Страница:
– Что?
– Саксонское название Уитби. Плоскодонные рыбачьи лодки качались у причала, над крытыми соломой хижинами кружились чайки.
Отем оглянулась на дорогу, по которой они пришли, на зеленые и тускло-красные цвета леса и холмов, оставшихся позади. Затем снова посмотрела вперед – огромные скопления серых камней виднелись меж деревьев; домишки рискованно цеплялись за серые скалы.
– Здесь очень красиво, – сказала Отем, обнимая Гоуст за шею. Лошадь в ответ нежно фыркнула, и девушка улыбнулась. – А что еще Вы знаете об этом месте, сэр Гардиан?
– Здесь расположено религиозное братство, основанное на месте аббатства в 656 году. Кэдмон, пастух, который стал отцом английского духовного гимна, умер здесь в 680-м, в том же году, что и Святая Хильда.
– Какая святая?
– Это монастырь ордена бенедиктинцев. Его настоятельница Хильда противостояла притязаниям Рима на духовном синоде в 664-м. Своим названием Уитби обязан датчанам, разграбившим его в IX веке. Он снова был отстроен уже как колония датчан. После того, как Уитби стал самым процветающим городом в округе, Вильгельм Завоеватель вновь разрушил его. Затем было множество даров, взяток, и борьба продолжалась вплоть до конца прошлого столетия.
Отем снова села в седло.
– Имеет ли это какое-то отношение к пошлинам?
Рейн удивленно приподнял бровь, услышав вопрос:
– Да. Сэр Александр Перси претендовал на наследственное право продавать и покупать в Уитби, не выплачивая пошлины.
На лице девушки появилось какое-то странное выражение.
– В чем дело? Ты что-то неожиданно вспомнила?
Отем только сейчас заметила, что затаила дыхание, и с шумом выдохнула:
– Да! У Винтер выступала на теле сыпь, если она съедала немного земляники.
– О! И это все? – Рейну этот факт показался совершенно незначительным.
– Пойдем, Барри, – сказала Отем, отводя взгляд от его грязного лица. – Мы должны узнать, здесь моя сестра или нет.
– Скажи-ка, – обратился к ней Рейн, когда его великолепный рыжий конь пошел рядом с белой лошадью, – откуда ты знаешь, что твоя сестра здесь, а не в Кирклее?
– Я же говорила тебе: мне сообщили люди в лесу, и я видела сон. Я вошла в длинную узкую комнату, в ней царил полумрак, но был и свет, кружившийся и поднимавшийся вверх. Он напоминал очень мелкую серебряную пыль. Я увидела деревянные скамейки с высокими спинками… Это место создавало впечатление чего-то холодного и пустого вроде кладбища. В полумраке сквозь серебристую пыль я разглядела Винтер, она сделала слабый жест рукой. Я подошла поближе и смогла различить шелковистое сияние ее волос в тусклом дымчатом свете. Это была она, Винтер. Я попыталась поймать ее взгляд, но в той полутемной комнате это было очень трудно. Винтер приблизилась, шурша белой мантией при каждом шаге. Свет кружился вокруг нее тихим водоворотом, клубился подобно легкой рассветной дымке, отражающейся в воде. Мимолетная улыбка осветила ее лицо, и Винтер заговорила: «Приди ко мне, сестра. Когда ты подойдешь ближе, ты услышишь шепот молитв, шуршание сутан; ты увидишь реку, впадающую в залив. Иди туда, где Кораблекрушение стало обычным делом». А потом, – закончила Отем, – она исчезла, смешавшись с игрой теней вокруг.
Рейн приподнял вымазанную грязью бровь.
– Как ты узнала, где именно находится то Место, где разбиваются корабли и тонут люди?
Отем рассмеялась, взглянув на грязного мужчину в лохмотьях, восседавшего на прекрасном Ноне:
– Я говорила тебе: мне сказали еноты. Не нотты, – добавила он со смешком, – а еноты.
Рейн рассмеялся вместе с ней:
– Ах нет, ты говорила, что это были и нотты тоже.
Но смех их быстро стих. По мере приближения к аббатству казалось, будто древняя пыль могил оседает на них.
– Ты почувствовала?
Отем посмотрела на вершину холма с развалинами монастыря и разросшимся кладбищем.
– Да.
Путники устремили взоры вдаль – туда, где сверкала ровная поверхность моря. Низкие облака ходили над водной гладью, проливая слезы, как причитающая вдова над могилой.
По телу Рейна пробежала дрожь.
– Черт побери, у меня такое чувство, будто кто-то только что прошел по могиле матери.
Отем с любопытством взглянула на него:
– А как насчет могилы отца?
– И по ней тоже, – ответил Рейн, рассеянно поглаживая по шее Вермильона.
Повисла тишина. Отем отвернулась, и улыбка тронула ее губы.
Ей удалось выведать одну из тайн Рейна. Его родители умерли.
Глава 13
– Саксонское название Уитби. Плоскодонные рыбачьи лодки качались у причала, над крытыми соломой хижинами кружились чайки.
Отем оглянулась на дорогу, по которой они пришли, на зеленые и тускло-красные цвета леса и холмов, оставшихся позади. Затем снова посмотрела вперед – огромные скопления серых камней виднелись меж деревьев; домишки рискованно цеплялись за серые скалы.
– Здесь очень красиво, – сказала Отем, обнимая Гоуст за шею. Лошадь в ответ нежно фыркнула, и девушка улыбнулась. – А что еще Вы знаете об этом месте, сэр Гардиан?
– Здесь расположено религиозное братство, основанное на месте аббатства в 656 году. Кэдмон, пастух, который стал отцом английского духовного гимна, умер здесь в 680-м, в том же году, что и Святая Хильда.
– Какая святая?
– Это монастырь ордена бенедиктинцев. Его настоятельница Хильда противостояла притязаниям Рима на духовном синоде в 664-м. Своим названием Уитби обязан датчанам, разграбившим его в IX веке. Он снова был отстроен уже как колония датчан. После того, как Уитби стал самым процветающим городом в округе, Вильгельм Завоеватель вновь разрушил его. Затем было множество даров, взяток, и борьба продолжалась вплоть до конца прошлого столетия.
Отем снова села в седло.
– Имеет ли это какое-то отношение к пошлинам?
Рейн удивленно приподнял бровь, услышав вопрос:
– Да. Сэр Александр Перси претендовал на наследственное право продавать и покупать в Уитби, не выплачивая пошлины.
На лице девушки появилось какое-то странное выражение.
– В чем дело? Ты что-то неожиданно вспомнила?
Отем только сейчас заметила, что затаила дыхание, и с шумом выдохнула:
– Да! У Винтер выступала на теле сыпь, если она съедала немного земляники.
– О! И это все? – Рейну этот факт показался совершенно незначительным.
– Пойдем, Барри, – сказала Отем, отводя взгляд от его грязного лица. – Мы должны узнать, здесь моя сестра или нет.
– Скажи-ка, – обратился к ней Рейн, когда его великолепный рыжий конь пошел рядом с белой лошадью, – откуда ты знаешь, что твоя сестра здесь, а не в Кирклее?
– Я же говорила тебе: мне сообщили люди в лесу, и я видела сон. Я вошла в длинную узкую комнату, в ней царил полумрак, но был и свет, кружившийся и поднимавшийся вверх. Он напоминал очень мелкую серебряную пыль. Я увидела деревянные скамейки с высокими спинками… Это место создавало впечатление чего-то холодного и пустого вроде кладбища. В полумраке сквозь серебристую пыль я разглядела Винтер, она сделала слабый жест рукой. Я подошла поближе и смогла различить шелковистое сияние ее волос в тусклом дымчатом свете. Это была она, Винтер. Я попыталась поймать ее взгляд, но в той полутемной комнате это было очень трудно. Винтер приблизилась, шурша белой мантией при каждом шаге. Свет кружился вокруг нее тихим водоворотом, клубился подобно легкой рассветной дымке, отражающейся в воде. Мимолетная улыбка осветила ее лицо, и Винтер заговорила: «Приди ко мне, сестра. Когда ты подойдешь ближе, ты услышишь шепот молитв, шуршание сутан; ты увидишь реку, впадающую в залив. Иди туда, где Кораблекрушение стало обычным делом». А потом, – закончила Отем, – она исчезла, смешавшись с игрой теней вокруг.
Рейн приподнял вымазанную грязью бровь.
– Как ты узнала, где именно находится то Место, где разбиваются корабли и тонут люди?
Отем рассмеялась, взглянув на грязного мужчину в лохмотьях, восседавшего на прекрасном Ноне:
– Я говорила тебе: мне сказали еноты. Не нотты, – добавила он со смешком, – а еноты.
Рейн рассмеялся вместе с ней:
– Ах нет, ты говорила, что это были и нотты тоже.
Но смех их быстро стих. По мере приближения к аббатству казалось, будто древняя пыль могил оседает на них.
– Ты почувствовала?
Отем посмотрела на вершину холма с развалинами монастыря и разросшимся кладбищем.
– Да.
Путники устремили взоры вдаль – туда, где сверкала ровная поверхность моря. Низкие облака ходили над водной гладью, проливая слезы, как причитающая вдова над могилой.
По телу Рейна пробежала дрожь.
– Черт побери, у меня такое чувство, будто кто-то только что прошел по могиле матери.
Отем с любопытством взглянула на него:
– А как насчет могилы отца?
– И по ней тоже, – ответил Рейн, рассеянно поглаживая по шее Вермильона.
Повисла тишина. Отем отвернулась, и улыбка тронула ее губы.
Ей удалось выведать одну из тайн Рейна. Его родители умерли.
Глава 13
Отем дала волю эмоциям и разрыдалась.
– Вот, возьми, – сказал Рейн, протягивая небольшой квадратный кусочек ткани. – Не надо плакать. Мы попытаемся еще раз. Успокойся, девушка, возьми и вытри слезы.
Всхлипывая, Отем взяла ткань и приложила к глазам. Рейн наклонился, поцеловал залитый слезами уголок рта девушки, оставив грязное пятно, и она улыбнулась:
– Спасибо, Барри.
– Тебе и вправду нравится Барри?
– Да, – голос ее прозвучал тихо и печально.
Они шли по грязным переулкам и извилистым, вымощенным булыжником улицам, ведущим к восточному берегу. Их выставили из монастыря, а настоятельница Аманда Миранд даже не выслушала их. Вернее, одного Рейна. Отем так боялась услышать, что Винтер умерла или что ее нет в монастыре, что не решилась войти внутрь.
Спустился туман и укрыл город серой дымкой. Рейн, обняв девушку за плечи, спросил:
– Ты готова пойти в гостиницу? Она коротко рассмеялась:
– Ты пойдешь в таком виде?
– Почему бы и нет? – Рейн пожал плечами. – Я и раньше появлялся с тобой в таком виде.
Или ты вдруг решила, что Барри производит отталкивающее впечатление?
– Нет.
– Тогда давай войдем и немного поедим.
У подножия Ист-Клифф в гостинице «Черная лошадь» бывалые моряки рассказывали истории о трудной жизни в море, где крушения кораблей и смерть в бушующих волнах стали обычным делом.
– Как интересно, – произнесла Отем, оглядываясь вокруг.
Рейн хохотнул:
– Ты уже говорила это раньше! Ответом ему было неопределенное пожатие плечами.
Неожиданно он сказал:
– Я все-таки поговорил немного с аббатисой, пока ты ждала снаружи.
– Что? Почему ты сразу не сказал мне? – возмутилась Отем.
– Я сказал аббатисе, что ты – сестра Винтер, а имя твое – Отем.
– Что же она ответила? – девушка напряженно ждала ответа.
– По правде говоря, она лишь фыркнула и сказала: «Неплохая история из тех, что я слышала».
– А что произошло потом?
– Она повернулась и пошла прочь, а я смотрел через треугольные вырезы в черной железной решетке, пока она не превратилась в черное пятно «вдали. Или белое… – он покачал головой, – там повсюду черно-белые одеяния, невозможно отличить одну монахиню от другой.
– Ах, – с трудом выдохнула Отем, отводя взгляд в сторону.
– Не плачь и не будь такой печальной. Пожалуйста, не надо, Отем, – Рейн взял ее руку в свою и поднялся. – Пойдем погуляем немного. Но сначала я умоюсь, а ты отдохни в комнате, которую мы сняли.
– Ты позаботился о лошадях?
– Я обо всем позаботился, миледи.
– Подожди, – окликнула его Отем, когда Рейн был уже на узкой лестнице. – Что подумают окружающие, , если ты вымоешься и меня увидят в сопровождении совершенно другого мужчины?
Он усмехнулся.
– Они подумают, что ты имеешь большой успех у мужчин.
– Ах, Барри! С тобой всегда намного веселее и интереснее, чем с Рейном.
Она заглянула в зеленые, как мох, глаза, окруженные полосками грязи.
– Когда ты расскажешь мне о драгоценном камне?
– Скоро, Отем. Когда буду полностью готов. Я даже отведу тебя к ней, – он нервно рассмеялся, – я хотел сказать, к нему.
Поднимаясь вслед за Рейном, Отем напомнила себе, что ей следовало бы испытывать к нему неприязнь. Но как она могла, если он самый приятный, самый замечательный человек в мире! Она имела в виду Барри, конечно.
После того, как Барри-Рейн вымылся, он выглядел очень красивым и свежим. Он не мог удержаться от соблазна и постоянно поглаживал спину Отем, тонкую талию, затылок, но когда потянулся к подбородку, девушка поняла его намерения и оттолкнула от себя.
Гордо выпрямившись, Отем прошествовала мимо Рейна.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, улыбаясь и покачивая головой, и гадая при этом, знает ли он истинную Отем Мюа.
Рейн нагнал девушку, когда та уже подходила к берегу моря.
– Не слишком ли далеко ты отправилась? Что, по-твоему, ты делаешь?
– Совершаю прогулку. Погода замечательная, и я хочу погулять, – ответила она.
– Ты еще не нагулялась?
– Эта прогулка ради удовольствия, сэр Рыцарь.
– Откуда ты знаешь, что я рыцарь?
Отем остановилась и пристально взглянула на него в синем свете сумерек.
– Да это просто написано на тебе! Я видела многих рыцарей в Сатерленде. Где твои золоченые шпоры, Рейн? Разве ты не говорил, что ездил с королем Генрихом и его рыцарями?
Рейн потер подбородок, удивляясь, откуда она знает об этом. Неужели он разговаривает во сне?
– Возможно.
– Возможно говорил или возможно был в королевских походах? Есть у тебя золоченые шпоры или нет?
Он равнодушно пожал плечами.
– Ответ, как всегда, уклончивый. Отем тряхнула головой и пошла дальше.
– Ты можешь идти со мной, а можешь и не идти, – бросила она через плечо, покачивая копной рыжих волос.
Рейн поспешно направился за девушкой.
– Я лучше буду сопровождать тебя, а то попадешь в плохую компанию.
– Плохую компанию? – Отем фыркнула. – Боюсь, мне не придется идти далеко, чтобы отыскать ее.
– Ищешь плохих людей? – с притворным испугом воскликнул Рейн. – Неужели тебе так скучно?
Оставив без ответа явно лицемерный вопрос, девушка шла дальше.
– Отем!
Схватив девушку за плечо, Рейн повернул ее лицом к себе.
– Ты очень мила с Барри и просто отвратительно относишься к Рейну. – Он отпустил ее. – Пойду снова измажусь, тогда ты найдешь мою компанию более приятной.
– Ты ведешь себя возмутительно, – с этими словами Отем последовала дальше.
Дойдя до полоски песка с росшими кое-где пучками травы, девушка села на огромный серый камень и окунула босые ноги в воду – было время прилива, и море подошло вплотную к гряде скал. Отем испуганно подпрыгнула, когда беззвучно подкравшийся Рейн что-то сердито зашептал ей в ухо.
– Что ты сказал?
Его лицо было совсем близко.
– Я сказал…
– Да? Что означает твое сердитое шипение?
– Оно означает: ты так прекрасна! – Рейн заглянул ей в глаза, лишь несколько дюймов отделяло их лица друг от друга. – Не возражаешь, если я опять поцелую тебя? Я не могу сопротивляться твоему очарованию. При одном взгляде на тебя я становлюсь безумным от вожделения.
– От похоти!
– Ты так желанна, Отем. Ты похожа на драгоценный камень – дорогостоящий, красивый, сверкающий, чарующий и, – он улыбнулся, – твердый, как скала!
С недовольным хмыканьем Отем перешла на другую сторону камня. Тогда Рейн снял сапоги и опустил ноги на песок, тут же набежавшая волна скрыла их и намочила низ штанин. А девушка медленно обошла камень и вернулась на прежнее место, задумчиво глядя на черное, усеянное алмазными отблесками море.
– О чем ты думаешь? – спросил Рейн, загребая песок пальцами ног.
– О Винтер. Наверное, я потеряла ее навсегда, – она закусила нижнюю губу, глаза блестели от слез, когда девушка повернулась к Рейну. – Аббатиса… Как, ты сказал, ее имя?
– Аманда Миранд. Почему ты спросила? – Мать Аманда… Мне кажется, она знает, где Винтер. Только Винтер больше не появляется под своим именем. Ты сказал аббатисе, что сестра ищет ее. Так?
– Ну… да.
– И сестру зовут – как ты сказал – Отем. Что она ответила на это?
– Я уже говорил тебе раньше, но ты, должно быть, не слушала. Повторяю: она сказала: «Неплохая история из тех, что я слышала».
Отем задохнулась от осенившей догадки.
– Да, я помню, но эти слова заставили меня глубоко задуматься. Они могли означать только одно.
– И что же?
– Аббатиса знает, где Винтер. Иначе она посмотрела бы на тебя, как на сумасшедшего!
– Она так и сделала! Возбуждение девушки померкло.
Взяв ее за руку, Рейн попытался привлечь к себе внимание. Наконец, она взглянула ему в лицо.
– В твоей идее что-то есть, девушка…
Он видел, как она вздрогнула, но продолжал:
– Я серьезно. Настоятельница Аманда, как мне показалось, признала имя «Винтер», хотя всего лишь на мгновение.
– О, Рейн! – Отем обняла его за шею. – Ты действительно так думаешь? – она увидела, как он кивнул. – Тогда нам следует побыстрее лечь в постель…
– Я готов хоть сейчас! – его глаза возбужденно заблестели.
– Я имела в виду, чтобы пораньше встать и вернуться в аббат…
Рейн закрыл ей рот своими губами. Отем широко раскрыла глаза от неожиданности, но вскоре, когда поцелуй стал более страстным, опустила веки и отдалась чудесным ощущениям. Ей казалось, что кровь в жилах бежит все быстрее и быстрее. Щеки и уши горели. Отем встала на цыпочки, чтобы поудобнее устроиться возле Рейна. Она чувствовала мускулистое мужское тело и была готова упасть в обморок от избытка эмоций.
Рейн все еще не отрывал губ от ее рта. Он слышал грохот барабанов неистовой страсти. Отем слушала пение ангелов.
Сильными руками Рейн ласкал ее плечи и волосы. С каждым движением возбуждение его нарастало. Девушка сделала попытку отстраниться, но он решительно притянул ее к себе и стал целовать лицо, глаза, шею и снова губы. Отем крепко обняла его.
Рейн отнес девушку к нагромождению камней среди редкого подлеска. Она чувствовала каждый дюйм его тела, могла ощущать его вкус, запах… Этот мужской запах сводил ее с ума.
Вдруг Отем услышала, как Рейн тихо рассмеялся.
– Ты поражаешь меня, – сказал он.
Она рассмеялась в ответ приятным хрипловатым смехом:
– Эти слова следовало бы произнести мне, сэр Рыцарь.
– Так скажи их, – пробормотал Рейн, уткнувшись ей в шею.
– Ты поражаешь меня.
– У нас общее чувство, – прошептал Рейн. – Мне так нравится твой смех…
Отем прижала ладонь к его щеке.
– Ты такой милый, Барри.
– Рейн.
– О, извини.
Мягкий лунный свет заливал землю, когда они прекратили ласки и поцелуи. Оба тяжело дышали. Отем случайно нащупала кинжал на поясе и меч у бедра Рейна.
– Не волнуйся, Отем.
Она наклонила голову и удивленно улыбнулась:
– Почему ты шепчешь?
На мгновение она застыла, загипнотизированная его взглядом.
– Ты придаешь мне силу, смелость, спокойствие, – снова зашептал Рейн. – Ты для меня гораздо большая поддержка, чем даже моя мать.
– Неужели?
«Странные речи», – подумала Отем про себя. Что он замышляет? Почему как-то прислушивается, что-то ждет?
– Судя по оружию, которое с Вами сегодняшней ночью, полагаю, сэр, что Вы не нуждаетесь в женской помощи и, – она поперхнулась новым приступом смеха, – материнской поддержке.
– Тс-с-с, – Рейн схватил ее за руку. – Я что-то слышу.
– А, – живо заметила Отем, – я так и думала.
Он дернул ее за руку.
– Тише, женщина.
Отем отвернулась от него в возмущении и стала гадать, рассматривая золотой лунный диск, в какую игру этот дерзкий мужчина играет сейчас. У них было изумительное время страсти, а он прекратил поцелуи и ласки. Хотя это, конечно, было к лучшему, иначе они могли бы стать любовниками. А на это у нее нет времени! И все же было чудесно находиться так близко, очень близко от человека с прекрасным лицом и возбуждающим телом.
Рейн? Красивый мужчина? С каких это пор она так думает о нем?
Отем медленно обернулась, чтобы посмотреть, чем занимается Рейн. Он отодвинулся на пару футов и взмахнул рукой, делая знак, чтобы девушка не выходила из укрытия.
– В чем дело? – Отем попробовала выглянуть в проход между огромными валунами, но Рейн загораживал его своим телом. – Кто там?
Он проворчал в ответ:
– Откуда я знаю? Можно только догадываться.
– Дай мне взглянуть!
Рейн отодвинулся в сторону, положив руку на рукоять меча.
– Ты сама напросилась. Смотри!
Отем сделала шаг из-за камня, рот ее открылся от изумления, а лицо побагровело от гнева.
– Моя лошадь! Это моя лошадь! Куда они ведут Гоуст?
Рейн пожал плечами:
– Полагаю, они просто крадут твою лошадь. Оставайся здесь, я посмотрю за ними.
– Что ты собираешься делать? Их трое. Я намерена потребовать, чтобы они возвратили лошадь.
Как только она сделала шаг, пытаясь обойти Рейна, он шлепнул ее пониже спины.
– Стой здесь. Ты хочешь, чтобы нас обоих убили?
– Оу! Ты совершенно не волнуешься за себя, ты прекрасен, Рейн, тебя беспокоит только моя безопасность. А я, – она оттолкнула его в сторону, – иду получить назад свою лошадь!
Он прижал девушку к валуну, навалившись на нее грудью и упираясь локтем в подбородок.
– Они увидели нас! Я приказываю тебе остаться здесь! Я сам разберусь с этими конокрадами.
– Какой самостоятельный маменькин сыночек, – съязвила Отем. – Отпусти меня, Рейн. Это мой конь, и я полна решимости вернуть его.
Она угрожающе приподняла колено, целясь в уязвимое место. Но Рейн перехватил ногу, держа ее на весу, наклонился к девушке и запечатлел на ее устах невероятно прекрасный поцелуй. Затем отпустил ногу и оставил Отем в полном недоумении. Прислонившись к камню, она предавалась грезам, мечтательно прикасаясь к губам, хранившим вкус его поцелуя, но внезапно поняла, что Рейна рядом нет!
– Черт бы побрал этого глупого своевольного рыцаря!
Отем дождалась, пока луна спряталась за облаком, и побежала – от куста к кусту, от дома к дому, постоянно держась в тени. Она сама напоминала тень.
И ей удалось выследить конокрадов – и Рейна вместе с ними – до… она чуть не вскрикнула… гостиницы «Белая лошадь».
Они предлагали ей деньги. Отем сказала:
– Этого недостаточно. Мой конь совершенно особенный. Он родом из отдаленных пустынь Аравии.
– Твой конь – кобыла, – иронично заметил один из ночных воров.
– Нет! Вы-то хотя бы удосужились взглянуть? – дерзко спросила Отем.
– Слушай, глупая шлюха, – говоривший заметил, как она вздрогнула, и губы его растянулись в довольной ухмылке, – бери то, что мы предлагаем, – он кивнул в сторону угла, где лежал Рейн, – иначе твой приятель получит еще парочку ударов под ребра.
Отем напоминала разъяренную тигрицу.
– Вы не ударите его! Он… мой слуга! Мой рыцарь!
– Он убил одного из моих людей, леди, – конокрад насмешливо поклонился. – Прошу прощения, что принял Вас за шлюху.
– О, как мило с Вашей стороны, – ответила Отем с издевкой в голосе. С лица ее не сходило хмурое выражение. – Сколько у вас людей? – она обвела взглядом заднюю комнату гостиницы. – Я думала, что вас четверо, а тут… семеро, – Отем судорожно сглотнула. – Есть еще кто-нибудь?
Ее собеседник оставил без внимания этот вопрос.
– Сколько ты хочешь за лошадь? Отем покачала головой:
– До сих пор не могу поверить, что вы спрашиваете, сколько я хочу за свою лошадь. Вы ведь воры, почему же даете мне деньги?
– Ты мне нравишься, – ответил предводитель, – ты напоминаешь мою сестру, а ее бы я никогда не обманул. Иногда ее я тоже называю шлюхой, – он рассмеялся вместе с приятелями. – Но ты со своими длинными рыжими волосами и сверкающими глазами больше похожа на принцессу.
– Вы очень странные конокрады, – прищелкнув языком, Отем огляделась, назвала цену и услышала, как у всей компании вырвался вздох изумления. – Такова моя цена. Есть у вас деньги?
– Да, – проворчал он.
Всыпав монеты ей в ладонь, он отбросил пустой кошелек на пол и сказал:
– Держи. Лошадь стоит таких денег.
Присев на корточки, Отем пересыпала монеты обратно в кошелек. Конокрады искоса взглянули на нее, дали мужчине в углу пару пинков и вышли из комнаты.
Как только Отем услышала топот удаляющихся лошадей, она забыла про монеты, бросилась к Рейну и развязала его, причитая над покалеченными ребрами и осматривая тело в поисках других повреждений. Рыцарь стонал.
– Ведь они могли расправиться с тобой… Почему ты не позволил им сбежать? И почему тебе пришлось убить какого-то человека?
– Он… налетел… на меня с ножом длиннее, чем он сам. Разве ты не видела его?
– Нет, – Отем склонилась над ним. – Где ты еще чувствуешь боль?
– В голове, в мозгах.
– Что?
– Ага. Из-за того, что согласился стать твоим защитником и… – Рейн рассмеялся, что действительно причинило ему боль, – твоим слугой, принцесса Отем.
Рейн сплюнул на пол кровь и вытер рот рукой.
– Чертов парень чуть не выбил мне все зубы. Хороший бы видок был у меня тогда, а? – Рейн рассмеялся. – Принцесса…
– Так… – Отем в ярости вскочила на ноги. – Я спасаю тебе жизнь, а что делаешь ты? Обзываешься?
Рейн посмотрел на девушку, нависшую над ним, как Валькирия.
– Обзываюсь? Принцесса Отем – самое правильное обращение, по крайней мере, я так считаю.
Он громко застонал, и лицо исказилось гримасой боли.
Отем снова присела рядом с ним.
– Прости, Рейн. Тебе, должно быть, очень больно. Мне было жутко смотреть, как они избивали тебя. Один держал, а остальные подходили друг за другом и наносили удары в грудь, живот, голову, пинали под ребра… О, мне так жаль! Позволь помочь тебе подняться и отвести назад в гостиницу. Я уложу тебя в постель, обработаю раны, накормлю горячим тушеным мясом, чтобы подкрепить силы, и…
– Разве это не наша гостиница?
– Нет. Мы с тобой остановились в «Черной лошади», а это… ну, ты все равно не поверишь, поэтому я не буду говорить.
Ночью Отем ходила взад-вперед возле кровати мучавшегося Рейна. Он поймал ее за руку, когда девушка, наверное, в сотый раз проходила мимо.
– Ты беспокоишься о Гоуст?
– Я просто надеюсь, что она не поубивает их всех.
– Что? – Рейн задохнулся от изумления. – Ты боишься, что она их убьет? Что же у тебя за лошадь?
– Ох!
– В чем дело? – спросил Рейн, садясь на постели, как только заметил, что она берет плащ. – Куда ты собралась? Ты можешь попасть в беду, Отём.
– Вряд ли я попаду в более опасное положение, чем то, в котором я уже была сегодня, – бросила она через плечо, стремительно направляясь к двери, плащ за спиной взметнулся, едва не погасив свечу на столе.
Но отсутствовала Отем недолго. Вернувшись, она присела на скрипучую кровать – поникшие плечи, подавленный, удрученный вид. Рейн накрыл ее руку своей и спросил:
– Что случилось?
– Они увели и твоего коня, – ответила девушка.
– Они… Что?
Рейн вскочил с кровати, с громкими стонами оделся так быстро, как позволяло его состояние. Когда он уже собирался натягивать сапоги, вдруг почувствовал руку на своем плече и поднял глаза.
– Конокрады далеко отсюда уже давно, – Отем посмотрела в окно, как будто могла видеть их за много миль. – Боюсь, Гоуст и Вермильон потеряны для нас.
– Я любил эту лошадь…
Рейн обнял Отем за талию, заглянул в лицо и с жалобными стонами уткнулся в юбку девушки. Она поглаживала его темные волосы.
– Тише, тише. Я все понимаю, – прошептала Отем. – Все будет хорошо. Мы сможем идти пешком.
– Пешком, – проворчал он у ее живота, – ты знаешь, как далеко находится следующий монастырь?
Отем улыбнулась:
– У меня целый карман монет, и мы сможем купить все, что потребуется для путешествия. Ну же, приободрись! Давай ложиться спать, а утром будем готовы отправиться в путь. Ах нет, я забыла о твоем состоянии… Значит, придется задержаться на пару дней, – и девушка пошла к своей постели.
С гримасой боли на лице Рейн опять разделся и вытянулся на кровати, а когда бросил взгляд через комнату, Отем уже спала на куче старой одежды и мехов, постеленных на жесткой койке.
Он снова застонал, натягивая потертое одеяло, и попытался заснуть. Задача оказалась не из легких, так как тело страдало и от ушибов, и от неудовлетворенного желания одновременно. Рейн подавил чувство отчаяния, впился зубами в подушку и зажмурился.
Через два дня они снова отправились в дорогу. Лошадей купить не удалось: оказалось, что продается не так уж много подходящих верховых или гужевых лошадей и даже ослов.
Рейн еще чувствовал боль, но уже не такую сильную, как в первые дни.
Они брели вдоль проселочной дороги, Рейн тянул осла за собой, так как тот не желал путешествовать самостоятельно.
– Я поеду верхом, – сказала Отем, забираясь ослу на спину, но вскоре опять спешилась. – Слишком большая нагрузка для нее. А если она будет быстро уставать, нам придется часто останавливаться. Значит, пойдем пешком.
– Он. Это «он», а не «она», Отем, – Рейн улыбнулся, покачивая головой. – Разве ты не можешь отличить самку от самца?
Отем посмотрела на осла и разразилась хохотом, Рейн присоединился к ней, и они смеялись до тех пор, пока у девушки не разболелся живот и не потекли слезы.
– С тобой развлечений больше, чем на турнире, Отем Мюа. Я-то думал, что самое забавное – рыцарские поединки, когда нападаешь с копьем и твой противник падает с лошади. Но ты превзошла любые состязания, о которых я слышал, женщина.
Итак, подумала Отем, он сражался на турнирах, он действительно рыцарь, его родители умерли, у него есть сестра…
– А есть у тебя братья? – неожиданно спросила Отем.
Рейн погрузился в ледяное молчание, и девушка пришла к выводу, что затронула слишком больную тему и, пожалуй, возвращаться к этому вопросу не стоит. Рейн все еще не проронил и слова, Отем тоже притихла, и вдруг…
– Вот, возьми, – сказал Рейн, протягивая небольшой квадратный кусочек ткани. – Не надо плакать. Мы попытаемся еще раз. Успокойся, девушка, возьми и вытри слезы.
Всхлипывая, Отем взяла ткань и приложила к глазам. Рейн наклонился, поцеловал залитый слезами уголок рта девушки, оставив грязное пятно, и она улыбнулась:
– Спасибо, Барри.
– Тебе и вправду нравится Барри?
– Да, – голос ее прозвучал тихо и печально.
Они шли по грязным переулкам и извилистым, вымощенным булыжником улицам, ведущим к восточному берегу. Их выставили из монастыря, а настоятельница Аманда Миранд даже не выслушала их. Вернее, одного Рейна. Отем так боялась услышать, что Винтер умерла или что ее нет в монастыре, что не решилась войти внутрь.
Спустился туман и укрыл город серой дымкой. Рейн, обняв девушку за плечи, спросил:
– Ты готова пойти в гостиницу? Она коротко рассмеялась:
– Ты пойдешь в таком виде?
– Почему бы и нет? – Рейн пожал плечами. – Я и раньше появлялся с тобой в таком виде.
Или ты вдруг решила, что Барри производит отталкивающее впечатление?
– Нет.
– Тогда давай войдем и немного поедим.
У подножия Ист-Клифф в гостинице «Черная лошадь» бывалые моряки рассказывали истории о трудной жизни в море, где крушения кораблей и смерть в бушующих волнах стали обычным делом.
– Как интересно, – произнесла Отем, оглядываясь вокруг.
Рейн хохотнул:
– Ты уже говорила это раньше! Ответом ему было неопределенное пожатие плечами.
Неожиданно он сказал:
– Я все-таки поговорил немного с аббатисой, пока ты ждала снаружи.
– Что? Почему ты сразу не сказал мне? – возмутилась Отем.
– Я сказал аббатисе, что ты – сестра Винтер, а имя твое – Отем.
– Что же она ответила? – девушка напряженно ждала ответа.
– По правде говоря, она лишь фыркнула и сказала: «Неплохая история из тех, что я слышала».
– А что произошло потом?
– Она повернулась и пошла прочь, а я смотрел через треугольные вырезы в черной железной решетке, пока она не превратилась в черное пятно «вдали. Или белое… – он покачал головой, – там повсюду черно-белые одеяния, невозможно отличить одну монахиню от другой.
– Ах, – с трудом выдохнула Отем, отводя взгляд в сторону.
– Не плачь и не будь такой печальной. Пожалуйста, не надо, Отем, – Рейн взял ее руку в свою и поднялся. – Пойдем погуляем немного. Но сначала я умоюсь, а ты отдохни в комнате, которую мы сняли.
– Ты позаботился о лошадях?
– Я обо всем позаботился, миледи.
– Подожди, – окликнула его Отем, когда Рейн был уже на узкой лестнице. – Что подумают окружающие, , если ты вымоешься и меня увидят в сопровождении совершенно другого мужчины?
Он усмехнулся.
– Они подумают, что ты имеешь большой успех у мужчин.
– Ах, Барри! С тобой всегда намного веселее и интереснее, чем с Рейном.
Она заглянула в зеленые, как мох, глаза, окруженные полосками грязи.
– Когда ты расскажешь мне о драгоценном камне?
– Скоро, Отем. Когда буду полностью готов. Я даже отведу тебя к ней, – он нервно рассмеялся, – я хотел сказать, к нему.
Поднимаясь вслед за Рейном, Отем напомнила себе, что ей следовало бы испытывать к нему неприязнь. Но как она могла, если он самый приятный, самый замечательный человек в мире! Она имела в виду Барри, конечно.
После того, как Барри-Рейн вымылся, он выглядел очень красивым и свежим. Он не мог удержаться от соблазна и постоянно поглаживал спину Отем, тонкую талию, затылок, но когда потянулся к подбородку, девушка поняла его намерения и оттолкнула от себя.
Гордо выпрямившись, Отем прошествовала мимо Рейна.
Несколько мгновений он стоял неподвижно, улыбаясь и покачивая головой, и гадая при этом, знает ли он истинную Отем Мюа.
Рейн нагнал девушку, когда та уже подходила к берегу моря.
– Не слишком ли далеко ты отправилась? Что, по-твоему, ты делаешь?
– Совершаю прогулку. Погода замечательная, и я хочу погулять, – ответила она.
– Ты еще не нагулялась?
– Эта прогулка ради удовольствия, сэр Рыцарь.
– Откуда ты знаешь, что я рыцарь?
Отем остановилась и пристально взглянула на него в синем свете сумерек.
– Да это просто написано на тебе! Я видела многих рыцарей в Сатерленде. Где твои золоченые шпоры, Рейн? Разве ты не говорил, что ездил с королем Генрихом и его рыцарями?
Рейн потер подбородок, удивляясь, откуда она знает об этом. Неужели он разговаривает во сне?
– Возможно.
– Возможно говорил или возможно был в королевских походах? Есть у тебя золоченые шпоры или нет?
Он равнодушно пожал плечами.
– Ответ, как всегда, уклончивый. Отем тряхнула головой и пошла дальше.
– Ты можешь идти со мной, а можешь и не идти, – бросила она через плечо, покачивая копной рыжих волос.
Рейн поспешно направился за девушкой.
– Я лучше буду сопровождать тебя, а то попадешь в плохую компанию.
– Плохую компанию? – Отем фыркнула. – Боюсь, мне не придется идти далеко, чтобы отыскать ее.
– Ищешь плохих людей? – с притворным испугом воскликнул Рейн. – Неужели тебе так скучно?
Оставив без ответа явно лицемерный вопрос, девушка шла дальше.
– Отем!
Схватив девушку за плечо, Рейн повернул ее лицом к себе.
– Ты очень мила с Барри и просто отвратительно относишься к Рейну. – Он отпустил ее. – Пойду снова измажусь, тогда ты найдешь мою компанию более приятной.
– Ты ведешь себя возмутительно, – с этими словами Отем последовала дальше.
Дойдя до полоски песка с росшими кое-где пучками травы, девушка села на огромный серый камень и окунула босые ноги в воду – было время прилива, и море подошло вплотную к гряде скал. Отем испуганно подпрыгнула, когда беззвучно подкравшийся Рейн что-то сердито зашептал ей в ухо.
– Что ты сказал?
Его лицо было совсем близко.
– Я сказал…
– Да? Что означает твое сердитое шипение?
– Оно означает: ты так прекрасна! – Рейн заглянул ей в глаза, лишь несколько дюймов отделяло их лица друг от друга. – Не возражаешь, если я опять поцелую тебя? Я не могу сопротивляться твоему очарованию. При одном взгляде на тебя я становлюсь безумным от вожделения.
– От похоти!
– Ты так желанна, Отем. Ты похожа на драгоценный камень – дорогостоящий, красивый, сверкающий, чарующий и, – он улыбнулся, – твердый, как скала!
С недовольным хмыканьем Отем перешла на другую сторону камня. Тогда Рейн снял сапоги и опустил ноги на песок, тут же набежавшая волна скрыла их и намочила низ штанин. А девушка медленно обошла камень и вернулась на прежнее место, задумчиво глядя на черное, усеянное алмазными отблесками море.
– О чем ты думаешь? – спросил Рейн, загребая песок пальцами ног.
– О Винтер. Наверное, я потеряла ее навсегда, – она закусила нижнюю губу, глаза блестели от слез, когда девушка повернулась к Рейну. – Аббатиса… Как, ты сказал, ее имя?
– Аманда Миранд. Почему ты спросила? – Мать Аманда… Мне кажется, она знает, где Винтер. Только Винтер больше не появляется под своим именем. Ты сказал аббатисе, что сестра ищет ее. Так?
– Ну… да.
– И сестру зовут – как ты сказал – Отем. Что она ответила на это?
– Я уже говорил тебе раньше, но ты, должно быть, не слушала. Повторяю: она сказала: «Неплохая история из тех, что я слышала».
Отем задохнулась от осенившей догадки.
– Да, я помню, но эти слова заставили меня глубоко задуматься. Они могли означать только одно.
– И что же?
– Аббатиса знает, где Винтер. Иначе она посмотрела бы на тебя, как на сумасшедшего!
– Она так и сделала! Возбуждение девушки померкло.
Взяв ее за руку, Рейн попытался привлечь к себе внимание. Наконец, она взглянула ему в лицо.
– В твоей идее что-то есть, девушка…
Он видел, как она вздрогнула, но продолжал:
– Я серьезно. Настоятельница Аманда, как мне показалось, признала имя «Винтер», хотя всего лишь на мгновение.
– О, Рейн! – Отем обняла его за шею. – Ты действительно так думаешь? – она увидела, как он кивнул. – Тогда нам следует побыстрее лечь в постель…
– Я готов хоть сейчас! – его глаза возбужденно заблестели.
– Я имела в виду, чтобы пораньше встать и вернуться в аббат…
Рейн закрыл ей рот своими губами. Отем широко раскрыла глаза от неожиданности, но вскоре, когда поцелуй стал более страстным, опустила веки и отдалась чудесным ощущениям. Ей казалось, что кровь в жилах бежит все быстрее и быстрее. Щеки и уши горели. Отем встала на цыпочки, чтобы поудобнее устроиться возле Рейна. Она чувствовала мускулистое мужское тело и была готова упасть в обморок от избытка эмоций.
Рейн все еще не отрывал губ от ее рта. Он слышал грохот барабанов неистовой страсти. Отем слушала пение ангелов.
Сильными руками Рейн ласкал ее плечи и волосы. С каждым движением возбуждение его нарастало. Девушка сделала попытку отстраниться, но он решительно притянул ее к себе и стал целовать лицо, глаза, шею и снова губы. Отем крепко обняла его.
Рейн отнес девушку к нагромождению камней среди редкого подлеска. Она чувствовала каждый дюйм его тела, могла ощущать его вкус, запах… Этот мужской запах сводил ее с ума.
Вдруг Отем услышала, как Рейн тихо рассмеялся.
– Ты поражаешь меня, – сказал он.
Она рассмеялась в ответ приятным хрипловатым смехом:
– Эти слова следовало бы произнести мне, сэр Рыцарь.
– Так скажи их, – пробормотал Рейн, уткнувшись ей в шею.
– Ты поражаешь меня.
– У нас общее чувство, – прошептал Рейн. – Мне так нравится твой смех…
Отем прижала ладонь к его щеке.
– Ты такой милый, Барри.
– Рейн.
– О, извини.
Мягкий лунный свет заливал землю, когда они прекратили ласки и поцелуи. Оба тяжело дышали. Отем случайно нащупала кинжал на поясе и меч у бедра Рейна.
– Не волнуйся, Отем.
Она наклонила голову и удивленно улыбнулась:
– Почему ты шепчешь?
На мгновение она застыла, загипнотизированная его взглядом.
– Ты придаешь мне силу, смелость, спокойствие, – снова зашептал Рейн. – Ты для меня гораздо большая поддержка, чем даже моя мать.
– Неужели?
«Странные речи», – подумала Отем про себя. Что он замышляет? Почему как-то прислушивается, что-то ждет?
– Судя по оружию, которое с Вами сегодняшней ночью, полагаю, сэр, что Вы не нуждаетесь в женской помощи и, – она поперхнулась новым приступом смеха, – материнской поддержке.
– Тс-с-с, – Рейн схватил ее за руку. – Я что-то слышу.
– А, – живо заметила Отем, – я так и думала.
Он дернул ее за руку.
– Тише, женщина.
Отем отвернулась от него в возмущении и стала гадать, рассматривая золотой лунный диск, в какую игру этот дерзкий мужчина играет сейчас. У них было изумительное время страсти, а он прекратил поцелуи и ласки. Хотя это, конечно, было к лучшему, иначе они могли бы стать любовниками. А на это у нее нет времени! И все же было чудесно находиться так близко, очень близко от человека с прекрасным лицом и возбуждающим телом.
Рейн? Красивый мужчина? С каких это пор она так думает о нем?
Отем медленно обернулась, чтобы посмотреть, чем занимается Рейн. Он отодвинулся на пару футов и взмахнул рукой, делая знак, чтобы девушка не выходила из укрытия.
– В чем дело? – Отем попробовала выглянуть в проход между огромными валунами, но Рейн загораживал его своим телом. – Кто там?
Он проворчал в ответ:
– Откуда я знаю? Можно только догадываться.
– Дай мне взглянуть!
Рейн отодвинулся в сторону, положив руку на рукоять меча.
– Ты сама напросилась. Смотри!
Отем сделала шаг из-за камня, рот ее открылся от изумления, а лицо побагровело от гнева.
– Моя лошадь! Это моя лошадь! Куда они ведут Гоуст?
Рейн пожал плечами:
– Полагаю, они просто крадут твою лошадь. Оставайся здесь, я посмотрю за ними.
– Что ты собираешься делать? Их трое. Я намерена потребовать, чтобы они возвратили лошадь.
Как только она сделала шаг, пытаясь обойти Рейна, он шлепнул ее пониже спины.
– Стой здесь. Ты хочешь, чтобы нас обоих убили?
– Оу! Ты совершенно не волнуешься за себя, ты прекрасен, Рейн, тебя беспокоит только моя безопасность. А я, – она оттолкнула его в сторону, – иду получить назад свою лошадь!
Он прижал девушку к валуну, навалившись на нее грудью и упираясь локтем в подбородок.
– Они увидели нас! Я приказываю тебе остаться здесь! Я сам разберусь с этими конокрадами.
– Какой самостоятельный маменькин сыночек, – съязвила Отем. – Отпусти меня, Рейн. Это мой конь, и я полна решимости вернуть его.
Она угрожающе приподняла колено, целясь в уязвимое место. Но Рейн перехватил ногу, держа ее на весу, наклонился к девушке и запечатлел на ее устах невероятно прекрасный поцелуй. Затем отпустил ногу и оставил Отем в полном недоумении. Прислонившись к камню, она предавалась грезам, мечтательно прикасаясь к губам, хранившим вкус его поцелуя, но внезапно поняла, что Рейна рядом нет!
– Черт бы побрал этого глупого своевольного рыцаря!
Отем дождалась, пока луна спряталась за облаком, и побежала – от куста к кусту, от дома к дому, постоянно держась в тени. Она сама напоминала тень.
И ей удалось выследить конокрадов – и Рейна вместе с ними – до… она чуть не вскрикнула… гостиницы «Белая лошадь».
Они предлагали ей деньги. Отем сказала:
– Этого недостаточно. Мой конь совершенно особенный. Он родом из отдаленных пустынь Аравии.
– Твой конь – кобыла, – иронично заметил один из ночных воров.
– Нет! Вы-то хотя бы удосужились взглянуть? – дерзко спросила Отем.
– Слушай, глупая шлюха, – говоривший заметил, как она вздрогнула, и губы его растянулись в довольной ухмылке, – бери то, что мы предлагаем, – он кивнул в сторону угла, где лежал Рейн, – иначе твой приятель получит еще парочку ударов под ребра.
Отем напоминала разъяренную тигрицу.
– Вы не ударите его! Он… мой слуга! Мой рыцарь!
– Он убил одного из моих людей, леди, – конокрад насмешливо поклонился. – Прошу прощения, что принял Вас за шлюху.
– О, как мило с Вашей стороны, – ответила Отем с издевкой в голосе. С лица ее не сходило хмурое выражение. – Сколько у вас людей? – она обвела взглядом заднюю комнату гостиницы. – Я думала, что вас четверо, а тут… семеро, – Отем судорожно сглотнула. – Есть еще кто-нибудь?
Ее собеседник оставил без внимания этот вопрос.
– Сколько ты хочешь за лошадь? Отем покачала головой:
– До сих пор не могу поверить, что вы спрашиваете, сколько я хочу за свою лошадь. Вы ведь воры, почему же даете мне деньги?
– Ты мне нравишься, – ответил предводитель, – ты напоминаешь мою сестру, а ее бы я никогда не обманул. Иногда ее я тоже называю шлюхой, – он рассмеялся вместе с приятелями. – Но ты со своими длинными рыжими волосами и сверкающими глазами больше похожа на принцессу.
– Вы очень странные конокрады, – прищелкнув языком, Отем огляделась, назвала цену и услышала, как у всей компании вырвался вздох изумления. – Такова моя цена. Есть у вас деньги?
– Да, – проворчал он.
Всыпав монеты ей в ладонь, он отбросил пустой кошелек на пол и сказал:
– Держи. Лошадь стоит таких денег.
Присев на корточки, Отем пересыпала монеты обратно в кошелек. Конокрады искоса взглянули на нее, дали мужчине в углу пару пинков и вышли из комнаты.
Как только Отем услышала топот удаляющихся лошадей, она забыла про монеты, бросилась к Рейну и развязала его, причитая над покалеченными ребрами и осматривая тело в поисках других повреждений. Рыцарь стонал.
– Ведь они могли расправиться с тобой… Почему ты не позволил им сбежать? И почему тебе пришлось убить какого-то человека?
– Он… налетел… на меня с ножом длиннее, чем он сам. Разве ты не видела его?
– Нет, – Отем склонилась над ним. – Где ты еще чувствуешь боль?
– В голове, в мозгах.
– Что?
– Ага. Из-за того, что согласился стать твоим защитником и… – Рейн рассмеялся, что действительно причинило ему боль, – твоим слугой, принцесса Отем.
Рейн сплюнул на пол кровь и вытер рот рукой.
– Чертов парень чуть не выбил мне все зубы. Хороший бы видок был у меня тогда, а? – Рейн рассмеялся. – Принцесса…
– Так… – Отем в ярости вскочила на ноги. – Я спасаю тебе жизнь, а что делаешь ты? Обзываешься?
Рейн посмотрел на девушку, нависшую над ним, как Валькирия.
– Обзываюсь? Принцесса Отем – самое правильное обращение, по крайней мере, я так считаю.
Он громко застонал, и лицо исказилось гримасой боли.
Отем снова присела рядом с ним.
– Прости, Рейн. Тебе, должно быть, очень больно. Мне было жутко смотреть, как они избивали тебя. Один держал, а остальные подходили друг за другом и наносили удары в грудь, живот, голову, пинали под ребра… О, мне так жаль! Позволь помочь тебе подняться и отвести назад в гостиницу. Я уложу тебя в постель, обработаю раны, накормлю горячим тушеным мясом, чтобы подкрепить силы, и…
– Разве это не наша гостиница?
– Нет. Мы с тобой остановились в «Черной лошади», а это… ну, ты все равно не поверишь, поэтому я не буду говорить.
Ночью Отем ходила взад-вперед возле кровати мучавшегося Рейна. Он поймал ее за руку, когда девушка, наверное, в сотый раз проходила мимо.
– Ты беспокоишься о Гоуст?
– Я просто надеюсь, что она не поубивает их всех.
– Что? – Рейн задохнулся от изумления. – Ты боишься, что она их убьет? Что же у тебя за лошадь?
– Ох!
– В чем дело? – спросил Рейн, садясь на постели, как только заметил, что она берет плащ. – Куда ты собралась? Ты можешь попасть в беду, Отём.
– Вряд ли я попаду в более опасное положение, чем то, в котором я уже была сегодня, – бросила она через плечо, стремительно направляясь к двери, плащ за спиной взметнулся, едва не погасив свечу на столе.
Но отсутствовала Отем недолго. Вернувшись, она присела на скрипучую кровать – поникшие плечи, подавленный, удрученный вид. Рейн накрыл ее руку своей и спросил:
– Что случилось?
– Они увели и твоего коня, – ответила девушка.
– Они… Что?
Рейн вскочил с кровати, с громкими стонами оделся так быстро, как позволяло его состояние. Когда он уже собирался натягивать сапоги, вдруг почувствовал руку на своем плече и поднял глаза.
– Конокрады далеко отсюда уже давно, – Отем посмотрела в окно, как будто могла видеть их за много миль. – Боюсь, Гоуст и Вермильон потеряны для нас.
– Я любил эту лошадь…
Рейн обнял Отем за талию, заглянул в лицо и с жалобными стонами уткнулся в юбку девушки. Она поглаживала его темные волосы.
– Тише, тише. Я все понимаю, – прошептала Отем. – Все будет хорошо. Мы сможем идти пешком.
– Пешком, – проворчал он у ее живота, – ты знаешь, как далеко находится следующий монастырь?
Отем улыбнулась:
– У меня целый карман монет, и мы сможем купить все, что потребуется для путешествия. Ну же, приободрись! Давай ложиться спать, а утром будем готовы отправиться в путь. Ах нет, я забыла о твоем состоянии… Значит, придется задержаться на пару дней, – и девушка пошла к своей постели.
С гримасой боли на лице Рейн опять разделся и вытянулся на кровати, а когда бросил взгляд через комнату, Отем уже спала на куче старой одежды и мехов, постеленных на жесткой койке.
Он снова застонал, натягивая потертое одеяло, и попытался заснуть. Задача оказалась не из легких, так как тело страдало и от ушибов, и от неудовлетворенного желания одновременно. Рейн подавил чувство отчаяния, впился зубами в подушку и зажмурился.
Через два дня они снова отправились в дорогу. Лошадей купить не удалось: оказалось, что продается не так уж много подходящих верховых или гужевых лошадей и даже ослов.
Рейн еще чувствовал боль, но уже не такую сильную, как в первые дни.
Они брели вдоль проселочной дороги, Рейн тянул осла за собой, так как тот не желал путешествовать самостоятельно.
– Я поеду верхом, – сказала Отем, забираясь ослу на спину, но вскоре опять спешилась. – Слишком большая нагрузка для нее. А если она будет быстро уставать, нам придется часто останавливаться. Значит, пойдем пешком.
– Он. Это «он», а не «она», Отем, – Рейн улыбнулся, покачивая головой. – Разве ты не можешь отличить самку от самца?
Отем посмотрела на осла и разразилась хохотом, Рейн присоединился к ней, и они смеялись до тех пор, пока у девушки не разболелся живот и не потекли слезы.
– С тобой развлечений больше, чем на турнире, Отем Мюа. Я-то думал, что самое забавное – рыцарские поединки, когда нападаешь с копьем и твой противник падает с лошади. Но ты превзошла любые состязания, о которых я слышал, женщина.
Итак, подумала Отем, он сражался на турнирах, он действительно рыцарь, его родители умерли, у него есть сестра…
– А есть у тебя братья? – неожиданно спросила Отем.
Рейн погрузился в ледяное молчание, и девушка пришла к выводу, что затронула слишком больную тему и, пожалуй, возвращаться к этому вопросу не стоит. Рейн все еще не проронил и слова, Отем тоже притихла, и вдруг…