Пратчетт Терри. Опочтарение

   — Великие небеса, мистер Губвиг, неужели боги одобряют азартные игры? — Позолот коротко рассмеялся.
   — А что такое жизнь, как не игра, мистер Позолот? — возразил Мокрист — Ну скажем… сто тысяч долларов?
   Укол достиг цели. Это была последняя капля. Он видел, как что-то сломалось внутри Взяткера Позолота.
   — Сто тысяч? Да разве выспособны наложить рукина такую кучу денег, мистер Губвиг?
   — Мне достаточно сложить их и помолиться, мистер Позолот. Это все знают, верно? — ответил Мокрист, ко всеобщему веселью. Он наградил председателя совета директоров своей самой высокомерной улыбкой. — А где вы наложите руки на сотню тысяч долларов?
   — Ха. Я принимаю пари! Посмотрим, кто будет смеяться завтра. — резко ответил Позолот.
   — Жду не дождусь — парировал Мокрист.
   "Теперь ты у меня в руках — подумал Мокрист — У меня в руках. Ты в ярости. Ты совершаешь ошибки. Пора тебе самому прогуляться по доске, пират".
   Он взобрался на козлы кареты и повернулся к толпе.
   — Коления, леди и джентльмены! Коления или провал!
   — Да уж, кто-то провалится! — раздался крик из толпы.
   Мокрист поклонился, а потом выпрямился и взглянул прямо в лицо Ангелы Красоты Добросерд.
   — Вы выйдете за меня замуж, мисс Добросерд? — крикнул он.
   Из толпы раздалось дружное «Ооох», а Сахарисса насторожилась, как кошка, углядевшая новую мышку. Как жаль, что у газеты только одна первая полоса, э?
   Мисс Добросерд выдохнула колечко дыма.
   — Пока нет — спокойно ответила она.
   Этот ответ вызвал новую порцию одобрительных возгласов, а также криков "бууу!"
   Мокрист помахал толпе, уселся рядом с кучером и сказал:
   — Вперед, Джим.
   Джим щелкнул кнутом для острастки, и карета поехала вперед, посреди криков толпы. Мокрист бросил взгляд назад и заметил мистера Пони, который целеустремленно пробирался сквозь толпу в направлении Башни Холмика. Затем он снова уселся на скамью и стал разглядывать улицы в свете фонарей кареты.
   Может, это золотой костюм так влиял на него. Он чувствовал, как что-то наполняет его изнутри, подобно туману. Взмахнув рукой, он определенно видел, как она оставляет за собой след из золотых искр. Он все еще летел.
   — Джим, как я выгляжу?
   — Да вас и не разглядишь в этой темнотище — ответил кучер — Можно задать вопрос?
   — Давай, не стесняйся.
   — Почему вы дали ублюдкам всего лишь несколько страниц из середины книги?
   — Две причины, Джим. Во-первых, в результате мы выглядели молодцами, а они — как хнычущие дети. А во-вторых, дело в цветных картинках. Я слышал, кодировка каждой занимает целую вечность.
   — Вы такой вострый, мистер Губвиг, смотрите, сами не порежьтесь! Э? Чертовски верно!
   — Гони как ветер, Джим!
   — О, я знаю, как произвести впечатление, сэр, можете положиться на меня! Хииийяя!
   Снова щелкнул кнут, и цокот копыт запрыгал по улице, эхом отражаясь от зданий.
   — Шестерка лошадей? — спросил Мокрист, когда они с грохотом выкатились на Бродвей.
   — Ага, сэр. Это фирменный знак, как написать мое имя на карете. — ответил кучер.
   — Притормози немного у старой башни волшебников, ладно? Я там сойду. Охрану взял с собой?
   — Четверых, мистер Губвиг. — объявил Джим — Спрятались внутри. Люди честные и надежные. С детства их знаю: Обжора Гарри, Головолом Тапп, Скорбный Телом Хармсворт и Джой «Безносый» Тозер ^[119]. Они мои старые приятели, не беспокойтесь, сэр, и они очень хотят устроить себе небольшие каникулы в Колении.
   — Ага, мы все прихватили свои ведерки и совочки ^[120]— прорычал голос из кареты.
   — Я на них больше надеюсь, чем на дюжину стражников — радостно сказал Джим.
   Карета катилась вперед, оставив позади пригороды. Дорога под колесами стала неровной, карета качалась и подпрыгивала на своих стальных рессорах.
   — Когда я сойду, проедь еще немного, но можешь не спешить, Джим — сказал Мокрист чуть погодя.
   В свете фонарей Мокрист увидел, как лицо Джима приняло хитрое выражение.
   — Это ваш План, э, сэр?
   — Отличный план, Джим! — ответил Мокрист.
   "И я прослежу, чтобы он не сработал" — добавил Мокрист про себя.
   Огни кареты исчезли вдали, оставив Мокриста в промозглой темноте. Вдали слабо мерцали дымы Анк-Морпорка, огромное грибообразное облако, заслонявшее звезды. Что-то шуршало в кустах, а ветер доносил с бесконечных полей запах капусты.
   Мокрист подождал, пока глаза не привыкнут к темноте. Стала видна башня, тень в ночи, закрывшая звезды. Ему теперь предстояло найти путь сквозь заросший ежевикой старый лес со спутанными корнями…
   Он издал крик совы. Поскольку Мокрист не был орнитологом, он просто крикнул "ву-ву".
   Лес взорвался в ответ совиным уханьем, хотя это ухали совы, живущие на башне, которая сведет кого хочешь с ума всего лишь за сутки. На них проклятье, похоже, не подействовало, если не считать того, что они издавали звуки, какие могли издавать любые ныне живущие и даже вымершие твари. Определенно, в них слышался рев слона, вой гиены и отзвуки скрипа пружин старой кровати.
   Когда шум поутих, где-то неподалеку раздался шепот:
   — Хорошо, мистер Губвиг. Это я, Адриан. Хватайтесь за мою руку и пойдемте, пока остальные двое опять не передрались.
   — Передрались? Из-за чего?
   — Они друг друга довели до предела уже! Нащупали веревку? Держитесь? Хорошо. Быстренько идите к башне. Мы разведали удобный путь и обозначили его веревкой…
   Они заспешили сквозь лес. Чтобы заметить слабый свет, струящийся из двери в основании башни, нужно было подойти к ней вплотную. Неопределенный Адриан прикрепил несколько своих маленьких холодных светильников к внутренней стене. Пока Мокрист взбирался наверх, под его ногами качались камни старой кладки. Он не обращал на это внимания, но бежал вверх по спиральной лестнице так быстро, что запыхался.
   Безумный Ал обнял его за плечи.
   — Не спешите, у нас еще десять минут до страта.
   — Мы были бы готовы двадцать минут назад, если бы кое-ктоне потерял молоток — пробормотал Разумный Алекс, потуже натягивая какую-то веревку.
   — Что? Я положил его в ящик с инструментами! — запротестовал Безумный Ал.
   — В отделение для гаечных ключей!
   — Ну и что?
   — Кто, будучи в здравом уме, станет искать молоток в отделении для ключей?
   Внизу снова закричали совы.
   — Послушайте — быстро прервал их Мокрист — Это сейчас не важно, ясно вам?
   — Этот человек — объявил Разумный Алекс, обвиняющее указывая на коллегу — безумен!
   — Не так безумен, как тот, кто аккуратно хранит винты рассортированными по баночкам из-под джема! — возразил Безумный Ал.
   — Это считается разумным! — горячо заспорил Алекс.
   — Но все же знают, что главное удовольствие — хорошенько покопаться в инструментах! Кроме того…
   — Все готово — объявил Неопределенный Адриан.
   Мокрист взглянул вверх. Семафорная башня "дымящего Гну" возвышалась здесь, как раньше она стояла на крыше Почтамта. Позади нее громоздилась еще более высокая Н-образная конструкция. Она выглядела как корабельная мачта, возможно, благодаря державшим ее растяжкам. Они слегка звенели на слабом ветру.
   — Просто тебе необходимо взбесить кого-нибудь — продолжал бушевать Адриан, в то время как остальные двое немного успокоились. — Двадцать минут назад, лично Позолот отправил сообщение. Он сказал, что следом пойдет большое сообщение, в дуплексном режиме, и его ни в коем случае нельзя исказить, так что не должно быть никаких других сообщений, пока он не отдаст новый приказ, и что он лично уволит весь персонал той башни, которая не будет строго следовать его инструкциям.
   — Да уж, это демонстрирует, как "Великий Путь" заботится о людях— сказал Мокрист.
   Неопределенный Адриан и Безумный Ал подошли к большой конструкции и стали разматывать веревки.
   "О, ну вот — подумал Мокрист — теперь пора…"
   — Есть небольшое изменение в плане — сказал он и глубоко вздохнул — Мы не отправляем Дятла.
   — О чем вы говорите? — воскликнул Адриан, роняя свою веревку — ведь это и былплан!
   — Это уничтожит «Путь» — сказал Мокрист.
   — Да, ведь в этом план и состоял, верно? — возразил Ал — Позолот практически написал на своих штанах "пни меня!", разве нет? Послушаете, «Путь» все равно рано или поздно развалился бы сам по себе, окей? Он все равно был, по сути, экспериментом. Мы восстанови его потом, он будет работать даже быстрее и лучше!
   — Как? — спросил Мокрист — Откуда вы возьмете деньги? Я знаю способ уничтожить компанию, но сохранить башни в целости. Их ведь украли у Добросердов и их партнеров. Я смогу вернуть «Путь» законным владельцам! Но единственный способ построить лучший «Путь» — сохранить нынешние башни неповрежденными. «Путь» должен зарабатывать деньги!
   — Так мог бы сказать Позолот! — резко возразил Ал.
   — Это верно — не стал спорить Мокрист — Алекс, ты же разумный, скажи им! «Путь» нужно поддерживать в рабочем состоянии, менять башни постепенно, продолжая передавать код! — он махнул рукой в темноту — Люди в башнях, они хотят гордиться тем, что делают, так? Это тяжелая работа, им мало платят, но они живут ради кода. Компания унизила их, но они продолжают передавать сообщения!
   Адриан подергал свою веревку.
   — Эй, парус застрял! — объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь — Он наверное запутался, когда мы его сворачивали…
   — О, я уверен, что Дятел сработает — Мокрист предпринял решающую попытку — Он даже сможет повредить достаточно башен на достаточно долгое время. Но Позолот выкрутится. Понимаете? Он начнет кричать о саботаже!
   — Ну и что? — не понял Безумный Ал — Мы загрузим все это барахло в фургон за один час, и никто не будет знать, что мы тут были!
   — Я взберусь наверх и распутаю парус — сказал неопределенный Адриан, дергая парусину.
   — Я ведь сказал, что это не сработает!— повторил Мокрист, жестом одобряя его действия — Послушайте, мистер Ал, это дело не решить огнем, его можно решить только словами. Мы расскажем всему миру, что случилось с "Путем".
   — Вы говорили об этом с Убийцей? — спросил Алекс.
   — Да — сказал Мокрист.
   — Но вы ничего не докажете — усомнился Алекс — мы слышали, что все было проделано законно.
   — Сомневаюсь — сказал Мокрист — Но это не важно. Я и не собираюсь ничего доказывать. Я же сказал, тут дело в словах, и как вы играете ими, и как заставляете людей поверить в то, что вам нужно. Мы отправим свое собственное сообщение, и знаете что? Парни в башнях охотнодоставят его, а потом люди, которые прочтут его, охотнов него поверят, потому что им хочется жить в мире, в котором эти слова будут правдой. Это будет мое слово против слова Позолота, а я лучше, чем он, управляюсь со словами. Я повергну его в прах одной фразой, мистер Безумный, а все башни останутся целы. И никто никогда не узнает, как все это было проделано…
   Позади них раздалось краткое восклицание а потом звук очень быстро разматывающейся парусины.
   — Доверьтесь мне — сказал Мокрист.
   — У нас никогда не будет второго подобного шанса — сказал Безумный Ал.
   — Именно! — воскликнул Мокрист.
   — На каждые три башни уже погибло по одному человеку — сказал Безумный Ал — знаете вы об этом?
   — А вы знаете, что они не совсем мертвы, пока жив "Путь". — возразил Мокрист. Это был выстрел вслепую, но он попал в цель, Мокрист чувствовал. Он бросился в атаку:
   — "Путь" жив, пока передается код, и они живут в этом коде, всегда Отправляясь Домой. Хотите остановить это? Вы не можете! Вы не хотите! Но я могуостановить Позолота! Доверьтесь мне!
   Ткань свисала как парус, как будто кто-то вознамерился отправить башню в плавание. Он был восемьдесят футов в высоту и тридцать футов в ширину, и слегка колыхался на ветру.
   — Где Адриан? — спросил Мокрист.
   Они посмотрели на парус. Потом бросились к краю башни. Посмотрели вниз, в темноту.
   — Адриан? — неуверенно позвал Безумный Ал.
   Голос снизу ответил:
   — Да?
   — Ты что делаешь?
   — Ну, просто… завис тут ненадолго? И кстати мне на голову только что села сова.
   Рядом с Мокристом раздался тихий звук. Разумный Алекс прорезал дыру в парусине.
   — Пошло! — доложил он.
   — Что? — переспросил Мокрист.
   — Сообщение! Они отправляют его с башни №2! Взгляните — сказал Алекс, уступая место у дыры.
   Мокрист уставился сквозь разрез в сторону города. В отдалении мигала башня.
   Безумный Ал подбежал к пульту управления и взялся за рычаги.
   — Ну ладно, мистер Губвиг, давайте послушаем вашплан — сказал он — Алекс, помоги мне! Адриан, просто… повиси там немного, ладно?
   — Она пытается засунуть дохлую мышь мне в ухо — раздался снизу укоризненный голос.
   Мокрист закрыл глаза, привел в порядок кипевшие последние несколько часов мысли, и начал говорить.
   Высоко над ним, огромный парус полностью перекрывал видимость между соседними башнями. А прямо рядом с ним маленькая башенка "Дымящего Гну" была как раз подходящегоразмера, чтобы со следующей башни ее приняли за настоящую большую башню, расположенную вдвое дальше. Ведь все что видно ночью — это огни.
   Стоящие дальше по линии башни задрожали от работы заслонок. Но теперь совсем другое сообщение неслось под ночными небесами…
   В нем было всего лишь несколько сотен слов. Когда Мокрист закончил диктовать, башни вздрогнул еще несколько раз, передавая поселение буквы, и затихли.
   Через некоторое время он спросил:
   — Они передадут его дальше?
   — О, да — ровным голосом ответил Безумный Ал — Передадут. Ты сидишь в башне среди гор, и вдруг получаешь такое? Ты отправишь его дальше так быстро, как только сможешь.
   — Я даже не знаю, надо вам руку пожать или с башни сбросить — угрюмо заметил Разумный Алекс — Страшную штуку вы придумали.
   — Да что же надо быть за человеком, чтобы измыслить такое? — спросил Безумный Ал.
   — Мной. А теперь давайте поднимем Адриана, ладно? — быстро предложил Мокрист — А потом лучше будет поскорее убраться в город…
   Омнископ был одним из самых мощных магических инструментов, и поэтому одним из самых бесполезных.
   Он мог показать все что угодно, запросто. А вот заставить его показывать что-тобыло сложной магической задачей, потому что Всего Чего Угодно слишком много — включая то, что могло произойти, произойдет, происходит, произошло, должно произойти и лучше бы произошло во всех возможных вселенных — и поэтому что-то, особенно если это какое-то конкретное нужное вам что-то,с его помощью обнаружить крайне непросто. До того как Гекс научился контролировать магические вибрации, выполняя за день работу, которая раньше занимала у пятисот волшебников минимум десять лет, омнископы использовались в качестве простых зеркал, потому что показывали только потрясающую черноту. Как оказалось, это происходило потому, что вселенная состоит в основном из "смотреть не на что", так что многие поколения волшебников мирно подстригали себе бороды, глядя прямо в черное сердце космоса.
   Омнископов, которые можно настраивать на то, что вам хотелось бы увидеть, в мире немного. Их очень трудно изготовить, а стоят они целую кучу денег. Волшебники не очень-то и стремились понаделать их побольше. Омнископы были нужны им, чтобы смотреть на вселенную, а вовсе не для того, чтобы вселенная глядела на их в ответ.
   Да и кроме того, волшебники полагали, что не следует слишком уж облегчать жизнь людям. По крайней мере, тем людям, которые не волшебники. Короче говоря, омнископ был редким, дорогим и деликатным прибором.
   Но сегодня был особый день, поэтому волшебники распахнули двери для самых богатых, чистых и гигиеничных слоев анк-морпоркского общества. Длинный стол был сервирован для Второго Чая. Никаких излишеств — несколько дюжин жареной дичи, парочка лососей, сто погонных футов салат-бара, гора булочек, пара бочонков пива и, разумеется, целый поезд тележек с маринадами, соусами и приправами, потому что одной тележки было бы явно недостаточно. Посетители наполняли тарелки и болтали, но в основном они выполняли главную функцию — Быть Здесь. Мокрист проскользнул внутрь, оставшись пока незамеченным, потому что все разглядывали самый большой университетский омнископ.
   Архиканцлер Чудакулли ударил прибор по боку рукой, так что тот закачался.
   — Эта штука все еще не работает,мистер Стиббонс! — проревел он — Опять в нем только этот чертов огромный огненный глаз ^[121]!
   — Я уверен, что мы все правильно… — пробормотал Помыслер, что-то подкручивая на задней стенке большого диска.
   — Это я, сэр, Отдаленс Коллабоун, сэр — раздался голос из омнископа. Огенный глаз уплыл куда-то в сторону и вместо него в поле зрения появился огромный огненный нос. — Я нахожусь в последней башне «Пути» в Колении, сэр. Извините за красноту, сэр. У меня аллергия на водоросли, сэр.
   — Привет, мистер Коллабоун — заорал Чудакулли — Как вы там? Как ваши…
   — …исследования устриц… — пробормотал Помыслер Стиббонс.
   — …исследования устриц продвигаются?
   — Не очень хорошо, честно говоря, сэр. Я подхватил ужасную…
   — Хорошо, хорошо! Да ты счастливчик, парень! — прокричал Чудакулли, сложив ладони рупором, чтобы вышло погромче. — Я и сам не отказался бы побывать в Колении в это время года! Солнце, море, серфинг и пляжи, э?
   — На самом деле сейчас сезон дождей, сэр, и меня немного беспокоят грибы, выросшие на омни…
   — Чудесно! — крикнул Чудакулли — Но я не могут тут стоять и чесать с тобой языками весь день! Что-нибудь прибыло? Мы умираем от нетерпения!
   — Вы не могли бы встать немного подальше от омнископа, мистер Коллабоун? — попросил Помыслер — А вам совсем не обязательно так… громко говорить, Архиканцлер.
   — Но парень ведь чертовски далеко от нас! — запротестовал Чудакулли.
   — Не совсем так, сэр — терпеливо ответил Помыслер — Очень хорошо, Коллабоун, продолжайте.
   Толпа за спиной Архикнцлера подалась вперед. Мистер Коллабоун попятился назад. Это все было немного слишком для человека, который целыми днями ни с кем не общался, кроме двустворчатых.
   — Э, я получил семафорное сообщение, сэр, но… — начал он.
   — Ничего от Почты? — спросил Чудакулли.
   — Нет, сэр. Ничего, сэр.
   В толпе раздались радостные крики, "бууу!" и смех. Из своего угла Мокрист разглядел лорда Ветинари, стоявшего рядом с Архиканцлером. Он просканировал остальных присутствующих и обнаружил Взяткера Позолота, который стоял в сторонке и, что странно, не улыбался. А Позолот заметил его.
   Одного взгляда хватило. Позолот был неуверен. Не совсемуверен.
   "Добро пожаловать в страх"— мысленно приветствовал его Мокрист.
   Это надежда, вывернутая наизнанку. Ты знаешь, что не мог ошибиться, ты уверен, что не ошибся…
   А может, и ошибся.
    Я достал тебя.
   Отдаленс Коллабоун откашлялся.
   — Э, но я не уверен, что это именно то сообщение, которое отправил Архиканцлер Чудакулли — сказал он писклявым от напряжения голосом.
   — Почему ты так решил, парень?
   — Потому что в нем так и сказано — дрожащим голосом объяснил Коллабоун — В нем сказано, оно от мертвецов…
   — Имеешь в виду, это очень старое сообщение? — уточнил Чудакулли.
   — Э, нет, сэр. Э… я лучше прочту его, ладно? Хотите, чтобы я его прочел?
   — Парень, мы для этогои пришли!
   Внутри большого стеклянного диска, Коллабоун откашлялся.
    — "Кто послушает мертвых? Мы мертвы, так пусть эти слова летят и требуют правосудия за нас. Преступления совета директоров "Великого Пути" таковы: кража, растрата, злоупотребление доверием, корпоративное убийство…"

Глава 14 Освобождение

    Лорд Ветинари Требует Тишины — Мистер Губвиг Прикидывается Дурачком — Мистер Помпа Удаляется — Никого Не Обманул, Кроме Себя — Птица — Конклюдиум — Свобода Выбора
   В Большом Зале поднялся страшный шум. Большинство волшебников воспользовались моментом, чтобы собраться у оставленного другими гостями буфета. Если уж волшебники что-то ненавидят от всей души, так это ждать, пока стоящий перед ними в очереди человек размышляет, брать ли ему салат. Это же салат-бар, говорят они, и в нем всякие салаты, которые и должны тут быть, если бы он вас чем-то удивил, то это был бы уже не салат бар, и вы здесь не для того, чтобы разглядыватьего содержимое. Что вы тут ожидали увидеть? Носорожье мясо? Маринованную латимерию?
   Преподаватель Новейших Рун загрузил еще побольше кусочков бекона в свою миску для салата, емкость которой была увеличена примерно в пять раз благодаря мастерски возведенным конструкциям из сельдерея и фортификациям из капусты.
   — Кто-нибудь из вас, коллеги, понимает, что тут происходит? — спросил он, перекрикивая общий шум. — Похоже, все сильно встревожены.
   — Это все семафорные дела — ответил Председатель Неопределенных Наук — Никогда не доверял этим штукам. Бедняга Коллабоун. Честный парень, в своем роде. Хороший человек, но с прыщами. И, похоже, он теперь торчит тут как прыщ на ровном месте, вот уж попал в переделку…
   Да уж, переделка была что надо. Отдаленс Коллабоун открывал и закрывал рот по ту сторону стекла, как рыба на берегу.
   Прямо пред ним Наверн Чудакулли весь покраснел от гнева, это был его старый испытанный способ справляться с большинством проблем.
   — … извините, сэр, но здесь так написано, и вы сами просили меня прочесть это — протестовал Коллабоун — оно так продолжается и дальше…
   — Именно это тебе вручили семафорщики? — требовательно спросил Архиканцлер — ты уверен?
   — Да, сэр. Они странно на меня посмотрели, но это, несомненно, оно. Да зачем мне выдумывать что-то, Архиканцлер? Я ведь провожу большую часть времени в баке, сэр. Скучном, скучном одиноком баке с устрицами, сэр.
   — Ни слова больше — закричал Зеленомяс — Я запрещаю!
   У него за спиной мистер Мускат поперхнулся и забрызгал несколько гостей.
   — Извините? Вы запрещаете, сэр? — переспросил Чудакулли, в ярости оборачиваясь к нему — Сэр, я Декан этого колледжа! И мне никто, сэр, не будет указывать, что делать в моем университете! Если здесь что и будет запрещено, то ясделаю это! Спасибо! Продолжайте, мистер Коллабоун!
   — Э, э, э… — задыхался Коллабоун, мечтавший умереть прямо сейчас.
   — Я сказал, продолжайте!
   — Э, э… да… " Нет безопасности. Нет чести. Только деньги. Все становится деньгами и деньги становятся всем. Деньги обращались с нами, как с бездушными вещами, и мы умирали…"
   — Тут что, законы не действуют? Это же злостная клевета! — крикнул Спрятли — Это какой-то трюк!
   — Чей трюк, сэр? — проревел Чудакулли — Вы что, утверждаете, что мистер Коллабоун, молодой человек великой честности, который делает великолепную работу со змеями…
   — …устрицами… — пробормотал Помыслер Стиббонс.
   — …устрицами, шутит с нами шутки? Да как вы смеете, сэр! Продолжайте, мистер Коллабоун!
   — Я, я, я…
   — Это приказ, доктор Коллабоун ^[122]!
   — Э… " Механизмы башен "Великого Пути" смазывались кровью, кровью лояльных добровольцев, которые своими жизнями платили за преступную глупость Совета Директоров…"
   Снова поднялся шум. Мокрист заметил, как взгляд лорда Ветинари, пересек комнату. Он не успел спрятаться. Взгляд Патриция прошел прямо сквозь него, устремляясь кто знает, куда. Бровь вопросительно приподнялась. Мокрист огляделся, высматривая Позолота.
   Его не было.
   В омнископе нос мистера Коллабоуна блестел, как бекон. Он боролся с собой, ронял страницы, чувствовал себя не в своей тарелке, но продолжал читать с мрачным упорством человека, который мог потратить целый день, глядя на устрицу.
   — …не более чем попытка очернить наши добрые имена перед лицом целого города! — протестовал Спрятли.
   — " …не беспокоясь о страшной цене. Что мы можем сказать о людях, послуживших причиной всего этого, сидящих в комфорте вокруг своего стола и убивающих нас при помощи бездушных цифр? Эти…"
   — Я засужу Университет! Я засужу Университет! — кричал Зеленомяс.
   Он схватил стул и швырнул его в омнископ. Не долетев до стекла, стул превратился в маленькую стайку голубей, немедленно впавших в панику и взмывших под потолок.
   — О, пожалуйста,подайте в суд на Университет! — взревел Чудакулли — У нас полный прудбывших людей, пытавшихся засудить Университет…
   — Тишина — сказал Ветинари.
   Слово прозвучало не очень громко, но произвело эффект наподобие капли чернил, упавшей в стакан с чистой водой. Слово как будто выпустило завитки и усики, которые протянулись повсюду. Оно задушило шум.
   Конечно, всегда найдется кто-нибудь, кто не обратит на происходящее внимания.
   — И более того — продолжал Спрятли, в своем маленьком мирке праведного возмущения не заметивший наступившей тишины — совершенно ясно, что…
   — Мне нужнатишина — объявил Ветинари.
   Спрятли замолк на полуслове, огляделся и сник. Воцарилась тишина.
   — Очень хорошо — тихо сказал Ветинари.
   Он кивнул коммандеру Ваймсу из Стражи, который прошептал что-то своему человеку, тот кивнул и сквозь толпу направился к двери.
   Ветинари повернулся к Чудакулли.
   — Архиканцлер, я буду вам очень признателен, если вы велите своему студенту продолжать, пожалуйста — сказал он тем же спокойным тоном.
   — Разумеется! Продолжайте, Профессор Коллабоун. Как вам будет удобнее.