Лосев Владимир. Звезды во мраке

   Нападавшие, видимо, использовали электронные прицелы, стреляли точно, хотя расстояние до террикона было километра полтора. Саму засаду спланировали мастерски. Автоматическую пушку разместили за камнями почти вплотную к дороге, управлял ею один человек. Прежде чем его разорвало ракетой, которую пустил лейтенант, он вывел десантную машину из строя, а заодно и трех десантников. Снайпер, который залег на другой стороне дороги за большим камнем, лишил машину водителя. Похоже, что на этот раз десантники столкнулись с теми, кто умел воевать не хуже их.
   Бойцы короткими перебежками продвигались к террикону. По ним стреляли, используя разрывные пули, – при ударе о землю они разлетались мелкими иголочками в разные стороны: убивать не убивали, но ранения оставляли очень болезненные. Такие осколки хоть и проникали неглубоко, но удалить их было невозможно. Через пару часов они начинали гноиться, и, если хирургическую помощь не могли оказать в течение суток, боец умирал от заражения крови. Защитный комплект – забрала, жилет и щитки прикрывали не все тело, поэтому осколки легко находили незащищенные места.
   Лейтенант, лежа за камнем, что-то говорил в свой микрофон, одновременно ведя видеосъемку через нашлемную камеру и давая точные координаты целей для челноков. Для привязки он использовал космические зонды.
   Участь тех, кто занимал оборону на терриконе, была предрешена – боевые шлюпки с высоты трех километров дадут ракетно-пушечный залп, а потом вперед пойдут десантники, добивая тех, кто остался в живых. Это была обычная тактика подобных боев, поэтому десантники, лежавшие вокруг Даньки, не спешили.
   Даниил недоумевал, откуда здесь взялись настоящие профессиональные бойцы, если, когда он уходил отсюда, точнее уезжал на полицейской машине, ни единого живого человека не оставалось. Он вытер вспотевший от пробежки лоб. Интересная задачка: не было десантников – не было опытного противника, первый взвод пропал в шахте, и появился настоящий противник, да еще с тем же оружием, что было у первого взвода…
   Над головой минут через пять вялой стрельбы с обеих сторон послышался заунывный вой двигателей. Юноша поднял голову, но ничего не увидел за низко стелющимися над землей грязно-зеленоватыми облаками, а потом послышалось шипение отделившихся от челноков ракет.
   Терриконы взметнулись вверх огромным пылевым облаком, следующая пара шлюпок расстреляла свой боезапас по близлежащим окрестностям.
   – Парень, ко мне! – скомандовал офицер, встав из-за соседнего камня. – Взвод, двигаемся вперед по отработанной схеме! Не подставлять задницы – противник доказал, что стрелять умеет не хуже нас.
   Десантники побежали, по очереди выискивая для себя укрытие, а заняв очередное, ловили в электронные прицелы местность впереди, и только тогда вперед выдвигалась следующая пара.
   Данька встал с лейтенантом рядом, не дожидаясь того, что его кто-то поднимет пинком с земли.
   – Живой? – спросил равнодушно тот, вглядываясь в терриконы, которые стали ниже метра на три после ракетного залпа. Пыль еще не развеялась, но ветер понемногу уносил густую пелену в лес.
   – Живой, – ответил юноша. – Цел и невредим.
   – Тогда скажи, что там впереди?
   – Три пластиковых здания, довольно просторная площадка между ними и терриконы.
   – Это я и без тебя вижу, – проворчал офицер, как раз рассматривая в этот момент картинку, которую передавал ему зонд или беспилотный планер. – Только зданий осталось всего два, одно наполовину разрушено. Ты догадываешься, что там случилось? Кто воюет против нас?
   – Я ничего не знаю, у меня нет ваших приборов, спутников, зондов и планеров, – ответил хмуро Даниил. – Я вам уже рассказывал, что на меня здесь нападали все, кого встречал, и без всяких причин, а потом умирали оттого, что у них белела кожа и синели губы. Думаю, в вас стрелял ваш первый взвод…
   – Что?! – Офицер поморщился, крутя настройку громкости в шлеме, – Что ты сказал?
   – Они, вероятнее всего, уже мертвы, – снова стал объяснять юноша. – Все здесь умирают довольно быстро.
   – Это я услышал еще в первый раз, – кивнул офицер. – А то, что первый взвод погиб, и так понятно, они бы не стали вести по нам огонь. К тому же стреляли в нас из наших автоматов и пушек, а противник мог их взять только у мертвых десантников. Значит, наш взвод попал в хорошо спланированную засаду, как и мы. Только нам удалось отбиться, спасла броня, а вот они оказались без защиты. Так кто же там прячется?
   Данька хотел повторить, что в десантников стреляют их же собратья по оружию, но передумал. Сейчас он пленный, и с ним никто церемониться не будет – влепят пулю в лоб, а потом скажут, что пытался бежать. Идут боевые действия, одним трупом больше, одним меньше, кого это потом заинтересует? Интересно, от пули в голову он умрет или нет?
   Даниил вздохнул:
   – Не было в шахте никого, кроме охранников и полиции.
   – Возможно, это гомункулусы решили в нас пострелять? – Офицер поправил настройку в шлеме, наблюдая через оптику за осторожными передвижениями своих бойцов. – Для того чтобы уничтожить мой взвод, им потребуется довольно мощное оружие…
   – У гомункулусов оно есть, – пожал плечами Даниил. – В шахте имеются пулеметы и боевые роботы с автоматическими пушками…
   – Что?!
   – Сначала приобрели списанные боевые машины без оружия, потом отдельно закупили пушки, установили их и получили полноценных боевых роботов.
   – Всегда говорил, что нельзя такое вооружение продавать гражданским организациям, – проворчал лейтенант. – Интенданты получают империалы, а нам приходится воевать против своих же роботов.
   Он хотел еще что-то сказать, но только с досадой махнул рукой:
   – Ты сейчас идешь за моими бойцами и не прячешься. Есть у меня ощущение, что те, кто залег у шахты, в тебя стрелять не будут…
   – Я в этом не уверен…
   – Ты или выполняешь мой приказ, или получишь пулю! – Лейтенант вздохнул и мрачно проговорил в микрофон: – Воины! На шахте имеются боевые роботы с полным вооружением. Не подставляться. Снайперы идут первыми, за ними ракетчики, уничтожать все, что движется, живых ребят из первого взвода там больше нет. А ты что стоишь? Вперед!!!
   Данька пожал плечами и зашагал по дороге в полный рост, не пригибаясь, его чувство опасности молчало, поэтому он был уверен, что в него никто стрелять не будет. Вероятнее всего те, кто стрелял с террикона, уже мертвы – кого не убила болезнь, того разорвало в клочья ракетами.
   Правда, что-то опять не сходилось – если носителем вируса является он, то почему не заболели десантники, которые ехали с ним в одной машине? Взвод десантников, который занимал по плану управление шахты, мог заразиться от трупов, это логично. Но почему не заразились эти? Они же дышали с ним одним воздухом, разговаривали, били ногами…
   Юноша растерянно развел руками. Выходит, все его выводы ошибочны и он не Тифозная Мэри? Но тогда каким образом происходит заражение? Не привязан же вирус к одному месту, к территории шахты?
   А если это правда, то почему люди и мутанты, которые находились в управлении, заразились только тогда, когда он появился перед ними? Что-то парень не понимает…
   Данька хотя и шел неторопливо, но уже обогнал десантников – ему же не приходилось прятаться за камнями и делать перебежки, согнувшись и ловя в прицел местность впереди и каждый раз потеть от страха, что тебя подстрелят. Он остановился, услышав мрачный голос сержанта:
   – Сделаешь еще один шаг вперед без моей команды – убью!
   До управления шахты оставалось не больше сотни метров, уже можно было рассмотреть полицейские машины на площадке и трупы вокруг них. Лейтенант был прав, здание управления разрушили ракетным залпом – сквозь огромную дыру виднелись рваные куски зеленого ковра, имитирующего траву, и разбитые обгорелые панели на стенах. Зачем потребовалось взрывать управление? Не понравился запах тления человеческих останков, или увидели угрозу в мертвых разлагающихся мутантах?
   Сержант, подождав отставших десантников, скомандовал:
   – Иди вперед, только медленно, так, чтобы мы успевали за тобой. Если увижу, что ты ускоряешь шаг, считаю это попыткой к бегству. Понятно?
   – Вполне. – Данька посмотрел, как десантники занимают оборону, подождал, пока вперед пробежала на пару десятков метров первая пара и залегла за полицейской машиной, и только тогда медленно двинулся вперед.
   – Что увидел? – поинтересовался лейтенант.
   – Просто наблюдаю за вашими умелыми действиями и чувствую себя подсадной уткой, – ответил юноша. – Я иду вперед без прикрытия, не прячась, а вы ползете рядом.
   – Еще слово, и сам поползешь, – рявкнул, правда не очень громко, сержант; видимо, боялся, что его услышит противник. – Вперед, но медленно!
   Даниил был по-прежнему уверен в том, что никто в него не целится.
   Он дошел до центра площадки, где не так давно вел бой с полицейскими, о чем до сих пор напоминали разбросанные повсюду обломки машин, и остановился. Десантники рассредоточились вокруг него, распределив между собой сектора стрельбы. Двое быстро пробежали по площадке, показывая друг другу на трупы десантников.
   – Посчитали? – прошипел в микрофон лейтенант, который залег за ближайшей полицейской машиной, – у него была включена громкая связь, должно быть для того, чтобы слышал сержант.
   – Так точно! – ответил один из десантников. – Здесь почти весь первый взвод, и все мертвы. Не вижу только капитана Грегори и еще троих. Также не обнаружено никаких следов предполагаемого противника, ни одного мертвого тела – то ли унесли с собой, то ли никого, кроме наших ребят, здесь и не было…
   – Что значит не было?! – недоуменно нахмурился лейтенант. – А кто же в нас тогда стрелял? Докладывайте точнее…
   – Докладываю, в ребятах из первого взвода наши пули, мы точно подстрелили троих, нет четверых… – Десантник поправился, увидев, как кто-то сбоку поднял руку вверх. – Похоже, мы стреляли друг в друга…
   – Что ты этим хочешь сказать? – недовольно сморщился лейтенант.
   – Только то, что они стреляли по нам, а мы по ним. – Сержант перекатился в сторону и уже из-за другой машины добавил: – Ракетные ранцы пусты, ракеты пускали по нам они, это видно по положению тел перед смертью.
   – Что они, нас за кого-то чужого приняли? – еще больше нахмурился лейтенант, понимая, что за такую ошибку можно не только лишиться офицерского звания, но и под трибунал попасть. – Ты, сержант, так больше не шути.
   – А я и не шучу. – Сержант встал во весь рост и махнул кому-то из десантников, тот легкой трусцой побежал к зданию управления, за ним второй, прикрывая его во время движения. – Есть у меня ощущение, что в развалинах сейчас ребята обнаружат капитана Грегори, а рядом двух-трех солдат, и окажется, что у него расстреляна пара рожков автоматов, сам же Грегори разорван на части ракетой, которую выпустил кто-то из его взвода.
   – О чем ты говоришь? – Лейтенант тоже встал, правда, продолжая настороженно осматривать окрестности. – К чему ведешь?
   – Все просто, командир. – Сержант откинул забрало шлема, показав обычное мужское лицо с длинным унылым носом, – Доказать ничего не смогу без проведения баллистической экспертизы, но уверен, что в паре трупов, лежащих здесь, вы найдете пули из наших автоматов. А в тех, кто лежит в здании управления, обнаружатся пули капитана Грегори.
   – Не понимаю… – растерянно протянул офицер. – Ничего не понимаю…
   – Как не сомневаюсь, – продолжил, мрачно сплевывая на землю, сержант, – что наш водитель убит кем-то из первого взвода. Если вернемся назад и осмотрим место засады, то найдем мертвых снайперов и кого-то из бойцов с переносной автоматической пушкой.
   – Сержант! Выражайтесь точнее, – пробормотал офицер со страдальческой физиономией, словно у него разболелся зуб. – Хватит загадок на сегодня!
   – А никаких загадок нет – мы стреляли друг в друга, а вот почему мы это делали, должен рассказать этот паренек. – Сержант подошел к юноше и накинул ему на руки путы. – Он точно все знает. Если помните, ребята доложили, что мутанты были расстреляны из тех же пистолетов, что мы у него нашли.
   – И что это значит? – Лейтенант хмуро посмотрел на понемногу темнеющее небо, приближалась ночь. – Ну и пострелял он их – и что? В нас же он не стрелял…
   – После того как вы прочитали его досье, я уверен: в том, что на нас напали наши же ребята, – его заслуга. Объяснить не могу, доказательств никаких, но чутье подсказывает, что без него здесь не обошлось. – Сержант присел на бампер полицейской машины. – С удовольствием отвернул бы ему голову. Командир, может, отвернетесь на полчасика, а я его заставлю во всем признаться?
   – Возможно, сержант, он что-то знает, но допрашивать его нам запретили. – Лейтенант угрюмо вздохнул. – Отвернуться мне очень хочется, только как потом объясняться станем? Мы уже сейчас попали в такое дерьмо, что нас всех прогонят через детектор лжи…
   – Да уж, без него не обойдется. – Сержант проверил магазин и вставил новый. – Ненавижу эту процедуру, все время думаю: что они там рассматривают на своих экранах? Так и кажется, будто даже когда врешь, все равно выдаешь ребят, да и себя самого подставляешь…
   – На этом все и построено. Поэтому уже сейчас нужно об всем позаботиться, – покивал лейтенант. – Скажи, сержант, что докладывать будем? Только помни, все сообщения фиксируются, а за мертвых ребят кому-то ответить обязательно придется…
   – Сейчас что-нибудь придумаем… – Сержант повернулся к выбежавшим из управления десантникам. – Кого еще нашли?
   – Капитан Грегори на втором этаже, четыре рожка патронов у него расстреляно, там трое наших убитых ребят. Впечатление такое, что он по ним лупил сверху, а ракетой в него стрельнул кто-то из тех, что здесь лежат…
   – Ну вот, командир, пасьянс и сошелся – все сошли с ума! Никакое другое объяснение придумать не могу. – Сержант мрачно посмотрел на небо, потом на трупы и разрушенное здание. – Думаю, дело обстояло так…
   – Не томи, сержант…
   – Сначала наш капитан потерял рассудок, а такое бывает от перенапряжения, и расстрелял своих же ребят. Другие на шум прибежали, но он и по ним начал пулять. Они его и взорвали из ракетной установки, потому что по-другому добраться до него не смогли…
   – Сержант, не забывай, он офицер, за него спрос особый…
   – Лейтенант, ты даже не представляешь, как много гибнет командиров во время проведения боевых действий от выстрелов своих же бойцов. И доказать ничего не могут, даже детектор лжи не помогает.
   – Ладно, допустим, что дело обстояло так, как ты говоришь, – поморщился офицер. – Рассказывай, что было дальше…
   – Тут ребята услышали по радио, что мы приближаемся, расположились на местных горках и решили устроить нам бой, а потом все списать на мутантов – закон старый, чем больше трупов, тем легче все неудачи свалить на мертвых.
   – Возможно, что и испугались, труп капитана еще теплый…
   – Ну это примерная версия, все могло быть совсем не так. Троих послали вперед, чтобы они вывели нашу машину из строя: на ней слишком много тяжелого вооружения, хороший обзор, да и детекторов хватает. Бронебойными пулями стрелять хорошо только с близкого расстояния, да и маркеры для ракет лучше ставить под днище метров с пятидесяти.
   – Допустим, только цель-то какая? Им же было понятно, что мы вызовем челноки.
   – Ну не скажите, – ухмыльнулся сержант. – Если офицера первыми выстрелами снять, то вполне может получиться. Они так и стреляли. Это вам повезло, что не попали.
   – А если все-таки стрелял кто-то другой?
   – Нет, вряд ли. Только десантники могли столь грамотно засаду организовать, никто так хорошо не знает слабых мест наших машин. Мутантам точно в голову бы не пришло стрелять ракетами под днище: противоракетная система считает, что ракеты идут мимо цели и не взрывают их, а в днище самая слабая броня, да и ходовой конец…
   – Логично, только детектора лжи им бы потом все равно не избежать. Должны же они были это понимать?
   – Мы не знаем, что они думали. Уходить надо отсюда, лейтенант, плохие здесь дела творятся, что-то здесь не так. У меня чутье на неприятности. И не в ребятах из первого взвода дело…
   – Но почему они не отвечали на запросы по связи – ни нам, ни полковнику?
   – Не знаю, и отвечать некому – все мертвы, и мы такими же станем, если не уберемся…
   – А докладывать что?
   – Это-то как раз самое простое… Говорить нужно правду, чтобы потом на детекторе не провалиться. Думаю, примерно так: объект захвачен, противник уничтожен. Много мертвых мутантов в разрушенном здании. Вот вам и противник, который на нас напал. Они всех ребят наших положили, а потом по нам стрелять стали. Должны поверить, гомункулусы повсюду вне закона…
   – Да-да, ты прав, сержант. – Лейтенант выпрямился. Глаза его яростно блеснули, когда он посмотрел на Даньку. Похоже, он, как и сержант, считал парня виновным в том, что с ними здесь произошло, – Так и доложу…
   Он покрутил регулятор на шлеме и включил громкую связь. Десантники, видя, что лейтенант и сержант спокойно сидят на капотах машин, присоединились к ним, оставив двоих наблюдать за окрестностями.
   – Полковник, мы на месте, – проговорил лейтенант. – Объект нами захвачен и контролируется полностью, включая всю наружную инфраструктуру шахты и управление. Потери – четверо убитых и трое легкораненых. На месте обнаружены гомункулусы, которые, как показал пленный, служили на шахте охранниками. Весь первый взвод уничтожен, капитан Грегори тоже, видимо, мутанты напали на них неожиданно…
   – Мутанты? – недоуменно спросил голос по радио. – Мне ничего об этом не известно, опять разведка недоработала? Гомункулусов нам еще здесь не хватало…
   Лейтенант посмотрел на сержанта, получив его утвердительный кивок, продолжил:
   – Похоже, они взбунтовались, причина неизвестна, а допросить некого – все мертвы. Мы провели полную зачистку…
   – Точно всех положили?
   – По спискам не проверяли, но никто больше не стреляет. Прошу прислать челнок для возвращения на корабль, так как вести дальнейшие боевые действия не могу. Раненым требуется квалифицированная медицинская помощь… У десантной машины повреждена ходовая часть, вынужден ее оставить в полукилометре от шахты, боезапас израсходован больше чем на половину. Место для посадки челнока подготовлено…
   Сержант довольно усмехнулся:
   – Нормально, командир, пусть они сами здесь разбираются, а нам пора домой…
   – Лейтенант, пока не выполните задание первого взвода, об эвакуации и не мечтайте… – прозвучал в динамике голос полковника. – Заменить вас некем, остальные уже отправлены на корабль. Челнок к вам направлю, но только для того, чтобы пополнить боекомплект. Груз сбросят вам без приземления…
   – Но у меня большие потери, полковник, еще один такой бой – и никого не останется! Осталось меньше половины боеспособного состава.
   – Сочувствую, но помочь ничем не могу, – хмыкнул полковник, – Вас чему учили в академии? Выполняйте поставленную задачу, эвакуировать никого не будем. Это же обычное задание…
   – Какое это обычное задание, если повсюду трупы, и не у всех огнестрельные ранения? У большинства симптомы такие же, что рассказывали медики на инструктаже.
   – А если понимаешь, куда попал, то зачем спрашиваешь? – прорычал полковник. – Ты глубже всех влез в это дерьмо, тебе и разгребать. Я не собираюсь никого отзывать, пока не выясню, что за чертовщина здесь творится! Пацана береги, за него ответишь особо. Вниз в шахту! По исполнении доложить. Обещаю двойные премиальные. Конец.
   Лейтенант отключил связь, лицо его было мрачным.
   Десантники давно сгрудились вокруг него, чтобы лучше слышать. Трое действительно были ранены, кровь просачивалась сквозь ткань комбинезонов.
   – Как я понимаю, медицинской помощи не будет, командир? – спросил один из них.
   – Не будет, и я здесь никого отдыхать не оставлю. Мне каждый из вас потребуется в шахте, так что приводите себя в порядок.
   Десантники угрюмо выругались и полезли за аптечками.
   До этого никому из них и в голову не пришло сделать себе перевязку, все надеялись на помощь медиков. Раны были легкими, но болезненными – шрапнель от разрывных пуль проникает в тело неглубоко, но вытащить ее в полевых условиях невозможно.
   Бойцы стали перевязывать друг другу руки и ноги, вкалывая заодно себе стимуляторы, ослабляющие боль и поднимающие тонус. На таких препаратах можно продержаться сутки на ногах и в ясном сознании, независимо от тяжести ранений, только потом становится очень плохо.
   – Что за задание было у первого взвода? – спросил сержант, делая себе перевязку раненой руки. – Дерьмо какое-нибудь?
   – Задание обычное, ты же слышал… – Лейтенант достал из своей аптечки стимулятор и воткнул пластиковый шприц себе в мышцу руки прямо через ткань комбинезона. – В одном из штреков требуется найти камень с неизвестными надписями – артефакт какой-то древней цивилизации. Его следует забрать и доставить на звездолет. Это наша новая задача.
   – А почему-то мне прогулка под землю не кажется такой легкой. – Сержант тоже вколол себе препарат. – И очень странно, что за каким-то камешком с надписями посылают целый взвод десантников. Ничего не хочешь сказать, командир? Лучше эго сделать сейчас, чем потом, когда нас станут убивать. Так хоть подготовимся и будем знать, что нас ожидает…
   – Ничего не могу ответить, сержант, сам не понимаю, – признался лейтенант. – На инструктаже нам всем это задание показалось простым, даже позавидовали капитану…
   – А этот нам зачем нужен? – Сержант показал рукой на Даньку. – Для чего мы его с собой таскаем? Бить нельзя, допрашивать тоже, в бою его прикрывай…
   – Полковник посчитал, что артефакт может находиться у него. Прошла такая информация, откуда она появилась, – не знаю.
   – Нет у него ничего, я его сам обыскивал. Зачем он нам сейчас нужен?
   – А теперь, когда мы узнали, что это за парень, выяснилось, что он знает много интересного. Может рассказать, что случилось с твоим братом, а заодно и с десантным крейсером “Могучий”.
   – Вот теперь понятно, – хмыкнул сержант. – Давайте, парни, слазим в эту чертову нору. Насколько мне известно, там никого нет – всех людей эвакуировали сразу после того, как объявили карантин.
   – Не всех… – пробормотал Данька. – Как раз там, где находится артефакт, люди могут и быть…
   – Ну вот! – ухмыльнулся лейтенант. – Понимаешь теперь, о чем я? Он много чего знает…
   – Часть шахтеров закрыли в двенадцатом штреке на карантин. Управляющий считал, что болезнь распространялась оттуда.
   – О какой болезни ты говоришь?
   – А вы не видите, что лица у ваших мертвых десантников белые и губы синие? Это и есть главный признак. У зараженных кости размягчаются, а дальше все умирают, причем разложение тел происходит очень быстро, уже через пару часов появляется жуткий запах тления…
   – Подтверждаю, – проговорил один из десантников. – Когда обследовали здание, вонь там стояла такая, словно трупы гнили уже месяц, да и капитан Грегори, точнее то, что от него осталось, уже разлагался…
   – Это точно, – покивал сержант. – Здесь на свежем воздухе ветерок вонь относит, но мертвечиной от ребят первого взвода разит так, словно трупы месяц под солнцем валялись…
   – Это нас не касается, – сморщился лейтенант. – Нам сейчас нужно найти вход в чертову дыру.
   – Вперед, бойцы! – скомандовал сержант. – Разошлись парами, и осторожнее… Кроме входа, ищите схему шахты, мы должны знать расположение всех штреков, а иначе будем блуждать не одни сутки…
   Десантники разбежались в разные стороны. С Данькой остались только сержант и лейтенант.
   – Вот теперь рассказывай, что ты знаешь об этой болезни и как нам от нее защититься, – произнес офицер. – И не шути с нами, у меня давно руки чешутся из тебя отбивную сделать…
   – Как защититься – не знаю, что за болезнь – тоже. Хотите бить – бейте, только сначала путы снимите, чтобы бой был на равных…
   – Честного боя захотел, сопляк? – Сержант окинул взглядом Данькину фигуру. – Прости, но меня не этому учили. Честность нужна тем, кто в бой не ходит. У нас главное – выжить и приказ выполнить, а как я это сделаю, никого не интересует. Поэтому не стану я с тебя путы снимать, а вот пальчики на руках начну отрезать, и ты мне все расскажешь. Без пальчиков на руках не умрешь и ходить сможешь, так что я приказ не нарушу. Ты меня понял?!
   – Спрашивайте, пальцы мне свои жалко… – Данька не испугался, хотя поверил, что сержант так и сделает. Сейчас ему было просто интересно, что будет дальше. Происходящее давно казалось остросюжетным сериалом, настолько было нереально. – Все, что знаю, и без пыток расскажу…
   – Итак, что это за болезнь?
   – Не знаю, я не медик. Мне известно только, что люди заболевают и умирают, и болезнь эта появилась сразу после того, как обнаружили артефакт. Болели только те, кто так или иначе соприкасался с камнем. Руководство шахты закрыло штрек на карантин, перекрыли вход в него металлической стеной…
   – Хорошо рассказываешь, понятно… – Сержант переглянулся с лейтенантом. – Выходит, ты в этом штреке был и артефакт видел?