Лаймон Ричард. Поведай нам, тьма

   Но она никак не могла поверить, что он уже не встанет и не кинется на нее.
   «Он мертв», — убеждала она себя.
   Нет, еще недостаточно мертв.
   Кори зашла сбоку и села. Когда придвигалась ближе к лежащему, то на себе почувствовала, насколько холодным был гранит — это ощущалось даже через толстую материю тренировочных брюк. Положив левую руку на колени и поддерживая себя сзади правой, она уперлась ногами в бедро и грудную клетку Губерта. И толкнула. Тяжелое тело немного сдвинулось.
   Кори снова придвинулась к нему и снова толкнула.
   Снова и снова медленно толкала его перед собой.
   Толкала мимо того места, куда он выполз с тропы давным-давно в самый разгар дня, везя ее на себе.
   Толкала к краю склона.
   И толкнув в последний раз, сбросила в пропасть.
   И замерла, напряженно прислушиваясь. Но не услышала ничего, даже ветра. Точно тот прервал свою яростную атаку на горы специально ради нее.
   Затем донесся слабый звук, словно где-то далеко-далеко кто-то топнул в гневе ногой.
   Кори отползла чуть-чуть назад. Лежа на спине с поднятыми коленями, она тупо уставилась на белый лунный диск.

Глава 36

   Откуда-то издалека доносились крики. Не очень громкие, но достаточно слышные, и Говард узнал голос Анжелы, причитающей нараспев: «Нет. Пожалуйста. Нет. Пожалуйста. Нет. Пожалуйста». И пронзительный крик: «Не-е-е-ет!», переросший в отчаянный вопль.
   «Они терзают ее, — подумал он. — Делают с нею ужасные вещи. Подобные тем, о которых она рассказывала».
   Чарли и близнецы.
   Убивают ее.
   Они убили нас всех.
   По крайней мере, Анжела жива. Она не мертва, как мы все.
   Интересно, как это можно быть мертвым и еще думать?
   И еще чувствовать боль.
   — Не надо. Не надо. Я умоляю. Пожалуйста-а-а-а! 
   И еще слышать. 
   И еще плакать.
   Плач перешел в дрожь, и каждый спазм рвал раскаленными добела щипцами голову, спину и бока.
   «Может, я не мертв?» — мелькнуло у него в голове.
   Всхлипывая, Говард попытался поднять правую руку. Точно налитая свинцом, она все же двигалась. Он поднес ее к лицу и понял, что действительно мертв.
   Там, где должно было находиться лицо, пальцы нащупали кровавое месиво: лоскутки и кусочки кожи, твердые осколки костей, и все это слеплено в мягкие мокрые комки. У него не было ни глаз, ни щек, ни носа. Только какая-то жидкая кашица, приправленная раздробленными костями. Но он ощущал глаза: они жгли и пощипывали, чувствовал влагу слез. И веки, похоже, были на месте. Только чем-то придавлены.
   Говард отодвинул кусочек кости, погрузил пальцы в кашицу и прикоснулся к своему веку.
   Это все не мое!
   И неожиданно вспомнилась Лана. В последний раз он видел ее на коленях. С вырванной грудью. С двумя обрезами, приставленными к затылку.
   О Боже!
   Словно эхо издали донесся крик Анжелы:
   — О Боже!
   Рыдая, Говард соскребал кровавое месиво с лица, очищая глаза, лоб, щеки и нос. Пару раз организм отреагировал рвотными движениями, и каждый спазм пронзал тело острой болью.
   Ран на лице не обнаружилось.
   Тогда Говард попытался открыть глаза. Но веки, казалось, прочно склеились. Кончиками пальцев он аккуратно стер еще немного клейкой массы, затем раздвинул веки.
   Ночь, а над ним — деревья.
   — Не-е-е-ет! — Снова Анжела.
   Я должен ей помочь.
   Говард уперся локтями в землю и чуть не взвыл. Левая рука дернулась и подломилась. Но боль была не там, а сзади. В спине, в области лопатки. И ниже. Там, по грудной клетке, словно прохаживались кувалдой. И выше. На макушке и на правой стороне головы. Опустившись на землю, он поднес к голове правую руку. Верхняя часть уха отсутствовала. Прямой срез свежей раны пылал огнем.
 
   Говард долго не решался исследовать рану на макушке, боясь того, что может там обнаружить.
   Первое же прикосновение подтвердило его опасения. Сердце обмерло. Но вскоре до него дошло, что большая часть этой липкой слизи и костяной крошки принадлежала не ему, а Лане.
   Его была только борозда. Пуля процарапала в скальпе желобок длиной примерно два дюйма. Говард предположил, что рана была не проникающей, но пощупать вокруг, чтобы выяснить это, не отважился.
   И опустил руку на землю.
   И подумал: «Я должен встать и спасти Анжелу».
   Следующей мыслью было: а сумеет ли он встать?
   «Боже, — подумал он, — у меня четыре пулевых ранения».
   А может, и больше.
   Я как тот Распутин.
   Побитый, разбитый, а продолжает тикать.
   Как «ролекс».
   А как насчет Анжелы? Что они ей делают?
   И тут он понял, что уже долго не слышал ее криков. Может, они перестали ее мучить? Или она потеряла сознание?
   Возможно, они убили ее?
   Нет!
   Только не Анжелу! Только не его Анжелу!
   Но они это сделают.
   Надо остановить их.
   Говард уперся правым локтем в землю, качнулся и, вскрикнув: «А-а-а-а!», вытолкнул себя в сидячее положение.
   Что, если они меня услышали?
   Поперек его ног лежала Лана. Он успел лишь заметить темную спину тренировочной кофты, потому что быстро отвел взгляд в поисках автобуса, опасаясь, что кто-то мог прийти сюда и прикончить его.
   Автобус был прямо впереди, возможно, в тридцати-сорока футах. Деревья почти заслоняли видимость, но Говард все же разглядел тусклый красный свет нескольких окон. И двери, до сих пор открытые.
   Никто не вышел.
   «Не услышали», — успокоил он себя.
   Но продолжал смотреть на двери, уповая на то, что его пристальный взгляд каким-то образом удержит убийц внутри, — и боясь того, что мог увидеть, поглядев вниз. Придавившую его ноги Лану. Кита и Глена. Потому что, даже не сводя глаз с двери, Говард видел темные контуры их тел: одно — под ногами Ланы, другое — справа от него, на расстоянии вытянутой руки.
   Если бы только удалось подольше задержать взгляд на двери, тогда бы не пришлось смотреть на них.
   Когда Говард услышал хруст, у него екнуло сердце. Он вздрогнул и невольно вскрикнул. Звук шага. За спиной.
   Еще один шаг.
   Треснула веточка.
   Говард тихонько лег, закрыл глаза и затаил дыхание.
   Еще шаги, медленно приближающиеся.
   Затем быстрый вздох.
   — О Боже! — Возглас испуганно оборвался.
   — Дорис?
   — Говард?
   Он открыл глаза и увидел ее справа. Дорис посмотрела на него, затем на остальных. Она прижимала ко рту руку.
   — Помоги мне.
   Дорис присела на корточки сбоку от него, положила руку на плечо и снова взглянула на другие тела. Говард слышал ее шумное и частое дыхание.
   — Они нас всех перестреляли, — сказал он. — Мы были в автобусе, когда они словно из-под земли выросли.
   «Не совсем из-под земли, — мысленно поправил он себя. — Один вошел в передние двери, тогда как те двое с обрезами — через запасной выход в задние».
   — Где Анжела? — спросила Дорис.
   — Все еще у них. Думаю, ее не застрелили, но схватили. И безжалостно мучают. Она так кричала.
   Дорис кивнула.
   — Знаю. Я здесь уже какое-то время. Пришла, когда услышала выстрелы. Подкралась за деревьями. Мне надо было узнать, что… А потом услышала здесь какие-то звуки.
   — Это был я.
   — Насколько серьезно ты ранен?
   — Не знаю. В меня попали четыре раза. Это точно. А потом нас вышвырнули и оттащили сюда.
   — Господи! Давай отвезем тебя в больницу.
   — Нельзя бросать Анжелу.
   Помолчав несколько секунд, Дорис спросила:
   — Можешь двигаться?
   — Могу сесть. — Он качнулся в ее сторону и уперся локтями в землю. Дорис потянула его за затылок, помогая подняться.
   Едва он наклонился вперед, как Дорис быстро переместилась за спину и стала осторожно ощупывать ее. Когда ее руки касались ран, Говард дергался.
   — Почти ничего не видно, — пробормотала она. — По-моему, одна пуля попала тебе в лопатку. Другая пониже, но, похоже, прошла насквозь. Там много крови.
   — Хлещет?
   — Нет. В данный момент большого кровотечения нет. С легкими все в порядке?
   — Кажется. Глубоко дышать очень больно, но…
   — Нам понадобятся ключи от машины.
   Дорис проползла мимо него и, встав на колени по другую сторону тела Глена, схватила Лану за щиколотки и, пятясь, потянула. Когда грудь Ланы скользнула у него по колену, Говард вздрогнул, а увидев ее голову, закрыл глаза.
   Там не хватало верхней части.
   В следующее мгновение тело Ланы соскользнуло с него.
   Услышав стон, Говард открыл глаза. Лана лежала сверху Глена, и Дорис уже успела перевернуть ее. Она сунула руку в передний накладной кармашек кофты Ланы.
   — Нашла, — прошептала она, вытаскивая руку с зажатыми в ней ключами. — Теперь можно отсюда сматываться.
   — Мы должны спасти Анжелу. Дорис в упор смотрела на него.
   — Мы не можем ее просто бросить.
   — Сколько там человек?
   — Трое.
   — И у всех огнестрельное оружие?
   — Да.
   — Думаешь, ты сможешь идти?
   — Не знаю.
   — Тогда давай узнаем.
 
   — А-а-а-а! — завопил Говард. — Ой, мамочка, больно! Ой, как больно!
   Повернув голову, прислоненную к дереву почти у самой земли, он посмотрел на Дорис. Та стояла чуточку справа, не более чем в ярде от его вытянутых ног, и, прижимаясь к толстому стволу, поглядывала из-за него на автобус.
   Тогда он перевел взгляд на открытую дверь.
   Вскоре в ней появился человек. Там, вверху, возле водительского сиденья. В одной руке он держал револьвер, тогда как другую силился всунуть в рукав клетчатой рубашки. Джинсы были расстегнуты. Справившись с рубашкой, он застегнул ширинку и быстро сбежал по ступенькам.
   Ветер тут же раздул за спиной рубашку и разметал косматую рыжую шевелюру. Буркнув что-то, рыжий слегка пригнулся и быстрыми мелкими шагами пошел в лес, прямиком к телам.
   Никто не вышел за ним следом.
   «Как мы и предполагали», — подумал Говард.
   Для такой простой и неприятной работы, как прикончить недобитого, выйдет только один.
   Возможно, лишь с ножом, в случае чего их план срывался.
   Но этот взял с собой на такое дело револьвер.
   Остановившись, рыжий посмотрел на тела, затем поднял голову.
   — Говнюк! — только и сказал.
   И пошел по направлению к Говарду.
   — Нет! — задыхаясь всхлипнул Говард. — Не убивайте меня. Пожалуйста.
   — Пошел ты… — Он остановился у ног Говарда и поднял револьвер.
   — Подождите. Там девушка. Я знаю, где вы…
   Рыжеволосый выстрелил, но уже качнувшись назад, отдернутый за волосы. Говард услышал, как пуля тюкнула в ствол над головой, и увидел руку Дорис, которая, выскользнув из-за головы стрелявшего, обхватила шею и резко дернулась назад, распарывая горло складным ножом.
   Едва брызнула кровь и бандит стал заваливаться назад, как Дорис дважды всадила ему нож в грудь. Рыжий забился в судорогах, но так и не вскрикнул. «Потому что уже не мог кричать, — подумал Говард. — А кто бы смог с перерезанным горлом».
   Через несколько секунд парняга неподвижно лежал у ног Дорис.
   — Вставай, — шепнула она Говарду.
   Пока тот силился подняться на ноги, Дорис перевернула тело убитого и стащила с него рубашку. Затем подала рубашку Говарду, помогла надеть ее поверх его собственной и быстро застегнула пуговицы.
   — Сомневаюсь, чтобы это кого-нибудь обмануло, — пробормотал он.
   — А нам надолго и не надо, — ответила она.
   Затем Дорис вернулась к телу. И начала кроить голову мертвого. Когда она потянула за волосы, послышался мокрый треск.
   «Как она могла такое сделать?» — удивился Говард. Но понял, что и сам бы сделал это без малейших сожалений.
   Дорис приладила скальп Говарду на голову. Как парик. Тот пришелся как раз впору. Расправляя его, она несколько раз извлекла из него хлюпающие звуки и пару раз больно задела рану. Затем пальцами расчесала шевелюру покойника, опустив несколько локонов на лоб Говарду.
   — Ну вот, готово, — прошептала она.
   Шатаясь и скрипя зубами от накатывающей волнами боли, Говард двинулся в наступление на автобус. Дорис забежала вперед. Когда она наклонилась, чтобы поднять нож и револьвер, он проскочил мимо, боясь остановиться. Потому что остановка грозила падением. А если бы он упал, то, возможно, не смог бы уже подняться.
   Прямо по курсу был узкий проход — свободная дорожка между телом Кита и останками головы Ланы. Покачиваясь, Говард аккуратно прошел по нему, больше смерти боясь наступить на своих мертвых товарищей.
   Дорис обогнала его и, пятясь, сунула ему в правую руку револьвер.
   Говард сделал еще один порывистый шаг, затем еще один.
   Дорис обернулась и, выставив в стороны руки, словно для равновесия, на цыпочках пошла к автобусу.
   И добралась туда очень быстро.
   Говард увидел, как она присела на корточки возле дорожки света и положила руку на колено, направив лезвие ножа в воздух.
   Затем перевел взгляд на дверной проем. Ему показалось, что тот подпрыгивает и раскачивается. И еще увеличивается в размерах.
   Затем Говард был уже в нем: ставил ногу на первую ступеньку и взбирался на нее.
   Перед глазами выросла перегородка.
   «Хорошо, — подумал он. — Если я не могу видеть их, то и они меня не увидят».
   Глядя прямо перед собой, Говард со всей быстротой, на которую был способен, преодолел следующие две ступеньки и повернулся лицом к проходу.
   Женщина на продольном сиденье снова была укрыта. Она лежала на боку, повернувшись к спинке, словно пыталась спрятаться.
   — Эй, Джордж, присоединяйся… Что за херня!
   Это был другой близнец. Он стоял сразу же за первым рядом сидений, обращенных к Говарду. Лицо Анжелы было у него в паху, а его руки придерживали девушку за затылок. Выше пояса стрелять было безопасно. Говард большим пальцем отвел курок и выстрелил. Пуля ударила в самую середину обнаженной груди, и руки его отлетели от головы Анжелы.
   Когда он зашатался и повалился назад, стоявший рядом с ним пожилой мужчина оглянулся через плечо на Говарда. У него отвисла челюсть и полезли из орбит глаза.
   — Поднимайся! — скомандовал Говард, понимая, что не сможет стрелять, не рискуя попасть в спину или голову Анжеле.
   Тот вышел из нее и выпустил из рук ее бедра. Анжела, руки которой были привязаны к подлокотникам сидений по обе стороны прохода, рухнула вниз, ударившись коленями об пол, и бесчувственно повисла на руках. Ее мучитель встал на ноги между ее широко раздвинутыми коленями и повернулся к Говарду. И медленно поднял вверх руки.
   Его возбужденный член был мокрым и блестящим.
   — Ты Чарли, — проронил Говард.
   — Не стреляй. Я сдаюсь. Не нужно…
   Пуля пробила ему лоб. Из маленького отверстия брызнула кровь, а из затылка вылетела густая красная струя. Какое-то мгновение Чарли стоял неподвижно и глаза его медленно закатывались вверх. Затем накренился вперед и рухнул на матрац.
   И загородил проход, так что Говарду пришлось на него наступить. Зайдя между ног Анжелы, он выстрелил поверх ее головы, всадив вторую пулю в грудь близнецу. Потом промахнулся, и пуля попала в пол. Следующая пуля легла возле носа близнеца.
   Бросив револьвер, Говард опустился на колени и нежно провел рукой по спине Анжелы, почувствовав скользкую кровь, припухшие рубцы, порезы. На коже были вырезаны буквы «Ч» и «К».
   Чарли Карнес.
   — Нет, — зашептала она. — Пожалуйста. Нет.
   — Это я, — сказал Говард. — Мы их всех убили.

Глава 37

   Они лежали бок о бок, приподнявшись на локтях. Окна спальни были открыты, и теплый утренний ветерок легко скользил по спине Кори. Блаженство. Она сделал глубокий ленивый вдох. В воздухе пахло травой и розами.
   — Мне кажется, здесь, — начал Чед, ткнув пальцем в разложенную на матраце у них перед глазами карту. — Места там прекрасные. Я побывал там не далее как прошлым летом.
   — А где пик Отчаяния? — поинтересовалась Кори.
   Палец сместился вниз и в сторону.
   — За добрых тридцать миль.
   — Думаю, это достаточно далеко.
   — Там целое ожерелье озер. Просто фантастика. Я провел на их берегах целую неделю, так и не встретив ни одной живой души.
   — Звучит привлекательно.
   — Ты не думаешь, что у нас могут возникнуть определенные проблемы с рюкзаками?
   — А ты не думаешь, что у нас могут возникнуть проблемы с ходьбой?
   — Ты действительно уверена, что хотела бы этого? Где-то в глубине Кори почувствовала неприятный холодок.
   — Да, — ответила она. — Думаю, что да. Видишь ли, мне одновременно хочется и не хочется.
   — Я испытываю то же самое.
   — Но, по-моему, мы все же должны поехать сейчас. До начала семестра осталась всего неделя. Если отложим поездку до следующего лета… кто его знает. К тому времени я могу оробеть. Все было так замечательно до… этих неприятностей.
   — На этот раз ничего плохого не случится, — сказал Чед.
   — Обещаешь?
   — На всякий случай возьмем оружие, но…
   Звонок в дверь оборвал его фразу.
   — Чудесно, — буркнула Кори. Она приподнялась, похлопала Чеда по заднице и сползла с кровати. — Не уходи никуда, — попросила она. — Это, наверное, свидетели Иеговы или еще кто-нибудь.
   — Можно было бы притвориться, что нас нет дома.
   Звонок зазвонил вновь.
   — Я сейчас открою дверь в таком вот виде и посмотрю на выражение их лиц.
   — А вот и не посмеешь.
   Тихо рассмеявшись, она вышла из спальни нагой.
   — Эй! — окликнул он ее.
   — Вызов остается вызовом, — бросила она ему через плечо и, усмехаясь, заторопилась по коридору в гостиную. Видимо, Чед позабыл, что она оставила халат прошлой ночью на диване. Кори подняла его, накинула, запахнула и подвязала поясом уже по пути к входным дверям.
   Посмотрев в глазок, она узнала Говарда Кларка и открыла дверь.
   На крыльце рядом с ним стояла Анжела, прижимая к боку планшетку для спиритических сеансов. Пластиковую сердцеобразную стрелку она держала в руке.
   — Замечательно выглядите, — промолвила Кори. Последний раз, когда она их видела, — как раз после выписки Говарда из больницы, — оба выглядели изможденными и угрюмыми. Теперь они имели здоровый вид, улыбались и даже одеты были одинаково: оба были в белых рубашках с короткими рукавами, клетчатых шортах и белых прорезинках. Только на Анжеле еще были белые гольфы.
   — Входите же, — сказала Кори.
   Они замялись, а Говард, увидев халат, покраснел.
   — Может, мы некстати? — спросил он.
   — Ну, что вы. Друзья здесь всегда кстати. — Она жестом пригласила их войти, отступая назад. — Но вот эту штуковину глаза б мои больше не видели. — Она кивком указала на планшетку.
   — Ну, — смущенно проговорил Говард, — она принадлежит вам. Нам ее вернули родители Ланы. Они не хотят хранить ее у себя.
   — Я тоже не хочу.
   — И мы не хотим ее.
   — Ну, можете оставить ее здесь. Я сожгу эту проклятую планшетку, и это будет ее конец. — Взяв у Анжелы планшетку и стрелку, Кори повела их в гостиную. — Устраивайтесь поудобнее, — предложила она, жестом показывая на диван. — Я предупрежу Чеда, что вы здесь. Может быть, по чашечке кофе или еще чего-нибудь.
   — О, нет, спасибо, — отказался Говард, и Анжела покачала головой.
   Когда они проходили к дивану, Кори положила планшетку и стрелку на ночной столик.
   — Я сейчас вернусь, — бросила она.
   Когда она вошла в спальню, Чед уже стоял на ногах, натягивая шорты.
   — Это Говард и Анжела.
   — Что это я вижу, ты одета? А как же вызов?
   — Ты что же, держишь меня за безмозглую дуру?
   Она подождала, пока Чед наденет тенниску, после чего они вместе вышли в гостиную.
   — Доброе утро, — поздоровался Чед.
   Гости поприветствовали его, и он опустился в кресло. Кори села на пол и прислонилась к его ногам.
   — Они принесли назад планшетку, — объяснила она.
   — Как раз то, что нам надо. Ну и что вы теперь собираетесь делать?
   Говард пожал плечами. Он немного нервничал. Кори поняла, что он специально отрастил длинные волосы — чтобы прикрыть поврежденное ухо.
   — Многое, — промолвил он. — Мы намерены сегодня заняться поисками квартиры.
   — И когда же вы собираетесь соединиться узами? — поинтересовался Чед.
   Оба стали пунцовыми.
   — Мама и папа считают, что нам следует подождать до окончания университета.
   — Совсем неплохая мысль, — согласилась Кори.
   — Как прошел ваш медовый месяц? — спросила Анжела.
   — Превосходно.
   — В муках.
   — Чед.
   — И сумбурно.
   — Перестань.
   Говард засмеялся, но румянец все еще не сошел с его лица.
   — Быть может, нам следовало бы подождать, пока придете в себя?
   — Все было не так уж плохо, как он пытается это представить. А как у вас дела? Вид у вас просто замечательный.
   — У меня часто болит голова, но… — Говард пожал плечами. — Это пустяки.
   — Его самочувствие постоянно улучшается, — вставила Анжела. — Врачи говорят, он поправится.
   — Ну, а ты?
   Она пожала плечами.
   «Какая пара, — подумала Кори. — Краснеют и пожимают плечами по каждому поводу. Они просто созданы друг для друга».
   — Со мной все нормально, — наконец вымолвила она. — У нас у обоих несколько милых шрамов. Но мы живы и вместе, — добавила Анжела. — А это самое главное. Никогда я не была еще такой счастливой. Если бы не то, что случилось с… — В ее голосе появилась хрипотца, и глаза заблестели от слез.
   — Я знаю, — тихо промолвила Кори.
   Положив руку на плечо Анжелы, Говард нежно притянул ее к себе.
   — Пару дней назад заходила Дорис, — сообщил Чед. — Вы видели ее последнее время?
   — Нет. Как она?
   — Такая же противная, как всегда.
   Кори рассмеялась, то же самое сделали и гости. Анжела вытерла глаза.
   — Старая добрая Дорис.
   — Она намерена записаться на мой семинар по Чосеру, — сказала Кори. — Вы оба тоже будете посещать его, верно?
   — Это не восьмичасовой, нет? — осведомилась Анжела.
   — На два часа после обеда. По понедельникам, средам и пятницам.
   Анжела шмыгнула носом и улыбнулась.
   — В таком случае считайте, что мы уже там.
   — У вас есть адрес Дорис? — спросил Говард. — Мы хотели бы зайти и кое-что ей передать. У нас и для вас есть приятный сюрприз. — Наклонившись вперед, он запустил руку в задний карман шортов и вытащил оттуда бумажник. — Это главная причина нашего визита.
   — Ага, значит, не только для того, чтобы вытащить нас из постели?
   — Чеду нравится наблюдать, как люди краснеют, — улыбнулась Кори.
   — Как бы там ни было, — продолжил Говард, доставая из бумажника листочек бумаги, напоминавший чек. Анжела пожала его ногу. Затем поднялся, пересек комнату и вручил бумажку Кори.
   Это был чек, выписанный на имя Чеда и Корин Дальтон. Со счета Анжелы и подписанный ею. Чек на сумму двадцать пять тысяч долларов.
   Кори посмотрела исподлобья на Говарда. Тот уже направлялся назад, к дивану.
   — Что это? — спросила она Анжелу.
   — Это ваша доля сокровищ.
   — Что?
   — Позволь-ка.
   Она передала чек Чеду.
   — Двадцать пять штук? — Голос у него был удивленный. — Вы, надо полагать, шутите.
   — Это на самом деле две доли, — объяснила Анжела. — По двенадцать пятьсот на человека. Мы разделили всю сумму на восьмерых. Дорис тоже получит свою долю, и мы уже отослали чеки… — Она вновь расплакалась.
   — Семье Ланы, — дополнил Говард. — Семьям Кита и Глена. Каждый получит… — Он поперхнулся. — Или их родственники.
   — Откуда взялись эти деньги? — спросила Кори. — Что это?
   — Сокровища Батлер, — ответил Говард.
   Анжела кивнула и потянула носом.
   — Да, оно было на самом деле, — сказал Говард, глубоко вздохнув. — Это так странно. И совсем не надо было ехать за ними в горы. Я имею в виду, нам надо было лишь отъехать, но…
   — Оно уже было, когда мы выехали, — пояснила Анжела. — Появилось, когда меня забирали от Скеррита.
   — От кого?
   — Анжелиного дяди. Она жила с ним в квартире на втором этаже.
   — Он был против моего отъезда.
   — Но мы все равно сделали по-своему и уехали.
   — Он очень огорчился.
   — Даже бросился за нами в погоню, — добавил Говард. — И упал. На следующее утро его нашли под лестницей. Свернул себе шею и умер.
   — Боже мой, — пробормотала Кори. — Как это ужасно.
   — Он был стар, — заметила Анжела. — И человек не очень хороший.
   — Он был застрахован на случай смерти на сто тысяч долларов, — пояснил Говард.
   Анжела кивнула.
   — И я была определена как получатель этой суммы.
   — Вы хотите нас убедить, — вмешался Чед, — что сокровища Батлер… богатства, которые обещала вам планшетка… заключались в страховке этого старика?
   — Именно так мы и считаем, — объявил Говард. — Все, что было необходимо, это чтобы он упал и убился. Это, видимо, случилось всего через несколько минут после того, как мы отъехали от его квартиры той ночью. Это означает, что наш поход в горы… все остальное… не было необходимостью.
   — А мама считала это необходимым.
   — Ну, да.
   — Она хотела, чтобы я нашла ее. Хотела, чтобы ее тело наконец вернули домой. И, мне кажется, жаждала мести.
   — Она добилась своего, — пробормотал Говард.