Полякова Маргарита. Варька

   — А сама не спьянеешь? — полюбопытствовала Варька.
   — Да кто ж те сказал, что я водку-то пью? — обожгла ее совершенно трезвым взглядом Эллен. — Сейчас мы твоего Хай-Ри ухайдакаем, и я тебе такое покажу — ты удивишься. Тебе самой-то налить?
   — Наливай! — Варька выпила и поморщилась. — Бр-р-р! По телу прям чебурашки бегают.
   — Кто бегает? — подняла удивленный взгляд Эллен, и до Варьки дошло, что она сказала. Варька рассмеялась.
   — Мурашки! Бог ты мой, чебурашки… Надо ж было ляпнуть такое. Интересно, если по телу чебурашки бегать начинают, это какая степень опьянения?
   — Третья. Бытовое пьянство. — влез в разговор Вулиметр и тоже присоединился к выпивающей компании. После пары рюмок Варька и Эллен уже никуда идти не хотели, а Хай-Ри подобрел и даже не вякнул, когда Вулиметр пригласил Варьку потанцевать. Однако Варьке даже вставать из-за стола не хотелось.
   — Вулиметр, я, конечно, понимаю, ты музыкант, руки у тебя тянутся к прекрасному, но не пошел бы ты на гитаре поиграть? — Эллен Варькину инициативу одобрила, и Хай-Ри расчувствовался окончательно.
   — Нет, столько есть нельзя. — пробормотала Варька, откидываясь на спинку стула с тяжким вздохом объевшегося, как дурак на поминках, человека. — Столько есть не только нельзя, но даже вредно. Я скоро в собственной карете перестану помещаться. Елки-палки, почему же у меня все не как у людей, а? С какой радости у меня вся жизнь — борьба? До обеда с голодом, после обеда со сном. Ведь есть же нормальные люди, с которыми ничего не происходит и ничего не случается! А если и случается, то они ведут себя в этом сложном положении соответственно. Занимаются вещами умными, пытаются оставить в местной истории глубокий след. Для своих безвременно оставленных в будущем современников опять же стараются. Культуру изучают, утерянные временем кулинарные рецепты записывают, дневники ведут, в конце концов. Почему же мне-то Хай-Ри в постель к себе затащить гораздо интересней, чем географические карты составлять? И привнести в свою новообретенную страну хочется не что-нибудь полезное, а моду на мини?
   Варька задумалась. Была б она умным человеком, налегала бы в школе не на историю, а на физику. По крайней мере, сейчас могла бы электричество провести, порох изобрести и сбегала бы по-быстрому мировое господство захватила. А она что? Собирает вокруг себя всякое барахло. Панк в рыцарских доспехах, генерал с пиратским прошлым, дракон, на голову больной суицидом, демон, похожий на хиппи, монах-бабник… Это что, общество? Или, может, компания для того, чтобы какого-нибудь монстра «одним махом семерых побивахом»? Да это же курам на смех, а не компания. Варька тяжко вздохнула. О чем она говорит, если сама не лучше? Варька хряпнула еще рюмочку и почувствовала, как Эллен методично и последовательно толкает ее в бок. Варька недоуменно подняла глаза. И все поняла. Ухрин и Вулиметр никого и ничего не видели за сочинением очередного хита, а Хай-Ри уже уютно спал прямо в кресле.
   — Пошли! — заговорщицки прошептала Эллен.
   — Куда? — попыталась выяснить не совсем трезвая Варька.
   — Увидишь! — Эллен вывела Варьку из своего замка каким-то потайным ходом, они сели в карету и двинулись в гущу леса.
   — Эй, Эллен, мы не заблудимся? — попыталась сориентироваться в пространстве Варька.
   — Не волнуйся, мы почти уже приехали. — и действительно, лес как-то внезапно расступился, и показалось огромное озеро, на берегу которого сгрудилась масса мелких домиков.
   — Что это за место? — удивилась Варька.
   — Сейчас зайдем в местный кабачок, и ты поймешь.
   — Правда зайдем? — оживилась Варька. — Блин, я не сидела в кабачках уже пятнадцать тысяч миллиардов лет!
   Кабачок «Млин» напомнил Варьке русскую народную избушку на курьих ножках.
   — Да ладно, кабак как кабак. — успокаивала себя Варька.
   Однако, когда порог здания был уже переступлен, ее глаза гсущественно округлились.
   — Вот это ничего себе!
   В баре было полно народа. Русалок, леших и всякой другой публики, которую определенно можно было назвать нечистью. Бармен с поросячьим пятачком и острохарактерными ушами зазывно им улыбнулся и широким жестом пригласил пройти.
   — Послушай, Эллен, ты уверена, что здесь безопасно? — забеспокоилась Варька, собрав мозги в кучу и слегка опомнившись от удивления.
   — Абсолютно! — безапелляционно ответила Эллен, подставляя для поцелуя щечку какому-то подозрительному типу с вампирскими замашками. — Это нейтральная территория. Тут все ведут себя прилично. Даже если у них совести, как волос на камне. Так что порядочным девушкам… вроде нас… здесь можно оторваться безо всяких для себя последствий.
   — Что, совсем безо всяких? — не поверила своему счастью Варька.
   — Совсем. Нечисти и люди настолько разные, что не могут передать друг другу абсолютно ничего. Так что исключены любые гадости — от нечаянной болячки до внеплановой беременности.
   — Есть счастье в жизни! — выдохнула Варька.
   А как еще на подобное известие мог отреагировать современный человек, лишенный даже такой простейшей радости, как покупка презервативов в ближайшем ларьке? Вы хотя бы знаете, как предохранялись в средневековье? Нет? Ваше счастье, потому что способы были не из приятных. Варька с наслаждением вдохнула табачный дым, заказала холодного пива, шашлычков, сделала глоток и в упоении вытянула ноги. Боже ж ты мой! Как же ей всего этого не хватало! Если б еще тут радио было! Армянское. На волнах русского. Чтоб какой-нибудь ди-джей со скромным именем Мальчик-с пальчик травил байки по поводу того, что плох тот казах, который не хорош. Варька вздохнула и подняла на Эллен почти влюбленный взгляд. Какое счастье, что они вообще встретились! графиня заказала второй стакан пива и начала разглядывать зал подробнее. Раз уж она выбралась сюда, грех было не воспользоваться представившейся возможностью на полную катушку. Кто ее знает, удастся ли ей еще раз сюда попасть. Имея под боком такого нудного моралиста, как Хай-Ри — вряд ли.
   Пока Варька осматривалась, Эллен уже закадрила какого-то мелкогабаритного типа и раскрутила его на шампанское и фрукты. Варька еще раз огляделась, надеясь тоже встретить мужчину своей мечты на этот вечер, и наконец-то заметила ЕГО. ОН улыбнулся и отсалютовал ей бокалом. Варька тоже улыбнулась и отсалютовала в ответ. А потом заметила рыбий хвост. Русалка! В смысле русал. Ну, в смысле, Варька не знала, как называется подобное чудо, но оно ей определенно нравилось. А если еще учесть, что это было все-таки не оно, а он… Весь такой изящный, изысканный, немного манерный… как он умудрялся скользить по полу на своем хвосте, Варька так и не поняла, но данная проблема была ей абсолютно безразлична. Она просто смотрела перед собой и видела то, чего очень давно ждала — легкое развлечение без последующих угрызений совести. Велеречивый, обаятельный тип заказал для дам еще шампанского и принялся охмурять Варьку. Варька улыбнулась и тоже сделала вид, что это он ее охмуряет. Жалко что ли?
   После третьей рюмки Эллен, почему-то захотелось сладкого, а Варьке мороженого. Причем сразу так порций пять. Русал, как галантный кавалер, разумеется, в такой мелочи, как мороженое, отказать своей даме не смог. (Он же не знал, сколько эта дама мороженого может слопать!) Сидевшая в «Млине» нечисть вела себя вполне миролюбиво, никто не обращал на них с Эллен никакого (тем более повышенного) внимания, и вечер обещал закончиться более, чем благополучно. Русал дождался, пока Эллен упорхнет вместе с очарованным ею мелкогабаритным типом в неизвестном направлении, и пригласил графиню полюбоваться озером, вплотную подступавшим к стенам кабачка и особенно хорошо наблюдаемым из комнаты на втором этаже. Варька мило улыбнулась и согласилась. Узкая, винтовая лестница была мрачноватой, дверь какой-то очень уж тяжелой, но обстановка комнаты сразу же располагала в свою пользу. Чем? Можно подумать, вы сами с первого раза не догадываетесь. Там была такая огромная, во всю комнату постель под шикарным пологом, что хотелось остаться на этом полигоне жить вечно.
   Пока Варька восхищалась видом (не на озеро, правда, но это детали) нежные, музыкальные пальцы обаятельного типа уже справились с хитрой системой шнуровки. Прохладные губы скользнули вниз по Варькиной шее, и она потеряла голову.
   Очнулась графиня только тогда, когда с утра пораньше раздался стук в дверь и гневный голос Хай-Ри потребовал его впустить. «Вот я попала». — Пронеслось в голове у Варьки. Она начала придумывать выход из положения, но выхода не находилось. Во-первых, впечатленный ее темпераментом русал никак не мог с ней проститься, во-вторых, в комнате не было самой необходимой вещи для принимающей любовников дамы — шкафа, а в-третьих, Хай-Ри уже готовился выбить дверь к чертовой бабушке. И зная характер Хай-Ри, Варька сильно сомневалась, что тот с пониманием отнесется к ее измене, и будет пить с русалом на брудершафт за свои первые рога.
   Однако горе-Казанова с рыбьим хвостом, похоже, оказывался в такой ситуации не в первый раз. И еще долго помнилась Варьке знаменательная картина, как в розово-рассветных лучах солнца повисший за ее окном мужик нежно с ней попрощался и сиганул в озеро. И как в этот самый исторический момент в комнату ворвался Хай-Ри.
   Графиня тут же приняла вид несправедливо обиженной грязными подозрениями недотроги, и соглашалась признать свою вину только в том, что оказалась в неподходящем месте в неурочное время. Да, конечно, она сама понимала, что ей надо было линять отсюда еще часа два назад и вернуться тайком в замок Эллен, но Варька просто не могла оторваться от хвостатого массовика-затейника, который, в отличие от Хай-Ри, не только не гасил на корню ее постельную инициативу, но и всячески весь этот разврат приветствовал. И Варьке это нравилось. Хотя бы потому, что она уже устала от этого дурацкого пирата, в постели с которым она вынуждена была себя вести как юная послушница монастыря кармелиток. Может ей распоясаться и оторваться хочется?
   Варька совершенно не чувствовала за собой вины по поводу того, что изменила Хай-Ри. Не чувствовала и все! Не фиг было ходить около нее кругами. Она, все-таки, живой человек. И ей тоже хочется в жизни радости. Сколько можно ждать у моря погоды? Конечно, пират ей нравился. Причем до такой степени, что она готова была с ним примириться и в очередной раз попробовать начать все сначала. Но это не значит, что она собиралась полностью осредневековиться. Это совсем не значит, что она готова отказаться от всех доступных ей житейских удовольствий. Графиня угрюмо слушала нотации Хай-Ри и вспоминала со вздохом вожделения прошедшую ночь. Русал был такой нежный и ласковый! Да, Хай-Ри в постели тоже был неплох. И даже совсем неплох. Но с ним Варька не чувствовала себя такой свободной и независимой. Она каждое утро с ужасом ждала, что Хай-Ри начнет на ней жениться. И, судя по его глазам, именно это пират сделать и собирался. А вот кукиш ему с маслом! Она уже замужем!
   Надо сказать, что Эллен появление в «Млине» Хай-Ри не смутило нисколько. Она вместе с Варькой возвернулась в родимый замок, где их уже поджидала вся компания и начала уговаривать всех остаться еще дня на два. Однако Хай-Ри был непреклонен. Он дал команду, и вся компания засобиралась домой. Эллен попрощалась с Варькой, подмигнула ей и пригласила в гости без сопровождающих. Графиня хмыкнула и согласилась. Хай-Ри сдвинул брови. И тут к Варьке постучалась идея. Она напустила на себя вид оскорбленной добродетели и вопросила, как Хай-Ри только посмел подумать о ней, что она — непорядочная женщина. Хай-Ри смутился, раскаялся, и Варька организовала фразу на добивание. Она хлюпнула и сказала, что вообще-то (хотя это, конечно и неважно) после ее первой любви и до Хай-Ри у нее никого не было. Хай-Ри развесил уши как слоны на водопое, раскаялся окончательно и начал просить прощения. Варька удовлетворенно фыркнула. Да, не встречала она еще мужика, которому признание женщины в том, что он у нее буквально второй (если не удалось убедить, что он первый) было бы действительно неважно. Даже если он понимает, что ему нагло врут.
   Кеша флегматично дождался окончания этих разборок, подставил крыло, чтобы подниматься к нему на борт было удобнее, набрал высоту и направился в сторону Тьена. Сама Варька, смилостивившись над Хай-Ри, удобно устроилась в его объятиях и сладко дремала. Сзади Хай-Ри сидел хмурый Ухрин, которому совершенно не хотелось покидать благословенный замок Эллен, под завязку набитый одинокими, страждущими утешения женщинами, а Вулиметр опять летел рядом, причем явно сочиняя прямо в воздухе очередной хит.
   То ли летать на драконах со временем можно было привыкнуть, то ли очень уж сладко дремалось графине на генеральском плече, но полета она почти не почувствовала. И когда Кеша, наконец, доставил их к Варькиному замку, она даже удивилась, что все так быстро закончилось.
   — Кеша, если ты так будешь тормозить, от тебя скоро одни уши останутся. — заметила Варька, пережидая, пока вокруг дракона усядется пыль. Кеша фыркнул, ссадил пассажиров, умильно потерся о графское плечо и тут же попросил сказку. Однако это удовольствие пришлось отложить из-за прощания с Вулиметром, чьи подданные требовали его венценосного присутствия для решения какой-то государственной проблемы и из-за Нарка, который что-то там изобрел, но никак не мог поведать что именно, поскольку был отловлен Ухриным и завален рассказами о женщинах графства Эллен .
   Все еще не отошедший от раскаяния Хай-Ри отправился муштровать войско, Ухрин с Нарком увлеклись разговором о своем, мужском, и Варька осталась с Кешей наедине. Она ласково почесала за ухом уродливо-прекрасную голову и поведала не столько сказку, сколько миниатюру.
 
   «Ода сволочам.
   Все люди — сволочи, а я — больше всех, потому что я — пуп земли, и вокруг меня вертится Вселенная. Я — само совершенство, а главное — я талант. Я поняла это с тех пор, как осознала, что я — существую. Я — не ученый, я — философ, и моя философия — это давно уже уехавшая крыша. Я легко перешагиваю через условности, и буду говорить так, как я хочу. И не надо лезть в гороскопы, чтобы узнать, что я такое. Я — солнце, Я — небо, Я — единственное и неповторимое чудо света, Я — это просто Я, и этим все сказано.
   Есть христианство, есть мусульманство, есть буддизм, а есть эгоцентризм. Это религия себя самого. Нет Бога, кроме себя самого, и сознание этого — пророк твой.
   Я — наркоман, и моя новая роль — мой новый наркотик. Я плохая? Ну и что? А зачем мне нужно быть лучше? Ведь я и так люблю вас, люди! Люблю за то, что вы такие же сволочи, как и я, а может быть даже меньше. А я — единственное и неповторимое эгоистичное животное. И любите меня, пока я такая! Любите, пока я не стала хорошей, скучной и серой, средней сволочью квартирного масштаба.
   Люди!!! Да здравствуем мы!!! Ведь все мы — немного сволочи».
 
   На первых же строках Нарк с Ухриным оторвались от обсуждения женских прелестей и тоже присоединились к Кеше. А после миниатюры Нарк, наконец, поделился своим изобретением.
   — Ты только посмотри, какую уникальную вещь я привнес в этот мир! — энергично вопил он, размахивая какой-то бумажкой довольно больших размеров.
   — Что это? — попыталась опознать Варька плод Наркотовского рационализаторства.
   — Это газета! — гордо ответил Нарк.
   — Что это?!
   — Газета! Что тут неясного? Соскучился я без местной прессы. Даже желтой.
   — И о чем ты в своей газете рассказывать собираешься? Если о скандалах «звезд» нашего мира, то местным жителям они до лампочки.
   — Зачем мне эти «звезды» нужны? Я лучше про тебя что-нибудь напишу. Хочешь? Например, прикинь, как круто на первой полосе выглядел бы заголовок «Графиня в плену любви к бывшему пирату!»
   — Как хорошо, что мои подданные в большинстве своем неграмотные! — возвела очи горе Варька.
   — А мы ликбез проведем! — загорелся Нарк.
   — Знаешь что, Нарк? Займись-ка ты им лучше до того, как начать газету издавать. Может, действительно путное что-нибудь выйдет.
   — Тебе не нравится привнесенная мной в данный мир идея? — обиделся Нарк.
   — Да ни одна уважающая себя рыба не позволит, чтобы ее завернули в эту газету!
   — Между прочим, могла бы быть и поделикатнее. Например, по старой дружбе, придумать какой-нибудь рекламный лозунг для моего нового проекта.
   — Любите газету, неиссякаемый источник кульков для семечек! — съязвила Варька. Нарк рассмеялся.
   — Какая ты все-таки вредная, Варвара! Между прочим, мы с тобой в этот мир еще ничего нового и хорошего не привнесли!
   — Ты что, серьезно уверен в том, что газета — это хорошее? — искренне удивилась Варька.
   — А то нет! Это ж прогресс, темная ты!
   — А ты светлый! Больно им нужен тут твой прогресс! Пусть сами развиваются. Может, у них цивилизация другой путь выберет, это тебе в голову не приходило? Ты и так тут уже… цивилизовал всех. Вулиметра в «Битлов» влюбил, князя в «Золотое кольцо», Руальду о чемпионате мира по футболу толкуешь… А дальше что? Стриптиз-бар с покером и рулеткой?
   — Хорошая идея…
   — Может, еще и косяки их забивать научишь?
   — Варька, сейчас ты нарвешься на грубость!
   — Из-за чего спор? — влез в разговор неизвестно откуда взявшийся Хай-Ри.
   — Да, ни из-за чего. — пробурчала Варька. — Распустила я вас… Командуют все, кому не лень. Вот как возьму, как поувольняю вас всех к чертовой бабушке, вот тогда вы запоете!
   — А охранять тебя кто будет? — ухмыльнулся Хай-Ри. — Кеша?
   — А что ты имеешь против боевого дракона? Ты посмотри только на этого красавца! — Кеша, уставший после дороги и уже получивший свою законную сказку, мирно спал прямо перед Варькиным замком. — Видал, какие габариты? Так что нечего на моего дракона бочку катить! Он вполне может отпугнуть врагов одним своим видом. И он еще рычать умеет. А еще… еще он от трех до пяти врагов может зализать! Насмерть!
   — Впечатляет. — рассмеялся Хай-Ри. — Но мы все-таки останемся рядом с тобой, ладно? Должен же кто-то разбудить Кешу и сообщить ему, что тебя уже пора начать защищать. — Варька обиженно поджала губы, но не выдержала и рассмеялась.
   — Какой ты все-таки вредный, генерал! И почему я все это терпеть должна?
   — А кто тебе еще это скажет?
   — Действительно.
   — А я сегодня во сне червяков видел. — ни с того, ни с сего сказал Нарк. — К чему бы это?
   — Червяки не знаю. А вот глист — это к знакомству. — просветил его Ухрин. Нарк расхохотался.
   — Ага! Представляю! Подходишь так к девушке и говоришь: «Я сегодня глиста во сне видел. Давайте с Вами познакомимся».
   Компания развеселилась, и мирная обстановка была восстановлена. Ухрин в обнимку с Нарком отправились прогуляться по ночному городу, Хай-Ри с Варькой — смотреть закат с ее балкона, и никто из них не знал, что сон Наркота был в руку, что их действительно ждет знакомство, и что ничего хорошего им это знакомство не несет.

Глава девятая,

   в которой на сцене, наконец-то, появляются гнуснопрославленные бяки, с коими нашей компании предстоит вступить в неравную схватку. Неравную потому, что обе бяки были аморальными, как морские свинки и глупыми, как пробки от шампанского «Мадам Клико».
 
   В темном, диком, буквально-таки непролазном лесу стоял огромный замок неясной конструкции и весьма загадочной архитектуры. Было такое ощущение, что его строили как минимум три строительных бригады одновременно, причем каждая по своему плану и не выходя из запоя. И даже если бы вы заглянули внутрь (хотя вряд ли вам захотелось бы сидеть в метровом слое пыли и дышать повсеместно растущим луком), вы увидели бы, что и внутри замок был столь же «прекрасен и гармоничен», как и снаружи. Потертая мебель, плюшевые коврики, живущие на правах хозяев крысы и голуби, постель на ящиках с уворованными у кого-то книгами и свисающая с потолка паутина.
   Несмотря на все вышеперечисленное, в замке теплилась жизнь. Причем, не одна, а целых три. Хозяином этого свинарника был барон де Крус, одноглазый бандит с большой дороги, озабоченный на старости лет двумя проблемами. Первая — как бы его вместе с прикарманенным золотом не нашли подельники, а вторая — как бы выдать замуж своих дочерей. Да, да, господа хорошие, у этого типа были еще и дочери. Причем сразу две, хотя их женского присутствия в замке с первого взгляда не ощущалось. Впрочем, сказать по совести, их присутствия не ощущалось и со второго, и с третьего, и с последующих взглядов тоже. Хотя обе дамы были далеко не малолетние и уж совсем не слабосильные. Впрочем, с ними всегда можно было познакомиться ближе.
   Старшая из них, Катрина, постоянно вертелась перед зеркалом (пампусики мои, я не влюблена в себя, я просто себе нравлюсь!), а младшая, Сабрина, разводила лук, растила крыс и старалась ни в чем не отставать от старшей сестры. Конечно, получивший титул барона, бандит хотел для своих детей только самого лучшего, и даже попытался сделать из дочерей леди, но ничего у него не вышло. Не знаю уж почему. То ли дочери плохо воспитанию поддавались, то ли гены сказывались. (От природы обе сестры были слегка глуповаты, а с возрастом им превосходно удалось развить свои задатки.) В общем, обе милые девочки, как и их папа, пользовались в округе не самой лучшей славой. Правда, надо отдать барону де Крус должное — он изо всех сил пытался переломить ситуацию в свою пользу, и даже отправил обеих дочерей в монастырь. Однако… По каким-то, неизвестным нам теперь причинам и совершенно не зависящим от барона обстоятельствам, Катрина и Сабрина попали, почему-то, не в монастырь, а в ближайший бордель. Правда, пробыли они там недолго и вскоре вернулись домой, благополучно умолчав о том, что из публичного дома их просто-напросто выгнали. Катрину — за аморальное поведение, а Сабрину с грустным диагнозом «бревнам место в Амазонке». И может быть, так бы и продолжали они жить дальше, но известные нам руки сделали очередной магический пасс, и события начали развиваться стремительнее. На сей раз с пути истинного сбился (в смысле заблудился) принц Вулиметр.
   Вообще-то он знал окружавший его лес, как свои два пальца, но почему-то послушно направился в самую темную, дикую и непролазную чащу, а затем — прямиком в пыльный, мрачный замок, похожий на неудавшуюся абстракцию обкурившегося Сальвадора Дали. История умалчивает о том, было Вулиметру одиноко или просто делать нечего. Истории известно только одно: в тот самый бесславный исторический момент Вулиметр был по-свински пьян, по поводу очередного своего загона из-за собственной внешности. Именно этим злосчастным нетрезвым обстоятельством, невзирая на внешность Вулиметра, и воспользовались Катрина и Сабрина, которые не то что нормального, а вообще никакого мужика с собой рядом не видели уже шут знает какое количество времени.
   Пьяный принц, не избалованный вниманием посторонних женщин, расчувствовался, выгнал пинками явившихся по его душу придворных и согласился немного пожить в замке барона де Крус. С этого-то все и началось. Пока принца любила только одна из девиц, он терпел. Когда они начали любить его по очереди, он стонал, но все равно терпел. Но когда они начали любить его обе сразу, Вулиметр не выдержал и сбежал. Он долго крепился, желая сохранить в тайне свое неприятное приключение. Он даже поставил личный рекорд — молчал целых пятнадцать минут. Но потом не выдержал. И рассказал друзьям. Конечно, только самым близким. Которых у него было всего 2-3. Сотни.
   Однако ни до рыцаря Руальда Залесского, ни до князя Дмитрия эти злополучные слухи, к сожалению, не дошли. Оба героя выехали на охоту, как делали это уже много лет подряд, но все те же самые колдовские руки развернули их дорогу прямиком к замку барона де Крус. Конечно, князь с рыцарем слышали о бароне. А кто о нем не слышал? Тем более, что блаженной памяти папа Руальда когда-то в составе общего ополчения вступил в бой с бандой барона и благополучно помог ее разбить. Доходили до князя с рыцарем и нехорошие слухи о дочерях барона, но они, как это и положено настоящим рыцарям, никогда не думали о дамах плохо. Даже если дамы того стоили. Отошедший от бандитских дел барон не представлял для них никакой угрозы. И оба друга не придумали ничего умнее, как наладить отношения со своим северным соседом.
   Барон, разумеется, был рад и счастлив наткнуться на двух благородных рыцарей. Он выставил бочку вина и где-то после пятого ковша рискнул показать гостям обеих своих дочерей. Если у Руальда с Дмитрием еще и были какие-то надежды на добропорядочность последних, то с первого же взгляда они испарились напрочь. На обеих девицах были тонны косметики и вожделенное Варькой мини. (Правда, Варька все-таки вожделела мини до колен, а не чуть прикрывающее зад, но это детали.) Руальд с Дмитрием переглянулись, улыбнулись и протянули руки к легкому приключению с не обремененными моралью девицами. В любое время водились дамы, не замороченные нравственностью, а рыцарь, даже самый верный и правильный, в любое время и при любых обстоятельствах все равно оставался мужиком.
   Надо сказать, что оба наших героя, несмотря на то, что далеко не были невинными младенцами, несколько подрастерялись, попав в руки девиц де Крус. Оказалось, что ребята просто были не ко всему готовы и очень многого не понимали. Например, они никак не могли уяснить, почему сестры так и норовили перепутаться друг с другом, особенно в ночной темноте. Сначала князь с рыцарем радовались свалившейся на них халяве, затем не очень радовались, а потом поняли, что данная халява стала их тяготить. Руальд с Дмитрием решили, что с них хватит и засобирались домой.