Модезитт Лиланд Экстон. Война Гармонии (Отшельничий остров - 4)

   Молодая женщина с младенцем на руках пережидала дождик под навесом перед мастерской медника, а двое мужчин разгружали подводу, перенося какие-то грузы на склад кожевенной лавки Баста.
   Поправив лямки торбы и размяв затекшие в фургоне ноги, Джастин побрел по гладкой, скользкой от дождя каменной мостовой - мимо гостиницы и мастерской Селдита. Гуннара ему удалось догнать лишь за городской чертой, поравнявшись с домом и амбаром усадьбы Шрезан. Дом стоял рядом с речушкой, на берегу которой эта семья пряла и ткала полотно из поколения в поколение.
   Шрезан была одной из весьма немногих девушек, которым Джастин нравился больше Гуннара, пусть даже в итоге она и вышла замуж за Юсала.
   С юга тянулась гряда пологих холмов, поросших плодовыми деревьями вишнями, яблонями и ябрушами. Дождь еще не успел сбить с ветвей цветы, сохранившиеся в ярко-зеленой листве.
   Гуннар замедлил шаг и, перейдя дорогу, поставил ногу на низкий каменный парапет, отделявшей полосу придорожной травы от фруктового сада.
   Джастин остановился, стряхивая с коротких волос воду.
   - Мне кажется, что больше всего я скучаю именно по нашим садам, промолвил Гуннар, задумчиво поглаживая гладко выбритый подбородок. - В Краю Земли даже ябруши не те. Уондернот куда лучше и Края Земли, и Найлана. Мирный, тихий городок.
   - Сдается мне, - усмехнулся Джастин, - что будь твоя воля, ты бы взял да и построил здесь большой Храм. А заодно перевел бы сюда Совет.
   - А что, - улыбнулся в ответ Гуннар, - мысль дельная. Об этом стоит подумать... конечно в будущем.
   "Провались я на этом месте, - подумал Джастин, - но он вовсе не шутит. Не иначе как уверен, что место в Совете его ждет не дождется".
   - Ладно, - сказал русоволосый маг со вздохом. - Пойдем, а то Элизабет уже беспокоится.
   "Интересно, - промелькнуло в голове Джастина, - он вправду это ЗНАЕТ или просто высказал догадку?"
   Братья прибавили шагу. Дойдя до развилки, они повернули налево, туда, где к югу от дороги стоял дом, сложенный из черного камня, обшитый тесом и крытый черепицей. В отдельной постройке помещалась кузница, и оба этих сооружения обрамляли два небольших сада. Под деревьями братья заметили худощавую фигурку в коричневом. При виде путников она замахала рукой.
   - Мама! Мама! Гуннар с Джастином! Они приехали!
   Сорвавшись с места, Элизабет со всех ног припустила по гладко вымощенной дорожке, прыгнула Джастину на шею, повисла на нем, а разжав объятия, проделала то же самое с Гуннаром.
   - Вот вы и явились. Точь-в-точь тогда, когда мама велела вас ждать. Она угадала.
   - Невелика хитрость, - проговорила Кирлин, появившись позади дочери. Она еще не успела снять кожаного фартука. - Всяк в Уондерноте знает, что колымага Северы останавливается возле нашей почтовой станции как раз в это время.
   - Рад вас видеть, - прогудел Горас. - С удовольствием обнял бы обоих, но я работал в саду и по уши извозился.
   Элизабет, светловолосая, стройная девчушка, весьма походившая на Гуннара, потянула братьев за руки.
   - Может уйдем под крышу? Я не могу отгонять дождь так долго.
   Гуннар взглянул на мать и вопросительно поднял брови.
   - Ну, поскольку все в сборе, - сказала та, - то отправляйтесь в дом, а я скоро приду. Мне нужно кое-что доделать.
   - Может, тебе помочь? - спросил Джастин.
   - У меня тут не инженерная мастерская, - рассмеялась Кирлин. - Как подмастерье меня вполне устраивает Нерла. Я долго не задержусь.
   Джастин позволил сестре затащить его под козырек крыльца, где он снял дождевик. Подождав пока Гуннар избавится от плаща, девочка забрала накидки братьев и направилась к заднему крыльцу, где обычно развешивали одежду для сушки.
   - Кое-что не меняется, - ухмыльнулся Джастин. - С одежонкой, я смотрю, по-прежнему приходится возиться самым младшим.
   - Не всегда.
   - Ужина придется подождать, - сообщил Горас, стряхивая воду с кожаной куртки, пропитанной водоотталкивающим составом. - Но ничего, поедите поздно, зато вкусно.
   - У тебя все и всегда вкусно.
   - А вот и нет, - подала голос Элизабет, высунувшись из двери. - Что касается рыбной похлебки...
   - Рыбная похлебка - это блюдо, имеющее долгую и славную традицию, но как раз сегодня я ее готовить не буду.
   - А что будешь? - с подозрением поинтересовалась Элизабет.
   - Не скажу. Это должно быть сюрпризом.
   - Надеюсь, это будет баранина, запеченная с пряностями.
   - Папа, - девочка повернулась к отцу, - сегодня прохладно. Можно я подогрею сидру?
   - Можно, но только в том случае, если ты разожжешь огонь с помощью огнива, а не с помощь магии.
   - Ладно, хоть это и муторно, но будь по-твоему. Я буду возиться с огнивом, даже если на это уйдет весь вечер, - промолвила Элизабет и, расправив плечи, поспешила на кухню.
   Гуннар снова поднял брови. Горас ухмыльнулся:
   - Я постоянно поддразниваю ее таким манером. Говорю, что ежели она не будет осторожнее, так из нее запросто получится вторая Мегера. Правда, я вовсе не думаю, что в ней и вправду имеется хотя бы самая малость белизны... во всяком случае, ваша мать ничего такого не обнаружила.
   Горас проводил сыновей в гостиную, закрыл дверь и разжег большую изразцовую печь.
   - Я-то ведь не умею отгонять холод с помощью магии гармонии, а старые кости просят тепла. В такие дни, как нынешний, когда кажется, будто зима еще не кончилась, пожилому человеку особенно хочется погреться.
   - Тоже мне, старик нашелся, - рассмеялся Гуннар.
   - Это он хочет, чтобы мы с тобой сделали кое-что по дому, вот и прибедняется, - весело пояснил Джастин. - Небось, папа, нам нужно будет наколоть дров?
   - Ну, если вы малость помашете топориками, я буду вам благодарен. Но не сейчас, конечно. Было бы невежливо прямо с дороги наваливать на вас хозяйственные хлопоты.
   - Но тебе хотелось убедиться в том, что мы вовсе не прочь, - заключил Джастин, усаживаясь на мягкий стул поближе к печи. В отличие от Гуннара, проделывавшего такие вещи с легкостью, ему непросто было бы избавиться от холода с помощью магии. А вот исходящее от печи тепло способствовало успокоению и умиротворенному отдыху.
   - Джастин, последи за огнем, пока я буду возиться с обедом, - попросил Горас, закрыв печную заслонку и направляясь на кухню.
   Гуннар расположился в старом кресле-качалке, принадлежавшем еще их бабушке. Помнится, покачиваясь в нем, она рассказывала братьям истории о Креслине и Мегере, а также Предание о капитане Рибэ и ангелах Небес.
   Джастин улыбнулся, когда в его голове словно наяву прозвучали ее слова: "Людская вера уже сама по себе делает любую легенду почти правдой. Истина, мальчики, заключается не столько в самих словах, сколько в том, что за ними стоит".
   От воспоминаний Джастина оторвали шаги Элизабет, легко ступавшей по полированным половицам. Сестра несла две кружки, над которыми поднимался пар.
   - Спасибо, - в один голос произнесли братья.
   - Джастин, - пролепетала девочка, опустив глаза, - ты не сыграешь со мной партию в "захват"? Пока готовится обед?
   - А разве ты не должна помогать отцу?
   - Отцу помогу я, - вызвался Гуннар, соскальзывая с бабушкиной качалки. - Может быть, он, наконец, согласится поделиться со мной некоторыми кухонными секретами.
   - Гуннар готовит почти так же хорошо, как папа, - заметила Элизабет, положив доску на низенький игровой столик и пододвигая к нему табурет. Постой, я чуть не забыла про сидр.
   Пока сестра ходила за кружкой, Джастин встал и подбросил в печку несколько поленьев.
   - Белые или черные? - спросила Элизабет, усевшись спиной к печи.
   - Можешь играть черными.
   - Спасибо. Ты у нас славный мальчик.
   Джастин поместил свою фишку в одну из ячеек правого заднего трехклеточного поля.
   - Гуннар предупреждал меня насчет твоей излюбленной тактики; я на это не клюну, - заявила Элизабет, помещая фишку в крайнюю левую ячейку своего главного поля.
   Джастин положил камушек в лунку четыреклеточного поля с противоположной от себя стороны доски.
   Элизабет заполнила еще одну клетку своей главной решетки.
   Джастин поместил в трехклеточное поле вторую фишку и, согласно правилам, закрыл поле, поставив третью.
   Элизабет заняла лунку в центре главного поля.
   Нахмурившись, Джастин начал заполнять еще одно из дальних трехклеточных полей. Его сестрица поджала губы, покачала головой и снова поместила фишку на главное поле.
   - Еще одна...
   Джастин пожал плечами и отхлебнул горячего сидра.
   - Вкусно.
   - Спасибо, - Элизабет пустила в ход очередную черную фишку.
   Ход следовал за ходом, пока у Джастина не оказались заполненными четыре поля, трехклеточные и четрырехклеточные. После этого Элизабет добавила в центр седьмую фишку и, усмехнувшись, заполнила остальные лунки двенадцатиклетчного поля еще пятью.
   Фишка следовала за фишкой.
   - У меня четыре!
   - Вижу, - усмехнулся молодой инженер.
   Элизабет закрыла поле, заполнив три оставшиеся ячейки.
   - Как приятно тянет теплом, - сказала Кирлин, входя.
   - Мама! - воскликнула девочка, вскакивая со стула. - Я обыграла Джастина! Он побит!
   - А почему это ты забавляешься игрой вместо того, чтобы помогать папе у плиты?
   - Там Гуннар, он сам вызвался. А мне не часто случается сыграть с Гуннаром или Джастином. Но сегодня я победила.
   - Это правда, - подтвердил Джастин. - У нее та же манера игры, что у Гуннара, а он частенько меня обыгрывает. Может быть, все маги Воздушной Стихии играют похожим образом?
   - Мне надо умыться, - сказала Кирлин.
   - И мне не помешает, - Джастин встал. - А победительнице, - добавил он, шутливо поклонившись сестре, - по праву принадлежит высокая честь убрать доску.
   Кирлин покачала головой. Джастин задвинул стул на место и последовал за ней на кухню.
   - По-моему, выглядит неплохо, - промолвил Горас, приподнимая крышку.
   - А пахнет и вовсе чудесно, - заявил Джастин, ноздри которого наполнил дразнящий запах готовящейся баранины и ароматных специй. - Но не хочешь же ты сказать, что только-только начал готовить?
   - Тьма, конечно же нет! Мясо тушится на малом огне еще с полудня. Осталось совсем немного, вот-вот и дойдет.
   Гуннар поставил на большой круглый стол две хлебные корзинки.
   - У папы припасено вишневое варенье, специально для тебя, - сообщил он младшему брату.
   Тот отошел в угол к умывальнику и тщательно вымыл руки. Кирлин последовала его примеру, а потом подозвала Элизабет.
   - Могу я помочь? - спросил Джастин Гуннара.
   - Запросто. Поставь все это на стол.
   Джастин перенес на стол горшочек с вареньем и стопку тарелок, которые расставил перед каждым стулом.
   - Рассаживайтесь, - пригласил Горас.
   - Чур я между Гуннаром и Джастином, - заявила Элизабет.
   Когда все уселись, Горас прокашлялся и тихо - так тихо, что Джастин едва смог разобрать слова, проговорил:
   - Пусть гармония займет место, - ей подобающее, ибо переоценка ее может привести к забвению любви и надежды, тогда как недооценка открывает путь хаосу. Сделаем же все для того, чтобы наша жизнь исполнилась гармонии вкупе с радостью бытия... Угощайтесь, - добавил хозяин дома уже громко, поставив перед Гуннаром тяжелую латку. - Черный хлеб только-только из печи; он прекрасно подходит для баранины. Есть варенье, есть баночка маринованных ябрушей. И не забывайте пряный соус в кувшинчике.
   Наполнив свою кружку теплым сидром, Джастин дождался, когда ему передали латку, и наполнил тарелки матери и Элизабет. Не забыл он, разумеется, и себя.
   - Хорошо, что я наготовил мяса вдосталь, - промолвил Горас, заметив, какие порции накладывают себе сыновья.
   - Ты всегда готовишь много, - рассмеялась Кирлин. Мужчины-домохозяева все такие: если уж подают на стол, то столько, словно собрались кормить целую армию. Даже если за столом нас всего трое, это дела не меняет.
   С наслаждением вдыхая дивный аромат свежеиспеченного хлеба, Джастин передал корзинку с темными, пышными ломтями сначала матери, а потом сестре.
   - Славно пахнет.
   - Черный хлеб ни у кого не получается таким вкусным, как у Гораса, промолвила Кирлин, окуная ломтик в соус и поднося ко рту.
   Джастин тоже обмакнул ломоть в густое варево, давая ему пропитаться горячей и пряной смесью розмарина, лимонника и бертила.
   Некоторое время за столом не звучало ни слова: все молча жевали.
   - А вроде бы никто не был голоден, - послышалась наконец шутливая реплика.
   - Я проголодался, - сообщил Гуннар. - У меня было много работы. Чтобы ты знала, на поиски ветров уходит уйма энергии, и мага необходимо кормить не хуже, чем кузнеца или инженера.
   - По моему мнению, - сказала Кирлин, принимая латку и передавая ее старшему сыну, - любая работа, если ты относишься к ней как следует и делаешь ее по-настоящему, отнимает уйму сил.
   Джастин взял еще ломоть черного хлеба и густо намазал его вишневым вареньем.
   - Тебя что-то беспокоит, - произнесла внимательно присматривавшаяся к нему Кирлин.
   - По всей видимости, мне придется отправиться в Сарроннин, - признался Джастин.
   - Придется? - мать удивленно подняла брови. - Я слышала, что туда никого не посылают - едут только добровольцы.
   - Так оно и есть. Просто кое-кому из наших мастеров пришло в голову, что это пошло бы мне на пользу.
   - Не иначе как Алтаре, - пробурчал Гуннар.
   - Ты сначала прожуй, сынок, - попенял ему Горас. - Даже самым великим-превеликим магам не пристало говорить с набитым ртом.
   - Конечно, это она, - кивнул Джастин, допив горячий сидр и потянувшись за прикрытым крышкой горшочком.
   - Не могу сказать, чтобы меня это удивило, - промолвила Кирлин. - Мы слишком долго и легкомысленно играли в недопустимые игры с равновесием. А ведь еще Доррин предостерегал.
   - Правда? - заинтересованно спросила Элизабет, выпрямившись на своем стуле.
   Мать кивнула:
   - Правда-то правда, но это не имеет значения. Он и тогда прекрасно понимал, что его все равно не послушают. Во все времена люди слушали только то, что хотели услышать. Вот почему я предпочла стать простым кузнецом.
   - Простым? - хмыкнул Джастин, покосившись на украшавшую стену чеканку из черного железа. Перекрывающие один другой диски, обозначающие восход солнца над Восточным океаном.
   - Когда ты отплываешь? - спросила мать.
   - Это пока не решено.
   - А мне все-таки сдается, что это не такая уж удачная идея, пробормотал Гуннар, потирая пальцами подбородок.
   - Как и все приключения такого рода, - согласилась Кирлин. - Однако, насколько я понимаю, особого выбора у Джастина не имеется.
   - Я вовсе не обязан туда отправляться, - возразил Джастин. - Принудить меня никто не может, да и не собирается, однако мне кажется, что, отказавшись, я поступил бы неправильно. Почему - не спрашивайте. Объяснить это толком мне довольно трудно.
   - А ты что скажешь, Гуннар? - полюбопытствовала Кирлин, держа кружку в натруженных руках и вдыхая душистый пар. - Что ты по этому поводу думаешь, нам известно, а вот что подсказывает твое чувство гармонии?
   Гуннар нахмурился, помолчал, а потом ответил:
   - Я доверяю чувствам Джастина. Сама по себе идея поездки в Сарроннин мне не нравится, но я согласен с теми, кто видит за происходящим там нечто большее, нежели обычное усиление хаоса.
   - Усиление хаоса в любом случае чревато неприятностями, - заметил Горас.
   Его супруга медленно допила свой сидр, поставила кружку на стол и задумчиво добавила:
   - Боюсь, это сулит неприятности всему Отшельничьему.
   За столом воцарилось молчание.
   - Так ты и вправду умеешь улавливать дождь? - нарушил его Гуннар, обратившись к Элизабет.
   - Еще как могу, - со смехом заверила она брата. - Одна беда - устаю быстро. В тучах так много воды! Ума не приложу, как вы, взрослые маги, все это устраиваете.
   - Вот ведь глупышка, ничего мы не устраиваем. Мы просто...
   - Никакая я не глупышка! - фыркнула девочка и повернулась к отцу: - Ну что, папа, еще сюрприз будет?
   - Ну попробуй сохранить хоть что-то в секрете, когда в твоем доме чародей на чародее! - покатился со смеху Горас. - Ладно, чего уж там. Сознаюсь, что специально к вашему приезду я испек еще и пару пирогов. С вишней и ябрушами.
   Джастин улыбнулся в ответ. Хорошо хотя бы на краткий миг позабыть об инженерии, машинах, Сарроннине, хаосе, угрожавшем Кандару, и тому подобных материях. В этом ему способствовали восхитительный вид и запах пирога, покрытого золотистой корочкой.
   15
   Хотя то здесь, то там время от времени попадались камни, выпавшие из древней ограды, в целом дорога, ведущая по насыпи, соединявшей проем в скальной стене Крыши Мира с кряжем, спускавшимся от Сутии к Сарроннину, сохранилась прекрасно. Даже тяжелая поступь Железной Стражи не могла поколебать плиты, уложенные столетия назад.
   По этим плитам маршировали на запад суровые бойцы под серыми с кроваво-алой каймой знаменами, в серых мундирах и сапогах, вооруженные мечами, вложенными в серые ножны. Позади серого воинства, на холодном ветру, обдувавшем высокие пики и заново отстроенную цитадель, некогда носившую гордое и грозное имя Западного Оплота, реяли другие знамена: тоже окаймленные кровавым пурпуром, но белые. Стяги Белого Отряда.
   Колонна, подобная белой змее с серой головой, петляя, спускалась все ниже.
   В теснине на подступах к Сарроннину, за наспех сложенными каменными завалами наступавших поджидал отряд, осененный флагами лазурного цвета и состоявший по большей части из женщин.
   Горнисты не вызывали противника на переговоры, ни одна сторона не высылала парламентариев. Покончить дело миром никто не надеялся. Да никто к этому и не стремился. Вскоре воины Фэрхэвена, неуклонно продвигавшиеся вперед под завывавшим ветром, добрались до узкой каменистой долины, где с северной стороны каждый валун был занесен снегом или покрыт ледяной коркой.
   - Лучники! Залп!
   Стрелы с железными наконечниками, вылетев из-за укрытия и описав дугу, смертоносным градом обрушились на марширующую колонну.
   - Поднять щиты!
   Одетые в серое воины по команде подняли над головами небольшие металлические щиты. Иных это спасло, но некоторые стрелы все равно нашли свои жертвы. Сраженные бойцы в сером падали молча, тогда как одетые в белое умирали с истошными криками - железо прожигало их насквозь, словно пламя.
   Затем долина наполнилась глухим рокотом тяжелых камней, катящихся прямо на воинство Фэрхэвена. Однако маршевая колонна, несмотря на понесенные потери, развернулась по направлению к защитникам цитадели и начала отстреливаться. Огненные стрелы ударяли в каменные стены, вздымая белую пыль.
   Через некоторое время почти все сражающиеся - и Железные Стражи, и бойцы Белого Отряда, и сарроннинцы зашлись в мучительном кашле. Так, кашляя, многие из них встретили свою смерть. К воплям прожигаемых железом Белых добавились крики опаленных магическим огнем лазоревых воительниц Сарроннина. Усилившийся огненный шквал вынудил наконец лазоревых покинуть позиции и обратиться в бегство.
   Огонь погас, но холодный ветер еще долго гонял по ущелью взвесь белой пыли.
   Двое Белых магов занялись детальным осмотром позиций, откуда их силам удалось вытеснить неприятеля.
   - Они научились укрываться от огненных стрел за каменными завалами, заметил один.
   - Не больно-то это им помогло, - заметил другой чародей, бросив взгляд на труп женщины, прикрытый обугленными лазоревыми лохмотьями. Магический огонь не смог повредить лишь ее клинку.
   - Это как сказать. Одолеть-то мы их, положим, одолели, но потеряли при этом добрых четыре десятка Стражей и вдвое больше копейщиков да белых лучников, - Зиркас бросил взгляд на восток, где вздымались к небу пики Закатных Отрогов. - А ведь мы еще только вступаем в Сарроннин.
   - И копейщикам, и лучникам замена найдется.
   - Знаю, что найдется. Меня беспокоят не они.
   - Стража?
   - Конечно, Стража. Будь на то моя воля, в авангарде пошли бы Белые копейщики. Если нам так или иначе придется столкнуться с по-настоящему обученными бойцами Черных - такими, какими были стражи Западного или легионеры Южного Оплота, - от этих копейщиков все равно не будет проку. А если в дело вступит Отшельничий? Однако кое-кто в Совете, похоже, считает, будто Железная Стража была сформирована для того, чтобы настоящие бойцы заслоняли своими телами трусливых магов.
   - И что бы ты предложил?
   - Задействовать парочку молодых магов, способных, но горячих и нетерпеливых. Вроде Дербы или... как там бишь кличут того самонадеянного малого... Ах да, Белтар. Вот пусть они и выкладываются.
   - Ну, не знаю. А как насчет резервов хаоса?
   - Ха... а зачем, по твоему, Керрил завещал нам создать их? Разве не для того, чтобы пустить в ход, когда придет время? А оно пришло, на сей счет можешь не сомневаться. И не стоит беспокоиться насчет пресловутого Равновесия - Отшельничий мухлюет почище нашего. Их нынешний флот сконцентрировал в себе раза в четыре больше гармонии, чем первый. Каждый корабль втрое длинней любого из ранних и чуть ли не целиком сделан из черного железа.
   - Но этот Белтар тебя не любит.
   - Можно подумать, будто я от него в восторге! Однако я предлагаю его позвать, а он, уверяю тебя, явится за милую душу. Надо только подольститься к нему, сказать, что нам без него никак - ну никак не обойтись. Молодым, самоуверенным оболтусам страсть как нравится красоваться. Он примчится к тебе как ветер. Лучше всего... - Зиркас умолк, огибая еще одну груду обгорелых тел. - Да, лучше всего, чтобы этим занялся Гистен. Если требуется к кому-нибудь подольститься, то в этом ему просто нет равных.
   - Ты думаешь, что Гистен... По правде говоря, он к тебе тоже не слишком расположен.
   - Вовсе нерасположен. Именно поэтому и ухватится за возможность спровадить Белтара сюда. Парнишка очень силен и, находясь в Фэрхэвене, может оказаться для него опасным. Неспроста ведь со времен Керрила лишь немногие Высшие Маги оставляли самых способных соратников в Белом Городе. Правда, объясняли они это опасностью, якобы проистекающей от чрезмерного сосредоточения хаоса в одном месте. Хотя в этом, - Зиркас рассмеялся, резон имеется. Такого рода концентрация и вправду может оказаться дьявольски вредной. Правда, не для города или Башни, а для драгоценного здоровья самого Высшего Мага.
   - Ты циничный негодяй.
   - Золотые слова. И что с того? - хмыкнул Белый маг, направляясь к карете из белого дуба, над которой трепетал на ветру его вымпел.
   16
   Джастин разглядывал разложенную на кровати дорожную одежду, гадая, удастся ли ему каким-либо образом запихнуть все это в заплечный мешок. Послышался стук в дверь.
   - Заходи, Гуннар, - промолвил юноша, ничуть не сомневаясь, что за дверью стоит его старший брат. Чувство гармонии было развито у Джастина не так уж сильно, но и не настолько слабо, чтобы не ощутить столь заметную ее концентрацию.
   Светловолосый маг вошел в комнату, заваленную разбросанными в беспорядке вещами.
   - Ты, я вижу, собираешься в дорогу в последний момент.
   - А какой, скажи на милость, смысл заниматься сборами раньше времени? - отозвался Джастин, расчищая для брата место на стуле. - Присаживайся.
   Он начал сворачивать парусиновую робу и толстые рабочие брюки.
   - Я весь в раздумьях, Джастин, - сообщил брату Гуннар, усевшись и закинув руки за спинку стула
   Джастин сложил и сунул во вместительную коричневую торбу рубаху, после чего принялся шарить вокруг, бормоча: "Хотел бы я знать, куда запропастились эти проклятущие..."
   - Мне не по душе твой отъезд в Сарроннин. И вообще вся эта история.
   - Хочешь, чтобы я пошел на попятную? - рассеянно поинтересовался Джастин, снова вытащив брюки и рубаху, чтобы положить вниз сменную пару сапог.
   - Нет, не хочу. Я понимаю, что ты этого не сделаешь. Мы тут потолковали с Турмином, и он со мной согласился. Вам, инженерам, совсем не помешало бы заполучить в спутники хорошего мастера погоды.
   - Хороший мастер никогда никому не помешает. Но неужто ты хочешь поехать с нами?
   - Ну... Во-первых, я бы не сказал, что так уж страстно этого хочу. А во-вторых, мне так быстро не собраться: нельзя бросать здешние дела незавершенными. Я приеду со следующей группой.
   Джастин уложил рубаху поверх сапог, потом снова сложил брюки и спросил:
   - Почему ты вдруг изменил свое мнение? Тебе ведь казалось, что от нас не будет никакого проку.
   - В том, что от вас и вашей затеи будет какой-то прок, я отнюдь не уверен и сейчас. Зато в том, что маг Воздушной Стихии вам очень даже пригодится, у меня сомнений нет. Поэтому я еду.
   Джастин уложил в торбу рабочую куртку.
   Гуннар встал.
   - Ладно, вижу, ты очень занят. Увидимся утром.
   Он потрепал брата по плечу и ушел, а Джастин со вздохом посмотрел на кровать, по-прежнему заваленную вещами. Ну как, хотелось бы знать, можно управиться с такой кучей барахла? Конечно, Гуннар прав - нельзя было откладывать все до последнего момента. Ну и в остальном он, как всегда, тоже прав. Как в таком походе обойтись без толкового мага Воздушной Стихии? Снова вздохнув, молодой инженер взялся за чистое белье. Кровь из носу, но все это надо запихнуть в торбу!
   17
   Джастин приблизился к старому дереву, чья могучая раскидистая крона возносилась высоко к сине-зеленому небу. У подножия великана раскинулся ковер из короткой, упругой травы.
   Ее вид заставил его призадуматься. У большинства старых деревьев имелись разросшиеся извилистые корни, многие ответвления которых расходились в стороны под самой поверхностью земли. Их прикрывал лишь тонюсенький слой почвы, не слишком годившийся для травы. А этот лоркен являлся, наверное, самым старым на всем Отшельничьем. Эти деревья росли медленно, и чтобы вымахать до такого размера, им требовались долгие годы.