Полякова Маргарита. Варька

   Господи, ну почему все мужики думают, что стирать их носки, готовить им жрачку и слушать, как они болеют во время мирового первенства по футболу — это самое большое женское счастье? Кто им сказал, что женщина с ребенком в левой руке и половником в правой счастлива? От чего она счастлива может быть? От созерцания валяющегося на диване любимого супруга? Да на фиг надо такое счастье! Хотя… Может, все-таки, пусть лучше на диване валяется, чем воевать лезет? Потому что стоит только представить, чем грозит семейная жизнь с таким типом, как Хай-Ри, как замуж расхочется окончательно. Варька знала это определенно. Да этот ревнючий тип на нее сразу после свадьбы паранджу оденет! И ее друзей разгонит! А вся Варькина жизнь превратится в сплошное ожидание драгоценного пирата с очередного подвига. Оно ей надо? Всю жизнь смотреть из окошка, как законный супруг вновь и вновь отправляется искать приключений… Нет, пора тут в корне все менять. И начинать это делать надо не после свадьбы. И даже не с завтрашнего дня. А прямо сейчас. Может быть, хотя бы тогда Хай-Ри на ней жениться раздумает. Варька насупила брови, приказала подать карету и кинулась догонять недалеко еще ушедшее войско.
   — Что ты тут делаешь?! — ужаснулся увидевший ее Хай-Ри. — Возвращайся в замок! Немедленно!
   — Щас! — возмутиласьи Варька. — Только через мой труп! Я еду на войну с вами. И буду делать это до тех пор, пока тебе не расхочется воевать окончательно. Я не буду сидеть дома и страдать оттого, что тебя могут убить!
   — Варя, золотце, что ты тут делаешь? — подъехал к спорящей парочке Нарк.
   — Воевать ей захотелось! — пояснил раздраженный до крайности Хай-Ри.
   — Да-а-а? — протянул Нарк. — Ну… Это святое. И чем же ты, Варвара, махать вместо меча будешь? Бальной туфелькой?
   — Я сейчас как засажу тебе этой туфелькой промеж глаз, будешь знать, как выставляться! — клятвенно пообещала Варька. — Если я решила, что я еду, значит, я еду. И вы, ребята, можете из кожи не лезть. Я все равно тут останусь.
   — Да.. — почесал за ухом Нарк. — На твоем месте, Хай-Ри, я бы уступил. Потому что пусть уж она лучше воюет под нашим с тобой присмотром. А то вдруг сейчас графине, в связи с нашим общим ей противостоянием, вожжа под хвост попадет, и она одна гоблинов бить отправится? Я не пугаю, я тебя предупреждаю. Ты вспомни, прецедент уже был.
   — Ну и чем это закончилось? — взорвался Хай-Ри. — Она что, всех победила? Или, может, спасла кого-нибудь? Она сама в гоблинской тюрьме оказалась!
   — Мне кажется, ее это не остановит. — вздохнул Нарк, глядя на решительно настроенную Варьку. Тем временем к спорщикам подтянулись и остальные герои, удивленные внезапной остановкой войска.
   — Что случилось? — нахмурился Руальд.
   — Графиня де Сент-Труа Тьен хочет воевать в наших рядах. — Хмуро пояснил Хай-Ри, которому Варькина инициативность абсолютно не нравилась.
   — Мы должны уговорить ее вернуться. — предложил Дмитрий.
   — Попробуй! — хмыкнул Нарк.
   Варька уже готова была в очередной раз провозгласить всеобщую феминизацию и искренне возмутиться махровым мужским шовинизмом, но спустившиеся к спорщикам с высоты своего полета Кеша и Вулиметр неожиданно ее поддержали.
   — Пусть воюет! Это ее право! История знает немало женщин-воительниц!
   Хай-Ри нахмурился, Дмитрий с Руальдом выступили горячо против, и спор был готов разгореться с новой силой, но тут вмешался Ухрин. Мудрый монах нашел выход из положения довольно быстро. И просто. Может быть, как священник, он был не самым замечательным типом, и из-за шарообразных объемов его тела нужные части доспехов друг с другом встречались не всегда, но священное рвение Ухрина к набитию гоблинских морд внушало уважение, а большой опыт в этом деле заставлял прислушиваться к его мнению.
   — Графиня хочет воевать? Ее можно понять. Хай-Ри боится за безопасность графини? Его тоже можно понять. Почему бы в таком случае нам не найти для графини оптимальное поле боя? Я имею в виду — почему бы Варьке не воевать в воздухе? По крайней мере, если она устроится у Кеши на шее, вероятность того, что ее куда-нибудь выкрадут, будет весьма невелика.
   Хай-Ри с Нарком переглянулись и радостно закивали головами. Руальд с Дмитрием тоже согласились. А Кеша с Вулиметром издали восторженный вопль и, подхватив Варьку, взмыли в синее небо.
   — Неужели и после замужества она останется столь же своевольной и строптивой? — впервые задумался о перспективах совместной жизни с Варькой Хай-Ри.
   — Останется… — «утешил» его Наркот. — Так что привыкай. Теперь вся твоя жизнь будет посвящена благородному делу — постоянному спасению графини де Сент-Труа Тьен из разных ситуаций.
   — За что?! — застонал отчаявшийся Хай-Ри и схватился за голову. Однако ни утешать его, ни советовать ему плюнуть на Варьку никто не кинулся. Поняв, что сочувствия и мужского сострадания он все равно не дождется, Хай-Ри тяжко вздохнул и дал войску знак двигаться дальше.
   Конечно, Варька прекрасно раскусила замысел Ухрина. Она получила все, что хотела, и в то же время на шее у Кеши ей абсолютно ничего не грозило. Конечно, нельзя сказать, что дракон не усердствовал в истреблении гоблинов, но для Варьки все это приключение напоминало скорее не войну, а русские горки. Графиня с шеи дракона подавала вниз команды типа «Бей их, ребята!», гоблины в ответ вопили, что они в воде не тонут и в огне не горят, Варька советовала жечь гоблинов на фиг, потому что если они в огне не горят, то отделаются пустяковыми ожогами третьей степени, гоблины проклинали ее в ответ, и развлекаловка продолжалась. Действовало все это захватывающе и даже возбуждающе, а потому в павший гоблинский город Варька ворвалась с восторженным воплем «Ура!». Князь Дмитрий и рыцарь Руальд Залесский с недоумением оглядели чумазую от дыма и копоти графиню, а Варька, съехав с Кешиного крыла и поглядев на оставшиеся от гоблинского прибежища пепел и руины, широко улыбнулась.
   — Как говаривал Чингисхан, города надо брать обаянием! — возвестила Варька. Поскольку ни Дмитрий, ни Руальд с миролюбивым парнем Чингисханом знакомы не были, им ничего не оставалось делать, как утвердительно кивнуть в ответ.
   Как и следовало ожидать, на Варьке не было ни одной царапины. Собственно, на Кеше с Вулиметром тоже. Князь с рыцарем были слегка помяты, Ухрин растерял половину доспехов, а вот Нарк, похоже, был ранен. Во всяком случае, он с трудом передвигал ноги, держась за плечо Хай-Ри.
   — Нарк, что случилось? — впала в панику Варька.
   — Да… — отмахнулся Наркот. — Не весь я увернулся от меча.
   — Ему нужно обеспечить покой. — мудро порекомендовал Руальд, сам не раз выходивший из боев с разными ранениями.
   — И уход врача. — добавил Дмитрий.
   — Ага! И чем дальше этот врач уйдет, тем будет лучше для Нарка. — отмахнулась Варька от средневековых костоправов. Чтоб она отдала в их руки последнего Нарка? Щас! Еще не устроили они любимому герою полное кровопускание. — Покой я ему в своем замке обеспечу. — Решила Варька. — А лечить мы его будем своими силами.
   — Как я болеть ненавижу! — сморщился Нарк.
   — А кто любит? — утешила Варька. — Подумаешь, отдохнешь немного от своих подвигов. Это даже полезно, между прочим. Сможешь заняться чем-нибудь интересным. Песни посочиняешь. Или в науку ударишься.
   — Ага! Реферат напишу… Влияние панк-рока на продуктивность коров мясо-молочного направления. — съязвил слабо верящий в свой непревзойденный научный гений Наркот. Варька хохотнула.
   — Ладно, комик. Скажи лучше, как это тебя угораздило ранение получить? Что, по сторонам смотрел плохо? Как ты умудрился под гоблинский меч подвернуться?
   — Спросила, как у Дмитрия кусок сала… Откуда я знаю? Бой был все-таки. Гоблинов много. А мне как раз стоялось где-то не там.
   — Ты смотри у меня… Не там. Если мы с тобой и дальше будем таким ура-патриотизмом заниматься во славу местного рыцарства, то вполне можем помереть раньше положенного срока. А нам оно надо с тобой? Ну подумаешь, менестрели пару песенок сбацают… или на площади поставят памятник погибшим нам.
   — Погибшим нам где?
   — Какая разница? Все равно ни от спетых песен, ни от поставленного над нами мрамора нам с тобой легче не станет. — пожурила любимого Нарка Варвара, но ее душеспасительную речь прервали на полуслове.
   — Графиня, расскажи мне сказку! — начал канючить ни к селу, ни к городу Кеша.
   — А как же раненый Нарк? — попыталась воздействовать на Кешину совесть Варька.
   — Да ладно, я подожду. Не так уж я сильно ранен, чтоб от сказки отказываться. — поддержал Нарк гнилую Кешину инициативу.
   — Тогда, может, все-таки в замок полетим? А сказку я вам по дороге расскажу. — попыталась найти разумный компромисс Варька.
   — Так нечестно, графиня! — завопили в один голос разобиженные насмерть Руальд, Дмитрий, Ухрин и Вулиметр. — Мы тоже сказку хотим!
   Варька хотела было отказаться, но, поглядев на просящие лица окружающих и вспомнив, сколько времени дракон был лишен своего любимого времяпровождения, смилостивилась.
   — Ладно…
 
   «Колобок.
   Жил да был мелкий жулик по кликухе Колобок. Отец с матерью для него, тунеядца, последнее по сусекам соскребали — а ему все не впрок было. А как-то утром почувствовал этот жулик, что он не какой-то там Колобок, а буквально Колоб в законе, и начал выпендриваться. Волка кинул, Медведя кинул и даже до Лисы добрался. Но Лиса таким авторитетом была, что все колобковские прибамбасы ей были до пуговицы. Завалила она Колобка, и даже разговаривать с ним не стала. Мораль — думать надо, с кем связываешься.
   Снегурочка.
   Как-то раз, в полнолунную ночь пятницы тринадцатого, в один стоявший на окраине дом кто-то постучал. «Кто там?» — Скукожившись от страха, спросили старик со старухой. «Это я, ваша внучка, Снегурочка». — Прошелестел за дверью жуткий голос, и, повинуясь ему, старики дверь открыли. Всю зиму монстр питался кровью целой деревни, а весной выволокли Снегурку из избы за косы и сожгли ведьму на костре. Мораль: смотреть надо, кого по ночам в дом пускаешь.
   Емеля.
   Жил-был на свете Емеля. И была у него «крыша» — друган крутой, авторитет по кликухе Щука. Стоило только Емеле сказать «по-щучьему велению, по-моему хотению», как все выполнялось. Емеля заставлял ведра бегать за водой, топор за дровами, а потом женился на дочери президента, купил себе депутатский мандат и стал ездить в Думу на своем диване. Мораль: друганов себе правильных выбирать надо».
 
   — Все, хватит! — закруглилась Варька, пожалев Нарка, которому, с его ранением, ржать как конь явно не полагалось. Кеша разочарованно вздохнул и подставил крыло, чтобы Варьке с Наркотом было удобнее взобраться к нему на спину.
   — А может еще одну сказку, графиня, а? Тайком от всех? — прошелестел дракон, оторвавшись от земли на порядочное расстояние.
   — Не по-товарищески это, Кеша. — укорила его Варька, а Нарк фыркнул. — Слушайте! — Оживилась графиня. — Совсем забыла! Почему же мне самого главного-то не сказал никто? Я уже веселая вдова, или, почему бы то ни было, еще нет?
   — Еще нет. — флегматично ответил дракон.
   — А почему? — возмутилась Варька, оставшаяся втайне без памяти довольной полученным известием.
   — Болдани сбежал еще до начала сражения. — пояснил Нарк. — Руальд уж так расстраивался, что ему не удалось вас с Хай-Ри осчастливить. А Хай-Ри поклялся, что в следующий раз он не будет ни на кого надеяться, а снесет голову твоему мужу сам.
   — О Боже! — застонала графиня и мысленно попросила у Господа Бога поберечь здоровье законного супруга как можно дольше. Хотя бы до тех пор, пока ей не захочется замуж. Кеша сделал еще несколько взмахов крыльями, и Варька увидела высокие башни своего замка.
   — Ну, вот и мой Тьен. — тяжко вздохнула она. — Мы дома. Приключения кончились.

Глава двенадцатая,

   в которой девицы де Крус снова проявляют тараканью активность.
 
   Утром Варьку подняли ни свет, ни заря. Настолько рано, что даже Хай-Ри не успел еще проснуться и покинуть ее постель.
   — Графиня Эллен Греневская. — возвестил слуга.
   — Эллен? В такую рань? — поразилась Варька, знавшая, как любит Эллен поспать. — Ну это точно теперь случилось что-нибудь.
   Как всегда Варька оказалась права. Влетевшая в ее спальню Эллен была мрачнее тучи. Она даже не повела бровью в сторону поспешно застегивавшего камзол Хай-Ри. Сказать, что Эллен была не в духе — это ничего не сказать. Графиня Греневская была в крайней степени раздраженности.
   — Эллен? Что случилось? — нахмурилась Варька, ожидая самого худшего.
   — На, читай! — и Эллен протянула Варьке какую-то записку.
   — Что это?
   — Ты читай-читай. — Варька сунула нос в конец послания и увидела неприятно знакомую подпись девиц де Крус.
   — Бог ты мой, они и до тебя добрались…
   Послание девиц де Крус представляло собой письмо, обливающее грязью какого-то рыцаря Луиджи.
   —Что это за рыцарь такой? — удивилась Варька. — И почему, интересно, эти кошелки решились поведать о его недостатках именно тебе?
   — Это рыцарь моего сердца. — призналась Эллен.
   — Извини, я не знала.
   — Да никто не знал! — рассерженно стукнула ладонью по столу Эллен. — И не должен был знать. Мы с Луиджи тайно обручились.
   — А почему тайно? — удивилась Варька — Что, родители были против?
   — Какие родители?! Захотелось нам так. Романтика все-таки… И потом… Я не хотела афишировать, что я — помолвленная дама. Мало ли… Тем более, что его сейчас нет со мной рядом.
   — А где он, кстати?
   — Отправился в крестовый поход! Где… ты же знаешь эти дурацкие рыцарские традиции…
   — Понятно…
   — Я и так уже его ждать замучалась, а тут эти… — расстроено всплеснула руками Эллен.
   — Ну и чего ты расстраиваешься теперь, ты скажи мне? Ты же не приняла всерьез эту чушню? — Помахала письмом Варька.
   — Не приняла. Но знаешь, как неприятно?
   — Представляю… Написали бы они мне такое про Хай-Ри, я бы тоже не обрадовалась. Даже понимая, что это все — вранье стопроцентное.
   — А они к твоему пирату клинья не подбивали еще ?
   — Да нет вроде. Хотя если честно, все равно это бесполезно было бы. Он у меня такой правильный, что я никак не могу понять, что он вообще на пиратском корабле делал.
   — Ну и хорошо, что правильный. За таких и надо замуж выходить…
   — Да не хочу я за него замуж, Эллен, понимаешь?
   — Честно говоря, не очень. Почему?
   — Не знаю. Это трудно объяснить. Хай-Ри мне нравится. Очень нравится. Он умеет быть таким потрясающе-внимательным, нежно-колючим и галантным… Он такой спокойный, тонкий, изысканный, велеречивый и даже какой-то интеллигентно-воспитанный… Мне хорошо с ним. Наверное, я к нему привыкла. А может — просто слишком им увлеклась. И если честно, я даже не знаю, почему не хочу связывать с ним свою жизнь. Просто… Иногда мне кажется, что Хай-Ри недостаточно меня любит. Что он женится на мне больше потому, что так надо, а не потому, что ему этого хочется. Ты знаешь, как меня иногда достает все это его рыцарство?! Понимаешь, Эллен, я не уверена в его чувствах. Особенно потому, что пират все время пытается их скрыть. Он постоянно считает, что я веду себя неподобающим образом и что я легкомысленная. А я не хочу скрывать наши отношения, о которых все равно все знают! Ты понимаешь, когда он тайком пробирается ко мне в спальню или выскальзывает из нее, я чувствую себя просто мерзко. Слуги упорно отворачиваются, делая вид, что этого не видят, а наши общие знакомые вполне одобряют такое рыцарское поведение.
   — По-моему ты совершенно напрасно сомневаешься в чувствах Хай-Ри. Ты просто не всегда замечаешь, какими глазами он на тебя смотрит, как он доволен, когда ты хорошо выглядишь, как он все время стремится показать, что ты ему принадлежишь…
   — Ты думаешь? — с надеждой воззрилась на Эллен Варька.
   — Я же не слепая.
   — А у меня иногда такое ощущение, что Хай-Ри заставляет себя меня любить. — вздохнула графиня. — И что он сам страдает от своих чувств. Хай-Ри же совершенно меня не одобряет. Ни в чем. Мне даже иногда кажется, что он сам на себя злится за то, что так мной увлечен. Ты понимаешь, мы с ним слишком разные. Он такой методичный, пунктуальный, аккуратный, точный, до мелочей. Он знает, как все должно быть на самом деле и хочет, что бы так оно и было. А я так не могу. Я не очень ответственная, не слишком правильная и не очень придерживаюсь традиций. Поэтому и дружу со всякими Кешами, Вулиметрами, Ухриными и Нарками, что, кстати, жутко бесит Хай-Ри. Я хочу, чтобы пират мне принадлежал. Все. Неужели это так много? Ты знаешь, если бы он не упирался со своей правильностью и вел себя как нормальный мужик — я бы никого больше не искала. Мало того. Я бы и замуж за него вышла. Если бы он был более человечным. Не таким правильным, не таким моральным, не таким занудным. Хай-Ри ведь вполне умеет таким быть! Ты думаешь почему он мне нравится? Ты не представляешь, Эллен, каким он может быть классным! До умопомрачения милым, нежным, предупредительным, джентельменистым… Когда Хай-Ри забывает, что он рыцарь и улыбается мне своей очумительной улыбкой, я просто голову от него теряю!
   — Ты знаешь, я тебя понимаю. Если честно, меня рыцарское поведение моего Луиджи раздражает не меньше. Ну зачем он потащился в этот крестовый поход? Чтобы доказать, что он меня достоин? Так мне не надо ничего доказывать. Я и так его люблю. Просто… я иногда жутко устаю от одиночества. А когда он долго мне не пишет, в голову лезут разные не очень хорошие мысли.
   — По крайней мере, одно хорошо. Девицам де Крус наших мужчин не видать, как своих ушей. — Улыбнулась Варька, и Эллен ее поддержала.
   Пока подруги беседовали, тучи на горизонте их и так далеко не безоблачного существования продолжали сгущаться. Следующий этап происходивших неприятностей начался с того, что Дмитрий с Вулиметром решили встретиться в неформальной обстановке, чтобы обсудить по-соседски важные политические вопросы: военные действия против гоблинов и последующий передел морских территорий, принадлежащих лопоухим дегенератам. Князь предлагал для встречи собственный дворец, но Вулиметр предпочел дешевую забегаловку, сославшись на то, что там все равно внимания на них никто не обратит.
   Однако все те же самые нехорошие руки направили ход событий в совершенно другое русло. И в этот же самый кабачок завалилась одна из девиц де Крус. Порадовавшись столь приятной неожиданной встрече, Сабрина взвизгнула и подлетела к князю с вэрлоком. Дмитрий с Вулиметром переглянулись, но сбежать сразу им не позволило рыцарское самолюбие. Тем временем Сабрина, взяв со стола бутылку вина и опустошив ее прямо из горла, окончательно набралась наглости и начала убеждать принца с князем в том, что они ее очень любят. Причем оба одновременно. Дмитрий с Вулиметром растерялись, переглянулись, но проверить не решились. Поскольку единственным ощущением, которое испытали оба героя при одном только взгляде на вульгарную девицу де Крус, было физиологическое отвращение. Однако Сабрине их положительный ответ и нужен-то не был. Ей вполне хватало собственных фантазий. Ее и от этого расквадратило. Она послала героям-любовникам воздушный поцелуй и начала раздеваться. При всех. Непривычные к такому неприкрытому стриптизу князь с вэрлоком покраснели и вылетели из кабака пулей.
   Поняв, что ей опять не удалось никого закадрить, Сабрина быстрыми темпами прекратила свой стриптиз, оделась и побрела обратно в свой замок, убеждая себя в том, что все равно она — самая красивая. (А как же!) Добравшись до замка, Сабрина пожаловалась сестре на свой очередной провал. Катрина вышла из себя окончательно,перебила в доме всю посуду и только после этого утихомирилась. Сабрина вылезла из укрытия, в котором обычно пережидала подобные истерические выходки сестры, налила Катрине валерьянки, уложила ее в постель и даже легла рядом. Однако сна не было ни в одном глазу.
   После долгих и мучительных размышлений о судьбах Родины, девицы де Крус поняли, чего им не хватает. В их комнате явно не хватало мужика. А они так хотели! Ну хотя бы одного на двоих… Они скромные, им бы хватило… Но поскольку взять мужика было все равно неоткуда, то сестры от отчаянья решив, что на безмясье и рыба — сало, взялись использовать по назначению друг друга. Любая уроженка острова Лесбос обзавидовалась бы тому, как Катрина и Сабрина кричали, стонали, пыхтели, кряхтели и хватались за щитки кровати, делая вид, что все это им очень нравится. Минут через пять все эти упражнения Сабрине надоели, однако Катрина решила продемонстрировать стенам всю известную ей технику исполнения. Правда, техника — это обычно не все, что требуется в сексе от женщины, но Катрина, по всей видимости, об этом не подозревала.
   Пока Катрина и Сабрина развлекались в меру своих способностей, Варька и Эллен сидели за составлением плана действий против них обеих. Однако ни одна из приходящих в голову идей не устраивала их полностью.
   — Слушай, Варька, — предложила, наконец, Эллен, — а давай просто объявим барону де Крус войну, а? Мы же наверняка его победим…
   — Да вопрос не в том, победим мы его, или нет. — возразила Варька. — Вопрос в том, что нам с Катриной и Сабриной дальше делать и куда их деть, чтобы они нам жить не мешали.
   — Господи! Да что же это за дурацкая напасть на нас свалилась? — возмутилась Эллен. — Этих девиц де Крус даже своими врагами назвать стыдно!
   — Можно вас прервать, дамы? — вошел в комнату Хай-Ри.
   — Что еще случилось? — поинтересовалась Варька, не ожидая услышать в ответ ничего хорошего.
   — Князь Дмитрий и принц Вулиметр с визитом. Просят принять. — Варька и Эллен, ожидавшие худшего, облегченно вздохнули.
   — Зови!
   Князь и вэрлок вошли, поздоровались и начали свое повествование о встрече с Сабриной де Крус. С каждым их словом лица Варьки и Эллен становились все мрачнее и мрачнее. Происходящее начинало просто выходить за все мыслимые и немыслимые рамки! Однако, как оказалось, это еще был далеко не предел. Пока князь и принц исповедовались честной компании, в комнату вошел слуга и шепнул что-то на ухо Хай-Ри. Пират нахмурился.
   — Ну, что там еще произошло? — раздраженно осведомилась Варька.
   — У ворот нашего замка стоит Сабрина де Крус и просит принять ее в качестве парламентера.
   — Что?! — возмутились в один голос подруги, но Хай-Ри мог только развести руками. Причин появления возле замка Сабрины он объяснить был не в силах.
   — Ну что, мне ее выгнать? — устало поинтересовался пират.
   — Нет, не надо. Пусть позовут! — решилась Варька. — Послушаем. Может быть, Сабрина де Крус скажет нам что-нибудь интересное. Или, хотя бы, натолкнет нас на какую-нибудь идею по поводу борьбы с ними. Наверное. — Варька тяжко вздохнула. — Как же она мне надоела-то, кто бы только знал! Да что же это за дама-то за такая непутная, которая никак не может понять, что ни видеть ее, ни тем более общаться с ней до смерти никому не хочется. Не человек, а девять месяцев напрасного ожидания!
   Дмитрий и Вулиметр, услышав о неожиданной гостье, вспомнив, как Сабрина двинулась на них в кабачке, словно самосвал и предположив, что следующая встреча с этой женщиной им не улыбается, а если улыбается, то только смертельным оскалом, срочно засобирались домой. Однако насмешливые взгляды Варьки и Эллен трусливо смотаться им не позволили, а вошедшая Сабрина вообще сделала вид, что ничего не было.
   — После этого приступа острого амбициоза на фоне хронического тупоумия удивляться уже нечему. — поделилась своим мнением Варька.
   — Ну почему? А внешнему виду Сабрины? — не согласилась с ней Эллен и внимательно оглядела девицу де Крус.
   Надо сказать, что Эллен нисколько не погрешила против истины, и поглядеть действительно было на что. Сабрина (как всегда) выглядела очень впечатляюще. Вся в черном, с выкрашенными в черный цвет губами, она напоминала нечто среднее между покойницей и привидением. Однако, несмотря на все произошедшее: сцену в кабачке, внешний Сабринин вид и даже на то, что между сторонами, в общем-то, была объявлена война, Варька с Эллен внимательно Сабрину выслушали. Мало того, они даже искренне попытались понять все бессвязные словосочетания Сабрины, произносимые той на повышенных тонах. Когда девица де Крус, наконец, смолкла, Варька и Эллен уяснили для себя только одно — Сабрину так и не посетила разумная мысль о мире. Хотя, впрочем, угрозами ее слова, несмотря на тон, не являлись тоже. Оказалось, что Сабрина заявилась только для того, чтобы сообщить потрясающее известие о том, что она выходит замуж.