Маккаммон Роберт. Жизнь мальчишки (Том 2)

Мак-Каммон Роберт
Жизнь мальчишки (Том 2)

   Роберт МАК-КАММОН
   ЖИЗНЬ МАЛЬЧИШКИ
   ТОМ 2
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   ОГОНЬ ОСЕНИ
   Глава 1
   Шляпа с зеленым пером
   - Кори?
   Делаю вид, что не слышу зловещий шепот.
   - Кори?
   Нет уж, дудки. Я не собираюсь оборачиваться. У доски миссис Юдит Харпер известная как "Гарпия" или "Старуха Луженая Глотка" - объясняет нам правила деления столбиком. Для меня арифметика всегда была путешествием в Сумеречную Зону; что же касается деления столбиком, то его лучше всего сравнить с падением за пределы Реальности.
   - Кори? - снова раздался у меня за спиной шепот. - У меня на пальце здоровенная зеленая козявка, слышишь?
   Господи, кричу про себя я. Только не это! Боже, пожалуйста, не дай этому повториться!
   - Если ты сейчас же не повернешься и не улыбнешься мне, я вытру ее о твою шею.
   Шел всего-навсего четвертый день школы. В первый же день занятий я понял, что учебный год впереди предстоит долгий и тяжелый, а все потому, что какой-то идиот в педсовете объявил Демона "одаренным ребенком" и выступил с предложением перевести ее сразу же в следующий класс, где перст безжалостной судьбы в лице миссис Гарпии, обожающей во всем строгий порядок - "мальчик, девочка, мальчик, девочка", - указал Демону место за партой прямо за моей спиной.
   Но самое плохое заключалось в другом. Самое плохое (говоря мне об этом, Дэви Рэй покатывался со смеху) заключалось в том, что Демон втрескалась в меня по уши, спятив, словно мартовская кошка (я ничего не напутал?).
   - Корн? - Зловещий шепот у меня за спиной не прекращался.
   Я вынужден был обернуться, иначе мне пришлось бы плохо. Ничего не поделаешь. Последний раз, когда я попытался ослушаться Демона, она нарисовала мне слюнями на шее сердечко.
   Резиновый рот Бренды Сатли был растянут до ушей, ее огненно-рыжие сальные волосы торчали лохмами, а чуть косившие лукавые и сумасшедшие глаза блестели торжеством. Она продемонстрировала мне свой указательный палец с черной каемкой грязи под ногтем, но совершенно чистый, без всякой козявки.
   - Попался, - прошептала Демон.
   - Кори Джей Мэкинсон! - разнесся под сводами класса рев Луженой Глотки. Повернись сию же секунду!
   Я моментально исполнил приказ, в душе кляня себя за проявленную слабость. Вокруг слышалось предательское хихиканье - все знали, что Гарпия не ограничится одним лишь окриком, и без того опозорившим меня.
   - Итак, Мэкинсон, я вижу, ты уже усвоил деление, так? - вопросила Гарпия, уперев руки в бока с несокрушимым видом паттоновского танка. - Если это так, тогда почему бы тебе не выйти к доске и не продемонстрировать нам свое мастерство?
   С этими словами, она приглашающе протянула мне желтоватый кусочек мела.
   Окажись я преступником, приговоренным к смерти, прогулка от камеры к комнатке с электрическим стулом посередине была бы для меня меньшим испытанием, чем к мелку миссис Гарпии и, само собой, - к неотвратимой классной доске.
   - Отлично, - проговорила Луженая Глотка, глядя на то, как я застыл у доски с понурыми плечами и склоненной головой. - Пиши задание, - сказала она и продиктовала мне мою судьбу, которую я аккуратно записал на доску, причем на последней цифре мел треснул. Нэльсон Биттнер от этого фыркнул - и еще через несколько секунд я встретил у доски товарища по несчастью.
   Всем нам было ясно: миссис Гарпию лобовой атакой не одолеть. Нам не удалось овладеть ее бастионом в один молодецкий наскок, испустив победный клич над развалинами учебников математики. Предстояла долгая и мучительная кампания, протекающая на основе предательских вылазок, мин-ловушек и обманных ходов, болезненных и кровопролитных для обеих сторон проб и ошибок, призванных изучить все слабые и сильные стороны неприятеля. И я, и все мои одноклассники были уже достаточно умудренными бойцами и точно знали, что у всех без исключения учителей есть уязвимое место: некоторые сходят с ума от вида челюстей, перемалывающих жвачку, некоторые не выносят хихиканья за спиной, другие бесятся от повторяющегося скрипа или шарканья по линолеуму под партой. "Пулеметный" кашель, лошадиное фырканье, рулады прочищаемых глоток, стрельба жеваной бумагой из трубочек в классную доску - в борьбе со зверствующими учителями шел в ход весь арсенал. Любые средства были хороши. Может быть, нам даже придется прибегнуть к помощи Демона и склонить ее принести в класс какую-нибудь вонючую дохлятину в коробке из-под ботинок или изощриться и как следует чихнуть, как она. Демон, это умеет: фирменно, с зелеными соплями, вылетающими из ее зияющих талантливых ноздрей... В общем, к чему-то такому, от чего у Гарпии наконец-то зашевелятся на голове ее кудряшки.
   - Не правильно, не правильно, опять не правильно! - криками прокомментировала Луженая Глотка мои жалкие попытки выполнить ее задание и справиться с делением в столбик. - Иди на место, дубина, и впредь внимательно меня слушай!
   Угодивший меж двух огней, между Луженой Глоткой и Демоном, я понял, что небо у меня над головой стало с овчинку.
   В три часа наконец раздался благословенный звонок с последнего урока. Обсудив с Дэви Рэем, Беном и Джонни события дня, я поколесил к дому, поглядывая на тяжелевшее с каждым днем небо, наливавшееся осенним свинцом. Я зашел в кухню за печеньем и увидел там маму - она чистила плиту.
   - Кори, - сказала мама, - пару минут назад звонила леди из мэрии. Мэр Своуп просил, чтобы ты зашел к нему. Он хочет о чем-то с тобой поговорить.
   - Мэр Своуп? - Моя рука с печеньем "Лорна Дун" замерла на полпути ко рту. - Что ему от меня нужно?
   - Его секретарша не сказала, в чем дело, но, очевидно, что-то важное.
   Мама с тревогой взглянула в окно.
   - Собирается гроза. Подожди часок, вернется папа, он подбросит тебя к мэрии на машине.
   Ну уж нет, я же места себе не находил от любопытства. Что мэру Своупу нужно от меня? Пройдя к окну мимо мамы, продолжавшей чистить плиту, я оценивающе взглянул на небо, где действительно собирались облака.
   - Думаю, что успею туда и обратно до того, как начнется дождь, - сказал я.
   Оторвавшись от плиты, мама еще раз взглянула на небо и нахмурилась.
   - Ну, не знаю. Если начнется дождь, ты весь промокнешь.
   Я пожал плечами.
   - Я успею.
   Мама помолчала. Ее заботливый и боязливый характер не давал ей покоя. Такой она не была со времен моего похода в лес с ночевкой. Я знал, что она борется с собой, изо всех сил старается перестать надо мной трястись. Потерявшись в диком лесу, я доказал, что умею выживать на лоне природы, находить выход из положения, преодолевать трудности. Наконец мама, вздохнув, проговорила:
   - Ладно, иди.
   Взяв еще парочку "Лорна Дун", я поспешил на крыльцо.
   - Если ливень будет сильный, лучше пережди в мэрии! - крикнула мне в спину мама. - Слышишь меня?
   - Слышу! - отозвался я и, оседлав Ракету, покатил по тротуару. Одно печенье я жевал, а другое держал в руке. Едва я немного отъехал от дома, как Ракета вздрогнул и руль ощутимо дернулся влево. Подняв голову, я увидел впереди себя Брэнлинов, неторопливо ехавших метрах в десяти передо мной на своих черных велосипедах и еще не знавших о моем существовании сзади. Повинуясь совету Ракеты, на ближайшем же перекрестке я свернул налево, решив добраться до мэрии окольным, но безопасным путем.
   Когда я приехал к мэрии, находившейся на Мерчантс-стрит в здании готического вида, над головой у меня уже ворчал гром и начинало накрапывать. Первые капли дождя пронзили меня холодом; лето с теплыми ласковыми дождями осталось позади. Приковав Ракету к пожарному гидранту, я вошел под своды мэрии. Там пахло, будто в плесневелом сыром подвале. Табличка на стене извещала, что офис мэра Своупа находился на втором этаже. Я пошел вверх по широкой лестнице, мимо высоких окон, сквозь которые лился мрачный свет с улицы, затемненный сиреневыми грозовыми облаками, перекрывшими небо. На верху лестницы перила из черного орехового дерева упирались в горгулий, скрестивших свои чешуйчатые ноги и переплетших на груди когтистые лапы. На втором этаже возле стены висел старый рваный флаг Конфедерации и стояли стеклянные шкафы с рваной же и грязной старинной солдатской формой, порядком изъеденной молью. Над моей головой, там, куда можно было добраться только по лестнице, раскинулся широкий стеклянный купол, темневший по мере того, как небеса скрывались под облаками; гром разносился по второму этажу словно по внутренностям огромного колокола.
   Я двинулся по длинному коридору, пол которого был выстелен квадратами из черного и белого линолеума. По обе стороны коридора находились различные офисы: бюро лицензий, налоговый департамент округа, отдел завещаний, дорожная служба и тому подобное. Стеклянные двери кабинетов были закрыты, и свет был погашен. Только однажды я встретил темноволосого мужчину в голубом галстуке-бабочке: мужчина запирал на ключ дверь из пупырчатого мутного стекла с табличкой "Отдел санитарии". Заперев дверь ключом, висевшим на большом кольце-связке, он взглянул на меня.
   - Могу я чем-то помочь вам, молодой человек? - обратился ко мне он.
   - Мне нужно к мэру Своупу, - ответил я. - Он попросил меня зайти.
   - Его кабинет в конце коридора. Мужчина взглянул на большие серебряные часы на цепочке, которые достал из жилетного кармана.
   - Его может уже не быть на месте. Уже три тридцать, все разошлись.
   - Благодарю вас, - сказал я и пошел по коридору дальше. Я услышал, как за спиной у меня звякнули ключи и каблуки мужчины застучали вниз по лестнице. На ходу он насвистывал мотивчик, который был мне совершенно незнаком.
   Я прошел мимо зала совещаний и отдела "Записи гражданского состояния" - и там, и там было темно - и наконец предстал перед высокой дубовой дверью с крупными медными буквами "ОФИС МЭРА". Я не знал, что мне делать, постучать или нет, потому что звонка рядом с дверью не было. Решая вопрос этикета, я с минуту простоял перед дверью, а снаружи уже вовсю бушевала гроза. Потом я поднял руку и постучал.
   Через секунду дверь открылась. Передо мной стояла женщина в очках с роговой оправой и волосами серо-стального цвета, уложенными в высокую прическу. Ее лицо было непроницаемым, будто высеченное из гранита, все состоявшее из прямых граней и острых углов. Ее брови вопросительно поднялись.
   - Я пришел.., мэр Своуп просил меня зайти, - пролепетал я.
   - Ах вот как. Ты, должно быть, Кори Мэкинсон?
   - Да, мэм.
   - Тогда входи.
   Женщина открыла дверь шире, и я проскользнул внутрь мимо нее. На мгновение я погрузился в облако фиалкового запаха, духов или лака для волос. Я оказался в комнате, где на полу лежал красный ковер, стоял огромный письменный стол, а вдоль стены были расставлены стулья и стойка с газетами. На одной из стен висела карта Зефира, старая, с пожелтевшими краями. На письменном столе стоял один ящик с наклейкой "Входящие" и другой ящик с наклейкой "Исходящие", несколько аккуратных папок с документами, фотография в рамке: женщина, мужчина и ребенок, зажатый между ними, а также металлическая табличка с надписью большими буквами "МИССИС И НЕС ЭКСФОРД" и внизу, буквами поменьше, "секретарь мэра".
   - Присядь, пожалуйста, на минутку.
   Миссис Эксфорд прошла через комнату к другой двери. После ее тихого стука из-за двери донесся ответный голос мэра, как всегда говорившего, словно набрав каши в рот:
   - Да?
   Миссис Эксфорд отворила дверь.
   - Мальчик пришел, - сказала она.
   - Благодарю вас, Инее.
   Я услышал, как в соседней комнате скрипнуло кресло.
   - На сегодня у нас все. Если у вас больше нет дел, Инее, вы свободны.
   - Ему можно пройти к вам?
   - Через пару минут я сам приглашу его.
   - Хорошо, сэр. Э-э-э.., вы уже подписали заявку на новые светофоры?
   - Я хочу еще разок просмотреть бумагу, Инее. Завтра с утра займусь этим, первым же делом.
   - Хорошо, сэр. Тогда я пойду, пожалуй. Вернувшись из обиталища мэра, миссис Эксфорд затворила за собой дверь и, повернувшись ко мне, сказала:
   - Мэр сам позовет тебя через пару минут.
   Я принялся ждать, глядя на то, как миссис Эксфорд запирает свой стол, как она перебирает мелочи в глубине своей сумочки из коричневой кожи, как приводит в порядок вещи на своем столе - выровняла фотографию, поправила ящик с "Входящими" и "Исходящими". Потом она в последний раз окинула взглядом кабинет, убедилась, что все находится строго на своих местах, и, зажав сумочку под мышкой, вышла из кабинета в коридор, не сказав ни слова и даже не взглянув в мою сторону на прощание.
   Я ждал. За стенами и над крышей грохотала гроза, эхо грома раскатывалось по коридорам мэрии. Я услышал, как хлынул ливень - поначалу падали редкие капли, но потом словно кто-то принялся колотить в стены тысячами маленьких молоточков.
   Дверь кабинета отворилась, и передо мной появился сам мэр Своуп. Рукава его голубой рубашки, перечеркнутой подтяжками в красную полоску, были закатаны. На нагрудном кармане белыми нитками были вышиты его инициалы.
   - Кори! - обратился он ко мне с широкой улыбкой. - Входи, нам нужно поговорить.
   Я понятия не имел, о чем пойдет разговор и что мэру понадобилось от меня. Я знал, кто такой мэр Своуп, и все такое, но ни разу в жизни не перемолвился с ним словечком. Но вот он сам стоит передо мной и приглашает войти к нему в кабинет. Парни не поверят мне, так же как они не поверили в то, что я заткнул глотку Старому Мозесу метлой из кукурузных стеблей.
   - Входи, не робей! - снова позвал меня мэр Своуп. Я послушно вошел в дверь. Внутри кабинета все было выдержано в темных тонах, всюду блестело полированное дерево. Пахло сладким табаком. Половину кабинета занимал огромный письменный стол, размерами не уступавший взлетной палубе авианосца. На полках было множество толстых, переплетенных в кожу книг. Казалось, к книгам никто никогда не притрагивался, поскольку ни на одном корешке не было надписи. На большом персидском ковре стояла пара удобных кожаных кресел, а между ними находился низкий курительный столик с полированной крышкой. Широкое окно выходило на Мерчантс-стрит, но в тот момент разглядеть что-либо в окне было невозможно, поскольку по нему стекали потоки воды.
   Мэр Своуп закрыл за мной дверь. Седые волосы мэра были гладко зачесаны со лба назад, а голубые глаза дружелюбно смотрели на меня.
   - Присаживайся, Кори, - сказал он мне. Я в нерешительности помялся.
   - Выбирай любое, - улыбнулся мэр, указывая на кресла. Я выбрал левое. Кожа кресла мягко приняла меня в свои объятия. Мэр Своуп уселся в свое кресло с изогнутыми подлокотниками за письменным столом. На бескрайней столешнице имелись телефон, кожаный стаканчик с карандашами, коробка табака "Поля и реки" и маленькая стойка с набором из четырех курительных трубок. Одна из трубок была белая, в виде мужской головы с остроконечной бородкой.
   - Какой дождь на улице, настоящий ливень, верно? - спросил меня мэр, переплетя пальцы на столе перед собой. Он снова улыбнулся мне, и я ясно увидел, до чего белые у него зубы.
   - Да, сэр.
   - Ну что ж, фермеры рады дождю. Остается надеяться на то, что ливень не грозит нам новым наводнением, правда?
   - Да, сэр.
   Мэр Своуп откашлялся. Потом побарабанил пальцами по столу.
   - Наверное, твои родители волнуются. Ведь они ждут тебя на улице? внезапно спросил он.
   - Нет, сэр. Я приехал один, на велосипеде.
   - Вот как? Как же ты поедешь обратно, ты же весь промокнешь?
   - Ничего, пережду дождь и как-нибудь доберусь.
   - Это не дело, - сказал мэр. - В такой ливень не стоит разъезжать на велосипедах. Машинам заливает лобовое стекло, и водитель может не заметить тебя и сбить...
   Улыбка мэра исчезла, потом снова вернулась на место, мэр словно спохватился.
   - Нет, это не дело. Нужно будет что-нибудь придумать.
   - Ничего, сэр, не волнуйтесь, я доберусь.
   - Наверное, тебе интересно, зачем я пригласил тебя к себе? Я утвердительно кивнул.
   - Вероятно, ты знаешь, что я являюсь председателем жюри литературного конкурса? Мне очень понравился твой рассказ. Да, сэр, ты заслуживаешь награды, это точно, Кори.
   Мэр пошевелил пальцами над стойкой с трубками, наконец выбрал трубку в виде головы бородача и открыл свою табакерку.
   - Ты здорово пишешь, Кори, у тебя хороший слог и живое воображение - ты заслужил приз. Кстати сказать, ты будешь самым молодым из всех когда-либо получивших премию на нашем конкурсе.
   Я во все глаза смотрел на то, как мистер Своуп набивает трубку мелко резанным табаком.
   - Я лично просмотрел все записи за прошлые годы. Ты самый молодой из всех участников конкурса, занявших призовое место. Твои родители могут гордиться тобой.
   - Вероятно, да.
   - Ну, не стоит скромничать, Кори! Я в твоем возрасте и мечтать не мог о том, чтобы так писать. Нет уж, сэр! Я хорошо успевал по математике, но родной язык никогда не был моим коньком!
   Мэр Своуп достал из кармана книжечку спичек, чиркнул одной и поднес ее к табаку в своей трубке. Из углов его рта заструился голубой дымок. Глаза мэра не отпускали мое лицо.
   - У тебя очень живое воображение, - повторил мэр. - Эта часть твоего рассказа, где ты пишешь, как увидел кого-то, стоящего в лесу у дороги... Мне эта часть особенно понравилась. Как тебе это пришло в голову?
   - Это случилось... - На самом деле, уже готов был выпалить я. Но умолк на полуслове, потому что кто-то постучал в дверь. Дверь приоткрылась, и в кабинет мэра Своупа заглянула миссис Эксфорд.
   - Мэр Своуп! - сказала она. - На улице льет как из ведра, просто ужас что творится! Я даже не решилась высунуть нос из-под крыльца, чтобы добежать до машины, ведь я только вчера сделала укладку! Я только хотела спросить, нельзя ли у вас одолжить зонтик?
   - Не знаю. Инее, - посмотрите в шкафу, вон там. Миссис Эксфорд решительно открыла дверцы шкафа и стала копаться внутри.
   - Зонтик должен быть где-то в углу, - нетерпеливо сказал секретарше мэр Своуп.
   - Ну и запах тут! - донесся до нас голос миссис Эксфорд. - У вас тут что-то отсырело и гниет.
   - Да, все никак не соберусь тут разобраться, займусь завтра или послезавтра, - отозвался мэр.
   Наконец появившись на свет, миссис Эксфорд показала нам зонтик. В другой руке она держала какие-то вещи, покрытые белой плесенью.
   - Вы только посмотрите на это! - сморщив нос, воскликнула она. - Уверена, еще немного, и у вас тут грибы заведутся!
   Мое сердце упало.
   Миссис Эксфорд держала в руках темный плащ в пятнах плесени и шляпу, у которой был такой вид, словно она побывала в стиральной машине, после чего ее долго и тщательно выжимали, а потом продержали в шкафу не меньше месяца, любовно выращивая на ней плесень.
   Ленточка шляпы была скреплена серебряной пряжкой, под которой отчетливо виднелось сломанное зеленое перышко.
   - Господи! Какой ужасный запах! - Миссис Эксфорд так скривилась, что от ее вида могло скиснуть молоко. - Для чего вы храните здесь все это старье?
   - Это моя любимая шляпа. Была любимой, во всяком случае. Я испортил ее в ту ночь, когда случилось наводнение. А этот плащ, кстати, я ношу уже пятнадцать лет. Я к нему привык.
   - Теперь я понимаю, почему вы так долго не позволяли мне прибрать у вас в гардеробе! Что еще вы там прячете?
   - Это вас не касается! Вам пора идти, Инее! Наверное, Лерой уже заждался вас дома.
   - Вы позволите мне выбросить этот хлам по дороге?
   - Нет, Господи, конечно, нет! - воскликнул мэр Своуп. - Положите вещи обратно и закройте шкаф!
   - Ей-богу, - проговорила миссис Эксфорд, выполняя просьбу мэра и убирая вещи обратно в шкаф, - мужчины крепче цепляются за свои старые вещи, чем детишки за свое одеяльце.
   С этими словами миссис Эксфорд крепко захлопнула дверцы шкафа с отчетливым щелчком замка.
   - Из шкафа здорово воняет, мистер Своуп, имейте в виду.
   - Все в порядке, Инее. Отправляйтесь домой да ведите поосторожней.
   - Хорошо, мэр.
   Миссис Эксфорд быстро взглянул на меня и вышла из офиса с зонтиком под мышкой.
   Во время этого разговора я не только не проронил ни слова. Он даже не вздохнул. Наконец вспомнив о том, что нужно иногда дышать, я выдохнул, чувствуя, что мои легкие готовы разорваться.
   - Ну вот, Кори, мы с тобой снова одни, - проговорил мэр Своуп. - На чем же мы остановились? Ax да: мужчина на опушке леса. Как ты догадался вставить его в свой рассказ?
   - Я.., я...
   Шляпа с зеленым пером лежала в шкафу всего в каком-то десятке футов от меня. И мэр Своуп был тем самым человеком в шляпе, которого я видел в ночь наводнения, когда вода заливала улицы Братона.
   - Я.., я нигде не написал о том, что это был именно мужчина, - пролепетал я в ответ. - Я просто написал, что там стоял кто-то, я даже не разглядел, кто именно.
   - Что ж, отличный штрих. Уверен, что то утро на берегу озера ты никогда не забудешь, так оно глубоко отпечаталось у тебя в памяти, верно?
   Мэр засунул руку в карман и вытащил оттуда.., небольшой блестящий предмет, ужасно похожий на серебряный ножик.
   Это был тот самый нож, который я увидел в его руке в ночь наводнения, когда решил, что он собирается незаметно подкрасться к отцу и ударить его ножом в спину, потому что мой отец оказался свидетелем всего, что случилось у озера Саксон.
   - Иногда я ужасно сожалею о том, что лишен дара слова, - сказал мне мэр Своуп. Говоря это, он вертел в руках свой маленький серебристый ножик. Противоположный конец ножа оказался выполненным в виде тупого крючка, которым мэр принялся уминать горящий табак в своей трубке. - Мне всегда нравились тайны, детективы, расследования, поиск истины и все прочее.
   - Мне тоже, - едва слышно ответил я.
   Мэр стоял передо мной, а позади него по стеклу окна плотной завесой струился дождь. Над Зефиром зигзагами разрезали небо молнии, после каждой новой небесной вспышки в кабинете мэра мигал свет. На улице грохотала буря, раз за разом раздираемая ударами грома.
   - Вот это да, - охнул мэр Своуп, - эта последняя молния, она ударила совсем рядом, да?
   - Да, сэр.
   Мои руки стискивали подлокотники кресла так крепко, что было удивительно, как под пальцами не лопалась кожа.
   - Я сейчас выйду, - сказал мне мэр, - а ты, пожалуйста, посиди тут минутку, хорошо? Я хочу кое-что тебе показать, так будет яснее.
   Сжав в зубах трубку, он пересек комнату, волоча за собой клубы голубого табачного дыма. Отворив дверь, мэр вышел в приемную, где недавно хозяйничала миссис Эксфорд. Сквозь приоткрытую дверь я услышал, как мэр Своуп один за другим выдвигает ящики шкафов.
   Мой взгляд обратился к гардеробу мэра.
   Зеленое перо лежало там. Что, если, пока мэра нет, я потихоньку выдерну его и дома сравню с тем зеленым пером, которое нашел на подошве своего кеда в утро убийства? Если перья окажутся близнецами-братьями, что тогда?
   Если я хочу это выяснить, то должен действовать без промедления.
   Один из ящиков в приемной задвинулся, на смену ему выдвинулся другой.
   - Одну минутку, Кори! - донесся до меня голос мэра. - Она должна быть где-то здесь, я сам с утра клал?
   Пора было решаться. Медлить было нельзя.
   Поднявшись, я на подгибающихся ногах подошел к гардеробу, открыл дверцы и едва не задохнулся от сырости и затхлости, окутавших мое лицо словно мокрая тряпка. Плащ и шляпа лежали в шкафу, засунутые в самый дальний угол. Я услышал, как в приемной задвинулся новый ящик. Ухватившись за перышко, я принялся его тащить. Перо не собиралось сдаваться так легко.
   Мэр Своуп возвращался в кабинет. Мое сердце превратилось в кусок льда и подпрыгнуло к самому горлу. За окном по-прежнему грохотала буря и хлестал дождь, и я, ухватившись как следует за зеленое перо, что есть силы дернул его и на этот раз победил - перо осталось в моей руке. Оно было в моей власти.
   - Кори? Что ты делаешь в...
   За окном блеснула молния, такая близкая, что было слышно, как трещит от разрядов воздух. Кабинет мэра озарил призрачный голубой свет, а еще через миг нас накрыл ужасный удар грома, сотрясший стены мэрии.
   Свет погас. Я стоял в кромешной тьме с пером в руке, а мэр Своуп стоял в дверях и молча смотрел на меня. Скорее всего.
   - Спокойно, Кори, - обратился ко мне мэр. - Скажи мне что-нибудь.
   Я молчал. Сделав шаг назад, я прижался спиной к стене и стал медленно отходить подальше от мэра.
   - Кори? Пожалуйста, успокойся. Ты испугался, но бояться нечего. Прекрати эти глупые игры.
   Я услышал, как дверь за спиной мэра закрылась. Половицы очень тихо скрипнули. Мэр медленно крался ко мне.
   - Давай сядем в кресла и поговорим, Кори. Я хотел объяснить тебе одну очень важную вещь.
   За окном небо полностью закрылось за темными, полными воды и небесного электричества тучами, отчего кабинет мэра превратился в склеп. Мне почудилось, что я вижу, как высокий тощий силуэт бесшумно скользит ко мне по персидскому ковру.
   - Тебе нечего бояться, - вкрадчивым голосом повторил мэр Своуп, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и убедительно. Но я отчетливо слышал в нем те же лживые нотки, что и в голосе мистера Гаррисона. - Кори? - Я услышал, как мэр долго и облегченно вздохнул. - Ты все знаешь, верно? Кто тебе сказал?
   Чертовски верно, я все знаю.
   - Где ты, сынок? Подай голос, прошу тебя. Вот уж дудки.
   - Как же ты догадался? - продолжал расспрашивать мэр. - Или кто-то все-таки сказал тебе?
   За окном с шипением сверкнула еще одна молния. На долю мгновения я увидел прямо перед собой посредине комнаты мэра Своупа, мертвенно-бледного будто зомби, окутанного саваном табачного дыма, вившимся из его трубки. Вот теперь мое сердце забилось по-настоящему; на уже известном металлическом предмете, который мэр сжимал в правой руке, блеснула молния.
   - Мне очень жаль, Кори, что ты все сам узнал, - сказал мэр Своуп. - Не обижайся, иногда такое случается.
   Я больше не мог выносить это; охваченный паникой, я пробормотал, сам того не желая: