Страница:
Я заставлял себя разговаривать как можно спокойнее.
– Ладно, успокойся. Я вам не библиотека. Вы каждый раз...
Он перебил:
– Смотри, а то мы посоветуем местной полиции связаться с Лондоном и выяснить, за кем числится "маузер", который нашли у Стэна.
Я сосчитал до трех, делая вид, что обдумываю угрозу, затем осторожно заметил:
– Я слышал, что его убили, но ничего не знал о пистолете.
– А пистолет твой. Помнишь номер? – Он назвал номер моего "маузера".
Я снова сосчитал до трех, демонстрируя испуг, потом протянул:
– Они не поверят, что это сделал я.
– Может быть. Вполне может быть. Но пока будут думать и решать, ты тут вдоволь насидишься. Ну, что теперь скажешь про книгу?
Мне казалось, что голос этот я слышал в подземном гараже, когда меня кололи пентоталом. Но даже если я неправ, он все равно из тех, кто забрал мой "маузер".
– Какие гарантии, что полиция не узнает о "маузере"?
Похоже, раздался облегченный вздох.
– Майор, ты ведь давно уже не в армии. Какой же шантажист дает гарантии? Такого просто не бывает. Ведь не забудешь то, что уже знаешь!
– Я передам книгу в Лондоне.
– Нет, сегодня же! И слушай, где.
– Слушаю.
19
20
21
22
– Ладно, успокойся. Я вам не библиотека. Вы каждый раз...
Он перебил:
– Смотри, а то мы посоветуем местной полиции связаться с Лондоном и выяснить, за кем числится "маузер", который нашли у Стэна.
Я сосчитал до трех, делая вид, что обдумываю угрозу, затем осторожно заметил:
– Я слышал, что его убили, но ничего не знал о пистолете.
– А пистолет твой. Помнишь номер? – Он назвал номер моего "маузера".
Я снова сосчитал до трех, демонстрируя испуг, потом протянул:
– Они не поверят, что это сделал я.
– Может быть. Вполне может быть. Но пока будут думать и решать, ты тут вдоволь насидишься. Ну, что теперь скажешь про книгу?
Мне казалось, что голос этот я слышал в подземном гараже, когда меня кололи пентоталом. Но даже если я неправ, он все равно из тех, кто забрал мой "маузер".
– Какие гарантии, что полиция не узнает о "маузере"?
Похоже, раздался облегченный вздох.
– Майор, ты ведь давно уже не в армии. Какой же шантажист дает гарантии? Такого просто не бывает. Ведь не забудешь то, что уже знаешь!
– Я передам книгу в Лондоне.
– Нет, сегодня же! И слушай, где.
– Слушаю.
19
Не успел я отойти от телефона, как он опять зазвонил. В трубке звучал глуховатый, но резкий голос:
– Мистер Корд? Инспектор Вик. Мы сегодня встречались.
– Помню, инспектор. Вы сейчас зайдете?
– Если не возражаете. Вы будете в номере? Я подойду через несколько минут.
Появился он, не прошло и минуты – явно звонил из вестибюля. Не иначе рассчитывал застать меня врасплох, пока я не успел проглотить секретные бумаги.
На нем был все тот же мятый коричневый костюм, а через руку перекинут потрепанный плащ из какой-то выцветшей зеленоватой ткани с торчащими нитками и оторванной снизу подкладкой. Встретив на улице человека в таком плаще, невольно хочешь дать ему пять пенсов на кофе и при этом обойти стороной.
Я поднял бутылку шотландского виски.
– Ваше начальство разрешает пить в рабочее время?
Он громко хлюпнул носом.
– Скажем, что это нужно для лечения. Мне без воды, пожалуйста.
Я налил ему изрядную лечебную дозу.
– За ваше здоровье.
– И ваше тоже. – Инспектор Вик залпом выпил свое лекарство. – В Норвегии, чтобы стать суперинтендентом, нужно иметь степень по юриспруденции. Мне это не светит, потому что я учился не в университете, а на войне. А после войны... – Он пожал плечами и задумчиво посмотрел на меня. Однако это не было жалостью к себе – он просто хотел предупредить, что не верит в юридические уловки.
Потом он сообщил:
– Я разговаривал со Скотленд-Ярдом...
Я кивнул. Нормально – вот только что ему сказали?
– У вас есть при себе пистолет? – спросил он вдруг.
– Нет.
Он допил виски и встал.
– Не возражаете, если я проверю? Правда, у меня нет... вы это называете ордером на обыск.
Я пожал плечами и развел руками. Инспектор Вик сел на место, вполне удовлетворенный результатом. Раз я с такой готовностью пошел ему навстречу, значит у меня нечего искать. Это не только подсказало мне, какую информацию он получил от Скотленд-Ярда, но многое открыло в нем самом.
Он поднял свой стакан, я налил виски и, глядя на остаток в бутылке, многозначительно заметил:
– Скоро снова придется собираться в дорогу.
– За ваше здоровье! С дорогой придется немного подождать. Скажите, у вас есть пистолет 22 калибра?
– У меня четыре таких пистолета – все дома. Значит, его убили из такого пистолета?
Инспектор Вик кивнул и принялся прочищать нос, нещадно расходуя бумажные платки.
– Зачем вам понадобился Стен?
И тут я рассказал ему всю историю. О том, как при мне застрелили Фенвика, как я хотел понять, за что его убили, как меня наняли... О том, что Фенвик приезжал недавно в Берген и о письме от Стэна миссис Фенвик. Не упомянул я только про оружие, Макби, книжку "Медвежонок Берти", допрос с психотропными препаратами, да еще организованную мисс Маквуд слежку. От этого рассказ получился не столь ярким – но зато гораздо короче.
Из Скотленд-Ярда могли сообщить, что когда убили Фенвика, я был вооружен, но вряд ли он рассчитывал, что я сейчас в этом признаюсь.
– Что вы собирались узнать у Стэна?
Я задумался.
– Ну, что все это означает.
– Вы в самом деле ничего не знаете?
– Могу только предполагать, что дело связано с судами – Стэн их инспектировал, а Фенвик страховал. Это кажется самой очевидной связью, но могло быть и что-то еще.
– Например, что обоих убили?
– И это тоже. Кстати, мне сообщили, что Фенвика застрелили из пистолета "браунинг" калибром девять миллиметров – не знаю, правда, какой модели.
Инспектор Вик благодарно кивнул, вытер нос и сделал пометку в блокноте.
– Спасибо за информацию.
– Уже известно, когда застрелили Стэна?
– Врачи никогда не берутся сказать это точно. Во всяком случае, в три часа дня он еще был жив, звонил в агентство, которое предоставляло ему секретаря. А почему вы спрашиваете?
– Пистолет 22 калибра – конечно, не пушка, но все-таки и не пишущая машинка.
Он снова кивнул.
– Убийца – или убийцы – стрелял через прижатую к голове подушку. Врачи обнаружили в пулевых отверстиях волокна от подушки, сыгравшей роль глушителя.
Мне приходилось слышать о таком импровизированном глушителе, но сам я никогда им не пользовался. Одеть обычный глушитель на "маузер" невозможно: его затвор выдвигается до самого дула.
– Оружие нашли? – спросил я.
– Нет. Убийца подобрал и унес даже стрелянные гильзы – если только не стрелял из револьвера, что кажется невероятным. Очень предусмотрительный тип.
Да уж, ничего не скажешь... Мне хотелось спросить, в каком состоянии пули – годятся они для проверки ствола? Я лично в этом сомневался – если свинцовая пуля прошла через кость, искать на ней следы нарезки ствола бесполезно. Но я и так уже достаточно расспрашивал про оружие, даже при чисто профессиональном интересе.
– Вы уже звонили в Англию? – спросил он.
– Пытался. Но не дозвонился.
– Долго вы задержитесь в Бергене?
– Теперь мне незачем тут торчать, верно? Но все зависит от того, насколько мне позволят заниматься тут делами.
Он подумал, а затем, прекрасно зная, что я имею в виду, спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, поговорить с людьми. Хотя бы в том агентстве, где он брал секретаря. Встретиться с его женой, друзьями, родителями.
– Он не женат. Из родных один отец – живет где-то под Осло.
– Но вы мне не ответили. Могу я встречаться с родственниками и задавать вопросы без вашего жесткого контроля?
Инспектор взболтал содержимое своего стакана и залпом выпил.
– Ну, если родственники возражать не будут...
Он поднялся.
– Возможно, все прояснится уже завтра. В его бумагах что-нибудь да обнаружится. Так что не стоит волноваться из-за этих ваших загадочных происшествий.
– Вы в самом деле так считаете?
– Не знаю. За убийством всегда кроется либо дикая ненависть, либо трезвый расчет. Вспомните о подушке, о подобранных гильзах. Вероятно, вы лучше знаете о мире, где можно убить человека по трезвому расчету. Поживем – увидим.
Пожав плечами, я почувствовал, как внутри все похолодело.
Инспектор Вик взял плащ, взглянул на меня своими воспаленными глазами и ушел.
– Мистер Корд? Инспектор Вик. Мы сегодня встречались.
– Помню, инспектор. Вы сейчас зайдете?
– Если не возражаете. Вы будете в номере? Я подойду через несколько минут.
Появился он, не прошло и минуты – явно звонил из вестибюля. Не иначе рассчитывал застать меня врасплох, пока я не успел проглотить секретные бумаги.
На нем был все тот же мятый коричневый костюм, а через руку перекинут потрепанный плащ из какой-то выцветшей зеленоватой ткани с торчащими нитками и оторванной снизу подкладкой. Встретив на улице человека в таком плаще, невольно хочешь дать ему пять пенсов на кофе и при этом обойти стороной.
Я поднял бутылку шотландского виски.
– Ваше начальство разрешает пить в рабочее время?
Он громко хлюпнул носом.
– Скажем, что это нужно для лечения. Мне без воды, пожалуйста.
Я налил ему изрядную лечебную дозу.
– За ваше здоровье.
– И ваше тоже. – Инспектор Вик залпом выпил свое лекарство. – В Норвегии, чтобы стать суперинтендентом, нужно иметь степень по юриспруденции. Мне это не светит, потому что я учился не в университете, а на войне. А после войны... – Он пожал плечами и задумчиво посмотрел на меня. Однако это не было жалостью к себе – он просто хотел предупредить, что не верит в юридические уловки.
Потом он сообщил:
– Я разговаривал со Скотленд-Ярдом...
Я кивнул. Нормально – вот только что ему сказали?
– У вас есть при себе пистолет? – спросил он вдруг.
– Нет.
Он допил виски и встал.
– Не возражаете, если я проверю? Правда, у меня нет... вы это называете ордером на обыск.
Я пожал плечами и развел руками. Инспектор Вик сел на место, вполне удовлетворенный результатом. Раз я с такой готовностью пошел ему навстречу, значит у меня нечего искать. Это не только подсказало мне, какую информацию он получил от Скотленд-Ярда, но многое открыло в нем самом.
Он поднял свой стакан, я налил виски и, глядя на остаток в бутылке, многозначительно заметил:
– Скоро снова придется собираться в дорогу.
– За ваше здоровье! С дорогой придется немного подождать. Скажите, у вас есть пистолет 22 калибра?
– У меня четыре таких пистолета – все дома. Значит, его убили из такого пистолета?
Инспектор Вик кивнул и принялся прочищать нос, нещадно расходуя бумажные платки.
– Зачем вам понадобился Стен?
И тут я рассказал ему всю историю. О том, как при мне застрелили Фенвика, как я хотел понять, за что его убили, как меня наняли... О том, что Фенвик приезжал недавно в Берген и о письме от Стэна миссис Фенвик. Не упомянул я только про оружие, Макби, книжку "Медвежонок Берти", допрос с психотропными препаратами, да еще организованную мисс Маквуд слежку. От этого рассказ получился не столь ярким – но зато гораздо короче.
Из Скотленд-Ярда могли сообщить, что когда убили Фенвика, я был вооружен, но вряд ли он рассчитывал, что я сейчас в этом признаюсь.
– Что вы собирались узнать у Стэна?
Я задумался.
– Ну, что все это означает.
– Вы в самом деле ничего не знаете?
– Могу только предполагать, что дело связано с судами – Стэн их инспектировал, а Фенвик страховал. Это кажется самой очевидной связью, но могло быть и что-то еще.
– Например, что обоих убили?
– И это тоже. Кстати, мне сообщили, что Фенвика застрелили из пистолета "браунинг" калибром девять миллиметров – не знаю, правда, какой модели.
Инспектор Вик благодарно кивнул, вытер нос и сделал пометку в блокноте.
– Спасибо за информацию.
– Уже известно, когда застрелили Стэна?
– Врачи никогда не берутся сказать это точно. Во всяком случае, в три часа дня он еще был жив, звонил в агентство, которое предоставляло ему секретаря. А почему вы спрашиваете?
– Пистолет 22 калибра – конечно, не пушка, но все-таки и не пишущая машинка.
Он снова кивнул.
– Убийца – или убийцы – стрелял через прижатую к голове подушку. Врачи обнаружили в пулевых отверстиях волокна от подушки, сыгравшей роль глушителя.
Мне приходилось слышать о таком импровизированном глушителе, но сам я никогда им не пользовался. Одеть обычный глушитель на "маузер" невозможно: его затвор выдвигается до самого дула.
– Оружие нашли? – спросил я.
– Нет. Убийца подобрал и унес даже стрелянные гильзы – если только не стрелял из револьвера, что кажется невероятным. Очень предусмотрительный тип.
Да уж, ничего не скажешь... Мне хотелось спросить, в каком состоянии пули – годятся они для проверки ствола? Я лично в этом сомневался – если свинцовая пуля прошла через кость, искать на ней следы нарезки ствола бесполезно. Но я и так уже достаточно расспрашивал про оружие, даже при чисто профессиональном интересе.
– Вы уже звонили в Англию? – спросил он.
– Пытался. Но не дозвонился.
– Долго вы задержитесь в Бергене?
– Теперь мне незачем тут торчать, верно? Но все зависит от того, насколько мне позволят заниматься тут делами.
Он подумал, а затем, прекрасно зная, что я имею в виду, спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Ну, поговорить с людьми. Хотя бы в том агентстве, где он брал секретаря. Встретиться с его женой, друзьями, родителями.
– Он не женат. Из родных один отец – живет где-то под Осло.
– Но вы мне не ответили. Могу я встречаться с родственниками и задавать вопросы без вашего жесткого контроля?
Инспектор взболтал содержимое своего стакана и залпом выпил.
– Ну, если родственники возражать не будут...
Он поднялся.
– Возможно, все прояснится уже завтра. В его бумагах что-нибудь да обнаружится. Так что не стоит волноваться из-за этих ваших загадочных происшествий.
– Вы в самом деле так считаете?
– Не знаю. За убийством всегда кроется либо дикая ненависть, либо трезвый расчет. Вспомните о подушке, о подобранных гильзах. Вероятно, вы лучше знаете о мире, где можно убить человека по трезвому расчету. Поживем – увидим.
Пожав плечами, я почувствовал, как внутри все похолодело.
Инспектор Вик взял плащ, взглянул на меня своими воспаленными глазами и ушел.
20
Взглянув на бутылку, я решил сберечь остатки виски – вечер еще не кончился – и отправился в местный гриль-бар. Там царила атмосфера старины с деревянными скамьями и горящими свечами. По глупости я совершенно забыл о Дрейпере и мисс Маквуд и вспомнил о них лишь тогда, когда они сели за стол напротив меня.
Дрейпер усмехнулся, по его лицу скользили блики свечей.
– Не возражаете?
Я чуть привстал со скамьи с высокой спинкой.
– Пожалуйста. Хорошо долетели? – спросил я, обращаясь к Мэгги.
Мисс Маквуд напряженно застыла, выпятив грудь, как сидят только люди с образцовой осанкой или больной спиной. На ней была темная замшевая юбка и блузка из грубой ткани с множеством карманчиков и строчек, каштановые волосы собраны сзади в аккуратный пучок, а на лице застыла настороженность, как у прилежной секретарши, готовой слушать шефа.
– Прекрасно, спасибо.
Пожилой официант, стриженный под бобрик, вручил каждому из нас меню.
– И что-нибудь выпить, – сказал Дрейпер.
– Я пришлю буфетчика, сэр.
– Лучше пришлите шотландского виски и джин с тоником. – Дрейпер посмотрел на меня. – А вам?
– Угощаете?
Он фыркнул.
– Расходы за счет заказчика.
Мэгги натянуто улыбнулась. Я покачал головой.
– Я пришлю буфетчика, сэр, – терпеливо повторил пожилой официант и удалился.
Дрейпер снова фыркнул.
– Шикарное заведение, но чертовски дорогое!
Я пожал плечами. Подошел буфетчик, принял заказ. Дрейпер извлек длинную тонкую сигару, буфетчик тотчас выхватил из кармана спички.
Но Дрейпер качнул головой.
– Я ее для начала немного пожую. А то не успеваешь закурить, как она уже сгорела! Ха-ха-ха!
Буфетчик озадаченно взглянул на него, начиная догадываться, что гость не слишком обременен светскими манерами.
– Полагаю, мне нужно извиниться, что я просила мистера Дрейпера следить за вами, – довольно официальным тоном начала Мэгги.
– Ничего страшного. Таких можете присылать в неограниченном количестве.
– Ну спасибо, – обиженно буркнул Дрейпер. – Ничего, еще поквитаемся.
– Но что же вы хотели узнать? – спросил я Мэгги.
– Ну... – Она вертела в руках серебряный браслет. – Я хотела узнать, чем вы занимаетесь.
– Вам прекрасно известно, чем я занимаюсь. Пытаюсь выяснить, кто убил Мартина Фенвика.
Она покосилась на меня.
– Вы так говорите, но...
– Вас беспокоит, что я мог узнать что-то еще?
Может быть, она покраснела, а может быть нет – черт бы побрал допросы при свете свечей!
– Не знаю... Мистер Макби утверждал, что вы взяли пакет, который был у Март... у мистера Фенвика...
– А я хотел спросить вас, зачем он брал этот пакет с собой во Францию?
Дрейпер торопливо вставил:
– Вы не обязаны отвечать. Ни слова.
– Скоро я вами займусь, а пока ведите себя прилично, заметил я.
– Да пошли вы подальше!
Как раз в этот момент подоспел буфетчик и они оба жадно накинулись на выпивку. Поймав мой взгляд, Мэгги на мгновение смутилась. Возможно, вспомнила нашу первую и последнюю встречу, когда напилась в стельку.
– Зачем Фенвик поехал во Францию?
Но тут подоспел пожилой официант, чтобы принять заказ – черт бы побрал допросы во время еды! Я выбрал креветок под соусом и половинку омара на гриле – в конце концов до рыбного рынка у причала было не больше четверти мили. К тому же мои расходы тоже покрывал заказчик.
Когда официант отошел, я взглянул на Мэгги.
– Ну?
Но у нее было время подумать, в результате она лишь качнула головой и пожала плечами.
Я повернулся к Дрейперу.
– Фенвик недавно пользовался услугами агентства Херба Харриса, так?
– Нет.
– Слишком быстрый ответ, – хмыкнул я. – Вернее было бы сказать: "Не знаю". Откуда вам знать, за какую работу берется ваш шеф? Ведь почему она обратилась именно в ваше агентство? Вполне естественно, к вам уже обращался ее прежний начальник. Так что именно ваше агентство расследовало для Фенвика?
Мэгги испуганно взглянула на Дрейпера, но тот вытащил изо рта изжеванную сигару, смахнул прилипшую к губам табачную крошку и буркнул:
– Я уже говорил – иди куда подальше...
Я грустно покачал головой.
– Пожалуй, все-таки придется поговорить с Хербом.
– Встречал я разных гнусных зануд...
– Вам повезло. Продолжайте.
Он снова сунул в рот сигару, взглянул на Мэгги и пробурчал:
– Его шантажировали. Он хотел, чтобы мы выяснили, кто.
– Чем шантажировали?
Дрейпер пожал плечами и заговорил спокойнее и увереннее:
– Он не сказал. Мол, это что-то личное и не имеет отношения к бизнесу.
– Были какие-то письма, записки?
– Нет, все переговоры шли по телефону.
– Тогда трудно за что-то зацепиться.
– Вот здесь вы правы. Ни черта мы не добились.
Нам подали закуску, и я понял, что насчет рыбного рынка не ошибся. Чувствовался вкус не только соуса, но и самих креветок. Можете представить?
Некоторое время я ел молча, потом спросил Мэгги:
– Так чем же его шантажировали?
Мэгги напряглась, и я понял, что она знает правду. Пиковая ситуация. Но я повторил:
– Чем?
Дрейпер, подпершись локтем, с любопытством смотрел на нее.
Я еще раз повторил вопрос.
Она ответила так, словно ей хотела избавиться от нищего или коммивояжера:
– Надеюсь, вы не думаете, что я стану обсуждать частную жизнь мистера Фенвика с простым... простым телохранителем?
Я стерпел, сосчитал до трех и ответил как можно резче:
– Да с чего, черт возьми, вы вообразили себя единственной наследницей покойного страховщика Мартина Фенвика? Ведь кроме маленькой и глупой секретарши, похожей на влюбившуюся в учителя школьницу, у него остались жена, сын, партнеры, друзья! И многие из них желают знать, почему его отправили на тот свет – даже если вам на это наплевать!
Неплохо я сыграл, очень неплохо. Возможно, в Ла Скала получалось и лучше, но уж в гриль-баре отеля "Норге" – никогда. За ближайшими столиками стали бросать в мою сторону ледяные взгляды, а пожилой официант, привстав на цыпочки, уже шагал к нам, надеясь, что я замолчу, прежде чем ему придется меня успокаивать.
Даже Дрейпер, явно ошеломленный моей вспышкой, принялся меня успокаивать.
– Эй, приятель, остынь...
Я набросился на него:
– Сам остынь, если не хочешь, чтобы тебе к черту вышибли мозги!
Похоже, в ситуации произошел перелом. После многолетней практики в допросах я не всегда могу сказать, насколько искренним бывает в таких случаях мой гнев. Но сейчас ни у кого не возникло на этот счет никаких сомнений.
Мэгги вспыхнула, в глазах блеснули слезы. Она залпом допила свой джин.
– Ну ладно, ладно. Это было... мы с ним... были любовниками. – Она покосилась на меня и снова опустила глаза в тарелку.
Дрейпер задумчиво смотрел на нее, видимо прикидывая свои шансы, которые, на мой взгляд, не превышали единицы на бесконечность в квадрате.
– Ладно, поверим на слово. Такие вещи случаются, – сказал я, хотя подумал, что это бывает совсем не так часто, как кажется. Как правило начальники предпочитают не заводить романов со своими секретаршами, ведь это превращает деловые отношения Бог весть во что и советом управляющих не одобряется. Такого начальника вполне могут отправить руководить филиалом где-нибудь в Гренландии.
И, разумеется, тут появляется слишком много возможностей для шантажа.
– Но это не снимает вопроса, чем они его шантажировали, сказал я. – И что хотели получить.
Едва договорив, я сразу понял, какую ляпнул глупость. От изумления глаза Мэгги так широко раскрылись, что вытекли сразу все слезы.
– Но вы-то должны это знать? Ведь это находится у вас.
Так, теперь времени терять нельзя.
– Что он вам говорил об этой вещи?
– Ну, что она – важная улика по делу о страховке.
– Вы можете ее описать? – чертова хитрюга!
– Я никогда ее не видела. Думаю, ему ее прислали прямо домой – на квартиру.
А между тем в его квартире нет никаких признаков ни самой вещи, ни касающихся ее писем. Или их забрали те, кто меня опередил?
– Он не говорил, что за страховка – по какому судну?
– Нет, я ничего не знаю.
Вот это уже неправда, дорогая – тут меня не проведешь.
– Вам не приходилось печатать каких-то бумаг по поводу этой страховки?
– Нет.
– Ваш Фенвик был не слишком разговорчив в койке, верно?
Ее глаза опять наполнились слезами. Дрейпер косо глянул на меня.
– Ну, это вы того... нужно знать меру.
И я с ним был почти согласен.
Тут пожилой официант подвез на специальной тележке следующее блюдо и пожелал от имени администрации приятного аппетита, подозрительно поглядывая на меня. У него уже сложилось известное мнение о Дрейпере. А после моего бурного соло я тоже, видимо, пал в его глазах.
Но его мнение обо мне нисколько не испортило вкуса омара. Вкус белого упругого мяса, политого золотистым маслом, был простым и естественным, как миллион долларов. Когда я в состоянии позволить себе заказать омара, то делаю это с особым удовольствием и не забываю при этом о сыре и соусе карри. Но очень часто то, что мне приносят, сильно смахивает на остатки от прошлогоднего банкета.
Должно быть, прочитав это по моему лицу, Дрейпер вдруг спросил:
– Вы что же, всегда заказываете омаров?
– Нет, только если клиент покрывает все расходы. – Я посмотрел на Мэгги, ковырявшую филе морского языка. – Забыл спросить: а каким образом Фенвик получил эту улику? Кто, вы сказали, прислал ему эту вещь?
– Я ничего подобного... – Под косым взглядом Дрейпера Мэгги лихорадочно стала припоминать, что она только что сказала. – Ему прислали это из Норвегии. Думаю, из Бергена.
– Вы имеете в виду Стэна?
– Я... я...
Мы с Дрейпером сразу поняли, что речь именно о Стэне. И Мэгги пришлось это признать.
– Вы уже знаете? Это и есть тот человек, с которым вы хотели встретиться? И что же он сказал?
– Стэн? Он уже ничего не скажет. Прежде чем мы встретились, его застрелили.
Мэгги была поражена вполне искренне. Она медленно поднесла ко рту на вилке кусочек филе, медленно прожевала и проглотила. И все это время ее глаза не отрывались от меня, хотя видели что-то совсем другое.
Я взглянул на Дрейпера. Он осторожно положил нож и вилку на тарелку и негромко спросил:
– Его убили? Но в чем дело?
– В основном – в двух пулях 22 калибра. Об остальном можно только догадываться. Полагаю, он что-то собирался мне рассказать, хотя могу и ошибаться.
Дрейпер достал зажигалку, взял из пепельницы свою изжеванную гаванскую сигару и принялся ее раскуривать. Возился с этим долго и, наконец, спросил:
– Вы, майор, конечно, сообщили полиции?
– Разумеется. Думаю, это появится в вечерних газетах. Или можете прямо сейчас спросить у официанта. – Я принялся выскребать пустой панцирь омара изнутри, но потом решил оставить его в покое. – Меня сейчас беспокоит другое. Сегодня вечером мне предстоит встреча с теми, кто его убил. Возможно, они же убили и Фенвика. Нет желания мне помочь?
Дрейпер усмехнулся, по его лицу скользили блики свечей.
– Не возражаете?
Я чуть привстал со скамьи с высокой спинкой.
– Пожалуйста. Хорошо долетели? – спросил я, обращаясь к Мэгги.
Мисс Маквуд напряженно застыла, выпятив грудь, как сидят только люди с образцовой осанкой или больной спиной. На ней была темная замшевая юбка и блузка из грубой ткани с множеством карманчиков и строчек, каштановые волосы собраны сзади в аккуратный пучок, а на лице застыла настороженность, как у прилежной секретарши, готовой слушать шефа.
– Прекрасно, спасибо.
Пожилой официант, стриженный под бобрик, вручил каждому из нас меню.
– И что-нибудь выпить, – сказал Дрейпер.
– Я пришлю буфетчика, сэр.
– Лучше пришлите шотландского виски и джин с тоником. – Дрейпер посмотрел на меня. – А вам?
– Угощаете?
Он фыркнул.
– Расходы за счет заказчика.
Мэгги натянуто улыбнулась. Я покачал головой.
– Я пришлю буфетчика, сэр, – терпеливо повторил пожилой официант и удалился.
Дрейпер снова фыркнул.
– Шикарное заведение, но чертовски дорогое!
Я пожал плечами. Подошел буфетчик, принял заказ. Дрейпер извлек длинную тонкую сигару, буфетчик тотчас выхватил из кармана спички.
Но Дрейпер качнул головой.
– Я ее для начала немного пожую. А то не успеваешь закурить, как она уже сгорела! Ха-ха-ха!
Буфетчик озадаченно взглянул на него, начиная догадываться, что гость не слишком обременен светскими манерами.
– Полагаю, мне нужно извиниться, что я просила мистера Дрейпера следить за вами, – довольно официальным тоном начала Мэгги.
– Ничего страшного. Таких можете присылать в неограниченном количестве.
– Ну спасибо, – обиженно буркнул Дрейпер. – Ничего, еще поквитаемся.
– Но что же вы хотели узнать? – спросил я Мэгги.
– Ну... – Она вертела в руках серебряный браслет. – Я хотела узнать, чем вы занимаетесь.
– Вам прекрасно известно, чем я занимаюсь. Пытаюсь выяснить, кто убил Мартина Фенвика.
Она покосилась на меня.
– Вы так говорите, но...
– Вас беспокоит, что я мог узнать что-то еще?
Может быть, она покраснела, а может быть нет – черт бы побрал допросы при свете свечей!
– Не знаю... Мистер Макби утверждал, что вы взяли пакет, который был у Март... у мистера Фенвика...
– А я хотел спросить вас, зачем он брал этот пакет с собой во Францию?
Дрейпер торопливо вставил:
– Вы не обязаны отвечать. Ни слова.
– Скоро я вами займусь, а пока ведите себя прилично, заметил я.
– Да пошли вы подальше!
Как раз в этот момент подоспел буфетчик и они оба жадно накинулись на выпивку. Поймав мой взгляд, Мэгги на мгновение смутилась. Возможно, вспомнила нашу первую и последнюю встречу, когда напилась в стельку.
– Зачем Фенвик поехал во Францию?
Но тут подоспел пожилой официант, чтобы принять заказ – черт бы побрал допросы во время еды! Я выбрал креветок под соусом и половинку омара на гриле – в конце концов до рыбного рынка у причала было не больше четверти мили. К тому же мои расходы тоже покрывал заказчик.
Когда официант отошел, я взглянул на Мэгги.
– Ну?
Но у нее было время подумать, в результате она лишь качнула головой и пожала плечами.
Я повернулся к Дрейперу.
– Фенвик недавно пользовался услугами агентства Херба Харриса, так?
– Нет.
– Слишком быстрый ответ, – хмыкнул я. – Вернее было бы сказать: "Не знаю". Откуда вам знать, за какую работу берется ваш шеф? Ведь почему она обратилась именно в ваше агентство? Вполне естественно, к вам уже обращался ее прежний начальник. Так что именно ваше агентство расследовало для Фенвика?
Мэгги испуганно взглянула на Дрейпера, но тот вытащил изо рта изжеванную сигару, смахнул прилипшую к губам табачную крошку и буркнул:
– Я уже говорил – иди куда подальше...
Я грустно покачал головой.
– Пожалуй, все-таки придется поговорить с Хербом.
– Встречал я разных гнусных зануд...
– Вам повезло. Продолжайте.
Он снова сунул в рот сигару, взглянул на Мэгги и пробурчал:
– Его шантажировали. Он хотел, чтобы мы выяснили, кто.
– Чем шантажировали?
Дрейпер пожал плечами и заговорил спокойнее и увереннее:
– Он не сказал. Мол, это что-то личное и не имеет отношения к бизнесу.
– Были какие-то письма, записки?
– Нет, все переговоры шли по телефону.
– Тогда трудно за что-то зацепиться.
– Вот здесь вы правы. Ни черта мы не добились.
Нам подали закуску, и я понял, что насчет рыбного рынка не ошибся. Чувствовался вкус не только соуса, но и самих креветок. Можете представить?
Некоторое время я ел молча, потом спросил Мэгги:
– Так чем же его шантажировали?
Мэгги напряглась, и я понял, что она знает правду. Пиковая ситуация. Но я повторил:
– Чем?
Дрейпер, подпершись локтем, с любопытством смотрел на нее.
Я еще раз повторил вопрос.
Она ответила так, словно ей хотела избавиться от нищего или коммивояжера:
– Надеюсь, вы не думаете, что я стану обсуждать частную жизнь мистера Фенвика с простым... простым телохранителем?
Я стерпел, сосчитал до трех и ответил как можно резче:
– Да с чего, черт возьми, вы вообразили себя единственной наследницей покойного страховщика Мартина Фенвика? Ведь кроме маленькой и глупой секретарши, похожей на влюбившуюся в учителя школьницу, у него остались жена, сын, партнеры, друзья! И многие из них желают знать, почему его отправили на тот свет – даже если вам на это наплевать!
Неплохо я сыграл, очень неплохо. Возможно, в Ла Скала получалось и лучше, но уж в гриль-баре отеля "Норге" – никогда. За ближайшими столиками стали бросать в мою сторону ледяные взгляды, а пожилой официант, привстав на цыпочки, уже шагал к нам, надеясь, что я замолчу, прежде чем ему придется меня успокаивать.
Даже Дрейпер, явно ошеломленный моей вспышкой, принялся меня успокаивать.
– Эй, приятель, остынь...
Я набросился на него:
– Сам остынь, если не хочешь, чтобы тебе к черту вышибли мозги!
Похоже, в ситуации произошел перелом. После многолетней практики в допросах я не всегда могу сказать, насколько искренним бывает в таких случаях мой гнев. Но сейчас ни у кого не возникло на этот счет никаких сомнений.
Мэгги вспыхнула, в глазах блеснули слезы. Она залпом допила свой джин.
– Ну ладно, ладно. Это было... мы с ним... были любовниками. – Она покосилась на меня и снова опустила глаза в тарелку.
Дрейпер задумчиво смотрел на нее, видимо прикидывая свои шансы, которые, на мой взгляд, не превышали единицы на бесконечность в квадрате.
– Ладно, поверим на слово. Такие вещи случаются, – сказал я, хотя подумал, что это бывает совсем не так часто, как кажется. Как правило начальники предпочитают не заводить романов со своими секретаршами, ведь это превращает деловые отношения Бог весть во что и советом управляющих не одобряется. Такого начальника вполне могут отправить руководить филиалом где-нибудь в Гренландии.
И, разумеется, тут появляется слишком много возможностей для шантажа.
– Но это не снимает вопроса, чем они его шантажировали, сказал я. – И что хотели получить.
Едва договорив, я сразу понял, какую ляпнул глупость. От изумления глаза Мэгги так широко раскрылись, что вытекли сразу все слезы.
– Но вы-то должны это знать? Ведь это находится у вас.
Так, теперь времени терять нельзя.
– Что он вам говорил об этой вещи?
– Ну, что она – важная улика по делу о страховке.
– Вы можете ее описать? – чертова хитрюга!
– Я никогда ее не видела. Думаю, ему ее прислали прямо домой – на квартиру.
А между тем в его квартире нет никаких признаков ни самой вещи, ни касающихся ее писем. Или их забрали те, кто меня опередил?
– Он не говорил, что за страховка – по какому судну?
– Нет, я ничего не знаю.
Вот это уже неправда, дорогая – тут меня не проведешь.
– Вам не приходилось печатать каких-то бумаг по поводу этой страховки?
– Нет.
– Ваш Фенвик был не слишком разговорчив в койке, верно?
Ее глаза опять наполнились слезами. Дрейпер косо глянул на меня.
– Ну, это вы того... нужно знать меру.
И я с ним был почти согласен.
Тут пожилой официант подвез на специальной тележке следующее блюдо и пожелал от имени администрации приятного аппетита, подозрительно поглядывая на меня. У него уже сложилось известное мнение о Дрейпере. А после моего бурного соло я тоже, видимо, пал в его глазах.
Но его мнение обо мне нисколько не испортило вкуса омара. Вкус белого упругого мяса, политого золотистым маслом, был простым и естественным, как миллион долларов. Когда я в состоянии позволить себе заказать омара, то делаю это с особым удовольствием и не забываю при этом о сыре и соусе карри. Но очень часто то, что мне приносят, сильно смахивает на остатки от прошлогоднего банкета.
Должно быть, прочитав это по моему лицу, Дрейпер вдруг спросил:
– Вы что же, всегда заказываете омаров?
– Нет, только если клиент покрывает все расходы. – Я посмотрел на Мэгги, ковырявшую филе морского языка. – Забыл спросить: а каким образом Фенвик получил эту улику? Кто, вы сказали, прислал ему эту вещь?
– Я ничего подобного... – Под косым взглядом Дрейпера Мэгги лихорадочно стала припоминать, что она только что сказала. – Ему прислали это из Норвегии. Думаю, из Бергена.
– Вы имеете в виду Стэна?
– Я... я...
Мы с Дрейпером сразу поняли, что речь именно о Стэне. И Мэгги пришлось это признать.
– Вы уже знаете? Это и есть тот человек, с которым вы хотели встретиться? И что же он сказал?
– Стэн? Он уже ничего не скажет. Прежде чем мы встретились, его застрелили.
Мэгги была поражена вполне искренне. Она медленно поднесла ко рту на вилке кусочек филе, медленно прожевала и проглотила. И все это время ее глаза не отрывались от меня, хотя видели что-то совсем другое.
Я взглянул на Дрейпера. Он осторожно положил нож и вилку на тарелку и негромко спросил:
– Его убили? Но в чем дело?
– В основном – в двух пулях 22 калибра. Об остальном можно только догадываться. Полагаю, он что-то собирался мне рассказать, хотя могу и ошибаться.
Дрейпер достал зажигалку, взял из пепельницы свою изжеванную гаванскую сигару и принялся ее раскуривать. Возился с этим долго и, наконец, спросил:
– Вы, майор, конечно, сообщили полиции?
– Разумеется. Думаю, это появится в вечерних газетах. Или можете прямо сейчас спросить у официанта. – Я принялся выскребать пустой панцирь омара изнутри, но потом решил оставить его в покое. – Меня сейчас беспокоит другое. Сегодня вечером мне предстоит встреча с теми, кто его убил. Возможно, они же убили и Фенвика. Нет желания мне помочь?
21
Дозвонившись до Вилли в начале одиннадцатого, я не стал тратить времени на пустые разговоры:
– Стэна убили, прежде чем я успел с ним поговорить.
– Боже мой! Как же...
– Неважно. Расскажу завтра – если полиция разрешит мне уехать.
– Послушайте, вы не...
– Нет, все в порядке. Вам удалось что-то про него узнать?
– Да, он субподрядчик страхового общества Ллойда и провел для нас немало экспертиз по страховым заявкам, когда этим не мог заняться наш основной представитель.
– Он работал только на ваш отдел?
– Не совсем... Но у меня есть список судов, которые он обследовал по нашему поручению за последние три года. Это "Гефион", "Бергенский странник", "Скади", "Королева рун", "Идун" – всего пять.
– Ничего особенного с ними не случилось? Мне удалось выяснить, что Стэн отправил Фенвику доказательства по одной из страховок – и вот эту вещь или книгу Фенвик, судя по всему, и повез во Францию.
Некоторое время в трубке слышался только шум и щелчки, потом Вилли протянул:
– Ну, каждое дело имеет свои особенности. В страховании приходится иметь дело с всякими исключительными случаями – для того оно и существует, верно?
– Да, пожалуй. – Я хотел было рассказать о Мэгги Маквуд, Дрейпере и предстоящей сегодня встрече, но передумал – на месте инспектора Вика я бы непременно поручил кому-нибудь записывать на пленку все мои телефонные переговоры. Но кое о чем я все же мог спросить.
– Ничего не говорит вам фамилия Гульбрандсен или Гульбрандсенс?
Он машинально поправил мое произношение, но сказать ничего не смог.
– "Х. и Торнтон" – никаких ассоциаций?
– А что это такое?
– Не знаю. Может быть, фамилии, или какая-то фирма, или еще что-то.
– Первый раз слышу. Нет, к сожалению ничем не могу помочь.
– Ладно, неважно. Но подумайте – если что-то придет в голову, позвоните. Может быть, я кое-что разузнаю сегодня. Завтра буду дома, если получится.
Мне уже пора было встречаться с Дрейпером.
Да, мой новобранец в бой не рвался – впрочем, именно такие солдаты выигрывают обычно войны. Пойти со мной его заставило, вероятно, чувство вины за то, что он меня выслеживал, да еще обещание выдать какое-нибудь оружие. В любом случае ему гораздо легче меня было пробраться к сливному бачку в туалете кафе "Фонтенен" – дежурившие в том районе полицейские могли знать меня в лицо.
Встретились мы в туалете на первом этаже отеля – на всякий случай. Он настороженно огляделся вокруг и прошипел:
– Черт бы вас побрал! Проклятое кафе закрылось черт знает когда!
Итак, мы с ним остались без оружия.
– Постой, – я схватил его за руку, когда он решительно направился к выходу.
– К черту! – рявкнул он. – Не собираюсь я носиться по парку безоружным, как последний идиот рискуя головой, можете сообщить об этом Хербу, в Ассоциацию британских детективов и хоть в чертову палату лордов!
– Да перестаньте паниковать, не привлекайте к себе внимание.
Этот довод моментально подействовал, и он замолчал, хотя мы были одни и обращать на него внимание было просто некому.
– Послушайте, вам не придется вмешиваться; если хотите, можете просто изображать случайного прохожего. Вы нужны только в качестве свидетеля... на случай, если я оттуда не вернусь.
– Ну давайте, постарайтесь меня разжалобить.
Я глубоко вздохнул.
– Ладно, Дрейпер, хватить отлынивать от дела. Не забывайте, что вам платят за работу. Мне обязательно нужно узнать, кто эти люди. Они впервые обнаружили себя, назначив встречу. И я должен на нее пойти.
– О Господи, – вздохнул он. – И как без вас закончилась Первая мировая война? – Последовала долгая пауза. – Ну ладно.
Однако проблема оружия оставалась. Дрейпер может делать что угодно, но я не собирался идти с пустыми руками. Бюро обслуживания уже закрыто – как и гриль-бар, где можно бы одолжить разделочный нож. Магазины в это время тоже, наверное, все закрыты – или не все?
Я спросил портье за стойкой. Он вежливо выслушал, задумался и пожал плечами.
– Разве что магазин для туристов, сэр.
– И где же он?
Он кивнул куда-то в сторону.
– Возле авиакомпании, сэр.
– А что там продают?
– Сувениры, сэр. Лыжные свитера, пивные кружки, фигурки троллей, ножи для бумаги...
– Спасибо.
Через мгновенье я уже был в магазине. Продавщица собралась закрывать, но ради клиента согласилась задержаться. Я сделал вид, что внимательно осматриваю полки с сувенирами, хотя, в действительности, предстояло сделать выбор между длинным тонким ножом для бумаги и коротким, но острым охотничьим ножом с рукояткой из оленьего рога и нарядными ножнами из шкуры. В конце концов я выбрал именно короткий нож; несмотря на его декоративность, хорошо заточенное лезвие длиной в четыре дюйма – вполне достаточно, чтобы пройти между ребрами и достать легкие.
Теперь я был готов гулять по парку.
– Стэна убили, прежде чем я успел с ним поговорить.
– Боже мой! Как же...
– Неважно. Расскажу завтра – если полиция разрешит мне уехать.
– Послушайте, вы не...
– Нет, все в порядке. Вам удалось что-то про него узнать?
– Да, он субподрядчик страхового общества Ллойда и провел для нас немало экспертиз по страховым заявкам, когда этим не мог заняться наш основной представитель.
– Он работал только на ваш отдел?
– Не совсем... Но у меня есть список судов, которые он обследовал по нашему поручению за последние три года. Это "Гефион", "Бергенский странник", "Скади", "Королева рун", "Идун" – всего пять.
– Ничего особенного с ними не случилось? Мне удалось выяснить, что Стэн отправил Фенвику доказательства по одной из страховок – и вот эту вещь или книгу Фенвик, судя по всему, и повез во Францию.
Некоторое время в трубке слышался только шум и щелчки, потом Вилли протянул:
– Ну, каждое дело имеет свои особенности. В страховании приходится иметь дело с всякими исключительными случаями – для того оно и существует, верно?
– Да, пожалуй. – Я хотел было рассказать о Мэгги Маквуд, Дрейпере и предстоящей сегодня встрече, но передумал – на месте инспектора Вика я бы непременно поручил кому-нибудь записывать на пленку все мои телефонные переговоры. Но кое о чем я все же мог спросить.
– Ничего не говорит вам фамилия Гульбрандсен или Гульбрандсенс?
Он машинально поправил мое произношение, но сказать ничего не смог.
– "Х. и Торнтон" – никаких ассоциаций?
– А что это такое?
– Не знаю. Может быть, фамилии, или какая-то фирма, или еще что-то.
– Первый раз слышу. Нет, к сожалению ничем не могу помочь.
– Ладно, неважно. Но подумайте – если что-то придет в голову, позвоните. Может быть, я кое-что разузнаю сегодня. Завтра буду дома, если получится.
Мне уже пора было встречаться с Дрейпером.
Да, мой новобранец в бой не рвался – впрочем, именно такие солдаты выигрывают обычно войны. Пойти со мной его заставило, вероятно, чувство вины за то, что он меня выслеживал, да еще обещание выдать какое-нибудь оружие. В любом случае ему гораздо легче меня было пробраться к сливному бачку в туалете кафе "Фонтенен" – дежурившие в том районе полицейские могли знать меня в лицо.
Встретились мы в туалете на первом этаже отеля – на всякий случай. Он настороженно огляделся вокруг и прошипел:
– Черт бы вас побрал! Проклятое кафе закрылось черт знает когда!
Итак, мы с ним остались без оружия.
– Постой, – я схватил его за руку, когда он решительно направился к выходу.
– К черту! – рявкнул он. – Не собираюсь я носиться по парку безоружным, как последний идиот рискуя головой, можете сообщить об этом Хербу, в Ассоциацию британских детективов и хоть в чертову палату лордов!
– Да перестаньте паниковать, не привлекайте к себе внимание.
Этот довод моментально подействовал, и он замолчал, хотя мы были одни и обращать на него внимание было просто некому.
– Послушайте, вам не придется вмешиваться; если хотите, можете просто изображать случайного прохожего. Вы нужны только в качестве свидетеля... на случай, если я оттуда не вернусь.
– Ну давайте, постарайтесь меня разжалобить.
Я глубоко вздохнул.
– Ладно, Дрейпер, хватить отлынивать от дела. Не забывайте, что вам платят за работу. Мне обязательно нужно узнать, кто эти люди. Они впервые обнаружили себя, назначив встречу. И я должен на нее пойти.
– О Господи, – вздохнул он. – И как без вас закончилась Первая мировая война? – Последовала долгая пауза. – Ну ладно.
Однако проблема оружия оставалась. Дрейпер может делать что угодно, но я не собирался идти с пустыми руками. Бюро обслуживания уже закрыто – как и гриль-бар, где можно бы одолжить разделочный нож. Магазины в это время тоже, наверное, все закрыты – или не все?
Я спросил портье за стойкой. Он вежливо выслушал, задумался и пожал плечами.
– Разве что магазин для туристов, сэр.
– И где же он?
Он кивнул куда-то в сторону.
– Возле авиакомпании, сэр.
– А что там продают?
– Сувениры, сэр. Лыжные свитера, пивные кружки, фигурки троллей, ножи для бумаги...
– Спасибо.
Через мгновенье я уже был в магазине. Продавщица собралась закрывать, но ради клиента согласилась задержаться. Я сделал вид, что внимательно осматриваю полки с сувенирами, хотя, в действительности, предстояло сделать выбор между длинным тонким ножом для бумаги и коротким, но острым охотничьим ножом с рукояткой из оленьего рога и нарядными ножнами из шкуры. В конце концов я выбрал именно короткий нож; несмотря на его декоративность, хорошо заточенное лезвие длиной в четыре дюйма – вполне достаточно, чтобы пройти между ребрами и достать легкие.
Теперь я был готов гулять по парку.
22
С ночного неба густо сыпались тяжелые снежинки. Красиво кружась в свете уличных фонарей, они садились на одежду и тут же таяли. Я поднял воротник дубленки, спрятал подбородок и зашагал к парку.
Судя по карте города, парк начинался в конце улицы, которая называлась Оле Булль-плас. Тут же торчала статуя самого Оле, который, видимо, был скрипачом, а может быть и композитором. Интересно, как должна выглядеть статуя композитора? Если изобразить его вдохновенно смотрящим ввысь, это вполне может сойти за памятник первому метеорологу или, скажем, тому, кто первым открыл восьмой смертный грех. Мы все, конечно, знаем, что композиторы работают, сидя за фортепьяно – но какой городской совет может себе позволить какой памятник?
Вдоль этой широкой улицы было немало дискотек и баров с запотевшими стеклами, и одинокому прохожему вроде меня они сейчас казались особенно теплыми и уютными. Двое патрульных на мотоциклах с зелеными огоньками возле фар на мгновение притормозили, подозрительно в меня вглядываясь, а потом унеслись вперед. Я немного замедлил шаг, чтобы Дрейпер не отставал. Он должен был идти следом, проверяя, нет ли за мной "хвоста".
Как я помнил по карте, парк имел форму квадрата, большую часть которого занимал пруд. Место встречи выбрали явно потому, что оно давало несколько путей отхода на случай, если я приведу с собой полицейских. Впрочем, по глубокому снегу особых преимуществ это не даст. А снег валил все сильнее.
Перед входом в парк я остановился, наблюдая, как Дрейпер прошел мимо, не глядя в мою сторону, отрицательно качнул головой, и исчез в снежной пелене. Еще чуть постояв, я пошел следом. Постепенно огни за моей спиной стали меркнуть, серебристые снежные хлопья слились в сплошную серую влажную завесу со всех сторон.
У нас был свой план. Я хотел, чтобы Дрейпер подошел к месту встречи на минуту позже меня, причем с противоположной стороны. Они могли предположить, что кто-то пойдет следом за мной, но вряд ли вспомнят о возможности идти навстречу. Правда, Дрейперу для этого придется обойти вокруг пруда – но ничего, ему полезно размяться.
Судя по карте города, парк начинался в конце улицы, которая называлась Оле Булль-плас. Тут же торчала статуя самого Оле, который, видимо, был скрипачом, а может быть и композитором. Интересно, как должна выглядеть статуя композитора? Если изобразить его вдохновенно смотрящим ввысь, это вполне может сойти за памятник первому метеорологу или, скажем, тому, кто первым открыл восьмой смертный грех. Мы все, конечно, знаем, что композиторы работают, сидя за фортепьяно – но какой городской совет может себе позволить какой памятник?
Вдоль этой широкой улицы было немало дискотек и баров с запотевшими стеклами, и одинокому прохожему вроде меня они сейчас казались особенно теплыми и уютными. Двое патрульных на мотоциклах с зелеными огоньками возле фар на мгновение притормозили, подозрительно в меня вглядываясь, а потом унеслись вперед. Я немного замедлил шаг, чтобы Дрейпер не отставал. Он должен был идти следом, проверяя, нет ли за мной "хвоста".
Как я помнил по карте, парк имел форму квадрата, большую часть которого занимал пруд. Место встречи выбрали явно потому, что оно давало несколько путей отхода на случай, если я приведу с собой полицейских. Впрочем, по глубокому снегу особых преимуществ это не даст. А снег валил все сильнее.
Перед входом в парк я остановился, наблюдая, как Дрейпер прошел мимо, не глядя в мою сторону, отрицательно качнул головой, и исчез в снежной пелене. Еще чуть постояв, я пошел следом. Постепенно огни за моей спиной стали меркнуть, серебристые снежные хлопья слились в сплошную серую влажную завесу со всех сторон.
У нас был свой план. Я хотел, чтобы Дрейпер подошел к месту встречи на минуту позже меня, причем с противоположной стороны. Они могли предположить, что кто-то пойдет следом за мной, но вряд ли вспомнят о возможности идти навстречу. Правда, Дрейперу для этого придется обойти вокруг пруда – но ничего, ему полезно размяться.