Лаймон Ричард. Поведай нам, тьма

   — Если на то пошло, я считаю, что парень был самый настоящий. А ты разве нет?
   Анжела поморщила нос.
   — Думаю, все шансы на стороне этого. — Она прошла несколько шагов молча, а затем прибавила: — Значит, мы опять вернулись к тому, что он — маньяк.
   — Да. И я считаю, что нам надо уносить отсюда ноги. Глупо было бы оставаться здесь на ночлег, когда рядом такое чудо.
   — И просто забыть о сокровище Батлера?
   — Как я уже говорил…
   — Я знаю, мы все равно до него можем и не добраться. Ну а если сможем, Говард? Что, если там куча денег, а мы убежим из-за этого парня? А мне бы они очень пригодились, понимаешь? Боюсь, я не смогу вернуться к Скерриту после вчерашнего, и…
   — Тебе нельзя к нему возвращаться.
   — Боже, да я и не хочу!
   Услышав ее возгласы, Лана обернулась.
   — Все нормально! — крикнула ей Анжела. Лана озабоченно нахмурилась, но затем кивнула и отвернулась, а когда она спрыгнула с валуна, Говард увидел, что каменистый участок закончился. Опередившие ее Дорис и Глен уже шли по тропинке, огибавшей озеро.
   — Я должна остаться, — твердила Анжела. — Должна. Независимо оттого, какое решение примут Дорис или кто-нибудь еще, я должна остаться и отыскать сокровище Батлера.
   — Если ты останешься, останусь и я.
   — Это вовсе необязательно.
   — Нет, обязательно!
   Она взяла его за руку и пожала ее.
   — Поживее! — донесся сзади голос Кита.
   Не обращая на него никакого внимания, они спрыгнули на тропинку. После горячего гранита земля показалась прохладной и пружинила под ногами от свалявшихся коричневых сосновых иголок.
   Через несколько шагов они вошли под тень деревьев, и Говард почувствовал дуновение легкого ветерка. Он внимательно смотрел под ноги, стараясь не наступить на камень, ветку или шишку.
   Группа перешла вброд быстрый ручей и вскоре приблизилась к поляне, на которой были оставлены вещи.
   Дорис уже надела рюкзак и стояла над Гленом, который натягивал брюки.
   — Ты точно покидаешь нас? — спросил ее Говард.
   — Побегу без оглядки.
   — Я пойду с ней, — промолвил Глен.
   — Мы собираемся остаться, — сказал Говард.
   — Хозяин барин, — бросила Дорис.
   Говард повернулся к Лане, которая сидела на корточках возле своего рюкзака и копалась в нем.
   — А ты? — спросил он.
   — Я не ухожу, — ответила та. — Может быть, никто никуда и не уйдет.
   — А ну попробуй меня остановить! — вспыхнула Дорис.
   Лана извлекла из рюкзака кобуру, встала, повернулась и вытащила револьвер.
   — Может быть, это заставит вас передумать.
   Дорис побледнела и широко открыла рот.
   — Эй! — воскликнул Говард, уставившись на оружие.
   — Вы двое можете бежать, если желаете, — промолвила Лана. — Но я не за тем сюда пришла, чтобы убегать от какого-то там чертова психа. Пусть только покажется — сразу поймает пару пуль.
   — Девчонка в моем вкусе, — с улыбкой произнес Кит. — И откуда пушка, если не секрет?
   — Я всегда беру ее на природу. На всякий пожарный.
   — Ну вот и замечательно.
   — Вот те на! — промолвил Глен, поглядывая на Дорис. — Это все меняет.
   — Чудесно, — пробормотала Дорис. — Теперь, надо полагать, ты уже не идешь со мной.
   — Эй, послушай, — сказал он. — Я знаю, ты потрясена. Но нам теперь нечего бояться этого придурка. Бессмысленно уходить отсюда. У нас теперь есть пистолет.
   — Подумаешь. Огнестрельное оружие — не панацея от всех бед.
   — Мне этого вполне достаточно, — возразил Глен.
   Дорис пристально посмотрела на него с печалью и укоризной. Затем заглянула в лицо каждому:
   — Значит, никто не пойдет со мной?
   — Мы останемся и помашем тебе вслед ручкой, — ответил Кит.
   — Заткни хлебало! — рявкнул на него Глен, а Дорис сказала: — Я пойду с тобой, если ты твердо решила уйти. Но, понимаешь, у нас не будет пистолета, а тот козел может оказаться где угодно.
   — Это верно, — подхватил Кит. — Он вполне может напасть на вас по пути назад.
   — И если мы доберемся до машины, нам придется ждать там. По меньшей мере пару дней.
   — А может, и дольше, — добавила Лана. — Думаю, я могла бы дать вам ключи, чтобы вы могли запираться на ночь.
   — Нет, погоди, — запротестовал Кит. — А если они уедут?
   — Не уедут.
   — Да? Это кто сказал?
   — Я сказал, — ответил ему Глен.
   — Ах да, как же.
   — Ладно, — угрюмо проронила Дорис.
   Все обернулись на нее. Склонив голову, она стянула лямки с плеч и сбросила рюкзак.
   — Забудьте об этом, — пробормотала она. — Я остаюсь. Ваша взяла. Довольны? Вы победили, вашу мать! — Она отвернулась, пнула ногой рюкзак и, обогнув его, зашагала к берегу.
   Глен побежал за ней, застегивая на бегу ремень. Он не пытался ее окликнуть, а когда поравнялся с ней, просто положил руку ей на плечо. Резко повернувшись к нему, Дорис выпалила:
   — Оставь меня в покое. — Затем бросилась на него, уткнулась лицом ему в шею, обвила руками и крепко прижалась.
   — Давайте одеваться, — тихо сказала Лана остальным. — Пора разбивать лагерь.

Глава 14

   «Интересно, куда подевались дети?» — изумилась Кори. Всего минуту назад сидели вокруг стола, склонившись и положив пальцы на пластмассовую стрелку в форме сердца. Но сейчас их там не было.
   «Должно быть, разошлись по домам», — подумала она.
   Вот и славно. Мне все одно не хотелось, чтобы они играли в эту штуку.
   Кори потянулась за стрелкой, но та шмыгнула в сторону.
   — Этого дерьма мне еще не хватало, — промолвила она.
   Как только стрелка замедлила движение, Кори еще раз попыталась схватить ее. Но стрелка снова отскочила в сторону, и пальцы глухо стукнули по картону. Стол вздрогнул.
   — Прекрати, черт возьми!
   Стрелка медленно скользнула по окружности и остановилась возле середины планшетки.
   «Хочет, чтобы я посмотрела, — подумала Кори. — У нее для меня какое-то сообщение».
   Сообщение, которое начинается с буквы «т».
   — Ладно, «т», — произнесла она. — Продолжай.
   Но стрелка не двигалась.
   — Ты ведь хочешь сообщить мне что-то, не так ли?
   Стрелка не шевелилась, и Кори нагнулась, чтобы посмотреть поближе. Она стала пристально всматриваться в прозрачное пластиковое окошечко, и на ее глазах буква «т» замерцала, стала разбухать и синеть, и вдруг это уже была не буква. Это был Джейк. Джейк в полицейской форме, со сдвинутыми ногами и вытянутыми в стороны руками, с окровавленным отверстием над левым глазом. Таким он, должно быть, выглядел после того, как получил пулю в лоб. Мертвый Джейк.
   Ахнув, Кори попыталась сгрести стрелку в охапку. Но та подпрыгнула вверх, рука проскочила под ней и ударила Джейка. Кори вскрикнула. От удара его миниатюрное тело кувырком полетело по планшетке, хлопая руками и ногами.
   А стрелка опустилась на тыльную сторону ее руки и вцепилась в кожу. Как так могло получиться? Кори дернула руку к лицу и увидела. Фетровые подушечки на концах трех пластиковых ножек стрелки исчезли — вместо них появились крохотные человеческие ручки. Их загнутые крючком пальцы впились в кожу и начинали влажно краснеть.
   Тыльной стороной другой руки Кори хлестнула по стрелке. От удара та полетела в сторону, потянув за собой тоненькие полоски окровавленной кожи, зажатые в стиснутых кулачках.
   Кори подумала, что избавилась от этой ужасной штуковины.
   Но стрелка приземлилась на ее колено.
   «Это невозможно! — мелькнуло в голове Кори. — Я ведь стою».
   Стояла. Но не теперь. Кори совершенно не помнила, когда она могла сесть, но сейчас сидела в кресле, а стрелка прилипла к ее колену.
   Маленькие коготки впились в кожу, заставив Кори вздрогнуть от боли. И стрелка полезла вверх.
   — Проклятье! — Кори попыталась смахнуть ее, но, к величайшему удивлению, обнаружила, что ее руки за спиной, в наручниках.
   Нет!
   Кто надел наручники?
   Джейк? Невозможно. Он мертв.
   Стрелка вползла на бедро. Двигалась неторопливо, с каждым шагом вонзая острые, словно иголки, коготки глубоко в кожу, все ближе пододвигаясь к подолу красной ночной рубашки, прикрывавшей лоно.
   Я в ночной рубашке!
   Нет! Этого не может быть!
   Кори начала извиваться, изламываться и резко сводить ноги, но сбросить пластмассовое сердечко никак не удавалось.
   Его тупой конец медленно накренился, коснулся кожи и стал проталкиваться под край ночнушки. Кори обмерла, сердце бешено застучало, и дыхание участилось.
   Крохотные ручонки нащупывали дорогу и терзали ее когтями. Остальная часть стрелки скрылась из виду. Чертова пластмасска свернула в сторону и поползла вниз по внутренней поверхности бедра.
   Кори плотно стиснула ее ногами.
   Колени хлопнули, и она проснулась…
   В первое мгновение Кори с досадой пожалела о пробуждении: хотелось знать, раздавлена ли стрелка. Затем поняла, что это не имело никакого значения — сон кончился, и стрелка уже не могла причинить ей вреда.
   Теперь она сидела рядом с Чедом в своем автомобиле. Сидела прямо, широко раздвинув ноги, с силой сжимая их руками.
   «Не совсем приличествующая леди поза», — подумала она.
   На ней была не ночная рубашка из сна, а красные шорты с широкими, мешковатыми штанинами, прикрывавшими половину бедра.
   По подбородку стекала тонкая струйка. С правой стороны, так что Чед мог и не заметить. Пригнув слегка голову, Кори вытерла слюну плечом блузки.
   Затем подняла руки с бедер. Должно быть, она сильно сжимала их, потому что на коже остались красные отпечатки пальцев, а от ногтей крохотные серповидные вмятины.
   Она посмотрела на Чеда, и их взгляды встретились.
   — С возвращением, — промолвил он.
   — Господи, я так рада пробуждению. — Приподняв подол блузки, она смахнула капельки слез.
   — Небось, приснилось что-то?
   — Да. Спасибо за то, что разбудил, — с горькой иронией произнесла Кори.
   — Я думал, что сон пойдет тебе на пользу. Кроме того, сны приносят облегчение.
   — Неужели, — буркнула она.
   — «Сны, что штопают обветшалый чулок жизни».
   — Этот только сильнее распустил его.
   — Прости. Наверное, мне следовало тебя разбудить.
   — Была бы очень признательна.
   — В следующий раз.
   — Спасибо. Надеюсь, он никогда не представится. — Она начала растирать ладонями следы от ногтей. — На сколько я отключилась?
   — На пару часов.
   Кори кивнула. Хотя ей казалось, что спала она всего несколько минут, положение солнца указывало на то, что надвигался вечер. Оно низко висело над западными холмами, купая леса в золотистой мгле: Склоны и долины кутались в темные тени. Машина впереди отбрасывала тень, перекрывавшую всю встречную полосу.
   Кори посмотрела на часы.
   — Четверть восьмого, — пробормотала она себе под нос. — Батюшки, не слабо я прикемарила.
   — Что тебе снилось?
   Она покачала головой.
   — Трудно сказать точно. Что-то связанное с планшеткой для спиритических сеансов. — От воспоминания Кори содрогнулась. Стараясь не привлекать к себе внимания, она медленно сдвинула колени и закинула ногу на ногу. — На меня нападала стрелка. У нее были маленькие ручки, и она ползла по мне.
   — Нетрудно догадаться, почему тебе пригрезилось подобное.
   — Неужто?
   — Чтобы на тебя нападала твоя планшетка?
   — Если я когда-нибудь отберу ее у этих крысят, сразу же сожгу эту чертову штуковину. Надо было сделать это давным-давно. Поверишь, их продают как салонные игры? И люди ими играют. Словно это игрушки.
   — Все дело в нашей культуре, — заметил Чед. — Мы, в сущности, довольно фривольно обращаемся со сверхъестественным. Во всем виноват Томас Эдисон.
   — Да ну?
   — Знаешь, пару лет назад на лыжной базе я встретил одну девушку. Беженку из Вьетнама. Ох, и рассказала она мне всякого. Просто кладезь жутких историй. По ее мнению, здесь, в Штатах, мы склонны пренебрегать сверхъестественным, потому что у нас так много света.
   — Да, это чистое, хорошо освещенное место.
   — Ты права, мамочка. А привидения не переносят света. Но там у них, во Вьетнаме, много темноты. И если будешь ходить по темным местам, непременно попадешь в лапы призракам. Местное население очень серьезно к этому относится. Родители там даже запрещают детям играть в прятки, потому что злые существа поджидают как раз в тех местах, где лучше всего прятаться.
   — Вроде вьетконговцев?
   — Не думаю, чтобы их так страшили вьетконговцы. Анна — так звали девушку — рассказала мне об одной своей знакомой девочке, которая ослушалась родителей и решила поиграть в прятки однажды вечером. Ее друзья долго искали ее, но так и не нашли. А обнаружили девочку только через несколько дней. Кажется, во рву или канаве или в чем-то наподобие этого. Во всяком случае, она была мертва. Скончалась от удушья. Рот ее был забит землей. Когда произвели вскрытие, обнаружилось, что девочка вся буквально нафарширована грязью. Под завязку. Пищевод, желудок, горло…
   — Боже, какая жуть.
   — Вот что случается, когда прячешься в темном месте.
   — Теперь больше никогда не буду играть в прятки.
   — Как бы там ни было, но Анна еще рассказала мне, что у них есть вьетнамский эквивалент нашей планшетки. Только они эту штуковину называют по-другому. И, судя по ее рассказам, в массовое производство этот предмет еще не запущен. А поступают они так: откапывают гроб девственницы и берут его крышку. Она не сказала, что используют в качестве указателя…
   — Наверное, кость…
   Чед улыбнулся.
   — Что бы там ни было. Отрезанный палец.
   — Фу, как грубо.
   — Но я думаю, они пишут алфавит или что там у них имеется на крышке гроба, затем собираются вокруг и задают вопросы. Это гадательное приспособление точно такое же, как наша планшетка.
   Кори почувствовала, что дрожит.
   — Боже, у меня выступила гусиная кожа, — сказала она, растирая руки. — Не знаю, то ли от твоего рассказа об игре в прятки, то ли от упоминания о крышке гроба, но…
   — От подобного и у меня мурашки ползут по коже. От одних разговоров. Но ты бы услышала Анну. Ты была бы по-настоящему потрясена, потому что она верит каждому слову. И по тому, как все это рассказывает, видно, что это путает ее. Но здесь у нас ей очень нравится. «Слишком светло для духов, — говорит она. — В Соединенных Штатах нет призраков». — Чед тихонько засмеялся. — Думаю, чушь собачья. Но, мне кажется, в чем-то она права. Легко быть скептиком, пока не сталкиваешься с темнотой. Довольно скоро перестаешь верить в то, что рядом может быть что-то такое: чудовища, или призраки, или демоны. Стоит потерять веру в это, и на очереди потеря веры в Бога.
   Кори покосилась на него.
   — Надеюсь, ты не собираешься цитировать Писание?
   — А ты омылась в крови Агнца?
   — О Господи!
   — Богохульница.
   — Сам такой.
   Чед поднял руку, словно призывая ее остановиться:
   — Я провел много времени вдали от света, вот и все. И это не проходит бесследно. Очень скоро обнаруживаешь, что в жизни есть немало загадочного, что не сразу бросается в глаза. Мне кажется, это нечто такое, о чем многие люди, как правило, забывают, живя в городе.
   — Если только не балуются с планшеткой.
   — Верно, верно.
   — Она напоминает нам о том, что где-то есть еще что-то. Может быть, это совсем не то, о чем бы тебе хотелось знать, но оно существует. Ждет, пока ты его позовешь.
   — «Протяни руку и обязательно на кого-то наткнешься».
   — Да, — улыбнулась Кори. — Может, нам начать выпускать рекламные плакаты типа «Принесите планшетку в дом и ощутите вкус темноты». — Улыбка сошла с ее лица, и она пристально посмотрела на Чеда. — Их действительно следует делать из крышек гробов.
 
   … Когда в доме погас свет, с телевизионного экрана исчезло «Еженедельное футбольное обозрение», и Джейк пробормотал:
   — О, блин! Ну что ты на это скажешь!
   Кори, готовившаяся к завтрашнему уроку, посвященному «Отелло», ответила:
   — «Погаси свет, и свет погаснет».
   — Но ради Бога, — вставил Чед, — не гаси телик.
   — Веселенькое дельце.
   На улице была гроза и сильный ветер, и Кори сомневалась, что причиной отключения электроэнергии был перегоревший предохранитель. Но она отложила книгу и тетрадь в сторону, поднялась из кресла и осторожно прошла через темную комнату. За дверью порыв ледяного ветра распахнул халат, раздул его за спиной, заполоскал ночнушку и скользнул под нее.
   Улицы не освещались, и соседние дома лежали в темноте.
   Кори увидела то, за чем выходила, но задержалась на пороге, наслаждаясь свежестью. От холода тело покрылось гусиной кожей, и ее охватила дрожь. Порывы ветра напоминали невидимые руки, исследующие и ласкающие тело.
   Она представила себе, как выбегает на лужайку перед домом. Нагая. Ветер обтекает ее со всех сторон, по спине хлещет дождь. Она видит догоняющего ее Джейка. Тот ставит ей подножку, и она растягивается на прохладной мокрой траве. Джейк хватает ее за ноги и быстро взбирается на нее. Когда она поднимается на четвереньки, он уже сидит на ней верхом.
   «Точно сцена из „Любовника леди Четтерлей“, — подумала она.
   А где будет находиться все это время Чед? Стоять в дверях и наблюдать за ними?
   Нет, такого он не сделает из робости.
   Бедняга не будет знать, куда себя деть.
   «А что, если в это время Джейк будет на дежурстве? — мелькнуло в голове. — А я вот так выскочу на дождь? Чед меня просто проигнорирует, притворится, что ничего не происходит, или…»
   — Ты рехнулась? — выкрикнул Джейк. — Закрой эту проклятую дверь.
   С большой неохотой Кори попятилась в дом и прикрыла дверь. Порывистые грозовые звуки присмирели. Неподвижный воздух в доме показался таким теплым и безопасным. Но буря заронила в нее какую-то частицу своей необузданности.
   — Темно во всем районе, — сообщила она.
   — Я уже догадался.
   — Почему бы нам не заняться чем-нибудь увлекательным?
   — Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Джейк. В его голосе все еще чувствовалось раздражение из-за пропущенной игры, но и проскользнула нотка любопытства.
   — Ну, не знаю. Давай побегаем голышом под дождем.
   — Скажешь еще.
   Чед, невидимый в темноте, промолчал.
   — Можно сесть кружком и рассказывать истории о привидениях.
   — Звучит прекрасно, — донесся голос Чеда.
   — А, бросьте, — возразил Джейк. — Сделай лучше что-нибудь полезное, например, принеси несколько свечей.
   — Вечно ты портишь всем настроение.
   — Я пойду с тобой, — отозвался Чед.
   Она услышала, как скрипнуло кресло. Через несколько мгновений из темноты выплыла широкая тень.
   — Я здесь, — окликнула его Кори.
   — Вижу.
   Она взглянула вниз. Халат все еще был распахнут. Следовало бы запахнуть его, но совсем не хотелось этого делать.
   Велика беда. Что он, ног не видел, что ли?
   Потянувшись, она взяла его за руку, и они вместе вышли в кухню.
   — Может, поиграем в карты? — предложил он.
   — Это не очень интересно, — заметила она и, отпустив его руку, присела на корточки, открыла буфет и стала шарить рукой внутри. — Нужно заняться чем-нибудь таким… ну, не знаю… более подходящим для темноты.
   — Вроде спиритического сеанса?
   — Думаю, тебе нужен настоящий медиум.
   — Я не подхожу. Слишком огромная туша.
   Кори засмеялась, и в этот момент ее рука нащупала коробку с целой коллекцией начатых свечей.
   — Знаю! Нужна планшетка!
   — Старая планшетка Джейка? Вы сохранили ее?
   — Конечно. Джейк ничего не выбрасывает.
   Когда она вытащила коробку и встала, Чед сказал:
   — В детстве мы постоянно дурачились с нею. Она в самом деле способна напугать до смерти.
   — Отлично. — Кори положила коробку на разделочный стол и, зачерпнув из нее пригоршню свечей, шагнула в сторону. Все, кроме одной, сунула в карман халата. — Возьми и ты несколько, — промолвила она и отошла к плите.
   Там включила конфорку и подожгла фитиль свечи. Затем выключила газ и повернулась лицом к Чеду.
   — Хочешь, я воспламеню тебя?
   В дрожащем свете она увидела, как его лицо исказилось.
   — Боже, Корин.
   — О, не смущайся так. Я просто пошутила.
   — Знаю, знаю. — Он наклонил свечу к ней.
   Когда Кори поднесла к его свече свой огонек, то увидела, как вибрировал ее кончик.
   — Господи, — прошептала она. — Погляди, как ты дрожишь. Что случилось?
   — Ничего. Просто немного нервничаю.
   — Из-за грозы? Или темноты?
   Он пожал плечами:
   — Наверное, и то и другое сразу. Не знаю.
   Кори пришлось придержать его руку, пока она зажигала ему свечу.
   «Просто он большой ребенок, — подумала она. — Как все мужчины. Они вырастают, но внутри у них всегда живет маленький мальчик, боящийся темноты и миллиона других вещей, а больше всего боящийся показать свой страх».
   И она слегка стиснула его руку:
   — Это ты сейчас думаешь, что нервничаешь, а подожди, вот сядем за планшетку…
   Обойдя Чеда, она повела его в гостиную.
   — Мы подумали, а почему бы не достать планшетку и…
   Кресло Джейка возле телевизора оказалось пустым.
   Внутри у нее что-то резко оборвалось. 
   Ушел! 
   В первое мгновение Кори представила, что он действительно ушел. Покинул свое кресло и ушел из дома, навсегда ушел из ее жизни.
   «Безумная мысль, — быстро сказала она себе, чтобы пресечь приступ паники. — С ним все в порядке. Наверное, пошел в туалет. Или дурачится».
   Из-за кресла вынырнула темная тень -Джейк на четвереньках.
   — Берегись Зверя Бури! Он пришел за тобой! — И он бросился на нее.
   — Не нужно! Я серьезно. У меня в руках свеча.
   Но Джейк с рычанием накинулся на Кори. Руки его обхватили икры, а голова боднула в ноги.
   — Джейк! — вскрикнула она, теряя равновесие. Его руки взметнулись вверх по ногам и схватили за ягодицы, удержав ее от падения. Голова нырнула под ночную рубашку.
   — Джейк!
   — Все нормально, — послышался голос Чеда. — Я выйду из комнаты.
   — Совсем не нормально. Джейк, прекрати! Я вполне серьезно. — Она стукнула костяшками пальцев по его макушке через отдувавшуюся ночнушку.
   — Ай!
   — Я же сказала тебе, не сейчас. Перестань, Чед смотрит.
   «Он отвернулся», — поняла она.
   Чед стоял совсем рядом, держал в руке свечу, и смотрел в другом направлении. Отвел глаза. Наверное, совершенно смутившись.
   — Подсматриваешь, Чедвик?
   — Она попросила тебя прекратить, — ответил тот. — Мне кажется, тебе так и следует поступить.
   — Какие вы зануды. — Джейк сильно, до боли, стиснул ей ягодицы и отполз назад.
   Кори резко запахнула халат и завязала пояс. Она знала, что покраснела.
   Джейку не следовало этого делать. Тем более в присутствии своего брата.
   И он не имел никакого права делать ей больно.
   — Я поищу игру, — промолвила она.
   Остановившись перед полками, она начала искать планшетку, медленно передвигая свечу и освещая книги и стопки журналов, фотографии в рамках, спортивные призы, разные безделушки и несколько игр. Коробку с планшеткой для спиритических сеансов она нашла на нижней полке в самом углу комнаты.
   Когда Кори обернулась, то увидела Чеда с двумя зажженными свечами и Джейка еще с двумя. Мужчины склонились над журнальным столиком, капая воском на пластмассовые подставки для стаканов.
   — Этот стол подойдет? — спросил у нее Джейк.
   Столик был низким, и им придется сидеть на полу. Но Кори не хотелось играть в кухне, а переносить карточный столик в гостиную было весьма хлопотно.
   — Подойдет, — ответила она.
   Она выделила братьям еще несколько свечей из своего запаса и, пока те зажигали их и устанавливали на подставках, вынула из коробки планшетку и стрелку. Планшетку она положила у края столика.
   — Может, прихватишь ручку и бумагу, прежде чем мы усядемся, — распорядился Джейк. — И фонарик.
   Кори взяла свечу и пошла за ручкой и бумагой. Когда она вернулась, Джейк и Чед уже сидели на полу по обе стороны столика. Сразу за верхним краем планшетки стояло четыре свечи. Другие свечи были установлены по бокам дивана. По комнате разливалось мягкое золотистое сияние. Но большая ее часть была погружена во мрак.
   — Обстановка самая что ни на есть подходящая, — заметила Кори.
   «Озаренная свечами комната могла бы показаться романтической», — подумала она. Но присутствие планшетки придавало ей жутковатый вид, и Кори почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки. Опустившись на пол у торца столика, она скрестила ноги.
   — Сколько лет мы уже этим не занимались, — промолвил Чед.
   — Помнишь Мону? — спросил Джейк.
   — О Боже, конечно. Перепугала меня до смерти.
   — Только это был не испуг, а ревность, потому что я ей нравился больше.
   — Уму непостижимо.
   Джейк опустил стрелку на планшетку, и каждый из них положил по пальцу на прохладный пластик.
   — Мона поведала нам, что ее убил возлюбленный. Она умерла без детей. Об этом она сокрушалась больше всего — что так и не родила ребеночка.
   — И она хотела, чтобы Джейк устранил эту несправедливость.
   — Вы шутите? — пробормотала Кори.
   — Он был по уши в нее влюблен.
   — Чушь, — возмутился Джейк.
   — А вот и нет. Ты не мог дождаться, пока она явится во плоти однажды ночью.
   — Ерунда.
   — Это правда.
   — Если желаешь знать настоящую правду, то Моны даже не существовало. Я ее выдумал и сам двигал стрелку, заставляя ее говорить всю эту ерунду. А какие мы были доверчивые! Ты все это проглотил. А Моны никогда и не было.
   — Ага, — возразил Чед. — Верно. Тогда почему ты избил меня до полусмерти, когда я спрятал планшетку?
   — А мне просто нравилось колотить тебя до потери сознания. — Джейк широко улыбнулся Кори. Вытянувшиеся губы и обнаженные зубы в мерцающем свете свечей выглядели зловеще. — Боже, мне действительно удалось расшевелить Чеда. Он был так напуган, что спрятал планшетку на чердаке, и мы не могли найти ее до…