Страница:
Я переместилась немного дальше, а затем, отпустив поручни и почти паря в невесомости, медленно стала продвигаться вперед. И все-таки здесь кто-то был. На сей раз до моего слуха донесся отчетливый звук. Я сделала кувырок, повернувшись на девяносто градусов, и вновь оглянулась. Ничего. Может быть, это теппиты? Раньше теппитов обычно находили только на нижних уровнях, но в последнее время они стали встречаться повсюду. Теппиты, вероятно, ничего не имели против микрогравитации. Существует несколько теорий, объясняющих, почему эти маленькие существа распространены повсюду в населенных областях галактики. Подобно большинству людей, я довольно спокойно отношусь к тому, что они похожи на земных тараканов.
Я кашлянула.
– Здесь кто-нибудь есть?
Возможно, на моем состоянии сказывались усталость и напряжение последних суток, но было такое чувство, словно за мной кто-то наблюдает. В коридоре помимо меня находилось еще одно живое существо, но это не был человек. Охваченная тревогой, я вспомнила о контрабандистах и бомбах, взорвавшихся в моем кабинете. Нет, лучше не задумываться об этом, а продолжать двигаться вперед.
Предположение о том, что Мердок выставил здесь охрану, казалось нелепым. «Калипсо» парила в космосе, привязанная к нашей платформе, корабль Кевета и космический аппарат находились в своих доках. Неужели кто-нибудь стал бы выставлять охрану у отсека с радиоактивной рухлядью?
В условиях микрогравитации невозможно пятиться, и я продолжала свой путь, медленно и неуклюже прыгая вверх и, оттолкнувшись головой от потолка, опускаясь вниз и продвигаясь таким образом на шаг вперед. Когда я достигла следующего поворота, меня уже душил смех. Хорошо, что моих кульбитов не видел Баудин.
Когда я завернула за угол, сразу же сработали фотоэлементы, и зажегся свет. Складской отсек «Сигма-41» находился в центре. Вот он, с приоткрытой дверью. С приоткрытой дверью?!
Я вцепилась в поручни, чтобы остановиться, и быстро достала из кармана портативное устройство связи.
– Хэлли вызывает службу безопасности.
– Сасаки слушает.
– Вы контролируете отсек «Сигма», в котором хранится оборудование с корабля «Калипсо»?
– У нас проблемы с мониторингом этого объекта, мэм. Сержант Квон сейчас как раз находится на пути к нему.
Сасаки – заместитель Мердока. Она слишком хорошо вышколена, чтобы спрашивать у старшего по званию офицера, что тот, черт возьми, делает у отсека «Сигма», но в ее голосе слышалось удивление.
– Благодарю вас. В таком случае я подожду его здесь.
Сложив переговорное устройство и сунув его в карман, я взглянула на дверь, которая должна была быть опечатана. Печать отсутствовала. Помещение могли вскрыть только сотрудники службы безопасности или представители руководства станции, имеющие допуск к секретной информации пятой степени и выше. Но как только кто-нибудь дотронулся бы до замка, сработала бы система сигнализации и служба безопасности немедленно узнала бы о взломе. Квон, похоже, не спешит.
Я осторожно приблизилась к двери. У меня явно развивался параноидальный синдром. Возможно, Элеонор права. По всей видимости, произошел обыкновенный сбой в работе замкового устройства, что вовсе не удивительно на этой станции.
Из отсека не доносилось ни звука. Крепко держась за поручни и не сводя глаз с двери, я чувствовала, что нахожусь в довольно дурацком положении. Подобравшись к панели управления замковым устройством и внимательно взглянув на нее, я сразу же поняла, в чем дело. Оказывается, команду блокировки не ввели должным образом. Странно, что последний, кто покидал отсек, не заметил этого.
Я махнула рукой перед датчиками, реагирующими на движение, и дверь распахнулась.
В лицо ударил холодный воздух, и я вошла в помещение. Хотя я и решила, что все дело было в небрежности сотрудников, закрывавших отсек, все же следовало внимательно осмотреть его. Как только я переступила порог, зажегся свет, и я увидела следы дождя.
Крошечные синие капли были рассыпаны по всему небольшому помещению склада. В подобную россыпь в условиях микрогравитации превращается любая жидкость. Но что именно здесь разлилось? Ведь дождей на космической станции не бывает. В центре помещения плавало еще что-то, напоминавшее плоскую раздавленную раковину, от которой тянулись клейкие ленты и длинные нити…
Я отпрянула к двери, когда до моего сознания наконец дошло, что именно предстало сейчас перед моими глазами. Это было тело, но не человеческое, мертвое тело, труп. Внезапно кто-то тронул меня за рукав, и я с трудом подавила готовый вырваться у меня из груди крик.
– О Боже, – еле слышно произнес остановившийся рядом со мной сержант Квон.
Мердок, держась за поручни и наполовину зависнув в воздухе, беседовал с медтехником. Двое других, одетых в белые комбинезоны и шлемы, стояли в центре отсека. Судя по тому, как уверенно они двигались, на них были ботинки на магнитной подошве. Воздух все еще отсвечивал синевой, хотя медтехники собрали все капли.
Я дрожала от холода и мечтала только об одном: чтобы Мердок побыстрее закончил осмотр места происшествия и представил мне отчет, после этого я наконец могла бы отправиться спать. Я очень плохо себя чувствовала. Ряды контейнеров у дальней стены удерживались на месте металлическими сетками, словно канатами. Обычно в зонах с нулевой гравитацией в сетках нет необходимости, но в нашем случае всегда существовал риск, что в самый неподходящий момент включится гравитационное поле инвиди, и сетки являлись здесь своего рода мерой предосторожности. Рядом с контейнерами у другой стены стоял еще один с пометкой, предупреждающей о том, что его содержимое радиоактивно. Это было оборудование и вещи, доставленные на станцию с «Калипсо».
Мердок наконец повернулся и медленно приблизился к тому месту, где, держась за дверь, стояла я.
– Это кчер. Сейчас мы устанавливаем его личность. Все произошло примерно час назад.
Мердок был разъярен. Ему едва удавалось скрыть чувства, обуревавшие его, под маской обычной грубоватости.
– Они говорят, – Мердок указал подбородком на медтехников, – что его обезглавили, а тело вскрыли каким-то большим и острым орудием. Это не был лазер, орудие убийства имело тонкое изогнутое лезвие. Не обнаружено никаких следов от ожогов. Сейчас медтехники делают анализ найденных в теле металлических частиц.
В галактике существовал один-единственный биологический вид разумных существ, представители которого постоянно носили ножи за поясом, если можно так выразиться, вернее, в своих конечностях или в зубчатых щупальцах или даже управляли ими с помощью телекинеза. Однако, насколько я знала, этих существ не было на Иокасте, а другие обитатели станции, на мой взгляд, не подходили на роль ярых ненавистников чужих форм жизни.
Если не считать стоявших вдоль стен контейнеров, отсек был пуст, спрятаться негде. По стенам располагались трубопроводы и распределительные коробки, а контейнеры были так плотно придвинуты друг к другу, что между ними не оставалось свободного пространства. Да и само помещение было небольшим. На станции вообще нет больших помещений. Жертва наверняка видела убийцу в момент нападения. Если только… Задрав голову, я внимательно вгляделась в запутанный лабиринт трубопроводов, подсоединяющих проводов, блоков управления, линий связи, которые плотным ковром толщиной примерно в метр покрывали потолок отсека, располагаясь выше панели освещения, висевшей прямо над нами. Вверху размещался также своеобразный рабочий помост, который использовали в тех случаях, когда нижняя часть пространства отсека была занята оборудованием.
Мердок проследил за моим взглядом.
– Да, я тоже сразу же об этом подумал, – сказал он.
На панели освещения виднелись пятна крови. Это означало, что она хлынула внезапно очень сильным потоком, забрызгивая все вокруг. Я отвела глаза в сторону, меня вновь начало подташнивать. С рабочего помоста свешивался разорванный кабель и куски металла и пластика, обломки какого-то массивного тяжелого устройства, осколки которого были разбросаны по всему отсеку. Раздавленный маленький контейнер, в котором обычно берут с собой обед, завис у противоположной стены.
Почему это произошло? На Иокасте не больше полудюжины кчеров-торговцев. Двое из них являются представителями главного аристократического семейства кчеров и с тех пор, как появились сэрасы, заперлись в своих отсеках и не показываются на люди, ведя уединенную жизнь. Еще двое выполняют роль посредников и помогают администрации станции закупать все необходимое; вероятно, это единственные торговцы на Иокасте, которые ухитряются еще получать прибыль. Один из кчеров, Кевет, был одиноким волком и последним из шестерых являлся жертвой порока – изнурявшей его тяги к некоторым запрещенным веществам.
– Как вы думаете, кто это? – спросила я Мердока.
– Не знаю. Но скоро мы все выясним.
Меня вновь охватила дрожь.
– Может быть, подождете в коридоре?
Мердок вышел из задумчивости и бросил на меня пристальный взгляд.
– Нет, я останусь здесь.
– А что вы думаете по этому поводу?
Мердок указал на контейнер, в котором находилось оборудование, доставленное с «Калипсо».
– Кто-то пытался открыть его. Но безуспешно. – На мой взгляд, действия неизвестного грабителя не имели никакого смысла. – Там нет ничего ценного. Может, это был охотник за сувенирами?
– Или убийца.
На несколько мгновений установилась полная тишина, которую прерывали лишь переговаривающиеся голоса и потрескивание в эфире: Мердок не выключил свой коммуникатор. Он не сводил глаз с помоста и потолка отсека. Прибыв на место происшествия, сотрудники службы безопасности первым делом обшарили всю территорию. Мердок не разрешил бы мне входить в этот отсек, существуй здесь реальная угроза жизни. Его беспокойный шарящий взгляд был вызван скорее всего желанием запечатлеть в памяти обстановку, в которой произошло преступление. Личное оружие начальника службы безопасности было заряжено, а кобура расстегнута.
– И еще одно обстоятельство, – произнес он, прерывая молчание.
Я настороженно взглянула на Мердока. Терпеть не могу его манеру оставлять самые дурные новости напоследок.
Он достал из-за пояса плоский сканер, каким пользуются сотрудники службы безопасности, и активизировал его маленький экран. Такие сканеры могут записывать электронную и визуальную информацию и производить первичный химический анализ.
– Когда мы исследовали замковое устройство двери…
– Я знаю, что она не была должным образом закрыта. Но почему об этом не сообщили ваши системы наблюдения?
– Вообще-то они должны были сделать это. Но мы нашли кое-что любопытное.
Он протянул мне сканер. На экране была изображена схема электронного замка двери и еще какое-то микроустройство, похожее на петельку, которое замыкало аварийный сигнал, не давая ему возможности дойти до системы оповещения службы безопасности.
– Что это?
– Трудно сказать. – Мердок взял сканер из моих рук, даже не спросив разрешения. Я подавила в себе желание отобрать у него прибор. – Этой штуки уже нет.
– Нет? Кто-то ее забрал?
– В том-то и дело, что никто здесь не появлялся. У двери все это время стоял охранник.
– Так каким же образом это устройство могло исчезнуть?
Я почувствовала, как мой голос дрогнул от отчаяния. Чего он ждет? Уже два часа ночи, мы парим в этой чертовой невесомости, а я к тому же уже трое суток не спала «как следует. Скорей бы вернуться к себе. Позади нас слышался скрежет, треск, топот. Один из санитаров рассмеялся.
Мердок зацепился ногой за нижние перила, чтобы освободить обе руки, и вновь вывел на экран информацию о схеме замка. Либо он не заметил мое дурное настроение, либо решил, что не стоит обращать внимание на подобные пустяки.
– Это загадочное устройство как будто растаяло. По всей видимости, мы здесь столкнулись с очень высокой по своему техническому уровню дрянью. И я спрашиваю себя, кто на станции имеет доступ к подобным технологическим новшествам?
– Никто. Если только… если только кто-то не нашел способ прорвать блокаду.
Мердок со странным выражением взглянул на меня из-под полуприкрытых век.
– Да, но посмотрите на источник энергии.
Он вновь передал мне сканер.
Взглянув на экран, я нахмурилась: изображение искажалось из-за бившей меня дрожи, сотрясавшей сканер.
– Вы думаете, это инвиди?
– Похоже на то.
Этого я никак не ожидала. Никто, кроме самих инвиди, не умеет использовать их технологию. С остальными членами Конфедерации они поделились лишь очень незначительной частью своих знаний. Люди не понимают этого. Однако все технологии инвиди, которыми мы все же овладели за эти годы, нам фактически передали не они сами, а другие виды разумных существ, представлявшие цивилизации, близкие нашей.
Ошеломленная, я смотрела на Мердока широко раскрытыми глазами. И в этот момент заверещал мой индивидуальный коммуникатор. Выслушав сообщение, Мердок снова повернулся ко мне.
– Похоже, это Кевет. Все остальные кчеры находятся в своих жилых блоках.
– Вот черт!
Хотя мы все и недолюбливали Кевета, однако он был своего рода связующим звеном между кчерами и остальными, «младшими», видами разумных существ, обитавшими на Иокасте. Кроме того, Кевет жил на станции, которую я возглавляла, а следовательно, находился под моей защитой.
– Мы изучим маршрут передвижений Кевета с того момента, как он вернулся на станцию после завершения спасательной экспедиции. – Мердок протянул руку, чтобы забрать у меня сканер, но я все еще смотрела на экран. – Мы не имеем сведений о его местонахождении лишь в течение короткого периода, составляющего всего пару часов. Думаю, скоро мы все узнаем.
– Кевет сам вызвался помочь нам в проведении спасательной операции. Возможно, на борту «Калипсо» он увидел что-то интересное и захотел показать это кому-то.
– Участие «Королевы» в спасательной операции сразу же показалось мне подозрительным.
– Может, это Кевет пытался открыть контейнер, доставленный с «Калипсо»? Вы обнаружили на нем следы, характерные для кчеров?
– Пока мы не нашли вообще никаких следов. Кевет часто заводил подозрительные знакомства, и некоторые из них, возможно, были завязаны ради того, чтобы найти покупателей, интересующихся антикварными раритетами с Земли. В случае необходимости мы допросим всех, кто вступал с ним в контакт. – Мердок вздохнул и потянулся. – Интуиция подсказывает мне, что в ближайшее время придется изрядно побегать.
– Мердок, скажите, почему отсек оказался вне поля зрения ваших сотрудников?
Предполагалось, что вся станция находится под наблюдением службы безопасности, лишь для жилых блоков делалось исключение, и на использование средств контроля в этой зоне накладывались ограничения.
Лицо Мердока, который расценил мои слова как критику в свой адрес, помрачнело, хотя мы оба понимали, что вопрос правомерен.
– Не знаю. В отчетах приборов зафиксированы данные наблюдения за отсеком примерно до полуночи.
– А я добралась сюда около часа ночи. Итак, мы не знаем, что происходило в отсеке в течение целого часа.
– Да, это так. Но сейчас мы связаны по рукам и ногам из-за этого проклятого фестиваля. Сасаки послала Квона посмотреть, что здесь случилось, и он добрался до отсека, но уже после того, как в него вошли вы. – Видя, что я молчу, он продолжал: – Ну хорошо, я действительно не подумал, что кого-то может заинтересовать устаревшее радиоактивное оборудование.
– Я тоже об этом не подумала, – со вздохом призналась я. Впрочем, существовала еще одна версия случившегося. – А не может ли это преступление быть связано с теми негативными чувствами, которые большинство жителей Иокасты испытывают к представителям «Четырех Миров»? В последнее время многие открыто выражают свое недовольство.
Его блуждающий взгляд внезапно сфокусировался на мне, и в глазах зажегся тревожный огонек.
– У вас опять были неприятности?
– Подобные той недавней, когда взорвали мой кабинет? – Он сердито посмотрел на меня, и я пожалела, что вложила в свои слова насмешку. – Простите. Скажите, как вы думаете, мог ли такое сделать человек?
Мердок принял мои извинения.
– Нет. Слишком широк размах удара. Чтобы иметь такие руки, человек должен быть трехметрового роста.
– Возможно, убийца хотел, чтобы мы нашли тело в том состоянии, в котором он оставил его, именно поэтому он не использовал энергетическое оружие. Или не заботился об уничтожении следов преступления. А где было установлено устройство, блокировавшее систему замка?
Мердок сделал жест, собираясь взять из моих рук сканер, но я покачала головой.
– Нет, – сказала я решительно. – Мне он нужен для разговора с Эном Бариком.
– Прекрасно. Я очень рад, что вы сделаете это за меня, – с облегчением сказал Мердок. Ему было трудно ладить с инвиди. – Хотите посмотреть, что будет, когда мы включим гравитационное поле?
– Нет, спасибо. – Необходимо было выбраться отсюда, пока мне снова не стало плохо.
День второй, 3:00 ночи
Я кашлянула.
– Здесь кто-нибудь есть?
Возможно, на моем состоянии сказывались усталость и напряжение последних суток, но было такое чувство, словно за мной кто-то наблюдает. В коридоре помимо меня находилось еще одно живое существо, но это не был человек. Охваченная тревогой, я вспомнила о контрабандистах и бомбах, взорвавшихся в моем кабинете. Нет, лучше не задумываться об этом, а продолжать двигаться вперед.
Предположение о том, что Мердок выставил здесь охрану, казалось нелепым. «Калипсо» парила в космосе, привязанная к нашей платформе, корабль Кевета и космический аппарат находились в своих доках. Неужели кто-нибудь стал бы выставлять охрану у отсека с радиоактивной рухлядью?
В условиях микрогравитации невозможно пятиться, и я продолжала свой путь, медленно и неуклюже прыгая вверх и, оттолкнувшись головой от потолка, опускаясь вниз и продвигаясь таким образом на шаг вперед. Когда я достигла следующего поворота, меня уже душил смех. Хорошо, что моих кульбитов не видел Баудин.
Когда я завернула за угол, сразу же сработали фотоэлементы, и зажегся свет. Складской отсек «Сигма-41» находился в центре. Вот он, с приоткрытой дверью. С приоткрытой дверью?!
Я вцепилась в поручни, чтобы остановиться, и быстро достала из кармана портативное устройство связи.
– Хэлли вызывает службу безопасности.
– Сасаки слушает.
– Вы контролируете отсек «Сигма», в котором хранится оборудование с корабля «Калипсо»?
– У нас проблемы с мониторингом этого объекта, мэм. Сержант Квон сейчас как раз находится на пути к нему.
Сасаки – заместитель Мердока. Она слишком хорошо вышколена, чтобы спрашивать у старшего по званию офицера, что тот, черт возьми, делает у отсека «Сигма», но в ее голосе слышалось удивление.
– Благодарю вас. В таком случае я подожду его здесь.
Сложив переговорное устройство и сунув его в карман, я взглянула на дверь, которая должна была быть опечатана. Печать отсутствовала. Помещение могли вскрыть только сотрудники службы безопасности или представители руководства станции, имеющие допуск к секретной информации пятой степени и выше. Но как только кто-нибудь дотронулся бы до замка, сработала бы система сигнализации и служба безопасности немедленно узнала бы о взломе. Квон, похоже, не спешит.
Я осторожно приблизилась к двери. У меня явно развивался параноидальный синдром. Возможно, Элеонор права. По всей видимости, произошел обыкновенный сбой в работе замкового устройства, что вовсе не удивительно на этой станции.
Из отсека не доносилось ни звука. Крепко держась за поручни и не сводя глаз с двери, я чувствовала, что нахожусь в довольно дурацком положении. Подобравшись к панели управления замковым устройством и внимательно взглянув на нее, я сразу же поняла, в чем дело. Оказывается, команду блокировки не ввели должным образом. Странно, что последний, кто покидал отсек, не заметил этого.
Я махнула рукой перед датчиками, реагирующими на движение, и дверь распахнулась.
В лицо ударил холодный воздух, и я вошла в помещение. Хотя я и решила, что все дело было в небрежности сотрудников, закрывавших отсек, все же следовало внимательно осмотреть его. Как только я переступила порог, зажегся свет, и я увидела следы дождя.
Крошечные синие капли были рассыпаны по всему небольшому помещению склада. В подобную россыпь в условиях микрогравитации превращается любая жидкость. Но что именно здесь разлилось? Ведь дождей на космической станции не бывает. В центре помещения плавало еще что-то, напоминавшее плоскую раздавленную раковину, от которой тянулись клейкие ленты и длинные нити…
Я отпрянула к двери, когда до моего сознания наконец дошло, что именно предстало сейчас перед моими глазами. Это было тело, но не человеческое, мертвое тело, труп. Внезапно кто-то тронул меня за рукав, и я с трудом подавила готовый вырваться у меня из груди крик.
– О Боже, – еле слышно произнес остановившийся рядом со мной сержант Квон.
Мердок, держась за поручни и наполовину зависнув в воздухе, беседовал с медтехником. Двое других, одетых в белые комбинезоны и шлемы, стояли в центре отсека. Судя по тому, как уверенно они двигались, на них были ботинки на магнитной подошве. Воздух все еще отсвечивал синевой, хотя медтехники собрали все капли.
Я дрожала от холода и мечтала только об одном: чтобы Мердок побыстрее закончил осмотр места происшествия и представил мне отчет, после этого я наконец могла бы отправиться спать. Я очень плохо себя чувствовала. Ряды контейнеров у дальней стены удерживались на месте металлическими сетками, словно канатами. Обычно в зонах с нулевой гравитацией в сетках нет необходимости, но в нашем случае всегда существовал риск, что в самый неподходящий момент включится гравитационное поле инвиди, и сетки являлись здесь своего рода мерой предосторожности. Рядом с контейнерами у другой стены стоял еще один с пометкой, предупреждающей о том, что его содержимое радиоактивно. Это было оборудование и вещи, доставленные на станцию с «Калипсо».
Мердок наконец повернулся и медленно приблизился к тому месту, где, держась за дверь, стояла я.
– Это кчер. Сейчас мы устанавливаем его личность. Все произошло примерно час назад.
Мердок был разъярен. Ему едва удавалось скрыть чувства, обуревавшие его, под маской обычной грубоватости.
– Они говорят, – Мердок указал подбородком на медтехников, – что его обезглавили, а тело вскрыли каким-то большим и острым орудием. Это не был лазер, орудие убийства имело тонкое изогнутое лезвие. Не обнаружено никаких следов от ожогов. Сейчас медтехники делают анализ найденных в теле металлических частиц.
В галактике существовал один-единственный биологический вид разумных существ, представители которого постоянно носили ножи за поясом, если можно так выразиться, вернее, в своих конечностях или в зубчатых щупальцах или даже управляли ими с помощью телекинеза. Однако, насколько я знала, этих существ не было на Иокасте, а другие обитатели станции, на мой взгляд, не подходили на роль ярых ненавистников чужих форм жизни.
Если не считать стоявших вдоль стен контейнеров, отсек был пуст, спрятаться негде. По стенам располагались трубопроводы и распределительные коробки, а контейнеры были так плотно придвинуты друг к другу, что между ними не оставалось свободного пространства. Да и само помещение было небольшим. На станции вообще нет больших помещений. Жертва наверняка видела убийцу в момент нападения. Если только… Задрав голову, я внимательно вгляделась в запутанный лабиринт трубопроводов, подсоединяющих проводов, блоков управления, линий связи, которые плотным ковром толщиной примерно в метр покрывали потолок отсека, располагаясь выше панели освещения, висевшей прямо над нами. Вверху размещался также своеобразный рабочий помост, который использовали в тех случаях, когда нижняя часть пространства отсека была занята оборудованием.
Мердок проследил за моим взглядом.
– Да, я тоже сразу же об этом подумал, – сказал он.
На панели освещения виднелись пятна крови. Это означало, что она хлынула внезапно очень сильным потоком, забрызгивая все вокруг. Я отвела глаза в сторону, меня вновь начало подташнивать. С рабочего помоста свешивался разорванный кабель и куски металла и пластика, обломки какого-то массивного тяжелого устройства, осколки которого были разбросаны по всему отсеку. Раздавленный маленький контейнер, в котором обычно берут с собой обед, завис у противоположной стены.
Почему это произошло? На Иокасте не больше полудюжины кчеров-торговцев. Двое из них являются представителями главного аристократического семейства кчеров и с тех пор, как появились сэрасы, заперлись в своих отсеках и не показываются на люди, ведя уединенную жизнь. Еще двое выполняют роль посредников и помогают администрации станции закупать все необходимое; вероятно, это единственные торговцы на Иокасте, которые ухитряются еще получать прибыль. Один из кчеров, Кевет, был одиноким волком и последним из шестерых являлся жертвой порока – изнурявшей его тяги к некоторым запрещенным веществам.
– Как вы думаете, кто это? – спросила я Мердока.
– Не знаю. Но скоро мы все выясним.
Меня вновь охватила дрожь.
– Может быть, подождете в коридоре?
Мердок вышел из задумчивости и бросил на меня пристальный взгляд.
– Нет, я останусь здесь.
– А что вы думаете по этому поводу?
Мердок указал на контейнер, в котором находилось оборудование, доставленное с «Калипсо».
– Кто-то пытался открыть его. Но безуспешно. – На мой взгляд, действия неизвестного грабителя не имели никакого смысла. – Там нет ничего ценного. Может, это был охотник за сувенирами?
– Или убийца.
На несколько мгновений установилась полная тишина, которую прерывали лишь переговаривающиеся голоса и потрескивание в эфире: Мердок не выключил свой коммуникатор. Он не сводил глаз с помоста и потолка отсека. Прибыв на место происшествия, сотрудники службы безопасности первым делом обшарили всю территорию. Мердок не разрешил бы мне входить в этот отсек, существуй здесь реальная угроза жизни. Его беспокойный шарящий взгляд был вызван скорее всего желанием запечатлеть в памяти обстановку, в которой произошло преступление. Личное оружие начальника службы безопасности было заряжено, а кобура расстегнута.
– И еще одно обстоятельство, – произнес он, прерывая молчание.
Я настороженно взглянула на Мердока. Терпеть не могу его манеру оставлять самые дурные новости напоследок.
Он достал из-за пояса плоский сканер, каким пользуются сотрудники службы безопасности, и активизировал его маленький экран. Такие сканеры могут записывать электронную и визуальную информацию и производить первичный химический анализ.
– Когда мы исследовали замковое устройство двери…
– Я знаю, что она не была должным образом закрыта. Но почему об этом не сообщили ваши системы наблюдения?
– Вообще-то они должны были сделать это. Но мы нашли кое-что любопытное.
Он протянул мне сканер. На экране была изображена схема электронного замка двери и еще какое-то микроустройство, похожее на петельку, которое замыкало аварийный сигнал, не давая ему возможности дойти до системы оповещения службы безопасности.
– Что это?
– Трудно сказать. – Мердок взял сканер из моих рук, даже не спросив разрешения. Я подавила в себе желание отобрать у него прибор. – Этой штуки уже нет.
– Нет? Кто-то ее забрал?
– В том-то и дело, что никто здесь не появлялся. У двери все это время стоял охранник.
– Так каким же образом это устройство могло исчезнуть?
Я почувствовала, как мой голос дрогнул от отчаяния. Чего он ждет? Уже два часа ночи, мы парим в этой чертовой невесомости, а я к тому же уже трое суток не спала «как следует. Скорей бы вернуться к себе. Позади нас слышался скрежет, треск, топот. Один из санитаров рассмеялся.
Мердок зацепился ногой за нижние перила, чтобы освободить обе руки, и вновь вывел на экран информацию о схеме замка. Либо он не заметил мое дурное настроение, либо решил, что не стоит обращать внимание на подобные пустяки.
– Это загадочное устройство как будто растаяло. По всей видимости, мы здесь столкнулись с очень высокой по своему техническому уровню дрянью. И я спрашиваю себя, кто на станции имеет доступ к подобным технологическим новшествам?
– Никто. Если только… если только кто-то не нашел способ прорвать блокаду.
Мердок со странным выражением взглянул на меня из-под полуприкрытых век.
– Да, но посмотрите на источник энергии.
Он вновь передал мне сканер.
Взглянув на экран, я нахмурилась: изображение искажалось из-за бившей меня дрожи, сотрясавшей сканер.
– Вы думаете, это инвиди?
– Похоже на то.
Этого я никак не ожидала. Никто, кроме самих инвиди, не умеет использовать их технологию. С остальными членами Конфедерации они поделились лишь очень незначительной частью своих знаний. Люди не понимают этого. Однако все технологии инвиди, которыми мы все же овладели за эти годы, нам фактически передали не они сами, а другие виды разумных существ, представлявшие цивилизации, близкие нашей.
Ошеломленная, я смотрела на Мердока широко раскрытыми глазами. И в этот момент заверещал мой индивидуальный коммуникатор. Выслушав сообщение, Мердок снова повернулся ко мне.
– Похоже, это Кевет. Все остальные кчеры находятся в своих жилых блоках.
– Вот черт!
Хотя мы все и недолюбливали Кевета, однако он был своего рода связующим звеном между кчерами и остальными, «младшими», видами разумных существ, обитавшими на Иокасте. Кроме того, Кевет жил на станции, которую я возглавляла, а следовательно, находился под моей защитой.
– Мы изучим маршрут передвижений Кевета с того момента, как он вернулся на станцию после завершения спасательной экспедиции. – Мердок протянул руку, чтобы забрать у меня сканер, но я все еще смотрела на экран. – Мы не имеем сведений о его местонахождении лишь в течение короткого периода, составляющего всего пару часов. Думаю, скоро мы все узнаем.
– Кевет сам вызвался помочь нам в проведении спасательной операции. Возможно, на борту «Калипсо» он увидел что-то интересное и захотел показать это кому-то.
– Участие «Королевы» в спасательной операции сразу же показалось мне подозрительным.
– Может, это Кевет пытался открыть контейнер, доставленный с «Калипсо»? Вы обнаружили на нем следы, характерные для кчеров?
– Пока мы не нашли вообще никаких следов. Кевет часто заводил подозрительные знакомства, и некоторые из них, возможно, были завязаны ради того, чтобы найти покупателей, интересующихся антикварными раритетами с Земли. В случае необходимости мы допросим всех, кто вступал с ним в контакт. – Мердок вздохнул и потянулся. – Интуиция подсказывает мне, что в ближайшее время придется изрядно побегать.
– Мердок, скажите, почему отсек оказался вне поля зрения ваших сотрудников?
Предполагалось, что вся станция находится под наблюдением службы безопасности, лишь для жилых блоков делалось исключение, и на использование средств контроля в этой зоне накладывались ограничения.
Лицо Мердока, который расценил мои слова как критику в свой адрес, помрачнело, хотя мы оба понимали, что вопрос правомерен.
– Не знаю. В отчетах приборов зафиксированы данные наблюдения за отсеком примерно до полуночи.
– А я добралась сюда около часа ночи. Итак, мы не знаем, что происходило в отсеке в течение целого часа.
– Да, это так. Но сейчас мы связаны по рукам и ногам из-за этого проклятого фестиваля. Сасаки послала Квона посмотреть, что здесь случилось, и он добрался до отсека, но уже после того, как в него вошли вы. – Видя, что я молчу, он продолжал: – Ну хорошо, я действительно не подумал, что кого-то может заинтересовать устаревшее радиоактивное оборудование.
– Я тоже об этом не подумала, – со вздохом призналась я. Впрочем, существовала еще одна версия случившегося. – А не может ли это преступление быть связано с теми негативными чувствами, которые большинство жителей Иокасты испытывают к представителям «Четырех Миров»? В последнее время многие открыто выражают свое недовольство.
Его блуждающий взгляд внезапно сфокусировался на мне, и в глазах зажегся тревожный огонек.
– У вас опять были неприятности?
– Подобные той недавней, когда взорвали мой кабинет? – Он сердито посмотрел на меня, и я пожалела, что вложила в свои слова насмешку. – Простите. Скажите, как вы думаете, мог ли такое сделать человек?
Мердок принял мои извинения.
– Нет. Слишком широк размах удара. Чтобы иметь такие руки, человек должен быть трехметрового роста.
– Возможно, убийца хотел, чтобы мы нашли тело в том состоянии, в котором он оставил его, именно поэтому он не использовал энергетическое оружие. Или не заботился об уничтожении следов преступления. А где было установлено устройство, блокировавшее систему замка?
Мердок сделал жест, собираясь взять из моих рук сканер, но я покачала головой.
– Нет, – сказала я решительно. – Мне он нужен для разговора с Эном Бариком.
– Прекрасно. Я очень рад, что вы сделаете это за меня, – с облегчением сказал Мердок. Ему было трудно ладить с инвиди. – Хотите посмотреть, что будет, когда мы включим гравитационное поле?
– Нет, спасибо. – Необходимо было выбраться отсюда, пока мне снова не стало плохо.
День второй, 3:00 ночи
Кольцевой лифт доставил меня почти к самому входу в зону Дыма, секцию кольца «Дельта», отведенную для существ, дышащих не кислородом. Ее неофициальное название происходит от кчерского прозвища инвиди.
Я решила не беспокоить Квотермейна. Было слишком поздно, и от Эна Барика мне хотелось добиться лишь одного – подтверждения того, что обнаруженное Мердоком устройство, взломавшее замок отсека, было создано на основе технологий инвиди и принадлежало ему самому. Инвиди не придерживаются суточного ритма, по которому живут люди, поэтому с ними можно встречаться в любое время. Кроме того, мне порядком надоело постоянное присутствие на наших переговорах Брина, который играл роль своеобразного буфера между инвиди и мной. Порой даже казалось, что чужеземец прячется за спину Квотермейна.
Я шла по полутемным коридорам Холма, и в моей душе росло чувство тревоги. До входа в зону Дыма оставалось миновать всего несколько проходов. Огни почти нигде не горели. Кто-то, должно быть, сейчас потреблял настолько большое количество электроэнергии, что напряжение в сети понизилось.
Вокруг стояла тишина. До моего слуха доносились лишь обрывки разговоров из-за дверей жилых блоков, мимо которых я проходила. Изредка я замечала темные силуэты случайных прохожих. Внезапно совсем рядом послышалось громкое проклятие, за которым последовал грохот падения какого-то металлического предмета.
Меня прошиб пот. Перед мысленным взором сразу же возникла страшная картина: разбросанные по отсеку части тела Кевета. Темнота, которая раньше в моем восприятии всего лишь скрывала грязь, теперь таила в себе неведомую опасность.
Я наконец добралась до главного воздушного шлюза. Раздался зуммер, и загорелись две лампочки предупреждения. Здесь существовал еще один индикатор, который люди не могли видеть. На станции обитают семь различных видов разумных существ, которые дышат иной, чем люди, смесью газов, и удовлетворение их потребности в собственной атмосфере очень осложняет работу службы, контролирующей окружающую среду. В чрезвычайной ситуации мы должны иметь возможность блокировать этот сектор в целях своей собственной безопасности и безопасности ее обитателей.
Я надела маску, как того требовали правила, хотя могла бы войти в секцию и без нее благодаря специальному устройству для дыхания, которое сэрасы имплантировали в мою шею при нашей первой встрече. Операция длилась недолго и прошла безболезненно, но доктор Джаго считала, что органическая технология, которую использовали сэрасы, позволяет устройству «расти» в теле реципиента. Оно не причиняло мне физической боли, когда я общалась с мирными сэрасами, сделавшими эту операцию, но сэрасы-захватчики, вторгшиеся в систему Абеляра, возможно преднамеренно вызывали в моем теле болевые ощущения или были не так опытны в общении. Наши врачи говорят, что не могут удалить имплантат, поскольку он находится в активном состоянии, поэтому он до сих пор выступает у меня под кожей – выше впадинки между ключицами. По форме имплантат напоминает морскую звезду.
Стоя в зоне Дыма, окруженная ядовитыми газами и, несмотря на это, все же целая и невредимая, я испытывала странное чувство, похожее на страх. Должно быть, то же самое ощущал человек, первым в истории Земли использовавший искусственные жабры, чтобы погрузиться в океан.
Главные коридоры зоны Дыма были наполнены газовой смесью, приемлемой для дыхания четырех из семи видов обитавших в этом секторе разумных существ. Здесь процветала своя субкультура с базарами, кафе, развлечениями. Однако большинство людей редко захаживали сюда, считая заведения Дыма слишком чуждыми. Коридоры за пределами воздушного шлюза, казалось, были погружены в туман. Я надела маску, которая отфильтровывала дымку.
Большинство дверей были закрыты, некоторые из них имели двойные и тройные тамбуры, обеспечивавшие поддержание определенной атмосферы. На подходе к жилому блоку Эна Барика я увидела телла, выкатившегося из-за угла коридора с противоположной стороны. Он тут же остановился, и я каким-то образом физически ощутила, как работает его мысль, пытаясь определить, что за существо находится перед ним. Я улыбнулась и прошла мимо него. Не могу сдержать улыбки, когда вижу теллов. Я очень люблю их. Теллы похожи на шары голубоватого пуха, без определенных черт и отличий. Они никому не причиняют зла и не делают добра и никогда ни на что не жалуются. Какой начальник станции не мечтает о таких обитателях?
Дойдя до комнаты Барика, я остановилась у двери. Я давно не общалась с ним. Инвиди любят поговорить, но редко отвечают на вопрос так, как вы этого ожидаете. Кроме того, их очень интересует то, что осталось за рамками слов.
У меня часто возникает такое чувство, будто они собирают свои наблюдения в одной базе данных, в которой сконцентрирована информация о людях. Несмотря на то что инвиди являются первыми инопланетянами, с которыми познакомились земляне, мы знаем о них намного меньше, чем они о нас. Возможно, так случилось из-за барьеров, воздвигнутых различиями в среде обитания: обычно инвиди предстают перед нами со специальными дыхательными аппаратами, позволяющими им дышать в нашей атмосфере. Это – одна из причин, побудивших меня встретиться с Бариком в привычной ему среде. Конечно, в физиологическом отношении я буду находиться в невыгодном положении, но зато смогу наблюдать за реакцией своего собеседника.
Дверь открылась. Комната была большой, под стать своему владельцу, и воздух здесь казался прозрачнее, чем снаружи. По человеческим меркам в помещении было довольно темно, и я включила инфракрасный фильтр в маске. Высокая, одетая в накидку с капюшоном фигура Барика отчетливо вырисовывалась на фоне неяркого зеленоватого света, исходившего от жаровни, стоящей у дальней стены комнаты. В моей памяти невольно всплыла хорошо знакомая с детства поэтическая строчка:
Эн Барик продолжал стоять все так же неподвижно.
– Комендант Хэлли? Он польщен вашим вниманием. А также обращением «Мастер», которого он недостоин.
Голос Барика отдавался эхом, поскольку транслировался через переводчик, расположенный у него на теле.
При общении с инвиди никогда не знаешь, как долго будет длиться обмен любезностями. Когда Эн Барик наконец переходит от пышных фраз к обыденному языку, это обычно означает, что он готов обсуждать конкретные вопросы. Но церемониал приветствия может занять несколько часов. Когда инвиди перейдет к делу, зависит от его настроения.
– Это я недостойна говорить с Мастером. Но я была бы благодарна за возможность побеседовать с вами.
Эн Барик выразительно фыркнул и медленно повернулся ко мне.
– У людей всегда возникают проблемы со временем. Вам следует заставить его обращаться с вами более бережно. Помните: «Время – стержень души».
Произнося эти слова, он плавно отступал назад. Нижняя часть высоких узловатых тел инвиди двигается наподобие гусеницы. По иронии судьбы в наружности инопланетян, первыми посетивших Землю и принесших нам наибольшую пользу, воплотились все страхи и кошмары землян, создававших в своем воображении устрашающий облик космических захватчиков. У инвиди нет отчетливо выраженной головы или лица, они наделены длинными щупальцами, блестящей зеленоватой кожей, местами морщинистой и бугристой, как у жабы. При первой встрече они производят ужасающее впечатление, даже их костюмы, похожие на змеиную кожу с металлическими драпировками, кажутся отталкивающими.
Я прошла за Эном Бариком в освещенную часть помещения, где находилась жаровня, игравшая церемониальную роль. Там стояли два похожих на табуреты приспособления, которые хозяин жилища держал у себя, зная, что более слабые виды разумных существ привыкли сидеть во время беседы.
– Чем он может быть вам полезен? – спросил Эн Барик.
Отлично, сегодня инвиди быстро перешел к делу.
– Благодарю вас. – Я не стала садиться, не желая смотреть на него во время разговора снизу вверх, чтобы не испытывать физический и психологический дискомфорт. – Сегодня рано утром произошло убийство в центральных складских отсеках.
Я решила не беспокоить Квотермейна. Было слишком поздно, и от Эна Барика мне хотелось добиться лишь одного – подтверждения того, что обнаруженное Мердоком устройство, взломавшее замок отсека, было создано на основе технологий инвиди и принадлежало ему самому. Инвиди не придерживаются суточного ритма, по которому живут люди, поэтому с ними можно встречаться в любое время. Кроме того, мне порядком надоело постоянное присутствие на наших переговорах Брина, который играл роль своеобразного буфера между инвиди и мной. Порой даже казалось, что чужеземец прячется за спину Квотермейна.
Я шла по полутемным коридорам Холма, и в моей душе росло чувство тревоги. До входа в зону Дыма оставалось миновать всего несколько проходов. Огни почти нигде не горели. Кто-то, должно быть, сейчас потреблял настолько большое количество электроэнергии, что напряжение в сети понизилось.
Вокруг стояла тишина. До моего слуха доносились лишь обрывки разговоров из-за дверей жилых блоков, мимо которых я проходила. Изредка я замечала темные силуэты случайных прохожих. Внезапно совсем рядом послышалось громкое проклятие, за которым последовал грохот падения какого-то металлического предмета.
Меня прошиб пот. Перед мысленным взором сразу же возникла страшная картина: разбросанные по отсеку части тела Кевета. Темнота, которая раньше в моем восприятии всего лишь скрывала грязь, теперь таила в себе неведомую опасность.
Я наконец добралась до главного воздушного шлюза. Раздался зуммер, и загорелись две лампочки предупреждения. Здесь существовал еще один индикатор, который люди не могли видеть. На станции обитают семь различных видов разумных существ, которые дышат иной, чем люди, смесью газов, и удовлетворение их потребности в собственной атмосфере очень осложняет работу службы, контролирующей окружающую среду. В чрезвычайной ситуации мы должны иметь возможность блокировать этот сектор в целях своей собственной безопасности и безопасности ее обитателей.
Я надела маску, как того требовали правила, хотя могла бы войти в секцию и без нее благодаря специальному устройству для дыхания, которое сэрасы имплантировали в мою шею при нашей первой встрече. Операция длилась недолго и прошла безболезненно, но доктор Джаго считала, что органическая технология, которую использовали сэрасы, позволяет устройству «расти» в теле реципиента. Оно не причиняло мне физической боли, когда я общалась с мирными сэрасами, сделавшими эту операцию, но сэрасы-захватчики, вторгшиеся в систему Абеляра, возможно преднамеренно вызывали в моем теле болевые ощущения или были не так опытны в общении. Наши врачи говорят, что не могут удалить имплантат, поскольку он находится в активном состоянии, поэтому он до сих пор выступает у меня под кожей – выше впадинки между ключицами. По форме имплантат напоминает морскую звезду.
Стоя в зоне Дыма, окруженная ядовитыми газами и, несмотря на это, все же целая и невредимая, я испытывала странное чувство, похожее на страх. Должно быть, то же самое ощущал человек, первым в истории Земли использовавший искусственные жабры, чтобы погрузиться в океан.
Главные коридоры зоны Дыма были наполнены газовой смесью, приемлемой для дыхания четырех из семи видов обитавших в этом секторе разумных существ. Здесь процветала своя субкультура с базарами, кафе, развлечениями. Однако большинство людей редко захаживали сюда, считая заведения Дыма слишком чуждыми. Коридоры за пределами воздушного шлюза, казалось, были погружены в туман. Я надела маску, которая отфильтровывала дымку.
Большинство дверей были закрыты, некоторые из них имели двойные и тройные тамбуры, обеспечивавшие поддержание определенной атмосферы. На подходе к жилому блоку Эна Барика я увидела телла, выкатившегося из-за угла коридора с противоположной стороны. Он тут же остановился, и я каким-то образом физически ощутила, как работает его мысль, пытаясь определить, что за существо находится перед ним. Я улыбнулась и прошла мимо него. Не могу сдержать улыбки, когда вижу теллов. Я очень люблю их. Теллы похожи на шары голубоватого пуха, без определенных черт и отличий. Они никому не причиняют зла и не делают добра и никогда ни на что не жалуются. Какой начальник станции не мечтает о таких обитателях?
Дойдя до комнаты Барика, я остановилась у двери. Я давно не общалась с ним. Инвиди любят поговорить, но редко отвечают на вопрос так, как вы этого ожидаете. Кроме того, их очень интересует то, что осталось за рамками слов.
У меня часто возникает такое чувство, будто они собирают свои наблюдения в одной базе данных, в которой сконцентрирована информация о людях. Несмотря на то что инвиди являются первыми инопланетянами, с которыми познакомились земляне, мы знаем о них намного меньше, чем они о нас. Возможно, так случилось из-за барьеров, воздвигнутых различиями в среде обитания: обычно инвиди предстают перед нами со специальными дыхательными аппаратами, позволяющими им дышать в нашей атмосфере. Это – одна из причин, побудивших меня встретиться с Бариком в привычной ему среде. Конечно, в физиологическом отношении я буду находиться в невыгодном положении, но зато смогу наблюдать за реакцией своего собеседника.
Дверь открылась. Комната была большой, под стать своему владельцу, и воздух здесь казался прозрачнее, чем снаружи. По человеческим меркам в помещении было довольно темно, и я включила инфракрасный фильтр в маске. Высокая, одетая в накидку с капюшоном фигура Барика отчетливо вырисовывалась на фоне неяркого зеленоватого света, исходившего от жаровни, стоящей у дальней стены комнаты. В моей памяти невольно всплыла хорошо знакомая с детства поэтическая строчка:
– Мир вам, – поздоровалась я, даже не пытаясь сделать положенные в этом случае приветственные жесты, поскольку, чтобы передать их должным образом, у меня все равно не хватило бы рук. – Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, Мастер?
О, мудрецы, стоящие в Божественном огне,
Как в золотой мозаике настенной…
Эн Барик продолжал стоять все так же неподвижно.
– Комендант Хэлли? Он польщен вашим вниманием. А также обращением «Мастер», которого он недостоин.
Голос Барика отдавался эхом, поскольку транслировался через переводчик, расположенный у него на теле.
При общении с инвиди никогда не знаешь, как долго будет длиться обмен любезностями. Когда Эн Барик наконец переходит от пышных фраз к обыденному языку, это обычно означает, что он готов обсуждать конкретные вопросы. Но церемониал приветствия может занять несколько часов. Когда инвиди перейдет к делу, зависит от его настроения.
– Это я недостойна говорить с Мастером. Но я была бы благодарна за возможность побеседовать с вами.
Эн Барик выразительно фыркнул и медленно повернулся ко мне.
– У людей всегда возникают проблемы со временем. Вам следует заставить его обращаться с вами более бережно. Помните: «Время – стержень души».
Произнося эти слова, он плавно отступал назад. Нижняя часть высоких узловатых тел инвиди двигается наподобие гусеницы. По иронии судьбы в наружности инопланетян, первыми посетивших Землю и принесших нам наибольшую пользу, воплотились все страхи и кошмары землян, создававших в своем воображении устрашающий облик космических захватчиков. У инвиди нет отчетливо выраженной головы или лица, они наделены длинными щупальцами, блестящей зеленоватой кожей, местами морщинистой и бугристой, как у жабы. При первой встрече они производят ужасающее впечатление, даже их костюмы, похожие на змеиную кожу с металлическими драпировками, кажутся отталкивающими.
Я прошла за Эном Бариком в освещенную часть помещения, где находилась жаровня, игравшая церемониальную роль. Там стояли два похожих на табуреты приспособления, которые хозяин жилища держал у себя, зная, что более слабые виды разумных существ привыкли сидеть во время беседы.
– Чем он может быть вам полезен? – спросил Эн Барик.
Отлично, сегодня инвиди быстро перешел к делу.
– Благодарю вас. – Я не стала садиться, не желая смотреть на него во время разговора снизу вверх, чтобы не испытывать физический и психологический дискомфорт. – Сегодня рано утром произошло убийство в центральных складских отсеках.