Ридпат Майкл. Последний проект

   Когда Даниэл начал задавать уточняющий вопрос, послышалось глухое рычание. Все головы повернулись в сторону Арта, продолжавшего что-то рисовать в углу блокнота. Линии этого рисунка становились, как мне показалось, все более и более отрывистыми и жирными.
   Дайна подняла брови, давая сигнал Даниэлу продолжать. Но все дело испортил Боб Хехт. Он послал Арту улыбку и произнёс:
   — Слушаю вас, сэр…
   Отличник школы бизнеса, видимо, решил, что поступит мудро, если позволит всем потенциальным противникам проекта открыто высказать свои претензии. Однако на сей раз он крупно просчитался.
   — Вы это мне? — буркнул Арт с таким видом, словно его грубо разбудили. Сонные до этого глаза партнера заблестели, а лицо покраснело еще сильнее, что означало приближение грозы.
   — У вас, кажется, имеется вопрос?
   — Да, — откашлявшись, сказал Арт. — У меня имеется вопрос. И не один.
   — И что же вы желаете узнать? — спросил Хехт, и по тону вопроса я понял, что его желание пообщаться с Артом начало угасать.
   По выражению лица Дайны я понял, что её охватывает паника.
   — Я желаю узнать, почему у такой вонючей компании, как ваша, хватает наглости клянчить у нас деньги?
   — Арт! — выкрикнул Джил.
   — Это вполне уместный вопрос, — продолжал Арт. — Отвечайте…
   — Мы полагаем, что обладаем уникальным…
   — Можете не продолжать, мистер Хехт, — остановил его Джил и, обращаясь к своему партнеру, произнес: — Арт, я был бы тебе очень признателен, если бы ты задавал нашим гостям более конкретные вопросы.
   Арт посмотрел на Джила, затем обратил взгляд на Хехта, потом, немного помолчав, он самодовольно ухмыльнулся и продолжил:
   — О’кей, раз вы этого хотите. К скольким венчурным компаниям вы обращались, прежде чем добрались до нас?
   — Вы — первые, — без задержки ответил Хехт. — Мы решили сразу обратиться к самым лучшим.
   Дайна послала ему благодарную улыбку.
   — Первые, с какого интересно времени? — не унимался Арт.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Это верно, что вы в прошлом году посетили кучу венчурных фирм, и все они послали вас куда подальше?
   Настало время паниковать Хехту. На его привлекательном, дышащим честностью лице на какой-то миг появилось выражение неуверенности. Но его все заметили. Дайна переводила напряженный взгляд с Арта на Хехта и обратно. На морщинистом лице Джила, как мне показалось, появились новые складки. Что касается Арта, то он широко улыбался.
   Хехт взял себя в руки и ответил:
   — Да, это верно. В прошлом году, когда у нас еще не было работающей модели, мы провели несколько неформальных консультаций с рядом венчурных компаний. Как вы понимаете, это было сделано с целью совершенствования долгосрочного планирования нашей работы.
   — Сколько раз вы «консультировались»?
   Хехт умоляюще посмотрел на Дайну, моля о помощи. Но та молчала.
   — Примерно полдюжины.
   — Меня интересует точное число, — настаивал Арт.
   — Дайте подумать… — сказал Хехт и после короткой паузы закончил: — Восемь.
   — Значит восемь? И что же это были за фирмы?
   Хехт назвал восемь крупнейших венчурных компаний, большая часть которых размещалась на западном побережье. Дайна покраснела. Она понимала, что эти вопросы должна была задать она. Или, уж если на то пошло, я.
   — Понимаю… — протянул Арт.
   Все ждали следующего вопроса. Но Арт не спешил. Наслаждаясь моментом, он слегка покачивался, откинувшись на спинку кресла. Молчание становилось уже тягостным. Наконец, последовал вопрос:
   — Почему же вы не вернулись к этим фирмам после того, как у вас появилась действующая модель, мистер Хехт? Вам, видимо, было ясно, что эти разумные люди ни при каких обстоятельствах не рискнут дать вам свои деньги. Я ведь прав, не так ли?
   — Нет! — почти выкрикнул Хехт, понимая, что рискует нас потерять. — Я все вам объясню, — продолжил он, оглядывая сидевших перед ним представителей венчурного капитала. — В то время в нашу команду входил еще один человек. Он выступал у нас в роли почетного председателя, поскольку предоставил нам первоначальный капитал. Мне удалось узнать, что именно этому человеку не доверяли венчурные фирмы.
   — Любопытно. И как же звали этого человека?
   — Мюррей Редферн.
   Арт и Джил переглянулись. Мы с Дайной последовали их примеру. Первые двое явно что-то знали об этом человеке, мы же, в отличие от них, первый раз слышали это имя.
   — С Мюрреем Редферном связано несколько весьма шумных скандалов. В конце 80-х годов несколько венчурных компаний потеряли из-за его авантюр огромные деньги, — пояснил Джил. — Даже первый созданный нами фонд понес потери.
   — Всё это мы, увы, узнали слишком поздно, — сказал Хехт. — Мы выкупили его долю, продолжили разработку продукта и пришли к вам.
   — Вы нам соврали, — заявил Арт.
   — Нет, я этого не делал, — запротестовал Хехт. — Я сказал вам правду.
   — Вы солгали мисс Зарилли.
   Хехт, казалось, был потрясен.
   — Дайна… — сказал он, снова умоляя её о помощи.
   К Дайне, тем временем, полностью вернулось самообладание, и она успела выработать для себя очень тонкую линию поведения. Ей не хотелось демонстрировать свою слабость ни Хехту, ни инвестиционному комитету, и в то же время она очень боялась загубить проект.
   — Я не спрашивала об этом, Арт, — сказала Дайна, — хотя была обязана задать вопрос. В то же время, Боб, следует признать, что вы поступили бы очень мило, если бы рассказали мне все, не дожидаясь заседания инвестиционного комитета.
   — Отлично сказано, — прорычал Арт. — А теперь надо сказать этим недоумкам, чтобы они убирались отсюда, так как у нас много работы.
   Лицо Хехта залилось краской, а один из его коллег, как мне показалось, уже был готов взорваться.
   — Арт! — рявкнул Джил. — Хватит! Благодарю вас, мистер Хехт, — продолжил он с улыбкой. — Ваше выступление было чрезвычайно интересным. Дайна очень скоро сообщит вам о нашем решении.
   Пока представители «Тетраком» собирали свои вещи, в помещении висела тяжелая тишина. Затем Дайна повела их в конференц-зал, где они, согласно предварительному договору, должны были ждать решения инвестиционного комитета.
   Когда Дайна вернулась, Джил с покрасневшим лицом все еще гневно смотрел на Арта. Он придавал огромное значение имиджу фирмы и поведение Арта его возмутило. Джил, вне сомнения, и до этого подозревал, что Арт пьет, однако сегодня он окончательно убедился в том, что пьянство одного из партнеров может причинить компании серьезный урон.
   — Ты не мог бы покинуть нас на то время, пока мы будем обсуждать этот проект? — кисло произнес он, обращаясь к Арту.
   — Ни за что, — ответил тот. — У меня имеется свое мнение об этом проекте.
   — Как ни странно, но я об этом догадался.
   — Если бы я не спросил, вы никогда не получили бы нужных ответов, — заметил Арт. — Кроме того, я пока еще один из партнеров в этой фирме и несу ответственность перед нашими инвесторами. Пока это так, я имею полное право принимать участие в голосовании.
   Неожиданно для меня Арт заговорил логично и связно.
   — Хорошо, — вздохнул Джил, — можешь остаться. Что ты намерена предпринять, Дайна?
   — Во-первых, я должна принести свои извинения, поскольку сама была обязана задать вопросы, которые прозвучали на нашем совещании. Спасибо тебе, Арт, — она послала коллеге обворожительную улыбку, а тот в ответ пробурчал нечто невнятное. — Несмотря ни на что, я продолжаю верить в успех проекта и поэтому прошу вас согласиться на инвестирование, при условии, что объяснения Боба Хехта получат подтверждение в ходе проведенной нами проверки.
   — Он сможет скрыть от нас важные факты, — сказал Арт.
   — А мне представляется, что Боб говорит правду. Но его версию легко проверить, связавшись с теми венчурными фирмами, которые он упоминал. Это то, что я намерена предпринять.
   — Думаю, что смогу тебе помочь, — заметил Джил. — Мне хотелось бы выслушать их ответы лично.
   — Спасибо, — сказала Дайна. — Мы с Саймоном хорошо поработали с этим проектом, и я не сомневаюсь, что другие фирмы охотно бы за него ухватились, появись у них такая возможность. Вы познакомились с менеджерами фирмы, вы видели Инвестиционный меморандум Саймона, и я прошу вашего одобрения.
   — От меня вам его не дождаться, — произнес набычившись Арт. — Это лжецы и подонки, а такого беспомощного меморандума мне вообще не доводилось видеть, — закончил он, брезгливо держа двумя пальцами мое творение.
   — Хватит, Арт! — выпалил Джилл. — Переходим к голосованию. Итак, насколько я понял, ты, Дайна, за.
   Дайна утвердительно кивнула.
   — Рави?
   Рави внимательно слушал всю дискуссию. Как правило, он старался быть в стороне от споров по внутрифирменной политике, но в тоже время никогда не боялся принимать смелые решения в тех вопросах, когда речь шла об инвестициях. Он снял очки и, приступив к тщательной протирке стекол, сказал:
   — Я хочу быть абсолютно уверенным в том, что Хехт от нас больше ничего не скрывает. Кроме того, я хочу просмотреть заметки, которые вы сделаете, связавшись с упомянутыми им венчурными компаниями. Если окажется, что там все в порядке, то мы, как мне кажется, можем вступать в сделку.
   — Арт? — повернувшись к коллеге, устало спросил Джил.
   — Мне для них и дерьма жалко, что бы они все сдохли! — глядя в глаза старшему партнеру, воинственным тоном выпалил Арт.
   И это была его ошибка. Джил пока не знал, какое решение принять, и если бы Арт аккуратно разыграл свои козыри, то возможно бы сумел убить проект Дайны. Фрэнк бы точно знал, как это сделать.
   Джил не мог допустить начала междоусобной войны в своей фирме.
   — Мы заключаем договор, — сказал он.

***

   Я пошел вслед за Дайной в конференц-зал, где нас ждали люди из «Тетраком». Дайна сообщила им хорошую новость, а после этого устроила Хехту вежливую, но суровую взбучку. Я понимал, почему она это делает. Ей хотелось застолбить свое руководящее положение на самой ранней стадии проекта. Хехт, судя по всему, был уверен, что проверка, проведенная Джилом и Дайной, не вызовет каких-либо неприятных последствий, и, исходя из этого, мы приступили к разработке условий сотрудничества.
   В девять вечера мы устроили перерыв на ужин и отправились в «Сонсис» — шикарный ресторан на Ньюберри-стрит. Дайна была само очарование. Несмотря на то, что Хехт и его коллеги были настоящими профессионалами, я видел, что её тактика приносит успех. Чтобы добиться необходимого результата, она пустила в ход сложный коктейль из женских чар и деловой твердости. Она держалась так, как держится хорошая учительница, которая без нажима убеждает трудных подростков делать все, чтобы вызвать её расположение. Одним словом, «Тетраком» стал принимать пищу из её рук.
   Мы разошлись в одиннадцать, клятвенно пообещав друг другу встретиться ровно в восемь утра. Когда я останавливал такси, чтобы отправиться домой, из ресторана вышла Дайна.
   — Я знаю, Саймон, что час уже поздний, но мне хотелось бы еще раз взглянуть на финансовые статьи договора. Надо убедиться, сможем ли мы ужиться с теми цифрами, которые нам предлагает «Тетраком». Не мог бы ты пожертвовать получасом во славу своей фирмы? Это нам очень поможет завтра утром.
   Она была права — предварительное углубленное изучение цифр могло пойти нам на пользу. Я устал и хотел спать, но Дайна был моим боссом. Кроме того, у нас на руках был горячий проект, и считается, что любой представитель венчурного капитала в подобной ситуации просто не имеет права на сон. Вообще-то я полагал, что это неправильно, но правила игры на рынке устанавливали другие.
   — О’кей, — сказал я. — Такси подано.
   — Ехать в офис нет никакой нужды, — ответила она. — Я живу здесь за углом.
   Я подозрительно на неё покосился, но она мой взгляд предпочла проигнорировать. Слишком устав для того, чтобы спорить, я сказал:
   — О’кей. Показывай дорогу.
   Она действительно жила за ближайшим углом. Дочь электрика из Нью-Джерси устроилась совсем неплохо. Жилье было обставлено дорогой и удобной мебелью. Правда, попадались не очень удобные, но все равно весьма дорогие предметы. Это был доставленный из Европы антиквариат. Цена украшающих помещение предметов искусства тоже внушала уважение. Среди них преобладал модерн, а так же восточные и американские мотивы. Одним словом, квартира была отделана с большим вкусом и действовала на нервы успокаивающе.
   — Кофе?
   — Естественно.
   Бросив свою копию проекта договора на столик черного дерева, Дайна скрылась в кухонной нише, а я, тем временем, открыл свой ноутбук и погрузился в цифры.
   Кофе сварился, и Дайна, сбросив туфли, села рядом со мной.
   Чисто юридическая документация включала в себя определенный минимум финансовых положений. «Тетраком», если их нарушит, будет вынужден передать нам значительную часть своих активов. Финансовые обязательства компании, с одной стороны, должны были быть для неё справедливыми, а с другой — давать нам возможность вмешаться до того, как фирма окончательно обанкротится. Переговоры прервались как раз на этом вопросе, поэтому надо было окончательно определиться с нашей позицией до того, как мы снова встретимся утром.
   Фрэнк, насколько я его знал, не стал бы заниматься финансовой стороной сделки на столь ранней фазе переговоров. Он вообще полагал, что вся цифирь — не больше, чем фикция. Дайна смотрела на вещи по-иному, а поскольку это был её проект, к нему и следовало подходить так, как она того желает.
   Менее чем за полчаса мы решили проблему. Я откинулся на спинку древнего обеденного стула, растер слезящиеся глаза и сказал:
   — У меня такое ощущение, словно меня кастрировали.
   — Какое изящное выражение, — улыбнулась Дайна.
   — У меня есть и иные, столь же тонкие. Но они, увы, совсем непристойны. Поэтому ограничусь скромными словами: я чувствую себя измочаленным. А ты разве никогда не устаешь?
   Она выглядела такой же свежей и энергичной, как на состоявшейся несколькими часами ранее и едва не закончившейся катастрофой презентации.
   — Иногда устаю. Но подготовка проекта меня возбуждает. А ты этого не ощущаешь?
   — Пытаюсь, но ничего не выходит. Работа в позднее время вгоняет меня в сон. Я думаю, что Палате штата Массачусетс следует издать закон, согласно которому все соглашения и договоры, заключенные после восьми вечера, признаются не действительными. Это сохранило бы для экономики те огромные средства, которые сейчас уходят на гонорары адвокатам.
   Она улыбнулась и отпила кофе. Я с удивлением обнаружил, что она сидит в опасной близости ко мне. Или в приятной, если вам это больше нравится.
   — Саймон…
   — Да?
   — Помнишь, как в Цинциннати мы обсуждали дела фирмы?
   — Конечно.
   — Процесс пошел дальше, и я думаю, что ты должен об этом знать. Давай посидим. Может быть, ты что-нибудь выпьешь?
   — О’кей, — мне страшно хотелось услышать, что она скажет: — Скотч у тебя найдется?
   — Думаю, что смогу найти.
   Я пересел на диван, и Дайна вручила мне стакан шотландского виски с большим количеством льда. Приготовив для себя такой же стакан бурбона, она уселась в кресло. Мы сидели друг против друга, что обеспечивало мою полную безопасность. Дайна, откинувшись на спинку кресла и вытянув свои длинные ноги, внимательно смотрела на меня поверх своего стакана.
   — Арт крепко надрался сегодня, — сказала она.
   — Я это заметил.
   — И это не в первый раз. У него вдруг, откуда ни возьмись, возникли проблемы с алкоголем. Парень быстро катится под откос.
   — Джил, видимо, тоже это знает.
   — Да. И очень обеспокоен.
   — Он все еще намерен уйти?
   — Ему не терпится это сделать. Он даже думал о том, чтобы направить Арта в клинику, либо, в крайнем случае, отложить на год формирование нового фонда.
   — Но это же не решит проблемы. Избрание Арта на пост старшего партнера равносильно подписанию смертного приговора фирме. Он и раньше был совершенно невыносим. Теперь же к этому добавляется алкоголизм. Джил может приступать к ликвидации «Ревер партнерс» уже сейчас.
   — Еще одна интересная точка зрения, — едва заметно улыбнулась Дайна.
   — Перестань, Дайна. Это же очевидно. И ты думаешь точно так же. Да и наши инвесторы тоже.
   — В последнем ты совершенно прав, — сказала она, а на её губах играла все та же улыбочка.
   Вспомнив про завтрак Дайны в отеле «Меридиен», я продолжил:
   — Догадаться об этом было проще простого. Ты, наверняка, обсуждала проблему Арта с Джилом и Линетт Мауэр, не так ли? Да и с другими инвесторами тоже.
   Дайна в ответ промолчала.
   — Хочешь избавиться от Арта и стать старшим партнером?
   Молчание.
   — И думаешь, что это у тебя получится?
   — Да, думаю, что получится, — позволив себе широко улыбнуться, ответила она. — Линнет входит в совет управляющих. Джил колеблется, но я продолжаю с ним работать. Но мне надо сколотить команду.
   — Понимаю…
   — Мне потребуется со стороны опытный специалист в области венчурного бизнеса на роль партнера. Кроме него, в команду войдут Рави и ты.
   — Я?
   — Да. Мне нужна твоя помощь.
   — В качестве партнера?
   — Да. Не сомневаюсь, что ты справишься. Мне нравится, как ты работаешь. Лизинг персональных компьютеров оказался классным проектом. Я думаю, что тебе удастся вытащить «Нет Коп», несмотря на то, что мы все её уже списали.
   Я внешне спокойно отпил виски, а мои мысли кружились в бешеном водовороте. Мне страшно хотелось стать одним из партнеров в «Ревер». Нет смысла работать в венчурном капитале, если у тебя нет шансов стать партнером. Только в этом качестве там можно сделать по-настоящему хорошие деньги, и только партнеры принимают серьезные решения. Я мечтал об этом с момента поступления в фирму.
   Но политические игрища в фирме были мне глубоко противны, а Дайна как раз и втягивала меня в дебри корпоративной политики. Она просила моей поддержки в борьбе с Артом. На это я еще мог согласиться, однако в случае выступления против Джила она моей поддержки не получит.
   — Неужели ты колеблешься? — спросила она, видя мою нерешительность.
   — О… Прости. Я просто задумался. Все это звучит весьма привлекательно, и передо мной открываются великие возможности. Но я не хочу ни в каком виде участвовать в заговоре против Джила. Я слишком многим обязан этому человеку.
   — Джил — хороший парень. И ты ему очень нравишься. Арти со страшной силой давил на него, требуя твоего увольнения. Но Джил хочет видеть тебя в компании. Так же, как и я.
   Итак, Арт хотел от меня избавиться, но я этой новости почему-то совершенно не удивился. Во время нашей последней встречи в субботу он, как мне показалось, мне поверил. Но с понедельника он стал меня избегать и через пару дней снова стал самим собой. Мне очень не понравилось его заявление в связи с моим меморандумом.
   — Не беспокойся, — продолжала Дайна, — Джил и я — в одном лагере.
   — Ну а как же следствие? — спросил я. — Неужели ты хочешь видеть партнером человека, которого подозревают в убийстве?
   — Я знаю, что ты не убивал Фрэнка, — с улыбкой ответила Дайна. — В конечном итоге в этом убедятся и все остальные. Всё забудется.
   Уверенность Дайны произвела на меня сильное впечатление, хотя я её до конца не разделял. Я никак не мог ожидать от неё такого доверия и был теперь за это бесконечно признателен. Со стороны Лайзы поддержка была бы вполне естественной, с неожиданным раздражением подумал я, но ничего подобного я от своей супруги не дождался.
   — Спасибо за доверие и предложение. Чем мне предстоит заниматься?
   — Ничем особенным. Делай прибыльные инвестиции. Избегай неудачных проектов. Разберись до конца с «Нет Коп» и…
   — Постарайся избежать тюрьмы.
   — Было бы прекрасно, если бы тебе это удалось, — кисло улыбнулась Дайна. — Но пока ты на воле, я хочу быть уверена в твоей полной поддержке, когда она мне потребуется. Это сейчас — самое главное.
   — Считай, что ты её имеешь.
   Она одарила меня улыбкой, которая наполнила теплом мое усталое тело.
   — Итак, кто же все-таки убил Фрэнка? — спросила она. — У тебя есть на сей счет хоть какие-нибудь предположения?
   — Нет. Полиция до сих пор уверена, что это сделал я, и лезет из кожи вон, чтобы собрать необходимые доказательства.
   — Знаю. Мне даже показалось, что они считают, будто между нами что-то есть, — её глаза при этом лукаво блеснули.
   — Да, — ответил я, стараясь изобразить ледяное спокойствие. — У Фрэнка тоже возникали подозрения на этот счет. Незадолго до его гибели мы даже повздорили с ним из-за этого.
   Выражение лукавства на её личике исчезло, и на смену ему пришло выражение искреннего сочувствия.
   — Тебе в последнее время так много пришлось пережить, — сказала она. — Умер Фрэнк. Полиция села тебе на шею. Тебя оставила жена.
   — Да — время не из легких, — согласился я, бросив на неё быстрый взгляд.
   — Это, конечно, дело не мое, — продолжала Дайна, — но как она могла покинуть тебя в беде?
   — Ей крепко досталось, — попытался я вступиться за супругу. — Убили её отца, и она считает, что это сделал я. Правда, мне до сих пор не ясно, почему она так решила.
   В моем голосе вдруг совершенно неожиданно для меня самого прорвался гнев. Дайна была права. Лайза в это трудное для меня время была просто обязана остаться со мною рядом!
   — Ты выглядишь ужасно. Позволь мне налить тебе еще.
   Мне следовало бы выразить свой протест, но я этого не сделал. Инстинкт самосохранения, видимо, переставал действовать. Лайза свалила в Калифорнию, так почему же я не могу пропустить еще один стаканчик с красивой женщиной, которая так внимательно меня слушает?
   Дайна ушла и вскоре вернулась с новой порцией виски. Где-то на ходу она ухитрилась запустить музыку. Это был Моцарт или кто-то на него похожий.
   Сев рядом со мной на диван, он подняла свой стакан и сказала:
   — За тебя.
   Я залпом выпил своё виски.
   Дайна медленно склонилась ко мне и принялась развязывать мой галстук. Её ладонь легла на мое бедро.
   — Расслабься, Саймон. Тебе надо расслабиться.
   Она была рядом, и я мог думать только о ней. Аромат её духов, который всего лишь за мгновение до этого был едва уловим, теперь, казалось, заполнил все помещение. Я слышал, как шуршит шелк её блузки. Я повернул голову и увидел маленькое, изящное личико, безукоризненную кожу, полные, чуть-чуть приоткрытые губы. Затем она меня поцеловала. Это был ласковый, нежный и так много обещающий поцелуй. Я ответил ей поцелуем. Мне хотелось большего.
   — Пойдем, — сказала она с улыбкой и, поднявшись с дивана, направилась к закрытым дверям спальни.
   Я встал с дивана и двинулся следом за ней. Но в этот момент охвативший тело жар вдруг куда-то исчез, и я с ошеломляющей ясностью вдруг понял, на что иду.
   — Нет, — сказал я.
   Она оглянулась и изумленно вскинула брови. На её губах по-прежнему играла улыбка.
   — Прости, Дайна, но это не правильно. Я ухожу. Немедленно.
   С этими словами я вернулся к дивану схватил галстук и отправился на поиски пиджака и кейса.
   Дайна стояла, опершись спиной на стену.
   — Не уходи, Саймон, — сказала она. — Ведь ты же тоже этого хочешь. Останься.
   — Прости, но я не могу… И вовсе не потому, что это ты… Это потому, что… — я замолчал, так как был не в силах найти внятного объяснения своим действиям. Я просто знал, что должен уйти.
   Найдя кейс и пиджак, я ринулся к дверям, бросив на ходу:
   — До завтра…
   Оказавшись на улице, я припустил бегом по направлению к своему дому.

22

   Утром я опоздал на встречу минут на десять. Все участники переговоров были свежи, словно луговые маргаритки. Все, кроме меня. Дайна встретила меня так, будто мы не целовались на её диване всего за несколько часов до этого.
   Я из кожи лез вон, чтобы сосредоточиться, но мне хотелось одного — убежать отсюда и все хорошенько обдумать. Я в очередной раз пошел по стопам своего отца. Семь месяцев тому назад, вступая в брак и давая клятву верности, я был уверен в том, что никогда её не нарушу. И вот вчера я оказался на грани того, чтобы послать все свои обещания и все благие намерения к дьяволу. Одним словом, брак мой едва не скончался, не просуществовав и года.
   Все дискуссии мы закончили в одиннадцать, чтобы дать возможность ребятам из «Тетраком» успеть в аэропорт и улететь в Цинциннати. Вместо того, чтобы пойти вместе с Дайной в офис, я отправился в парк. Пускаться в объяснения я не стал, и я не знал, о чем она думает.
   Это был яркий, и какой-то хрусткий день поздней сухой осени. Холодный ветерок поглаживал верхушки деревьев, и те в ответ на его игру швыряли на землю пригоршни желтых листьев. Яркое солнце едва-едва согревало воздух. Одним словом, зима была уже не за горами.
   Но что плохого я сделал? Лайза меня бросила, оставив на растерзание полиции. Жена отвергла мою помощь и моей верности вовсе не заслуживает. Она дала мне понять, что наш брак кончился, а раз так, то она и виновата в том, что между мной и Дайной возникла духовная близость.