Вопреки обыкновению, ее улыбка не обезоружила его, а лишь разозлила еще больше.
   – Мне не понравилось ваше поведение за ужином.
   – Мое поведение?
   – Я запрещаю вам так себя вести.
   – Так себя вести? Да о чем вы?
   – О том, как вы заигрывали с рабочими. Кокетничали с ними.
   – Я позволяла им делать мне комплименты. По-вашему, это кокетство?
   – Раньше они никогда так не распускались.
   – Ах, вам это не нравится! – гнев Стефани вырвался наружу, словно кипящий гейзер. – Если бы не вы, ни один из этих людей на меня бы не взглянул. Я не просила материал на платья и не просила Кейт их шить. Даже прическу я сменила по вашему желанию.
   Коул понимал, что Стефани права, – но он не привык признавать свои ошибки.
   – Вы не сознаете, в какие опасные игры играете...
   – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я обязуюсь не совращать ваших ковбоев.
   – Страшнее то, что они могут сделать с вами, – огрызнулся Коул.
   – А по-моему, они все – настоящие джентльмены.
   Коул схватил Стефани за плечи и встряхнул.
   – Черт побери, Стеф, неужели до вас не доходит...
   Он взглянул на нее – и его голос прервался. В глазах Стефани больше не было злости – они светились странным блеском. Ее дыхание участилось, губы слегка приоткрылись. Она как будто ждала поцелуя – и, Боже, как ему хотелось поцеловать ее!
   Коул глухо застонал. Господи, какое искушение! Да, это искушение, которому он должен сопротивляться всеми силами. Женщина почти наверняка замужем. Что сделал бы он, Коул, если бы кто-нибудь хоть пальцем дотронулся до Мегги, пользуясь ее беспомощностью? Да убил бы на месте! Мысль о покойнице охладила его, точно ведро ледяной воды. Он оттолкнул Стефани.
   – Вы всегда так ведете себя, когда рядом оказывается мужчина? Надеюсь, никто из рабочих не подойдет к вам слишком близко! Ведь они не смогут отказаться от такого приглашения!
   Стефани вспыхнула и бросилась бежать. Опрометью влетела в спальню, упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Какое унижение! И как она могла так поступить? Ведь видела, что Коул очень сердит. Но одно его прикосновение – и она чуть не упала к нему в объятия.
   Она подскочила к зеркалу. Закусив губу, она стала расплетать волосы – дергая, чуть ли не вырывая их с корнем.
   Коул обвиняет ее в легкомыслии, и, действительно, она повела себя с ним как настоящая распутница! Может, она и вправду, сама того не замечая, заигрывала с ковбоями? Может быть, Салли права, и в прошлом у Стефани скрывается постыдная тайна?
   Стефани открыла музыкальную шкатулку Мегги и, услышав первые ноты нежной мелодии, едва сдержала подступившие к горлу рыдания – такой несчастной и униженной она себя чувствовала.
   Кейт так и не вышла из соседней комнаты. Ей очень хотелось утешить Стефани, но она понимала, что это бесполезно. Ссору Коула и Стефани она слышала, хотя слов не разобрала. Черт бы побрал Коула с его скверным характером!
   Этой ночью Стефани вновь приснился кошмар. На этот раз у преследователя было лицо Коула, и он выкрикивал страшные обвинения. Стефани проснулась в слезах. Прибежала Кейт, обняла ее, и Стефани вцепилась в нее так крепко, словно спасалась от гибели.

11

   – Доброе утро, – тихо поздоровалась Стефани, войдя на кухню, где Кейт готовила завтрак. Стефани надела старое серое платье и стянула волосы в привычный узел. Она выглядела как всегда – только глаза у нее покраснели и опухли, да лицо не светилось улыбкой.
   Коул и без того чувствовал свою вину. Но ненавистное серое платье и унылое лицо Стефани добили его вконец!
   – Какого черта вы опять натянули эту тряпку?
   – Мне так удобнее, – отрезала она и отвернулась.
   Всю эту ночь Коул провел без сна, ругая себя на все лады. Перед его глазами стояла Стефани – в зеленом платье, в ореоле пушистых локонов. Она была так прекрасна! Да, конечно, в нем взыграла ревность. Но по существу Коул прав. Ковбои не привыкли иметь дело с порядочными женщинами. Они могут совершенно превратно истолковать приветливую улыбку Стефани и ее невинное кокетство.
   Но ведь он сам чуть не сделал то, что – как он боялся – могли сделать рабочие! А его последние слова и вовсе непростительны! Он хотел побороть внезапно вспыхнувшее влечение – и в результате смертельно оскорбил Стефани.
   За завтраком Стефани не разговаривала ни с кем, кроме Джоша и Кейт. Один ковбой попытался завязать с ней беседу, но, поскольку она не отвечала, он пожал плечами и занялся едой.
   Наконец Коул не выдержал. Решительными шагами он подошел к плите, где Кейт жарила толстые ломти ветчины.
   – Джон Симпсон обещал приехать рано, так что с минуты на минуту объявится Пруди. И нечего так смотреть! – яростно прошептал он. – Я знаю, что ты обо мне думаешь!! И ты права!!! – Он нахлобучил шляпу. – Сделай мне одно одолжение: когда она снимет это проклятое платье, брось его в печку!
   Вскоре после завтрака, нагруженная корзинами с едой, появилась Пруди Симпсон. Эта веселая, добродушная женщина была ровесницей и хорошей приятельницей Кейт: не успела она войти, как между женщинами завязалась оживленная дружеская беседа. Через несколько минут Стефани уже знала, что у Пруди четверо сыновей, но приехали только двое средних.
   – Когда Томми, младшенький, напоролся вчера на кактус, Билли Рей чуть не взвился под потолок. Мало того что его не берут на клеймение и оставляют дома на хозяйстве, так ему еще за братом присматривать. – Пруди рассмеялась. – Уж не знаю, кто из них больше огорчен. Как бы они там не поубивали друг друга!
   Три женщины хлопотали у плиты, готовя еду для всей артели, и шутки и добрый смех наполняли комнату, словно солнечный свет. Стефани потихоньку забывала о своей обиде. Просто невозможно предаваться унынию рядом с Пруди Симпсон. За все утро эта женщина сказала лишь одну колкость.
   – Гм! Салли Лангтон прислала своих рабочих клеймить скот, а кормить их кто будет? Могла бы и помочь. – Она пожала полными плечами. – Впрочем, она скорее пойдет клеймить скот, чем встанет к плите. – Она взглянула на Стефани. – Вы уже знакомы с нашей веселой вдовой?
   – К несчастью, да. Несколько недель назад она заходила на чашку чая.
   Пруди понимающе кивнула.
   – Не могла удержаться, чтобы не посмотреть на вас. Ведь ей если что втемяшится в голову, ничто ее не остановит. Она положила глаз на Коула Кентрелла и на это ранчо. Вы уж будьте с ней поосторожней. Язык у нее змеиный, и она чуть что пускает его в ход.
   – За Стефани не бойся, – отозвалась Кейт. – Салли уже пробовала на ней свой змеиный язычок. Пруди, ты бы только слышала! Стефани ее отбрила – да так вежливо! Ни единого грубого слова не сказала. Салли аж узлом завязалась!
   – Все сильно преувеличено, но желание отбрить было, не скрываю, и Салли это поняла, – улыбнулась Стефани.
   – Салли была повержена, – продолжала Кейт. – Я чуть со смеху не лопнула, когда она сказала...
   Вскоре словесная дуэль Стефани с Салли была разобрана двумя стратегами во всех подробностях. Тут пришло время расставлять во дворе длинные столы и скамьи: за трапезу должны были сесть двадцать человек.
   После обеда Джош познакомил Стефани со своими друзьями – Беном и Клинтом Симпсонами.
   – Стефани – свой парень, – заметил он.
   Комплимент получился не слишком удачный, но Стефани улыбнулась и спросила, как мальчики провели утро.
   – Мы помогали, – гордо ответил Джош. – Папа сказал, что о такой команде можно только мечтать.
   – Да, они клали клейма в огонь, – раздался низкий голос Коула. – Не знаю, что бы мы без них делали. – Вся троица зарделась от похвалы. – Джош, если ты поторопишься, успеешь показать Бену и Клинту жеребенка.
   Мальчишки пулей вылетели за дверь, и Стефани и Коул остались наедине. Кровь бросилась в лицо Стефани, но голос ее звучал спокойно и холодно.
   – Извините, мистер Кентрелл, у меня много работы.
   Она повернулась, но сильная рука удержала ее за локоть.
   – Стеф, давайте немного пройдемся, – мягко, но настойчиво предложил он.
   – Честно говоря, мне не хочется никуда идти вместе с вами.
   – Вы не должны меня бояться.
   – Я вас не боюсь. Я просто решила, что после всего, что вы для меня сделали, дать вам пощечину было бы невежливо.
   – А хотелось? – Он криво усмехнулся. – Значит, вы из благодарности величаете меня «мистер Кентрелл» таким голосом, что и огонь замерзнет?
   Во время этой перепалки Коул вел ее под руку к загону – единственному сейчас месту, где можно спокойно поговорить.
   – Вчера я взбесился понапрасну. Вы вправе сердиться на меня. – От его улыбки веяло глубокой печалью. – Я не умею красиво извиняться... Простите...
   Стефани изо всех сил боролась с подступающей жалостью. Простить? После всего, что он сказал и сделал?.. Но он так раскаивался, и красивое лицо его было таким несчастным, что обида Стефани испарялась на глазах.
   – Я не видела себя со стороны. И совсем не думала, что меня кто-нибудь неправильно поймет.
   Они подошли к загону. Облокотившись об ограду, Стефани устремила взгляд на лошадей.
   – Стеф, вы не сделали ничего плохого, – мягко произнес он. – Просто вы были очень красивы. Я испугался, что кто-нибудь из ребят захочет за вами поухаживать. Проклятая вспыльчивость все испортила... На самом деле я только хотел предостеречь и защитить вас...
   Она не оборачивалась.
   – Спасибо. Но когда я одета, как сейчас, я не нуждаюсь в защите. Думаю, это лучший выход.
   –Нет!
   Она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Коул со вздохом взял Стефани за плечи и развернул лицом к себе.
   – Не позволяйте своей гордости и моей глупости заводить нас так далеко. Вспомните, как Кейт старалась для вас, шила это платье! – Он поднял руку и дотронулся до толстой косы. – И насчет ваших волос я был прав. Они прекрасны.
   Стефани забыла об уязвленной гордости. И тело и душа ее согласно откликались на ласковые слова и нежное прикосновение. Прямо на нее смотрели синие-синие глаза Коула. Сердце у нее бешено колотилось.
   Вдруг что-то толкнуло ее в спину, и она оказалась в объятиях Коула.
   – М-да, Сумрака надо поучить хорошим манерам, – расхохотался он.
   Стефани обернулась. На нее смотрел огромный черный конь. Стефани не раз видела его издали, но никогда еще не подходила так близко. Уж на что Вороной – крупный жеребец, но этот конь... просто великан. Под лоснящейся кожей перекатывались мощные мускулы. Сумрак казался воплощением грубой животной силы.
   Коул поспешно встал между Стефани и загоном. После несчастного случая для Стефани естественно бояться лошадей, а Сумрак вообще всегда пугает женщин до полусмерти. Салли и та подходила к жеребцу с оглядкой.
   – О, Коул, он великолепен! Даже не думала, что такие бывают... – Она протянула руку, собираясь погладить жеребца по морде.
   – Осторожно, он не любит чужих, – предупредил Коул.
   – Зачем же вы на него клевещете? – Стефани похлопала коня по мощной холке. – У него доброе сердце. – Сумрак наклонил голову и легонько толкнул Стефани в плечо, словно подтверждая свою симпатию. Она рассмеялась и принялась чесать Сумрака за ушами.
   Коул не верил своим глазам: Сумрак играл с женщиной, словно щенок! А он-то думал, что Стефани станет бояться лошадей! Должно быть, ей часто приходилось иметь с ними дело.
   – Если у вас все племенные лошади такие, за их потомством сбежится весь мир, – благоговейно проговорила она. – Потрясающий конь!
   – Мы много лет вели скрещивание, пока не добились такого результата. А его дети обещают превзойти отца!
   У Стефани загорелись глаза.
   – А у Зорьки жеребенок от него?
   – Нет. Это у нее первый, и я боялся осложнений. Жеребята от Сумрака крупнее обычного, это могло быть для нее рискованно. Но все прошло нормально, и следующий жеребенок у нее будет от Сумрака. – Коул улыбнулся. – Возможно, эта пара начнет новую линию.
   – И какую!
   – А вы, похоже, разбираетесь в лошадях. Может, проверим, умеете ли вы ездить верхом? – предложил Коул.
   – Проверим!
   – Ладно, завтра утром. – Он взглянул на солнце. – Похоже, нам пора. Ребята готовы приняться за работу.
   С их возвращением полуденный отдых окончился. Мужчины отправились клеймить скот, а женщины взялись за уборку.
   – Быстро мы управились, – сияя, заметила Пруди, когда через час все было закончено. – Можем позволить себе передышку, прежде чем приниматься за ужин.
   Кейт и Пруди уселись за шитье, а Стефани решила, что сейчас самое время совершить вылазку. Она никому не помешает, если посмотрит на клеймение издали.
   Найти стадо было не трудно: из загона доносилось оглушительное мычание. Верховые ковбои отлавливали телят по одному, ловко набрасывали на них лассо и волочили к месту клеймения. Там связанных телят подхватывали и валили на землю.
   Стефани решилась подойти ближе. Теперь она видела костер и чувствовала едкую вонь паленой шерсти. Совсем близко от нее стоял дрожащий теленок. Его голова безвольно свесилась, из разорванного уха капала кровь, на тяжело вздымающемся боку чернело клеймо.
   Стефани вдруг расхотелось смотреть. Вернувшись к пустому загону, она залезла на изгородь и долго глядела на север, на величественные, устремленные ввысь горы.
   – А вот и наша малютка Стефани, – нарушил ее покой саркастический голос.
   Стефани обернулась и увидела Салли на хорошенькой серой лошадке. Даже в рубашке и грубых штанах, с волосами, убранными под ковбойскую шляпу, Салли выглядела потрясающе. Стефани рядом с ней явно проигрывала. Но, решив не тушеваться, она одарила красотку холодной улыбкой.
   – Спасибо, Салли. Меня так давно никто не называл малышкой. – Она спрыгнула с изгороди и, подняв брови, принялась рассматривать гостью. – Кажется, вы приехали не затем, чтобы готовить ужин для ковбоев?
   – Я не стряпуха.
   – Ну, иногда это не... Ой, Салли, ваша лошадь! – С лошадиных губ, израненных уздой, капала кровавая пена.
   – Она сама виновата. Мотала головой всю дорогу.
   – И неудивительно. Удила слишком тугие, – заметила Стефани, поглаживая кобылу по шее. – Каждый раз, когда вы тянули за узду, удила резали ей рот. Позвольте, я их ослаблю.
   Стефани протянула руку, чтобы расстегнуть пряжку на кожаной узде, но в этот миг Салли дернула за поводья, и лошадь отпрянула.
   – И ты, вонючка, будешь меня учить, как обращаться с лошадьми?! Меня уже тошнит от твоих ханжеских улыбочек! Скорей бы Коул разобрался, кто ты такая и откуда взялась! А он разберется, будь покойна!
   – Я бы на вашем месте побеспокоилась о себе, – отрезала Стефани. – Когда Коул увидит, что вы сделали с лошадью, он будет в ярости. – Она круто развернулась и зашагала к дому. Стефани ворвалась на кухню со сверкающими глазами и сжатыми кулаками. Кейт и Пруди удивленно вскинули глаза. Но два слова: «Салли здесь» – все объяснили.
   Незадолго до ужина Стефани переоделась в новое платье. Волосы она стянула узлом на макушке – в греческом стиле, – и оттуда они свободно рассыпались по плечам.
   – Ладно, Салли, – прошептала она. – Если хочешь играть в грязные игры – я к твоим услугам.

12

   Стефани ставила на стол первую миску картошки, когда со двора послышался плаксивый голос Салли.
   – Бедная Принцесса, она понесла и в кровь разодрала себе рот. – Салли и Коул вышли из-за угла дома. Салли висела у него на руке. – Бедняжка, она так страдает. Ты не можешь что-нибудь для нее сделать?
   – Чарли о ней уже позаботился. Если бы ты проверила, как прилажены удила, ничего бы не случилось, – раздраженно ответил Коул.
   Стефани едва не фыркнула в голос.
   Коул, сам того не замечая, искал глазами Стефани и, увидев ее, довольно улыбнулся. Исчезло кошмарное серое платье, пропала туго затянутая коса. Сейчас Стефани была еще привлекательней, чем вчера вечером.
   Салли рядом с ним шумно вздохнула. Переведя на нее взгляд, Коул заметил, что она сжала губы и смотрит на Стефани злыми, суженными глазами. Кажется, даже слышен скрежет зубов. Усмехнувшись про себя, он увлек Салли прочь от стола.
   Коул не понимал, что Стефани готова к бою, и решил, что лучше всего будет не подпускать женщин друг к другу. Кстати, все, кроме Салли и Стефани, тут же отметили, что от любезностей, расточаемых им вдове Лангтон, веет фальшью.
   Поначалу, взглянув на соперницу, Салли действительно заскрежетала зубами. Но она быстро убедила себя, что волноваться не о чем, ибо верила в свою неотразимость. Ей и в голову не приходило, что изящная зеленоглазая Стефани может составить ей конкуренцию в глазах мужчины. А уж сарказма в комплиментах, что расточал ей Коул, она не замечала и подавно.
   Стефани казалось, что ужин длится бесконечно. В горле стоял ком, еда потеряла всякий вкус. Она не замечала вокруг ничего, кроме торжествующей улыбки Салли. Но, что бы она ни чувствовала, ее лицо оставалось бесстрастным.
   Наконец ужин кончился. Салли бросила на Коула обворожительный взгляд.
   – Не знаю, смогу ли я править Принцессой. Не мог бы ты проводить меня? Хоть полдороги... На всякий случай.
   – У тебя есть Том и другие ковбои. По-моему, моя помощь не потребуется, – ответил он. – Кроме того, Пруди с Джоном ночуют у нас, и я должен принимать гостей.
   Салли оставалось только обиженно попрощаться и уйти. Стефани едва сдержала улыбку, когда соперница скрылась за дверью.
   Джон Симпсон оказался таким же жизнерадостным человеком, как и его жена. Он добродушно подтрунивал над всеми вокруг, и вскоре Стефани совсем успокоилась и развеселилась. В конце концов, какое ей дело до того, что происходит между Коулом и его любовницей!
   «Так ли? – тихо спросил внутренний голос. – Почему же ты так обрадовалась, когда Коул не поехал ее провожать?» Стефани предпочла не отвечать нахальному голосу.
   Мальчиков уложили у Джоша, и тут Пруди вспомнила, что Коул обещал научить ее играть в шахматы. Коул и Стефани принялись объяснять ей правила игры, и за этим занятием незаметно пролетел час.
   Наконец Пруди подняла руки.
   – Сдаюсь! По-моему, ни один человек не сможет все это запомнить. Вы все время выдумываете новые правила. – Она притворно нахмурила брови. – Я даже не чувствую себя виноватой за то, что выгоняю тебя из твоей собственной спальни. Ты заслужил ночь в бараке с рабочими.
   – Что ж, некоторым людям ничем не угодишь. – Коул развел руками. – Пора отправляться на боковую.
   Перекинувшись с Пруди еще несколькими шутками, Коул и Стефани пожелали всем спокойной ночи и вышли.
   Холодный ветер пощипывал кожу. Коул глубоко вздохнул.
   – Того и гляди, снег пойдет. Надо скорее пригнать лошадей с гор. – Он взглянул на Стефани. – Все еще хотите покататься верхом?
   – Не надейтесь, что у меня изменятся планы. Я жду не дождусь!
   – Я так и думал. – Не в силах противиться соблазну, он провел пальцем по ее нежной щеке. – Мне очень нравится такая прическа. Гораздо красивей косы.
   – Спасибо, – прошептала Стефани. У нее перехватило дыхание, а внизу живота занялся жгучий и сладкий огонь.
   Коул вздохнул и убрал руку.
   – Я, пожалуй, пойду спать. Спокойной ночи, Стеф. Приятных снов.
   Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся в темноте.
 
   Сразу после завтрака Симпсоны засобирались домой. Обнявшись с Кейт, Пруди обратилась к Стефани:
   – Надеюсь, вы не слишком скоро нас покинете. – И, обняв ее, шепнула на ухо: – И не думайте о Салли. Она для Коула – просто подстилка.
   В суматохе прощания никто не заметил на щеках Стефани смущенного румянца.
   Наконец гости скрылись за поворотом.
   – Если хочешь поехать верхом, поторопись, – заметила Кейт. – Мужчины скоро отправятся на работу.
   Они вернулись в домик, и Кейт достала из шкафа амазонку.
   – Мне ее подарил Джонатан. Ему, видишь ли, взбрело в голову, что мне пора учиться ездить верхом. – Она грустно улыбнулась. – Тот редкий случай, когда ему не удалось добиться своего. А амазонка мне уже давно мала. Тебе будет коротковато, но с сапогами это ничего.
   Вскоре Джош, чуть не прыгая от радости, подвел Стефани к смирной пегой лошадке с дамским седлом на спине. Рядом ждали Коул и Чарли.
   – Это Заплатка, – торжественно представил лошадку Джош. – Она горная лошадь, и, папа говорит, одна из лучших.
   – Привет, Заплатка. – Стефани радостно засмеялась, когда кобыла потерлась головой об ее протянутую ладонь. – Я думаю, мы подружимся.
   – Вы и впрямь готовы? – спросил Чарли.
   – Готова, да еще как! – Она поставила ногу в его сложенные ладони и села в седло.
   ...Мозолистые руки подсаживают ее в седло.
   – Править вы сумеете, мисс Стефани. Помните одно: не боритесь с лошадью, а работайте вместе с ней.
   Стефани подташнивает от страха и волнения. Устланный соломой пол так далеко внизу...
   – Стеф! – При звуке его голоса воспоминание ускользнуло во тьму. – С вами все в порядке? Вы что-то вспомнили?
   Она грустно покачала головой.
   – Я вспомнила, как в первый раз села на лошадь. – Она вздохнула. – Почему я не могу вспомнить ничего путного?.. Ладно, по крайней мере я знаю, что уже ездила верхом.
   С первых же шагов Стефани очень хорошо поняла, почему Джош выбрал эту лошадь для сбивания масла. Аллюр у нее был зубодробительный. Впрочем, какая разница? Ехать верхом – это великолепно.
   – Коул, пожалуйста, откройте ворота! Нам с Заплаткой нужно хорошенько размяться.
   Коул засмеялся.
   – Совсем по-женски: дай вам палец, вы всю руку откусите. Ладно, сейчас оседлаю Сумрака, и мы с ним выведем дам на прогулку.
   Стефани не могла дождаться, когда Чарли отодвинет засов. Наконец Коул направил Сумрака вперед, в прерию, и Стефани последовала за ним. Коул придержал коня, чтобы Стефани могла ехать с ним наравне.
   – Вы просто скажите, куда ехать, – попросила она.
   Коул с улыбкой указал рукой на несколько деревьев, видневшихся примерно в полумиле от всадников.
   – Земля между нами и той рощицей гладкая и безопасная.
   Стефани кивнула и легонько пришпорила кобылу.
   – Вперед, Заплатка! Покажем мужчинам, как это делается!
   Коул неспешным галопом скакал за Стефани. Сомнений нет: она – опытная наездница. Держится в седле, словно срослась с лошадью, и кошмарная рысь Заплатки ей, по-видимому, совершенно не мешает.
   Они остановились под раскидистым деревом.
   – Чудесно! – воскликнула Стефани. Глаза ее сияли от удовольствия. – Гораздо веселей, чем шить.
   – И получается у вас гораздо лучше. Стефани бросила на него озорной взгляд.
   – Мне повезло! Плохую наездницу вы бы к своим лошадкам не подпустили.
   – И был бы прав! Едем, покажу вам здешние места.
   Все утро они наслаждались прогулкой верхом. Коул показывал Стефани окрестности и рассказывал забавные истории, приключившиеся в этих местах с ним и его братом Леви. Лишь один раз их веселье было омрачено. Ниже по ручью Стефани увидела пепелище – обугленные бревенчатые стены и пустые глазницы окон – и спросила Коула, что здесь случилось.
   – Это хижина Чарли, – ответил Коул, и на его лицо легла тень. – После смерти жены он ушел отсюда и больше не возвращался.
   – Он был женат? – Стефани не могла себе представить Чарли в роли семьянина.
   Коул кивнул.
   – На индианке по имени Лунный Цветок, мы называли ее Луноцветка.
   – Что же произошло?
   Коул заерзал в седле.
   – Банда конокрадов... Они надругались над ней. Чарли пришел – и увидел... Она прожила еще два дня. Когда она умерла, он поджег хижину. Потом уехал, и папа вместе с ним. Шесть долгих дней их не было. Когда вернулись... выглядели они так, словно заглянули в преисподнюю. – Коул покачал головой. – Кейт спросила: «Вы это сделали?» И Чарли кивнул. Просто кивнул. Никто никогда больше об этом не заговаривал. Но я этого никогда не забуду.
   Стефани поежилась под жарким летним солнцем. Веселый шутник Чарли...
   – Наверно, он очень ее любил.
   – Да. – Коул потянул за узду, разворачивая Сумрака. – Все это дела давно минувших дней. Не возражаете, если мы поедем вниз по ручью и дадим лошадям отдохнуть перед обратной дорогой?
   Стефани поднялась на пригорок и увидела внизу поросший травой луг. Она крикнула, обернувшись:
   – Эй, догоняйте! – И пустилась вскачь.
   Сумрак в несколько секунд догнал и обогнал Заплатку. Коул уже спешился, когда подъехала Стефани.
   – Я не жалею, что проиграла! – воскликнула Стефани. – Какое удовольствие – даже смотреть на его галоп! И как же, наверно, чудесно сидеть на нем верхом!
   – И не надейтесь! Он не подчинится женщине.
   По огоньку в глазах Коула Стефани поняла, что он ее поддразнивает. Он обхватил ее за талию, легко снял с лошади и поставил на землю.
   Едва дыша, Стефани отошла на несколько шагов и осмотрелась. Коул привязывал лошадей. Деревья возле ручья уже надели осенний наряд и сверкали красным золотом под ослепительной голубизной неба.
   – Как красиво!
   – Угу. Пить хотите?
   Стефани кивнула, и Коул показал ей, как сложить ладони, чтобы донести до рта глоток прозрачной холодной воды. Но Стефани каждый раз проливала больше, чем выпивала. Услышав сдавленный смешок, она вскочила, выплеснула оставшуюся воду в лицо Коулу и бросилась бежать.
   – Ах ты... – Коул попытался схватить ее, но Стефани оказалась проворней. Он гонялся за ней по лугу: вот-вот, казалось, поймает! Но каждый раз она успевала увернуться.
   Наконец они остановились лицом к лицу. Каждый следил за движениями противника.
   Коул сделал ложный выпад вправо и, как только Стефани метнулась влево, бросился на нее, сбил ее с ног, и оба, хохоча во все горло, покатились по траве.