Страница:
Мозг начал работать. Усиленно соображая, он нахмурил брови и выпрямился. Мэйсон задержался глазами на лице Росса, который, похоже, немного расслабился и смотрел уже с каким-то облегчением.
— Ну, хорошо, — сказал Мэйсон, — мы находимся в будущем.
Микки в напряженном волнении стоял у иллюминатора.
— И к чему же таким образом мы пришли? — спросил он оттуда.
— А как узнать, насколько далеко мы проникли в будущее? — задумчиво продолжал Мэйсон. Гнетущая атмосфера неопределенности усиливалась. — Как узнать? А может быть, мы опередили события всего на полчаса?
Росс напрягся. Он с силой ударил кулаком по ладони.
— Как узнать? Но мы же не взлетаем, а следовательно — не можем разбиться. Так и узнать.
Мэйсон посмотрел на него.
— А не может так случиться, — опять заговорил он, — что если мы взлетим, то уйдем куда-нибудь в сторону от этой нашей гибели? И она так и останется в этой пространственно-временной системе? Мы можем вернуться обратно, в нашу систему и в нашу галактику, и тогда…
Слова его повисли в воздухе. Обрывки каких-то мыслей возникали в мозгу и тут же исчезали.
Росс нахмурился. Он поежился и облизал губы. То, что вначале казалось так просто, теперь обрастало осложнениями. Ему не хотелось новых сложностей, так непрошенно вторгающихся в их жизнь.
— Сейчас мы живы, — сказал он, пытаясь в уме все расставить по полочкам и обрести прежнюю уверенность в правильности своих действий, — и существует только один способ оставаться живым и дальше.
Росс посмотрел на остальных. Решение принято.
— Нам необходимо оставаться здесь.
Микки и Мэйсон безучастно смотрели на командира. Россу хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из них согласился с ним или, на худой конец, высказал бы хоть какое-то мнение.
— Но… у нас же есть приказ, — еле слышно произнес Мэйсон.
— Но приказ не обязывает нас убивать себя! — зло возразил Росс. — Ну уж нет. Это — единственный выход. Если мы не поднимемся — то никогда и не разобьемся. Мы… мы избежали этого. Мы предотвратили это.
В подтверждение своих слов он решительно склонил подбородок. Для Росса все было решено. Мэйсон же отрицательно покачал головой.
— Не знаю, — сказал он, — право, не знаю.
— А я знаю! — оборвал его Росс. — И давайте-ка убираться отсюда. Этот корабль действует мне на нервы.
Капитан рукой указал на выход, и Мэйсон поднялся. Микки последовал за ними, но остановился. Он еще раз обернулся в сторону укрытых брезентом тел.
— А может быть, нам?.. — хотел он спросить, но не успел.
— Ну, что еще? Что еще там? — нетерпеливо перебил Росс.
Микки смотрел туда, где лежали тела. Ему казалось, что вот-вот начнется какое-то большое, дикое безумство.
— А может быть нам похоронить себя?
Росс судорожно сглотнул. Больше ему не вынести. Он поспешно вытолкнул Микки и Мэйсона из кабины и, пока они начали спускаться по обломкам, в последний раз посмотрел в угол. Росс с остервенением стиснул зубы.
— Я живой, — яростно пробормотал он, повернулся и, плотно сжав фонарь, вышел.
Они сидели втроем в кабине своего корабля. Росс приказал принести из запасов что-нибудь подкрепиться, но ел он один. С воинственной суровостью он двигал челюстями, как будто хотел зубами перемолоть все то, что не поддавалось разуму.
Микки не шевелясь смотрел на еду.
— Сколько мы здесь будем? — спросил он, как будто не понимал всю очевидность необходимости находиться здесь постоянно.
В разговор включился Мэйсон. Наклонившись на сиденьи вперед, он обратился к Россу:
— А на сколько у нас хватит продовольствия?
— Не сомневайтесь, что там, снаружи, можно найти много съедобного, — жуя ответил капитан.
— А как узнать, что годится в пищу, а что нет?
— Мы понаблюдаем за животными, — не сдавался Росс.
— Но здесь совершенно другая жизнь, — возразил Мэйсон, то, что едят они, может оказаться отравой для нас. А кроме того, неизвестно, есть ли тут вообще какие-нибудь звери или птицы.
Короткая, горькая усмешка промелькнула у него на губах. И подумать только, а они-то еще надеялись выйти на контакт с другими расами. В данной ситуации это было просто смешно.
Росс опять ощетинился в ответ.
— Мы пойдем вперед… будем исследовать каждый ручей, который нам попадется, — выпалил он, как будто разом хотел покончить со всеми возможными возражениями.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Мэйсон.
Росс встал.
— Послушайте, вы! Задавать вопросы легче всего. Мы все вместе приняли решение здесь остаться и давайте теперь конкретно об этом подумаем. Только не надо говорить о том, чего мы не можем сделать. Я это представляю не хуже вас. А что по-вашему мы могли бы сделать в нашем положении?
Он повернулся на каблуках, отошел к пульту управления и какое-то время смотрел на погасшие лампочки и замершие приборы. Затем вдруг Росс сел и начал быстро писать в бортовом журнале, словно боялся что-то забыть. Немного позднее, заглянув туда, Мэйсон увидел, что капитан настрочил целый абзац из длинных предложений, где излагалось с неопровержимой, но неправдоподобной логикой, почему они до сих пор еще живы.
Микки встал и уселся на свое место. Он сильно сжал голову большими ладонями и очень сейчас походил на провинившегося мальчишку, который, несмотря на запрет матери, объелся зеленых яблок и ждал неприятностей сразу с двух сторон. Мэйсон знал, о чем думал Микки — об этом нелепом застывшем трупе с проломленным черепом. О собственной дикой смерти при столкновении с поверхностью планеты, да и сам Мэйсон думал о том же. И Росс, наверняка, тоже, хотя по поведению его этого и не видно.
Мэйсон подошел к иллюминатору и посмотрел на притихшую громаду, лежащую неподалеку. Наступала темнота. Последние лучи далекого солнца неведомой планеты поблескивали на корпусе потерпевшего крушение корабля. Мэйсон отвернулся и бросил взгляд на датчики внешней температуры. Уже семь градусов минус, а снаружи все еще светло. Правым указательным пальцем он слегка сдвинул иглу термостата.
«Остываем», — подумал он. Энергия корабля, который находится на поверхности планеты, используется все быстрее и быстрее. Корабль пьет собственную кровь, и нет никакой возможности найти донора. Только операция может подзарядить энергетическую сеть. Без движения это невозможно. Неподвижность — это ловушка.
— Сколько мы можем продержаться? — снова спросил Мэйсон, отказываясь хранить молчание перед лицом возникшей проблемы. — Мы не можем жить в неопределенности. Пища закончится через несколько месяцев, но задолго до этого разрядится энергетическая система. Прекратится выработка тепла. Мы замерзнем.
— А откуда мы знаем, что при здешней внешней температуре можно замерзнуть? — показной оптимизм Росса выглядел неубедительно.
— Но солнце только садится, — сказал Мэйсон, — а уже… минус тринадцать.
Росс тупо уставился в пространство. Потом он оттолкнулся руками от кресла и принялся мерить шагами кабину.
— Если мы взлетим, — начал он, — то рискуем оказаться в положении того корабля.
— Неужели? — удивленно возразил Мэйсон. — Умирают только однажды. И с нами это, похоже, уже произошло. В этой галактике. Может быть, умирают по одному разу в каждой галактике? А может, это — загробная жизнь? А может?..
— Ты закончил? — холодно спросил Росс.
Микки поднял глаза.
— Давайте отправляться, — сказал он. — Я не хочу здесь торчать как дурак.
Он посмотрел на Роса.
Тот ответил:
— Я считаю, нам лучше не высовываться, пока мы точно не решим, что делать. Нужно все хорошенько обмозговать.
— У меня жена, — сердито перебил его Микки, — и если ты, будучи холостяком…
— Заткнись! — крикнул Росс.
Микки бросился на койку и уткнулся лицом в перегородку. Он ничего не говорил, а только тяжело дышал. Мощные плечи его ходили то вверх, то вниз, пальцы теребили и комкали одеяло.
Росс метался по помещению, беспрестанно ударяя себя кулаком по ладони. Сжимая и разжимая зубы, он с силой встряхивал головой всякий раз, когда у него в уме рассыпался очередной довод за или против. Вдруг он замер, взглянул на Мэйсона, но тут же зашагал снова. Один раз он даже включил наружный прожектор, чтобы убедиться, что ему это чудится.
Яркий свет озарил разбитый корпус корабля. Он загадочно светился и напоминал гигантское надгробие. С громким стоном Росс щелкнул выключателем и повернулся к Микки и Мэйсону. Грудь его вздымалась, как в лихорадке.
— Ну что ж, отлично, — сказал он, — это, конечно, и ваши жизни. За вас я решать не могу. Будем голосовать. Но учтите — та штуковина снаружи может оказаться совсем не тем, за что мы ее принимаем. Если вы оба решите, что надо рискнуть жизнью и подняться, то… то мы поднимемся.
Росс пожал плечами.
— Итак, голосуем. Я за то, чтобы остаться здесь.
— Я считаю, — надо лететь, — сказал Мэйсон.
Оба посмотрели на Микки.
— Картер, — обратился к нему Росс, — твое мнение?
Микки уныло уставился через плечо и молчал.
— Голосуй же, — настаивал Росс.
— Лететь, — произнес Микки, — надо лететь. Я скорее погибну, чем останусь здесь.
Сжатые губы Росса побледнели. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и спокойно сказал:
— Ну хорошо, мы взлетаем.
— Боже, сохрани нас и защити, — побормотал Микки, наблюдая, как Росс усаживается за пульт управления.
Несколько секунд капитан сидел неподвижно, потом включил двигатели. Зажигание. Мощные газовые струи вырывались из хвостовой части корабля, сотрясая его огромное тело. Рев двигателей показался Мэйсону успокаивающим. Он пребывал в каком-то состоянии безразличия. Как и Микки, он хотел испытать судьбу. Несколько часов прошло с момента их посадки на планету, а казалось, все это было год назад. Медленно тянулось время, минута за минутой. Гнетущее воспоминание о только что пережитом не отставало. Мысленно они все еще были там, в разбитом звездолете, рядом с тремя мертвыми телами, но одновременно не могли не думать и о Земле, которой, кто знает, может быть, никогда больше не увидят, о родителях, о женах и детях и всех им дорогих и близких, с кем, возможно, они расстались навеки. Но нет, они попробуют к ним вернуться. Сидеть и ждать — всегда было самым трудным для человека. Человек не создан для этого.
Мэйсон сел к своему пульту. Он напряженно ждал. Он слышал, как включил и перешел к панели управления двигателями Микки.
— Я постараюсь взлететь как можно мягче, — сказал Росс, не вижу пока никакого повода для… беспокойства.
Он что-то еще хотел сказать, но замолчал. Микки и Мэйсон повернулись к нему в нетерпеливом ожидании.
— Вы готовы? — спросил Росс.
— Давай вверх, — ответил за обоих Микки.
Росс стиснул зубы и нажал кнопку с надписью «Вертикальный взлет».
Корабль затрясся, затем приподнялся, завис над поверхностью и с нарастающей скоростью пошел вверх. Мэйсон прильнул к заднему обзорнику. Темная поверхность планеты уходила все дальше вниз. Он старался не смотреть на блестящее белое пятнышко в углу экрана.
— Пятьсот… — считывал он показания шкалы, — семьсот пятьдесят… тысяча… тысяча пятьсот…
Каждую секунду он ждал, что что-нибудь произойдет. Ждал взрыва. Или отказа двигателя. Ждал, что корабль остановится.
Но набор высоты продолжался.
— Три тысячи, — сказал Мэйсон. В голосе его появились нотки усиливающегося ликования. Планета стремительно уносилась назад. Тот, другой корабль был сейчас не более, чем воспоминанием Мэйсон взглянул на Микки. Тот сидел, застыв с полуоткрытым ртом, готовый во всю глотку кричать «Быстрее! Быстрее!», но молчал, потому что боялся лишний раз искушать судьбу.
— Шесть тысяч… семь тысяч….. есть! — объявил Мэйсон торжествующим тоном. — Мы выбрались!
Микки с облегчением вздохнул и широко ухмыльнулся. Он поднес руку ко лбу, крупные капли пота упали на пол.
— О, Боже, — простонал он, — о, милосердный Боже!
Мэйсон пододвинулся к креслу Росса и хлопнул командира по плечу.
— Все в порядке, — сказал он, — отличный взлет.
Росс казался раздраженным.
— Нам не надо было улетать, — проворчал он. — Все это было несерьезно с самого начала. А теперь придется искать другую планету, — он покачал головой и добавил: — Зря улетели.
Мэйсон пристально посмотрел на капитана и отвернулся. Он думал…
Никто не выиграл.
— Но если опять что-нибудь где-нибудь сверкнет, — заметил он вслух, — я буду держать язык за зубами. К чертям все другие цивилизации!
Все замолчали. Он вернулся к своему месту и стал изучать карту. Обстоятельно и не торопясь. «Пусть теперь Росс за все отвечает, — подумал Мэйсон, — мне наплевать». Все снова вернулось на свои места. Однако мысли упорно возвращались к тому, что осталось внизу.
Несколько минут спустя он украдкой взглянул на Росса.
Росс тоже о чем-то задумался. Губы его были плотно сжаты. Иногда он что-то бормотал себе под нос. Неожиданно их глаза встретились.
— Мэйсон.
— Что?
— Другие цивилизации, ты сказал?
У Мэйсона холодок пробежал по спине. Он видел, как знакомый большой подбородок снова решительно опустился вниз. Что за дикая мысль? Росс этого не сделает! Только чтобы успокоить уязвленное самолюбие? Или сделает?
— Я не… — начал было Мэйсон, заметив краешком глаза, что Микки тоже следит за командиром.
— Послушайте, — сказал Росс, — сейчас я вас расскажу, что произошло там внизу. Я вам покажу, что там было.
Оба уставились на капитана, замерев от страха. Росс развернул корабль и направил его обратно.
— Что ты делаешь! — закричал Микки.
— Послушайте же, — ответил Росс, — неужели вы меня не поняли? Разве вы не видите, что нас одурачили?
Они непонимающе смотрели на командира. Микки сделал шаг в его сторону.
— Другая цивилизация, — сказал Росс, — в этом-то и суть. Пространственно-временные связи тут не при чем. Сейчас я вам объясню, в чем дело. Итак, мы улетели оттуда. И каково же сейчас наше первое желание? Доложить, что планета необитаема? Нет, мы пойдем дальше. Мы вообще не сообщим об этой планете.
— Но, Росс, ты что, намерен вернуться туда? — воскликнул Мэйсон, вскакивая на ноги и вновь испытывая ужас предыдущих часов.
— Именно это я и делаю, — ответил командир. Он был странно возбужден.
— Но ты же спятил! — заорал Микки, угрожающе приближаясь и сжимая кулаки.
— Слушай меня! — закричал Росс в ответ. — Кто выигрывает оттого, что мы не сообщим об этой планете?
Ответа не было. Микки сделал еще один шаг.
— Дураки? Разве не ясно? Там внизу есть жизнь. Но они не могут нас убить или выгнать силой. И что им остается делать? А нас у себя они не хотят. Ну так что же им остается делать?
Он задавал вопросы тоном учителя, который потерял всякую надежду получить правильный ответ от двух последних классных болванов.
Микки подозрительно смотрел исподлобья. Ему, конечно, было и любопытно узнать, что задумал капитан, но он его все-таки всегда немного побаивался. Он признавал авторитет Росса и восставать против его решения не считал возможным, даже если бы он и вел их к гибели. Микки перевел взгляд на экран обзорного устройства и смотрел, как снизу наступает огромной темной массой угрожающая земля.
— Мы живы, — сказал Росс, — мы осмелились заявить, что никакого корабля внизу никогда и не было. Да, мы видели его. Да, мы его трогали. Но можно увидеть что угодно, если сильно захотеть. Чувства будут говорить о том, что там что-то есть, в то время как на самом деле вокруг одни только голые камни. Главное, что здесь требуется — это верить в то, что видишь.
— К чему ты клонишь? — коротко спросил Мэйсон. Ему стало страшно. Как и несколько минут назад, он не отрываясь следил за высотомером. — Тысяча восемьсот… тысяча семьсот… тысяча шестьсот пятьдесят…
— Телепатия! — торжествующе объявил Росс, — Эти существа внизу, не знаю, как их назвать, заметили наше приближение. Но мы им чем-то не понравились. Они каким-то образом проникли в наше сознание и обнаружили там страх смерти. Тогда они решили, что лучший способ от нас избавиться — это напугать нас. Они показали нам наш корабль терпящим катастрофу и нас самих… мертвых. И это сработало. Но…
— Действительно сработало! — взорвался Мэйсон. — Ты что, хочешь еще раз попытать счастье, разобьемся мы или нет? И все это ради твоей чертовой теории?
— Дело здесь не только в моей теории, — огрызнулся Росс и добавил, как бы защищая свою репутацию: — У меня приказ брать образцы с каждой планеты. Я всегда неукоснительно выполнял приказы. И, черт побери, выполню и на этот раз!
— Но ты же видел, как холодно, — возразил Мэйсон, — ни о какой жизни не может быть и речи. Ты только подумай как следует.
— К черту! Капитан этого корабля пока я! И приказания отдаю я!
Микки бросился к Россу.
— Но не тогда, когда от этого зависит наша жизнь!
— Назад! — приказал Росс.
В этот момент один из двигателей остановился и замолк. Корабль резко повалился на бок.
— Идиот! — не контролируя себя заорал Микки. — Ты этого добился! Ты этого добился!
Густая темнота залепила иллюминаторы.
Корабль сильно трясло. «Предсказание сбылось», — единственное, о чем мог думать Мэйсон. Все, что он представил себе — вопли, крики, леденящий страх, напрасные мольбы и просьбы к глухим небесам — все сбылось. Через пару минут их корабль превратится в груду обломков. И те три тела окажутся…
— Провались все пропадом! — заорал он что было сил, в бессильной ярости проклиная Росса за упрямое желание вернуться и встретить, наконец, свою страшную судьбу. Дурацкое тщеславие!
— Нет, они нас не обманут! — кричал Росс, уцепившись за свою мысль, как умирающий бульдог за ногу врага.
Он отчаянно манипулировал ручками управления, пытаясь выровнять корабль. Но падение продолжалось. Корабль несся вниз, увеличивая скорость. Гироскоп не справлялся с резкими толчками и наклонами, кабину бросало из стороны в сторону, удержаться на ногах на ходящей ходуном палубе было невозможно.
— Резервный двигатель! — прокричал Росс.
— Бесполезно! — ответил ему Микки.
— Проклятье! — Цепляясь за что попало, Росс добрался до пульта управления двигателями. Кабину сильно швырнуло вправо. Трясущимися пальцами он один за другим начал проверять переключатели.
Внезапно на заднем обзорном экране Мэйсон увидел вспышку. Вслед за ней появилось ровное пламя. Корабль выровнялся, тряска прекратилась, кабина установилась горизонтально. Они продолжали спуск, как ни в чем не бывало.
Росс грохнулся в кресло и с ожесточением ухватился за панель. В следующее мгновение он уже опять управлял кораблем. Он был очень бледен. Мэйсон тоже следил за действиями Росса, боясь заговорить.
— А сейчас заткнитесь и помалкивайте, — ни на кого не глядя презрительно проворчал Росс, как будто разговаривал с провинившимися сыновьями. — Когда мы сядем, вы увидите, что все, что я вам говорил — правда. Никакого корабля там не окажется. И мы попробуем поймать за хвост тех негодяев, которые внушили нам эту чушь.
По мере того, как корабль спускался все ниже, Микки и Мэйсон робко наблюдали за командиром, за его руками, уверенно скользящими по элементам управления. Уверенность в капитане вернулась к Мэйсону. Он больше не волновался, а спокойно стоял на палубе и ждал посадки. Микки поднялся с пола и встал рядом.
Наконец корабль коснулся поверхности. Двигатели замерли. Итак, они снова сели, и ничего с ними не произошло…
— Включите прожектора! — раздалась команда.
Мэйсон щелкнул выключателем, и все кинулись к иллюминаторам. На какое-то мгновение он подумал: а как это Росс мог снова опуститься на то же самое место. Он вроде бы даже заглядывал в данные, выдаваемые компьютером во время предыдущей посадки.
Они выглянули наружу.
У Микки оборвалось дыхание. Росс замер с открытым ртом.
Разбившийся звездолет по-прежнему лежал, где они его и оставили.
Они опустились точно в ту же точку и обнаружили тот же разбившийся корабль. Мэйсон отвернулся и отошел. Он чувствовал себя жертвой какой-то дьявольской проделки, всеми проклятым и позабытым.
— А ты говорил… — обратился он к командиру, но не смог закончить фразу.
Не веря своим глазам, Росс стоял и молча смотрел перед собой.
— Сейчас мы опять взлетим, — Микки заскрежетал зубами, и на этот раз уже разобьемся наверняка. И мы все погибнем. Как и они… эти люди…
Росс не произнес ни звука. Там, прямо перед ними, находилось убедительное опровержение его последней слабой надежды. Внутри осталась неприятная пустота. Вся вера во что-то разумное исчезла.
И тут заговорил Мэйсон.
— Мы не разобьемся, — угрюмо произнес он, — никогда.
— Что?
Микки посмотрел на Мэйсона. Росс тоже обернулся к нему.
— Хватит нам друг друга дурачить, — продолжал Мэйсон, мы же все знаем, что это такое, не так ли?
Он сейчас думал о том, о чем минуту назад говорил Росс. О чувствах, дающих ощущение того, во что веришь. Даже если на самом деле там ничего и нет…
И зная это, он в следующее мгновение посмотрел и снова увидел Росса, увидел Картера. Такими, какими они были. Затем он отрывисто вздохнул, в последний раз перед тем, как иллюзия, их окружавшая, вновь обретет материальные формы.
— Ну что ж, это — прогресс, — горько заметил он. Голос его болезненным шепотом разнесся по казавшемуся призраком кораблю. — «Летучий Голландец» выходит на просторы Вселенной.
Перевод с англ. Н. Савиных
НА КРАЮ
— Ну, хорошо, — сказал Мэйсон, — мы находимся в будущем.
Микки в напряженном волнении стоял у иллюминатора.
— И к чему же таким образом мы пришли? — спросил он оттуда.
— А как узнать, насколько далеко мы проникли в будущее? — задумчиво продолжал Мэйсон. Гнетущая атмосфера неопределенности усиливалась. — Как узнать? А может быть, мы опередили события всего на полчаса?
Росс напрягся. Он с силой ударил кулаком по ладони.
— Как узнать? Но мы же не взлетаем, а следовательно — не можем разбиться. Так и узнать.
Мэйсон посмотрел на него.
— А не может так случиться, — опять заговорил он, — что если мы взлетим, то уйдем куда-нибудь в сторону от этой нашей гибели? И она так и останется в этой пространственно-временной системе? Мы можем вернуться обратно, в нашу систему и в нашу галактику, и тогда…
Слова его повисли в воздухе. Обрывки каких-то мыслей возникали в мозгу и тут же исчезали.
Росс нахмурился. Он поежился и облизал губы. То, что вначале казалось так просто, теперь обрастало осложнениями. Ему не хотелось новых сложностей, так непрошенно вторгающихся в их жизнь.
— Сейчас мы живы, — сказал он, пытаясь в уме все расставить по полочкам и обрести прежнюю уверенность в правильности своих действий, — и существует только один способ оставаться живым и дальше.
Росс посмотрел на остальных. Решение принято.
— Нам необходимо оставаться здесь.
Микки и Мэйсон безучастно смотрели на командира. Россу хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из них согласился с ним или, на худой конец, высказал бы хоть какое-то мнение.
— Но… у нас же есть приказ, — еле слышно произнес Мэйсон.
— Но приказ не обязывает нас убивать себя! — зло возразил Росс. — Ну уж нет. Это — единственный выход. Если мы не поднимемся — то никогда и не разобьемся. Мы… мы избежали этого. Мы предотвратили это.
В подтверждение своих слов он решительно склонил подбородок. Для Росса все было решено. Мэйсон же отрицательно покачал головой.
— Не знаю, — сказал он, — право, не знаю.
— А я знаю! — оборвал его Росс. — И давайте-ка убираться отсюда. Этот корабль действует мне на нервы.
Капитан рукой указал на выход, и Мэйсон поднялся. Микки последовал за ними, но остановился. Он еще раз обернулся в сторону укрытых брезентом тел.
— А может быть, нам?.. — хотел он спросить, но не успел.
— Ну, что еще? Что еще там? — нетерпеливо перебил Росс.
Микки смотрел туда, где лежали тела. Ему казалось, что вот-вот начнется какое-то большое, дикое безумство.
— А может быть нам похоронить себя?
Росс судорожно сглотнул. Больше ему не вынести. Он поспешно вытолкнул Микки и Мэйсона из кабины и, пока они начали спускаться по обломкам, в последний раз посмотрел в угол. Росс с остервенением стиснул зубы.
— Я живой, — яростно пробормотал он, повернулся и, плотно сжав фонарь, вышел.
Они сидели втроем в кабине своего корабля. Росс приказал принести из запасов что-нибудь подкрепиться, но ел он один. С воинственной суровостью он двигал челюстями, как будто хотел зубами перемолоть все то, что не поддавалось разуму.
Микки не шевелясь смотрел на еду.
— Сколько мы здесь будем? — спросил он, как будто не понимал всю очевидность необходимости находиться здесь постоянно.
В разговор включился Мэйсон. Наклонившись на сиденьи вперед, он обратился к Россу:
— А на сколько у нас хватит продовольствия?
— Не сомневайтесь, что там, снаружи, можно найти много съедобного, — жуя ответил капитан.
— А как узнать, что годится в пищу, а что нет?
— Мы понаблюдаем за животными, — не сдавался Росс.
— Но здесь совершенно другая жизнь, — возразил Мэйсон, то, что едят они, может оказаться отравой для нас. А кроме того, неизвестно, есть ли тут вообще какие-нибудь звери или птицы.
Короткая, горькая усмешка промелькнула у него на губах. И подумать только, а они-то еще надеялись выйти на контакт с другими расами. В данной ситуации это было просто смешно.
Росс опять ощетинился в ответ.
— Мы пойдем вперед… будем исследовать каждый ручей, который нам попадется, — выпалил он, как будто разом хотел покончить со всеми возможными возражениями.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Мэйсон.
Росс встал.
— Послушайте, вы! Задавать вопросы легче всего. Мы все вместе приняли решение здесь остаться и давайте теперь конкретно об этом подумаем. Только не надо говорить о том, чего мы не можем сделать. Я это представляю не хуже вас. А что по-вашему мы могли бы сделать в нашем положении?
Он повернулся на каблуках, отошел к пульту управления и какое-то время смотрел на погасшие лампочки и замершие приборы. Затем вдруг Росс сел и начал быстро писать в бортовом журнале, словно боялся что-то забыть. Немного позднее, заглянув туда, Мэйсон увидел, что капитан настрочил целый абзац из длинных предложений, где излагалось с неопровержимой, но неправдоподобной логикой, почему они до сих пор еще живы.
Микки встал и уселся на свое место. Он сильно сжал голову большими ладонями и очень сейчас походил на провинившегося мальчишку, который, несмотря на запрет матери, объелся зеленых яблок и ждал неприятностей сразу с двух сторон. Мэйсон знал, о чем думал Микки — об этом нелепом застывшем трупе с проломленным черепом. О собственной дикой смерти при столкновении с поверхностью планеты, да и сам Мэйсон думал о том же. И Росс, наверняка, тоже, хотя по поведению его этого и не видно.
Мэйсон подошел к иллюминатору и посмотрел на притихшую громаду, лежащую неподалеку. Наступала темнота. Последние лучи далекого солнца неведомой планеты поблескивали на корпусе потерпевшего крушение корабля. Мэйсон отвернулся и бросил взгляд на датчики внешней температуры. Уже семь градусов минус, а снаружи все еще светло. Правым указательным пальцем он слегка сдвинул иглу термостата.
«Остываем», — подумал он. Энергия корабля, который находится на поверхности планеты, используется все быстрее и быстрее. Корабль пьет собственную кровь, и нет никакой возможности найти донора. Только операция может подзарядить энергетическую сеть. Без движения это невозможно. Неподвижность — это ловушка.
— Сколько мы можем продержаться? — снова спросил Мэйсон, отказываясь хранить молчание перед лицом возникшей проблемы. — Мы не можем жить в неопределенности. Пища закончится через несколько месяцев, но задолго до этого разрядится энергетическая система. Прекратится выработка тепла. Мы замерзнем.
— А откуда мы знаем, что при здешней внешней температуре можно замерзнуть? — показной оптимизм Росса выглядел неубедительно.
— Но солнце только садится, — сказал Мэйсон, — а уже… минус тринадцать.
Росс тупо уставился в пространство. Потом он оттолкнулся руками от кресла и принялся мерить шагами кабину.
— Если мы взлетим, — начал он, — то рискуем оказаться в положении того корабля.
— Неужели? — удивленно возразил Мэйсон. — Умирают только однажды. И с нами это, похоже, уже произошло. В этой галактике. Может быть, умирают по одному разу в каждой галактике? А может, это — загробная жизнь? А может?..
— Ты закончил? — холодно спросил Росс.
Микки поднял глаза.
— Давайте отправляться, — сказал он. — Я не хочу здесь торчать как дурак.
Он посмотрел на Роса.
Тот ответил:
— Я считаю, нам лучше не высовываться, пока мы точно не решим, что делать. Нужно все хорошенько обмозговать.
— У меня жена, — сердито перебил его Микки, — и если ты, будучи холостяком…
— Заткнись! — крикнул Росс.
Микки бросился на койку и уткнулся лицом в перегородку. Он ничего не говорил, а только тяжело дышал. Мощные плечи его ходили то вверх, то вниз, пальцы теребили и комкали одеяло.
Росс метался по помещению, беспрестанно ударяя себя кулаком по ладони. Сжимая и разжимая зубы, он с силой встряхивал головой всякий раз, когда у него в уме рассыпался очередной довод за или против. Вдруг он замер, взглянул на Мэйсона, но тут же зашагал снова. Один раз он даже включил наружный прожектор, чтобы убедиться, что ему это чудится.
Яркий свет озарил разбитый корпус корабля. Он загадочно светился и напоминал гигантское надгробие. С громким стоном Росс щелкнул выключателем и повернулся к Микки и Мэйсону. Грудь его вздымалась, как в лихорадке.
— Ну что ж, отлично, — сказал он, — это, конечно, и ваши жизни. За вас я решать не могу. Будем голосовать. Но учтите — та штуковина снаружи может оказаться совсем не тем, за что мы ее принимаем. Если вы оба решите, что надо рискнуть жизнью и подняться, то… то мы поднимемся.
Росс пожал плечами.
— Итак, голосуем. Я за то, чтобы остаться здесь.
— Я считаю, — надо лететь, — сказал Мэйсон.
Оба посмотрели на Микки.
— Картер, — обратился к нему Росс, — твое мнение?
Микки уныло уставился через плечо и молчал.
— Голосуй же, — настаивал Росс.
— Лететь, — произнес Микки, — надо лететь. Я скорее погибну, чем останусь здесь.
Сжатые губы Росса побледнели. Он глубоко вздохнул, расправил плечи и спокойно сказал:
— Ну хорошо, мы взлетаем.
— Боже, сохрани нас и защити, — побормотал Микки, наблюдая, как Росс усаживается за пульт управления.
Несколько секунд капитан сидел неподвижно, потом включил двигатели. Зажигание. Мощные газовые струи вырывались из хвостовой части корабля, сотрясая его огромное тело. Рев двигателей показался Мэйсону успокаивающим. Он пребывал в каком-то состоянии безразличия. Как и Микки, он хотел испытать судьбу. Несколько часов прошло с момента их посадки на планету, а казалось, все это было год назад. Медленно тянулось время, минута за минутой. Гнетущее воспоминание о только что пережитом не отставало. Мысленно они все еще были там, в разбитом звездолете, рядом с тремя мертвыми телами, но одновременно не могли не думать и о Земле, которой, кто знает, может быть, никогда больше не увидят, о родителях, о женах и детях и всех им дорогих и близких, с кем, возможно, они расстались навеки. Но нет, они попробуют к ним вернуться. Сидеть и ждать — всегда было самым трудным для человека. Человек не создан для этого.
Мэйсон сел к своему пульту. Он напряженно ждал. Он слышал, как включил и перешел к панели управления двигателями Микки.
— Я постараюсь взлететь как можно мягче, — сказал Росс, не вижу пока никакого повода для… беспокойства.
Он что-то еще хотел сказать, но замолчал. Микки и Мэйсон повернулись к нему в нетерпеливом ожидании.
— Вы готовы? — спросил Росс.
— Давай вверх, — ответил за обоих Микки.
Росс стиснул зубы и нажал кнопку с надписью «Вертикальный взлет».
Корабль затрясся, затем приподнялся, завис над поверхностью и с нарастающей скоростью пошел вверх. Мэйсон прильнул к заднему обзорнику. Темная поверхность планеты уходила все дальше вниз. Он старался не смотреть на блестящее белое пятнышко в углу экрана.
— Пятьсот… — считывал он показания шкалы, — семьсот пятьдесят… тысяча… тысяча пятьсот…
Каждую секунду он ждал, что что-нибудь произойдет. Ждал взрыва. Или отказа двигателя. Ждал, что корабль остановится.
Но набор высоты продолжался.
— Три тысячи, — сказал Мэйсон. В голосе его появились нотки усиливающегося ликования. Планета стремительно уносилась назад. Тот, другой корабль был сейчас не более, чем воспоминанием Мэйсон взглянул на Микки. Тот сидел, застыв с полуоткрытым ртом, готовый во всю глотку кричать «Быстрее! Быстрее!», но молчал, потому что боялся лишний раз искушать судьбу.
— Шесть тысяч… семь тысяч….. есть! — объявил Мэйсон торжествующим тоном. — Мы выбрались!
Микки с облегчением вздохнул и широко ухмыльнулся. Он поднес руку ко лбу, крупные капли пота упали на пол.
— О, Боже, — простонал он, — о, милосердный Боже!
Мэйсон пододвинулся к креслу Росса и хлопнул командира по плечу.
— Все в порядке, — сказал он, — отличный взлет.
Росс казался раздраженным.
— Нам не надо было улетать, — проворчал он. — Все это было несерьезно с самого начала. А теперь придется искать другую планету, — он покачал головой и добавил: — Зря улетели.
Мэйсон пристально посмотрел на капитана и отвернулся. Он думал…
Никто не выиграл.
— Но если опять что-нибудь где-нибудь сверкнет, — заметил он вслух, — я буду держать язык за зубами. К чертям все другие цивилизации!
Все замолчали. Он вернулся к своему месту и стал изучать карту. Обстоятельно и не торопясь. «Пусть теперь Росс за все отвечает, — подумал Мэйсон, — мне наплевать». Все снова вернулось на свои места. Однако мысли упорно возвращались к тому, что осталось внизу.
Несколько минут спустя он украдкой взглянул на Росса.
Росс тоже о чем-то задумался. Губы его были плотно сжаты. Иногда он что-то бормотал себе под нос. Неожиданно их глаза встретились.
— Мэйсон.
— Что?
— Другие цивилизации, ты сказал?
У Мэйсона холодок пробежал по спине. Он видел, как знакомый большой подбородок снова решительно опустился вниз. Что за дикая мысль? Росс этого не сделает! Только чтобы успокоить уязвленное самолюбие? Или сделает?
— Я не… — начал было Мэйсон, заметив краешком глаза, что Микки тоже следит за командиром.
— Послушайте, — сказал Росс, — сейчас я вас расскажу, что произошло там внизу. Я вам покажу, что там было.
Оба уставились на капитана, замерев от страха. Росс развернул корабль и направил его обратно.
— Что ты делаешь! — закричал Микки.
— Послушайте же, — ответил Росс, — неужели вы меня не поняли? Разве вы не видите, что нас одурачили?
Они непонимающе смотрели на командира. Микки сделал шаг в его сторону.
— Другая цивилизация, — сказал Росс, — в этом-то и суть. Пространственно-временные связи тут не при чем. Сейчас я вам объясню, в чем дело. Итак, мы улетели оттуда. И каково же сейчас наше первое желание? Доложить, что планета необитаема? Нет, мы пойдем дальше. Мы вообще не сообщим об этой планете.
— Но, Росс, ты что, намерен вернуться туда? — воскликнул Мэйсон, вскакивая на ноги и вновь испытывая ужас предыдущих часов.
— Именно это я и делаю, — ответил командир. Он был странно возбужден.
— Но ты же спятил! — заорал Микки, угрожающе приближаясь и сжимая кулаки.
— Слушай меня! — закричал Росс в ответ. — Кто выигрывает оттого, что мы не сообщим об этой планете?
Ответа не было. Микки сделал еще один шаг.
— Дураки? Разве не ясно? Там внизу есть жизнь. Но они не могут нас убить или выгнать силой. И что им остается делать? А нас у себя они не хотят. Ну так что же им остается делать?
Он задавал вопросы тоном учителя, который потерял всякую надежду получить правильный ответ от двух последних классных болванов.
Микки подозрительно смотрел исподлобья. Ему, конечно, было и любопытно узнать, что задумал капитан, но он его все-таки всегда немного побаивался. Он признавал авторитет Росса и восставать против его решения не считал возможным, даже если бы он и вел их к гибели. Микки перевел взгляд на экран обзорного устройства и смотрел, как снизу наступает огромной темной массой угрожающая земля.
— Мы живы, — сказал Росс, — мы осмелились заявить, что никакого корабля внизу никогда и не было. Да, мы видели его. Да, мы его трогали. Но можно увидеть что угодно, если сильно захотеть. Чувства будут говорить о том, что там что-то есть, в то время как на самом деле вокруг одни только голые камни. Главное, что здесь требуется — это верить в то, что видишь.
— К чему ты клонишь? — коротко спросил Мэйсон. Ему стало страшно. Как и несколько минут назад, он не отрываясь следил за высотомером. — Тысяча восемьсот… тысяча семьсот… тысяча шестьсот пятьдесят…
— Телепатия! — торжествующе объявил Росс, — Эти существа внизу, не знаю, как их назвать, заметили наше приближение. Но мы им чем-то не понравились. Они каким-то образом проникли в наше сознание и обнаружили там страх смерти. Тогда они решили, что лучший способ от нас избавиться — это напугать нас. Они показали нам наш корабль терпящим катастрофу и нас самих… мертвых. И это сработало. Но…
— Действительно сработало! — взорвался Мэйсон. — Ты что, хочешь еще раз попытать счастье, разобьемся мы или нет? И все это ради твоей чертовой теории?
— Дело здесь не только в моей теории, — огрызнулся Росс и добавил, как бы защищая свою репутацию: — У меня приказ брать образцы с каждой планеты. Я всегда неукоснительно выполнял приказы. И, черт побери, выполню и на этот раз!
— Но ты же видел, как холодно, — возразил Мэйсон, — ни о какой жизни не может быть и речи. Ты только подумай как следует.
— К черту! Капитан этого корабля пока я! И приказания отдаю я!
Микки бросился к Россу.
— Но не тогда, когда от этого зависит наша жизнь!
— Назад! — приказал Росс.
В этот момент один из двигателей остановился и замолк. Корабль резко повалился на бок.
— Идиот! — не контролируя себя заорал Микки. — Ты этого добился! Ты этого добился!
Густая темнота залепила иллюминаторы.
Корабль сильно трясло. «Предсказание сбылось», — единственное, о чем мог думать Мэйсон. Все, что он представил себе — вопли, крики, леденящий страх, напрасные мольбы и просьбы к глухим небесам — все сбылось. Через пару минут их корабль превратится в груду обломков. И те три тела окажутся…
— Провались все пропадом! — заорал он что было сил, в бессильной ярости проклиная Росса за упрямое желание вернуться и встретить, наконец, свою страшную судьбу. Дурацкое тщеславие!
— Нет, они нас не обманут! — кричал Росс, уцепившись за свою мысль, как умирающий бульдог за ногу врага.
Он отчаянно манипулировал ручками управления, пытаясь выровнять корабль. Но падение продолжалось. Корабль несся вниз, увеличивая скорость. Гироскоп не справлялся с резкими толчками и наклонами, кабину бросало из стороны в сторону, удержаться на ногах на ходящей ходуном палубе было невозможно.
— Резервный двигатель! — прокричал Росс.
— Бесполезно! — ответил ему Микки.
— Проклятье! — Цепляясь за что попало, Росс добрался до пульта управления двигателями. Кабину сильно швырнуло вправо. Трясущимися пальцами он один за другим начал проверять переключатели.
Внезапно на заднем обзорном экране Мэйсон увидел вспышку. Вслед за ней появилось ровное пламя. Корабль выровнялся, тряска прекратилась, кабина установилась горизонтально. Они продолжали спуск, как ни в чем не бывало.
Росс грохнулся в кресло и с ожесточением ухватился за панель. В следующее мгновение он уже опять управлял кораблем. Он был очень бледен. Мэйсон тоже следил за действиями Росса, боясь заговорить.
— А сейчас заткнитесь и помалкивайте, — ни на кого не глядя презрительно проворчал Росс, как будто разговаривал с провинившимися сыновьями. — Когда мы сядем, вы увидите, что все, что я вам говорил — правда. Никакого корабля там не окажется. И мы попробуем поймать за хвост тех негодяев, которые внушили нам эту чушь.
По мере того, как корабль спускался все ниже, Микки и Мэйсон робко наблюдали за командиром, за его руками, уверенно скользящими по элементам управления. Уверенность в капитане вернулась к Мэйсону. Он больше не волновался, а спокойно стоял на палубе и ждал посадки. Микки поднялся с пола и встал рядом.
Наконец корабль коснулся поверхности. Двигатели замерли. Итак, они снова сели, и ничего с ними не произошло…
— Включите прожектора! — раздалась команда.
Мэйсон щелкнул выключателем, и все кинулись к иллюминаторам. На какое-то мгновение он подумал: а как это Росс мог снова опуститься на то же самое место. Он вроде бы даже заглядывал в данные, выдаваемые компьютером во время предыдущей посадки.
Они выглянули наружу.
У Микки оборвалось дыхание. Росс замер с открытым ртом.
Разбившийся звездолет по-прежнему лежал, где они его и оставили.
Они опустились точно в ту же точку и обнаружили тот же разбившийся корабль. Мэйсон отвернулся и отошел. Он чувствовал себя жертвой какой-то дьявольской проделки, всеми проклятым и позабытым.
— А ты говорил… — обратился он к командиру, но не смог закончить фразу.
Не веря своим глазам, Росс стоял и молча смотрел перед собой.
— Сейчас мы опять взлетим, — Микки заскрежетал зубами, и на этот раз уже разобьемся наверняка. И мы все погибнем. Как и они… эти люди…
Росс не произнес ни звука. Там, прямо перед ними, находилось убедительное опровержение его последней слабой надежды. Внутри осталась неприятная пустота. Вся вера во что-то разумное исчезла.
И тут заговорил Мэйсон.
— Мы не разобьемся, — угрюмо произнес он, — никогда.
— Что?
Микки посмотрел на Мэйсона. Росс тоже обернулся к нему.
— Хватит нам друг друга дурачить, — продолжал Мэйсон, мы же все знаем, что это такое, не так ли?
Он сейчас думал о том, о чем минуту назад говорил Росс. О чувствах, дающих ощущение того, во что веришь. Даже если на самом деле там ничего и нет…
И зная это, он в следующее мгновение посмотрел и снова увидел Росса, увидел Картера. Такими, какими они были. Затем он отрывисто вздохнул, в последний раз перед тем, как иллюзия, их окружавшая, вновь обретет материальные формы.
— Ну что ж, это — прогресс, — горько заметил он. Голос его болезненным шепотом разнесся по казавшемуся призраком кораблю. — «Летучий Голландец» выходит на просторы Вселенной.
Перевод с англ. Н. Савиных
НА КРАЮ
Было уже почти два часа, когда наконец-то появилась возможность пообедать. Всю первую половину дня его стол был завален снежной лавиной требующих что-то сделать бумаг, телефон не смолкал, и целая армия настырных посетителей приступом брала дверь кабинета. К двенадцати нервы были, как натянутые до предела скрипичные струны. К часу дня струны уже нельзя было тронуть, а полвторого они начали лопаться. Ему нужно было выбраться отсюда, сейчас же, немедленно. Сбежать куда-нибудь в полутьму ресторана, выпить коктейль и как следует подкрепиться. Послушать успокаивающую музыку. Просто необходимо.
Дональд спустился вниз и шел некоторое время, пока не миновал весь этот район знакомых ему кафе и закусочных. Совсем не хотелось, чтобы кто-то его узнал. Подвальный ресторанчик «У Франка» находился где-то в четверти мили от офиса. Зайдя внутрь, он попросил хозяйку провести его в дальнюю кабину и заказал мартини. После того, как женщина приняла заказ, он вытянул ноги под столом и закрыл глаза. Благодарный вздох облегчения вырвался откуда-то изнутри. То, что надо. Мягкий полусвет, дрожащая на грани слышимости мелодия, исцеляющий глоток. Он снова вздохнул. Еще несколько таких дней, подумал он, и все.
— Привет, Дон!
Он открыл глаза как раз в тот момент, когда мужчина уже опускался напротив него.
— Ну, как жизнь? — спросил тот.
— Что-что? — уставился на него Дональд Маршалл.
— Да ничего, — сказал мужчина. — Ну и денек! Черт знает что! — Он устало улыбнулся. — И ты тоже?
— Просто не верится… — начал было Маршалл.
— А-а, — сказал мужчина, удовлетворенно кивая, когда официантка принесла мартини. — Это по мне. Еще пожалуйста. Сухое-пресухое.
— Одну минуту, — сказала официантка и ушла.
— Ну вот, — сказал мужчина, потягиваясь, — если хочешь уйти от всего этого, то самое лучшее посидеть «У Франка», точно?
— Послушайте, — сказал Маршалл, неловко улыбаясь в ответ.
— Да? — мужчина нагнулся вперед, улыбаясь в ответ.
— Я боюсь, что вы ошиблись.
— Я? — переспросил мужчина. — Может, я что-нибудь не так сделал, забыл побриться? Это со мной бывает. Или еще что? А может быть, галстук не тот?
— Вы не поняли меня, — сказал Маршалл, нахмурившись.
— Что?
Маршалл слегка кашлянул и продолжил:
— Я не тот, за кого вы меня принимаете.
— А? — мужчина снова наклонился вперед и прищурился. Потом он выпрямился, засмеялся и сказал:
— Ну что еще за дела, Дон?
Маршалл провел пальцем по основанию своего стакана.
— Действительно, что за дела? — сказал он уже менее вежливо.
— Я что-то не понимаю, — сказал мужчина.
— Как вы думаете, кто я такой? — голос у Маршалла повысился. Мужчина начал что-то говорить, открыл рот и замолчал, потом снова заговорил:
— Что ты имеешь в виду… — он прервался, потому что официантка принесла мартини. Пока она не ушла, оба сидели тихо.
— Послушайте, — мужчина начал нервничать.
— Не надо. Я не собираюсь ни в чем вас обвинять, — прервал его Маршалл, — но вы меня не знаете. Вы со мной никогда в жизни не встречались.
— Я просто не могу, — мужчина не закончил, вид у него был просто весьма озадаченный. — Я тебя не знаю?
Маршалл искусственно засмеялся.
— Это уже просто смешно, — сказал он.
Мужчина понимающе улыбнулся.
— Я знал что ты меня дурачишь, — он покачал головой, знаешь, я уже почти начал сомневаться.
Маршалл поставил стакан. Лицо его напряглось.
— Мне кажется, это уже слишком, — сказал он, — у меня сегодня совершенно нет настроения…
— Дон, — перебил его мужчина, — что случилось?
Маршалл сделал глубокий вздох, затем медленно выдохнул.
— Ну что ж, — сказал он, — предположим, что это случайная ошибка, — он через силу улыбнулся, — и кто же, вы думаете, я такой?
Мужчина не отвечал. Он в упор смотрел на Маршалла.
— Ну давай, говори, — Маршалл начал терять терпение.
Дональд спустился вниз и шел некоторое время, пока не миновал весь этот район знакомых ему кафе и закусочных. Совсем не хотелось, чтобы кто-то его узнал. Подвальный ресторанчик «У Франка» находился где-то в четверти мили от офиса. Зайдя внутрь, он попросил хозяйку провести его в дальнюю кабину и заказал мартини. После того, как женщина приняла заказ, он вытянул ноги под столом и закрыл глаза. Благодарный вздох облегчения вырвался откуда-то изнутри. То, что надо. Мягкий полусвет, дрожащая на грани слышимости мелодия, исцеляющий глоток. Он снова вздохнул. Еще несколько таких дней, подумал он, и все.
— Привет, Дон!
Он открыл глаза как раз в тот момент, когда мужчина уже опускался напротив него.
— Ну, как жизнь? — спросил тот.
— Что-что? — уставился на него Дональд Маршалл.
— Да ничего, — сказал мужчина. — Ну и денек! Черт знает что! — Он устало улыбнулся. — И ты тоже?
— Просто не верится… — начал было Маршалл.
— А-а, — сказал мужчина, удовлетворенно кивая, когда официантка принесла мартини. — Это по мне. Еще пожалуйста. Сухое-пресухое.
— Одну минуту, — сказала официантка и ушла.
— Ну вот, — сказал мужчина, потягиваясь, — если хочешь уйти от всего этого, то самое лучшее посидеть «У Франка», точно?
— Послушайте, — сказал Маршалл, неловко улыбаясь в ответ.
— Да? — мужчина нагнулся вперед, улыбаясь в ответ.
— Я боюсь, что вы ошиблись.
— Я? — переспросил мужчина. — Может, я что-нибудь не так сделал, забыл побриться? Это со мной бывает. Или еще что? А может быть, галстук не тот?
— Вы не поняли меня, — сказал Маршалл, нахмурившись.
— Что?
Маршалл слегка кашлянул и продолжил:
— Я не тот, за кого вы меня принимаете.
— А? — мужчина снова наклонился вперед и прищурился. Потом он выпрямился, засмеялся и сказал:
— Ну что еще за дела, Дон?
Маршалл провел пальцем по основанию своего стакана.
— Действительно, что за дела? — сказал он уже менее вежливо.
— Я что-то не понимаю, — сказал мужчина.
— Как вы думаете, кто я такой? — голос у Маршалла повысился. Мужчина начал что-то говорить, открыл рот и замолчал, потом снова заговорил:
— Что ты имеешь в виду… — он прервался, потому что официантка принесла мартини. Пока она не ушла, оба сидели тихо.
— Послушайте, — мужчина начал нервничать.
— Не надо. Я не собираюсь ни в чем вас обвинять, — прервал его Маршалл, — но вы меня не знаете. Вы со мной никогда в жизни не встречались.
— Я просто не могу, — мужчина не закончил, вид у него был просто весьма озадаченный. — Я тебя не знаю?
Маршалл искусственно засмеялся.
— Это уже просто смешно, — сказал он.
Мужчина понимающе улыбнулся.
— Я знал что ты меня дурачишь, — он покачал головой, знаешь, я уже почти начал сомневаться.
Маршалл поставил стакан. Лицо его напряглось.
— Мне кажется, это уже слишком, — сказал он, — у меня сегодня совершенно нет настроения…
— Дон, — перебил его мужчина, — что случилось?
Маршалл сделал глубокий вздох, затем медленно выдохнул.
— Ну что ж, — сказал он, — предположим, что это случайная ошибка, — он через силу улыбнулся, — и кто же, вы думаете, я такой?
Мужчина не отвечал. Он в упор смотрел на Маршалла.
— Ну давай, говори, — Маршалл начал терять терпение.