Линдсей Джоанна. Мужчина моей мечты

   — Так, значит, вы вернулись? — выпалила она, не дав Девлину даже открыть рот. — Дело в том, что я хотела попросить вас сопровождать меня сегодня вечером, но нигде не могла вас найти.
   — И куда же мне надо было сопровождать вас?
   — Один из арендаторов отца заболел. Я решила съездить к ним вечером и узнать, нельзя ли чем-нибудь помочь. Но у меня были другие дела, и я просто забыла о времени. Но как говорится, лучше поздно, чем никогда…
   — Какая глупость! — прервал девушку Девлин, помогая ей слезть с Сэра Эмброуза. — Да еще без седла! — добавил он. И снова взглянул на Меган. — Вы что, действительно ездили на Сэре Эмброузе без седла?
   Меган мысленно выругала себя — она совершенно об этом забыла. Однако внезапность ее атаки сработала. По крайней мере сейчас вид у Девлина был уже не такой сердитый. Поэтому девушка решилась придерживаться той же тактики поведения.
   — Вы говорите об этом таким тоном, будто бы я никогда раньше без седла не ездила, — возразила она. — Уверяю вас, это совсем не трудно. Не понимаю, зачем поднимать шум из-за такого пустяка. Поэтому-то я и хотела попросить вас меня сопровождать, чтобы избежать недоразумений и в очередной раз не стать жертвой вашей дурной привычки вмешиваться в чужие дела. Впрочем, мне так и не понадобился эскорт — дальше нашего поместья я не выезжала. А теперь, если уж вы начали допрос, не соблаговолите ли, в свою очередь, объяснить мне, куда ездили вы?
   — Ловить вора.
   Такой откровенности Меган никак не ожидала и несколько опешила.
   — Ну и как, удалось? — осторожно спросила она.
   — Нет, — коротко ответил Девлин. Меган прекрасно знала, что он лжет, но ничего не могла сказать, потому что тогда ей пришлось бы признаться, что она за ним следила.
   — Плохо. Если б вы его поймали, то, возможно, перестали бы наконец лезть в мои дела.
   — Перестал бы? Сомневаюсь. Кто-то же ведь должен наставить вас на путь истинный. Хм-м… Если подумать… По-моему, сейчас для этого самое подходящее время.
   Он схватил Меган за руку и потащил к стоявшей в задней части конюшни скамейке. Девушка испугалась — она поняла, что намеревается сделать Девлин.
   — Не надо!.. Вы не имеете права… Я… я пожалуюсь, и вас арестуют. Я буду…
   Девлин молча сел на скамейку и рывком уложил Меган себе на колени. Она собралась было закричать, но он спокойно произнес:
   — Воплями вы меня не остановите, деточка, а вот зрителей привлечете. Не сомневаюсь, они получат огромное наслаждение, наблюдая сей спектакль!
   Проклятый конюх был прав. Меган стиснула зубы. Назло этому негодяю она не издаст ни звука. Но он пожалеет о своем гнусном поведении, ох как пожалеет! Она сумеет с ним расквитаться.
   Первый шлепок был очень громким, но боли Меган почти не почувствовала. Вспомнив, что надела самую плотную юбку для верховой езды, девушка про себя посмеялась над экзекутором. Но к тому времени, когда Девлин закончил порку — а произошло это далеко не скоро, — толстая шерстяная ткань стала казаться Меган тончайшим шелком, а желание смеяться совсем пропало. Девушка была вне себя от ярости, сознавая, что непозволительный поступок Девлина останется безнаказанным.
   Как только Девлин поднял ее, Меган не долго думая ринулась на него с кулаками, но промахнулась и от этого разозлилась еще больше. Губы Девлина дрогнули в насмешливой улыбке. Этот мерзавец явно потешался, видя ее бессильный гнев!
   — Вы самый ужасный выродок из всех, которых я когда-либо видела! — почти завизжала Меган.
   — И сколько же их было?
   После такого бесстрастного ответа Меган оторопело смолкла, а потом с любопытством спросила:
   — Интересно, существует ли на свете оскорбление, которое могло бы вас задеть?
   — Почему вы считаете, что кто-то будет наносить мне оскорбления? — спокойно ответил Девлин. — Вы очень несдержанны, болтаете много лишнего и имеете большую склонность к ненужному позерству. А в моих руках становитесь шелковой.
   Да что он себе позволяет?
   — Я вас выгоню! Вы уволены! Я вас уничтожу!
   На все угрозы Меган Девлин лишь приподнял бровь.
   — Неужели вам этого так хочется?
   — Вы прекрасно знаете, что я имела в виду.
   — Разумеется! А мистеру Пенуорти вы объясните причину сами или это сделать мне?
   С минуту Меган обдумывала ответ и поняла, что этот мерзавец снова одержал верх: она действительно не собиралась рассказывать отцу о только что испытанной ею унизительной процедуре — Меган предпочитала вообще держать сей факт в глубокой тайне.
   — Ну почему вы никак не уберетесь из моей жизни? — взмолилась она.
   — Что? Отступать перед огнем противника? Дезертировать с поля боя? И не подумаю, дорогая девочка.
   Меган огляделась в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, которым она могла бы запустить в Девлина, но конюх, разгадав намерения девушки, встал и положил руки ей на плечи.
   — Утром я достаточно серьезно предупредил вас не рисковать собой. — Девлин больше не улыбался. — Чтобы мои слова наконец дошли до вашего разума, я задал вам трепку. Пожалуй, теперь мне следует наглядно показать вам, что случается с глупенькими юными леди, которые в ночное время болтаются неизвестно где.
   Его намерения были совершенно ясны. Меган отпрянула, испугавшись, что он вздумает ее поцеловать, но было уже поздно: Девлин обнял ее, и не успела девушка сказать хотя бы слово, чтобы остановить его, завладел ее губами.
   Меган вдруг сообразила, что это ей только на руку. Девлин, полагая, что таким образом проучит ее, даже не подозревал, что Меган жаждала получить подобный урок. Она отдалась во власть его жадных и горячих губ; тело ее стало податливым, почти безвольным, голова кружилась. Девлин обнял ее сильнее, и Меган всю охватило жаром; ноги ее подгибались. Прикосновения его тела вызывали в ней неведомые, странные и удивительно приятные ощущения. Ей хотелось, чтобы этот урок длился вечно…
   Когда Девлин оторвался от ее губ, Меган подумала, что на этом он остановится, но он начал целовать ее щеку, потом ухо… Меган невольно выгнулась навстречу объятиям Девлина, отдаваясь этому новому для себя ощущению, от которого у нее по спине побежали мурашки.
   — Научите меня, — выдохнула девушка, когда Девлин начал нежно целовать ее шею.
   — Чему?
   — Целоваться.
   Девлин, застонав, положил голову на плечо Меган.
   — Думаю, что лучше мне вас этому не учить.
   "Какая несправедливость!» — возмутилась про себя Меган.
   — Почему?
   — Потому что мне и без того слишком трудно контролировать чувства, которые вы пробуждаете во мне.
   — Тогда отпустите меня.
   Девлин поднял голову и так посмотрел на Меган, что она задрожала.
   — Не сейчас. Я ведь сказал вам, что хочу преподать наглядный урок, дабы отучить вас от скверной и опасной привычки выезжать на верховые прогулки ночью? Сказал? Так вот, я буду не я, если не выполню свое обещание до конца.
   — Я это уже поняла.
   — Думаю, не совсем. — И он накрыл ладонями груди Меган.
   У нее перехватило дыхание. Она даже и представить себе не могла, что простое прикосновение может вызвать такой наплыв ощущений. Конечно, Меган знала, что Девлин не должен трогать ее здесь, но ведь он сказал, что это часть урока. Кроме того, Меган смутно предполагала, что такие прикосновения — часть того самого «остального», о котором ей так хотелось все узнать…
   Очевидно, Девлин был уверен, что она шокирована, по крайней мере надеялся на это. Меган решила не выводить его из заблуждения, иначе он прекратит свои ласки; она лишь прикрыла глаза, чтобы он не понял, какие чувства она на самом деле испытывает. Меган не была ни испугана, ни возмущена, просто ее удивило, что от каждого движения ласкающих ее ладоней по всему телу разливаются приятное тепло, сладкая истома, а груди напряглись и стали твердыми…
   У Меган появилось странное желание — ей захотелось, чтобы губы Девлина снова прильнули к ее губам, захотелось прикоснуться к нему так же, как он касался ее. Меган хотелось этого, потому что хотелось, а вовсе не из-за своего проклятого любопытства, заставившего ее позволить Девлину продолжать урок.
   Тут она снова почувствовала губы Девлина на своих губах, но теперь его поцелуй был более требовательным, более страстным; Девлин с силой прижал ее бедра к своим чреслам, и Меган застонала — не столько от боли, сколько от неожиданно пронзившего низ живота сладостного чувства. Услышав этот непроизвольно вырвавшийся у Меган стон, Девлин тут же разжал объятия, и Меган даже не сразу поняла, что ее больше никто не держит, что урок закончился.
   — Еще мгновение, и я превращусь в пепел, — надтреснутым голосом произнес Девлин; видно было, что он действительно испытывает страдания — словно от боли. — Ну-ка, быстро отсюда, пока у вас еще есть для этого возможность.
   Как же Меган не хотелось уходить! Она жаждала снова почувствовать его руки, его губы… Но здравый смысл и слова «пока еще есть возможность» заставили ее превозмочь себя. Меган лишь бросила на Девлина взгляд, полный томления; он застонал и снова потянулся к девушке. Меган поспешно выскочила из конюшни и со всех ног бросилась к дому.

Глава 23

 
   Только на следующий день и по тщательном размышлении Меган призналась себе, что прошлой ночью вела себя несколько безрассудно и легкомысленно, а посему вполне заслуживала порицания, но не выволочки. Она действовала чисто импульсивно, когда последовала за Девлином, строя самые фантастические предположения относительно цели его поездки. Но факт остается фактом: если бы Девлин не следил за грабителем, он не появился бы на месте преступления, а ей пришлось бы столкнуться с незнакомцем, который не испугался бы ее так, как Девлина, — столкнуться ночью, на темной безлюдной дороге, среди еще более темного леса!
   Вполне возможно, что с ней могло произойти именно то, о чем предупреждал Девлин. Да, грабитель оказался сыном графа и предположительно джентльменом, но это вряд ли спасло бы ее. Лорд, который действует как бандит с большой дороги, наверняка все свои благородные принципы оставил дома. Даже если бы Меган назвала свое имя, это не помогло бы ей спасти свою честь. Ведь она была совсем одна в такое позднее время, без всякого сопровождения. Да кто бы ей поверил!
   Как это ни досадно, но Девлин был прав. Она вела себя неосторожно, неразумно, нисколько не думая об опасности и риске, которым подвергалась. У Меган мороз пробежал по коже при мысли о том, что какой-то незнакомец мог проделать с нею то же, что и Девлин, а может, и большее. Боже правый, ее ведь могли ранить или даже убить!
 
   — Может быть, тебе следует ему сказать, что ты была не права и больше такого не повторится?
   — И тем самым укрепить Девлина в его наглости и самоуверенности? К тому же он не имел никакого права устраивать мне экзекуцию. Вместо того чтобы заниматься самоуправством, он должен был доложить о моем поведении отцу. Разумеется, мне это не понравилось бы, но именно так Девлину и следовало поступить.
   — Так скажи ему это.
   — Непременно скажу!
 
   Когда утром Меган в обычное время выехала на прогулку, Девлин еще не появился. Вернувшись, девушка замешкалась, нарочно долго чистила Сэра Эмброуза, но Девлин так и не пришел. Зато показался Мортимер и на ее вопрос ответил, что Девлин спит, так как у него ужасно болит голова. Возможно, все было не так уж и плохо, но Меган все же была несколько обеспокоена.
   Что ж, справиться о здоровье Девлина она может в любой момент, если уж очень захочется отругать его за предшествующую ночь. Однако, когда Меган появилась в конюшне во второй раз, Девлина там по-прежнему не было. Она снова увидела Мортимера — он выводил на тренировку новую лошадь.
   Меган остановилась полюбоваться ею, а потом абсолютно безразличным (как ей казалось) тоном небрежно спросила:
   — А что, мистер Джеффриз до сих пор спит? У него все еще болит голова?
   Мортимер ухмыльнулся:
   — Нет, он готовится к новому приступу головной боли. Меган нахмурилась:
   — Не понимаю. Как можно готовиться к новому приступу головной боли?
   — С помощью бутылки, мисс. Точнее, двух или даже трех бутылок.
   Меган не знала, что и подумать. Девлин старается напиться?! Очевидно, он начал ночью, вот у него наутро и разболелась голова. А по взгляду Мортимера можно было догадаться, что достопочтенный мистер Браун винит именно ее. Значит, все это из-за… Мысль о том, что Девлин пытался утолить свою страсть в вине, взволновала Меган. Неужели она и впрямь оказывает на него такое сильное воздействие?
 
   — Не будь столь самонадеянна. Возможно, он напился совсем по другой причине, не имеющей к тебе никакого отношения.
   — Согласна, но просто приятно подумать, что из-за меня.
   — Во всяком случае, тебе не следует встречаться с этим человеком, когда он пьян.
   — Он достаточно гадок и в трезвом состоянии.
   — Точно. Но я подразумеваю другое — пьяные обычно теряют над собой всякий контроль. А поскольку Девлину, когда ты оказываешься рядом, эмоции, как правило, и так неподвластны, то…
 
   — Понятно, — раздраженно буркнула Меган.
   — Что вы сказали, мисс?
   — Ничего, мистер Браун, — вздохнув, ответила девушка. — Я решила навестить свою подругу Тиффани. Если не возражаете, я возьму эту лошадь.
   — Разумеется! Мне даже лучше — не надо ее выгуливать. Она очень послушная. Я только сменю для вас седло.
   Меган кивнула и стала ждать, не спуская глаз с заднего входа в конюшню.
 
   — Не смей об этом даже думать.
   Она покраснела, почувствовав себя виноватой.
   — Разве тебе не интересно, какой он в пьяном виде?
   — Скорее всего самый обыкновенный, такой, как все.
   — Или невероятно нелепый. Вот в этом я с удовольствием бы убедилась собственными глазами.
   — Ты напрашиваешься на неприятности.
   — Ах, какие мы осторожные! Очевидно, потому, что я собираюсь поехать к Тиффани: она всегда оказывает на тебя благотворное влияние.
   — И на тебя тоже. Уж она-то точно посоветует тебе держаться подальше от пьяных мужчин.
   — Господи, неужели ты думаешь, что я собираюсь что-нибудь рассказывать об этом Тиффани?
   — Думаю, не преминешь.
 
   У Меган не было ни малейшего намерения рассказывать Тиффани обо всем, что с нею случилось, особенно сейчас, когда она была в растерянности и испытывала чувство стыда. Однако не прошло и десяти минут после ее встречи с подругой, как у Меган непроизвольно вырвалось:
   — Что бы ты сказала, если б я вышла замуж за человека низкого положения?
   — А насколько оно ниже твоего? — вопросом на вопрос деловито ответила Тиффани.
   — Это только предположение, — сочла нужным пояснить Меган. — На самом деле я и не думаю ни о чем подобном.
   — Так насколько ниже?
   — Ну-у… скажем, он вообще не дворянин. Тебя это шокировало бы? Как ты думаешь, большой был бы скандал?
   Прежде чем ответить, Тиффани долго смотрела на подругу.
   — Меган Пенуорти! Уж не влюбилась ли ты в этого конюха? — наконец строго спросила она.
   — Ничего подобного! — возразила Меган, презрительно усмехнувшись, но щеки ее при этом запылали. — Мы с ним только ругаемся. Скажешь тоже! Мы даже друг другу не нравимся.
   — Рада это слышать.
   Меган, пропустив последнюю фразу мимо ушей, плюхнулась в новое кресло Тиффани и глубоко вздохнула.
   — Но должна признать, в нем что-то есть, Тиффи. Когда я рядом с ним, то чувствую… о, даже не знаю… во мне словно шампанское играет. Я уверена, это всего лишь потому, что меня возбуждают наши словесные баталии. Я даже кричу на него.
   Тиффани недоверчиво улыбнулась:
   — Не сочиняй!
   — Нет, правда, кричу, — убеждала подругу Меган. — А он так злится на меня.
   — И у него есть для этого основания?
   — Как правило, есть. Но несмотря на это, мне нравится перебраниваться с ним, хотя не всегда ситуация складывается в мою пользу.
   — Думаю, тебе просто скучно, а он красивый мужчина, невероятно красивый! Я тебя вполне понимаю. А кроме внешности, у него есть какие-нибудь достоинства?
   — Ни единого. Впрочем, если я не ошибаюсь, он очень заботится обо мне. Он просто из себя выходит, если я делаю что-то такое, что, по его мнению, представляет для меня опасность.
   Тиффани изумленно подняла брови:
   — А что же ты такого сделала за это время? Меган пожала плечами и небрежно ответила:
   — Просто я подумала, что Девлин, вполне возможно, и есть тот самый грабитель с большой дороги.
   — А ты разве не слышала? У того человека заговорила совесть. Он вернул в магистрат все награбленное вместе с запиской, где поклялся, что никогда больше не станет заниматься подобного рода делами.
   — А, значит, он своего добился. Тиффани недоуменно заморгала.
   — Что ты хочешь сказать? Кто добился? У меня такое впечатление, что ты знала…
   — Знала!
   — Меган?!
   — Ну что поделаешь, если я оказалась там и стала свидетельницей того, как Девлин велел вору все вернуть. Я же сказала тебе, что подозревала в грабежах нашего конюха.
   — И оказалась не права? — недоверчиво спросила Тиффани.
   — К моему великому сожалению, — недовольно пробурчала Меган. — Девлин специально поехал, чтобы поймать вора, и ему это удалось. А я случайно выследила его.
   — Надеялась застать его на месте преступления?
   — Что-то в этом роде. — И Меган коротко рассказала подруге о вчерашнем ночном приключении, закончив словами:
   — Девлин очень разозлился на меня, когда я вернулась. И это при том, что я не стала ему говорить, где я действительно была. Представляю себе его реакцию, если б он об этом узнал!
   — Меган, тебе наконец следует начать думать, прежде чем что-то делать. Хоть на секунду представь, что с тобой могло бы случиться!
   Теперь-то Меган отлично себе представляла. Но все остальное, что произошло с ней этой ночью, не решилась поведать даже лучшей подруге.
   — Я все поняла и с этого момента начинаю жить по-новому. Сегодня вечером я даже вернусь в сопровождении кого-нибудь из ваших слуг, чтобы избежать выговора от Девлина, потому что он не любит, когда я езжу одна.
   — Хорошо бы ты взяла это себе за правило, Меган. В Лондоне мы никуда не выезжаем без надлежащего сопровождения. О, совсем забыла! У меня новость: мать Тайлера решила взять нас под свое крыло, да еще предложила остановиться у нее.
   — Но ведь это прекрасно! — обрадовалась Меган. — Я знаю, майор и его супруга очень милые. Они много лет знакомы с моим отцом, иначе не пригласили бы нас. И леди Уотли знает всех и вся, верно?
   — Почти всех. Думаю, что еще до конца года мы выдадим тебя замуж.
   — Надеюсь, что да, потому что любопытство насчет того самого в последнее время просто не дает мне покоя. Не могу дождаться, когда выйду замуж и наконец узнаю, как это происходит.
   — Только смотри, не перепутай порядок.
   — Ни в коем случае! Может, я и много думаю об этом в последнее время, но мыслями и ограничиваюсь.
   — Пожалуй, тебе лучше держаться от этого конюха подальше, — осторожно посоветовала Тиффани. Меган засмеялась.
   — На этот счет ты можешь быть совершенно спокойна: я вовсе не намерена лишать себя шанса на прекрасную партию, флиртуя с каким-то проходимцем. Не важно, насколько он красив, но…
   — И насколько волнует тебя.
   — Да, не важно, насколько он волнует меня.
   — И привлекает.
   — Ты права, Тиффани. Больше я к нему даже не подойду.

Глава 24

 
   Меган прекрасно понимала, что это всего лишь слова: не видеться с Девлином было для нее просто невозможно, хотя она легко сумела бы избежать встреч с ним. Достаточно было обходить конюшню стороной, приказав подавать лошадь для выезда прямо к подъезду дома, а после прогулки отводить обратно. Любой из слуг с радостью услужил бы ей. То, что Меган сама выводила лошадь и чистила ее в конюшне, было всего лишь необычной привычкой, от которой в случае необходимости она могла бы отказаться.
   Невозможное заключалось совсем в другом — Меган хотела видеть Девлина.
 
   — Ну наконец ты в этом призналась.
   — Но объясни, почему так происходит?
   — Возможно, ты в конце концов влюбилась в него.
   — Не говори глупостей. В нем нет ни единого качества, достойного любви.
   — А его забота о тебе?
   — Этого еще недостаточно.
   — А его поцелуи? Ты же не станешь отрицать, что жить без них не можешь?
   — Во всей округе он, наверное, не единственный, кто умеет целоваться.
   — А как насчет его редкого обаяния?
   — Какого обаяния? Нет у него никакого обаяния. Он просто надоедливый брюзга, вот и все.
   — Вполне возможно. Но он несчастлив. У него нет женщины, которая могла бы смягчить его нрав.
   — Яне собираюсь его переделывать.
   — А как же те чувства, которые он у тебя вызывает?
   — Я знаю об этом не больше тебя. Забудь эти глупости! Не хватало еще влюбиться в него. Неужели ты думаешь, что всю оставшуюся жизнь я намерена провести в конюшне?
   — С таким человеком, как Девлин, можно разделить судьбу. Не думаю, что ты стала бы возражать против этого. К тому же ты больше всего на свете любишь лошадей, не говоря, конечно, о поцелуях Девлина.
   — Но это вовсе не означает, что я хочу жить среди лошадей. Господи, да ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне?
   — Да.
 
   Меган с виноватым видом огляделась по сторонам, но сопровождающий ее слуга Робертсов не обращал на девушку никакого внимания. Ему бы и в голову не пришло, что в данный момент Меган ведет спор сама с собой.
 
   — Не знаю, почему я продолжаю с тобой разговаривать. Только Тиффани наставила меня на путь истинный, как ты тут же начинаешь сбивать меня с толку и тянуть на опасную дорогу. Только из-за того, что я позволила Девлину научить меня целоваться…
   — Он тебе этого не предлагал.
   — Но он… Но это вовсе не означает, что я собираюсь выйти за него замуж. Я об этом даже думать не хочу! Моим мужем будет… ну по меньшей мере граф.
   — Спускаемся с небес на землю ? Теперь нам годится и не столь высокий титул?
   — Просто теперь я несколько реальнее смотрю на вещи. Не так-то много вокруг герцогов, из которых я могла бы выбирать, особенно молодых.
   — Неужели для тебя все еще так важно иметь огромный дом, превосходящий роскошью дом леди Офелии?
   — Да!
   — Упрямица! Девлин это верно подметил. Ты слишком упряма — себе же во вред!
   — Ах так? Теперь ты с ним соглашаешься? В таком случае ты тоже считаешь меня не только упрямой, но и чересчур избалованной?
   — А разве это не так?
 
   На этом Меган прервала спор со своим внутренним голосом. Весь оставшийся путь она пребывала в мрачном и раздраженном состоянии. Подъехав к поместью, Меган поблагодарила сопровождающего и отослала его, потом спрыгнула на землю и повела Сэра Эмброуза в конюшню. Как ни странно, девушка, совсем недавно занятая лишь мыслями о Девлине, сейчас совсем не думала ни о нем, ни о том, что может с ним столкнуться.
   Однако Девлин был в конюшне, и был не один.
   — ..Но мама встревожилась, когда вы не приехали на обед, — говорила Кора, — поэтому я привезла эту корзинку. Большим мужчинам, вроде вас, надо много есть, верно?
   — Очень мило с твоей стороны, но только сейчас мне не до еды. — Кора хихикнула, и Девлин удивленно спросил:
   — Боже! Где ты этому научилась?
   — Чему?
   — Не важно. Иди-ка сюда…
   Ноги Меган словно приросли к земле. Она не могла видеть любезничающую парочку с того места, где стояла, но голоса обоих знала достаточно хорошо. Недавнее раздражение по поводу собственных не праведных мыслей показалось ей просто ничтожным по сравнению с тем, что она чувствовала сейчас, представляя себе Девлина, целующегося с кухаркой.
   — Кора Лэмб, — сурово произнесла Меган, — чем это ты сейчас занимаешься, хотела бы я знать?
   Раздался приглушенный вскрик, а затем из-за стога сена, спотыкаясь, выскочила Кора, на ходу поспешно приводя в порядок прическу и одежду.
   — О, это вы, мисс, — прошептала она. — Клянусь, ваш голос так похож на голос моей матушки.
   — Мне следовало бы рассказать твоей матушке, чем ты тут занимаешься.
   — Не надо, мисс Меган. Я ведь всего-навсего принесла мистеру Джеффризу немного еды, вот и все. Я уже иду в дом.
   — Отправляйся и запомни, что твои обязанности не распространяются на конюшню. Если мистер Джеффриз проголодался, он сам сможет найти дорогу на кухню. Позаботься о том, чтобы я тебя здесь больше не видела. Кора.
   — Хорошо, мисс! — всхлипнув, пробормотала Кора и, поклонившись, пулей вылетела из конюшни.
   — Вам не следовало этого делать, — сказал за спиной у Меган Девлин.
   Она резко повернулась и в упор взглянула на него.
   — Вот как? Полагаете, я буду закрывать глаза на то, что вы совращаете прислугу? Ошибаетесь!
   — Если девице хочется, чтобы ее совратили, то это, черт побери, не ваше собачье дело. Ясно?
   Тут только Меган заметила, что у Девлина заплетается язык, к волосам и одежде прилипло сено, а белая рубашка расстегнута до самой талии и лишь один ее край заправлен в брюки. Девлин был босой и еле держался на ногах.
   — Вы выглядите отвратительно! — презрительно бросила девушка.
   — Я спал, когда появилась эта особа и начала кудахтать. Я в… вышел, потому что п… принял ее за вас.
   — Я вовсе не кудахчу, жалкое вы ничтожество!
   — Кроме того, вы и не хихикаете, слава Богу! Единственное, что вы умеете отлично делать, — это доводить человека до пьянства! — Его взгляд упал на лошадь, тихо бредущую к своему стойлу. — А что вы делаете с этой кобылой?