два охранника. Помимо этого впереди и позади автомобиля Атташева ехали
бронированные "Джипы" сопровождения, которые от взрыва не пострадали.
"Да давай же ты ближе к делу", - взмолился про себя Алтухов, он видел,
как "Скорая" забирала чей-то труп, но не смог определить, кого убили.
Подходить к месту взрыва пока еще было небезопасно, чего зря мешать
оперативникам. Только перед последним сообщением журналиста Алтухов заметил
сидящего на бордюре Атташева, к которому уже бежала сестричка. "Что же они
его полчаса не замечали?" - недоуменно подумал он.
- Взрыв раздался примерно в пять часов семь минут, когда "Мерседес"
притормозил, чтобы повернуть в сторону Кропоткинской площади. Одному из
телохранителей снесло половину головы, другой отправлен в больницу с
множественными осколочными ранениями, еще девять человек, в том числе и
прохожие, госпитализированы с ранениями средней тяжести. Сам Атташев
отделался шоком и царапинами. Ведется расследование. Привет, Костик, ты как
тут, - почти без остановки спросил Алтухова комментатор, незаметно отключив
микрофон.
Алтухов, не ответив даже на приветствие, направился к Атташеву. Его
вновь попытались остановить, но он поднял вверх удостоверение и уже не
убирал его, так и шел с поднятой рукой.
Атташев увидел его и, как это обычно бывает, когда, столкнувшись с
бедой, наконец видишь знакомого и близкого человека, закрыв лицо круглой
горстью, словно кислородной маской, закатился криком. Прорвало. Алтухов
вдумчиво посмотрел на Атташева, как будто размышляя о чем-то очень сложном,
потом повернулся и пошел к руководителю опербригады.
Передняя часть машины была разворочена не просто в клочья, а в щебень.
Багажник почти не пострадал, колеса были спущены, стекла осыпались, крыша
слегка покорежена. На углу банка был спуск в полуподвальное помещение, где
оборудовали стриптиз-бар. "Хорошее соседство", - подумал Алтухов, бросив
взгляд на странный, величественный и в то же время ненамоленный еще,
непривычный взгляду айсберг собора. Стекла в помещении бара и офиса,
расположенного прямо над баром, лопнули и кое-где обломились. Угол дома тоже
пострадал. В двух метрах от "Мерседеса" валялась еще одна почти неузнаваемая
машина. Но Алтухов не мог ее не узнать. Это была машина Тупокина.
- Похоже, осколочно-фугасное взрывное устройство, - докладывал
следователь МУРа Алтухову через пять минут, не обращая внимания на делегацию
городских властей, срочно прибывшую на место. - Начинено металлическими
шариками, приблизительно один килограмм тротилового эквивалента. Похоже,
заложено было вот в эту скелетину. Как у него багажник разворотило. Может на
водителя этой "Вольво" охотились?..
Алтухов передал по рации информацию для Полторецкого. Необходимо было
срочно установить, что за машина. Но задание пришлось немедленно отменить.
МУРовцы уже обладали информацией. Машина принадлежала заместителю министра
Тупокину Леониду Александровичу.
- У вас устаревшая информация, - поправил Алтухов,- не зам министра, и
уже даже не кандидат на дипломатическую службу, а преступник в бегах.
- Виноват, но это данные ГАИ. Так зарегистрировано.
- Ерунда. Откуда могла управляться бомба? - спросил Алтухов, хотя и сам
имел на этот счет вполне научные предположения.
- Смотря какой силы передатчик, какие помехи. Из-за Храма, конечно же,
исключено, а с площадки перед ним, хоть и кощунственно, но очень удобно:
площадь, как на ладони, и отходных путей сколько хочешь, хоть в подземный
гараж. Со стороны офиса вряд ли. Со стороны дороги то же. Со стороны площади
- далековато.
Алтухову вдруг показалось, что Тупокин сейчас где-то рядом. Он его
затылком почувствовал, запеленговал своим шестым чувством. Но обернувшись к
Храму, он никого подозрительного не увидел. А ощущение Тупокинского
присутствия не отпускало.
Он пошел к Атташеву. Тот уже пришел в себя. К нему начали подтягиваться
его телохранители и все оперативники, как центральному объекту
расследования. Пока они шли, Алтухов успел произнести:
- Спасибо, что вчера меня не узнали. Это мне еще пригодится. Думаю,
это, - он повертел в воздухе руками, - не ваш зять организовал.
- Нет, но он и не защитил, - потупившись, ответил Атташев.
19.
На следующее утро Атташев сам позвонил Алтухову домой. Номер своего
телефона Алтухов дал ему вчера, уходя, понимая, что ему в Саймоновском
делать нечего. Он даже не поехал в "Покровское". Подворьеву удалось сообщить
Женечке, что в дом заброшен "жук": просто дали прикурить одному пареньку, а
зажигалку забрать забыли.
Потом удалось подключиться к линии. Оказалось узел связи находился в
совершенно обособленном кирпичном строеньице напротив Трещетковского дома.
Это уже кое-что. Теперь главное ждать Тупокинского звонка. Но Тупокин мог
наплевать на все и позвонить к Трещетко в Неопалимовский переулок, на
работу. К счастью, рабочий день Трещетко подходил к концу.
На Алтухова напала страшная лень. Он поехал домой и стал дожидаться
Женечку. Он вызвонил Михайлова, попросил встретить Трещетко у работы и
проводить, не обнаруживая себя, до "Покровского".
- Мы можем с вами встретиться у меня в офисе? - спросил Атташев,
вероятно, с секундомером в руках дожидавшийся у телефона, когда часы покажут
девять ноль-ноль.
- Во сколько? - спросил Алтухов, оценивая свои полномочия.
- Как прикажете.
- Тогда через сорок минут. Вы будете с охраной?
- Нет.
Зашевелился старик, радостно заключил Алтухов. Здорово его Тупокин
напугал. Вчера, подойдя к Атташеву, сидящему на бордюре, он увидел в его
глазах чрезмерный отталкивающий страх за свою драгоценную жизнь. Как будто
он воспринимал свою жизнь, как не принадлежащую ему, а доверенную строгим
начальником - подержать. Алтухову стало противно, он подумал, что в сущности
этому человеку надо бы меньше дорожить своей персоной. Так и подумал. И как
в воду глядел.
Он приехал первым, подошел к высоким стеклянным дверям, которые, по
идее, должны были бы перед ним автоматически раздвинуться. Помахал рукой под
датчиком - безрезультатно. Посмотрел по сторонам - камеры наружного
наблюдения не увидел. Вернее, увидел, но только на углу дома. Значит, о том,
что он тут прыгает, охране банка невдомек. Он увидел непонятную клавишу в
стене рядом с дверью, нажал - минуту все молчало. Потом из какой-то
расщелины раздался голос:
- Что надо? Читать не умеешь?
- Мне к Атташеву. Он приехал?
- Сказал же, отваливай.
- У нас назначена встреча, - Алтухов поклялся дать грубияну в морду,
когда в сопровождении Атташева войдет в здание.
Охранник отключился.
Вскоре подъехал Атташев. Очевидно, на сей раз охрана видела его машину
на повороте к зданию и включила автоматику дверей.
Алтухов прошел за Атташевым и его водителем в помещение. Слева от входа
за стойкой сидел уволенный в запас пять лет назад майор Гешефтников.
- Костя! Ты? Здорово!
-А пошел ты! - царапнул Алтухов, почувствовав то же омерзение, как если
бы он действительно дал Гешефтникову по физиономии.
Они прошли по длинному застеленному серым ковровым покрытием холлу в
коридор с множеством кабинетов, дошли до конца.
Водитель Атташева, сменщик погибшего вчера, остался в приемной,
преданно и внимательно, как мудрая мать, посмотрев на банкира. Атташев
пригласил Алтухова в свой кабинет. Совсем небольшой, запыленный кабинет был
пуст. В нем было всего три вещи, если исключить кресла: длинный коричневый
стол, хрустальная на пол потолка люстра без ножки, и китайская ваза высотой
с человеческий рост Атташевского телохранителя, расписанная нежным
розово-голубым орнаментом.
- Это моя личная. Никак не вывезу, - сказал Атташев, перехватив
восторженный взгляд Алтухова. - Китайцы подарили.
- Ну, как вы, Леонид Аркадьевич, отошли после вчерашнего?
Атташев выглядел не спавшим всю ночь. Лицо его было серым, кожа
обвисла, как у слона в паху. Алтухов уселся в кожаное кресло на колесиках.
- Я хочу просить вас меня арестовать. Вы имеете на это право?
- А какие у меня для этого будут основания? - спросил пораженный
Алтухов.
Вот что надумал банкир: спасаться от Тупокина в застенках!
- Я желаю дать показания о получении взяток на сумму более пятисот
тысяч долларов, а также обо всем, о чем вы меня спросите.
- И о посредниках и об организаторах? - заинтересовался Алтухов.
- Да.
- А какие у вас есть доказательства участия в махинациях других лиц,
скажем, Трещетко и Тупокина?
- Молодой человек, не думаете ли вы, что я не догадался организовать в
банке службу безопасности из ваших же коллег-отставников. У меня все
телефоны были на прослушке, все туалеты. Естественно, все это вывезено. И
заметьте, на квартиру Самохваловой.
- На какую квартиру?
- У нее здесь была квартира, в старом районе, на Осипенко. Только я об
этом знаю и Трещетко. Ну, еще Тупокин.
- Что же вы молчали? Адрес.
- Осипенко, 63, одноэтажный особняк, выкупленный мною самолично у
Минречфлота. Вот видите, уже ценная информация. Теперь вы понимаете, что
Тупокину нужен не только Трещетко.
- Какой толк ему заставлять вас замолчать, если главное для него теперь
- просто смотаться, - спросил Алтухов. - У вас есть что-то, что заставит и
Интерпол поднять задницу?
- Есть, - протяжно мурлыкнул Атташев. - Ну, так как насчет камеры с
охраной.
- Посмотрим. У вас тут телефоны есть?
- Все отключено за неуплату. Мобильный у Вовы, в приемной.
- Так кто же организовывал кредитные махинации и подбирал вам клиентов?
- Ведь вы спрашиваете это для протокола? Не так ли? Конечно же, Василий
Трещетко, мой зять.
- Вы не боитесь за свою дочь. Тупокин может на нее выйти?
- Я вчера ночью забрал ее к нам. Мать за ней присмотрит. Докатилась
девчонка за десять месяцев до иглы. У меня вчера волосы дыбом встали, когда
я все это увидел. Какой там Тупокин! Она и без него чуть не загнулась.
- Так что же такое у вас есть на Тупокина? - вернулся Алтухов к
основной теме.
- Я должен иметь гарантии моей безопасности. А я не уверен, не сидит ли
сейчас Тупокин под нами, в баре...
Алтухову поплохело. Этого он не предусмотрел.
- Скажите, а ваши дежурные делают запись всего, что показывает
видеокамера, что на углу банка.
- Раньше делали, сейчас не знаю.
- Надо бы проверить.
Они вышли из кабинета, пошли к Гешефтникову. Еще полчаса ушло на
ускоренный просмотр пленки наружного наблюдения за последние сутки.
Видеокамера была расположена так, что поле обозрения, входившее в ее
объектив, охватывало поворот с Саймоновского во двор банка и сам проезд до
площадки перед Храмом. Когда в кадре появился "Опель" самолично пригнанный
Тупокиным под окна банка, Атташев повернулся к Гешефтникову:
- Ты уволен.
Гешефтников бросил на банкира и Алтухова ненавидящий взгляд и, взяв
сумку, ушел из банка. Алтухов смотрел в телевизор, не отрываясь. Пленка
показала, как Тупокин вышел с небольшим чемоданчиком из машины, перешел
дорогу и направился к Храму. На время он исчез из кадра, потом промелькнул
за ажурными фонарями и остановился на площадке, положив перед собой на
гранитное ограждение чемоданчик . Потом долго ничего не происходило, потом
раздался взрыв. Тупокин долго еще стоял на месте, убрав чемоданчик в ноги.
Потом отошел в сторону, почти на угол Кропоткинской площади, перешел дорогу
и остановился. Алтухов увидел свою машину. Увидел себя, слушающего
тележурналиста, потом тот момент, когда он обернулся, ища глазами Тупокина.
Он изъял пленку и уехал, попросив Атташева сидеть дома и никуда не
уезжать.
- А когда за мной приедут? - спросил обреченно Атташев.
- Когда приедет ваш следователь, Нестеров. Он будет в Москве только
поздно ночью.
20.
Алтухов приехал на Осипенко один. Что-то ему подсказывало, что сегодня
один из решающих дней в расследовании. Он остановил машину на
противоположной стороне узкой фабричной улочки. За нежилыми домами на этой
стороне шел обводной канал. Через квартал за Самохваловским домом протекала
Москва-река. Алтухов наблюдал за окнами. Запылившиеся, они были
незанавешены, но темны, через такие стекла даже дискотеку не разглядишь, не
только хитроумного соперника.
Особняк был покосившимся. Фундамент с одной стороны мягко осел, словно
провалился в ямку. Он обошел дом, с тыльной стороны увидел небольшой
подъезд. Дверь была заперта. Алтухов достал проволоку и нож, замок, к его
удивлению, поддался легко, не то что на Тупокинской даче. Двери оказались
двойные. Со вторым замком пришлось повозиться подольше. Он вошел в темноту
коридора. В слегка приоткрытую дверь, ведущую, наверное, в комнату, падал
скучный свет с улицы. Алтухов достал оружие и медленно приблизился к
комнатной двери. Неожиданный удар в затылок и фонтан крови из носа он ощутил
одновременно. В глазах завертелись яркие разноцветные круги и он потерял
сознание.
Нестеров доехал на "Красной стреле" медленнее, чем ожидал. Выйдя из
вагона, огляделся. Немного подождал, может Алтухов встретит.
Уходил он с перрона последним. Предчувствие чего-то недоброго
ворочалось в сердце. В девять часов он добрался до дома. Усталый, разбитый
многочасовым сидением (не спалось) в стремительно несущемся свистящем
составе, он попросил супругу его накормить, а сам пошел мыться. Анна
Михайловна, поставив сковородку на плиту, зашла в ванную, предложила
потереть спину. Нестеров обожал массаж, и вообще любое прикосновение к спине
могло снять с него усталость, раздражение и плохое самочувствие в один счет.
Массируя спину Николая Константиновича, Анна Михайловна сообщила, что дочь
поссорилась со своим долговязым и рыдает вторые сутки, как только приходит
из школы. Анна Михайловна очень беспокоится за психику девочки и подумывает,
не отвести ли ее к врачу. Потом она сообщила, что незадолго до его приезда
звонила Женя, очень расстроенная, сообщила, что Костю никто не может найти,
и что ей звонил Атташев, вернее не ей, а Косте, тоже его ищет. Потом Анна
Михайловна вспомнила, что поставила на плиту сковородку, но Нестеров,
приобняв мокрой рукой плечи супруги, не хотел ее отпускать.
- Когда звонила Женя?
- Давно, около семи часов.
Нестеров попросил принести ему мобильный и набрал номер Алтухова.
Через час он и Женечка ехали на улицу Осипенко, потому что Нестеров
дозвонился до Атташева и выяснил, что тот сообщил Алтухову адрес московской
квартиры Самохваловой. При этом Нестеров спустил на Атташева телефонную
собаку. Женечка очень волновалась, но старалась держаться.
Нестеров вырулил с Большого Краснохолмского моста на Осипенко. Около
дома Самохваловой стояла машина Алтухова. Они вошли в подъезд. В доме было
тихо. Нестеров осторожно нащупывал ногой, куда бы ступить, прижимал к бедру
пистолет. Внезапно зажегся свет, это Женечка нашла включатель. На широкой
неприбранной постели лежал и спал Алтухов, с завязанными руками и ногами, с
кляпом по рту и кровоподтеками на лице. Подушка также была залита кровью.
Женечка решила, что Алтухов мертв, присела рядом с кроватью и захныкала,
уткнувшись в его ногу.
Нестеров развязывал веревки и вытаскивал кляп. Когда Алтухов
пошевелился, Женечка отскочила от него, как от зомби.
Алтухов размял рот и руки.
- Урод! - крикнула отскочившая Женечка, - крокодилина!
Она хотела еще добавить, что испугалась, что и его она потеряла, как
того, пограничника - первого мужчину в своей жизни, но слезы негодования и
обиды хлынули снова.
- Ничего себе! - возмутился Алтухов, - а что, собственно...
- Спугнул Тупокина, правильно я перевожу, Женечка? - уточнил Нестеров.
- Где прикажешь его теперь искать?
- В "Покровском", где же еще!
- Почему в "Покровском"? - удивился Нестеров.
- Да потому что только Трещетко может теперь ему помочь вылететь за
границу. Но перед этим ему нужно достать Атташева. У банкира какой-то
сверхмощный компромат на Тупокина, и он просится в тюрьму.
- До такой степени мощный?!
- У Атташева дежурят наши. Но нам нужно опередить Тупокина на два шага.
Понимаешь? Ну, иди сюда, мой хороший.
Нестеров сделал было шаг к Алтухову, но тот, протягивал руку не к нему,
а к Женечке, стоявшей за его спиной.
- Зайчик, что ты плачешь?..
Дождавшись, когда Алтухов окончательно придет в себя, они осмотрели
квартиру. Она состояла из четырех комнат и ванной. Кухней служила одна из
жилых комнат. Алтухов рассказал, что когда Тупокин уходил, он очнулся, успел
увидеть, как тот спешно переснимает на микрокамеру многочисленные документы.
Потом он снес папки во двор. Нестеров, и правда, заметил недалеко от
подъезда дотлевающий костер, бумаги, присыпанные сухой листвой. Как они
могли прошляпить эту квартиру?
В машине Алтухов предложил заехать за Атташевым. Они свернули на
Котельническую. Атташев вышел к ним в сопровождении телохранителя.
- Они что же, живут у вас? - поинтересовался Нестеров.
- Верные ребята. После покушения ни на шаг от меня не отходят.
"Если сейчас Тупокин наблюдает за нами, - подумал Алтухов, - то самое
время посадить Атташева к в машину и отвезти в "Покровское". Пусть видит,
что оба нужных ему человека собрались в одном, кстати, удобном для контакта
месте".
По дороге в "Покровское" Атташев вновь попросил Нестерова обеспечить
ему безопасное жилище. Но уже не настаивал на тюремной камере. У него
невзначай проскользнуло словосочетание "защита свидетеля".
- Так, где же ваша компра на Тупокина, Леонид Аркадьевич?
поинтересовался Алтухов, - я имею в виду те бумаги, из-за которых вы готовы
пожертвовать свободой?
Атташев постучал себя по голове:
- Вот где.
- Что это значит? У вас ничего нет документального?
- На остальных есть. А что касается Тупокина, он судорожно боится того,
что я вам сейчас поведаю. Может и не стоит, - добавил он, вспомнив про
Трещетко, - но своя шкура ближе к телу. В июне месяце Самохвалова,
действительно, летала в Венецию.
А в конце мая, незадолго до закрытия филиала банка в Петербурге, на
меня вышел один голландец, торговец алмазами. Попросил прощупать, не желает
ли кто закупить у него партию алмазов. При этом деньги ему нужны были здесь
в России, а товар он мог передать в любой другой стране Западной Европы.
- Так, приехали. - вырвалось у Алтухова.
А у Женечки при слове "алмазы" засверкали глаза.
- И вы свели его с Самохваловой,- спросил Нестеров.
- Самохвалову я не трогал, она для меня - бывшая жена моего зятя. А вот
Тупокина заинтересовал.
- А почему не Трещетко?
- Потому что голландцу нужен был всего лишь один клиент. А первым
подвернулся Тупокин.
- Ой ли?
-Понимаете, я хотел, чтобы Самохвалова, а Тупокин мог расплачиваться
только ее деньгами, это ясно, сам он нищий... был, так вот, чтобы
Самохвалова со своим Тупокиным навсегда исчезли из поля зрения Трещетко. Еще
надеялся, что у дочери с ним что-нибудь сладится.
- Ой ли? - повторил Алтухов.
- Ну, да, да. Верно. С Тупокина, то есть с Самохваловой за
посредничество можно было получить хороший процент. Я еще надеялся спасти
банк. А с Трещетко что возьмешь, это же прямо мафиози какой-то. Прямо Петр
1, пинком под зад, и все одеяло на себя.
- Значит, свели голландца с Тупокиным? Его как звали-то, голландца
вашего?
- Адольф Орайслинг, у него представительство здесь, в Москве. Меня
самого свел с ним один советник парламентского комитета Госдумы по
геополитике.
- Адольф Орайслинг, арестован в Швейцарии, в Давосе, на Всемирном
экономическом форуме месяц назад при попытке передать крупную партию золота
высокопоставленному российскому чиновнику. Как его имя?
- А черт его знает, - крякнул Атташев.
-Костя, посмотри в зеркало, это не наш хвост по асфальту громыхает?
Алтухов посмотрел в зеркало заднего вида, за ними мчался "Джип"
Аташевской охраны. За ним, не отставая мчался белый обшарпанный "Жигуль".
Атташев машинально обернулся, подтвердил про "Джип":
- Мои ребята.
- Очень они нам нужны. Сейчас всю братву переполошат.
- Ничего, они уже знакомы, - заверил Атташев.
- Вы понимаете, Леонид Аркадьевич, что если бы вы нам все это сразу
сказали, может быть, не был бы убит человек из вашего сопровождения и еще
девять не были бы ранены? - спросил Нестеров.
- И Константин Константинович остался бы цел и невредим, - добавила
Женечка, молчавшая всю дорогу.
- Между прочим, старушка, - сказал Нестеров, - как там твоя виза?
- Получила. Теперь это просто, если есть деньги, любая турфирма в вашем
распоряжении.
- Отлично. Нужно порхать в сторону Лазурного берега.
- А я? - недоуменно спросил Алтухов.
- А ты, мой дорогой, посидишь с ребенком, потрясешься за мою жизнь и
неприкосновенность, - гордо сказала Женечка.
- Тебя же там пасут, Костик, - объяснил еще раз Нестеров, - А товарищу
Железновой будет легче втереться в доверие к восьмидесятилетней мадам
Койфман.
Они уже подъезжали к повороту на деревню и пансионат "Покровское",
когда Нестерову опять померещился белый "Жигуль" далеко за атташевским
"Джипом". Но тот промчался мимо дальше по трассе.
21.
Решено было, что Нестеров и Женечка выйдут из машины задолго до
пансионатского забора, проберутся на территорию и окольными путями
заваляться к ребятам в номер. А Алтухов и Атташев нагрянут к Трещетко,
который к этому времени уже должен быть у себя. Прощупают обстановку.
Нестеров и архангелы будут все слушать и ждать пароля, потом, услышав слова
Алтухова: "Где же моя Оленька?", спокойно войдут в коттедж все втроем.
Женечку лучше не светить. Ей еще предстоит серьезное выездное задание. Так
они и сделали, хотя Женечка очень протестовала против пароля.
Алтухов мастерски провел обработку Трещетко. Когда они вошли Трещетко
был в своем кабинете. Алтухов заметил некоторые изменения: ребята за дверью
не гоготали, а сидели на улице, кто за домом, кто со стороны подъезда. На
веранде их попросили подождать. Пошли докладывать. Трещетко велел позвать
обоих, и их провели к нему. Он был в деловом костюме, как будто собирался
еще уезжать куда-то. Окинул их недобрым взглядом:
- Что ты приперся? Тебе вчерашнего мало? Очень хочешь и меня за собой
на тот свет оттащить?
- Ты, Вася, не суетись так сильно, - начал Атташев, - вот послушай
голос разума: Константин Константинович, прошу.
До Трещетко медленно доходило, что этот выпендрежный "голос разума" был
назван незнакомым именем.
- Сдал, падла. Я же тебя в стиральный порошок сотру вместе с твоими
глистами.
- Неллечку я забрал. Она была очень несчастлива с тобой. Когда тебя
посадят, мы с тобой разведемся. Товарищ из комитета госбезопасности. Ты не
дергайся резко.
- Василий Ксенофонтович, - начал Алтухов, - Вчера на гражданина
Атташева было совершено покушение. Дело рук Тупокина, это фактически
установлено. Тупокин где-то рядом, рыщет с хорошими деньгами и материалами
на половину парламентов всей Европы. Гражданин Атташев согласился дать
показания о получении незаконных кредитов через его банк, о взятках,
полученных им, и уже подписал первые протоколы. В случае, если вы поможете
следствию, следователь, который сейчас нас слушает из соседнего здания,
будет ходатайствовать в суде о смягчении меры наказания для вас, Василий
Ксенофонтович, и для вас, Леонид Аркадьевич. Даю вам пять минут на
размышление. Но только умоляю вас, не надо тут вмешивать братву и устраивать
море крови, вы же интеллигентный человек, вам же неприятно будет ударяться в
бега, как гражданину Тупокину.
- Спасибо за " интеллигентного человека", как вас там...
Трещетко был похож на черно-белого попугая, с выдающимся на лоб
хохолком и небольшими бакенбардами, подтянутый, в белой рубашке и галстуке,
он сидел, опершись локтями о колени. Думал.
- Ну, давайте попробуем, - сказал он через несколько минут, - Только
уберите эту рожу отсюда.
- А как мы поступим с вашими ребятками. Там уже, наверное, подъехала
группа захвата к воротам, так вам бы поостеречься. Они ждут моего сигнала.
- Коля, поди сюда! - немедленно крикнул Трещетко. - Передай ребятам,
что нужно посидеть сутки в голицинской ментовке, сейчас приедет Журавлев,
всех заберет. Так нужно. Сам с Толяном переночуешь в малом корпусе, у
девочек. А там видно будет.
- А где же моя Женечка? - громко спросил Алтухов, - то есть Олечка, но
да хрен с ней.
Через минуту к дому подкатили два милицейских фургона с мигалками и
пятеро бандитов мирно забрались в них, словно их везли на прогулку. Под
шумок в дом вошли Нестеров и Подворьев с Михайловым.
- Что дальше? - устало спросил Трещетко.
-А вы как будто куда уезжать собирались, Василий Ксенофонтович, я не
ошибся?
- Он звонил мне сегодня в три часа дня, - заявил Трещетко, - я должен
ему передать паспорт на чужое имя, а он мне деньги за паспорт и папки с
документами.
- Прямо так и сказал "папки"? - переспросил Нестеров, - извините, я не
представился: Нестеров Николай Константинович, следователь ФСБ.
- Да, о-очень приятно, - съязвил Трещетко.
Атташев сидел в темном углу комнаты, за шкафом, в глубоком неудобном
кресле.
- Папки, конечно, мне теперь очень кстати.
- Никаких папок уже нет, Василий Трещеткович, извините Ксенофонтович, -
уточнил Нестеров, - да и деньги, очевидно, переведены за границу. Неужели вы
надеялись, что Тупокин совершит с вами честный чендж?
- Неужели вы думаете, что я на это надеялся? Вы моих ребят видели?
- Угу, - кивнул Алтухов, - вон они уезжают в воронке, помашите им в
окошко. Только свет не включайте, мы теперь все - живые мишени.
бронированные "Джипы" сопровождения, которые от взрыва не пострадали.
"Да давай же ты ближе к делу", - взмолился про себя Алтухов, он видел,
как "Скорая" забирала чей-то труп, но не смог определить, кого убили.
Подходить к месту взрыва пока еще было небезопасно, чего зря мешать
оперативникам. Только перед последним сообщением журналиста Алтухов заметил
сидящего на бордюре Атташева, к которому уже бежала сестричка. "Что же они
его полчаса не замечали?" - недоуменно подумал он.
- Взрыв раздался примерно в пять часов семь минут, когда "Мерседес"
притормозил, чтобы повернуть в сторону Кропоткинской площади. Одному из
телохранителей снесло половину головы, другой отправлен в больницу с
множественными осколочными ранениями, еще девять человек, в том числе и
прохожие, госпитализированы с ранениями средней тяжести. Сам Атташев
отделался шоком и царапинами. Ведется расследование. Привет, Костик, ты как
тут, - почти без остановки спросил Алтухова комментатор, незаметно отключив
микрофон.
Алтухов, не ответив даже на приветствие, направился к Атташеву. Его
вновь попытались остановить, но он поднял вверх удостоверение и уже не
убирал его, так и шел с поднятой рукой.
Атташев увидел его и, как это обычно бывает, когда, столкнувшись с
бедой, наконец видишь знакомого и близкого человека, закрыв лицо круглой
горстью, словно кислородной маской, закатился криком. Прорвало. Алтухов
вдумчиво посмотрел на Атташева, как будто размышляя о чем-то очень сложном,
потом повернулся и пошел к руководителю опербригады.
Передняя часть машины была разворочена не просто в клочья, а в щебень.
Багажник почти не пострадал, колеса были спущены, стекла осыпались, крыша
слегка покорежена. На углу банка был спуск в полуподвальное помещение, где
оборудовали стриптиз-бар. "Хорошее соседство", - подумал Алтухов, бросив
взгляд на странный, величественный и в то же время ненамоленный еще,
непривычный взгляду айсберг собора. Стекла в помещении бара и офиса,
расположенного прямо над баром, лопнули и кое-где обломились. Угол дома тоже
пострадал. В двух метрах от "Мерседеса" валялась еще одна почти неузнаваемая
машина. Но Алтухов не мог ее не узнать. Это была машина Тупокина.
- Похоже, осколочно-фугасное взрывное устройство, - докладывал
следователь МУРа Алтухову через пять минут, не обращая внимания на делегацию
городских властей, срочно прибывшую на место. - Начинено металлическими
шариками, приблизительно один килограмм тротилового эквивалента. Похоже,
заложено было вот в эту скелетину. Как у него багажник разворотило. Может на
водителя этой "Вольво" охотились?..
Алтухов передал по рации информацию для Полторецкого. Необходимо было
срочно установить, что за машина. Но задание пришлось немедленно отменить.
МУРовцы уже обладали информацией. Машина принадлежала заместителю министра
Тупокину Леониду Александровичу.
- У вас устаревшая информация, - поправил Алтухов,- не зам министра, и
уже даже не кандидат на дипломатическую службу, а преступник в бегах.
- Виноват, но это данные ГАИ. Так зарегистрировано.
- Ерунда. Откуда могла управляться бомба? - спросил Алтухов, хотя и сам
имел на этот счет вполне научные предположения.
- Смотря какой силы передатчик, какие помехи. Из-за Храма, конечно же,
исключено, а с площадки перед ним, хоть и кощунственно, но очень удобно:
площадь, как на ладони, и отходных путей сколько хочешь, хоть в подземный
гараж. Со стороны офиса вряд ли. Со стороны дороги то же. Со стороны площади
- далековато.
Алтухову вдруг показалось, что Тупокин сейчас где-то рядом. Он его
затылком почувствовал, запеленговал своим шестым чувством. Но обернувшись к
Храму, он никого подозрительного не увидел. А ощущение Тупокинского
присутствия не отпускало.
Он пошел к Атташеву. Тот уже пришел в себя. К нему начали подтягиваться
его телохранители и все оперативники, как центральному объекту
расследования. Пока они шли, Алтухов успел произнести:
- Спасибо, что вчера меня не узнали. Это мне еще пригодится. Думаю,
это, - он повертел в воздухе руками, - не ваш зять организовал.
- Нет, но он и не защитил, - потупившись, ответил Атташев.
19.
На следующее утро Атташев сам позвонил Алтухову домой. Номер своего
телефона Алтухов дал ему вчера, уходя, понимая, что ему в Саймоновском
делать нечего. Он даже не поехал в "Покровское". Подворьеву удалось сообщить
Женечке, что в дом заброшен "жук": просто дали прикурить одному пареньку, а
зажигалку забрать забыли.
Потом удалось подключиться к линии. Оказалось узел связи находился в
совершенно обособленном кирпичном строеньице напротив Трещетковского дома.
Это уже кое-что. Теперь главное ждать Тупокинского звонка. Но Тупокин мог
наплевать на все и позвонить к Трещетко в Неопалимовский переулок, на
работу. К счастью, рабочий день Трещетко подходил к концу.
На Алтухова напала страшная лень. Он поехал домой и стал дожидаться
Женечку. Он вызвонил Михайлова, попросил встретить Трещетко у работы и
проводить, не обнаруживая себя, до "Покровского".
- Мы можем с вами встретиться у меня в офисе? - спросил Атташев,
вероятно, с секундомером в руках дожидавшийся у телефона, когда часы покажут
девять ноль-ноль.
- Во сколько? - спросил Алтухов, оценивая свои полномочия.
- Как прикажете.
- Тогда через сорок минут. Вы будете с охраной?
- Нет.
Зашевелился старик, радостно заключил Алтухов. Здорово его Тупокин
напугал. Вчера, подойдя к Атташеву, сидящему на бордюре, он увидел в его
глазах чрезмерный отталкивающий страх за свою драгоценную жизнь. Как будто
он воспринимал свою жизнь, как не принадлежащую ему, а доверенную строгим
начальником - подержать. Алтухову стало противно, он подумал, что в сущности
этому человеку надо бы меньше дорожить своей персоной. Так и подумал. И как
в воду глядел.
Он приехал первым, подошел к высоким стеклянным дверям, которые, по
идее, должны были бы перед ним автоматически раздвинуться. Помахал рукой под
датчиком - безрезультатно. Посмотрел по сторонам - камеры наружного
наблюдения не увидел. Вернее, увидел, но только на углу дома. Значит, о том,
что он тут прыгает, охране банка невдомек. Он увидел непонятную клавишу в
стене рядом с дверью, нажал - минуту все молчало. Потом из какой-то
расщелины раздался голос:
- Что надо? Читать не умеешь?
- Мне к Атташеву. Он приехал?
- Сказал же, отваливай.
- У нас назначена встреча, - Алтухов поклялся дать грубияну в морду,
когда в сопровождении Атташева войдет в здание.
Охранник отключился.
Вскоре подъехал Атташев. Очевидно, на сей раз охрана видела его машину
на повороте к зданию и включила автоматику дверей.
Алтухов прошел за Атташевым и его водителем в помещение. Слева от входа
за стойкой сидел уволенный в запас пять лет назад майор Гешефтников.
- Костя! Ты? Здорово!
-А пошел ты! - царапнул Алтухов, почувствовав то же омерзение, как если
бы он действительно дал Гешефтникову по физиономии.
Они прошли по длинному застеленному серым ковровым покрытием холлу в
коридор с множеством кабинетов, дошли до конца.
Водитель Атташева, сменщик погибшего вчера, остался в приемной,
преданно и внимательно, как мудрая мать, посмотрев на банкира. Атташев
пригласил Алтухова в свой кабинет. Совсем небольшой, запыленный кабинет был
пуст. В нем было всего три вещи, если исключить кресла: длинный коричневый
стол, хрустальная на пол потолка люстра без ножки, и китайская ваза высотой
с человеческий рост Атташевского телохранителя, расписанная нежным
розово-голубым орнаментом.
- Это моя личная. Никак не вывезу, - сказал Атташев, перехватив
восторженный взгляд Алтухова. - Китайцы подарили.
- Ну, как вы, Леонид Аркадьевич, отошли после вчерашнего?
Атташев выглядел не спавшим всю ночь. Лицо его было серым, кожа
обвисла, как у слона в паху. Алтухов уселся в кожаное кресло на колесиках.
- Я хочу просить вас меня арестовать. Вы имеете на это право?
- А какие у меня для этого будут основания? - спросил пораженный
Алтухов.
Вот что надумал банкир: спасаться от Тупокина в застенках!
- Я желаю дать показания о получении взяток на сумму более пятисот
тысяч долларов, а также обо всем, о чем вы меня спросите.
- И о посредниках и об организаторах? - заинтересовался Алтухов.
- Да.
- А какие у вас есть доказательства участия в махинациях других лиц,
скажем, Трещетко и Тупокина?
- Молодой человек, не думаете ли вы, что я не догадался организовать в
банке службу безопасности из ваших же коллег-отставников. У меня все
телефоны были на прослушке, все туалеты. Естественно, все это вывезено. И
заметьте, на квартиру Самохваловой.
- На какую квартиру?
- У нее здесь была квартира, в старом районе, на Осипенко. Только я об
этом знаю и Трещетко. Ну, еще Тупокин.
- Что же вы молчали? Адрес.
- Осипенко, 63, одноэтажный особняк, выкупленный мною самолично у
Минречфлота. Вот видите, уже ценная информация. Теперь вы понимаете, что
Тупокину нужен не только Трещетко.
- Какой толк ему заставлять вас замолчать, если главное для него теперь
- просто смотаться, - спросил Алтухов. - У вас есть что-то, что заставит и
Интерпол поднять задницу?
- Есть, - протяжно мурлыкнул Атташев. - Ну, так как насчет камеры с
охраной.
- Посмотрим. У вас тут телефоны есть?
- Все отключено за неуплату. Мобильный у Вовы, в приемной.
- Так кто же организовывал кредитные махинации и подбирал вам клиентов?
- Ведь вы спрашиваете это для протокола? Не так ли? Конечно же, Василий
Трещетко, мой зять.
- Вы не боитесь за свою дочь. Тупокин может на нее выйти?
- Я вчера ночью забрал ее к нам. Мать за ней присмотрит. Докатилась
девчонка за десять месяцев до иглы. У меня вчера волосы дыбом встали, когда
я все это увидел. Какой там Тупокин! Она и без него чуть не загнулась.
- Так что же такое у вас есть на Тупокина? - вернулся Алтухов к
основной теме.
- Я должен иметь гарантии моей безопасности. А я не уверен, не сидит ли
сейчас Тупокин под нами, в баре...
Алтухову поплохело. Этого он не предусмотрел.
- Скажите, а ваши дежурные делают запись всего, что показывает
видеокамера, что на углу банка.
- Раньше делали, сейчас не знаю.
- Надо бы проверить.
Они вышли из кабинета, пошли к Гешефтникову. Еще полчаса ушло на
ускоренный просмотр пленки наружного наблюдения за последние сутки.
Видеокамера была расположена так, что поле обозрения, входившее в ее
объектив, охватывало поворот с Саймоновского во двор банка и сам проезд до
площадки перед Храмом. Когда в кадре появился "Опель" самолично пригнанный
Тупокиным под окна банка, Атташев повернулся к Гешефтникову:
- Ты уволен.
Гешефтников бросил на банкира и Алтухова ненавидящий взгляд и, взяв
сумку, ушел из банка. Алтухов смотрел в телевизор, не отрываясь. Пленка
показала, как Тупокин вышел с небольшим чемоданчиком из машины, перешел
дорогу и направился к Храму. На время он исчез из кадра, потом промелькнул
за ажурными фонарями и остановился на площадке, положив перед собой на
гранитное ограждение чемоданчик . Потом долго ничего не происходило, потом
раздался взрыв. Тупокин долго еще стоял на месте, убрав чемоданчик в ноги.
Потом отошел в сторону, почти на угол Кропоткинской площади, перешел дорогу
и остановился. Алтухов увидел свою машину. Увидел себя, слушающего
тележурналиста, потом тот момент, когда он обернулся, ища глазами Тупокина.
Он изъял пленку и уехал, попросив Атташева сидеть дома и никуда не
уезжать.
- А когда за мной приедут? - спросил обреченно Атташев.
- Когда приедет ваш следователь, Нестеров. Он будет в Москве только
поздно ночью.
20.
Алтухов приехал на Осипенко один. Что-то ему подсказывало, что сегодня
один из решающих дней в расследовании. Он остановил машину на
противоположной стороне узкой фабричной улочки. За нежилыми домами на этой
стороне шел обводной канал. Через квартал за Самохваловским домом протекала
Москва-река. Алтухов наблюдал за окнами. Запылившиеся, они были
незанавешены, но темны, через такие стекла даже дискотеку не разглядишь, не
только хитроумного соперника.
Особняк был покосившимся. Фундамент с одной стороны мягко осел, словно
провалился в ямку. Он обошел дом, с тыльной стороны увидел небольшой
подъезд. Дверь была заперта. Алтухов достал проволоку и нож, замок, к его
удивлению, поддался легко, не то что на Тупокинской даче. Двери оказались
двойные. Со вторым замком пришлось повозиться подольше. Он вошел в темноту
коридора. В слегка приоткрытую дверь, ведущую, наверное, в комнату, падал
скучный свет с улицы. Алтухов достал оружие и медленно приблизился к
комнатной двери. Неожиданный удар в затылок и фонтан крови из носа он ощутил
одновременно. В глазах завертелись яркие разноцветные круги и он потерял
сознание.
Нестеров доехал на "Красной стреле" медленнее, чем ожидал. Выйдя из
вагона, огляделся. Немного подождал, может Алтухов встретит.
Уходил он с перрона последним. Предчувствие чего-то недоброго
ворочалось в сердце. В девять часов он добрался до дома. Усталый, разбитый
многочасовым сидением (не спалось) в стремительно несущемся свистящем
составе, он попросил супругу его накормить, а сам пошел мыться. Анна
Михайловна, поставив сковородку на плиту, зашла в ванную, предложила
потереть спину. Нестеров обожал массаж, и вообще любое прикосновение к спине
могло снять с него усталость, раздражение и плохое самочувствие в один счет.
Массируя спину Николая Константиновича, Анна Михайловна сообщила, что дочь
поссорилась со своим долговязым и рыдает вторые сутки, как только приходит
из школы. Анна Михайловна очень беспокоится за психику девочки и подумывает,
не отвести ли ее к врачу. Потом она сообщила, что незадолго до его приезда
звонила Женя, очень расстроенная, сообщила, что Костю никто не может найти,
и что ей звонил Атташев, вернее не ей, а Косте, тоже его ищет. Потом Анна
Михайловна вспомнила, что поставила на плиту сковородку, но Нестеров,
приобняв мокрой рукой плечи супруги, не хотел ее отпускать.
- Когда звонила Женя?
- Давно, около семи часов.
Нестеров попросил принести ему мобильный и набрал номер Алтухова.
Через час он и Женечка ехали на улицу Осипенко, потому что Нестеров
дозвонился до Атташева и выяснил, что тот сообщил Алтухову адрес московской
квартиры Самохваловой. При этом Нестеров спустил на Атташева телефонную
собаку. Женечка очень волновалась, но старалась держаться.
Нестеров вырулил с Большого Краснохолмского моста на Осипенко. Около
дома Самохваловой стояла машина Алтухова. Они вошли в подъезд. В доме было
тихо. Нестеров осторожно нащупывал ногой, куда бы ступить, прижимал к бедру
пистолет. Внезапно зажегся свет, это Женечка нашла включатель. На широкой
неприбранной постели лежал и спал Алтухов, с завязанными руками и ногами, с
кляпом по рту и кровоподтеками на лице. Подушка также была залита кровью.
Женечка решила, что Алтухов мертв, присела рядом с кроватью и захныкала,
уткнувшись в его ногу.
Нестеров развязывал веревки и вытаскивал кляп. Когда Алтухов
пошевелился, Женечка отскочила от него, как от зомби.
Алтухов размял рот и руки.
- Урод! - крикнула отскочившая Женечка, - крокодилина!
Она хотела еще добавить, что испугалась, что и его она потеряла, как
того, пограничника - первого мужчину в своей жизни, но слезы негодования и
обиды хлынули снова.
- Ничего себе! - возмутился Алтухов, - а что, собственно...
- Спугнул Тупокина, правильно я перевожу, Женечка? - уточнил Нестеров.
- Где прикажешь его теперь искать?
- В "Покровском", где же еще!
- Почему в "Покровском"? - удивился Нестеров.
- Да потому что только Трещетко может теперь ему помочь вылететь за
границу. Но перед этим ему нужно достать Атташева. У банкира какой-то
сверхмощный компромат на Тупокина, и он просится в тюрьму.
- До такой степени мощный?!
- У Атташева дежурят наши. Но нам нужно опередить Тупокина на два шага.
Понимаешь? Ну, иди сюда, мой хороший.
Нестеров сделал было шаг к Алтухову, но тот, протягивал руку не к нему,
а к Женечке, стоявшей за его спиной.
- Зайчик, что ты плачешь?..
Дождавшись, когда Алтухов окончательно придет в себя, они осмотрели
квартиру. Она состояла из четырех комнат и ванной. Кухней служила одна из
жилых комнат. Алтухов рассказал, что когда Тупокин уходил, он очнулся, успел
увидеть, как тот спешно переснимает на микрокамеру многочисленные документы.
Потом он снес папки во двор. Нестеров, и правда, заметил недалеко от
подъезда дотлевающий костер, бумаги, присыпанные сухой листвой. Как они
могли прошляпить эту квартиру?
В машине Алтухов предложил заехать за Атташевым. Они свернули на
Котельническую. Атташев вышел к ним в сопровождении телохранителя.
- Они что же, живут у вас? - поинтересовался Нестеров.
- Верные ребята. После покушения ни на шаг от меня не отходят.
"Если сейчас Тупокин наблюдает за нами, - подумал Алтухов, - то самое
время посадить Атташева к в машину и отвезти в "Покровское". Пусть видит,
что оба нужных ему человека собрались в одном, кстати, удобном для контакта
месте".
По дороге в "Покровское" Атташев вновь попросил Нестерова обеспечить
ему безопасное жилище. Но уже не настаивал на тюремной камере. У него
невзначай проскользнуло словосочетание "защита свидетеля".
- Так, где же ваша компра на Тупокина, Леонид Аркадьевич?
поинтересовался Алтухов, - я имею в виду те бумаги, из-за которых вы готовы
пожертвовать свободой?
Атташев постучал себя по голове:
- Вот где.
- Что это значит? У вас ничего нет документального?
- На остальных есть. А что касается Тупокина, он судорожно боится того,
что я вам сейчас поведаю. Может и не стоит, - добавил он, вспомнив про
Трещетко, - но своя шкура ближе к телу. В июне месяце Самохвалова,
действительно, летала в Венецию.
А в конце мая, незадолго до закрытия филиала банка в Петербурге, на
меня вышел один голландец, торговец алмазами. Попросил прощупать, не желает
ли кто закупить у него партию алмазов. При этом деньги ему нужны были здесь
в России, а товар он мог передать в любой другой стране Западной Европы.
- Так, приехали. - вырвалось у Алтухова.
А у Женечки при слове "алмазы" засверкали глаза.
- И вы свели его с Самохваловой,- спросил Нестеров.
- Самохвалову я не трогал, она для меня - бывшая жена моего зятя. А вот
Тупокина заинтересовал.
- А почему не Трещетко?
- Потому что голландцу нужен был всего лишь один клиент. А первым
подвернулся Тупокин.
- Ой ли?
-Понимаете, я хотел, чтобы Самохвалова, а Тупокин мог расплачиваться
только ее деньгами, это ясно, сам он нищий... был, так вот, чтобы
Самохвалова со своим Тупокиным навсегда исчезли из поля зрения Трещетко. Еще
надеялся, что у дочери с ним что-нибудь сладится.
- Ой ли? - повторил Алтухов.
- Ну, да, да. Верно. С Тупокина, то есть с Самохваловой за
посредничество можно было получить хороший процент. Я еще надеялся спасти
банк. А с Трещетко что возьмешь, это же прямо мафиози какой-то. Прямо Петр
1, пинком под зад, и все одеяло на себя.
- Значит, свели голландца с Тупокиным? Его как звали-то, голландца
вашего?
- Адольф Орайслинг, у него представительство здесь, в Москве. Меня
самого свел с ним один советник парламентского комитета Госдумы по
геополитике.
- Адольф Орайслинг, арестован в Швейцарии, в Давосе, на Всемирном
экономическом форуме месяц назад при попытке передать крупную партию золота
высокопоставленному российскому чиновнику. Как его имя?
- А черт его знает, - крякнул Атташев.
-Костя, посмотри в зеркало, это не наш хвост по асфальту громыхает?
Алтухов посмотрел в зеркало заднего вида, за ними мчался "Джип"
Аташевской охраны. За ним, не отставая мчался белый обшарпанный "Жигуль".
Атташев машинально обернулся, подтвердил про "Джип":
- Мои ребята.
- Очень они нам нужны. Сейчас всю братву переполошат.
- Ничего, они уже знакомы, - заверил Атташев.
- Вы понимаете, Леонид Аркадьевич, что если бы вы нам все это сразу
сказали, может быть, не был бы убит человек из вашего сопровождения и еще
девять не были бы ранены? - спросил Нестеров.
- И Константин Константинович остался бы цел и невредим, - добавила
Женечка, молчавшая всю дорогу.
- Между прочим, старушка, - сказал Нестеров, - как там твоя виза?
- Получила. Теперь это просто, если есть деньги, любая турфирма в вашем
распоряжении.
- Отлично. Нужно порхать в сторону Лазурного берега.
- А я? - недоуменно спросил Алтухов.
- А ты, мой дорогой, посидишь с ребенком, потрясешься за мою жизнь и
неприкосновенность, - гордо сказала Женечка.
- Тебя же там пасут, Костик, - объяснил еще раз Нестеров, - А товарищу
Железновой будет легче втереться в доверие к восьмидесятилетней мадам
Койфман.
Они уже подъезжали к повороту на деревню и пансионат "Покровское",
когда Нестерову опять померещился белый "Жигуль" далеко за атташевским
"Джипом". Но тот промчался мимо дальше по трассе.
21.
Решено было, что Нестеров и Женечка выйдут из машины задолго до
пансионатского забора, проберутся на территорию и окольными путями
заваляться к ребятам в номер. А Алтухов и Атташев нагрянут к Трещетко,
который к этому времени уже должен быть у себя. Прощупают обстановку.
Нестеров и архангелы будут все слушать и ждать пароля, потом, услышав слова
Алтухова: "Где же моя Оленька?", спокойно войдут в коттедж все втроем.
Женечку лучше не светить. Ей еще предстоит серьезное выездное задание. Так
они и сделали, хотя Женечка очень протестовала против пароля.
Алтухов мастерски провел обработку Трещетко. Когда они вошли Трещетко
был в своем кабинете. Алтухов заметил некоторые изменения: ребята за дверью
не гоготали, а сидели на улице, кто за домом, кто со стороны подъезда. На
веранде их попросили подождать. Пошли докладывать. Трещетко велел позвать
обоих, и их провели к нему. Он был в деловом костюме, как будто собирался
еще уезжать куда-то. Окинул их недобрым взглядом:
- Что ты приперся? Тебе вчерашнего мало? Очень хочешь и меня за собой
на тот свет оттащить?
- Ты, Вася, не суетись так сильно, - начал Атташев, - вот послушай
голос разума: Константин Константинович, прошу.
До Трещетко медленно доходило, что этот выпендрежный "голос разума" был
назван незнакомым именем.
- Сдал, падла. Я же тебя в стиральный порошок сотру вместе с твоими
глистами.
- Неллечку я забрал. Она была очень несчастлива с тобой. Когда тебя
посадят, мы с тобой разведемся. Товарищ из комитета госбезопасности. Ты не
дергайся резко.
- Василий Ксенофонтович, - начал Алтухов, - Вчера на гражданина
Атташева было совершено покушение. Дело рук Тупокина, это фактически
установлено. Тупокин где-то рядом, рыщет с хорошими деньгами и материалами
на половину парламентов всей Европы. Гражданин Атташев согласился дать
показания о получении незаконных кредитов через его банк, о взятках,
полученных им, и уже подписал первые протоколы. В случае, если вы поможете
следствию, следователь, который сейчас нас слушает из соседнего здания,
будет ходатайствовать в суде о смягчении меры наказания для вас, Василий
Ксенофонтович, и для вас, Леонид Аркадьевич. Даю вам пять минут на
размышление. Но только умоляю вас, не надо тут вмешивать братву и устраивать
море крови, вы же интеллигентный человек, вам же неприятно будет ударяться в
бега, как гражданину Тупокину.
- Спасибо за " интеллигентного человека", как вас там...
Трещетко был похож на черно-белого попугая, с выдающимся на лоб
хохолком и небольшими бакенбардами, подтянутый, в белой рубашке и галстуке,
он сидел, опершись локтями о колени. Думал.
- Ну, давайте попробуем, - сказал он через несколько минут, - Только
уберите эту рожу отсюда.
- А как мы поступим с вашими ребятками. Там уже, наверное, подъехала
группа захвата к воротам, так вам бы поостеречься. Они ждут моего сигнала.
- Коля, поди сюда! - немедленно крикнул Трещетко. - Передай ребятам,
что нужно посидеть сутки в голицинской ментовке, сейчас приедет Журавлев,
всех заберет. Так нужно. Сам с Толяном переночуешь в малом корпусе, у
девочек. А там видно будет.
- А где же моя Женечка? - громко спросил Алтухов, - то есть Олечка, но
да хрен с ней.
Через минуту к дому подкатили два милицейских фургона с мигалками и
пятеро бандитов мирно забрались в них, словно их везли на прогулку. Под
шумок в дом вошли Нестеров и Подворьев с Михайловым.
- Что дальше? - устало спросил Трещетко.
-А вы как будто куда уезжать собирались, Василий Ксенофонтович, я не
ошибся?
- Он звонил мне сегодня в три часа дня, - заявил Трещетко, - я должен
ему передать паспорт на чужое имя, а он мне деньги за паспорт и папки с
документами.
- Прямо так и сказал "папки"? - переспросил Нестеров, - извините, я не
представился: Нестеров Николай Константинович, следователь ФСБ.
- Да, о-очень приятно, - съязвил Трещетко.
Атташев сидел в темном углу комнаты, за шкафом, в глубоком неудобном
кресле.
- Папки, конечно, мне теперь очень кстати.
- Никаких папок уже нет, Василий Трещеткович, извините Ксенофонтович, -
уточнил Нестеров, - да и деньги, очевидно, переведены за границу. Неужели вы
надеялись, что Тупокин совершит с вами честный чендж?
- Неужели вы думаете, что я на это надеялся? Вы моих ребят видели?
- Угу, - кивнул Алтухов, - вон они уезжают в воронке, помашите им в
окошко. Только свет не включайте, мы теперь все - живые мишени.