Страница:
Антенны Миска горестно поникли.
— Что с ней? — воскликнул я.
— Ее не было среди тех, кто вернулся в город, — донеслось из транслятора Миска. — Мне очень жаль.
Я сокрушенно вздохнул — вот уже восемь лет, как я не видел её.
— Ее сделали рабыней? Она убита?
— Неизвестно, — ответил Миск. — Ничего не известно.
Я сник окончательно.
— Мне очень жаль, — снова выдал транслятор Миска.
Я обернулся и увидел, что Элизабет уже давно стоит рядом с нами.
Вскоре Миск направил корабль к Сардару.
Элизабет была несказанно поражена тем, что увидела в подземных чертогах Царствующих Жрецов, но уже через несколько дней нашего пребывания в Рое я заметил, что её снова потянуло на поверхность, на вольный воздух, под солнечные лучи.
Мне о многом нужно было поговорить и с Миском, и с другими находящимися здесь же, в Рое, друзьями, и прежде всего с Куском — Царствующим Жрецом, — и с Ал-Ка, и Та-Ба — людьми, о которых я вспоминал с особой теплотой. Я заметил, что девушки, некогда бывшие их рабынями, теперь уже не носили золотых ошейников и держали себя рядом с ними как вольные спутницы. И вообще в Рое теперь почти не осталось рабов лишь те, кто предал нас в войне или получил рабский ошейник за весьма серьезные проступки, сопоставимые по своей значимости разве что с попыткой завладеть богатствами Царствующих Жрецов.
Один из Царствующих Жрецов — Серус, незнакомый мне по военным временам и принадлежавший когда-то к когорте Сарма, — изобрел довольно интересное средство для контроля над рабами, о котором мне хотелось бы рассказать подробнее. Оно состояло из четырех узких металлических лент, свернутых в кольцо, застегивающееся на запястьях и лодыжках раба. Подобные кольца нисколько не стесняли свободу действий и передвижений раба и представляли собой своеобразные ручные и ножные браслеты, при наличии которых клеймо раба и ошейник становились ненужными. Слежение и управление рабами производилось с центрального тщательно охраняемого пульта и индивидуального передатчика хозяина, сигналы с которого вызывали немедленное соединение между собой надетых на запястье и щиколотки раба металлических полос, что моментально сковывало движения человека, на каком бы расстоянии от передатчика он ни находился. Это позволяло мгновенно обезвредить в пределах Роя любого раба.
— Если бы у Сарма было подобное приспособление, — заметил Серус, — война Роя приняла бы совершенно иной оборот.
Я не мог с этим не согласиться.
Поскольку мы с Элизабет были чужими в Рое, Серус из соображений безопасности был совсем не прочь на время нашего пребывания здесь надеть такие же металлические браслеты и на нас, но Миск, конечно, не стал его даже слушать.
Наряду с другими я встретил в Рое некое существо мужского пола, не имевшее собственного имени, подобно тому как не имеет его относящаяся к роду Царствующих Жрецов Мать. Считалось, что подобные особи стоят выше индивидуального имени, что весьма схоже по своему восприятию с тем, как человек не задумывается над именем либо названием вселенной, рассматриваемой как нечто целое. Этот индивидуум был великолепен, хотя держался с подчеркнутой серьезностью и спокойствием.
— Прекрасно, что кроме Матери, — сказал я Миску, — в Рое есть ещё и Отец.
Миск внимательно посмотрел на меня.
— В Рое не может быть Отца, — ответил он.
Я попытался было удовлетворить свое любопытство, но Миск постарался отделаться весьма уклончивыми ответами, и я догадался, что он не хочет развивать эту тему.
Интересно, что здесь Элизабет менее чем за час выучилась читать по-гориански. Узнав, что она не умеет ни читать, ни писать, Куск вызвался обучить её. Элизабет согласилась, однако была очень удивлена, когда её усадили за длинный, рассчитанный на габариты Царствующего Жреца стол, а голову поместили между двумя замысловатыми приборами в форме полусфер. Положение головы ей зафиксировали металлическими зажимами, а для того, чтобы она, испугавшись, не рванулась из-за стола, её руки и ноги также скрепили между собой широкими полосами.
— После войны Роя, — сообщил мне Куск, — мы неожиданно столкнулись с тем, что многие из наших бывших рабов неграмотны, что в общем неудивительно, поскольку они воспитывались как рабы, для которых в Рое это не считалось необходимым. Однако теперь, когда они получили свободу, неграмотность стала серьезным препятствием в полноценном общении и использовании технических благ — так что многие из них захотели обучиться грамоте. Это заставило нас изобрести прибор, не очень сложный по своей конструкции, рассчитанный на довольно простой по структуре мозг человека, который под воздействием получаемых им импульсов учится распознавать буквы как сами по себе, так и в составе слов. Комплекс нейронных цепей, позволяющий человеку воспринимать написанный текст, формируется в результате единовременного преобразующего его структуру воздействия, практически сводящего к нулю затраты времени на процесс формирования привычки.
— При обучении Царствующего Жреца, — заметил я, — использовали восемь проводов — по одному на каждый отдел мозга.
— Сейчас мы отказались от применения проводов даже при обучении Царствующих Жрецов, — ответил Куск. — Они использовались скорее по традиции, нежели по необходимости, и люди, поставив нас перед необходимостью определенной доработки процесса, вынудили нас его усовершенствовать. — Куск направил на меня свои извивающиеся антенны. — Люди, по-видимому, редко чувствуют себя удовлетворенными. Им всегда требуется что-нибудь новенькое.
— Отпустите меня, — попросила Элизабет — Пожалуйста.
Куск передвинул какой-то небольшой рычажок. Лицо Элизабет постепенно приобрело сонное выражение: она ещё пыталась какое-то время держать глаза открытыми, однако вскоре ей это стало не по силам, и веки её сомкнулись.
В течение следующей четверти часа, пока она спала, мы с Куском успели побеседовать на различные темы. Сначала мы поговорили о приборах наблюдения, разрушенных во время войны и кропотливо восстанавливаемых теперь общими усилиями. Затем перешли к роли людей, работающих в Рое, и отметили, что она за последнее время очень возросла, а следовательно, возросли и трудности социального характера, связанные с отношениями между различными группами существ.
Все это время до меня доносилось слабое потрескивание и сменяющие друг друга легкие запахи, исходящие из расположенного у головы Элизабет приспособления. Наконец Куск приподнял свои антенны, прошествовал к аппарату и выключил его. Он убрал обе воздействующие на мозг Элизабет полусферы, а я освободил девушку от опоясывающих её руки и ноги металлических лент.
Она открыла глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Хочется спать, — ответила она, потирая глаза и безуспешно пытаясь подняться на затекшие, ставшие непослушными ноги. — Ничего не получается, — с виноватым видом произнесла она.
— Ничего страшного, — успокоил я её.
— Я уже проснулась, — сказала она. — Когда мы сможем начать обучение? — обратилась она к Куску.
— Мы его уже закончили, — пришел из транслятора спокойный ответ.
В цепких захватах передней конечности Куск принес тонкий пластиковый лист с нанесенными на нем буквами горианского алфавита как напечатанными, так и написанными от руки.
— Читай, — сказал он.
— Но — попробовала возразить Элизабет, — я не умею читать по-гориански.
Она изумленно поглядела на пластиковый лист.
— А это что? — спросил я у нее, показывая на одну из букв.
В глазах девушки появилось удивление, сменившееся затем чуть ли не страхом.
— Это Ал-ка, — неуверенно ответила она, — первая буква горианского алфавита.
— А теперь прочти все предложение.
— Но я не умею читать, — растерялась она.
— Просто произнеси эти буквы вслух, — посоветовал я.
— Но ведь я не умею!
— А ты попробуй, — настаивал я.
Медленно, словно в каком-то оцепенении, она начала произносить звуки, вслух воспроизводя то, что приходило ей в голову:
— Пер-вым ро-див-шим-ся от Ма-те-ри был Сарм. — Она недоумевающе посмотрела на меня. — Это какой-то бессмысленный набор звуков, — сказала она.
— А может, они что-то означают? — спросил я.
Внезапно её осенило.
— Первым родившимся от Матери был Сарм! — воскликнула она.
— Она очень сообразительна, — заметил Куск. — Обычно индивидууму требуется больше времени, прежде чем спонтанно произносимые им звуки начинают ассоциироваться у него с их письменным изображением и конкретным значением слова. Скоро она будет свободно ориентироваться в буквах и воспринимать их как слова, а не узоры. Этот навык будет быстро расти. Через несколько дней она сможет читать не хуже большинства гориан. Теперь все будет зависеть только от её заинтересованности и сообразительности.
— Когда я смотрю на эти строчки, — сказала Элизабет, взволнованно кивая на пластиковый лист, — я просто знаю, что означают эти звуки, знаю, и все!
— Конечно, — согласился Куск. — Однако наступает время четвертого приема пищи. Пойдемте, у меня найдется немного грибов и воды.
Мы оставили Элизабет в комнате, а сами пошли обедать. Она была слишком возбуждена, чтобы составить нам компанию, и в который раз перечитывала нанесенные на пластиковый лист письмена. Этим вечером она вернулась к нам с Миском, неся множество книг, которые ей удалось одолжить у обитателей Роя. Я оставил для неё немного грибов, которые она проглотила, не переставая лихорадочно перебирать пластиковые книги. За столом я демонстративно поддерживал разговор с Куском, понимая, что это единственный способ удержать Элизабет от чтения вслух, однако она то и дело прерывала нас и зачитывала отрывки, казавшиеся ей наиболее впечатляющими.
— Среди Царствующих Жрецов есть довольно серьезные разногласия, — заметил Куск, — по поводу того, следует или нет обучать людей чтению.
— Теперь я понимаю почему, — ответил я.
Дни шли, и вскоре мне, как и Элизабет, захотелось покинуть Рой.
В последнее время я часто разговаривал с Миском о трудностях, связанных с возвращением этого последнего яйца Царствующих Жрецов, и, в частности, сообщил ему, что «Другие» также стремились его заполучить и что это им едва не удалось. Говорили мы и о тех «Других», обладающих поистине фантастическим уровнем развития техники, позволяющим им посещать Землю, забирать с собой людей и использовать их для своих надобностей, как поступали некогда Царствующие Жрецы.
— Да, — заметил Миск, — война продолжается.
Я недоуменно посмотрел на него.
— Она длится уже более двадцати тысяч лет, — добавил он.
— И за все это время вам так и не удалось добиться её завершения? — удивился я.
— Царствующие Жрецы, — ответил Миск, — в отличие от людей не являются агрессивными существами. Для нас достаточно обеспечить безопасность собственных территорий. А кроме того, те, кого ты называешь «Другие», не имеют больше своего мира. Он умер вместе с их солнцем. Сейчас они обитают на нескольких связанных между собой Главных Кораблях, каждый из которых представляет собой для них некое подобие искусственной планеты. Пока эти корабли остаются за пределами орбиты планеты, которую земляне называют Юпитером, а гориане в честь легендарного героя Ара — Герсиусом, считается, что мы не находимся с ними в состоянии войны.
Это было действительно далеко от Гора, который, как известно, находился на одной орбите с Землей.
— А не безопаснее ли было бы вообще вышвырнуть этих «Других» из нашей системы? — спросил я.
— Мы удаляли их за пределы системы одиннадцать раз, — ответил Миск, — но они неизменно возвращаются назад. Они не отвяжутся от нас.
— Вы снова попытаетесь отогнать их за пределы Солнечной системы? — спросил я.
— Сомневаюсь, — ответил Миск. — Такие экспедиции занимают довольно много времени, они чрезвычайно сложны и опасны. Их корабли оснащены весьма чувствительными, пожалуй, даже достигающими нашего уровня приборами. Есть у них и оружие, довольно примитивное, но на расстоянии сотни тысяч пасангов действующее довольно эффективно.
Я внимательно его слушал.
— Несколько тысяч лет назад они помимо своих обычных экспериментов попытались было воздействовать на нас своей «доминантой», не выходя за пределы орбиты пятой планеты. Теперь они значительно осмелели.
— Они, вероятно, давно могли бы завоевать Землю? — спросил я.
— Мы этого не допустим, — ответил Миск.
— Я так и предполагал.
— У нас есть свой интерес к вам, — уточнил Миск.
Я изумился.
Некоторое время антенны Миска интенсивно извивались, что, вероятно, в его эмоциях должно было означать довольный хохот.
— Этот интерес заключается в том, — продолжал Миск, — что вы нам не только не противны, но мы любим людей.
Я тоже рассмеялся.
— А кроме того, — сказал Миск, — сами по себе «Другие» тоже весьма интересные существа, и мы позволили некоторым из них, снятым с находящихся в бедственном состоянии кораблей, жить в этом мире так же, как и людям.
Это сообщение очень поразило меня.
— Они поселены там, где нет людей, — сказал Миск. — И кроме того, мы настояли на соблюдении ими наших законов, поставив это как первейшее условие сохранения им жизни.
— И вы ограничили количество и качество находящейся в их распоряжении техники так же, как и людям? — поинтересовался я.
— Конечно.
— Но «Другие», оставшиеся на кораблях, — сказал я, все так же опасны?
— Очень опасны, — подтвердил Миск. Его антенны снова стали интенсивно извиваться. — В этом они очень похожи на людей. Не сердись, у вас действительно много общего. И вы, и они зависите от органов зрения, пользуетесь одним составом воздуха, у вас схожи системы метаболизма, они также относятся к типу позвоночных и имеют такие же, как у вас, хватательные отростки. И кроме того, — при этих словах антенны Миска едва не свернулись кольцом, — и вы, и они одинаково агрессивны, склонны к постоянному соперничеству, хитры, эгоистичны и жестоки.
— Ну, спасибо тебе, Миск, — сказал я.
Антенны Миска грациозно склонились в мою сторону.
— Всегда к твоим услугам, Тэрл Кэбот, — ответил он.
— Хорошо, что не все Царствующие Жрецы столь же откровенны, как ты, Миск, — сказал я.
— Однако, несмотря на все ваши недостатки, — заметил Миск, — я считаю, что вы, люди, стоите значительно выше тех, кого ты называешь «Другими».
— Почему?
— Обычно вы стараетесь воздерживаться от убийства, вы обладаете определенной уживчивостью, способностью к взаимопониманию, любви.
— Но и в «Других», несомненно, должны присутствовать подобные качества, — предположил я.
— Мало что свидетельствует об этом, — ответил Миск. — У них, конечно, есть некоторая лояльность по отношению к команде своего корабля, но вызвана она скорее условиями их существования, требующими повышенной ответственности и дисциплины. Мы обратили внимание, что у «Других», поселенных на Горе, едва они оставляли корабль, тут же снижалось стремление к взаимодействию и сотрудничеству, что неизменно приводило к анархии, пока между ними не устанавливались взаимоотношения, основанные на силе и страхе. — Миск слегка склонился ко мне. — Даже на кораблях убийство ближнего не вызывает порицания, за исключением случаев, когда корабль находится в условиях боевой обстановки или когда его жизнеспособности что-то угрожает.
— Возможно, за долгие годы у них выработался такой своеобразный способ урегулирования прироста населения в ограниченном замкнутом пространстве? — высказал я довольно жестокое предположение.
— Несомненно, — ответил Миск. — Но интерес для Царствующих Жрецов представляет тот факт, что столь развитые и разумные существа, которыми, несомненно, являются «Другие», выбрали в качестве контроля над численностью населения столь дикий и примитивный способ.
— Интересно почему? — спросил я.
Миск не ответил.
— Может, они полагают, что это повышает какие-то их боевые качества — смелость, например, — поразмыслив, сказал я.
— Нет, — ответил Миск. — Они скорее испытывают наслаждение от убийства.
Мы помолчали.
— «Другие», очевидно, значительно превышают вас по численности? — заметил я.
— По крайней мере, в тысячу раз, это уж точно — ответил Миск. — Но мы превосходим их в военной мощи, что, кстати, вот уже двадцать тысяч лет позволяет нам успешно им противостоять.
— Однако вашу мощь значительно подорвала война, — напомнил я.
— Да, — согласился Миск, — но ведь мы постепенно её восстановим. К тому же, — добавил он, — сейчас нам особая опасность не угрожает, поскольку противник не знает о нашей слабости.
Его антенны медленно колыхались, напоминая непроизвольные движения рук человека, жестами сопровождающего изложение своих мыслей.
— Однако имеются некоторые указания на то, что они все же догадываются о наших трудностях, — продолжал Миск.
— Что ты имеешь в виду?
— Попытки их проникновения к нам становятся все более частыми, — ответил он. — А кроме того, некоторые человеческие существа были перенесены в наш мир в соответствии с их планами.
— Так вот почему они именно сейчас так настойчиво пытались завладеть последним яйцом Царствующих Жрецов, — догадался я.
— Да, — сказал Миск, — но заметь, что действовали они в основном через своих агентов.
— Верно, — согласился я.
— Определенной информацией о ходе и последствиях войны Роя они, безусловно, располагают, — продолжал Миск. — И предоставлена им она людьми, которым мы позволили покинуть Рой после окончания войны, его антенны снова начали извиваться. — Однако несомненно и то, что те, кого ты называешь «Другими», будучи по своей природе столь же недоверчивыми, как и вы, люди, подозревают, что эта информация не заслуживает доверия, что она фальсифицирована и рассчитана на то, чтобы заманить их в ловушку. Наше счастье, что «Другие» являются столь изощренными в своем коварстве. Будь они простыми, обычными варварами, Гора, как и Земли, давно бы уже не существовало.
— Может, они попросту захватили некоторых из этих людей, — высказал я предположение, — и с помощью пыток вытянули из них правду?
— Даже пытки, — сказал Миск, — дают возможность выяснить только то, что считает правдой сам индивидуум и что вовсе не обязательно является таковой. Видимо, «Другие» подозревают, что мы позволяем им захватить только тех людей, в мозг которых мы заложили выгодную нам дезинформацию, и таким образом снова пытаемся заманить их в ловушку.
Я недоверчиво покачал головой.
— Это действительно смешно, — согласился Миск. — Мы не можем сейчас оказать никакого действенного сопротивления их массированной атаке или защитить Землю, но «Другие» не хотят в это поверить.
— Это большая удача для Царствующих Жрецов, — сказал я.
— Для людей тоже, — заметил Миск.
С этим я не мог не согласиться.
— Однако «Другие» вовсе не бездействуют, — продолжал Миск, снова слегка склонив ко мне голову. — Создается такое впечатление, что их разведывательным кораблям с нашей планеты оказывается определенная помощь. Возможно, «Другим» удалось наладить контакт с теми соплеменниками, кому разрешено было жить на планете по нашим законам. Более того, за последние пять лет «Другие» впервые вступили в дипломатические отношения с людьми, — антенны Миска изогнулись, и их концы направились прямо на меня. — Очевидно, они стремятся приобрести определенное влияние в городах, склонить людей на свою сторону, вложить в их руки оружие и повести на Царствующих Жрецов.
Я был поражен.
— Почему бы им действительно не использовать человека в своих войнах? — задал вопрос Миск. — Численность человеческих существ на Горе достаточно велика, они умны, способны многому научиться и по самой своей природе склонны к агрессии, что как нельзя лучше отвечает устремлениям «Других».
— Но ведь это означает, что они просто использовали бы человека в собственных целях, — заметил я.
— Конечно, — согласился Миск. — В случае их победы люди использовались бы как рабы и пища.
— Пища?
— «Другие» в отличие от Царствующих Жрецов плотоядны, — ответил Миск.
— Но ведь человек — разумное существо! — воскликнул я.
— На их кораблях людей и других органических существ выращивают для последующего употребления в пищу, — сказал Миск.
Моему возмущению не было предела.
— «Другие» рассматривают человека, как, впрочем, и некоторых иных существ, как пищу и рабочую силу.
— Их необходимо остановить!
— Если со временем им удастся настроить против нас достаточное количество людей и вооружить их пусть даже на примитивном уровне, этот мир будет для нас потерян.
— И как далеко они уже сумели продвинуться в реализации своих планов? — спросил я.
— Насколько мы можем судить по сообщениям наших агентов, их успехи не столь велики.
— Вам удалось обнаружить точки их контакта, через которые они надеются распространить свое влияние?
— Пока только одна представляется довольно определенной, — ответил Миск. — Но мы не хотим уничтожать её немедленно. Это означало бы, что мы догадались об их планах. А кроме того, пришлось бы уничтожить также несколько ни в чем не виновных разумных созданий, к тому же она является частью их разведывательной сети, мы с её уничтожением потеряем доступ к ценной информации о степени их внедрения на нашу планету.
— Значит, вам нужен агент, шпион, — сказал я.
— Это верно, — ответил Миск, — но мне не следовало начинать этот разговор с тобой.
— А где эта обнаруженная вами точка контакта?
— Возвращайся в Ко-Ро-Ба, — сказал Миск. — Живи в своем родном городе и будь счастлив. Пусть другие занимаются грязным ремеслом войны.
— Позволь мне решить этот вопрос самому.
— Мы ни о чем не просим тебя, Тэрл Кэбот, — антенны Миска нежно коснулись моего плеча. — Тебя повсюду, даже в Ко-Ро-Ба, будут поджидать опасности, поскольку «Другие», безусловно, знают о твоей роли в возвращении яйца Царствующих Жрецов. Они вполне могут прийти к заключению, что ты все ещё работаешь или впоследствии будешь работать на нас, и захотят разделаться с тобой. Возвращайся в свой город, Тэрл Кэбот, постарайся быть счастливым, но, самое главное, постоянно будь начеку.
— Интересно, как можно быть спокойным и счастливым, пока от «Других» исходит столь серьезная угроза?
— Я слишком много рассказал тебе, — ответил Миски сожалею об этом.
Тут что-то заставило меня обернуться, и я увидел вошедшую в комнату Элизабет. Сколько она уже здесь находилась, я не знал.
— Привет, — улыбнулся я ей.
Элизабет не ответила на улыбку. Она казалась испуганной.
— И что мы будем делать? — спросила она.
— С чем? — с невинным видом поинтересовался я.
— Она здесь уже довольно давно, — заметил Миск. — С моей стороны было ошибкой говорить при ней?
Я посмотрел на Элизабет.
— Нет, это не было ошибкой, — ответил я.
— Спасибо, Тэрл, — поблагодарила девушка.
— Ты сказал, что одна вероятная точка контакта обнаружена, — напомнил я Миску.
— Да, — ответил он.
— Где она?
Миск посмотрел на Элизабет, затем перевел взгляд на меня, и из его транслятора зазвучали четко произносимые слова:
— В доме Кернуса, в Аре.
— Это, если не ошибаюсь, большой работорговый дом, существующий уже несколько поколений? — уточнил я.
Антенны Миска изогнулись в коротком утвердительном наклоне.
— У нас есть свой человек в этом доме, — сказал он. — Это писец и старший учетчик дома по имени Капрус.
— Тогда он наверняка сможет разузнать все, что нам нужно, — заметил я.
— Нет, — ответил Миск, — поскольку он писец и доверенное лицо в доме, возможность его передвижения по городу крайне ограничена.
— Значит, вам нужен там кто-то другой, — сказал я.
— Возвращайся в Ко-Ро-Ба, Тэрл Кэбот, — повторил Миск.
— В этой игре у меня тоже есть своя ставка, — заметил я.
Миск наклонил голову; его большие глаза тускло мерцали.
— Ты уже и так сделал слишком много.
— Никто не может сказать, что он сделал достаточно, пока война с «Другими» не окончена, — ответил я.
Антенны Миска легко коснулись моего плеча, по ним пробежала крупная дрожь.
— Правильно, — сказала Элизабет. — Я тоже поеду.
Я обернулся.
— Нет, ты не поедешь. Я отвезу тебя в Ко-Ро-Ба — и ты останешься там!
— Нет! — ответила она.
Я с удивлением смотрел на нее, не веря собственным ушам.
— Нет! — воскликнула она.
— Я отвожу тебя в Ко-Ро-Ба — и ты остаешься там, повторил я. — И хватит об этом.
— Нет, не хватит! — продолжала настаивать она.
Меня начала разбирать злость.
— Ты не поедешь в Ар, — резко ответил я.
— Я уроженка Земли, — решительно заявила она. — Земляне обязаны Царствующим Жрецам своей свободой. Поэтому, во-первых, я обязана выразить им свою благодарность, а во-вторых, я свободна и вольна поступать так, как я хочу!
— Замолчи! — рявкнул я.
— Я тебе не рабыня, — ответила она. — И не нужно на меня кричать.
— Хорошо. Извини, Элизабет, — я постарался взять себя в руки и говорить более спокойным тоном. — Извини, — я попытался обнять её, но она обиженно отстранилась. — Все это слишком опасно, слишком опасно.
— Для меня это не более опасно, чем для тебя, — ответила она. — А может, даже менее, — она посмотрела на Миска и шагнула к нему. — Пошлите меня! — попросила она.
— Что с ней? — воскликнул я.
— Ее не было среди тех, кто вернулся в город, — донеслось из транслятора Миска. — Мне очень жаль.
Я сокрушенно вздохнул — вот уже восемь лет, как я не видел её.
— Ее сделали рабыней? Она убита?
— Неизвестно, — ответил Миск. — Ничего не известно.
Я сник окончательно.
— Мне очень жаль, — снова выдал транслятор Миска.
Я обернулся и увидел, что Элизабет уже давно стоит рядом с нами.
Вскоре Миск направил корабль к Сардару.
Элизабет была несказанно поражена тем, что увидела в подземных чертогах Царствующих Жрецов, но уже через несколько дней нашего пребывания в Рое я заметил, что её снова потянуло на поверхность, на вольный воздух, под солнечные лучи.
Мне о многом нужно было поговорить и с Миском, и с другими находящимися здесь же, в Рое, друзьями, и прежде всего с Куском — Царствующим Жрецом, — и с Ал-Ка, и Та-Ба — людьми, о которых я вспоминал с особой теплотой. Я заметил, что девушки, некогда бывшие их рабынями, теперь уже не носили золотых ошейников и держали себя рядом с ними как вольные спутницы. И вообще в Рое теперь почти не осталось рабов лишь те, кто предал нас в войне или получил рабский ошейник за весьма серьезные проступки, сопоставимые по своей значимости разве что с попыткой завладеть богатствами Царствующих Жрецов.
Один из Царствующих Жрецов — Серус, незнакомый мне по военным временам и принадлежавший когда-то к когорте Сарма, — изобрел довольно интересное средство для контроля над рабами, о котором мне хотелось бы рассказать подробнее. Оно состояло из четырех узких металлических лент, свернутых в кольцо, застегивающееся на запястьях и лодыжках раба. Подобные кольца нисколько не стесняли свободу действий и передвижений раба и представляли собой своеобразные ручные и ножные браслеты, при наличии которых клеймо раба и ошейник становились ненужными. Слежение и управление рабами производилось с центрального тщательно охраняемого пульта и индивидуального передатчика хозяина, сигналы с которого вызывали немедленное соединение между собой надетых на запястье и щиколотки раба металлических полос, что моментально сковывало движения человека, на каком бы расстоянии от передатчика он ни находился. Это позволяло мгновенно обезвредить в пределах Роя любого раба.
— Если бы у Сарма было подобное приспособление, — заметил Серус, — война Роя приняла бы совершенно иной оборот.
Я не мог с этим не согласиться.
Поскольку мы с Элизабет были чужими в Рое, Серус из соображений безопасности был совсем не прочь на время нашего пребывания здесь надеть такие же металлические браслеты и на нас, но Миск, конечно, не стал его даже слушать.
Наряду с другими я встретил в Рое некое существо мужского пола, не имевшее собственного имени, подобно тому как не имеет его относящаяся к роду Царствующих Жрецов Мать. Считалось, что подобные особи стоят выше индивидуального имени, что весьма схоже по своему восприятию с тем, как человек не задумывается над именем либо названием вселенной, рассматриваемой как нечто целое. Этот индивидуум был великолепен, хотя держался с подчеркнутой серьезностью и спокойствием.
— Прекрасно, что кроме Матери, — сказал я Миску, — в Рое есть ещё и Отец.
Миск внимательно посмотрел на меня.
— В Рое не может быть Отца, — ответил он.
Я попытался было удовлетворить свое любопытство, но Миск постарался отделаться весьма уклончивыми ответами, и я догадался, что он не хочет развивать эту тему.
Интересно, что здесь Элизабет менее чем за час выучилась читать по-гориански. Узнав, что она не умеет ни читать, ни писать, Куск вызвался обучить её. Элизабет согласилась, однако была очень удивлена, когда её усадили за длинный, рассчитанный на габариты Царствующего Жреца стол, а голову поместили между двумя замысловатыми приборами в форме полусфер. Положение головы ей зафиксировали металлическими зажимами, а для того, чтобы она, испугавшись, не рванулась из-за стола, её руки и ноги также скрепили между собой широкими полосами.
— После войны Роя, — сообщил мне Куск, — мы неожиданно столкнулись с тем, что многие из наших бывших рабов неграмотны, что в общем неудивительно, поскольку они воспитывались как рабы, для которых в Рое это не считалось необходимым. Однако теперь, когда они получили свободу, неграмотность стала серьезным препятствием в полноценном общении и использовании технических благ — так что многие из них захотели обучиться грамоте. Это заставило нас изобрести прибор, не очень сложный по своей конструкции, рассчитанный на довольно простой по структуре мозг человека, который под воздействием получаемых им импульсов учится распознавать буквы как сами по себе, так и в составе слов. Комплекс нейронных цепей, позволяющий человеку воспринимать написанный текст, формируется в результате единовременного преобразующего его структуру воздействия, практически сводящего к нулю затраты времени на процесс формирования привычки.
— При обучении Царствующего Жреца, — заметил я, — использовали восемь проводов — по одному на каждый отдел мозга.
— Сейчас мы отказались от применения проводов даже при обучении Царствующих Жрецов, — ответил Куск. — Они использовались скорее по традиции, нежели по необходимости, и люди, поставив нас перед необходимостью определенной доработки процесса, вынудили нас его усовершенствовать. — Куск направил на меня свои извивающиеся антенны. — Люди, по-видимому, редко чувствуют себя удовлетворенными. Им всегда требуется что-нибудь новенькое.
— Отпустите меня, — попросила Элизабет — Пожалуйста.
Куск передвинул какой-то небольшой рычажок. Лицо Элизабет постепенно приобрело сонное выражение: она ещё пыталась какое-то время держать глаза открытыми, однако вскоре ей это стало не по силам, и веки её сомкнулись.
В течение следующей четверти часа, пока она спала, мы с Куском успели побеседовать на различные темы. Сначала мы поговорили о приборах наблюдения, разрушенных во время войны и кропотливо восстанавливаемых теперь общими усилиями. Затем перешли к роли людей, работающих в Рое, и отметили, что она за последнее время очень возросла, а следовательно, возросли и трудности социального характера, связанные с отношениями между различными группами существ.
Все это время до меня доносилось слабое потрескивание и сменяющие друг друга легкие запахи, исходящие из расположенного у головы Элизабет приспособления. Наконец Куск приподнял свои антенны, прошествовал к аппарату и выключил его. Он убрал обе воздействующие на мозг Элизабет полусферы, а я освободил девушку от опоясывающих её руки и ноги металлических лент.
Она открыла глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Хочется спать, — ответила она, потирая глаза и безуспешно пытаясь подняться на затекшие, ставшие непослушными ноги. — Ничего не получается, — с виноватым видом произнесла она.
— Ничего страшного, — успокоил я её.
— Я уже проснулась, — сказала она. — Когда мы сможем начать обучение? — обратилась она к Куску.
— Мы его уже закончили, — пришел из транслятора спокойный ответ.
В цепких захватах передней конечности Куск принес тонкий пластиковый лист с нанесенными на нем буквами горианского алфавита как напечатанными, так и написанными от руки.
— Читай, — сказал он.
— Но — попробовала возразить Элизабет, — я не умею читать по-гориански.
Она изумленно поглядела на пластиковый лист.
— А это что? — спросил я у нее, показывая на одну из букв.
В глазах девушки появилось удивление, сменившееся затем чуть ли не страхом.
— Это Ал-ка, — неуверенно ответила она, — первая буква горианского алфавита.
— А теперь прочти все предложение.
— Но я не умею читать, — растерялась она.
— Просто произнеси эти буквы вслух, — посоветовал я.
— Но ведь я не умею!
— А ты попробуй, — настаивал я.
Медленно, словно в каком-то оцепенении, она начала произносить звуки, вслух воспроизводя то, что приходило ей в голову:
— Пер-вым ро-див-шим-ся от Ма-те-ри был Сарм. — Она недоумевающе посмотрела на меня. — Это какой-то бессмысленный набор звуков, — сказала она.
— А может, они что-то означают? — спросил я.
Внезапно её осенило.
— Первым родившимся от Матери был Сарм! — воскликнула она.
— Она очень сообразительна, — заметил Куск. — Обычно индивидууму требуется больше времени, прежде чем спонтанно произносимые им звуки начинают ассоциироваться у него с их письменным изображением и конкретным значением слова. Скоро она будет свободно ориентироваться в буквах и воспринимать их как слова, а не узоры. Этот навык будет быстро расти. Через несколько дней она сможет читать не хуже большинства гориан. Теперь все будет зависеть только от её заинтересованности и сообразительности.
— Когда я смотрю на эти строчки, — сказала Элизабет, взволнованно кивая на пластиковый лист, — я просто знаю, что означают эти звуки, знаю, и все!
— Конечно, — согласился Куск. — Однако наступает время четвертого приема пищи. Пойдемте, у меня найдется немного грибов и воды.
Мы оставили Элизабет в комнате, а сами пошли обедать. Она была слишком возбуждена, чтобы составить нам компанию, и в который раз перечитывала нанесенные на пластиковый лист письмена. Этим вечером она вернулась к нам с Миском, неся множество книг, которые ей удалось одолжить у обитателей Роя. Я оставил для неё немного грибов, которые она проглотила, не переставая лихорадочно перебирать пластиковые книги. За столом я демонстративно поддерживал разговор с Куском, понимая, что это единственный способ удержать Элизабет от чтения вслух, однако она то и дело прерывала нас и зачитывала отрывки, казавшиеся ей наиболее впечатляющими.
— Среди Царствующих Жрецов есть довольно серьезные разногласия, — заметил Куск, — по поводу того, следует или нет обучать людей чтению.
— Теперь я понимаю почему, — ответил я.
Дни шли, и вскоре мне, как и Элизабет, захотелось покинуть Рой.
В последнее время я часто разговаривал с Миском о трудностях, связанных с возвращением этого последнего яйца Царствующих Жрецов, и, в частности, сообщил ему, что «Другие» также стремились его заполучить и что это им едва не удалось. Говорили мы и о тех «Других», обладающих поистине фантастическим уровнем развития техники, позволяющим им посещать Землю, забирать с собой людей и использовать их для своих надобностей, как поступали некогда Царствующие Жрецы.
— Да, — заметил Миск, — война продолжается.
Я недоуменно посмотрел на него.
— Она длится уже более двадцати тысяч лет, — добавил он.
— И за все это время вам так и не удалось добиться её завершения? — удивился я.
— Царствующие Жрецы, — ответил Миск, — в отличие от людей не являются агрессивными существами. Для нас достаточно обеспечить безопасность собственных территорий. А кроме того, те, кого ты называешь «Другие», не имеют больше своего мира. Он умер вместе с их солнцем. Сейчас они обитают на нескольких связанных между собой Главных Кораблях, каждый из которых представляет собой для них некое подобие искусственной планеты. Пока эти корабли остаются за пределами орбиты планеты, которую земляне называют Юпитером, а гориане в честь легендарного героя Ара — Герсиусом, считается, что мы не находимся с ними в состоянии войны.
Это было действительно далеко от Гора, который, как известно, находился на одной орбите с Землей.
— А не безопаснее ли было бы вообще вышвырнуть этих «Других» из нашей системы? — спросил я.
— Мы удаляли их за пределы системы одиннадцать раз, — ответил Миск, — но они неизменно возвращаются назад. Они не отвяжутся от нас.
— Вы снова попытаетесь отогнать их за пределы Солнечной системы? — спросил я.
— Сомневаюсь, — ответил Миск. — Такие экспедиции занимают довольно много времени, они чрезвычайно сложны и опасны. Их корабли оснащены весьма чувствительными, пожалуй, даже достигающими нашего уровня приборами. Есть у них и оружие, довольно примитивное, но на расстоянии сотни тысяч пасангов действующее довольно эффективно.
Я внимательно его слушал.
— Несколько тысяч лет назад они помимо своих обычных экспериментов попытались было воздействовать на нас своей «доминантой», не выходя за пределы орбиты пятой планеты. Теперь они значительно осмелели.
— Они, вероятно, давно могли бы завоевать Землю? — спросил я.
— Мы этого не допустим, — ответил Миск.
— Я так и предполагал.
— У нас есть свой интерес к вам, — уточнил Миск.
Я изумился.
Некоторое время антенны Миска интенсивно извивались, что, вероятно, в его эмоциях должно было означать довольный хохот.
— Этот интерес заключается в том, — продолжал Миск, — что вы нам не только не противны, но мы любим людей.
Я тоже рассмеялся.
— А кроме того, — сказал Миск, — сами по себе «Другие» тоже весьма интересные существа, и мы позволили некоторым из них, снятым с находящихся в бедственном состоянии кораблей, жить в этом мире так же, как и людям.
Это сообщение очень поразило меня.
— Они поселены там, где нет людей, — сказал Миск. — И кроме того, мы настояли на соблюдении ими наших законов, поставив это как первейшее условие сохранения им жизни.
— И вы ограничили количество и качество находящейся в их распоряжении техники так же, как и людям? — поинтересовался я.
— Конечно.
— Но «Другие», оставшиеся на кораблях, — сказал я, все так же опасны?
— Очень опасны, — подтвердил Миск. Его антенны снова стали интенсивно извиваться. — В этом они очень похожи на людей. Не сердись, у вас действительно много общего. И вы, и они зависите от органов зрения, пользуетесь одним составом воздуха, у вас схожи системы метаболизма, они также относятся к типу позвоночных и имеют такие же, как у вас, хватательные отростки. И кроме того, — при этих словах антенны Миска едва не свернулись кольцом, — и вы, и они одинаково агрессивны, склонны к постоянному соперничеству, хитры, эгоистичны и жестоки.
— Ну, спасибо тебе, Миск, — сказал я.
Антенны Миска грациозно склонились в мою сторону.
— Всегда к твоим услугам, Тэрл Кэбот, — ответил он.
— Хорошо, что не все Царствующие Жрецы столь же откровенны, как ты, Миск, — сказал я.
— Однако, несмотря на все ваши недостатки, — заметил Миск, — я считаю, что вы, люди, стоите значительно выше тех, кого ты называешь «Другими».
— Почему?
— Обычно вы стараетесь воздерживаться от убийства, вы обладаете определенной уживчивостью, способностью к взаимопониманию, любви.
— Но и в «Других», несомненно, должны присутствовать подобные качества, — предположил я.
— Мало что свидетельствует об этом, — ответил Миск. — У них, конечно, есть некоторая лояльность по отношению к команде своего корабля, но вызвана она скорее условиями их существования, требующими повышенной ответственности и дисциплины. Мы обратили внимание, что у «Других», поселенных на Горе, едва они оставляли корабль, тут же снижалось стремление к взаимодействию и сотрудничеству, что неизменно приводило к анархии, пока между ними не устанавливались взаимоотношения, основанные на силе и страхе. — Миск слегка склонился ко мне. — Даже на кораблях убийство ближнего не вызывает порицания, за исключением случаев, когда корабль находится в условиях боевой обстановки или когда его жизнеспособности что-то угрожает.
— Возможно, за долгие годы у них выработался такой своеобразный способ урегулирования прироста населения в ограниченном замкнутом пространстве? — высказал я довольно жестокое предположение.
— Несомненно, — ответил Миск. — Но интерес для Царствующих Жрецов представляет тот факт, что столь развитые и разумные существа, которыми, несомненно, являются «Другие», выбрали в качестве контроля над численностью населения столь дикий и примитивный способ.
— Интересно почему? — спросил я.
Миск не ответил.
— Может, они полагают, что это повышает какие-то их боевые качества — смелость, например, — поразмыслив, сказал я.
— Нет, — ответил Миск. — Они скорее испытывают наслаждение от убийства.
Мы помолчали.
— «Другие», очевидно, значительно превышают вас по численности? — заметил я.
— По крайней мере, в тысячу раз, это уж точно — ответил Миск. — Но мы превосходим их в военной мощи, что, кстати, вот уже двадцать тысяч лет позволяет нам успешно им противостоять.
— Однако вашу мощь значительно подорвала война, — напомнил я.
— Да, — согласился Миск, — но ведь мы постепенно её восстановим. К тому же, — добавил он, — сейчас нам особая опасность не угрожает, поскольку противник не знает о нашей слабости.
Его антенны медленно колыхались, напоминая непроизвольные движения рук человека, жестами сопровождающего изложение своих мыслей.
— Однако имеются некоторые указания на то, что они все же догадываются о наших трудностях, — продолжал Миск.
— Что ты имеешь в виду?
— Попытки их проникновения к нам становятся все более частыми, — ответил он. — А кроме того, некоторые человеческие существа были перенесены в наш мир в соответствии с их планами.
— Так вот почему они именно сейчас так настойчиво пытались завладеть последним яйцом Царствующих Жрецов, — догадался я.
— Да, — сказал Миск, — но заметь, что действовали они в основном через своих агентов.
— Верно, — согласился я.
— Определенной информацией о ходе и последствиях войны Роя они, безусловно, располагают, — продолжал Миск. — И предоставлена им она людьми, которым мы позволили покинуть Рой после окончания войны, его антенны снова начали извиваться. — Однако несомненно и то, что те, кого ты называешь «Другими», будучи по своей природе столь же недоверчивыми, как и вы, люди, подозревают, что эта информация не заслуживает доверия, что она фальсифицирована и рассчитана на то, чтобы заманить их в ловушку. Наше счастье, что «Другие» являются столь изощренными в своем коварстве. Будь они простыми, обычными варварами, Гора, как и Земли, давно бы уже не существовало.
— Может, они попросту захватили некоторых из этих людей, — высказал я предположение, — и с помощью пыток вытянули из них правду?
— Даже пытки, — сказал Миск, — дают возможность выяснить только то, что считает правдой сам индивидуум и что вовсе не обязательно является таковой. Видимо, «Другие» подозревают, что мы позволяем им захватить только тех людей, в мозг которых мы заложили выгодную нам дезинформацию, и таким образом снова пытаемся заманить их в ловушку.
Я недоверчиво покачал головой.
— Это действительно смешно, — согласился Миск. — Мы не можем сейчас оказать никакого действенного сопротивления их массированной атаке или защитить Землю, но «Другие» не хотят в это поверить.
— Это большая удача для Царствующих Жрецов, — сказал я.
— Для людей тоже, — заметил Миск.
С этим я не мог не согласиться.
— Однако «Другие» вовсе не бездействуют, — продолжал Миск, снова слегка склонив ко мне голову. — Создается такое впечатление, что их разведывательным кораблям с нашей планеты оказывается определенная помощь. Возможно, «Другим» удалось наладить контакт с теми соплеменниками, кому разрешено было жить на планете по нашим законам. Более того, за последние пять лет «Другие» впервые вступили в дипломатические отношения с людьми, — антенны Миска изогнулись, и их концы направились прямо на меня. — Очевидно, они стремятся приобрести определенное влияние в городах, склонить людей на свою сторону, вложить в их руки оружие и повести на Царствующих Жрецов.
Я был поражен.
— Почему бы им действительно не использовать человека в своих войнах? — задал вопрос Миск. — Численность человеческих существ на Горе достаточно велика, они умны, способны многому научиться и по самой своей природе склонны к агрессии, что как нельзя лучше отвечает устремлениям «Других».
— Но ведь это означает, что они просто использовали бы человека в собственных целях, — заметил я.
— Конечно, — согласился Миск. — В случае их победы люди использовались бы как рабы и пища.
— Пища?
— «Другие» в отличие от Царствующих Жрецов плотоядны, — ответил Миск.
— Но ведь человек — разумное существо! — воскликнул я.
— На их кораблях людей и других органических существ выращивают для последующего употребления в пищу, — сказал Миск.
Моему возмущению не было предела.
— «Другие» рассматривают человека, как, впрочем, и некоторых иных существ, как пищу и рабочую силу.
— Их необходимо остановить!
— Если со временем им удастся настроить против нас достаточное количество людей и вооружить их пусть даже на примитивном уровне, этот мир будет для нас потерян.
— И как далеко они уже сумели продвинуться в реализации своих планов? — спросил я.
— Насколько мы можем судить по сообщениям наших агентов, их успехи не столь велики.
— Вам удалось обнаружить точки их контакта, через которые они надеются распространить свое влияние?
— Пока только одна представляется довольно определенной, — ответил Миск. — Но мы не хотим уничтожать её немедленно. Это означало бы, что мы догадались об их планах. А кроме того, пришлось бы уничтожить также несколько ни в чем не виновных разумных созданий, к тому же она является частью их разведывательной сети, мы с её уничтожением потеряем доступ к ценной информации о степени их внедрения на нашу планету.
— Значит, вам нужен агент, шпион, — сказал я.
— Это верно, — ответил Миск, — но мне не следовало начинать этот разговор с тобой.
— А где эта обнаруженная вами точка контакта?
— Возвращайся в Ко-Ро-Ба, — сказал Миск. — Живи в своем родном городе и будь счастлив. Пусть другие занимаются грязным ремеслом войны.
— Позволь мне решить этот вопрос самому.
— Мы ни о чем не просим тебя, Тэрл Кэбот, — антенны Миска нежно коснулись моего плеча. — Тебя повсюду, даже в Ко-Ро-Ба, будут поджидать опасности, поскольку «Другие», безусловно, знают о твоей роли в возвращении яйца Царствующих Жрецов. Они вполне могут прийти к заключению, что ты все ещё работаешь или впоследствии будешь работать на нас, и захотят разделаться с тобой. Возвращайся в свой город, Тэрл Кэбот, постарайся быть счастливым, но, самое главное, постоянно будь начеку.
— Интересно, как можно быть спокойным и счастливым, пока от «Других» исходит столь серьезная угроза?
— Я слишком много рассказал тебе, — ответил Миски сожалею об этом.
Тут что-то заставило меня обернуться, и я увидел вошедшую в комнату Элизабет. Сколько она уже здесь находилась, я не знал.
— Привет, — улыбнулся я ей.
Элизабет не ответила на улыбку. Она казалась испуганной.
— И что мы будем делать? — спросила она.
— С чем? — с невинным видом поинтересовался я.
— Она здесь уже довольно давно, — заметил Миск. — С моей стороны было ошибкой говорить при ней?
Я посмотрел на Элизабет.
— Нет, это не было ошибкой, — ответил я.
— Спасибо, Тэрл, — поблагодарила девушка.
— Ты сказал, что одна вероятная точка контакта обнаружена, — напомнил я Миску.
— Да, — ответил он.
— Где она?
Миск посмотрел на Элизабет, затем перевел взгляд на меня, и из его транслятора зазвучали четко произносимые слова:
— В доме Кернуса, в Аре.
— Это, если не ошибаюсь, большой работорговый дом, существующий уже несколько поколений? — уточнил я.
Антенны Миска изогнулись в коротком утвердительном наклоне.
— У нас есть свой человек в этом доме, — сказал он. — Это писец и старший учетчик дома по имени Капрус.
— Тогда он наверняка сможет разузнать все, что нам нужно, — заметил я.
— Нет, — ответил Миск, — поскольку он писец и доверенное лицо в доме, возможность его передвижения по городу крайне ограничена.
— Значит, вам нужен там кто-то другой, — сказал я.
— Возвращайся в Ко-Ро-Ба, Тэрл Кэбот, — повторил Миск.
— В этой игре у меня тоже есть своя ставка, — заметил я.
Миск наклонил голову; его большие глаза тускло мерцали.
— Ты уже и так сделал слишком много.
— Никто не может сказать, что он сделал достаточно, пока война с «Другими» не окончена, — ответил я.
Антенны Миска легко коснулись моего плеча, по ним пробежала крупная дрожь.
— Правильно, — сказала Элизабет. — Я тоже поеду.
Я обернулся.
— Нет, ты не поедешь. Я отвезу тебя в Ко-Ро-Ба — и ты останешься там!
— Нет! — ответила она.
Я с удивлением смотрел на нее, не веря собственным ушам.
— Нет! — воскликнула она.
— Я отвожу тебя в Ко-Ро-Ба — и ты остаешься там, повторил я. — И хватит об этом.
— Нет, не хватит! — продолжала настаивать она.
Меня начала разбирать злость.
— Ты не поедешь в Ар, — резко ответил я.
— Я уроженка Земли, — решительно заявила она. — Земляне обязаны Царствующим Жрецам своей свободой. Поэтому, во-первых, я обязана выразить им свою благодарность, а во-вторых, я свободна и вольна поступать так, как я хочу!
— Замолчи! — рявкнул я.
— Я тебе не рабыня, — ответила она. — И не нужно на меня кричать.
— Хорошо. Извини, Элизабет, — я постарался взять себя в руки и говорить более спокойным тоном. — Извини, — я попытался обнять её, но она обиженно отстранилась. — Все это слишком опасно, слишком опасно.
— Для меня это не более опасно, чем для тебя, — ответила она. — А может, даже менее, — она посмотрела на Миска и шагнула к нему. — Пошлите меня! — попросила она.