Страница:
Каждый из «сасовцев» в процессе службы обязан освоить все четыре искусства, хотя специализируется только в одном из них. Ко всему, для всех — офицеров и рядовых — обязательно знание иностранных языков. Предпочтение в САС отдается тем, на которых говорят в странах, относимых к разряду языков «вероятных противников». Конечно, это в первую очередь русский, арабский, китайский.
Участие «сасовцев» в операциях в Латинской Америке, в частности в войне с Аргентиной за Фолклендские острова, привлекло внимание к испанскому языку.
Кэмпбел, проявивший старание и показавший высокую выносливость во время службы в строю САС в качестве сержанта, получил предложение пройти особый курс обучения. Он дал согласие и попал в Королевскую военную академию в Сандерхерсте. После выпуска лейтенанта Кэмпбела назначили в 22-й полк САС на офицерскую должность.
Участие в боях на Фолклендах, проявленные выдержка и смелость при штурме Форта Стенли открыли молодому офицеру дорогу к более высоким должностям. Но Кэмпбел предпочел поехать инструктором-советником в Саудовскую Аравию. Получить эту должность Кэмпбелу удалось без большого труда. «Сасовцы» — желанные преподаватели, заиметь которых стараются многие зарубежные центры подготовки спецвойск. «Сасовцев» охотно вербуют в наемники, хотя эту сторону действительности командование САС старается особенно не афишировать.
К тому времени Кэмпбел, принявший участие в боевых операциях, испытанный огнем, прошедший через страх, говорил, что считает себя двойным «сасовцем». В этом был определенный резон: с молодых лет Рой состоял членом другого САС — «смол армз скул» — стрелкового клуба. Второй более высокой ступенью был для него армейский САС — «спешл айр сервис» — спецназ военно-воздушных сил.
По заданию командования Кэмпбел поначалу служил при штабе НАТО в Брюсселе, находясь на должности телохранителя генерала Хейга вплоть до дня его внезапной смерти.
Во всем блеске свои способности командира, умеющего работать в условиях чрезвычайных, Кэмпбел проявил во время боевой операции союзных войск «Буря в пустыне», в ходе которых была пресечена агрессия Ирака в Кувейте.
В Саудовскую Аравию Кэмпбел прибыл незадолго до начала боевых действий. В рамках взаимодействия сил НАТО диверсанты САС получили задачу уничтожить РЛС — радиолокационную станцию системы ПВО Ирака.
Кэмпбел и его подчиненные прилетели в Эр-Риад на брюхатом воздушном ките «Геркулес» С-130 из состава 47-й эскадрильи королевских ВВС Великобритании. Без таможенных формальностей они перегрузили имущество в военный вертолет, который ждал их на рулежной дорожке в стороне от аэровокзала. Винтокрыл сразу взлетел и взял курс на северо-запад в сторону границы с Ираком.
Четверо диверсантов, усевшись на откидные скамейки вдоль бортов, привычно погрузились в дрему. Они добирали время, которое, возможно, не удастся доспать в следующие сутки.
Кэмпбел во время движения на машинах и в полетах никогда не позволял себе расслабляться. Он сидел у иллюминатора, разложив на коленях карту, и старался сличать ее с местностью. Дело оказалось нелегким. Тень вертолета бежала по слегка всхолмленной, лишенной видимых ориентиров пустыне. Просторы, покрытые серым песком, были изрезаны множеством грунтовых дорог. Они пересекались, шли в разные стороны, и не было понятно, кем и для чего проложены, куда ведут. Временами вертолет пролетал над руслами пересохших потоков — вади. Они неожиданно возникали среди пустыни, тянулись несколько миль и столь же внезапно исчезали.
В Рафку — город, который по европейским представлениям таковым и назвать нельзя, — они прилетели к вечеру. Как исходную точку маршрута Рафку выбрали по двум причинам. Прежде всего потому, что она находилась на шоссе, бежавшем вдоль линии Трансарабского нефтепровода. Во-вторых, рядом проходила условная линия границы между Ираком и владениями короля Сауда.
Когда вертолет приземлялся и туча песка, поднятая винтами, начала оседать, Кэмпбел понял, почему граница в этих местах не змеится, как где-нибудь в Европе, а прочерчена строго по линейке. Испокон веков, деля землю, люди старались прихватить себе кусочки получше, побогаче — источники воды, природные угодья: леса, луга, богатые месторождения ископаемых. А здесь, куда ни взгляни, лежала пустыня. Спорить и затевать конфликты из-за того, кому достанется больше песка и камней, арабы не стали.
Цель, которую предстояло достичь небольшому отряду Кэмпбела, лежала в семидесяти милях северо-западней Рафки, в стороне от дороги, которая вела к иракскому городу ЭсСамава. Это была одна из радиолокационных станций системы ПВО Ирака.
К моменту прибытия англичан в пустыне на территории, сопредельной с Ираком, уже сосредоточилась мощная ударная группировка. Она должна была сокрушить армию Саддама Хусейна. Командовал объединенными силами американский генерал Шварцкопф, вояка с лицом грубого тевтона.
Из Штатов на театр военных действий прибыли 1-я и 3-я танковые дивизии, 1-я моторизованная, 82-я воздушно-десантная, 101-я воздушно-штурмовая дивизии, 2-й и 3-й танковые полки, две дивизии морской пехоты.
Королевские вооруженные силы Британии представляли 4-я и 7-я танковые бригады, подразделения САС.
Экспедиционный корпус Франции по численности достиг десяти тысяч солдат и офицеров.
Границу Саудовской Аравии с Ираком патрулировали и прикрывали части спецназа саудовской, египетской и сирийской армий.
Все это скопище вооруженных людей двигалось, ело и пило, потело, жмурилось от пыльных бурь, ругалось, молилось всем богам планеты, понимало и не понимало друг друга. Его присутствие нельзя было скрыть, да этого и не пытались делать. Саддама Хусейна предстояло прежде всего напугать, потом победить.
Пока команда Кэмпбела ужинала, набивая впрок животы гамбургерами, командир в палатке группы американской военной разведки склонился над раскладным столиком с алюминиевыми трубчатыми ножками. Перед ним лежала стопа аэроснимков, пронумерованных в определенном порядке. Сделанные длиннофокусными объективами с самолета-разведчика, снимки позволяли разглядеть мельчайшие детали рельефа и предметы, находившиеся на местности. Ранний час, выбранный для фотографирования, когда солнце лишь поднялось над горизонтом, позволил добиться особой информационной выразительности. Все предметы на местности отбрасывали тени, и даже бетонные столбики колючей изгороди вокруг цистерны на краю небольшого оврага, легко угадывались по темным иголочкам, которые выстроились в ровную линию.
— Вот, — сказал полковник армии США Бэсинджер, стоявший за спиной Кэмпбела.
Он ткнул карандашом в овал, выведенный на снимке фломастером. Кэмпбел пригляделся, но характерных признаков РЛС, которые обычно помогают при дешифровке снимков, не обнаружил.
— Не вижу.
— У них прекрасная маскировка. — Американец не скрывал огорчения. — Дело ставил советский специалист. Возьмите следующий снимок.
Кэмпбел отложил один глянцевый отпечаток, взял следующий.
Фотографию делали ночью в инфракрасных лучах. На ней можно было без труда разглядеть прямоугольные сооружения, залегшие в большой естественной выемке. Сверху все прикрывали маскировочные сети. Они сильно деформировали контуры объектов, искажали отбрасываемые тени, и угадать РЛС на дневных снимках было невозможно.
— Станция советская?
— Да. Иракцы назвали ее «Глаз Аллаха»
— Скорее всего обычное дерьмо? — Кэмпбел не утверждал. Он спрашивал. Сталкиваться с советской военной техникой напрямую ему не приходилось. А отзывы о ней он слышал разные — от плохих до самых уничижительных. Если этому верить, то выходило, что, кроме автомата Калашникова, в России за все время создать так ничего и не сумели.
Бэсинджер усмехнулся.
— Вам нужна правда или пропагандистский материал?
— А что, существует разница?
— Как во всяком деле, когда речь идет о Советах.
— Почему же тогда…
— Потому, сэр, что оружие лишь инструмент. Недостатки русского оружия здесь видны лучше, поскольку оно попало в руки вчерашних феллахов, переодетых в военную форму. Они просто не способны выжимать из современной техники ее возможности.
— Саддам уповает на Аллаха?
— Можно сказать и так.
— Насколько важно вывести радар из строя?
— Для завоевания господства в воздухе нужно лишить иракскую ПВО способности видеть. В первую очередь выбить «Глаз Аллаха».
Кэмпбел пожал плечами.
— Если на то пошло, сэр, это выглядит авантюрой. Почему бы не послать туда пару истребителей-бомбардировщиков? Или хорошего вертолетчика? В конце концов, если станция так важна, можно влупить в нее крылатую ракету…
Американец не возражал. Он и сам прекрасно понимал, какие чувства возникли у англичанина, когда ему объяснили задание.
— Это было бы совсем неплохо, сэр. Однако «Глаз Аллаха» — станция дальнего обнаружения. Она работает в постоянном активном режиме. Самолет и даже крылатая ракета будут сразу же ею засечены. Объявят тревогу. Введут в действие другие радары системы. Короче, внезапности не получится.
— Вам не кажется, что пятерым коммандос взорвать объект, на котором работает несколько сот человек, это дело невозможное?
Бэсинджер согласился без сопротивления:
— Совершенно верно, сэр. Объект уничтожат другими силами. На вас возложена задача лишить РЛС электропитания на самое короткое время.
— Насколько это реально?
— На все сто процентов. Спектрозональная съемка позволила обнаружить место, где проходит кабель от питающей электростанции. Координаты трассы известны точно. Тем не менее вам придется копать траншею поперек линии…
— Очень легко промахнуться, — сказал Кэмпбел, — три фута в сторону, и кабеля не найдешь.
Бэсинджер сочувственно вздохнул.
— Ничего не поделаешь, майор. Придется поточнее определить координаты. И все будет в порядке.
Кэмпбел смотрел на американца с сожалением. Сукин сын, определял ли он эти чертовы координаты сам? И не на полигоне, где офицеры без того знают местоположение каждой горки и даже отдельных камней, а на незнакомой местности, в тылу противника? Начальство всегда считает, что знает больше каждого подчиненного в отдельности и больше всех, взятых вместе. Вспомнилось, как на занятиях, где изучались приемы работы с приемниками глобальной спутниковой системы определения координат, устройство прибора объяснял майор Роберте. Все-то он знал, и как включать приемники, как сориентировать их, как считать информацию. Однако, когда дело дошло до практического показа, майор подал команду сержанту Бредли:
— Чарли, покажи джентльменам, как действует эта табакерка.
И Чарли показал.
Устройство принадлежало к высшим достижениям технического прогресса. На орбитах вокруг Земли в постоянном вращении находится двадцать один искусственный спутник американской глобальной системы определения координат НАВСТАР. Двадцать четыре часа в сутки они передают закодированную информацию по ряду параметров. На землю сообщаются характеристики орбиты, время по Гринвичу, местоположение спутников в пространстве, их скорость. Все эти сигналы легко принимаются приемниками глобальной спутниковой системы. Сами приемные устройства, размерами с ладонь взрослого человека, выпускаются фирмами «Сони», «Моторола», «Магновокс», «Магеллан». Поскольку подобные приемники можно найти в свободной продаже и они могут оказаться в чьих угодно руках, американское военное командование кодирует передачи со спутников по программе «выборочная доступность».
Приемники, находящиеся на вооружении армии, имеют доступ к информации из космоса и выдают координаты с круговой ошибкой от одного до десяти метров. Этого вполне достаточно для любых действий в условиях боя.
Получив задание, Кэмпбел собрал свою группу у большой песочницы, возле которой играли в войну не беспечные дети, а суровые, озабоченные дяди. Умелыми руками два сержанта под руководством офицера-топографа воспроизвели на увлажненном песке все складки местности, прилегавшей к РЛС «Глаз Аллаха».
На песке в порядке, который полностью соответствовал фотографии, сделанной разведывательным спутником, разместили сооружения военного объекта — подземные и наземные. Каждый диверсант группы «Флэш» держал в руках распечатку того же снимка и старался запомнить, отложить в памяти все изображенное на бумаге. Объемному восприятию обстановки должен был способствовать ландшафт, воспроизведенный топографами на песочнице.
Конечно, соотнести масштабы макета с реальными всегда сложно. Кэмпбел знал, что подобные игрушки удобны для высокого начальства в высших штабах. Встав возле ящика с песком, командир дивизии или командующий армией видит линию фронта, расположение войск на местности и словно обозревает поле боя с высоты птичьего полета. Боец, который сегодня увидел место предстоящих действий с той же высоты — миниатюрные складки барханов, тонкие желобки сухих русел, — завтра, оказавшись среди песков, все равно не свяжет воедино две картинки — реальную и уменьшенную, виденную в ящике.
Ни карте, которую Кэмпбел изучил до мельчайших подробностей, на северо-восток от Рафки через пустыню в Ирак тянулось несколько плохих проселочных дорог. При некоторой настойчивости и с благословения Аллаха по ним можно было проехать на автомобиле.
Но любая попытка облегчить себе задачу могла привести к полному провалу операции. После вторжения иракцев в Кувейт на всех удобных путях, тянувшихся от Саудовской Аравии к долинам Месопотамии, были усилены меры охранения. Единственное направление, которое могло гарантировать успех, проходило через пески великой пустыни.
В путь отправились ночью. Кэмпбел знал — его люди бывалые, обстрелянные, но в пустыне, куда шла группа, они все равно окажутся новичками. Здесь солнце и безводье диктуют собственные правила поведения, мало известные европейцам.
Жители Европы ошибаются, когда считают, будто арабы приспособлены к жаре лучше, нежели они. Это не совсем так. Как и все другие, пребывая в атмосфере раскаленной духовки, арабы не ощущают комфорта. Они лишь смиренно терпят испытания, которые взвалил на их плечи всеблагой Аллах. Само слово «ислам» означает смирение и покорность. Однако в понимании пустыни, в знании ее тайн, в приспособленности к преодолению невыносимого зноя арабам занимать опыта ни у кого не приходится.
Арабы с детства познают секреты выживания в экстремальных условиях среди голых песков, знойных ветров и песчаных бурь.
Они знают цену воде и то, как ее расходовать в пустыне. Они не позволяют жажде стать нестерпимой. Они предпочитают теплую воду холодной. Чашка теплого напитка, можно слегка подсоленного, полезней бутылки кока-колы со льдом. Выпивший ее человек начнет бурно потеть, поскольку для согревания попавшего в желудок холодного напитка до температуры тела организм затрачивает немало энергии.
На жаре арабы стараются меньше есть. Они точно знают, что в пустыне погибают не от голода, а от жажды. Пища, попавшая в желудок, вызывает желание пить, требует расходования скудных запасов воды в организме на производство слюны и желудочного сока.
Вещи, над которыми европеец не задумывается, становятся для него причиной быстрого изнеможения в пустыне.
Конечно, ни феллахи — оседлые крестьяне арабских равнин, ни бедуины — кочующие скотоводы, не могут объяснить физиологических причин, диктующих нормы поведения на жаре в песках. Они только следуют опыту веков, хранят его, свято соблюдают то, что завещали отцы. И главное: их никогда не оставляет стремление выжить. В самых трудных ситуациях они не теряют надежды.
Главный девиз пересекающих пустыню: «Идти и терпеть». «Аллах на стороне терпеливых», — учит Коран.
Два саудовских офицера вывели группу «Флэш» на границу. Прощаясь, махнули руками, благословляя. И группа двинулась вперед, ориентируясь по звездам и компасу.
Пустыня походила на волны застывшего после бури моря. Песок лежал ровными цепями барханов. Диверсанты шли, то поднимаясь к плоским гребням увалов, то спускаясь с них.
Кэмпбел часто задерживался, чтобы свериться с навигационным прибором, потом находил на карте нужную точку и вносил поправки в маршрут.
Местность даже в темноте казалась однообразной. Языки песка, тянувшиеся с севера, как останцы огромной песчаной страны, сменялись участками каменистой крошки, хрустевшей под ногами. Изредка на пути попадались заросли низкорослых колючих кустов, шипы которых цеплялись за одежду, мешая двигаться.
Безлюдную землю уродовали глубокие и мелкие, но во всех случаях одинаково сухие русла умерших потоков. То, что в грунте их прогрызла вода, не могло быть сомнений — обрывистые и извилистые берега, круглая галька на дне, припорошенная песком-Но откуда здесь появлялась вода, способная на такие подвиги, Кэмпбел не мог объяснить даже себе.
За командиром шли сержанты Перкинс и Рейнер, крепкие рыжие парни. Они несли самую опасную часть груза. Рюкзак Перкинса был забит блоками пластиковой взрывчатки «синтекс-Н». Рейнера навьючили упаковками со взрывателями: обычными нажимными, отзывающимися на радиоимпульс и детонирующими от таймера. Выбирать, какими придется воспользоваться, предстояло на месте.
Весь остальной груз несли Смит, Харрис и сам Кэмпбел. Кроме того, каждый тащил на себе личное оружие и боеприпасы к нему.
В пустыне ход и законы жизни определяет жара. Когда солнце стоит в зените, возникает впечатление, что время прекращает движение, и мир застывает, не в силах противостоять зною, испепеляющему землю. Все вокруг неподвижно, мертвенно, и только даль затягивает серая дымка. Это над пустыней вздымаются тучи мелкой песчаной пыли.
В дневные часы самый внимательный взгляд не способен заметить вокруг каких-либо признаков жизни. Не оставляют следов тушканчики, не проползают черепахи, не пролетают птицы. Правда, порой в глубинах серого неба чернеют силуэты парящих орлов. Высоко над землей, где воздух прохладен и даже холоден, стервятники в поисках падали пролетают десятки миль.
У европейца, выросшего и постоянно живущего в условиях умеренного климата, в жару появляется желание раздеться, снять с себя как можно больше одежды. Это часто подводит новичков, оказавшихся в жарких странах.
Человеку, который рискнет двинуться через пустыню обнаженным, природа гарантирует быстрей и тихий конец. Ветерок, который обдувает тело, помогает поту быстро испаряться с кожи и уносить с собой необходимые организму соли натрия и калия. Их утрата вызывает внезапную потерю сознания и смерть.
Вода в пустыне — жизнь. Организм человека, к сожалению, беречь влагу не приучен. Она щедро выводится из тканей в виде пота, мочи, слюны, желудочного сока. Поэтому легко понять, что, даже если днем прятаться от солнца, а идти по ночам, без воды человек может сделать от силы два пеших перехода.
Все тонкости жизни в пустыне Кэмпбел прекрасно знал. Он служил в Саудовской Аравии и на собственном опыте познакомился с искусством выживания в жестокой и агрессивной среде.
Диверсанты останавливались на дневки задолго до восхода солнца, когда поверхность песка еще не успевала сильно прогреться. Выбрав удобное место, обеспечивавшее хороший обзор и не позволявшее кому-либо незамеченным приблизиться к их стоянке, «сасовцы» начинали работу. Они отрывали пять ям, похожих на могилы. Их глубину доводили до полутора метров. Уже на глубине пятидесяти сантиметров песок оказывался не таким сухим, как на поверхности, и не дышал жаром.
Еще глубже температура грунта сохранялась постоянной и днем и ночью. Опустившись в такое укрытие, можно было дышать и не чувствовать удушающего гнета пустыни.
Сказать, что ямы обеспечивали комфортную атмосферу отеля, снабженного кондиционером, было бы ложью. Но то, что они предоставляли, нельзя было сравнить и с муками, которые выпадали человеку, остававшемуся на поверхности.
Сверху «сасовцы» прикрывали ямы желтой парусиной, натянутой на колышки.
К очередному месту стоянки они вышли в синеве лунной ночи. Принялись за подготовку берлог. Сержант Перкинс, сорвав возле подошвы бархана несколько веток колючего кустарника, замел следы, тянувшиеся к укрытиям. Каждому бойцу Кэмпбел назначил свой сектор наблюдения и обстрела. И сразу, пока не начало палить солнце, разрешил людям спать.
Уснуть в жару бывает труднее, чем в относительной прохладе, но усталость берет свое. Остался бодрствовать только караульный, который через два часа должен был разбудить сменщика.
Отдых на жаре не приносит особого облегчения. Просыпаясь, люди чувствуют себя словно после болезни — слабость в ногах, тяжелая голова, но это куда безопаснее для здоровья, нежели попытки двигаться по пескам под палящим солнцем.
С приближением сумерек группа «Флэш» двинулась дальше. Ей предстоял последний, решающий переход…
За полчаса до установленного срока командир боевой части доложил капитану о готовности к боевому пуску. Волнение тех, кто был занят подготовкой к ракетной атаке, достигло крайнего предела. Все — от командира крейсера до трюмного матроса — знали, что по точности попаданий ракет в цели будет оценена их работа. Поскольку результативность атаки контролируется из космоса, скрыть от глаз бдительных спутников даже небольшой промах не имелось возможностей.
Никто из моряков не желал бы получить для крейсера кличку "Мисс «Орегон», поскольку в произношении и написании «мисс» одинаково для слов «девушка» и «промах при выстреле».
Таким образом, подобное словосочетание открывало массу возможностей для злых языков мореманов с других кораблей, и унизительное прозвище могло увязаться за «Орегоном» и тянуться за ним в кильватере на многие годы вперед.
Не меньше волновались в штабе объединенного командования операцией. Группа «флэш», которая должна подавить РЛС «Глаз Аллаха», установленного сигнала о проведенной операции не подавала.
По мере того как уходили минуты, приближая время "Ч", назначенное для запуска в действие всей военной машины, нервное напряжение высокого командования достигло предела. Кое-кто в душе поругивал англичан, которые срывали важное задание.
Норман Шварцкопф, командовавший операцией, с каждой минутой становился мрачнее и раздраженней. Ему казалось, что все часы спешат, а подчиненные слишком медлят.
Полковник Брюс Крейг, командир 22-го полка САС, кому непосредственно подчинялся Кэмпбел, старался сохранять видимое спокойствие. Он знал — и время течет не быстрее обычного, и его люди не медлят. Поставить бы любого из генералов на место командира группы «Флэш»!
Офицер разведки министерства обороны США — РУМО — полковник Джеремия Уокер пытался успокоить командующего:
— Сэр, еще есть время. Я уверен, майор Кэмпбел сделает свое дело.
— Мне бы вашу уверенность, Джерри.
Шварцкопф не скрыл раздражения и тут же отвернулся от полковника.
Уокер мог бы сказать, что лично знаком с майором Кэмпбелом. Ему самому пришлось быть офицером в «Команде шесть» — особой разведывательно-диверсионной группе ВМС США и четыре месяца провести на стажировке в Великобритании. Там на учебной базе 22-го полка САС он приобретал опыт контртеррористической борьбы. Тренировал американских стажеров капитан Кэмпбел. Уже тогда Уокер проникся уважением к этому человеку, оценил по достоинству его фантастическую работоспособность, умение в доли секунды оценивать изменения в обстановке и принимать верные решения.
Позже, как знал Уокер, и сам Кэмпбел побывал на стажировке в Штатах. Он был прикомандирован к элитному подразделению «тюленей», которое базировалось в Сан-Диего, штат Калифорния. Отзывы о майоре Кэмпбеле Уокер слышал от коллег самые высокие.
Однако Уокер промолчал. Он считал, что многословие в такой момент станет походить на попытку оправдаться. А оправдываться полковник не любил, да и, по правде сказать, не умел. Ему оставалось только верить в Кэмпбела и его людей. И он верил.
К конечной точке маршрута группа «Флэш» вышла к полуночи. Командир остановил людей и занялся уточнением их местоположения на карте.
В момент, когда Кэмпбел начинал счисление координат, он своей сосредоточенностью и отрешенностью походил на бедуина, обратившего взор к Аллаху. Держа в руке приемник, Кэмпбел настраивал его на волны спутниковой навигационной системы НАВСТАР, выбирал один из двух режимов работы, позволявших делать вычисления с разной степенью точности, считывал цифровые данные, наносил координаты на карту.
В последний раз Кэмпбел определился, когда они находились всего в одном километре от базы. Группа только что пересекла одиночное сухое русло — вади — и выбралась на плоскую вершину песчаного холма. Прибор помог найти точку их стояния с такой точностью, что укол иголки циркуля-измерителя пришелся ровно на высоту, обозначенную на карте горизонталями.
Участие «сасовцев» в операциях в Латинской Америке, в частности в войне с Аргентиной за Фолклендские острова, привлекло внимание к испанскому языку.
Кэмпбел, проявивший старание и показавший высокую выносливость во время службы в строю САС в качестве сержанта, получил предложение пройти особый курс обучения. Он дал согласие и попал в Королевскую военную академию в Сандерхерсте. После выпуска лейтенанта Кэмпбела назначили в 22-й полк САС на офицерскую должность.
Участие в боях на Фолклендах, проявленные выдержка и смелость при штурме Форта Стенли открыли молодому офицеру дорогу к более высоким должностям. Но Кэмпбел предпочел поехать инструктором-советником в Саудовскую Аравию. Получить эту должность Кэмпбелу удалось без большого труда. «Сасовцы» — желанные преподаватели, заиметь которых стараются многие зарубежные центры подготовки спецвойск. «Сасовцев» охотно вербуют в наемники, хотя эту сторону действительности командование САС старается особенно не афишировать.
К тому времени Кэмпбел, принявший участие в боевых операциях, испытанный огнем, прошедший через страх, говорил, что считает себя двойным «сасовцем». В этом был определенный резон: с молодых лет Рой состоял членом другого САС — «смол армз скул» — стрелкового клуба. Второй более высокой ступенью был для него армейский САС — «спешл айр сервис» — спецназ военно-воздушных сил.
По заданию командования Кэмпбел поначалу служил при штабе НАТО в Брюсселе, находясь на должности телохранителя генерала Хейга вплоть до дня его внезапной смерти.
Во всем блеске свои способности командира, умеющего работать в условиях чрезвычайных, Кэмпбел проявил во время боевой операции союзных войск «Буря в пустыне», в ходе которых была пресечена агрессия Ирака в Кувейте.
В Саудовскую Аравию Кэмпбел прибыл незадолго до начала боевых действий. В рамках взаимодействия сил НАТО диверсанты САС получили задачу уничтожить РЛС — радиолокационную станцию системы ПВО Ирака.
Кэмпбел и его подчиненные прилетели в Эр-Риад на брюхатом воздушном ките «Геркулес» С-130 из состава 47-й эскадрильи королевских ВВС Великобритании. Без таможенных формальностей они перегрузили имущество в военный вертолет, который ждал их на рулежной дорожке в стороне от аэровокзала. Винтокрыл сразу взлетел и взял курс на северо-запад в сторону границы с Ираком.
Четверо диверсантов, усевшись на откидные скамейки вдоль бортов, привычно погрузились в дрему. Они добирали время, которое, возможно, не удастся доспать в следующие сутки.
Кэмпбел во время движения на машинах и в полетах никогда не позволял себе расслабляться. Он сидел у иллюминатора, разложив на коленях карту, и старался сличать ее с местностью. Дело оказалось нелегким. Тень вертолета бежала по слегка всхолмленной, лишенной видимых ориентиров пустыне. Просторы, покрытые серым песком, были изрезаны множеством грунтовых дорог. Они пересекались, шли в разные стороны, и не было понятно, кем и для чего проложены, куда ведут. Временами вертолет пролетал над руслами пересохших потоков — вади. Они неожиданно возникали среди пустыни, тянулись несколько миль и столь же внезапно исчезали.
В Рафку — город, который по европейским представлениям таковым и назвать нельзя, — они прилетели к вечеру. Как исходную точку маршрута Рафку выбрали по двум причинам. Прежде всего потому, что она находилась на шоссе, бежавшем вдоль линии Трансарабского нефтепровода. Во-вторых, рядом проходила условная линия границы между Ираком и владениями короля Сауда.
Когда вертолет приземлялся и туча песка, поднятая винтами, начала оседать, Кэмпбел понял, почему граница в этих местах не змеится, как где-нибудь в Европе, а прочерчена строго по линейке. Испокон веков, деля землю, люди старались прихватить себе кусочки получше, побогаче — источники воды, природные угодья: леса, луга, богатые месторождения ископаемых. А здесь, куда ни взгляни, лежала пустыня. Спорить и затевать конфликты из-за того, кому достанется больше песка и камней, арабы не стали.
Цель, которую предстояло достичь небольшому отряду Кэмпбела, лежала в семидесяти милях северо-западней Рафки, в стороне от дороги, которая вела к иракскому городу ЭсСамава. Это была одна из радиолокационных станций системы ПВО Ирака.
К моменту прибытия англичан в пустыне на территории, сопредельной с Ираком, уже сосредоточилась мощная ударная группировка. Она должна была сокрушить армию Саддама Хусейна. Командовал объединенными силами американский генерал Шварцкопф, вояка с лицом грубого тевтона.
Из Штатов на театр военных действий прибыли 1-я и 3-я танковые дивизии, 1-я моторизованная, 82-я воздушно-десантная, 101-я воздушно-штурмовая дивизии, 2-й и 3-й танковые полки, две дивизии морской пехоты.
Королевские вооруженные силы Британии представляли 4-я и 7-я танковые бригады, подразделения САС.
Экспедиционный корпус Франции по численности достиг десяти тысяч солдат и офицеров.
Границу Саудовской Аравии с Ираком патрулировали и прикрывали части спецназа саудовской, египетской и сирийской армий.
Все это скопище вооруженных людей двигалось, ело и пило, потело, жмурилось от пыльных бурь, ругалось, молилось всем богам планеты, понимало и не понимало друг друга. Его присутствие нельзя было скрыть, да этого и не пытались делать. Саддама Хусейна предстояло прежде всего напугать, потом победить.
Пока команда Кэмпбела ужинала, набивая впрок животы гамбургерами, командир в палатке группы американской военной разведки склонился над раскладным столиком с алюминиевыми трубчатыми ножками. Перед ним лежала стопа аэроснимков, пронумерованных в определенном порядке. Сделанные длиннофокусными объективами с самолета-разведчика, снимки позволяли разглядеть мельчайшие детали рельефа и предметы, находившиеся на местности. Ранний час, выбранный для фотографирования, когда солнце лишь поднялось над горизонтом, позволил добиться особой информационной выразительности. Все предметы на местности отбрасывали тени, и даже бетонные столбики колючей изгороди вокруг цистерны на краю небольшого оврага, легко угадывались по темным иголочкам, которые выстроились в ровную линию.
— Вот, — сказал полковник армии США Бэсинджер, стоявший за спиной Кэмпбела.
Он ткнул карандашом в овал, выведенный на снимке фломастером. Кэмпбел пригляделся, но характерных признаков РЛС, которые обычно помогают при дешифровке снимков, не обнаружил.
— Не вижу.
— У них прекрасная маскировка. — Американец не скрывал огорчения. — Дело ставил советский специалист. Возьмите следующий снимок.
Кэмпбел отложил один глянцевый отпечаток, взял следующий.
Фотографию делали ночью в инфракрасных лучах. На ней можно было без труда разглядеть прямоугольные сооружения, залегшие в большой естественной выемке. Сверху все прикрывали маскировочные сети. Они сильно деформировали контуры объектов, искажали отбрасываемые тени, и угадать РЛС на дневных снимках было невозможно.
— Станция советская?
— Да. Иракцы назвали ее «Глаз Аллаха»
— Скорее всего обычное дерьмо? — Кэмпбел не утверждал. Он спрашивал. Сталкиваться с советской военной техникой напрямую ему не приходилось. А отзывы о ней он слышал разные — от плохих до самых уничижительных. Если этому верить, то выходило, что, кроме автомата Калашникова, в России за все время создать так ничего и не сумели.
Бэсинджер усмехнулся.
— Вам нужна правда или пропагандистский материал?
— А что, существует разница?
— Как во всяком деле, когда речь идет о Советах.
— Почему же тогда…
— Потому, сэр, что оружие лишь инструмент. Недостатки русского оружия здесь видны лучше, поскольку оно попало в руки вчерашних феллахов, переодетых в военную форму. Они просто не способны выжимать из современной техники ее возможности.
— Саддам уповает на Аллаха?
— Можно сказать и так.
— Насколько важно вывести радар из строя?
— Для завоевания господства в воздухе нужно лишить иракскую ПВО способности видеть. В первую очередь выбить «Глаз Аллаха».
Кэмпбел пожал плечами.
— Если на то пошло, сэр, это выглядит авантюрой. Почему бы не послать туда пару истребителей-бомбардировщиков? Или хорошего вертолетчика? В конце концов, если станция так важна, можно влупить в нее крылатую ракету…
Американец не возражал. Он и сам прекрасно понимал, какие чувства возникли у англичанина, когда ему объяснили задание.
— Это было бы совсем неплохо, сэр. Однако «Глаз Аллаха» — станция дальнего обнаружения. Она работает в постоянном активном режиме. Самолет и даже крылатая ракета будут сразу же ею засечены. Объявят тревогу. Введут в действие другие радары системы. Короче, внезапности не получится.
— Вам не кажется, что пятерым коммандос взорвать объект, на котором работает несколько сот человек, это дело невозможное?
Бэсинджер согласился без сопротивления:
— Совершенно верно, сэр. Объект уничтожат другими силами. На вас возложена задача лишить РЛС электропитания на самое короткое время.
— Насколько это реально?
— На все сто процентов. Спектрозональная съемка позволила обнаружить место, где проходит кабель от питающей электростанции. Координаты трассы известны точно. Тем не менее вам придется копать траншею поперек линии…
— Очень легко промахнуться, — сказал Кэмпбел, — три фута в сторону, и кабеля не найдешь.
Бэсинджер сочувственно вздохнул.
— Ничего не поделаешь, майор. Придется поточнее определить координаты. И все будет в порядке.
Кэмпбел смотрел на американца с сожалением. Сукин сын, определял ли он эти чертовы координаты сам? И не на полигоне, где офицеры без того знают местоположение каждой горки и даже отдельных камней, а на незнакомой местности, в тылу противника? Начальство всегда считает, что знает больше каждого подчиненного в отдельности и больше всех, взятых вместе. Вспомнилось, как на занятиях, где изучались приемы работы с приемниками глобальной спутниковой системы определения координат, устройство прибора объяснял майор Роберте. Все-то он знал, и как включать приемники, как сориентировать их, как считать информацию. Однако, когда дело дошло до практического показа, майор подал команду сержанту Бредли:
— Чарли, покажи джентльменам, как действует эта табакерка.
И Чарли показал.
Устройство принадлежало к высшим достижениям технического прогресса. На орбитах вокруг Земли в постоянном вращении находится двадцать один искусственный спутник американской глобальной системы определения координат НАВСТАР. Двадцать четыре часа в сутки они передают закодированную информацию по ряду параметров. На землю сообщаются характеристики орбиты, время по Гринвичу, местоположение спутников в пространстве, их скорость. Все эти сигналы легко принимаются приемниками глобальной спутниковой системы. Сами приемные устройства, размерами с ладонь взрослого человека, выпускаются фирмами «Сони», «Моторола», «Магновокс», «Магеллан». Поскольку подобные приемники можно найти в свободной продаже и они могут оказаться в чьих угодно руках, американское военное командование кодирует передачи со спутников по программе «выборочная доступность».
Приемники, находящиеся на вооружении армии, имеют доступ к информации из космоса и выдают координаты с круговой ошибкой от одного до десяти метров. Этого вполне достаточно для любых действий в условиях боя.
Получив задание, Кэмпбел собрал свою группу у большой песочницы, возле которой играли в войну не беспечные дети, а суровые, озабоченные дяди. Умелыми руками два сержанта под руководством офицера-топографа воспроизвели на увлажненном песке все складки местности, прилегавшей к РЛС «Глаз Аллаха».
На песке в порядке, который полностью соответствовал фотографии, сделанной разведывательным спутником, разместили сооружения военного объекта — подземные и наземные. Каждый диверсант группы «Флэш» держал в руках распечатку того же снимка и старался запомнить, отложить в памяти все изображенное на бумаге. Объемному восприятию обстановки должен был способствовать ландшафт, воспроизведенный топографами на песочнице.
Конечно, соотнести масштабы макета с реальными всегда сложно. Кэмпбел знал, что подобные игрушки удобны для высокого начальства в высших штабах. Встав возле ящика с песком, командир дивизии или командующий армией видит линию фронта, расположение войск на местности и словно обозревает поле боя с высоты птичьего полета. Боец, который сегодня увидел место предстоящих действий с той же высоты — миниатюрные складки барханов, тонкие желобки сухих русел, — завтра, оказавшись среди песков, все равно не свяжет воедино две картинки — реальную и уменьшенную, виденную в ящике.
Ни карте, которую Кэмпбел изучил до мельчайших подробностей, на северо-восток от Рафки через пустыню в Ирак тянулось несколько плохих проселочных дорог. При некоторой настойчивости и с благословения Аллаха по ним можно было проехать на автомобиле.
Но любая попытка облегчить себе задачу могла привести к полному провалу операции. После вторжения иракцев в Кувейт на всех удобных путях, тянувшихся от Саудовской Аравии к долинам Месопотамии, были усилены меры охранения. Единственное направление, которое могло гарантировать успех, проходило через пески великой пустыни.
В путь отправились ночью. Кэмпбел знал — его люди бывалые, обстрелянные, но в пустыне, куда шла группа, они все равно окажутся новичками. Здесь солнце и безводье диктуют собственные правила поведения, мало известные европейцам.
Жители Европы ошибаются, когда считают, будто арабы приспособлены к жаре лучше, нежели они. Это не совсем так. Как и все другие, пребывая в атмосфере раскаленной духовки, арабы не ощущают комфорта. Они лишь смиренно терпят испытания, которые взвалил на их плечи всеблагой Аллах. Само слово «ислам» означает смирение и покорность. Однако в понимании пустыни, в знании ее тайн, в приспособленности к преодолению невыносимого зноя арабам занимать опыта ни у кого не приходится.
Арабы с детства познают секреты выживания в экстремальных условиях среди голых песков, знойных ветров и песчаных бурь.
Они знают цену воде и то, как ее расходовать в пустыне. Они не позволяют жажде стать нестерпимой. Они предпочитают теплую воду холодной. Чашка теплого напитка, можно слегка подсоленного, полезней бутылки кока-колы со льдом. Выпивший ее человек начнет бурно потеть, поскольку для согревания попавшего в желудок холодного напитка до температуры тела организм затрачивает немало энергии.
На жаре арабы стараются меньше есть. Они точно знают, что в пустыне погибают не от голода, а от жажды. Пища, попавшая в желудок, вызывает желание пить, требует расходования скудных запасов воды в организме на производство слюны и желудочного сока.
Вещи, над которыми европеец не задумывается, становятся для него причиной быстрого изнеможения в пустыне.
Конечно, ни феллахи — оседлые крестьяне арабских равнин, ни бедуины — кочующие скотоводы, не могут объяснить физиологических причин, диктующих нормы поведения на жаре в песках. Они только следуют опыту веков, хранят его, свято соблюдают то, что завещали отцы. И главное: их никогда не оставляет стремление выжить. В самых трудных ситуациях они не теряют надежды.
Главный девиз пересекающих пустыню: «Идти и терпеть». «Аллах на стороне терпеливых», — учит Коран.
Два саудовских офицера вывели группу «Флэш» на границу. Прощаясь, махнули руками, благословляя. И группа двинулась вперед, ориентируясь по звездам и компасу.
Пустыня походила на волны застывшего после бури моря. Песок лежал ровными цепями барханов. Диверсанты шли, то поднимаясь к плоским гребням увалов, то спускаясь с них.
Кэмпбел часто задерживался, чтобы свериться с навигационным прибором, потом находил на карте нужную точку и вносил поправки в маршрут.
Местность даже в темноте казалась однообразной. Языки песка, тянувшиеся с севера, как останцы огромной песчаной страны, сменялись участками каменистой крошки, хрустевшей под ногами. Изредка на пути попадались заросли низкорослых колючих кустов, шипы которых цеплялись за одежду, мешая двигаться.
Безлюдную землю уродовали глубокие и мелкие, но во всех случаях одинаково сухие русла умерших потоков. То, что в грунте их прогрызла вода, не могло быть сомнений — обрывистые и извилистые берега, круглая галька на дне, припорошенная песком-Но откуда здесь появлялась вода, способная на такие подвиги, Кэмпбел не мог объяснить даже себе.
За командиром шли сержанты Перкинс и Рейнер, крепкие рыжие парни. Они несли самую опасную часть груза. Рюкзак Перкинса был забит блоками пластиковой взрывчатки «синтекс-Н». Рейнера навьючили упаковками со взрывателями: обычными нажимными, отзывающимися на радиоимпульс и детонирующими от таймера. Выбирать, какими придется воспользоваться, предстояло на месте.
Весь остальной груз несли Смит, Харрис и сам Кэмпбел. Кроме того, каждый тащил на себе личное оружие и боеприпасы к нему.
В пустыне ход и законы жизни определяет жара. Когда солнце стоит в зените, возникает впечатление, что время прекращает движение, и мир застывает, не в силах противостоять зною, испепеляющему землю. Все вокруг неподвижно, мертвенно, и только даль затягивает серая дымка. Это над пустыней вздымаются тучи мелкой песчаной пыли.
В дневные часы самый внимательный взгляд не способен заметить вокруг каких-либо признаков жизни. Не оставляют следов тушканчики, не проползают черепахи, не пролетают птицы. Правда, порой в глубинах серого неба чернеют силуэты парящих орлов. Высоко над землей, где воздух прохладен и даже холоден, стервятники в поисках падали пролетают десятки миль.
У европейца, выросшего и постоянно живущего в условиях умеренного климата, в жару появляется желание раздеться, снять с себя как можно больше одежды. Это часто подводит новичков, оказавшихся в жарких странах.
Человеку, который рискнет двинуться через пустыню обнаженным, природа гарантирует быстрей и тихий конец. Ветерок, который обдувает тело, помогает поту быстро испаряться с кожи и уносить с собой необходимые организму соли натрия и калия. Их утрата вызывает внезапную потерю сознания и смерть.
Вода в пустыне — жизнь. Организм человека, к сожалению, беречь влагу не приучен. Она щедро выводится из тканей в виде пота, мочи, слюны, желудочного сока. Поэтому легко понять, что, даже если днем прятаться от солнца, а идти по ночам, без воды человек может сделать от силы два пеших перехода.
Все тонкости жизни в пустыне Кэмпбел прекрасно знал. Он служил в Саудовской Аравии и на собственном опыте познакомился с искусством выживания в жестокой и агрессивной среде.
Диверсанты останавливались на дневки задолго до восхода солнца, когда поверхность песка еще не успевала сильно прогреться. Выбрав удобное место, обеспечивавшее хороший обзор и не позволявшее кому-либо незамеченным приблизиться к их стоянке, «сасовцы» начинали работу. Они отрывали пять ям, похожих на могилы. Их глубину доводили до полутора метров. Уже на глубине пятидесяти сантиметров песок оказывался не таким сухим, как на поверхности, и не дышал жаром.
Еще глубже температура грунта сохранялась постоянной и днем и ночью. Опустившись в такое укрытие, можно было дышать и не чувствовать удушающего гнета пустыни.
Сказать, что ямы обеспечивали комфортную атмосферу отеля, снабженного кондиционером, было бы ложью. Но то, что они предоставляли, нельзя было сравнить и с муками, которые выпадали человеку, остававшемуся на поверхности.
Сверху «сасовцы» прикрывали ямы желтой парусиной, натянутой на колышки.
К очередному месту стоянки они вышли в синеве лунной ночи. Принялись за подготовку берлог. Сержант Перкинс, сорвав возле подошвы бархана несколько веток колючего кустарника, замел следы, тянувшиеся к укрытиям. Каждому бойцу Кэмпбел назначил свой сектор наблюдения и обстрела. И сразу, пока не начало палить солнце, разрешил людям спать.
Уснуть в жару бывает труднее, чем в относительной прохладе, но усталость берет свое. Остался бодрствовать только караульный, который через два часа должен был разбудить сменщика.
Отдых на жаре не приносит особого облегчения. Просыпаясь, люди чувствуют себя словно после болезни — слабость в ногах, тяжелая голова, но это куда безопаснее для здоровья, нежели попытки двигаться по пескам под палящим солнцем.
С приближением сумерек группа «Флэш» двинулась дальше. Ей предстоял последний, решающий переход…
* * *
Ракетный крейсер «Орегон», входивший в состав американской группировки кораблей в Персидском заливе, занял позицию для ракетного пуска. Получив приказ, баллистики занялись расчетами. В компьютер они ввели координаты целей и своего корабля, полученные с помощью навигационной спутниковой системы. Скорректировали поправки и тут же ввели их в блоки наведения ракет. Стартовики заканчивали последние проверки крылатых ракет BGM-109 С «Томагавк».За полчаса до установленного срока командир боевой части доложил капитану о готовности к боевому пуску. Волнение тех, кто был занят подготовкой к ракетной атаке, достигло крайнего предела. Все — от командира крейсера до трюмного матроса — знали, что по точности попаданий ракет в цели будет оценена их работа. Поскольку результативность атаки контролируется из космоса, скрыть от глаз бдительных спутников даже небольшой промах не имелось возможностей.
Никто из моряков не желал бы получить для крейсера кличку "Мисс «Орегон», поскольку в произношении и написании «мисс» одинаково для слов «девушка» и «промах при выстреле».
Таким образом, подобное словосочетание открывало массу возможностей для злых языков мореманов с других кораблей, и унизительное прозвище могло увязаться за «Орегоном» и тянуться за ним в кильватере на многие годы вперед.
Не меньше волновались в штабе объединенного командования операцией. Группа «флэш», которая должна подавить РЛС «Глаз Аллаха», установленного сигнала о проведенной операции не подавала.
По мере того как уходили минуты, приближая время "Ч", назначенное для запуска в действие всей военной машины, нервное напряжение высокого командования достигло предела. Кое-кто в душе поругивал англичан, которые срывали важное задание.
Норман Шварцкопф, командовавший операцией, с каждой минутой становился мрачнее и раздраженней. Ему казалось, что все часы спешат, а подчиненные слишком медлят.
Полковник Брюс Крейг, командир 22-го полка САС, кому непосредственно подчинялся Кэмпбел, старался сохранять видимое спокойствие. Он знал — и время течет не быстрее обычного, и его люди не медлят. Поставить бы любого из генералов на место командира группы «Флэш»!
Офицер разведки министерства обороны США — РУМО — полковник Джеремия Уокер пытался успокоить командующего:
— Сэр, еще есть время. Я уверен, майор Кэмпбел сделает свое дело.
— Мне бы вашу уверенность, Джерри.
Шварцкопф не скрыл раздражения и тут же отвернулся от полковника.
Уокер мог бы сказать, что лично знаком с майором Кэмпбелом. Ему самому пришлось быть офицером в «Команде шесть» — особой разведывательно-диверсионной группе ВМС США и четыре месяца провести на стажировке в Великобритании. Там на учебной базе 22-го полка САС он приобретал опыт контртеррористической борьбы. Тренировал американских стажеров капитан Кэмпбел. Уже тогда Уокер проникся уважением к этому человеку, оценил по достоинству его фантастическую работоспособность, умение в доли секунды оценивать изменения в обстановке и принимать верные решения.
Позже, как знал Уокер, и сам Кэмпбел побывал на стажировке в Штатах. Он был прикомандирован к элитному подразделению «тюленей», которое базировалось в Сан-Диего, штат Калифорния. Отзывы о майоре Кэмпбеле Уокер слышал от коллег самые высокие.
Однако Уокер промолчал. Он считал, что многословие в такой момент станет походить на попытку оправдаться. А оправдываться полковник не любил, да и, по правде сказать, не умел. Ему оставалось только верить в Кэмпбела и его людей. И он верил.
* * *
К конечной точке маршрута группа «Флэш» вышла к полуночи. Командир остановил людей и занялся уточнением их местоположения на карте.
В момент, когда Кэмпбел начинал счисление координат, он своей сосредоточенностью и отрешенностью походил на бедуина, обратившего взор к Аллаху. Держа в руке приемник, Кэмпбел настраивал его на волны спутниковой навигационной системы НАВСТАР, выбирал один из двух режимов работы, позволявших делать вычисления с разной степенью точности, считывал цифровые данные, наносил координаты на карту.
В последний раз Кэмпбел определился, когда они находились всего в одном километре от базы. Группа только что пересекла одиночное сухое русло — вади — и выбралась на плоскую вершину песчаного холма. Прибор помог найти точку их стояния с такой точностью, что укол иголки циркуля-измерителя пришелся ровно на высоту, обозначенную на карте горизонталями.