Страница:
– Да, это мысль, – кивнул Величко. – Бухнуться в ноги – это замечательно. А как ты думаешь, в больнице уже подняли тревогу?
– А я об этом не думаю, – признался Мачколян. – Зачем расстраиваться? Нам еще Макса искать нужно.
– Только это меня и поддерживает. Но будет ли толк от этого осколка империи? Может, он все это затеял, чтобы напоследок оторваться как следует?
– В принципе, он заслужил это, – сказал Мачколян. – В любом случае, нам не придется раскаиваться. А если он ничего на самом деле не знает, пойдем по тому пути, который предложит Грач. Наверняка он что-нибудь разузнает. Кстати, ты бы позвонил ему. Нужно договориться, где встретимся.
– Я позвоню, – пообещал Величко. – Но сначала…
Он неожиданно затормозил, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины. Мачколян с удивлением посмотрел на него, но тоже полез наружу. Вдвоем они открыли задние дверцы и уставились на странную парочку, которая сидела у них в кузове. Увидев хозяина, Граф поднял голову и особым образом дернул ушами, показывая, что свои обязанности выполняет неукоснительно. Старик, который в форме спасателя совсем уже не был похож на безумца, широко улыбнулся и спросил:
– Что, хлопцы, конечная остановка? Выходим?
– Иван Кузьмич! – решительно сказал Величко. – Давайте начистоту! Мы сваляли дурака, когда выкрали вас из больницы, но бог с ним, дело уже прошлое, и вашей вины тут нет. Но мы должны четко знать, поможете ли вы нам найти то, что мы ищем? Если вы все придумали, лучше скажите сразу – мы не обидимся. Купим вам водки, на машине покатаем, даже в ресторан можем сводить. А голову себе морочить нам некогда – у нас товарищ в беду попал.
Летягин покачал лысой головой.
– Не доверяете, значит? – с иронией сказал он. – Ну и правильно, что не доверяете! Доверчивые, они долго не живут. Только сами посудите, зачем бы я стал вам врать? Вы мне пять сотен дали. Для меня это все равно что миллион, понимаете? Да с такими деньгами я бы и в машину к вам садиться не стал, пошел бы себе потихоньку – мне рассказывали, что через шоссе лавочка есть, где всем психам наливают. Конечно, тем, кто на легком режиме. Ну так на мне не написано, какой я режим, правильно? И гульнул бы я там, хлопцы, превосходно и без вас. Но Летягин слово дал и слово свое сдержит. Ты вот не удивился, что никто даже не шелохнулся, когда я из окна выскочил? И правильно не удивился, потому что я, как и обещал, подмазал кого надо. Так что не дергайся, паря! Все, что Летягин обещал, он выполнит.
– И куда нужно ехать? – спросил Величко. – Я потому спрашиваю, что нам еще с одним товарищем созвониться надо. Скоординировать действия, так сказать.
Летягин пожевал губами, словно преодолевая какую-то внутреннюю преграду, и сказал:
– Покровский лес знаете? Вот там бункер и надо искать. Будет непросто, но есть у меня одна мыслишка. В бункер ведь не единственный вход был. Их много было. Когда было решение законсервировать строительство, все подходы взорвали, чтобы любопытные не пронюхали. Но взрывали наспех, торопились. Где все завалили наглухо, где только слегка присыпали. А один вход вообще не трогали. Заложили его плитами, землей прикрыли – до лучших времен. Да видно, потом поважнее дела появились. Вот этот вход нам с вами и нужно отыскать. А дальше уже проще пойдет. Только нам с вами динамит понадобится. Пара шашек.
– Я знаю человека, который даст нам динамит, – сказал Мачколян. – Если я попрошу – он даст.
– Террорист, что ли? – подозрительно спросил старик.
– Бывший военный, – ответил Мачколян. – Взрывник. На досуге рыбку поглушить любит. Ну хобби такое у человека, что поделаешь!
– М-да, – сказал Величко. – С вами не соскучишься. Звоню Грачеву. Нужно подготовить человека.
Он позвонил Грачеву и, в общих чертах объяснив ситуацию, договорился о месте встречи, предупредив, что предварительно они заедут к одному человеку за динамитом.
– Ну-ну, – только и сказал Грачев.
Мачколян не обманул – бывший военный оказался нежадным человеком и динамитом поделился. Через полчаса они подобрали Грачева на углу одной тихой улочки. Он забрался в кузов, невозмутимо поздоровался с Летягиным и предложил Величко договориться о ближайших планах.
– Я нашел у мальчишки на компьютере карту, – озабоченно сказал он. – Получается, что нужно искать где-то в районе Покровского леса. Точек отмечено несколько. Боюсь, до темноты все облазить просто не успеем.
– Иван Кузьмич знает верную точку, – объявил Величко. – Прямо туда и поедем.
– Это правда, Иван Кузьмич? – Грачев требовательно уставился на Летягина. – Мы не потеряем время?
– Вы, хлопцы, начинаете меня утомлять, – недовольно сказал Летягин. – Выходит, этих двоих я укалякал – теперь тебя еще уговаривать требуется?
– Я не девушка, чтобы меня уговаривать, – хмуро сказал Грачев. – Я просто хочу знать, откуда взялась эта пресловутая точка. Почему никто до сих пор не заикался про бункер в районе Покровского леса?
– Ну, во-первых, заикались, – сказал старик. – Только таких заикающихся быстро лечили. От заикания. А во-вторых, не требовалось, чтобы про это дело знали. В то время Покровский лес не сказать чтобы большой был. Так, рощица. А во время войны на прилегающей к ней территории разместили тыловую часть – склады, запасы горючего, транспорт, обмундирование и прочие дела. Только была одна закавыка – все в этой части, до последнего кладовщика, служили в НКВД, и никакая это на самом деле была не тыловая часть, а секретная стройка. Теперь понятно? Потом ее взорвали. Не полностью, конечно, а перекрыли ходы-выходы. И языки пообрезали тем, кто этой темы касался.
– И вы утверждаете, что мы можем туда попасть? – спросил Грачев.
– Я ничего не утверждаю. Я предлагаю попытаться. Кому туда надо – мне или вам? – сердито сказал старик. – Я там без малого два года корячился. А уж как после живой остался – это отдельная песня.
– Если мы будем по мальчишкиным точкам ползать, – заметил Величко, – тогда точно кучу времени угрохаем. А Иван Кузьмич уверяет, что через его вход мы сразу получим доступ ко всему бункеру.
– И опять я этого не говорил! – возмутился Летягин. – Столько лет прошло! Кто знает, что там теперь под землей творится? Но куда-нибудь попадем обязательно, за это ручаюсь.
«И на том спасибо, – подумал Грачев. – Куда-нибудь попадем! Хорошая перспектива для группы спасателей, отправившихся выручать товарища! Куда-нибудь попадем, сделаем что попало…»
Он поймал себя на мысли, что намеренно не желает выяснять подробности того, каким образом пациент психиатрической клиники оказался у них в машине. Со стариком явно было не все чисто. Разумеется, это была страусиная позиция, но Грачев чувствовал, что если он начнет задавать вопросы, то будет просто обязан прекратить всю эту затею. Семь бед – один ответ.
– Ладно, поехали! – махнул он рукой. – Куда конкретно едем?
– Сам лес объедете стороной, – принялся объяснять старик. – Вдоль Волги должна идти дорога. Она сохранилась? Ну и отлично. Нужно найти место, где между дорогой и лесом каменная россыпь. Здоровые такие камни. Глыбы. Если с самолета посмотреть, то видно, что они в форме стрелки. Только там своя хитрость – ориентироваться нужно не на острие, а на основание. В этом самом месте под землей должны быть закопаны плиты. Если правильно заложить взрывчатку, эти плиты можно сдвинуть, и тогда откроется вход. Там дальше будет решетка, но у вас, смотрю, и резаки и пилы имеются – справитесь.
– Взрывные работы в непосредственной близости от дороги? Без разрешения? – хмуро спросил Грачев. – Это уже пахнет крупными неприятностями, ребята!
– По той дороге не часто ездят, – сказал Мачколян. – Можно сказать, совсем редко.
– Редко, да метко, – сердито отозвался Грачев. – Как хотите, а я обязан поставить в известность Косицина.
Остальные с напряженным вниманием следили, как он достает телефон, набирает номер и разговаривает. Нельзя сказать, чтобы Величко с Мачколяном выглядели очень довольными, но противоречить не пытались – им тоже не нравилась ситуация, в которой они пребывали, и хотелось хотя бы отчасти разделить с кем-нибудь ответственность.
Но Грачев выглядел разочарованным после разговора.
– Косицина срочно вызвали в Москву, – сообщил он. – Уже улетел. Хороший будет ему подарочек, когда он вернется!
– Позвони заму, – предложил Величко.
Грачев в упор посмотрел на него.
– Прекрасно знаешь, что уж кому-кому, а замам я звонить не буду, – сказал он. – Мне нужно решение проблемы, а ты видел хотя бы одного зама в жизни, который что-нибудь решал?
Он спрятал в карман мобильник и обреченно махнул рукой.
– Значит, поехали, – заключил Величко и пошел снова садиться за руль.
День уже перевалил за полдень, когда они прибыли на нужное место. В каменный указатель не очень верилось, но старик безошибочно указал на него и с удовлетворением отметил, что здесь почти ничего не изменилось.
– Разве что каменюки вросли поглубже в землю, а курганчик, наоборот, осел будто, – прокомментировал он. – Вот под этим курганчиком и лежат плиты. Решайте, как их оттуда достать.
Все высыпали из машины и подошли к едва заметному холмику, который располагался у основания двух каменных глыб, лежащих под углом друг к другу.
– У нас по взрывному делу Максимов специалист, – зачем-то объяснил старику Грачев. – Как раз тот, которого мы ищем.
– Ну, это невелика беда, – равнодушно сказал старик. – Пожалуй, я вам подскажу, как заложить заряды. Ломать, как говорится, не строить.
Он прошелся вдоль и поперек холмика, с кряхтеньем присел на колени, потрогал рукой шершавую поверхность каменной глыбы. На его морщинистом малосимпатичном лице появилась странная мечтательная улыбка. Он заговорил, и спасателям вначале показалось, что он обращается к ним, но вскоре стало понятно, что старик находится где-то далеко-далеко и разговаривает с тенями.
– Чудно, хлопцы! Все вы тут были – Иванько Федор, Васька Шарашкин, Томилин, сержант Колесник… Вроде даже и сейчас пахнет гуталином, которым мы сапоги мазали. Особенно на этот счет Васька Шарашкин старался – щеголь был, не приведи господь! Ни одной юбки не пропускал… Да где там! Не слышите вы меня! А может, оно и к лучшему. Всему свой предел должен быть.
Он вдруг обернулся к Величко и, начертив носком ботинка на земле крест, сказал:
– Вот здесь заложите шашку… И здесь… – Он отошел немного в сторону и снова черкнул башмаком по земле. Только поглубже брать надо. Метра полтора, не меньше. Так что приступайте, а я пойду на травке полежу, помечтаю…
Он действительно тут же отвернулся и зашагал прочь, высокий, сутулый и нелепый, точно гость из другого мира. Отойдя метров на пятьдесят, он развалился на прогретой солнцем земле, закинул руки за голову и принялся смотреть в небо.
Грачев, с мрачным видом за ним наблюдавший, немного успокоился и обернулся к Величко.
– Ну что? Ты ему веришь? – спросил он.
Величко пожал плечами.
– Верю – не верю, – сказал он. – Каша-то все равно заварена. Глупо уходить, не попытавшись.
– А я верю! – решительно заявил Мачколян. – Невооруженным глазом видно – старик тут был! Как все это можно придумать и сыграть – я не представляю.
– Не забывай – он числится в буйно помешанных, – сказал Грачев.
– Ну, буйства за ним пока не замечалось, – поспешил внести ясность Величко. – Да и на помешанного он похож не больше любого из нас. Давай, Грач, рванем, чтобы не думалось, а уж дальше будем решать.
Грачев скрепя сердце согласился. Около часа они готовили шурфы для взрывчатки. Все это время старик продолжал валяться на траве, совершенно не обращая на них внимания. Когда все было готово, Величко отделился от группы и направился к Летягину.
– Иван Кузьмич, пора! Сейчас взрывать будем. Нужно в безопасное место уйти, за камни. Давайте руку!
Старик от протянутой руки отказался, поднялся сам и, не отряхивая со штанин прилипших к ним травинок, поплелся вслед за Величко.
– Не понимаю я вас, Иван Кузьмич, – неожиданно для самого себя сказал Величко. – Вроде о водке мечтали, а как на волю вырвались, ни разу даже и не вспоминали. В чем причина?
Летягин посмотрел на него и только рукой махнул.
– Какая теперь водка! – сказал он с чувством. – Я на другое рассчитываю. Внизу большие запасы продовольствия оставались. Ясное дело, консервы столько не пролежат, а водке, надо думать, ничего не сделается? Она там в герметичной таре, из специального сплава! По тем временам последнее слово науки было. Никакого окисления. А водка тогда была знатная!
– Ну это ясно, – согласился Величко. – И вода мокрее была, и солнце ярче светило…
– Солнышко и сейчас хоть куда, – весело ответил старик. – А насчет водки ты со мной не спорь. Ты ее и не пробовал, водки-то. Вы теперь химией травитесь, а тогда…
Величко и не думал спорить. Но настроение у него немного улучшилось. То, что старик рассчитывал раздобыть сто граммов настоящей «наркомовской», было косвенным свидетельством правдивости его слов. Величко не верил, что можно измыслить столь детальный, тщательно выстроенный бред. А раз так, то все их усилия и весь их риск могут оказаться совсем не напрасными.
Все было готово к подрыву. Им пришлось использовать обычные взрыватели и бикфордовы шнуры, а чтобы предупредить возможные неприятные случайности, решили предпринять некоторые меры безопасности. С одной стороны близлежащий участок дороги перекрыли собственной машиной, за которой присматривал Граф, а с другой за движением наблюдал Мачколян. В случае, если бы появился чужой автомобиль, он задержал бы его до тех пор, пока не будет произведен взрыв.
Но обстоятельства складывались более чем благоприятно, и дорога в этот час была совершенно пустынна. Вообще вокруг не было видно ни души, только далеко по волжской глади медленно двигалась микроскопическая моторная лодка, вытягивая за собой нитку белой пены.
Оба взрыва прогремели почти одновременно, подняв дыбом черную массу земли и осыпав все вокруг каменным дождем. Комья земли летели даже за дорогу.
Когда в лесу улеглось эхо, поднятое взрывами, спасатели собрались возле воронки, чтобы оценить результаты своих усилий.
Взрывами разметало курганчик и выворотило большой пласт земли, и на дне глубокой воронки открылся край широкой бетонной плиты. Когда спустились вниз, то выяснилось, что под плитой находится кирпичная кладка.
– Кажется, нашли! – дрогнувшим голосом произнес Грачев, щупая пальцем холодные, облепленные землей кирпичи.
Летягин в ответ на это заявление только громко хмыкнул. Он стоял на краю воронки, заложив руки за спину. В глазах его горел странный, почти безумный огонек. Величко с беспокойством посмотрел на него.
«Все-таки двадцать лет в палате, – подумал он. – Не просто же так? Но ведь плиту мы нашли. Что же, мы все, выходит, сумасшедшие?»
– Дам вам хороший совет, – сказал вдруг старик. – Подкопайте плиту, пробейте кладку – так, чтобы человек мог пролезть. Там должна быть гидравлическая система, которая поднимает плиту. Никакого электричества. Если гидравлика в порядке, плита поднимется, и туда можно будет хоть на машине въехать.
– Столько лет прошло, – с сомнением заметил Величко. – Там все уже заржавело и смерзлось.
– Не думаю, – покачал головой Летягин. – На совесть делалось. С запасом. В крайнем случае, может, загустела маленько. Уверен, все должно сработать.
– Давайте я спущусь, – предложил Мачколян. – Наверняка там понадобится физическая сила.
– Под тебя дыру пробивать замучаешься, – проворчал Грачев. – Слоновий размер.
– Так я помогу, – невозмутимо пояснил Мачколян, нисколько не обидевшись на такую характеристику. – А вообще надо было у майора еще одну шашечку попросить.
– Насчет шашечек вы поосторожнее, – предостерег Летягин. – Слышал я, что на крайний случай, для полного уничтожения бункера, существовала еще одна система, особо секретная. В бункере вообще-то предусмотрено два яруса. Верхний – общий. Там располагались части охраны, подземный транспорт, арсенал, системы жизнеобеспечения. На втором ярусе – главные запасы продовольствия, воды и прочего. Здесь же – жилые и служебные помещения руководства и обслуги, автономное энергоснабжение – это на случай, если наверху что-то откажет. Но существовал еще и третий ярус. Практически это всего лишь железобетонный канал шириной десять метров, имеющий выход в русло Волги. Достаточно открыть задвижки, и волжская вода хлынет в помещения второго яруса. По закону сообщающихся сосудов. Где управление этими задвижками и как оно осуществляется, я не знаю, поэтому предостерегаю вас от необдуманных действий. Сами говорите, столько лет прошло. Кто знает, что может случиться?
– А может, оно уже того… случилось? – спросил Мачколян.
Ответом ему было общее молчание.
– Давайте работать! – сказал наконец Грачев и направился к машине за инструментами.
Кирпичная кладка под плитой была сделана на совесть, но спасателям было не привыкать пробиваться сквозь стены. Отверстие, достаточное для того, чтобы в него пролез даже такой громоздкий человек, как Мачколян, было проделано всего за каких-нибудь двадцать минут.
– Ну я пошел, – просто сказал Мачколян, когда все было готово.
– Вместе пойдем, – заявил Грачев, надевая шлем. – В случае чего свистнем.
Они спустились в дыру, и некоторое время от них не было ни слуху ни духу. Минут через пятнадцать, однако, наружу показалась голова Грачева, и он деловито сказал:
– Агрегат нашли. С управлением вроде разобрались. Сейчас попробуем запустить. Вы на всякий случай отойдите подальше… А вообще тут порядок. Будто только вчера люди были. Стены в мраморе, ступени… Московское метро, да и только!
Он скрылся, и снова наступила тишина. Минут через пять-десять Величко услышал, как из-под земли донесся странный звук, похожий на вздох облегчения. Будто проснулся великан, спавший до этого тяжелым беспробудным сном. Земля по краям воронки зашевелилась, пошла трещинами, а плита, находившаяся на ее дне, начала медленно-медленно подниматься. Она поднималась, точно площадка гигантского лифта, и вскоре стали видны полированные стальные колонны, на которых эта плита держалась. Это было похоже на кадр из фантастического фильма. Величко и Летягин смотрели на это чудо как завороженные, и даже Граф пришел в необычное для себя волнение, принялся нервно вертеться на одном месте и наконец, не выдержав, сердито залаял.
Плита поднялась над землей уже на три метра, и под этим железобетонным навесом открылся вход в подземелье – каменные ступени, уходящие вниз под углом в сорок пять градусов. И по этим ступеням навстречу Величко поднимались Грачев с Мачколяном, озабоченные, но довольные.
– Получилось! – прогудел Мачколян, с благодарностью пожимая руку Летягину. – Кто бы мог подумать, что все это на самом деле существует! Это черт знает что! У меня голова идет кругом!
– Я не зря советовал вам начать отсюда, – с важным видом сказал старик. – Теперь мы можем попасть в любое место бункера, а не искать по всей округе.
– Только там дальше стальные ворота, – сказал Грачев. – Заперты наглухо. Придется попотеть, чтобы их разрезать. Но это мы сделаем.
Величко задумчиво посмотрел на темнеющий у его ног провал и сказал:
– Знать бы наверняка, что мы выбрали верный путь! Меня совсем не прельщает роль первооткрывателя. Макса бы найти побыстрее. Времени-то сколько прошло!
Грачев мрачно посмотрел на него, но сказал совсем не то, чего ждал от него Величко.
– Если проникнем внутрь, то лучше загнать и машину, а плиту опустить. Не хватало, чтобы какие-нибудь скауты наткнулись на наши раскопки!.. А сейчас беремся за работу!
Раньше всех с механической пилой в руках спустился вниз Мачколян. Он был бодр и выглядел так, будто собирался свернуть горы. Поэтому все опешили, когда вдруг из темноты подземелья донесся его отчаянный крик. Такого выражения ужаса в голосе Мачколяна ни Величко, ни Грачев не слышали еще ни разу в жизни. Они стремглав бросились вниз по ступеням, промчались мимо агрегата, поднимавшего плиты, и оказались около высокой стальной решетки, перекрывавшей уходящий в темноту тоннель с овальными потолками. По тоннелю шла узкоколейка со шпалами из бетона.
Мачколян был бледен и выглядел растерянным.
– Что случилось? – резко спросил Грачев.
Мачколян ткнул рукой в сторону тоннеля и, с трудом находя слова, пробормотал:
– Что я сейчас видел!.. Вы не поверите, ребята, но там был призрак!.. Я чуть не умер от страха, честное слово!
– Ты в своем уме? – спросил Величко. – Только призраков нам еще не хватало!
– Вам смешно! – жалобно сказал Мачколян. – А я правда видел! Он был такой жуткий – белый, как покойник, и в форме…
– В какой еще форме? – поднял брови Грачев.
– В той самой, в форме НКВД, – пробормотал Мачколян. – У них же были голубые петлицы? Гимнастерка, галифе, кобура на поясе… Он вон там стоял!
Грачев повернулся к Летягину.
– А никаких отравляющих веществ вы здесь не распыляли часом? – подозрительно спросил он. – Прежде наш товарищ не страдал видениями.
– Насчет веществ не припоминаю, – ответил старик. – Да и за такое время любой яд разложится и обезвредится. Нет, тут что-то другое.
– Верите в привидения? – усмехнулся Величко.
– Поживите с мое – еще не в то поверите, – сказал старик. – Такое уж это место, ребята. По правде говоря, это все равно, что могилу вскрыть.
– При чем тут могила? – поморщился Грачев. – Обыкновенное техническое сооружение.
Старик насмешливо покосился на него.
– Ты еще скажи, сынок, что миллион таких видел! Никакое оно не обыкновенное. Здешний бетон, можно сказать, на крови замешан. Так что никакое оно не обыкновенное, сынок. И мой тебе совет – почаще оглядывайся, когда туда войдешь.
Глава 10
– А я об этом не думаю, – признался Мачколян. – Зачем расстраиваться? Нам еще Макса искать нужно.
– Только это меня и поддерживает. Но будет ли толк от этого осколка империи? Может, он все это затеял, чтобы напоследок оторваться как следует?
– В принципе, он заслужил это, – сказал Мачколян. – В любом случае, нам не придется раскаиваться. А если он ничего на самом деле не знает, пойдем по тому пути, который предложит Грач. Наверняка он что-нибудь разузнает. Кстати, ты бы позвонил ему. Нужно договориться, где встретимся.
– Я позвоню, – пообещал Величко. – Но сначала…
Он неожиданно затормозил, открыл дверцу и выпрыгнул из кабины. Мачколян с удивлением посмотрел на него, но тоже полез наружу. Вдвоем они открыли задние дверцы и уставились на странную парочку, которая сидела у них в кузове. Увидев хозяина, Граф поднял голову и особым образом дернул ушами, показывая, что свои обязанности выполняет неукоснительно. Старик, который в форме спасателя совсем уже не был похож на безумца, широко улыбнулся и спросил:
– Что, хлопцы, конечная остановка? Выходим?
– Иван Кузьмич! – решительно сказал Величко. – Давайте начистоту! Мы сваляли дурака, когда выкрали вас из больницы, но бог с ним, дело уже прошлое, и вашей вины тут нет. Но мы должны четко знать, поможете ли вы нам найти то, что мы ищем? Если вы все придумали, лучше скажите сразу – мы не обидимся. Купим вам водки, на машине покатаем, даже в ресторан можем сводить. А голову себе морочить нам некогда – у нас товарищ в беду попал.
Летягин покачал лысой головой.
– Не доверяете, значит? – с иронией сказал он. – Ну и правильно, что не доверяете! Доверчивые, они долго не живут. Только сами посудите, зачем бы я стал вам врать? Вы мне пять сотен дали. Для меня это все равно что миллион, понимаете? Да с такими деньгами я бы и в машину к вам садиться не стал, пошел бы себе потихоньку – мне рассказывали, что через шоссе лавочка есть, где всем психам наливают. Конечно, тем, кто на легком режиме. Ну так на мне не написано, какой я режим, правильно? И гульнул бы я там, хлопцы, превосходно и без вас. Но Летягин слово дал и слово свое сдержит. Ты вот не удивился, что никто даже не шелохнулся, когда я из окна выскочил? И правильно не удивился, потому что я, как и обещал, подмазал кого надо. Так что не дергайся, паря! Все, что Летягин обещал, он выполнит.
– И куда нужно ехать? – спросил Величко. – Я потому спрашиваю, что нам еще с одним товарищем созвониться надо. Скоординировать действия, так сказать.
Летягин пожевал губами, словно преодолевая какую-то внутреннюю преграду, и сказал:
– Покровский лес знаете? Вот там бункер и надо искать. Будет непросто, но есть у меня одна мыслишка. В бункер ведь не единственный вход был. Их много было. Когда было решение законсервировать строительство, все подходы взорвали, чтобы любопытные не пронюхали. Но взрывали наспех, торопились. Где все завалили наглухо, где только слегка присыпали. А один вход вообще не трогали. Заложили его плитами, землей прикрыли – до лучших времен. Да видно, потом поважнее дела появились. Вот этот вход нам с вами и нужно отыскать. А дальше уже проще пойдет. Только нам с вами динамит понадобится. Пара шашек.
– Я знаю человека, который даст нам динамит, – сказал Мачколян. – Если я попрошу – он даст.
– Террорист, что ли? – подозрительно спросил старик.
– Бывший военный, – ответил Мачколян. – Взрывник. На досуге рыбку поглушить любит. Ну хобби такое у человека, что поделаешь!
– М-да, – сказал Величко. – С вами не соскучишься. Звоню Грачеву. Нужно подготовить человека.
Он позвонил Грачеву и, в общих чертах объяснив ситуацию, договорился о месте встречи, предупредив, что предварительно они заедут к одному человеку за динамитом.
– Ну-ну, – только и сказал Грачев.
Мачколян не обманул – бывший военный оказался нежадным человеком и динамитом поделился. Через полчаса они подобрали Грачева на углу одной тихой улочки. Он забрался в кузов, невозмутимо поздоровался с Летягиным и предложил Величко договориться о ближайших планах.
– Я нашел у мальчишки на компьютере карту, – озабоченно сказал он. – Получается, что нужно искать где-то в районе Покровского леса. Точек отмечено несколько. Боюсь, до темноты все облазить просто не успеем.
– Иван Кузьмич знает верную точку, – объявил Величко. – Прямо туда и поедем.
– Это правда, Иван Кузьмич? – Грачев требовательно уставился на Летягина. – Мы не потеряем время?
– Вы, хлопцы, начинаете меня утомлять, – недовольно сказал Летягин. – Выходит, этих двоих я укалякал – теперь тебя еще уговаривать требуется?
– Я не девушка, чтобы меня уговаривать, – хмуро сказал Грачев. – Я просто хочу знать, откуда взялась эта пресловутая точка. Почему никто до сих пор не заикался про бункер в районе Покровского леса?
– Ну, во-первых, заикались, – сказал старик. – Только таких заикающихся быстро лечили. От заикания. А во-вторых, не требовалось, чтобы про это дело знали. В то время Покровский лес не сказать чтобы большой был. Так, рощица. А во время войны на прилегающей к ней территории разместили тыловую часть – склады, запасы горючего, транспорт, обмундирование и прочие дела. Только была одна закавыка – все в этой части, до последнего кладовщика, служили в НКВД, и никакая это на самом деле была не тыловая часть, а секретная стройка. Теперь понятно? Потом ее взорвали. Не полностью, конечно, а перекрыли ходы-выходы. И языки пообрезали тем, кто этой темы касался.
– И вы утверждаете, что мы можем туда попасть? – спросил Грачев.
– Я ничего не утверждаю. Я предлагаю попытаться. Кому туда надо – мне или вам? – сердито сказал старик. – Я там без малого два года корячился. А уж как после живой остался – это отдельная песня.
– Если мы будем по мальчишкиным точкам ползать, – заметил Величко, – тогда точно кучу времени угрохаем. А Иван Кузьмич уверяет, что через его вход мы сразу получим доступ ко всему бункеру.
– И опять я этого не говорил! – возмутился Летягин. – Столько лет прошло! Кто знает, что там теперь под землей творится? Но куда-нибудь попадем обязательно, за это ручаюсь.
«И на том спасибо, – подумал Грачев. – Куда-нибудь попадем! Хорошая перспектива для группы спасателей, отправившихся выручать товарища! Куда-нибудь попадем, сделаем что попало…»
Он поймал себя на мысли, что намеренно не желает выяснять подробности того, каким образом пациент психиатрической клиники оказался у них в машине. Со стариком явно было не все чисто. Разумеется, это была страусиная позиция, но Грачев чувствовал, что если он начнет задавать вопросы, то будет просто обязан прекратить всю эту затею. Семь бед – один ответ.
– Ладно, поехали! – махнул он рукой. – Куда конкретно едем?
– Сам лес объедете стороной, – принялся объяснять старик. – Вдоль Волги должна идти дорога. Она сохранилась? Ну и отлично. Нужно найти место, где между дорогой и лесом каменная россыпь. Здоровые такие камни. Глыбы. Если с самолета посмотреть, то видно, что они в форме стрелки. Только там своя хитрость – ориентироваться нужно не на острие, а на основание. В этом самом месте под землей должны быть закопаны плиты. Если правильно заложить взрывчатку, эти плиты можно сдвинуть, и тогда откроется вход. Там дальше будет решетка, но у вас, смотрю, и резаки и пилы имеются – справитесь.
– Взрывные работы в непосредственной близости от дороги? Без разрешения? – хмуро спросил Грачев. – Это уже пахнет крупными неприятностями, ребята!
– По той дороге не часто ездят, – сказал Мачколян. – Можно сказать, совсем редко.
– Редко, да метко, – сердито отозвался Грачев. – Как хотите, а я обязан поставить в известность Косицина.
Остальные с напряженным вниманием следили, как он достает телефон, набирает номер и разговаривает. Нельзя сказать, чтобы Величко с Мачколяном выглядели очень довольными, но противоречить не пытались – им тоже не нравилась ситуация, в которой они пребывали, и хотелось хотя бы отчасти разделить с кем-нибудь ответственность.
Но Грачев выглядел разочарованным после разговора.
– Косицина срочно вызвали в Москву, – сообщил он. – Уже улетел. Хороший будет ему подарочек, когда он вернется!
– Позвони заму, – предложил Величко.
Грачев в упор посмотрел на него.
– Прекрасно знаешь, что уж кому-кому, а замам я звонить не буду, – сказал он. – Мне нужно решение проблемы, а ты видел хотя бы одного зама в жизни, который что-нибудь решал?
Он спрятал в карман мобильник и обреченно махнул рукой.
– Значит, поехали, – заключил Величко и пошел снова садиться за руль.
День уже перевалил за полдень, когда они прибыли на нужное место. В каменный указатель не очень верилось, но старик безошибочно указал на него и с удовлетворением отметил, что здесь почти ничего не изменилось.
– Разве что каменюки вросли поглубже в землю, а курганчик, наоборот, осел будто, – прокомментировал он. – Вот под этим курганчиком и лежат плиты. Решайте, как их оттуда достать.
Все высыпали из машины и подошли к едва заметному холмику, который располагался у основания двух каменных глыб, лежащих под углом друг к другу.
– У нас по взрывному делу Максимов специалист, – зачем-то объяснил старику Грачев. – Как раз тот, которого мы ищем.
– Ну, это невелика беда, – равнодушно сказал старик. – Пожалуй, я вам подскажу, как заложить заряды. Ломать, как говорится, не строить.
Он прошелся вдоль и поперек холмика, с кряхтеньем присел на колени, потрогал рукой шершавую поверхность каменной глыбы. На его морщинистом малосимпатичном лице появилась странная мечтательная улыбка. Он заговорил, и спасателям вначале показалось, что он обращается к ним, но вскоре стало понятно, что старик находится где-то далеко-далеко и разговаривает с тенями.
– Чудно, хлопцы! Все вы тут были – Иванько Федор, Васька Шарашкин, Томилин, сержант Колесник… Вроде даже и сейчас пахнет гуталином, которым мы сапоги мазали. Особенно на этот счет Васька Шарашкин старался – щеголь был, не приведи господь! Ни одной юбки не пропускал… Да где там! Не слышите вы меня! А может, оно и к лучшему. Всему свой предел должен быть.
Он вдруг обернулся к Величко и, начертив носком ботинка на земле крест, сказал:
– Вот здесь заложите шашку… И здесь… – Он отошел немного в сторону и снова черкнул башмаком по земле. Только поглубже брать надо. Метра полтора, не меньше. Так что приступайте, а я пойду на травке полежу, помечтаю…
Он действительно тут же отвернулся и зашагал прочь, высокий, сутулый и нелепый, точно гость из другого мира. Отойдя метров на пятьдесят, он развалился на прогретой солнцем земле, закинул руки за голову и принялся смотреть в небо.
Грачев, с мрачным видом за ним наблюдавший, немного успокоился и обернулся к Величко.
– Ну что? Ты ему веришь? – спросил он.
Величко пожал плечами.
– Верю – не верю, – сказал он. – Каша-то все равно заварена. Глупо уходить, не попытавшись.
– А я верю! – решительно заявил Мачколян. – Невооруженным глазом видно – старик тут был! Как все это можно придумать и сыграть – я не представляю.
– Не забывай – он числится в буйно помешанных, – сказал Грачев.
– Ну, буйства за ним пока не замечалось, – поспешил внести ясность Величко. – Да и на помешанного он похож не больше любого из нас. Давай, Грач, рванем, чтобы не думалось, а уж дальше будем решать.
Грачев скрепя сердце согласился. Около часа они готовили шурфы для взрывчатки. Все это время старик продолжал валяться на траве, совершенно не обращая на них внимания. Когда все было готово, Величко отделился от группы и направился к Летягину.
– Иван Кузьмич, пора! Сейчас взрывать будем. Нужно в безопасное место уйти, за камни. Давайте руку!
Старик от протянутой руки отказался, поднялся сам и, не отряхивая со штанин прилипших к ним травинок, поплелся вслед за Величко.
– Не понимаю я вас, Иван Кузьмич, – неожиданно для самого себя сказал Величко. – Вроде о водке мечтали, а как на волю вырвались, ни разу даже и не вспоминали. В чем причина?
Летягин посмотрел на него и только рукой махнул.
– Какая теперь водка! – сказал он с чувством. – Я на другое рассчитываю. Внизу большие запасы продовольствия оставались. Ясное дело, консервы столько не пролежат, а водке, надо думать, ничего не сделается? Она там в герметичной таре, из специального сплава! По тем временам последнее слово науки было. Никакого окисления. А водка тогда была знатная!
– Ну это ясно, – согласился Величко. – И вода мокрее была, и солнце ярче светило…
– Солнышко и сейчас хоть куда, – весело ответил старик. – А насчет водки ты со мной не спорь. Ты ее и не пробовал, водки-то. Вы теперь химией травитесь, а тогда…
Величко и не думал спорить. Но настроение у него немного улучшилось. То, что старик рассчитывал раздобыть сто граммов настоящей «наркомовской», было косвенным свидетельством правдивости его слов. Величко не верил, что можно измыслить столь детальный, тщательно выстроенный бред. А раз так, то все их усилия и весь их риск могут оказаться совсем не напрасными.
Все было готово к подрыву. Им пришлось использовать обычные взрыватели и бикфордовы шнуры, а чтобы предупредить возможные неприятные случайности, решили предпринять некоторые меры безопасности. С одной стороны близлежащий участок дороги перекрыли собственной машиной, за которой присматривал Граф, а с другой за движением наблюдал Мачколян. В случае, если бы появился чужой автомобиль, он задержал бы его до тех пор, пока не будет произведен взрыв.
Но обстоятельства складывались более чем благоприятно, и дорога в этот час была совершенно пустынна. Вообще вокруг не было видно ни души, только далеко по волжской глади медленно двигалась микроскопическая моторная лодка, вытягивая за собой нитку белой пены.
Оба взрыва прогремели почти одновременно, подняв дыбом черную массу земли и осыпав все вокруг каменным дождем. Комья земли летели даже за дорогу.
Когда в лесу улеглось эхо, поднятое взрывами, спасатели собрались возле воронки, чтобы оценить результаты своих усилий.
Взрывами разметало курганчик и выворотило большой пласт земли, и на дне глубокой воронки открылся край широкой бетонной плиты. Когда спустились вниз, то выяснилось, что под плитой находится кирпичная кладка.
– Кажется, нашли! – дрогнувшим голосом произнес Грачев, щупая пальцем холодные, облепленные землей кирпичи.
Летягин в ответ на это заявление только громко хмыкнул. Он стоял на краю воронки, заложив руки за спину. В глазах его горел странный, почти безумный огонек. Величко с беспокойством посмотрел на него.
«Все-таки двадцать лет в палате, – подумал он. – Не просто же так? Но ведь плиту мы нашли. Что же, мы все, выходит, сумасшедшие?»
– Дам вам хороший совет, – сказал вдруг старик. – Подкопайте плиту, пробейте кладку – так, чтобы человек мог пролезть. Там должна быть гидравлическая система, которая поднимает плиту. Никакого электричества. Если гидравлика в порядке, плита поднимется, и туда можно будет хоть на машине въехать.
– Столько лет прошло, – с сомнением заметил Величко. – Там все уже заржавело и смерзлось.
– Не думаю, – покачал головой Летягин. – На совесть делалось. С запасом. В крайнем случае, может, загустела маленько. Уверен, все должно сработать.
– Давайте я спущусь, – предложил Мачколян. – Наверняка там понадобится физическая сила.
– Под тебя дыру пробивать замучаешься, – проворчал Грачев. – Слоновий размер.
– Так я помогу, – невозмутимо пояснил Мачколян, нисколько не обидевшись на такую характеристику. – А вообще надо было у майора еще одну шашечку попросить.
– Насчет шашечек вы поосторожнее, – предостерег Летягин. – Слышал я, что на крайний случай, для полного уничтожения бункера, существовала еще одна система, особо секретная. В бункере вообще-то предусмотрено два яруса. Верхний – общий. Там располагались части охраны, подземный транспорт, арсенал, системы жизнеобеспечения. На втором ярусе – главные запасы продовольствия, воды и прочего. Здесь же – жилые и служебные помещения руководства и обслуги, автономное энергоснабжение – это на случай, если наверху что-то откажет. Но существовал еще и третий ярус. Практически это всего лишь железобетонный канал шириной десять метров, имеющий выход в русло Волги. Достаточно открыть задвижки, и волжская вода хлынет в помещения второго яруса. По закону сообщающихся сосудов. Где управление этими задвижками и как оно осуществляется, я не знаю, поэтому предостерегаю вас от необдуманных действий. Сами говорите, столько лет прошло. Кто знает, что может случиться?
– А может, оно уже того… случилось? – спросил Мачколян.
Ответом ему было общее молчание.
– Давайте работать! – сказал наконец Грачев и направился к машине за инструментами.
Кирпичная кладка под плитой была сделана на совесть, но спасателям было не привыкать пробиваться сквозь стены. Отверстие, достаточное для того, чтобы в него пролез даже такой громоздкий человек, как Мачколян, было проделано всего за каких-нибудь двадцать минут.
– Ну я пошел, – просто сказал Мачколян, когда все было готово.
– Вместе пойдем, – заявил Грачев, надевая шлем. – В случае чего свистнем.
Они спустились в дыру, и некоторое время от них не было ни слуху ни духу. Минут через пятнадцать, однако, наружу показалась голова Грачева, и он деловито сказал:
– Агрегат нашли. С управлением вроде разобрались. Сейчас попробуем запустить. Вы на всякий случай отойдите подальше… А вообще тут порядок. Будто только вчера люди были. Стены в мраморе, ступени… Московское метро, да и только!
Он скрылся, и снова наступила тишина. Минут через пять-десять Величко услышал, как из-под земли донесся странный звук, похожий на вздох облегчения. Будто проснулся великан, спавший до этого тяжелым беспробудным сном. Земля по краям воронки зашевелилась, пошла трещинами, а плита, находившаяся на ее дне, начала медленно-медленно подниматься. Она поднималась, точно площадка гигантского лифта, и вскоре стали видны полированные стальные колонны, на которых эта плита держалась. Это было похоже на кадр из фантастического фильма. Величко и Летягин смотрели на это чудо как завороженные, и даже Граф пришел в необычное для себя волнение, принялся нервно вертеться на одном месте и наконец, не выдержав, сердито залаял.
Плита поднялась над землей уже на три метра, и под этим железобетонным навесом открылся вход в подземелье – каменные ступени, уходящие вниз под углом в сорок пять градусов. И по этим ступеням навстречу Величко поднимались Грачев с Мачколяном, озабоченные, но довольные.
– Получилось! – прогудел Мачколян, с благодарностью пожимая руку Летягину. – Кто бы мог подумать, что все это на самом деле существует! Это черт знает что! У меня голова идет кругом!
– Я не зря советовал вам начать отсюда, – с важным видом сказал старик. – Теперь мы можем попасть в любое место бункера, а не искать по всей округе.
– Только там дальше стальные ворота, – сказал Грачев. – Заперты наглухо. Придется попотеть, чтобы их разрезать. Но это мы сделаем.
Величко задумчиво посмотрел на темнеющий у его ног провал и сказал:
– Знать бы наверняка, что мы выбрали верный путь! Меня совсем не прельщает роль первооткрывателя. Макса бы найти побыстрее. Времени-то сколько прошло!
Грачев мрачно посмотрел на него, но сказал совсем не то, чего ждал от него Величко.
– Если проникнем внутрь, то лучше загнать и машину, а плиту опустить. Не хватало, чтобы какие-нибудь скауты наткнулись на наши раскопки!.. А сейчас беремся за работу!
Раньше всех с механической пилой в руках спустился вниз Мачколян. Он был бодр и выглядел так, будто собирался свернуть горы. Поэтому все опешили, когда вдруг из темноты подземелья донесся его отчаянный крик. Такого выражения ужаса в голосе Мачколяна ни Величко, ни Грачев не слышали еще ни разу в жизни. Они стремглав бросились вниз по ступеням, промчались мимо агрегата, поднимавшего плиты, и оказались около высокой стальной решетки, перекрывавшей уходящий в темноту тоннель с овальными потолками. По тоннелю шла узкоколейка со шпалами из бетона.
Мачколян был бледен и выглядел растерянным.
– Что случилось? – резко спросил Грачев.
Мачколян ткнул рукой в сторону тоннеля и, с трудом находя слова, пробормотал:
– Что я сейчас видел!.. Вы не поверите, ребята, но там был призрак!.. Я чуть не умер от страха, честное слово!
– Ты в своем уме? – спросил Величко. – Только призраков нам еще не хватало!
– Вам смешно! – жалобно сказал Мачколян. – А я правда видел! Он был такой жуткий – белый, как покойник, и в форме…
– В какой еще форме? – поднял брови Грачев.
– В той самой, в форме НКВД, – пробормотал Мачколян. – У них же были голубые петлицы? Гимнастерка, галифе, кобура на поясе… Он вон там стоял!
Грачев повернулся к Летягину.
– А никаких отравляющих веществ вы здесь не распыляли часом? – подозрительно спросил он. – Прежде наш товарищ не страдал видениями.
– Насчет веществ не припоминаю, – ответил старик. – Да и за такое время любой яд разложится и обезвредится. Нет, тут что-то другое.
– Верите в привидения? – усмехнулся Величко.
– Поживите с мое – еще не в то поверите, – сказал старик. – Такое уж это место, ребята. По правде говоря, это все равно, что могилу вскрыть.
– При чем тут могила? – поморщился Грачев. – Обыкновенное техническое сооружение.
Старик насмешливо покосился на него.
– Ты еще скажи, сынок, что миллион таких видел! Никакое оно не обыкновенное. Здешний бетон, можно сказать, на крови замешан. Так что никакое оно не обыкновенное, сынок. И мой тебе совет – почаще оглядывайся, когда туда войдешь.
Глава 10
Славик едва успел сбивчиво рассказать Максу о своей находке, как вдруг наверху послышались шум, топот многих ног, а потом грубый мужской голос крикнул:
– Эй, ты там, доходяга? Слушай меня внимательно! У тебя два пути на выбор. Или ты сейчас спокойно выходишь, отдаешь нам пушку и пацана и спокойно гуляешь домой, или мы тебя сами вытащим, но тогда уж не обижайся! На клочки порвем, понял?
Макс серьезно посмотрел на Славика, потом на Смагина и негромко сказал:
– Кажется, они решили, что капитан очухался и дал деру. Про тебя вот тоже вспоминали. Я для них как бы не существую. Обидно! Но не буду разочаровывать этих симпатичных людей. Скажу речь от имени Смагина.
Он приблизился к шахте лифта и крикнул:
– А теперь послушайте меня! Сейчас вы тихо уходите и, как это по-вашему, гуляете домой. В противном случае будете все отвечать по закону. Имейте в виду, что я капитан милиции Смагин, и меня обязательно будут искать. В милиции знают, куда я направился. Все поняли? И еще предупреждаю: всякого, кто сюда сунется, застрелю без предупреждения!
Наверху на несколько секунд воцарилось напряженное молчание, а потом прежний голос мрачно объявил:
– Ну это мы сейчас посмотрим!
Макс навострил уши, а потом, не оборачиваясь, довольно грубо отпихнул в сторону Славика и рванул из кармана пистолет. Фонарь он погасил, и в полной темноте кто-то с коротким криком прыгнул сверху на крышу кабины лифта. Судя по тому, как ухнула железная коробка, человек этот был немаленький. На ногах он удержаться не сумел, рухнул набок, но тут же с ругательством поднялся на колени, просунул в щель дуло помпового ружья и вслепую выстрелил.
Порция крупной дроби пересекла коридор и хлестанула по каменной стене напротив.
– Ложись! – гаркнул Макс Славику.
Бандит лязгнул затвором ружья. Макс поднял пистолет и выстрелил на звук. Минутой раньше по довольно бодрому тону, которым с ним разговаривали преступники, Макс пришел к выводу, что вся его предыдущая пальба не причинила никому вреда, поэтому и сейчас стрелял, исключительно чтобы взять противника на испуг. Однако теперь количество перешло в качество. Из шахты лифта послышался истошный крик. Это вопил от боли большой и сильный человек, и, судя по жалким интонациям в его голосе, ранение он получил серьезное. Он и сам подтвердил это открытым текстом.
– Я ранен! – с ужасом прокричал он. – Он меня подстрелил! Я ранен в живот! Вытащите меня! Скорее! Он меня замочит! Князь, вытащи меня!
Но наверху молчали. У Макса сложилось впечатление, что там совещаются. Кажется, предложение раненого не слишком заинтересовало его приятелей, и у них возникли сомнения. Он это почувствовал и в приступе отчаяния с оглушительным грохотом разрядил ружье, выстрелив в шахту лифта. Наверху раздались негодующие крики, ругательства, кто-то упал, споткнувшись в тесноте о чужую ногу.
Макс решил вмешаться. Он уже испытывал угрызения совести за те мучения, которые причинил, хотя бы и плохому, но все-таки человеку. Помочь ему он ничем не мог, но решил хотя бы походатайствовать в его пользу.
– В самом деле, вытащите его оттуда и везите в больницу! – крикнул он в шахту. – Я вам мешать не буду. Даю слово!
– В зад себе засунь это слово! – мрачно сказал кто-то наверху, и тут же на кабину лифта с тяжелым стуком упал какой-то предмет.
– А-а-а! – еще страшнее заорал раненый.
Этот крик пробудил в Максе дремавший звериный инстинкт. Он еще не понял, что произошло, а ноги его уже сами спружинили и отбросили в сторону от опасного места. Макс рухнул на жесткий пол, и тут же каменный коридор будто встряхнуло. По ушам ударила тугая волна взрыва. По стенам забарабанили осколки. В черную трубу подземелья полетело разгневанное эхо.
– Эй, ты там, доходяга? Слушай меня внимательно! У тебя два пути на выбор. Или ты сейчас спокойно выходишь, отдаешь нам пушку и пацана и спокойно гуляешь домой, или мы тебя сами вытащим, но тогда уж не обижайся! На клочки порвем, понял?
Макс серьезно посмотрел на Славика, потом на Смагина и негромко сказал:
– Кажется, они решили, что капитан очухался и дал деру. Про тебя вот тоже вспоминали. Я для них как бы не существую. Обидно! Но не буду разочаровывать этих симпатичных людей. Скажу речь от имени Смагина.
Он приблизился к шахте лифта и крикнул:
– А теперь послушайте меня! Сейчас вы тихо уходите и, как это по-вашему, гуляете домой. В противном случае будете все отвечать по закону. Имейте в виду, что я капитан милиции Смагин, и меня обязательно будут искать. В милиции знают, куда я направился. Все поняли? И еще предупреждаю: всякого, кто сюда сунется, застрелю без предупреждения!
Наверху на несколько секунд воцарилось напряженное молчание, а потом прежний голос мрачно объявил:
– Ну это мы сейчас посмотрим!
Макс навострил уши, а потом, не оборачиваясь, довольно грубо отпихнул в сторону Славика и рванул из кармана пистолет. Фонарь он погасил, и в полной темноте кто-то с коротким криком прыгнул сверху на крышу кабины лифта. Судя по тому, как ухнула железная коробка, человек этот был немаленький. На ногах он удержаться не сумел, рухнул набок, но тут же с ругательством поднялся на колени, просунул в щель дуло помпового ружья и вслепую выстрелил.
Порция крупной дроби пересекла коридор и хлестанула по каменной стене напротив.
– Ложись! – гаркнул Макс Славику.
Бандит лязгнул затвором ружья. Макс поднял пистолет и выстрелил на звук. Минутой раньше по довольно бодрому тону, которым с ним разговаривали преступники, Макс пришел к выводу, что вся его предыдущая пальба не причинила никому вреда, поэтому и сейчас стрелял, исключительно чтобы взять противника на испуг. Однако теперь количество перешло в качество. Из шахты лифта послышался истошный крик. Это вопил от боли большой и сильный человек, и, судя по жалким интонациям в его голосе, ранение он получил серьезное. Он и сам подтвердил это открытым текстом.
– Я ранен! – с ужасом прокричал он. – Он меня подстрелил! Я ранен в живот! Вытащите меня! Скорее! Он меня замочит! Князь, вытащи меня!
Но наверху молчали. У Макса сложилось впечатление, что там совещаются. Кажется, предложение раненого не слишком заинтересовало его приятелей, и у них возникли сомнения. Он это почувствовал и в приступе отчаяния с оглушительным грохотом разрядил ружье, выстрелив в шахту лифта. Наверху раздались негодующие крики, ругательства, кто-то упал, споткнувшись в тесноте о чужую ногу.
Макс решил вмешаться. Он уже испытывал угрызения совести за те мучения, которые причинил, хотя бы и плохому, но все-таки человеку. Помочь ему он ничем не мог, но решил хотя бы походатайствовать в его пользу.
– В самом деле, вытащите его оттуда и везите в больницу! – крикнул он в шахту. – Я вам мешать не буду. Даю слово!
– В зад себе засунь это слово! – мрачно сказал кто-то наверху, и тут же на кабину лифта с тяжелым стуком упал какой-то предмет.
– А-а-а! – еще страшнее заорал раненый.
Этот крик пробудил в Максе дремавший звериный инстинкт. Он еще не понял, что произошло, а ноги его уже сами спружинили и отбросили в сторону от опасного места. Макс рухнул на жесткий пол, и тут же каменный коридор будто встряхнуло. По ушам ударила тугая волна взрыва. По стенам забарабанили осколки. В черную трубу подземелья полетело разгневанное эхо.