Страница:
Данька начал спускаться вниз, но замер метрах в пяти над землей, прижавшись к стволу, потому что услышал звуки выстрелов. Стреляли где-то рядом, метрах в двухстах от него. Создалось впечатление, что мутанты беспорядочно поливают лес свинцом. А может, на них напали? Интересно кто? Враг твоего врага – твой друг. Стоит понаблюдать…
Юноша быстро скатился вниз и медленно, осторожно, прячась за кустами и в густой траве, поспешил в сторону выстрелов.
Он пробежал метров сто, прежде чем услышал предостерегающий рев за спиной. Даже не пытаясь понять, кто это решил благородно предупредить его о нападении, Данька мгновенно вскарабкался на ближайшее дерево – так его учила волчица: сначала укройся в безопасном месте, а уж потом выясняй, кто пытался тебя съесть.
Ствол дерева тут же стали царапать острые и, если судить по звуку, очень длинные когти. Юноша забрался метров на пять, вцепился в крепкий сук и только тогда взглянул вниз.
Огромное мохнатое существо стояло на двух ногах. Роста в нем было метра три, а если судить по тому, как тряслось дерево от мощных ударов когтистой лапы, то и веса не меньше тонны. Чудище злобно смотрело на Даньку маленькими темными глазками. Хищник имел огромную голову с небольшими острыми ушами, напряженно сейчас ходившими из стороны в сторону, а из пасти его торчали острые клыки довольно приличного размера. Шерсть была светло-серой, малоприметной в утреннем сумраке.
“С такими зубами траву не жуют, – подумал Данька. – Он явно хочет кушать, и решил, что я подхожу для него в качестве легкого завтрака. Хищник и быстрый, от такого не убежишь. Повезло, что вовремя успел залезть на дерево”.
Существо ударило несколько раз по стволу. Убедившись, что дерево не сломается, полезло вверх.
“Вот и нашел себе безопасное место, – как-то даже немного обиженно подумал юноша, поднимаясь выше; он надеялся, что в какой-то момент зверь остановится и не полезет дальше. – Две ночи до этого сидел на дереве и был уверен, что там до меня никто не доберется…”
Данька поднялся метров на тридцать, ствол уже легко обхватывался руками, а ветки под руками стали сгибаться, но зверь, громко сопя, лез за ним, периодически оглашая окрестности раздраженным ревом. В ответ такой же рык слышался с той стороны, откуда мутанты продолжали стрелять.
Юноша поднялся на самую верхушку и остановился, почувствовав, как раскачивается под ним дерево. До самого конца оставалось не больше трех метров, но подниматься выше было самоубийственно – дерево сломается, а лететь до земли далеко…
Данька обнял ствол так, что у него даже пальцы побелели. Зверь, сопя и скребя острыми когтями по коре, продолжал ползти за ним.
Сверху довольно хорошо просматривалась поляна, на которой сражались мутанты, их было человек десять, но трое уже лежали на земле окровавленные, в неестественных позах – сразу становилось понятно, что они мертвы. Гомункулусы стояли спиной друг к другу и стреляли в огромных лохматых существ, вылезающих из кустов. Похоже, чтобы их остановить, требовалось оружие гораздо мощнее пистолетов-пулеметов. На выстрелы звери реагировали воплями ярости и, пробиваясь сквозь лавину пуль, мощными ударами вышибали гомункулусов из круга, отчего растерзанных тел на поляне все прибавлялось.
Мутанты медленно отступали к террикону, оставляя за спиной трупы своих товарищей. Хищников становилось больше с каждой минутой. Они выныривали из глубин леса, привлеченные выстрелами, криками и запахом крови.
Данька насчитал уже двадцать зверей, а мутантов в живых осталось только пятеро – несмотря на интенсивную стрельбу, было ясно, чем все закончится.
Охранников отрезали от террикона, лишив последней возможности спастись, и теперь они кружили по поляне, поливая свинцом кусты и деревья, откуда на них выпрыгивали хищники.
Но тут Даньке стало не до дальнейшего просмотра: ветки под руками задергались, норовя вырваться. Зверь продолжал подниматься, не обращая внимания на то, что ствол дерева уже сгибался под его тяжестью.
– Эй! – в ужасе закричал юноша, поджимая под себя ноги, чтобы их не сцапала когтистая лапа. – Мы же сейчас упадем! Ты что, совсем ничего не соображаешь?! Назад!!!
Но было уже поздно – то ли зверь неправильно истолковал его вопль и, вместо того чтобы спуститься чуть ниже, рывком поднялся еще на полметра вслед за заманчивым трофеем, то ли он сам, подтянув ноги, изменил центр тяжести, но верхушка дерева резко качнулась и наклонилась, описывая плавную кривую.
Раздался жуткий треск, дерево обломилось, зверь и Данька полетели вниз. Сила тяжести на десять-пятнадцать процентов превышала земное притяжение! Падение с тридцатиметровой высоты должно было стать смертельным для обоих… Даниил задергался в воздухе всем телом, пытаясь ухватиться за пролетающие мимо ветки, но огромная туша хищника, которая проламывала себе дорогу в не очень крепких вегвях, оставила его без опоры.
Вот тут юноша по-настоящему испугался. Снизу, из глубин воздуха, поднялся атавистический страх падения и затянул мозг темной пеленой. Юноша завопил, потом сделал еще что-то ему самому непонятное, словно попытался вырваться из себя самого. Это, несомненно, получилось, потому что очнулся Данька уже внизу, стоя на мягком густом мху. Он судорожно дышал, обливался потом, руки и ноги дрожали, а из груди все еще рвался безумный крик.
Парень огляделся вокруг непонимающим взглядом, убедился, что все еще жив, и тут же лихорадочно стал ощупывать себя, но переломов и рваных ран после падения не нашел – внутренности были целы, сердце стучало, грудь ходила ходуном, закачивая в плоть пахнущий лесом воздух, а желудок потрясенно молчал.
Ран на теле не было! Все казалось целым и невредимым, только на руках и лице обнаружилось множество мелких кровоточащих царапин. Внутри по-прежнему что-то тряслось, отчего подламывались ноги, но на это пока не стоило обращать внимание… Опасность никуда не исчезла. Даниил сделал пару шагов к кустам и недоуменно уставился на мертвого зверя, из раскрытой пасти с длинными желтыми клыками текла кровь.
– Точно хищник, – несколько раз вдохнул и выдохнул воздух Данька, надеясь, что это ему поможет прийти в себя. – Я же кричал: не надо за мной лезть! Не по-, слушался, дурак, теперь лежи мертвый…
Юноша устало махнул рукой и сел прямо на теплую тушу. Ноги его тряслись мелкой дрожью, да и руки тоже, а глаза застилала пелена.
От зверя отвратительно пахло, по нему ползали какие-то мелкие насекомые, но Даньке было все равно – он готов был сидеть на этой шкуре всю оставшуюся жизнь, шевелиться точно не хотелось. В голове, в ее звенящей пустоте, блуждала всего одна глупая мысль:
“Я умер, упал и умер…”
Способность мыслить вернулась минут через пять, не раньше. Данька наконец-то понял, почему на этой планете нет ни одного мелкого поселения. Причиной были свирепые хищники, охотившиеся стаей. Вряд ли перед ним способны устоять пластиковые фермерские дома… Если хищники могут забираться на любые деревья, то стены человеческого жилища для них не являлись серьезной преградой. Да и бороться с таким зверьем чрезвычайно трудно, уж слишком они живучи – мутанты в них всаживали длинные очереди, а те продолжали двигаться и убивать.
“Он бы сожрал меня, если бы смог зацепить и сбросить на землю, – пришла в голову новая мысль. – Можно сказать, мне повезло, что дерево не выдержало. Он сломал себе позвоночник, упав на корень спиной, а я даже не знаю, как спасся – то ли завис в воздухе, то ли полетел… Вот откуда появилась компьютерная система, – снова правильно догадался Даниил. – Именно зверьем вызвано ее создание. Компьютер, обнаружив хищников на улицах города, тут же вызывает полицейских с оружием. Я же видел их пистолеты, они явно были калибром раза в три больше, чем у мутантов, похожи на пушки. Перед таким оружием хищникам не устоять”.
Поэтому никого не видно на улицах, и терриконы насыпаны так, чтобы отсечь город от леса, а само здание управления сделано из многослойного пластика, пули его не пробивали, даже двери и те разворотила только пушка робота – такие когтями не пробьешь, не сломаешь и не обвалишь.
Данька обругал себя за то, что сразу об этом не догадался. Это же надо было додуматься залезть на дерево от хищника, который умеет лазить лучше, чем намеченная им жертва!
Юноша вздохнул и недоуменно поднял голову. Он не сразу понял, что его встревожила наступившая тишина – выстрелы смолкли. Мутантов загрызли!.. Данька посочувствовал гомункулусам: они хоть и были его врагами, но все равно людьми, пусть даже созданными при помощи электронного микроскопа.
“Если хищники убили всех мутантов, то следующим, на кого они обратят свое внимание, буду я, – устало подумал парень. – Легкая добыча, оружия нет, а на дерево больше не полезу, уже понял, что бесполезно. Сил сопротивляться никаких. Есть хочу…”
Словно в ответ на его мысли из кустов появились первые звери. Данька поморщился:
“Отстаньте, а? Дайте отдохнуть хотя бы немного, даже часа хватит, а потом повоюем…”
Сразу три хищника с разных сторон бросились к нему. Сознание юноши подернулось мутной пленкой, внутри поднялась какая-то мощная сила, тело затрепетало, отдавая энергию рукам. Первая волна нападающих с воем и взвизгиванием улетела за кусты и деревья, такая же судьба постигла и следующую тройку, эти улетели еще дальше, Данька даже не удивился, что смог отбросить зверей, весящих раз в пятнадцать больше, чем он сам…
Больше на юношу никто не нападал, над лесом наконец поднялось солнце, освещая багровым светом кусты, густую синюю траву и серую кору деревьев, а хищники убежали, жалобно повизгивая, как маленькие щенята. Вряд ли они получили серьезные повреждения, но напугать их получилось.
Данька вздохнул и встал. Сидеть на трупе он больше не мог – мало того, что от зверя омерзительно воняло, но и насекомые из его шкуры уже начали пробовать юношу на вкус. Комбинезон, несмотря на плотную ткань, не стал для них серьезной преградой. Это было больно и неприятно. Насекомые – не звери, их не отбросишь, они созданы иначе.
Даниил отошел в сторону, но не далеко. Его ноги снова подломились, он опустился на мох. Не осталось больше сил – совсем… Он закрыл глаза, потому что бороться со слабостью все равно было бесполезно. Земля закачалась под ним, взмывая то вверх, то вниз, как на качелях, и каждый раз Даниил поднимался все выше и выше к багровому светилу. Ему внезапно стало жарко, потом качели бросили его вниз, в холодную мрачную темноту, где он стал замерзать, и тут же цикл повторился. Сколько это продолжалось, Данька не знал, но в какой-то момент его вырвало желчью.
Данька лежал на мягком мху и непонимающе разглядывал ветки кустарника с крепкими длинными шипами, вокруг не было никого, а багровое светило все еще взбиралось на вершину небосклона. Получалось, что отсутствовал он в этом мире не больше часа.
Юноша с трудом поднялся и зашагал к горе. Чувствовал он себя после короткого забытья значительно лучше – слабость ушла в глубину тела, ноги перестали трястись, и еще больше захотелось есть.
Даниил очень расстроился оттого, что пришлось в очередной раз применить свои новые способности, причем не по собственному желанию – все произошло само собой: его напугали, и страх активизировал в парне то, что он так старательно прятал. Старейшины снежных волков советовали ему быть очень осторожным в использовании полученного после инициации дара, поскольку было немало случаев, когда разумные существа сходили от этого с ума. А если и Данька станет сумасшедшим?
Юноша мрачно покачал головой, продрался через кусты, не обращая внимания на шипы и боль во всем теле, прошел еще немного и наткнулся на такой же знакомый ему куст с сочными желтыми ягодами. Разжевал одну ягодку, вкус был по-прежнему непривычным, и все так же ощущались горечь и слабый привкус чего-то странного. Данька опустился в густую фиолетовую траву и лежа стал жадно пожирать ягоды – до каких смог дотянуться. Кишечник удовлетворенно заурчал, переваривая пищу, чувство голода немного притупилось. Юноша вскочил и не успокоился до тех пор, пока не ободрал все ягоды с куста. Внутренние ощущения не изменились, только чувство жажды исчезло.
Данька вытер руки о фиолетовую траву, пахнущую пряностями, и зашагал по длинной дуге к поляне, где произошла схватка мутантов с хищниками. Все десять гомункулусов были мертвы, а сумели убить, несмотря на свое мощное оружие, только четырех хищников. Юноша грустно отметил для себя, что на мутантов напали на той поляне, куда он забросил пистолет, – его хитрость удалась, анализаторы привели преследователей на гибельную для них поляну. Число врагов значительно уменьшилось, только почему-то радости это ему не принесло.
Данька мрачно пожал плечами и стал собирать оружие. Подобрал два пистолета, пять полных обойм, еще раз оглядел поляну, ничего больше подходящего для себя не нашел и направился к террикону.
Как ни старался спуститься бесшумно, ему это в очередной раз не удалось – лавина мелких камней сорвалась из-под ног и понеслась к подножию, набирая скорость, поднимая пыль и вбирая в себя все более крупные камни.
Тут же на грохот из двери управления выкатились два боевых робота, автоматические пушки на турелях заворочались, ловя Даньку в перекрестье прицела. Юноша вновь почувствовал теплоту внутри живота – преддверие начала проявления в нем чего-то необычного, – и обреченно выругался, глядя, как, повинуясь взмаху его руки, роботы отлетели обратно к зданию и перевернулись. Какое-то время они лежали на земле, потом, выбросив дополнительные гусеницы, стали возвращать себя в вертикальное положение. Ломать роботов не хотелось, поэтому, спустившись с террикона, Данька открыл панель управления и отменил прежние программы. Боевые машины замерли, но скоро снова заворочали дополнительными гусеницами, турели с пушкой заворочались, возвращаясь в походное положение.
Все это время Даниил стоял рядом с воздетыми вверх руками, как колдун в каком-то сказочном сериале, который он как-то видел по телевизору, и облегченно выдохнул воздух только после того, как убедился, что машины больше не двигаются. Подождал еще немного, ожидая, что на поднятый им шум выскочат оставшиеся в живых мутанты, но не дождался. Тогда, пожав плечами, вошел в здание через выбитую ночью дверь.
В коридоре остро пахло смертью. Даньке сразу стало не по себе. Дверь в комнату охраны была открыта, на полу в сваленной в кучу мебели лежали три мутанта. Они были мертвы и уже давно – запах разложения не мог вытянуть даже работающий на полную мощь кондиционер.
Данька зажал нос и стал дышать ртом. Он осмотрел трупы: только один умер от пулевых ранений, у двух других были синие губы, бледно-серая кожа и сплющенные черепа… Те же симптомы Данька наблюдал у Грума, да и у других шахтеров, лежавших в холодильнике в двенадцатом штреке. Похоже, неизвестная болезнь добралась и сюда. Карантин не помог.
Юноша угрюмо осмотрел комнату, подобрал пять продуктовых пакетов, бутыль с водой и вытащил все это на улицу. Сел на платформу робота, сдернул клапаны с трех., пакетов, даже не рассматривая, что в них находится, и поднес к губам бутыль с водой. В нее помещалось десять литров. Данька выпил сразу не меньше трех, отчего в животе забулькало, а на лбу выступила испарина, но чувство жажды не исчезло, а только притупилось.
Данька взялся за пакеты. Съел один, жадно забрасывая куски псевдомяса в рот, не наелся. Открыл второй, мрачно размышляя над увиденным в управлении.
…Итак, болезнь вырвалась из двенадцатого штрека. Для юноши это совсем не плохо – война закончилась, все, кто мог держать оружие в руках, умерли. Осталось только найти в здании компьютер, вернуть себе имя и улетать с этой планеты, пока ее не закрыли на карантин…
Даниил доел второй пакет и, чувствуя неприятную тяжесть в желудке, снова отправился в здание управления. Осмотрел все помещения первого этажа, нашел еще несколько тел быстро разлагающихся гомункулусов – запах стоял жуткий, плотный, словно мутанты гнили здесь уже не одну неделю. Только трупов умерших от его пуль разложение почему-то не коснулось.
После этого поднялся на второй этаж, уже уверенный в том, что и там не найдет никого живого. Лестница привела в большое помещение с невысокими перегородками – стандартная планировка любого офиса. И в каждой клетушке лежало мертвое тело, в основном люди – мужчины. Вероятно, те самые инженеры, которые и обеспечивали работу комплекса. Только в самом конце перед огромной дверью рядом с небольшим столом лежала девушка. Она была очень красива даже сейчас, обезображенная смертью и разложением. Стройное гибкое тело, высокая полная грудь, нежный правильный овал лица, небольшой нос, пухлые губы – даже мертвая, она все еще вызывала желание. Вероятнее всего эта девушка была гомункулусом, природа редко создает такое совершенное тело.
Данька долго стоял перед трупом, испытывая какую-то странную грусть, что-то внутри шевелилось в нем, вызывая непонятные эмоции. Он тяжело вздохнул и убрал мертвую со своего пути. Посмотрел на влажные руки, подумав о том, что если бы мог заразиться, то это давно бы произошло, и толкнул высокую дверь.
Кабинет, в который вошел юноша, был огромен и блистал роскошью. Пол, покрытый мягким высоким ковром, имитирующим земную траву, тянулся в сумрачную глубину, где угадывалось место хозяина кабинета. Стены и потолок представляли собой электронную панель, на которую проецировалось горное ущелье с пасущимися на широком лугу грациозными, похожими на оленей животными с умным взглядом темных глаз, а над заснеженными горами раскинулось голубое небо с белыми облаками. Это был вид Земли или какой-то из вновь открытых планет. Местное небо никогда не было голубым, обычно оно имело зеленый цвет, в лучшем случае светло-желтый, и по нему плыли не белые, а серые и зеленые облака. Состав атмосферы был другим, да и местное светило испускало другой спектр излучения.
Все это было необычайно красиво, и Данька подумал о том, что было бы здорово, если такое установить на его звездолете, устроить автоматическую смену картин, и каждый раз, идя по коридору, можно путешествовать по разным уголкам Вселенной. Сделать это не очень трудно, хоть, конечно, дорого.
Юноша потрогал панели и с завистливым вздохом зашагал дальше, неловко поднимая пыльные и грязные ноги и стараясь не запачкать дорогой ковер. Кабинет казался огромным и пустым, только в конце его – метрах в тридцати от дверей – виднелся большой стол, вокруг которого по периметру стояло двадцать удобных мягких кресел. В пяти креслах лежали трупы мужчин, одетые в дорогие костюмы – одна ткань стоила, должно быть, целое состояние, потому что была изготовлена по той же технологии, что и хамелеоны, только она меняла цвет не для того, чтобы скрыть владельца костюма, а наоборот, чтобы выделить среди других. Цвета ткани могли быть самыми различными, их программа была сложной и учитывала пристрастия владельца. Все эти люди были очень богаты, если могли позволить себе носить такое. Правда, сейчас они не выглядели счастливыми и преуспевающими, лица их были неестественно белы, губы приобрели темно-синий цвет, и от всех уже исходил характерный сладковатый запах разложения.
В конце кабинета у глухой стены, показывающей далекие горы, в глубоком кресле лежал, вероятно, главный управляющий. Белое мертвое лицо ни о чем Даньке не говорило, хотя очертания фигуры напоминали незнакомца, которого юноша видел, когда его привезли сюда. А с этого момента прошло чуть больше недели. Данька даже вздрогнул от этой мысли – всего одна неделя как он здесь, а насколько все разительно изменилось. Шахта превратилась в кладбище, а он бесконечно устал, убедившись еще раз, насколько не приспособлен к этой жизни.
Данька тронул мертвое тело, и оно упало, наполовину погрузившись в мягкий ковер.
Конечно, если бы удалось услышать голос этого человека, тогда, возможно, парень его узнал бы, а пока придется довольствоваться только предположением, что не придется исполнять обещание убить негодяя, поскольку тот уже мертв.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Юноша быстро скатился вниз и медленно, осторожно, прячась за кустами и в густой траве, поспешил в сторону выстрелов.
Он пробежал метров сто, прежде чем услышал предостерегающий рев за спиной. Даже не пытаясь понять, кто это решил благородно предупредить его о нападении, Данька мгновенно вскарабкался на ближайшее дерево – так его учила волчица: сначала укройся в безопасном месте, а уж потом выясняй, кто пытался тебя съесть.
Ствол дерева тут же стали царапать острые и, если судить по звуку, очень длинные когти. Юноша забрался метров на пять, вцепился в крепкий сук и только тогда взглянул вниз.
Огромное мохнатое существо стояло на двух ногах. Роста в нем было метра три, а если судить по тому, как тряслось дерево от мощных ударов когтистой лапы, то и веса не меньше тонны. Чудище злобно смотрело на Даньку маленькими темными глазками. Хищник имел огромную голову с небольшими острыми ушами, напряженно сейчас ходившими из стороны в сторону, а из пасти его торчали острые клыки довольно приличного размера. Шерсть была светло-серой, малоприметной в утреннем сумраке.
“С такими зубами траву не жуют, – подумал Данька. – Он явно хочет кушать, и решил, что я подхожу для него в качестве легкого завтрака. Хищник и быстрый, от такого не убежишь. Повезло, что вовремя успел залезть на дерево”.
Существо ударило несколько раз по стволу. Убедившись, что дерево не сломается, полезло вверх.
“Вот и нашел себе безопасное место, – как-то даже немного обиженно подумал юноша, поднимаясь выше; он надеялся, что в какой-то момент зверь остановится и не полезет дальше. – Две ночи до этого сидел на дереве и был уверен, что там до меня никто не доберется…”
Данька поднялся метров на тридцать, ствол уже легко обхватывался руками, а ветки под руками стали сгибаться, но зверь, громко сопя, лез за ним, периодически оглашая окрестности раздраженным ревом. В ответ такой же рык слышался с той стороны, откуда мутанты продолжали стрелять.
Юноша поднялся на самую верхушку и остановился, почувствовав, как раскачивается под ним дерево. До самого конца оставалось не больше трех метров, но подниматься выше было самоубийственно – дерево сломается, а лететь до земли далеко…
Данька обнял ствол так, что у него даже пальцы побелели. Зверь, сопя и скребя острыми когтями по коре, продолжал ползти за ним.
Сверху довольно хорошо просматривалась поляна, на которой сражались мутанты, их было человек десять, но трое уже лежали на земле окровавленные, в неестественных позах – сразу становилось понятно, что они мертвы. Гомункулусы стояли спиной друг к другу и стреляли в огромных лохматых существ, вылезающих из кустов. Похоже, чтобы их остановить, требовалось оружие гораздо мощнее пистолетов-пулеметов. На выстрелы звери реагировали воплями ярости и, пробиваясь сквозь лавину пуль, мощными ударами вышибали гомункулусов из круга, отчего растерзанных тел на поляне все прибавлялось.
Мутанты медленно отступали к террикону, оставляя за спиной трупы своих товарищей. Хищников становилось больше с каждой минутой. Они выныривали из глубин леса, привлеченные выстрелами, криками и запахом крови.
Данька насчитал уже двадцать зверей, а мутантов в живых осталось только пятеро – несмотря на интенсивную стрельбу, было ясно, чем все закончится.
Охранников отрезали от террикона, лишив последней возможности спастись, и теперь они кружили по поляне, поливая свинцом кусты и деревья, откуда на них выпрыгивали хищники.
Но тут Даньке стало не до дальнейшего просмотра: ветки под руками задергались, норовя вырваться. Зверь продолжал подниматься, не обращая внимания на то, что ствол дерева уже сгибался под его тяжестью.
– Эй! – в ужасе закричал юноша, поджимая под себя ноги, чтобы их не сцапала когтистая лапа. – Мы же сейчас упадем! Ты что, совсем ничего не соображаешь?! Назад!!!
Но было уже поздно – то ли зверь неправильно истолковал его вопль и, вместо того чтобы спуститься чуть ниже, рывком поднялся еще на полметра вслед за заманчивым трофеем, то ли он сам, подтянув ноги, изменил центр тяжести, но верхушка дерева резко качнулась и наклонилась, описывая плавную кривую.
Раздался жуткий треск, дерево обломилось, зверь и Данька полетели вниз. Сила тяжести на десять-пятнадцать процентов превышала земное притяжение! Падение с тридцатиметровой высоты должно было стать смертельным для обоих… Даниил задергался в воздухе всем телом, пытаясь ухватиться за пролетающие мимо ветки, но огромная туша хищника, которая проламывала себе дорогу в не очень крепких вегвях, оставила его без опоры.
Вот тут юноша по-настоящему испугался. Снизу, из глубин воздуха, поднялся атавистический страх падения и затянул мозг темной пеленой. Юноша завопил, потом сделал еще что-то ему самому непонятное, словно попытался вырваться из себя самого. Это, несомненно, получилось, потому что очнулся Данька уже внизу, стоя на мягком густом мху. Он судорожно дышал, обливался потом, руки и ноги дрожали, а из груди все еще рвался безумный крик.
Парень огляделся вокруг непонимающим взглядом, убедился, что все еще жив, и тут же лихорадочно стал ощупывать себя, но переломов и рваных ран после падения не нашел – внутренности были целы, сердце стучало, грудь ходила ходуном, закачивая в плоть пахнущий лесом воздух, а желудок потрясенно молчал.
Ран на теле не было! Все казалось целым и невредимым, только на руках и лице обнаружилось множество мелких кровоточащих царапин. Внутри по-прежнему что-то тряслось, отчего подламывались ноги, но на это пока не стоило обращать внимание… Опасность никуда не исчезла. Даниил сделал пару шагов к кустам и недоуменно уставился на мертвого зверя, из раскрытой пасти с длинными желтыми клыками текла кровь.
– Точно хищник, – несколько раз вдохнул и выдохнул воздух Данька, надеясь, что это ему поможет прийти в себя. – Я же кричал: не надо за мной лезть! Не по-, слушался, дурак, теперь лежи мертвый…
Юноша устало махнул рукой и сел прямо на теплую тушу. Ноги его тряслись мелкой дрожью, да и руки тоже, а глаза застилала пелена.
От зверя отвратительно пахло, по нему ползали какие-то мелкие насекомые, но Даньке было все равно – он готов был сидеть на этой шкуре всю оставшуюся жизнь, шевелиться точно не хотелось. В голове, в ее звенящей пустоте, блуждала всего одна глупая мысль:
“Я умер, упал и умер…”
Способность мыслить вернулась минут через пять, не раньше. Данька наконец-то понял, почему на этой планете нет ни одного мелкого поселения. Причиной были свирепые хищники, охотившиеся стаей. Вряд ли перед ним способны устоять пластиковые фермерские дома… Если хищники могут забираться на любые деревья, то стены человеческого жилища для них не являлись серьезной преградой. Да и бороться с таким зверьем чрезвычайно трудно, уж слишком они живучи – мутанты в них всаживали длинные очереди, а те продолжали двигаться и убивать.
“Он бы сожрал меня, если бы смог зацепить и сбросить на землю, – пришла в голову новая мысль. – Можно сказать, мне повезло, что дерево не выдержало. Он сломал себе позвоночник, упав на корень спиной, а я даже не знаю, как спасся – то ли завис в воздухе, то ли полетел… Вот откуда появилась компьютерная система, – снова правильно догадался Даниил. – Именно зверьем вызвано ее создание. Компьютер, обнаружив хищников на улицах города, тут же вызывает полицейских с оружием. Я же видел их пистолеты, они явно были калибром раза в три больше, чем у мутантов, похожи на пушки. Перед таким оружием хищникам не устоять”.
Поэтому никого не видно на улицах, и терриконы насыпаны так, чтобы отсечь город от леса, а само здание управления сделано из многослойного пластика, пули его не пробивали, даже двери и те разворотила только пушка робота – такие когтями не пробьешь, не сломаешь и не обвалишь.
Данька обругал себя за то, что сразу об этом не догадался. Это же надо было додуматься залезть на дерево от хищника, который умеет лазить лучше, чем намеченная им жертва!
Юноша вздохнул и недоуменно поднял голову. Он не сразу понял, что его встревожила наступившая тишина – выстрелы смолкли. Мутантов загрызли!.. Данька посочувствовал гомункулусам: они хоть и были его врагами, но все равно людьми, пусть даже созданными при помощи электронного микроскопа.
“Если хищники убили всех мутантов, то следующим, на кого они обратят свое внимание, буду я, – устало подумал парень. – Легкая добыча, оружия нет, а на дерево больше не полезу, уже понял, что бесполезно. Сил сопротивляться никаких. Есть хочу…”
Словно в ответ на его мысли из кустов появились первые звери. Данька поморщился:
“Отстаньте, а? Дайте отдохнуть хотя бы немного, даже часа хватит, а потом повоюем…”
Сразу три хищника с разных сторон бросились к нему. Сознание юноши подернулось мутной пленкой, внутри поднялась какая-то мощная сила, тело затрепетало, отдавая энергию рукам. Первая волна нападающих с воем и взвизгиванием улетела за кусты и деревья, такая же судьба постигла и следующую тройку, эти улетели еще дальше, Данька даже не удивился, что смог отбросить зверей, весящих раз в пятнадцать больше, чем он сам…
Больше на юношу никто не нападал, над лесом наконец поднялось солнце, освещая багровым светом кусты, густую синюю траву и серую кору деревьев, а хищники убежали, жалобно повизгивая, как маленькие щенята. Вряд ли они получили серьезные повреждения, но напугать их получилось.
Данька вздохнул и встал. Сидеть на трупе он больше не мог – мало того, что от зверя омерзительно воняло, но и насекомые из его шкуры уже начали пробовать юношу на вкус. Комбинезон, несмотря на плотную ткань, не стал для них серьезной преградой. Это было больно и неприятно. Насекомые – не звери, их не отбросишь, они созданы иначе.
Даниил отошел в сторону, но не далеко. Его ноги снова подломились, он опустился на мох. Не осталось больше сил – совсем… Он закрыл глаза, потому что бороться со слабостью все равно было бесполезно. Земля закачалась под ним, взмывая то вверх, то вниз, как на качелях, и каждый раз Даниил поднимался все выше и выше к багровому светилу. Ему внезапно стало жарко, потом качели бросили его вниз, в холодную мрачную темноту, где он стал замерзать, и тут же цикл повторился. Сколько это продолжалось, Данька не знал, но в какой-то момент его вырвало желчью.
Данька лежал на мягком мху и непонимающе разглядывал ветки кустарника с крепкими длинными шипами, вокруг не было никого, а багровое светило все еще взбиралось на вершину небосклона. Получалось, что отсутствовал он в этом мире не больше часа.
Юноша с трудом поднялся и зашагал к горе. Чувствовал он себя после короткого забытья значительно лучше – слабость ушла в глубину тела, ноги перестали трястись, и еще больше захотелось есть.
Даниил очень расстроился оттого, что пришлось в очередной раз применить свои новые способности, причем не по собственному желанию – все произошло само собой: его напугали, и страх активизировал в парне то, что он так старательно прятал. Старейшины снежных волков советовали ему быть очень осторожным в использовании полученного после инициации дара, поскольку было немало случаев, когда разумные существа сходили от этого с ума. А если и Данька станет сумасшедшим?
Юноша мрачно покачал головой, продрался через кусты, не обращая внимания на шипы и боль во всем теле, прошел еще немного и наткнулся на такой же знакомый ему куст с сочными желтыми ягодами. Разжевал одну ягодку, вкус был по-прежнему непривычным, и все так же ощущались горечь и слабый привкус чего-то странного. Данька опустился в густую фиолетовую траву и лежа стал жадно пожирать ягоды – до каких смог дотянуться. Кишечник удовлетворенно заурчал, переваривая пищу, чувство голода немного притупилось. Юноша вскочил и не успокоился до тех пор, пока не ободрал все ягоды с куста. Внутренние ощущения не изменились, только чувство жажды исчезло.
Данька вытер руки о фиолетовую траву, пахнущую пряностями, и зашагал по длинной дуге к поляне, где произошла схватка мутантов с хищниками. Все десять гомункулусов были мертвы, а сумели убить, несмотря на свое мощное оружие, только четырех хищников. Юноша грустно отметил для себя, что на мутантов напали на той поляне, куда он забросил пистолет, – его хитрость удалась, анализаторы привели преследователей на гибельную для них поляну. Число врагов значительно уменьшилось, только почему-то радости это ему не принесло.
Данька мрачно пожал плечами и стал собирать оружие. Подобрал два пистолета, пять полных обойм, еще раз оглядел поляну, ничего больше подходящего для себя не нашел и направился к террикону.
Как ни старался спуститься бесшумно, ему это в очередной раз не удалось – лавина мелких камней сорвалась из-под ног и понеслась к подножию, набирая скорость, поднимая пыль и вбирая в себя все более крупные камни.
Тут же на грохот из двери управления выкатились два боевых робота, автоматические пушки на турелях заворочались, ловя Даньку в перекрестье прицела. Юноша вновь почувствовал теплоту внутри живота – преддверие начала проявления в нем чего-то необычного, – и обреченно выругался, глядя, как, повинуясь взмаху его руки, роботы отлетели обратно к зданию и перевернулись. Какое-то время они лежали на земле, потом, выбросив дополнительные гусеницы, стали возвращать себя в вертикальное положение. Ломать роботов не хотелось, поэтому, спустившись с террикона, Данька открыл панель управления и отменил прежние программы. Боевые машины замерли, но скоро снова заворочали дополнительными гусеницами, турели с пушкой заворочались, возвращаясь в походное положение.
Все это время Даниил стоял рядом с воздетыми вверх руками, как колдун в каком-то сказочном сериале, который он как-то видел по телевизору, и облегченно выдохнул воздух только после того, как убедился, что машины больше не двигаются. Подождал еще немного, ожидая, что на поднятый им шум выскочат оставшиеся в живых мутанты, но не дождался. Тогда, пожав плечами, вошел в здание через выбитую ночью дверь.
В коридоре остро пахло смертью. Даньке сразу стало не по себе. Дверь в комнату охраны была открыта, на полу в сваленной в кучу мебели лежали три мутанта. Они были мертвы и уже давно – запах разложения не мог вытянуть даже работающий на полную мощь кондиционер.
Данька зажал нос и стал дышать ртом. Он осмотрел трупы: только один умер от пулевых ранений, у двух других были синие губы, бледно-серая кожа и сплющенные черепа… Те же симптомы Данька наблюдал у Грума, да и у других шахтеров, лежавших в холодильнике в двенадцатом штреке. Похоже, неизвестная болезнь добралась и сюда. Карантин не помог.
Юноша угрюмо осмотрел комнату, подобрал пять продуктовых пакетов, бутыль с водой и вытащил все это на улицу. Сел на платформу робота, сдернул клапаны с трех., пакетов, даже не рассматривая, что в них находится, и поднес к губам бутыль с водой. В нее помещалось десять литров. Данька выпил сразу не меньше трех, отчего в животе забулькало, а на лбу выступила испарина, но чувство жажды не исчезло, а только притупилось.
Данька взялся за пакеты. Съел один, жадно забрасывая куски псевдомяса в рот, не наелся. Открыл второй, мрачно размышляя над увиденным в управлении.
…Итак, болезнь вырвалась из двенадцатого штрека. Для юноши это совсем не плохо – война закончилась, все, кто мог держать оружие в руках, умерли. Осталось только найти в здании компьютер, вернуть себе имя и улетать с этой планеты, пока ее не закрыли на карантин…
Даниил доел второй пакет и, чувствуя неприятную тяжесть в желудке, снова отправился в здание управления. Осмотрел все помещения первого этажа, нашел еще несколько тел быстро разлагающихся гомункулусов – запах стоял жуткий, плотный, словно мутанты гнили здесь уже не одну неделю. Только трупов умерших от его пуль разложение почему-то не коснулось.
После этого поднялся на второй этаж, уже уверенный в том, что и там не найдет никого живого. Лестница привела в большое помещение с невысокими перегородками – стандартная планировка любого офиса. И в каждой клетушке лежало мертвое тело, в основном люди – мужчины. Вероятно, те самые инженеры, которые и обеспечивали работу комплекса. Только в самом конце перед огромной дверью рядом с небольшим столом лежала девушка. Она была очень красива даже сейчас, обезображенная смертью и разложением. Стройное гибкое тело, высокая полная грудь, нежный правильный овал лица, небольшой нос, пухлые губы – даже мертвая, она все еще вызывала желание. Вероятнее всего эта девушка была гомункулусом, природа редко создает такое совершенное тело.
Данька долго стоял перед трупом, испытывая какую-то странную грусть, что-то внутри шевелилось в нем, вызывая непонятные эмоции. Он тяжело вздохнул и убрал мертвую со своего пути. Посмотрел на влажные руки, подумав о том, что если бы мог заразиться, то это давно бы произошло, и толкнул высокую дверь.
Кабинет, в который вошел юноша, был огромен и блистал роскошью. Пол, покрытый мягким высоким ковром, имитирующим земную траву, тянулся в сумрачную глубину, где угадывалось место хозяина кабинета. Стены и потолок представляли собой электронную панель, на которую проецировалось горное ущелье с пасущимися на широком лугу грациозными, похожими на оленей животными с умным взглядом темных глаз, а над заснеженными горами раскинулось голубое небо с белыми облаками. Это был вид Земли или какой-то из вновь открытых планет. Местное небо никогда не было голубым, обычно оно имело зеленый цвет, в лучшем случае светло-желтый, и по нему плыли не белые, а серые и зеленые облака. Состав атмосферы был другим, да и местное светило испускало другой спектр излучения.
Все это было необычайно красиво, и Данька подумал о том, что было бы здорово, если такое установить на его звездолете, устроить автоматическую смену картин, и каждый раз, идя по коридору, можно путешествовать по разным уголкам Вселенной. Сделать это не очень трудно, хоть, конечно, дорого.
Юноша потрогал панели и с завистливым вздохом зашагал дальше, неловко поднимая пыльные и грязные ноги и стараясь не запачкать дорогой ковер. Кабинет казался огромным и пустым, только в конце его – метрах в тридцати от дверей – виднелся большой стол, вокруг которого по периметру стояло двадцать удобных мягких кресел. В пяти креслах лежали трупы мужчин, одетые в дорогие костюмы – одна ткань стоила, должно быть, целое состояние, потому что была изготовлена по той же технологии, что и хамелеоны, только она меняла цвет не для того, чтобы скрыть владельца костюма, а наоборот, чтобы выделить среди других. Цвета ткани могли быть самыми различными, их программа была сложной и учитывала пристрастия владельца. Все эти люди были очень богаты, если могли позволить себе носить такое. Правда, сейчас они не выглядели счастливыми и преуспевающими, лица их были неестественно белы, губы приобрели темно-синий цвет, и от всех уже исходил характерный сладковатый запах разложения.
В конце кабинета у глухой стены, показывающей далекие горы, в глубоком кресле лежал, вероятно, главный управляющий. Белое мертвое лицо ни о чем Даньке не говорило, хотя очертания фигуры напоминали незнакомца, которого юноша видел, когда его привезли сюда. А с этого момента прошло чуть больше недели. Данька даже вздрогнул от этой мысли – всего одна неделя как он здесь, а насколько все разительно изменилось. Шахта превратилась в кладбище, а он бесконечно устал, убедившись еще раз, насколько не приспособлен к этой жизни.
Данька тронул мертвое тело, и оно упало, наполовину погрузившись в мягкий ковер.
Конечно, если бы удалось услышать голос этого человека, тогда, возможно, парень его узнал бы, а пока придется довольствоваться только предположением, что не придется исполнять обещание убить негодяя, поскольку тот уже мертв.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Полет до Деги протекал спокойно и немного уныло – в общем, как всегда. Траст периодически отправлял радиограммы Пирсу и на орбитальную станцию, с заправки ответы не радовали. Каких-либо следов новых найдено не было, а следствие зашло в тупик, и даже угроза появления десанта ничего не изменила.
Думать о том, что Данька погиб, не хотели ни Пирс, ни Траст, хотя понимали, что не может живой человек, находясь на планете, не оставлять никаких следов, и если от него нет известий, значит, случилось самое страшное. Оба разведчика готовились к тому, чтобы жестоко отомстить всем, кто окажется причастен к гибели мальчика, и если потребуется, то всему населению планеты. Для этого рядом в пространстве летел десантный крейсер, в принципе, готовый по первому приказу утопить планету в крови.
На станции “Астра” друзьям не суждено было встретиться. Они разминулись на пару дней – Траст не смог дождаться Пирса, потому что вынужден был согласовывать свои действия с десантным звездолетом, и улетел раньше, предварительно захватив в местной библиотеке несколько файлов о джиннах. Он сбросил информацию на свой компьютер и задал машине свободный поиск. Такой способ иногда помогал многое понять. Отдельные фразы, выхваченные из текста, производили странное впечатление.
…В представлении простых арабов, джинны – чрезвычайно разнообразные существа, встречающиеся поистине повсюду. Они появляются то в человеческом облике, то как животные, то как неодушевленные предметы, например, кувшин с маслом. Арабки не открывают такой сосуд после наступления темноты, так как верят, что в это время власть над ним принадлежит джинну.
Траст задумался.
“Явно подтверждается, что неизвестные древние существа по какой-то причине не любят солнечный свет. Интересно, причина в том, что им не нравятся фотоны, или они вообще не переносят тот спектр энергии, что испускает земное солнце? Если это так, то что они у нас делали?”
…С джиннами часто связывают также черных собак и кошек, которым не рекомендуется мешать идти куда вздумается или пересекать их путь.
“Опять черный цвет! Но чернота – это даже не цвет, а отсутствие цвета, поглощение всего видимого спектра энергии. Форма защиты?”
…Для того чтобы добрые джинны смогли проникнуть в дом и оказать помощь его обитателям, в помещениях не должно быть колокольчиков, собак или живописных картин…
Траст задумчиво почесал в затылке.
“То, что собака может почуять невидимое маскирующееся существо, – это понятно, они вообще более чувствительные, чем люди. Один из законов десанта гласит – и не стоит входить в дом, пользуясь хамелеоном, если там есть собака, – тебя все равно облают. А вот колокольчик… Пирс где-то прочитал, что джиннам не нравится игра на свирели. Возможно, звук с высокой частотой разрывает связи между наночастицами. У свирели и у колокольчика сходный диапазон частот. Если создать ультразвуковое оружие, оно должно работать. Но почему джиннам не нравятся картины?”
…Арабы верили, что джинны обитают в развалинах, брошенных домах, в печах и банях, под лестницами, в щелях стен, на деревьях. По ночам, чтобы не рассердить подземных жителей, к которым, как считалось, относятся эти существа, не полагается мести пол…
…Джинны вселяются в больных. В теле женщины может поселиться бес мужского пола, а мужчины – женского, и взаимодействие двух противоположных начал в одном организме вызывает, согласно представлениям тех же народных врачевателей, спазмы, судороги, припадки или просто повышение температуры.
“Интересно – люди становятся больными после того, как в них вселятся джинны, или джинны специально выбирают больных людей для вселения, потому что те не могут сопротивляться? Если первый случай, то становится понятно, что происходит на Деге. – Траст почесал в затылке. – Очень плохой вариант…”
…Космограф Аль Казвини пишет, что джинны – это воздушные существа с прозрачным телом, которые мог›т принимать различные формы. Сперва они являются в виде облаков; затем уплотняются, и форма становится видимой, приобретая облик человека, шакала, волка, льва, скорпиона или змеи. Одни из них правоверные, другие еретики или атеисты.
Английский ориенталист Эдуард Уильям Лейн пишет, что, когда джинны принимают человеческий облик, они порой бывают гигантского размера, и “если добрые, то, как правило, ослепительно прекрасны, а если злые, то отвратительно безобразны”. Говорят также, что они могут по желанию становиться невидимыми “благодаря быстрому расширению и разжижению частиц, из которых состоят”, и тогда могут исчезнуть, растворившись в воздухе или в воде, или проникнуть сквозь прочную стену…
“Пирс прав – все говорит о нанотехнологиях. Облака частиц, которые могут превратиться во что угодно. Правда, в этом случае они почему-то используют в качестве образца живые существа, возможно, поэтому и вселяются в них…”
Вообще мусульманские богословы, признавая реальность существования джиннов, предпочитали не рассуждать о них подробно. Исламская литература художественно-назидательного характера полна рассказов о джиннах, об их любовных историях, о хранимых ими сокровищах, об их попытках искушать аскетов. Джинны с их способностью творить чудеса были любимыми персонажами народной литературы и фольклора мусульманского средневековья, в частности сказок цикла “1001 ночь”.
Думать о том, что Данька погиб, не хотели ни Пирс, ни Траст, хотя понимали, что не может живой человек, находясь на планете, не оставлять никаких следов, и если от него нет известий, значит, случилось самое страшное. Оба разведчика готовились к тому, чтобы жестоко отомстить всем, кто окажется причастен к гибели мальчика, и если потребуется, то всему населению планеты. Для этого рядом в пространстве летел десантный крейсер, в принципе, готовый по первому приказу утопить планету в крови.
На станции “Астра” друзьям не суждено было встретиться. Они разминулись на пару дней – Траст не смог дождаться Пирса, потому что вынужден был согласовывать свои действия с десантным звездолетом, и улетел раньше, предварительно захватив в местной библиотеке несколько файлов о джиннах. Он сбросил информацию на свой компьютер и задал машине свободный поиск. Такой способ иногда помогал многое понять. Отдельные фразы, выхваченные из текста, производили странное впечатление.
…В представлении простых арабов, джинны – чрезвычайно разнообразные существа, встречающиеся поистине повсюду. Они появляются то в человеческом облике, то как животные, то как неодушевленные предметы, например, кувшин с маслом. Арабки не открывают такой сосуд после наступления темноты, так как верят, что в это время власть над ним принадлежит джинну.
Траст задумался.
“Явно подтверждается, что неизвестные древние существа по какой-то причине не любят солнечный свет. Интересно, причина в том, что им не нравятся фотоны, или они вообще не переносят тот спектр энергии, что испускает земное солнце? Если это так, то что они у нас делали?”
…С джиннами часто связывают также черных собак и кошек, которым не рекомендуется мешать идти куда вздумается или пересекать их путь.
“Опять черный цвет! Но чернота – это даже не цвет, а отсутствие цвета, поглощение всего видимого спектра энергии. Форма защиты?”
…Для того чтобы добрые джинны смогли проникнуть в дом и оказать помощь его обитателям, в помещениях не должно быть колокольчиков, собак или живописных картин…
Траст задумчиво почесал в затылке.
“То, что собака может почуять невидимое маскирующееся существо, – это понятно, они вообще более чувствительные, чем люди. Один из законов десанта гласит – и не стоит входить в дом, пользуясь хамелеоном, если там есть собака, – тебя все равно облают. А вот колокольчик… Пирс где-то прочитал, что джиннам не нравится игра на свирели. Возможно, звук с высокой частотой разрывает связи между наночастицами. У свирели и у колокольчика сходный диапазон частот. Если создать ультразвуковое оружие, оно должно работать. Но почему джиннам не нравятся картины?”
…Арабы верили, что джинны обитают в развалинах, брошенных домах, в печах и банях, под лестницами, в щелях стен, на деревьях. По ночам, чтобы не рассердить подземных жителей, к которым, как считалось, относятся эти существа, не полагается мести пол…
…Джинны вселяются в больных. В теле женщины может поселиться бес мужского пола, а мужчины – женского, и взаимодействие двух противоположных начал в одном организме вызывает, согласно представлениям тех же народных врачевателей, спазмы, судороги, припадки или просто повышение температуры.
“Интересно – люди становятся больными после того, как в них вселятся джинны, или джинны специально выбирают больных людей для вселения, потому что те не могут сопротивляться? Если первый случай, то становится понятно, что происходит на Деге. – Траст почесал в затылке. – Очень плохой вариант…”
…Космограф Аль Казвини пишет, что джинны – это воздушные существа с прозрачным телом, которые мог›т принимать различные формы. Сперва они являются в виде облаков; затем уплотняются, и форма становится видимой, приобретая облик человека, шакала, волка, льва, скорпиона или змеи. Одни из них правоверные, другие еретики или атеисты.
Английский ориенталист Эдуард Уильям Лейн пишет, что, когда джинны принимают человеческий облик, они порой бывают гигантского размера, и “если добрые, то, как правило, ослепительно прекрасны, а если злые, то отвратительно безобразны”. Говорят также, что они могут по желанию становиться невидимыми “благодаря быстрому расширению и разжижению частиц, из которых состоят”, и тогда могут исчезнуть, растворившись в воздухе или в воде, или проникнуть сквозь прочную стену…
“Пирс прав – все говорит о нанотехнологиях. Облака частиц, которые могут превратиться во что угодно. Правда, в этом случае они почему-то используют в качестве образца живые существа, возможно, поэтому и вселяются в них…”
Вообще мусульманские богословы, признавая реальность существования джиннов, предпочитали не рассуждать о них подробно. Исламская литература художественно-назидательного характера полна рассказов о джиннах, об их любовных историях, о хранимых ими сокровищах, об их попытках искушать аскетов. Джинны с их способностью творить чудеса были любимыми персонажами народной литературы и фольклора мусульманского средневековья, в частности сказок цикла “1001 ночь”.