Мэлори Томас. Смерть Артура

   И вот ранним майским утром, еще до света, они уселись на коней своих и вместе с королевой отправились майским поездом и скакали, не разбирая пути, через леса и луга, с шутками и весельем. А в десять часов, самое позднее, королева хотела возвратиться к королю Артуру, так что к десяти часам назначено было окончание их поездки.
   Но был один рыцарь по имени сэр Мелегант, сын короля Багдемагуса, и этот рыцарь получил в те дни в дар от короля Артура замок не далее как в семи милях от Вестминстера. А этот рыцарь сэр Мелегант уже многие годы питал любовь к королеве Гвиневере. И, как повествуется в Книге, он постоянно устраивал засады, чтобы силою захватить королеву, но ни разу не отважился напасть из-за сэра Ланселота, ибо он не решался тронуть королеву, если с нею рядом или же где-то поблизости ехал сэр Ланселот.
   А в те дни был такой обычай, что королева никогда не ездила без сопровождения целой рати вооруженных рыцарей. То были добрые рыцари, все больше молодые, искавшие чести, и их называли Рыцари Королевы. И никогда, ни в битвах, ни в поединках, они не носили никаких своих знаков, но лишь гладкие белые щиты, за что и было им дано прозвище Рыцари Королевы. И когда кому-либо из них случалось всех более отличиться в бранном деле, тогда в ближайший праздник Пятидесятницы, если умирал или погибал в бою кто-нибудь из рыцарей Круглого Стола — а в те времена не проходило года, чтобы хоть одним рыцарем да не стало меньше, — и тогда на освободившееся место избирался достойнейший из Рыцарей Королевы. Так был избран еще задолго до того, как прославился, и сэр Ланселот, и все остальные тоже.
   Но тот рыцарь, сэр Мелегант, выследил майский поезд¹³¹ королевы, разузнал и о том, куда она направляется, и о том, что сэра Ланселота при ней нет, а сопровождают ее лишь десять рыцарей, облаченные в зеленые одежды ради летнего праздника. И собрал он двадцать вооруженных рыцарей и сотню лучников и приготовился напасть на королеву и ее поезд, ибо он рассудил, что это — самое удобное время, чтобы завладеть королевой.

3

   И вот скачет по лесу королева со своими рыцарями, изукрашенными с ног до головы зелеными уборами из трав, мхов и цветов, и вдруг выскакивает из рощи им наперерез сэр Мелегант со ста шестьюдесятью людьми, все в полном боевом снаряжении, и крикнул он королеве и ее рыцарям, чтобы они остановились, ибо, хотят они того или нет, им все равно придется покориться.
   — Рыцарь-изменник! — сказала королева Гвиневера, — что ты задумал? Или ты решился опозорить себя навеки? Вспомни, ведь ты — королевский сын и рыцарь Круглого Стола, а ты собрался причинить обиду благородному королю, посвятившему тебя в рыцарство! Ты позоришь рыцарское звание, ты позоришь себя и меня. Но знай, что меня тебе опозорить не удастся никогда, ибо я скорее перережу себе горло, чем позволю тебе меня обесчестить!
   — Что до этих ваших речей, — отвечал сэр Мелегант, — то это мы еще увидим. Ибо да будет вам ведомо, госпожа, я уже много лет люблю вас и никогда до сих пор не мог к вам приблизиться. И потому, как бы там ни было, я все равно вас не отпущу.
   Тут заговорили все десять благородных рыцарей и сказали в один голос так:
   — Сэр Мелегант, знай, что ты погубишь честь свою и покроешь себя позором, да и самую жизнь свою обречешь гибели. Ибо хоть мы и безоружны и числом уступаем сильно твоей
   дружине — ибо ты хитро нас здесь подкараулил, — но, чем отдавать на бесчестие королеву и самим лишиться чести, мы скорее согласимся жизни свои положить, ибо в противном случае мы были бы опозорены навеки.
   И тогда сказал им сэр Мелегант;
   — Что ж, готовьтесь, как можете, к бою и защищайте с оружием в руках свою королеву!
   Тут десять рыцарей Круглого Стола обнажили мечи, а Меленгантовы рыцари поскакали на них, навесив копья, и десять рыцарей встретили их мужественно и порубили мечами их копья, так что ни одно копье не причинило вреда. После того стали они рубиться на мечах, и вот уже сэр Кэй, сэр Саграмур, сэр Агравейн, сэр Додинас, сэр Ладинас и сэр Озанна повержены наземь с жестокими ранами. Но сэр Брандель и сэр Персиант, сэр Айронсайд Железный Бок и сэр Пелеас бились еще долго и тоже получили ужасные раны, и все эти десятеро рыцарей, прежде чем полегли, зарубили сорок своих противников из числа храбрейших и искуснейших. Когда же увидела королева, что все ее рыцари тяжко ранены и неизбежно будут убиты, тогда заплакала она от жалости и горя и сказала так:
   — Сэр Мелегант, не убивай моих благородных рыцарей. И тогда я согласна последовать за тобой, но при том лишь условии, что ты сохранишь им жизнь и не велишь их больше увечить, и пусть они сопровождают меня, куда бы ты меня ни увез. Ибо я предпочту лишить себя жизни, чем следовать за тобою, если этих благородных рыцарей со мной не будет.
   — Госпожа, — отвечал сэр Мелегант, — ради вас я согласен, чтобы их препроводили вместе с вами в мой замок при условии, что вы будете мне послушны и покорны.
   И крикнула королева тем четырем рыцарям, чтобы они прекратили бой, если они не хотят с нею расстаться.
   — Госпожа, — отвечал ей сэр Пелеас, — мы поступим по вашему велению, но что до меня, то жить или умереть — мне теперь все равно.
   А этот сэр Пелеас, как говорится во Французской Книге, наносил мечом своим столь могучие удары, что никакие латы не могли их выдержать.

4

   Но вот, по велению королевы, они прекратили бой, подняли в седла раненых рыцарей, иных верхами, иных же поперек седла, так что жалко было глядеть.
   А сэр Мелегант объявил королеве и всем ее рыцарям, что ни один из них не вправе ее теперь покинуть, ибо он очень боялся, как бы сэр Ланселот Озерный не прознал о том, что произошло. Все это поняла королева, и она тайно призвала к себе одного из своих пажей, дала ему доброго коня и сказала так:
   — Улучи минуту и скачи отсюда прочь прямо к сэру Ланселоту Озерному. Ты передай ему это кольцо и проси его, во имя его любви ко мне, пусть он прибудет сюда и меня спасет, а иначе не видать ему больше меня и любви моей. Да смотри ни жалей коня, — сказала королева, — ни на суше, ни на воде.
   И вот улучил отрок удобную минуту, дал коню шпоры и поскакал прочь во весь опор. Видит сэр Мелегант, что сбежал один паж, и он сразу же догадался, что это королева послала его к сэру Ланселоту. Бросились за ним в погоню лучшие всадники, и стреляли ему в спину лучшие стрелки, но отрок ушел от них от всех и вскоре уже скрылся из глаз.
   И сказал тогда королеве сэр Мелегант:
   — Госпожа, вы затеяли предать меня, но я позабочусь о том, чтобы сэр Ланселот не скоро мог до вас добраться.
   И он поскакал с королевой и со всеми рыцарями, поспешая к себе в замок. А по пути сэр Мелегант оставил засаду из лучших лучников, каких только можно было сыскать в тех краях, всего числом в тридцать человек, и приказал им караулить сэра Ланселота.
   — И если увидите, что скачет такой-то и такой-то рыцарь на белом коне, то любым способом убейте под ним коня, с ним же самим не вступайте в бой, ибо его одолеть вам не под силу.
   После того прибыли они в его замок; но королева ни на минуту не отпускала от себя никого из десяти рыцарей и из своих дам, и они все постоянно были при ней. Ибо в Книге говорится, что сэр Мелегант не осмеливался учинить насилие, боясь сэра Ланселота, который, как он знал, был уже обо всем оповещен.
   А отрок, вырвавшись от сэра Мелеганта, в скором времени достиг Вестминстера и разыскал сэра Ланселота. И когда он пересказал сэру Ланселоту, что ему было поручено, и отдал ему королевино кольцо, — «Увы! — воскликнул сэр Ланселот, — я опозорен навеки, если не спасу эту благородную даму от бесчестия!».
   И он громко крикнул, чтобы ему поскорей подали доспехи.
   А юный паж поведал сэру Ланселоту о том, как славно бились те десять рыцарей, как всех доблестнее оказались сэр Пелеас, сэр Айронсайд Железный Бок, сэр Брандель и сэр Персиант Индийский, в особенности же — сэр Пелеас, чьих ударов не выдерживали никакие латы; и как они сражались до тех пор, покуда все не были повержены; и как королева, ради спасения их жизней, согласилась последовать за сэром Мелегантом.
   — Увы! — воскликнул сэр Ланселот, — неужели эта благороднейшая из дам обречена на гибель? Пусть бы мне предложили всю Францию, — сказал сэр Ланселот, — я лучше предпочел бы очутиться тогда подле моей королевы с оружием в руках.
   Когда же сэр Ланселот в полных доспехах уже сидел на коне, он попросил королевина пажа пойти к сэру Лавейну и рассказать ему, как и зачем сэр Ланселот столь поспешно уехал.
   — И проси его, если он любит меня, пусть поспешит мне вослед и скачет, не переводя духа, пока не достигнет Мелегантова замка. Ибо там, — сказал сэр Ланселот, — он услышит обо мне, если только буду я жив.

5

   И с тем поскакал сэр Ланселот во весь опор, и в Книге рассказывается, что у Вестминстерского моста он переплыл на коне через Темзу и вышел на том берегу у Лэмбита. И так, в короткое время, он добрался до того самого места, где десятеро благородных рыцарей сражались против сэра Мелеганта.
   И дальше сэр Ланселот ехал по их следам, покуда не заехал в рощу, а там, в узком месте, преградили ему путь тридцать лучников и крикнули, чтобы он поворачивал и не ехал дальше этой дорогою.
   — А вы кто такие, — спросил сэр Ланселот, — что указываете мне, рыцарю Круглого Стола, где мне сворачивать с моего пути?
   — Этим путем нет тебе проезда, разве что пойдешь ты пешком, ибо знай, что конь под тобою будет сейчас убит!
   — Невеликая это доблесть — убить под рыцарем коня! — сказал сэр Ланселот. — Но вот что до меня самого, то и без коня не ставлю вас ни во что, будь вас даже не три десятка, а пять сотен!
   И застрелили они из луков Ланселотова коня, поразив его многими стрелами. Высвободил сэр Ланселот ноги из стремян и остался пеш, но их отделяло от него столько плетней и канав, что он не мог до них добраться.
   — Увы, позор, — сказал сэр Ланселот, — что один рыцарь предает другого! Но старая пословица говорит: «Доброму человеку грозит лишь тогда опасность, когда он во власти труса».
   И зашагал сэр Ланселот дальше пешком, но тяжело ему было идти в доспехах, со щитом и с копьем. Сэр Ланселот досадовал и ярился, но бросить что-нибудь из своего снаряжения не решался, ибо опасался предательства сэра Мелеганта.
   И вдруг, по воле случая, показался ему навстречу возчик с телегой, приехавший туда за дровами.
   — Скажи мне, возчик, — спросил его сэр Ланселот, — много ли ты спросишь с меня за то, чтобы я MOI забраться в твою телегу и ты бы доставил меня в замок, что здесь неподалеку?
   — Ты не должен залезать ко мне в телегу, — отвечал возчик, — ибо я послан сюда за дровами.
   — Для кого же дрова? — спросил его Ланселот.
   — Для господина моего сэра Мелеганта, — отвечал бедный человек.
   — А я как раз с ним и хочу говорить, — сказал сэр Ланселот,
   — Но я тебя не повезу! — сказал возчик.
   Тогда сэр Ланселот бросился на него и так ударил его тыльной стороной своей латной рукавицы, что он замертво повалился на землю. А второй возчик, его товарищ, боясь, как бы и ему не отправиться той же дорогой, крикнул тогда:
   — Не губите мою жизнь, милостивый господин, и я отвезу вас, куда вы пожелаете.
   — Тогда велю тебе, — сказал сэр Ланселот, — отвезти меня на этой телеге к воротам сэра Мелеганта.
   — Забирайтесь же на телегу, — сказал возчик, — и вы вскорости будете на месте.
   И припустил возчик галопом, а конь сэра Ланселота поспевал следом за телегой, хотя в теле у него торчало сорок стрел.
   А королева Гвиневера более часа сидела со своими дамами в ожидании у верхнего окна. Но вот одна из ее дам заметила рыцаря в доспехах, стоя ехавшего на телеге.
   — Я вижу, госпожа, — сказала она, — там на телеге рыцаря в добрых доспехах, — наверное, его везут на повешение.
   — Где он? — спросила королева.
   Выглянула она из окна и в тот же миг узнала по щиту сэра Ланселота, и увидела она, что за телегой тащится его конь и сам наступает на свои вываливающиеся внутренности.
   — Увы! — сказала королева, — теперь я вижу, что хорошо тому, у кого есть верный друг. Да, да, — сказала королева Гвиневера, — вижу я, что вам пришлось нелегко, если вы едете на телеге.
   И упрекнула она ту даму, что сравнила сэра Ланселота с едущим на казнь.
   — Воистину, злые то были слова, — сказала королева, — и негодное сравнение, когда благороднейшего рыцаря в мире уподобили осужденному на столь жалкую смерть. Ах, храни и спаси его, Иисусе, — сказала королева, — от всякого дурного конца.
   К этому времени сэр Ланселот уже подъехал к воротам замка, и вот сошел он с телеги и крикнул так, что отдалось по всему замку:
   — Где ты, коварный изменник сэр Мелегант, рыцарь Круглого Стола? Выходи, рыцарь-предатель, и выводи всю твою дружину, ибо это я, сэр Ланселот Озерный, здесь буду биться со всеми вами!
   И с тем толкнул он ворота, и распахнулись они широко, отбросив прочь привратника, а он ударил привратника по уху своей латной рукавицей, и у того шея переломилась надвое.

6

   А сэр Мелегант, услышавши, что прибыл сэр Ланселот, прибежал к королеве, упал перед нею на колено и воскликнул:
   — Пощады, госпожа! Вашему милосердию поручаю я мою жизнь!
   — Что это вдруг случилось с вами? — спросила королева. — Клянусь Богом, разве не ясно было и так, что кто-нибудь из добрых рыцарей поспешит отомстить за меня, пусть даже сам господин мой король Артур и не знает об этом вашем черном деле.
   — Ах, госпожа, — отвечал сэр Мелегант, — в чем я против вас повинен, я все искуплю по вашему желанию, я же всецело поручаю себя вашему милосердию.
   — Чего же вы от меня хотите? — спросила королева.
   — Госпожа, я прошу лишь, — отвечал сэр Мелегант, — чтобы вы распорядились и усмирили господина моего сэра Ланселота. И чем богаты мы в этом жалком замке, все будет к вашим и его услугам, а завтра вы и все они сможете вернуться в Вестминстер. Я же всю мою жизнь и все мое достояние отдаю в вашу власть.
   — Хорошо, — сказала королева. — Мир всегда лучше ссоры, и чем меньше будет толков и пересудов, тем это благоприятнее для моей чести.
   И королева со своими дамами спустилась к воротам, где стоял, сэр Ланселот, охваченный безмерной яростью, и вызывал на бой противника, повторяя:
   — Эй, рыцарь-изменник! Выходи! Королева приблизилась к нему и сказала:
   — Сэр Ланселот, отчего вы так разгневаны?
   — А, госпожа! — отвечал сэр Ланселот, — как можете вы меня об этом спрашивать? Ведь вы, думается мне, должны испытывать еще более сильный гнев, нежели я, ибо это вам нанесен ущерб и бесчестие. Ведь я пострадал не много, только разве коня потерял убитым, и оскорбление, вами испытанное, гнетет меня куда более, чем все мои потери.
   — Воистину, — сказала королева, — правду вы говорите, и я всем сердцем вас благодарю. Но теперь, — сказала королева, — вы должны последовать за мною мирно в замок, ибо здесь теперь распоряжаюсь я, а все обиды будут искуплены, ибо этот рыцарь от души раскаялся в том, что произошло.
   — Госпожа, — отвечал сэр Ланселот, — раз вы с ним примирились, то я, уж конечно, перечить вам не стану, хотя сэр Мелегант и обошелся со мною весьма коварно и трусливо. И знай я, госпожа, — сказал сэр Ланселот, — что вы так скоро с ним примиритесь, я бы не так спешил к вам на помощь.
   — Для чего говорите вы так? — сказала королева. — Или вы раскаиваетесь в своем добром деле? Ведь знайте, — сказала королева, — что я примирилась с ним не из милости или любви, но лишь затем, чтобы разумно пресечь все оскорбительные слухи и пересуды.
   — Госпожа, — сказал сэр Ланселот, — вам известно, что я всегда опасался и избегал позорных слухов и наветов. Но нет на земле ни короля, ни королевы, ни рыцаря, кроме господина моего короля Артура и вас, госпожа, которые могли бы помешать мне пронзить сердце сэра Мелеганта, прежде чем я покину этот замок.
   — Я это знаю, — сказала королева. — Но помимо этого чего еще вы желали бы? Я распоряжусь, чтобы любое ваше желание было исполнено.
   — Госпожа, — отвечал сэр Ланселот, — были бы только вы довольны, а что до меня, то коли вы довольны, то и я доволен.
   И тут королева взяла сэра Ланселота за голую руку, ибо рукавицу он снял, отвела его к себе в покои и повелела ему разоружиться и снять доспехи. И спросил сэр Ланселот королеву, где ее десять рыцарей, которые были ранены, ее защищая. И тогда она показала ему, где они лежали, и они весьма обрадовались приезду сэра Ланселота, он же горько сокрушался их ранам. И он рассказал им о том, как сэр Мелегант коварно и трусливо выставил против него лучников, которые убили под ним коня, и как ему пришлось ехать на телеге. Так жаловались они друг другу и горячо желали мести, но сохраняли мир ради королевы.
   Вот тогда-то, как повествует Французская Книга, сэр Ланселот и получил прозвище Рыцарь Телеги¹³² и носил его долгое время, совершив немало славных и великих подвигов.
   Мы же теперь оставляем рассказ о Рыцаре Телеги и возвратимся к нашему повествованию.

7

   Королева была весьма милостива к сэру Ланселоту. И они условились между собой, что ночью сэр Ланселот проберется к ее окну, выходившему в сад; окно это было забрано железной решеткой, и там сэр Ланселот должен был встретиться с королевой, когда в замке все будут спать.
   Тем временем подъехал к воротам сэр Лавейн и крикнул:
   — Где господин мой сэр Ланселот? И вышел сэр Ланселот к нему навстречу, и когда сэр Лавейн его увидел, то сказал:
   — Ах, господин мой! Я знаю, как тяжко вам пришлось, ведь я видел вашего коня, убитого многими стрелами.
   — Что до этого, — сказал сэр Ланселот, — то прошу вас, сэр Лавейн, поговорим о чем-нибудь другом, а это пока оставим до иных времен.
   Между тем раненых рыцарей осмотрели, к ранам их приложили целительные снадобья, и так приблизилось время ужина. За ужином королеву и ее рыцарей угощали всем, что только можно было найти в замке, а когда настал срок, то все разошлись спать, но королева ни за что не соглашалась отпустить от себя своих раненых рыцарей, и их уложили в нишах по стенам ее спальни, дабы королева сама могла заботиться о том, чтобы у ее рыцарей ни в чем не было недостатка.
   А сэр Ланселот, оказавшись в отведенной ему комнате, тут же призвал к себе сэра Лавейна и открыл ему, что этой ночью он должен увидеться с госпожой своей королевой Гвиневерой.
   — Сэр, — сказал ему сэр Лавейн, — позвольте мне пойти вместе с вами, ибо я сильно опасаюсь предательства сэра Мелеганта.
   — Нет, — отвечал сэр Ланселот. — Я вас благодарю, но со мною никому не должно быть.
   И взял сэр Ланселот в руку меч свой и тайно вышел к тому месту, где еще днем приметил лестницу, подхватил лестницу под мышку, пронес через сад и приставил к окну. А там уже поджидала его королева.
   Стоя у окна, они беседовали о многих вещах, поверяя друг другу свои печали, и сэр Ланселот сказал, что хотел бы проникнуть к ней за решетку.
   — Знайте, — отвечала королева, — что я не менее вашего желала бы, чтобы вы могли проникнуть ко мне.
   — Вы всем сердцем желаете, госпожа моя, — спросила сэр Ланселот, — чтобы я был сейчас с вами?
   — Да, воистину, — отвечала королева.
   — Тогда, ради вашей любви, я покажу свою силу, — сказал сэр Ланселот. И он наложил руки на железные прутья решетки и дернул с такой мощью, что вырвал их из каменной стены. При этом один из прутьев врезался в мякоть его ладони по самую кость. И прыгнул сэр Ланселот через окно в спальню королевы.
   — Тише, — сказала она. — Мои раненые рыцари спят здесь же неподалеку.
   И вот, говоря коротко, сэр Ланселот возлег с королевой на ее ложе, забыв и думать о своей поврежденной руке, и предавался радостям и наслаждениям любви, покуда не занялся новый день, ибо знайте, он всю ночь не спал, но бодрствовал. Когда же он увидел, что настало его время и что более медлить там ему невозможно, он простился с королевой и вылез через окно, приставив, как мог, обратно решетку, и возвратился к себе. А там он рассказал сэру Лавейну, как поранил себе руку. И сэр Лавейн перевязал ему рану, остановил кровь и надел ему сверху перчатку, чтобы никто ничего не заметил. И после этого они все утро пролежали в постелях до девяти часов.
   Наконец сэр Мелегант подошел к спальне королевы и там нашел ее дам, давно уже одетых и ожидающих свою госпожу.
   — Ax, помилуй, Иисусе! — сказал сэр Мелегант. — Что это с вами, госпожа, что вы так долго спите?
   И с тем он раздвинул полог. И увидел ее лежащей на ложе, и вся ее постель: и подушки, и простыни, и одеяла, — все было запятнано кровью сэра Ланселота, вытекшей из его растерзанной ладони. Но сэр Мелегант, видя эти пятна крови, решил, что королева изменила королю Артуру и что она возлежала эту ночь на своем ложе с одним из своих раненых рыцарей.
   — А, госпожа! — воскликнул сэр Мелегант. — Теперь я вижу, что вы — коварная изменница государю нашему королю Артуру, ибо у меня есть доказательства, что неспроста вы пожелали уложить всех рыцарей у себя в спальне! И потому я обвиню вас в измене перед королем Артуром. Ибо я застал вас, госпожа, с вашим позором; а из этих рыцарей все ли изменники или лишь иные из них, все равно вашу измену я докажу, ибо все видят: нынче ночью с вами возлежал раненый рыцарь!
   — Это ложь, — отвечала королева, — и все они мне в том свидетели.
   И десять рыцарей, услышав его речи, все сказали в один голос так:
   — Сэр Мелегант, ты облыжно клевещешь на госпожу нашу королеву, и за это любой из нас готов с тобой биться в поединке. Ты только выбери из нас, кого пожелаешь, и дай нам оправиться от ран, которые ты нам нанес!
   — Ну, нет! Ни к чему все ваши надменные речи! Взгляните, и вы сами увидите, что нынешней ночью с королевой возлежал раненый рыцарь.
   Посмотрели все и горько устыдились при виде тех кровавых пятен. И знайте, что сэр Мелегант весьма радовался, что может обвинить королеву, ибо он надеялся так скрыть свою собственную измену.
   Среди этого шума вошел сэр Ланселот и застал их в большом волнении.

8

   — Что тут случилось? — спросил сэр Ланселот. И тогда сэр Мелегант поведал ему о том, что он обнаружил, и показал на ложе королевы.
   — Воистину, — сказал сэр Ланселот, — вы поступили не по правилу и не по-рыцарски, что коснулись королевина ложа в то время, как полог был задернут и она сама еще там лежала. Ручаюсь, — сказал сэр Ланселот, — что и сам господин мой король Артур не стал бы раскрывать королевина полога, пока она находится на ложе, если только он не пожелает возлечь с королевой. И потому, сэр Мелегант, вы поступили не по чести и на позор себе.
   — Сэр, я не ведаю, о чем вы говорите, — сказал сэр Мелегант, — знаю только одно, что нынешней ночью с королевой спал один из раненых рыцарей. И я готов своими руками подтвердить, что она изменница господину моему королю Артуру.
   — Остерегись говорить так, — сказал сэр Ланселот, — ибо твой вызов может быть принят.
   — Господин мой сэр Ланселот, — отвечал сэр Мелегант, — это я вам советую быть осмотрительнее, ибо, хоть вы и лучший из рыцарей, кому, я знаю, нет равных, все же и вам не следует биться за неправое дело, ибо без вмешательства Бога не проходит ни одного поединка.
   — Что до этого, — сказал сэр Ланселот, — то да будет над нами страх Божий! Но я открыто отвергаю ваше обвинение и утверждаю, что ни один из этих десятерых рыцарей не возлежал нынешней ночью с госпожой моей королевой Гвиневерой, и вашу неправду в этом я готов подтвердить моими руками. Что скажете вы на это? — спросил сэр Ланселот.
   — Я скажу, — отвечал сэр Мелегант, — что вот моя перчатка тому, кто будет отрицать, что королева — изменница господину моему королю Артуру и что нынешней ночью один из этих рыцарей возлежал с нею!
   — Что же, сэр, вашу перчатку я принимаю, — сказал сэр Ланселот.
   И они скрепили договор свой малыми печатками и поручили их на хранение десяти рыцарям.
   — На когда же назначим мы поединок? — спросил сэр Ланселот.
   — Через неделю в этот же день, — отвечал сэр Мелегант, — на лугу близ Вестминстера.
   — Я согласен, — сказал сэр Ланселот.