Самойлова Елена. Синяя Птица

   – А-а-а-а!!! Вилька!!! Кто ж тебя учил так ссадины промыва-а-ать?!!!
   – Сама же и учила. – Невозмутимо отозвалась полуэльфийка, щедро поливая длинную царапину на бедре травяной настойкой на спирту. Я в очередной раз взвыла и попыталась колдануть что-нибудь замораживающее, но Данте был начеку и вовремя перехватил мои руки, не давая произвести необходимые пассы. Я крепко выругалась, но тут Вилька решила, что на сегодня с меня достаточно и достала из моей сумки самоклеющуюся ленту-бинт и с ее помощью наложила повязку.
   – Вот и все. А ты так орала.
   – Попробуй рухнуть с такой высоты, и я на тебя полюбуюсь. – Мрачно ответила я, зачаровывая прореху на брюках. К месту экзекуции тихонько подошла Хэл и, немного смущаясь, уселась рядом со мной.
   – Ева, как ты?
   – А как ты думаешь? – Буркнула я, поднимаясь на ноги и делая пробные шаги. Ничего, терпимо, а к завтрашнему вечеру благодаря мази боль пройдет окончательно.
   – Выглядишь ты ужасно.
   – Верю. Поэтому не прошу зеркала. И так знаю, что у меня лицо такое, как будто в стенку влетела. На полном ходу.
   – Ничего, до свадьбы заживет. – Вилька дружески хлопнула меня по плечу, заставив повторить трехэтажный вопль на бис. Хэл покраснела, а Серебряный нервно дернул ухом и укоризненно покосился в мою сторону.
   Знаю. Знаю, что ругаться ТАКИМИ словами из орочьего лексикона не пристало ни одной порядочной девушке, даже ведунье, но что уж поделать – вырвалось…
   – Кстати, ведунья Еваника, вы ничего не хотите нам сказать? – Вкрадчивый, подозрительно ласковый голос Данте раздался у меня за спиной, заставив вздрогнуть и медленно повернуться в его сторону. В тусклом сером свете его глаза казались черными дырами посреди лица, моментально напомнив мне глаза чернокрылого аватара. – Похоже, что когда вы нанимали меня на роль проводника, вы умолчали о тех, кто имеет честь вас преследовать. – Его слова так и сочились сладким ядом, и я, честно говоря, не придумала ничего умнее, кроме как перевести стрелки на Хэл.
   – Вон она вам все объяснит. От начала и до конца, со всеми подробностями.
   – Что, не хватает мужества объяснить все самой? – М-да, мне до такого количества ехидства и иронии в голосе еще ой как далеко…
   – Если честно, то нет. Просто это ее тайна… И ее народ. Кстати, если уж на то дело пошло, то выспросишь у нее все по дороге в Синие Рощицы. Сомневаюсь, что… – Тут мне в голову стукнулась мысль, которая до того скромно толкалась на задворках моего сознания, не решаясь вылезти на свет божий. Я развернулась на каблуках и уставилась прямо на Данте.
   – Как получилось, что аватары ушли? И оставили вас в покое?
   На лице Данте не дернулся ни один мускул, но тем не менее я почувствовала, что он напрягся. Выходит, все не так просто…
   Вилька неслышно подошла ко мне и накинула мне на плечи теплый коричневый плащ вместо прежнего эльфийского, который после падения сквозь ветки деревьев превратился в живописные, ни на что не годные лохмотья.
   – Ева, когда ты упала… В общем, Алин ранил из лука того аватара, который бросил тебя на землю. Не знаю, что случилось с моим братцем, но он умудрился подстрелить этого гада, когда он находился так далеко, что даже из моего арбалета не достанешь. Но все-таки наш эльф как-то попал в него. После этого аватары смылись, а Серебряный рванулся искать тебя…
   Я кивнула головой, но все-таки до конца не успокоилась. Что-то во всей этой истории было не так. Аватары нападают на нас уже второй раз, но при этом они действуют так, словно у них нет цели поубивать нас всех и забрать Небесный Хрусталь. Если аватары такие серьезные противники, элитные воины Андариона, как отзывается о них Хэлириан, то почему мы уже во второй раз так легко уходим от них с минимальными потерями? Последним соображением я поделилась со своими друзьями, и те согласно задумались.
   – Выходит, у них другая цель? – Вилька задумчиво теребила арбалетный болт.
   – Выходит, что так. Хэл?
   – Не знаю я… – Озадаченно пожала плечами та. – Получается, что у них другой приказ. Не убить, не уничтожить, иначе мы не пережили бы и первой встречи с ними.
   – Значит, им нужно от нас что-то.
   – Не им. А тому, кто отдает приказы.
   – Хэл, – Я слегка тряхнула головой, не позволяя мыслям расползтись в неведомом направлении. – Напомни, кто отдает приказы аватарам?
   – Король, разумеется.
   – Но ведь сейчас-то короля у айранитов нет. Выходит, что аватары действуют сами по себе?
   – Не знаю. Просто понятия не имею.
   – Ладно, девочки. Я лично предлагаю сесть в седло и добраться до Синих Рощиц. Все равно уснуть не получиться, а оставаться здесь по меньшей мере неумно. – Мы удивленно посмотрели на эльфа, который уже гордо восседал на белоснежном жеребце. – Кто за?
   Возражений не нашлось…
 

Глава 5

   Синие Рощицы встретили нас шумом, гамом и торговлей на каждом аршине свободного пространства вдоль дороги. Торговали всем, что только можно было себе вообразить: начиная от оружия и доспехов и заканчивая редкой экзотичной живностью. Причем потенциальным клиентом считался каждый, кто имел несчастье проехать по центральной дороге Синих Рощиц. Видимо, таких «умников» находилось великое множество, иначе придорожный торг не имел бы такой успех.
   Стоило нам только появиться на дороге, как торговцы сразу же обратили в нашу сторону алчные взгляды. Мы с Вилькой нервно переглянулись и одновременно развернулись в надежде отыскать более спокойный обходной путь. Торговцы, видя, что добыча ускользает, ринулись к нам наперегонки, махая перед носом лотками и корзинами с товаром. Ладно бы только предлагали – нет, они ВСЕ были свято уверены, что если мы не купим что-нибудь у них, то этим навлечем на себя непоправимое несчастье.
   Я честно терпела до тех пор, пока какая-то ушлая баба солидных габаритов не протолкалась ко мне и не стала трясти передо мной чем-то маленьким, что больше всего напоминало обрывки кружев ярко-красного цвета.
   – Милка, купи!
   – Чего? – Обалдело отозвалась я.
   – Бельишко.
   – Где? – Я заозиралась в надежде увидеть упомянутое белье, но не обнаружив такового, вопросительно уставилась на бабу. А та, обрадованная вниманием клиентки, сунула непонятные кружева мне под нос.
   – Дык, вот оно. Эльфийское, последнее осталось. Купи, не пожалеешь! – Я с сомнением взяла лоскуток алого кружева двумя пальцами. При более детальном осмотре выяснилось, что предлагаемая мне тряпочка действительно напоминала женское нижнее белье, но… Назвать бельем кружевной полупрозрачный кусочек ткани размером с пол-ладони плюс три тонких шелковых шнурка?…
   Я оглянулась на Алина.
   – Слушай, неужели эльфийки такое носят?
   Теперь заинтересовались все. «Бельишко» пошло по рукам. Всем вдруг стало интересно, что же носят эльфийки под длинными платьями.
   Как оказалось – почти ничего.
   Алин в ответ на наши ехидные замечания и вопросы смутился и, пробормотав что-то маловразумительное, попытался уйти от ответа. Это у него плохо получалось, в итоге эльфу пришлось пойти на крайние меры – он пришпорил своего жеребца так, что тот встал на дыбы, моментально отогнав от себя любопытных пополам с торговцами, и дал деру. Я довольно рассмеялась, и изъявила желание купить сей предмет женского туалета, но меня ждало жестокое разочарование – в суматохе кто-то прикарманил вожделенное белье. Оставив бабу искать виновного, мы последовали вслед за умотавшим на другой конец села Алином.
   Эльф обнаружился в ближайшей корчме, где он уже вовсю развлекался – разносчицы так и крутились вокруг светловолосого эльфа, выполняя заказы почти мгновенно. Впрочем, стоило нам подсесть, как разносчицы разделились на два лагеря – тех, которые крутились вокруг Алина, и тех, кто обслуживали Данте. Но всех их в конечном итоге объединяло одно: на нас с Вилькой и Хэл девицы смотрели так, что если бы взглядом можно было испепелять, то на нашем месте давно уже находились бы слабо дымящиеся сапоги в кучках пепла.
   Я усмехнулась, и, когда очередная разносчица как бы случайно попыталась уронить на меня тарелку с тушеной бараниной, с помощью левитации аккуратно разложила все высыпавшиеся было кусочки обратно на тарелку, и ласково улыбнулась враз побледневшей девице. Та судорожно сглотнула и умчалась на кухню. Спустя ровно пять минут к нам твердой размашистой походкой подошел корчмарь и, спросив разрешения подсесть, грузно опустился на стул рядом с Вилькой.
   Начал он, как всегда водится в таких случаях, издалека.
   – Как вам наше село?
   – Мило, только шумно очень, и торгашей обнаглевших немеряно. А так – все в полном порядке. – Ответила я и невинно затрепыхала ресницами. Корчмарь закашлялся и решил приступить сразу к делу.
   – Госпожа ведунья, а не хотели бы вы немного подзаработать?
   – Ну-у, смотря какая работа. – Я беззаботно откинулась на спинку стула и выжидающе уставилась на корчмаря. Тот огляделся по сторонам и, придвинувшись ко мне поближе, громко зашептал:
   – У нас тут упырь лютует. На той неделе двоих зажрал. Помогите, а? За ценой не постоим.
   – Давно лютует? – Я была сама сосредоточенность. Вообще-то нежить в здешних местах давно не появлялась – сказывалась близость к столице, в пределах которой ее огнем и мечом уничтожали раз в двадцать лет городские ведуны. И если в Синих Рощицах она опять появилась, значит, пора проводить чистку еще раз.
   Странно, что упырь появился так быстро – последнюю облаву на нежить устраивали всего-навсего лет восемь назад. По идее, здесь должно было быть безопасно еще лет десять… Хотя, может, тут заезжему некроманту чего не понравилось, вот он и отомстил селу таким незатейливым способом. Тогда придется быть настороже – селяне обзывают упырями всю хищную нежить, начиная от гулей и заканчивая вурдалаками. В итоге ведунам приходится брать на заклание арсенал на два десятка видов, причем всегда есть шанс, что искомая нежить окажется восьмилапой виверной или же оголодавшей шишигой…
   Корчмарь вымученно улыбнулся и начал рассказывать. Оказывается, упырь появился на старом кладбище с месяц назад. Откуда он там взялся – никто не знает. Но охотиться он начал сразу же. Первой жертвой стал местный юродивый, чьи останки обнаружили недалеко от кладбищенской ограды. Народ перекрестился, да и закопал беднягу, по привычке надеясь, что все «само рассосется».
   Не рассосалось.
   Жертв становилось больше и больше, причем аппетиты упыря постепенно росли – за последние три недели погибло пять человек. Как на грех, через Синие Рощицы за весь месяц не проезжал ни один ведун, а простые «лыцари» боялись идти на упыря, вооружившись одним осиновым колом и бутылочкой со святой водой…
   – Так вы согласны? – Корчмарь умоляюще посмотрел мне в глаза.
   – Разумеется. – Я переплела пальцы на животе и пристально посмотрела на моментально разгладившееся лицо корчмаря. – Только покажите мне, где это кладбище.
   – Вот спасибо! – Корчмарь подскочил на стуле и принялся трясти мне руку. – Век не забуду! Сколько попросите?
   – Провизии на нас пятерых на неделю и бесплатный ночлег. А с упырем я разберусь уже сегодня ночью.
   – Благодетельница вы наша! Обед и ужин – за счет заведения! – С этими словами корчмарь поднялся и деловито направился за стойку. Я было потянулась за тарелкой, но, увидев вытянувшиеся лица друзей, промахнулась и едва не сбила кружку с квасом.
   – Чего? – Первой очнулась Вилька. И тут же накинулась на меня с упреками.
   – Ева, тебе что приключений на свою голову мало?? На упыря собралась!
   – И чего? – лениво отозвалась я, невозмутимо принимаясь за прерванный обед. – Не тебе ж на него идти. К тому же нормальная еда на неделю того стоит, так что не кипятись.
   – Но ты же ни разу не ходила на нежить в одиночку!!!
   – Когда-то же надо начинать.
   – …!!!!
   – Вилья, я так понял, что наша ведунья решила изничтожить нежить, причем до этого момента она ни разу не делала этого самостоятельно? – Невозмутимо поинтересовался Данте. Вилька, не найдя приличных слов для озвучивания моей безбашенности, попросту кивнула головой. Я попыталась внести ясность в ситуацию.
   – Между прочим, то, что я не ходила на нежить в одиночку, еще не означает, что я этого никогда не делала.
   – А что, делала? – изумилась Вилька, на миг позабыв о своем праведном гневе.
   – Ага, – подтвердила я. – Ты думаешь, что с наставником я шлялась просто так? А то, что я с ним коротала ночи в Сером Урочище – не считается?
   – И ты молчала???
   – Меня никто не спрашивал, – парировала я.
   – Все ясно. – Данте неторопливо отставил в сторону кружку с пивом и пристально посмотрел на меня. – Раз уж ты подрядилась на усекновение нежити, то придется договор исполнять. Вот только одна ты туда не пойдешь.
   – Что??
   – Я пойду вместе с тобой.
   – Нет, не пойдешь! – Взвилась я. – Я вообще-то уже самостоятельная ведунья, и со вшивым упырем в состоянии справиться без чьей-либо помощи!!
   – А кто сказал, что я собираюсь тебе помогать? – Он грациозно откинулся на спинку стула. – Я просто посижу в кустах и понаблюдаю за процессом со стороны.
   – Вмешиваться не будешь?
   – Не-а, – лениво отмахнулся он. – Мне за это не заплатили. Но такое зрелище я ни за что не пропущу.
   – Ладно, – сдалась я. – Пойдем вместе. Засядешь где-нибудь так, чтобы тебя было не видно и не слышно – и любуйся себе на здоровье.
   – Тогда я тоже пойду. – Подала голос Вилька. – Спрячусь в склепе, и буду смотреть в щелочку.
   – Издеваешься? – Тихо протянула я. – Может, мне начинать продавать билеты? А как же афиша?
   – Тогда и мне билетик. – Алин многозначительно провел ладонью по отполированной рукояти узкого изогнутого меча. – Потому что мне тоже интересно.
   Я закатила глаза и тихо застонала.
   В небе отдаленно пророкотал гром, и блеснула одинокая молния, предвещая грозу.
   Похоже, охота будет занимательной.
   Я тихо зверела, сидя на слегка покосившемся надгробии под проливным дождем. Упырь не появлялся, хотя по всем расчетам он должен был уже давно бесславно пасть под градом моих заклинаний. Данте, Вилька и Алин замаскировались в теплом и сухом склепе, откуда они время от времени выглядывали и, тихо хихикая, подавали мне ободряющие (с их точки зрения) знаки. На мой взгляд, они просто-напросто издевались над насквозь промокшей ведуньей, которая упорно выслеживала не появляющуюся нежить.
   Ливень продолжал заунывно барабанить по заговоренному от промокания теплому плащу, настраивая меня на зубодробильный лад. Если упырь сегодня покажется, то я ему не позавидую – раздражения во мне накопилось столько, что мне только нужен был повод для того, чтобы выплеснуть его на неудачника, в недобрый час попавшегося мне на глаза.
   Грохотнул гром, и тут же мимолетный росчерк молнии осветил нечто бледное, с тихим ворчанием кравшееся между могил и покосившихся крестов. Я тотчас перестала ерзать и вздыхать на жестком надгробии и внутренне подобралась, готовясь испепелить упыря заклинанием. Нежить на миг застыла, а потом метнулась к кладбищенской ограде.
   Я вскочила и метнула в упыря сгусток огня, который моментально превратил нежить в воющий и весело потрескивающий огненный факел. Упырь немного пометался между могил и, наконец, судорожно задергался на мокрой, беспрестанно поливаемой дождем земле. Вот теперь можно спокойно приблизиться – заклинание синего пламени, разработанное специально для нежити, упокаивает ее раз и навсегда. После его применения не требовалось даже отрубать голову или пронзать сердце серебряным кинжалом, потому как синее пламя выжигало ту силу, которая поднимала нежить из могилы, так сказать, обрывала ее не-жизнь, не затрагивая физическую оболочку.
   – Понятно, отчего ведуны так любят это заклятье. – Тихо пробормотала я, попинав носком сапога окончательно мертвую тушку упыря. – Хоть сейчас в музей. Не поняла…
   Почему-то упырь выглядел не как упырь.
   Я склонилась к трупу, отмечая четыре длинных, с палец, клыка, удлиненные конечности и бледную, с просвечивающими прожилками кровеносных сосудов, кожу. Не-ет, не упырь это. Упырь – усложненный вариант зомби, а здесь – вполне жизнеспособная нежить.
   Вурдалак, чтоб его!
   Теперь понятно, почему у «упыря», о котором говорил корчмарь, постоянно росли аппетиты – вурдалаки способны превращать своих жертв в себе подобных, следовательно, «корма» нужно больше.
   Мысленно прикинув, сколько было жертв, я пришла к выводу, что вурдалаков должно быть еще штук шесть… Шесть штук вурдалаков на одном кладбище??? Мама родная, как же их еще не заметили? Если так дело пойдет дальше, то скоро вурдалаки обнаглеют настолько, что перестанут поджидать одиноких путников у дороги, а будут совершать вылазки в деревню. Тварей будет становиться все больше, и если ничего не предпринять, то скоро на кладбище им станет тесно, и они расползутся по всем окрестностям…
   Я вытянула из наспинных ножен короткий меч и, перебросив его в левую руку, зажгла в правой ладони сгусток ярко-голубого огня. Похоже, план сегодня придется перевыполнить, иначе нежить не успокоится, пока не вырежет всю деревню. Ну, может и не всю, но жертв в любом случае будет много.
   Вспышка молнии на миг озарила кладбище ярким белым светом, выхватив из мрака приземистые бледные фигуры, окружившие меня. Вурдалаки сидели на надгробиях столь неподвижно, что если бы не яркая вспышка, то черта с два я бы их заметила. Нежить, видимо сообразив, что дальше скрываться бесполезно, дружно ощерилась клыкастыми, как у собак, пастями. Я скептически вздернула правую бровь, и тотчас в ближайшего вурдалака полетел сгусток голубого огня, упокоив того раз и навсегда.
   Такого обращения нежить не стерпела, и пять бледных существ одновременно метнулись ко мне. Я отразила мечом удар одного, скормила голубой пульсар другому, уклонилась от третьего, но четвертый задел-таки меня длинной когтистой лапой, отбросив на пару саженей прямиком в глубокую лужу, до краев наполненную грязной водой. В голове шумело, на лицо лились потоки низвергающейся с небес воды, слепя и не давая толком открыть глаза, когда меня что-то ухватило за плащ и легко, словно котенка, выдернуло из лужи. Я взвизгнула и вслепую ударила огненным сгустком.
   Промазала, но вурдалак, вытащивший меня из лужи, внезапно булькнул и выпустил из лап капюшон моего плаща. Я с руганью шлепнулась обратно в жидкую холодную грязь и со злостью уставилась на невозмутимого Данте, который занимал около меня боевую позицию, явно более не заботясь о судьбе спасенной ведуньи, с головы до ног перемазанной грязью. Я с трудом поднялась на слегка дрожащих ногах и тотчас поняла, что моя помощь более не требуется – ребята, до поры до времени партизанившие в склепе, уже добивали оставшихся вурдалаков, причем каждый удар сопровождался ехидным Вилькиным комментарием. Наконец они перебили всех, до кого дотянулись, и дружно уставились на меня. Вилька, кутавшаяся в непромокаемый плащ, критически обозрела меня с ног до головы и резюмировала:
   – Ну и как после этого тебя отпускать одну?
   – Что?? – Я обалдело уставилась на лучшую подругу, при этом честно стараясь не обращать внимания на проливной дождь, капли которого стекали по моим мокрым волосам, не ожидая от нее такого предательства.
   – Ты же видишь – не будь нас, тебе пришел бы конец.
   – Их было СЕМЬ! Я не рассчитывала на такое количество нежити на трех квадратных саженях пространства!!
   – Ты должна была это учитывать. – Данте неторопливо обтер меч о мокрую пожухлую траву и убрал его в ножны. Холодный, слегка снисходительный взгляд черных с серебром глаз ожег хуже удара хлыстом. – Ведунья должна всегда рассчитывать на худшее и не теряться в ситуациях, подобной этой. Как же ты собираешься пересечь Серое Урочище, где такие схватки могут быть каждый день?
   Меня охватила ярость, смешанная с обидой. Конечно, я сглупила, но если бы Данте не вмешался, то я применила бы заклинание Элариэль – концентрической огненной волны – которое смело бы вурдалаков. А теперь они свято уверены, что как ведунья я из себя ничего не представляю…Злые слезы брызнули из глаз, смешиваясь с дождевой водой, стекающей по моему лицу.
   Я подобрала свой меч с земли и, кое-как обтерев его полой промокшего насквозь плаща, убрала его в ножны.
   Повернулась спиной к друзьям и решительно зашагала к кладбищенским воротам, не обращая внимания на ледяной дождь, который стал стихать.
   – Ева. – Я вздрогнула и остановилась. Данте подошел ближе и, сдернув с меня мокрый плащ, который уже не защищал от дождя, набросил мне на плечи свой. – Вообще-то ты отлично справлялась и сама. Просто ты могла пострадать, но вы вроде как торопитесь достичь Рассветного пика, поэтому ни у кого из нас не возникло желания лечить тебя от переломов или ран от зубов вурдалака.
   – Ну, спасибо… – Буркнула я, заворачиваясь в теплый плащ и набрасывая капюшон. – Удружили…
   – Как сумели. – Он улыбнулся и одним уверенным движением туго затянул завязки плаща.
   – Удушишь еще. – Мрачно пробормотала я из чересчур глубокого для меня капюшона. Данте приподнял плотную ткань и заглянул в мое недовольное лицо с посиневшими от холода губами.
   – В другой раз. Слушай, а ты уверена, что они тебя не покусали? Вон, губы уже посинели…
   – Это от холода!!!
   – Да знаю я, – он улыбнулся и потянул меня в сторону корчмы. – Пойдем, а то еще простынешь.
   – С вами не только простынешь – окочуришься. – Недовольно ответила я, но обида уже прошла. Может, они и впрямь хотели как лучше. Только вышло, как всегда…
   – Кстати, – подал голос до сих пор молчавший Алин. – С корчмаря будем требовать премиальные за сверхурочную работу, или так оставим?
   – Конечно, будем! – Хором ответствовали мы с Вилькой и тут же рассмеялись…
   Мы покидали гостеприимное село с гордо поднятой головой. Мало того, что продуктами затарились на неделю, не меньше, так еще и две серебряные гривны с корчмаря стребовали. Вообще-то поначалу наш работодатель, услыхав о семи вурдалаках вместо одного упыря, сделал абсолютно круглые глаза и, пожав плечами, заявил, что он ни о чем подобном и слыхом не слыхивал.
   Вилька в ответ продемонстрировала мешок с вурдалачьими головами (я восхищенно округлила глаза: так вот чем подруга в компании Алина занималась на кладбище после моего ухода) и, тряхнув им, потребовала премиальных. Корчмарь при виде голов побледнел, но твердо решил придерживаться принципа – моя хата с краю, ничего не знаю. В итоге Вилька разъярилась и подозрительно ласково посмотрела на меня.
   – Что???
   – Евочка, ты уверена, что вурдалаков было только семь?
   – Я… э-э-э… – Вилька сделала страшные глаза.
   – Нет! – выпалила я.
   – Что – нет? Госпожа ведунья? – Тихо спросил бледный как мел корчмарь.
   – Скорее всего, их было больше. – Нагло ответствовала я. – И вероятно, кто-то из них еще остался.
   – Но… Вы же сказали, что всех прикончили??
   – Не-а, – вяло отозвалась я. – Мне ж только за одного заплатили. С чего бы я стану за остальными гоняться? Те-то сами пришли, пришлось упокоить, но специально обыскивать кладбище под дождем только ради того, чтобы убедиться, что вурдалаки покинули хлебное место, я не буду.
   Вилька незаметно подмигнула мне, и переговоры грянули с новой силой. Я зевнула и, махнув на спорящих рукой, направилась к конюшне, куда определили наших лошадей, в том числе и Серебряного, на которого я в очередной раз навела морок. Вопли за спиной слегка усилились, а обернувшись, я с удивлением узрела, что к Вильке присоединился Алин, и теперь они шерстили корчмаря с удвоенной силой.
   Все, за гонорар можно больше не беспокоиться – Вилька в одиночку сторгуется с кем угодно, хоть с троллем, а на пару с Алином… Думаю, вдвоем они договорятся с самой Смертью, упросив предоставить им местечко в раю по небольшой скидке.
   С такими мыслями я покинула корчму и уже почти дошла до конюшни, как внезапно передумала и решила сходить на рынок. В конце концов, в Синих Рощицах можно купить практически все, что угодно – начиная от домашних тапочек и заканчивая щитами из драконьей чешуи. Долго искать не пришлось – я попросту влилась в людской поток, который полноводной рекой тек по направлению к рыночной площади. Идя в толпе, я прикидывала, сколько денег у нас есть на дорогу. Получалось, в принципе, достаточно – одна золотая гривна и пять серебряных, этого вполне хватит на то, чтобы оплатить поездку по Вельге-реке до Белозерья, а там посмотрим. В любом случае, на мои специфические услуги спрос был и будет всегда, так что мы с Вилькой не останемся голодными и без крыши над головой…
   Кстати, насчет крыши… Ведь скорее всего, домой я уже не вернусь. Все вещи у меня с собой, для начала хватит, так что возвращаться в избушку смысла нет. К тому же путешествовать осенью намного проще и удобнее, нежели в начале сухия, когда снега во дворе еще по колено, а весна даже и не планирует начинаться. Решено – зиму я буду встречать уже на новом месте. В конце концов, хотели же мы с Вилькой осесть где-то у подножия Гномьего Кряжа. Вот переберемся через Вельгу-реку, и буду потихоньку приглядывать нам новое жилье…
   Занятая своими мыслями, я не заметила, как подошла к торговым рядам, а очнулась только тогда, когда чьи-то загребущие ручонки покусились на мой кошелек. Заклинание, наложенное на сумку, сработало безукоризненно – неудачливый воришка с диким воплем «Ведьма!» отскочил от меня на добрую сажень, помахивая в воздухе обожженной ладонью. Я хмыкнула и пожала плечами – нечего покушаться на чужое добро, особенно на добро ведьминское. Воришка уже растворился в толпе, а я неторопливо пошла вдоль рядов, занятая своими мыслями. Зачем-то купила кулек каленых лесных орехов, и теперь рассеянно щелкала ими, глядя по сторонам.