Резник Майк. Пророчица

   — Меня это устраивает, — ответил Айсберг. — Я бы хотел получить файл и на Пророчицу.
   — В этом я не смогу тебе помочь, и это правда, — сказал Гибс. — У нас нет на нее дела. По правде говоря, если бы наши осведомители не упомянули о ее конкуренции с Помазанным, мы даже не знали бы о существовании этой самой Пророчицы.
   — Очевидно, он считает, что Пророчица представляет для него угрозу, — сказал Айсберг. — И если человек, обладающий таким могуществом, проявляет беспокойство из-за Пророчицы, то какого черта Республика ничего про нее не знает?
   — Карлос, мне это тоже кажется невероятным, — признался Гибс. — Но если и найдутся какие-нибудь материалы, я согласен предоставить тебе их на тех же условиях: я опущу все сведения, которые могут создать неприятности для нашей конторы. — Он помолчал и добавил: — Это максимум, что я могу для тебя сделать.
   — Договорились, — согласился Айсберг.
   Гибс прошел в свой кабинет, включил компьютер и послал от своего имени запрос на дело Помазанного. Тем временем Айсберг поднялся и обошел комнату, любуясь произведениями искусства, выполненными аборигенами и людьми, которые приобрел Гибс или, что более вероятно, его архитектор-декоратор.
   Немного погодя хозяин вернулся.
   — Это займет пару минут, — объявил он.
   — Главное, что мне надо, — сказал Айсберг, — это перечень мест, где я вероятнее всего смогу обнаружить его или его последователей, пару голографических изображений, материалы, относящиеся к его прошлому, и список наемников, которых он использовал.
   — Я полагаю, что он вербовал всех, кого мог, — ответил Гибс. — И я сразу тебе скажу, что ни голографии, ни даже фотографий не будет: на всех процессах его представляли помощники.
   — Откуда тогда вам известно, что он мужчина? — спросил Айсберг.
   — А почему ты считаешь, что нет?
   — Потому что, как мне кажется, шесть лет назад о нем никто не слышал.
   Гибс помолчал, видимо, пытаясь проследить ход мысли Айсберга и наконец улыбнулся.
   — Так ты думаешь, что он — это Пенелопа Бейли?
   — Возможно, — сказал Айсберг, вновь усаживаясь в кресло.
   — Карлос, ты заблуждаешься. Его имя Моисей Мухаммед Христос, которое, я думаю, ты со мной согласишься, более пристало мужчине. Кроме того, у нас сидят несколько его последователей, и они подтвердили, что Помазанный — мужчина лет сорока. — Он опять помолчал. — Кроме того, Пенелопа Бейли мертва.
   Айсберг подался вперед.
   — Повтори!
   — Она мертва, Карлос.
   — Чушь, — сказал Айсберг с абсолютной уверенностью.
   — Она находилась в заточении на Альфе Крепелло III.
   — Да, когда я видел ее в последний раз, — согласился Айсберг. — Планету часто называют Ад.
   — Ну так вот, Ад больше не существует.
   — Что ты такое говоришь?
   — Примерно восемнадцать стандартных месяцев назад в планету врезался огромный астероид, — объяснил Гибс. — Не осталось ничего, за исключением разве что пыли да обломков на орбите вокруг Альфы Крепелло.
   — Ты уверен?
   — Если не веришь мне, слетай сам и убедись. — Гибс встал. — Файл, должно быть, уже получен. Если ты позволишь…
   Пока Гибс просматривал дело Помазанного в своем кабинете, Айсберг молча, не шевелясь, сидел в кресле. Наконец хозяин вернулся, держа в руке распечатку, и отдал ее Айсбергу.
   — Надеюсь, это тебе поможет, — сказал Гибс. — Я больше не уполномочен давать такие задания, но Республика была бы очень признательна, если бы ты смог уничтожить Помазанного.
   — Перед Республикой стоит гораздо более серьезная проблема, чем какой-то придурковатый религиозный фанатик с имперскими замашками, — мрачно сказал Айсберг. Он встал и направился к двери.
   — О чем ты говоришь? — спросил Гибс.
   Айсберг, дойдя до двери, обернулся.
   — Ни один из вас никогда по-настоящему не понимал, с чем вы столкнулись. — Он помолчал. — Ты и сейчас этого не понимаешь.
   — Может, просветишь меня? — спросил Гибс, не пытаясь скрыть раздражения.
   — К чему? Ты ведь все равно мне не поверишь.
   — Все же попробуй.
   Айсберг пристально посмотрел на него.
   — Пенелопа Бейли жива.
   — Ты заблуждаешься, — усмехнулся Гибс.
   — Черта с два.
   — Повторяю тебе: Альфа Крепелло III была уничтожена астероидом.
   — Я в этом и не сомневаюсь.
   — Все находившиеся на планете погибли, включая и ее.
   Айсберг долго задумчиво смотрел на Гибса, потом глубоко вздохнул.
   — Глупец, — сказал он и вышел к ожидавшей его машине.

ГЛАВА 10

   Когда Айсберг вернулся в космопорт, Малыш уже поджидал у входа в ресторан.
   — Все нормально? — поинтересовался Айсберг.
   — Немножко болит. Хирург применил местный наркоз, и сейчас его действие постепенно проходит.
   — Согласись, это небольшая цена за то, чтобы быть самым быстрым стрелком в Галактике, — усмехнулся Айсберг. — Теперь тебе осталось стать самым метким…
   — Я работаю над этим, — заверил его Малыш.
   — Для этого потребуется много практиковаться.
   — Тренировки — удел неудачников. Я сделаю это при помощи чипов. — Он вдруг усмехнулся. — Я ведь Кремниевый Малыш, забыли?
   — Постараюсь впредь этого не забывать, — сардонически заметил Айсберг.
   — А как ваши успехи? — спросил Малыш, немного помолчав.
   — Не очень, — ответил Айсберг хмуро. — Если не сказать больше.
   — Ну?
   — Полагаю, не стоит торчать здесь, — сказал Айсберг. — Пойдем пообедаем и после этого отчалим.
   Он подозвал метрдотеля, который провел их мимо разноцветного фонтана в середине зала к уединенному столику у дальней стены.
   Малыш немедленно схватился за меню и принялся его изучать.
   — Похоже, тут все привозное, — заметил он. — Казалось бы, планета с таким райским климатом может сама себя прокормить.
   — Она предназначена не для этого, — ответил Айсберг.
   — Но ведь везти все из такой дали очень дорого.
   — Тех, кто живет на Родниковой Воде, мало волнуют цены на продукты.
   — Полагаю, вы опять правы, — сказал Малыш, оглядывая окрестности и поигрывая хрустальными бокалами для вина и воды. — Замечательное место.
   — Спорить не стану, — заметил Айсберг. — Видишь тех моллюсков? — добавил он, указывая на аквариум, расположенный у самой стены.
   — Да. И что?
   — Это гибрид, — объяснил Айсберг. — Они доставлены из системы Пинипеса. — Он помолчал. — Я вряд ли смогу правильно произнести их название, но считается, что это самое лучшее лакомство во всей Галактике.
   — Я никогда не был поклонником морской кухни.
   — Ладно, в таком случае поверь мне на слово, — сказал Айсберг. Он осмотрелся. — А на стене — подлинные картины хеспоритов, не подделки какие-нибудь.
   — Как вы это определили?
   — Подожди, пока мимо них пройдет официант, — посоветовал Айсберг. — Картины начинают светиться, когда на них падает тень.
   — Почему?
   — В этих картинах использованы личинки фосфоресцирующих насекомых, — объяснил Айсберг. — При дневном свете картины кажутся написанными маслом, но в темноте светятся.
   — Никогда не слышал о таком.
   Айсберг улыбнулся.
   — Вероятно, существует еще немало вещей, о которых ты никогда не слышал. Проживи долго, и ты сможешь кое-что узнать.
   — Похоже, вы вообще не особенно цените всех, кто моложе Танцующего на Могиле, — усмехнулся Малыш.
   — Верно, — согласился Айсберг.
   Он подозвал официанта и заказал вино с Антареса, Малыш же заказал себе пиво.
   — Знаете, до того как я покинул Серое Облако, я никогда не видел живого официанта, — заметил Малыш. — Теперь же я встречаю их уже второй раз за неделю.
   — Да, они считаются предметом роскоши, — ответил Айсберг. — Тебе приходится платить за это, и платить довольно прилично.
   — Эх… до тех пор пока я решу окончательно, чем заняться на Границе, буду экономить, — решил Малыш.
   — Брось. Пока ты путешествуешь со мной или работаешь на меня — а в данный момент ты делаешь и то, и другое, — я оплачиваю счета.
   — Вы так богаты?
   — По правде сказать, да.
   — А как можно стать таким же богатым, как вы? — поинтересовался Малыш.
   — Для этого надо прожить долгую жизнь и не совершать слишком глупых поступков, — ответил Айсберг с улыбкой.
   — Ну вот опять.
   — Что опять?
   — Пренебрежение к людям моего возраста.
   — Не ко всем, — ответил Айсберг. — На данный момент наиболее опасная во всей Галактике особа — двадцативосьмилетняя женщина по имени Пенелопа Бейли. Она, возможно, стала самой опасной со дня своего рождения.
   — Никогда про такую не слыхал.
   — Да нет же, слышал, и не раз. Ты просто никогда не знал ее настоящего имени.
   — Кто она?
   — В разные времена она была известна как Прорицательница и Пифия.
   — Пифия? — переспросил Малыш, внезапно воодушевившись.
   — Именно.
   — Расскажите мне про нее.
   — Сейчас.
   В этот момент к ним подошел официант, принесший их напитки и список дополнительных блюд, не включенных в меню, которые можно было заказать в этот день. Малыш заказал простой бифштекс, а Айсберг моллюска в сметанном соусе.
   — Сэр, желаете выбрать лично? — поинтересовался официант.
   Айсберг покачал головой.
   — Полагаюсь на ваш вкус.
   — Благодарю вас, сэр.
   — Я действительно люблю дары моря, — сказал Айсберг, когда официант ушел. — Ты уверен, что не хочешь попробовать? Бифштекс ты сможешь съесть в любом другом месте.
   — Нет, спасибо.
   — Ты делаешь ошибку, — продолжил Айсберг. — Один соус стоит целого обеда.
   — Вернемся к Пифии, — нетерпеливо сказал Малыш. — Какая она?
   — Молодая женщина, у которой есть дар, — ответил Айсберг. — Впервые я встретил ее двадцать лет назад, когда она была всего лишь маленькой пугливой девчушкой, но даже тогда две сотни лучших головорезов Внутренней Границы не могли справиться с ней.
   — Вы говорите, восьмилетняя девочка выстояла против двух сотен вооруженных охотников? — скептически переспросил Малыш.
   Айсберг улыбнулся и покачал головой.
   — Ты, похоже, вообразил, что она их всех перестреляла. Ее дар действует иначе.
   — И как же?
   — Она предвидит.
   Малыш нахмурился.
   — Что это значит?
   — Это значит, что она видит будущее, — сказал Айсберг. — Более того, что она способна видеть несколько будущих и может выбрать среди них то, которое для нее наиболее благоприятно.
   — Как такое возможно?
   Айсберг пожал плечами.
   В это время на площадке перед фонтаном появился струнный квартет, и звуки музыки наполнили зал.
   — Я не знаю, как это происходит, но знаю, что происходит.
   — Ну например?
   — Ладно. Скажем, она скрывается от тебя здесь, в багажном отделении, а тебя наняли ее убить. — Он помолчал и наклонился вперед. — Какой бы метод ты ни избрал, какой бы вход ни использовал, она узнает об этом раньше тебя. Она способна видеть бесконечное количество вариантов будущего. Возможно, ты убиваешь ее во всех, за исключением, скажем, трех. Она определит, что должна сделать, чтобы воплотить один из этих благоприятных исходов в реальность.
   — Как?
   Айсберг пожал плечами.
   — Возможно, это что-то совсем простое: она выйдет в одну дверь, когда ты войдешь в другую. А может быть, это будет нечто более сложное: коробка, падающая тебе на голову и убивающая в одном случае из миллиона; тогда она сделает что-то такое, что заставит эту одну на миллион возможность свершиться. Или она видит, что среди всех возможных будущих есть одно, в котором ты умираешь от внезапного сердечного приступа. Тогда она проанализирует все аспекты этого будущего, посмотрит, чем оно отличается от всех остальных, и решит, какие действия она должна предпринять.
   — Но все же должны быть такие варианты, что она не выживет во всех случаях? — сказал Малыш. — Что, если я соберу человек пятьдесят и мы окружим дом?
   — Она наверняка найдет варианты будущего, при которых ей удастся ускользнуть.
   — Ха! — воскликнул Малыш так, что даже один из скрипачей поморщился.
   — Не надо так шуметь. Возможно, большинство обедающих хочет слушать музыку.
   — Извините. Но вы сказали «вероятно». А что, если у нее все же не получилось?
   — Тогда она сдастся и найдет какой-нибудь способ избавиться от тебя через час, через день или через неделю. — Айсберг помолчал. — Не все проблемы можно решить немедленно. Как-то раз она попалась в лапы одному из инопланетных охотников, и тот держал ее в своей комнате прикованной к кровати, когда ее впервые обнаружил один из моих знакомых. — Он помолчал. — До сих пор я не могу понять, действительно ли мой друг нашел ее, или это она устроила так, чтобы быть найденной.
   — И все благодаря этому своему дару, как вы его назвали? Предвидению?
   — Именно так, — согласился Айсберг. — Вот почему Республика была так заинтересована в том, чтобы воспользоваться ее даром.
   — Республика?
   — А кто, ты думал, нанимал всех этих охотников? — спросил Айсберг. — Подумать только, есть кто-то, кто способен не только предвидеть будущее, но управлять им. Ведь тогда они никогда не проиграют войны, да что войны, ни одного сражения. Они бы точно знали, как справиться с галактическим хозяйством. Они, возможно, просто высаживали бы ее на новую планету, чтобы узнать, стоит ли затрачивать усилия на создание горнодобывающей промышленности или нет. — Он помолчал, затем улыбнулся. — И уж конечно, если бы они нашли способ контролировать ее, то никогда бы не потерпели поражения на выборах, никогда бы не сделали неверных инвестиций в торговле, никогда бы не обманывали своих супруг, если бы знали, что есть шанс быть пойманным. Они бы знали загодя, что заболеют раком или другими болезнями, и предприняли бы меры предосторожности, чтобы избежать их.
   — Теперь я начинаю понимать, — сказал Малыш. — Черт, в таком случае она должна стоить миллиарды.
   — Это именно то, о чем они думают, — ответил Айсберг. — Вот почему они так стремятся наложить на нее лапу.
   — Вы говорите так, как будто они не правы.
   — Они не понимают, с чем столкнулись, — сказал Айсберг, еще больше понижая голос, так как скрипач из квартета теперь медленно ходил по залу, исполняя соло перед теми столиками, где надеялся выпросить чаевые.
   — А что же они думают по этому поводу? — спросил Малыш.
   — С их точки зрения, это была маленькая восьмилетняя девочка, которая всего лишь умела ловко вывертываться из их цепких рук. Я же полагаю и уверен, время докажет, что я прав, это был ребенок, способный оставаться свободным, несмотря на все усилия самого могущественного правительства в истории. Большинство легендарных охотников делали попытку поймать ее: Смит Могила, Олли Три Кулака, Джимми Воскресенье, но, когда пыль оседала, они были мертвы, а она по-прежнему на свободе.
   — Она убила их всех? — спросил Малыш. В его голосе звучало недоверие.
   — Не она сама, но все же ответственность за их смерть лежит на ней. — Айсберг опять замолчал, вспоминая то время, когда он впервые встретился с Пенелопой Бейли. — Дело в том, что она не была похожа на большинство других опасных людей Галактики. Она была похожа на испуганную маленькую девочку, которая всегда ходила в обнимку со своей старой тряпичной куклой. Но в конце концов всякий, кто связывался с ней, те, кто пытался поймать или защитить ее, оказывались мертвы, а она по-прежнему оставалась на свободе.
   — А как же вы?
   — Мне повезло. — Айсберг похлопал по своему протезу. — Хотя вот здесь все же должна была быть плоть и кровь.
   — Но она не убила вас.
   — Она была еще очень молода и не полностью овладела той силой, которая ей доступна, — ответил Айсберг. — Она намеревалась покончить со мной, но в те времена она еще не умела смотреть в будущее достаточно далеко, чтобы узнать, что я выживу.
   — И это была ваша встреча с Пифией?
   Айсберг покачал головой.
   — В те времена она была всего лишь Пенелопа Бейли, хотя некоторые инопланетяне, таскавшиеся за ней, прямо-таки боготворили ее и называли Прорицательницей, и со временем это имя закрепилось за ней.
   Официант принес заказанные ими салаты. Малыш отставил свою порцию в сторону, а Айсберг, наоборот, с аппетитом принялся за свой.
   — Надо бы добавить чуть-чуть перца, — заметил он.
   — Одну секунду, сэр, — сказал официант, поставил перед ним перечницу и удалился на кухню.
   — А как она стала Пифией? — спросил Малыш.
   — Как я говорил, она была очень молода и еще не в полной мере развила свой дар, — ответил Айсберг. — Она и ее инопланетный друг искали убежища на планете под названием Ад. Каким-то образом инопланетяне, которые там жили, разузнали о ее способностях и сумели заточить ее в камере, окруженной непроницаемым силовым полем. Хочу напомнить, в то время она еще не достигла нынешнего могущества.
   Айсберг, подцепив вилкой очередную порцию салата, отправил его в рот.
   — Как бы там ни было, — продолжил он, — они заключили с ней соглашение: они заботятся о ней, а она поддерживает их попытки оставаться независимыми от Республики. В течение следующих четырнадцати лет правительство Ада руководствовалось в своих действиях указаниями, которые исходили из ее камеры. Именно так она и стала Пифией.
   — А как вы опять впутались в это дело?
   Айсберг вздохнул.
   — Это очень длинная история. Человек, с которым я сегодня встречался, — тогда его звали Тридцать Два, и он работал на Республику. Так вот, этот самый человек нанял меня, чтобы убить ее.
   Он доел салат и отодвинул пустую тарелку, после чего продолжил:
   — И так как я знал, какую угрозу она представляла, я согласился взяться за дело, но и она прекрасно знала, кто я такой, поэтому я, в свою очередь, поручил это дело тому, кто был моложе и выносливее.
   — Вы не любите рисковать, когда можно избежать этого, правильно? — сказал Малыш.
   — Да, если это в моих силах, — ответил Айсберг, не проявив ни малейшего раздражения по поводу заданного вопроса. — Я не дожил бы до своих лет, если бы сам искал для себя неприятности.
   Официант принес их обед, и оба мужчины опять замолчали, ожидая, пока он уйдет.
   — Восхитительно! — воскликнул Айсберг, отделяя кусок от своего моллюска. — Полагаю, следует навещать Тридцать Два почаще.
   — Ну и что дальше? — сказал Малыш, как только официант удалился за пределы слышимости. — Итак, вы наняли кого-то еще убить ее. А какова же была ваша роль?
   — Требовалось прорваться сквозь множество голубых дьяволов, так мы называли тех инопланетян, чтобы добраться до Пифии, — сказал Айсберг, пробуя соус и одобрительно кивая. — Она была очень ценной для них, поэтому тщательно охранялась. И в какой-то момент я почувствовал, что моему человеку слишком легко удается прокладывать путь к месту ее заточения. Я тут же направился туда, чтобы попытаться остановить его.
   — Остановить его? — нахмурившись, повторил Малыш. — Зачем?
   — То, что никому не удавалось остановить его и даже ощутимо замедлить его продвижение, означало, что она хотела, чтобы ему это удалось; не ее убийство, конечно, а то, чтобы он достиг ее тюрьмы. И если она этого хотела, то, следовательно, мне это было ни к чему.
   — Таким образом, вы спасли ей жизнь.
   Айсберг покачал головой.
   — Ее жизнь никогда не была в опасности. Возможно, Пифия не была в опасности с того самого дня, как родилась.
   — Но если бы ваш киллер проник в ее тюрьму…
   — Ты до сих пор не понял. Даже если ее поставить к стенке, — он сделал жест в сторону стены ресторана, — и запрограммировать дюжину лазерных пушек вести по ней огонь, она ведь будет знать, в какой момент выстрелит каждая из них и куда каждый пучок попадет, поэтому просто избежит их. И если ты будешь стрелять таким большим количеством пучков, что она не сможет их всех избежать, тогда она найдет будущее, в котором одна из пушек окажется неисправной и разрядится прямо в тебя, прежде чем ты успеешь пустить в действие остальные.
   — И что же произошло на Аде?
   — У моего человека была информация, необходимая ей: он знал что-то, что могло помочь ее исчезновению. Но он погиб прежде, чем она смогла его использовать. — Айсберг бросил рассеянный взгляд на посадочное поле. — Он был чертовски хорошим парнем.
   — Значит, она с тех пор продолжала оставаться в заключении на Аде?
   — Точно.
   — А теперь она вновь на свободе?
   Айсберг кивнул.
   — Когда она сбежала?
   Айсберг пожал плечами.
   — Понятия не имею. Но не раньше восемнадцати месяцев назад.
   — Как кто-либо может вырваться из силового поля? Я даже и не слышал, что мы разработали подобную технологию.
   — Мы и не разработали. На Аде обитали не люди, и это они ее разработали.
   — Тогда как ей удалось вырваться?
   — Не знаю.
   — А где она сейчас?
   Айсберг вновь пожал плечами.
   — Какое-то время я полагал, что она — это Помазанный, но теперь понял, что заблуждаюсь. Слишком много людей его видели, и все они подтверждают, что это мужчина лет сорока.
   — Минутку! — воскликнул Малыш. — Вы не знаете, когда она исчезла, вы не знаете, как она исчезла, и вы не знаете, где она сейчас. Правильно?
   — Правильно.
   — Тогда как вы узнали, что она вообще исчезла?
   — Видишь ли, восемнадцать месяцев назад крупный астероид разнес эту чертову планету на мелкие кусочки. Никто не выжил.
   — Ладно, допустим, но в таком случае она скорее всего тоже погибла в результате этой катастрофы.
   Айсберг покачал головой.
   — Только не она. Если бы существовал хоть один вариант из триллиона, при котором астероид не столкнулся бы с Адом, а пролетел мимо планеты или был распылен при помощи оружия, она бы нашла возможность это сделать.
   — Но это бессмысленно! — воскликнул Малыш. — Если она могла заставить его пролететь мимо планеты, как случилось, что планета была уничтожена?
   — Просто пришло время расплаты, — ответил Айсберг голосом, в котором не было и тени сомнения. — За какое-то время до этого столкновения она нашла способ освободиться от силового поля… и точно так же, как она могла выбрать будущее, в котором астероид минует Ад, если бы она по-прежнему оставалась на планете, она могла выбрать одно из миллионов будущих, в котором он разнесет планету, раз уж ей удалось освободиться. Это была раса, заточившая ее почти на два десятилетия, и она не собиралась ограничиваться полумерами.
   Малыш обдумывал слова Айсберга.
   — Вы действительно считаете, что она обладает достаточной для этого мощью? — с сомнением спросил он.
   — Я уверен в этом.
   Малыш наконец собрался попробовать кусочек своего бифштекса и недовольно скривился.
   — В чем дело? — поинтересовался Айсберг.
   — Он холодный.
   Айсберг, не забывавший во время беседы и о еде, к этому моменту как раз доедал последний кусочек.
   — Жаль, — сказал он. — Возможно, что в ближайшие месяцы тебе не удастся попробовать ничего столь же искусно приготовленного.
   — Вы думаете, что теперь она разыскивает вас? — спросил Малыш, жуя остывший кусок мяса.
   — Нет. Я для нее не больше, чем какое-нибудь насекомое. Ее цель — не отдельный человек.
   — Отлично. В таком случае оставьте ее Республике и давайте займемся Помазанным.
   — За двадцать лет Республика так и не смогла понять, с кем имеет дело, — сказал Айсберг. — Кроме того, они уверены, что она мертва.
   — Из-за астероида?
   — Да.
   — Кто знает? Может быть, они правы, а вы ошибаетесь.
   — Я не ошибаюсь! — сердито бросил Айсберг.
   — Пусть так, вы не ошибаетесь, — сказал Малыш, — но что в таком случае вы собираетесь предпринять?
   — Ничего. Пока.
   — Вы не хотите отправиться за ней?
   — Куда?
   — Тогда, как я уже предлагал, давайте сосредоточимся на том, чтобы остановить Помазанного.
   — Помазанный — всего лишь мелкая забота.
   — Эта мелкая забота повинна в появлении уже четверых, пытавшихся убить вас, — заметил Малыш.
   — Ломакс с ним разберется, — сказал Айсберг, ставя в их дискуссии точку. — Или по крайней мере предупредит, если еще кто-нибудь пожелает явиться по мою душу. У нас же найдутся дела поважнее.
   Малыш нахмурился.
   — Например?
   Айсберг бросил на него пристальный взгляд.
   — Разве ты не слышал, о чем я сейчас говорил? Монстр вышел на свободу, и никто во всей Галактике не осознает угрозы, которую она представляет. — Он помолчал и добавил: — Я собираюсь выяснить, где она сейчас скрывается, какое на этот раз взяла себе имя и насколько хорошо защищена.
   Малыш в смущении нахмурился.
   — Мне показалось, будто только что вы сказали, что не собираетесь отправляться по ее следам.
   — Я — нет. Ей известно, кто я такой и как выгляжу. Я буду мертв прежде, чем мне удастся приблизиться к ней.
   — Тогда как?..
   — Если я обнаружу ее местонахождение, то следующим шагом будет попытка выяснить, что она замышляет. — Он опять пристально посмотрел на Малыша. — Вот это-то я тебе и поручу сделать.
   — Мне?
   — Разве не ты прожужжал мне все уши о желании стать настоящим героем Внутренней Границы? — усмехнувшись, поинтересовался Айсберг.
   — Ха! — воскликнул Малыш с воодушевлением. — Конечно же, я согласен.

ГЛАВА 11

   — Планета где-то здесь, — сказал Айсберг, когда корабль перешел на досветовую скорость вблизи системы Альфы Крепелло.
   Кремниевый Малыш прильнул к обзорному экрану.
   — Ее теперь здесь нет, хотите вы сказать? Айсберг всматривался вдаль, в несущиеся по