Ли Шарон. План Б

   — А я говорю — нет!
   Джин-Барди оставил свое место и побежал к ней. Она почувствовала, что Вал Кон готовится действовать, и остановила его, чуть приподняв плечо.
   — Вольно, Красавчик.
   — Это — не человек! — заорал джин-Барди на весь плац. — А если вы считаете его человеком, то не имеете права командовать нашим отрядом!
   «Идиот проклятый!» — подумала Мири.
   Ветераны переглянулись, и Уинстон шагнул вперед.
   — Видишь ли, у нас, настоящих наемников, есть такая традиция, что ли: если кому-то не нравится, как капитан командует, они могут вызвать его на бой, и кто побеждает, тот и прав. Не то чтобы я советовал тебе попробовать такое с капитаном Рыжиком. Что я тебе советую, так это взять пятьдесят лет кухонных нарядов, которые ты только что заслужил, и вернуться в строй, чтобы мы могли начать работать.
   Он помолчал и осмотрел плац. Его глаза на секунду встретились с Мири, и он чуть заметно подмигнул.
   — У меня нет возражений против того, чтобы Красавчик вступил в наш отряд. По правде говоря, я ему даже рад. Настоящий солдат всегда виден по тому, в каком порядке он себя содержит и как проявляет должное уважение к командиру.
   Напряжение на плацу стало спадать. Или стало бы, если бы джин-Барди не решил проорать во весь голос:
   — Ну ладно! Я здесь и сейчас вызываю капитана на бой! — Мири устало вздохнула, скорее почувствовав, чем увидев, как Вал Кон бесшумно подходит к ним ближе. Красавчик стоял у нее за спиной по стойке «вольно», как она ему и сказала. По крайней мере так она надеялась.
   — Джин-Барди, тебе жизнь надоела?
   — Боитесь со мной биться, капитан?
   — Мечтай дальше. — Будь он проклят. Теперь ничего не поделаешь. — Отряд! — крикнула она плацу. — Встать в круг!
   Она расстегнула пояс и вручила его Красавчику, который перебросил его себе через правое плечо, благодаря чему, по поразительному совпадению, кобура оказалась в таком положении, что позволяла достаточно быстро достать пистолет. Ее куртку он аккуратно сложил и положил у себя между ног.
   Джин-Барди тоже снял пояс и куртку и стал оглядываться, но никто не вызвался их подержать. Он бросил куртку на землю, пристроив пояс сверху.
   Круг составили так, чтобы включить в него Красавчика. Мири обратила внимание на то, что Уинстон встал по одну его руку, а Рейнольдс — по другую. Вал Кон оказался в другой части круга, почти напротив Красавчика. Она надеялась, что у него хватит ума не вмешиваться. У него не было причин для тревоги. Ей нетрудно будет справиться с джин-Барди. Проблема будет в том, чтобы не забыть оставить его в живых.
   В центре круга она повернулась к джин-Барди лицом.
   — Красавчик! — громко приказала она. — Давай сигнал.
   — На счет три, капитан. Раз, капитан… Два, капитан… Три!
   Джин-Барди налетел на нее стремительно, как она и предвидела. Он рассчитывал застать ее врасплох и заставить оступиться. Она посторонилась, зацепила его ногой за щиколотку, а рукой — за локоть, и, воспользовавшись его инерцией, бросила на землю плашмя.
   Он упал тяжело, но стремительно и злобно вскочил. На этот раз он надвигался на нее, низко пригнувшись, и только когда он оказался совсем близко, она различила характерный блеск.
   Она выгнулась — и он хотя бы сообразил, что не следует замахиваться ножом. В качестве ответного маневра она воспользовалась приемом, которому ее научил Вал Кон: отпрыгнуть и показать ложный удар ногой, выманивая нож.
   И джин-Барди, этот идиот, попался на уловку.
   Дальше все было быстро. Она отбросила нож, перекинула противника через плечо и с силой бросила на землю. Воздух шумно вырвался у него из легких, и пока в глазах у него было темно, она развернулась, подхватила нож, развернулась обратно, придавила ему руки коленями и прижала острие к шее под ухом, пока не увидела первую каплю крови и искренний страх в глазах противника.
   — Придумай хотя бы один довод, почему не надо вспороть твою глупую глотку?
   — С разрешения капитана!
   Голос новобранца звучал почтительно. «Что еще?»
   — Разрешаю говорить.
   — Спасибо, капитан. Этот боец имеет шанс стать хорошим солдатом, если его обучить.
   «Митра, дай мне силы!»
   — Ты вызываешься им заняться, Красавчик? Доведешь его до кондиции?
   — С разрешения капитана. Ради отряда.
   У джин-Барди от ужаса начали закатываться глаза. Лицо у него приобрело интересный зеленовато-золотой цвет и вымокло от пота. Мири наклонилась ниже и очень тихо проговорила:
   — Сейчас я уберу нож, джин-Барди, а потом встану и отойду на три шага. А потом ты встанешь и отдашь честь Красавчику. Попробуй не выполнить — и ты труп. Понял?
   — Понял, капитан, — с трудом прохрипел он. Он сглотнул. — Я признаю поражение, — добавил он. На высоком лиадийском.
   — Еще бы, — ответила она на земном и убрала нож.
   Она встала, попятилась назад и застыла с ножом в руке, глядя, как он с трудом поднимается на ноги и идет туда, где с непроницаемым видом стоит великан — между Уинстоном и Рейнольдсом. Джин-Барди трясло, и наверняка ему было больно, но надо отдать ему должное — он подошел прямо к Нелирикку и отдал честь.
   Нелирикк не пошевелился.
   — Дисциплинированный солдат благодарит капитана за хороший урок.
   На секунду джин-Барди замер. Круг ждал. Узор Вал Кона в голове у Мири был холодным, настороженным и обжигающе спокойным.
   Джин-Барди медленно повернулся и поклонился.
   — Капитан, спасибо вам за хороший урок.
   — Нет проблем, — ответила она и подняла голову, чтобы посмотреть на Красавчика. — Отведи этого парня к медикам, и пусть они его осмотрят, а потом явись ко мне. Мои вещи отдай Уинстону.
   — Есть, капитан.
   Салют. Ее пояс и куртка перешли к ветерану, а Красавчик вышел из круга. Понурившийся джин-Барди двинулся следом за ним, но был остановлен поднятой ладонью.
   — Дисциплинированный солдат, — объявил Красавчик с неумолимой бесстрастностью, — прощается с капитаном.
   Джин-Барди снова повернулся, заставил себя расправить плечи и четко отдал честь.
   — Есть, капитан!
   Она кивнула. Солдаты ушли, и круг начал рассыпаться. Мири двинулась вперед.
   Поравнявшись с доской объявлений, джин-Барди резко обернулся.
   — Верните мне нож! — Нелирикк остановился.
   — С разрешения капитана, — подсказал он, — я хотел бы получить обратно свое оружие.
   Мири остановилась, прикинула вес ножа в руке, краем сознания ощущая что-то непонятное. Балансировка хорошая…
   — Тебе вот это? — рявкнула она.
   — Да! — рявкнул джин-Барди, и в ту же секунду клинок развернулся в ее пальцах — и она метнула его.
   Нож закувыркался в воздухе и стремительно полетел — настолько стремительно, что у джин-Барди не было времени отреагировать. Клинок прошел так близко у его щеки, что почти коснулся кожи, а потом глубоко ушел в доску объявлений, крепко пригвоздив к ней прядь волос.
   — Следует сказать: спасибо, капитан, — распорядился Нелирикк в полной тишине, воцарившейся после звучного удара ножа, — за то, что вы вернули мое оружие.
   Выждав секунду, Нелирикк протянул руку и вытащил нож из доски и протянул его рукоятью вперед лиадийцу, которого била крупная дрожь.
   — Солдат, твое оружие. По дороге к медцентру проверь его на предмет повреждений.
   Вокруг нее зажужжали голоса: солдаты постепенно стали приходить в нормальное состояние. Мири повернулась, поймала на себе взгляд Вал Кона и решила пока не думать о том, где она научилась так метать ножи.
   — Хорошо! — крикнула она, перекрывая усиливающийся шум. — Взводам разбиться на тройки для рукопашного боя! Быстро!

Лиад
 
Штаб-квартира Департамента Внутренних Дел

   Агент, которой было поручено выяснить природу несчастного случая, уничтожившего корабль Тиль Фона сиг-Алды, когда тот невинно крутился на оживленной орбите планеты Веймарт, прислала свой доклад.
   Хотя этот документ прямо противоречил нескольким хорошо известным фактам, Командир агентов охотно согласился с утверждением агента, что на орбите Веймарта в течение названного отрезка времени такого корабля не было и что такой корабль не взрывался там в день, час и наносекунду, которые также были названы. Агент утверждала, что совершенно уверена в этом.
   Командир агентов приказал своей служащей явиться к своему непосредственному начальнику для подробного допроса с химическими средствами, но это было чистой формальностью. Он полностью доверял ее сообщению. О, конечно, он получил необработанные данные с потайного датчика, установленного на корабле сиг-Алды. И его собственная превосходная память его не подвела. Но это были просто факты.
   А любому агенту прекрасно известно, что фактами можно манипулировать.
   Сидя за своим столом в кабинете с часами и хронометрами. Командир агентов позволил себе полет фантазии.
   Сказка разворачивалась так. Тиль Фон сиг-Алда не улетал с планеты Вандар. Более того: допустим, что он погиб там в тот недолгий период, в течение которого корабль находился на поверхности планеты.
   Вал Кон йос-Фелиум, вышедший из повиновения агент, сумел победить человека, посланного для того, чтобы вернуть его или его отрезанную голову в Штаб-квартиру, воспользовался корабельным ключом и поднялся на орбиту. Там он вовсе не тратил время впустую, а занялся лихорадочной деятельностью: сначала нашел и затем вывел из строя скрытый датчик, о существовании которого было нетрудно догадаться. Сделав это, он совершил прыжок, однако Командир агентов готов был биться об заклад, что целью этого прыжка никогда не был Веймарт.
   Или, возможно, был — поскольку этот агент хитер и умен.
   Короче, завершил свою версию Командир агентов, Вал Кон йос-Фелиум вполне может находиться сейчас где угодно, не исключая и коридора за дверью своего Командира.
   А вот эта мысль была особенно неприятной:
   И все это, конечно, следует проверить.
   С чувством, похожим на страх, Командир агентов подался вперед и нажал на кнопку, вызывая к себе своего заместителя.
   Нужна группа агентов, решил он за те несколько секунд, в течение которых ждал этого необычайно исполнительного работника. Определенно: группа агентов отправится на Вандар, чтобы обнаружить местопребывание Тиль Фона сиг-Алды или выяснить как он погиб. Что еще? Как им получить зацепку о ходе мысли Вал Кона йос-Фелиума, улику, указание, куда он мог отправиться?
   — Вы меня вызывали, командир?
   Его заместитель поклонился и стал молча ждать.
   Командир агентов повернул к нему голову и отдал приказ относительно группы, сформулировав срочное задание, которое эта группа должна выполнить. Заместитель снова поклонился.
   — Будет что-то еще?
   Куда? Куда он мог отправиться, этот человек, чей клан за исключением одного человека рассеялся по всей галактике? Какая идея для него важнее? Сведение счетов? Или благополучие близких? Какая причина лежит в основе его хаотических действий? И какие именно действия намеренно выглядят случайными и только имитируют хаос, тая в себе холодную логику цели?
   Куда он отправится, когда перед ним открыта вся галактика?
   — Отправь группу в Джелаза Казон, — приказал Командир агентов своему заместителю. — Я не желаю, чтобы Антора йос-Галан в настоящее время покидала Дом своего клана. Ограничьте ее свободу передвижения. Если надо, задержите.
   Его заместитель поклонился. Это будет сделано.
   — А еще, — проговорил Командир агентов, изумив самого себя, — доставь мне все данные относительно той землянки, Робертсон. Пусть мне пришлют их сюда — экстренно.
   Его заместитель поклонился еще раз.
   — Немедленно, Командир.

Лиад
 
Джелаза Казон

   Было уже поздно, когда Антора наконец закрыла старинную книгу и поставила ее на полку к остальным. После этого она потянулась, подняв руки над головой и вытянув перед собой ноги, так что кресло приняло почти горизонтальное положение. Она задержала эту позу, считая до десяти, напрягая каждый мускул тела. На счет «одиннадцать» она резко расслабила все мышцы, выпустив воздух с громким «ах!». Возглас эхом отразился от металлических стен.
   Кресло выпрямилось, и она рассмеялась, одной рукой откидывая упавшие на лицо непослушные черные волосы. Вторую руку она небрежно опустила вниз, ладонью наружу, согнув пальцы в безмолвном призыве, адресованном гребню, дезертировавшему со своего поста и теперь лежащему на полу в трех шагах от ее лениво повисшей руки.
   Призванный на место гребень порхнул ей в руку. Она закрепила им поспешно скрученные в узел волосы, приласкав пальцами атласную поверхность дерева. Это был бесценный предмет — его собственноручно вырезал Даав йос-Фелиум, родной отец Вал Кона, чтобы он украшал волосы его собственной возлюбленной. Гребень подарил Анторе Вал Кон, в ее именины, когда она стала считаться отроковицей. Благодаря этому подарок приобрел тройную ценность и стал украшением, которое она надевала чаще всего.
   Она снова потянулась, на этот раз не только энергично, и сопроводила свое движение зевком, а потом медленно встала. Самая младшая из йос-Галанов, она унаследовала пышные формы от своей матери-землянки, но не получила к ним роста, который удачно подчеркнул бы их эффект. Однако она принадлежала к Клану Корвал, была пилотом и двигалась легко и изящно.
   Она повернулась, грациозно покружилась и громко сказала:
   — Лорд Мерлин? Идите сюда, сударь. Мы пройдемся, а потом ляжем спать.
   Ее голос отразился от металлических стен, низкий и пушистый, словно бархат, однако в нем послышался звон, ярким бликом скользнувший по краю уха. Но, возможно, дело было в стенах.
   Откуда-то из глубины книг раздалось «Мр-мяу!» и стук, как будто на ковер упало что-то тяжелое. Спустя секунду из-за стеллажа неспешно вышел довольно крупный серый кот, устремивший на нее круглые золотистые глаза.
   Антора улыбнулась и направилась к двери. Кот пошел рядом с ее ногой. Он терпеливо дождался, чтобы она открыла дверь, а потом вышел с ней в обитый деревом коридор, где снова подождал, пока она отключит свет и запрет на ночь библиотеку.
   Выполнив свои обязанности, кот и женщина прошли по коридору и оказались во внутреннем саду.
 
   Сад освещали только звезды, но их света было достаточно для того, кто знал дорогу. Антора шла медленно, наслаждаясь ночной прохладой, воздухом, напоенным запахом растительности. Она шла по спиральной дорожке внутрь, пока та не привела ее к центру, сердцу сада. Там она прошла по мху, чтобы приложить ладонь к Джелаза Казон, известному всему миру как Дерево Клана Корвал.
   — Добрый вечер, Старейшина, — прошептала она и почувствовала, как нагревается прижатая к коре ладонь.
   Она глубоко вдохнула прохладный мятный запах и уютно привалилась спиной к стволу. У ее ног, там, где корни образовали на поверхности уютный уголок, улегся Мерлин, подвернув передние лапки калачиком и довольно прищурив золотистые глаза.
   В прохладно-мятной темноте Антора закрыла глаза. Она снова наполнила легкие ароматным воздухом. Сквозь домашнюю тунику ствол Джелаза Казон грел ей спину. Медленно, словно обретя собственную волю, ее руки поднялись вверх, подставив открытые ладони звездам.
   Антора открыла свой Внутренний Взор сиянию галактики и, как делала это каждый вечер, начала перекличку.
   Вот холодное пламя Новы, чуть притушенное пеленой гиперпространства. А вот — Шан, теплый, как нежные объятия. Через него Антора нашла Присциллу, скорее вычислив ее, чем реально Увидев. А вон там — кузен Пат Рин, как всегда замкнутый.
   Это был довольно глупый ритуал: ведь она не могла бы оказать помощь тем, кто находится так далеко, если бы оказалось, что у них какие-то проблемы. Антора, которую все считали бесстрашной, жила в страхе, что настанет ночь — и она недосчитается одной из свечек — и ничего не сможет сделать, чтобы зажечь ее снова.
   Однако она продолжала свою поверку, утешаясь тем, что имела. Пока ей удалось найти четверых: Нову, Шана, Присциллу, Пат Рина. Сейчас у них все было благополучно, и она радовалась этому.
   Теперь — дальше. Она сделала еще один глубокий вдох и снова послала свой ум в полет. Вал Кон… Она нашла его. Его пламя снова горело ярко, как до Порчи, которая, как теперь знала Антора, носила название Департамент Внутренних Дел. А у его плеча пылал костер, которым была Мири — его спутница жизни, и ее Анторе еще предстояло обнять как сестру.
   Хорошо, это шестеро, а с ней — семеро. Она обратилась мыслями к тем, кого отыскать было легче: прикоснулась к детям: Квин, Пади, Сил Фор Мик и Шинди… И тетушка Карин йос-Фелиум, и кузен Люкен бел-Тарда… Они все ярко горели, все благополучно пребывали в своих убежищах. Она снова вздохнула и устремила мысли еще дальше.
   Это пламя она впервые обнаружила, когда была беременна близнецами. В этом состоянии ее способности усилились — и оно стало ярким, как комета на ночном небе. Теперь оно превратилось в сверкание крошечного алмаза. Порой она его только ощущала, порой — видела, порой теряла совсем за помехами множества миров, лежащих между ними. В эту ночь ей показалось, что она его не отыщет, но вдруг уловила знакомую вспышку почти на пределе своих способностей Видеть.
   У этого крошечного алмазного пламени не было имени, однако Антора приветствовала его, как приветствовала огонь своих родичей, чьи имена она знала. И ей было почти так же страшно потерять и его.
   Итак, взрослых, пересчитанных и известных, — девять. Детей всего пять. Клан Корвал состоит всего из четырнадцати человек, от самого старшего до самого маленького. Тепло у нее за спиной усилилось, и Антора с улыбкой опустила руки.
   Пятнадцать, конечно. Нельзя не считать Дерево.
   Но даже с Деревом их было мало — очень и очень мало. Ее умения не хватало на то, чтобы обнаружить число тех, кто за ними охотится, но она предполагала, что эта цифра намного больше, чем… пятнадцать.
   Она открыла глаза и отошла от Дерева, но в походке ее не ощущалось той бодрости, которую ей обычно дарила перекличка родных. Она почти мрачно попрощалась с Деревом и тихо пошла по мшистому ковру к мощеной дорожке, но там остановилась и оглянулась.
   — Лорд Мерлин?
   Кот открыл глаза, встал, потянулся и прошествовал к ней. Потершись о ее ногу, он пошел впереди нее по дорожке — к дому и постели.

Дом Клана Эроб
 
Учебный плац

   Нелирикк очень быстро обнаружил, как это приятно — иметь слишком много дел.
   Ему ясно дали понять, чтобы он стал тенью и телохранителем капитана и, возможно, носил с собой дополнительное оборудование для связи. Значит, он стал специалистом, прикомандированным к капитану по ее собственному приказу и находящимся вне обычной иерархии.
   В течение дня бывали моменты, когда его отправляли куда-нибудь, чтобы он принес карту, дискету или, например, бутылку чего-то, а были времена, когда он стоял на часах, что было его правом.
   Он знал и то, что никогда не дежурит один — и это тоже было понятно.
   Поначалу поблизости всегда находился разведчик, которого Нелирикк стал считать Клинком Капитана, потому что он готов был убить любого, кто может представлять для нее опасность. Со временем разведчик стал появляться реже, а потом и вовсе исчез, поскольку по приказу капитана или тех, кто был выше ее по чину, ему приходилось отправляться то туда, то сюда.
   Он познакомился и с теми, кто был выше капитана: с командором Кармоди, оказавшимся хитроумным и проницательным командиром, и немолодым лиадийцем, представленным ему как генерал. Генерал был патриархом клана, к которому относилась капитан. Познакомился он и с командирами наемников и охраны клана.
   По икстранским стандартам им отчаянно не хватало офицеров среднего и низшего звена, но они были бойцами, а не чиновниками.
   У него спрашивали фактические сведения и мнения, цифры и имена, боевые планы и схемы снабжения. Он отвечал без уверток и вскоре понял, что ему не угрожают, когда спрашивают «Почему ты так считаешь?» и «А почему это именно так?».
   Короче, с ним обращались так, как не обращались с того времени, когда он был исследователем: как будто у него есть не только глаза, но и мозги. Он много времени проводил с умным компьютером: тот задавал дивно сложные вопросы, так что Нелирикк все сильнее уважал разведчика.
   Когда он не находился с капитаном или в столовой, ему было трудно ничего не делать. Он усердно учился, проводя много времени за серьезным рассмотрением цветов и их значений. И в ту ночь, когда разведчик и полдюжины солдат-ветеранов отправились поджидать транспорт, который икстранцы должны были прислать за тем, кого они предпочли бы видеть мертвым, он принялся за изготовление подарка для отряда.
   Командование объединенных сил землян и лиадийцев, базировавшихся на планете, теперь знало почти все, что знал он сам, думал Нелирикк, старательно работая иглой и нитками. Теперь они все знали — и излагая им все свои сведения, он сам обнаружил правду. А правда после стольких лет горечи даровала ему некое умиротворение.
   Четырнадцатый Корпус Завоевания весьма свободно интерпретировал полученные приказы. До него доходили слухи: поскольку разжалованного, чьи слова были пустыми звуками, можно было не опасаться, он очень много чего слышал.
   В Четырнадцатом Корпусе Завоевания решили рассматривать планету, намеченную для вторжения нескольких корпусов, как Планету Шанса. Это было смелым шагом, предпринятым благодаря известию о том, что на намеченной для завоевания планете происходит переворот. Этот шаг в случае успеха дал бы Четырнадцатому Корпусу преимущество перед Пятнадцатым и Шестнадцатым Корпусами, тогда как до этого ему отводилась роль поддержки и обеспечения тылов.
   И вот Четырнадцатый Корпус напрягал все силы, стремясь к славе. Вместо того чтобы полностью захватить один континент и дожидаться прибытия Пятнадцатого Корпуса, командование стало вести действие сразу на двух больших континентах. Ведь цель заключалась в том, чтобы к прибытию остальных корпусов вся планета уже принадлежала бы Четырнадцатому Корпусу.
   Если Четырнадцатый Корпус просто не достигнет своих амбициозных целей, захватит не два континента, а всего один, то Пятнадцатый Корпус, скорее всего, высадит свои силы и присвоит победу себе, снова отведя Четырнадцатому подсобную роль.
   А вот если Четырнадцатый Корпус потерпит поражение…
   Могут ли те солдаты, которых он здесь видит, нанести поражение Четырнадцатому Корпусу Завоевания?
   Нелирикк раздумывал над этим в ночном лагере, работая ножницами и иголкой с ниткой.
   Нерегулярные — его собственный отряд — обладал несколькими сильными сторонами. Его капитан была опытна и умна, но без чрезмерной рьяности или самоуверенности. Разведчик был ценным членом отряда, как ближайший советник капитана, как учитель рукопашного боя и как создатель странных устройств, обладающих удивительной эффективностью. В отряд входило около двадцати таких, как Уинстон, ветеранов-солдат с большим боевым опытом.
   То, что многие члены отряда Нерегулярных были новичками… было слабой стороной. Их общая численность тоже была недостаточной, но это компенсировалось немалым опытом старших офицеров и тем, что икстранскому генералу пока удалось захватить на обоих континентах только небольшие плацдармы.
   Наконец Нелирикк положил иглу и, вытянувшись на койке, решил, что Четырнадцатый Корпус вполне может получить настоящую войну.
 

* * *

 
   Он проснулся неожиданно, ощутив какую-то перемену, слишком незначительную, чтобы ее определить. Открыв глаза, он увидел разведчика — худую тень, едва различимую в сумраке спальни. Он сидел в позе лотоса на тумбочке в изножье койки.
   Этот факт стал для Нелирикка потрясающим открытием. Разведчик действительно оказался настолько умелым! Быть союзником такого человека — настоящая честь.
   — Сожалею, — сказал Нелирикк безмолвной тени на торговом — уставном языке отряда, — что в моей позе отдавать честь неловко, командор-разведчик.
   — В данной ситуации отдавать честь неуместно. Я пришел… скажем, как товарищ… поскольку твои прежние товарищи по оружию доказали, что недостойны такой чести.
   Разведчик произнес это по-икстрански. Нелирикка охватило странное чувство. Хорошая это новость или плохая? Если засада прошла успешно, значит…
   — Я нашел место, откуда можно было наблюдать за намеченным участком за некоторое время до уговоренного часа. Я пробыл там в течение дюжины дюжин секунд после этого срока. Я не слышал ни звука, исследователь. И никого не видел.
   Стыд полыхнул волной адреналина, и Нелирикк резко сел на койке.
   — Клянусь Джелой, если бы я мог перерезать им глотки! Они…
   — Они использовали тебя для рекогносцировки. Подозреваю, что они и сейчас продолжают слушать радиосообщения, чтобы определить, как далеко тебе удастся пройти прежде, чем на тебя нападут.
   Это было сказано уже на земном. Капитан предупреждала его об этом: ему понадобится «шустро соображать», чтобы успевать следить за ее разговорами с разведчиком.
   Наступила короткая пауза, а потом по-лиадийски прозвучала фраза, произнесенная, как на икстранском: резкая и четкая.
   — Теперь поговорим о Джеле, которого ты считаешь своим по клану.
   Нелирикк застыл, настороженно глядя на окутанного сумраком разведчика.
   — Если я нанес оскорбление, хочу узнать чем. Отряд Джелы всегда вел себя с честью.
   — Право, — негромко отозвался крошечный лиадиец, — я рад это слышать. Потому что тебе следует знать вот о чем: мой клан пользуется уважением, мой род является одним из старейших на Лиад. Нас обычно считают людьми достойными, хотя и эксцентричными. Имя моего дома — и дерева, которое высится над ним — Джелаза Казон.