Резник Майк. Пророчица

   орбите клубы пыли и обломки того, что осталось от Альфы Крепелло III.
   — Я должен был убедиться, — заметил он. — Ну что ж, я убедился.
   — И Пенелопа Бейли сотворила такое, просто пожелав этого? — сказал Малыш, тоже наблюдая за несущейся по орбите пылью и пытаясь вообразить на ее месте планету.
   — По существу, да. Возможно, реализовать это было несколько сложнее, но, по сути, ты прав.
   Малыш тихонько присвистнул.
   — Ничего себе дамочка, — сказал он. — В сравнении с ней вы и Танцующий на Могиле выглядите эдакими робкими детишками.
   — А ты по-прежнему ощущаешь себя новым героем, — усмехнулся Айсберг.
   — Только не я, — ответил Малыш, продолжая глазеть на обзорный экран. — Она здорово меня напугала. Люди не способны на такое.
   — Она не человек, — сказал Айсберг. — Теперь уже нет. И довольно давно.
   Он помолчал, размышляя, и добавил:
   — Возможно, в ней не было ничего человеческого с самого рождения.
   — Говорят, что она убила Вечного Малыша, когда ее еще звали Прорицательницей. Это правда?
   — Не совсем.
   Малыш в недоумении нахмурился.
   — Не понимаю.
   — Она не убивала его, — объяснил Айсберг. — Она могла спасти его, однако решила этого не делать. По закону это, конечно, разные вещи, но с точки зрения морали одно и то же.
   — Столько легендарных героев, и вы единственный, кто выжил, — сказал Малыш. — В чем же ваш секрет?
   Айсберг пожал плечами.
   — Мне повезло.
   — Один раз может повезти, но дважды…
   — Малыш, если бы я знал, в чем тут дело, то охотно бы согласился вновь пойти против нее.
   — Может быть, вы тоже обладаете какой-нибудь скрытой силой, — предположил Малыш. — Такой, о которой ничего не знаете.
   — Если бы я обладал ею, то уж наверняка бы знал.
   Айсберг бросил прощальный взгляд на то место, где прежде был Ад.
   — Она одним ударом уничтожила чертовски много голубых дьяволов, — заметил он. — И людей тоже немало.
   — Я и не знал, что они жили на Аде.
   — Они там и не жили, но вокруг планеты вращалось три луны, на которых существовали колонии людей: Порт Маракайбо, Порт Марракеш, Порт Самарканд. Согласись, что теперь их что-то не видно.
   — Что с ними случилось?
   — Возможно, они упали на солнце, когда удерживавшая их своим тяготением планета перестала существовать.
   Малыш надолго замолчал. Наконец он сказал:
   — Все же у нее были оправдания. Как-никак ее продержали в заключении шестнадцать или семнадцать лет.
   — И это, по-твоему, оправдывает уничтожение целой планеты со всеми на ней живущими и всех ее лун?
   — Они не должны были заточать ее, — сказал Малыш. — Из вашего рассказа я понял, что как только они обнаружили ее талант, то сразу же посадили под замок.
   — А как бы ты поступил на их месте?
   Малыш пожал плечами.
   — Не знаю. Поговорил бы с ней, выяснил, какие у нее планы, поискал способ заставить ее на меня работать.
   — Ты глупец.
   — Откуда известно, что она не собирается использовать свое могущество для того, чтобы приносить добро?
   — Кому? Себе или нам?
   — Может оказаться, что это одно и то же.
   — Такого никогда не случится. Ты допускаешь ту же ошибку, что Тридцать Два и все остальные. Ты думаешь, что раз она выглядит как человек и раз ее родители — люди, то и она должна быть человеком. — Айсберг помолчал. — Малыш, поверь мне, она уже давно перестала им быть, если вообще была когда-нибудь.
   Малыш повернулся на своем кресле лицом к Айсбергу.
   — Как вы можете в этом быть уверены?
   — Дело в том, что я понимаю, как работает ее разум, по крайней мере в той степени, в какой человек способен это понимать, — ответил Айсберг. — Меня пугает и должно бы до смерти напугать тебя и всех остальных не то, что у нее хватает сил превратить планету в пыль. Черт, наш флот тоже способен это сделать. — Он покивал головой, как бы мысленно соглашаясь с собой, и продолжил: — Нет, меня пугает другое — а что это так, я не сомневаюсь: она сделала это без малейших сожалений и колебаний. За то время, пока она была Пифией, она утратила все связи с людьми, и мы значим для нее не больше, чем песчинка.
   — Но все же изначально она была человеком, — упрямо настаивал Малыш. — Вы сами говорили мне, что она была всего лишь запуганной маленькой девочкой, когда вы впервые с ней встретились. Где-то в глубинах ее подсознания до сих пор должны сохраниться следы человечности.
   Айсберг тяжело вздохнул.
   — Отлично. Вот ты их и поищешь.
   — Обязательно, если мне выпадет такая возможность.
   — Надеюсь, тебе повезет, — заметил Айсберг. Он отдал кораблю команду оставить орбиту и покинуть систему Альфы Крепелло. — Я увидел все, что хотел увидеть. Оставаться здесь дольше нет смысла.
   — И куда мы теперь? — спросил Малыш.
   — Теперь, — сказал Айсберг, помечая на появившейся на голографическом дисплее звездной карте планету где-то на самом краю Внутренней Границы, — навигационный компьютер должен был проложить туда курс, — мы отправимся на Конфуций VI.
   — Никогда не слышал о такой планете.
   — Это отвратительная маленькая планета на самом краю Границы.
   — И зачем мы туда летим?
   — Затем, что там обычно можно купить нужную информацию.
   — А что за информация нас интересует? — спросил Малыш, не отводивший взгляда от голо-графического дисплея до тех пор, пока изображение на нем полностью не погасло.
   — Мы попытаемся найти ниточку того клубка, который приведет нас к Пророчице.
   — Пророчице? — удивленно воскликнул Малыш. — Это какая-то темная личность на Границе?
   — Может быть.
   — Может быть? — повторил Малыш. — Вы думаете, что ею может оказаться Пенелопа Бейли?
   — Не знаю, — ответил Айсберг. — Именно это я и собираюсь выяснить.
   Он сходил на камбуз и, вернувшись с замысловатой формы бутылкой в руке, налил себе выпить.
   — Будешь? — спросил он.
   — Не откажусь, — ответил Малыш. — А что это?
   — Альфарский бренди, — ответил Айсберг, передавая Малышу бутылку и чистый стакан. — Конечно, его не сравнить с тем, что производят в системе Терразана, однако оно лучше переносит сверхсветовые скорости.
   — Спасибо, — сказал Малыш, наполняя стакан и возвращая бутылку Айсбергу. — Ничего не имеете против, если я задам вам вопрос?
   — Валяй.
   — Вы ведь выбрали Пророчицу не случайно? — спросил Малыш, сделав глоток и решив для себя, что напиток ему понравился. — Ведь по Границе шатаются сотни типов со странными именами. Почему вы решили, что под прозвищем Пророчица может скрываться Пенелопа Бейли? Почему не Папаша Санта-Клаус, не Гробовщик Мак-Нэйр, не Властитель Границ?
   — Имя подходит, — заметил Айсберг, повернувшись в кресле и поставив недопитый стакан на панель навигационного компьютера. Но это не суть важно. Прорицателей хватало во все времена. — Он помолчал и добавил: — Дело в том, что на эту мысль меня навел Тридцать Два.
   — Каким же образом?
   — Он упомянул, что Помазанный усиленно наращивал свои силы, собираясь предпринять какую-то военную акцию против Республики, но за последний год он, кажется, переменил цель. Теперь он якобы охотится за Пророчицей.
   — Ну и что?
   — А ты пораскинь мозгами, — сказал Айсберг, возвращаясь на свое место с новым стаканом в руке. — Это фанатик, сумевший поставить под свои знамена пару сотен миллионов вооруженных последователей, все приготовления к нападению на Республику закончены, и вдруг он решает, что какая-то Пророчица представляет для него гораздо большую опасность. Республика с ее почти миллиардом кораблей и регулярной армией, насчитывающей, наверное, не меньше десяти миллиардов человек! Что, по-твоему, может представлять опасность большую, чем это?
   — Это звучит довольно убедительно, — признал Малыш. — Но ведь также очень может быть, что Помазанный просто-напросто пришел к выводу, что у него маловато силенок, чтобы сразиться с Республикой… или решил обратить последователей Пророчицы в свою веру.
   — Каких последователей? — спросил Айсберг. — Тридцать Два утверждает, что у Республики нет никакой достоверной информации относительно Пророчицы. Неужели ты думаешь, что власти оставались бы в неведении, располагай она миллионами человек, готовых встать под ее знамена? — Он опять помолчал. — Вот ты говоришь, что она — Пророчица — обыкновенная мошенница, каких много на Границе. Допустим. Кого она ограбила? В каком районе она «работает»?
   — Не знаю, — признался Малыш. Он посмотрел на Айсберга. — Но и вы тоже не знаете. Вы только знаете, что Пророчица — какая-то недавно появившаяся личность.
   — Как я говорил, это возможно.
   — В таком случае стоит ли пороть горячку и охотиться неизвестно за кем?
   — Я разыскиваю Пенелопу Бейли, так как Республика считает, что она мертва. Эти безумцы и не собираются ее разыскивать. — Он помолчал. — Хотя причина, по которой я пытаюсь найти Пророчицу, еще прозаичней. Просто у меня нет других ниточек.
   Он глубоко вздохнул и, медленно выпустив воздух, добавил:
   — Кроме того, есть еще одна причина.
   — Да? Какая?
   — Я за свою жизнь ни разу не встречался с Помазанным, — сказал Айсберг. — И еще две недели назад я мог бы сказать, что никогда о нем и не слыхал.
   — И как это связано с Пророчицей?
   — Может быть, и никак, — признал Айсберг, подняв стакан и сделав небольшой глоток. — Но если мы никогда не встречались и я никогда ни в чем не препятствовал ему, то, как мне представляется, есть только одна причина, по которой он может желать моей смерти.
   Он опять замолчал, казалось, не замечая нетерпения, с которым Малыш ждал продолжения.
   — Я единственный человек, когда-либо встречавшийся с Пенелопой Бейли и оставшийся в живых. Это может означать, что я на нее работаю.
   — Но ведь это не так, — заметил Малыш. Айсберг улыбнулся.
   — Ты знаешь это, я знаю это, но Помазанный может этого и не знать. Единственное, что ему известно, — это то, что я находился вблизи от нее несколько раз и все еще жив.
   — Однако надо признать, что у вас информации еще меньше, чем у него, — ответил Малыш, допивая бренди одним глотком. — Как по поводу мотивов Помазанного, так и относительно личности Пенелопы Бейли, если она до сих пор жива.
   — Бренди полагается пить маленькими глотками, — заметил Айсберг.
   — Я запомню это.
   — Будь добр. Это дорогой напиток. Если у тебя жажда, могу принести воду или пиво.
   — Ладно, — раздраженно бросил Малыш. — Я сказал, что запомню — значит, запомню.
   Он помолчал.
   — Лучше скажите, как мы сможем выяснить, правы вы или нет относительно Пророчицы?
   — Мы будем исходить из предположения, что она — Пенелопа Бейли, — сказал Айсберг. — И начнем мы с Конфуция IV. Я ничего не знаю о Пророчице, ты ничего не знаешь о Пророчице, даже Республика ничего не знает о Пророчице. Но мы знаем, что она существует. Люди слышали о ней. Люди говорят о ней. Мы знаем, что Помазанный разыскивает ее по всей Внутренней Границе. — Айсберг замолчал и принялся барабанить пальцами по панели компьютера. — Поэтому мы начнем поиски, перемещаясь с одной подходящей планеты на другую до тех пор, пока не найдем кого-нибудь, кому известно больше, чем просто ее имя. Может, нам удастся обнаружить место, где она сейчас находится, а может быть, сцену недавнего преступления, может быть, имена сообщников, однако рано или поздно, но мы найдем что-нибудь.
   — А потом?
   — А потом мы начнем складывать крупицы добытой информации воедино до тех пор, пока не выясним, является она Пенелопой Бейли или нет.
   — Ну не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе сказал Малыш. — На словах все звучит довольно гладко, но все это сплошные предположения.
   — Верно, — согласился Айсберг. — Однако все это звучит правдоподобно.
   — Значит, мы будем мотаться по всей Внутренней Границе в погоне за какой-то сомнительной личностью только потому, что это звучит правдоподобно? — сказал Малыш с сардонической усмешкой.
   — Когда будешь платить ты, тогда и решения принимать тоже будешь ты, — отрезал Айсберг. — А сейчас, коли ты против, то я могу высадить тебя на ближайшей планете с кислородной атмосферой.
   — Нет, нет, я останусь с вами, — заявил Малыш. — Я по-прежнему не прочь повидать другие планеты. И гораздо приятней делать это, получая еще и деньги. — Он глубокомысленно помолчал и добавил: — И если она и впрямь жива, я хочу на нее посмотреть. — Неожиданно он улыбнулся. — Кто знает? Может быть, я войду в историю как человек, убивший Пенелопу Бейли.
   — Вот на это я бы не поставил свою последнюю кредитку, — сухо заметил Айсберг.

ГЛАВА 12

   Конфуций IV вряд ли можно было назвать густонаселенной планетой. На нем и было-то три заброшенных торговых поселка, горстка шахт, в большинстве своем уже полностью выработанных, равнины с не очень плодородной почвой, к тому же не слишком обильно орошаемой дождями, и один небольшой городишко.
   Город — Нью-Макао — выглядел довольно невыразительно даже по стандартам Внутренней Границы. Его вымощенные булыжником мостовые давно уже нуждались в ремонте и приводили в равно печальное состояние ноги и колеса. Центральный отель города походил на сделанную из стекла и металла пагоду, обстановка комнат была столь же безвкусной, как и само произведение архитектора. Еще один отель походил на императорский дворец: по-видимому, так его представлял себе кто-то, кто никогда в жизни не видел ни императоров, ни дворцов. Зато баров и наркопритонов на узких, извилистых улицах, пожалуй, было даже слишком много, и это — при почти полном отсутствии представителей власти.
   — Мне здесь нравится, — сказал Кремниевый Малыш.
   Они с Айсбергом шли по центральной улице, мимо гостиниц и ужасно дорогих ночных клубов.
   — А по-моему, здесь грязно и опасно, — ответил Айсберг.
   — Именно поэтому мне здесь и нравится. Какая экзотика!
   — Мы с тобой сильно расходимся в понимании экзотики, — поморщившись, ответил Айсберг.
   — Только посмотрите на людей, стоящих в дверях некоторых из этих зданий! — возбужденно воскликнул Малыш. — Мне кажется, добрую половину из них я видел на плакатах «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!».
   — Вполне возможно, — ответил Айсберг. — Пожалуй, стоит предупредить, что это не делает их общество желательным.
   — Всю свою жизнь я провел среди фермеров, — сказал Малыш. — Эти парни выглядят гораздо интереснее.
   — Интересно, когда в последний раз фермер вытаскивал у тебя бумажник, перерезал глотку и оставлял тебя умирать посреди улицы?
   — Хотел бы я посмотреть на того, кто попробует это сделать теперь, когда я вживил себе чипы, — самоуверенно заявил Малыш.
   — Хочешь проверить? — спросил Айсберг, которого позабавило последнее заявление его спутника. — Отлично, я могу предоставить тебе такой шанс.
   — Что вы имеете в виду? — возбужденно спросил Малыш.
   — Когда мы свернем с этой улицы, просто держись в двадцати ярдах за мной. Гарантирую: у тебя будет возможность испытать Нового Улучшенного Себя.
   — А вы?
   — Я? Я прекратил пускать пыль в глаза еще полвека назад.
   — Нет, — сказал Малыш. — Я хочу сказать, что если это место настолько опасное, почему они не тронут вас?
   — Наверно, потому, что хотят жить.
   Малыш рассмеялся.
   — Но ведь вы же просто толстый старик, к тому же хромой.
   — Правильно.
   — В таком случае почему они вас не тронут?
   — Потому, что я Айсберг.
   Он сказал это таким ледяным тоном, что Малыш решил: его пожилой компаньон гораздо более грозен, чем кажется.
   — А куда мы сейчас идем?
   — В одно местечко, где не появляется полиция, — ответил Айсберг. — Осталось пройти пару кварталов.
   — А у него есть название?
   — Переулок Кошмаров.
   — Живописное, — заметил Малыш.
   — И, главное, точное, — ответил Айсберг.
   Они прошли еще примерно пятьдесят ярдов, после чего свернули на узкую боковую улочку.
   — Это уже переулок Кошмаров? — поинтересовался Малыш.
   — Потерпи чуть-чуть, — сказал Айсберг. Они прошли еще два заброшенных дома, затем миновали извилистый проход, и неожиданно окружающий их пейзаж сменился по сравнению с тем, который Малыш считал экзотическим, а Айсберг просто жалким, на совсем иной, который оба они признали таинственным.
   Вдоль переулка, вплотную друг к другу расположились клубы, почти каждый со своим зазывалой. Наркопритон, букмекерская контора, бар, опять наркопритон, порношоу, публичный дом для мужчин, публичный дом для женщин, публичный дом для инопланетян, публичный дом для любителей сексуальных отношений между видами (что большинство считало гнусным пороком). Пивные бары, каждый следующий темнее и подозрительнее предыдущего, обслуживающие все расы. Пронзительные выкрики и хриплый смех доносились из публичных домов, а из одного наркопритона неслись ужасные вопли. Тут же расположилась парочка оружейных магазинов, один из которых специализировался на лазерных пистолетах и винтовках, а другой — на метательном оружии. Малыш подумал, что наверняка все оружие в этих лавках без серийного номера:
   Буквально через каждые несколько шагов они натыкались на распростертое на тротуаре тело. Некоторые были просто пьяны, другие находились в коматозном состоянии. Айсберг не обращал на них никакого внимания.
   — Мне показалось, что я только что видел Ящерицу Маллоя вон в том баре, на противоположной стороне! — возбужденно прошептал Малыш.
   — Полагаю, здесь для него самое подходящее место, учитывая, что за его голову установлено солидное вознаграждение, — ответил Айсберг.
   Несколько голов обязательно поворачивались в сторону Айсберга и Малыша, когда они проходили мимо очередного дома, но никто не сделал ни единого движения, чтобы помешать им. И даже зазывалы отступали в сторону, когда к ним приближался Айсберг.
   — Похоже, что они знают вас! — изумленно воскликнул Малыш.
   — Во всяком случае, они знают достаточно, чтобы не беспокоить меня, — ответил Айсберг.
   — А я-то думал, что последние четыре года вы не покидали Последний Шанс.
   — Это правда.
   — В таком случае вы произвели на них глубокое впечатление, когда были здесь последний раз.
   Айсберг оставил это замечание без ответа, остановившись у двери.
   — Нам сюда, — сказал он. — Когда войдем, держи рот на замке, а глаза нараспашку. Договорились?
   — Хорошо, — сказал Малыш. После небольшой паузы он неуверенно добавил: — А что я должен искать?
   — Когда увидишь, то сразу поймешь.
   Он вошел внутрь, сопровождаемый Малышом.
   — Добро пожаловать в «Дом Ашера», — приветствовал их высокий мужчина, одетый в линялый смокинг. Он пригляделся к Айсбергу и неожиданно улыбнулся. — Сколько лет, сколько зим, мистер Мендоса! А до нас доходили слухи, что вас убили.
   — Меня можно убить только серебряной пулей, — пожал плечами Айсберг. — Я полагал, что все это знают.
   Он вытащил купюру в сто кредиток и, сунув ее в руку мужчины, добавил:
   — Я арендую столик рядом с баром. На ближайшие два часа там будет мой офис.
   Мужчина взял деньги и кивнул.
   — Ты получишь еще по сотенной за каждого человека, которого приведешь в мой офис, если у него будет что-нибудь интересное на продажу.
   — А что вы покупаете?
   — Информацию.
   — Информация бывает всякая, мистер Мендоса.
   — Дай всем знать, что Мендосу интересует информация о Пророчице.
   Мужчина глубокомысленно потер подбородок.
   — Это может оказаться несколько труднее, чем вы полагаете, мистер Мендоса. За все время, что я здесь, мне лишь дважды случалось слышать упоминание о Пророчице.
   — Это переулок Кошмаров, — ответил Айсберг. — Кто-нибудь что-нибудь да знает. — Он вытащил еще две купюры. — Побеспокойся, чтобы о том, что мне нужна информация, узнали и на улице. Скажи им, что я пробуду здесь два часа, после чего покину Конфуций.
   — Все будет сделано, только вот провожу вас к вашему столику.
   — Не беспокойся, я знаю дорогу.
   Как только высокий мужчина отошел от них, Айсберг обернулся к Малышу.
   — Иди за мной и не таращи так глаза.
   — На кого?
   — Вообще. Это дурной тон.
   Айсберг повел его через запутанные коридоры мимо тускло освещенных комнат. В одной находилось несколько мужчин и женщин, нажевавшихся семян альфанеллы, в разных стадиях оцепенения и кататонии. Их зрачки были расширены, глаза широко раскрыты, лица искажены в кошмарных улыбках. В другой — трое зеленокожих инопланетян, внешним видом слегка напоминавших обезьян, сидели голыми на полу, окруженные, наверно, двумя сотнями свечей, горевших голубым пламенем. Каждый из инопланетян разрезал небольшое животное. Малыш попытался не замечать пронзительных воплей, издаваемых животными; он не удивился, если бы узнал, что наблюдает религиозный ритуал, или тайный обед, или и то, и другое одновременно.
   Они миновали еще три каморки, в каждой из которых сидели люди или инопланетяне и занимались чем-нибудь таким, в чем в обычной жизни их никто не заподозрил бы. Наконец они добрались до бара. Здесь была примерно дюжина столов, равномерно распределенных по всему помещению; все они, за исключением трех, были заняты примерно равным количеством людей и инопланетян. Айсберг выбрал самый дальний от входа. Двое сидевших за ним, лишь только взглянув на приближающегося к ним человека, торопливо освободили столик.
   — С возвращением, мистер Мендоса, — воскликнул бармен, тучный лысый мужчина с длинными, подкрученными вверх усами, окрашенными в ярко-синий цвет. — Сколько времени утекло!
   — Не так уж и много, — ответил Айсберг, скопировав противный голос бармена, в ответ на что тот захихикал. — Принеси-ка нам парочку кружек пивка.
   Бармен кивнул и секунду спустя появился у их столика с полными кружками.
   — Вы уверены, что я не смогу вас заинтересовать «Пылевым дьяволом» или «Синим гигантом»? — спросил он, задыхаясь от усилий, которые ему пришлось затратить, чтобы пересечь комнату.
   — Только пиво, — ответил Айсберг, и бармен удалился к себе за стойку.
   — Потрясно! — воскликнул Малыш, не в силах подавить возбужденные нотки в голосе.
   — Тебе здесь нравится? — спросил Айсберг.
   — А вам разве нет?
   — Всех подонков Внутренней Границы, если они опустились достаточно низко, рано или поздно заносит на Конфуций IV, и худшие из них появляются в переулке Кошмаров. Если бы у меня не было здесь дел, ты не смог бы уговорить меня провести здесь и двух секунд.
   — Однако какая здесь атмосфера!
   — Да уж, — хмыкнул Айсберг. — Тебе придется изрядно поскрести себя мочалкой под душем, если захочешь от нее избавиться.
   — Вы не любите приключения, — улыбнувшись, сказал Малыш.
   — Малыш, это вовсе не приключение. Это — дело, причем смертельно опасное.
   Малыш понизил голос:
   — Видите ту женщину, за третьим от нас столиком? Тощую, с красными волосами?
   — Да.
   — Мне кажется, это Кровавая Салли!
   — И что же?
   — Да ведь она же убила тридцать человек, может быть, даже тридцать пять! — возбужденно зашептал Малыш.
   — Я знаю.
   — А вы знакомы с ней лично? Я хотел бы с ней познакомиться.
   — Почему бы тебе не подойти к ней и не попросить автограф? — язвительно поинтересовался Айсберг.
   — Может быть, я так и сделаю.
   — Не советую.
   — Но почему?
   — В «Дом Ашера» приходят не для того, чтобы встречаться с любителями автографов, — заметил Айсберг. — Ты здесь для того, чтобы заниматься делом. Мужчина, что сидит с ней за столиком, вряд ли пришел сюда, чтобы купить ей выпивку и уговорить провести вместе ночь, поэтому я думаю, он не будет в восторге, когда к их столику подойдет незнакомец.
   Айсберг помолчал.
   — Возможно, он даже решит, что ты собрался вымогать у него деньги, шантажируя тем, что знаешь о его встрече с Салли.
   Малыш задумался над словами Айсберга.
   — Ладно, — угрюмо согласился он. — Только зачем же насмехаться…
   — Я просто пытаюсь настроить тебя на деловой лад, — ответил Айсберг. — Мы пришли сюда, чтобы что-нибудь разузнать о женщине, которая уничтожает целые планеты столь же легко, как Салли перерезает глотки.
   Минут десять они посидели в молчании. Потом очень маленький человечек, лицо которого было обезображено какой-то кожной болезнью, которую он, должно быть, и не пытался лечить, подошел к ним и присел за столик.
   — Говорят, что вы интересуетесь Пророчицей, — прохрипел он.
   — Это правда, — подтвердил Айсберг.
   — Сколько заплатите?
   — Зависит от того, что ты продаешь.
   — За три сотни рублей Нового Сталина я могу вам указать парня, который на нее работает.
   — На этой планете?
   — Нет, но это недалеко. Вы доберетесь туда за полдня.
   — И обнаружим, что такого не существует или что он никогда не слышал о Пророчице. Сколько нам понадобится времени, чтобы разыскать тебя? — спросил Айсберг.
   — Вы назвали меня лжецом?! — воскликнул мужчина.
   — Нет, всего лишь неумелым торговцем, — ответил Айсберг. — А теперь проваливай.
   — Я никуда не уйду до тех пор, пока вы мне не заплатите что-нибудь за время, которое я на вас потратил, — заявил мужчина.
   — Малыш, — сказал Айсберг. — Дай ему что-нибудь за труды.
   Малыш выхватил акустический пистолет так быстро, что даже Айсберг, который ожидал этого, не смог уследить за движением. Пистолет был нацелен в грудь не желавшего уходить мужчины.
   — Желаешь получить оплату сейчас или чуть позже? — поинтересовался Айсберг.
   Человечек бросил на него свирепый взгляд, пытаясь скрыть свой страх, пробормотал какое-то ругательство и поспешно ретировался в направлении коридора.