– Я тоже ищу Ипи! – закричал Гарбуш, плюясь кровью. – Хочу спасти ее! Я пришел к ней, тут все убиты, но не Ипи, ее не было…
Старший брат, вечно пропадавший на службе, так что гномороб и видел-то его всего пару раз, ухватил Гарбуша за шиворот и затряс.
– Папку, мамку зарезали! – пробасил он. – И братиков! Где сестричка? Где?!
– Ее увели какие-то люди, я не знаю их! – вопил Гарбуш. – Я сам пришел, чтобы их дождаться! Хотел убить, одного оставить, чтобы узнать, где она!
Брат Ипи потер ладонью красное лицо.
– Знаешь, где маленькая сестричка?
– Нет, не знаю! Но я…
Человек ухватил Гарбуша за рубаху на спине, выпрямился – и гномороб повис над полом лицом вниз.
* * *
Растерянные стражники стояли вокруг здания с широким проломом в стене, из окон окрестных домов выглядывали лица горожан. В проломе виднелся усеянный осколками и обломками пол. Капитан разглядел опустившегося на колени Крукола и приблизился, щурясь в полумраке.
– Что здесь?
– Он разворотил стену, убил аптекаря с помощником… Это аптека Родика.
– Родик ведь торговал не только обычными снадобьями?
Наступила тишина. Капитан и сержант смотрели на лежащие среди осколков трупы. Махнув рукой, Крукол пошел в глубь помещения, и Трилист двинулся следом.
За прилавком тянулись полки, между ними зиял второй пролом на месте двери. Следуя за сержантом, Геб миновал темный коридор. В кладовой, спрятанной под ведущей на второй этаж лестницей, Крукол остановился.
– Вот, – он показал на полки. – Здесь Родик хранил запрещенные зелья. Шаман забрал кое-что.
Под лестницу вошел Архивариус.
– Магия сейчас его не берет, – произнес Трилист Геб, обращаясь к обоим. – Но обычное оружие может убить. Он пришел в аптеку и наглотался тех зелий, что продавал Родик. Небось и «травяной крови» Песко Цветника выпил, еще чего-то такого… Теперь некоторое время убить его будет вообще невозможно, да? Во всяком случае – очень трудно.
– Но… – начал сержант.
– Вернемся, – перебил Геб и шагнул из-под лестницы.
Когда они вышли на улицу, Трилист повернулся к Архивариусу.
– Можно пробить Зеркало обычным оружием?
Старик пожевал губами.
– Вряд ли. Мне представляется более…
Тот же стражник, который в зале суда сообщил им о передвижении шамана, выбежал из-за поворота улицы.
– На площадь! – выкрикнул он. – Он идет в сторону площади Приората!
– Вряд ли, – повторил Трилист. – Так давайте проверим это «вряд ли». Джудекса поднимается к площади? Крукол, прикажи жителям домов вокруг убираться оттуда. Если он топает обычным шагом, ему понадобится много времени, чтобы дойти… Собери всех. Расставь людей между домами и на крышах. Пусть они одновременно…
– Я понял, – сказал сержант.
Когда он исчез в конце улицы, с другого конца появилась сопровождаемая конным отрядом карета. Геб безразлично наблюдал, как она подъезжает и останавливается, как конники берут ее в кольцо. Дверца приоткрылась, наружу выглянул одетый во все черное невзрачный молодой человек с похожим на крысиную мордочку лицом.
– Прошу внутрь.
В карете все поверхности покрывал темно-красный бархат. Как только Трилист с Архивариусом опустились на сиденье рядом с его помощником, Велитако Роэл спросил:
– Что происходит?
– Шаман перебил конвой, это вы видели, и сбежал, – ответил капитан. – Какой-то человек сумел передать ему заклинание. Он…
– Весь конвой убит?
– Да, кроме Крукола, сержанта.
– Что за заклинание?
– Оно было спрятано в плоти некромага, – вмешался Архивариус. – Бесспорно, Джудекса чрезвычайно сведущ в подобного рода делах. Судебные маги осматривали его, но ничего не нашли. Взведенное заклинание висело в теле, незнакомец передал ключ, который запустил его. Судя по всему, это Зеркало, оно будет действовать… примерно до вечера…
Ладонь приоса поднялась, прерывая его.
– Я знаю, что такое Зеркало. Как этот человек проник в зал?
– Он был под пауком. И хорошо загримирован.
– Под пауком… Что происходит сейчас?
– Шаман вломился в аптеку Родика, убил хозяина. Родик торговал всякими запрещенными микстурами, среди прочего такими, которые…
– Зелье берсеркера, – подал голос сидящий между Архивариусом и капитаном помощник.
– Вот именно, – согласился Геб. – И еще «травяная кровь». У Родика мог быть неразбавленный экстракт, или как оно называется… Теперь некоторое время Джудексу не остановить обычным оружием.
Велитако повернулся к Архивариусу.
– Универсал?..
– Не станет вмешиваться, – откликнулся старик.
– Что ж, да. Это ясно. Но тогда… – приос опустил голову, глядя себе под ноги, затем уставился на старика. – Что вы делаете здесь?
– Я здесь чтобы помочь.
– Сами по себе? Не от имени Универсала?
– Во всяком случае, никто не знает о моем присутствии.
– Капитан Геб, – произнес Велитако сухо. – Астакус Геритарский попросил передать, что с самого начала дело с Джудексой Темно-Красным – это ваше дело. Вы занимались им, невзирая на предупреждения, и ответственность за этот побег лежит на вас.
Геб быстро взглянул на приоса. Вот как? Тон тестя изменился, стал сухим и официальным.
– Мы можем сколько угодно разбираться, кто виноват, но шаман идет сейчас к главной площади, а чары Универсала, как мы только что слышали, не вмешаются. Мне необходимы…
– Вся городская стража в вашем распоряжении.
– Крукол скоро будет возле Приората и расставит там людей. Но этого мало.
Велитако Роэл откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
– Он может пересечь всю Фору и?.. Что будет делать дальше? Вы говорите, незнакомец был под пауком, а Зеркало спрятано в теле шамана, значит, он подготовил все заранее. У Джудексы есть определенная цель. Какая? Площадь… Что ему понадобилось на площади?
– На площади стоит здание Приората, – напомнил помощник. – Может быть…
Геб перебил:
– Чепуха. Зачем ему Приорат?
Помощник пожал плечами. Некоторое время в карете царила тишина, затем Архивариус произнес:
– Он идет в сторону площади, но откуда мы знаем, что он идет на площадь? Надо просто мысленно провести прямую линию. Площадь… хорошо, а что находится за ней?
Капитан, уже некоторое время приглядывающийся к Роэлу, произнес:
– А ведь это дорожный костюм?..
– Я уезжаю, – отрезал Велитако.
Геб кивнул, раскрыл дверцу и выбрался наружу. Архивариус вылез следом. Дверца начала закрываться, но Геб придержал ее и, заглянув внутрь, сказал:
– Заверните ко мне, Роэл. Передайте жене, что я сказал ей и дочерям немедленно уезжать. Короче говоря, заберите их с собой, хорошо?
Не дожидаясь ответа, он захлопнул дверцу, и карета поехала.
Они с Архивариусом смотрели, как, сопровождаемая всадниками, она быстро достигла поворота и скрылась.
– И вы уезжайте, – предложил Геб. – Все это становится слишком… тревожным. А вы плохо выглядите, Архивариус. Плечо болит?
– Я его просто не чувствую. Нет, капитан, ехать мне некуда. Да и незачем. Вы представили себе линию от суда к площади Приората? Вы поняли…
– Да. Дальше – пирамида.
– Конечно. Зачем шаман…
– Это еще кто? – перебил Трилист, когда несколько молодых людей появились из-за аптеки. Увидев капитана городской стражи, они остановились.
– Стражник! – прокричал один. – Эй, что здесь произошло?
– Это ваганты, – сказал Архивариус.
– Я вижу. Убирайтесь отсюда! – рявкнул Геб.
– Чего это он командует? – спросил один юнец у другого. – Мы же ничего плохого не делаем.
– Капитан! – выкрикнул второй. – Ты же капитан? Мы желаем помочь!
– Пошли прочь! – заорал Геб, делая шаг к ним и до половины вытаскивая палаш из ножен. – Все по домам, я сказал!
Они переглянулись и, пытаясь держаться независимо, скрылись за аптекой. Геб резко вложил оружие в ножны. Только недоучившихся юнцов ему не хватало.
Еще одна фигура появилась из-за аптеки. Геб открыл было рот, чтобы прогнать очередного зеваку, но не сказал ни слова, узнав рядового Вача. Тот шел, широко вышагивая, правой рукой удерживая на плече топор.
– Кабан! – Трилист бросился навстречу. – Наконец-то! Где ты… – он замолчал, сообразив, что в другой руке толстяк несет ребенка. А еще через мгновение понял, что это не ребенок.
– Кабан, зачем тебе понадобился гномороб? – спросил Трилист Геб недоуменно.
Глава 5
Бонзо, задрав бородку, пятерней почесал шею. Он был недоволен. Аркмастер обещал молодую, крепкую девицу – и обманул. То есть девица, конечно, молода… но крепка ли? Кузнец с сомнением глянул на создание в клетке. Конечно, судя по платью, это не какая-нибудь изнеженная барышня из зажиточной семьи, но она же такая щупленькая. И едва жива! Бонзо вздохнул, поправил фартук и удалился за печь.
Ипи сидела, поджав ноги, медленно покачиваясь взад-вперед, полный ужаса взгляд упирался в прутья решетки. Вокруг летали мушки, ползали по пропитанной кровью соломе, по ссадинам и синякам на лице и руках – Ипи не замечала их.
Из-за печи донесся лязг, звяканье. Появился мастер. Он пятился, волоча за собой изогнутую раму с лезвиями, крюками, пружинами и пилками. Бонзо установил ее на козлах посреди кузницы, обошел, рассматривая, и, сведя брови, направился к клетке. Отпер дверцу, не глядя, просунул внутрь длинную руку, вцепился в волосы Ипи и выволок наружу. Девушка не сопротивлялась – она вообще плохо понимала, что происходит, знала только: что-то страшное. Ворча, кузнец подволок ее к Дивораме, ухватил под мышки и посадил в кожаное седло, удерживаемое натянутыми ремнями. Мушки взвились, тонко звеня. Мастер затянул ремень на талии Ипи, надавил на ее плечи, заставляя откинуться назад. Два узких лезвия пришлись по сторонам от шеи, голова легла в круг из металлических сегментов, которые можно было сжимать, поворачивая винт. Бонзо сильными пальцами обхватил тонкие запястья Ипи и рывком вытянул ее руки в стороны.
И обнаружил, что короткие детские ручки не достают до предназначенных для них захватов.
– О Дух Кузнец! – вскричал мастер, выпрямляясь и недоуменно разглядывая жертву. – Как же я так оплошал? Они закреплены неподвижно! А ребенок? Если придется работать с ребенком – ничего не выйдет! Надо сделать длинные пазы, чтобы вдоль них можно было двигать… и увеличить ремни…
Он отстегнул Ипи, вытащил из Диворамы, отнес обратно в клеть, запер. Потом, вооружившись молотком и зубилом, подступил к устройству. Мушки зигзагами летали вокруг, тяжелый свет лился сквозь стену и полки, сквозь верстак и печь.
* * *
Двое нищих копались в развалинах, пытаясь разыскать не сгоревшие объедки. Когда отряд появился, один успел убежать, а второго чернокожие схватили, проткнули ему грудь эстоками, а после забросали тело пеплом, чтоб не привлекало внимания.
С собой захватили целую вязанку факелов, несколько фляг с водой и, конечно, оружие. Лик Смерти находился в ножнах у левого бедра Некроса, и чар слышал, как меч тихо гудит: мрачный, глухой звук, который, наверное, не мог ощущать никто, кроме хозяина, проходил сквозь ножны, распространялся по телу Чермора.
Все, кто был в фургоне, выбрались наружу, последним тяжело спрыгнул Зоб.
Некрос первым спустился в лаз под верстаком, за ним последовали другие, кроме одного тюремщика, которому предстояло с фургоном и лошадьми вернуться в Острог. На лице его читалось облегчение, когда он с натугой медленно двигал обугленный верстак на место, прикрывая проход.
Разожгли факелы. Тасси, громко кашляя, тут же убежал вперед. Отряд прошел через земляной коридор и достиг трех расходящихся веером туннелей. Некрос развернул пергамент с картой, в свете факела долго рассматривал его и наконец, показав на один туннель, скомандовал:
– Сюда.
Отряд состоял из пяти эдзинов, четверых тюремщиков, лича и аркмастера. Некрос полагал, что это в самый раз для быстрого и неожиданного наскока на замок Гело Бесона.
Земля сменилась камнем. Впереди шли два эдзина и два тюремщика, за ними аркмастер, еще пара чернокожих – по сторонам от него и последний эдзин, вместе с двумя тюремщиками, позади Чермора. Замыкал отряд лич. Тасси бежал у ног чара, принюхиваясь, чихая, кашляя и фыркая. Иногда тихо лязгало оружие.
Туннель стал наклонным, теперь они спускались. Некрос вновь рассмотрел карту. На рисунке туннель разветвлялся, левый проход кончался тупиком, правый шел пологой дугой, мимо каких-то овалов, и заканчивался пятном волнистых линий. За пятном тянулся очередной туннель, дальше следовал обширный круг, а еще дальше – частые наклонные линии. Чар полагал, что это изображение лестницы, ведущей в пещеру под Наледью.
Тасси залаял. Из темноты впереди донесся приглушенный звук. Некрос поднял руку, все остановились. Тонкое чириканье достигло их ушей.
Тюремщики позади тихо заговорили и умолкли, когда аркмастер оглянулся на них. Чириканье стихло, тишина наполнила туннель. Огонь факелов ярко озарял каменные своды; черные, поблескивающие от масла фигуры эдзинов неподвижно возвышались вокруг Чермора.
– Идем, – сказал он.
Наклон стал круче, в полу появились выбоины, остатки ступеней. Они тянулись долго, а когда внизу открылся пологий участок, пес-демон, фыркнув, сорвался с места.
– Погоди! – выкрикнул Некрос, но Тасси не послушался.
Он исчез из виду, через мгновение раздался хруст, потом ворчание.
Отряд спустился к пологому участку, и тут Тасси появился вновь. Харкая, будто прочищая горло от чего-то колкого и сухого, он встал у ног чара и выплюнул нечто. Приглядевшись, Некрос различил палец, крошечный, как мизинец младенца.
– Что там? – спросил Чермор у пса-демона, не ожидая, впрочем, ответа.
В стенах коридора темнело несколько узких ходов друг напротив друга. Очень мелкий песок покрывал пол, скорее даже не песок, а слой пыли. И пыль, и камень стен имели нежно-зеленый цвет. Когда Некрос сделал шаг, салатное облачко взметнулось из-под ног.
– Это что такое? – пробормотал сзади один из тюремщиков.
Вновь донеслось чириканье – на этот раз громче, источник его находился где-то неподалеку.
Идущие впереди эдзины подняли мечи. Они успели сделать несколько шагов, когда на границе между озаренным факелами участком и тьмой возник парящий под сводом силуэт.
В левой руке Некрос держал факел. Правой он сначала расстегнул висящую на поясе сумку, а после достал из ножен Лик Смерти.
За спиной тюремщик начал что-то говорить, и тут свет факелов озарил существо.
– Младенчик… – слуга шагнул вперед мимо чара.
Это и вправду оказался младенец – розовый и пухленький, с большой круглой головенкой. Он висел, покачиваясь, в воздухе, быстро взмахивая руками. Между ним и полом было большое расстояние, но при каждом взмахе вздымались облачка зеленой пыли.
– Да у него же крылья, – завороженно произнес тюремщик. Выставив меч, он прошел между эдзинами.
Только теперь Чермор разглядел, что от ручек к бокам младенца тянутся перепонки – вроде крыльев летучей мыши, но нежно-розового цвета.
Существо агукнуло, быстрее замахало ручками, подлетая ближе.
– Что же это такое? – Тюремщик опустил меч. Он вытянул руку и указательным пальцем коснулся пухлого животика.
Раздалось чириканье. Личико младенца исказилось, он разинул рот, обнажив частокол тонких острых зубов, и вцепился в лицо тюремщика.
И одновременно из проходов в стенах к отряду устремились еще с десяток крылатых розовых младенцев.
– Сюда! Все сюда! – Развернувшись, Чермор взмахнул Ликом Смерти, гудящее лезвие прорезало розовую плоть, и тварь распалась напополам. Внутри ни крови, ни костей – лишь сплошная розовая мякоть. Части разрубленного существа упали в зеленый песок, но следом летели еще два крылатых клыкастых младенца. Некрос попятился, слыша со всех сторон крики и лязг, пырнул острием меча вторую тварь. Третья уже тянулась к его горлу острыми зубами, когда подскочивший Тасси ухватил ее за пятку. Младенца потянуло вниз, он быстро замахал крыльями, пытаясь взлететь, но Чермор ударил мечом горизонтально и отрубил его верхнюю часть.
Упавший Тасси замотал головой, продолжая сжимать клыками ногу твари.
Некрос не видел никого из своего отряда: когда существа напали, началась неразбериха. Теперь крики и лязг доносились со всех сторон, из боковых проходов. Здесь коридоры образовывали небольшой лабиринт. Аркмастер уже достиг стороны, противоположной туннелю, через который они попали сюда.
– Ко мне! – выкрикнул он вновь.
Пыль висела в воздухе, свет факела плясал, то облизывая своды, то угасая.
В бледно-зеленой мути мелькнула крылатая тень. Некрос попятился, развернулся и в несколько прыжков достиг конца лабиринта – то есть очередного туннеля, куда более широкого, чем предыдущий.
Он вновь повернулся, увидел, как крылатый младенец, визжа, взмывает вверх, а на спине его, вцепившись клыками в затылок, висит Тасси. Существо ударилось о свод, пес-демон дернул короткими лапами.
Двое эдзинов выскочили из бокового коридора, на эстоке одного, как на вертеле, были насажены три существа.
Показался Зоб. Сделав шаг, он встал вполоборота к коридору, вытянул левую руку, правую согнул и, зацепив крюком за торчащее под арбалетом кольцо, выстрелил. Болт разворотил грудь существа с разинутым маленьким ротиком, из которого торчали тонкие зубы. Оно успело подлететь к личу почти вплотную, но болт отбросил его назад и размозжил о стену.
– Зоб, охраняй меня! – приказал чар.
Из другого коридора показались два тюремщика – они шли спинами друг к другу, выставив мечи.
Чириканье наполняло небольшой лабиринт, пыль висела, как зеленый пар, хотя Некрос заметил, что здесь на полу ее уже нет, да и камень стал обычного цвета.
В конце концов появились все эдзины – правое плечо одного было в крови – и два тюремщика. Раненый чернокожий стащил с себя набедренную повязку, и тюремщики перетянули ею мускулистое плечо.
– Идем дальше, – сказал Чермор.
Вновь появился мелкий песок, на этот раз синий. Своды раздались в стороны, туннель превратился в вытянутую пещеру. Толстый слой пыли скрывал пол. Чермор остановился, высоко подняв факел. Пещера как пещера – хотя из-за цвета пыли казалось, что ее наполняет вода. Отстранив эдзина, аркмастер шагнул вперед и остановился, глядя по сторонам. Песок достигал колен. Огонь факела затрепетал, потускнел. На самом краю зрения мелькнула расплывчатая фигура, чар быстро повернул голову – никого. Он посмотрел влево, вправо… На границе того пространства, которое охватывал взгляд, что-то перемещалось, но перед собой чар ничего не видел. Пещеру населяли тени, полуразмытые образы тех, кто когда-то обитал здесь. Силуэты исчезали всякий раз, когда Некрос пытался бросить взгляд прямо на них.
Он сделал еще шаг, слыша отголоски звуков, тишайший шепот, эхо того, что звучало в этой пещере давным-давно. Теперь пыль достигла бедер. С фырканьем к чару подобрался Тасси – то есть «подплыл», быстро двигая лапами. Некрос взял его под брюхо и с трудом посадил на плечо. Пес-демон оказался куда тяжелее, чем он ожидал.
– Вперед, – приказал чар.
Позволив трем эдзинам и личу обогнать себя, он пошел за спиной Зоба.
Призрачные силуэты извивались, взмывали к потолку и опускались к полу. Отряд брел через песок, словно вброд пересекал озеро. Все звуки смолкли, наступила глухая тишина.
В слое пыли слева от Некроса возник извивающийся след, протянулся наискось и исчез под стеной. Раздалось стрекотание, возник еще один след, будто там ползла змея.
Среди расплывчатых, постоянно возникающих и исчезающих силуэтов Чермор разглядел один, более плотный с виду.
– Что там такое? – спросил тюремщик.
Слева от направления, в котором двигался отряд, что-то поднялось над слоем песка. Идущий впереди эдзин сделал еще несколько шагов и остановился.
Теперь стало видно, что это ящерица… а вернее, полуящерица-получеловек. Существо имело чешуйчатую нижнюю половину тела с двумя парами лапок и длинным хвостом – эта часть, вытянувшись горизонтально, плыла по песку, хвост извивался, оставляя позади волнистую полосу. Верхняя половина, поднятая вертикально, – женский торс, голова и две обычные человеческие руки, разве что крошечные. В одной людоящер сжимал трезубец.
Существо застрекотало, подползая ближе. Появилось еще несколько – и самки, и самцы. Эдзин перехватил меч обеими руками, и тут людоящер метнул в него трезубец. Три тонких, как иглы, наконечника пронзили живот чернокожего. Меч упал; эдзин, повалившись навзничь, беззвучно погрузился в пыль и исчез, утонул.
Трезубец цокнул о нагрудник лича, тот поднял руки и выстрелил – болт опрокинул в песок двух находящихся друг за другом людоящеров. Стрекоча, остальные со всех сторон устремились к отряду. Некоторые нырнули.
Тасси кашлял и рычал над ухом. Бредущий возле Некроса тюремщик взмахнул руками, вскрикнув, погрузился в песок. Через мгновение он «всплыл» – пыль вокруг тела потемнела от крови, текущей из ран на груди и боках. Факелы шипели, огонь их угасал. Некрос различил злобное личико существа, которое, перебирая лапками и двигая хвостом из стороны в сторону, «плыло» к нему. Тварь нырнула, скрывшись из виду. Еще мгновение над синей поверхностью виднелись кончики трезубца, похожие на плавники рыбы, плывущей у самой поверхности воды, затем они исчезли.
Некрос с размаху опустил Лик Смерти, клинок глубоко погрузился в пыль, та взбурлила, пошла волнами, через мгновение вынесшими к поверхности отрубленное предплечье людоящера.
Песок не позволял бежать. В спину идущего рядом эдзина вонзился трезубец, раненый сделал еще несколько шагов, ударил эстоком людоящера, кулаком отбросил другого, тут второй трезубец пронзил его шею, и эдзин погрузился в пыль. Последний оставшийся в живых тюремщик орал и размахивал мечом, совершая круговые движения, так что проносящееся прямо над синей поверхностью лезвие не позволяло нападавшим подступить ближе.
Перед Некросом вынырнула тварь: сначала показалась голова, потом человеческий торс, затем туловище ящерицы. Существо обеими ручками занесло трезубец, собираясь вонзить его в грудь чара. Тасси прыгнул. Его лапы опустились на плечи твари, когти заскребли по ее бокам – и пес-демон откусил маленькую голову.
Людоящер пошел ко дну, барахтающийся Тасси, с головой врага в пасти, нырнул и тут же вынырнул, плюясь. Некрос схватил его и вновь посадил на плечо.
Глубина стала меньше, теперь песок не достигал поясницы. Чермор сделал еще несколько шагов. Когда колени показались над поверхностью, пошел быстрее. Вход в туннель был уже совсем рядом. Еще три шага – и чар выбрался из пылевого озера. Факел он потерял, но огонь и не был нужен здесь: спереди лился тусклый багровый свет.
Тасси спрыгнул на пол. Слыша за спиной шаги, но не оглядываясь, чар преодолел поворот туннеля и очутился в начале очередной пещеры. Он встал спиной к стене, глядя то назад, то вперед. Тасси, потопавший было в пещеру, вернулся, пятясь и глухо ворча. Некрос внимательно глянул на него. Впервые он видел эту картину: пес-демон, не уверенный в себе. Зверь не казался испуганным, но явно опасался того, что находилось впереди.
Появились трое эдзинов, затем лич, потом еще один чернокожий. Больше песчаное озеро не смог преодолеть никто.
– Зоб, иди рядом со мной, – приказал Некрос.
Когда они вступили в пещеру, свет стал ярче. Некрос провел ладонью по лбу. Воздух потеплел и с каждым шагом нагревался все больше.
Аркмастер присел, разглядывая красные камни под своими ногами. Если правда, что отряд пересекал развалины Лабиринта Стихий… Они прошли через область эфира, область влаги – и что впереди? Твердь? Чермор поднял голову, пытаясь разглядеть то, что скрывалось в багровом свете. Нет, впереди их ожидала стихия огня.
Глава 6
Стражник потянул вожжи, и Геб спрыгнул с повозки. Они находились на краю площади Приората – его здание стояло слева. За спиной, дальше по склону, высился, скрывая полнеба, Универсал.
Никого, кроме Крукола, не было видно, хотя Трилист знал, что между домами и внутри них сейчас скрывается большинство городских стражников. Сержант стоял ближе к центру площади, с арбалетом в руках.
Архивариус слез с телеги вслед за капитаном, затем на мостовую спрыгнул Кабан. Трилист недоуменно спросил у гномороба в грязной рубахе и порванных между ног штанах, которого толстяк обеими руками держал за плечи:
– Но как ты мог ухаживать за человеческой девицей? Она что, поднимала тебя на руки, когда вы хотели поцеловаться?
Он перевел вопросительный взгляд с карлы на Вача.
– Маленькая сестричка, – пробормотал тот. Голос у рядового был тоскливый.
– Что значит «маленькая»? Она что, ребенок?
– Ипи ростом ниже меня, – пояснил Гарбуш, исподлобья глядя на капитана.
Геб присел на корточки, так что его лицо оказалось вровень с лицом гномороба.
– Карлица?
– Да.
– Кабан, твоя сестра карлица?
– Маленькая.
– Маленькая… ладно, отпусти его.
Вач убрал ладони с плеч Гарбуша. Топоры гномороба лежали в телеге, а еще на его перевязи обнаружилось три чехла с устройствами, которых Гебу раньше видеть не доводилось. Впрочем, он слышал про изобретенный карлами горючий песок и из сбивчивых объяснений гномороба уяснил, что устройства эти – метательное оружие наподобие арбалета, но вместо пружины и дуги используют силу горючего песка.
Подошел, то и дело оглядываясь, Крукол. На его шее висела сигнальная дуда, которую сержанту отдал Трилист.