Резник Майк. Пророчица

   Проснулся он от какого-то постороннего звука и не сразу сообразил, что кто-то звонит в колокольчик по ту сторону двери. Ломакс, пошатываясь, поднялся с кровати, поморщился от того, что пришлось опереться на больную руку, и приказал двери открыться.
   — Время ужина, сэр, — объявил охранник.
   — Пять минут, — проворчал Ломакс.
   — Помазанный не любит, когда его заставляют ждать, — ответил охранник.
   — Хорошо, но если Помазанный не желает, чтобы я свалился прямо за столом, то он может подождать, пока я приму свои таблетки, — раздраженно заметил Ломакс.
   Он прошел в ванную, ополоснул лицо холодной водой, провел расческой по волосам и принял еще одну таблетку болеутоляющего. Ломакс заметил, что в некоторых местах на повязке проступили пятна крови, но подумал, что это придаст дополнительное правдоподобие его истории, и поэтому решил не менять бинты до возвращения с ужина.
   Наконец он вышел к нетерпеливо переминающемуся у двери охраннику и кивнул. Охранник, заметно торопясь, направился вперед, и Ломакс вынужден был поспевать за ним по этой путанице прохладных, отделанных кафелем коридоров, пока они не оказались в большом зале. Помазанный в одиночестве сидел за длинным полированным столом из какого-то ценного инопланетного дерева. Его любимца не было видно, и Ломакс решил, что, возможно, даже Помазанный не мог управляться с ним, если поблизости была пища.
   — Опаздываете, мистер Ломакс, — отметил он безо всяких эмоций.
   — Прошу меня простить, Мой Господин, — ответил Ломакс. — Но моя рука все еще требует ухода.
   — Понятно, — сказал Помазанный. Он секунду помолчал, после чего едва заметно кивнул головой. — Ты прощен.
   — Благодарю вас, Мой Господин.
   — Пока ты нуждаешься в лечении, я буду присылать за тобой на несколько минут раньше.
   — Очень мудрое решение, Мой Господин. Мужчина и женщина — оба одетые в строгие
   бежевые мантии вошли в зал, держа в руке чаши с салатами.
   — Мистер Ломакс, мы не используем стимуляторы, — сказал Помазанный, в то время как двое слуг поставили чаши перед ним. — Надеюсь, это не вызовет у вас затруднений.
   — Ни малейших, — ответил Ломакс. В это время еще одна женщина принесла сосуд с водой и два больших стакана. Она до краев наполнила их и поставила перед каждым из сидящих.
   — Ну и отлично. Главным блюдом сегодня у нас будет жареная черная овца.
   — Мой Господин, я не ослышался: вы сказали черная овца?
   — Гибридная порода овец с Бэлока XIV, — пояснил Помазанный.
   — Бэлока XIV, Мой Господин? — опять переспросил Ломакс, нахмурившись. — Судя по номеру, это должен быть газовый гигант.
   Помазанный улыбнулся.
   — Вокруг Бэлока вращается тридцать одна планета, и среди них всего одна обитаемая — Бэлок XIV, сельскохозяйственная колония, они там проводят генетические эксперименты с овцами и козами. — Он помолчал. — Вес взрослых особей черной овцы достигает восьмисот фунтов, и говорят, что это самое сочное мясо на всей Внутренней Границе.
   — Правда?
   — Удивительно, что ты не пробовал его раньше.
   — Мой Господин, обычно я практически не ем мяса, — ответил Ломакс.
   — Похвально. Мне нравятся люди, следящие за своей диетой.
   — А также за кровяным давлением и уровнем холестерина, — добавил Ломакс, криво усмехнувшись.
   — Ах! — с улыбкой воскликнул Помазанный. — В таком случае ты не сверхчеловек.
   — Боюсь, что нет, Мой Господин. — Ломакс помолчал, раздумывая, стоит ли ему перевести разговор на Пенелопу Бейли или подождать, пока это сделает Помазанный. Все-таки он решил воспользоваться преимуществом открывшего тему. — По-моему, единственным сверхчеловеком является Пророчица.
   — Замечательно! Я надеялся, что этим вечером нам удастся поговорить о ней. — Он помолчал. — Мендоса рассказывал тебе о ней?
   — Немного, — ответил Ломакс.
   — Он ничего не говорил о ее могуществе?
   Ломакс покачал головой.
   — Нет, Мой Господин. Я надеялся, что, может быть, вы расскажете мне о ней.
   Помазанный внимательно посмотрел на него.
   — Если тебе ничего не известно о ее могуществе, почему же ты утверждаешь, что она сверхчеловек?
   Давай, давай, Ломакс, не упускай возможности!
   — Так считал Айсберг, — осторожно ответил Ломакс. — Что касается меня, не могу поверить, что он стал бы работать на кого-то ординарного. — Пожав плечами, Ломакс добавил: — Айсберг намекал на ее способность предсказывать будущее, но эти рассказы не вызывают у меня большого доверия.
   — Да? Почему же?
   — Возможно, она и умеет угадывать карты по рубашкам и развлекать фокусами на вечеринках, но она вряд ли действительно способна предвидеть будущее. Иначе почему же она не предупредила Айсберга, что я прилетел на Последний шанс, чтобы убить его?
   — Возможно, она решила, что он ей больше не нужен.
   — Возможно, — согласился Ломакс, стараясь, однако, всем своим видом показать, что по-прежнему сомневается. — Но предсказание будущего? Такое сразу не переваришь.
   — Что же, в таком случае, на твой взгляд, делает ее сверхчеловеком? А, мистер Ломакс? — упорствовал Помазанный.
   Ломакс, тебе бы лучше уйти от этой темы, пока не ляпнул еще что-нибудь, во что он вцепится мертвой хваткой.
   — У меня есть на то основания, Мой Господин, но боюсь, вы обидитесь, если я их выскажу вслух.
   — Давай. Даю тебе разрешение говорить откровенно.
   — Хорошо, — сказал Ломакс, изображая смущение. — Полагаю, вы боитесь ее, Мой Господин, и, если человек, который не боится бросить вызов Республике, боится одной-единственной женщины с Границы, она должна быть своего рода сверхчеловеком.
   — Я никого не боюсь! — закричал Помазанный.
   — В таком случае приношу свои извинения, Мой Господин.
   — Никого, ты слышал?!
   — Я слышал, Мой Господин. И так как я заблуждался в этом, то, значит, точно так же я заблуждался и относительно Пророчицы. — Он, не моргая, смотрел в угольно-черные глаза Помазанного. — Когда моя рука окончательно заживет, надеюсь, вы поручите мне убить ее… и поскольку я обидел вас, то надеюсь убедить вас в моей лояльности и желании оставаться у вас на службе тем, что выполню это поручения безо всякой платы.
   Очевидно, это был правильный ответ. Помазанный расслабился и откинулся на спинку кресла.
   — В этом нет необходимости, мистер Ломакс, — сказал он, уже полностью владея своим голосом. — Я всегда плачу за выполненную работу.
   — Если вы настаиваете, Мой Господин. Но мое предложение остается в силе.
   Помазанный продолжал сверлить Ломакса пристальным взглядом.
   — Вы очень необычный человек, мистер Ломакс.
   — Позвольте принять это как комплимент, Мой Господин.
   — Если хочешь. Но это всего лишь наблюдение. Они продолжили обед молча, и наконец слуги
   унесли их пустые салатницы и принесли черную овцу.
   Малыш, поторопись — думал Ломакс, отрезая себе маленький кусочек мяса и задумчиво его пережевывая. — Этот человек чертовски проницателен. Возможно, Айсберг и смог бы с ним справиться, но я, черт возьми, похоже, долго не протяну. Если ты в ближайшее время не поспешишь, я начну делать одну ошибку за другой.

ГЛАВА 24

   Прошло два дня, два дня, в которые Ломакс старался побольше оставаться в одиночестве или по крайней мере держаться подальше от Помазанного.
   Он объяснял это тем, что по-прежнему нетвердо стоит на ногах после ранения, и целыми часами валялся на кровати, притворяясь спящим на случай, если в его комнате установлена скрытая система наблюдения. Он настоял на том, чтобы охрана Помазанного была приведена в состояние повышенной боевой готовности, и каждый день обходил обожженные солнцем окрестности крепости, пытаясь обнаружить возможные лазейки для предполагаемого убийцы и ломая голову над тем, как бы он сам проник в крепость, если бы был злоумышленником. Каждый день он не меньше часа посвящал чистке и смазке своего оружия и еще примерно полчаса практиковался в стрельбе по мишени.
   И все же ему приходилось бывать в компании Помазанного гораздо чаще, чем хотелось бы. Они вместе обедали и ужинали, и его также попросили присутствовать на вечерних приемах (просьба, в которой бы никто не мог отказать). Странно, но Помазанный не делал попыток обратить его в Истинную Веру, вероятно, заметив, что Ломакс не проявляет интереса ни к одной из религий, а смесь христианства, иудаизма и ислама, которую проповедовал Помазанный, может заинтересовать его, пожалуй, даже меньше, чем другие религии.
   Встав утром третьего дня, он позволил себе роскошь настоящего водного душа, после чего побрился, оделся и приказал двери открыться. Ему больше не нужен был сопровождающий, чтобы добраться в ту или иную часть крепости. Этим утром, пока он шел по коридору, ему ни разу никто не встретился. Он вошел в огромную кухню, где обычно успевал выпить стакан сока и чашку кофе до того, как Помазанный присылал кого-нибудь с приглашением на завтрак.
   На кухне тоже почему-то никого не было, и кофе еще не был приготовлен. В недоумении пожав плечами, он подошел к огромному холодильнику и достал сосуд с соком, сделал большой глоток и поставил сосуд на место.
   Уже выходя из кухни, Ломакс мимоходом глянул в окно, выходившее в тот же сад, что и окно его спальни, но под другим углом, и кое-что привлекло его внимание. В утреннем солнце все растения стояли не шелохнувшись, но все же было что-то необычное. Он несколько минут разглядывал заинтересовавшую его часть сада, потом протер глаза и вновь внимательно посмотрел. Внезапно он понял, что его насторожило: из кустов торчала нога мертвеца — личного шеф-повара Помазанного.
   Ломакс вытащил лазерный пистолет и осторожно направился к выходу из кухни. Он приоткрыл дверь зала, служившего Помазанному столовой, но и здесь царило полное безлюдье. Танцующий на Могиле прошел через зал и опять попал в коридор с высокими потолками.
   Здесь он обнаружил еще два трупа со следами акустического оружия. Он не мог припомнить, владел ли Кремниевый Малыш акустическим пистолетом. Ломакс вообще не мог себе представить Малыша с оружием в руках, но сомнений быть не могло — это было дело рук Малыша. Что ж, Айсберг предсказывал это, и Ломакс был вынужден признать, что чертов старик умел предвидеть будущее не хуже Пророчицы.
   Он перешагнул через два тела и выглянул во внутренний дворик. Тут не было мертвых тел, но, с другой стороны, не было и ни единого охранника, хотя обычно здесь даже в полуденный зной дежурили два человека.
   Малыш делал свое дело замечательно, Ломакс не мог этого не признать. Он убил по крайней мере троих, хотя, возможно, и больше, и сделал это быстро и бесшумно, так, что его присутствия никто не обнаружил. Ломакс не мог понять, как такое могло произойти: поблизости, в крепости и вокруг нее находилось не меньше сотни вооруженных людей, и в любой момент Ломакс мог услышать грохот выстрелов, щелканье лазеров, хлопки акустических ружей.
   Вместо этого мертвая тишина.
   Дойдя до поворота недалеко от главного входа, Ломакс решил выглянуть наружу через небольшое круглое окошко. У входа в башню находилось не меньше тридцати человек: часть занимала позицию у входа, другие просто стояли группками неподалеку и о чем-то болтали, еще четверо были заняты уборкой территории. Некоторое время Ломакс раздумывал, не предупредить ли их о присутствии Малыша, но решил, что будет разумнее этого не делать: если он хочет добиться полного доверия Помазанного, то должен сразиться с Малышом один на один, как говорил ему Айсберг. Сбор армии, возможно, спасет положение сейчас, но не решит исхода битвы.
   По-прежнему держа оружие в здоровой руке — его левая рука все еще была на повязке — Ломакс крадущейся походкой направился в тронный зал; именно там по утрам Помазанный занимался делами. Два последних поворота — и он перед массивными двойными дверьми, возле которых лежали четыре трупа.
   Он бесшумно переступил через них и легонько толкнул одну из створок двери. Дверь не поддавалась.
   — Откройся, — прошептал он.
   Дверь приоткрылась так, что он только-только сумел протиснуться в образовавшуюся щель, после чего закрылась.
   Малыш стоял спиной к двери, держа под прицелом Помазанного и трех его ближайших советников. В каждой руке у него было по акустическому пистолету. Трое советников стояли, подняв руки вверх, а принадлежавшее Помазанному хищное чудовище, похожее на кошку, валялось на полу мертвое, однако сам Моисей Мухаммед Христос неподвижно сидел на своем троне, пристально глядя на Малыша так, как будто в любой момент мог вернуть себе инициативу.
   — Это было совсем несложно, — говорил Малыш. — Она сказала, что добраться до тебя будет легко, и все именно так и произошло.
   — А она случаем не рассказала тебе, как потом выбраться отсюда? — спросил Ломакс.
   Малыш резко развернулся в его сторону.
   — Она предостерегала меня и относительно тебя, Танцующий на Могиле, — сказал он. — Сказала, что с тобой я должен быть всегда начеку. — Он усмехнулся: — Хотя не могу понять почему.
   — Возможно, потому, что я собираюсь тебя убить, — бесстрастно ответил Ломакс.
   — Сегодня я здесь единственный, кто будет убивать, — сказал Малыш. — Но так как когда-то мы были друзьями, даю тебе пять секунд, чтобы убраться отсюда.
   — Я никуда не уйду, — ответил Ломакс. — А сейчас опусти свои пушки, тогда тебе хватит времени, чтобы исчезнуть из этого зала.
   Малыш рассмеялся.
   — Ты нацелил свой пистолет на меня, я на тебя — пару своих. У нас равновесие.
   — Нет, — возразил Ломакс. — Я готов умереть за Помазанного. А у тебя, Малыш, вся жизнь еще впереди. Ты готов пожертвовать ею ради женщины, у которой кишка тонка самой сделать свою грязную работу?
   Черт побери, единственный шанс для меня втереться в доверие — это заставить тебя сейчас внимательно вслушиваться в каждое мое слово. Конечно, гораздо легче было бы просто сразу же пристрелить Малыша, но Айсберг сказал, что я обязательно должен выглядеть в твоих глазах героем.
   — Никто из нас не должен умирать, — сказал Малыш, и неожиданно Ломакс заметил то, на что надеялся, — первые слабые проблески неуверенности.
   — Ну?
   — Ты можешь уйти со мной.
   — А какой мне интерес?
   — В этом случае ты окажешься на стороне победителя, — сказал Малыш.
   — Сколько она заплатит?
   — Поверь мне, ее щедрости нет границ, — воодушевленно воскликнул Малыш. Он несколько расслабился. — Что скажешь, Танцующий на Могиле?
   — Вот что я тебе скажу, — ответил Ломакс, нажимая на курок своего пистолета и тут же бросаясь на пол и перекатываясь в сторону.
   Малыш издал сдавленный хрип и открыл огонь по тому месту, где только что находился Ломакс, но прицелиться точнее не успел, рухнув на пол.
   — Этого не может быть, — прохрипел Малыш. Изо рта его потекла струйка крови. — Я не могу проиграть!
   Ломакс подошел к нему и отбросил ногой его оружие в сторону.
   — Малыш, говорил же я тебе: оставайся лучше на Сером Облаке, — сказал он.
   Малыш попытался что-то ответить, но не смог.
   — Ты мог бы стать фермером или заняться изготовлением чипов, мог выбрать себе любую другую из доброй полусотни профессий. — Ломакс помолчал, глядя на лежащего у его ног Малыша. — А теперь ты всего лишь еще один глупец, отправившийся на Внутреннюю Границу и попавший в безымянную могилу.
   На мгновение Малыш сосредоточил на Ломаксе свой взгляд. Потом его лицо исказила гримаса ужаса, он все пытался сказать что-то еще, но закашлялся и испустил дух.
   — С вами все в порядке, Мой Господин? — спросил Ломакс, поворачиваясь к Помазанному.
   — Выражаю тебе свою благодарность, — ответил Помазанный.
   — Я рад, что вовремя подоспел.
   — Ты знал этого человека?
   — Да, Мой Господин, — ответил Ломакс. — Он называл себя Кремниевый Малыш. Его настоящее имя было Нэйл Кайман.
   Он помолчал.
   Небольшое искажение правды вряд ли повредит.
   — Я приютил его, накормил, дал денег. Он использовал их, чтобы имплантировать себе несколько биочипов, которые сделали из него киллера с феноменальными рефлексами. — Ломакс посмотрел на Помазанного. — После чего он предал меня и подался на службу к Пророчице.
   — Он предлагал тебе жизнь, — сказал Помазанный.
   — Да.
   — Зная, что эти чипы сделали его сильным противником, зная, что до сих пор не оправился от своих ран, почему ты не принял его предложение?
   Первым побуждением Ломакса было посмотреть ему в глаза и сказать: «Потому, что вы мой вождь, мой господин, и я предан только вам». Но он вовремя спохватился.
   Когда ты кончишь смеяться над этим, то, наверное, просто решишь отрубить мне голову.
   Он немного помолчал, после чего ответил:
   — Нам нужно было выяснить это между собой, Мой Господин.
   — Между собой?
   Ломакс кивнул.
   — Если бы я согласился присоединиться к нему, то это стало бы признанием моей неспособности победить его, и, какое бы высокое положение я ни занимал в организации Пророчицы, я всегда получал бы приказы от него. — Он помолчал и улыбнулся Помазанному самодовольной улыбкой. — Но, победив его, я одновременно доказал свое превосходство над ним и свою преданность вам. Я не прошу особенного вознаграждения за свои действия, я полагаюсь на вашу мудрость и великодушие.
   Помазанный кивнул.
   — Ты простодушный человек, мистер Ломакс, но самый честный и самый храбрый. — Он улыбнулся. — Ты получишь свое вознаграждение.
   — Благодарю вас, Мой Господин.
   Помазанный глубоко вздохнул.
   — Хотел бы я так же легко читать мысли Пророчицы.
   — Может быть, когда вы встретитесь с ней, то обнаружите, что можете, — ответил Ломакс.
   — Возможно, — ответил Помазанный. Он повернулся к трем своим советникам, которые по-прежнему стояли, не шелохнувшись и не издав за все время ни единого звука. — Созвать моих военачальников.
   Советники бегом покинули зал и вернулись через несколько минут с шестью людьми в военной форме.
   — Мой Господин, — начал старший по званию. — Не могу понять. Я…
   — Молчать! — приказал Помазанный.
   Говоривший склонился, изображая полное внимание.
   — В то время как ты и твои подчиненные были заняты бог весть чем, этот человек, — он указал на Ломакса, — бок о бок со мной победил знаменитого убийцу, известного как Кремниевый Малыш, того самого убийцу, которому удалось проникнуть в крепость настолько легко, что можно подумать, будто здесь вообще нет охраны!
   «Ладно, спасибо за признание, что я помог тебе», — усмехнулся про себя Ломакс.
   — Этот человек, — повторил Помазанный, вновь указывая на Ломакса, — да, лишь он один был готов защитить меня, пусть даже ценой жизни.
   — Это не так, Мой Господин! Мы все…
   — Молчать! — оборвал его Помазанный. — По всем вопросам безопасности он, Танцующий на Могиле, будет распоряжаться от моего имени, и вы должны подчиняться ему так, как вы подчиняетесь мне. Понятно?
   Все шестеро военачальников угрюмо смотрели на Ломакса, молчаливо соглашаясь.
   Отлично. Еще шесть человек, ждущие лишь удобного момента, чтобы вонзить мне нож в спину. Как раз то, что мне нужно.
   — Я хочу, чтобы вы немедленно провели расследование и выяснили, как этот убийца сумел просочиться через ваши ряды. Как он сумел прокрасться в крепость мимо сотни вооруженных людей, единственная обязанность которых — защищать меня от подобных попыток. — Помазанный улыбнулся, но по его улыбке нельзя было сказать, что ему весело. — Когда отчет будет у меня в руках, а я полагаю, это произойдет не позже сегодняшнего вечера, мы свершим правосудие.
   Выражение лиц присутствующих свидетельствовало об определенном беспокойстве по поводу того, как Помазанный понимает правосудие.
   — Мистер Ломакс, твоя рука вновь кровоточит, — сказал Помазанный, повернувшись к Ломаксу. — Позаботься о ней, после чего присоединяйся ко мне в столовой. Мы должны о многом поговорить.
   — Мы, Мой Господин?
   Помазанный кивнул.
   — Она не смогла защитить его. В конце концов, возможно, она и не сверхчеловек. — Его глаза гневно вспыхнули. — Возможно, скоро твое пожелание исполнится, мистер Ломакс.
   — Мое пожелание?
   — Ты ведь хотел убить ее, не так ли?
   — Да, Мой Господин, — ответил Ломакс, только сейчас осознав, в какой переплет он попал.
   — Думаю, как только твоя рука заживет, я предоставлю тебе такую возможность.
   — Благодарю вас, Мой Господин, — сказал Ломакс, склонившись и пятясь к выходу.
   Ну что, Айсберг, как прикажешь из этого выпутываться?

ГЛАВА 25

   Вернувшись в свою комнату, Ломакс заметил, что его рука действительно кровоточит. Он прошел в ванную, чтобы сменить повязку и взять упаковку с болеутоляющими пилюлями, и остановился, пораженный мыслью, которая пришла ему в голову.
   Он закрыл за собой дверь и принялся основательно, дюйм за дюймом, обследовать ванную комнату. Наконец, не обнаружив ни в стенах, ни на потолке скрытых телекамер, он взял таблетку, а упаковку с оставшимися сунул в кобуру под лазерный пистолет.
   После этого вышел из ванной, подошел к входной двери и приказал ей открыться. На этот раз снаружи стояло сразу четверо охранников, как он полагал, скорее для его безопасности, чем по причине недоверия со стороны Помазанного.
   — Мне необходимо попасть на корабль, — заявил он.
   — Сэр, что-то случилось? — спросил один из охранников.
   — Там находятся запасы моих лекарств, — ответил Ломакс. — Противовоспалительные и обезболивающие.
   — Я могу послать кого-нибудь, чтобы он доставил их сюда, сэр, — предложил охранник.
   Ломакс покачал головой.
   — Мой корабль оборудован очень сложной системой безопасности. Ваши люди могут запросто подорваться вместе с кораблем, как только откроют люк. — Он помолчал. — Вы можете довезти меня туда? Сомневаюсь, что смогу найти это место самостоятельно.
   Это должно рассеять твои опасения.
   — Конечно, сэр, — ответил охранник. — Позвольте лишь я доложу Помазанному и объясню, почему вы задержитесь.
   — Конечно.
   Охранник отошел на несколько шагов в сторону, связался с Помазанным по своему переговорному устройству, что-то прошептал, несколько секунд выслушивал ответ, после чего повернулся к Ломаксу.
   — Все в порядке, сэр, — объявил он. — У главного входа нас ждет автомобиль. Помазанный надеется, что вы вернетесь к ленчу, чтобы присоединиться к нему.
   — Спасибо, — ответил Ломакс и направился к выходу.
   Скоро он уже мчался по твердой, иссушенной солнцем пустыне, раздумывая над тем, что за раса могла жить в таком месте. Космопорт стал виден сразу же, как только они обогнули огромную дюну, защищавшую крепость, но свет и искажение перспективы сыграли с ним шутку, он сильно ошибся в оценке расстояния. Машине, чтобы достигнуть его корабля, потребовалось времени на пять минут больше, чем он рассчитывал.
   — Я подожду вас здесь, сэр, — сказал водитель.
   — В этом нет необходимости, — ответил Ломакс. — Мне потребуется некоторое время.
   — Чтобы взять пачку с пилюлями, сэр?
   — Я хочу перезарядить мой лазерный пистолет.
   — У нас достаточно зарядов в форте, сэр.
   — Я предпочитаю собственные, — ответил Ломакс.
   Водитель пожал плечами.
   — Как скажете, сэр.
   — Это займет полчаса или около того, и я не хочу, чтобы ты или машина перегрелись. Почему бы тебе не отправиться к таможенникам и не выпить стаканчик чего-нибудь прохладительного? Поглядывай время от времени на корабль и, когда увидишь, что я выбираюсь из люка, подъедешь и заберешь меня.
   — Как скажете, сэр, — повторил водитель, уже чувствуя себя не очень комфортно из-за горячего воздуха, проникающего в кабину через открытую Ломаксом дверь. Он направил машину к будке, а Ломакс открыл люк корабля, забрался внутрь и запер его за собой.
   Внутри корабля стояла мучительная духота. Он сразу же включил систему кондиционирования, и довольно быстро температура упала до нормального уровня. Ломакс поставил обойму пистолета заряжаться, чтобы его случайно не поймали за его зарядкой вечером в крепости, уселся в кресло пилота и включил радиостанцию, постаравшись при этом насколько можно замаскировать ее сигнал, после чего, воспользовавшись шифрокодом, полученным от Айсберга, попробовал связаться с ним через субпространство.
   Через несколько секунд он услышал голос, прерываемый потрескиванием.
   — Айсберг на связи.
   — Говорит Ломакс.
   — Что-нибудь случилось?
   — Малыш мертв, Помазанный обожает меня, и я собираюсь проткнуть вам руку при следующей встрече.
   Айсберг захихикал.
   — Я должен был сделать это для правдоподобия. Надеюсь, что не нанес тебе каких-нибудь неизлечимых повреждений.
   — Мне удалось выжить, — ответил Ломакс. — По крайней мере рану нанесла рука друга. Но рука Помазанного вполне способна положить конец моей жизни, если я буду давать слишком много неправильных ответов.
   — У тебя там есть проблемы?
   — Пока нет, но в любой момент могут возникнуть. Я здесь вынужден действовать вслепую. Я не знаю о ваших планах и знаю достаточно о Пророчице, чтобы он подумал, будто мне известно гораздо больше.
   — Понятно, — ответил Айсберг. Связь на короткое время прервалась. — Ладно. Полагаю, нам пора отправляться в путь.