Страница:
"Товарищ команданте Фидель Кастро! Офицеры и весь личный состав
Повстанческой армии, принимая сложившуюся обстановку и вытекающие из нее
требования, хотят выразить чувство признательности, которое испытывают к Вам
бойцы за Вашу помощь в руководстве боями и Ваше непосредственное участие в
боевых операциях.
Мы просим Вас не подвергать без нужды риску свою жизнь и тем самым не
ставить под угрозу тот успех, который был достигнут в результате вооруженной
борьбы и который мы должны закрепить победой революции.
Знайте, товарищ Фидель, что это не проявление какого-либо сектантства,
не стремление показать свою силу. Когда мы пишем это письмо, нами движет
чувство любви к родине, к нашему делу, к нашим идеалам.
Вы без сомнения должны понять ту ответственность, которая лежит на
Ваших плечах, и те чаяния и надежды, которые возлагают на Вас вчерашнее и
завтрашнее поколения. Сознавая все это, Вы должны учесть нашу просьбу,
которая носит характер приказа. Может быть, это сказано слишком смело и
повелительно, но мы делаем это ради Кубы и во имя Кубы ждем от Вас еще
большего самопожертвования.
Ваши братья по борьбе и идеалам. Сьерра-Маэстра, 1958 г."
Фиделю пришлось подчиниться этому приказу Повстанческой армии, тем
более что стремительно нарастал объем новых забот и обязанностей армии и
революции. 24 февраля впервые в эфир вышла радиостанция, смонтированная с
огромными трудностями в Сьерра-Маэстре, и Фидель обратился с речью к
кубинскому народу. Батиста спешно отдал приказ глушить "Повстанческое
радио", но оно с каждым днем расширяло свою аудиторию. Народ стал
презрительно называть правительственное радио "балабошкой", и все
радиоприемники настраивались на волну мятежного передатчика.
27 февраля произошло еще одно крупное событие в истории революционной
войны. В этот день приказом Фиделя Кастро была создана новая колонна
партизанских войск, которой поручалось вторгнуться в северную часть
провинции Ориенте и развернуть там второй фронт партизанской борьбы.
Командиром колонны был назначен Рауль Кастро, произведенный в высшее
повстанческое воинское звание "команданте".
Открытие второго фронта говорило о том, что у Повстанческой армии
нарастали силы для переноса военных действий в новые районы, что в
руководстве революцией выросли и закалились руководители, которые могли
правильно и твердо, а главное, самостоятельно проводить революцию в обширных
отдаленных зонах, не имея возможности каждый раз советоваться с главным
штабом. Для противника это был тяжелый морально-психологический удар, к
которому добавлялась необходимость еще больше растягивать фронт своих сил.
В тот же самый день Фидель подписал приказ о повышении в звании
капитана Хуана Альмейду Боске и назначении его командиром еще одной колонны,
которая должна была вести действия на территории Сьерра-дель-Кобре к востоку
от Маэстры. Команданте Альмейда получил те же полномочия, что и Рауль
Кастро.
Война начала распространяться в зоны, отдаленные от центра
первоначальных действий в Сьерра-Маэстре. Фидель считал, что появление
революционных сил на новых территориях послужит катализатором для всех
имевшихся там революционных элементов.
Утром 1 марта бойцы, составившие колонны No 3 и No 4, вышли из
Сьерра-Маэстры и собрались в установленном месте, где была намечена встреча
с Главнокомандующим Фиделем Кастро, который прибыл, чтобы проводить их перед
выходом на выполнение исторической миссии.
Когда все собрались, Фидель объяснил, что они идут открывать новые
фронты, предупредив их об опасностях, с которыми они встретятся при
выполнении своей задачи, и призвал их выполнить свой долг, несмотря ни на
что. Сказал Раулю, что его первый контакт по прибытии в зону будет с Вильмой
Эспин, которая получила задание обеспечивать поставки новому фронту (в тот
момент она находилась в Сьерра-Маэстре).
По окончании сбора Фидель попрощался с товарищами, затем Рауль Кастро,
который задержался, слушая новости по радио, попрощался с Фиделем. После
стольких месяцев войны, не считая многих лет, проведенных вместе в тюрьме и
в изгнании, они расставались, и возможность новой встречи в этот момент была
далека. Без слов братья крепко пожали друг другу руки, и, уходя, Рауль
крикнул: "Удачи!"
Март 1958 г. ознаменовался новыми успехами Повстанческой армии, которая
стала пробовать свои силы уже за пределами традиционно признанной
освобожденной зоны. По многим признакам чувствовалось, что наступает агония
диктатуры Батисты. На другом конце острова в горах Эскамбрай из различных
оппозиционных сил сформировался еще один очаг партизанской борьбы. Фауре
Чомон, один из руководителей Революционного директората, оставшийся чудом в
живых после атаки на президентский дворец, сумел подготовить на территории
США экспедицию, которая благополучно достигла берегов Кубы, пересекла остров
поперек и создала свою опорную базу в Эскамбрае. Фидель со специальным
гонцом направил бойцам Эскамбрая письмо, в котором приветствовалось открытие
нового фронта борьбы против диктатуры, и обещал им всю возможную помощь со
стороны подпольного аппарата "Движения 26 июля". Он по-товарищески советовал
повстанцам, если окажется невозможным продолжать сопротивление в Эскамбрае,
пытаться прорваться в Сьерра-Маэстру. Со своей стороны, бойцы Сьерра-Маэстры
давали обещание своими боевыми действиями сковать противника и не давать ему
возможности наваливаться всеми силами на новый очаг партизанского движения.
Расширение повстанческого движения в стране, углубление всех видов
подпольной деятельности в городах, включая пропагандистскую работу,
диверсионно-саботажнические акции, исполнение акций возмездия против
наиболее кровавых палачей диктаторского режима - все это, казалось, говорило
о приближении краха Батисты. Складывалось впечатление, что подошло время для
начала всеобщей политической забастовки, которая на фоне побед Повстанческой
армии должна была привести к победе.
У Фиделя были определенные сомнения относительно благополучного исхода
такого варианта действий. Ведь он и его товарищи, находившиеся в горах, не
могли знать в деталях, как развивалась подготовка к гражданскому
выступлению, не могли чувствовать степени подготовленности масс, уровня
координации между отдельными отрядами сопротивления, ориентировавшимися на
различные политические силы, и им приходилось верить на слово своим коллегам
из равнинного руководства. Но, со своей стороны, Повстанческая армия
готовилась сделать все возможное.
12 марта за подписями Фиделя как главнокомандующего повстанческими
силами и Фаустино Переса как делегата Национального руководства "Движения 26
июля" был обнародован манифест, в котором говорилось об объявлении в скором
времени общенациональной забастовки и содержался призыв ко всему населению
готовиться к этому.
Доводилось до всеобщего сведения, что 1 апреля объявлялись прерванными
все транспортные сообщения по дорогам провинции Ориенте. По любым
нарушителям мог быть открыт огонь без предупреждения. Запрещалась уплата
налогов правительству Батисты и предписывалось платить налоги революционным
властям. Всем чиновникам государственного аппарата предлагалось подать в
отставку с 5 апреля под угрозой быть объявленными государственными
преступниками. Все военнослужащие, которые будут продолжать после 5 апреля
оставаться в вооруженных силах диктаторского режима, теряют право служить в
армии после победы революции. Поскольку правительство объявило о призыве
новых 7 тыс. человек в армию, манифест объявлял всякого, кто вступит в
вооруженные силы в соответствии с распоряжением Батисты, предателем,
подлежащим суду военного трибунала. В заключение манифеста говорилось:
"Начиная с этого момента страна должна считать себя в состоянии тотальной
войны с диктатурой. Оружие, которое находится в армии, флоте и полиции,
принадлежит народу. Оно должно быть поставлено на службу народу. Никто не
имеет права применять его против народа, а кто поступит иначе, тот не
заслуживает никакого снисхождения. Чтобы дать время для доведения содержания
этого документа до заинтересованных лиц, мы будем ждать до 5 апреля, после
чего начнется кампания уничтожения всех, кто служит с оружием в руках
диктатору. Начиная с этого числа война против военных станет беспощадной.
Чтобы вернуть себе свое оружие... народ будет вынужден уничтожать военных,
где бы они ни находились, как злейших врагов своей свободы и счастья".
Из содержания и тона этого документа можно сделать вывод, что он в
значительной степени основывался на излишне оптимистической оценке
обстановки за пределами Сьерра-Маэстры, которую давали товарищи из
равнинного руководства. Манифест воспринялся так, как будто не было никаких
сомнений в том, что речь шла о последнем и решительном бое, для которого все
было подготовлено. Впервые за все время войны Фидель Кастро употреблял в
отношении военных такой жесткий язык. Складывалось впечатление, что Фидель
рассчитывал нанести этим документом последний удар деморализующего характера
по противнику, чтобы вызвать окончательное замешательство и панику в самый
решающий момент. Но, к сожалению, как показали последовавшие события,
обстановка в стране была несколько иной, чем информировали Фиделя Кастро
товарищи из равнинного руководства. Они просто-напросто скрыли крупные
недостатки в своей работе по подготовке всеобщей забастовки.
Они полагали, что достаточно будет объявить о начале забастовки да к
тому же подкрепить свой призыв некоторыми военными акциями, рассчитанными на
внешний успех, как победа будет обеспечена. Люди, которым было доверено
вести работу среди рабочего класса, не имели для этого необходимых данных.
Они много рассуждали о всеобщей забастовке, но не занимались повседневной
организационной работой на заводах, фабриках, в мастерских.
Поэтому, когда 9 апреля вооруженные командос "Движения 26 июля"
захватили в столице радиостанцию, вышли в эфир и передали призыв к
забастовке, среди рабочих коллективов возникла немалая сумятица. Кое-кто
расценил это как возможную провокацию, другие не были достаточно
подготовлены, третьи просто не слышали призыва, потому что радиостанция была
вскоре вновь захвачена правительственными силами. На местах в большинстве
случаев не были заблаговременно созданы забастовочные комитеты, которые
взяли бы в свои руки практическое осуществление выдвинутого лозунга. В
результате всех этих факторов забастовка, к которой столь долго готовилось
"Движение 26 июля", окончилась по существу горькой неудачей.
Однако неудавшаяся попытка забастовки была проигранным боем, но не
поражением в войне. У революции остались огромные резервы и решимость народа
к борьбе. Естественно, что неудача акции, на которую возлагались столь
большие надежды, сначала повергла в отчаяние повстанцев. Тирания решила, в
свою очередь, что революционное движение не сможет противостоять мощному
наступлению, которое оно готовилось начать против Повстанческой армии в
Сьерра-Маэстре.
3 мая 1958 года в горах в штабе Повстанческой армии состоялось
совещание Национального руководства "Движения 26 июля", на котором были
подвергнуты серьезному анализу объективные и субъективные причины провала
забастовки 9 апреля. Кроме членов комитета, на совещании присутствовали Че
Гевара, который оставил отчет о нем в своей книге "Эпизоды революционной
войны". Заседание длилось с раннего утра до 2 часов ночи. Были заслушаны
доклады ответственных лиц, а затем выступил с большой речью Фидель Кастро,
который подверг острой критике равнинное руководство "Движения 26 июля".
Было единодушно признано, что руководство равнинных революционных
организаций недооценило силы противника и слишком преувеличило свои силы,
использовало неправильные методы борьбы.
Дискуссии закончились полным поражением равнинного руководства. Престиж
и авторитет Фиделя Кастро резко возрос. Он был единогласно провозглашен
Главнокомандующим всех революционных сил, включая народную милицию,
подчинявшуюся до того времени подпольному руководству. Кроме того, Фидель
был назначен Генеральным секретарем "Движения 26 июля". Впредь и
политическое, и военное руководство всей борьбой против Батисты переходило в
Сьерра-Маэстру.
Был создан секретариат "Движения" в составе пяти человек, который
должен был заниматься проблемами политического, финансового и
организационного характера. Вопросы сношений с заграницей, контакты с
зарубежными представительствами "Движения 26 июля", получение и
распределение оружия и другие переходили в ведение непосредственно
Генерального секретаря, т. е. Фиделя Кастро.
В данном случае неудачу забастовки 9 апреля воистину можно
прокомментировать, приведя старую пословицу, что нет худа без добра. Она
вскрыла все недостатки подпольного руководства и позволила организованно
решить все наболевшие вопросы одним ударом, расчистив путь к консолидации
революционных сил и к резкому повышению эффективности их действий.
Батиста, со своей стороны, также сделал вывод из неудачи забастовки 9
апреля. Он посчитал, что подполье полностью деморализовано и ослаблено, что
силы его оказались не такими большими, как это представлялось, другие
оппозиционные силы и группировки были разгромлены (военные моряки,
Революционный директорат и др.), что, следовательно, обстановку в стране
можно считать стабилизированной и надо сосредоточить все внимание на
скорейшей ликвидации партизанского очага в Сьерра-Маэстре. Правительству
было известно, что к маю 1958 года в Повстанческой армии насчитывалось
приблизительно 300 вооруженных бойцов да имелось в резерве еще около 400
человек, которые проходили разные курсы подготовки, но не имели оружия и
боеприпасов, чтобы включиться в борьбу. Силы повстанцев были разбросаны на
огромной территории провинции Ориенте. Поэтому батистовские генералы
разработали план ликвидации главного оплота Повстанческой армии-колонны No
1, которой командовал Фидель Кастро. В район Сьерра-Маэстры было переброшено
от 10 до 12 тыс. солдат батистовской армии, усиленных американскими танками
"Шерман", бронемашинами, горной артиллерией. Авиации предписывалось
обеспечить постоянную поддержку действиям наземных сил. Планом
предусматривалось полностью блокировать район расположения основных сил
Повстанческой армии, отрезать второй фронт, а затем одновременным
наступлением с севера и юга разрезать надвое контролируемую колонной No 1
зону и захватить район, где размещались все штабные подразделения и основное
тыловое хозяйство повстанцев (госпиталь, радиостанция, оружейные мастерские
и пр.). Противник рассчитывал, что, располагая многократным превосходством,
он сможет не только рассеять организованные силы революционной армии, но и
уничтожить большую часть партизан. На карту было поставлено многое, и
повстанцы готовились к отпору.
Уверенный в том, что армия может нанести мощный удар, Фидель отдал
приказ о подготовке территории, чтобы успешно отразить штурм противника.
Началось оборудование траншей на основных дорогах и подступах, где мог
появиться противник. Было дано указание о строительстве укрытий не только от
ударов с воздуха, но и артиллерии.
Кроме того, командующий повстанцев приказал начать создание телефонной
сети, которая тянулась бы от ставки Главного командования по всей Сьерре до
ее главных проходов. Это, естественно, позволило бы существенно улучшить
связь, которая до этого поддерживалась через посыльных.
Другим вопросом, которому командующий уделил особое внимание в этот
подготовительный период, было снабжение. Учитывая, что любой доступ на
территорию, где располагались основные силы Повстанческой армии, будет
перекрыт, было решено реквизировать крупный рогатый скот у помещиков и
политиков, поддерживавших тиранию Батисты, чьи поместья находились в
отдаленных зонах.
Удалось раздобыть около десяти тысяч коров, которые предназначались для
питания бойцов и крестьян, оставшихся в зоне боевых действий.
В эти и последующие дни Фидель отдавал многочисленные письменные
указания различным повстанческим группам, содержавшие точные инструкции.
Один из таких документов, направленный 8 мая капитану Рамону Масу,
заканчивался такими словами: "На всех дорогах мы будем оказывать врагу
сопротивление, постепенно отходя в сторону Маэстры, стремясь нанести ему
максимальные потери. Если противнику удастся проникнуть на всю нашу
территорию, каждый взвод должен превратиться в партизанский отряд и наносить
удары противнику, перехватывая его на дорогах, заставляя его вновь уйти. Это
решающий момент. Надо сражаться как никогда прежде".
После восемнадцати месяцев военной кампании Главнокомандующий
Повстанческой армии знал зону, где будут разворачиваться события, как свои
пять пальцев, что в какой-то мере компенсировало преимущество противника в
живой силе и технике. Правильное использование территории было одним из
факторов, который Фидель сделал своим союзником. Воля и вера в победу Фиделя
в этот решающий момент чувствовались на каждом шагу и прослеживались в
каждом письме.
Наступление началось 24 мая 1958 года, и, по оценке Фиделя, в ходе его
сложилась в третий раз чрезвычайно опасная ситуация для судьбы революции.
Две крупные армейские группировки начали медленное продвижение вглубь
горного массива. Завязались тяжелые бои.
Партизаны противопоставили противнику невероятный героизм, упорство,
находчивость в бою. На дорогах ставились фугасы и мины, чтобы остановить
тяжелую технику; на удобных для обороны местах стали возводиться укрепленные
позиции классического типа. Засады и постоянные тревожащие нападения
изматывали противника. Партизаны, конечно, превосходили армию Батисты своим
боевым опытом. Но главным оставался непревзойденный моральный дух
Повстанческой армии, который удесятерял силы защитников Сьерры-Маэстры.
Наступавшая с севера группировка вскоре была блокирована в местечке
Санто-Доминго и надолго застряла там, теряя людей от меткого огня
повстанцев. Но решающие события развернулись на южном участке фронта, где
высадившиеся 10 июля с кораблей войска противника наиболее коротким путем
пытались проникнуть в район Ла-Платы, где находился со своим штабом Фидель
Кастро. Ударным батальоном противника командовал майор Хосе Кеведо. Солдатам
Батисты удалось продвинуться далеко в глубь освобожденной территории, и в
один из самых напряженных моментов между северной и южной группировками
противника оставалось не более 7 километров по прямой. Под контролем
повстанцев оставался лишь небольшой пятачок Сьерра-Маэстры, но Фидель и его
соратники не теряли присутствия духа. Заблаговременно были приняты меры по
концентрации в районе действия колонны No 1 других партизанских сил, ранее
отправленных в другие зоны. Строжайше выполнялся приказ о всемерном
изматывании противника. Фидель Кастро лично возглавил операции против
передового батальона, наступавшего с юга, который удалось окружить в
местности, известной под названием Эль Хигюэ. С 11 по 20 июля 1958 года там
происходило военное и в то же время психологическое сражение, исход которого
в значительной степени повлиял на судьбу всего правительственного
наступления. Батальон противника, окопавшийся на берегу реки Ла-Плата и
идущей вдоль нее дороги, вскоре оказался в трудном положении из-за нехватки
продовольствия, воды. Он находился под непрерывным снайперским огнем
партизан. Вскоре, по приказанию Фиделя, к месту боя были доставлены
громкоговорители, которые вели политическую обработку личного состава
батальона. Его командиру Фидель написал несколько писем, призывая его, как
честного офицера, капитулировать в интересах родины и не проливать
бессмысленно кровь за диктатора.
Повстанцы регулярно информировали осажденных о провале попыток
армейского руководства деблокировать окруженный батальон. И в самом деле,
многоступенчатые засады, поставленные в нескольких местах, перекрыли дорогу
и неизменно отбрасывали противника с большими потерями обратно к морю.
Мастерски организованное Фиделем морально-психологическое воздействие на
окруженных дало свои результаты. На десятый день осады майор Кеведо уведомил
Фиделя, что батальон готов сложить оружие. Это была огромная победа.
В руки Повстанческой армии попали: 91 винтовка, 47 стволов
автоматического оружия, безоткатное орудие, 81-мм миномет, 60-мм миномет с
боеприпасами, 35 тыс. патронов пополнили всегда скромные резервы
боеприпасов. 170 солдат и офицеров противника оказались в плену, а если
учесть и тех, что были пленены во время засад, в которое попадали шедшие к
Эль Хигюэ подкрепления, то общие потери противника составили 260 человек.
Все пленные были вскоре переданы через посредство Международного и
Кубинского Красного Креста, а в Ставке Фиделя остался только командир
батальона Хосе Кеведо, который вскоре начал активно сотрудничать с
повстанцами в подготовке их военных резервов для будущих боев. Он так и
остался в рядах революционных сил и впоследствии стал полковником и был
военным атташе Кубы в Москве.
Победа при Эль Хигюэ явилась решающим военным и политическим успехом
летней кампании 1958 года. После нее начался быстрый отвод частей
батистовской армии из Сьерра-Маэстры. Деморализация охватила все части
вражеских войск, принимавших участие в наступлении. Очень красноречиво
признание высшего армейского руководства относительно состояния своих войск,
сделанное в приказе по действующим частям от 26 июля 1958 года. В разделе
"Моральное состояние" говорится: "Очень низкое. Наши последние неудачи,
осознание того, что противник теперь значительно лучше вооружен, все это
вместе с убежденностью, что противник мягко обращается со сдавшимися в плен
и с офицерами, которые капитулируют со своими подразделениями, и что попасть
в плен означает решить разом все свои проблемы, - все это подрывает желание
сражаться у всех категорий военнослужащих... Очень большие потери мы несем
из-за сознательного нанесения себе травм и самострелов. Иногда приходится
прибегать к угрозе применения силы, чтобы заставить целые части занимать
отведенные для них позиции... Общее состояние личного состава и боевой
техники не позволяет возобновить наступательные действия".
Итоги наступления были катастрофическими для Батисты. 17 батальонов,
посланных им в Сьерра-Маэстру, вернулись потрепанными, понеся большие
потери, данные о которых правительство тщательно скрывало. В руки партизан
попало 507 единиц оружия, включая 2 танка, 10 минометов, 12 станковых
пулеметов и т. д. В общей сложности повстанцы возвратили через систему
Красного Креста 443 взятых ими пленных. 18 и 19 августа Фидель в своих
выступлениях по повстанческому радио рассказал о полной победе революционных
сил, подчеркнув, что победы на войне выигрываются не количеством оружия, а
главным образом высоким боевым духом бойцов.
После поражения противника в ходе летнего наступления Фидель подписал
приказ по Повстанческой армии, в котором говорилось, что "партизанская война
прекратила свое существование, она стала позиционной и маневренной войной".
Сбылась затаенная мечта Фиделя Кастро - перенести войну в другие районы
страны.
18 августа Фидель Кастро подписал приказ по армии, которым создавалась
специальная колонна вторжения во главе с команданте Камило Сьенфуэгосом.
Колонне поручалось пересечь всю территорию страны, следуя вдоль ее северного
побережья, достичь крайней западной провинции Пинар-дель-Рио и развернуть
там революционную войну. Колонне было присвоено имя национального героя
Антонио Масео, который во время освободительной войны в конце XIX века
предпринял похожий поход по всему острову, во время которого погиб в бою
недалеко от Гаваны.
21 августа был отдан аналогичный приказ о создании другой колонны
вторжения, которая под руководством Че должна была пройти южным побережьем
страны в провинцию Лас-Вильяс и открыть там новый постоянный фронт борьбы с
базированием в горном массиве Эскамбрай.
Прошло немногим больше недели, и 30 августа новым приказом Хуан
Альмейда получил задание плотно блокировать с суши Сантьяго, столицу
провинции Ориенте и второй по величине город страны. В тот же день в одном
из писем Фидель Кастро сделал запись: "Именно сейчас революция развивается
самым великолепным образом".
Сложной проблемой в годы революционной войны являлось изыскание средств
для финансирования расходов Повстанческой армии. Ведь партизаны
воздерживались от каких-либо реквизиций (за исключением особых случаев) у
местного населения. Все, что крестьяне Сьерра-Маэстры поставляли повстанцам,
оплачивалось наличными. Но откуда брались средства? Главным образом они
поступали в виде добровольных пожертвований от членов "Движения 26 июля" или
Повстанческой армии, принимая сложившуюся обстановку и вытекающие из нее
требования, хотят выразить чувство признательности, которое испытывают к Вам
бойцы за Вашу помощь в руководстве боями и Ваше непосредственное участие в
боевых операциях.
Мы просим Вас не подвергать без нужды риску свою жизнь и тем самым не
ставить под угрозу тот успех, который был достигнут в результате вооруженной
борьбы и который мы должны закрепить победой революции.
Знайте, товарищ Фидель, что это не проявление какого-либо сектантства,
не стремление показать свою силу. Когда мы пишем это письмо, нами движет
чувство любви к родине, к нашему делу, к нашим идеалам.
Вы без сомнения должны понять ту ответственность, которая лежит на
Ваших плечах, и те чаяния и надежды, которые возлагают на Вас вчерашнее и
завтрашнее поколения. Сознавая все это, Вы должны учесть нашу просьбу,
которая носит характер приказа. Может быть, это сказано слишком смело и
повелительно, но мы делаем это ради Кубы и во имя Кубы ждем от Вас еще
большего самопожертвования.
Ваши братья по борьбе и идеалам. Сьерра-Маэстра, 1958 г."
Фиделю пришлось подчиниться этому приказу Повстанческой армии, тем
более что стремительно нарастал объем новых забот и обязанностей армии и
революции. 24 февраля впервые в эфир вышла радиостанция, смонтированная с
огромными трудностями в Сьерра-Маэстре, и Фидель обратился с речью к
кубинскому народу. Батиста спешно отдал приказ глушить "Повстанческое
радио", но оно с каждым днем расширяло свою аудиторию. Народ стал
презрительно называть правительственное радио "балабошкой", и все
радиоприемники настраивались на волну мятежного передатчика.
27 февраля произошло еще одно крупное событие в истории революционной
войны. В этот день приказом Фиделя Кастро была создана новая колонна
партизанских войск, которой поручалось вторгнуться в северную часть
провинции Ориенте и развернуть там второй фронт партизанской борьбы.
Командиром колонны был назначен Рауль Кастро, произведенный в высшее
повстанческое воинское звание "команданте".
Открытие второго фронта говорило о том, что у Повстанческой армии
нарастали силы для переноса военных действий в новые районы, что в
руководстве революцией выросли и закалились руководители, которые могли
правильно и твердо, а главное, самостоятельно проводить революцию в обширных
отдаленных зонах, не имея возможности каждый раз советоваться с главным
штабом. Для противника это был тяжелый морально-психологический удар, к
которому добавлялась необходимость еще больше растягивать фронт своих сил.
В тот же самый день Фидель подписал приказ о повышении в звании
капитана Хуана Альмейду Боске и назначении его командиром еще одной колонны,
которая должна была вести действия на территории Сьерра-дель-Кобре к востоку
от Маэстры. Команданте Альмейда получил те же полномочия, что и Рауль
Кастро.
Война начала распространяться в зоны, отдаленные от центра
первоначальных действий в Сьерра-Маэстре. Фидель считал, что появление
революционных сил на новых территориях послужит катализатором для всех
имевшихся там революционных элементов.
Утром 1 марта бойцы, составившие колонны No 3 и No 4, вышли из
Сьерра-Маэстры и собрались в установленном месте, где была намечена встреча
с Главнокомандующим Фиделем Кастро, который прибыл, чтобы проводить их перед
выходом на выполнение исторической миссии.
Когда все собрались, Фидель объяснил, что они идут открывать новые
фронты, предупредив их об опасностях, с которыми они встретятся при
выполнении своей задачи, и призвал их выполнить свой долг, несмотря ни на
что. Сказал Раулю, что его первый контакт по прибытии в зону будет с Вильмой
Эспин, которая получила задание обеспечивать поставки новому фронту (в тот
момент она находилась в Сьерра-Маэстре).
По окончании сбора Фидель попрощался с товарищами, затем Рауль Кастро,
который задержался, слушая новости по радио, попрощался с Фиделем. После
стольких месяцев войны, не считая многих лет, проведенных вместе в тюрьме и
в изгнании, они расставались, и возможность новой встречи в этот момент была
далека. Без слов братья крепко пожали друг другу руки, и, уходя, Рауль
крикнул: "Удачи!"
Март 1958 г. ознаменовался новыми успехами Повстанческой армии, которая
стала пробовать свои силы уже за пределами традиционно признанной
освобожденной зоны. По многим признакам чувствовалось, что наступает агония
диктатуры Батисты. На другом конце острова в горах Эскамбрай из различных
оппозиционных сил сформировался еще один очаг партизанской борьбы. Фауре
Чомон, один из руководителей Революционного директората, оставшийся чудом в
живых после атаки на президентский дворец, сумел подготовить на территории
США экспедицию, которая благополучно достигла берегов Кубы, пересекла остров
поперек и создала свою опорную базу в Эскамбрае. Фидель со специальным
гонцом направил бойцам Эскамбрая письмо, в котором приветствовалось открытие
нового фронта борьбы против диктатуры, и обещал им всю возможную помощь со
стороны подпольного аппарата "Движения 26 июля". Он по-товарищески советовал
повстанцам, если окажется невозможным продолжать сопротивление в Эскамбрае,
пытаться прорваться в Сьерра-Маэстру. Со своей стороны, бойцы Сьерра-Маэстры
давали обещание своими боевыми действиями сковать противника и не давать ему
возможности наваливаться всеми силами на новый очаг партизанского движения.
Расширение повстанческого движения в стране, углубление всех видов
подпольной деятельности в городах, включая пропагандистскую работу,
диверсионно-саботажнические акции, исполнение акций возмездия против
наиболее кровавых палачей диктаторского режима - все это, казалось, говорило
о приближении краха Батисты. Складывалось впечатление, что подошло время для
начала всеобщей политической забастовки, которая на фоне побед Повстанческой
армии должна была привести к победе.
У Фиделя были определенные сомнения относительно благополучного исхода
такого варианта действий. Ведь он и его товарищи, находившиеся в горах, не
могли знать в деталях, как развивалась подготовка к гражданскому
выступлению, не могли чувствовать степени подготовленности масс, уровня
координации между отдельными отрядами сопротивления, ориентировавшимися на
различные политические силы, и им приходилось верить на слово своим коллегам
из равнинного руководства. Но, со своей стороны, Повстанческая армия
готовилась сделать все возможное.
12 марта за подписями Фиделя как главнокомандующего повстанческими
силами и Фаустино Переса как делегата Национального руководства "Движения 26
июля" был обнародован манифест, в котором говорилось об объявлении в скором
времени общенациональной забастовки и содержался призыв ко всему населению
готовиться к этому.
Доводилось до всеобщего сведения, что 1 апреля объявлялись прерванными
все транспортные сообщения по дорогам провинции Ориенте. По любым
нарушителям мог быть открыт огонь без предупреждения. Запрещалась уплата
налогов правительству Батисты и предписывалось платить налоги революционным
властям. Всем чиновникам государственного аппарата предлагалось подать в
отставку с 5 апреля под угрозой быть объявленными государственными
преступниками. Все военнослужащие, которые будут продолжать после 5 апреля
оставаться в вооруженных силах диктаторского режима, теряют право служить в
армии после победы революции. Поскольку правительство объявило о призыве
новых 7 тыс. человек в армию, манифест объявлял всякого, кто вступит в
вооруженные силы в соответствии с распоряжением Батисты, предателем,
подлежащим суду военного трибунала. В заключение манифеста говорилось:
"Начиная с этого момента страна должна считать себя в состоянии тотальной
войны с диктатурой. Оружие, которое находится в армии, флоте и полиции,
принадлежит народу. Оно должно быть поставлено на службу народу. Никто не
имеет права применять его против народа, а кто поступит иначе, тот не
заслуживает никакого снисхождения. Чтобы дать время для доведения содержания
этого документа до заинтересованных лиц, мы будем ждать до 5 апреля, после
чего начнется кампания уничтожения всех, кто служит с оружием в руках
диктатору. Начиная с этого числа война против военных станет беспощадной.
Чтобы вернуть себе свое оружие... народ будет вынужден уничтожать военных,
где бы они ни находились, как злейших врагов своей свободы и счастья".
Из содержания и тона этого документа можно сделать вывод, что он в
значительной степени основывался на излишне оптимистической оценке
обстановки за пределами Сьерра-Маэстры, которую давали товарищи из
равнинного руководства. Манифест воспринялся так, как будто не было никаких
сомнений в том, что речь шла о последнем и решительном бое, для которого все
было подготовлено. Впервые за все время войны Фидель Кастро употреблял в
отношении военных такой жесткий язык. Складывалось впечатление, что Фидель
рассчитывал нанести этим документом последний удар деморализующего характера
по противнику, чтобы вызвать окончательное замешательство и панику в самый
решающий момент. Но, к сожалению, как показали последовавшие события,
обстановка в стране была несколько иной, чем информировали Фиделя Кастро
товарищи из равнинного руководства. Они просто-напросто скрыли крупные
недостатки в своей работе по подготовке всеобщей забастовки.
Они полагали, что достаточно будет объявить о начале забастовки да к
тому же подкрепить свой призыв некоторыми военными акциями, рассчитанными на
внешний успех, как победа будет обеспечена. Люди, которым было доверено
вести работу среди рабочего класса, не имели для этого необходимых данных.
Они много рассуждали о всеобщей забастовке, но не занимались повседневной
организационной работой на заводах, фабриках, в мастерских.
Поэтому, когда 9 апреля вооруженные командос "Движения 26 июля"
захватили в столице радиостанцию, вышли в эфир и передали призыв к
забастовке, среди рабочих коллективов возникла немалая сумятица. Кое-кто
расценил это как возможную провокацию, другие не были достаточно
подготовлены, третьи просто не слышали призыва, потому что радиостанция была
вскоре вновь захвачена правительственными силами. На местах в большинстве
случаев не были заблаговременно созданы забастовочные комитеты, которые
взяли бы в свои руки практическое осуществление выдвинутого лозунга. В
результате всех этих факторов забастовка, к которой столь долго готовилось
"Движение 26 июля", окончилась по существу горькой неудачей.
Однако неудавшаяся попытка забастовки была проигранным боем, но не
поражением в войне. У революции остались огромные резервы и решимость народа
к борьбе. Естественно, что неудача акции, на которую возлагались столь
большие надежды, сначала повергла в отчаяние повстанцев. Тирания решила, в
свою очередь, что революционное движение не сможет противостоять мощному
наступлению, которое оно готовилось начать против Повстанческой армии в
Сьерра-Маэстре.
3 мая 1958 года в горах в штабе Повстанческой армии состоялось
совещание Национального руководства "Движения 26 июля", на котором были
подвергнуты серьезному анализу объективные и субъективные причины провала
забастовки 9 апреля. Кроме членов комитета, на совещании присутствовали Че
Гевара, который оставил отчет о нем в своей книге "Эпизоды революционной
войны". Заседание длилось с раннего утра до 2 часов ночи. Были заслушаны
доклады ответственных лиц, а затем выступил с большой речью Фидель Кастро,
который подверг острой критике равнинное руководство "Движения 26 июля".
Было единодушно признано, что руководство равнинных революционных
организаций недооценило силы противника и слишком преувеличило свои силы,
использовало неправильные методы борьбы.
Дискуссии закончились полным поражением равнинного руководства. Престиж
и авторитет Фиделя Кастро резко возрос. Он был единогласно провозглашен
Главнокомандующим всех революционных сил, включая народную милицию,
подчинявшуюся до того времени подпольному руководству. Кроме того, Фидель
был назначен Генеральным секретарем "Движения 26 июля". Впредь и
политическое, и военное руководство всей борьбой против Батисты переходило в
Сьерра-Маэстру.
Был создан секретариат "Движения" в составе пяти человек, который
должен был заниматься проблемами политического, финансового и
организационного характера. Вопросы сношений с заграницей, контакты с
зарубежными представительствами "Движения 26 июля", получение и
распределение оружия и другие переходили в ведение непосредственно
Генерального секретаря, т. е. Фиделя Кастро.
В данном случае неудачу забастовки 9 апреля воистину можно
прокомментировать, приведя старую пословицу, что нет худа без добра. Она
вскрыла все недостатки подпольного руководства и позволила организованно
решить все наболевшие вопросы одним ударом, расчистив путь к консолидации
революционных сил и к резкому повышению эффективности их действий.
Батиста, со своей стороны, также сделал вывод из неудачи забастовки 9
апреля. Он посчитал, что подполье полностью деморализовано и ослаблено, что
силы его оказались не такими большими, как это представлялось, другие
оппозиционные силы и группировки были разгромлены (военные моряки,
Революционный директорат и др.), что, следовательно, обстановку в стране
можно считать стабилизированной и надо сосредоточить все внимание на
скорейшей ликвидации партизанского очага в Сьерра-Маэстре. Правительству
было известно, что к маю 1958 года в Повстанческой армии насчитывалось
приблизительно 300 вооруженных бойцов да имелось в резерве еще около 400
человек, которые проходили разные курсы подготовки, но не имели оружия и
боеприпасов, чтобы включиться в борьбу. Силы повстанцев были разбросаны на
огромной территории провинции Ориенте. Поэтому батистовские генералы
разработали план ликвидации главного оплота Повстанческой армии-колонны No
1, которой командовал Фидель Кастро. В район Сьерра-Маэстры было переброшено
от 10 до 12 тыс. солдат батистовской армии, усиленных американскими танками
"Шерман", бронемашинами, горной артиллерией. Авиации предписывалось
обеспечить постоянную поддержку действиям наземных сил. Планом
предусматривалось полностью блокировать район расположения основных сил
Повстанческой армии, отрезать второй фронт, а затем одновременным
наступлением с севера и юга разрезать надвое контролируемую колонной No 1
зону и захватить район, где размещались все штабные подразделения и основное
тыловое хозяйство повстанцев (госпиталь, радиостанция, оружейные мастерские
и пр.). Противник рассчитывал, что, располагая многократным превосходством,
он сможет не только рассеять организованные силы революционной армии, но и
уничтожить большую часть партизан. На карту было поставлено многое, и
повстанцы готовились к отпору.
Уверенный в том, что армия может нанести мощный удар, Фидель отдал
приказ о подготовке территории, чтобы успешно отразить штурм противника.
Началось оборудование траншей на основных дорогах и подступах, где мог
появиться противник. Было дано указание о строительстве укрытий не только от
ударов с воздуха, но и артиллерии.
Кроме того, командующий повстанцев приказал начать создание телефонной
сети, которая тянулась бы от ставки Главного командования по всей Сьерре до
ее главных проходов. Это, естественно, позволило бы существенно улучшить
связь, которая до этого поддерживалась через посыльных.
Другим вопросом, которому командующий уделил особое внимание в этот
подготовительный период, было снабжение. Учитывая, что любой доступ на
территорию, где располагались основные силы Повстанческой армии, будет
перекрыт, было решено реквизировать крупный рогатый скот у помещиков и
политиков, поддерживавших тиранию Батисты, чьи поместья находились в
отдаленных зонах.
Удалось раздобыть около десяти тысяч коров, которые предназначались для
питания бойцов и крестьян, оставшихся в зоне боевых действий.
В эти и последующие дни Фидель отдавал многочисленные письменные
указания различным повстанческим группам, содержавшие точные инструкции.
Один из таких документов, направленный 8 мая капитану Рамону Масу,
заканчивался такими словами: "На всех дорогах мы будем оказывать врагу
сопротивление, постепенно отходя в сторону Маэстры, стремясь нанести ему
максимальные потери. Если противнику удастся проникнуть на всю нашу
территорию, каждый взвод должен превратиться в партизанский отряд и наносить
удары противнику, перехватывая его на дорогах, заставляя его вновь уйти. Это
решающий момент. Надо сражаться как никогда прежде".
После восемнадцати месяцев военной кампании Главнокомандующий
Повстанческой армии знал зону, где будут разворачиваться события, как свои
пять пальцев, что в какой-то мере компенсировало преимущество противника в
живой силе и технике. Правильное использование территории было одним из
факторов, который Фидель сделал своим союзником. Воля и вера в победу Фиделя
в этот решающий момент чувствовались на каждом шагу и прослеживались в
каждом письме.
Наступление началось 24 мая 1958 года, и, по оценке Фиделя, в ходе его
сложилась в третий раз чрезвычайно опасная ситуация для судьбы революции.
Две крупные армейские группировки начали медленное продвижение вглубь
горного массива. Завязались тяжелые бои.
Партизаны противопоставили противнику невероятный героизм, упорство,
находчивость в бою. На дорогах ставились фугасы и мины, чтобы остановить
тяжелую технику; на удобных для обороны местах стали возводиться укрепленные
позиции классического типа. Засады и постоянные тревожащие нападения
изматывали противника. Партизаны, конечно, превосходили армию Батисты своим
боевым опытом. Но главным оставался непревзойденный моральный дух
Повстанческой армии, который удесятерял силы защитников Сьерры-Маэстры.
Наступавшая с севера группировка вскоре была блокирована в местечке
Санто-Доминго и надолго застряла там, теряя людей от меткого огня
повстанцев. Но решающие события развернулись на южном участке фронта, где
высадившиеся 10 июля с кораблей войска противника наиболее коротким путем
пытались проникнуть в район Ла-Платы, где находился со своим штабом Фидель
Кастро. Ударным батальоном противника командовал майор Хосе Кеведо. Солдатам
Батисты удалось продвинуться далеко в глубь освобожденной территории, и в
один из самых напряженных моментов между северной и южной группировками
противника оставалось не более 7 километров по прямой. Под контролем
повстанцев оставался лишь небольшой пятачок Сьерра-Маэстры, но Фидель и его
соратники не теряли присутствия духа. Заблаговременно были приняты меры по
концентрации в районе действия колонны No 1 других партизанских сил, ранее
отправленных в другие зоны. Строжайше выполнялся приказ о всемерном
изматывании противника. Фидель Кастро лично возглавил операции против
передового батальона, наступавшего с юга, который удалось окружить в
местности, известной под названием Эль Хигюэ. С 11 по 20 июля 1958 года там
происходило военное и в то же время психологическое сражение, исход которого
в значительной степени повлиял на судьбу всего правительственного
наступления. Батальон противника, окопавшийся на берегу реки Ла-Плата и
идущей вдоль нее дороги, вскоре оказался в трудном положении из-за нехватки
продовольствия, воды. Он находился под непрерывным снайперским огнем
партизан. Вскоре, по приказанию Фиделя, к месту боя были доставлены
громкоговорители, которые вели политическую обработку личного состава
батальона. Его командиру Фидель написал несколько писем, призывая его, как
честного офицера, капитулировать в интересах родины и не проливать
бессмысленно кровь за диктатора.
Повстанцы регулярно информировали осажденных о провале попыток
армейского руководства деблокировать окруженный батальон. И в самом деле,
многоступенчатые засады, поставленные в нескольких местах, перекрыли дорогу
и неизменно отбрасывали противника с большими потерями обратно к морю.
Мастерски организованное Фиделем морально-психологическое воздействие на
окруженных дало свои результаты. На десятый день осады майор Кеведо уведомил
Фиделя, что батальон готов сложить оружие. Это была огромная победа.
В руки Повстанческой армии попали: 91 винтовка, 47 стволов
автоматического оружия, безоткатное орудие, 81-мм миномет, 60-мм миномет с
боеприпасами, 35 тыс. патронов пополнили всегда скромные резервы
боеприпасов. 170 солдат и офицеров противника оказались в плену, а если
учесть и тех, что были пленены во время засад, в которое попадали шедшие к
Эль Хигюэ подкрепления, то общие потери противника составили 260 человек.
Все пленные были вскоре переданы через посредство Международного и
Кубинского Красного Креста, а в Ставке Фиделя остался только командир
батальона Хосе Кеведо, который вскоре начал активно сотрудничать с
повстанцами в подготовке их военных резервов для будущих боев. Он так и
остался в рядах революционных сил и впоследствии стал полковником и был
военным атташе Кубы в Москве.
Победа при Эль Хигюэ явилась решающим военным и политическим успехом
летней кампании 1958 года. После нее начался быстрый отвод частей
батистовской армии из Сьерра-Маэстры. Деморализация охватила все части
вражеских войск, принимавших участие в наступлении. Очень красноречиво
признание высшего армейского руководства относительно состояния своих войск,
сделанное в приказе по действующим частям от 26 июля 1958 года. В разделе
"Моральное состояние" говорится: "Очень низкое. Наши последние неудачи,
осознание того, что противник теперь значительно лучше вооружен, все это
вместе с убежденностью, что противник мягко обращается со сдавшимися в плен
и с офицерами, которые капитулируют со своими подразделениями, и что попасть
в плен означает решить разом все свои проблемы, - все это подрывает желание
сражаться у всех категорий военнослужащих... Очень большие потери мы несем
из-за сознательного нанесения себе травм и самострелов. Иногда приходится
прибегать к угрозе применения силы, чтобы заставить целые части занимать
отведенные для них позиции... Общее состояние личного состава и боевой
техники не позволяет возобновить наступательные действия".
Итоги наступления были катастрофическими для Батисты. 17 батальонов,
посланных им в Сьерра-Маэстру, вернулись потрепанными, понеся большие
потери, данные о которых правительство тщательно скрывало. В руки партизан
попало 507 единиц оружия, включая 2 танка, 10 минометов, 12 станковых
пулеметов и т. д. В общей сложности повстанцы возвратили через систему
Красного Креста 443 взятых ими пленных. 18 и 19 августа Фидель в своих
выступлениях по повстанческому радио рассказал о полной победе революционных
сил, подчеркнув, что победы на войне выигрываются не количеством оружия, а
главным образом высоким боевым духом бойцов.
После поражения противника в ходе летнего наступления Фидель подписал
приказ по Повстанческой армии, в котором говорилось, что "партизанская война
прекратила свое существование, она стала позиционной и маневренной войной".
Сбылась затаенная мечта Фиделя Кастро - перенести войну в другие районы
страны.
18 августа Фидель Кастро подписал приказ по армии, которым создавалась
специальная колонна вторжения во главе с команданте Камило Сьенфуэгосом.
Колонне поручалось пересечь всю территорию страны, следуя вдоль ее северного
побережья, достичь крайней западной провинции Пинар-дель-Рио и развернуть
там революционную войну. Колонне было присвоено имя национального героя
Антонио Масео, который во время освободительной войны в конце XIX века
предпринял похожий поход по всему острову, во время которого погиб в бою
недалеко от Гаваны.
21 августа был отдан аналогичный приказ о создании другой колонны
вторжения, которая под руководством Че должна была пройти южным побережьем
страны в провинцию Лас-Вильяс и открыть там новый постоянный фронт борьбы с
базированием в горном массиве Эскамбрай.
Прошло немногим больше недели, и 30 августа новым приказом Хуан
Альмейда получил задание плотно блокировать с суши Сантьяго, столицу
провинции Ориенте и второй по величине город страны. В тот же день в одном
из писем Фидель Кастро сделал запись: "Именно сейчас революция развивается
самым великолепным образом".
Сложной проблемой в годы революционной войны являлось изыскание средств
для финансирования расходов Повстанческой армии. Ведь партизаны
воздерживались от каких-либо реквизиций (за исключением особых случаев) у
местного населения. Все, что крестьяне Сьерра-Маэстры поставляли повстанцам,
оплачивалось наличными. Но откуда брались средства? Главным образом они
поступали в виде добровольных пожертвований от членов "Движения 26 июля" или