Страница:
— Не знаю. Видимо тот же человек, который убил Фрэнка и Джона?
— В тех случаях жертвы были знакомы с убийцей. И Кук и Шалфонт были убиты выстрелом в спину из ручного оружия. Здесь же мы видим совершенно иной modus operandi.
Я вдруг ощутил, как на меня навалилась страшная усталость. Я пожал плечами и сказал:
— Вы — детектив, а я — всего лишь несчастный обыватель, в которого стреляли. Вам и решать.
— Но, как мне кажется, стрельба для вас дело довольно привычное, — произнес Махони со своей гнусной полуулыбкой. Как я догадывался, он намекал на мою военную службу в Ирландии. Эта ремарка меня страшно разозлила, но я сдержался, ограничившись лишь гневным взглядом.
Махони нехотя поднялся со стула.
— Мы еще обязательно встретимся, — сказал он с порога. Мартинез бросил на меня сочувственный взгляд и вышел вслед за сержантом.
Мой мозг, совершив своего рода сальто мортале, привел меня в пограничное пространство между сном и явью. Время потеряло всякий смысл. Минуты превратились в часы, а ночь стала казаться бесконечной.
Когда я все же погружался в сон, то снова оказывался в Белфасте. В пять тридцать утра, отказавшись от дальнейших попыток уснуть, я с трудом выбрался из постели. Голова кружилась, а глаза, как мне казалось, были засыпаны песком. Выглянув из окна гостиной, я увидел на улице синюю полицейскую машину. А один из её пассажиров оказался настолько внимательным, что сразу заметил движение занавески. Я помахал ему рукой, и он ответил мне кивком. Сержант Махони для разнообразия настолько расщедрился, что поставил под моими окнами охрану. По крайней мере на эту ночь.
Я попал в трудное положение. Кто-то хотел меня убить. Этот человек имел достаточные средства и необходимые знакомства для того, чтобы нанять вооруженного автоматом профессионала. Он, вне сомнения, сделает еще одну попытку. Через неделю я вполне могу стать трупом.
Оставалось надеется, что Махони проведет тщательное расследование в «Био один». Сержант, хоть и ненавидел своего подследственного, был не настолько глуп, чтобы возложить на него ответственность за организацию своего собственного убийства. Однако рассчитывать на то, что он раскроет это дело до того, как пуля прошьет мой череп, я не мог. Я содрогнулся, в очередной раз вспомнив, какой урон голове может нанести единственный точный выстрел.
Я не знал, сможет ли полиция меня защитить и захочет ли она вообще это сделать, однако я хорошо понимал, что никто и ничто не может предоставить мне гарантии безопасности против умелого и решительного профессионального киллера.
В офисе я появился очень рано — еще до семи. В нашей конторе никто, как правило, не приходил на работу ранее восьми утра. Первыми начинали трудовой день Даниэл и Дайна; остальные подтягивались позже — примерно к половине девятого. Мне хотелось завершить задуманное еще до того, как кто-нибудь смог бы меня увидеть. Поэтому я сразу двинулся в кабинет Арта.
На пяти выдвижных ящиках деревянного шкафа, в котором хранились файлы, значилось: «Био один». Однако шкаф был на замке. Проклятие!
Я некоторое время искал ключ. Безуспешно. Все остальные шкафы в кабинете Арта были открыты, но они не скрывали ничего, что могло бы меня интересовать.
Ящики письменного стола тоже были на запоре. Странно. В венчурной компании «Ревер» никто не закрывает на замок ящики своих столов. Я тряс и тянул ящики, но из этого ничего не получалось. Замки были простенькими, и обладай я минимальным опытом, их можно было бы вскрыть без труда. Но опыта взломщика я, увы, пока не приобрел.
Я быстро направился к своему столу, бросив на ходу взгляд на часы. Без двадцати восемь. На работу еще никто не пришел. Я выдвинул ящик собственного стола, где в углу рядом с запасными ключами от дома хранился ключ от казенной мебели, которым пользоваться мне еще не доводилось. Я рассчитывал на то, что мой ключ подойдет к ящикам стола Арта.
Однако ящики так и не захотели открываться.
Я сел в кресло и беспомощно уставился на стол. На меня в свою очередь пялился с фотографии сын Арта. Рядом со снимком находилась коробка канцелярских скрепок.
Я разогнул самую большую из них и сунул проволоку с крючком на конце в замочную скважину. Добрых две минуты я крутил её всеми возможными способами, тянул на себя и толкал в глубину, но все мои усилия заканчивались безрезультатно.
Я снова посмотрел на часы. Без четверти восемь. Оставаться здесь просто опасно, пора возвращаться к себе. Убедившись, что в кабинете Арта все осталось без изменений, я выскользнул из двери.
Как раз во время. В коридоре мне повстречался Арт.
— Доброе утро! — с преувеличенной радостью приветствовал его я.
В ответ Арт буркнул нечто невнятное.
Я сел за стол и принялся размышлять о том, что мне теперь следует предпринять. Проникнуть в файлы Арта, взломав ящики, я не мог. Меня бы сразу уличили. Но я должен был узнать, что в них находится.
Ключи были только у Арта, и у него не было никаких оснований мне их отдать.
Если…
Я в очередной раз взглянул на часы. Без пяти восемь. Мне показалось, что я слышал, как пришла Дайна. Похоже, что кроме неё и Арта на работу пока никто не явился.
Я вернулся к кабинету Арта и постучал в дверь.
— Да!
Я вошел и увидел, что он пьет кофе и просматривает «Уолл-стрит джорнэл».
— Ты не мог бы дать мне на время ключ от склада? — спросил я.
Складом именовался большой деревянный шкаф у входа в офис. В этом шкафу хранились такие ценные предметы, как бумага, ручки, карандаши, скрепки, кнопки, расходные материалы для компьютеров и все такое прочее.
— Почему бы тебе не взять ключи у Конни?
— Она еще не пришла.
— А разве склад на замке?
— Да, — соврал я.
— Но его же никогда не запирают.
В ответ я лишь пожал плечами.
Арт что-то сердито проворчал и извлек из кармана ключи и принялся отцеплять от связки один из них. Проклятие. Мне была нужна вся связка.
— Я тебе их скоро верну, — сказал я.
— О’кей, — ответил он и швырнул мне ключи.
Я ловко их поймал, выскочил из кабинета и первым делом проверил шкаф с канцпринадлежностями. Тот, естественно, был открыт. После этого я, воспользовавшись лифтом, спустился вниз и выбежал на улицу, на углу которой, насколько я помнил, находился небольшой магазин скобяных изделий. В коллекции ключей Арта были три, которые, судя по их виду, могли подойти к шкафу с файлами и к ящикам письменного стола. Я попросил сделать для меня их копии.
Изготовление ключей, как мне показалось, заняло целую вечность. Когда они были готовы, я бегом вернулся к лифту и поднялся на свой этаж. Промчавшись по коридору, я постучал в дверь кабинета Арта и, не дожидаясь ответа, вошел.
Арт, естественно, висел на телефоне.
— Куда ты запропастился? — спросил он, прикрывая ладонью трубку. — Ты же сказал, что сразу их вернешь.
— Меня задержал Джил, — соврал я. — Извини.
Арт что-то буркнул и вернулся к телефонной беседе.
Большую часть утра я проторчал в коридоре. Примерно в половине десятого я увидел, как Арт направился к лифту. Выждав минут пять, я проскользнул в его кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
Первым делом я взглянул на его календарь. В одиннадцать часов у него была назначена встреча в помещении фирмы, и это означало, что примерно через час он будет в своем кабинете. Надо пошевеливаться. Но минут пятнадцать, как минимум, у меня точно имеется. Если человек вышел из здания, то менее, чем за четверть часа он вряд ли управится, что бы ему не предстояло сделать.
Я извлек изготовленные для меня ключи и первым делом испробовал их на шкафе с файлами. Первый ключ не подошел, а второй сработал. В этом шкафу, как я уже говорил, было пять больших выдвижных ящиков. Никакой полезной информации там не оказалось. В одном из них хранились доклады о самых ранних инвестиционных проектах фирмы «Ревер», в других — протоколы совещаний, годовые отчеты, ежемесячные бухгалтерские отчеты, разного рода экономические прогнозы, личные дела сотрудников и так далее и тому подобное. Во втором снизу ящике оказалась толстая папка документов, связанных с поглощением «Бостонских пептидов».
Я быстро пролистал документы, но не обнаружил в них ничего интересного. Если в «Био один» и существовали какие-либо неприятные тайны, связанные с «Невроксилом-5», то сведений о них здесь быть не могло.
Я не знал, где следует искать нужную информацию? Скорее всего, она должна содержаться в отчетах о результате клинических испытаний или в переписке. А если в переписке, то в письмах последнего времени.
Я лихорадочно перебирал бумаги, но никаких данных о клинических испытаниях мне не попадалось. Честно говоря, это меня не удивляло, поскольку Эневер едва ли позволял этим сведениям выходить за стены своего кабинета.
Однако в конце концов мне повезло. В глубине нижнего ящика я нашел файл с письмами, посвященными «Био один».
Я открыл папку. Уже с первого взгляда эти документы показались мне интересными. Файл в основном состоял из переписки между Артом и его старинным дружком Джерри Петерсоном. Как и предполагал Даниэл, письма пестрели цифрами, среди которых преобладали биржевые котировки акций «Био один». Создавалось впечатление, что Арт считал Джерри виновным во всех неблагоприятных колебаниях курса. В самых последних письмах он выражал большую тревогу в связи с устойчивой тенденцией падения котировок. Само собой разумеется, что Джерри с этим ничего не мог поделать, однако Арт убеждал его выступить в прессе с благоприятными прогнозами в связи с третьей фазой клинических испытания «Невроксила-5». Джерри отвечал, что этого «Био один» сделать не может. Испытания проводятся вслепую, писал он, и никто — ни врачи, ни фирма, ни пациенты не знают, кто получает настоящее лекарство, а кто — нейтральный заменитель. Поэтому все комментарии можно будет сделать лишь после расшифровки кодов и анализа полученных данных. Это произойдет лишь после окончания третьей фазы испытаний, предположительно в марте следующего года. В то же время Джерри согласился публично демонстрировать оптимизм по поводу возможных результатов.
Из переписки не следовало, что с «Невроксилом-5» возникли какие-то проблемы. Я просмотрел письма, полученные Артом от Эневера. Их было очень немного, и они не представляли никакого интереса, если не считать ксерокопий зашифрованных заметок, первоначальным адресатом которых был Джерри. Разобраться в них я все равно не мог.
Я вернул папку в ящик, запер шкаф на замок и посмотрел на часы. Десть часов. Пора уходить. Но я не мог этого сделать, не заглянув в стол Арта. Представившуюся мне возможность надо было использовать до конца.
Один из остававшейся пары ключей прекрасно подошел. Я выдвинул нижний ящик, и мне в ноздри ударил сладковатый запах виски. В ящике хранились три бутылки «Джека Дэниэлза» — одна пустая, другая наполовину полная и третья еще не открытая. Может быть именно поэтому Арт держал стол на замке? Какая жалкая попытка сохранить свою тайну! Роясь в шкафу с файлами, я не ощущал никакого чувства вины, поскольку содержащаяся в них информация была собственностью компании. Но когда я заглядывал в стол, мне казалось, что я роюсь в чьем-то грязном белье, пятна от которого оставалась на моих руках.
Я толчком закрыл ящик и выдвинул следующий. Надо торопиться. В ящике оказались канцелярские принадлежности и старые календари.
Я выбрал самый свежий календарь и окаменел. В коридоре за дверью раздавались чьи-то шаги. Кто это? Даниэл? Дайна? Нет, это был тяжелый, размеренный шаг. Проклятие!
Арт распахнул дверь кабинета и, увидев меня, замер на пороге. Мой мозг принялся в бешеном темпе изобретать тысячи объяснений, но я их отверг. Меня схватили за руку, и врать не имело смысла.
— Какого дьявола ты здесь делаешь?! — несколько придя в себя, рявкнул он.
— Ищу информацию о «Био один», — плюхнувшись в кресло, нахально заявил я.
Его физиономия залилась краской, а короткие седые волосы на голове, как мне показалось, встали дыбом.
— И по какому праву ты занимаешься этим в моем кабинете?!
— Я просил тебя поделиться сведениями, но ты мне в этом отказал.
— И ты, значит, решил сунуть свой грязный нос в мои личные вещи? Как ты ухитрился открыть стол?
Арт не сводил глаз с нижнего ящика. Я понимал, что частично его ярость была вызвана тем, что я мог увидеть его коллекцию виски.
Я посмотрел на всё ещё торчащую из замочной скважины копию ключа.
Арт сунул руку в карман и, нащупав там связку ключей, проревел:
— Сукин ты сын, мерзавец!
С этими словами он ринулся ко мне, вытянув вперед руки. Я вскочил с кресла, но Арт навалился на меня всей своей тушей, и мы оба рухнули на пол. Падая, я ударился головой о край стола и на какое-то мгновение утратил ориентировку. Но этого мига ему вполне хватило для того, чтобы придавить меня к полу. Арт занес надо мной кулак, и я успел лишь слегка отклонить голову. Поэтому удар пришелся не в лицо, с куда-то в область уха.
Арт был крупным и очень сильным мужчиной. Как я ни дергался, как ни изворачивался, но скинуть его с себя так и не мог. Бывший морской пехотинец ударил меня снова. На сей раз в губы. Я дернулся и в тот момент, когда он переносил руку, чтобы прижать мое плечо к полу, я исхитрился вцепиться зубами в его запястье. Укус получился что надо.
— Ах ты, дерьмо! — взвизгнул он и отдернул руку.
Я рванулся, Арт потерял равновесие, и мне удалось из-под него выбраться. Арт тоже вскочил на ноги и занял стратегическую позицию между мной и дверями. Он тяжело дышал, зажимая свободной рукой кровоточащую рану на кисти.
— Успокойся, — сказал я, сплевывая свою и чужую кровь и обрывки оставшейся во рту после укуса кожи. — Прошу прощения за то, что залез в твои владения. Позволь мне уйти, и я забуду все, что видел.
Арт зарычал и запустил лапу в верхний ящик стола — единственный, который мне не удалось изучить. Через мгновение на меня смотрел ствол маленького пистолета.
Боже мой!
— Арт… не вздумай использовать эту штуку! Дело этого не стоит. Если ты меня застрелишь, то окажешься за решеткой на всю…
— Заткнись, говнюк!
— О’кей, — сказал я, поднимая руки в успокоительном жесте. — О’…
— Заткнись, я тебе говорю! — заорал он.
Пришлось заткнуться. Я понятия не имел, на что может решиться Арт. Похоже, что он тоже не знал, что делать. Не сводя с меня пистолета, Арт нагнулся и вынул из стола полупустую бутылку виски. Кривясь от боли в прокушенной руке, он отвинтил крышку и сделал здоровенный глоток.
Я потихоньку пятился к окну, на подоконнике которого стояла какая-то бронзовая фигура, способная в крайнем случае выступить в качестве оружия.
— Не двигаться! — рявкнул Арт. Глотнув еще виски, он спросил: — Что с тобой происходит? Почему тебе не терпится уничтожить нашу фирму? Нам уже давно следовало от тебя избавиться. Теперь же я тебя вышибу коленом…
— Что, дьявол вас побери, здесь происходит?! — Это был Джил. — Арт, убери пистолет! И виски тоже!
Арт медленно повернулся, посмотрел на Джила и положил пистолет на стол. Затем он бросил взгляд на бутылку с таким видом, словно не знал, стоит ли еще глотнуть виски или лучше воздержаться. Решив воздержаться, он поставил бутылку рядом с пистолетом.
— Не соизволит ли кто-нибудь из вас рассказать мне, наконец, что здесь происходит?
Арт ткнул в мою сторону указательным пальцем и произнес:
— Этот сукин сын рылся в моем столе. Он взломал замки, чтобы добыть конфиденциальную информацию. Я схватил его практически за руку.
Джил посмотрел на мой окровавленный рот, а затем перевел взгляд на поврежденную руку Арта.
— Это так, Саймон?
— Да, — выдавил я с глубоким вздохом.
— Отправляйся к себе и жди там. А ты, Арт, пройди в мой кабинет. И отдай эту проклятую штуковину мне, — сказал Джил, кивнув в сторону пистолета.
Я направился к двери, а Арт передал оружие Джилу.
Даниэл встретил меня в коридоре.
— Что случилось? — спросил он.
— У меня с Артом возникли некоторые разногласия.
Даниэл попытался пошутить, но я, не слушая его, сел за свой стол и принялся ждать вызова Джила.
Двадцать минут спустя я уже оказался в кабинете босса.
— Ты меня очень разочаровал, Саймон, — начал он, глядя на меня с противоположной стороны своего огромного стола. — Мы должны приходить на работу, не опасаясь того, что кто-то из коллег копается в наших вещах. Тебе известно, что в последнее время у Арта серьезные нелады со здоровьем. Что ты делаешь?
— У меня все еще сохранилась надежда узнать, кто убил Фрэнка и Джона, — ответил я, оставляя в стороне вопрос о «Био один».
— Но разве это не дело полиции?
— Да. Этим должны заниматься полицейские. Но они пока действуют не очень эффективно.
— Так считаешь лишь ты. Но меня заботят не они, а ты! — гневно произнес он. — Мне пришлось отправить Арта домой, поскольку никому не могу позволить размахивать здесь револьверами. Пару дней тому назад я сказал тебе, сколь большое значение имеет для фирмы твое в ней пребывание. И как же ты ведешь себя сейчас, когда мы нуждаемся в единстве больше, чем когда-либо? Подглядываешь, шпионишь, восстанавливаешь против себя одного из моих партнеров, ставишь под удар фирму.
Его лицо залилось краской. В такой ярости я Джила никогда не видел.
— Вчера вечером меня пытались убить, — сказал я.
— Что?
— Кто-то стрелял в меня рядом с моим домом. По счастью, они промахнулись.
Джил замолчал, не зная, что на это сказать. Почувствовав, что пауза неприлично затягивается, он решительно произнес:
— У тебя свои проблемы, Саймон, у меня — свои. Ты можешь делать то, что считаешь нужным, и я же со своей стороны обязан приложить все силы, чтобы сохранить фирму. Не думаю, что твое дальнейшее пребывание среди нас пойдет компании на пользу. Я отстраняю тебя от работы в фирме до дальнейшего уведомления. Ты должен немедленно покинуть это здание.
— Но, Джил…
— Я сказал — «немедленно»! — бросил Джил, поднялся с кресла, склонился над столом и, трясясь всем телом, ожег меня взглядом.
— О’кей, о’кей, ухожу.
28
— В тех случаях жертвы были знакомы с убийцей. И Кук и Шалфонт были убиты выстрелом в спину из ручного оружия. Здесь же мы видим совершенно иной modus operandi.
Я вдруг ощутил, как на меня навалилась страшная усталость. Я пожал плечами и сказал:
— Вы — детектив, а я — всего лишь несчастный обыватель, в которого стреляли. Вам и решать.
— Но, как мне кажется, стрельба для вас дело довольно привычное, — произнес Махони со своей гнусной полуулыбкой. Как я догадывался, он намекал на мою военную службу в Ирландии. Эта ремарка меня страшно разозлила, но я сдержался, ограничившись лишь гневным взглядом.
Махони нехотя поднялся со стула.
— Мы еще обязательно встретимся, — сказал он с порога. Мартинез бросил на меня сочувственный взгляд и вышел вслед за сержантом.
***
Это была скверная ночь. Я долго не мог уснуть, а когда, наконец, забылся, то сразу оказался на улицах западного Белфаста. В принципе, моя служба в Ирландии была войной нервов, когда я каждую секунду ждал выстрела, которого, как правило, не бывало. Однако закончилось все очень печально. Рядом со мной от пули в голову погиб капрал полка «Конных копейщиков» Бинн. В моем сне улицы были шире, и на них негде было укрыться от огня. Я точно знал, что в пятидесяти ярдах от меня в брошенном доме укрылся снайпер. Мне же надо было двигаться в направлении этого дома. Каждый следующий шаг давался мне все труднее и труднее. Повернуться и убежать я не мог, а ноги мои, как мне казалось, были налиты свинцом. В тот момент, когда у меня возникло желание броситься вперед, чтобы все быстрее закончилось, я проснулся.Мой мозг, совершив своего рода сальто мортале, привел меня в пограничное пространство между сном и явью. Время потеряло всякий смысл. Минуты превратились в часы, а ночь стала казаться бесконечной.
Когда я все же погружался в сон, то снова оказывался в Белфасте. В пять тридцать утра, отказавшись от дальнейших попыток уснуть, я с трудом выбрался из постели. Голова кружилась, а глаза, как мне казалось, были засыпаны песком. Выглянув из окна гостиной, я увидел на улице синюю полицейскую машину. А один из её пассажиров оказался настолько внимательным, что сразу заметил движение занавески. Я помахал ему рукой, и он ответил мне кивком. Сержант Махони для разнообразия настолько расщедрился, что поставил под моими окнами охрану. По крайней мере на эту ночь.
Я попал в трудное положение. Кто-то хотел меня убить. Этот человек имел достаточные средства и необходимые знакомства для того, чтобы нанять вооруженного автоматом профессионала. Он, вне сомнения, сделает еще одну попытку. Через неделю я вполне могу стать трупом.
Оставалось надеется, что Махони проведет тщательное расследование в «Био один». Сержант, хоть и ненавидел своего подследственного, был не настолько глуп, чтобы возложить на него ответственность за организацию своего собственного убийства. Однако рассчитывать на то, что он раскроет это дело до того, как пуля прошьет мой череп, я не мог. Я содрогнулся, в очередной раз вспомнив, какой урон голове может нанести единственный точный выстрел.
Я не знал, сможет ли полиция меня защитить и захочет ли она вообще это сделать, однако я хорошо понимал, что никто и ничто не может предоставить мне гарантии безопасности против умелого и решительного профессионального киллера.
В офисе я появился очень рано — еще до семи. В нашей конторе никто, как правило, не приходил на работу ранее восьми утра. Первыми начинали трудовой день Даниэл и Дайна; остальные подтягивались позже — примерно к половине девятого. Мне хотелось завершить задуманное еще до того, как кто-нибудь смог бы меня увидеть. Поэтому я сразу двинулся в кабинет Арта.
На пяти выдвижных ящиках деревянного шкафа, в котором хранились файлы, значилось: «Био один». Однако шкаф был на замке. Проклятие!
Я некоторое время искал ключ. Безуспешно. Все остальные шкафы в кабинете Арта были открыты, но они не скрывали ничего, что могло бы меня интересовать.
Ящики письменного стола тоже были на запоре. Странно. В венчурной компании «Ревер» никто не закрывает на замок ящики своих столов. Я тряс и тянул ящики, но из этого ничего не получалось. Замки были простенькими, и обладай я минимальным опытом, их можно было бы вскрыть без труда. Но опыта взломщика я, увы, пока не приобрел.
Я быстро направился к своему столу, бросив на ходу взгляд на часы. Без двадцати восемь. На работу еще никто не пришел. Я выдвинул ящик собственного стола, где в углу рядом с запасными ключами от дома хранился ключ от казенной мебели, которым пользоваться мне еще не доводилось. Я рассчитывал на то, что мой ключ подойдет к ящикам стола Арта.
Однако ящики так и не захотели открываться.
Я сел в кресло и беспомощно уставился на стол. На меня в свою очередь пялился с фотографии сын Арта. Рядом со снимком находилась коробка канцелярских скрепок.
Я разогнул самую большую из них и сунул проволоку с крючком на конце в замочную скважину. Добрых две минуты я крутил её всеми возможными способами, тянул на себя и толкал в глубину, но все мои усилия заканчивались безрезультатно.
Я снова посмотрел на часы. Без четверти восемь. Оставаться здесь просто опасно, пора возвращаться к себе. Убедившись, что в кабинете Арта все осталось без изменений, я выскользнул из двери.
Как раз во время. В коридоре мне повстречался Арт.
— Доброе утро! — с преувеличенной радостью приветствовал его я.
В ответ Арт буркнул нечто невнятное.
Я сел за стол и принялся размышлять о том, что мне теперь следует предпринять. Проникнуть в файлы Арта, взломав ящики, я не мог. Меня бы сразу уличили. Но я должен был узнать, что в них находится.
Ключи были только у Арта, и у него не было никаких оснований мне их отдать.
Если…
Я в очередной раз взглянул на часы. Без пяти восемь. Мне показалось, что я слышал, как пришла Дайна. Похоже, что кроме неё и Арта на работу пока никто не явился.
Я вернулся к кабинету Арта и постучал в дверь.
— Да!
Я вошел и увидел, что он пьет кофе и просматривает «Уолл-стрит джорнэл».
— Ты не мог бы дать мне на время ключ от склада? — спросил я.
Складом именовался большой деревянный шкаф у входа в офис. В этом шкафу хранились такие ценные предметы, как бумага, ручки, карандаши, скрепки, кнопки, расходные материалы для компьютеров и все такое прочее.
— Почему бы тебе не взять ключи у Конни?
— Она еще не пришла.
— А разве склад на замке?
— Да, — соврал я.
— Но его же никогда не запирают.
В ответ я лишь пожал плечами.
Арт что-то сердито проворчал и извлек из кармана ключи и принялся отцеплять от связки один из них. Проклятие. Мне была нужна вся связка.
— Я тебе их скоро верну, — сказал я.
— О’кей, — ответил он и швырнул мне ключи.
Я ловко их поймал, выскочил из кабинета и первым делом проверил шкаф с канцпринадлежностями. Тот, естественно, был открыт. После этого я, воспользовавшись лифтом, спустился вниз и выбежал на улицу, на углу которой, насколько я помнил, находился небольшой магазин скобяных изделий. В коллекции ключей Арта были три, которые, судя по их виду, могли подойти к шкафу с файлами и к ящикам письменного стола. Я попросил сделать для меня их копии.
Изготовление ключей, как мне показалось, заняло целую вечность. Когда они были готовы, я бегом вернулся к лифту и поднялся на свой этаж. Промчавшись по коридору, я постучал в дверь кабинета Арта и, не дожидаясь ответа, вошел.
Арт, естественно, висел на телефоне.
— Куда ты запропастился? — спросил он, прикрывая ладонью трубку. — Ты же сказал, что сразу их вернешь.
— Меня задержал Джил, — соврал я. — Извини.
Арт что-то буркнул и вернулся к телефонной беседе.
Большую часть утра я проторчал в коридоре. Примерно в половине десятого я увидел, как Арт направился к лифту. Выждав минут пять, я проскользнул в его кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
Первым делом я взглянул на его календарь. В одиннадцать часов у него была назначена встреча в помещении фирмы, и это означало, что примерно через час он будет в своем кабинете. Надо пошевеливаться. Но минут пятнадцать, как минимум, у меня точно имеется. Если человек вышел из здания, то менее, чем за четверть часа он вряд ли управится, что бы ему не предстояло сделать.
Я извлек изготовленные для меня ключи и первым делом испробовал их на шкафе с файлами. Первый ключ не подошел, а второй сработал. В этом шкафу, как я уже говорил, было пять больших выдвижных ящиков. Никакой полезной информации там не оказалось. В одном из них хранились доклады о самых ранних инвестиционных проектах фирмы «Ревер», в других — протоколы совещаний, годовые отчеты, ежемесячные бухгалтерские отчеты, разного рода экономические прогнозы, личные дела сотрудников и так далее и тому подобное. Во втором снизу ящике оказалась толстая папка документов, связанных с поглощением «Бостонских пептидов».
Я быстро пролистал документы, но не обнаружил в них ничего интересного. Если в «Био один» и существовали какие-либо неприятные тайны, связанные с «Невроксилом-5», то сведений о них здесь быть не могло.
Я не знал, где следует искать нужную информацию? Скорее всего, она должна содержаться в отчетах о результате клинических испытаний или в переписке. А если в переписке, то в письмах последнего времени.
Я лихорадочно перебирал бумаги, но никаких данных о клинических испытаниях мне не попадалось. Честно говоря, это меня не удивляло, поскольку Эневер едва ли позволял этим сведениям выходить за стены своего кабинета.
Однако в конце концов мне повезло. В глубине нижнего ящика я нашел файл с письмами, посвященными «Био один».
Я открыл папку. Уже с первого взгляда эти документы показались мне интересными. Файл в основном состоял из переписки между Артом и его старинным дружком Джерри Петерсоном. Как и предполагал Даниэл, письма пестрели цифрами, среди которых преобладали биржевые котировки акций «Био один». Создавалось впечатление, что Арт считал Джерри виновным во всех неблагоприятных колебаниях курса. В самых последних письмах он выражал большую тревогу в связи с устойчивой тенденцией падения котировок. Само собой разумеется, что Джерри с этим ничего не мог поделать, однако Арт убеждал его выступить в прессе с благоприятными прогнозами в связи с третьей фазой клинических испытания «Невроксила-5». Джерри отвечал, что этого «Био один» сделать не может. Испытания проводятся вслепую, писал он, и никто — ни врачи, ни фирма, ни пациенты не знают, кто получает настоящее лекарство, а кто — нейтральный заменитель. Поэтому все комментарии можно будет сделать лишь после расшифровки кодов и анализа полученных данных. Это произойдет лишь после окончания третьей фазы испытаний, предположительно в марте следующего года. В то же время Джерри согласился публично демонстрировать оптимизм по поводу возможных результатов.
Из переписки не следовало, что с «Невроксилом-5» возникли какие-то проблемы. Я просмотрел письма, полученные Артом от Эневера. Их было очень немного, и они не представляли никакого интереса, если не считать ксерокопий зашифрованных заметок, первоначальным адресатом которых был Джерри. Разобраться в них я все равно не мог.
Я вернул папку в ящик, запер шкаф на замок и посмотрел на часы. Десть часов. Пора уходить. Но я не мог этого сделать, не заглянув в стол Арта. Представившуюся мне возможность надо было использовать до конца.
Один из остававшейся пары ключей прекрасно подошел. Я выдвинул нижний ящик, и мне в ноздри ударил сладковатый запах виски. В ящике хранились три бутылки «Джека Дэниэлза» — одна пустая, другая наполовину полная и третья еще не открытая. Может быть именно поэтому Арт держал стол на замке? Какая жалкая попытка сохранить свою тайну! Роясь в шкафу с файлами, я не ощущал никакого чувства вины, поскольку содержащаяся в них информация была собственностью компании. Но когда я заглядывал в стол, мне казалось, что я роюсь в чьем-то грязном белье, пятна от которого оставалась на моих руках.
Я толчком закрыл ящик и выдвинул следующий. Надо торопиться. В ящике оказались канцелярские принадлежности и старые календари.
Я выбрал самый свежий календарь и окаменел. В коридоре за дверью раздавались чьи-то шаги. Кто это? Даниэл? Дайна? Нет, это был тяжелый, размеренный шаг. Проклятие!
Арт распахнул дверь кабинета и, увидев меня, замер на пороге. Мой мозг принялся в бешеном темпе изобретать тысячи объяснений, но я их отверг. Меня схватили за руку, и врать не имело смысла.
— Какого дьявола ты здесь делаешь?! — несколько придя в себя, рявкнул он.
— Ищу информацию о «Био один», — плюхнувшись в кресло, нахально заявил я.
Его физиономия залилась краской, а короткие седые волосы на голове, как мне показалось, встали дыбом.
— И по какому праву ты занимаешься этим в моем кабинете?!
— Я просил тебя поделиться сведениями, но ты мне в этом отказал.
— И ты, значит, решил сунуть свой грязный нос в мои личные вещи? Как ты ухитрился открыть стол?
Арт не сводил глаз с нижнего ящика. Я понимал, что частично его ярость была вызвана тем, что я мог увидеть его коллекцию виски.
Я посмотрел на всё ещё торчащую из замочной скважины копию ключа.
Арт сунул руку в карман и, нащупав там связку ключей, проревел:
— Сукин ты сын, мерзавец!
С этими словами он ринулся ко мне, вытянув вперед руки. Я вскочил с кресла, но Арт навалился на меня всей своей тушей, и мы оба рухнули на пол. Падая, я ударился головой о край стола и на какое-то мгновение утратил ориентировку. Но этого мига ему вполне хватило для того, чтобы придавить меня к полу. Арт занес надо мной кулак, и я успел лишь слегка отклонить голову. Поэтому удар пришелся не в лицо, с куда-то в область уха.
Арт был крупным и очень сильным мужчиной. Как я ни дергался, как ни изворачивался, но скинуть его с себя так и не мог. Бывший морской пехотинец ударил меня снова. На сей раз в губы. Я дернулся и в тот момент, когда он переносил руку, чтобы прижать мое плечо к полу, я исхитрился вцепиться зубами в его запястье. Укус получился что надо.
— Ах ты, дерьмо! — взвизгнул он и отдернул руку.
Я рванулся, Арт потерял равновесие, и мне удалось из-под него выбраться. Арт тоже вскочил на ноги и занял стратегическую позицию между мной и дверями. Он тяжело дышал, зажимая свободной рукой кровоточащую рану на кисти.
— Успокойся, — сказал я, сплевывая свою и чужую кровь и обрывки оставшейся во рту после укуса кожи. — Прошу прощения за то, что залез в твои владения. Позволь мне уйти, и я забуду все, что видел.
Арт зарычал и запустил лапу в верхний ящик стола — единственный, который мне не удалось изучить. Через мгновение на меня смотрел ствол маленького пистолета.
Боже мой!
— Арт… не вздумай использовать эту штуку! Дело этого не стоит. Если ты меня застрелишь, то окажешься за решеткой на всю…
— Заткнись, говнюк!
— О’кей, — сказал я, поднимая руки в успокоительном жесте. — О’…
— Заткнись, я тебе говорю! — заорал он.
Пришлось заткнуться. Я понятия не имел, на что может решиться Арт. Похоже, что он тоже не знал, что делать. Не сводя с меня пистолета, Арт нагнулся и вынул из стола полупустую бутылку виски. Кривясь от боли в прокушенной руке, он отвинтил крышку и сделал здоровенный глоток.
Я потихоньку пятился к окну, на подоконнике которого стояла какая-то бронзовая фигура, способная в крайнем случае выступить в качестве оружия.
— Не двигаться! — рявкнул Арт. Глотнув еще виски, он спросил: — Что с тобой происходит? Почему тебе не терпится уничтожить нашу фирму? Нам уже давно следовало от тебя избавиться. Теперь же я тебя вышибу коленом…
— Что, дьявол вас побери, здесь происходит?! — Это был Джил. — Арт, убери пистолет! И виски тоже!
Арт медленно повернулся, посмотрел на Джила и положил пистолет на стол. Затем он бросил взгляд на бутылку с таким видом, словно не знал, стоит ли еще глотнуть виски или лучше воздержаться. Решив воздержаться, он поставил бутылку рядом с пистолетом.
— Не соизволит ли кто-нибудь из вас рассказать мне, наконец, что здесь происходит?
Арт ткнул в мою сторону указательным пальцем и произнес:
— Этот сукин сын рылся в моем столе. Он взломал замки, чтобы добыть конфиденциальную информацию. Я схватил его практически за руку.
Джил посмотрел на мой окровавленный рот, а затем перевел взгляд на поврежденную руку Арта.
— Это так, Саймон?
— Да, — выдавил я с глубоким вздохом.
— Отправляйся к себе и жди там. А ты, Арт, пройди в мой кабинет. И отдай эту проклятую штуковину мне, — сказал Джил, кивнув в сторону пистолета.
Я направился к двери, а Арт передал оружие Джилу.
Даниэл встретил меня в коридоре.
— Что случилось? — спросил он.
— У меня с Артом возникли некоторые разногласия.
Даниэл попытался пошутить, но я, не слушая его, сел за свой стол и принялся ждать вызова Джила.
Двадцать минут спустя я уже оказался в кабинете босса.
— Ты меня очень разочаровал, Саймон, — начал он, глядя на меня с противоположной стороны своего огромного стола. — Мы должны приходить на работу, не опасаясь того, что кто-то из коллег копается в наших вещах. Тебе известно, что в последнее время у Арта серьезные нелады со здоровьем. Что ты делаешь?
— У меня все еще сохранилась надежда узнать, кто убил Фрэнка и Джона, — ответил я, оставляя в стороне вопрос о «Био один».
— Но разве это не дело полиции?
— Да. Этим должны заниматься полицейские. Но они пока действуют не очень эффективно.
— Так считаешь лишь ты. Но меня заботят не они, а ты! — гневно произнес он. — Мне пришлось отправить Арта домой, поскольку никому не могу позволить размахивать здесь револьверами. Пару дней тому назад я сказал тебе, сколь большое значение имеет для фирмы твое в ней пребывание. И как же ты ведешь себя сейчас, когда мы нуждаемся в единстве больше, чем когда-либо? Подглядываешь, шпионишь, восстанавливаешь против себя одного из моих партнеров, ставишь под удар фирму.
Его лицо залилось краской. В такой ярости я Джила никогда не видел.
— Вчера вечером меня пытались убить, — сказал я.
— Что?
— Кто-то стрелял в меня рядом с моим домом. По счастью, они промахнулись.
Джил замолчал, не зная, что на это сказать. Почувствовав, что пауза неприлично затягивается, он решительно произнес:
— У тебя свои проблемы, Саймон, у меня — свои. Ты можешь делать то, что считаешь нужным, и я же со своей стороны обязан приложить все силы, чтобы сохранить фирму. Не думаю, что твое дальнейшее пребывание среди нас пойдет компании на пользу. Я отстраняю тебя от работы в фирме до дальнейшего уведомления. Ты должен немедленно покинуть это здание.
— Но, Джил…
— Я сказал — «немедленно»! — бросил Джил, поднялся с кресла, склонился над столом и, трясясь всем телом, ожег меня взглядом.
— О’кей, о’кей, ухожу.
28
Я шагал домой, то и дело опасливо оглядываясь через плечо. За мной определенно тянулся хвост. Это была женщина лет тридцати в джинсах и стеганой куртке. Она шла ярдах в тридцати позади меня, не делая никаких попыток укрыться. Из полиции, решил я. Однако, не будучи в этом до конца уверен, я изрядно волновался. Я повернулся и помахал ей рукой. Она остановилась и закурила сигарету, поглядывая на меня исподлобья.
В моей душе творилось нечто невообразимое. Столкновение с Артом окончательно доконало мою и без того перенапряженную нервную систему. Вооруженный пистолетом алкоголик мог напугать кого угодно. Арт был психически неустойчив и крайне опасен — прежде всего для самого себя. Ну и для меня, конечно.
На Джила я тоже был зол, хотя и понимал его точку зрения. Разве мог он ожидать, что один из его подчиненных станет рыться в столе своего коллеги? Компания «Ревер партнерс» попала в очень трудное положение, а я не делал ничего, чтобы ей помочь. Он пытался быть ко мне снисходительным, а я его подвел.
Как бы то ни было, но поддержка Джила для меня очень много значила. Он доверял мне в то время, когда другие отказали мне в доверии. Он протянул мне руку в тот момент, когда я в этом нуждался. Джил был человеком глубоко порядочным и я очень его уважал. И вот теперь он не хочет иметь со мной никаких дел.
Я не знал, разрешит ли мне Джил вернуться на службу. Мне очень нравилась работа в «Ревер», и мне вовсе не хотелось уходить. Особенно таким образом. Лишь месяц тому назад «Ревер» был для меня буквально всем. Компания и сейчас имела для меня огромное значение, являясь связующим звеном с безмятежным прошлым. Будущее выглядело весьма мрачно. Мне грозило будущее без жены, без работы, а, если не буду крайне осторожным, то рискую получить и пулю в лоб. Нет, я не мог позволить себе сидеть у моря и ждать погоды. Я был обязан найти убийцу Фрэнка и Джона до того, как он прикончит меня. Только после этого у меня вновь появится надежда хоть каким-то образом упорядочить свою жизнь.
Когда я вернулся домой, автоответчик встретил меня веселым подмигиванием красного глазка. На какую-то секунду у меня возникла дурацкая мысль, что это могла звонить Лайза. Естественно, это была не она.
«Привет, Саймон. Это — Келли, — её голос, обычно громкий и уверенный, звучал как-то приглушенно. — Я звонила тебе на работу, но мне сказали, что ты ушел до конца дня. Мне надо с тобой поговорить. Позвони».
Я тут же набрал номер коммутатора «Бостонских пептидов», и меня без промедления соединили с Келли. Она не сказал, о чем намерена беседовать, и мы договорились встретиться на ленче в кафе на Гарвард-сквер, подальше от её коллег.
Это было вегетарианское заведение, битком набитое студентами. Несмотря на то, что я пришел ранее назначенного срока, Келли уже была там и нервно дымила сигаретой. Мы обменялись приветствиями и, взяв подносы, встали в очередь на раздачу. Я выбрал салат, а Келли предпочла запеканку с какой-то зеленой начинкой. После этого мы заняли место за только что освободившимся столиком.
Келли достала сигарету, но тут же отложила её в сторону, поскольку мы оказались в некурящей зоне и на нас мог обрушить свой гнев официант.
— Мне не следовало приходить, — начала она.
— А я страшно рад, что ты это сделала.
— Лайза запретила бы мне говорить с тобой. Так же как, впрочем, и Генри.
— У тебя, видимо, появилась весьма серьезная причина для встречи.
— Да, видимо так.
Я молчал, ожидая продолжения, а Келли тем временем ковырялась вилкой в своей запеканке.
— Лайза чувствует себя очень скверно и считает, что виноват в этом ты.
— Знаю.
— Я много об этом думала, — продолжила Келли, — и не совсем уверена, что она во всем права. Сама не знаю почему, но я тебе верю и считаю, что ты должен знать причину беспокойства Лайзы. То, за что её уволили. Мне плевать, как ты поступишь с этой информацией, если только не используешь её против Лайзы. Или против меня. Однако в любом случае, я тебе ничего не говорила. О’кей?
— О’кей, — согласно кивнул я.
— Как только «Бостонские пепитды» перешли под крыло «Био один», Лайза попросила сообщить ей некоторые данные о «Невроксиле-5». Она хотел проверить, нельзя ли эти исследования использовать в её работе с Болезнью Паркинсона.
— Генри Чан мне об этом сказал, но никаких других сведений я от него так и получил.
— Поначалу Клизма ответил полным отказом. Он ведет все дела в обстановке полной секретности. Каждый получает лишь те сведения, которые абсолютно необходимы в его работе. Но Лайза, как тебе известно, умеет настоять на своём.
В ответ я лишь улыбнулся.
— Одним словом, ей каким-то образом удалось убедить Клизму. Но тот сильно ограничил круг данных, к которым она получила допуск. В основном это были результаты ранних экспериментов с престарелыми крысами.
Келли поднесла ко рту кусок запеканки, и мне прошлось ждать, пока она кончит жевать.
— Информация оказалась практически бесполезной, но ничего иного она получить не смогла, — наконец продолжила Келли. — Тем не менее, изучая её, Лайза заметила нечто такое, что ускользнуло от внимания Клизмы.
— Что именно?
— После нескольких месяцев приема «Невроксила-5» довольно много крыс погибло.
Я вопросительно вскинул брови.
— В этом нет ничего экстраординарного, — заметив мое недоумение, сказала Келли. — Старые животные умирают. И это учитывает любой экспериментатор. Странным здесь было лишь то, что необычно высокий процент животных погиб в результате инсульта.
— Инсульта? Неужели и у крыс случаются инсульты?
— У крыс бывают многие болезни, которыми страдаем и мы. Особенно в лабораториях.
— Понимаю.
— Ты знаешь, что такое инсульт?
— Он случается, когда в мозгу закупориваются сосуды, не так ли?
— Да. Инсульт является следствием закупорки сосудов головного мозга или, напротив, при кровоизлиянии в мозг. Он обычно приводит к параличу или смерти.
— Следовательно, опасения Лайзы имели под собой серьезные основания?
— Не исключено.
— Что значит «не исключено»? Ведь «Невроксил-5» — ничто иное, как смертельный яд, если после его приема животные погибали от инсульта.
— Всё не так просто. Большая часть крыс выживала или погибала от вполне естественных причин. Доля погибших от инсульта была лишь чуть выше статистической средней.
— Но Лайза придавала этому отклонению большое значение?
— Да. Первым делом она поговорила об этом с Генри. Тот посоветовал ей обратится к Клизме, что она и сделала.
В моей душе творилось нечто невообразимое. Столкновение с Артом окончательно доконало мою и без того перенапряженную нервную систему. Вооруженный пистолетом алкоголик мог напугать кого угодно. Арт был психически неустойчив и крайне опасен — прежде всего для самого себя. Ну и для меня, конечно.
На Джила я тоже был зол, хотя и понимал его точку зрения. Разве мог он ожидать, что один из его подчиненных станет рыться в столе своего коллеги? Компания «Ревер партнерс» попала в очень трудное положение, а я не делал ничего, чтобы ей помочь. Он пытался быть ко мне снисходительным, а я его подвел.
Как бы то ни было, но поддержка Джила для меня очень много значила. Он доверял мне в то время, когда другие отказали мне в доверии. Он протянул мне руку в тот момент, когда я в этом нуждался. Джил был человеком глубоко порядочным и я очень его уважал. И вот теперь он не хочет иметь со мной никаких дел.
Я не знал, разрешит ли мне Джил вернуться на службу. Мне очень нравилась работа в «Ревер», и мне вовсе не хотелось уходить. Особенно таким образом. Лишь месяц тому назад «Ревер» был для меня буквально всем. Компания и сейчас имела для меня огромное значение, являясь связующим звеном с безмятежным прошлым. Будущее выглядело весьма мрачно. Мне грозило будущее без жены, без работы, а, если не буду крайне осторожным, то рискую получить и пулю в лоб. Нет, я не мог позволить себе сидеть у моря и ждать погоды. Я был обязан найти убийцу Фрэнка и Джона до того, как он прикончит меня. Только после этого у меня вновь появится надежда хоть каким-то образом упорядочить свою жизнь.
Когда я вернулся домой, автоответчик встретил меня веселым подмигиванием красного глазка. На какую-то секунду у меня возникла дурацкая мысль, что это могла звонить Лайза. Естественно, это была не она.
«Привет, Саймон. Это — Келли, — её голос, обычно громкий и уверенный, звучал как-то приглушенно. — Я звонила тебе на работу, но мне сказали, что ты ушел до конца дня. Мне надо с тобой поговорить. Позвони».
Я тут же набрал номер коммутатора «Бостонских пептидов», и меня без промедления соединили с Келли. Она не сказал, о чем намерена беседовать, и мы договорились встретиться на ленче в кафе на Гарвард-сквер, подальше от её коллег.
Это было вегетарианское заведение, битком набитое студентами. Несмотря на то, что я пришел ранее назначенного срока, Келли уже была там и нервно дымила сигаретой. Мы обменялись приветствиями и, взяв подносы, встали в очередь на раздачу. Я выбрал салат, а Келли предпочла запеканку с какой-то зеленой начинкой. После этого мы заняли место за только что освободившимся столиком.
Келли достала сигарету, но тут же отложила её в сторону, поскольку мы оказались в некурящей зоне и на нас мог обрушить свой гнев официант.
— Мне не следовало приходить, — начала она.
— А я страшно рад, что ты это сделала.
— Лайза запретила бы мне говорить с тобой. Так же как, впрочем, и Генри.
— У тебя, видимо, появилась весьма серьезная причина для встречи.
— Да, видимо так.
Я молчал, ожидая продолжения, а Келли тем временем ковырялась вилкой в своей запеканке.
— Лайза чувствует себя очень скверно и считает, что виноват в этом ты.
— Знаю.
— Я много об этом думала, — продолжила Келли, — и не совсем уверена, что она во всем права. Сама не знаю почему, но я тебе верю и считаю, что ты должен знать причину беспокойства Лайзы. То, за что её уволили. Мне плевать, как ты поступишь с этой информацией, если только не используешь её против Лайзы. Или против меня. Однако в любом случае, я тебе ничего не говорила. О’кей?
— О’кей, — согласно кивнул я.
— Как только «Бостонские пепитды» перешли под крыло «Био один», Лайза попросила сообщить ей некоторые данные о «Невроксиле-5». Она хотел проверить, нельзя ли эти исследования использовать в её работе с Болезнью Паркинсона.
— Генри Чан мне об этом сказал, но никаких других сведений я от него так и получил.
— Поначалу Клизма ответил полным отказом. Он ведет все дела в обстановке полной секретности. Каждый получает лишь те сведения, которые абсолютно необходимы в его работе. Но Лайза, как тебе известно, умеет настоять на своём.
В ответ я лишь улыбнулся.
— Одним словом, ей каким-то образом удалось убедить Клизму. Но тот сильно ограничил круг данных, к которым она получила допуск. В основном это были результаты ранних экспериментов с престарелыми крысами.
Келли поднесла ко рту кусок запеканки, и мне прошлось ждать, пока она кончит жевать.
— Информация оказалась практически бесполезной, но ничего иного она получить не смогла, — наконец продолжила Келли. — Тем не менее, изучая её, Лайза заметила нечто такое, что ускользнуло от внимания Клизмы.
— Что именно?
— После нескольких месяцев приема «Невроксила-5» довольно много крыс погибло.
Я вопросительно вскинул брови.
— В этом нет ничего экстраординарного, — заметив мое недоумение, сказала Келли. — Старые животные умирают. И это учитывает любой экспериментатор. Странным здесь было лишь то, что необычно высокий процент животных погиб в результате инсульта.
— Инсульта? Неужели и у крыс случаются инсульты?
— У крыс бывают многие болезни, которыми страдаем и мы. Особенно в лабораториях.
— Понимаю.
— Ты знаешь, что такое инсульт?
— Он случается, когда в мозгу закупориваются сосуды, не так ли?
— Да. Инсульт является следствием закупорки сосудов головного мозга или, напротив, при кровоизлиянии в мозг. Он обычно приводит к параличу или смерти.
— Следовательно, опасения Лайзы имели под собой серьезные основания?
— Не исключено.
— Что значит «не исключено»? Ведь «Невроксил-5» — ничто иное, как смертельный яд, если после его приема животные погибали от инсульта.
— Всё не так просто. Большая часть крыс выживала или погибала от вполне естественных причин. Доля погибших от инсульта была лишь чуть выше статистической средней.
— Но Лайза придавала этому отклонению большое значение?
— Да. Первым делом она поговорила об этом с Генри. Тот посоветовал ей обратится к Клизме, что она и сделала.