МакАртур Максин. Время будущее

   – У нас есть сейчас хоть какая-нибудь возможность связаться с кораблями Конфедерации?
   Если, конечно, Эн Барик действительно вызвал их…
   – Нет, мэм. Корабль сэрасов все еще блокирует наши сенсоры.
   – Где серый корабль находится в настоящий момент?
   Это было похоже на наблюдение за видеоигрой. Нам ничего не оставалось делать, как только следить за ходом событий и забавляться.
   – Он приближается!.. Если корабль будет продолжать продвигаться в том же темпе, то через две минуты он достигнет внешних платформ!
   Я никогда не слышала, чтобы Ли говорила столь взволнованным тоном.
   Никто, кроме меня и Мердока, не знал о диске, и все думали, что серый корабль хочет атаковать нас. Впрочем, он действительно мог уничтожить станцию после того, как добудет диск.
   – Он опоздает, – промолвил Мердок, прищурив глаза и неотрывно наблюдая за тем, что происходило на экране.
   Корабль Геноита был уже почти около платформы, у которой стояла «Калипсо».
   – Все будет хорошо, – сказала я громко. – Следите за показаниями систем, поддерживающих стабильность окружающей среды. У нас есть готовые немедленно приступить к работе бригады ремонтников?
   Баудин кивнул.
   – Главный инженер Макгир занимается этим.
   Я почувствовала острую зависть к главному инженеру. Я была готова поменяться с ним местами в любую минуту, если бы не сомневалась, что он справится с моей работой так же хорошо, как могу с ней справиться я.
   – Командир!.. – Голос Ли вывел меня из задумчивости. – Корабль активизирует поле притяжения. Он собирается зацепить «Калипсо».
   Протиснувшись к самому пульту, я взглянула на показания приборов, которые более точно, чем изображение на экране, отображали картину происходящего. Геноит сошел с ума. Как он может надеяться похитить диск из-под самого носа корабля торов? У него нет на это времени.
   Серый корабль выстрелил прежде, чем Геноит успел как следует захватить «Калипсо» своим полем притяжения. Системы защиты маленького корабля хватило ровно на две секунды сопротивления, после чего отказали двигатели, а затем мы увидели яркую вспышку, которая была чуть больше тех, какие бывают во время похорон в атмосфере. От мощного взрыва «Калипсо» оторвалась от платформы и, вращаясь, начала быстро удаляться от станции и серого корабля к далеким звездам.
   Ли вскрикнула от испуга, не совсем понимая, что происходит. В помещении раздались удивленные восклицания. Я почувствовала, что мне необходимо сесть. Внутри все похолодело, и я боялась, что разрыдаюсь. Мердок принес мне стул, видя, что у меня подгибаются колени, и я села рядом с Ли за пульт. Он сказал мне что-то ободряющее, но я не разобрала слов.
   Геноит мертв. Ведь только он один мог быть на этом корабле.
   – Серый корабль догнал «Калипсо».
   Ли пробовала стабилизировать поток информации, которую посылали нам датчики, но изображение на экране становилось все хуже и хуже по мере удаления серого корабля. Лицо Мердока помрачнело. Нам так и не удалось сохранить диск инвиди, который все же попал в руки врагов.
   Казалось, положение – хуже некуда. Однако это были еще цветочки, а ягодки начались, когда серый корабль неожиданно развернулся и выпалил по станции.

День третий, конец

   Атакующий корабль быстро приближался, уничтожая наши системы по мере продвижения. Снаряды, которыми он нас обстреливал, были хорошо нам знакомы еще со дня первого нападения, произошедшего шесть месяцев назад. Они имели небольшую разрушительную силу, но нарушали все электрические и основанные на плазменных процессах функции сие тем станции, угрожая тем самым всему живому на ней.
   Уже второй снаряд поразил кольцо «Альфа». Освещение Пузыре стало тусклым, и все помещение наполнилось зеленова тыми изогнутыми лучами энергии, которые начали плясать п интерфейсам и, касаясь нас, причиняли острую боль.
   Раздались стоны, крики и треск электрических разрядов, запахло дымом. Внезапно посреди этого хаоса раздался спокойный голос Ли:
   – Корабль прекратил движение.
   Ее интерфейс имел наиболее надежную защиту и более мощную техническую поддержу, чем все остальные, но и он едва работал. На экран поступали скудные сведения с нашего удаленного датчика, единственного уцелевшего после атаки серого корабля.
   Взоры всех присутствующих обратились ко мне. Точно так же они смотрели на меня, когда сэрасы впервые напали на нас. Как будто ожидали от меня какого-то волшебного решения неразрешимых проблем. Как будто я, словно фокусник или инвиди, могла на их глазах достать живого кролика из шляпы. Я склонилась над пультом Ли.
   – Можем ли мы послать радиосигнал с коротким диапазоном?
   – Радиосигнал? – Ли на секунду растерялась, но тут же взяла себя в руки и быстро сверилась с показаниями приборов. – Да.
   Удостоверившись, что работаю на частоте «зет», я ввела свой код связи со службой безопасности. Оставалось надеяться, что Квон выполнил свое задание должным образом и где-то в глубинах серого корабля бомба, заложенная на борту «Калипсо», взорвется. Если, конечно, серый корабль уже не дезактивировал ее.
   Ничего не произошло. Мердок и Баудин подошли, кашляя от едкого дыма, к пульту Ли и взглянули на экран. У меня упало сердце. Фокус не удался, я в очередной раз не сумела достать кролика из шляпы.
   Внезапно серый корабль начал странно крениться. Он поворачивал в сторону от станции, но делал это на малой скорости.
   – Выходная мощность их двигателей резко снизилась.
   Голос Ли вновь звучал взволнованно. Затем экран ослепительно вспыхнул, и изображение исчезло. Должно быть, радиация спалила датчик.
   Через несколько секунд мы услышали грохот, это обломки серого корабля начали сталкиваться со станцией.
   Ли что-то пробормотала, перебежала к другому пульту и стала лихорадочно нажимать на клавиши. Я обернулась к Мердоку.
   – Спуститесь в кольцо «Дельта». Им больше всех досталось. Он кивнул и быстро вышел. Я подошла к пульту, за который пересела Ли.
   – Мне необходим отчет о полученных повреждениях, лейтенант.
   – Хорошо, мэм, – сказала Ли, но ей необходимо было несколько минут, чтобы составить его.
   Я начала расхаживать по помещению, лишь один раз остановившись у вспомогательного пульта, чтобы помочь работавшему за ним лейтенанту произвести быстрый аварийный ремонт.
   – Серый корабль очень серьезно поврежден, – наконец сказала Ли. – Он двигается в сторону планеты и, если не изменит курс, войдет в ее атмосферу.
   – А что с нашими системами?
   – Системы поддержания стабильности окружающей среды находятся в критическом состоянии. У нас, – произнесла она, медленно просматривая данные, – отказала вентиляция в зоне Дыма, – Это была настоящая беда для жителей этой зоны. Кроме того, это означало, что начнется утечка метана. – В некоторых внешних областях, поврежденных взрывом, произошла разгерметизация. Мы не можем закрыть там переборки.
   – Вот черт, – вырвалось у меня.
   Угроза полномасштабной разгерметизации преследовала нас, как ночной кошмар. Обычно последствия декомпрессии в одной части станции мы легко ликвидировали, но если сама система герметизации выйдет из строя, случится катастрофа. У нас просто не будет времени на эвакуацию и принятие каких-то чрезвычайных мер спасения.
   Система герметизации находилась в центральном ядре. Я могла реинициализировать ее, используя первоначальную программу, – так мы, например, поступили, когда начали работать после модификации систем, оставленных торами.
   – Передайте лейтенанту Гарнет, чтобы она ждала меня в западной спице, – распорядилась я и вышла, назначив Баудина ответственным дежурным в Пузыре.
   – Мы не знаем, там ли он еще или нет, – сказал я Гарнет, когда лифт, дернувшись в последний раз, остановился, доставив нас в верхнюю часть спицы. – Мы так и не смогли определить, сколько живых существ было на борту корабля Геноита.
   У Геноита, конечно, не было причин оставлять на станции кчина, который мог еще пригодиться Новому Совету. Так я говорила себе, чтобы успокоиться. Хотя, с другой стороны, Геноит, казалось, был явно недоволен результатами «модификации» кчинов и, вполне вероятно, мог бросить его здесь из мести или опасения за свою жизнь. Кроме того, я задумалась впервые о том, мог ли вообще огромный кчин вместиться в такой маленький корабль?
   – Вы пройдете по туннелям, а я попытаюсь добраться до места по коридорам. – Мы решили придерживаться того же плана, по которому действовала бригада ремонтников, работавшая до нас. – Кто первый дойдет, начнет работу.
   Она кивнула. Мы выбрались, держась за стену, из кабины лифта. Гарнет открыла технический люк в стене и показала мне большой палец, прежде чем исчезнуть в туннеле.
   Я глубоко вздохнула и открыла дверь, ведущую из вестибюля в коридор, чувствуя, как ком подступает мне к горлу при воспоминании о последней встрече с кчином. Однако за дверью, к моему великому облегчению, никого не было.
   Я выпустила воздух из легких и шагнула в коридор. Здесь было темно, но бледная полоска указывающих направление огоньков служила путеводной нитью. Я старалась быстро передвигаться, чувствуя, как учащенно бьется сердце.
   Воздух был застоявшимся, спертым. Линия огней прерывалась в тех местах, где в коридор выходили двери. Когда поле гравитации было включено, этот коридор, по существу, являлся лестничной клеткой. Но теперь большинство дверей было закрыто, на них в темноте светились круглые эмблемы Конфедерации. Проходя мимо одного дверного проема, я ощутила дуновение воздуха, и мне понадобилось все мое мужество, чтобы миновать опасную зону.
   Дойдя до главного пересечения, я двинулась по второму коридору, где линия огней имела зеленоватый оттенок. В темноте мои чувства обострились. Держась за перила, я ощущала их шероховатости в тех местах, где неровно легла краска, и швы там, где проводился ремонт. Я как будто находилась в потустороннем мире, и несколько раз мне приходилось напоминать себе о реальности. Я делала это молча, но велико было искушение разорвать давящую тишину криком или потоком определенных слов.
   Коридор закончился так неожиданно, что я ударилась лбом о глухую стену и чуть не выпустила из рук перила. Справа и слева от меня должны были находиться двери, а впереди – технический люк.
   Держась одной рукой за перила, я начала шарить другой по гладкой поверхности стены. Но все мои усилия обнаружить люк были тщетны. Неужели они перенесли его в другое место?!
   Не будь смешной. Сделай еще одну попытку.
   Наконец я нашарила люк и со вздохом облегчения открыла его круглую крышку, предварительно вытерев вспотевшие ладони о брюки.
   Оказавшись в узком пространстве технического туннеля, я закрыла за собой дверь и активизировала светящуюся ленту на голове. Ее теплота и сияние разрушили впечатление ирреальности всего происходящего. Я вновь прониклась чувством ответственности за успех своей миссии. Вперед, к центральному ядру, живо!
   В туннеле были ступеньки – перекладины стремянки. Воздух здесь пах совсем по-другому, металлом, и был более свежим. Ко мне вернулось обоняние после того, как имплантат сэрасов прекратил свое действие. Ступеньки сохранились еще с тех пор, когда гравитационное поле инвиди функционировало и ядро центра находилось «внизу». Теперь они были мне не нужны, я продвигалась, скользя руками по поручням. Позади меня была холодная шершавая стена, за которой располагались коридоры и складские отсеки. В воздухе стоял приглушенный гул работающей техники, но не такой громкий, каким ему следовало бы быть.
   Внизу под стремянкой находились сложные оперативные системы, управляющие, по существу, всей станцией. Я осмотрелась вокруг: маловероятно, что кчин может втиснуться сюда.
   Я вошла в туннель на уровне-6, куда выходили все коммуникации спицы, и мне необходимо было пересечь два уровня, чтобы добраться на восьмой.
   Я следовала вдоль перекладин стремянки. В пределах узкого светового кольца, отбрасываемого моей лентой, мерцали металлические трубопроводы и панели. А вне его была темная опасная зона, где, может быть, притаился кчин. Интересно, что он сам думает обо всем происходящем? Может быть, просто радуется возможности заняться своим любимым делом – резней? По всей видимости, приказы Геноита казались ему слишком скучными – убить здесь, убить там… Но выборочные убийства не для кчина. Он, наверное, бредил великолепными кчерскими войнами прошлого.
   Уровень-8. Гарнет еще нет. Но я намеренно послала ее более длинной и безопасной дорогой.
   Зацепившись ногами за перекладины, я повесила сумку с набором инструментов через плечо, зафиксировав ее так, чтобы она не уплывала слишком далеко, и начала ремонт систем герметизации.
   Судя по характеру повреждений, это была не диверсия, последствия обстрела корабля торов. Казалось бы, будучи основными системами, созданными с использованием технологии торов, они должны быть менее уязвимы при обстреле снарядами, созданными по тем же технологиям. Однако все оказалось иначе.
   Что-то загремело на лестнице, и я, вздрогнув, выронила микроинструмент, проводив его взглядом. Я так увлеклась ремонтом, что потеряла контроль за происходящим вокруг. Вскоре я заметила желтый огонек и вздохнула с облегчением.
   – Гарнет?..
   – Это вы, мэм?
   – Да.
   Она быстро приблизилась ко мне.
   – Это здесь?
   Я кивнула и показала, где она может зафиксировать свое оснащение – устройство связи с расширенными возможности для ментального подключения к системе.
   – Я почти закончила здесь. Мне не хотелось бы, чтобы вы подключались к этой системе. Она очень близка к оригиналу, а я не доверяю торам.
   Она улыбнулась.
   – Я тоже не хочу, чтобы оперативная система торов вторгалась в мой мозг.
   Я понимала, о чем она говорит. Именно это делали со мной сэрасы на протяжении последних шести месяцев. Вспомнив об этом, я дотронулась до имплантата, вшитого мне под кожу шеи. Чем скорее Элеонор избавит меня от него, тем лучше.
   Нам требовалось не более десяти минут, чтобы наладить системы герметизации. Но, к несчастью, уже через пять минут я услышала звуки, свидетельствующие о присутствии здесь кчина.
   Крышка технического люка открылась и закрылась, издавая характерное поскрипывание. В гулкой темноте было трудно судить о том, на каком расстоянии он от нас находился.
   На каком уровне?
   Гарнет замерла с широко открытыми от ужаса глазами. Я напрягала слух, стараясь услышать малейший шорох, а затем достала свой портативный сканер и исследовала туннель. На всех уровнях было спокойно, кроме уровня-6. Там прибор зафиксировал присутствие живого существа. Очертания, появившиеся на экране сканера, стали нам за это время столь же хорошо знакомы, как и очертания серых кораблей.
   Уровень-6 – это слишком близко. Не паникуй, думай, что делать, сказала я себе. Он не пролезет в тот же люк, в который пролезла ты. Каким бы ужасным он ни был, но законы физики для всех одни. Значит, он выберет другой путь, вероятно, это будет грузовой доступ на уровне-12. С нами все будет в порядке.
   А что, если он сейчас притаился, сидит и ждет, когда вы выйдете?– услышала я внутренний голос, подвергавший все сомнению. Если вы запросите помощь, то только увеличите количество жертв. Неужели вы собираетесь торчать здесь до тех пор, пока не прибудет Конфлот? Если он вообще появится…
   Внезапно я вновь услышала шум, заставивший меня похолодеть. Это был звук рвущихся трубопроводов и схем. Потрескивания, шипение и хлопки мелких взрывов. Индикаторы систем, которые мы с таким трудом восстановили, вновь начали тревожно мигать, извещая об аварийном состоянии. Гарнет растерянно заморгала, ее начала бить нервная дрожь. До нашего слуха донесся лязг и скрежет металла, а затем грохот. Я мысленно представила, что это могло быть: кчин выбил крышку люка, и она упала в коридор.
   Похоже, у кчина началась истерика.
   Слушая, как он неистовствует, я постепенно забыла весь свой страх, и меня охватила ярость. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я схватила датчик, повесила его себе на пояс и бросилась туда, откуда доносился шум, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние, которое меня отделяло от кчина. Ничто другое не способно привести меня в большее бешенство, как бессмысленное разрушение того, что создано с такой любовью и трудом.
   Мердок когда-то хотел поймать кчина на живую приманку. Я надеялась, что он не подведет.
 
   И вот я уже почти на уровне-6.
   Впереди я заметила темные зияющие раны – провалы на месте оперативных систем, уничтоженных кчином. Тут и там полыхали электрические разряды, мигали лампочки. Я обошла стороной металлические обломки и груду стеклянной пыли. Темный овал люка вел в неосвещенный коридор. Как я и предполагала, крышка выбита. Я остановилась на расстоянии нескольких метров от люка, не желая оказаться в пределах досягаемости кчина.
   – Эй! – Мой голос прозвучал так оглушительно громко после Долгой тишины, что я сама испуганно вздрогнула. – Эй, ты, с крыльями!..
   Если я решила бравировать своей отвагой, то должна делать это должным образом.
   Никакого ответа, но тишина по ту сторону люка казалась давящей и угрожающей из-за присутствия «меча».
   – Настало время покинуть мою станцию. Я вовсе не сошла с ума. Я предлагаю тебе уйти. Я знаю, что Геноит оставил тебя, потому что ты был настолько неблагоразумен, что убил кчера. – Я подчеркнула последнее слово.
   По ту сторону темного овала послышался шорох – звук крыла, мягко коснувшегося стены.
   – Впрочем, мне все равно. В доке на уровне-1 тебя ждет корабль. Если хочешь оставить станцию, отправляйся туда.
   Вероятно, он знал, что на уровне-1 нет никакого корабля, но я надеялась, что кчин проявит любопытство: ему захочется узнать, что я такое задумала. И он отправится туда, чтобы разгадать мою хитрость. Я надеялась также, что прежде он не уничтожит Гарнет.
   Я повернулась и, перейдя на противоположную стремянку, двинулась мимо люка. Я старалась двигаться в одном темпе. Теперь, когда дело было сделано, мне вдруг стало не по себе. Что я делаю? Я все снова и снова прокручивала в голове план Мердока – добраться до шлюзовой камеры, заманить туда кчина, вызвать разгерметизацию, и если я буду тоже находиться в камере, прыгнуть в трубу рециркуляции.
   Не забыть бы задержать дыхание.
   От этих мыслей стало еще хуже. К тому же пробраться в шлюзовую камеру через люк из ядра тоже непросто. Я не хотела идти по коридорам уровня-1 так, как я это делала на уровне-6. Ведь кчин наверняка будет ожидать меня там. Мне предстояло проползти по туннелям внутри стен, которые слишком узки для кчина. Если Гарнет смогла двигаться по ним, пробираясь в ядро, то почему я не смогу сделать то же самое, направляясь к шлюзовой камере?
   Путь казался бесконечным. Поверхность стен туннеля за перекладинами стремянки изменилась. Она стала более темной, шероховатой, на ней располагалось меньше панелей и схем. Этот участок выглядел заброшенным, так как функции управления оперативными системами отсюда были перенесены в кольца сразу после первого нападения на Иокасту серых кораблей.
   Внезапно я подумала, что нет никакого смысла хранить здесь гробовую тишину, и решила выйти на связь.
   – Хэлли вызывает Пузырь.
   Мне ответил Мердок. Связь не была идеальной, но я могла разобрать слова.
   – Где вы?
   – Я нахожусь в ядре. В районе уровня-3.
   – Я думал, вы уже закончили. Что-нибудь случилось?
   – Хм… Кчин не покинул Иокасту вместе с Геноитом, Билл. Мердок не стал терять время на проявление чувств по этому поводу. Он даже не чертыхнулся.
   – Что мы можем сделать?
   – Мне нужен свет. В коридорах.
   – Хорошо. Где мы должны встречать вас?
   – Нигде. Вы должны ждать, пока я сама все не закончу.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Я собираюсь попробовать осуществить ваш план. Заменить его в шлюзовую камеру. У вас есть какие-нибудь дополнительные соображения, которые могли бы помочь мне?
   На другом конце связи на несколько секунд установилась тишина. Затем Мердок снова заговорил:
   – Нет, Хэлли, мне кажется, мы все хорошо продумали, все предусмотрели. Будьте осторожны с декомпрессией. Однако…
   – Все в порядке.
   Я дала отбой, стараясь сохранить в памяти глубокий умиротворяющий голос Мердока.
   Должно быть, я уже находилась на уровне-1. Я тяжело дышала, давало о себе знать отсутствие тренировки в условиях невесомости. Нашла входной люк технического обслуживания. Он был намного меньше, чем люк, которым я воспользовалась недавно. Туннель был запутанный, с множеством ответвлений, сбивавших с толку. Я выбрала то направление, которое вело вдоль коридора к шлюзовой камере.
   Мысль о коридоре не давала покоя. А что, если кчин может выследить меня сквозь стену? Он мог разрезать перегородку и добраться до меня. Или, может быть, он ожидает с другой стороны туннеля?..
   Лестницы здесь были намного меньше, их врезали прямо в стену, свободного пространства, по которому можно было двигаться, оставалось очень мало. Пока будет отключено гравитационное поле, мы не сможем проводить здесь эффективные ремонтные работы, отметила я про себя. Давненько я сюда не наведывалась. Здесь мне вряд ли кто-нибудь смог бы помочь. Такой верзила, как Мердок, например, помнет себе бока в подобном туннеле. Трубопроводы, тянувшиеся вдоль одной стороны, излучали слабое свечение. Я проделала уже половину пути, и с каждым метром мой страх усиливался. Внезапно туннель перевернулся, и то, что было «впереди», оказалось «вверху». Что-то тянуло меня вниз. Уровень гравитации возрос. Поле активизировалось.
   Я попробовала вцепиться в перекладины лестницы, но импульс был слишком силен, и меня неудержимо влекло вниз. Я попыталась повернуться, упираясь коленями и локтями в стены, и мне удалось сократить скорость своего отката вниз. Раздался треск, посыпались искры, зашипела плазма, а затем мои ноги и плечи пронзила острая боль. Я ощутила резкий запах хладагента. Ухватись хотя бы за что-нибудь, за поручни, за перекладины!
   Но я уже не могла остановиться…
   Я упала на люк в конце туннеля, откуда начала свое движение. Голова кружилась, ушибы причиняли мне острую боль.
   Вот черт!
   Я неподвижно лежала и смотрела вверх на мерцающий люк, до которого надо было карабкаться по крайней мере метров пятнадцать. Кто, черт возьми, активизировал гравитационное поле?.. Сигнал тревоги, который обычно предшествует его активации, не звучал. Может быть, это сделал кчин? Или система сама самой включилась?
   Как бы то ни было, у меня не было сил подняться. Я полежала еще несколько минут. Вокруг царила тьма. Я потеряла световую повязку с головы. Тело мое онемело, и я боялась, что если пошевелюсь, то снова почувствую острую боль. Хотя, с другой стороны, так или иначе, мне все равно не избежать этого подъема.
   Возможно, если бы я добралась до люка, на который сейчас смотрю, это было бы последнее, что я сделала бы в жизни.
   Я часто думаю о смерти в последнее время и не раз смотрела ей в глаза. В конце концов я пришла к выводу, что это не то, о чем стоит слишком много беспокоиться. Когда придет время, я не стану прятаться от смерти. Но это время надо отложить на максимально отдаленный срок.
   Я могла бы лежать здесь до тех пор, пока не прибудет Конфлот, но я устала ждать корабли Конфлота.
   Я осторожно села. Правое предплечье сильно ныло, но перелома, похоже, не было.
   Все тело болело, из носа шла кровь. Терпеть не могу носовые кровотечения. Я утерлась рукавом и тихо заплакала. Тело казалось слишком тяжелым после состояния микрогравитации, и это еще более ухудшало мое самочувствие.
   – Мердок вызывает Хэлли.
   Хрипловатый голос раздался откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела, что мой коммуникатор висит между трубой и перекладиной.
   – Хэлли слушает.
   Мой голос показался мне еще более хриплым, чем тот, который только что прозвучал.
   – Мы видели, какое действие на вас оказало гравитационное поле. Как вы?
   – Слегка ушиблась. – Я прислонилась спиной к перекладинам лестницы. – Гарнет закончила ремонт?
   – Да, мы только что получили сообщение от нее. Она находится в спице и спрашивает, ждать ли ей вас.
   – Скажите ей, чтобы уходила оттуда немедленно. – Я не хотела, чтобы она отвлекала внимание кчина. Я взглянула вверх. Пятнадцать метров. – Как работают системы герметизации?
   – Прекрасно. Мы отключили сигнал тревоги.
   – Хорошо. – Я вздохнула. – Скоро буду у вас.
   – Ради Бога, Хэлли, останьтесь там, где находитесь. Вам больше ничего не нужно делать.
   Он был прав, и я на мгновение заколебалась. Но тут вспомнила Геноита. Я подумала о том, как легко он убедил меня в своей правоте, склонил на свою сторону, заставил поверить, что ведет честную игру. Как я была глупа, решив, что мы еще можем все исправить в своих отношениях. Так или иначе, кчин являлся частью обмана Геноита, и избавиться от него означало навсегда избавиться от моего бывшего мужа.
   Но об этом, конечно, я не стану говорить Мердоку.
   – Что бы вы сделали на моем месте? – спросила я его.
   Он очень долго молчал, прежде чем ответить.
   – Я ушел бы оттуда.
   Конечно, он не сделал бы этого.
   – Простите, Билл, но это неправильный ответ. – И я дала отбой, а затем убрала коммуникатор в карман.
   Восхождение далось мне удивительно легко. Главное было – вытерпеть первый приступ боли, который скоро прошел. Я старалась двигаться в одном темпе. По моим расчетам, три перекладины составляли приблизительно один метр.