Пелтон Соня. Тайное сокровище

   – Ах, – Отем прикусила нижнюю губу, – извини, Барри. Ты очень напугал меня. Да, на­верное, это сделала я.
   Она услышала тихое ржание и, посмотрев в сторону дубовой рощи, увидела там Гоуст, ка­завшуюся столь же призрачной, как и ее имя; лошадь была привязана к одному из древних дубов и жевала пучок травы.
   – Дождь, – произнесла девушка.
   – Что? – Барри с быстротой молнии повер­нулся к ней, но, заметив, что она смотрит на небо, тут же расслабился. – Ах, дождь… Да, вполне возможно, что он пойдет.
   – Тележка с Даски с тобой? – девушка ос­мотрелась и увидела черного мула, терпеливо ожидавшего на едва заметной тропинке. —А, я вижу его. Но где же наш ослик – наш Уоддел?
   – Снова отвратительно ведет себя. Я оставил его на противоположной стороне рощи. Он ни­куда не уйдет – слишком туп для этого.
   – Да, он туповат, – согласилась Отем. Барри дотронулся до ее руки, девушка вздрог­нула и отвела взгляд.
   – Не бойся меня, госпожа. Я просто слиш­ком близко подошел к тебе вчера, мне следовало держаться подальше. В конце концов, я мужчи­на, поэтому не надо ненавидеть меня за то, что я сделал. Ты красивая молодая женщина. Я очень люблю тебя и не хочу причинять тебе боль. Никогда.
   Отем смахнула выступившие слезы и пошла собирать одежду, чтобы поскорее выехать из леса на вересковую пустошь, что тянулась дале­ко на север.
   К вечеру этого дня Отем и Барри удалились от Лондона на довольно значительное расстоя­ние и продолжали двигаться на север под про­ливным дождем.
   На открытой местности тут и там попадались редкие группы деревьев, но видели всадники лишь на пару ярдов перед собой – мешала мут­ная пелена дождя. Ни селения, ни деревушки не попалось им на пути.
   Отем дрожала всем телом, Барри начал по­кашливать.
   – Посмотри, госпожа, – окликнул девушку Барри, напряженно вглядываясь в серую стену дождя, – вон там какой-то сарай. Мы могли бы остановиться в нем на ночь. Что скажешь?
   – Я пойду куда угодно, лишь бы там было сухо, – ответила Отем, стуча зубами и кутаясь в мокрый плащ.
   К тому времени, как они подъехали к строе­нию, названному Барри сараем, дождь усилился.
   – Как нам развести огонь? – спросила Отем, войдя внутрь. – Все такое мокрое! Я совсем за­мерзла и… и очень несчастна. – Она застонала, растирая руки. – Я никогда не была такой мок­рой, такой голодной, такой… Что случилось?
   – Помолчи.
   – Что? – Отем непонимающе захлопала гла­зами, различив приказ в голосе Барри.
   – Тихо.
   Она нахмурилась, пытаясь разглядеть его в полутемном сарае. С бровей, носа и подбородка Барри капала вода, а темные волосы прилипли к голове. По крайней мере, подумала она, дождь смыл с него часть грязи. Лицо его покрывал приятный золотистый загар, а глаза были… они были…
   Где она могла видеть эти глаза раньше?
   – Перестань таращиться на меня и поста­райся подумать, как нам согреться. – Он сбро­сил сумки на пол. – А, – продолжал Барри, – кажется, я вижу сухое местечко в углу и немно­го старого сена… Да, действительно, туда вода не затекает… Госпожа, я же предупредил, что­бы ты перестала глазеть на меня, будто я кусок мяса, который тебе хочется съесть, – он смущенно закашлялся, – помнишь, что произошло прошлой ночью?
   Отведя .взгляд, Отем принялась хлопотливо шарить в кожаных сумках, пытаясь отыскать сухую одежду. Она поглядывала на Барри, не­счастного Барри, и гадала, во что же переоде­нется он. Облачившись в прохладную, но сухую смену белья в темном углу сарая, девушка обна­ружила, что Барри уже произвел кое-какие из­менения в евоем костюме.
   – Замечательно, – медленно произнесла де­вушка, – у тебя тоже есть сухие вещи.
   Отем сосредоточенно молчала несколько ми­нут, разглядывая угол, где они должны были лечь вместе.
   – Мы ляжем спиной к спине, – решила она наконец.
   – Да, госпожа.
   Барри увидел, что ее глаза широко распахну­лись, когда он достал из-за спины два одеяла.
   – Почему они остались сухими? – изумлен­но спросила Отем.
   – У меня, знаешь ли, тоже есть кожаные сумки. Я вовсе не такая уж деревенщина и могу позволить себе парочку удобных вещей.
   – Ах, Барри, – девушка устало рассмея­лась, – ты постоянно смешишь меня. Ты вы­глядел так забавно, когда рассказывал, что от­нюдь не беден как церковная крыса, сначала в Сатерленде, а сейчас здесь. И тогда, и в данный момент я не думала о тебе как о низшем су­ществе…
   Она подавила смех.
   – А ведь я практически ничего не знаю о твоей прежней жизни. Пойдем согреемся в су­хом углу, и ты будешь рассказывать о себе, пока я не усну.
   – Нет, – ответил Барри, – я очень устал и собираюсь немного поспать сразу после еды. Как-нибудь в другой раз, госпожа Отем. – Он порылся в сумке, которую взял с собой в угол. – Вот, я забыл. Ты, должно быть, проголодалась. Хлеб и сыр, – он тихо рассмеялся, – хлеб слег­ка подмок, но сыр крепок, как обычно.
   После скудной трапезы девушка быстро за­снула, зарывшись в сено и одеяла; тело Барри согревало ее всю ночь.
   Отем снова видела сон. На этот раз он казал­ся на удивление реальным. Рядом с ней было большое теплое тело – твердое и упругое. Де­вушка даже ощущала на шее горячее дыхание этого мужчины из сна.
   Это был очень приятный сон. Мужчина нахо­дился так близко! Она даже различала цвет его глаз, когда взглянула на него через плечо. Зеле­ные. Зеленые, как мох. И карие крапинки в них. Волосы его были почти черными, блестящими и тяжелыми. Тело состояло из одних мускулов. Это был великолепный мужчина!
   Во сне он прижался к ней. Отем чувствовала, как твердеет мужская плоть чуть ниже ее спи­ны. Подобных ощущений она не испытывала никогда.
   Они лежали так близко, что даже волос не прошел бы меж их телами. Его грудь вздыма­лась и опускалась за ее спиной. Они дополняли друг друга, словно части чего-то разрозненного раньше и вновь собранного в единое целое.
   Две половинки составили одно целое.
   Что это за сон? Отем ощущала физическую близость и трепет, доставлявший странное удо­вольствие.
   Затем в сновидение проник низкий голос:
   – Повернись ко мне, Отем. Я согрею тебя подобно нежному летнему ветерку. Подобно то­му, как золотые поцелуи солнца согревают го­ловки полевых цветов…
   Какой чудесный глубокий голос!
   Она повернулась, как велел человек из сна. Холод стремительно исчезал из усталого тела, уступая место чему-то приятному, теплому и нежному. Отем никогда не чувствовала себя так замечательно, спокойно и надежно. С губ ее сорвался печальный вздох, потому что это был всего лишь сон. Девушке хотелось остаться в нем навсегда. Может быть, именно так человек засыпает, чтобы никогда не проснуться?
   Такое приятное состояние.
   Надо заговорить и посмотреть, ответит ли он.
   Кто?.. Кто… ты?..
   Рейн услышал, как Отем что-то пробормо­тала во сне, сначала он не понял, но девушка повторяла вопрос, ожидая его ответа.
   – Кто ты? Кто ты? Тот великолепный ры­царь, что однажды появился в моем сне?
   Он ответил тихо и нежно:
   – Более, чем однажды, прекрасная дева. «Может, разбудить ее и напомнить о своем присутствии?» – подумал Рейн.
   Отем вздохнула и почувствовала, что рука ее легла на твердый бицепс.
   – Сон… – тихо прошептала она. – Что ты хочешь от меня?
   – Поцелуй меня, дева.
   – Поцеловать? А мне понравится этот поце­луй? – пробормотала она.
   – Конечно. Я могу дать тебе все, что ты захочешь. Сам же прошу лишь один чистый де­вичий поцелуй.
   Их губы соприкоснулись, и Отем задрожала от удовольствия. Они обменялись легким поце­луем, потом еще одним, еще…
   Рейн притянул ее ближе к себе. От близости прелестной девушки сердце забилось радостно и стремительно, ощущение юного тела разжига­ло желание, страсть.
   Отдавшись его ласкам и поцелуям, душа Отем, казалось, оставила ее и парила в небесах. Никогда сон не был столь впечатляющим. Ры­царь целовал ее глаза, нежную впадинку на затылке, покрывал поцелуями изгибы ее соблаз­нительного рта. Их губы встречались, скользи­ли, сливались в горячем водовороте страсти. Казалось, все ее тело растворялось в нем, как горячий воск.
   Отем стала похожа на лесной пожар. Запах, исходивший от мужчины, сводил ее с ума. Ей не хотелось просыпаться и покидать этот рай. Горячие волны захлестывали ее и откатывались назад. Она находилась в мире желания, по срав­нению с которым реальная жизнь казалась се­рой и незначительной. Но тут в спор вступило сознание – не является ли этот сон ничем иным, как реальностью.
   Реальность!
   Отем проснулась в ужасе и вскрикнула, об­наружив, что лежит в объятиях Барри.
   – Барри! Убирайся прочь!
   Он пробормотал что-то нечленораздельное: Барри спал крепким сном.
   А все казалось таким настоящим! Но это все­го лишь сон…
   Отем отвернулась от Барри и невидящим взглядом уставилась на мутную дымку мелкого дождя. Древний сарай поскрипывал на ветру, вдали завыла собака, прохладные порывы воздуха проникали сквозь щели строения. Наконец, девушка сомкнула веки, устав от безрадостного зрелища старого сырого сарая.
   Но он лежал без сна, не отводя глаз от ее спи­ны. Душевная боль душила его. Как хотелось бы ему открыться девушке, объяснить, кто он такой на самом деле, почему он с ней, почему он не может открыто выступать в роли ее защит­ника.
   Ирония положения: защитник. Насколько ново и необычно для него иметь на попечении всего лишь одного человека – ее. А скоро по­явятся и другие…
   Они приближались к Ноттингемскому лесу.
   На рассвете путешественники поднялись на возвышенность, с которой открылся вид на ог­ромный лес, лежавший на расстоянии дня пути.
   Барри испустил пронзительный радостный вопль, и Отем последовала его примеру, со сме­хом пришпоривая Гоуст. Барри управлял Уодделом, Даски и гремящей тележкой, которая, спускаясь по каменистому склону, ударялась о валуны и угрожающе грохотала. У подножия холма путники остановились. Они были похожи на беззаботных детей, хохотавших, кричавших, дурачившихся, с восторгом встречающих новый яркий день. Ослы кричали, лошадь ржала, и даже цветы, казалось, пели и танцевали.
   Дождь закончился. Они были молоды и пол­ны сил. Пора снова отправляться в путь.
   Солнце заливало мир золотистым светом, в котором растворялись ночные тени; земля была зеленой и свежей…
   Барри установил палатку и поспешно отпра­вился прочь, оставляя девушку в обществе жи­вотных.
   – Ты куда? – крикнула ему вслед Отем, которая сбросила с плеч сумки и принялась го­товить завтрак из хлеба и только что собранных трав. Она нашла даже несколько ягод на вино­градной лозе – первый роскошный дар весны.
   Сердясь, что ее спутник опять скрылся в не­известном направлении, Отем стала проверять содержимое еще одной сумки.
   – Ах, Барри, как можно быть таким рассе­янным? Ты взял мою сумку вместо своей! – с этими словами девушка направилась к лесу.
   Вдруг она заметила сквозь кусты совершенно голого Барри, мазавшего лицо жидкой грязью, которая высыхала на солнце, и он смахивал ее, оставляя грязные полосы и пятна.
   Отем потупила глаза.
   Боже милостивый! Барри был похож на ожившую греческую статую, что впитала в себя энергию солнца и неба. О Боже!
   Она с трудом сглотнула, желая как можно быстрее уйти отсюда, но что-то удерживало де­вушку. Обнаженное тело Барри заставило ее вспомнить интимные мечты о храбром рыцаре и… вчерашний вечер, когда… когда… Бог мой, она ощутила такое странное тепло…
   Отем закрыла лицо руками, отгоняя видения.
   Что происходит? Он что, сумасшедший? За­чем мазать грязью такое великолепное тело? Отем терялась в догадках.
   А вдруг он заметит, что за ним подглядыва­ют? Отем резко повернулась и поспешила назад к палатке со скоростью, на которую только бы­ли способны ее маленькие ножки. Сердце гром­ко стучало в груди подобно сотне рыцарей, мчав­шихся галопом по подъемному мосту!
   Весь день Отем украдкой поглядывала на Барри и раз даже вскрикнула от неожиданности, когда он задел ее рукой. Барри внимательно заглянул ей в глаза и ухмыльнулся.
   Отем была в растерянности и волнении. А Барри насвистывал веселый мотив, что еще больше раздражало ее натянутые нервы.
   – Иди сюда, – позвал Барри, когда они за­кончили легкий завтрак.
   – Что? – девушка повернулась на камне, где сидела, расчесывая волосы.
   – Посиди со мной. Смотри, я поделюсь с тобой этой скалой, – Барри расправил одеяло на выступе скалы, очень напоминающем челове­ческую ногу огромного размера.
   Отем рассмеялась, подходя ближе.
   – Это похоже на ногу какого-то великана, не так ли?
   – Да, – согласился Барри.
   С беззаботным смехом Отем опустилась ря­дом с ним на расстеленное одеяло. Они говорили о животных и охоте. Опираясь на скалу, девуш­ка самым естественным образом откинулась на грудь Барри.
   Она хихикнула, заметив его длинные шиш­коватые ноги, которые он вытянул вдоль камня.
   – Что у тебя в штанах?
   Отем хотела было хлопнуть его по ноге, но передумала и отдернула руку. Она не испыты­вала никакого желания рассказывать, что виде­ла его обнаженным в кустах у ручья.
   Грязная бровь поползла вверх.
   – В штанах? – Барри рассмеялся низким грудным смехом. – Мне лучше не говорить это­го, иначе ты сбежишь от меня.
   Отем знала, что тело его твердое и упругое, с мускулистыми икрами и бедрами. Она видела его – и не только на это обратила серьезное внимание.
   – Ты такой большой, – осмелилась заме­тить девушка, – но скажи все-таки, что в твоих штанах? Насколько я понимаю, ты не такой шишковатый, – с ее губ сорвался смущенный смешок. – Каждый раз, когда ты возвраща­ешься от ручья или какой-нибудь речушки, эти шишки располагаются в разных местах.
   – А, значит, ты заметила, – проворчал Бар­ри, совершенно не смутившись.
   – Да… я заметила.
   – – У меня боли в костях, и льняные полосы, намотанные на суставы, спасают меня от силь­ных… приступов. От приступов боли, – повто­рил он, испытующе глядя на нее.
   – Понятно, – произнесла Отем.
   Но про себя продолжала гадать, почему он стремится скрыть почти божественное тело, даже если хочет успокоить немного боль. И откуда у Барри такой недуг?
   – Сколько тебе лет, Барри?
   – Около тридцати, я думаю. Может ли хоть кто-то в подобные времена точно назвать свой возраст?
   И вновь эта манера говорить. Странно. С каж­дым днем поведение Барри интриговало Отем все больше и больше; он вызывал в ней столь сильный интерес, что девушка почти забыла о важной миссии, которую взяла на себя.
   Отыскать сестер, для начала хотя бы одну, – вот что является целью ее жизни, а не велико­лепные формы деревенского дурачка.
   Поднимаясь с одеяла, Отем оперлась рукой о бедро Барри.
   Он резко дернулся, будто на ногу ему поло­жили раскаленное полено.
   – Я причинила тебе боль? – девушка смот­рела ему в лицо, выражающее муку, и думала, не ошиблась ли она в преждевременных выво­дах насчет болей в суставах.
   – Никогда не дотрагивайся до меня там, – сказал Барри.
   – Что?
   – Помни, что произошло раньше. Как она могла забыть такое? Совершенно сбитая с толку, Отем растерянно смотрела вслед уходящему Барри.

Глава 5

   – А есть ли в этих лесах люди, подобные Ро­берту Гуду? – спросила Отем, когда они подъ­езжали к Ноттингемширу.
   – Конечно, – сказал Барри, – еще один Ро­берт Гуд упоминается в отчетах Эдуарда Второго.
   Неожиданно Барри замолчал, почувствовав, что сказал слишком много.
   – Да, – продолжала Отем, не замечая оп­лошности Барри, – в свитках за 1320-е годы упоминание о Хоббходе, йоркширском бегле­це. – Она знала довольно много о Роберте или Робине Гуде, потому что он был ее самым люби­мым романтическим героем.– Он был объявлен вне закона как один из «бунтовщиков», которых Эдуард Второй простил во время своего визита на север в 1323 году. А указания на некую се­мью Гудов есть в записях, хранящихся в по­местье Уэйкфилд в Уэст-Райдинге, графство Йоркшир, где происходили некоторые эпизоды баллады.
   Барри не смог промолчать, когда была затро­нута такая тема.
   – Столетие назад шериф являлся самым главным представителем закона и порядка и, следовательно, возмущался законами леса.
   Они как раз въехали в чащу, и Отем приш­лось спешиться – ежевика и другие кусты бы­ли слишком густы. Чтобы удержаться от дрожи, которую вызывали призрачные звуки леса, де­вушка продолжала говорить о Робине Гуде.
   – Отличительной чертой Робина Гуда было то, что он восстал против власти. Наиболее впечатляющие эпизоды показывают… Ой, что это было?
   Отем вздрогнула, вцепившись в лошадь мерт­вой хваткой.
   – Всего лишь кролик. Так о чем я говорила? Ах, да. Гуд со своими товарищами грабил и убивал людей, представляющих власть. Их по­стоянным врагом был шериф Ноттингема. Бар­ри, где ты? – обратив внимание на то, что ее спутник не делает никаких замечаний, Отем оглянулась через плечо. – Барри, куда ты делся?
   Девушка пожала плечами, пытаясь скрыть страх, и двинулась дальше, надеясь, что Барри нагонит ее, и продолжая болтовню, как будто он по-прежнему шел позади нее.
   Сильный низкий голос ворвался в ее рассуж­дения. Казалось, будто какое-то дерево выска­зывало свои мысли.
   – О да. Шериф – главный местный пред­ставитель центральной власти и правительства.
   Отем опешила.
   – Кто это? Это ты, Барри?
   Боже милостивый, она надеялась, что это он, а не кто-то или что-то еще.
   – Затем идут состоятельные священники-землевладельцы, из которых наиболее ярко описан аббат монастыря бенедиктинцев «Св. Мария» в Йорке.
   – Кто это говорит? – округлившиеся от страха глаза Отем оглядывали каждое дерево, каждый куст, но никого не находили. – Про­должайте, – произнесла она с нервным смеш­ком, – я слушаю Вас, сэр Дерево.
   Голос был очень приятным, глубоким и му­жественным.
   – Обходительность, которая характеризует обращение Робина с бедными рыцарями, жен­щинами и людьми скромного достатка, исче­зает, когда он и его сторонники имеют дело с шерифом и его помощниками, – загадочное «дерево» прочистило горло и продолжило, – в этом случае он выступает под именем «Защит­ник». Так он поступает в данное время в Шер­вуде, где его противником является негодяй Дрого со своими приспешниками… Впрочем, ты сама увидишь.
   – Где ты? – Отем выпрямилась во весь рост, вытянув немного шею. – Я слышу тебя, но почему ты не хочешь показаться? И скажи, – прошептала девушка, – где Барри?
   Шервудский лес.
   Вот куда они пришли. Робина не существо­вало, он всего лишь вымысел. А «Защитник»? Кто он? Живет в изгнании или прячется в этом густом и жутковатом лесу? Наверняка здесь обитают и другие – Дрого и его разбойники не мифические образы, а реальность.
   В конце концов Отем остановилась. Барри нигде не было видно, «лесной голос» больше ее не тревожил. Девушка недовольно фыркнула и опустилась на покрытый мхом пень.
   – Ой! – пронзительно вскрикнула она, ког­да рядом появилось пушистое маленькое суще­ство, взглянуло на нее огромными черными глазами и вперевалку отправилось прочь. – Что это?
   Пожав плечами и махнув рукой, Отем опус­тила подбородок на раскрытые ладони и стала ждать.
   Она ждала, ждала…
   Клонившееся к западу солнце скоро окрасит карминным цветом верхушки деревьев, и тогда быстро стемнеет.
   – Он взял с собой ослов и тележку, – пожа­ловалась Отем своей лошади. – Куда они ушли? Наверняка где-то у ручья этот противный Бар­ри мажет лицо грязью…
   Отем начинала страшно скучать на своем пне и немного тревожиться. Она снова заговорила сама с собой:
   – Если Барри не появится в ближайшее время, мне придется самой выбираться из этого леса, пока окончательно не стемнело.
   Гоуст заржала и потерлась бархатистой мор­дой о руку девушки, потом принялась щипать зеленый ковер леса. Пытаясь отогнать мрачные мысли, Отем тихонько запела, и не прошло мно­го времени, как она успокоилась и почувствова­ла себя увереннее. Отем запела погромче и вне­запно умолкла: к ней присоединился кто-то еще!
   Мальчишеский голос взлетал в жалобной, заунывной песне. А это что, звук флейты? Как чудесно!
   Значит, в лесу есть люди. Они, должно быть, тоже путешествуют. Но где же Барри? Он давно должен был нагнать ее.
   Отем тихонечко пропела:
   – Где ты, Барри? Ах, где ты? Зачем ты пря­чешься и играешь со мной?
   Барри; Барри… Все так сложно и непонятно.
   Барри-Предатель. Барри-Великолепный (те­лом, конечно). А что стало с Барри-Глупова­тым?
   Отем задумчиво крутила длинные рыжие завитки, потом снова уткнулась подбородком в ладони. Кроме пения, вокруг нее раздавалось множество негромких звуков: шуршание, топот, шелест веток и листьев – некоторые из них казались ей сверхъестественными и жуткими, и Отем пожалела, что не осталась дома со свои­ми друзьями в Сатсрлендском замке.
   Но у нее есть сестры, которых она должна отыскать.
   Девушка настолько погрузилась в невеселые мысли, что не заметила, как прекратилось пе­ние и замерла мелодия флейты. Слабый рывок за юбку заставил ее повернуться: мальчик с ры­жевато-каштановыми волосами с ножом в ру­ке… убегал с кошельком, который только что срезал с ее пояса.
   – Стой! Вор!
   С диким яростным воплем Отем вскочила и бросилась вслед за воришкой, не обращая вни­мания на валявшиеся на земле острые ветки, которые прокалывали ее кожаные башмачки.
   Мальчик оглянулся, прикинул расстояние между ними и припустил сквозь густые кусты. Он вскрикнул, заметив лошадь: похожая на при­ведение, Гоуст следовала за ним неторопли­вой рысью. Но в отличие от приведения лошадь не испугалась крика, а продолжала двигаться дальше.
   «Великолепное животное», – подумал Джелфлин.
   Отем видела, что мальчику придется углу­биться в лес, если он думает оторваться от нее, и резко сменила направление. Сделав последнее отчаянное усилие, она перехватила мальчика и закричала:
   – А! Я поймала тебя, воришка!
   На долю секунды он замер, потом сделал об­манное движение, намереваясь сбежать в ту сто­рону, откуда они пришли, но упал, споткнув­шись о подножку, которую подставила ему Отем.
   – Ага!
   Воспользовавшись своим преимуществом, она набросилась на извивающегося мальчика, осыпая его ударами. В пылу «боя» Отем обнару­жила, что разочарование и замешательство по­следних дней переходят в физические силы. Она боролась с мальчиком, пока не осознала, что не встречает больше сопротивления.
   Отем остановилась и села верхом на против­ника, торжествуя победу, и вдруг обратила вни­мание на то, что мальчишка лежит совершенно неподвижно. Неужели она убила его?
   – Скажи что-нибудь, – потребовала она, встревоженно глядя на него. – Эй, парень! Ты слышишь меня? – Отем наклонилась пониже. – Ты…
   Внезапно девушка оказалась лежащей на спине. Руки ее были крепко прижаты к груди, а голова ужасно болела от удара о камень.
   – Зачем ты… – к глазам подступили слезы, она часто заморгала и плюнула в грязное, ухмы­ляющееся лицо.
   – Ну, что сейчас скажешь, миледи? – на­смешливо произнес мальчишка, и на носу его забавно заплясали веснушки.
   – Отпусти меня, незаконнорожденный во­ришка! И верни мой кошелек, иначе я закричу так громко, что лес рухнет!
   Проверить, удалось бы Отем свершить судьбу Иерихона без помощи труб, не удалось.
   Прежде чем мальчик успел ответить на столь интересную угрозу, его довольно бесцеремонно оторвали от жертвы и подняли высоко в воздух.
   – Джелфлин, зачем, черт побери, ты напа­даешь на эту девушку?
   – Сэр Тайриан! Я думал, что вы еще спите…
   Отем села, потирая голову, и постаралась рас­смотреть этого человека. Ей понравилось имя – Тайриан, хотя оно и было немного странным. Она с радостью бы приветствовала любого спаси­теля, но этот был настолько потрясающим, что на мгновение у девушки дух захватило.
   Что это, отблеск солнца, или он действи­тельно сверкает?
   Тайриан был высоким, пожалуй, таким же высоким, как и Орион Сатерленд, и казалось, что он с головы до ног был покрыт золотом, будто носил доспехи, как сэр Ланселот или Св. Георгий. Когда эти мысли молнией промельк­нули в сознании, Отем заметила, что его блестя­щий наряд – действительно кольчуга; но взгляд его выражал скорее озорное любопытство, неже­ли рыцарское участие.
   – Что? – спросила Отем, когда незнакомец наклонился над ней.
   – Вот, – только и сказал он, протягивая руку. Тайриан помог девушке встать и стряхнул с нее пыль затянутой в перчатку рукой. Это была перчатка с удлиненным обшлагом на запястье – такие входили в рыцарские доспехи.
   Где она видела этого человека? Во сне? Нет, это не тот рыцарь, что затронул ее сердце. Муж­чина из сна больше напоминал Барри, но, ко­нечно же, не был Барри. Все так запутано…
   Мальчик припал к земле и закрыл грязными ладонями уши, напоминая провинившуюся со­бачонку. Он явно чувствовал себя не лучшим образом.
   – Встань, болван, и извинись перед девушкой. Отем выпрямилась, изо всех сил стараясь под­ражать своей лучшей подруге Элизабет Джел Сатерленд, которая обладала превосходными манерами.
   – Спасибо, сэр, за Вашу своевременную по­мощь. Кому я имею удовольствие принести свою признательность?
   – Вы слышали мое имя, – сказал рыцарь.
   – Ах да, конечно.
   Разве у него нет еще одного имени, указы­вающего на происхождение?
   Он словно прочитал мысли Отем.
   – Меня зовут Тайриан Армстронг, второй по значимости в… э… Лесном Братстве.
   Какое разочарование! Отем думала, что он, по крайней мере, барон или граф, решивший сократить путь через лес.