Петухов Юрий. Вторжение из ада (Звездная месть - 4)

   Светлана чуть придержала. Шепнула на ухо:
   - А как же с тем?
   Перед Иваном сразу загорелись яростным, ненавидящим огнем серые, ясные глаза - его собственные и одновременно чужие. Сердце сжалось.
   - Никак! - ответил он.
   Дил Бронкс застонал и пришел в себя. Голова была чугунная, боль пронизывала ее со всех сторон. Рук и ног он не чувствовал. Зато огромный, распухший до невозможности язык слушался. Дил провел им под верхней губой - сухой и шершавой. Так и есть, двух зубов не хватает. Выбили, гады! Вместе с бриллиантом выбили! Он снова застонал.
   Они погибли!
   Сколько раз он предупреждал, что затея бредовая. Сколько раз молил выслушать его и понять. Нет, они уговорили его, они впрягли его в свою упряжку и бросили в самое пекло.
   Да, именно в самое пекло!
   Дил напряг левую руку, дернулся - что-то чуть слышно звякнуло.
   Приковали! Он рванулся всем телом, пренебрегая невыносимой болью. Бестолку!
   И руки и ноги прикованы. Под спиной бетонная плита, шершавая и холодная.
   Это провал! Это смерть!
   А где же капсула? Почему она не спасла его?!
   От бессилия и отчаяния он заскрипел остатками зубов, стискивая их, не жалея, давя в крошку - все равно больше не пригодятся! Это надо же - он, везунчик, здоровяк, богатей-миллиардер, баловень судьбы, у которого было все, чего ни пожелаешь... а теперь прикованный пленник, полутруп, избитый, истерзанный, искалеченный. Зачем он вляпался в это дерьмо! Дил застонал с непередаваемой тоской.
   Капсулы не было. Это ясно. Значит, никто его не защищает, значит, никто его не будет защищать и спасать. Он брошен! Его кинули на милость врагу... нет, даже и не врагу, какой там враг, он в ловушке у властей, и они раздавят его безжалостно и спокойно, равнодушным катком наказания за преступления. Да, уж он-то не попадет под амнистию!
   Дил Бронкс тихо, приглушенно, надрывно зарыдал. Горячие слезы поползли по щекам. Лучше бы его убили во время прорыва, в бою!
   А как лихо они начали. Как дружно ударили по форту с семи сторон, перерезая все отходы! За четыре минуты до начала атаки он вывел капсулу с ближней орбиты, опустил над фортом. Это было чудо! Никогда прежде Дил Бронкс не видел снизу, как работает боевая десантная машина. Обычно он сам сидел внутри капсулы или бота, сам шел на штурм, сам подавлял сопротивление, зависнув в атмосфере планеты.
   Это надо было пережить! Капсула первым делом выжгла всю внешнюю охрану, и андроидов, и людей - прицельно-лазерные, тончайшие лучи, невидимые глазу, пронзили полторы тысячи охранников по всему форту. Без крика, без шума, без писку - раз, и нету!
   Дил сидел в дисколете за полкилометра от Форума, там был его пункт управления. Но он все видел - капсула передавала изображение, цифры... Ей самой было нелегко, при проходе вниз, в подоблачные слои пришлось срезать по шести горизонталям семнадцать защитных спутников-автоматов, работенка нудная и кропотливая. С четырьмя полицейскими шлюпами-гравилетами она управилась быстрее и проще, сожгла на подлете вместе со всеми потрохами... Да, это было красивое зрелище! Но никто не знал, как пришлось потрудиться, попотеть самому Дилу Бронксу, ведь это он месяцем раньше почти две недели корпел над блокировочными системами боевой десантной капсулы. Ей, как и прочим серьезным машинам, не полагалось приближаться к Земле - в "большой мозг"
   были заложены такие барьеры, что ни объедешь, ни обскачешь! Боевая капсула могла работать исключительно в Дальнем Поиске, и исключительно против неземной техники и неземных существ. Они с Иваном не первый раз лезли под запретную планку, нарушали законы. Еще прежде, когда тот шел на проклятую Гиргею на другой машине, Дил перестраивал ее, подрезал малость шоры и отпускал узду. Только за это обоих могли навечно упрятать в каторгу! Но им было ради чего рисковать.
   И они рискнули.
   После первого беззвучного удара все двери, люки, створы, ворота и окна форма Видсток мгновенно поза-крывались - чего-чего, а брони тут хватало.
   Капсула начала резать форт словно консервную банку, одновременно с семи сторон - "гуляющим лучом". Сама она висела всего лишь в двух километрах над Исполнительной Комиссией и над титановольфрамными шахтами. Вся ярость и мощь защитного шквала была брошена на нее.
   И тогда Дил послал на штурм первые пять бронехо-дов.
   - Ребятки! Мы их давим! - орал он в восторге. - Навались!
   Но мысленно он не переставал ругать этого умника Цая ван Дау, коротышку Цая. Ведь они вызывали огонь на себя ради этого тщедушного уродца, чтобы тот мог добраться до "мозга" и заставить его поработать на них.
   С ближайшей базы в Наксе поднялись было в воздух две эскадрильи подавления. Но тут же и пролились вниз, на взлетные полосы, огненным дождем. Капсула держала под колпаком всю округу на полтысячи миль, с ней шутки плохие.
   А Дил хихикал себе под нос и скалил огромные белые зубы - только бриллиант сверкал всеми гранями. Он вспомнил, как брал Обратную сторону Изаки. Это было двенадцать с половиной лет назад, если ему не изменяла память. Там пришлось похлеще. Там в двенадцати десятимильных кратерах сидели и поджидали его двенадцать эскадр зеленых угонов. Разведка ошиблась всего в десять раз, вместо шести боевых угонских крейсеров на Изаке их оказалось шестьдесят. И на помощь звать он не имел права. Он вообще не имел права выходить в эфир, ведь официально Земля не вела ни с кем войн и ни на кого не нападала. Операцию надо было провести тихо и назидательно. Это был ад! Дил выбросил троих своих спутников на все три стороны в трех боевых ботах. А сам ненормальным и заносчивым Давидом бросился навстречу кошмарным угонским голиафам. Но ему повезло, недаром говорят, что дуракам везет и что смелость города берет. Три бота уничтожили восемь звездолетов этих "мирных"
   бандитов. Остальные пятьдесят два взял на себя Дил, а точнее, его боевая десантная капсула. Он сжег сорок семь кораблей, выпустил весь боеприпас капсулы, включая и неприкосновенный. Он был на грани гибели. Но оставшиеся пять крейсеров в панике бежали, хотя им хватило бы одного дружного залпа.
   Гут три недели пьянствовал и клялся, что больше на такие дела не пойдет, у него была своя работенка - Дальний Поиск и начальная геизация. А эти шустрые штабные лепили из него ястреба. Нет! Ни за что!
   Тогда капсулы были не чета нынешним - и послабей и попроще. А эти только в страшном сне присниться могут. Одним словом, Дил глядел на работу своей боевой подруги да радовался. Пока пора не пришла.
   А пришла пора, сел в шестой бронеход. Да рванул навстречу судьбине.
   В продырявленный форт они ворвались сразу, с первого залета. Второй слой брони Пришлось прожигать самим, туда излучатели капсулы не доставали.
   Это с ума можно было сойти - столько усилий, чтобы вскрыть старую консервную банку в пригороде Нью-Вашингтона, столько времени и столько жизней! А этот карапуз, небось, уже внутри сидит - живехонький да целехонький! Дил хохотал, скалил зубы, а потом начинал кусать толстую губу.
   Они тут дохнут под шквальным огнем, а этот лилипут править ими будет, герой, понимаешь!
   Третий слой прожгли с огромным трудом, с потерями - четыре бронехода обломками валялись на керамических палубах форта. Четыре трупа из десяти штурмующих на машинах. А сколько прочих?! И все равно - не страшно, не смертельно, ведь они берут верх, они почти у цели, они оттянули на себя все силы обороны! Сейчас этот уродливый малыш дотянется до рычага, он им всем даст... а не даст, так и без него справимся!
   - Черт побери!
   Дил успел выругаться, прежде чем его вышвырнуло из бронехода.
   Катапульта сработала, иначе гореть бы под несокрушимой броней.
   В боевом полном скафе можно выпадать и из бронехода и с четырехсотого этажа небоскреба к дьяволу в зубы. Он лишь немного ополоумел, потерял ориентацию. Но тут же вскочил на ноги, выпустил из локтевых каналов скафа парочку малых сигмаметов и припустился вперед, благо, что гидравлика работала отменно.
   - А ну расступись, братва! - орал во всю глотку Неунывающий Дил, хотя никто ему и не заступал дороги.
   Он с налету ворвался во внутренние отсеки. Сжег с десяток андроидов будут помнить лихого десантника-смертника, таких навряд ли видывали. Дил знал, что нерасплавленные мозги андроидов в вольфрамовом коконе вставляли в новые тела, ежели, конечно, эти мозги выдерживали. Ну и пусть помнят, может, с кем из них придется еще разок встретиться!
   Он рвался вперед разъяренным львом.
   И только потом заметил, что позади прет свой броне-ход, поддерживает атаку. Дил замешкался на миг, сбил какого-то малого в черных доспехах внутренней охраны, успел отпрыгнуть... но так и не решился, куда ему сейчас - в проем, вперед, или сначала в бронеход, а потом уж вперед. В этот миг нерешительности в него и шарахнула шаровая мина. От удара Дил взлетел к переборкам, метров на сорок.
   Когда он упал на палубу, бронеход только кормой сверкал. Вот тут-то и понеслась воцсю рукопашная. Минут сорок он молотил кулаками направо и налево, прыгал, обрушивался всем телом на вертухаев, бил их ногами и валил ручным парализатором... Он совсем позабыл, что его дело - руководить прорывом. Неунывающий Дил Бронкс, скрупулезный и педантичный в исследованиях и быту, терял голову на поле боя, это за ним давненько водилось. Он легко входил в раж, в боевой азарт, за это и получал часто нахлобучки от командования. Но так было прежде... а теперь.
   Теперь ничего не изменилось. Дил катался по палубе, подпрыгивал, бросался один на четверых, мелькал повсюду черной молнией. С ним ничего не могли поделать выдрессированные наемники и запрограммированные андроиды. Они и знать не знали, что такое "черный шлем"
   - секретное боевое искусство космодесанта. Но они познавали его с получаемыми ударами, травмами или переломленными хребтами. Церемониться было некогда. Чтобы пробиться в самое нутро, хватило именно этих сорока минут.
   Они победили! Они прорвались!
   -Ур-р-а-а!!! - орал Дил Бронкс. И уже мечтал о своей русской баньке на Дубль-Биге-4.
   Сорви-головы, что ползли по "черным нитям", опередили основную группу прорыва всего на несколько минут и перемолотили треть внутренней охраны.
   Форт был в руках нападавших. Оставалось деликатно постучать согнутым мизинчиком в бронированную дверцу этому наследнику инопланетной короны, этому малышу, и вынести его на руках под овации ревущих от восторга и счастья парней. Они победили! И они выжили!
   - Эй ты, император хренов, выходи! - вопил Дил Бронкс, откинув забрало внешнего шлема и сверкая бриллиантом. Его черное как сажа лицо блестело будто напомаженное. - Вылезай, чертов бездельник! Мы уже пришли, а ты все спишь в своей каморке! Цай, мать твою, ты слышишь меня!!!
   Дил не знал, что карлик Цай ван Дау корчился тогда от дичайшей боли и молил только об одном, о смерти. Откуда он мог знать!
   А потом разом померк свет.
   И они затаились, все одиннадцать выживших и захвативших форт.
   И вдалеке с тяжелым гудом и лязгом опустились вниз бронированные стены.
   И из невидимых отверстий потек удушающе-сладкий, пьянящий сонный газ.
   Они влипли как щенки, как несмышленыши-сосунки!
   Теперь Дил знал, отчего так болит голова - не от побоев и истязаний, хотя все было, было с лихвой, а от этого поганого сонного газа - мечты всех наркотов и дармоедов.
   Он снова застонал, на этот раз надрывно и яростно. Все пошло прахом.
   Что теперь будет с Таекой?! Она сойдет с ума на станции, она не переживет этого безумия!
   Свет вспыхнул подобно разорвавшейся гранате - ослепляя и причиняя острую боль, Дил зажмурился, прохрипел спекшимися губами:
   - Полегче, ублюдки!
   И тут же получил страшный удар в скулу - будто еще одна граната разорвалась, но уже внутри черепа. Одновременно он почувствовал, как плита поднимается, вместе с ним. Теперь он не лежал на шершавом и холодном бетоне, а висел, прикованный за руки и за ноги короткими цепями к выступающим из плиты кольцам.
   Получив еще один удар, в другую скулу, Дил чуть приоткрыл глаза, сощурился. Прямо перед ним стоял двухметровый бугай с обвисшим животом и волосатыми кулаками. Бугай был в голубой форменке с золотистыми галунами и нашивками - госполиция, не частная охрана. Его покачивало из стороны в сторону, наверное, успел снять стресс после заварухи, поднабрался! Дил снова закрыл глаза. Плевать на них на уродов поганых!
   - Прочухивайся, сволочь! - крикнул в лицо бугай.
   И врезал прямым в нос.
   Дила чуть не вывернуло наизнанку от боли и злобы. Боль он умел терпеть, еще в Школе научили отключаться, а вот обиду терпеть не собирался - разве так положено обращаться с пленными?! Ну, гады, придет время - за все ответите! Битье вернуло ему бодрость духа и веру в то, что еще не все кончено.
   - Вот гляжу я на тебя, черная харя, - процедил бугай, сквозь пьяную икоту, - и ни хрена не понимаю! Ну ладно, вся эта шваль по городам, грабят, хапают, упиваются, набивают карманы дармовым хабаром... понять можно человеков! По-людски их понимаю и даже оправдать могу! Перед соблазном хрен устоишь! А какого дьявола ваша шобла лезла сюда? Чего тут брать-то?! Тут брать не хрена! Тут ни золота, ни денег, ни (кратвы, ни выпивки! Тут даже банка нету во всем форте! Не-е, я таких не уважаю!
   Бугай трижды приложился кулаками к Диловым ребрам, да так, что только хруст стоял. Потом от души смазал по челюсти. Потер ушибленную руку.
   Сплюнул.
   - А ты знаешь, харя черная, - продолжил он воспитательную беседу, знаешь, паскудина, что четыреста наших ребят тут полегло, не считая нежить андроидную! На-ка вот получи за них! - Еще один прямой обрушился на разбитый в кровь нос Дила. - Мне плевать, падла!
   Может, им в раю получше будет, чем в этой дыре поганой. Но ты, черномазый, понимаешь, что из-за вашей дурной шоблы форт прикрыли! А нас коленом под зад, оставшихся - так и сказали: валите, мол, на хрен без подъемных и содержания, да еще спасибо скажите, что по уставу вас за разгильдяйство и потачку врагу на кичу не впихнули... А куда мне валить, паскудина?!
   Дил уже не слышал, чего там бубнил бугай. Все в ушах и в голове гудело от ударов. Глаза залило кровью, и он не видел света белого - только молнии да рассыпающиеся звезды при ударах. Бугай-полисмен, вертухай поганый бил на совесть и от души. Его можно было понять. Да только Дил Бронкс уже не был в состоянии этого сделать. В его горящей башке молотом колотило: "прикрыли!
   прикрыли! значит, все зря! они перевели управление Исполнительной Комиссии на дублирующую базу, в дубль-форт! прикрыли! прикрыли!"
   Он понимал лишь одно.
   И когда бугай выдохся, Дил процедил ему прямо в рожу:
   - Дурак ты! Все вы дураки! Вот когда начнется по-настоящему, все поймешь!
   - Чего начнется? - не понял бугай.
   - Война. Большая война! И ребята ваши не в раю, в аду они парятся, недоумки! Но теперь поздно.
   - Да ладно тебе!
   Бугай опустил уже занесенную ручищу, не стал бить. Он ни черта не понял про войну, может, черный просто рехнулся? А вдруг не рехнулся?!
   - Будет страшная война! - зловеще прохрипел Дил Бронкс. И уронил голову на грудь.
   Глеб Сизов подошел к столу и молча уставился на усталого от бессонницы и круглосуточной нервотрепки Ивана.
   - Чего там еще? - недовольно спросил тот.
   - К тебе один тип рвется. Не наш. Говорит, из Европы пробился. Быть того не может, все границы на запоре, поля - до стратосферы и выше. А может, не врет. Но странный малый, уголовный какой-то.
   - Сами не могли разобраться?!
   - Только ты нужен. Хотели поначалу пихнуть в мне-москоп, да он орет, что ты признаешь... Гляди! - Глеб щелкнул пультом и на стене, на мягко вспыхнувшем экране появился крутоплечий парень лет тридцати, с длинными светлыми, почти седыми волосами, в полускафе с искореженными ребрами жесткости и рваным металлом. Был он растрепан, взбудоражен, зол. Левая рука на перевязи, лицо исцарапано, будто битый час его драли бешенные кошки... и все же его можно было признать.
   - Сигурд, - прошептал Иван. - Давай его сюда! Юный викинг ворвался в кабинет Правителя, сильно прихрамывая и пытаясь вырвать локоть из цепкой клешни не отстающего ни на вершок охранника.
   - Почему нет связи?! - закричал он с ходу.
   - Почему нет связи, Сигурд? - спокойно переспросил Иван, не вставая из кресла, даже не приподнимаясь. И добавил: - Здороваться надо сначала. А потом вопросы задавать!
   В голове завертелось: что-то случилось с Гугом! почему этот парень бросил все и прорвался сюда, сквозь закрытые границы? связи и впрямь нет, но общая обстановка известна, Европа почти прекратила сопротивление, Запад пока не вмешивается. Синклит выжидает, плетет свои сети.
   - Здравствуй, Иван! - выдавил через силу викинг.
   - Здравствуй, Сигурд, - отозвался Иван. - Что с Гугом?
   - Буйный разбился вдребезги. Мы вместе были в бронеходе. Штурмовали базу бундесвера... Нам ударили в спину! Я подобрал его в воронке, на нем живого места не было.
   - Он умер?
   - Нет! Он успел просипеть, что хочет лежать рядом с Ливой, ты помнишь ее. Он сказал, где. У нас не было регенераторов, да и что от них толку, Гуг превратился в месиво из переломанных костей и разорванного мяса. Мы сунули его в анабиокамеру, на самАй полный. Мы превратили его в кусок хрусталя...
   - Хрустальный лед, - в задумчивости прошептал Иван.
   - Чего?! - не понял Сигурд.
   - Ничего, это я так.
   - Я сам законопатил его в саркофаг. Сам переправил туда, в эту нору, к Стрекозе, к Ливадии Бэкфайер-Лонг... и замуровал там. Они лежат рядом, Иван. Но никто не сможет его вытянуть на белый свет, если его разморозить, никто! Это готовый труп!
   - Спокойно! - Иван встал, подошел к Сигурду, похлопал по спине.
   Тот дернулся, скривил лицо - видно, и спина у него была повреждена.
   Крепкий малый - взорваться вместе с бронеходом, рухнуть с приличной высоты и отделаться переломами да царапинами! Как это могло случиться?
   Сигурд словно мысли читал.
   - Они обдурили нас! - быстро проговорил он. - Они вывели полк управляемых андроидов под "белым флагом". И сами наполовину раздолбали его.
   Мы думали своих бьют, живых... А потом нам в спину!
   - Всякое бывает, - машинально откликнулся Иван. У него до сих пор холодело на сердце при воспоминании о "Летнем громе".
   Жаль старину Гуга! На этот раз он крепко влип. Проклятый Параданг. Его здорово подставили тогда, принудили взять грех на душу. После Параданга Гуг-Игун-фельд Хлодрик Буйный искал смерти - повсюду: и на Земле, и во Вселенной, не было ему равного по лихости и бесстрашию, плакал по нему Интерпол, Европол, каратели всех стран и народов, тюрьмы и лагеря, каторги и зоны, особенно Гиргейские подводные рудники. Гуг искал смерти. И он нашел ее. Теперь он рядом со своей возлюбленной. Иван с силой сдавил виски, зажмурился. Но жизнь продолжается. Надо бить до конца. Иначе он будет в ответе за все. За все!
   - Чего еще там? - пробурчал он Сигурду.
   - Гуг готовил меня на смену...
   - Я знаю.
   - Мы подавили все базы. Европа наша. А связи нет! Я не знаю, что делать дальше. Люди растерялись... думали вволю погулять, свести счеты с фараонами и прочим дерьмом. А их за шкирку - назад! в конуру! Люди обижаются. И боятся! Запад вот-вот пойдет "порядок восстанавливать"!
   - У них у самих дерьма по уши, - спокойно ответил Иван, - там все полыхает: и Север, и Юг, не дай Бог! - Он чуть помолчал, а потом прибавил еще спокойнее: - Но война будет. Большая, страшная война. Не бойся, приятель. Пока Гуг не встанет на ноги, ты будешь заправлять в Европе. И связь наладим, и спецов на каждую базу дадим. Техники-то много покрушили?
   Осталось хоть что-то?
   - Навалом, - коротко ответил Сигурд. Он начинал успокаиваться, этот русский умел вселять веру и надежду. Может, и впрямь Гуг встанет. Все еще наладится.
   - Креженя давненько встречал? - будто ненароком поинтересовался Иван, приглашая сесть в кресло.
   - Угу, дважды наступал на хвост, дважды на мушке держал. Но Седой очень скользкий, уходит, гад!
   - Это мы знаем, что скользкий. Только достать все одно надо. Ладно, это между делом. А сейчас послушаем, чего там в мире творится. - Иван повернул голову: - Начальника оперативного штаба ко мне!
   Штаб располагался рядом, за стеной. Работа там кипела - когда того требовали обстоятельства в России умели работать на славу, не щадя живота своего, не за деньги и награды, а ради Отечества. Последние сутки Иван ловил себя не раз на мысли, что отойди он сейчас в сторонку, на "заслуженный отдых", и все равно дело будет делаться, да еще как. Нет, хороший, добрый народ в России! А сволочи и дерьма всякого не так уж и много, совсем мало. Дерьмо оно всегда наверх всплывает, в глаза бросается да дух портит. А почистишь малость - океан родниковой чистой воды, один лучше другого, свои, Русские, за мать-Россию жизни положат. Иван, начиная страшное и рисковое дело, даже не ожидал, что за ним пойдут с такой охоткой, будут ночей не спать, здоровья не щадить - видно, не у одного у него глаза есть, видели, знали, чувствовали, кто не душой и умом, тот селезенкой, нутром чуял тленье измены. Теперь поднялись. Три части дурные всего-то и пришлось прихлопнуть помимо "Летнего грома". Остальные его "на ура" приняли. "Перевооружались", молча утирая слезы, проклиная тупые и предательские верха. Расформировывались, кляня "недальновидных политиков", а попросту говоря, всю эту агентуру Мирового Сообщества, всю сволочь иудину. Ждали, кто первым голос подаст. В России всегда так было терпения хватало, чего-чего, а уж жила у русского мужика крепкая да выносливая, побаивались сгоряча дров наломать, может, чего не поняли, может, наверху виднее... но кляли! поносили! чуяли измену! И встали за сказавшего слово Правды. Вся Русь необъятная от океана до океана, безмерная и огромная, разбросанная землями своими по Вселенной, воспряла, не позволила себя добить. Вовремя! Иван готов был бежать в Храм, ставить свечи, падать на колени и биться лбом - вовремя!!! Если б не решился, протянул полгода, три месяца, месяц - труба! крышка!
   оружие и техника остались бы только у тех, кто работает на Сообщество, на Систему, на Пристанище, на Синдикат, на Восьмое Небо и Черное Благо. Да!
   Его вело само Провидение! И народ российский понял это. Практически все базы нечисти и подполья разгромлены, очищены, обезврежены. Сотни тысяч охмуренных, почти миллионы, оружия горы, наркотики, генераторы подавления, зомби-передатчики, чего только не изъяли, монбланы! эвересты! Готовилось нечто невообразимое... ну да ладно, это позади, почти позади! Теперь о Земле надо думать. О Федерации!
   Начальник штаба вошел быстрой походкой. Остановился перед огромным столом.
   - Доложите обстановку, пожалуйста, - попросил Иван. - На Земле, в Солнечной системе и Федерации в целом.
   Сигурд сидел ошеломленный и подавленный размахом, порядком и деловитостью. Там, у него, в Объединенной Европе царили кавардак, разброд и бестолковость. Братва лихо брала на штык крепости, на большее ее не хватало.
   Худощавый, высоченный и бритоголовый начштаба, протер черным платком сверкающий затылок. И приступил к делу.
   - На двадцать три двадцать, число сегодняшнее, - начштаба машинально сверился по наручным дедовским часам, - положение следующее. Все властные центральные и местные структуры Великой России, включая ее околосолнечные и инопланетарные земли, все базы, армии, флоты, флотилии, звездные эскадры и прочие подразделения находятся под полным контролем Комитета Национального Спасения, одобряют его действия и принимают самые решительные меры к немедленному восстановлению и наращиванию оборонного потенциала. Последний очаг сопротивления уничтожен сегодня в двадцать два ноль-ноль...
   - Где? - прервал доклад Иван. И сурово поглядел на Глеба, тот ничего не говорил про "подавление очага".
   Бритоголовый включил экран объемного видения. Ткнул световой указкой в пульсирующе-приближающу-юся карту.
   - Левый рукав галактики Соленая Падь, планета Круглая - планета Ульфага, Вторая Основная база Одиннадцатой эскадры. Тридцать девять световых лет от Солнца...
   - Не надо деталей, - встрял Иван, - они получили шифровку из Космоцентра?!
   - Так точно. Проверено - они получили ваш приказ по прямой правительственной и дубль-шифровку Космоцентра.
   -И что?!
   - Отказались выполнять. Причины неясны. Ультиматум истекал в двадцать один двадцать. Иван скривился.
   - И вам понадобилось всего сорок минут, чтобы уничтожить базу эскадры?
   Чего же стоит эта база, ежели она себя защитить не может?!
   Бритоголовый с сомнением поглядел на исцарапанного молодца, развалившегося в кресле - он явно не был допущен к особо важным делам.
   Но Иван махнул рукой, мол, продолжайте.
   - Было применено секретное оружие экзот-Х. База выброшена из Вселенной. Выглядело это так, - начшта-ба снова указал в сторону экрана.
   Циклопическое сооружение, висящее в черноте меж двумя планетами, будто поплыло назад, уменьшаясь. Не было ни пальбы, ни взрывов, ни вспышек. Но появилась вдруг едва заметная глазу голубенькая сфера - будто невообразимо огромный мыльный пузырь надули вокруг базы-спутника, ощерившегося тысячами боевых ракет. Пузырь стал сжиматься, стремительно съеживаясь. База съеживалась вместе с ним. Кончилось все тем, что пузырь превратился в точку и пропал. Во мраке поблескивали далекие звезды, синела изъеденным боком Круглая.
   - И все? - тихо спросил Сигурд.
   - Нам пришлось пойти на это, - твердо отрезал на-чштаба, будто заранее не принимая обвинений нового Правителя и всех прочих в жестокости и скоропалительности действий. - В экстренных нештатных ситуациях любая искра может разгореться в пожар, который уже невозможно затушить.