Модезитт Лиланд Экстон. Война Гармонии (Отшельничий остров - 4)

   - А вот у нас здесь детей рождается мало, - медленно произнесла Фриза. - Хотя не все уроженцы Наклоса остаются дома, Великий Лес не может обеспечить существование слишком многих людей.
   Джастин кивнул, сообразив, что это еще один аспект поддержания равновесия гармонии и хаоса.
   - А почему в некоторых иных землях народу много?
   Фриза переглянулась с Дайалой, немного помолчала и лишь потом ответила:
   - Равновесие, так или иначе, существует везде. Однако мы знаем лишь как оно проявляется и как поддерживается у нас. С нашей стороны было бы непростительной глупостью и самонадеянностью считать, что в иных местах это не может осуществляться по-иному, - ее взгляд упал на лежавшую на боковом столике железную трилию, и она добавила: - Ни мне, ни большинству жителей Наклоса не дано даже приблизиться к столь совершенному искусству. Так как же мы можем взять на себя смелость судить об иных краях и иных людях?
   - Следует ли понимать это так, - промолвил Джастин, - что в иных землях - неважно, густо они населены или редко - люди должны принимать собственные решения? Например, бороться с равновесием собственными силами?
   - Ну, - скривила губы Дайала, - с равновесием едва ли можно бороться.
   - Я неверно высказался. Они должны сами прийти к согласию с равновесием, вот правильные слова, - но если у них это не получится... Джастин пожал плечами и поджал губы. - Не потому ли я и оказался здесь? Вы решили предоставить чужаку возможность исправить положение, сложившееся за пределами Наклоса, не так ли?
   - Ты так или иначе попытался бы это сделать, с нашей помощью или без таковой, - бесстрастным тоном ответила Фриза. - Ты - Формирующий. Разве тебе не свойственно стремиться оказать помощь всякому, кто в этом нуждается?
   - Во всяком случае, когда имеется такая возможность. Многие не доверяют таким, как я, и отказываются принимать нашу помощь.
   Дайала внимательно прислушивалась к разговору Джастина со своей матерью.
   Инженер заговорил о другом:
   - Мы познакомились с певцом, его зовут Верлинн. Он тоже из тех, кому вы помогли?
   - Не совсем так. Скорее, это он пришел к нам, чтобы помочь тебе своими песнями - в память о своем сыне. Это далось ему нелегко, ибо он и по сей день... не вполне примирился.
   - У него есть сын?
   - У него были сын и дочь. Дочь погибла, ее убили совсем юной, а сын ослеп и оставался слепым почти до конца своих дней. Они оба умерли молодыми... во всяком случае, по меркам друидов. И он винит в этом себя, Фриза печально улыбнулась и отодвинула стул от стола. - Ну что ж, мне пора идти. Завтра я отправляюсь вниз по реке, в Дил, а чтобы управляться с течениями, нужно быть бодрой.
   Джастин и Дайала вместе с Фризой подошли к переднему арочному проему. Молодая друида, раздвинув занавески, пропустила свою мать вперед.
   Лето близилось к концу, но вечер стоял теплый и безмятежный. Тихонько стрекотали кузнечики, квакали лягушки. Серебряные волосы Фризы светились в пурпурном сумраке.
   Дайала задернула занавеси.
   Джастин нерешительно заговорил:
   - Мне неловко спрашивать, но... Я уже дважды встречался с твоей матерью, а вот...
   - Ты хотел спросить о моем отце?
   - Да.
   Дайала неожиданно рассмеялась:
   - Прости! Конечно, мне следовало тебе сказать. Я как-то не сообразила... Короче говоря, ты с ним уже встречался.
   Мысли Джастина завихрились - он пытался вспомнить, кто, где и когда чем-то неуловимым напомнил ему Дайалу. И вспомнил.
   - Это Юал?
   - Конечно. Вот почему... я могу выносить пламя...
   - Но почему твои родители не живут вместе?
   - Порой живут. Однако Юал предпочитает лесу открытые пространства и нередко странствует в лугах или Запустелых Землях. Несколько раз, еще до моего рождения, он побывал даже в Сарроннине.
   - А твоя матушка больше привязана к Великому Лесу! Надо же, я ведь слышал это от Юала, но он говорил о матери своей дочери и ничем не намекнул на то, что это твоя мать, - Джастин покачал головой. - Вы тут все почему-то думаете, будто я вижу все насквозь и догадываюсь обо всем с полунамека. А это не так. У меня по-прежнему уйма вопросов, ответов на которые я не могу получить, хотя отчаянно в них нуждаюсь.
   - Я могла бы отвести тебя к Сиодре. У нее талант обращения с песками, благодаря ей мне и удалось тебя найти. Может быть... - Дайала стиснула пальцы. - Может быть, будет проще...
   - Ты о чем?
   - Да о песках. Те, которые находятся близ Каменных Бугров, способны дать более четкие образы, но, - Дайала пожала плечами, - они не всегда... готовы к сотрудничеству. А вот лесные, пожалуй, могли бы тебе помочь.
   - Буду рад любой помощи, - промолвил Джастин с ответным пожатием ее пальцев. От близости Дайалы и нахлынувшего желания у него перехватило дух.
   - А как орех, он еще не созрел?
   - Нет... пока нет, - ответила она, и в голосе ее слышалась печаль.
   - А что нужно, чтобы он созрел? - осведомился инженер нарочито непринужденным тоном, хотя и понимал, что ее это не обманет.
   - Испытание. Твое испытание.
   Он кивнул без особого удивления. И правда, как могла она позволить себе любить человека, не способного самостоятельно встретиться с Великим Лесом?
   - Дело даже не в этом. Ты должен понять - почувствовать! - свою готовность.
   И снова Джастин понял ее, даже слишком хорошо. Дайала любила его и поэтому - или несмотря на это - не хотела подталкивать его к действию прежде, чем он будет по-настоящему готов. Но когда это случится? Лето заканчивается, надвигается осень - на Закатные Отроги уже упал первый снег, а в скором времени студеные ветры понесут холод через залив в сторону Отшельничьего.
   - Когда мы сможем встретиться с Сиодрой?
   - Завтра.
   85
   - Сиодра, это Джастин. Ты можешь ему помочь?
   Пожилая друида имела такие же серебряные волосы, как и Дайала, только более длинные, и такие же зеленые глаза. Ее туника и штаны, коричневые, как у всех друидов, имели серебристый оттенок. Она стояла возле наполненной песком выемки, которую образовали корни лоркена.
   - Я могу лишь показать ему то, что поведают пески, - ответила Сиодра, улыбнувшись и учтиво склонив голову. - Но делать выводы и принимать решения он должен сам.
   - Я оставлю вас вдвоем, - сказала Дайала. - Пески тем отзывчивее, чем меньше присутствует посторонних.
   Коснувшись руки Джастина, молодая друида удалилась.
   - Сосредоточься на своих вопросах. Когда будешь задавать их, думай только о них, - промолвила Сиодра, погружая руки в бесцветный песок.
   - Меня называют Формирующим. Все, к чему я стремлюсь, - это остановить распространение неуравновешенного хаоса, источником которого является Фэрхэвен. Как мне этого добиться?
   Песок зашевелился и стал обретать цвет. На глазах Джастина расширяющаяся тьма накатила на белую башню и скрыла ее, но потом песок завихрился и засветился сверкающей белизной.
   - Тьма, покрывшая Фэрхэвен, сменилась светом? Что это значит? растерянно спросил Джастин.
   Сиодра промолчала.
   - Ну конечно, - промолвил инженер, кивнув в подтверждение своим мыслям. - Истолковывать увиденное мне надлежит самому.
   Он облизал губы и задал следующий вопрос:
   - Говорят, чтобы пройти испытание, я должен обрести себя. Что для этого требуется?
   Второе изображение оказалось гораздо четче: Джастин сразу узнал себя, прижимающего к груди окровавленный меч и склонившегося над скелетом.
   - Здесь явно сокрыто нечто важное, только вот как понять, что именно? - устало промолвил инженер. - Может быть, ты сама что-нибудь мне покажешь?
   Сиодра склонилась на вскипевшим песком, из которого выступило изображение рыжеволосой женщины в черном, осененной стягом с перекрещенными клинком и розой.
   - Но ведь это же Мегера! Ты хочешь сказать, что имеешь какое-то отношение к Основательнице?
   Песок завихрился снова, хотя уже не так яростно, и знамя сменили два разорванных черных браслета.
   - Невнятно все это, - пробормотал Джастин, покачав головой. Возможно, увиденное и не имеет значения, а может быть, я все-таки до чего-нибудь додумаюсь. Но почему, почему мне так трудно дается понимание?
   Пески вскипели снова, сформировав два разделенных низкой стеной столпа - черный и белый. От столпа к столпу тянулась зеленая цепь, но центральное, лежащее на стене, звено было разорвано.
   - Что-нибудь еще?
   Перед его мысленным взором предстало собственное изображение с окровавленным мечом и скелетом, и он поежился.
   - Нет, ты увидел достаточно, - ответила друида с печальной улыбкой и указала на тропу.
   С легким поклоном инженер отступил на несколько шагов, повернулся и зашагал прочь. Поравнявшись с могучим черным дубом, он увидел Дайалу.
   - Ну как? Ты нашел, что искал? - спросила она с тревожной хрипотцой в голосе.
   - Не совсем, - со вздохом признался Джастин и присел рядом с ней на скамью, образованную выступавшим из земли корнем. - Не совсем. С песками вышло примерно так же, как получается у меня в Наклосе и со всем прочим. Все стараются помочь и отвечают на любые вопросы, только вот половины ответов я не понимаю. Во всяком случае, не понимаю сразу.
   Не глядя на Дайалу, он рассеянно потянулся за травинкой и вновь поежился, вспомнив кровавый меч и скелет. Пальцы Дайалы коснулись его руки.
   - Прости, - промолвил Джастин. - Я задумался.
   - Если тебе это действительно нужно... - начала она, но Джастин не дал ей договорить:
   - Знаю. Я волнуюсь. Все время думаю, что если бы знал больше... хотя ясно, что все равно не буду знать достаточно. Может быть, хоть ты расскажешь мне об этом испытании поподробней?
   - Ты и так знаешь гораздо больше, чем большинство испытуемых, отозвалась Дайала, нервно пожав плечами. - Тебе уже довелось столкнуться с чем-то подобным при первой встрече с Великим Лесом. Это и усложняет твою задачу, и упрощает ее. Ты знаешь больше, а стало быть, у тебя больше оснований для страха. Но бояться тебе нельзя. И не нужно, ибо если ты будешь верить в собственные силы, их у тебя хватит.
   - И когда же я должен буду пройти испытание?
   - Когда пожелаешь. Но нам придется вернуться в Мерту.
   - Можем мы отправиться завтра?
   Дайала кивнула.
   86
   Сидя на краешке одной из узких коек, Джастин смотрел сквозь темноту на Дайалу, расстилавшую на своей постели тонкое одеяло, полученное в доме для гостей.
   Откуда-то доносилось негромкое пение Дуваллы, а в полуоткрытое окно проникал запах свежеиспеченного хлеба. Даже центр Мерты мог показаться безлюдным в сравнении с окраиной Рибатты, однако и здесь снаружи слышались голоса. Правда, разобрать слов инженер не мог.
   - Но должны же быть какие-то правила, - промолвил Джастин с ноткой раздражения в голосе. - Иначе я могу просто взобраться на холмик, сказать "Привет, Великий Лес" и уйти восвояси.
   - Если Великий Лес согласится признать это достаточным, испытание на том и закончится. Не признает - значит, все будет по-иному. Но правила тут ты не ошибся - существуют. Тебе надлежит войти в Великий Лес по тропе, берущей начало от черных скал, и ты не должен сходить с нее, пока не пройдешь до конца. Если почувствуешь, что идти дальше невмоготу, просто поверни назад и вернись к дороге на Мерту, - Дайала перевела дух и добавила: - Я обязана сказать, что у тебя будет и другой выбор.
   - Обязана?
   - Тебе придется выбирать между безопасностью и славой, - сказала Дайала, словно не услышав последнего вопроса. - Это единственные открытые для тебя возможности.
   - Между безопасностью и славой? Что это значит?
   Дайала опустила глаза.
   - Ладно, - вздохнул Джастин, - оставим это. Скажи, когда испытание будет считаться законченным?
   - Когда ты выйдешь на дорогу, ведущую в Мерту.
   - Полагаю, это своего рода доказательство наличия у меня воли и стремления пройти свой путь, - промолвил Джастин, но тут же нахмурился, поерзал на узкой койке и добавил: - Тебя послушать, так получается, что все это очень просто. Но мне кажется, что так не бывает.
   - "Просто" - не значит "легко". Пройти через Каменные Бугры в Наклос очень просто, но было ли это легко?
   - И снова я должен спросить - почему ты отправилась за мной? Почему рисковала жизнью и тогда, и потом, когда я заплутал мыслями в Великом Лесу?
   Она молча смотрела себе под ноги.
   Джастин ждал, сидя на койке и постукивая пальцем по деревянной раме.
   - Джастин, - заговорила, наконец, Дайала, - ты действительно смотришь, но не видишь. Разве могла бы я связать свою жизнь с твоей, а потом без нужды подвергнуть тебя опасности? Если я люблю тебя...
   Очи друиды заблестели от слез, и Джастин, у которого тоже защипало глаза, ощутил ее печаль и досаду.
   - Но почему... зачем ты связала наши жизни? - сбивчиво проговорил он. - Ты вовсе не была обязана меня спасать!
   - Потому что ты... Формирующий. То, что ты... узнаешь, если выдержишь испытание, позволит тебе... изменить мир. А согласно завету ангелов... ни один Формирующий... не должен оставаться без связующих уз, - говорила она прерывисто, словно с трудом сдерживая рыдания.
   На Джастина повеяло таким холодом, какого не принес бы и студеный ветер с Северного океана.
   87
   Джастин в полном одиночестве направлялся к опушке Великого Леса, стараясь не думать о том, что ждет его под зеленой сенью исполинских деревьев.
   А ведь надо же, когда-то Наклос представлялся ему неким благостным парком, где друиды, животные и растения сосуществуют в мирной и радостной гармонии!
   Остановился инженер у развилки, откуда одна тропка вела к лугам, тогда как другая взбиралась по заросшему кустами склону. Помедлив, он направился к вершине холма, гадая о том, скольким людям пришлось повернуть к лугам, превратившись в бездомных скитальцев, навек отлученных от родной земли.
   Уже близ вершины, на прогалине, где они с Дайалой когда-то провели ночь, он бросил последний взгляд на луга, в сторону Каменных Бугров. Тогда ему казалось, что стоит лишь добраться до Наклоса - и все образуется само собой. Потом инженер одолел последние несколько локтей, поднялся на вершину и посмотрел на расстилавшийся внизу лес.
   "Есть два пути... безопасный и славный... безопасный и славный... безопасный и славный..."
   Джастин покачал головой. Да проклянет его Тьма, если он дрогнет, хоть перед Белыми Фэрхэвена, хоть перед замысловатым кружевом хаоса и гармонии, воплощенном в Великом Лесу.
   Солнце коснулось западного горизонта. Джастин задумался: то, что он должен обрести себя и, прошагав по Лесу, прийти с ним к некому соглашению, было более или менее ясно. Но как он узнает, чем закончилось испытание? И что оно вообще закончилось? Это так и оставалось для Джастина загадкой.
   Усмехнувшись, он поджал губы и привалился спиной к гладким темным камням, от которых исходило ощущение гармонии... и крови.
   Джастин нервно покачал головой, устремил взгляд в золотистую пыль сливающихся с кронами сумерек и воззвал к Великому Лесу:
   "Это я! Я пришел! Я здесь!"
   "Нет... О, Джастин, будь осторожен..."
   Даже на таком расстоянии тревожные мысли Дайалы были восприняты им достаточно четко, и он даже успел направить к ней успокоительный импульс, прежде чем лес обрушил на него первый удар белого кнута.
   Джастин вообразил себя прочной наковальней из черного железа, которая вся была проникнута внутренней гармонией, - против наковальни белая плеть бессильна. В следующий миг Джастина опутали два жгута - белый и черный. Они стягивали петли, как будто стремясь выдавить из него укрепляющее гармоническое начало.
   И тогда он превратился в железный брус, раскаленный добела в горне, источающий жар, опаляющий все вокруг...
   Затянувшиеся жгуты тоже раскалились и обратили свой жгучий жар против него. Джастин усмехнулся краешком губ и позволил своему железному ядру принять и впитать этот жар, как всегда поглощает жар жадное до огня железо. А сделав этот жар своим, Джастин шагнул к тропе. Жгучие жгуты - импульсы магической силы - съежились под напором его воли и исчезли прежде, чем ноги привели его к низким кустам у опушки.
   "Я Джастин! Это я! Я здесь!"
   Хрясь!
   Тяжеленная ветка проломила лиственный навес и упала почти у его ног, перегородив тропу.
   Остановившись, Джастин направил вперед жар, собранный во время предыдущей атаки. Кора задымилась, потом вспыхнула. Он прожег себе путь с такой легкостью, с какой клинок прорезал бы насквозь головку сыра.
   Пот заструился с его лба, однако Джастин продолжал углубляться под сумрачные своды гигантских деревьев.
   Хрясь!
   Следующую падавшую ветку - величиной она была с дерево средних размеров - он обратил в пепел еще в воздухе, прежде чем она достигла земли.
   С каждым пройденным локтем тропа тускнела, словно истаивая. Видеть ее становилось все труднее, но Джастин не останавливался.
   Со следующим выбросом энергии из зарослей выскочил чудовищный лесной кот с поблескивавшими клыками и кривыми окровавленными когтями. Отшатнувшись, инженер укрылся за световым щитом. Хищник исчез, но из окружавшей тьмы выступила облаченная в серое фигура. Фигура той самой погибшей воительницы из Железной Стражи. Она держала в руках ту самую стрелу с черным гармонизированным наконечником, что сразила ее.
   - Ты принадлежишь хаосу точно так же, как и я, - молвила она, глядя сквозь него безжизненными, невидящими глазами. - Хаос есть смерть, а ты творишь смерть не только собственными руками, но и руками сотен других.
   Джастин, содрогаясь, потянулся к видению чувствами, но ощутил за ним лишь точечные энергетические импульсы.
   - Возьми это, - продолжила она, протягивая ему стрелы. - Великий Мастер хаоса, прими собственное творение.
   "Мастер хаоса? Никогда!"
   Даже понимая, что имеет дело с призраком, созданным ухищрениями Великого Леса, Джастин поднял руку, чтобы оттолкнуть подношение.
   - Возьми...
   Железный Страж метнула стрелу в его поднятую руку, и ее пронзила жгучая боль, как будто она оказалась вспоротой ножом от запястья до плеча.
   - Я возвращаю принадлежащее тебе, Мастер хаоса...
   Джастин прищурился, но по-прежнему не мог ни увидеть, ни ощутить что-либо позади призрака. Сдерживая подступившие к глазам слезы и стараясь не обращать внимания на боль в руке, наливавшейся свинцовой тяжестью, он прошел мимо Железного Стража и тут же увидел другую женщину.
   Рядом с тропой, улыбаясь и маня его к себе, стояла рыжеволосая женщина с наполовину сожженным лицом. Из разорванной, почерневшей плоти выпирали кости. Одеждой ей служил пепел.
   - Пойдем со мной, Джастин. Ты любил меня... и я пострадала из-за твоей любви...
   - Нет! - Джастин стиснул зубы. - Я не причинял тебе никаких страданий, это сделал Фирбек! К тому же ты никогда не любила меня. Тебя влекло к Гуннару.
   Она протянула к нему руку, и хотя Джастин выставил дополнительный щит, выросшие вдруг до невероятной длины пальцы впились ногтями в его правое предплечье. Ощущение было такое, будто в руку вонзились раскаленные добела железные шипы. Ноздри заполнил омерзительный запах горелой плоти. Его собственной плоти.
   - Ты любил меня, и твоя любовь стала причиной моей гибели.
   Теперь обе его терзаемые болью руки бессильно висели по бокам, однако он снова шагнул вперед, в лежавшие на тропе темные тени.
   Черноволосая женщина в лазоревых кожаных доспехах остановила всхрапнувшего коня возле тропы и, указав на грудь Джастина коротким мечом, позвала:
   - Идем с нами... Разрушитель. Присоединяйся к нам...
   Позади нее Джастин ощущал присутствие несчетных орд мертвецов, и в белом, и в голубом.
   Он остановился.
   - Иди к нам... к нам... иди к нам...
   Из одной его руки сочилась кровь, тогда как почерневшие раны на другой обжигали нестерпимой, запредельной болью.
   Тупо глядя на всадницу, он пытался сообразить: чего же он в свое время не понял, что упустил... Руки не повиновались, голова трещала, мысли путались.
   - Иди к нам Великий Обманщик... иди к нам, ты, верящий лишь в свое понимание гармонии... лишь в свое...
   Меч коснулся его груди и прожег рубашку, заполнив ноздри дымом.
   - К нам... к нам... Тебе не убежать...
   "...не убежать... - звенело в его голове, заполняя сознание. - ...не убежать... не убежать..."
   И тут Джастин, не обращая внимания на порезы, схватился за клинок и расхохотался.
   "Ну уж нет! Лучше идите вы ко мне! Я принимаю вас всех! Вы - мой хаос, мое зло! Вы - это я!"
   Ответом ему стали заунывные стоны, то усиливавшиеся, то стихавшие... то усиливавшиеся, то стихавшие. Не выдержав этого мертвящего плача, он отпустил ограждавшие его щиты и обнаружил себя лежащим на тропе...
   ...Перед рычащим, скалящим клыки лесным котом!
   Подняться на ноги ему удалось с трудом. Изрезанные ладони жег набившийся в порезы песок, в болевших руках почти не осталось силы. Если являвшиеся ему мертвецы и представляли собой морок, то раны оказались самыми настоящими. Кот зарычал.
   - Ступай домой, кот. У меня нет желания играть в такие игры.
   Сощурившись - в темноте тропа под ногами казалась наклонной, - Джастин выпрямился и снова шагнул вперед.
   - Никакой проклятый Светом лес не...
   Кот зарычал снова. Сжав зубы, Джастин взглянул зверю прямо в глаза. Хвост кота дернулся, одна лапа поднялась.
   - Сейчас... сейчас... - простонал Джастин, выстраивая магические структуры, которые пускал в ход всего дважды. Он знал, что имеет дело не с порохом и пушками, а потому все, что ему нужно, - это гармония и воля, гармония и воля... гармония и воля!
   Земля содрогнулась, лесные исполины покачнулись. Сорвавшийся с руки Джастина ослепительный луч выжег тропу впереди настолько, насколько можно было видеть. Кот беззвучно исчез, не оставив после себя даже кучки пепла.
   Свершившийся сдвиг отразился в его сознании образом бесконечного тоннеля, связующего недра земли с небесами, тоннеля, в котором сияние солнца множилось и дробилось в бесчисленных зеркалах. Тоннеля, в котором рыдали древние ангелы, горделиво красовалась Рибэ, капитан быстрых судов Небес, а демоны Света улыбались, прежде чем раствориться во тьме блистающей гармонии.
   А укрывшийся где-то лесной кот вылизывал лапы перед тем, как уснуть и забыть о навеянном Ангелами кошмаре.
   Джастин прокашлялся и шатаясь побрел дальше. Он делал шаг и переводил дух. Делал шаг и переводил дух. Делал шаг и переводил дух...
   Сколько времени на это ушло - так и осталось неизвестным, но когда за деревьями забрезжил рассвет, Джастин вышел на дорогу к Мерту.
   Дайала уже ждала его там. Глаза ее были воспалены, порезы на руках сочились кровью, лицо покрывали кровоподтеки.
   - Так плохо?
   Он сделал последний шаг, и колени его подогнулись. Однако она не дала ему упасть, а подхватив его сильными и нежными руками - руками истинной возлюбленной, - бережно опустила на землю и легла рядом. Смешиваясь воедино, их слезы и кровь орошали дорожную пыль.
   88
   - Знаешь, а Зиркас был прав, - промолвил Белтар, пригубив вина и бросив взгляд на плещущий за молом прибой. - Джира слишком приятное местечко, чтобы его разрушить.
   Элдирен поднял свой бокал в знак молчаливого согласия.
   - Скорее всего, нам придется вернуться в Рильярт, как только с дорог сойдет грязь. Трудно поверить, что мы провели в беспрерывных походах почти полгода.
   - Да, и порой теряли множество людей ради захвата какой-нибудь забытой Светом дыры. Хорошо, что хоть здесь, в Джире, это не так.
   - Война безобразна, Элдирен. Пока можешь, наслаждайся выгодами нынешнего положения. Тебе, по крайней мере, не приходится беспокоиться о Джихане, сующем повсюду нос и докладывающем Зиркасу про каждый чих, сказал Белтар, сделав еще один большой глоток.
   - Джихан не так уж плох. Наверное, у него просто нет выбора.
   - Какая разница? Из-за него мне приходится держаться настороже. Ничего, как только выступим в путь, обстоятельства изменятся к лучшему, он снова поднял бокал и добавил: - Говорят, дороги замерзнут за несколько восьмидневок до выпадения снега, если он вообще выпадет.
   - Снег? Еще только-только собрали урожай!
   - В здешних краях зима наступает рано. А нам нужно пораньше начать подготовку ко вторжению в Сутию... если мы хотим начать наступление сразу после весенней оттепели.
   - А они не сдадутся?
   - Зиркас считает, что именно так и будет. Не то чтобы от них стоило ждать яростного сопротивления, но выторговать себе условия получше сутианцы попытаются. Впрочем, я думаю, что как только наши войска начнут разорять пограничные области, они покорятся.
   - Как сарроннинцы? Эти на самом деле так до конца и не покорились. И никогда не покорятся. Они ненавидят нас.
   - Никогда не говори "никогда", Элдирен.
   Элдирен отмолчался, разглядывая пустой бокал в свете настенной лампы.
   - Ходят слухи, будто ты способен использовать хороший хрустальный бокал для дальновидения, как магическое зеркало, - со смехом промолвил Белтар. - Это правда?
   - Не знаю, не пробовал, - отозвался Элдирен, бросив взгляд на бутылку красного вина. Она была наполовину пустой.
   - А ты попробуй заглянуть в Наклос. Может, с помощью бокала это удастся лучше?
   - В Наклос?
   - Именно. Попытайся узнать, что стало с тем инженером.
   - Он мертв.
   - Элдирен, тот, кто выворачивает гармонию наизнанку, обнаруживая в ней хаос, не может оказаться поджаренным одной из твоих огненных стрел. Зиркас, возможно, и поверил тебе, но мы-то оба понимаем, что к чему. - Белтар улыбнулся. - Почему бы тебе не поискать его в Наклосе? Не для Зиркаса, а для меня.
   - Белтар...
   - Да не нервничай ты так. Я не собираюсь устраивать тебе неприятности, чтобы угодить Зиркасу. Свет свидетель, вовсе не собираюсь. Но прошу тебя, попробуй с помощью магии найти того инженера. Мне, знаешь ли, неспокойно: а вдруг он что-то затевает?