Пелтон Соня. Тайное сокровище

   «Хотя вряд ли, родители сами искали драго­ценность», – подумала Отем и продолжила:
   – Предполагали, что я его любимица, – она вздохнула. – Почему вообще нужны любимчики? Почему не лелеять всех детей в равной степени?
   – Кто разберет этих родителей? – произнес Барри невнятно. – Расскажи еще что-нибудь о своей семье и о драгоценности.
   – Хозяин, который не защитил свой род, не был хозяином, – пробормотала Отем.
   Ричард не хотел, чтобы она выходила замуж. Почему? Сколько раз Отем мечтала о собствен­ной свадьбе: о богатом пиршестве, об огромных пирогах и дичи, выставленных за стеной замка, о ярких красочных палатках для почетных гос­тей. Но если она помнит все это, то почему же более важные события ускользают от нее?
   – Эй, о чем ты снова так глубоко задума­лась? – окликнул девушку Барри.
   – Если бы я вышла замуж, когда мои роди­тели были еще живы, они прохаживались бы среди друзей, принимая поздравления по поводу превосходного брака их дочери с наследником огромного поместья. Ха! Мой постоянно думаю­щий о землях отец вернулся из… из… я не знаю, это не важно. Он приехал в наш замок, чтобы сказать матери, что любит ее, а не любов­ницу, встреч с которой он искал до этого. Да, теперь я помню, кое-что помню…
   Шок, вызванный убийством родителей, стер из памяти Отем большую часть прошлого, но сейчас оно крошечными обрывками возвраща­лось к ней.
   – Каким был твой замок? – спросил Барри. Отем задумалась на минутку, прежде чем нашла спрятанный в глубине памяти ответ:
   – Я помню спиральную лестницу в башне. Я подбегала к ней, поднималась по узким ступе­ням в свою комнату в главной башне замка. Комнаты, отведенные мне и сестрам, были уютными и находились далеко от главного зала. Каждая из нас имела право и возможность по­быть одной, – Отем рассмеялась, и мы ревниво оберегали эту привилегию. Наши горничные были единственными, кому разрешалось вхо­дить в наши покои.
   – А как выглядели комнаты? – поинтере­совался Барри.
   Отем помолчала, потом разразилась потоком слов:
   – Обставлены они были просто: узкая кро­вать, стол, под окном сундук для одежды. Ах да, скамеечка для ног, обтянутая нашими люби­мыми цветами, на моей был зеленый бархат. Я помню свою служанку – Джудит была пример­но нашего возраста. Ее привезли из какой-то деревни, лежавшей где-то за дубовой рощей.
   – Но где это? – спросил Барри. – В Анг­лии? Во Франции? – он покачал головой. – Вообще-то, очень напоминает Францию.
   – Францию? – Отем приподняла темную бровь. – Гм… довольно странно. У меня тоже возникало ощущение, будто замок Уиндраш на­ходится не в Англии, а в какой-то другой зеле­ной стране. Но нет, он должен быть в Англии. Наверное, на севере.
   – Какую фамилию носила Джудит?
   – Я не могу вспомнить. Кое-кто говорил, что она незаконнорожденная дочь Скардона. Сирота. Она жила у одного человека, тоже имев­шего дочь, но он был беден, и еды не хватало на всех. Джудит повезло, что ее взяли в услуже­ние. Насколько я помню, беда ее состояла в том, что она оказалась слишком прямой и от­кровенной. Из-за этого Ричард чуть не отослал ее назад к отцу – настоящему отцу, отврати­тельному Скардону.
   Сейчас Скардон мертв, его грешную жизнь оборвал Орион Сатерлендский с помощью своей жены Элизабет, которая изготовила специаль­ный щит, ослепивший Скардона, когда тот уже готовился убить Ориона. Элизабет Джел была той самой женщиной, что приютила Отем после того, как Орион спае девочку от людей Скардона.
   Барри поглядывал на молчавшую девушку, откровенно любуясь ею. Отем сделала движе­ние, от которого длинные рукава плаща затре­петали, как темно-фиолетовые стяги на поры­вистом ветру. Их глаза встретились в долгом взгляде, сокровенном, как шепот. Потом девуш­ка встала и без единого слова скрылась в палатке.
   Мужчина, оставшийся в одиночестве, посмо­трел на подгоревшего кролика и пожал плеча­ми. Затем присел возле костра и приступил к трапезе, поглядывая на печальные блики, кото­рые отбрасывала мерцающая свеча на полотня­ную стену палатки.
   Он мог рассказать ей.
   Он должен рассказать ей.
   Но он не осмеливался.
   Еще не время.
   Отем носила в сумке несколько редких пре­красных монет, иглу, разноцветные нитки и кучу других мелочей. Во второй сумке лежали травы, которые она собирала всю дорогу на слу­чай, если им понадобится лекарство или встре­тится кто-нибудь, кому не помешало бы целеб­ное снадобье; там же Отем хранила семена, со­бранные на своем личном огороде в Сатерленде.
   В полдень они остановились перекусить. Барри сегодня был молчалив и исчезал в лесу дольше обычного. Лес редел по мере приближения к Лондону и теперь представлял собой ро­щицы небольших деревьев и заросли кустов, разбросанные тут и там. На свои деньги Барри купил немного хлеба и сыра у одного пастуха, Отем отнесла продукты к камню на обочине до­роги. Расстелив запасной дымчато-серый плащ, она села на нагретый солнцем камень и приня­лась за еду.
   Вернулся Барри, девушка посмотрела на не­го, но не спросила, где он был.
   – Мы обойдем Лондон, – сказал Барри, – если только ты не хочешь остановиться здесь и поспрашивать о сестре. Что такое, госпожа? – он заметил, что Отем к чему-то прислушивает­ся, закинув голову и прищурив глаза.
   – Ты слышишь?
   – Ага, – сказал, наконец, Барри. – Лоша­ди. Их много. Они идут сюда, госпожа, – он рассмеялся. – Все в порядке. Мы приближаем­ся к Лондону, вот и все. Вокруг этого города оживленное движение – одни едут туда, дру­гие – обратно.
   – Я хочу спросить этих людей.
   И Отем пошла навстречу всадникам.
   – О чем спросить? – почти выкрикнул Бар­ри, наблюдая, как рыцари натянули поводья скакунов, когда девушка взмахнула рукой, де­лая им знак остановиться.
   «Храбрая женщина», – подумал Барри, вы­тирая пот со лба.
   – Сейчас узнаешь, – только и ответила Отем. – У меня пара вопросов, – обратилась она к грузному рыцарю, который улыбался так, будто вид девушки доставлял ему огромное удо­вольствие. – Не видели ли вы красивую девуш­ку с белоснежными волосами? Она довольно высокая… нет, невысокая… по-моему.
   Барри закатил глаза. Королевские рыцари посчитают ее слабоумной: она принялась демон­стрировать все признаки, которые напоминали сестру-близнеца.
   – У нее маленькие изящные ножки, как и у меня, – говорила Отем, выставляя одну ногу в кожаном башмаке, чтобы им было виднее. По­слышались смешки, но она продолжала с боль­шим трудом описывать сестру, которую не виде­ла семь лет. – Сейчас это, наверное, взрослая женщина более прекрасная, чем луна и звезды.
   – Я видел такую женщину, – произнес один из рыцарей, выглядевший гораздо серьез­нее остальных своих спутников.
   – О! Где? – Отем вцепилась в поводья его лошади, подняв умоляющие глаза на рыцаря. – Где Вы видели мою сестру?
   – В монастыре. Полагаю, она собиралась постричься в монахини. Ее привезли в аббатст­во, откуда переправили в Ноттингский мона­стырь, а потом… хм… в Уитби.
   Другие рыцари смотрели на него с удивле­нием, и, отвечая на немой вопрос, он пояснил:
   – Невозможно забыть такую девушку, как она! Она прекрасна и застенчива, как только что распустившийся нарцисс, а волосы ее похо­жи на сверкающий белоснежный атлас.
   – Это она! – Отем с трудом удержалась от соблазна поцеловать рыцаря. На мгновение ра­дость ее померкла, но потом вновь разлилась горячей волной.
   – Почему ее привезли в монастырь? Навер­ное, вначале ее похитили какие-то дурные люди?
   – Несомненно, – подтвердил рыцарь. – Она лишилась всего. Ей некуда было идти.
   – Итак, ее доставили в монастырь, – всту­пил в разговор Барри, и все глаза обратились к нему. – Как удостовериться, что это одна и та же женщина? И Вы, кажется, затрудняетесь сказать, в каком именно монастыре она сейчас находится?
   От его слов новая тревога забилась в сердце Отем.
   Рыцарь ответил, показывая рукой на девушку:
   – Их можно было бы принять за близнецов, если бы не цвет волос. Кажется, я вспомнил: это был Кирклейский скит! – закончил рыцарь, глядя на огненные волосы Отем.
   Девушка энергично кивнула красноречивому рыцарю:
   – Это, должно быть, моя сестра. Обнаружив у одного из рыцарей незатянувшуюся рану, Отем приготовила ему особый чай из луговых трав, дала с собой листьев с указани­ями, как их заваривать, и попрощалась со всад­никами.
   – Ты была с ними очень мила, – сказал Бар­ри, бросая на нее странный взгляд. – Почему?
   Отем поспешно укладывала пожитки, чтобы продолжить путешествие.
   – И они были очень милы со мной. Они дали мне сведения.
   «Временами, – подумала она, – Барри туп чрезвычайно».
   – Ага, – он почесал за ухом и понес вещи к тележке. – А откуда столь утонченная деви­ца, как ты, знает травы? – спросил он.
   – Я изучала труд Диоскорида и его после­дователей в монастырских садах трав. Их мона­стыри превратились в хранилища книг, они тщательно переписали ранние книги о свойст­вах трав и, естественно, приобрели новые об­ширные знания за это время.
   – Монастырские сады трав? – недоверчиво переспросил Барри.
   – Эти сады обрабатывались ради больных и страждущих. Каждый мог прийти в мона­стырь за лекарственной травой. Прочитав труды последователей Диоскорида, я добавила новые знания к результатам собственной практики и опытов с травами.
   Неожиданно Барри заявил:
   – Тогда нам нет нужды идти в Лондон. – Да.
   – Ну что ж, в леса Ноттингемшира! Барри уложил вещи в тележку, похлопал запряжен­ных ослов и, обернувшись, наткнулся на тяже­лый взгляд Отем. – В чем дело?
   – Да, – повторила она, и Барри удивленно поднял бровь.
   – Да?
   – Да. Сначала – в монастырь.
   – Ты хочешь сказать в Кирклейский скит. Пожав плечами, Отем ответила:
   – Это одно и то же.
   После ужина, состоявшего из буханки хлеба, сыра и жареного кролика, Отем долго лежала, не смыкая глаз. Только услышав храп Барри, она зашевелилась и поднялась с постели, устро­енной прд тележкой.
   Медленной осторожно она отошла примерно на ярд от тлеющих угольков костра, когда заметила, что дыхание Барри изменилось. Отем застыла на месте, ожидая, пока он снова погру­зится в сон. Наконец, дыхание его стало равно­мерным и приглушенным.
   Девушка, приподняв подол нижней рубашки и плащ, чтобы они не намокли во влажной траве, направилась к ручью искупаться. В руках она несла еще один плащ, которым можно будет вытереться.
   И в этот момент он настиг ее!
   Повалив Отем на землю, Барри в мгновение ока подмял ее под себя, закрыв рукой рот, кото­рый она так и не успела открыть. Из горла его вырвался удивленный возглас:
   – Госпожа?
   Отем взмахнула ресницами:
   – Барри!..
   В падении ее плащ распахнулся, и теперь между нижней кожаной рубахой Барри и телом девушки ничего не было. Грубая кожа была хо­лодной, озноб пробирал Отем до самых костей. Шок продолжался целую минуту, удерживая ее в совершенной неподвижности, только сердце в груди оглушительно стучало.
   Горячие губы Барри шептали на ухо слова, которых она не могла разобрать, а сама Отем повторяла:
   – Барри, отпусти меня! Казалось, он не слышал.
   Девушка чувствовала, как содрогается его тело, и даже в темноте поняла, что Барри сдер­гивает свою рубаху и штаны. Он весь дрожал от нетерпения.
   Отем оставалась неподвижной, словно камен­ная статуя. Руки Барри, обнимавшие ее, его прерывистое дыхание, щекотавшее ухо и шею, вызывали совершенно неизвестные, волнующие ощущения. И все же в сознании настойчиво билась мысль: бежать, спасаться!
   С силой, которую придало ей отчаяние, Отем стала извиваться и крутиться под навалившим­ся на нее телом; раздался треск разрываемой ткани в том месте, где Барри прижимал коленом ее рубашку к земле. Девушка царапалась, как дикая кошка, чувствуя, что раздирает кожу на спине Барри.
   В памяти всплыла сцена нападения Дрого, и Отем приподняла колено, намереваясь повто­рить удачный прием.
   Барри оказался сильнее Дрого. Плащ сбился в сторону, ветки и мелкие камешки впивались в обнажившуюся спину девушки. Дыхание с трудом вырывалось из ее горла: Отем задыха­лась. Нападение Барри повергло ее в ужас. Если идиот превратился в зверя, есть только один вы­ход – вырваться из его лап как можно скорее.
   С быстротой кролика Отем выдернула из-под бедра край плаща. Вложив все силы в одно стре­мительное движение, она взмахнула плащом и закутала в него голову Барри, а сама стремглав понеслась прочь.
   Барри моментально вскочил на ноги, тяжело и часто дыша.
   «Так темно, – подумала Отем, – что кажет­ся, будто бежишь под одеялом». Она бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая. Сухие ветки царапали кожу, кололи тело.
   Барри! Барри! Девушка не могла поверить, что добрый друг и попутчик гонится за ней.
   Острая боль в боку заставила ее остановить­ся. Дыхание вырывалось судорожными толчка­ми. Отем споткнулась о поваленный ствол и рас­тянулась на земле во весь рост. Он поймает ее!
   Инстинктивно Отем сжалась в комок, чтобы стать как можно меньше. С волнением прочла краткую молитву, «Барри, Барри, только не ты, только не становись таким, как Дрого!»
   Шаги Барри слышались все ближе. Еще ми­нута, и он будет рядом. Сердце бешено колоти­лось, от этих ударов сотрясалось все тело, дыхание застревало в горле. На фоне едва тлеющего далекого костра Отем увидела огромный силуэт Барри. Он двигался, как кошка, как пантера, но пока не видел ее. Вот он повернулся к девуш­ке спиной. Пора!
   Отем вскочила и побежала. Ее всю трясло, но она не останавливалась – она должна была убежать от Барри. Он ничем не лучше любого другого мужчины, одержимого полотью. Может быть, утром он придет в чувство, но сейчас ей надо убежать от единственного друга в этом ми­ре. Как больно, когда тебя так предают!
   Похолодало. Отем продолжала двигаться, дрожа от ветра, пронизывающего до костей, все дальше в лес. Страх, вызванный неожиданной вспышкой похоти Барри, уступил место другим тревогам и опасениям. Она часто останавлива­лась и прислушивалась, не гонится ли за ней Барри. Но ничего не было слышно. Отем остано­вилась у поваленного дерева – она была совер­шенно одна.
   Высоко в небе сияла луна, освещая верхушки деревьев искристым светом, и темнота внизу, где Отем почти на ощупь прокладывала путь, по контрасту казалась еще гуще.
   В сознании девушки снова и снова проноси­лись яркие образы. Барри пытался изнасило­вать ее. Отем глотала слезы, с трудом веря в это даже сейчас.
   Ей придется прятаться в лесу до рассвета, а потом искать дорогу в Лондон, расспрашивая встречных; должны же существовать люди, ко­торым можно доверять, которые дадут добрый совет. Например, как рыцари! Отем не испы­тывала страха перед ними. У них не было наме­рения изнасиловать ее, как это хотел сделать Барри. Или все еще хочет. Преследует ли он ее по-прежнему? Поймает ли до утренней зари? Отем содрогнулась при мысли, что он сделает с ней на этот раз.
   Как часто Барри вызывал в ней приятные ощущения, когда они стояли рядом, ели у од­ного костра… Боль и обида ледяной волной сно­ва нахлынули на Отем. Она тяжело опустилась на землю, закутавшись в плащ, и незаметно уснула.
   Когда Отем открыла глаза, луна уже перемес­тилась на небесном своде – девушка проспала несколько часов. Было темно, вдруг внимание беглянки привлекло какое-то красно-оранжевое свечение неподалеку.
   Костер!
   Поднявшись на ноги, поплотнее завернув­шись в плащ, Отем неслышной поступью напра­вилась к огоньку. Она знала, что это не тот небольшой костер, что разжег Барри. Подойдя ближе, девушка разглядела спящих вокруг костра четырех мужчин. Конечно же, она их не знала: они не были королевскими рыцарями.
   Отем остановилась в нерешительности. Ей тоже нужно тепло. Кто эти люди? Можно ли им доверять, если она осмелится подойти к ог­ню? «Ха! Существует ли хотя бы один мужчина, которому можно довериться полностью?» – по­думала Отем.
   Внезапно она заметила еще одного человека, который стоял чуть в стороне от костра. Он был высоким, телосложением напоминал Барри. Значит, их всего пятеро. Наполовину скрытый темнотой, мужчина пристально вглядывался в ее сторону. Спящие не шевелились.
   Отем медленно двинулась вперед, не осозна­вая, что похожа в данный момент на приведение – бледный плащ спадал подобно туманной дымке с ее плеч, спутавшиеся волосы струились за спиной.
   Человек увидел ее и, выставив перед собой заряженный лук, заговорил.
   – Ты кто? – спросил он. – Лесная ведьма?
   – Нет, – ответила Отем и заставила дрожа­щие ноги сделать еще шаг. – За мной гонят­ся, – она сморщила носик, уловив аппетитный запах, – это что, вареное мясо?
   – Да, – он улыбнулся, но лук не опустил. – Кто ты такая? Отвечай!
   – Я… хочу есть.
   Она сказала это так громко, что четверо муж­чин тотчас проснулись.
   – Кто это?..
   Они уставились на мужчину с луком, будто не видели его здесь прежде. Потом заметили девушку.
   – Боже милостивый! Кто среди нас – ли­лия-чародейка? – произнес мужчина с мягки­ми темными волосами.
   Последовал обмен взглядами, в которых про­мелькнули озорные огоньки.
   – У меня пропала смена белья и кольчуга, – пожаловался какой-то человек из темноты.
   – Замолчи, – оборвал его чей-то голос.
   Отем присела на дрова, сложенные у кост­ра – один из мужчин сделал знак сесть там. Потом он протянул ей кусок жареного мяса. Девушка набросилась на еду так, будто не ела несколько дней.
   Мужчины тесным кружком стояли чуть по­одаль и очень тихо разговаривали. Покончив с мясом и элем, Отем взглянула на своих хозяев. Их было пятеро, как и вначале, и явно они больше никого не ждали.
   Величественный рыцарь с луком и стрелами, убравший сейчас оружие, внимательно осматри­вал девушку. Двое других, одетых в охотничьи костюмы, тоже с любопытством поглядывали в ее сторону, только два монаха держались в тени, не интересуясь происходящим.
   «Если они отшельники, то им можно дове­рять».
   Отем рассмеялась, глядя на мужчин, рассев­шихся полукругом и не спускавших с нее глаз.
   – Я не исчезну, как приведение или кол­дунья. Кстати, что такое «лилия-чародейка»?
   – Суеверка, – ответил один из них. – Вро­де лесной ведьмы.
   – Тебе не кажется, что ты должна сказать нам, кто ты? – строго произнес один из монахов.
   – Сначала назовите ваши имена!
   – Мы спросили первыми, – заметил ры­царь, напоминавший ростом и фигурой Барри, но на этом сходство заканчивалось. Он был по­хож на принца.
   – Я Отем Мюа из замка Сатерленд. Я путе­шествовала с попутчиком, – глаза ее подерну­лись печальной пеленой слез, – но потеряла его. Это правда!
   Мужчины встали, немного походили и снова опустились на землю недалеко от девушки.
   «Они пытаются решить, что со мной делать», – подумала Отем.
   – Ты страдаешь, маленькая леди? Что этот человек имеет в виду?
   Отем ответила: – Страдаю? О да, конечно. Иначе бы я не бродила по лесу поздней ночью, – она немного помолчала. Я же говорила, кто-то преследовал меня.
   Отем устала и измучилась после блуждания по лесу, и ей хотелось плакать из-за предательства Барри, но необходимо было здраво оценить сложившуюся ситуацию и правильно выбрать линию поведения.
   Эти люди, несомненно, довольно странная группа путников: два охотника, два монаха и рыцарь. Когда один из монахов подводил ее к месту у костра, Отем заметила блеск металла через разрез в шерстяной расе. Монах в коль­чуге? Разве такое возможно? Здесь кроется что-то странное. И рыцарь как-то подозрительно изучал ее. Надо вести себя осторожнее. Они могли отослать Отем назад к Барри Жеро, а могли сами отвезти ее в монастырь. И все же Отем боялась открыть этим людям слишком много, даже то, что хочет добраться до Ноттин­гемшира.
   – Итак, Ваша история, леди?
   С беззаботным видом Отем ответила:
   – Не думаю, что она заинтересует вас.
   – И все же попробуй, – настаивал рыцарь.
   – Я шла в монастырь – женский мона­стырь, если хотите знать.
   – Мы понимаем, – рыцарь обвел взглядом приятелей, – не сомневайся, – он кивнул, и остальные кивнули в ответ.
   Какая польза, если она и узнает их имена? Что это за люди? Отем изучала лицо рыцаря в поисках подсказки. Вдруг монах, из-под капю­шона которого выбивались золотистые волосы, начал из темноты:
   – Рейн, что…
   – Дождь? – удивленно спросила Отем, подняв глаза к ночному небу. Оно было чистым.
   – Тише, – прервал рыцарь монаха. Поймав пристальный взгляд девушки, рыцарь беспокойно поерзал и наклонился вперед, поставив локти на колени, чтобы помешать ей заглянуть в свои глаза и прочесть таившиеся там мысли.
   Отем заметила, как один из охотников за­думчиво потирал подбородок. Что они намерены сделать с ней? Не попала ли она из огня да в полымя? Возможно, ей следует пересмотреть отношение к Барри. Наверняка он уже одумал­ся. На рассвете она пойдет искать его. Да, имен­но это она и сделает: лучше рискнуть с Барри, чем с этими странными людьми.
   – Не вижу причины, которая заставила тебя бродить по лесу, – хриплым голосом начал ры­царь. – Ты от кого-то убегаешь. Почему?
   – Он… он вел себя не очень хорошо со мной… О, как бы ей хотелось, чтобы украшенный драгоценными камнями кинжал Дрого был сей­час под рукой, узнать бы только, где он.
   – Мне кажется, он собирался… овладеть мной.
   Выражение лиц слушателей не изменилось, но Отем заметила взгляд рыцаря, задержавший­ся на ее обнаженной ноге; девушка поспешно прикрыла колени. Однако было слишком позд­но скрывать тот факт, что на ней под плащом ничего нет, кроме нижней рубашки.
   Отем продолжала более доверительным то­ном, рассказав о поисках сестры и о том, что они с Барри узнали в гостинице «Единорог».
   – Где твой сопровождающий? – требова­тельно спросил рыцарь. – Ах, да, ты говорила; он оскорбил тебя, испытав к тебе вожделение. Так, так, – сказал он, прищелкивая языком.
   Рыцарь встал и отошел в тень со светловоло­сым монахом, оставив Отем в компании осталь­ных.
   – Она красива, – произнес монах сухо, – полагаю, здесь есть какая-то надежда для тебя.
   – Тише, Тайриан, – предупредил рыцарь, – она может услышать.
   – Где ты был? Мы объехали всю Англию вдоль и поперек, пытаясь разыскать тебя. Зачем ты украл мою…
   – Еще раз, – сказал рыцарь, – говори ти­ше. Ты не понимаешь.
   – Да, но прости меня, создается впечат­ление, будто ты действительно околдован. Кем? Не этой ли леди?
   – Ты видел герцогиню? – спросил рыцарь.
   – Нет, Рейн.
   – Тише, черт побери! Ты хочешь все испор­тить?
   – Зачем ты вообще играешь в эту глупую игру? Рейн, ты не отвечаешь на мои вопросы. Почему от тебя так плохо пахнет? – он пнул но­гой камень. – Почему на тебе были какие-то лохмотья? То, что на тебе надето сейчас, всего лишь моя запасная пара штанов – ты облачил­ся в них, пока я спал. И моя кольчуга…
   Рыцарь Рейн со скучающим видом отошел от собеседника. Подойдя к месту, где только что сидела юная леди в оборванном наряде, он обнаружил, что она крепко спит возле костра. Он взглянул на нее и пошел переодеваться.
   Затем рыцарь вернулся и остался возле спя­щей девушки, а остальные выехали в темную ночь, направляясь на север и захватив с собой смену одежды и кольчугу, что были на нем раньше.

Глава 4

   Отем проснулась и внимательно осмотрелась: вокруг не было ни души, от ночного костра оста­лась кучка серой золы.
   Вдруг откуда-то сверху раздалось покашли­вание.
   Вздрогнув, девушка перевела взгляд на ог­ромный дуб, простиравший ветви над ее головой.
   – Барри, – выдохнула она, и тело ее напряг­лось, готовясь к бегу, – Что ты там делаешь?
   Барри поудобнее устроился на. мощной ветке.
   – Отдыхаю, – ответил он, зевая. – Я искал тебя всю ночь, госпожа. Что с тобой произошло?
   Отем облизнула пересохшие губы. Барри сно­ва был сам собой, но можно ли доверять ему, не набросится ли он на нее, как прошлой ночью?
   Она осторожно поднялась на ноги, дрожа от ночной сырости, пронизывающей до костей.
   – Прошу прощения, госпожа, – сказал Барри, спускаясь с дерева с ловкостью кошки.
   Отем резко обернулась, глаза ее сверкнули:
   – Ты не станешь больше нападать на меня, Барри?
   – Ух… – он опустил голову, словно прови­нившийся мальчишка. – Конечно, я так не сделаю.
   Вскинув голову. Отем сурово заговорила:
   – Что на тебя нашло? Я пошла помыться в ручье, а ты набросился на меня, как похотли­вый самец в брачный период!
   – Я подумал, по правде говоря, что это кто-то другой, – Барри по-прежнему пристально разглядывал землю под ногами, не решаясь под­нять глаз. – Решил, что какой-то воришка хо­чет ограбить меня, то есть нас. Вот почему я так поступил.
   Нахмурившись, Отем спросила:
   – Ты был столь интимен с простым воришкой? Барри захихикал:
   – С воровкой, возможно, и был бы.
   – Опять ты говоришь очень странно, Барри. Почему ты постоянно меняешь голос? Ты что-то скрываешь от меня?
   – Я? – плечи Барри поникли. – Ты уже спрашивала меня раньше, и я ответил, что нет.
   . – А это что такое? – Отем дотронулась до свежих царапин на его запястье. – Это могло появиться при спешном одевании кольчуги, – прищурив глаза, девушка взглянула ему прямо в лицо, – Барри, что ты сделал? Ты украл коль­чугу у этих охотников и монахов?
   – Разве ты не помнишь, госпожа? Правда не помнишь? – он покачал головой. – Это ты поцарапала меня, когда я напал на тебя. Вот откуда эти царапины.