Пелтон Соня. Тайное сокровище

   – Хоуэлл, – сказала Отем. – Он не родст­венник Тайриана Армстронга?
   – Возможно.
   Элизабет разместила Май-Ли и Сонг в прият­ной, веселой комнате и устремилась вниз; Отем и Гвен не отставали от нее.
   – Не хотелось бы вам поселиться в одной комнате? – баронесса взглянула на девушек. – Вы лучше узнаете друг друга… – глаза ее озор­но блеснули, но женщина не добавила «вновь», хотя ей очень хотелось. – В твоей спальне две Кровати.
   – Хорошо, спасибо, – Отем рассмеялась, ! ласково погладив руку Элизабет.
   Поцеловав девушку в щеку, хозяйка замка извинилась и.оставила их одних.
   Голова Отем пошла кругом, когда она при­села на край кровати. Так много всего случи­лось… Их освободили, а она даже на знала, что одним из спасителей был Хоуэлл. В латах все рыцари кажутся одинаковыми, к тому же, она не очень хорошо помнила Хоуэлла, потому что он почти все время проводил в тренировках с Орионом и его рыцарями. Кто он, брат Тайриана? Его кузен? Родственники ли они вооб­ще? Почему Рейн не сказал об этом?
   И Черный Рыцарь исчез сразу же после из освобождения…
   Отем пожала плечами и взглянула на Гвен.; Та крепко спала, раскинувшись на одной из огромных кроватей, занимавших почти все мес­то в ее старой спальне. Все здесь было знакомо Отем, ведь она спала тут последние шесть лет…
   А до этого жила с родителями в Уиндраше.
   Подойдя к кровати, Отем тихонько поглади­ла Гвен по щеке и откинула прядь светло-сереб­ристых волос, ставших тусклыми, потому что их давно не мыли.
   Гвен такая красивая, такая бледная, такая нежная. Судя по ее обращению с Сонг, она очень любит детей.
   Отем смотрела на обтрепавшуюся одежду, грязные пятна на безупречной коже, которая напоминала белую розу, и густые длинные рес­ницы. Руки Гвен были тонкими и красивой формы, как и у самой Отем. И ни одного роди­мого пятнышка! Насколько помнила Отем, ни одна из сестер не имела каких-либо пятен на коже. У нее самой тоже не было никаких отметин, не считая веснушек на носу и скулах. У Гвен же их не было вообще. Отем погладила разорванный плащ, вздохнула и отвела глаза, в которых блеснули слезы.
   «Пусть Гвен поспит», – сказала она про себя.
   Но перед тем, как пойти принять ванну, Отем еще долго смотрела на спящую девушку, и несколько вопросов нескончаемой вереницей кружились у нее в голове.
   «Ты моя сестра? Когда я узнаю это на­верняка? Боже милостивый, пусть это будет правдой!»
   – Зари и Джея нет, – говорила Элизабет, заплетая волосы дочери в аккуратные косич­ки. – Они поехали навестить моего кузена Клити, у него владения к северу отсюда. Он еще не женат… О, только послушайте меня! Переска­киваю с одного предмета на другой!
   Элизабет ласково шлепнула Мари и отправи­ла ее к Сонг, которая со счастливым выраже­нием лица уже копалась в куче игрушек в углу комнаты.
   – Сонг и Мари весело вместе, на них прият­но смотреть, – сказала Май-Ли и вышла побол­тать со слугой Ориона Радживом – он, как и она, тоже был выходцем с Востока.
   Однако Май-Ли никогда не отходила далеко и быстро возвращалась проверить, не скучает ли Сонг в огромном замке. Вот и сейчас она по­просила, просунув голову в приоткрытую дверь:
   – Отем, присмотри за девочкой!
   – Хорошо, – со смехом ответила Отем, – я и так все время смотрю на нее. Наблюдать, как они играют – сплошное удовольствие. Иди, Май-Ли, поговори со своим другом и не беспокойся. Все будет хорошо.
   Элизабет посмотрела вслед Май-Ли.
   – Какая замечательная женщина! Я былая бы счастлива найти такую няню для Мари. Заря прекрасно справляется с ней, но она не может проводить все свое время с девочкой, надо же уделять внимание и мужу – Джею.
   – Она еще не беременна? – спросила Отем, отпивая сок маленькими глотками.
   Дело в том, что Заря с Джеем хотели ребенка вот уже несколько лет, но их изнуряющие заня­тия любовью ни к чему не приводили.
   – Нет. Заря безутешна по этому поводу. Ужасно, что у нее нет своей семьи.
   – Мы с Зарей много говорили об этом, – сказала Отем. – Джей стал ее семьей.
   – Да, естественно, и мы все тоже, но я имела в виду другое – то, что у нее нет кровных род­ственников. Возможно, в один прекрасный день кто-нибудь появится с известием, что нашлись родные Зари или, по крайней мере, один аз, них. Это было бы чудесно. Она всегда была оди­нокой, но прекрасной сиротой – так мой брат! и называл ее: моя прекрасная сирота.
   – Как печально, – сказала Отем, и глаза ее затуманились пеленой слез.
   – Ты думаешь, что эта девушка – Винтер? – сейчас Элизабет могла задать подобный вопрос, потому что Гвен отправилась на конюшню взгля­нуть на великолепных лошадей Сатерленда.
   – Я всей душой надеюсь, что да, – ответили. Отем, отламывая ножку цыпленка и отправляя маленький кусочек в рот. – Было бы замеча­тельно найти одну из моих сестер. Я верю, что это событие само по себе принесет удачу, и затеи остальные появятся одна за другой.
   – Знаешь, – задумчиво произнесла Элиза­бет, – Бог возвращает нам то, что мы когда-то потеряли. Так или иначе. Когда мы лишаемся особенной для нас любви, он посылает кого-то еще – человека или маленькое лохматое суще­ство. Когда я потеряла всех близких, я сказала себе: новая любовь войдет в мою жизнь; я обрету мужество, спокойную веру, надежду и мир, ко­торых не знала прежде.
   – И ты обрела их, – сказала Отем. – Когда я впервые появилась здесь, ты не была уверена, что нашла любовь. Потом я наблюдала, как она растет и крепнет между тобой и Орионом. Ваши с ним отношения прекрасны. А сейчас ты ждешь второго ребенка. Как здорово!
   – А как дела у тебя, Отем? Ты уже встретила кого-то особенного? – Элизабет откинула голо­ву, и черные волосы засияли, словно драгоцен­ные камни, вокруг прелестного лица.
   – Я вырвала его из сердца и мыслей, – ответила Отем, наблюдая, как девочки играют с необычными деревянными фигурками, выре­занными Радживом незадолго до рождения Мари-Николь.
   Элизабет наклонилась к девушке.
   – Нет, не вырвала. В тебе чувствуется тос­ка – в глазах, лице, движениях. Ты ходишь по комнатам как женщина, потерявшая свою любовь и страстно желающая ее вернуть.
   – Неужели? – Отем обхватила худенькие плечи, потом уронила руки на колени. – Я… я не думала, что это так заметно.
   – Да, ты вернулась совершенно другой, – Элизабет улыбнулась, – сатерлендские рыцари привезли нам новую женщину.
   Молодая баронесса взглянула на очарова­тельную подружку своей дочери.
   – Кто она? – Элизабет, ожидая ответа, по­вернулась к Отем.
   – Сонг… дочь особого человека.
   – Значит, это ее отец…
   Отем кивнула.
   – А ты знаешь, что скоро здесь будет тур­нир? Это будет великолепный день с играми, поединками; съедутся рыцари со всех уголков I страны. Генрих и Орион вернулся из Франции. То есть, разумеется, если король не болен, как утверждают слухи.
   – О, как приятно, – только и сказала Отем. Элизабет отвела взгляд и улыбнулась.

Глава 31

   Бродячие музыканты пели песни о девуш­ках—временах года, и люди на улицах Херста прекращали дела, некоторые выбегали из домов и лавок, чтобы взглянуть на странствующих артистов, которые проходили и проезжали по деревне. Труппа состояла из одетых в живопис­ные разноцветные костюмы жонглеров, акроба­тов, певцов и предсказателей судьбы.
   Там, где проходила труппа, слышались кри­ки и смех, грохот барабанов; жонглеры подки­дывали высоко в воздух яркие шары, акробаты кувыркались и ходили «колесом».
   Артисты существовали на свой страх и риск, потому что изображали жизнь тех, кого развле­кали, а закон не защищал ни их жизни, ни собственность. Законы существовали лишь для тех людей, кто занимал в обществе признанное Место, а артисты считались своеобразными из­гоями.
   Прекрасная девушка с каштановыми волоса­ми пристала к этой труппе около шести лет на­зад. Она хотела путешествовать и разыскать, если сможет, своих потерянных сестер. Совер­шенно случайно обнаружилось, что у нее чудес­ный голос.
   Девушку звали Сприн. Она вместе со всеми пела про времена года, то есть про себя и своих сестер, но ни разу никому не обмолвилась, что она – одна из времен года.
   Пронесся слух, и распространялся он подобно лесному пожару, что первые две сестры Мюа находятся в Сатерленде. Отовсюду потянулись молодые женщины, заявляя права на титул отсутствующих наследниц.
   Сприн должна была сама увидеть тех других в Сатерленде. Она узнает сестер, как только увидит их; Сприн была уверена в этом. Правда, прошло время, но разве трудно будет распознать собственную плоть и кровь?
   Она искала так долго, а ее товарищи по труппе не догадывались, что Сприн поет о своей семье. Хранить тайну казалось восхитительным, Сприн слышала, как на улицах часто звуча­ло имя «Отем», и взгляд ее устремился к высо­кой башне на далеких холмах. Они отправятся туда, чтобы развлекать гостей на празднестве.
   Оно начнется после грандиозного турнира, кото­рый должен состояться через неделю. Хозяин замка возвращается из Франции с королем Генрихом, но никто не знает, придет ли сюда сам Генрих. Молодая женщина, называющая себя Отем Мюа, тоже только что вернулась из путе­шествия, в котором, как полагали, искала давно потерянных сестер.
   Может быть, эта Отем – самозванка, обманщица? И притворялась все шесть лет?
   Сатерленд. Какие тайны откроются ей там?! Сприн терялась в догадках.
   По мере приближения турнира вереница жи­телей отдаленных мест подтягивалась к воротам Сатерленда.
   Молодые женщины осаждали стражников, крича и заявляя, что они– пропавшие сестры Отем Мюа. Некоторые стражники громко смея­лись и спрашивали: «Какая именно?», в боль­шинстве случаев ответом становился бессмыс­ленный взгляд. Кое-кто из девушек был настой­чив – настолько, что стража просила Отем Мюа выйти и самой посмотреть, нет ли среди присут­ствующих ее родственниц.
   Отрицательно качая головой, Отем уходила совершенно измученная после того, как целая очередь женщин со светлыми, рыжими, кашта­новыми и самыми невообразимыми оттенками волос проходила перед ней; причем каждая де­вица утверждала, что она из рода Мюа.
   Одна женщина так энергично бросилась к Отем, что сбила ее с ног. После этого случая Отем производила осмотр с высокой стены. Эта про­цедура отнимала много сил и изнуряла девуш­ку. Отем впала в уныние.
   Элизабет, всплескивая руками, расхаживала в гостиной.
   – Чем вызваны подобные поступки? Как столько женщин могут вести себя столь глупо и опрометчиво? Неужели эти юные леди не по­нимают, что их обман легко разоблачить; их фа­милия вовсе не Мюа, а черты близко не напо­минают родственниц Отем? – возмущалась она.
   – Не будь так жестока к ним, – ответила Отем с тяжелым вздохом. – Принадлежность к роду Мюа – вещь довольно-таки захватывающая… Наверное, им хочется иметь большую любящую семью.
   – Очень мило с твоей стороны, Отем, что ты защищаешь этих самозванок, но в одном ты абсолютно права: любовь – желанное чувство. Я благодарна Ориону – он научил меня любить более глубоко.
   – Я слышала, что это ты помогла ему. Он был опустившимся человеком до того, как ты появилась здесь. Это был пьяница с очень вспыль­чивым характером, – в воздухе зазвенел смех девушки, – его называли «Драконом Херстмонсо» и говорили, будто на обед он ест детей.
   – Орион? – Элизабет тоже рассмеялась, потом лицо ее посерьезнело, глаза увлажни­лись, в голосе появились нежные нотки. – Не­ужели он был таким? – прошептала она. – Я с трудом это припоминаю, сейчас он совершенно другой человек.
   – И все благодаря любви, – задумчиво про­изнесла Отем, поглаживая рукав сорочки с гоф­рированным манжетом. – Истинная любовь де­лает мужчину и женщину добрее друг к другу, заставляет заботиться о благополучии других.
   Элизабет приподняла брови:
   – Именно так чувствовала себя ты?
   – Да, именно так. И теперь мне не хватает ощущения, что жизнь настолько прекрасна, что хочется плакать. Не надо ни в чем притво­ряться. Все становится на свои места. Мы живем в чудесном мире, и не важно, что происходит с нами. Даже самые жаркие ссоры восхитительны!
   Элизабет рассмеялась:
   – Значит, ты познала любовь, Отем, нашла ее.
   – Да.
   – Он вернется к тебе.
   – Как? – Отем почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди.
   – Любовь отыщет способ, – Элизабет улыб­нулась. – Вот увидишь. Просто поверь в это.
   О, она верила, она так верила!
   Он ждал. Августовский воздух мягкими го­рячими волнами обволакивал ело. Вдалеке на тренировочном поле ясный свет заката искрил­ся на стали оружия и доспехов.
   Он ждал.
   Прячась в тени деревьев, он добежал до ста­рой стены, забрался по толстым канатам вино­градной лозы наверх и обвел взглядом внутрен­ний двор.
   Он увидел ее в ту минуту, когда она выходи­ла из дома. Девушка смеялась, откинув назад голову. Красота ее стала еще ослепительнее; на ней было ярко-синее платье с длинными ру­кавами, которые заканчивались кружевными гофрированными манжетами, волосы потоком живого огня струились по плечам. Рядом с ней шла Элизабет и незнакомая светловолосая девушка.
   Она притягивала его, как пламя притягивает мотылька. Но он остался на месте, не сделав ни единого движения в ее сторону, просто вни­мательно смотрел, как она шла с Элизабет и той молодой женщиной.
   Затем он увидел выбежавшую из дома Сонг и Май-Ли, которая поспешно направлялась вслед за девочкой.
   Отем чувствовала на себе чей-то присталь­ный взгляд. Ощущение было невероятно силь­ным, девушка даже невольно затаила дыхание.
   Отойдя в сторону от остальных, Отем тихо застонала, сделала пару глубоких вздохов и ог­ляделась, прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца. Потом пошла дальше.
   – Куда ты? – окликнула ее Элизабет, беря Сонг за руку, а Май-Ли рассмеялась и взяла ручку Мари-Николь. – Разве ты не хочешь пой­ти с нами посмотреть, как рыцари тренируются на поле, готовясь к турниру?
   – Я пойду прогуляюсь, – ответила Отем. – Я недолго.
   Девушка пристально посмотрела на старую стену и крепко зажала в руке драгоценный ка­мень Уиндраша.
   Сейчас она была одна, но чувство, что за ней наблюдают, не покидало ее.
   В конце старого парка росли большие, ста­рые деревья, по стволам которых взбирались тяжелые виноградные лозы, образуя в некоторых местах полог среди самых высоких деревьев.
   Под виноградником была прохладная тень, там росли дикие розы, их прелестные нежные цветы источали божественный аромат. До Отем донесся какой-то неясный звук, и она направи­лась к винограднику, решив, что там играют дети. Девушка страшно удивилась, услышав тихое радостное ржание, причем ржание очень знакомое!
   Отем приблизилась к месту, откуда доноси­лись эти звуки, обогнула заросли молодой зеле­ной поросли и онемела от изумления.
   Перед ней стояла ее лошадь!
   – Гоуст, – едва слышно шепнула она. Гоуст тут же подбежала к девушке и ласково потерлась бархатистой мордой о плечо.
   – Бог мой! – воскликнула Отем. – Откуда ты появилась?
   Отем отвела Гоуст в конюшню и возвраща­лась назад. Она пересекла двор замка… и замерла на месте. Что-то неудержимо влекло ее к невысоким деревянным дверям в старой части замка, и ноги сами несли девушку по каменной лестнице к часовне.
   В часовне стояла тишина, даже мыши не издавали ни звука, когда Отем вошла внутрь и медленно направилась вдоль стены. Кто-то за­жег несколько свечей, и она пошла к ним, мяг­кий золотистый свет заиграл на ее лице.
   – Отем, – прозвучал тихий голос.
   – Что?
   – Иди сюда, – голос был знаком до боли и шел откуда-то сверху.
   Стремительно поднявшись на чердак, Отем лицом к лицу столкнулась с Рейном.
   Он притянул девушку к себе, чуть не заду­шил в объятиях, покрыл поцелуями лицо и ру­ки. Потом остановился, глядя на нее волную­щим, загадочным взглядом.
   – Боже, как я скучал по тебе, – приглу­шенным голосом сказал он.
   Рейн опять стал целовать Отем, руки его скользили по всему телу девушки.
   – Прекрати!
   Рейн отстранился и внимательно посмотрел на нее.
   – Почему ты говоришь так? Неужели ты не соскучилась по мне? – спросил он.
   Отем смерила его взглядом.
   – А, вернулся Человек с тайнами! Что ты задумал на этот раз? Это ты привел Гоуст?
   – Конечно, – ответил Рейн и пожал плеча­ми, красивые губы сложились в великолепную улыбку. – Ты сохранила в безопасности мою дочь, и я в долгу перед тобой.
   – Ну что ж, спасибо, господин Бродяга, – дерзко сказала Отем. – Можешь также поблагодарить Май-Ли, она имеет самое прямое отношение к заботе о Сонг. Но я задала вопрос: что ты делаешь здесь сейчас? Улыбка Рейна стала еще шире.
   – А это, любовь моя, секрет!
   – Оу! – взвыла Отем и отскочила от него, кипя от злости. – Между нами все кончено, Рейн. Навсегда!
   Ни разу не оглянувшись, Отем покинула ча­совню, и пока спускалась по лестнице, пересе­кала внутренний двор, шла к главному дому, она плевалась и раздраженно бормотала какие-то угрозы и проклятия.
   Рейн рассмеялся низким гортанным смехом. Он подкинул в воздух драгоценный камень Уиндраша, поймал, зажал в ладони и вышел из ча­совни, довольно посмеиваясь.
   Пригнувшись под низкой балкой, Рейн во­шел в просторную комнату и, не удержавшись, похвастал:
   – Погоди, Тайриан, скоро ты такое услышишь!..

Глава 32

   – Драгоценный камень Уиндраша!
   Отем снова и снова недоверчиво рассматри­вала пустую ладонь.
   Он забрал его! Рейн отнял у нее драгоцен­ность! Как ему это удалось? Она ведь крепко сжимала камень в кулаке, когда он… а, когда он пробегал руками по ее телу. Должно быть… неужели она… выронила драгоценность?
   Отем бросилась в часовню, судорожно обша­рила место, где они стояли с Рейном. Никаких следов! Ни в часовне, ни в комнате – девушка обыскала каждый уголок.
   Глаза Отем потемнели от гнева: Рейн, черт бы его побрал, унес ее драгоценность!
   – Я найду его, – вслух произнесла она и бегом понеслась к конюшне, где врезалась в сильного, высокого, светловолосого мужчину.
   – Эй! – окликнул он девушку. – Куда так спешишь?
   Отем подняла глаза и остолбенела.
   – Ты1 Что ты здесь делаешь? – спросила она Тайриана, когда дар речи вернулся к ней.
   Он рассмеялся:
   – Навещаю своего кузена – Хоуэлла Арм­стронга.
   – Я так и знала, что он твой родственник! – воскликнула девушка.
   – Я никогда и не отрицал этого, – Тайриан вновь рассмеялся.
   «Золотистый» рыцарь с восторгом узнал, что Гвен не пострадала, и горел желанием увидеть ее. Но Рейн ясно дал ему понять, что необходи­мо дождаться удобного случая и только потом известить ее о своем присутствии.
   – Так куда же ты так спешишь, Отем?
   – Вы тут все родственники, каждый чертов рыцарь! – возмущение прямо-таки раздирало девушку.
   Тайриан небрежно подбоченился. На нем бы­ла кольчуга, скорее всего, он только что вернул­ся с тренировочного поля.
   – Где твой другой кузен? Ты ведь знаешь, кого я имею в виду?
   – Гм… – Тайриан на мгновение задумался, прикоснувшись указательным пальцем к под­бородку.
   – Ох уж эти мужчины! – раздраженно вос­кликнула Отем. – Рейн… или он опять при­думал себе какое-то новое имя?
   Тайриан приложил палец к кончику носа девушки, слегка надавил и, отходя от нее, таин­ственно заметил:
   – А это, милая дама, тебе предстоит выяс­нить самой!
   Отем собиралась продолжить поиски Неуло­вимого Рейна и повернулась спиной к кипам сена, которые видела краем глаза на протяже­нии всего разговора с Тайрианом. Вдруг она вскинула голову и замерла в полной увереннос­ти, что услышала шорох, доносившийся из-за огромной копны.
   – Кто там? Никакого ответа.
   – Спрашиваю еще раз: кто там? Я знаю, что это не лошади. Выходи немедленно, кто бы ты ни был!
   Она подошла ближе, намереваясь запрыг­нуть на копну и поймать того, кто прячется за ней.
   Внезапно перед Отем появилась пара огром­ных голубых глаз. Из-за копны вышла Гвен, виновато улыбнулась, пожала плечами и с тру­дом сглотнула.
   – Гвен, – растерянно сказала Отем, – за­чем ты тут прячешься? – она мельком взгляну­ла в сторону, куда ушел Тайриан. – Неужели он… и ты… – глаза Отем потемнели, – Он не… прикасался к тебе?
   Гвен усиленно замотала головой.
   – Тогда что?
   Гвен, казалось, смутилась.
   – Он сделал тебе что-то плохое? Давай, Гвен, не бойся, расскажи мне. Я попрошу людей Ори­она высечь его или даже хуже. Если Тайриан дотронулся до тебя пальцем…
   Отем остановилась, увидев затуманенный взор Гвен, мягкий изгиб губ, мечтательное – Даже глуповатое – выражение лица.
   – Нет, – сказала она. – Ты же не влюблена в этого здоровенного бродягу? Скажи, что нет.
   Лицо Гвен приняло совсем растерянное вы­ражение.
   – Ты влюбилась, – закричала Отем. – По-настоящему влюбилась.
   Гвен кивнула и нервно сжала пальцы.
   – Пошли, – решительно произнесла Отем. – Пойдем сообщим Тайриану, что ты влюблена в Него, Он должен знать.
   Это было равносильно тому, что тащить уп­рямого мула. Гвен упиралась, неистово мотала головой, а губы ее складывались в слово: «Нет, нет, нет!»
   Отем оставила попытки стащить девушку с места, прочитав в ее глазах правду.
   – Бог мой, ты следишь за ним, а он и не догадывается?
   Гвен опустила голову.
   – О, Боже! Бедняжка. Тебе, наверное, очень тяжело, да?
   Совершенно точно – подтвердила Гвен че­тырьмя энергичными кивками.
   Гвен чувствовала себя из рук вон плохо: ее мутило и тошнило.
   – Что с тобой? – спросила Отем, уложив девушку в постель. – Я только что вернулась от Элизабет, она напичкала меня слухами, раз­несшимися по замку. Вы с Тайрианом часто оставались в дороге одни, совсем одни… Он ведь не сделал тебе ребенка, правда?
   Гвен начала было отрицательно качать голо­вой, а затем обнаружила, что Отем хлопает ее по щекам, потому что она чуть не лишилась чувств.
   Несчастная девушка со стоном обхватила голову руками, а Отем бросилась к тазу, чтобы помочить в холодной воде тряпку.
   – Вот, это поможет, – Отем собиралась по­ложить материю на лоб Гвен и увидела ее вос­паленные глаза.
   А на что было похоже лицо!
   – У тебя по всему лицу пятнышки. Вот и вот, – сказала Отем, разглядывая Гвен, – О эти пятна и на шее… Они у тебя повсюду… Может быть, ты съела что-то?
   Неожиданно глаза Гвен заискрились. Она кивнула, губы сложились в утвердительное: «да, да, да!»
   Отем в волнении прижала руки к груди.
   – Это… – она запнулась. – Это была земля­ника, да?
   Гвен поймала тревожный, но полный надеж­ды взгляд Отем и утвердительно кивнула.
   Отем вскочила и закружилась по комнате, прыгая от радости и хлопая в ладоши. Потом подбежала к Гвен и так стиснула в объятиях, что чуть не переломила девушке кости.
   Гвен непонимающе моргала, когда Отем от­пустила ее наконец и отошла назад, чтобы еще раз взглянуть на нее.
   По щекам Отем текли слезы. Она обняла Гвен за плечи и посмотрела прямо в глаза:
   – У Винтер всегда выступала сыпь от земля­ники!
   «Что?» – спросил взгляд Гвен.
   – Винтер… Гвен… – Отем задыхалась. – Ты моя… Мы сестры!

Глава 33

   Отем пришла в такое возбуждение, что совер­шенно забыла о драгоценном камне Уиндраша.
   Сестра!
   Она все еще не могла поверить в такое счастье, но сомнений не было, это правда.
   Земляника!
   Гвен – Отем по-прежнему называла ее так – сейчас сидела рядом на трибуне, установленной на огромном лугу. Шли последние приготовле­ния к предстоящему празднеству.
   Прибыли музыканты, на лугу уже были раз­биты палатки, для рыцарей принесли сладкие булочки и кружки с элем. Живые изгороди ук­расили цветущими колокольчиками и златоцве­том. В неподвижном жарком воздухе позднего лета висело жужжание пчел.
   Элизабет выглядела не очень счастливой, потому что Орион еще не вернулся. Видимо, что-то случилось, и неизвестность тревожила ее.
   Элизабет наклонилась к Отем.
   – Я уже привыкла к необычной дымке, что стелется над самой землей даже тогда, когда светит солнце.
   – А что это такое? – спросила Отем. – Я тоже ее видела недавно.
   – Я думала, никто, кроме меня, не видит этого, и решила, что у меня, наверное, что-то со зрением.
   – При этом еще возникает какое-то странное ощущение, – добавила Отем, – будто гремит гром, но так тихо, что услышать невозможно, он только чувствуется.
   – Может быть, это предчувствие? – с нерв­ным смехом предположила Элизабет. – Време­нами мне кажется, что это связано как-то с ко­ролем Генрихом.
   – Где Орион? – спросила Отем. – Разве он не должен был вернуться с королем Генрихом?
   – Орион с ним – или был с ним – в Буа-де-Венсенне. Надеюсь, он возвращается домой.
   – Король здоров?
   – По слухам – нет. Его здоровье, как гово­рят, ухудшилось после осады Мо. Возможно, его сразила походная лихорадка.
   – Будем надеяться и молиться, чтобы здесь Все шло хорошо до его возвращения.
   Выглядевшая очень взволнованной, Гвен энергично кивнула, подумав, наверное, то же самое.
   Отем взглянула на сестру, обняла ее, потом, сплетая пальцы рук, девушки прижались друг к другу плечами.
   Мать Ориона, Джулия, присоединилась к ним. Май-Ли не было, она осталась в замке вмес­те с Сонг, у которой поднялась температура.
   – Ничего, ребенок отдохнет и почувствует себя лучше, – сказала Джулия, успокаивая встревоженную Отем, и похлопала девушку по руке.
   Отем беспокоилась не только о Сонг. Она так и не смогла выяснить, куда скрылся этот таин­ственный Рейн Гардиан. Удалось лишь узнать, что он покинул территорию замка, хотя ей слабо в это верилось. Что-то затевалось, и у Отем появилось предчувствие, что ждать разви­тия событий остается недолго. И к чему ей при­снился странный вчерашний сон?