Страница:
обзывает? Всего-то две бутылки на пятерых выпили". И только когда он два
сазана, килограммов на пять каждый, притащил к воде и замахал рыбинами в
нашу сторону, Большаков все понял: "Не обзывается вовсе. Показывает,
сердешный, что горло пересохло, уши опухли, так выпить хочется".
Оказывается, дружки-приятели утром оставили мужика за сторожа, сами
уплыли на лодке за опохмелкой и пропали. А он один-одинешенек на острове без
плавсредств. И голова раскалывается. За бутылку спирта тазик икры навалил.
"Ой, спасибо, мужики, - забегал вокруг нас, - не дали умереть". И что вы
думаете мы сделали с икрой? Если и съели, то процентов десять. Остальные
девяносто в воду на обратной дороге...
- Как! - чуть не упал со стула Мошкин. - Протухла?!
- Зачем. От греха подальше. Попадись рыбнадзору - он за икру все бы
конфисковал: снасти, ружья, моторку - да еще в КБ телегу накатал.
- Надо было слопать! - не мог прийти в себя от такого расточительства
Мошкин.
- Не дай Бог, икрой объесться!
- Я бы съел!
- Завтра предоставим такую возможность.
- Не может быть?
- А то.
...Мошкин, дело молодое, перед сном обычно предавался эротическим
фантазиям. После кафе мечты носили более дефицитный характер. Засыпал в
сладком предвкушении поглощения икры ложками.
И первое, что пришло утром в голову под звон будильника, - мысль о
предстоящей царской закуске. Только после этого вспомнил про задание -
купить хлеба на всю компанию.
- Чтобы икру заедать, - говорил Шухов.
- Лично я не буду вкус хлебом портить? - сказал Мошкин.
Голова у него, несмотря на выкушанные накануне объемы водки с содовой,
не болела. Владимир Петрович пока находился во младенческой стадии
потребления алкоголя, когда нет похмельной отдачи. Наивный организм еще
пребывал в надежде на благоразумие хозяина, не махнул на него рукой и
тщательно перерабатывал сивушные масла. Голова не трещала, как у
мужика-робинзона с икрой и сазанами. Хотя послересторанная легкость и
некоторая заторможенность имели место.
Мошкин сунул руку под подушку и обомлел. Схватил брюки со стула и
заскрипел зубами.
"Свистнули!" - панически вспыхнуло в голове.
И тут же погасло.
Голова с облегчением вспомнила, что кошелек был предусмотрительно
спрятан вечером в чемодан и сдан под надзор в камеру хранения.
От сердца паника отлегла.
Чтобы через пятнадцать минут налечь пуще прежнего.
Мошкин до последних носков перерыл чемодан. Кошелек отсутствовал.
А в нем ни больше, ни меньше 164 рубля командировочных - сумма,
соизмеримая с месячным заработком, - и билет на обратную дорогу.
Экономический удар, равнозначный катастрофе. И впереди месяц командировки.
Мошкин побежал к администратору, та позвонила в милицию.
Милиционер был дюжий, ражий, с полковничьей статью, но капитан.
Цепким взглядом окинул место преступления и начал расследование кражи.
- Сколько пропало денег? - спросил с полковничьей строгостью.
Мошкин назвал размеры финансовой трагедии.
- Спиртные напитки употребляли накануне?
- Три рюмки, - изрядно покривил душой потерпевший.
- Какой алкоголь принимали? - продолжал опрос капитан.
- Водку с содовой?
- Это что за отрава?
Мошкин рассказал рецепт. Милиционер хмыкнул.
- Кого подозреваете в содеянном?
Мошкин никого в нем не подозревал, хотя вспомнил, что вечером, когда
упаковывал кошельком чемодан, в номере присутствовал один жилец. Будучи
простым инженером, Мошкин попал в номер массового поселения, где стояло 6
кроватей. Сожители незнакомые, посему Мошкин и прибегал к услугам камеры
хранения. Но, изрядно нагазированный водкой с содовой, упрятав кошелек в
чемодан, сразу не закрыл и не сдал его под охрану. Ходил умываться,
заглядывал в номер к Шухову. У подозреваемого было время на совершение
грабежа.
И как только он появился на месте преступления, капитан взял в оборот.
Записав фамилию, другие данные, приступил к допросу:
- Вы видели, как гражданин прятал кошелек в чемодан?
- Нет, - ответил подозреваемый, еще не понимая к чему клонит милиция.
- Гражданин был пьяный? - указал на Мошкина капитан.
- Не сказать чтобы, - с улыбкой уклончиво ответил подозреваемый, - все
хотел научить меня делать водку с содовой.
- Сколько было денег в кошельке? - будничным тоном спросил капитан.
- Откуда мне знать? - растерялся подозреваемый.
- Зачем открывали чемодан в отсутствии владельца? - на этот раз
капитан, отбросив сантименты, спрашивал, как в тюремной камере.
- Ничего я не открывал, - начал понимать суть происходящего сосед
Мошкина и побледнел.
- Потерпевший утверждает: за время его отсутствия чемодан изменил
местоположение.
- Он загораживал проход, я убрал в сторону.
- В каких купюрах были деньги в кошельке? - капитан, коварно расставляя
мины, вдруг снова заговорил простецким тоном.
- Наверное, бумажными, - ответил подозреваемый.
- Пожалуйста, не умничайте, - предупредил капитан. - Разрешите
посмотреть ваш кошелек?
В этот момент в номер заглянул Шухов.
- Ты хлеб взял? - спросил Мошкина.
- У меня деньги сперли, - трагически сказал потерпевший. - Я не поеду.
- Жалко, - посочувствовал Мошкин. - Мы тебе привезем банку... - и
осекся, посмотрев на капитана, - чего-нибудь.
Подозреваемый то взволнованно садился на свою койку, то вставал.
- Из номера никуда не выходите, - взял с него "подписку" о невыезде
капитан и направился с Мошкиным в камеру хранения.
Обнаружив в чемодане пропажу, Мошкин сдал его обратно под охрану. Раз
пошло такое воровство, могут и без носок оставить.
Капитан внимательно осмотрел замки чемодана на предмет вскрытия
отмычкой. Следов взлома не обнаружил.
- Откройте, - предложил потерпевшему.
Мошкин открыл.
- Я на сто рядов перерыл, - заверил он.
Капитан засунул руку вовнутрь и... вытащил пропажу из-за подкладки.
- Ваш?
- Мой, - виновато ответил Мошкин.
- Молодой человек, - по-отечески посоветовал капитан, - никогда не
булыжьте водку. Великий Менделеев не зря учил: в ней должно быть 40
градусов. А вы поганите продукт всякой пошлостью? Фугуете туда пузыри с
содой!
- Лучше вообще одну минералку пить, - самокритично заявил Мошкин.
- Вам виднее, - сказал капитан.
Но вечером Мошкин опять лихо пускал струю "Боржоми" в "Пшеничную".
- Пошли ко мне, - позвал его после рыбалки Шухов, - мы тебе икры целую
банку привезли.
- Половина, - собираясь на икру, сказал Мошкин зря подозреваемому
соседу, - твоя. В качестве морального ущерба.
- Да ладно, - ответил тот. - Спасибо.
Банка оказалась баночкой из-под детского питания, граммов на пятьдесят.
- Я думал литровая, - разочаровался Мошкин.
- Больше не получилось, - сказал Шухов, довольный удавшейся шуткой,-
рейд у рыбнадзора, побоялись.
Мошкин хотел поначалу всю баночку отдать мнимо подозреваемому. После
первой рюмки решил разделить деликатес по-братски. После второй сказал: "А
че там дробить? В следующий раз дам!"- и умял чайной ложкой царскую закуску
один.
Без хлеба.
Запивая водкой с содовой.
И не объелся.
Рыбу ловить - не шанежки со стола хватать! Так считал Мошкин. И
категорически не разделял пораженческих настроений: на рыбалке, дескать,
главное - не сколько поймаешь, первейшее дело - отдых у воды. Клюет не клюет
- для здоровья все одно полезно.
- Где здесь польза? - возмущался Мошкин. - Часами дергаться, вперившись
в неподвижный поплавок? Я же не монах-пупосозерцатель!
Вдобавок всегда, если у тебя не клюет, рядом находится таскающий одну
за одной. Ладно бы, мертвый сезон по всему водоему: у рыбы пост или
голодовка с экологическими - очистить от загрязнения мокрые стихии! -
требованиями. То есть не только тебе тоскливо, у чужих удочек аналогичный
нуль. В конце концов, и без ухи есть, чем закусить. Но если бы так. Куда
там, обязательно найдется один рыбак, портящий всю коллективную малину.
В тот раз получился именно такая несправедливость. У Мошкина и Коки
клевало в час по чайной ложке, ловилось еще реже, а рядом в камышах
щупленький дедок то и дело выдергивал на свет божий карасей. Кока не
мельтешил на своей лодке-резинке по акватории, тупо ждал счастья, намертво
заякорившись. Мошкин гонялся за удачей с места на место. Забивался в камыши,
выходил на чистую воду, искал глубину, вставал, где помельче. От перемены
мест сумма улова не увеличивалась.
Вечером на берегу дедок обсмеял наживку наших рыбаков.
- Ваши червяки в воде шнурками висят. А тутошний карась падаль не
уважает. Мои-то на крючке играют...
Черви у дедка были загляденье: свеженькие, как огурчик, красненькие,
как роза, аппетитные и веселенькие - на месте не усидят. Тогда как у наших
рыбарей они лежали в банке позавчерашней вермишелью.
По возвращении домой Мошкин облазил в поисках стоящей наживки все
пустыри и окраины. И наткнулся на свалке на такую породу, что запел от
радости, как геолог, открывший золотую жилу. Это были янычары. Тараканами
разбегались из-под лопаты. Такая наживка на крючке плясать будет. Чуть
зазеваешься, гвоздями вонзались в землю, уходили на недосягаемую глубину.
- Теперь весь карась наш! - доложил Мошкин Коке.
Кока заехал за Мошкиным в половине пятого утра. Друга у подъезда не
просматривалось. На призывный сигнал он возбужденно высунулся из форточки,
шепотом прокричал что-то нечленораздельное и скрылся. Выскочил из подъезда
минут через пятнадцать. Как из переделки. Куртка в один рукав надета,
взлохмаченный, рубаха полузастегнута.
- Ты че? - спросил Кока.
- А, - махнул рукой Мошкин.
Ночка перед путиной выдалась, как на передовой. Подготовил снасти,
собрал рюкзак, наконец, в первом часу лег и только заснул - страшный крик.
Ну, убивают как минимум. Причем отрывая голову от тела. Орала теща. Мошкин
сунул руку под кровать: времена такие - того и жди, вломятся непрошеные
гости с большой дороги. Для встречи с ними держал под рукой топор. Вбегает с
ним на кухню, там теща перед раскрытым холодильником рот еще шире раскрыла -
орет, будто режут. Как увидела Мошкина в трусищах и с занесенным топором,
сразу замолчала и - кувырк в обморок. Подумала: по ее душу зятек.
Мошкин глядь в холодильник, и причина душераздирающего тещиного крика
разом прояснилась. По всему холодильнику ползали черви. Мошкин их полную
пол-литровую банку накосил на свалке, в два слоя марлей обвязал горловину,
пусть дышат, и поставил, чтобы не раскисли, в холодильник. Эти сарацины
пробили марлю, как паутинку, и расползлись по всему прохладному
пространству. Ладно бы по стенкам. Они были в супе, масле, каше... Теща на
ночь вставную челюсть опускала в чашку с водой и прятала в холодильник от
мушек и других перелетных тварей. Тут поднялась чайку с пряничком попить от
бессонницы, а в чашке с протезными зубами черви резвятся. Возопишь благим
матом...
На истошный вой и стук тещи об пол вбежала супруга, Мошкин едва вместе
с червями, рыбалкой и "своей дурью" не полетел вприпрыжку в темную ночь.
Кое-как собрал наживку под крики в два горла, как ругаться - теща
оклемалась, закрыл полиэтиленовой крышкой и поставил в коридоре.
По звонку будильника первым делом побежал посмотреть, не задохнулись
красавцы? Банка была пустой. Черви нашли щелку в крышке и разбежались по
коридору. Половину Мошкин собрал, вторая осталась осваивать квартиру. На
радостную встречу с женой-рыбачкой после путины рассчитывать не приходилось.
- Хватит и столько, - хохотал Кока. - Можно разрывать на несколько
частей. Эти живчики и в кускообразном состоянии будут на крючке плясать.
Остальные Тамарка на следующую рыбалку соберет.
- Не надо про Тамарку, - взмолился Мошкин, - настроение и без нее как у
повешенного.
На озере оно в неповешенную сторону не изменилось. Клева не было
вообще. Сказать, черви притомились от ночных бдений по холодильнику и
коридору, - ничего подобного. Их было не удержать, насаживая на крючок. А
рыба не брала. И опять не по причине всеобщей сытости или перехода на
лечебное голодание. Неподалеку тот же дедок тягал карасиков в свое
удовольствие.
Вечером сошлись на бережке. Дедок ведро рыбы набузовал, а нашим рыбакам
уху можно было варить только из комаров.
- Покажите-ка червячков, - попросил дедок и закричал, увидев наживку. -
Да вы что? От таких терминаторов не то, что карась, щука пятый угол искать
будет! Зверюги! На них по трезвянке даже человеку смотреть страшно!
Век живи - век репу чеши на загадки природы.
Друзья за бутылку водки купили у дедка полведра карасей. Кока свою долю
"улова" великодушно уступил Мошкину, ведь тому предстояло дома выстоять
скандал по поводу не поехавших на рыбалку червей.
Чем заполнить свободное время молодому-неженатому в командировке -
вопрос риторический. Не совсем молодому и совсем женатому, - считал Мошкин,
- тем более только в командировке и можно расслабиться на полную катушку.
Раскрутить ее, чтоб чертям тошно стало. И раскручивали... Пока один хвостик
не остался... Еще в начале восьмидесятых в этом закрытом городке в любой
магазин зайдешь: сухих вин - пальцев на всех конечностях не хватало
пересчитать! Если только в два круга загибать. А коньяки!.. Млечный путь на
витрине!.. Про закуску вспоминать - слюной захлебнешься! И все доступно
простому инженеру, тем паче - ведущему... А в конце восьмидесятых как
отрубило изобилие, талоны на все ввели. Мошкин сахар из дома за тысячу верст
тащил, чаю попить.
Что называется, проскочили коммунизм и не заметили.
Когда проскочили, Мошкин без рвения поехал в командировку. Разве что
отоспаться от семейной кутерьмы. Но неожиданно открыл для себя пикантное
развлечение - видео с сексом. Городок военный, мизерный. Центральная улица -
на одном конце плюнешь, через другой в море Баренцево летит, зато в каждой
подворотне видеосалон. В выходной день матросики с утра до вечера из одного
подвала в другой ходят... Запросы Мошкина были скромнее, но и он фильмов
восемь за неделю просмотрел. Как уж там матросики несли вахту после видео?..
На Мошкина оно оказывало сильное влияние. Хотя был уже не в том возрасте,
когда каждую ночь "горю, как сотня батарей!"
Нельзя сказать, что Мошкин отличался особой уж удалью в сексуальном
плане, чтобы запросто - "разрешите с вами познакомиться", а через час -
"распрямись ты, рожь высокая, тайну свято сохрани". Насмотревшись фильмов с
возлежанием, вдруг обрел отчаянную уверенность в вопросах противоположного
пола. "А че робеть? - думал, - дело обоюдоприятное, раз-раз и на матрас". На
женщин по-хозяйски орлом начал глядеть: эта пойдет, эта не очень, хотя тоже
можно... Прежде на трезвую голову симпатичных на улице только глазами любил,
теперь с разговорами без всяких подходит. Язык и раньше прилипшим к небу не
был, тут совсем размагнитился. Игривость откуда-то взялась, комплименты,
намеки... Побед пока не было, но и дураком ни одна не обозвала...
Знакомство с Софой произошло на скоростях видеосценария: парень девушку
раздел, хочет познакомиться. Софа работала в Доме торговли на кассе.
Очаровательная, веселая пышечка. Отбивая чек на шнурки, Мошкин сумел и о
свидании с ней договориться. Каких-то десять минут и адрес в кармане.
Обратите внимание, не под романтическими часами ждать у моря погоды, нет,
свидание под крышей у дамы на ночь глядя. Чувствуете разницу?
Софа жила в соседнем поселке, автобус ходит каждые полчаса.
На следующий день ровно в двадцать тридцать Мошкин взбежал по лестнице,
даванул звонок по указанному в бумажке адресу.
Софа была в джинсовой юбочке, футболке, надетой на голое тело.
- Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто! - впустила Мошкина.
- Вижу дома нет никто, где моя висеть пальто? - пропел счастливый
гость.
Про себя отметил - на вешалке нет ничего мужского.
Журнальный столик с угощениями стоял у широкой софы.
По этому поводу Мошкин сочинил каламбурный тост:
- Предлагаю поднять бокалы за картину: я и Софа на софе хорошо сидим!
- И лежим! - залилась смехом Софа и упала на спину, ноги до основания
наружу... И хохочет...
Хохотушка она была редкостная. И пылкая, как в постельном
видеофильме...
Софа плескалась в ванной, когда Мошкин разведчиком прыгнул к платяному
шкафу. Внутри в поспешном беспорядке были свалены шинель с погонами мичмана,
китель, брюки, черная пилотка.
Мошкину вспомнилось: "Жди меня и я вернусь..."
"А ведь может вернуться", - невесело подумал.
За окном лил в темноту холодный дождь.
Софа пришла завернутая в простыню, богато и влажно оттопыренную на
груди. Упала на софу на спину, руки в стороны, запела довольнешенькая:
- Играй, музыкант, настежь двери!..
- А где твой муж? - игриво спросил Мошкин.
- Назло мужу - сяду в лужу! - сурово сдвинула брови Софа и тут же
расхохоталась.
- В морях поди болтается? - любопытствовал Мошкин.
- Не боись, Вова, я рядом! - шлепнула его по спине Софа. - Лучше
поцелуй меня, а потом я тебя!..
- Веселая ты! - похвалил Мошкин.
- Зачем грустить? Муж сказал: застукаю с любовником - первая пуля тебе
в сердце, вторая - ему в лоб. Лишней секунды мне пожить не дает.
- Серьезный мужчина, - согласился Мошкин. - Настежь двери - не
заявится? Может, пора мне ноги включать?
- Колхоз дело добровольное, - отвернулась к стенке Софа, - хочешь лежи,
хочешь домой бежи.
Легко сказать - "бежи"...
- Че ты так уверена, что не заявится? - спросил через пару минут
кавалер, но дама уже спала.
К Мошкину сон не шел. До сна ли, когда того и гляди уложат, пикнуть не
успеешь. В обнимку с любовницей оно, может, и достойнее для мужчины, чем
трамвай переедет, а все равно радости мало.
Мошкин тихонько поднялся, сделал в коридоре рекогносцировку. Замок на
соплях. Дверь входная открывается наружу. Дерни посильнее - и ключа не надо.
Одним днем вояки живут. Ну, поставь ты пару добрых замков и душа будет
спокойна. Нет...
Вдруг муж сегодня в патруле? Забежит обсохнуть, и начнется стрельба по
лежачим мишеням. Именем закона в изменников супружеской верности ОГОНЬ!..
Кому в сердце, кому в лоб...
"Ее, поди, пожалеет, - подумал Мошкин, - свое как-никак, а меня че
жалеть? Первый раз видит".
Хоть одевайся да "бежи" от греха подальше.
"Подальше" было двадцать километров по дождю без зонтика. Первый
автобус в шесть утра.
Идти не хотелось. Половину предыдущей ночи мечтал о сегодняшней,
половину сегодняшней претворял мечты в реальность, а организм не железный.
"Авось пронесет, - махнул рукой Мошкин. - Но сонным не дамся".
Подтащил к входной двери стиральную машину, поставил на нее табуретку,
на край табуретки чугунную сковороду полметра диаметром... Получилось
баррикада и будильник одновременно. Входящий обязательно врежется впотьмах в
сооружение. Грохоту будет...
Мошкин прилег рядом с Софой, устало закрыл глаза...
Грохот получился обвальный. На лету просыпаясь, Мошкин плюхнулся на
пол, откатился к стене под обеденный стол. Маневр совершил подобно группе
захвата, которая в кино катом перемещалась к самолету с террористами.
Отсиживаться под столом, поджавши хвост, Мошкин не собирался. В
пистолете семь пуль, арифметика простая: хочешь жить - умей вертеться. Семь
раз увернуться... Нет - шесть, первая пуля Софина. Муж, поди, стрелок
никакой. Кого он стреляет на подводной лодке или корабле? Плюс
психологический момент. Это не в тире с холодным сердцем. Значит, шесть раз
увернуться, а в рукопашном бою Мошкин руки вверх не поднимет. Только бы
выжить до рукопашной...
В коридоре опять что-то загремело. Выстрелов не было.
"Выжидает", - подумал Мошкин и бесшумно двинулся навстречу судьбе. Полз
не под пули в лоб. Полз, используя фактор внезапности, выбить у мужа
инициативу вместе с пистолетом...
Мошкин миновал софу, на которой безмятежно спала Софа, переместился в
соседнюю комнату. Противник ни звуком не выдал себя. Мошкин подполз к порогу
в коридор, и тут за спиной раздался характерный сухой щелчок.
"Началось! - жаром ударило в голову. Ошпаренно замельтешили мысли. -
Осечка? Или с глушителем поливает? В кого метил? Как оказался в тылу?"
Еще один щелчок прорезал темноту.
"Ура! - мысленно зааплодировал силе своего ума Мошкин. - Ура!"
Муж включал свет. Да будет свет, сказал монтер, обрезав провода. Ложась
спать, Мошкин предусмотрительно вывернул пробки.
Он вскочил на ноги - самое время уйти по-английски, хотя и в
отечественных трусах, - низко пригнувшись, нырнул в темноту в сторону
входной двери. Как чудненько, что она вышибается наружу! Правой ногой
вышибающе пнул дверь, но громко попал в чугунную сковороду, левым коленом
шарахнулся о табуретку, головой смял угол стиральной машины...
- Милка! Гадючка, а не кошка! - раздался сонный голос Софы. - Хватит
скакать!
- Это я, - поднялся с колен Мошкин, в голове стоял шум.
- Что-то света нет, - еще раз щелкнула выключателем Софа и шаловливо
запела. - Нету света, нету света, нету электричества!..
- Сейчас пробки посмотрю.
- Иди ко мне, - нежно позвала из темноты Софа, - потом посмотришь.
- Спи, я покурю... - отказался Мошкин.
- Ты говорил, не куришь!
- Закуришь тут...
- Как знаешь, - сказала Софа и допела частушку. - Нету качества в
парнях, нету и количества!
До половины шестого Мошкин просидел на кухне, потом по-английски, но
уже одетый-обутый, не прощаясь, ушел. На выходе из подъезда нос к носу
столкнулся с мичманом. На руке у того была красная повязка "Патруль", на
боку пистолет в кобуре.
"Смотри рогами стенки не обдери!" - весело подумал Мошкин, но на всякий
случай шел, оглядываясь, - не гонится ли за ним мичман.
Первое, что увидел, въезжая к себе в городок, - красочную афишу: "В
видеосалоне "Феникс" демонстрируется остроэротический фильм "Любовь втроем и
при свидетелях". Дети до 18 лет не допускаются".
"После 18-ти тоже не надо допускать!" - зло подумал Мошкин.
Подумал-подумал и вечером решил обязательно посетить "Феникс".
Чертями из подземелья вылезли на свет божий Кока и Мошкин. Чумазые,
паровозно дыша. По замыслу владельца этого подвального подземелья станет оно
вскорости евроконфеткой, в которой как из ведра хлынет шампанское,
душевынимающе грянут гитары и цветастые цыганки мелко завибрируют плечами...
А пока "конфетка" была сокрыта горами грунта и мусора.
Родное КБ ни мычит ни телится и, в отличие от подземелья, перспектив на
будущее и зарплату за прошлое не дает. По этой скучной причине Кока, Мошкин
и еще четверо инженеров с носилками в руках расчищали подвальные объемы под
шампанское с виброцыганками, выводили на разудалую орбиту подземную
"конфетку".
- Вот бы в подвале найти кубышку с золотом, - помечтал Мошкин, доставая
обед. И скривил нос от найденного. - Опять яйца сунула! Закукарекаю скоро и
куриц начну топтать. Моей зарплату яйцами выдали...
- Хорошо не гранатами... Представляешь: развернул обед, а там - парочка
противотанковых.
- Лучше бы окорочка куриные, как в прошлый раз...
- Окорочка сурка вкуснее, - глубокомысленно сказал Кока.
Мошкин как раз затолкал в рот яйцо, чтобы, минуя осточертевший вкус,
заглотить целиком, не разжевывая, белок да желток, и вдруг пожеланием
приятного аппетита эта мерзость - "сурковые окорочка". Яйцо пулей
просвистело мимо Коки.
- Фу! - отплевывался Мошкин. - Пожрать не дашь спокойно!
- Село ты необразованное. Окорочка сурка - это же как зайчик! Потушить
и холодными подавать. Рука сама стопарь ищет... Но однажды мы залетели с
сурком...
Молодого инженера Коку после трех лет работы в КБ призвали на пару
годков в армию. Офицерствовал он в оренбургских степях, на технической
ракетной базе (ТРБ). Она обслуживала ракетные точки, каждая из которых могла
поставить жирный восклицательный знак за океаном.
Чтобы не мозолить глаза за океаном, точки были в шахтах.
Как-то в первые месяцы службы вместе с бывалым прапорщиком Цыбулей
отправился Кока в самый дальний ракетный район, за сто километров от ТРБ. В
караване у них был бензовоз и машина с нейтралкой, жидкостью для
нейтрализации ракетного горючего.
Отъехали километров 40 от ТРБ, Цыбуля командует: стоп, машина, слазь,
шофер - отдыхаем. Ракеты стояли и стоять будут, а насчет пожевать, если сам
не почешешься, никто не встрепенется.
Вокруг ни души из начальства. Солнце степное, оренбургское буйствует,
ветерок жаркий пролетает, живность травяная от полноты чувств стрекочет.
Одним словом - природа. И сурки в ней по всей степи стоят. Цыбуля стоять не
хочет, командует солдатикам достать припасы, сделать тенек и
скатерть-самобранку. Расположились вокруг нее офицеры вдвоем, а посредине -
лучок зеленый, сало белое с розовыми прожилками...
- На месте обязательно угостят байбаком, - сказал Цыбуля молодому
лейтенанту. - Ух, мясо вкусное!
Сидят они, закусывают. Конечно, не на сухую. Цыбуля первым делом
"ракетного топлива" - спирта - фляжку достал. Приняли по хорошей порции, и
без этого не грустили, тут тем более в праздничную сторону поплыла душа.
Прилегли. Цыбуля начал рассказывать, как ловить сурков, или, по-местному,
байбаков. И вдруг байбак перед самым носом высунул морду из норы. И тут же
скрылся. Потом снова нарисовался. Издевается самым натуральным образом.
Дескать, че ты, прапор, зайчишься о теории лова, ты меня поймай!
Цыбуля аж подскочил от такого хамства.
- Сейчас я тебя сделаю! - подбежал к норе с наглецом. - Пробкой
вылетишь!
И приказывает подогнать машину с нейтралкой. Литров триста байбаку в
сазана, килограммов на пять каждый, притащил к воде и замахал рыбинами в
нашу сторону, Большаков все понял: "Не обзывается вовсе. Показывает,
сердешный, что горло пересохло, уши опухли, так выпить хочется".
Оказывается, дружки-приятели утром оставили мужика за сторожа, сами
уплыли на лодке за опохмелкой и пропали. А он один-одинешенек на острове без
плавсредств. И голова раскалывается. За бутылку спирта тазик икры навалил.
"Ой, спасибо, мужики, - забегал вокруг нас, - не дали умереть". И что вы
думаете мы сделали с икрой? Если и съели, то процентов десять. Остальные
девяносто в воду на обратной дороге...
- Как! - чуть не упал со стула Мошкин. - Протухла?!
- Зачем. От греха подальше. Попадись рыбнадзору - он за икру все бы
конфисковал: снасти, ружья, моторку - да еще в КБ телегу накатал.
- Надо было слопать! - не мог прийти в себя от такого расточительства
Мошкин.
- Не дай Бог, икрой объесться!
- Я бы съел!
- Завтра предоставим такую возможность.
- Не может быть?
- А то.
...Мошкин, дело молодое, перед сном обычно предавался эротическим
фантазиям. После кафе мечты носили более дефицитный характер. Засыпал в
сладком предвкушении поглощения икры ложками.
И первое, что пришло утром в голову под звон будильника, - мысль о
предстоящей царской закуске. Только после этого вспомнил про задание -
купить хлеба на всю компанию.
- Чтобы икру заедать, - говорил Шухов.
- Лично я не буду вкус хлебом портить? - сказал Мошкин.
Голова у него, несмотря на выкушанные накануне объемы водки с содовой,
не болела. Владимир Петрович пока находился во младенческой стадии
потребления алкоголя, когда нет похмельной отдачи. Наивный организм еще
пребывал в надежде на благоразумие хозяина, не махнул на него рукой и
тщательно перерабатывал сивушные масла. Голова не трещала, как у
мужика-робинзона с икрой и сазанами. Хотя послересторанная легкость и
некоторая заторможенность имели место.
Мошкин сунул руку под подушку и обомлел. Схватил брюки со стула и
заскрипел зубами.
"Свистнули!" - панически вспыхнуло в голове.
И тут же погасло.
Голова с облегчением вспомнила, что кошелек был предусмотрительно
спрятан вечером в чемодан и сдан под надзор в камеру хранения.
От сердца паника отлегла.
Чтобы через пятнадцать минут налечь пуще прежнего.
Мошкин до последних носков перерыл чемодан. Кошелек отсутствовал.
А в нем ни больше, ни меньше 164 рубля командировочных - сумма,
соизмеримая с месячным заработком, - и билет на обратную дорогу.
Экономический удар, равнозначный катастрофе. И впереди месяц командировки.
Мошкин побежал к администратору, та позвонила в милицию.
Милиционер был дюжий, ражий, с полковничьей статью, но капитан.
Цепким взглядом окинул место преступления и начал расследование кражи.
- Сколько пропало денег? - спросил с полковничьей строгостью.
Мошкин назвал размеры финансовой трагедии.
- Спиртные напитки употребляли накануне?
- Три рюмки, - изрядно покривил душой потерпевший.
- Какой алкоголь принимали? - продолжал опрос капитан.
- Водку с содовой?
- Это что за отрава?
Мошкин рассказал рецепт. Милиционер хмыкнул.
- Кого подозреваете в содеянном?
Мошкин никого в нем не подозревал, хотя вспомнил, что вечером, когда
упаковывал кошельком чемодан, в номере присутствовал один жилец. Будучи
простым инженером, Мошкин попал в номер массового поселения, где стояло 6
кроватей. Сожители незнакомые, посему Мошкин и прибегал к услугам камеры
хранения. Но, изрядно нагазированный водкой с содовой, упрятав кошелек в
чемодан, сразу не закрыл и не сдал его под охрану. Ходил умываться,
заглядывал в номер к Шухову. У подозреваемого было время на совершение
грабежа.
И как только он появился на месте преступления, капитан взял в оборот.
Записав фамилию, другие данные, приступил к допросу:
- Вы видели, как гражданин прятал кошелек в чемодан?
- Нет, - ответил подозреваемый, еще не понимая к чему клонит милиция.
- Гражданин был пьяный? - указал на Мошкина капитан.
- Не сказать чтобы, - с улыбкой уклончиво ответил подозреваемый, - все
хотел научить меня делать водку с содовой.
- Сколько было денег в кошельке? - будничным тоном спросил капитан.
- Откуда мне знать? - растерялся подозреваемый.
- Зачем открывали чемодан в отсутствии владельца? - на этот раз
капитан, отбросив сантименты, спрашивал, как в тюремной камере.
- Ничего я не открывал, - начал понимать суть происходящего сосед
Мошкина и побледнел.
- Потерпевший утверждает: за время его отсутствия чемодан изменил
местоположение.
- Он загораживал проход, я убрал в сторону.
- В каких купюрах были деньги в кошельке? - капитан, коварно расставляя
мины, вдруг снова заговорил простецким тоном.
- Наверное, бумажными, - ответил подозреваемый.
- Пожалуйста, не умничайте, - предупредил капитан. - Разрешите
посмотреть ваш кошелек?
В этот момент в номер заглянул Шухов.
- Ты хлеб взял? - спросил Мошкина.
- У меня деньги сперли, - трагически сказал потерпевший. - Я не поеду.
- Жалко, - посочувствовал Мошкин. - Мы тебе привезем банку... - и
осекся, посмотрев на капитана, - чего-нибудь.
Подозреваемый то взволнованно садился на свою койку, то вставал.
- Из номера никуда не выходите, - взял с него "подписку" о невыезде
капитан и направился с Мошкиным в камеру хранения.
Обнаружив в чемодане пропажу, Мошкин сдал его обратно под охрану. Раз
пошло такое воровство, могут и без носок оставить.
Капитан внимательно осмотрел замки чемодана на предмет вскрытия
отмычкой. Следов взлома не обнаружил.
- Откройте, - предложил потерпевшему.
Мошкин открыл.
- Я на сто рядов перерыл, - заверил он.
Капитан засунул руку вовнутрь и... вытащил пропажу из-за подкладки.
- Ваш?
- Мой, - виновато ответил Мошкин.
- Молодой человек, - по-отечески посоветовал капитан, - никогда не
булыжьте водку. Великий Менделеев не зря учил: в ней должно быть 40
градусов. А вы поганите продукт всякой пошлостью? Фугуете туда пузыри с
содой!
- Лучше вообще одну минералку пить, - самокритично заявил Мошкин.
- Вам виднее, - сказал капитан.
Но вечером Мошкин опять лихо пускал струю "Боржоми" в "Пшеничную".
- Пошли ко мне, - позвал его после рыбалки Шухов, - мы тебе икры целую
банку привезли.
- Половина, - собираясь на икру, сказал Мошкин зря подозреваемому
соседу, - твоя. В качестве морального ущерба.
- Да ладно, - ответил тот. - Спасибо.
Банка оказалась баночкой из-под детского питания, граммов на пятьдесят.
- Я думал литровая, - разочаровался Мошкин.
- Больше не получилось, - сказал Шухов, довольный удавшейся шуткой,-
рейд у рыбнадзора, побоялись.
Мошкин хотел поначалу всю баночку отдать мнимо подозреваемому. После
первой рюмки решил разделить деликатес по-братски. После второй сказал: "А
че там дробить? В следующий раз дам!"- и умял чайной ложкой царскую закуску
один.
Без хлеба.
Запивая водкой с содовой.
И не объелся.
Рыбу ловить - не шанежки со стола хватать! Так считал Мошкин. И
категорически не разделял пораженческих настроений: на рыбалке, дескать,
главное - не сколько поймаешь, первейшее дело - отдых у воды. Клюет не клюет
- для здоровья все одно полезно.
- Где здесь польза? - возмущался Мошкин. - Часами дергаться, вперившись
в неподвижный поплавок? Я же не монах-пупосозерцатель!
Вдобавок всегда, если у тебя не клюет, рядом находится таскающий одну
за одной. Ладно бы, мертвый сезон по всему водоему: у рыбы пост или
голодовка с экологическими - очистить от загрязнения мокрые стихии! -
требованиями. То есть не только тебе тоскливо, у чужих удочек аналогичный
нуль. В конце концов, и без ухи есть, чем закусить. Но если бы так. Куда
там, обязательно найдется один рыбак, портящий всю коллективную малину.
В тот раз получился именно такая несправедливость. У Мошкина и Коки
клевало в час по чайной ложке, ловилось еще реже, а рядом в камышах
щупленький дедок то и дело выдергивал на свет божий карасей. Кока не
мельтешил на своей лодке-резинке по акватории, тупо ждал счастья, намертво
заякорившись. Мошкин гонялся за удачей с места на место. Забивался в камыши,
выходил на чистую воду, искал глубину, вставал, где помельче. От перемены
мест сумма улова не увеличивалась.
Вечером на берегу дедок обсмеял наживку наших рыбаков.
- Ваши червяки в воде шнурками висят. А тутошний карась падаль не
уважает. Мои-то на крючке играют...
Черви у дедка были загляденье: свеженькие, как огурчик, красненькие,
как роза, аппетитные и веселенькие - на месте не усидят. Тогда как у наших
рыбарей они лежали в банке позавчерашней вермишелью.
По возвращении домой Мошкин облазил в поисках стоящей наживки все
пустыри и окраины. И наткнулся на свалке на такую породу, что запел от
радости, как геолог, открывший золотую жилу. Это были янычары. Тараканами
разбегались из-под лопаты. Такая наживка на крючке плясать будет. Чуть
зазеваешься, гвоздями вонзались в землю, уходили на недосягаемую глубину.
- Теперь весь карась наш! - доложил Мошкин Коке.
Кока заехал за Мошкиным в половине пятого утра. Друга у подъезда не
просматривалось. На призывный сигнал он возбужденно высунулся из форточки,
шепотом прокричал что-то нечленораздельное и скрылся. Выскочил из подъезда
минут через пятнадцать. Как из переделки. Куртка в один рукав надета,
взлохмаченный, рубаха полузастегнута.
- Ты че? - спросил Кока.
- А, - махнул рукой Мошкин.
Ночка перед путиной выдалась, как на передовой. Подготовил снасти,
собрал рюкзак, наконец, в первом часу лег и только заснул - страшный крик.
Ну, убивают как минимум. Причем отрывая голову от тела. Орала теща. Мошкин
сунул руку под кровать: времена такие - того и жди, вломятся непрошеные
гости с большой дороги. Для встречи с ними держал под рукой топор. Вбегает с
ним на кухню, там теща перед раскрытым холодильником рот еще шире раскрыла -
орет, будто режут. Как увидела Мошкина в трусищах и с занесенным топором,
сразу замолчала и - кувырк в обморок. Подумала: по ее душу зятек.
Мошкин глядь в холодильник, и причина душераздирающего тещиного крика
разом прояснилась. По всему холодильнику ползали черви. Мошкин их полную
пол-литровую банку накосил на свалке, в два слоя марлей обвязал горловину,
пусть дышат, и поставил, чтобы не раскисли, в холодильник. Эти сарацины
пробили марлю, как паутинку, и расползлись по всему прохладному
пространству. Ладно бы по стенкам. Они были в супе, масле, каше... Теща на
ночь вставную челюсть опускала в чашку с водой и прятала в холодильник от
мушек и других перелетных тварей. Тут поднялась чайку с пряничком попить от
бессонницы, а в чашке с протезными зубами черви резвятся. Возопишь благим
матом...
На истошный вой и стук тещи об пол вбежала супруга, Мошкин едва вместе
с червями, рыбалкой и "своей дурью" не полетел вприпрыжку в темную ночь.
Кое-как собрал наживку под крики в два горла, как ругаться - теща
оклемалась, закрыл полиэтиленовой крышкой и поставил в коридоре.
По звонку будильника первым делом побежал посмотреть, не задохнулись
красавцы? Банка была пустой. Черви нашли щелку в крышке и разбежались по
коридору. Половину Мошкин собрал, вторая осталась осваивать квартиру. На
радостную встречу с женой-рыбачкой после путины рассчитывать не приходилось.
- Хватит и столько, - хохотал Кока. - Можно разрывать на несколько
частей. Эти живчики и в кускообразном состоянии будут на крючке плясать.
Остальные Тамарка на следующую рыбалку соберет.
- Не надо про Тамарку, - взмолился Мошкин, - настроение и без нее как у
повешенного.
На озере оно в неповешенную сторону не изменилось. Клева не было
вообще. Сказать, черви притомились от ночных бдений по холодильнику и
коридору, - ничего подобного. Их было не удержать, насаживая на крючок. А
рыба не брала. И опять не по причине всеобщей сытости или перехода на
лечебное голодание. Неподалеку тот же дедок тягал карасиков в свое
удовольствие.
Вечером сошлись на бережке. Дедок ведро рыбы набузовал, а нашим рыбакам
уху можно было варить только из комаров.
- Покажите-ка червячков, - попросил дедок и закричал, увидев наживку. -
Да вы что? От таких терминаторов не то, что карась, щука пятый угол искать
будет! Зверюги! На них по трезвянке даже человеку смотреть страшно!
Век живи - век репу чеши на загадки природы.
Друзья за бутылку водки купили у дедка полведра карасей. Кока свою долю
"улова" великодушно уступил Мошкину, ведь тому предстояло дома выстоять
скандал по поводу не поехавших на рыбалку червей.
Чем заполнить свободное время молодому-неженатому в командировке -
вопрос риторический. Не совсем молодому и совсем женатому, - считал Мошкин,
- тем более только в командировке и можно расслабиться на полную катушку.
Раскрутить ее, чтоб чертям тошно стало. И раскручивали... Пока один хвостик
не остался... Еще в начале восьмидесятых в этом закрытом городке в любой
магазин зайдешь: сухих вин - пальцев на всех конечностях не хватало
пересчитать! Если только в два круга загибать. А коньяки!.. Млечный путь на
витрине!.. Про закуску вспоминать - слюной захлебнешься! И все доступно
простому инженеру, тем паче - ведущему... А в конце восьмидесятых как
отрубило изобилие, талоны на все ввели. Мошкин сахар из дома за тысячу верст
тащил, чаю попить.
Что называется, проскочили коммунизм и не заметили.
Когда проскочили, Мошкин без рвения поехал в командировку. Разве что
отоспаться от семейной кутерьмы. Но неожиданно открыл для себя пикантное
развлечение - видео с сексом. Городок военный, мизерный. Центральная улица -
на одном конце плюнешь, через другой в море Баренцево летит, зато в каждой
подворотне видеосалон. В выходной день матросики с утра до вечера из одного
подвала в другой ходят... Запросы Мошкина были скромнее, но и он фильмов
восемь за неделю просмотрел. Как уж там матросики несли вахту после видео?..
На Мошкина оно оказывало сильное влияние. Хотя был уже не в том возрасте,
когда каждую ночь "горю, как сотня батарей!"
Нельзя сказать, что Мошкин отличался особой уж удалью в сексуальном
плане, чтобы запросто - "разрешите с вами познакомиться", а через час -
"распрямись ты, рожь высокая, тайну свято сохрани". Насмотревшись фильмов с
возлежанием, вдруг обрел отчаянную уверенность в вопросах противоположного
пола. "А че робеть? - думал, - дело обоюдоприятное, раз-раз и на матрас". На
женщин по-хозяйски орлом начал глядеть: эта пойдет, эта не очень, хотя тоже
можно... Прежде на трезвую голову симпатичных на улице только глазами любил,
теперь с разговорами без всяких подходит. Язык и раньше прилипшим к небу не
был, тут совсем размагнитился. Игривость откуда-то взялась, комплименты,
намеки... Побед пока не было, но и дураком ни одна не обозвала...
Знакомство с Софой произошло на скоростях видеосценария: парень девушку
раздел, хочет познакомиться. Софа работала в Доме торговли на кассе.
Очаровательная, веселая пышечка. Отбивая чек на шнурки, Мошкин сумел и о
свидании с ней договориться. Каких-то десять минут и адрес в кармане.
Обратите внимание, не под романтическими часами ждать у моря погоды, нет,
свидание под крышей у дамы на ночь глядя. Чувствуете разницу?
Софа жила в соседнем поселке, автобус ходит каждые полчаса.
На следующий день ровно в двадцать тридцать Мошкин взбежал по лестнице,
даванул звонок по указанному в бумажке адресу.
Софа была в джинсовой юбочке, футболке, надетой на голое тело.
- Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто! - впустила Мошкина.
- Вижу дома нет никто, где моя висеть пальто? - пропел счастливый
гость.
Про себя отметил - на вешалке нет ничего мужского.
Журнальный столик с угощениями стоял у широкой софы.
По этому поводу Мошкин сочинил каламбурный тост:
- Предлагаю поднять бокалы за картину: я и Софа на софе хорошо сидим!
- И лежим! - залилась смехом Софа и упала на спину, ноги до основания
наружу... И хохочет...
Хохотушка она была редкостная. И пылкая, как в постельном
видеофильме...
Софа плескалась в ванной, когда Мошкин разведчиком прыгнул к платяному
шкафу. Внутри в поспешном беспорядке были свалены шинель с погонами мичмана,
китель, брюки, черная пилотка.
Мошкину вспомнилось: "Жди меня и я вернусь..."
"А ведь может вернуться", - невесело подумал.
За окном лил в темноту холодный дождь.
Софа пришла завернутая в простыню, богато и влажно оттопыренную на
груди. Упала на софу на спину, руки в стороны, запела довольнешенькая:
- Играй, музыкант, настежь двери!..
- А где твой муж? - игриво спросил Мошкин.
- Назло мужу - сяду в лужу! - сурово сдвинула брови Софа и тут же
расхохоталась.
- В морях поди болтается? - любопытствовал Мошкин.
- Не боись, Вова, я рядом! - шлепнула его по спине Софа. - Лучше
поцелуй меня, а потом я тебя!..
- Веселая ты! - похвалил Мошкин.
- Зачем грустить? Муж сказал: застукаю с любовником - первая пуля тебе
в сердце, вторая - ему в лоб. Лишней секунды мне пожить не дает.
- Серьезный мужчина, - согласился Мошкин. - Настежь двери - не
заявится? Может, пора мне ноги включать?
- Колхоз дело добровольное, - отвернулась к стенке Софа, - хочешь лежи,
хочешь домой бежи.
Легко сказать - "бежи"...
- Че ты так уверена, что не заявится? - спросил через пару минут
кавалер, но дама уже спала.
К Мошкину сон не шел. До сна ли, когда того и гляди уложат, пикнуть не
успеешь. В обнимку с любовницей оно, может, и достойнее для мужчины, чем
трамвай переедет, а все равно радости мало.
Мошкин тихонько поднялся, сделал в коридоре рекогносцировку. Замок на
соплях. Дверь входная открывается наружу. Дерни посильнее - и ключа не надо.
Одним днем вояки живут. Ну, поставь ты пару добрых замков и душа будет
спокойна. Нет...
Вдруг муж сегодня в патруле? Забежит обсохнуть, и начнется стрельба по
лежачим мишеням. Именем закона в изменников супружеской верности ОГОНЬ!..
Кому в сердце, кому в лоб...
"Ее, поди, пожалеет, - подумал Мошкин, - свое как-никак, а меня че
жалеть? Первый раз видит".
Хоть одевайся да "бежи" от греха подальше.
"Подальше" было двадцать километров по дождю без зонтика. Первый
автобус в шесть утра.
Идти не хотелось. Половину предыдущей ночи мечтал о сегодняшней,
половину сегодняшней претворял мечты в реальность, а организм не железный.
"Авось пронесет, - махнул рукой Мошкин. - Но сонным не дамся".
Подтащил к входной двери стиральную машину, поставил на нее табуретку,
на край табуретки чугунную сковороду полметра диаметром... Получилось
баррикада и будильник одновременно. Входящий обязательно врежется впотьмах в
сооружение. Грохоту будет...
Мошкин прилег рядом с Софой, устало закрыл глаза...
Грохот получился обвальный. На лету просыпаясь, Мошкин плюхнулся на
пол, откатился к стене под обеденный стол. Маневр совершил подобно группе
захвата, которая в кино катом перемещалась к самолету с террористами.
Отсиживаться под столом, поджавши хвост, Мошкин не собирался. В
пистолете семь пуль, арифметика простая: хочешь жить - умей вертеться. Семь
раз увернуться... Нет - шесть, первая пуля Софина. Муж, поди, стрелок
никакой. Кого он стреляет на подводной лодке или корабле? Плюс
психологический момент. Это не в тире с холодным сердцем. Значит, шесть раз
увернуться, а в рукопашном бою Мошкин руки вверх не поднимет. Только бы
выжить до рукопашной...
В коридоре опять что-то загремело. Выстрелов не было.
"Выжидает", - подумал Мошкин и бесшумно двинулся навстречу судьбе. Полз
не под пули в лоб. Полз, используя фактор внезапности, выбить у мужа
инициативу вместе с пистолетом...
Мошкин миновал софу, на которой безмятежно спала Софа, переместился в
соседнюю комнату. Противник ни звуком не выдал себя. Мошкин подполз к порогу
в коридор, и тут за спиной раздался характерный сухой щелчок.
"Началось! - жаром ударило в голову. Ошпаренно замельтешили мысли. -
Осечка? Или с глушителем поливает? В кого метил? Как оказался в тылу?"
Еще один щелчок прорезал темноту.
"Ура! - мысленно зааплодировал силе своего ума Мошкин. - Ура!"
Муж включал свет. Да будет свет, сказал монтер, обрезав провода. Ложась
спать, Мошкин предусмотрительно вывернул пробки.
Он вскочил на ноги - самое время уйти по-английски, хотя и в
отечественных трусах, - низко пригнувшись, нырнул в темноту в сторону
входной двери. Как чудненько, что она вышибается наружу! Правой ногой
вышибающе пнул дверь, но громко попал в чугунную сковороду, левым коленом
шарахнулся о табуретку, головой смял угол стиральной машины...
- Милка! Гадючка, а не кошка! - раздался сонный голос Софы. - Хватит
скакать!
- Это я, - поднялся с колен Мошкин, в голове стоял шум.
- Что-то света нет, - еще раз щелкнула выключателем Софа и шаловливо
запела. - Нету света, нету света, нету электричества!..
- Сейчас пробки посмотрю.
- Иди ко мне, - нежно позвала из темноты Софа, - потом посмотришь.
- Спи, я покурю... - отказался Мошкин.
- Ты говорил, не куришь!
- Закуришь тут...
- Как знаешь, - сказала Софа и допела частушку. - Нету качества в
парнях, нету и количества!
До половины шестого Мошкин просидел на кухне, потом по-английски, но
уже одетый-обутый, не прощаясь, ушел. На выходе из подъезда нос к носу
столкнулся с мичманом. На руке у того была красная повязка "Патруль", на
боку пистолет в кобуре.
"Смотри рогами стенки не обдери!" - весело подумал Мошкин, но на всякий
случай шел, оглядываясь, - не гонится ли за ним мичман.
Первое, что увидел, въезжая к себе в городок, - красочную афишу: "В
видеосалоне "Феникс" демонстрируется остроэротический фильм "Любовь втроем и
при свидетелях". Дети до 18 лет не допускаются".
"После 18-ти тоже не надо допускать!" - зло подумал Мошкин.
Подумал-подумал и вечером решил обязательно посетить "Феникс".
Чертями из подземелья вылезли на свет божий Кока и Мошкин. Чумазые,
паровозно дыша. По замыслу владельца этого подвального подземелья станет оно
вскорости евроконфеткой, в которой как из ведра хлынет шампанское,
душевынимающе грянут гитары и цветастые цыганки мелко завибрируют плечами...
А пока "конфетка" была сокрыта горами грунта и мусора.
Родное КБ ни мычит ни телится и, в отличие от подземелья, перспектив на
будущее и зарплату за прошлое не дает. По этой скучной причине Кока, Мошкин
и еще четверо инженеров с носилками в руках расчищали подвальные объемы под
шампанское с виброцыганками, выводили на разудалую орбиту подземную
"конфетку".
- Вот бы в подвале найти кубышку с золотом, - помечтал Мошкин, доставая
обед. И скривил нос от найденного. - Опять яйца сунула! Закукарекаю скоро и
куриц начну топтать. Моей зарплату яйцами выдали...
- Хорошо не гранатами... Представляешь: развернул обед, а там - парочка
противотанковых.
- Лучше бы окорочка куриные, как в прошлый раз...
- Окорочка сурка вкуснее, - глубокомысленно сказал Кока.
Мошкин как раз затолкал в рот яйцо, чтобы, минуя осточертевший вкус,
заглотить целиком, не разжевывая, белок да желток, и вдруг пожеланием
приятного аппетита эта мерзость - "сурковые окорочка". Яйцо пулей
просвистело мимо Коки.
- Фу! - отплевывался Мошкин. - Пожрать не дашь спокойно!
- Село ты необразованное. Окорочка сурка - это же как зайчик! Потушить
и холодными подавать. Рука сама стопарь ищет... Но однажды мы залетели с
сурком...
Молодого инженера Коку после трех лет работы в КБ призвали на пару
годков в армию. Офицерствовал он в оренбургских степях, на технической
ракетной базе (ТРБ). Она обслуживала ракетные точки, каждая из которых могла
поставить жирный восклицательный знак за океаном.
Чтобы не мозолить глаза за океаном, точки были в шахтах.
Как-то в первые месяцы службы вместе с бывалым прапорщиком Цыбулей
отправился Кока в самый дальний ракетный район, за сто километров от ТРБ. В
караване у них был бензовоз и машина с нейтралкой, жидкостью для
нейтрализации ракетного горючего.
Отъехали километров 40 от ТРБ, Цыбуля командует: стоп, машина, слазь,
шофер - отдыхаем. Ракеты стояли и стоять будут, а насчет пожевать, если сам
не почешешься, никто не встрепенется.
Вокруг ни души из начальства. Солнце степное, оренбургское буйствует,
ветерок жаркий пролетает, живность травяная от полноты чувств стрекочет.
Одним словом - природа. И сурки в ней по всей степи стоят. Цыбуля стоять не
хочет, командует солдатикам достать припасы, сделать тенек и
скатерть-самобранку. Расположились вокруг нее офицеры вдвоем, а посредине -
лучок зеленый, сало белое с розовыми прожилками...
- На месте обязательно угостят байбаком, - сказал Цыбуля молодому
лейтенанту. - Ух, мясо вкусное!
Сидят они, закусывают. Конечно, не на сухую. Цыбуля первым делом
"ракетного топлива" - спирта - фляжку достал. Приняли по хорошей порции, и
без этого не грустили, тут тем более в праздничную сторону поплыла душа.
Прилегли. Цыбуля начал рассказывать, как ловить сурков, или, по-местному,
байбаков. И вдруг байбак перед самым носом высунул морду из норы. И тут же
скрылся. Потом снова нарисовался. Издевается самым натуральным образом.
Дескать, че ты, прапор, зайчишься о теории лова, ты меня поймай!
Цыбуля аж подскочил от такого хамства.
- Сейчас я тебя сделаю! - подбежал к норе с наглецом. - Пробкой
вылетишь!
И приказывает подогнать машину с нейтралкой. Литров триста байбаку в