Маккензи Салли. Неотразимый граф

   Нет, Олтон ни за что не раскроет его секрет.
   Разве что леди Беатрис. Черт побери! Но Олтон сказал, что она может помочь. Робби готов был пойти даже на крайнее унижение, только бы излечиться от своего недуга.
   Это что? Стимулирующее средство? Нужно посмотреть.
   На бюро стояла небольшая, ничем не примечательная бутылочка. Он взял ее в руки. Тяжелая, темно-синего стекла. Он вытащил пробку и понюхал. Бренди и что-то еще. Поднес к губам.
   Нет. Посмотрел на дверь Лиззи и вставил на место пробку.
   Вечером. А сейчас лучше спрятаться в кабинете, нужно набраться храбрости.
   Он надеялся, что леди Беа действительно ведьма.
 
   Лиззи посмотрела на свой гардероб. Посылка пришла днем. Она не вскрывала ее, но знала, что внутри. Та срамная ночная рубашка.
   – Коллинз говорит, его сиятельство весь день скрывается в кабинете. – Бетти вносила последние штрихи в прическу Лиззи. – Не сомневаюсь, в обнимку с бутылкой бренди.
   Лиззи прикусила губу. Что, если Робби не придет сегодня ночью в свою спальню? Вдруг он так напился, что не сможет двинуться из кабинета?
   Не получится ли так, что, вырядившись в скандальную сорочку, она прождет в его кровати до утра, пока ее не обнаружит Коллинз?
   У нее свело живот.
   Побольше храбрости. Придется проявить решительность. Нужно бороться за то, чего хочешь. А она желала Робби.
   Она пойдет на этот ужасный прием у лорда Палмерсона и будет улыбаться, в то время как светские дамы станут перешептываться, отметив отсутствие ее мужа. Потом она вернется домой и соблазнит этого самого мужа, чего бы ей это ни стоило.
   – Вот и все, миледи. Готово. Очень плохо, что его глупое сиятельство не пойдет с вами.
   – Я уверена, что у лорда Уэстбрука другие дела.
   Бетти фыркнула.
   – Не знаю, что это за дела такие. Этого болвана ждет красавица жена, а он...
   – Бетти. – Лиззи строго посмотрела на служанку. – Спасибо тебе. Я вернусь не поздно.
   – Какой смысл возвращаться рано, только чтобы разочароваться? – пробормотала Бетти вслед закрывавшей дверь Лиззи.
   Она проигнорировала слова служанки. Если ее планы осуществятся сегодня ночью, то она больше не будет выходить одна. И ей не придется больше спать в одинокой постели.
   Ей должен сопутствовать успех.
   Лиззи начала спускаться по лестнице. В холле было шумно. Она расслышала голос мистера Бентли, а затем громкий злой голос другого человека. Джеймс? Она приподняла юбки и бегом спустилась вниз. Ее брат стоял в дверях холла и зло смотрел на дворецкого.
   – Джеймс! – Что он здесь делает? Неужели что-то случилось с Сарой? – Что происходит?
   – Лиззи.
   Он улыбнулся и раскрыл объятия. Она бросилась к нему и крепко обняла. Затем отпрянула и вгляделась в его лицо.
   – Как Сара? Надеюсь, ты привез только хорошие вести?
   Его улыбка стала шире и превратилась в довольную ухмылку.
   – С Сарой все хорошо. Она просила передать тебе, что успешно разрешилась еще одним твоим племянником.
   – Это чудесно! Не дождусь, когда смогу увидеть его.
   Джеймс хмуро посмотрел на нее:
   – Тебе не придется ждать. Я заберу тебя домой, как только отколочу до полусмерти своего бывшего друга. Где твой бесценный муж?
   – Джеймс, ты шокируешь дворецкого Робби.
   Джеймс зло посмотрел на мистера Бентли.
   – А меня это не волнует.
   Лиззи схватила его под руку и потащила к входной двери.
   – Поехали со мной на прием к Палмерсонам? Поговорим в карете.
   Джеймс уперся:
   – Нам незачем разговаривать. Ты сейчас же упакуешь вещи и отправишься со мной домой.
   – Назад в Олвард? Ты уезжаешь сегодня вечером?
   – Не сегодня. Завтра утром.
   Она улыбнулась изо всех сил старавшемуся сохранять невозмутимость мистеру Бентли.
   – Скажите лорду Уэстбруку, что я уехала с герцогом, ладно? Я вернусь не очень поздно.
   – Ты не будешь ни поздно, ни рано. Ты вообще не возвратишься сюда, – сердито заявил Джеймс. – Иди собери вещи.
   – Мы обсудим это в карете.
   – Отлично. – Джеймс кивнул. – Моя карета ждет у дверей.
   – О нет, ваша светлость. Не хочу рисковать быть похищенной. Мы поедем в экипаже Уэстбрука.
   – Лиззи...
   Он вытолкала Джеймса за дверь.
   – Джеймс, можешь ты понять своей тупой головой, что я не уйду от Робби?
   – Не покинешь Робби? Если хотя бы половина дошедших до меня слухов верна, ты ничем не обязана этому козлу.
   – Все слухи – неправда. – Лиззи оперлась на руку Томаса, чтобы сесть в карету Уэстбрука. – Я убеждена, что за всей этой болтовней стоят лорд Эндрю и леди Фелисити.
   – А, лорд Эндрю. – Голос Джеймса еще больше посуровел. – Хотелось бы добраться до этого мерзавца.
   Глаза Джеймса были так же холодны, как и его голос. Лорду Эндрю лучше было не попадаться на глаза герцога Олварда.
   – Расскажи о Саре и ребенке. Как ты его назвал?
   – Дэвид Рандолф. Такой славный карапуз. Он... – Джеймс запнулся. – О нет. Не уводи меня от разговора. Ты расскажешь все, что произошло во время того проклятого загородного приема у Тинуэя.
   – Не дождешься.
   Джеймс свирепо взглянул на нее:
   – Расскажешь. Никогда не отпустил бы тебя в Лондон с леди Беатрис в качестве наставницы...
   – Прекрати. Все хорошо.
   – Похоже, ты несчастлива в браке. Это было видно по твоим глазам, когда ты спускалась по лестнице.
   У нее к горлу подкатил комок. Она с трудом сглотнула его.
   – Мы сможем поговорить об этом позже.
   – Лиззи...
   – Потом, Джеймс. Скажи лучше, как Уилл отнесся к появлению младшего брата?
   Джеймс недовольно поджал губы. Она думала, что он вообще не ответит, но он наконец вздохнул.
   – Очень хорошо. Ладно, мы не будем обсуждать тот злосчастный прием сейчас, но позже я хочу услышать от тебя все, что там произошло.
   Лиззи решила лишний раз не злить его и не напоминать, что она уже замужняя женщина. Она ласково улыбнулась ему:
   – Так как там насчет Уилла... и Сары, и крошки Дэвида Рандолфа?.. Роды были легкими на этот раз?
   – По-моему, да, но было бы лучше, если бы дети появлялись на свет другим способом, без всей этой нервотрепки.
   Голос Джеймса сразу потеплел, и весь оставшийся путь до дома Палмерсонов он с удовольствием рассказывал о своей семье.
 
   – Леди Беатрис, мой брат только что приехал.
   – Добрый вечер, ваша светлость. – Леди Беатрис улыбнулась Джеймсу, а потом как-то странно ухмыльнулась, глядя на Лиззи.
   – Добрый вечер, леди Беатрис. – Джеймс произнес это довольно холодно, но уж то хорошо, что проявил хоть какую-то вежливость. Он повернулся поздороваться с Мэг.
   – Привезли отличные новости, ваша светлость? – спросила Мэг. – Как себя чувствует герцогиня?
   Джеймс наконец-то улыбнулся:
   – Очень хорошо. Произвела на свет второго сына.
   – Поздравляем! – Леди Беатрис взяла бокал шампанского с подноса у проходившего мимо лакея и вручила его Джеймсу. – За это нельзя не выпить.
   Мэг наклонилась к Лиззи и шепнула ей на ухо:
   – Не верится, что твой брат приехал в Лондон только для того, чтобы сообщить тебе приятные новости.
   – Конечно, нет. До него дошли глупые слухи, и он хочет, чтобы я рассказала о нашем пребывании в доме Тинуэя.
   Мэг показала головой в сторону группы рассаженных по кадкам пальм.
   – Фелисити занята распространением очередных небылиц.
   – Понятно. – Лиззи решительно сдвинула брови. С нее достаточно, более чем достаточно. – Извинишь меня?
   – Конечно. Моя помощь нужна?
   – Нет. Сама справлюсь.
   Она пересекла комнату и остановилась за пальмами. Фелисити и леди Розалин Мэннерли сидели рядом, близко склонившись друг к другу.
   – Я на две недели уезжаю в деревню, – сказала леди Розалин, – и мне будет не хватать всех этих пикантных подробностей. Значит, Хартфорд протянул ноги во время поездки в загородный дом Тинуэя?
   – Да, но это далеко не самое интересное, что там произошло.
   Леди Розалин засмеялась:
   – Да, действительно. История о том, что ему пришел конец, когда он был на герцогине, очень забавна. Не менее возбуждающим является и новый слух, будто Тинуэй часто навещает дом Хартфорда. Все идет к тому, что он сделает герцогине предложение, как только закончится ее траур.
   – Уверена, что так и будет. – В голосе Фелисити послышалось раздражение. – А вы слышали о новоиспеченной леди Уэстбрук?
   – О да, – сказала леди Розалин. – Леди Элизабет – образец респектабельности – была голой, причем в обществе не одного, а сразу двух мужчин. Просто захватывающе.
   Женщины захихикали. Фелисити понизила голос:
   – Уэстбрук несчастлив в браке.
   – Несчастлив?
   – Конечно. Разве вы не заметили? Они редко выходят вместе, а когда и делают это, граф не выглядит влюбленным в новобрачную.
   До слуха Лиззи донесся удивленный шепот леди Розалин:
   – Я слышала, что она не очень охотно раздвигает для него ноги.
   Лиззи закрыла глаза от злости и унижения.
   – Я не сомневаюсь, что есть много других дам, с охотой утешающих его, – сказала Фелисити.
   – Значит, он ходит к другим женщинам?
   – Это то, что я слышала. – Фелисити хихикнула. – К очень многим.
   Нет, это уж слишком. Лиззи вышла из-за пальм.
   – Добрый вечер, леди Фелисити.
   – Ах!
   – Иледи Розалин. Как... интересно видеть вас.
   – Леди Уэстбрук. – Леди Розалин одарила ее притворной улыбкой. – Как вам нравится замужняя жизнь?
   – Превосходно. – Лиззи восстановила в памяти образ голого Робби в ее комнате в Лендал-Парке. Это должно было придать ее голосу должную страстность.
   – А лорд Уэстбрук присутствует здесь сегодня? – Леди Фелисити бросила многозначительный взгляд на леди Розалин.
   – Нет. Он дома. – Лиззи медленно потупила глаза. – Ждет меня.
   – Понятно. – Леди Розалин переглянулась с леди Фелисити. – Стало быть, слухи о том, что Уэстбрук разочарован в женитьбе, сильно преувеличены?
   Лиззи заставила себя рассмеяться.
   – Боже, конечно. Хотя мне и не пристало говорить о подобных вещах, особенно с такими старыми де... я имела в виду, с незамужними дамами.
   Обе женщины ошалело воззрились на нее. Леди Розалин выдавила жалкую улыбку.
   – Прошу меня извинить, я пообещала лорду Фрамли переговорить с ним. – Она кивнула и так быстро удалилась, что уже через секунду только закачавшиеся пальмовые листья указывали на ее след.
   Лиззи повернулась к леди Фелисити:
   – В последнее время кто-то распространяет в свете очень странные слухи насчет моего замужества и поведения моего мужа.
   – Правда? Сочувствую вам. – Фелисити едва заметно улыбнулась. – Вы не должны удивляться. Когда женятся так скоропалительно и при таких... необычных обстоятельствах... – Фелисити пожала плечами. – Что ж, пересуды просто неизбежны, вы не находите?
   – Не нахожу. Я думаю, кто-то очень старается распускать эти небылицы. – Лиззи наклонилась и продолжила спокойно и отчетливо: – Как графине Уэстбрук, мне было бы крайне неприятно думать, что кое-кто так низко пал, что стремится разрушить мой брак.
   – Не понимаю, что вы имеете в виду.
   – Хорошо. Можете пересказать это лорду Эндрю.
   Фелисити кинула взгляд в сторону сада.
   – Лорду Эндрю? Его даже нет в Лондоне.
   – Счастлива слышать это. А теперь прошу извинить меня. По-моему, я провела здесь достаточно времени. Компания уж больно скучная, не находите? – Лиззи насмешливо улыбнулась. По-видимому, ее выпад удался, поскольку взгляд Фелисити метал молнии.
   На пути к выходу Лиззи остановилась возле Джеймса.
   – У меня разболелась голова. Я поеду домой.
   – Хорошо. Я тоже не собираюсь оставаться. Отвезу тебя в наш лондонский дом.
   – Нет, Джеймс. Я возвращаюсь домой, к своему мужу. Можешь заехать завтра утром.
   – Лиззи...
   Она положила руку на его плечо:
   – Джеймс, ты прав. Я несчастлива... сейчас. Но я буду по-настоящему несчастной, если так уйду от Робби. Я должна попытаться спасти наш брак.
   – Это дело Уэстбрука.
   – Это наше с ним общее дело. Я должна поговорить с Робби. – Она улыбнулась и стиснула его плечо: – Но спасибо, что так заботишься обо мне.
   – Увидимся утром.
   Лиззи кивнула. Она шагнула к выходу и остановилась.
   – Если чувствуешь себя не у дел... если тебе хочется сильно стукнуть по чему-нибудь... по-моему, если ты поспешишь, то застанешь лорда Эндрю в саду Палмерсонов.
   У Джеймса засияли глаза.
   – Правда? Превосходно!
 

Глава 21

   – Миледи! Мы не ждали вас так скоро. – Мистер Бентли бросил нервный взгляд за спину Лиззи.
   Она улыбнулась:
   – Мой брат решил остаться на приеме, а потом поехать в свой городской дом. Он не появится здесь до утра.
   Дворецкий испытал заметное облегчение.
   – Очень хорошо, миледи.
   Настала очередь Лиззи занервничать.
   – Лорд Уэстбрук все еще у себя в кабинете?
   – Нет, по-моему, он поднялся наверх около часа назад.
   – Понятно. Спасибо. Спокойной ночи.
   Она поднялась в свою комнату. Ей предстояло соблазнить сегодня Робби. Если не сделать этого, то завтра Джеймс увезет ее в Олвард и ситуация намного осложнится.
   Время действовать, причем решительно.
   Когда Лиззи вошла, Бетти прибирала туалетный столик. Увидев хозяйку, она от неожиданности чуть не уронила банку с румянами.
   – Миледи, вы уже дома, так рано? Что-то случилось?
   – Все хорошо, Бетти. Просто я...
   Она посмотрела на широкую ночную рубашку, которую Бетти разложила на ее кровати. Хорошая, скромная ночная рубашка, с длинными рукавами и высоким воротом.
   Нужно быть дерзкой, смелой и не колебаться.
   – Сегодня ночью мне это не понадобится.
   – Но вы надеваете ее каждую ночь.
   – Не сегодня. – Лиззи решительно шагнула к гардеробу и достала небольшую посылку. У нее так и не хватило смелости открыть ее днем. Ее смущало присутствие Бетти.
   Раз она собирается надеть ее для Робби, нужно преодолеть робость.
   Посылка была очень маленькой и почти невесомой. Есть ли там внутри хоть сколько-нибудь материи? Долой обертку! Красный шелк заструился между пальцами.
   Бетти подхватила сорочку из безвольно разжавшихся пальцев Лиззи и, расправив, подняла ее вверх.
   – О-о! Думаю, его сиятельству долгое время будет не до услуг Коллинза.
 
   Робби в одном халате развалился в большом кресле у камина. Он постарался побыстрее отправить Коллинза. Хотелось побыть одному.
   Нет, это была неправда. Ему не терпелось быть с Лиззи.
   Он взял со стоящего рядом столика синюю бутылочку со снадобьем и еще раз прочитал записку: «Выпейте, перед тем как лечь в постель».
   Господи, лишь бы это помогло. Если это стимулировало Олтона, в его-то возрасте... Что ж, наверное, его надежды не так уж беспочвенны.
   Робби плеснул в стакан жидкости из бутылочки. Она была такого же янтарного цвета, как бренди. Попробовал чуть-чуть на вкус. Покатал на языке. И на вкус это было похоже на бренди, хотя с каким-то сладким привкусом.
   Он проглотил снадобье и посмотрел на дверь в смежную спальню. Вечером к Лиззи приезжал Джеймс. Бентли заверил, что она наотрез отказалась возвращаться в Олвард, но Джеймс мог быть очень упрямым. И действительно, зачем ей оставаться? Она ведь несчастна. Оказалась в ловушке, в дутом браке с мужчиной, который не может даже удовлетворить ее как настоящий муж. Дурацкая ситуация!
   Но вдруг она уйдет?.. Господи! Он глотнул еще стимулирующего снадобья.
   Что ему делать, если она уйдет?
   Лиззи всегда была в его жизни. Маленькая назойливая сестричка его друга, девушка, старавшаяся казаться отважной, когда ее брат ушел воевать с Наполеоном, прекрасная женщина, украшавшая светские салоны. Она была милой, умной и забавной.
   Как он сможет жить без нее? Ведь прежнего уже невозможно вернуть. Между ними всегда будет стоять неразделенная постель.
   Что же ему, черт возьми, делать?
   Выпить зелье леди Беатрис и молиться, чтобы оно подействовало.
   Робби отпил еще глоток и, закрыв глаза, откинул голову на спинку кресла. Послышалось ему или нет какое-то поскрипывание у смежной двери? Смешно! Куда только не заведет воображение!
   Нужно поговорить с Лиззи. Уж это-то он может сделать. Объяснить, что проблема в нем, а с ней все в порядке.
   Он сполз ниже в кресле, прижав стакан к груди. Какая она была красивая и страстная в ту первую ночь в ее комнате в Лендал-Парке! Любой мужчина был бы рад обладать ею. А если бы он мог, то был бы счастлив донельзя.
   Не открывая глаз, Робби сделал еще глоток и погрузился в самые приятные воспоминания. Мм... Наверное, снадобье действует. Его кожа, особенно в определенном месте, стада чрезвычайно чувствительной. Он ощутил прикосновение шелка халата к этому месту.
   Похоже, у него началась галлюцинация. Робби мог поклясться, что полы его халата раскрылись, обнажив его робкий, маленький орган, который быстро увеличивался в размерах. Он вдруг перестал трепетать от страха и смущения. А в следующий момент его слегка коснулось что-то теплое и мягкое. И он ощутил легкие поглаживания от основания к кончику.
   Робби раздвинул ноги. Теперь он был твердым, как железо, и горячим. Он крепко жмурился. Боялся, что стоит открыть глаза, и миг чувственного наслаждения исчезнет. Это было лучше любого из его снов.
   Мягкие поглаживания сменились осторожным прикосновением чего-то влажного. Он ощутил прилив жара в паху. Застонал.
   – Я не делаю тебе больно?
   Робби распахнул глаза. На полу меж его ног с пунцовым лицом сидела Лиззи.
   Не сон и не галлюцинация.
   Он стал еще тверже. Забавно, но сейчас его больше беспокоило, как бы не кончить, чем как бы не сникнуть.
   – Нет. Нет, мне не больно.
   – Когда разбухает, это не плохо?
   – Совсем не плохо.
   Лиззи взяла его в руку.
   – Так не больно?
   – Нет. – Робби еще шире раздвинул ноги. Мечты оборачивались явью. Он видел ее изящные пальчики на своем стволе... очень твердом стволе. Хотя это было только начало. Его ненадежный орган все еще мог...
   Он почувствовал, как тот начал съеживаться, и быстро отпил еще снадобья.
   Нельзя тревожиться о прошлом или будущем. Нужно сконцентрироваться на настоящем моменте.
   Лиззи поцеловала кончик его несчастного органа, и он начал благодарно разбухать. Восхитительный момент.
   – Знаешь, эта штука у тебя такая странная? Когда я коснулась ее в первый раз, она была маленькой и мягкой, а сейчас – только взгляни на нее.
   Он посмотрел вниз. Его ствол выглядел чудесно. Он был длинным, толстым и твердым. Вполне готовым к исполнению супружеских обязанностей. Робби допил остатки стимулирующего средства леди Беа.
   – Думаю, нам пора лечь в мою постель.
   Лиззи встала.
   Робби уронил стакан на пол.
   – Ради Бога, что это на тебе надето? – Робби изумленно смотрел на Лиззи.
   Она вспыхнула и скрестила руки на груди.
   Нет, она ведь решила быть дерзкой сегодня. Не будет ничего прятать.
   Она заставила себя убрать с груди руки и медленно повернуться кругом. Красный шелк заструился по ее телу, лаская, дразня, вызывая неуемное желание крепче сжать ту штуку Робби.
   – Тебе нравится?
   – Нравится? Стыд и срам какой-то.
   – О! – Лиззи опустила руки. Возможно, эта ночная сорочка слишком провоцирующая. Какое там «возможно». Красная ткань была просвечивающей и скорее подчеркивала, чем скрывала наготу. Она снова покраснела и поднесла было руки к груди.
   Но не успела, поскольку Робби вскочил с кресла и удержал ее.
   – Да, с одной стороны, стыд и срам, а с другой – завлекательно и потрясающе. Только никогда не носи ее при других мужчинах.
   – Конечно, нет. Я бы никогда...
   Робби смотрел на нее. Как и в ту первую ночь в Лендал-Парке, он снова удерживал ее на расстоянии, но на этот раз его взгляд не был прикован к ее лицу. Совсем нет. Он рассматривал ее шею, грудь, талию, ее... Соски затвердели и заныли, а там, внизу, стало жарко. И влажно. Желание становилось неуемным.
   – Робби, пожалуйста.
   – Хм?..
   Он очень пристально разглядывал ту самую нижнюю ее часть. Лиззи сдвинулась, чтобы отвлечь его.
   – Что? – Он выглядел несколько заторможенным. Смелее, она должна быть решительной.
   – Знаешь, теперь ты вполне можешь коснуться меня.
   – Правда? – Его губы скривились в улыбке.
   – Да, – едва слышно отозвалась Лиззи.
   Робби коснулся ее, осторожно, почти трепетно, внимательно следя за тем, что делает. Он был полностью поглощен этим занятием, и глаза его были очень... голодными.
   Его ладони скользнули под шелк, чтобы накрыть ее груди. Он гладил их, выводил пальцами круги вокруг сосков, трогал их. Лиззи судорожно вздохнула. Она вся пылала, чувствовала обилие влаги у себя между ног. Колени подгибались.
   Робби провел руками вниз по ее бокам, задержался на талии, обхватив ее пальцами, и скользнул ниже. Большие пальцы побежали по треугольнику волос. Она прогнула спину, подав бедра вперед, чтобы подставить ему эту часть тела для более тщательного исследования. Низ ее живота взывал к его ласкам.
   Но вместо этого его руки снова потянулись к холмикам грудей, к ноющим соскам. Он водил по ним пальцами, а у нее разливался жар внизу живота.
   Ощущение было намного приятнее, чем она могла себе представить, стоя тогда обнаженной перед зеркалом в Лендал-Парке. Не хватало только одного – самого главного. На Робби было слишком много одежды. Она не могла наслаждаться видом его прекрасного органа, который был спрятан в складках его просторного халата.
   Лиззи протянула руку к поясу и потянула его.
   Ах! Ей нравилось его тело. Она придвинулась к нему, и на этот раз он не сопротивлялся. Лиззи распахнула полы халата и, обняв его за талию, прижалась щекой к его груди.
   Робби тоже обнял ее.
   – Я люблю тебя, – прошептала она. – Люблю, независимо от того, можем мы с тобой иметь детей или нет.
   Робби взял ее голову в ладони и повернул к себе ее лицо. Страсть в его глазах угасла, во взгляде сквозила грусть. Лиззи почувствовала, как упиравшийся в ее живот бугор немного смягчился и уменьшился в размерах.
   – Лиззи, я тоже люблю тебя. У меня нет слов сказать как. Но я не знаю...
   У него дернулась щека. Она погладила ее пальцами.
   – Просто расскажи мне, Робби. Пожалуйста.
   Он ослабил объятия. Начал отстраняться. Нет, так не пойдет. Лиззи крепче обхватила его.
   – Скажи мне. Я люблю тебя. Что бы это ни было, я все равно буду любить тебя. – У нее влажно заблестели глаза. Она уткнулась лицом в его грудь. Почувствовала, как он склонил к ней голову.
   – Я не могу... не знаю, смогу ли...
   Робби задрожал. Лиззи гладила его по спине и ждала.
   – Я не был способен... уже многие годы быть с женщиной.
   Его орган больше не упирался в ее живот.
   – Робби, это не имеет значения.
   – Еще как имеет. – Он отодвинул ее от себя и отвернулся к огню.
   Она обняла его сзади.
   – Это не имеет значения.
   – Имеет. – Голос его был прерывистым, будто он сдерживал слезы. – Это какое-то чертово недоразумение. Мне так жаль, что ты прикована ко мне.
   – Ну а я не жалею. – Она потерлась щекой о его спину. Как помочь ему? Ей было больно слышать печаль в его голосе.
   Ее пальцы скользнули вниз и нащупали его маленький, сморщенный орган, который сразу воспрянул при ее прикосновении.
   Лиззи улыбнулась. Она знала, что нужно делать. Она погладила его, и Робби резко втянул в себя воздух.
   – Я попробовал... я выпил это стимулирующее средство. – Он немного задыхался. – Не знаю, поможет ли оно...
   – Тогда нам остается только попробовать, так и узнаем, верно?
   Он убрал ее пальцы с того места, где они шалили, и повернулся к ней лицом.
   – А что, если не получится? Тебе нужно...
   – Не надо говорить, что мне нужно. Мне нужен ты. – Она начала стаскивать с него халат. – Мне нужно, чтобы ты сейчас же лег голым со мной в постель.
   И в самом деле, пришло время действовать очень решительно.
   – Лиззи...
   – Молчите, сэр. Я решила соблазнить вас. Надеюсь, вы останетесь джентльменом и позволите мне проявить свою испорченность.
   Его бесполезный до этого орган уже не казался таким уж никчемным.
   – Ну, если ты так ставишь вопрос...
   – Именно так. Тебе не придется и пальцем пошевелить. – Она посмотрела вниз, и там приподнялось нечто другое. Шалунья усмехнулась ему. – Я обо всем позабочусь.
   Такая игра не повредит.
   – Твое желание – для меня закон.
   – Отлично. – Лиззи стянула наконец с него халат и бросила на пол. Прохладный воздух приятно освежил разгоряченную кожу Робби.
   – Теперь, когда ты освободился от одежды, помоги мне снять эту дурацкую сорочку.
   У Лиззи действительно дрогнул голос, или ему это показалось?
   – Никакая она не дурацкая. Напротив, очень даже привлекательная.
   – Возможно, но в данный момент она мне мешает.
   – Там и мешать-то нечему.
   – Верно, но даже это помеха. – Она глубоко вздохнула, отчего соблазнительно всколыхнулись ее груди. – Я хочу, чтобы моя кожа касалась твоей, и ничто не препятствовало этому. – Она улыбнулась ему. – Тебе нравится такая идея?
   – Да. – Еще бы. Он был всем сердцем «за».
   Он уже начал надеяться, что у него может получиться.
   – Робби, ты что задумался?
   – Что?
   – Ты не должен ни думать, ни планировать что-либо, ни тем более волноваться. Делай только то, что я скажу, понял? А теперь, пожалуйста, сними с меня сорочку.
   – С удовольствием. – Он подцепил пальцами подшитые края сорочки. Ее шелк не шел ни в какое сравнение с бархатистой кожей Лиззи. Он задержал ладони на ее бедрах. Затем неспешно повел их вверх на талию. Лиззи подняла руки, и ее груди подпрыгнули. Он задержался, чтобы поцеловать сосок.