Страница:
– Да, но только на кошачьих блох.
– Не очень понимаю...
– Этому азартному виду спорта я научился на Кипре. Ловите светлую кошку с короткой шерстью – лучше всего белую или рыжую – берете пинцет для бровей, выслеживаете их в подшерстке и – щелк!
– Звучит азартно. Но в охоте всегда должен присутствовать какой-то риск.
Я пожал плечами.
– Всегда можно попробовать проделать это с дикой кошкой.
По его лицу снова скользнула неопределенная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.
– Да, конечно, – пробурчал он и замолчал.
К этому времени кое-кто уже уехал, но оставшиеся явно не торопились расходиться. Проходя мимо, Дэвид подмигнул и зашагал вверх по лестнице. Я последовал за ним.
Комната у него была большая – хотя не думаю, что в доме были маленькие комнаты, разве что для прислуги. Там еще сохранились трогательные свидетельства его детских игр и забав. На широком подоконнике сидел старых потрепанный плюшевый медведь, в углу пылилась замечательная электрическая железная дорога, а на стене висела побитая модель "спитфайра". И книги – их было не меньше, чем блох на кипрских кошках.
Я взял в руки толстую книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати – "Августовские пушки" Барбары Такман[1].
– Прочитал?
– Пока только один раз, сэр. А вы?
– Отличная книга. Хотя, мне кажется, автор переоценивает первоначальный план Шлиффена.
Дэвид наморщил лоб.
– Я думал, все провалилось лишь из-за того, что фон Клюк вышел к востоку, а не к западу от Парижа и оголил фланг своей армии.
– Может быть. Но никто не задает вопроса, что бы произошло, если строго следуя плану, фон Клюк пошел бы на запад. Тогда он потерял бы связь со Второй армией, растянул и ослабил свою, и все равно ему пришлось бы целый месяц непрерывно двигаться маршем. В обоих случаях его армия оказывалась измотанной до предела – вот в чем недостаток плана Шлиффена.
– Пожалуй. – Дэвид улыбнулся. – Можно мне вас процитировать в моей работе, сэр, как мнение бывшего майора разведки?
– Ну, если тебе так хочется... А теперь хочешь послушать, как идут дела?
– Мне бы хотелось знать, почему на вас напали.
– Они охотились за тем, что подменили книжкой "Медвежонок Берти". В моей квартире им попался дубликат, после укола психотропного препарата я наболтал Бог весть чего про эту книжку и, разумеется, их очень удивил. Теперь мы знаем, что "Медвежонком Берти" подменили что-то другое, такой же формы и размера.
– В квартире отца этого тоже не оказалось?
– Нет. Причем ее уже обыскивали до меня.
Глаза Дэвида полезли на лоб.
– Поскольку на меня напали уже после этого, можно сделать вывод, что в квартире они тоже ничего не нашли. В страховом отделе этой вещи также нет, иначе Макби давно бы ею завладел. Он, кстати, знает, что это за штука.
Дэвид задумался.
– Возможно, это находится здесь, в доме.
– Ты мог бы поискать в вещах отца?
Поколебавшись, он кивнул и сунул руку во внутренний карман пиджака.
– Не знаю, хорошо ли это, но вот письмо, которое мама выбросила в корзину.
Думаю, в закрытых частных школах не учат копаться в мусорных корзинах родителей, однако, разворачивая скомканный листок, я торопливо подтвердил:
– Да-да, ты сделал правильно.
А прочитав, что там написано, смог оценить, насколько прав был Дэвид.
Письмо на официальном почтовом бланке судового эксперта Йонаса Стэна было отправлено из Бергена в Норвегии. Оно было написано довольно корявым почерком человеком, который явно привык диктовать машинистке.
В письме говорилось:
"Уважаемая миссис Фенвик!
Позвольте сообщить о глубочайшем сожалении по поводу ужасной гибели Вашего супруга, которого я хорошо знал. Это должно было явиться для Вас тяжелейшим ударом.
В столь трудный час я вынужден побеспокоить Вас по поводу одной книги, которую, как я предполагаю, Ваш муж вез во Францию. Если ее не взял мистер Корд, который был там с Вашим супругом, не можете ли Вы сказать, где эта книга находится сейчас?
С прискорбием и искренним сочувствием – Йонас Стэн"
Я дважды прочитал письмо.
– Значит, книга. Он называет ее просто "книгой", хотя при этом откровенно лукавит, верно? Эта хитрость вряд ли поможет твоей маме в поисках. Не знаешь, она ответила на письмо?
Дэвид огорченно покачал головой.
– Я же не могу ее спросить.
– Да-да, конечно, разумеется. Ладно, теперь по крайней мере можно поговорить с этим Стэном.
– Не знаю, стоит ли вам продолжать этим заниматься, сэр. Я не думал, что в результате... что вас так изобьют.
– Я и сам не думал. Но теперь, когда все считают, что книга у меня, нельзя же выйти из игры.
– Вы можете сказать правду, что это обычная детская книжка с картинками.
– Да? Ты полагаешь, мне поверят?
– Понимаю, сэр. Пожалуй, не поверят.
– Пока они считают, что эта вещь находится у меня, меня не оставят в покое – зато не станут искать ее в других местах. Ведь Макби выдал себя именно из-за нее.
– Вы думаете, мистер Макби послал бандитов вас избить?
– Очень сомневаюсь. Больше похоже на тех, кто стрелял в Аррасе.
Дэвид побледнел, заморгал и отвернулся.
Я сказал:
– Ладно, позвоню я Стэну, потом посмотрим. Как ты считаешь, стоит посвятить в наши дела Вилли Уинслоу – рассказать о том, что ты меня нанял и все такое?
Он вдруг принялся возиться с игрушечной железной дорогой, соединил рельсы, поставил несколько вагончиков.
– А для чего, сэр?
– Нам нужен кто-то, чтобы поднажать на Макби. Уинслоу работает в его отделе и, похоже, достаточно дружелюбно настроен...
Дэвид все еще не оборачивался и явно не собирался этого делать, пока не удастся незаметно вытереть слезы.
– Хорошо, сэр. Вы сами с ним поговорите, или лучше мне?
– Лучше тебе. Напросись прокатиться на этом его здоровенном "панцеркрафтвагене"[2]. А потом попроси позвонить мне.
Наконец Дэвид украдкой провел рукавом по глазам, подошел к модели истребителя и принялся ее внимательно осматривать.
– В отцовской квартире что-то удалось найти?
Нашел я там кучу предметов, не вписывавшихся ни в одну из версий.
– Ничего особенного. Только получил общее представление об стиле жизни твоего отца... Кстати, до сегодняшнего дня я не подозревал, что мама у тебя американка. Родственников по ее линии ты знаешь?
– С некоторыми встречался. Все довольно состоятельные люди. Мама к ним ездит каждый год... А вот отец не очень с ними ладил. И не хотел, чтобы я ездил с ней. Последний раз я погостил у них, когда мне было девять лет.
Итак, мама каждый год летает через океан, что должно обходиться в половину ее годового дохода – если только билет не присылают оттуда. Что стоит богатым родственникам купить билет? И почему бы не присылать не только авиабилеты? Ну, скажем, Тернера на стену. Или купить сам дом и давать деньги на его содержание?
Как бы отнесся к этому человек вроде Фенвика?
Я протянул ключ.
– Возьми, пожалуйста. Рано или поздно его у тебя спросят.
Дэвид повернулся, я увидел перед собой заплаканного маленького мальчика, и добавил как можно мягче:
– Я видел, как в бою плачут самые храбрые солдаты. Ну ладно, я буду держать тебя в курсе.
Внизу людей оставалась совсем немного, и похоже, они тоже допивали и собирались прощаться. Миссис Фенвик встретила Дэвида укоризненной улыбкой.
– Ты совсем утомил мистера Корда, милый. Сбегай посмотри, не хочет кто-нибудь еще выпить.
– Хорошо, мама, – послушно кивнул Дэвид и убежал. Рядом с ней казался еще моложе. Впрочем, так, наверно, бывает всегда.
Миссис Фенвик грациозно опустилась на длинный мягкий диван и похлопала рукой рядом.
– Не хотите мне рассказать, что в тот день произошло?
Я оказался перед выбором – рассказывать о том, что тогда случилось, или нет. И предпочел рассказать – во всяком случае, большую часть. Не упомянул о книжке "Медвежонок Берти" и опустил тяжелые подробности смерти Фенвика, однако она отлично уловила суть.
Миссис Фенвик потягивал джин с тоником, внимательно слушала мой рассказ и время от времени кивала. Когда я умолк, она сказала:
– Ну, я уверена, вы сделали все, что было в ваших силах.
Услышать это было приятно, но довольно неожиданно.
– Он явно ничего подобного не ожидал, – заметил я.
– Наверняка не ожидал, – согласилась она и ободряюще улыбнулась. Улыбка была очень милая и естественная, как у маленькой девочки. Казалось, с той же непринужденностью она могла бы и расхохотаться – к зависти большинства женщин, ведущих себя в жизни так, словно они на сцене или в доме начался пожар.
– Вы никого не подозреваете? – спросил я.
На этот раз ее улыбка была печальной.
– Боюсь, что нет. Он не рассказывал мне о своей работе. Если это имеет отношение к его страховому отделу, Вилли может быть в курсе. И обязательно должен знать мистер Макби.
– Знать-то он знает, но его рассказ можно уместить на острие иглы – и еще останется место.
– Вам не слишком нравится мистер Макби, верно? – по ее лицу скользнула лукавая улыбка.
– Ну разве что на первый взгляд – впрочем, и на второй тоже.
Миссис Фенвик кивнула.
– Порой мне кажется, что лучше бы он вообще не появлялся в их отделе. Хотя, конечно, он принес с собой кучу денег...
Таким поворот беседы следовало непременно воспользоваться. Я хмыкнул и как можно безразличнее спросил:
– Скажите, у вас возможны некоторые...финансовые проблемы?
На миг ее лицо непроницаемо застыло, как в тот раз, когда она узнала, кто я. Потом его снова озарила улыбка.
– Думаю, я найду выход. На обучения Дэвида пойдет страховка. Возможно, я сохраню этот дом, хотя не слишком разумно тратить деньги на содержание такого большого поместья... Естественно, ко мне вернется пай Мартина в компании Ллойда.
Тут до меня дошел смысл ее слов.
– Вы сказали "вернется"?
Улыбка стала печальной.
– Да, потому что это мои деньги. В наше время надо рождаться уже с деньгами, у Мартина так не вышло.
Я спросил так осторожно, словно вытаскивал занозу из львиной лапы:
– Значит, вы помогли мужу завоевать положение у Ллойда?
– Когда мы поженились, он был там брокером, но мечтал стать страховщиком. Для этого был нужен капитал. Естественно, ему пришлось воспользоваться моими деньгами.
Неплохо бы узнать, какой смысл она вкладывала в слово "естественно", но не стоило так далеко заходить в этих колючих вопросах.
– Давно вы живете в Англии, миссис Фенвик?
– Шестнадцать лет. Вы пытаетесь выяснить, что произошло с Мартином?
– Что-то вроде того. Вы не знаете, зачем он поехал во Францию? И что повез с собой?
Она какой-то миг смотрела на меня, потом покачала головой.
– Нет, боюсь, я ничего не знаю.
Я кивнул, приняв ее ложь к сведению. Она прекрасно сыграла; не знай я правды, ни за что бы не усомнился.
– Не слишком я вам помогла, верно? – участливо спросила она.
– Кто знает...
– Вы не думали, что его могли, допустим, шантажировать?
Я помолчал, глядя, как она спокойно потягивает джин и мило улыбается. Потом протянул:
– Нет, об этом я всерьез не думал. Да и с чего бы?
– Уж слишком все похоже на шантаж. Он едет на тайную встречу, везет какую-то вещь, чтобы передать незнакомым людям... Ведь так все было, правда?
– Шантажисты не убивают своих жертв. Это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.
– Вы правы, – и она вздохнула, сожалея о такой хорошей версии.
– Если это шантаж, чем его могли шантажировать?
– Откуда я знаю? Чем может заниматься мужчина, державший отдельную квартиру в Лондоне?
– Не знаю, – осторожно сказал я.
– Вам приходилось видеть мисс Маквуд?
Думаю, сильней эффекта она могла добиться только если бы написала все это на доске, а потом треснула меня этой доской по голове. И то вряд ли.
Я кивнул.
– Хорошенькая, верно? – продолжала она.
Я опять кивнул.
– Закурить найдется?
– Прошу прощения, не курю.
– И правильно делаете. – Один легким плавным движением она встала с дивана. – Если хотите, Вилли отвезет вас в деревню.
По команде "Разойдись!" следует сделать поворот направо и отдать честь, после чего можно в организованном порядке отправляться в казарму.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил я.
14
15
– Не очень понимаю...
– Этому азартному виду спорта я научился на Кипре. Ловите светлую кошку с короткой шерстью – лучше всего белую или рыжую – берете пинцет для бровей, выслеживаете их в подшерстке и – щелк!
– Звучит азартно. Но в охоте всегда должен присутствовать какой-то риск.
Я пожал плечами.
– Всегда можно попробовать проделать это с дикой кошкой.
По его лицу снова скользнула неопределенная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.
– Да, конечно, – пробурчал он и замолчал.
К этому времени кое-кто уже уехал, но оставшиеся явно не торопились расходиться. Проходя мимо, Дэвид подмигнул и зашагал вверх по лестнице. Я последовал за ним.
Комната у него была большая – хотя не думаю, что в доме были маленькие комнаты, разве что для прислуги. Там еще сохранились трогательные свидетельства его детских игр и забав. На широком подоконнике сидел старых потрепанный плюшевый медведь, в углу пылилась замечательная электрическая железная дорога, а на стене висела побитая модель "спитфайра". И книги – их было не меньше, чем блох на кипрских кошках.
Я взял в руки толстую книгу, лежавшую на тумбочке возле кровати – "Августовские пушки" Барбары Такман[1].
– Прочитал?
– Пока только один раз, сэр. А вы?
– Отличная книга. Хотя, мне кажется, автор переоценивает первоначальный план Шлиффена.
Дэвид наморщил лоб.
– Я думал, все провалилось лишь из-за того, что фон Клюк вышел к востоку, а не к западу от Парижа и оголил фланг своей армии.
– Может быть. Но никто не задает вопроса, что бы произошло, если строго следуя плану, фон Клюк пошел бы на запад. Тогда он потерял бы связь со Второй армией, растянул и ослабил свою, и все равно ему пришлось бы целый месяц непрерывно двигаться маршем. В обоих случаях его армия оказывалась измотанной до предела – вот в чем недостаток плана Шлиффена.
– Пожалуй. – Дэвид улыбнулся. – Можно мне вас процитировать в моей работе, сэр, как мнение бывшего майора разведки?
– Ну, если тебе так хочется... А теперь хочешь послушать, как идут дела?
– Мне бы хотелось знать, почему на вас напали.
– Они охотились за тем, что подменили книжкой "Медвежонок Берти". В моей квартире им попался дубликат, после укола психотропного препарата я наболтал Бог весть чего про эту книжку и, разумеется, их очень удивил. Теперь мы знаем, что "Медвежонком Берти" подменили что-то другое, такой же формы и размера.
– В квартире отца этого тоже не оказалось?
– Нет. Причем ее уже обыскивали до меня.
Глаза Дэвида полезли на лоб.
– Поскольку на меня напали уже после этого, можно сделать вывод, что в квартире они тоже ничего не нашли. В страховом отделе этой вещи также нет, иначе Макби давно бы ею завладел. Он, кстати, знает, что это за штука.
Дэвид задумался.
– Возможно, это находится здесь, в доме.
– Ты мог бы поискать в вещах отца?
Поколебавшись, он кивнул и сунул руку во внутренний карман пиджака.
– Не знаю, хорошо ли это, но вот письмо, которое мама выбросила в корзину.
Думаю, в закрытых частных школах не учат копаться в мусорных корзинах родителей, однако, разворачивая скомканный листок, я торопливо подтвердил:
– Да-да, ты сделал правильно.
А прочитав, что там написано, смог оценить, насколько прав был Дэвид.
Письмо на официальном почтовом бланке судового эксперта Йонаса Стэна было отправлено из Бергена в Норвегии. Оно было написано довольно корявым почерком человеком, который явно привык диктовать машинистке.
В письме говорилось:
"Уважаемая миссис Фенвик!
Позвольте сообщить о глубочайшем сожалении по поводу ужасной гибели Вашего супруга, которого я хорошо знал. Это должно было явиться для Вас тяжелейшим ударом.
В столь трудный час я вынужден побеспокоить Вас по поводу одной книги, которую, как я предполагаю, Ваш муж вез во Францию. Если ее не взял мистер Корд, который был там с Вашим супругом, не можете ли Вы сказать, где эта книга находится сейчас?
С прискорбием и искренним сочувствием – Йонас Стэн"
Я дважды прочитал письмо.
– Значит, книга. Он называет ее просто "книгой", хотя при этом откровенно лукавит, верно? Эта хитрость вряд ли поможет твоей маме в поисках. Не знаешь, она ответила на письмо?
Дэвид огорченно покачал головой.
– Я же не могу ее спросить.
– Да-да, конечно, разумеется. Ладно, теперь по крайней мере можно поговорить с этим Стэном.
– Не знаю, стоит ли вам продолжать этим заниматься, сэр. Я не думал, что в результате... что вас так изобьют.
– Я и сам не думал. Но теперь, когда все считают, что книга у меня, нельзя же выйти из игры.
– Вы можете сказать правду, что это обычная детская книжка с картинками.
– Да? Ты полагаешь, мне поверят?
– Понимаю, сэр. Пожалуй, не поверят.
– Пока они считают, что эта вещь находится у меня, меня не оставят в покое – зато не станут искать ее в других местах. Ведь Макби выдал себя именно из-за нее.
– Вы думаете, мистер Макби послал бандитов вас избить?
– Очень сомневаюсь. Больше похоже на тех, кто стрелял в Аррасе.
Дэвид побледнел, заморгал и отвернулся.
Я сказал:
– Ладно, позвоню я Стэну, потом посмотрим. Как ты считаешь, стоит посвятить в наши дела Вилли Уинслоу – рассказать о том, что ты меня нанял и все такое?
Он вдруг принялся возиться с игрушечной железной дорогой, соединил рельсы, поставил несколько вагончиков.
– А для чего, сэр?
– Нам нужен кто-то, чтобы поднажать на Макби. Уинслоу работает в его отделе и, похоже, достаточно дружелюбно настроен...
Дэвид все еще не оборачивался и явно не собирался этого делать, пока не удастся незаметно вытереть слезы.
– Хорошо, сэр. Вы сами с ним поговорите, или лучше мне?
– Лучше тебе. Напросись прокатиться на этом его здоровенном "панцеркрафтвагене"[2]. А потом попроси позвонить мне.
Наконец Дэвид украдкой провел рукавом по глазам, подошел к модели истребителя и принялся ее внимательно осматривать.
– В отцовской квартире что-то удалось найти?
Нашел я там кучу предметов, не вписывавшихся ни в одну из версий.
– Ничего особенного. Только получил общее представление об стиле жизни твоего отца... Кстати, до сегодняшнего дня я не подозревал, что мама у тебя американка. Родственников по ее линии ты знаешь?
– С некоторыми встречался. Все довольно состоятельные люди. Мама к ним ездит каждый год... А вот отец не очень с ними ладил. И не хотел, чтобы я ездил с ней. Последний раз я погостил у них, когда мне было девять лет.
Итак, мама каждый год летает через океан, что должно обходиться в половину ее годового дохода – если только билет не присылают оттуда. Что стоит богатым родственникам купить билет? И почему бы не присылать не только авиабилеты? Ну, скажем, Тернера на стену. Или купить сам дом и давать деньги на его содержание?
Как бы отнесся к этому человек вроде Фенвика?
Я протянул ключ.
– Возьми, пожалуйста. Рано или поздно его у тебя спросят.
Дэвид повернулся, я увидел перед собой заплаканного маленького мальчика, и добавил как можно мягче:
– Я видел, как в бою плачут самые храбрые солдаты. Ну ладно, я буду держать тебя в курсе.
Внизу людей оставалась совсем немного, и похоже, они тоже допивали и собирались прощаться. Миссис Фенвик встретила Дэвида укоризненной улыбкой.
– Ты совсем утомил мистера Корда, милый. Сбегай посмотри, не хочет кто-нибудь еще выпить.
– Хорошо, мама, – послушно кивнул Дэвид и убежал. Рядом с ней казался еще моложе. Впрочем, так, наверно, бывает всегда.
Миссис Фенвик грациозно опустилась на длинный мягкий диван и похлопала рукой рядом.
– Не хотите мне рассказать, что в тот день произошло?
Я оказался перед выбором – рассказывать о том, что тогда случилось, или нет. И предпочел рассказать – во всяком случае, большую часть. Не упомянул о книжке "Медвежонок Берти" и опустил тяжелые подробности смерти Фенвика, однако она отлично уловила суть.
Миссис Фенвик потягивал джин с тоником, внимательно слушала мой рассказ и время от времени кивала. Когда я умолк, она сказала:
– Ну, я уверена, вы сделали все, что было в ваших силах.
Услышать это было приятно, но довольно неожиданно.
– Он явно ничего подобного не ожидал, – заметил я.
– Наверняка не ожидал, – согласилась она и ободряюще улыбнулась. Улыбка была очень милая и естественная, как у маленькой девочки. Казалось, с той же непринужденностью она могла бы и расхохотаться – к зависти большинства женщин, ведущих себя в жизни так, словно они на сцене или в доме начался пожар.
– Вы никого не подозреваете? – спросил я.
На этот раз ее улыбка была печальной.
– Боюсь, что нет. Он не рассказывал мне о своей работе. Если это имеет отношение к его страховому отделу, Вилли может быть в курсе. И обязательно должен знать мистер Макби.
– Знать-то он знает, но его рассказ можно уместить на острие иглы – и еще останется место.
– Вам не слишком нравится мистер Макби, верно? – по ее лицу скользнула лукавая улыбка.
– Ну разве что на первый взгляд – впрочем, и на второй тоже.
Миссис Фенвик кивнула.
– Порой мне кажется, что лучше бы он вообще не появлялся в их отделе. Хотя, конечно, он принес с собой кучу денег...
Таким поворот беседы следовало непременно воспользоваться. Я хмыкнул и как можно безразличнее спросил:
– Скажите, у вас возможны некоторые...финансовые проблемы?
На миг ее лицо непроницаемо застыло, как в тот раз, когда она узнала, кто я. Потом его снова озарила улыбка.
– Думаю, я найду выход. На обучения Дэвида пойдет страховка. Возможно, я сохраню этот дом, хотя не слишком разумно тратить деньги на содержание такого большого поместья... Естественно, ко мне вернется пай Мартина в компании Ллойда.
Тут до меня дошел смысл ее слов.
– Вы сказали "вернется"?
Улыбка стала печальной.
– Да, потому что это мои деньги. В наше время надо рождаться уже с деньгами, у Мартина так не вышло.
Я спросил так осторожно, словно вытаскивал занозу из львиной лапы:
– Значит, вы помогли мужу завоевать положение у Ллойда?
– Когда мы поженились, он был там брокером, но мечтал стать страховщиком. Для этого был нужен капитал. Естественно, ему пришлось воспользоваться моими деньгами.
Неплохо бы узнать, какой смысл она вкладывала в слово "естественно", но не стоило так далеко заходить в этих колючих вопросах.
– Давно вы живете в Англии, миссис Фенвик?
– Шестнадцать лет. Вы пытаетесь выяснить, что произошло с Мартином?
– Что-то вроде того. Вы не знаете, зачем он поехал во Францию? И что повез с собой?
Она какой-то миг смотрела на меня, потом покачала головой.
– Нет, боюсь, я ничего не знаю.
Я кивнул, приняв ее ложь к сведению. Она прекрасно сыграла; не знай я правды, ни за что бы не усомнился.
– Не слишком я вам помогла, верно? – участливо спросила она.
– Кто знает...
– Вы не думали, что его могли, допустим, шантажировать?
Я помолчал, глядя, как она спокойно потягивает джин и мило улыбается. Потом протянул:
– Нет, об этом я всерьез не думал. Да и с чего бы?
– Уж слишком все похоже на шантаж. Он едет на тайную встречу, везет какую-то вещь, чтобы передать незнакомым людям... Ведь так все было, правда?
– Шантажисты не убивают своих жертв. Это все равно, что убить курицу, несущую золотые яйца.
– Вы правы, – и она вздохнула, сожалея о такой хорошей версии.
– Если это шантаж, чем его могли шантажировать?
– Откуда я знаю? Чем может заниматься мужчина, державший отдельную квартиру в Лондоне?
– Не знаю, – осторожно сказал я.
– Вам приходилось видеть мисс Маквуд?
Думаю, сильней эффекта она могла добиться только если бы написала все это на доске, а потом треснула меня этой доской по голове. И то вряд ли.
Я кивнул.
– Хорошенькая, верно? – продолжала она.
Я опять кивнул.
– Закурить найдется?
– Прошу прощения, не курю.
– И правильно делаете. – Один легким плавным движением она встала с дивана. – Если хотите, Вилли отвезет вас в деревню.
По команде "Разойдись!" следует сделать поворот направо и отдать честь, после чего можно в организованном порядке отправляться в казарму.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил я.
14
Днем мне поесть не удалось, поскольку в пабах к этому времени ничего съедобного не остается, поэтому пришлось довольствоваться бутербродами, что удалось перехватить в поместье. Первые полчаса я ехал быстро – не из-за выпитого виски, а потому что стоило сбросить скорость и начать размышлять, я окончательно запутывался.
Возле Севеноукс машин стало больше, пришлось притормозить и я почувствовал: пришло время вспомнить того Фенвика, которого я знал. Точнее, не знал, а только встретил.
Я сел в его машину в подземном тоннеле у вокзала Юстон. В этом тоннеле с односторонним движением легко заметить машину, из которой за вами следят – она нигде не останавливается и никого не пропускает вперед, Но такой машины я не заметил.
Фенвику на вид было около пятидесяти. Аккуратный клетчатый костюм для прогулок, довольно коротко подстриженные седеющие волосы и небольшие бакенбарды – единственная уступка моде. Опрятный и подтянутый, с виду важная фигура в Сити. Любезен и в общении приятен. Вот и все.
Пока мы ехали на юг, он коротко изложил мою задачу: присутствовать во время его встречи с какими-то людьми в Аррасе на случай возможных осложнений. Нужно бы расспросить его подробнее, и пару раз я заводил было разговор... но он уклонялся от темы. Или следовало спросить его прямо?
По дороге мы говорили о погоде, о регби, Общем рынке и автомобилях, не особенно вдаваясь в суть дела – обыкновенная мужская болтовня.
Он сообщил, что женат, а я – что развелся, и больше семейной темы мы не касались. Вид у него был несколько озабоченный, но так обычно и выглядят люди, прибегающие к услугам телохранителя.
Мы воспользовались паромом Фолкстон – Булонь, а не Дувр – Кале, чтобы избежать потока туристов, причем на паром поднялись каждый сам по себе. Когда я убедился в отсутствии слежки, мы встретились с ним в баре на борту, он взял минеральную воду, я – содовую. Что еще?
До Арраса добрались спокойно, по дороге оба думали о предстоящей встрече. Впрочем, где-то на полпути он спросил:
– У вас есть при себе оружие?
– Да, – ответил я.
– Какого типа?
– Интересуетесь пистолетами?
– Не слишком, хотя немало пришлось иметь с ними дело в армии – в сорок пятом довелось быть в контрольной комиссии. В то время без оружия никуда...
– У меня "вальтер", приспособленный под укороченный девятимиллиметровый патрон.
– Это старый патрон 38 калибра? Сейчас такие пистолеты, наверное, встретишь не часто?
– Нет, почему, такими пистолетами вооружены многие подразделения полиции. Небольшой, стреляет громко, к тому же пуля не летит Бог весть куда. Главная задача – напугать нападавших, заставить их промахнуться. Обычно тщательно прицелиться не удается – я же не снайпер, что готовится к убийству.
Я тщательно подбирал последние слова – еще одна попытка прощупать обстановку. Но он лишь рассмеялся.
– На этот раз ничего подобного не предвидится.
Теперь я знаю больше, чем он тогда. И только. Я до известной степени согласен, что в тот раз ничего подобного не ожидалось. Фенвик не тот человек, чтобы подставлять себя под пулю – уж я-то в людях разбираюсь. Большинство клиентов, нуждающихся в охране, просто не могут перечислить всех, кому не терпится всадить в них пулю. Вот почему я всегда стараюсь получить с них деньги вперед. Но Фенвик был не из таких. С такими, как он, такого просто не бывает. Ну, кроме исключений...
Вернувшись домой, я разогрел остатки утреннего кофе, перемыл скопившуюся в раковине грязную посуду и плюхнулся перед телевизором. Когда на экране появилась таблица футбольного чемпионата, я телевизор выключил, решив позвонить Йонасу Стэну в Берген.
Чтобы разыскать абсолютно незнакомого человека по неизвестному вам номеру в другой стране понадобится немало времени и сил, но главный секрет заключается в том, чтобы заранее поставить поближе к телефону стаканчик виски с содовой. Тогда вам не придется все время бегать на кухню, и в ближайшую пару часов вы сэкономите уйму времени.
Наконец меня соединили. Слышимость была неважной, но все же стало ясно, что на чистейшем английском со мной беседует совсем еще не старый человек.
– Я – Джеймс Корд. Вы знали Мартина Фенвика, верно?
– Да-а, – довольно неохотно подтвердил он.
– Я был с ним, когда его застрелили.
– Так почему же вы не помешали? – резко заметил он.
– Поверьте, это было не в моих силах. Вы писали миссис Фенвик о книге?
– А почему вы спрашиваете?
– Возможно, я смогу вам помочь. Какую книгу вы имели в виду?
– Я никаких книг ему не посылал.
Я задумался. Похоже, он врал, хотя по телефону на расстоянии четырехсот миль нелегко в этом убедиться. Да и пошли он книгу, разве в этом дело?
– Хорошо, тогда как она к нему попала?
– Не знаю. И не хочу с вами больше разговаривать.
– Постойте, не вешайте трубку. Возможно, книга у меня. О ней вы спрашивали миссис Фенвик?
Похоже, Стэн напуган, но почему? Можно на него поднажать или придется упрашивать? Такие вещи не мешает знать заранее.
– Кому эта книга принадлежит? – не отставал я.
– Владельцам, разумеется.
Да, очень ценная информация.
– И вы хотите получить ее обратно?
– Нет. Я больше ни о чем говорить не стану.
И он действительно повесил трубку. Я продолжал сидеть, слушая короткие гудки, потом не выдержал.
– Черт бы тебя побрал! Не думай, что ты от меня избавился. Я тебя с морского дня достану – если, конечно, это не слишком дорого обойдется.
Едва я положил трубку, как телефон снова зазвонил. У меня мелькнула безумная мысль, что это звонит Стэн, чтобы извиниться и все рассказать, но разумеется, я ошибался.
– Привет, это Вилли Уинслоу. Я все звоню, звоню и никак не могу дозвониться.
– Бывает.
– После вашего отъезда я поговорил с Дэвидом и теперь понимаю, почему вы задавали все эти вопросы. Я должен извиниться...
– Ничего, все в порядке, я знал, что выгляжу излишне любопытным. Ну, вы готовы встать на нашу сторону?
– Готов ли я...Ну да, конечно. По-моему, вы заняты очень нужным делом. Чем я могу помочь?
– Ну, если вы хотите помочь, профинансируйте поездку Берген. Дэвид говорил вам о Йонасе Стэне?
– Да, упоминал. – Вилли, конечно, не одобрил бы копание в маминой корзине для бумаг – офицеры почти никогда так не поступают.
– Я только что звонил Стэну. Он изворачивается, как уж, но вроде здорово напуган.
Тут я несколько преувеличил.
– По телефону он ни о чем говорить не стал, хочу поехать туда и надавить как следует.
– Да, конечно. – Тут он вдруг спохватился. – Послушайте, вы там ничего не натворите? Ведь будет очень неловко, если вы угодите там в тюрьму?
– Ничего, я постараюсь себя сдерживать. Кстати, вы о нем раньше ничего не слышали? Он ведь судовой эксперт – не знаю, правда, что это такое.
– Дэвид мне что-то говорил, но я его не знаю. Вообще-то судовые эксперты занимаются оценкой судов – определяют, какой нужен ремонт или какой нанесен ущерб. Это важно при страховании.
– Вот, видимо, откуда его знал Фенвик.
– Возможно. А что за история с книгой или чем-то похожим?
– Я собирался вас спросить. Похоже, Стэн послал Фенвику какую-то книгу, тот взял ее с собой в Аррас. Возможно, из-за этой книги его и убили. Нет никаких идей, что могла быть за книга?
Напряженную паузу заполняли только хмыканье и сопение Вилли, ломавшего голову, как следует ответить. Ему могло помочь не помню чье высказывание, что глупым можно счесть только незаданный вопрос.
Наконец он сообразил:
– Понятия не имею, но полагаю, именно это вы узнаете у Стэна.
– И это тоже. Кстати, вы не проверите, по документам вашего отдела Йонас Стэн не проходил?
– Хорошо, я это сделаю в понедельник.
– И можно бы попробовать порасспросить Макби. Он знает куда больше нас с вами.
Это задание было посложнее, и Вилли снова засопел.
– Конечно, но... Он всегда смотрит на тебя, как на идиота, и объясняет так, что уже вовсе ничего не понимаешь.
– Но мне он просто ничего не скажет, и вряд ли можно поручить расспросы Дэвиду.
Я съязвил намеренно – сейчас нужны были результаты.
– Нет, конечно. Ладно, посмотрю, что можно будет сделать.
Да, вдохновить Вилли на решительные действия – нелегкая задача. Я вздохнул.
– Я буду держать вас в курсе. Не знаете, как часты в это время года рейсы на Берген?
Вилли принялся рассказывать про самолеты, а я ему – почему те мне не нравится. Таможенный досмотр, возможность обнаружить пистолет, – тем более только на прошлой неделе какой-то идиот угнал самолет скандинавской компании и в аэропортах установили строжайшие меры безопасности. Все мои доводы вряд ли до него дошли, зато он вспомнил, что компания "Берген лайн" выполняет рейс из Ньюкасла ежедневно, включая даже понедельник.
– Вы знаете Норвегию? – спросил Вилли.
– Никогда не был.
Действительно, это единственная страна НАТО, где мне не довелось побывать за время службы в армии.
– Рекомендую отель "Норге", там отличные завтраки.
Под конец он мне дал свой телефон в графстве Беркшир и заверил, что, если его не будет дома, любые сообщения можно передать через его мать. Хотя он ничего не говорил, я заранее решил, что Вилли не женат. На этом мы и порешили.
Я смешал последнюю порцию виски с годовой на сон грядущий и принялся ломать голову, что бы съесть на ужин. Когда я выглянул в окно, верный "моррис" стоял на привычном месте, чуть поблескивая темно-зелеными боками в свете фонарей. Интересно, как он переносит морские путешествия?
Возле Севеноукс машин стало больше, пришлось притормозить и я почувствовал: пришло время вспомнить того Фенвика, которого я знал. Точнее, не знал, а только встретил.
Я сел в его машину в подземном тоннеле у вокзала Юстон. В этом тоннеле с односторонним движением легко заметить машину, из которой за вами следят – она нигде не останавливается и никого не пропускает вперед, Но такой машины я не заметил.
Фенвику на вид было около пятидесяти. Аккуратный клетчатый костюм для прогулок, довольно коротко подстриженные седеющие волосы и небольшие бакенбарды – единственная уступка моде. Опрятный и подтянутый, с виду важная фигура в Сити. Любезен и в общении приятен. Вот и все.
Пока мы ехали на юг, он коротко изложил мою задачу: присутствовать во время его встречи с какими-то людьми в Аррасе на случай возможных осложнений. Нужно бы расспросить его подробнее, и пару раз я заводил было разговор... но он уклонялся от темы. Или следовало спросить его прямо?
По дороге мы говорили о погоде, о регби, Общем рынке и автомобилях, не особенно вдаваясь в суть дела – обыкновенная мужская болтовня.
Он сообщил, что женат, а я – что развелся, и больше семейной темы мы не касались. Вид у него был несколько озабоченный, но так обычно и выглядят люди, прибегающие к услугам телохранителя.
Мы воспользовались паромом Фолкстон – Булонь, а не Дувр – Кале, чтобы избежать потока туристов, причем на паром поднялись каждый сам по себе. Когда я убедился в отсутствии слежки, мы встретились с ним в баре на борту, он взял минеральную воду, я – содовую. Что еще?
До Арраса добрались спокойно, по дороге оба думали о предстоящей встрече. Впрочем, где-то на полпути он спросил:
– У вас есть при себе оружие?
– Да, – ответил я.
– Какого типа?
– Интересуетесь пистолетами?
– Не слишком, хотя немало пришлось иметь с ними дело в армии – в сорок пятом довелось быть в контрольной комиссии. В то время без оружия никуда...
– У меня "вальтер", приспособленный под укороченный девятимиллиметровый патрон.
– Это старый патрон 38 калибра? Сейчас такие пистолеты, наверное, встретишь не часто?
– Нет, почему, такими пистолетами вооружены многие подразделения полиции. Небольшой, стреляет громко, к тому же пуля не летит Бог весть куда. Главная задача – напугать нападавших, заставить их промахнуться. Обычно тщательно прицелиться не удается – я же не снайпер, что готовится к убийству.
Я тщательно подбирал последние слова – еще одна попытка прощупать обстановку. Но он лишь рассмеялся.
– На этот раз ничего подобного не предвидится.
Теперь я знаю больше, чем он тогда. И только. Я до известной степени согласен, что в тот раз ничего подобного не ожидалось. Фенвик не тот человек, чтобы подставлять себя под пулю – уж я-то в людях разбираюсь. Большинство клиентов, нуждающихся в охране, просто не могут перечислить всех, кому не терпится всадить в них пулю. Вот почему я всегда стараюсь получить с них деньги вперед. Но Фенвик был не из таких. С такими, как он, такого просто не бывает. Ну, кроме исключений...
Вернувшись домой, я разогрел остатки утреннего кофе, перемыл скопившуюся в раковине грязную посуду и плюхнулся перед телевизором. Когда на экране появилась таблица футбольного чемпионата, я телевизор выключил, решив позвонить Йонасу Стэну в Берген.
Чтобы разыскать абсолютно незнакомого человека по неизвестному вам номеру в другой стране понадобится немало времени и сил, но главный секрет заключается в том, чтобы заранее поставить поближе к телефону стаканчик виски с содовой. Тогда вам не придется все время бегать на кухню, и в ближайшую пару часов вы сэкономите уйму времени.
Наконец меня соединили. Слышимость была неважной, но все же стало ясно, что на чистейшем английском со мной беседует совсем еще не старый человек.
– Я – Джеймс Корд. Вы знали Мартина Фенвика, верно?
– Да-а, – довольно неохотно подтвердил он.
– Я был с ним, когда его застрелили.
– Так почему же вы не помешали? – резко заметил он.
– Поверьте, это было не в моих силах. Вы писали миссис Фенвик о книге?
– А почему вы спрашиваете?
– Возможно, я смогу вам помочь. Какую книгу вы имели в виду?
– Я никаких книг ему не посылал.
Я задумался. Похоже, он врал, хотя по телефону на расстоянии четырехсот миль нелегко в этом убедиться. Да и пошли он книгу, разве в этом дело?
– Хорошо, тогда как она к нему попала?
– Не знаю. И не хочу с вами больше разговаривать.
– Постойте, не вешайте трубку. Возможно, книга у меня. О ней вы спрашивали миссис Фенвик?
Похоже, Стэн напуган, но почему? Можно на него поднажать или придется упрашивать? Такие вещи не мешает знать заранее.
– Кому эта книга принадлежит? – не отставал я.
– Владельцам, разумеется.
Да, очень ценная информация.
– И вы хотите получить ее обратно?
– Нет. Я больше ни о чем говорить не стану.
И он действительно повесил трубку. Я продолжал сидеть, слушая короткие гудки, потом не выдержал.
– Черт бы тебя побрал! Не думай, что ты от меня избавился. Я тебя с морского дня достану – если, конечно, это не слишком дорого обойдется.
Едва я положил трубку, как телефон снова зазвонил. У меня мелькнула безумная мысль, что это звонит Стэн, чтобы извиниться и все рассказать, но разумеется, я ошибался.
– Привет, это Вилли Уинслоу. Я все звоню, звоню и никак не могу дозвониться.
– Бывает.
– После вашего отъезда я поговорил с Дэвидом и теперь понимаю, почему вы задавали все эти вопросы. Я должен извиниться...
– Ничего, все в порядке, я знал, что выгляжу излишне любопытным. Ну, вы готовы встать на нашу сторону?
– Готов ли я...Ну да, конечно. По-моему, вы заняты очень нужным делом. Чем я могу помочь?
– Ну, если вы хотите помочь, профинансируйте поездку Берген. Дэвид говорил вам о Йонасе Стэне?
– Да, упоминал. – Вилли, конечно, не одобрил бы копание в маминой корзине для бумаг – офицеры почти никогда так не поступают.
– Я только что звонил Стэну. Он изворачивается, как уж, но вроде здорово напуган.
Тут я несколько преувеличил.
– По телефону он ни о чем говорить не стал, хочу поехать туда и надавить как следует.
– Да, конечно. – Тут он вдруг спохватился. – Послушайте, вы там ничего не натворите? Ведь будет очень неловко, если вы угодите там в тюрьму?
– Ничего, я постараюсь себя сдерживать. Кстати, вы о нем раньше ничего не слышали? Он ведь судовой эксперт – не знаю, правда, что это такое.
– Дэвид мне что-то говорил, но я его не знаю. Вообще-то судовые эксперты занимаются оценкой судов – определяют, какой нужен ремонт или какой нанесен ущерб. Это важно при страховании.
– Вот, видимо, откуда его знал Фенвик.
– Возможно. А что за история с книгой или чем-то похожим?
– Я собирался вас спросить. Похоже, Стэн послал Фенвику какую-то книгу, тот взял ее с собой в Аррас. Возможно, из-за этой книги его и убили. Нет никаких идей, что могла быть за книга?
Напряженную паузу заполняли только хмыканье и сопение Вилли, ломавшего голову, как следует ответить. Ему могло помочь не помню чье высказывание, что глупым можно счесть только незаданный вопрос.
Наконец он сообразил:
– Понятия не имею, но полагаю, именно это вы узнаете у Стэна.
– И это тоже. Кстати, вы не проверите, по документам вашего отдела Йонас Стэн не проходил?
– Хорошо, я это сделаю в понедельник.
– И можно бы попробовать порасспросить Макби. Он знает куда больше нас с вами.
Это задание было посложнее, и Вилли снова засопел.
– Конечно, но... Он всегда смотрит на тебя, как на идиота, и объясняет так, что уже вовсе ничего не понимаешь.
– Но мне он просто ничего не скажет, и вряд ли можно поручить расспросы Дэвиду.
Я съязвил намеренно – сейчас нужны были результаты.
– Нет, конечно. Ладно, посмотрю, что можно будет сделать.
Да, вдохновить Вилли на решительные действия – нелегкая задача. Я вздохнул.
– Я буду держать вас в курсе. Не знаете, как часты в это время года рейсы на Берген?
Вилли принялся рассказывать про самолеты, а я ему – почему те мне не нравится. Таможенный досмотр, возможность обнаружить пистолет, – тем более только на прошлой неделе какой-то идиот угнал самолет скандинавской компании и в аэропортах установили строжайшие меры безопасности. Все мои доводы вряд ли до него дошли, зато он вспомнил, что компания "Берген лайн" выполняет рейс из Ньюкасла ежедневно, включая даже понедельник.
– Вы знаете Норвегию? – спросил Вилли.
– Никогда не был.
Действительно, это единственная страна НАТО, где мне не довелось побывать за время службы в армии.
– Рекомендую отель "Норге", там отличные завтраки.
Под конец он мне дал свой телефон в графстве Беркшир и заверил, что, если его не будет дома, любые сообщения можно передать через его мать. Хотя он ничего не говорил, я заранее решил, что Вилли не женат. На этом мы и порешили.
Я смешал последнюю порцию виски с годовой на сон грядущий и принялся ломать голову, что бы съесть на ужин. Когда я выглянул в окно, верный "моррис" стоял на привычном месте, чуть поблескивая темно-зелеными боками в свете фонарей. Интересно, как он переносит морские путешествия?
15
Как оказалось, неплохо.
В понедельник утром мне нетрудно было оторваться от него по дороге к вокзалу Кинг – Кросс, но теперь уже стало интересно, как далеко он зайдет. Поэтому я вызвал такси и следил, как до самого вокзала он тянулся сзади. Не знаю, сел ли он в поезд, – я до сих пор не знал, как он выглядит. Но ничего, скоро узнаю. Так что я удобно устроился на мягком диване и углубился в чтение путеводителя по норвежским горам, морали и ценам – уровень всего этого показался мне слишком высоким.
За воскресенье я перестирал кучу рубашек, написал письмо Дэвиду, где указал, когда примерно от меня поступят известия, а заодно передал сообщение для Дейва Таннера, извинившись, что пришлось уехать в Норвегию. Насчет Норвегии я помянул исключительно для саморекламы: хотелось, чтобы он не считал меня мелкой сошкой с соответствующими тарифами.
После полудня в вагоне-ресторане мне предложили теплое пиво и рулет, выглядевший так, словно он постоянно ездит этим поездом по сезонному билету. Потом я стал смотреть в окно с обогреваемым стеклом. Без обогрева окон на этой линии не обойтись. Питерборо, Грантем, Ретфорд и Дарлингтон – не Великий Шелковый путь, а Ньюкасл сразу отличишь от Самарканда.
Неторопливо сойдя с поезда, я направился к стоянке такси, где мой преследователь просто обязан был оказаться следующим в очереди. Им оказался невысокий мужчина средних лет, с грубоватым обветренным лицом и жидкими волосами, не проявлявший ко мне ни малейшего интереса. Одет он был весьма невзрачно – тонкое серое пальто в клетку, грязно-серый костюм – и держал в руке солидный, но потрепанный портфель.
Я не стал облегчать его задачу, во всеуслышание объявляя таксисту:" – В порт, причал компании "Берген лайн"!", а просто молча наблюдал. Всю дорогу до порта – я и не думал, что это так далеко – его такси упорно держалось сзади. Видно, он лучше сумел договориться с водителем, чем это удавалось мне. Несколько раз, услышав от меня:" – Следуйте за той машиной!", таксист в ответ насмешливо бросал, что я слишком много смотрю телевизор.
К причалам мы подъехали вместе – преследование становилось демонстративным.
Билет в каюту первого класса я взял без труда, но посадка должна была начаться не раньше трех часов. Поэтому я устроился за столиком в баре морского вокзала и принялся просматривать свежие газеты. В половине третьего туда же заявился мой приятель с потрепанным портфелем. Надо полагать, он звонил по начальству: вряд ли ему заранее поручили плыть за границу, даже если хватило ума таскать при себе паспорт.
Довольно приличное современное судно "Юпитер" оказалось лишь немного крупнее тех, что возят пассажиров через Ла-Манш. Каюта мне досталась без иллюминаторов, самая обыкновенная, с койкой, столиком и крохотной ванной. Я достал кое-что из багажа, потом отправился на разведку, прихватив с собой большой пакет с книжкой "Медвежонок Борти". Его я взял с собой, чтобы уточнить у Стэна размеры все интересовавшего предмета, но сейчас решил использовать для другого.
Мы отдали швартовы в пять вечера, и едва отошли на десять футов от причала, открылся бар. Пассажиров на судне было немного, примерно половину их составляли танцоры из балетной труппы, которых легко было узнать по брюкам в обтяжку, толстым свитерам, огромному количеству косметики и голосам, отколупывавшим краску со стен.
Когда через полчаса в баре появился мой приятель и взял пива, я приступил к задуманной операции. План состоял в том, чтобы оставить конверт в таком месте, где бармену придется отодвинуть его в сторону, а потом успеть схватить раньше этого типа. После второй безрезультатной попытки я решил не переигрывать и просто стал держать книжку при себе, прижимая словно Библию с автографом автора.
В понедельник утром мне нетрудно было оторваться от него по дороге к вокзалу Кинг – Кросс, но теперь уже стало интересно, как далеко он зайдет. Поэтому я вызвал такси и следил, как до самого вокзала он тянулся сзади. Не знаю, сел ли он в поезд, – я до сих пор не знал, как он выглядит. Но ничего, скоро узнаю. Так что я удобно устроился на мягком диване и углубился в чтение путеводителя по норвежским горам, морали и ценам – уровень всего этого показался мне слишком высоким.
За воскресенье я перестирал кучу рубашек, написал письмо Дэвиду, где указал, когда примерно от меня поступят известия, а заодно передал сообщение для Дейва Таннера, извинившись, что пришлось уехать в Норвегию. Насчет Норвегии я помянул исключительно для саморекламы: хотелось, чтобы он не считал меня мелкой сошкой с соответствующими тарифами.
После полудня в вагоне-ресторане мне предложили теплое пиво и рулет, выглядевший так, словно он постоянно ездит этим поездом по сезонному билету. Потом я стал смотреть в окно с обогреваемым стеклом. Без обогрева окон на этой линии не обойтись. Питерборо, Грантем, Ретфорд и Дарлингтон – не Великий Шелковый путь, а Ньюкасл сразу отличишь от Самарканда.
Неторопливо сойдя с поезда, я направился к стоянке такси, где мой преследователь просто обязан был оказаться следующим в очереди. Им оказался невысокий мужчина средних лет, с грубоватым обветренным лицом и жидкими волосами, не проявлявший ко мне ни малейшего интереса. Одет он был весьма невзрачно – тонкое серое пальто в клетку, грязно-серый костюм – и держал в руке солидный, но потрепанный портфель.
Я не стал облегчать его задачу, во всеуслышание объявляя таксисту:" – В порт, причал компании "Берген лайн"!", а просто молча наблюдал. Всю дорогу до порта – я и не думал, что это так далеко – его такси упорно держалось сзади. Видно, он лучше сумел договориться с водителем, чем это удавалось мне. Несколько раз, услышав от меня:" – Следуйте за той машиной!", таксист в ответ насмешливо бросал, что я слишком много смотрю телевизор.
К причалам мы подъехали вместе – преследование становилось демонстративным.
Билет в каюту первого класса я взял без труда, но посадка должна была начаться не раньше трех часов. Поэтому я устроился за столиком в баре морского вокзала и принялся просматривать свежие газеты. В половине третьего туда же заявился мой приятель с потрепанным портфелем. Надо полагать, он звонил по начальству: вряд ли ему заранее поручили плыть за границу, даже если хватило ума таскать при себе паспорт.
Довольно приличное современное судно "Юпитер" оказалось лишь немного крупнее тех, что возят пассажиров через Ла-Манш. Каюта мне досталась без иллюминаторов, самая обыкновенная, с койкой, столиком и крохотной ванной. Я достал кое-что из багажа, потом отправился на разведку, прихватив с собой большой пакет с книжкой "Медвежонок Борти". Его я взял с собой, чтобы уточнить у Стэна размеры все интересовавшего предмета, но сейчас решил использовать для другого.
Мы отдали швартовы в пять вечера, и едва отошли на десять футов от причала, открылся бар. Пассажиров на судне было немного, примерно половину их составляли танцоры из балетной труппы, которых легко было узнать по брюкам в обтяжку, толстым свитерам, огромному количеству косметики и голосам, отколупывавшим краску со стен.
Когда через полчаса в баре появился мой приятель и взял пива, я приступил к задуманной операции. План состоял в том, чтобы оставить конверт в таком месте, где бармену придется отодвинуть его в сторону, а потом успеть схватить раньше этого типа. После второй безрезультатной попытки я решил не переигрывать и просто стал держать книжку при себе, прижимая словно Библию с автографом автора.