Маклин Алистер. К югу от мыса Ява

Файндхорн, попросивший Николсона зайти в обеденный салон. Зачем, он не
объяснил. На пути вниз Николсон увидел четвертого помощника, выходившего из
каюты радиста. Николсон вопросительно поднял бровь. Вэньер через плечо
бросил взгляд на дверь только что покинутой каюты со смешанным выражением
негодования и недоброго предчувствия.
- Эта старая бой-баба сегодня в голосе, сэр, - проговорил он.
- Кто?
- Мисс Плендерлейт, - пояснил Вэньер. - Она в каюте Уолтерса. Я только
задремал, как она начала долбить в перегородку. Я проигнорировал это, так
она вышла в коридор и принялась кричать. - Вэньер остановился и
прочувствованно добавил: - У нее очень громкий голос, сэр.
- Так что же она хотела?
- Ей нужен капитан. - Вэньер скептически покачал головой. - "Молодой
человек, я должна видеть капитана. Немедленно. Скажите, пусть зайдет ко
мне". И выставила меня за дверь. Что мне делать, сэр?
- Именно то, о чем она просила, конечно. - Николсон усмехнулся. - Я
хочу присутствовать при этом. Он внизу, в салоне.
Миновав одну палубу, они вместе вошли в салон с двумя вытянувшимися во
всю его длину столами, рассчитанными на двадцать человек. Но теперь в салоне
находилось только трое.
Капитан и второй механик стояли бок о бок, слегка покачиваясь вместе с
судном. Как всегда в безукоризненной униформе, Файндхорн улыбался. Равно как
и Уиллоуби. Однако на этом сходство между ними заканчивалось. Высокий,
сутулый Уиллоуби с коричневым морщинистым лицом и копной спутанных волос был
кошмаром для любого портного. Он носил неглаженую рубашку, бывшую когда-то
белой, с оторванными пуговицами, выцветшим воротником и плечами, да грубые
парусиновые брюки, складчатые, как слоновьи ноги. Легкие парусиновые туфли
без шнурков были надеты на носки в ромбовидную клетку. Он явно не успел
побриться, хотя, вероятно, его бритва лежала нетронутой уже неделю.
Полуоблокотившись на буфетный стол, девушка смотрела на Файндхорна и
Уиллоуби. Николсону и Вэньеру был виден лишь ее профиль - правый уголок рта
изогнулся вверх, образовав ямочку на оливкового оттенка персиковой щеке -
она улыбалась. У девушки был прямой, великолепный точеный нос, широкий
покатый лоб и собранные вокруг шеи толстым жгутом шелковистые иссиня-черные
волосы, - такие блестят при ярком солнце как вороново крыло. Она отличалась
типично евразийской красотой, однако при более пристальном взгляде - а
мужчины всегда окидывали ее очень пристальным взглядом - становилось ясно,
что она не совсем типичная евразийка, ибо черты ее не слишком широкого лица
были необычайно нежными, а удивительные глаза намекали скорее на дальний
север Европы. Глаза девушки, столь поразившие Николсона на борту "Кэрри
Дэнсер", действительно несли в себе ясную голубизну, очень насыщенную,
являясь прекрасным украшением прекрасного лица. Сейчас вокруг этих
поразительных глаз едва заметно проступали темные, синеватые круги
усталости.
Девушка избавилась от своей форменной шапочки и куртки с поясом,
оставшись лишь в запятнанной юбке цвета хаки и слишком великоватой для нее
чистой белой рубашке с высоко закатанными рукавами, обнажавшими тонкие руки.
Рубашка Вэньера, вдруг понял Николсон. В шлюпке четвертый помощник все время
сидел рядом с девушкой, разговаривая с ней тихим, заботливым голосом.
Николсон пропустил Вэньера в комнату впереди себя, - реакция Файндхорна
на просьбу мисс Плендерлейт стоила того, чтобы ее увидеть, - мягко прикрыл
за собой дверь, и едва не натолкнулся как вкопанный, сжав повисшие,
негнущиеся руки в кулаки.
Не обращая внимания на Файндхорна и Уиллоуби, Вэньер уставился на
санитарку, приоткрыв рот. Мисс Драхман стояла так, что свет падал на левую
сторону ее лица, с глубоким и длинным рваным шрамом, лиловый оттенок
которого говорил о его свежести.
Санитарка несколько секунд молча смотрела на Вэньера, затем улыбнулась.
- Боюсь, я не слишком-то хорошо выгляжу, правда? - В ее вопросе не
содержалось ни упрека, ни осуждения, - эти слова были произнесены скорее
извиняющимся тоном.
Вэньер ничего не ответил. Его лицо, приобретшее поначалу бумажный
оттенок, залила краска.
Николсон стремительно обошел Вэньера, кивнул Уиллоуби и остановился
перед санитаркой. Капитан Файндхорн пристально наблюдал за ним, но старший
помощник не догадывался об этом.
- Добрый вечер, мисс Драхман. - Его тон был холодным, но дружеским. -
Все ваши пациенты устроены и чувствуют себя нормально?
Хотите банальностей, подумал Файндхорн, - пожалуйста: старший помощник
Джон Николсон к вашим услугам.
- Да, спасибо, сэр.
- Не надо называть меня "сэром", - раздраженно проговорил он. - Я
однажды уже говорил вам об этом. - Он поднял руку и мягко прикоснулся к
поврежденной щеке девушки. Мисс Драхман, даже не дрогнув, продолжала
спокойно стоять, лишь глаза на бесстрастном лице на какое-то мгновение
расширились. - Наши маленькие японские друзья, насколько я понимаю? - Его
голос был таким же мягким, как и прикосновение.
- Да, - кивнула она. - Меня схватили недалеко от Кота-Бару.
- Один из этих зубчатых ритуальных штыков, не так ли? - Он внимательно
осмотрел шрам, заметил узкий глубокий порез на подбородке и рваный разрыв
под виском. - Вы что, все время лежали на земле?
- Вы очень проницательны, - медленно проговорила она.
- Как вам удалось бежать? - с любопытством спросил Николсон.
- Какой-то человек зашел в бунгало - наш полевой госпиталь. Крупный
такой, с рыжими волосами. Он назвался "аргайллом" или что-то вроде этого. Он
вырвал штык из рук японца и попросил меня отвернуться. Когда я снова
посмотрела в их сторону, японский солдат лежал на полу. Мертвый.
- Да здравствует Аргайллский полк, - пробормотал Николсон. - А кто вам
зашил щеку?
- Тот же человек. Он сказал, что у него не очень-то хорошо получилось.
- Да уж, можно было сделать и получше, - согласился Николсон. - Но все
еще поправимо.
- Это ужасно! - Ее голос сорвался. - Я знаю, что это ужасно. - Она
несколько секунд не отрывала глаз от пола, затем храбро посмотрела на
Николсона и попыталась улыбнуться. Это была не слишком счастливая улыбка. -
Грубовато меня заштопали.
- Как сказать. - Николсон указал в сторону второго механика. - Вот
старого брюзгу Уилли такой шрам даже украсил бы. Но вы женщина. - Он немного
помолчал, изучающе глядя на девушку, и продолжил тихим голосом: - Я думаю,
вы более чем красивы, мисс Драхман, - вы прекрасны. И на вас это выглядит
ужасно, простите уж за откровенность. Вы должны отправиться в Англию, -
отрезал он.
- В Англию? - Ее высокие скулы покрылись пятнами. - Я не понимаю.
- Да, в Англию. Я абсолютно уверен, что в этой части света не найдешь
достаточно квалифицированных специалистов по пластической хирургии. В Англии
же двое или трое таковых имеются, не думаю, чтобы их было больше. Они могут
залатать этот шрам так, что даже ваш партнер по танцам его не заметит.
Она безмолвно смотрела на него лишенными выражения глазами, затем
проговорила тихим, но твердым голосом:
- Вы забываете, что я сама санитарка. Я вам не верю.
- Однако, мисс Драхман, - вмешался Файндхорн. - Николсон знает, что
говорит. В Англии есть три прекрасных специалиста, и один из них - его дядя.
- Он сделал рукой подытоживающий жест. - Ноя пригласил вас сюда не для того,
чтобы обсуждать возможности пластической хирургии...
Он резко оборвал свою речь, ибо клаксон над его головой разразился
внезапным настойчивым звоном, разбившимся на два длинных и один короткий,
означавшие сигнал бедствия. Николсон первым вылетел из комнаты, ощущая
дыхание Файндхорна за спиной.
На севере и востоке гром глухо раскатывался вдоль далекого горизонта,
сопровождая прерывистые вспышки молний, озарявшие пролив Райо и внутренний
вихрь тайфуна. Над головой неслись лавинами тучи, едва различимые на темном
небе, роняя первые огромные тяжелые капли дождя, разбивавшиеся о крышу
рулевой рубки так гулко и размеренно, что их можно было сосчитать. На юге и
западе, однако, не было ни дождя, ни грома, - лишь редкое сверкание молнии
робко и кратковременно разрывало небо над далекими островами, после которого
мрак казался еще более непроницаемым. Впрочем, не таким уж и непроницаемым:
в пятый раз за последние две минуты наблюдатели на капитанском мостике
"Виромы", положив локти на ветровой щит и крепко прижав бинокли к
напряженным глазам, выхватывали из темноты один и тот же сигнал, мигавший на
юго-западе: серии приблизительно из шести вспышек, очень слабых и длившихся
в общей сложности не более десяти секунд.
- Двадцать пять право руля на этот раз, - пробормотал Николсон, - и
опять все сначала. Я бы сказал, что положение этого "нечто" стационарно,
сэр.
- Почти. - Файндхорн опустил бинокль и, протерев уставшие глаза, снова
поднял его. - Поразмышляйте-ка вслух, мистер Николсон.
Николсон усмехнулся в темноте. Капитан сказал это таким тоном, словно
сидел на крыльце своего бунгало, а не находился вместе с танкером,
шестьюдесятью вверенными ему жизнями и тысячами тонн груза на миллион фунтов
стерлингов в самом сердце тайфуна.
- Рассчитывать следует на все что угодно, сэр. - Николсон отнял от глаз
бинокль и задумчиво всмотрелся в темноту. - Это может оказаться световым
маяком, бакеном или буем, но не похоже: в этих водах таковых нет, к тому же
я не встречал ни одного, работающего в такой последовательности.
Файндхорн подошел к двери рулевой рубки, приказал вдвое убавить
скорость и снова встал рядом с Николсоном.
- Продолжайте, - сказал он.
- Может быть, это японский военный корабль - эсминец - и вновь я,
вероятно, ошибаюсь: только безумцы вроде нас могут рассиживаться в пекле
тайфуна... Кроме того, любой здравомыслящий капитан эсминца выждал бы и в
подходящий момент ослепил нас прожекторами с минимальной дистанции.
Файндхорн кивнул.
- Вы в точности пересказали ход моих мыслей. Однако, действительно,
рассчитывать следует на все что угодно. Смотрите, это движется!
- Да, и приближается. Судно на плаву, все в порядке... Возможно, это
подводная лодка, на которой по шумам в гидрофоне поняли, что рядом большой
корабль, и теперь хотят уточнить наш курс, скорость, а если удастся,
спровоцировать дать им визирную линию для запуска торпеды.
- Не очень-то убежденно звучит.
- Полностью убежденным я не могу быть, сэр. Я просто не вижу причин для
беспокойства. В такую ночь любую подводную лодку столь сильно болтает, что
она не попадет и в "Куин Мери" с сотни футов.
- Согласен. Вероятно, это очевидно для каждого, лишенного нашей
подозрительности. Итак, кто-то лежит в дрейфе - возможно, готовит к спуску
шлюпки или плоты и отчаянно нуждается в помощи. Но рисковать мы не будем.
Свяжитесь по телефону со всеми орудиями и пулеметами, пусть возьмут сигнал
на прицел и не снимают пальца со спусковых крючков. Скажите Вэньеру, чтобы
поднялся сюда. И распорядитесь убавить ход до самого тихого.
- Есть, сэр.
Николсон вошел в рулевую рубку, а Файндхорн снова поднес к глазам
бинокль и раздраженно буркнул, когда кто-то зацепил его за локоть, но,
развернувшись вполоборота, понял, кто перед ним стоит еще до того, как
человек заговорил. Даже на открытом воздухе пары виски, казалось, заполонили
все вокруг.
- Что, черт побери, происходит, капитан? - гневно и сварливо спросил
Фарнхольм. - Из-за чего суматоха? Этот ваш проклятый клаксон чуть не
раздробил мне перепонки.
- Мне очень жаль, что доставили вам неудобства, генерал. - Тон
Файндхорна был вежливым и бесстрастным. - Это был сигнал тревоги. Мы
заметили подозрительные огни, и, вполне возможно, нас ждут неприятности. -
Его голос слегка изменился. - Боюсь, я должен попросить вас покинуть мостик.
Никому не дозволено находиться здесь без специального на то разрешения.
Сожалею.
- Что? - Фарнхольм произнес это таким тоном, словно услышал нечто
непостижимое. - Но на меня-то это правило не распространяется?
- Мне очень жаль, но распространяется. Вам придется спуститься вниз,
генерал.
Фарнхольм, как ни странно, не протестовал. Не сказав ни слова, он резко
развернулся на каблуках и растворился во мраке. Файндхорн был почти уверен,
что он не пошел вниз, а остановился в темноте за рулевой рубкой. Не то чтобы
капитана это сильно беспокоило, - он просто не желал, чтобы кто-нибудь стоял
у него над душой, когда ему нужно быстро соображать и принимать адекватные
решения.
Когда Файндхорн поднял бинокль, сигнал снова прорезал мрак, на этот раз
с более близкого расстояния, но значительно ослабевший: в фонаре явно
садились батареи. Это был очевидный сигнал SOS. Три коротких вспышки, три
длинных, три коротких, три длинных - универсальный морской сигнал бедствия.
- Вы посылали за мной, сэр? Файндхорн опустил бинокль и оглянулся.
- Ах, это вы, Вэньер. Уж извините, что вытащил вас под этот чертов
потоп, но мне нужна быстрая рука на лампе Олдиса. Видите этот сигнал?
- Да, сэр. Кто-то попал в беду, насколько я понимаю?
- Надеюсь, что так, - мрачно проговорил Файндхорн. - Принесите лампу и
спросите, кто они такие. - Он обернулся на звук открывшейся двери. - Мистер
Николсон?
- Да, сэр. Все в полной боевой готовности, сэр. Пулеметы и орудия
наведены. А боцману я приказал наскоро установить пару дополнительных
прожекторов по правому борту. Двое комендоров перекидывают через борт
шторм-трап.
- Благодарю вас, мистер Николсон. Что думаете о погоде?
- Очень уж влажно, - угрюмо сказал Николсон. Он вслушался в треск
пускового механизма лампы Олдиса и проследил за ее лучом, пронзившим стену
дождя. - Очень скоро поднимется настоящий шторм. Где он собирается и откуда
обрушится, не имею ни малейшего представления. Думаю, закон Байза Бэллота и
все книги по тропическим бурям здесь применимы, как спички в аду.
- Не вы один так думаете, - признался Файндхорн. - Мы уже час
пятнадцать минут пребываем в центре этого шторма. - Он покачал головой,
разбрасывая вокруг себя капли воды. - Безумие какое-то. До сезона настоящих
ураганов еще шесть месяцев. Как бы то ни было, эта буря не слишком страшна и
не заслуживает экстренных мер безопасности. И все-таки она совершенно
необычна для этого времени года и этих вод вообще. - Он замолчал и посмотрел
на крошечный, величиной с булавочную головку, желтоватый огонек,
пробивавшийся сквозь потоки дождя. - Кажется, там передают, что тонут. Что
еще говорят, Вэньер?
- "Ван Эффен, тонем". Это все, сэр. Я, во всяком случае, уловил только
это. Плохая морзянка.
- О, Господи, ну и ночка у нас выдалась. - Файндхорн снова покачал
головой. - Еще одна "Кэрри Дэнсер". "Ван Эффен". Кто-нибудь слышал о судне с
таким названием? Вы, мистер Николсон?
- Никогда. - Николсон повернулся и прокричал сквозь дверь:
- Есть там кто-нибудь?
- Сэр? - Ответивший из темноты человек находился всего в футе от
старшего помощника.
- Немедленно возьмите судовой регистр и поищите судно под названием
"Ван Эффен". Два слова, оба голландские. Как можно быстрее.
- Ван Эффен? Я не ослышался? Кто-то сказал "Ван Эффен"? - Высокая тень
Фарнхольма отделилась от мрака задней стены рулевой рубки.
- Совершенно верно. Вы знаете судно с таким названием?
- Это не судно, старина, - это имя моего друга Ван Эффена, голландца.
Он был на борту "Кэрри Дэнсер", сев вместе со мной в Банджармасине. Когда
начался пожар, он, видимо, воспользовался шлюпкой, единственной, насколько я
помню. - Фарнхольм прошел сквозь дверь на крыло мостика, взволнованно
вглядываясь в море и не обращая внимания на молотивший по спине дождь. -
Подберите его, старина, подберите!
- Откуда нам знать, что это не ловушка? - Спокойный, взвешенный тон
капитана казался холодным душем после горячности Фарнхольма. - Может быть,
это тот человек, Ван Эффен, может быть, и нет. Если даже это он, мы не
знаем, следует ли ему доверять.
- Вы будете слушать? - Почти прокричав эти слова, Фарнхольм перешел на
более спокойный тон: - Как вы думаете, почему я стою здесь, цел и невредим?
Почему живы санитарки и раненые солдаты, обнаруженные вами на "Кэрри Дэнсер"
всего час назад? Почему живы все, кого вы подобрали, считая мисс Плендерлейт
и священника? По одной простой причине: когда капитан "Кэрри Дэнсер"
попытался улизнуть из сингапурской гавани, один человек приставил ему к
спине револьвер и заставил вернуться в Сингапур. Этим человеком был Ван
Эффен, и сейчас он в той шлюпке. Мы все обязаны жизнями Ван Эффену, капитан
Файндхорн.
- Благодарю вас, генерал. - Файндхорн был бесстрастен как всегда. -
Мистер Николсон, прожектор. Малый назад.
Луч прожектора пронзил тьму, осветив тяжелое волнующееся море, молочно
пенившееся под проливным дождем. Несколько секунд луч оставался неподвижен,
тускло высвечивая почти сплошную пелену ливня, затем стал пробираться вперед
и тут же наткнулся на совсем близко стоящую на плавучем якоре шлюпку,
неистово качающуюся вверх-вниз на крутых, почти отвесных волнах, гребни
которых то и дело обрушивались на нее. В шлюпке находилось семь или восемь
человек, беспрестанно нагибавшихся и выпрямлявшихся, вычерпывая воду; лодка
уже глубоко погрузилась в воду и оседала с каждой минутой. И лишь один
человек сидел на кормовых шкотах лицом к танкеру, закрыв предплечьем глаза
от яростного света прожекторов. Сразу над предплечьем виднелось что-то
белое, - возможно, фуражка, однако, учитывая определенную дистанцию, с
уверенностью судить было сложно.
Николсон спустился по носовому трапу, промчался мимо шлюпки, сбежал по
еще одному трапу на опоясывающий судно узкий мостик, тут же слетел по
третьему трапу, заканчивавшемуся на крыше цистерны номер три, и, уверенно
миновав лабиринт вентилей и трубопроводов, достиг правого борта. Фарнхольм
не отставал от него на протяжении всего маршрута. Как только Николсон
положил руки на привальный брус и перегнулся через него, два дополнительных
прожектора зажглись одновременно.
Залитая светом шлюпка теперь находилась менее чем в сорока ярдах от
борта, приближаясь с каждой секундой. Попав под укрытие "Виромы", люди
перестали вычерпывать воду, всматриваясь в стоявших на палубе танкера и
готовясь зацепиться за шторм-трап. Николсон увидел, что у сидевшего на корме
человека на голове вовсе не фуражка, а наспех наложенная повязка,
пропитавшаяся кровью. Вскоре он заметил еще и неестественно неподвижное
положение правой руки этого человека.
Николсон повернулся и показал на него Фарнхольму.
- Это ваш друг сидит там, на корме?
- Да, это Ван Эффен, - подтвердил Фарнхольм. - Что я вам говорил?
- Вы оказались правы. - Николсон сделал небольшую паузу. - Кажется, он
достаточно прямолинеен в определенных ситуациях.
- Что вы хотите сказать?
- Я хочу сказать, что в руках у него пистолет, направленный на его
товарищей, и он не спускает с них глаз.
Фарнхольм воззрился на Ван Эффена и тихо прошептал:
- Вы правы, черт побери.
- Но почему?
- Не имею ни малейшего представления. Но можете мне поверить, мистер
Николсон, если мой друг Ван Эффен навел пистолет, значит, у него для этого
есть веские причины.
Фарнхольм не ошибался. Прислонившись к перегородке обеденного салона с
большой порцией виски в руке, Ван Эффен, с промокшей одежды которого ручьями
стекала вода, сжато поведал об этих причинах. Когда на "Кэрри Дэнсер"
начался пожар, они сели на оснащенную двигателем шлюпку и еще до того, как
разразился шторм, умудрились найти пристанище на небольшом островке в
нескольких милях к югу от тонувшего судна. Поставив шлюпку бортом на песок,
ураган не спал. Незадолго до этого они видели взмывающие в северо-западном
направлении сигнальные ракеты.
- Это были наши, - кивнул Файндхорн. - И вы решили плыть к нам?
- Правильно. - Он махнул рукой в сторону столпившейся в углу салона
группы людей. - Но Сайрену это не понравилось. Он не питает особых симпатий
к союзникам. И кроме того, у нас были основания полагать, что ракеты -
сигнал бедствия с "Кэрри Дэнсер". - Ван Эффен залпом допил виски и осторожно
поставил стакан на стол рядом с собой. - Однако у меня был пистолет.
- Это я видел, - сказал Николсон. - И далее?
- Мы отплыли в северо-западном направлении и прошли длинный и
достаточно бурный галс, во времени которого нас здорово потрепало. Затем мы
попали уже в настоящий шторм, и волны залили наш двигатель. Так бы мы сидели
и, наверное, в скором времени утонули бы, если бы я не увидел свечение
вашего корабля - в такую темную ночь оно легко различимо издалека. Если бы
дождь пошел пятью минутами раньше, мы бы вас никогда не заметили. Но небо
благоволило к нам. Плюс ко всему у меня был фонарь.
- И пистолет, - закончил за него Файндхорн. Он долго смотрел на Ван
Эффена, не отрывая от него холодных задумчивых глаз. - Жаль только, что вы
не воспользовались им ранее.
Голландец криво улыбнулся.
- Не трудно понять, что вы имеете в виду, капитан. - Он поднял руку и с
гримасой боли сорвал с головы пропитавшуюся кровью полосу льняного полотна.
Глубокая рана с лиловыми кровоподтеками по краям проходила от угла лба до
уха. - Как вы думаете, я это заработал?
- Выглядит паршиво, - признал Николсон. - Сайрен?
- Один из его людей. "Кэрри Дэнсер" к тому времени вовсю полыхала,
шлюпка - единственная шлюпка! - была спущена на воду, и Сайрен с остатком
команды готовы были уже в нее прыгнуть.
- Чтобы спасти свои драгоценные персоны, - мрачно уточнил Николсон.
- Чтобы спасти свои драгоценные персоны, - согласился Ван Эффен. - Я
схватил Сайрена за горло и перегнул через поручень, пытаясь заставить его
пройти по судну и вывести людей. Это было ошибкой - мне следовало взять в
руки пистолет. Но тогда я не знал, что все его люди - как это говорят? -
одним миром мазаны. Меня ударили кофель-нагелем, и очнулся я только на дне
шлюпки.
- Что? - недоверчиво спросил Файндхорн.
- Я знаю, - устало улыбнулся Ван Эффен. - Это напоминает какую-то
бессмыслицу, не так ли? Им следовало оставить меня умирать на "Кэрри
Дэнсер". Но я оказался в шлюпке. И не просто живой, а даже с заботливо
перевязанной головой. Любопытно, правда, капитан?
- Любопытно - едва ли подходящее слово. - Голос Файндхорна был ровен и
лишен выражения. - Вы говорите правду, Ван Эффен? Вопрос, конечно, глупый -
вы ведь в любом случается скажете "да".
- Он не лжет, капитан Файндхорн. - Голос Фарнхольма звучал необычайно
уверенно и, казалось, совсем не принадлежал бригадному генералу Фарнхольму.
- Я абсолютно в этом убежден.
- Неужели? Откуда такая уверенность, генерал?
Файндхорн задумчиво кивнул. На некоторое время в салоне воцарилась
тишина, нарушаемая лишь далеким потрескиванием обшивки, неясным скрипом,
издаваемым обычно борющимся с волнами судном. Наконец Файндхорн посмотрел на
часы и повернулся к Николсону.
- Мостик ждет нас, полагаю: судя по всему, мы входим в полосу шторма. К
капитану Сайрену и членам его команды, думаю, следует приставить вооруженную
охрану. - Глаза Файндхорна излучали такой же мрачный холод, как и голос. -
Но сначала я хотел бы разрешить один маленький вопрос.
Он неторопливо двинулся в направлении команды "Кэрри Дэнсер".
- На вашем месте я бы не спускал с них глаз, - спокойно проговорил
голландец. - У половины из них целый арсенал ножей, с которыми они
великолепно обращаются.
- У вас есть пистолет. - Файндхорн потянулся и вытащил заткнутый за
пояс Ван Эффена автоматический "кольт". - Вы позволите? - Он окинул оружие
беглым взглядом и заметил, что оно на предохранителе. - "Кольт" 38 калибра.
- Вы разбираетесь в оружии, не так ли?
- Немного. - Мягко ступая, Файндхорн подошел к ближайшему от него
человеку из сгрудившейся в углу группы. Он был высок, широкоплеч и с таким
спокойным невыразительным лицом, будто давным-давно избавился от привычки
реагировать на происходящее. Его тонкие усики, баки и пустые стеклянные
глаза имели одинаково черный цвет. - Вы Сайрен? - почти безразлично спросил
Файндхорн.
- Капитан Сайрен. К вашим услугам. - Слово "капитан" он произнес с
явным оттенком высокомерия, слегка наклонив голову.
- Формальности докучают мне. - Файндхорн посмотрел на него с внезапным
интересом. - Вы ведь англичанин, не правда ли?
- Вероятно. - На этот раз он с ленивым презрением скривил губы в
полуулыбке. - Англосакс, будем так говорить.
- Не имеет значения. Вы капитан - вернее, были им когда-то - "Кэрри
Дэнсер". Вы покинули свой корабль и обрекли всех оставшихся фактически на
смерть, заперев стальные двери. Возможно, они захлебнулись, возможно,
сгорели заживо - сейчас это не играет роли. Факт тот, что ВЫ бросили их
умирать.
- Как мелодраматично! - Сайрен вяло подавил зевок. - Мы сделали для
этих несчастных все, что в наших силах.
Файндхорн медленно кивнул и оглядел шестерых компаньонов Сайрена. Никто
из них не светился радостью, однако один - узколицый, косивший на левый глаз
человек - держался особенно нервно. Он переминался с ноги на ногу, а его
руки и пальцы, казалось, жили своей собственной жизнью. Файндхорн сделал
несколько шагов и встал перед ним.
- Вы говорите по-английски?
Ответа не последовало. Человек лишь втянул голову в плечи, растопырив
пальцы в универсальном жесте непонимания.
- Вы попали в точку, капитан Файндхорн, - медленно и нараспев
проговорил Ван Эффен. - Он владеет английским почти столь же совершенно, как
и вы.
Файндхорн быстро поднял пистолет, приставил его ко рту человека и
несильно, но твердо надавил. Тот подался назад, наткнулся спиной на