— Критулкас велел взять тебя на зачистку, а на комме оставить Скотти, — сообщила она, кивнув в сторону ветерана «Гирфалька», тяжело опиравшегося на самодельный костыль.
   Шан снова кивнул и снял с пояса комм. Мири взяла его и вручила Красавчику. Икстранец отнес прибор Скотти и наклонился, помогая ему устроиться в укрытии. Серебристые глаза следили за его действиями, а на смуглом лице отразилось нечто вроде ироничной покорности.
   — Спустя какое-то время к нему привыкаешь, — сказала Мири. Брат Вал Кона посмотрел на нее и вежливо ответил:
   — Уверен, что привыкаешь.
 
* * *
 
   Потертый красный жетон был у нее в руке, нагретый присутствием Шана. Живым присутствием Шана. Она то ощущала его, то нет — когда оборона занимала все ее внимание.
   — Орудия три и пять, огонь по готовности.
   «Долг» содрогнулся. На экране возникла дорожка чистого пространства, проложенная полосой огня, но прямо у нее на глазах она стала заполняться топкой темнотой — признаком присутствия блох.
   «Всематерь, сколько же их?»
   Красный жетон вспыхнул в ее пальцах, она почувствовала странный сдвиг и… Она стоит на цыпочках, глядя поверх ростков кукурузы на синее небо с неровным черным горизонтом, — и ветер от их приземления обдает ее тигельным жаром, и на их пути не остается ничего живого…
   Ее рука скользнула по пульту, нажав одну кнопку.
   — Машинное отделение, половину мощности на главные двигатели по моей команде. Давайте!
   Вторая кнопка:
   — Пилот, по моей команде ускорить вращение корабля на пятьдесят процентов.
   Третья:
   — Всей команде — пристегнуться! Повторяю. Всей команде пристегнуться.
   Она вздохнула и прикоснулась к последней кнопке.
   — Пилот, даю команду.
   Корабль на секунду замер, а потом медленно начал вращение.
   — Машинное отделение, когда пятьдесят процентов будет достигнуто, увеличьте мощность главных двигателей до трех четвертей от максимума.
   — Машинное слушает. Есть три четверти после пятидесяти.
   — Присцилла? — Вопрос прозвучал очень тихо. — Что ты делаешь?
   Она повернулась к Рен Зелу, пристегнувшемуся в соответствии с приказом у запасного пульта управления, ощутила острие его страха тем чувством, которое уже не было чувством Целителя, но гораздо более пугающим Зрением, становившимся бременем каждого, кто побывал в Палате.
   Она вздохнула, подавляя в себе знание его тайных страхов.
   — Блохи, — ответила она в ответ на его встревоженный взгляд. — Оружие дальнего действия бесполезно. Мы можем расстрелять все наши запасы — и все равно всех их не остановим. И нам неизвестно, скольким удалось просочиться за периметр. Если мы усилим вращение корабля… Он кивнул.
   — Те, кто еще не успел закрепиться, будут сброшены, а приближающимся трудно будет выбрать нужный вектор. А также возникнут проблемы гравитационного плана.
   Он замолчал, хмуро глядя ей за спину. «Долг» все быстрее вращался вокруг них.
   — С разрешения капитана, можно использовать еще один элемент защиты ближних подступов.
   Она жестом пригласила его продолжать — и заметила вспышку цвета от зажатого в пальцах жетона.
   — Метеоритная защита. Если вращение будет в противоположном направлении и максимально приближено к планетарной гравитации, то возникнет заряд…
   … и в пространстве между кораблем и щитом возникнет эффект, сходный с мощным полярным сиянием, которое зажарит все, что окажется внутри поля.
   Присцилла посмотрела на своего первого помощника, проникая чувствами за подобающую лиадийцу непроницаемость, чтобы прочесть ужас и решимость в его душе.
   — Необходимость, капитан, — тихо проговорил он. Она кивнула.
   — Необходимость, первый помощник. — И нажала кнопку связи с пилотом.
 
   Привал объявили только у крайней южной точки зачистки. Шан осторожно наклонился, поставил шкатулку между ног, выпрямился — и закрыл глаза. Ушибы перестали беспокоить его уже довольно давно: они потонули в усталости, настолько глубокой, что он готов был заснуть стоя.
   Среди солдат были и такие, кому пришлось еще тяжелее, чем ему, — ходячие раненые. В матрице аур отряда он видел кроваво-красные всполохи физической боли, а также все мыслимые оттенки ужаса, стресса и горя. Закрыв глаза, он покачнулся, туманно подумав, что ему надо бы что-то предпринять. Он — Целитель. Люди нуждаются в его помощи.
   Он вздохнул, быстро проделал набор упражнений для восстановления сил и ощутил вблизи себя яркую ауру спутницы жизни Вал Кона — надежный остров спокойствия сиреневого, розового и светло-зеленого.
   Шан открыл глаза.
   Леди Вал Кона стояла всего в полушаге от него, с нетатуированным икстранцем за спиной. Она протягивала фляжку.
   — Думаю, тебе стоит попить, — сказала она. — Ты ведь свой кувшин потерял.
   Вода! Эта мысль пробудила настоящий водоворот жажды. Он принял фляжку и поднес ее к губам. Вода оказалась тепловатой, со слабым привкусом пластика. Но он смаковал ее так, как не смаковал лучшие вина из знаменитых погребов йос-Галанов.
   Он разрешил себе сделать два драгоценных глотка.
   — Спасибо, — сказал он, протягивая «кувшин» обратно. Она отмахнулась от него.
   — Оставь себе, — посоветовала она. Взмах руки трансформировался в жест, указующий на поцарапанную и помятую шкатулку. — Что в хранилище?
   Он посмотрел на нее.
   — Сеянцы.
   — Сеянцы, — бесстрастно повторила она и кивнула. — Красавчик понесет их за тебя.
   Шан окаменел.
   — Прошу прощения, — проговорил он, тщательно подбирая слова. — Наверное, я недостаточно ясно выразился. В этой шкатулке находится полдюжины заключенных в стазис сеянцев Джелаза Казон. Мой долг как пилота Клана Корвал состоит в том, чтобы доставить их в безопасное место.
   Леди Вал Кона предупреждающе подняла ладошку.
   — А я сказала, — твердо заявила она, — что Красавчик понесет шкатулку за тебя.
   Как ни толкуй, но это был приказ. Она была спутницей жизни Вал Кона, а Наделмэ Корвал, безусловно, имела право приказывать какому-то Тоделму йос-Галану, что следует делать в вопросах Дерева и Клана. А с точки зрения солдатской премудрости шкатулка обременяла его, замедляла и понижала его боевые качества. Как командир данного военного отряда она могла спокойно приказать ему вообще бросить шкатулку, а не просто передать ее… Он всмотрелся в лицо Нелирикка, приготовился заглянуть глубже — и увидел, как великан склоняет голову.
   — Будьте покойны, Шан йос-Галан, — проговорил икстранец на высоком лиадийском, — я принадлежу к собственному отряду Джелы. Сеянцы его Дерева в моих руках будут в безопасности.
   — К отряду Джелы? — переспросил Шан.
   «Не может быть, — подумал он сначала. — Спустя столько времени?»
   «Ну как это похоже на чертовское везение Вал Кона, — подумал он потом почти истерично. — Выбрать из всех возможных именно этого икстранца!»
   И тут ему в голову пришла третья мысль.
   — Простите, если я касаюсь больного вопроса, — обратился он к икстранцу на земном, — но мне хотелось бы знать, не имели ли вы раньше знакомства с моим братом. Возможно, лет одиннадцать или двенадцать тому назад?
   — Да, — подтвердил его догадку Нелирикк.
   — И вы принесли клятву его роду? — спросил Шан. — Мне бы казалось, что вы должны были попытаться его убить!
   — А он попытался, — вмешалась Мири Робертсон. — Но они договорились, что кто из них победит в вооруженном поединке, тот станет боссом. И Вал Кон победил. — Она вздернула подбородок. — Пора идти. Передай шкатулку Красавчику.
   Шан послушался, хотя и испытал боль при виде того, как огромные ладони сжимают печать с Драконом и уносят шкатулку.
 
   Шан уже не ощущал усталости, давно перейдя к состоянию отупелой гипербдительности, при которой каждое колыхание листка царапало сознание, а каждое ощущение чужих эмоций обжигало.
   И чувства Целителя спасли ему жизнь.
   Рисунок ауры был чужим, темным от жажды крови, с застоявшимися глубинными кошмарами. Шан заметил ее за секунду до того, как под ногой бросившегося в атаку икстранца хрустнула ветка.
   Для замаха винтовкой не было места, хвататься за нож было некогда. Опускавшийся ему на голову топор был черным — он поглощал свет и был смертоносно заострен. Шан крикнул, сам не зная, что именно, и потянулся схватить щит, которым закрылся, когда Присцилла плеснула в него вином. Как это было давно: почти в другой жизни!
   Топор со свистом опустился. Отскочил. Сломался.
   Икстранец яростно завопил, и Шан потянулся снова, в затхлые глубины ужаса. Он выхватил оттуда извивающийся, визжащий кошмар и изо всех сил швырнул его в бодрствующий разум икстранца.
   На этот раз вопль выражал не ярость. Икстранец отбросил прочь сломанное топорище. Впиваясь ногтями в глаза, он отшатнулся и упал назад, в кусты, откуда только что выскочил. В ту же секунду со всех сторон раздались выстрелы.
   Шан отскочил влево, тяжело рухнул за ствол дерева, поднял винтовку и начал стрелять в атакующих икстранцев.
   Бой был коротким, без всяких правил. Икстранцы были вооружены только стандартными карабинами и, похоже, остались без командира. Атака на проводящий зачистку отряд была непродуманной — последним отважным поступком отчаявшихся людей. Когда шум наконец стих, среди деревьев оказалось двадцать убитых врагов.
   Шан бессильно обмяк за своим укрытием, прижавшись щекой к руке. В тумане усталости он думал, что, услышав приказ, он скорее всего не сможет не то что идти, а и просто встать.
   Позади него листок дерева царапнул по коже — и он перекатился на спину, ловя в прицел противника…
   — Спокойно, Шан йос-Галан.
   Нелирикк Исследователь опустился рядом с ним — удивительно бесшумно для такого гиганта. Немного смутившись, Шан опустил винтовку.
   — Капитан отправила меня узнать, ранены ли вы.
   Ранен ли он? Шан попытался сосредоточиться на собственном теле, но через секунду беспомощно покачал головой.
   — Просто обессилел. Кажется. Я к таким прогулкам не привык.
   На лице великана отразилось изумление.
   — Разве? Но ведь вы — солдат?
   Шан вздохнул и снова уронил голову на землю, глядя на икстранца из-под полуопущенных век.
   — Я никогда не был солдатом, — проговорил он настолько четко, насколько это позволяли его надорванные голосовые связки.
   Наступило недолгое молчание.
   — И тем не менее вы принесли славу отряду, потому что получить этот карабин было нелегко. Или вы убили противника издали?
   — Очень даже изблизи, — заверил его Шан. — Однако следует отметить, что прежний владелец этого карабина был ранен. А у меня была очень толстая палка.
   — Палка. — На невозмутимом лице появилась улыбка. — Вы действительно потомок Джелы и брат разведчика!
   Прозвучал сигнал: три коротких свистка, пауза — и один длинный.
   Нелирикк зашевелился.
   — Это команда двигаться дальше. Соблюдайте бдительность еще немного времени, Шан йос-Галан. Мы уже заканчиваем зачистку. Когда придем в карьер, будет отдых.
   Свисток снова заговорил: короткая трель. Нелирикк усмехнулся.
   — Мой капитан зовет, — сказал он и исчез среди деревьев. Спустя мгновение Шан с трудом поднялся на ноги, надел шлем и вернулся в строй.

Граница территории Клана Эроб
 
В тылу неприятеля

   Пока данные Нелирикком сведения оказывались в высшей степени точными.
   Вал Кон скорчился под не слишком надежным прикрытием в виде колесной ниши автомашины и осторожно высунул из-за него голову. Он результативно провел время в помещении с генератором и на складе боеприпасов, и ему хотелось думать, что и недавние труды в гараже окажутся достаточно успешными.
   Нанося максимальный ущерб, он вел подсчеты: воздушный транспорт, наземный транспорт, продукты питания, ящики с зарядами… Подсчеты подтвердили убежденность Нелирикка в том, что Четырнадцатый Корпус Завоевания в своем стремлении к славе зарвался.
   А очень скоро его ресурсы истощатся еще сильнее. В ночной тишине приближающиеся шаги звучали особенно громко. Вал Кон постарался глубже уйти в свое укрытие. Двое часовых протопали всего в полушаге от его носа, глядя прямо перед собой, надежно устроив на широких икстранских плечах свои карабины.
   Вал Кон затаил дыхание, а когда солдаты прошли, тихо выдохнул воздух. Его внутренние часы говорили, что до фейерверка в генераторной остается еще два часа. У него достаточно времени, чтобы создать условия, способствующие еще большему смятению. А потом пора будет уходить к флайеру.
   Осторожно, используя все свои чувства, он проверил ближайшие окрестности на присутствие наблюдателей. Не обнаружив таковых, он выскользнул из гаража и растворился в тени сбоку от пешеходной дорожки.
   Спустя несколько минут он уже входил в казарму, тенью скользя между рядами коек. На секунду он задерживался у выставок солдатского оружия, устроенных в ногах каждой койки, действуя бесшумно, стремительно и уверенно.
   Удача оставалась на его стороне: никто из солдат не страдал бессонницей. Правда, на какое-то время ему пришлось замереть неподвижно (его обострившиеся чувства оценили эту задержку чуть ли не как часовую): долговязое тело зашевелилось в гнезде из одеял, раздраженно приказав какому-то Гранчу не тянуть резину и немедленно стрелять из этой чертовой штуки.
   Солдат успокоился, так и не проснувшись окончательно, и Вал Кон призраком скользнул дальше, а потом вышел из казармы и растворился в ночи.
 
   В центр связи Вал Кон направился в последнюю очередь: диверсия в центре потребует очень быстрых действий и связана с наивысшим риском себя обнаружить.
   Вал Кон забился в узкий темный проход между баком с водой и металлической будкой с икстранской надписью: «Опасность: Высокое напряжение». Задержавшись там, он проанализировал ситуацию.
   В Центре связи ярко горел свет и кипела жизнь. У входа стояли двое часовых, кто-то постоянно приходил или уходил. Вал Кон хмуро отметил, что на испещренных шрамами лицах этих входящих и уходящих изобилуют офицерские татуировки.
   Что-то произошло. И что-то значительное. Он был в этом совершенно уверен.
   Он глубже ушел в тень между двумя строениями, наблюдая, как снуют офицеры. Он сверился с внутренними часами. До первого взрыва, который потрясет лагерь, оставалось пятьдесят минут. Здравый смысл говорил ему, что вряд ли за это время, подслушивая под дверями икстранцев, можно узнать нечто стоящее.
   И все же… А если высадился Пятнадцатый Корпус?
   Вал Кон скользнул к самому краю темноты, затаил дыхание, наметил себе путь через ярко освещенную полосу — и стал ждать. Его терпение вскоре было вознаграждено: одновременно явились трое возбужденных офицеров, начавших толкаться у дверей, и отвлекли внимание часовых ровно настолько, чтобы он успел стремительно пересечь опасную полосу света и нырнуть в тень за хлипкой времянкой. Оттуда вдоль проводов он добрался до своей цели.

Лиад
 
Джелаза Казон

   На залитой солнцем восточной террасе Антора йос-Галан внезапно оторвалась от завтрака и, нахмурясь, обвела взглядом безлюдные газоны.
   — Дживз… — негромко позвала она.
   Огромный робот, стоявший позади ее стула, отозвался мужским голосом с интонациями образованного землянина:
   — Работаю, мисс Антора.
   — Мне представляется… что у нас гости. Четверо?
   — По одному на каждую сторону света, — спокойно подтвердил дворецкий йос-Галанов. — Мне ими заняться?
   Секунду она сидела молча, кусая губы и рассматривая ауру незваных гостей. Холодность, неуравновешенность, дисгармония и уродство. Каждая аура настолько походила на остальные, что можно было подумать, будто все они мыслят одним мозгом. Но — нет. Ей уже приходилось видеть подобных людей. Раз познакомившись с работой Департамента Внутренних Дел, ее уже ни с чем нельзя спутать.
   — Как они сюда пробрались? — спросила она у робота.
   — Проверяю файлы контроля границ. Имею отклонение длительностью в шестьдесят три секунды полчаса тому назад. Приношу вам мои извинения, мисс Антора. Они проникли через особенно устойчивую часть границы. Я вижу, что необходимо применить более сильные меры, хотя использовать принуждение неприятно.
   Она повернула голову и удивленно посмотрела на шарообразную «голову» без человеческих черт лица, на секунду забыв об угрозе со стороны потенциальных убийц.
   — «Принуждение»? Дживз, братья говорили мне, что пока тебя не переделали в дворецкого, ты был боевым роботом! Надо полагать, что в прошлом ты использовал принуждение.
   — Можно практиковать искусство выживания, не получая от этого удовольствия, — заметил Дживз, протягивая руку с захватом к чайнику. — Могу я подогреть вам чашку?
   — Спасибо, — сказала она и подала ему чашку, молча дожидаясь, пока она будет наполнена, а чайник — возвращен на место.
   — Скажи мне правду, Дживз. Ты действительно был боевым роботом?
   — Я много чем был, мисс Антора. Как и подобает побудительной силе Независимого Вооруженного Военного Модуля. Мне заняться теми, кто вторгся на наш газон? Это займет всего несколько мгновений.
   Антора отпила немного чаю и мысленно коснулась ауры на востоке. Лениво, небрежно, почти весело она применила свою волю к уродливой холодности. И ощутила, как что-то сдвинулось внутри конструкции, воздвигнутой Департаментом Внутренних Дел.
   Антора сделала еще глоток, по-земному покачала головой и неспешно отставила чашку в сторону.
   — Нет, — ответила она роботу, — не трогай их. Они здесь не задержатся.

Граница территории Клана Эроб
 
Зона военных действий

   Джейсон невозмутимо выслушал его, а потом встал и направился в дальний угол палатки.
   — Кофе, парнишка? Не очень свежий, но чай еще хуже.
   Вал Кон откинулся на спинку раскладного стула. Теперь, когда все закончилось, он мог позволить себе почувствовать усталость.
   — А вода есть?
   — Вот уж что есть, то есть.
   Он услышал тихое позвякивание и звук льющейся жидкости, а потом Джейсон снова устроился за столом, обхватив большими ладонями стальную кружку, над которой поднимался пар. Вал Кон взял свою кружку, закрыл глаза и сосредоточился на блаженном вкусе воды, освежившей его пересохшее горло.
   Внезапно Джейсон вздохнул, нарушив тишину.
   — Значит, икстранцы сосредоточивают силы в нашем направлении. Не самые лучшие новости недели, но ничего неожиданного. Иначе зачем тебе было проводить столько времени с людьми Клана Эроб, сея на их территории все эти маленькие свидетельства уважения?
   Вал Кон открыл глаза.
   — Было бы лучше, чтобы они так далеко не продвинулись.
   — С этим я спорить не стану, — согласился Джейсон и поднял кружку, чтобы отпить несвежего кофе.
   Вал Кон снова выпил воды и впервые за много дней позволил себе прикоснуться к тому месту, где жила в нем мелодия Мири.
   Секунду он просто воспринимал ее сущность. Его глаза наполнились слезами, и он закрыл их, сосредоточив все свое внимание на ней, спящей и далекой, как…
   Он открыл глаза и поставил кружку — так резко, что она стукнула по столу.
   — Дело в том, что икстранский генерал разобижен, потому что Критулкас и Рыжик только что крепко приложили его лучших парнишек, — сказал Джейсон, возможно, обращаясь к самому себе. — И к тому же они потеряли трофей и броневик. — Он покачал головой. — Неудивительно, что мы заслужили его особое внимание.
   Он поднял кружку, допил кофе и отставил ее в сторону.
   — Мы здесь подготовились, как могли, — проговорил он, вдруг переполняясь решительности. — Теперь надо убедиться в том, что на холмах мы тоже поработали как следует.
   Он отодвинулся от стола и приостановился, пристально глядя на Вал Кона.
   — Тебе ведь захочется в следующий раз быть с Рыжиком?
   Пока он отсутствовал, Мири была в бою! Она могла погибнуть… Вал Кон резко дернул головой и обжег Джейсона возмущенным взглядом.
   — Конечно, я хочу быть с ней, чтобы мы могли разработать оптимальную оборону, — ответил он несколько резче, чем намеревался.
   Джейсон только кивнул и встал.
   — Мы с тобой одного мнения. Жди меня у флайера через пятнадцать минут, и мы полетим вместе. Я только свяжусь Большим Домом и дам генералу знать, что он остается за старшего.
 
   Их встретила невероятно жизнерадостная рядовая со свежезажившей раной на подбородке. Она равнодушно скользнула взглядом по Вал Кону и широко улыбнулась Джейсону.
   — Доброе утро, командор! Вы пропустили самое интересное.
   — Давай, Санди, сыпь мне соль на раны, — печально отозвался Джейсон. — Можно подумать, мне и так не обидно, что вы намедни так хорошо погуляли, пока я торчал тут и развлекался только учебной подготовкой новичков.
   Она рассмеялась и повернулась, показывая им дорогу по перекрещивающимся и расходящимся в стороны тропинкам.
   Поскольку дама желала разговаривать только со своим командиром, Вал Кон тем временем старался подмечать окопы и возможные схроны с оружием, одновременно прислушиваясь к мелодии Мири. По оттенкам ее песенки он чувствовал, что она уже совсем близко. Он заметил, что у него колотится сердце, хотя их проводница задала не слишком быстрый темп ходьбы. По правде говоря, он с трудом удерживал себя, чтобы не оставить своих спутников позади и не побежать через лес в объятия своей спутницы жизни.
   — Почти пришли, — объявила Санди, поворачивая резко направо, потом налево.
   И неожиданно перед ними оказался лагерь и солдаты, и все было затянуто сверху камуфляжными сетями. Их сопровождающая решительно повернула налево. Вал Кон, сосредоточившийся на мелодии Мири, посмотрел направо, туда, откуда она слышалась, надеясь хоть мельком увидеть медную косу или ее профиль, но обзор закрывали облаченные в кожаные костюмы незнакомцы…
   Вал Кон споткнулся — и у него чуть не остановилось сердце. Он моментально восстановил равновесие, а его сердце больно заколотилось о ребра. Дыхание вернулось к нему в виде крика.
   — Шан!!!
   Беловолосый мужчина стремительно повернулся, изящный в своем боевом кожаном костюме. Он раскрыл объятия, и Вал Кон бросился в них, крепко стиснув брата и прижавшись щекой к его плечу.
   В эту секунду он снова стал ребенком, а Шан наконец вернулся домой после долгого года брака по контракту. Сидя со своим учителем музыки, Вал Кон услышал в холле голос брата и вскочил из-за омнихоры, чтобы сбежать по лестнице в открытые ему навстречу объятия.
   — Шан, Шан…
   — Привет, денубиа.
   Этот любимый голос! И, боги, — прижать к себе брата, услышать под ухом биение его сердца, почувствовать, как вздымается егогрудь…
   Он разжал руки и подался назад в объятиях, которые не хотели его отпускать, поднял голову — и поднес дрожащие пальцы к щеке брата.
   — Ты плачешь.
   Шан улыбнулся дрожащими губами.
   — Ты тоже.
   Совсем близко послышался посторонний звук, словно кто-то провел клинком по оселку. Это откашлялся Джейсон Кармоди.
   — Надо понять так, что вы двое знакомы.
   Вал Кон бросил быстрый взгляд на Джейсона и заметил, как покраснело его лицо там, где не было бороды и усов.
   «Он покраснел! — изумленно понял Вал Кон. — Мы ухитрились смутить Джейсона Кармоди, человека, не ведающего стыда!»
   Он осторожно отступил на полшага и неохотно отпустил брата. Руки Шана также не хотели разжиматься.
   — Шан, это младший командор отряда «Гирфальк» Джейсон Кармоди, который командует местными силами.
   Он положил руку на кожаный рукав… милостивые боги, снова коснуться родного человека! … судорожно вздохнул и посмотрел в лицо огромного землянина.
   — Джейсон, это… это мой брат, Шан йос-Галан. Мастер-купец и… и…
   — И капитан… — голос Шана умело скрывал его чувства, — … боевого корабля «Исполнение долга», находящегося в системе Литаксина. К данному моменту, возможно, уже на орбите вокруг Литаксина.
   Непривычная краска уже почти сошла со щек Джейсона, зато взгляд заметно обострился.
   — Да что ты говоришь! Ты, случайно, не тот парнишка, что посадил спасательную шлюпку в наш карьер?
   — К сожалению, случайно тот, — серьезно ответил Шан. — Я искренне извиняюсь, командор, но, право, у меня не было выхода. У шлюпки практически кончилось горючее. Мне надо было где-то сесть.
   — Ну, отчасти из-за тебя я сюда и прилетел. Мы идем поболтать с субкомандором Критулкасом и капитаном Рыжиком. Пойдем с нами?
   Шан кивнул, и Вал Кон поймал мимолетную улыбку, адресованную ему.
   — Мне будет очень приятно к вам присоединиться, командор. Однако должен вас предупредить, что субкомандору Критулкасу я не очень понравился.
   — Субкомандору Критулкасу, — отозвался Джейсон, снова поворачивая налево и делая знак терпеливому проводнику вести их дальше, — вообще почти никто не нравится. Но можешь считать, что тебя он признал, паренек. В конце концов он ведь оставил тебя в живых.
 
* * *
 
   Усаживаясь рядом с Вал Коном за поспешно сколоченным субкомандором столом для совещаний, Шан решил, что его брат изменился.
   Он это заметил еще тогда, когда они вели мысленный разговор, и Вал Кон отдал приказ, в результате которого четверо прямых наследников клана оказались на Литаксине или рядом с ним — и жизни каждого угрожала опасность. Однако тогда мысленный разговор поглотил большую часть его внимания. Общие характеристики ауры соответствовали тому Вал Кону, которого Шан знал, и в тот момент у него не было возможности рассматривать детали.