– Почему вы настроены против предложений комитета по жилищным реформам?
   Вич не сразу ответил: он шел, потупив взор, и как будто разглядывал розоватый керамический пол главной магистрали. Его антенны подрагивали в такт шагам.
   – Я настроен против поспешных действий, которые могут иметь необратимые последствия. Перераспределение населения в таком масштабе требует серьезной подготовки. Мы должны быть уверены, что не тратим впустую время и ресурсы.
   – Напротив, мы рассчитываем сэкономить ресурсы, – сказала я.
   Мог ли Вич получить своего рода взятку за лоббирование интересов жителей уровня «Альфа»? Нет, конечно, нет…
   – Скажите, результаты исследования ДНК у вас не вызывают сомнения? – внезапно спросил он. – Мне кажется невероятным, что… – Вич использовал слово не из лексикона языкового стандарта, которое, возможно, означало «кчин», – существует поныне и действует на станции. Ведь до сих пор мы не получали никаких известий о грабежах или других бедствиях, которые могут быть связаны с присутствием на Иокасте подобного зла.
   Произнося последнее слово, он сделал круговое движение, словно начертил в воздухе знак, отпугивающий черные силы.
   – И все же это похоже на правду. Найдена улика, подтверждающая эту версию. Однако поведение кчина не совсем ясно.
   – Я считаю, что если бы мы действительно имели дело с кчином…
   – …то давно уже были бы все мертвы, – хмуро закончила я его мысль.
   – Да.
   – Не знаю, Вич. Мы можем основываться только на имеющихся у нас фактах. А они свидетельствуют о том, что на станции находится кчин. Мы должны просмотреть все отчеты, имеющиеся в центре. Я очень надеюсь, что в одном из них есть интересные сведения, которые система наблюдения успела зафиксировать, прежде чем вышла из строя.
   Датчики службы безопасности посылают информацию в центр, где она хранится в течение двадцати дней. Конечно, это большой срок, но ведь никогда не знаешь, что может приключиться и какая информация понадобится.
   – Если у вас есть какие-нибудь соображения, прошу вас, поделитесь с нами, – добавила я.
   – Я не собираюсь учить вас или мистера Мердока, как надо работать…
   Общество мелотов делится на касты и подвиды, каждый из которых играет свою особую социальную роль. По-видимому, Вич считал, что я и Мердок принадлежим к касте, к которой сам он не имеет никакого отношения.
   На уровне «Альфа» не было заметно следов присутствия кчина. Во всяком случае, очевидных. Обитатели шли или ехали – главным образом на велосипедах – по дорожкам и между жилыми блоками. Один из ахелианцев планировал на бесшумном летательном аппарате над нашими головами – это единственная разрешенная форма полетов внутри колец.
   Землян среди прохожих было очень мало, и все они суетились, направляясь куда-то по делам или выполняя поручения зажиточных обитателей «Альфы». Служба безопасности не допускала сюда, в зону аккуратных жилищ и садов, нежелательные элементы. Однако, несмотря на это, на улице раздавались резкие голоса. Это не были крики детей или возгласы торговцев, зазывающих покупателей, – нет, звуки доносились из-за плотно закрытых дверей и окон, обращенных вверх, к небу. Я часто задавалась вопросом, какие драмы разыгрываются там? «Альфа» представлялась мне чужой, незнакомой планетой, несмотря на то что здесь была земная растительность и спроектированная людьми архитектура.
   Жилой блок Триллита возвышался прямо у магистрали – расположенные уступами простые серые ряды стен, которые тем не менее дышали роскошью.
   Мы вошли через высокую арку во внутренний двор и, миновав его, сели в транспортер. Меня охватило знакомое еще по работе на инопланетных кораблях чувство: я казалась себе маленькой в этом огромном помещении. Устройство речевых команд работало нормально, и вскоре нас в полной тишине доставили на нужный этаж. Ни один карикар в Пузыре не функционировал так хорошо, и я отметила про себя, что необходимо обсудить эту проблему с командой технического обслуживания.
   Мы вошли в огромную комнату, залитую бледным светом. Там царила тишина. Казалось, здесь можно было дотянуться до арки небосвода. С трех сторон нас окружали стены с закрытыми дверями.
   Засунув руки в карманы, я с небрежным видом осмотрелась, чтобы не выдать своих истинных чувств на случай, если за нами кто-нибудь наблюдал.
   – Очень мило, правда? Стены несколько унылого цвета, но ведь нам никогда не угодишь…
   Вич был тих, внешне спокоен, но при звуке открывающихся дверей он вздрогнул. Это были двери, которых мы не заметили, они находились в четвертой стене, рядом с транспортером.
   – Могу ли я быть чем-нибудь вам полезным?
   Голос был человеческим, мужским. Хорошо поставленный, ровный, он принадлежал мужчине с гладкой лысой головой, одетому в бежевое трико. Вошедший перевел свои невыразительные карие глаза с Вича на меня и обратно.
   – Э-э… не знаю. Мы ищем куваи Триллита.
   Я использовала форму уважительного обращения, которую не раз слышала от самих кчеров.
   Человек проигнорировал мою попытку подольститься и отвесил легкий поклон.
   – Как мне доложить о вас?
   – Начальник и управляющий станцией.
   Мужчина ничем не выдал своего любопытства или интереса. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
   – Проходите сюда, пожалуйста.
   Мы последовали за ним в ту дверь, через которую он вошел. В комнате, где мы оказались, был включен голографический проектор, создававший впечатление, что над нами и вокруг нас звездное поле. Только пол под ногами был реальным. У меня возникло странное чувство, как будто мы шагнули в космос без скафандра. На долю секунды я задержала дыхание, решив, что нахожусь в вакууме.
   – Я доложу куваи, что вы пришли. Подождите, пожалуйста. – Человек исчез.
   Я наконец выдохнула и посмотрела на звезды.
   – Вот это да! – не удержалась я от восклицания.
   Вич критически осмотрелся вокруг.
   – Похоже, сейчас над родной планетой кчеров ночь, – заметил он.
   – Какое великолепие!..
   Я попробовала подсчитать, сколько энергии потребляет эта сложная проекция. К сожалению, при создании звездного поля мы используем модификацию технического прибора, а не голографические технологии, и я не могла сделать точные подсчеты.
   – Триллит когда-нибудь заявлял, что использует какой-либо независимый источник энергии?
   Вич задумался, и мне даже показалось, что я слышу, как он листает в уме файлы Триллита, отыскивая необходимую информацию.
   – Несколько солнечных батарей, ничего особенного.
   – Гм…
   Интересно, могли бы мы арендовать эти батареи, скажем, для клиники в зоне Холма.
   Тем временем в комнате вновь появился человек в бежевом трико, он плыл к нам сквозь звезды, как посланник бога, скользящий по небесам.
   – Куваи встретится с вами.
   Как это великодушно с его стороны!..
   Я всегда чувствовала себя неуютно, общаясь с кчерами. Нет, от них никогда не исходила угроза физической опасности, но в их присутствии я испытывала напряжение. Они не скрывают своего презрения к тому, что не является принадлежностью кчерской культуры, хотя к инвиди, бендарлам и мелотам относятся более терпимо. Хотя мелоты – гуманоиды, их численность – в этой части галактики они наиболее часто встречающийся вид разумных существ, – должно быть, убедила кчеров принять их в «Союз Четырех Миров».
   До прибытия на Иокасту я работала на грузовых судах кчеров. Тогда мне нравилось, что я предоставлена самой себе и меня никто не беспокоит, но, оглядываясь назад, я оцениваю тогдашнее мое положение иначе: машинные отделения на кчерских кораблях доставляли мне массу неприятностей. Пару раз создавались опасные для жизни аварийные ситуации – однажды я чуть не сгорела в плазме, – но ни один кчер не пришел мне на помощь. Они ценили свое спасательное оборудование и роботов обслуживающей команды больше, чем жизнь какого-то офицера Конфлота.
   Торговец был в другой комнате, очень большой и светлой. Я не стала тратить время попусту, осматриваясь вокруг и делая вид, что нахожусь под большим впечатлением от увиденного. Кчеры не придают таким пустякам никакого значения. Для них важно лишь то, что вы говорите, и все нюансы ваших слов.
   Триллит поднял переднее щупальце, приветствуя нас без особого восторга, и «сел», то есть прислонился к очень сложной металлической конструкции.
   – Командир Хэлли? Чем могу быть вам полезен?
   В отличие от переводного устройства Кевета, из которого доносился скрипучий, чуть дрожащий голос, транслятор Триллита был запрограммирован с большим мастерством и передавал все оттенки речи. Шелестящий голос доносился с обеих сторон верхней грудной клетки Триллита, где вибрирующий орган производил звуки посредством трения, и в то же самое время он раздавался из устройства, висящего на шее.
   – Доброе утро. Это – мистер Вич, управляющий станцией.
   – Да, я знаю. – Триллит как будто отмахнулся от Вича, сделав движение одной из своих ног, заставляя того молчать до тех пор, пока он сам не заговорит с ним. – Чего вы хотите? Я крайне занят.
   – Не сомневаюсь, что это именно так, учитывая нынешнее положение дел в торговле, – съязвила я и увидела, что Вич, недовольный моим сарказмом, неодобрительно опустил антенны. – Мы пришли обсудить с вами вопрос, связанный с безопасностью обитателей станции. Вчера вечером был убит кчер по имени Кевет. Вы его знали?
   – Да, да. Я в курсе этого дела. Ваш руководитель службы безопасности связывался со мной, и я ему заявил, что мне нечего сообщить по существу этого вопроса.
   – Мы пришли, чтобы прояснить несколько деталей, вот и все. Я рассчитываю на ваше сотрудничество.
   – Я не знаю деталей и не располагаю никакой дополнительной информацией. Вы напрасно тратите время. – Триллит с решительным видом поджал под себя все свои ноги.
   – За последнее время у следствия появились новые данные. Ответьте, пожалуйста, на несколько наших вопросов. Это все, что нам нужно от вас. – Я не знала, что движет Триллитом: обычный кчерский обструкционизм или желание что-то скрыть, но он выводил меня из себя.
   – Согласно четвертому пункту подраздела 32, раздела 5 «Приложения о Суверенитете и Иммиграции», уроженцы «Четырех Миров» не обязаны следовать законам младших миров, если это противоречит их собственным законам, – заявил Триллит скучающим тоном.
   Я взглянула на Вича. Он сделал вид, что внимательно изучает потолок, и как будто очень удивился, заметив, что я ожидаю его поддержки. Что с ним происходит?
   – Вич!
   – Да, командир?
   – Вы знакомы с законами, регулирующими этот вопрос?
   – Нет… то есть да. Но не во всех деталях.
   – Действительно ли одна из статей звучит так, как ее процитировал Триллит?
   Вич заколебался и не сразу ответил.
   – На самом деле, куваи, процитированный вами пункт регулирует лишь вопросы, затрагивающие религиозные отношения. В суде, ссылаясь на этот пункт, вам было бы трудно получить освобождение от дачи показаний, если бы вы не смогли доказать, что, давая их, вы тем самым нарушаете религиозное предписание или табу. Вам пришлось бы пригласить в суд свидетелей, не связанных с истцом, которые могли бы подтвердить, что затронуты ваши религиозные интересы.
   Это был совершенно другой взгляд на возникшую юридическую проблему. Кчер выпрямился и, подойдя к двери, у которой стоял его слуга, что-то сказал ему шепотом, а затем вернулся на свое место. Слуга тут же покинул помещение.
   Триллит долго молчал. Я могла хорошо разглядеть его хребтообразный экзоскелет внизу грудной клетки – зеленовато-серый, слегка светящийся, на вид очень хрупкий. Тело Триллита было гладким, ровно окрашенным в отличие от пятнистого, узловатого тела Кевета. Чтобы увидеть его лицо, мне нужно было запрокинуть голову.
   – Я уверена, куваи, что мои расспросы не причинят вам большого беспокойства.
   Теперь я окончательно потеряла надежду на то, что Триллит отправится с нами в офис службы безопасности. Все вопросы надо задавать здесь.
   Триллит опустил голову, приблизив свое лицо к моему. Я сделала над собой усилие, чтобы не отпрянуть.
   – Командир Хэлли, не забывайте, что я все еще сохранил влияние и здесь, и за пределами Иокасты, в большом мире, который, как вы думаете, уже не существует. Вам просто удобно так считать. Но я ручаюсь вам, что он никуда не исчез. Не делайте того, о чем вы впоследствии будете горько сожалеть.
   Пока я подыскивала слова, чтобы дать ему отпор, в разговор вмешался Вич.
   – Угроза должностному лицу, находящемуся при исполнении обязанностей, рассматривается как незаконное давление на него, – сказал он мягко, но решительно.
   Кчер резко повернул голову на 180 градусов, чтобы в упор взглянуть на Вича. Мне показалось, что между ними произошел немой диалог. Во всяком случае, Триллит стал ко мне более лояльным.
   – Кевет был здесь вчера с середины дня до вечера. Мои слуги подтвердят это.
   – Больше его никто не видел? Не подумайте, что мы сомневаемся в правдивости работающих у вас людей, но… – Я намеренно сделала паузу, рассчитывая, что она заденет его за живое.
   – Нет. Ко мне больше никто не приходил.
   – Кевет часто захаживал к вам?
   – Это не ваше дело, командир.
   Триллит откинулся назад.
   Дверь открылась, и в комнату вошла молодая женщина, моя соплеменница, одетая в такое же бежевое трико, как и встретивший нас слуга. В руках она держала большой поднос с тарелками, на которых лежали пышные зеленые и белые клецки. От еды поднимались серебристые струйки пара. Девица прошла мимо нас, игнорируя наше присутствие, и поставила поднос на длинный, высотой по пояс человека, стол, тянувшийся вдоль одной из стен. Она не поднимала глаз и все так же с потупленным взором вышла из комнаты.
   Может быть, это была именно та женщина, которая, по свидетельству мистера Джиакометти, разговаривала с Джонсом?
   – Хотите перекусить, командир?
   Я отрицательно покачала головой, не испытывая никакого сожаления. Мой желудок не справился бы с завтраком.
   – Мы пришли к вам по очень важному делу. Произошло убийство. По законам Земли, если обнаружится, что вы знали о готовящемся преступлении и ничего не сообщили властям, вас будут судить как соучастника. Надеюсь, вам это понятно?
   – Скажите, командир, в чем вы меня подозреваете?
   – Ни в чем, куваи. Мы просто хотим знать, говорил ли вам Кевет о своих планах на вечер. – Я помедлила, прежде чем решиться и сделать еще один шаг, который мне казался необходимым. – Вы помните события того вечера? Может быть, Кевет возвращался? Или кто-нибудь из ваших слуг заметил что-то необычное? Мы могли бы договориться о заключении своего рода взаимовыгодного соглашения.
   – Договориться?
   Шелестящий голос Триллита впервые за время допроса заметно дрогнул. Его звук был похож на шорох сухой травы, по которой проползла ядовитая змея.
   Я откашлялась, пытаясь скрыть тревогу. Вич смотрел на меня с таким выражением лица, с которым он обычно взирал на неисправные файлы. В общении с кчерами нельзя использовать такие слова, как «сделка», «сговор» или «договор», если вы хотите сохранить собственность и не потерять средства к существованию.
   – Я хотела сказать, что люди, которые помогают нам раскрывать преступления, могут рассчитывать на нашу поддержку в случае, если у них самих возникнут неприятности…
   Триллит отклонился от меня и принял прежнюю позу. Я вспотела, несмотря на то что воздух в помещении был прохладный и сухой. Черт возьми, Вич, помоги же мне! Жаль, что здесь нет Квотермейна. Хотя, может быть, он не сказал бы мне ничего, кроме, пожалуй, какого-нибудь предостережения вроде: «Не бросайте им вызов. Они любят, когда им бросают вызов. Притворитесь, что вы – слабый игрок». Однако это трудно было выполнить.
   Триллит вытянул передние ноги.
   – Сожалею, командир, но сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос.
   Его фраза вовсе не предполагала, что в следующий раз он будет более сговорчивым.
   Мердок не поручал мне расспрашивать кчера о Джонсе, и я вполне могла промолчать на этот счет, однако меня уже было не остановить.
   – Нам еще необходимо поговорить о кчине.
   Триллит замер на месте, как будто оцепенел. В этот момент он походил на статую огромного насекомого. Я затаила дыхание и увидела боковым зрением, что у стоявшего рядом со мной Вича опустились антенны.
   – О кчине? – наконец промолвил Триллит. Его голос походил на плеск волны, набегающей на песчаный берег. – А при чем здесь кчин?
   – Мы полагаем, что здесь, на станции, орудует кчин. Именно он убил Кевета.
   Триллит резко выпрямился, встав во весь рост. Его туловище, опиравшееся на четыре многосуставчатые ноги, было двухметровой высоты. Как утверждают легенды, кчины еще выше. У Триллита было два толстых щупальца, которыми он так же ловко манипулировал, как и тонкими суставчатыми передними ногами. Кчинов называли «мечами» не без причины, и я начала догадываться, что дело было именно в этой паре передних ног.
   – Никаких кчинов больше нет, – заявил Триллит.
   – Однако факты свидетельствуют об обратном, – начала было я, но кчер начал надвигаться на нас, тесня к двери.
   – Нет никаких кчинов! – Его голос сорвался на крик. – Уходите. Немедленно уходите.
   – Мы еще вернемся.
   Это было все, что я сумела сказать ему в ответ.
 
   Я провела пальцем по безукоризненно чистой нижней горизонтальной поверхности блока управления, коробка которого была вмонтирована в стену у входа во внутренний двор.
   Любое когда-либо изобретенное чистящее устройство невозможно запрограммировать так, чтобы оно не оставляло налета пыли на подобной поверхности. У Триллита, по всей видимости, имелись живые уборщики, и я даже могла предположить, к какому виду разумных существ они относились.
   Мы с Вичем покинули дом кчера.
   – Зачем Триллиту что-то утаивать от нас? – спросил Вич, глядя прямо перед собой. Он прищурил глаза, о чем-то сосредоточенно размышляя. – Наиболее вероятной причиной его скрытности может быть выгода, которую он надеется извлечь из информации, находящейся в его распоряжении.
   Я не сразу ответила и заговорила только тогда, когда мы отошли на достаточное расстояние от жилого блока Триллита и оказались вне зоны действия его аудиодатчиков.
   – Что происходит, Вич?
   – Что вы имеете в виду?
   – Я полагала, что вы будете оказывать поддержку мне, а вы заняли сторону кчера.
   – Я никогда не занимаю ничью сторону. Я всегда действую в общественных интересах.
   Мне захотелось ударить его.
   – Не рассказывайте мне сказок о нейтралитете. Я вхожу в состав администрации, которой вы подотчетны, не забывайте этого. – Вич выдержал мой гневный взгляд с видимым спокойствием. Его лицо оставалось бесстрастным. – Триллит каким-то образом оказывает на вас давление? Убеждает вас, что вы с ним как представители «Четырех Миров» должны придерживаться общей линии?
   – Я не получил от Триллита никакой информации, связанной с проблемами «Четырех Миров».
   – Я имею в виду совсем другое.
   Некоторое время мы шли молча. Политика. Она оказывает на нас влияние, даже когда мы находимся на расстоянии тысяч световых лет от дома, и вносит коррективы в наши действия даже в условиях блокады.
   Опущенные антенны Вича и его жалкий вид заставили меня пожалеть о том, что я была слишком резка с ним. Хотя у меня не оставалось сомнений по поводу того, что его и кчера что-то связывает.
   – Послушайте, – сказала я, когда мы подошли к карикару, – если Триллит оказывает на вас давление и существуют какие-то обстоятельства, о которых вы не хотите сообщать мне, мы все равно докопаемся до истины. Рано или поздно. Не думайте, что у вас нет выбора.
   Он медленно склонил голову.
   – Я запомню ваши слова.
   – Вич, вы могли бы кое-что сделать для меня?
   – Если это в моих силах.
   – Не могли бы вы проверить последние отчеты и посмотреть, нет ли там каких-либо сведений о кчине. Может быть, кто-то что-то видел или слышал? Нас интересуют любые слухи. Вы ведь прекрасно знакомы с документацией Конфедерации.
   Вич никак не отреагировал на лесть, однако сразу же согласился помочь мне.
   – Извините, но я должен расстаться с вами, – сказал он.
   – Разве вы не вернетесь вместе со мной в Пузырь? – удивилась я.
   Лицо Вича оставалось все таким же непроницаемым.
   – У меня назначена встреча.
   Он ушел.
   Встреча? С кем? Возможно, у меня начинается паранойя, но неприятное чувство, что ты находишься во враждебном окружении, может сделать человека очень подозрительным. Речь идет даже не об изоляции в пространстве – а об ощущении, что кчеры, мелоты и инвиди суетятся, предпринимают какие-то действия, а мы стоим в центре всей этой суеты и чувствуем себя совершенно бессильными. Я казалась себе маленькой, совсем крохотной по сравнению с представителями «Четырех Миров». Согласно законам Конфедерации, теоретически я как начальник станции могу наложить вето на любое административное решение, принятое Вичем. Беда в том, что я могу обнаружить эти принятые решения слишком поздно – когда они уже вступят в силу и отменят мои собственные.
   В тот момент, когда я стояла, тупо глядя вслед Вичу, в поле моего зрения попала чья-то маленькая фигура. Это была женщина, моя соплеменница, одетая в штатский костюм, мешковато сидевший на ней. Она шла медленным прогулочным шагом, рассматривая стоявшие вокруг здания и отражатели. Я узнала Рэйчел.
   Она тоже заметила меня и махнула рукой.
   – Вы должны были вернуться в клинику, – сказала я, подойдя к ней.
   Рэйчел пожала плечами и откинула рукой со лба темные пряди волос.
   – В такой хороший денек не хочется сидеть в четырех стенах.
   – У нас всегда хорошая погода.
   Я кивнула в сторону отражателей. Всегда… Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы начал накрапывать дождик. У меня был к Рэйчел вопрос.
   – Скажите, что вам показалось наиболее странным у нас?
   Она на мгновение глубоко задумалась, наморщив лоб.
   – Чай, – наконец ответила она.
   – Чай? – удивленно переспросила я.
   Рэйчел улыбнулась, видя мою растерянность.
   – Мне очень жаль, я вижу, что вы разочарованы, ведь мой ответ ничего не объясняет, не так ли? Я хотела сказать, что не ожидала увидеть здесь чай. Я, конечно, предполагала, что на станции чем-то питаются, принимают пищевые добавки и витамины, готовят различные блюда, чтобы удовлетворить индивидуальные запросы, но то, что люди пьют здесь чай, причем ежедневно… да я об этом и подумать не могла.
   Я никогда не задумывалась о чае. Он всегда был в наличии на станции. Мы без труда выращивали и синтезировали его. Чай обеспечивал организм микроэлементами и являлся привычным напитком. Все на станции любили чай.
   – Люди пьют чай уже несколько тысячелетий. Почему мы должны отказываться от этой привычки? – Это все, что я могла ответить Рэйчел.
   Рэйчел кивнула.
   – Правильно. Именно это меня и поразило. Я увидела знакомую картину. Очнувшись через сто лет, мы не ожидали, что встретим нечто подобное, неизменное. – Она окинула взглядом окружавшие ее жилые блоки. – Должна признаться, что обстановка не кажется мне родной и близкой. Почему жизнь здесь так отличается от того, что творится внизу?
   Рэйчел опустила глаза и теперь смотрела себе под ноги.
   – Вы имеете в виду нижние уровни станции?
   Я не знала, что ей ответить, и демонстративно закатила глаза к потолку. Вопрос был очень сложным. Я надеялась, что она не станет допытываться и переведет разговор на другую тему.
   – Да. – Рэйчел искоса взглянула на меня, давая понять, что она не будет в угоду собеседнику перескакивать на другую тему. – Именно такой я и представляла себе космическую станцию будущего. Хорошо спроектированная, четко управляемая окружающая среда. Свет.
   – Так должна была выглядеть вся станция. Обитателям этого уровня нравится такое положение.
   Я пошла дальше, и Рэйчел последовала за мной.
   Некоторое время я слышала лишь стук своих ботинок о кафельный пол уровня «Альфа» и шарканье обутых в сандалии ног моей спутницы.
   – И вам?
   – Мы не можем создать такие условия жизни для всех обитателей Иокасты. – Сказанные в сердцах слова вырвались у меня помимо желания. – Наши ресурсы ограничены. До появления сэрасов все было не так уж плохо. Мы могли добывать руду на астероидах, развивать производство на платформах и торговать своими изделиями. Центр всегда снабжал нас очень скудно. Но вот явились серые корабли, и Иокасту наводнили беженцы. Что я должна была делать? Не принимать чужие корабли, чтобы их экипажи погибли в космосе? Стали добычей пиратов? Здесь они по крайней мере сумели сохранить свою жизнь…
   Я замолчала. Рэйчел с потрясенным видом смотрела на меня. Мы достигли тупика: магистраль была перегорожена входом в лифт. Здесь кончался жилой сектор.
   – Простите. – Я попыталась изобразить на лице небрежную улыбку, но это мне не удалось. – Вас, наверное, утомили мои разглагольствования?
   Рэйчел продолжала все так же пристально смотреть на меня.
   – Вовсе нет, – сказала она. – Значит, вы – одна из тех, кто выступает против членства землян в Конфедерации?
   – Нет, вы неверно истолковали мои слова. Я считаю, что мы правильно поступили, позволив инвиди ступить на Землю и затем войдя в состав Конфедерации. Но… – Я вздохнула. Мне было трудно разобраться в обуревавших меня чувствах. – Я всегда думала, что союз преследовал не только высокие цели – жить в мире и согласии с другими расами, – но и имел практический смысл, обеспечивая своим членам защиту от врагов в галактике. Однако теперь моя уверенность в последнем поколеблена. Конфедерация не пришла нам на помощь.