– Эля, – вдруг почти по‑человечески произнесла Нитокрис, – не губи себя. Иди сюда, не делай глупостей! Все будет нормально, клянусь! Я сделаю тебя владычицей России! Да чего там – Земли! На кой тебе сдался этот недоделанный Ра‑Атум? Ты заведешь себе целый табун молодых жеребцов. Или девок – уж не знаю, кого ты больше любишь!
Эйяно ответила. И ответ этот своей ядреной замысловатостью изумил не только Даню. Хепри и Ху одобрительно крякнули, да и в глазах Упуата появилось явное уважение.
– Ну что ж, любезная царица, ответ получен, – вздохнул Сет, – я сделал, что мог. Игерет, зачитай им… их права.
– Жалкие грешники! – патетически воскликнул Боров, подняв над головой ятаган, прямо‑таки источающий смерть. – Грозные мечи покарают ваши тела, души ваши будут истреблены, а головы – снесены. Не восстанете! Не подниметесь, не убежите, не уйдете! Против вас – всеиспепеляющий огонь, клинки богов и священная кара! Никогда больше не увидит вас никто из живущих!! Уф, кажется, все. Можно приступать, повелитель, – подобострастно обратился он к Сету.
– Вперед!
Но прежде чем кто‑то из врагов успел шевельнуться, по ним ударил дымный пунктир трассеров. Кириешко вновь призвал непонятно откуда свой пулемет, инстинктивно, или наоборот, оком профессионала выбрав самую опасную цель: лилового великана с жуткой трубой.
И поразил его безошибочно и мгновенно – такой выстрел сделал бы честь даже нетеру.
А в следующий миг Эля уже отбивала заклятие, брошенное Нитокрис, одновременно нанося свой удар – словно пытаясь пронзить демонессу шпагой – тонким лучом света, выросшим прямо из ладони.
…Почти без страха, с одним лишь отстраненным любопытством созерцал Данька картину боя. Ему вдруг показалось, будто его душа отделилась от тела и, воспарив ввысь, зависла над Ладьей.
Кириешко, окруженный золотистым божественным ореолом, отсекает пулеметным огнем наемников Сета от тела огра, не давая завладеть плазмоганом. Он непрерывно палит, не снимая палец с курка, а пулемет его жует ленту, возникающую прямо из воздуха.
Вертятся в непонятном танце Хнум и Тот за компанию с Хепри – точно древние дервиши во время зикра. И от их танца волнами расходится сила, заставляющая пятиться слуг Нитокрис. (Не очень‑то помогает, видать, хваленый талисман!)
Ху с проклятиями хлещет зелеными молниями Борова с Поросенком (у последнего уже опалилась щетина и одно ухо оторвано). Те бестолково размахивают мечами, отливающими синим светом.
Эля и демонесса бросаются друг в друга сгустками магической силы, одновременно не забывая скандалить. Причем если из прекрасных уст Нитокрис сыплются жуткие угрозы, перемешанные с фразами типа: «Вернись, я все прощу!», то девушка отвечает ей площадной бранью, пересыпанной эвенкийскими идиомами.
А Сет…
Сет стоял и смотрел на Даню и Упуата. Просто смотрел и молча улыбался время от времени.
Проводник, сидя у ноги археолога, казался обычной собакой, и лишь желтоватые огоньки на его усах да мелкая дрожь выдавали дикое напряжение.
Инстинктивно Данила понимал – сейчас ему нужно призывать свою силу, чтобы в случае нужды бросить ее на помощь четвероногому спутнику.
Но Охотник как будто и не собирается атаковать… Может быть, хочет, чтобы они напали первыми и попались в какую‑то ловушку, которую он, по своему обыкновению, заранее поставил? Или ждет, что его союзники истребят спутников Дани? (А заодно и сами погибнут, сняв вопрос о дележе добычи). Или просто выбирает удобный момент, чтобы ударить один раз и наверняка?
Внезапно клинки Рассекающих разом вспыхнули, а через секунду над Боровом и Поросенком взметнулось яркое пламя. После того как оно опало, на том месте не оказалось ни того, ни другого, ни вообще малейшего следа – лишь оплавленный песок и почерневшая глина.
– Получается же еще! – радостно вскликнул Ху. – Не только языком болтать! Мастерство не пропьешь!
И, пошатываясь, сел прямо на палубу.
– Это тебе зачтется, – почти равнодушно бросил Сет.
И вновь продолжил сверлить взглядом Даню и волчка, поглаживая свой странный жезл.
Ситуация между тем неуклонно ухудшалась. Ствол пулемета в руках Кириешко уже дымился. Бандиты Сета, несмотря на потери, продвигались вперед по‑пластунски и дважды чуть не добрались до трупа огра. Компания демонов Нитокрис, хотя и с трудом, но приближалась, так что оба нетеру и Хепри уже изнемогали, еле успевая отбивать удары. А им еще приходилось прикрывать обессилевшего Ху. Эля чуть не оказалась поймана в магическую сеть, ловко брошенную Нитокрис.
Так бы, наверное, и суждено им было потерпеть поражение и погибнуть бесславно и бесследно у самого предела Амдуата…
Но вдруг на сцене появились новые действующие лица.
Перекрывая звуки боя и вопли, послышался тяжелый топот и возгласы: «Э‑ге‑ге, моя хорошая! Быстрее!!», сопровождаемые ударами бубна.
– Деда!! – как бешеная заорала Эйяно, едва не угодив под очередной магический шар.
И в самом деле – на берег Урна выбежала…
…Фрося!
А на ее шее сидел не кто иной, как старый Тэр‑Эр‑Гэн, Верховный шаман эвенков, четвертый шаман, носящий это имя. Он непрерывно колотил в бубен, одновременно чертя ладонью в воздухе какие‑то знаки.
Схватка на миг замерла. Воспользовавшись этим, шаман ловко спрыгнул со своего «скакуна» и двинулся прямо на слуг Нитокрис, которые тут же принялись метаться, явно выбирая путь для бегства.
Сет внезапно начал меняться, представ в своем истинном облике – и почему‑то длинные уши и ослиная башка не казались на этот раз смешными. Нехорошо усмехнувшись, он сжал обеими руками жезл и двинулся – но не на шамана и не на Упуата с Горовым, а к тревожно озирающейся Фросе.
Волна синеватой ряби выплеснулась из воздуха прямо перед Сетом, накатила на мамонтиху… и обтекла ее, как морская вода скалу, рассеявшись в воздухе. А та, грозно затрубив, кинулась на обидчика.
Он успел ударить еще раз – почти в упор. С тем же эффектом.
И тогда Сет бросился бежать.
Сет Красноглазый из клана Охотников, нетеру ранга Наивысочайших, облеченный особым доверием Девяти, правящих древней расой, уполномоченный Апопа по земным делам, Верховный Судья Амдуата позорно устремился прочь, словно заяц.
Поймав убегающего врага хоботом, Фрося высоко подняла его в воздух и со всей, что называется, дури шмякнула о землю. После чего, словно этого было мало, принялась неистово топтать неподвижное тело всеми четырьмя ногами, при этом победно трубя и приплясывая.
Воя и разбрасывая клочья черной дряни (какого‑то смертоносного колдовства), на расправляющуюся с нетеру животину кинулась Нитокрис.
(Потом Даня спрашивал себя, что заставило эту самовлюбленную гордячку кинуться в оказавшуюся самоубийственной атаку? Может, старая любовь? Или просто боевое безумие?)
Но лоскутья мрака, закружившиеся вокруг мохнатой великанши, не возымели на нее никакого действия, вызвав лишь обиженное мычание. Зато это имело весьма печальные последствия для демонессы.
Оставив в покое бренные останки Сета, Фрося кинулась вперед, резво поднялась на задние ноги и что есть силы обрушила переднюю правую на оторопевшую Нитокрис, буквально вогнав ее в землю.
После этого оставшиеся наемники в панике ринулись прочь, вопя и бросая оружие. Через считаные секунды они скрылись в прибрежных зарослях.
Эля, издав воинственный клич, занесла руку, в которой словно было зажато невидимое копье, целясь в последних врагов – телохранителей демонессы.
– Не надо, – вдруг умоляюще произнес драконозавр. – Наша госпожа мертва, и мы свободны от клятвы. Мы уходим, не стреляйте…
Подумав секунду, Эля опустила руку и кивнула, мол, бес с вами. Слуги покойной чародейки ушли, поддерживая раненого ифрита.
И тут только до археолога дошло.
– Так мы что… победили?!
– Не просто победили, – Упуат опустился на песок. – Мы победили окончательно и бесповоротно. Сет мертв – его угораздило принять Истинный Облик. Так что можно считать, половину проблем мы решили…
Минут пять старый шаман пытался стряхнуть с шеи радостно визжащую Элю, слушая ее сбивчивый рассказ и тщетно пытаясь успокоить. Наконец ему это удалось, и Тэр‑Эр‑Гэн направился к Упуату.
– Если бы не ты, дружище, конец бы нам пришел, – тепло поприветствовал его нетеру. – Кстати, а как ты сюда попал, уважаемый?
– А ты не иначе как думал – брешет старый Тэр Эр Гэн? Я ж тебе говорил, что умею ходить в самые разные места.
– И все же, как? – нетерпеливо встрял Данька.
– Ну Старыми Тропами (это прозвучало именно так, с большой буквы). Теми, по которым прежние Хозяева Земли ходили. Мы тоже кое‑что знаем и умеем, чего вы, цивилизованные люди, не умеете! Хотя теперь, – тут же поправился он, – умеете и вы. Ты вроде, парниша, понимать это должен. Ты не такой тупой, как твои соплеменники.
– Приблизительно понимаю, – кивнул Даня, хотя, честно сказать, мало что понял.
– Опять же вот и она помогла, – шаман ласково погладил хобот Нефернефрурэ. – Что за чудесная скотинка! Без нее уж не знаю, как справился бы!
– Она?! Это как? – археолог был совершенно сбит с толку.
Мамонтиха поглядела на него сверху вниз, и словно бы укоризненно качнула огромной головой – вроде ведь и царь природы, а такой глупый!
– А чего тут думать? – встрял внимательно слушавший их Упуат. – Она же – не настоящая. В том смысле, – поправился он, – что сотворена не природой и не богами, а человеком. Стало быть, и запрет тварям земным ступать без особой нужды на Тропы Дуата не про нее писан. Магия – это, брат Данька, такая штука – в ней всякая мелочь значение имеет. Поэтому Сет с ней ничего и не сделал.
– Кстати, тебе и твоему хвостатому другу большой привет, – сообщил шаман археологу.
– Это от кого же? – вскинул тот брови.
– Да так, встретился мне по пути один хороший человек. Очень удобную дорогу показал к вам. Сказал – увидишь Даниила Сергеевича Горового с Проводником, передай привет от Стоящего‑у‑Тропы. У тебя, видать, много знакомых среди Хозяев.
Даня ничего не ответил. Взгляд его остановился на черной, еще дымящейся проплешине, оставшейся на месте бесславной габели Борова и Поросенка.
«Что им все‑таки от меня было надо? Похоже, так и не узнаю».
– Что будем делать дальше? – поинтересовался Кириешко.
Ответил Хнум:
– Насколько я знаю здешние порядки, теперь нужно двигать к Большому порталу. Не выпустить нас права не имеют…
– Не стоит, – махнул рукой шаман. – Я вас вывезу той же дорогой, которой и сам пришел.
Оба нетеру поскучнели.
– Нам в другое место бы, – протянул Тот. – Нет, конечно, и ваше время сойдет…
Да так и замер с открытым клювом, глядя куда‑то за спину Даниила. Парень инстинктивно обернулся, и то же самое сделали все остальные.
– Ну вот, – прозвучал насмешливый надтреснутый голос, – только соберешься сделать друзьям сюрприз…
Позади стоял невысокий старичок самого обычного вида. Правда, одет он был в пурпурную мантию, из‑под которой виднелся старообразный мундир с пышными эполетами, на которых сияли выточенные из огромных алмазов звезды. Этакий амдуатский генералиссимус, или уж, вернее, какой‑нибудь «маршалиссимус».
А потом Хепри и Ху распростерлись на песке.
– Не карай, Владыка! – жалобно пропищал скандалист и матерщинник Ху.
И только тогда Даня понял, кто их навестил.
– Да встаньте, малыши, встаньте, – махнул дедуля рукой. – Ничего страшного. Ну, Владыка Апоп, ну явился… Так ведь мое царство – где хочу, там и гуляю. Уж извините, не мог с вами не попрощаться. Опять же кое‑что сказать и сделать надо. Итак, – принял он нарочито важный вид, – вот что мое величество имеет вам сказать. Начнем с вас, детки, – обратился старик к навек, казалось, остолбеневшим Жуку с Языкатым. – Назначаю вас отныне и навсегда смотрителями истинной и первозданной Ладьи Миллионов Лет. Завтра же начинайте приводить в порядок док, храм опять же построите, и чтоб все было как следует! – грозно прикрикнул он. – А то знаю я вашу породу – только бы сикеру глушить, а Великий Апоп во всякую бочку затычкой должен лезть!
– Исполним, Великий!! – парочка вновь распласталась на песке.
– Теперь займемся богами рангом покрупнее, – продолжил Апоп. – Для начала ты, Гор. Это я тебе говорю, капитан: знаю, что ты задумал. Не возражаю. Только вы там это… не злоупотребляйте открывшимися возможностями. И не торопитесь, главное – дело.
– Слушаюсь! – по‑военному вытянулся Кириешко.
– И ты, внучок, – это уже Дане. – Не спеши тратить свои знания и умения на то, что твой друг затеет. Дела у вас по‑всякому могут обернуться, а торопиться тебе некуда, жить ты будешь ой как долго. Не спеши, как бог богу тебе советую. Для таких, как мы, это главное… Так, ну с тобой, дева‑Изида, все ясно. Женщин я никогда особо не понимал, так что дарить и советовать тебе ничего не буду. Тем более у тебя и так есть все, что надо, а советов ты и раньше не слушала.
– Тебе, старик…
– Не нужно ничего! – всплеснул руками Тэр‑Эр‑Гэн. – Мы, весь наш народ, на все времена и так уже твои неоплатные должники, отец и спаситель наш Сэвэки!
Апоп добродушно закивал:
– Ну, тебе виднее. Все вроде?
– А мы? – почти проблеял Хнум жалобно и заискивающе.
– А что «вы», почтенные нетеру? Чего вам здесь не живется? – искренне удивился владыка Амдуата. – Ра‑Атум вас освободил, Суд Маат оправдал, так что можете располагать собой как хотите. У меня, кстати, предложение – тут один из наших великих Домов случайно остался без головы, – Апоп сделал жест в сторону серовато‑красного пятна – все, что осталось от Нитокрис. – Если есть желание, любого из вас назначу хоть сейчас! А то еще грызня пойдет за должность, имущество делить начнут, так и до драки недалеко… А мне беспорядок в царстве не нужен – достаточно хлопот с одной вашей компанией!
– Нет‑нет! – торопливо бросил Тот. – Это исключено!
– Так чего же вам надо? Просите уж, пока я добрый.
– Нам бы в Древнее царство как‑нибудь, обратно…
– Да‑да, – поддакнул Хнум – Откуда нас сюда привезли, туда пусть и вернут.
– А то оставались бы – приличных людей трудно сыскать, не говоря уже о богах, – владыка, похоже, был искренне разочарован. – Ты, Хнум, пивной заводик поставил бы, определенно стал бы пивным королем Амдуата. Варил бы пиво не хуже «Оболони». А то все контрабандой промышляем…
– Нет, ни в коем случае!! – синхронно закачались птичья и баранья головы.
– Ну, хозяин, как говорится, барин. В Древнее, так в Древнее. Тогда отправляйтесь и не задерживайтесь. Не люблю долгих проводов. А все формальности с акху я сам утрясу.
И оба нетеру исчезли.
– Давайте, малыши, грузитесь, – поторопил их Апоп. – Сейчас как раз самое лучшее время для перехода.
Они быстро влезли на спину услужливо присевшей Фроси, не без труда разместившись там все впятером, после чего мамонтиха встала и побрела в сторону от реки.
Вначале как будто ничего не происходило. Но вот берег со следами недавнего побоища, «Месектет», возле которой стояли грустно поникшие Ху и Хепри, и одинокая фигура Апопа перестали отдаляться, а начали как будто затягиваться дымкой. С каждым шагом зверя пелена эта становилась все гуще и гуще, и вот они уже словно плывут в густом утреннем тумане.
Потом сквозь дымку стало пробиваться солнце, а в тишине послышались далекие голоса птиц.
Еще с десяток шагов – и вот уже Фрося ступает по обычной таежной тропинке…
ЭПИЛОГ
Эйяно ответила. И ответ этот своей ядреной замысловатостью изумил не только Даню. Хепри и Ху одобрительно крякнули, да и в глазах Упуата появилось явное уважение.
– Ну что ж, любезная царица, ответ получен, – вздохнул Сет, – я сделал, что мог. Игерет, зачитай им… их права.
– Жалкие грешники! – патетически воскликнул Боров, подняв над головой ятаган, прямо‑таки источающий смерть. – Грозные мечи покарают ваши тела, души ваши будут истреблены, а головы – снесены. Не восстанете! Не подниметесь, не убежите, не уйдете! Против вас – всеиспепеляющий огонь, клинки богов и священная кара! Никогда больше не увидит вас никто из живущих!! Уф, кажется, все. Можно приступать, повелитель, – подобострастно обратился он к Сету.
– Вперед!
Но прежде чем кто‑то из врагов успел шевельнуться, по ним ударил дымный пунктир трассеров. Кириешко вновь призвал непонятно откуда свой пулемет, инстинктивно, или наоборот, оком профессионала выбрав самую опасную цель: лилового великана с жуткой трубой.
И поразил его безошибочно и мгновенно – такой выстрел сделал бы честь даже нетеру.
А в следующий миг Эля уже отбивала заклятие, брошенное Нитокрис, одновременно нанося свой удар – словно пытаясь пронзить демонессу шпагой – тонким лучом света, выросшим прямо из ладони.
…Почти без страха, с одним лишь отстраненным любопытством созерцал Данька картину боя. Ему вдруг показалось, будто его душа отделилась от тела и, воспарив ввысь, зависла над Ладьей.
Кириешко, окруженный золотистым божественным ореолом, отсекает пулеметным огнем наемников Сета от тела огра, не давая завладеть плазмоганом. Он непрерывно палит, не снимая палец с курка, а пулемет его жует ленту, возникающую прямо из воздуха.
Вертятся в непонятном танце Хнум и Тот за компанию с Хепри – точно древние дервиши во время зикра. И от их танца волнами расходится сила, заставляющая пятиться слуг Нитокрис. (Не очень‑то помогает, видать, хваленый талисман!)
Ху с проклятиями хлещет зелеными молниями Борова с Поросенком (у последнего уже опалилась щетина и одно ухо оторвано). Те бестолково размахивают мечами, отливающими синим светом.
Эля и демонесса бросаются друг в друга сгустками магической силы, одновременно не забывая скандалить. Причем если из прекрасных уст Нитокрис сыплются жуткие угрозы, перемешанные с фразами типа: «Вернись, я все прощу!», то девушка отвечает ей площадной бранью, пересыпанной эвенкийскими идиомами.
А Сет…
Сет стоял и смотрел на Даню и Упуата. Просто смотрел и молча улыбался время от времени.
Проводник, сидя у ноги археолога, казался обычной собакой, и лишь желтоватые огоньки на его усах да мелкая дрожь выдавали дикое напряжение.
Инстинктивно Данила понимал – сейчас ему нужно призывать свою силу, чтобы в случае нужды бросить ее на помощь четвероногому спутнику.
Но Охотник как будто и не собирается атаковать… Может быть, хочет, чтобы они напали первыми и попались в какую‑то ловушку, которую он, по своему обыкновению, заранее поставил? Или ждет, что его союзники истребят спутников Дани? (А заодно и сами погибнут, сняв вопрос о дележе добычи). Или просто выбирает удобный момент, чтобы ударить один раз и наверняка?
Внезапно клинки Рассекающих разом вспыхнули, а через секунду над Боровом и Поросенком взметнулось яркое пламя. После того как оно опало, на том месте не оказалось ни того, ни другого, ни вообще малейшего следа – лишь оплавленный песок и почерневшая глина.
– Получается же еще! – радостно вскликнул Ху. – Не только языком болтать! Мастерство не пропьешь!
И, пошатываясь, сел прямо на палубу.
– Это тебе зачтется, – почти равнодушно бросил Сет.
И вновь продолжил сверлить взглядом Даню и волчка, поглаживая свой странный жезл.
Ситуация между тем неуклонно ухудшалась. Ствол пулемета в руках Кириешко уже дымился. Бандиты Сета, несмотря на потери, продвигались вперед по‑пластунски и дважды чуть не добрались до трупа огра. Компания демонов Нитокрис, хотя и с трудом, но приближалась, так что оба нетеру и Хепри уже изнемогали, еле успевая отбивать удары. А им еще приходилось прикрывать обессилевшего Ху. Эля чуть не оказалась поймана в магическую сеть, ловко брошенную Нитокрис.
Так бы, наверное, и суждено им было потерпеть поражение и погибнуть бесславно и бесследно у самого предела Амдуата…
Но вдруг на сцене появились новые действующие лица.
Перекрывая звуки боя и вопли, послышался тяжелый топот и возгласы: «Э‑ге‑ге, моя хорошая! Быстрее!!», сопровождаемые ударами бубна.
– Деда!! – как бешеная заорала Эйяно, едва не угодив под очередной магический шар.
И в самом деле – на берег Урна выбежала…
…Фрося!
А на ее шее сидел не кто иной, как старый Тэр‑Эр‑Гэн, Верховный шаман эвенков, четвертый шаман, носящий это имя. Он непрерывно колотил в бубен, одновременно чертя ладонью в воздухе какие‑то знаки.
Схватка на миг замерла. Воспользовавшись этим, шаман ловко спрыгнул со своего «скакуна» и двинулся прямо на слуг Нитокрис, которые тут же принялись метаться, явно выбирая путь для бегства.
Сет внезапно начал меняться, представ в своем истинном облике – и почему‑то длинные уши и ослиная башка не казались на этот раз смешными. Нехорошо усмехнувшись, он сжал обеими руками жезл и двинулся – но не на шамана и не на Упуата с Горовым, а к тревожно озирающейся Фросе.
Волна синеватой ряби выплеснулась из воздуха прямо перед Сетом, накатила на мамонтиху… и обтекла ее, как морская вода скалу, рассеявшись в воздухе. А та, грозно затрубив, кинулась на обидчика.
Он успел ударить еще раз – почти в упор. С тем же эффектом.
И тогда Сет бросился бежать.
Сет Красноглазый из клана Охотников, нетеру ранга Наивысочайших, облеченный особым доверием Девяти, правящих древней расой, уполномоченный Апопа по земным делам, Верховный Судья Амдуата позорно устремился прочь, словно заяц.
Поймав убегающего врага хоботом, Фрося высоко подняла его в воздух и со всей, что называется, дури шмякнула о землю. После чего, словно этого было мало, принялась неистово топтать неподвижное тело всеми четырьмя ногами, при этом победно трубя и приплясывая.
Воя и разбрасывая клочья черной дряни (какого‑то смертоносного колдовства), на расправляющуюся с нетеру животину кинулась Нитокрис.
(Потом Даня спрашивал себя, что заставило эту самовлюбленную гордячку кинуться в оказавшуюся самоубийственной атаку? Может, старая любовь? Или просто боевое безумие?)
Но лоскутья мрака, закружившиеся вокруг мохнатой великанши, не возымели на нее никакого действия, вызвав лишь обиженное мычание. Зато это имело весьма печальные последствия для демонессы.
Оставив в покое бренные останки Сета, Фрося кинулась вперед, резво поднялась на задние ноги и что есть силы обрушила переднюю правую на оторопевшую Нитокрис, буквально вогнав ее в землю.
После этого оставшиеся наемники в панике ринулись прочь, вопя и бросая оружие. Через считаные секунды они скрылись в прибрежных зарослях.
Эля, издав воинственный клич, занесла руку, в которой словно было зажато невидимое копье, целясь в последних врагов – телохранителей демонессы.
– Не надо, – вдруг умоляюще произнес драконозавр. – Наша госпожа мертва, и мы свободны от клятвы. Мы уходим, не стреляйте…
Подумав секунду, Эля опустила руку и кивнула, мол, бес с вами. Слуги покойной чародейки ушли, поддерживая раненого ифрита.
И тут только до археолога дошло.
– Так мы что… победили?!
– Не просто победили, – Упуат опустился на песок. – Мы победили окончательно и бесповоротно. Сет мертв – его угораздило принять Истинный Облик. Так что можно считать, половину проблем мы решили…
Минут пять старый шаман пытался стряхнуть с шеи радостно визжащую Элю, слушая ее сбивчивый рассказ и тщетно пытаясь успокоить. Наконец ему это удалось, и Тэр‑Эр‑Гэн направился к Упуату.
– Если бы не ты, дружище, конец бы нам пришел, – тепло поприветствовал его нетеру. – Кстати, а как ты сюда попал, уважаемый?
– А ты не иначе как думал – брешет старый Тэр Эр Гэн? Я ж тебе говорил, что умею ходить в самые разные места.
– И все же, как? – нетерпеливо встрял Данька.
– Ну Старыми Тропами (это прозвучало именно так, с большой буквы). Теми, по которым прежние Хозяева Земли ходили. Мы тоже кое‑что знаем и умеем, чего вы, цивилизованные люди, не умеете! Хотя теперь, – тут же поправился он, – умеете и вы. Ты вроде, парниша, понимать это должен. Ты не такой тупой, как твои соплеменники.
– Приблизительно понимаю, – кивнул Даня, хотя, честно сказать, мало что понял.
– Опять же вот и она помогла, – шаман ласково погладил хобот Нефернефрурэ. – Что за чудесная скотинка! Без нее уж не знаю, как справился бы!
– Она?! Это как? – археолог был совершенно сбит с толку.
Мамонтиха поглядела на него сверху вниз, и словно бы укоризненно качнула огромной головой – вроде ведь и царь природы, а такой глупый!
– А чего тут думать? – встрял внимательно слушавший их Упуат. – Она же – не настоящая. В том смысле, – поправился он, – что сотворена не природой и не богами, а человеком. Стало быть, и запрет тварям земным ступать без особой нужды на Тропы Дуата не про нее писан. Магия – это, брат Данька, такая штука – в ней всякая мелочь значение имеет. Поэтому Сет с ней ничего и не сделал.
– Кстати, тебе и твоему хвостатому другу большой привет, – сообщил шаман археологу.
– Это от кого же? – вскинул тот брови.
– Да так, встретился мне по пути один хороший человек. Очень удобную дорогу показал к вам. Сказал – увидишь Даниила Сергеевича Горового с Проводником, передай привет от Стоящего‑у‑Тропы. У тебя, видать, много знакомых среди Хозяев.
Даня ничего не ответил. Взгляд его остановился на черной, еще дымящейся проплешине, оставшейся на месте бесславной габели Борова и Поросенка.
«Что им все‑таки от меня было надо? Похоже, так и не узнаю».
– Что будем делать дальше? – поинтересовался Кириешко.
Ответил Хнум:
– Насколько я знаю здешние порядки, теперь нужно двигать к Большому порталу. Не выпустить нас права не имеют…
– Не стоит, – махнул рукой шаман. – Я вас вывезу той же дорогой, которой и сам пришел.
Оба нетеру поскучнели.
– Нам в другое место бы, – протянул Тот. – Нет, конечно, и ваше время сойдет…
Да так и замер с открытым клювом, глядя куда‑то за спину Даниила. Парень инстинктивно обернулся, и то же самое сделали все остальные.
– Ну вот, – прозвучал насмешливый надтреснутый голос, – только соберешься сделать друзьям сюрприз…
Позади стоял невысокий старичок самого обычного вида. Правда, одет он был в пурпурную мантию, из‑под которой виднелся старообразный мундир с пышными эполетами, на которых сияли выточенные из огромных алмазов звезды. Этакий амдуатский генералиссимус, или уж, вернее, какой‑нибудь «маршалиссимус».
А потом Хепри и Ху распростерлись на песке.
– Не карай, Владыка! – жалобно пропищал скандалист и матерщинник Ху.
И только тогда Даня понял, кто их навестил.
– Да встаньте, малыши, встаньте, – махнул дедуля рукой. – Ничего страшного. Ну, Владыка Апоп, ну явился… Так ведь мое царство – где хочу, там и гуляю. Уж извините, не мог с вами не попрощаться. Опять же кое‑что сказать и сделать надо. Итак, – принял он нарочито важный вид, – вот что мое величество имеет вам сказать. Начнем с вас, детки, – обратился старик к навек, казалось, остолбеневшим Жуку с Языкатым. – Назначаю вас отныне и навсегда смотрителями истинной и первозданной Ладьи Миллионов Лет. Завтра же начинайте приводить в порядок док, храм опять же построите, и чтоб все было как следует! – грозно прикрикнул он. – А то знаю я вашу породу – только бы сикеру глушить, а Великий Апоп во всякую бочку затычкой должен лезть!
– Исполним, Великий!! – парочка вновь распласталась на песке.
– Теперь займемся богами рангом покрупнее, – продолжил Апоп. – Для начала ты, Гор. Это я тебе говорю, капитан: знаю, что ты задумал. Не возражаю. Только вы там это… не злоупотребляйте открывшимися возможностями. И не торопитесь, главное – дело.
– Слушаюсь! – по‑военному вытянулся Кириешко.
– И ты, внучок, – это уже Дане. – Не спеши тратить свои знания и умения на то, что твой друг затеет. Дела у вас по‑всякому могут обернуться, а торопиться тебе некуда, жить ты будешь ой как долго. Не спеши, как бог богу тебе советую. Для таких, как мы, это главное… Так, ну с тобой, дева‑Изида, все ясно. Женщин я никогда особо не понимал, так что дарить и советовать тебе ничего не буду. Тем более у тебя и так есть все, что надо, а советов ты и раньше не слушала.
– Тебе, старик…
– Не нужно ничего! – всплеснул руками Тэр‑Эр‑Гэн. – Мы, весь наш народ, на все времена и так уже твои неоплатные должники, отец и спаситель наш Сэвэки!
Апоп добродушно закивал:
– Ну, тебе виднее. Все вроде?
– А мы? – почти проблеял Хнум жалобно и заискивающе.
– А что «вы», почтенные нетеру? Чего вам здесь не живется? – искренне удивился владыка Амдуата. – Ра‑Атум вас освободил, Суд Маат оправдал, так что можете располагать собой как хотите. У меня, кстати, предложение – тут один из наших великих Домов случайно остался без головы, – Апоп сделал жест в сторону серовато‑красного пятна – все, что осталось от Нитокрис. – Если есть желание, любого из вас назначу хоть сейчас! А то еще грызня пойдет за должность, имущество делить начнут, так и до драки недалеко… А мне беспорядок в царстве не нужен – достаточно хлопот с одной вашей компанией!
– Нет‑нет! – торопливо бросил Тот. – Это исключено!
– Так чего же вам надо? Просите уж, пока я добрый.
– Нам бы в Древнее царство как‑нибудь, обратно…
– Да‑да, – поддакнул Хнум – Откуда нас сюда привезли, туда пусть и вернут.
– А то оставались бы – приличных людей трудно сыскать, не говоря уже о богах, – владыка, похоже, был искренне разочарован. – Ты, Хнум, пивной заводик поставил бы, определенно стал бы пивным королем Амдуата. Варил бы пиво не хуже «Оболони». А то все контрабандой промышляем…
– Нет, ни в коем случае!! – синхронно закачались птичья и баранья головы.
– Ну, хозяин, как говорится, барин. В Древнее, так в Древнее. Тогда отправляйтесь и не задерживайтесь. Не люблю долгих проводов. А все формальности с акху я сам утрясу.
И оба нетеру исчезли.
– Давайте, малыши, грузитесь, – поторопил их Апоп. – Сейчас как раз самое лучшее время для перехода.
Они быстро влезли на спину услужливо присевшей Фроси, не без труда разместившись там все впятером, после чего мамонтиха встала и побрела в сторону от реки.
Вначале как будто ничего не происходило. Но вот берег со следами недавнего побоища, «Месектет», возле которой стояли грустно поникшие Ху и Хепри, и одинокая фигура Апопа перестали отдаляться, а начали как будто затягиваться дымкой. С каждым шагом зверя пелена эта становилась все гуще и гуще, и вот они уже словно плывут в густом утреннем тумане.
Потом сквозь дымку стало пробиваться солнце, а в тишине послышались далекие голоса птиц.
Еще с десяток шагов – и вот уже Фрося ступает по обычной таежной тропинке…
ЭПИЛОГ
– Ну вот, мой рейс…
Даниил с какой‑то непонятной тоской еще раз оглядел Элю. Или, вернее будет теперь сказать, Эйяно?
Вроде бы ничего такого…
Да, симпатичная фигуристая девчонка восточного типа, в интернациональных джинсах и короткой футболочке. Так хорошо обтягивающей все, что надо… Через, плечо – небольшая сумка.
И все равно – даже ему видно – перед ним не простой человек.
– Ты все‑таки улетаешь? – спросил он (хотя, казалось бы, и так все ясно – сколько уж говорили).
– Да вот, лечу в Мексику, как тебе известно. Я ведь шаманка как‑никак. Там раскопали один храм и нашли кое‑что интересное. То, что принадлежало предкам моего народа, вернее, общим предкам моего народа и индейцев еще до того, как они разделились и отправились на другой материк. Я там кое с кем связалась – с теми, кто понимает, что к чему. Когда вернусь – не знаю, писать не обещаю.
– Могу я хоть надеяться… – начал нерешительно Даня.
– Извини, но я скажу то, что и раньше, – нет, – коротко бросила, как отрезала, Эйяно. – Пойми, дело не в моих чувствах к тебе. Это тяжкое бремя, но я сама, добровольно взялась его нести. Пойми и не сердись: у нас с тобой разные пути. К тому же у тебя ведь есть невеста… Пойми – дело не в моих чувствах к тебе, – повторила она словно лишний раз убеждая его (или себя?). – Просто истинная шаманка, тем более такого уровня, как я, не может быть женой земного мужчины, – мягко продолжила эвенкийка. – Ее мужьями достойны быть только равные ей великие шаманы или же великие мудрецы и герои из прошлого и будущего.
– Угу, – бросил Даниил. – Уж куда нам серым до великих героев! А детей тоже великим шаманкам положено рожать от призраков из древних времен? Или как?
– Конечно, – с готовностью кивнула девушка. – И не от призраков: для посвященных высшего уровня прошлое и будущее доступны равно. Разве ты отказался бы завести ребенка от кого‑то из истинно великих людей? Ну, от Чингисхана например?
Упуат запрокинул голову и издал длинный переливчатый визг, который не мог быть не чем иным, как искренним хохотом.
– Извини, – тут же поправилась девушка, – я, кажется, сказала что‑то не то.
Они торопливо попрощались…
– И чего тебя, дружище, вечно тянет на этих роковых демонических красоток? – проводив Элю взглядом, ехидно осведомился Упуат. – Сперва Аида, потом еще Нитокрис, нежить треклятая, теперь вот эта самая дикарка! У тебя же есть такая очаровательная невеста. Ну скажи: неужели тебе не стыдно перед Анечкой? А какие блинчики она готовит! Какие пирожки! Ам! – щелкнул нетеру зубами. – Объедение! А эта? Мало того, что тощая как сушеная вобла, так еще и всякие противные естеству вещи предлагает! И с кем – с Чингисханом! Кстати, напомни – кто он хоть такой?
– Да ладно тебе, Упуатушка, – невесело отмахнулся Даниил, при этом признавая, что доля правды в словах мохнатого приятеля есть. – Тебе бы только пирожки жрать!
– Не отрицаю! – с готовностью подтвердил пес. – Валяться на диванчике в хорошем доме, есть свежие пирожки и возиться с твоими детишками – вот моя мечта. И не думай, что я оставлю тебя в покое, пока не добьюсь ее воплощения в жизнь!..
Через час после возвращения из Амдуата прямо на тропе, когда путешественники уже предвкушали отдых на таежной заимке Верховного шамана, их задержал патруль «Полярных волков» и доставил прямо в лагерь, разбитый спецназом МГОП неподалеку от ЭРЛАПа, где уже несколько недель работала комиссия Академии Наук.
Верховного шамана с извинениями отпустили, а остальных, не исключая Эли (несмотря на протесты деда), арестовали. Обвинили их в нарушении законодательства об охране исторических памятников (проникновение к ЭРЛАПу) и похищении мамонта. А Кириешко – еще и в самовольном оставлении места службы, впрочем, тут же вынеся благодарность за уничтожение особо опасной тоталитарной секты.
На первом же допросе Даня все чистосердечно рассказал, после чего к нему был немедленно вызван штатный психиатр бригады «Полярный волк».
Из‑под ареста их назавтра вытащил все тот же Тэр‑Эр‑Гэн Четвертый, приехав прямо с эвенкийским Генеральным прокурором.
И допрашивать путешественников по Дуату стали уже не следователи, а академики с профессорами. Вернувшиеся из Амдуата по многу часов беседовали с ними, в очередной раз все пережевывая. Беседовали с Еременко, с Тэр‑Эр‑Гэном и с какими‑то типами, именовавшими себя экспертами, а еще почему‑то с главным спецом по мамонтам – Бакаловым‑Синицким. И, наконец, даже с президентом Эвенкии: невысоким толстеньким человеком, очень заинтересовавшимся, кстати, рецептом Хнумова пива.
Кириешко отправили для дальнейшего разбирательства в Москву, и его дальнейшая судьба, надо сказать, заметно беспокоила друзей. И напрасно, как выяснилось. Уж неизвестно, что он рассказал в столице, но в один прекрасный день Мариелена Протопопова была уволена по выслуге лет и отправилась в длительное паломничество в Индию, в главные кришнаитские храмы.
Командование временно перешло к Шумерскому, который стал елейно вежлив и с Даней, и с его шефом Еременко, возглавившим импровизированную комиссию по изучению всего происшедшего. Но особенно – с Упуатом.
В эти же дни произошла еще одна необычная встреча.
Как‑то прямо в центре военного лагеря к Даниле с Упуатом подошел неприметный тип в штатском и сообщил, что с Проводника сняты все обвинения, однако он больше не вправе считаться нетеру, как «недопустимо очеловечившийся», что, впрочем, будет отменено, если волчок решит вернуться домой и даст слово никогда больше не появляться на Земле.
А потом добавил, что акху намерены поставить вопрос о вступлении Земли в Сферу Разума на правах кандидата в полноправные члены. Но дело это не быстрое, так что пройдет не меньше полусотни лет, прежде чем этот вопрос будет решен. Еще поведал, что сообщество нетеру официально извинилось перед Амдуатом за недопустимое поведение Сета, посмертно исключенного из касты Наивысочайших за неэтичное поведение и злоупотребление служебным положением.
Что интересно, потом этого человека они не видели, хотя лагерь как будто надежно охранялся.
Кириешко вернулся спустя две недели в новеньком, полковничьем мундире с лентой ордена «Орла и Медведя» первой степени. Дав приятелям расписаться (волчок вместо автографа поставил отпечаток лапы) в целой куче секретных бумаг, сообщил, что отныне Даниил Сергеевич Горовой и представитель нейтральной цивилизации нетеру Упуат зачислены в штат МГОП на различные должности Института космической археологии, который отныне переведен в подчинение Министерства госпорядка. А он, то есть Кириешко Вэ Пэ, будет заместителем начальника ИНКА по режиму. (Начальником, кстати, был назначен академик Еременко, философски посетовавший, что «без него его женили».)
Кстати, приехал новоявленный полковник не один – с ним была скуластая девица, которая представилась как его жена Гульнара Кириешко‑Муха, преподавательница восточных единоборств все в том же Институте, который еще предстояло организовать.
В сотрудники ИНКА сватали и Элю, но шаманка вдруг уперлась, что называется, всеми четырьмя лапками, заявив, что ничего общего с чекистами иметь не желает. А уж перспектива обучать высокому искусству хождения Тропами Дуата людей, которые еще неизвестно с какой целью используют свое умение, – это тем более не для нее.
Не помогли ни просьбы Дани, ни даже увещевания дедушки Тэр‑Эр‑Гэна, который был назначен ни много ни мало куратором нового учебного заведения со стороны правительства Эвенкии. (Да‑да, ведь Институт будет развернут здесь, на Подкаменной Тунгуске – перевозить Большой ЭРЛАП в другое место сочли опасным). Девушка была непреклонна, заявляя, что именно шаманская стезя и есть ее истинное призвание.
И вот Эйяно отправилась по этой своей стезе.
Что ж, Сэвэки‑тэгэмер ей в помощь.
А они с Упуатом остаются тут, в аэропорту. Ибо через час спецрейсом из Москвы должны прибыть первые абитуриенты, которых следует, не поднимая шума, встретить, доставить, разместить…
А завтра Даньке вновь предстоит приехать сюда – ведь именно завтра прилетает Анюта…
Харьков – Луксор – Москва, 2004
Даниил с какой‑то непонятной тоской еще раз оглядел Элю. Или, вернее будет теперь сказать, Эйяно?
Вроде бы ничего такого…
Да, симпатичная фигуристая девчонка восточного типа, в интернациональных джинсах и короткой футболочке. Так хорошо обтягивающей все, что надо… Через, плечо – небольшая сумка.
И все равно – даже ему видно – перед ним не простой человек.
– Ты все‑таки улетаешь? – спросил он (хотя, казалось бы, и так все ясно – сколько уж говорили).
– Да вот, лечу в Мексику, как тебе известно. Я ведь шаманка как‑никак. Там раскопали один храм и нашли кое‑что интересное. То, что принадлежало предкам моего народа, вернее, общим предкам моего народа и индейцев еще до того, как они разделились и отправились на другой материк. Я там кое с кем связалась – с теми, кто понимает, что к чему. Когда вернусь – не знаю, писать не обещаю.
– Могу я хоть надеяться… – начал нерешительно Даня.
– Извини, но я скажу то, что и раньше, – нет, – коротко бросила, как отрезала, Эйяно. – Пойми, дело не в моих чувствах к тебе. Это тяжкое бремя, но я сама, добровольно взялась его нести. Пойми и не сердись: у нас с тобой разные пути. К тому же у тебя ведь есть невеста… Пойми – дело не в моих чувствах к тебе, – повторила она словно лишний раз убеждая его (или себя?). – Просто истинная шаманка, тем более такого уровня, как я, не может быть женой земного мужчины, – мягко продолжила эвенкийка. – Ее мужьями достойны быть только равные ей великие шаманы или же великие мудрецы и герои из прошлого и будущего.
– Угу, – бросил Даниил. – Уж куда нам серым до великих героев! А детей тоже великим шаманкам положено рожать от призраков из древних времен? Или как?
– Конечно, – с готовностью кивнула девушка. – И не от призраков: для посвященных высшего уровня прошлое и будущее доступны равно. Разве ты отказался бы завести ребенка от кого‑то из истинно великих людей? Ну, от Чингисхана например?
Упуат запрокинул голову и издал длинный переливчатый визг, который не мог быть не чем иным, как искренним хохотом.
– Извини, – тут же поправилась девушка, – я, кажется, сказала что‑то не то.
Они торопливо попрощались…
– И чего тебя, дружище, вечно тянет на этих роковых демонических красоток? – проводив Элю взглядом, ехидно осведомился Упуат. – Сперва Аида, потом еще Нитокрис, нежить треклятая, теперь вот эта самая дикарка! У тебя же есть такая очаровательная невеста. Ну скажи: неужели тебе не стыдно перед Анечкой? А какие блинчики она готовит! Какие пирожки! Ам! – щелкнул нетеру зубами. – Объедение! А эта? Мало того, что тощая как сушеная вобла, так еще и всякие противные естеству вещи предлагает! И с кем – с Чингисханом! Кстати, напомни – кто он хоть такой?
– Да ладно тебе, Упуатушка, – невесело отмахнулся Даниил, при этом признавая, что доля правды в словах мохнатого приятеля есть. – Тебе бы только пирожки жрать!
– Не отрицаю! – с готовностью подтвердил пес. – Валяться на диванчике в хорошем доме, есть свежие пирожки и возиться с твоими детишками – вот моя мечта. И не думай, что я оставлю тебя в покое, пока не добьюсь ее воплощения в жизнь!..
Через час после возвращения из Амдуата прямо на тропе, когда путешественники уже предвкушали отдых на таежной заимке Верховного шамана, их задержал патруль «Полярных волков» и доставил прямо в лагерь, разбитый спецназом МГОП неподалеку от ЭРЛАПа, где уже несколько недель работала комиссия Академии Наук.
Верховного шамана с извинениями отпустили, а остальных, не исключая Эли (несмотря на протесты деда), арестовали. Обвинили их в нарушении законодательства об охране исторических памятников (проникновение к ЭРЛАПу) и похищении мамонта. А Кириешко – еще и в самовольном оставлении места службы, впрочем, тут же вынеся благодарность за уничтожение особо опасной тоталитарной секты.
На первом же допросе Даня все чистосердечно рассказал, после чего к нему был немедленно вызван штатный психиатр бригады «Полярный волк».
Из‑под ареста их назавтра вытащил все тот же Тэр‑Эр‑Гэн Четвертый, приехав прямо с эвенкийским Генеральным прокурором.
И допрашивать путешественников по Дуату стали уже не следователи, а академики с профессорами. Вернувшиеся из Амдуата по многу часов беседовали с ними, в очередной раз все пережевывая. Беседовали с Еременко, с Тэр‑Эр‑Гэном и с какими‑то типами, именовавшими себя экспертами, а еще почему‑то с главным спецом по мамонтам – Бакаловым‑Синицким. И, наконец, даже с президентом Эвенкии: невысоким толстеньким человеком, очень заинтересовавшимся, кстати, рецептом Хнумова пива.
Кириешко отправили для дальнейшего разбирательства в Москву, и его дальнейшая судьба, надо сказать, заметно беспокоила друзей. И напрасно, как выяснилось. Уж неизвестно, что он рассказал в столице, но в один прекрасный день Мариелена Протопопова была уволена по выслуге лет и отправилась в длительное паломничество в Индию, в главные кришнаитские храмы.
Командование временно перешло к Шумерскому, который стал елейно вежлив и с Даней, и с его шефом Еременко, возглавившим импровизированную комиссию по изучению всего происшедшего. Но особенно – с Упуатом.
В эти же дни произошла еще одна необычная встреча.
Как‑то прямо в центре военного лагеря к Даниле с Упуатом подошел неприметный тип в штатском и сообщил, что с Проводника сняты все обвинения, однако он больше не вправе считаться нетеру, как «недопустимо очеловечившийся», что, впрочем, будет отменено, если волчок решит вернуться домой и даст слово никогда больше не появляться на Земле.
А потом добавил, что акху намерены поставить вопрос о вступлении Земли в Сферу Разума на правах кандидата в полноправные члены. Но дело это не быстрое, так что пройдет не меньше полусотни лет, прежде чем этот вопрос будет решен. Еще поведал, что сообщество нетеру официально извинилось перед Амдуатом за недопустимое поведение Сета, посмертно исключенного из касты Наивысочайших за неэтичное поведение и злоупотребление служебным положением.
Что интересно, потом этого человека они не видели, хотя лагерь как будто надежно охранялся.
Кириешко вернулся спустя две недели в новеньком, полковничьем мундире с лентой ордена «Орла и Медведя» первой степени. Дав приятелям расписаться (волчок вместо автографа поставил отпечаток лапы) в целой куче секретных бумаг, сообщил, что отныне Даниил Сергеевич Горовой и представитель нейтральной цивилизации нетеру Упуат зачислены в штат МГОП на различные должности Института космической археологии, который отныне переведен в подчинение Министерства госпорядка. А он, то есть Кириешко Вэ Пэ, будет заместителем начальника ИНКА по режиму. (Начальником, кстати, был назначен академик Еременко, философски посетовавший, что «без него его женили».)
Кстати, приехал новоявленный полковник не один – с ним была скуластая девица, которая представилась как его жена Гульнара Кириешко‑Муха, преподавательница восточных единоборств все в том же Институте, который еще предстояло организовать.
В сотрудники ИНКА сватали и Элю, но шаманка вдруг уперлась, что называется, всеми четырьмя лапками, заявив, что ничего общего с чекистами иметь не желает. А уж перспектива обучать высокому искусству хождения Тропами Дуата людей, которые еще неизвестно с какой целью используют свое умение, – это тем более не для нее.
Не помогли ни просьбы Дани, ни даже увещевания дедушки Тэр‑Эр‑Гэна, который был назначен ни много ни мало куратором нового учебного заведения со стороны правительства Эвенкии. (Да‑да, ведь Институт будет развернут здесь, на Подкаменной Тунгуске – перевозить Большой ЭРЛАП в другое место сочли опасным). Девушка была непреклонна, заявляя, что именно шаманская стезя и есть ее истинное призвание.
И вот Эйяно отправилась по этой своей стезе.
Что ж, Сэвэки‑тэгэмер ей в помощь.
А они с Упуатом остаются тут, в аэропорту. Ибо через час спецрейсом из Москвы должны прибыть первые абитуриенты, которых следует, не поднимая шума, встретить, доставить, разместить…
А завтра Даньке вновь предстоит приехать сюда – ведь именно завтра прилетает Анюта…
Харьков – Луксор – Москва, 2004