Страница:
– Мне нельзя кое-кому на глаза попадаться, – пояснил показавшийся довольно старым пират, скорее похожий на изготовителя поясных портупей для оружия.
Повар понимающе закивал, и через минуту пришедший ел похлёбку с лапшой и луком, придерживая между коленями ещё и плошку с большим куском холодной жареной рыбы. Этот старый пират, а ныне, скорее всего, – портупейный ремесленник был так неприметен в своём простом и понятном занятии, что двое вышедших из трактира людей даже не обратили на него внимания. Один сел на бочонок, второй встал рядом. Достали трубки, набили табаком, закурили.
– Ну и что делает Гэри? – спросил один из них.
– Гэри делает глупость, – зло ответил второй. – Все ребята сейчас собираются и пишут Ронд-Робины. Решают, как делить наследство Джо Жабы. В этом должны принять участие и мы – шайка небольшая, но все отъявленные, ты же знаешь. А Гэри уселась с этим пришлым и проговорила ночь напролёт – о всякой ерунде.
– Ну, скажем, не о ерунде. Один секрет поднявшегося со дна бухты объятого пламенем корабля чего стоит. А пришлый-то – из этой команды, с “Дуката”. Их рубахи нипочём не подделаешь.
– Ну и как нам быть? Они мило беседуют, а мы теряем время! Все шайки Адора наперегонки готовятся!
– А может, удача и будет у того, кто не поспешит! Ты разве не знаешь, насколько у Гэри умная голова. Известие о сокровищах, спрятанных на плантациях, принесли за пару часов перед рассветом. И если она не спешит, – значит, знает, что делать.
– Что она знает! – зло откликнулся собеседник, взмахнув над головой дымящейся трубкой. – Она просто заинтересована этим лысым и его картинными шрамами. – А ты здесь что делаешь? – заметил-таки он завтракающего старика и ударом ноги выбил из его рук миску. – Почему не ешь в зале, где полагается? Пошёл прочь!
– Уже ухожу, – негромко и миролюбиво ответил человек, – не сердись.
И, опершись о бочку, встал.
– Габс! – долетел от двери трактира насмешливый возглас. – Ты стал так могуч, что воюешь со стариками!
Габс порывисто обернулся. Гэри и её ночной собеседник стояли возле дверей. Они, очевидно, приготовились в путь. Она прицепляла к поясу шпагу, он держал огромный топор. Из-за их спин выглядывал Урмуль. Все улыбались, и Габс, задрожав от бешенства, бросил на землю и раздавил ногой свою трубку, – а старик между тем доплёлся до Гэри и Бэнсона и, огибая их с намерением пройти в общий зал, негромко сказал:
– Здравствуй, Бэн.
И скрылся в дверях. Бэнсон, на полусогнутой руке откинув в сторону топор, второй рукой схватил Гэри за широкий кожаный шпажный пояс и поднял её вверх. Смолкли, опешив, двое, курившие во дворе, и ещё двое, подходящие со стороны ворот, и те несколько человек из свиты единственной во всех южных морях девушки-капитана, а Бэнсон, опустив её осторожно на землю, обхватил её своей толстой рукой и на коротенький миг прижал к себе, обнимая.
– Это он! – не пряча выскочившего на лицо счастья, сообщил Носорог. – Идём! Сейчас будет действительно серьёзный разговор!
– Он? – недоумевающая, счастливая, со вспыхнувшим лицом, Гэри машинально оправляла укороченный, мужского кроя камзол. – Тот, кого ты ждал? Но ведь он – ты рассказывал…
– Да, Гэри, да! Это он. Крысолов из Мадраса. Тот самый монах, мастер Альба. Идём!
И, склонив свой топор, поспешил вернуться в трактир. Поспешила за ним и Гэри, но в дверях обернулась назад и воскликнула с горечью:
– Габс! Кажется, мы скоро останемся без тебя.
– Почему? – растерянно взглянул на неё охранник и кавалер.
– Ты очень настойчиво ищешь смерть.
Она ушла вслед за Альбой и Бэнсоном, а Габс, повернувшись к недавнему собеседнику, тревожно спросил:
– О чём это она?
– Старик этот, кажется, непростой человек, – ответил тот, выбивая пепел из трубки. – Настолько, что ты для него – просто пустое место. Как оказалось.
– Я-а? – с вызовом протянул Габс.
– Да не дёргайся. Радоваться должен.
– Это ещё почему?
– Во-первых, – остался жив. А во-вторых, – ты же хотел действий? Так вот, судя по происходящему, действия скоро будут.
Да, несколько пиратов из свиты Гэри “верхним чутьём” уловили “аромат”, “неслышимый шорох” приближающихся событий и встали в кружок, беглыми движениями поправляя ремни и оружие. Они не разговаривали, только посматривали друг на друга довольно и понимающе, набивали табаком трубки. Лишь верзила Габс несколько раз повторил с досадой и нетерпением: “Что происходит?”
“Что-то” действительно происходило, и неожиданно быстро. Альба, Гэри и Бэнсон присели за стол в бывшей комнате несчастного Три Ноги, закрыли дверь, и Урмуль встал возле неё, следя, чтобы с той стороны никто не подкрался и не подслушал.
– Здравствуй, Гэри, – негромко произнёс, снимая колпак, Альба. – Вот где пришлось встретиться.
На красивом и тонком, но в то же время обветренном и упрямом лице Гэри проявилось глубокое недоумение. Она удивлённо произнесла:
– Здравствуйте, мастер… Но разве мы?..
– Нет, конечно, – ответил Альба. – Мы никогда не виделись и не были раньше знакомы. Но я тебя знаю. Нет времени, и я могу сказать тебе только самое главное: ты сможешь вернуться домой, в Англию, и так, что при этом никто не будет повешен.
Гэри вспыхнула и прижала руки к груди, а монах быстро продолжил:
– Об этом мы скоро поговорим. А сейчас мне нужно узнать некоторые подробности происходящего – и побыстрее, так как в Адоре что-то затевается. Как бы это не было отвлекающим маневром нашего с Бэнсоном старого знакомого, который под занавес всей этой кутерьмы предполагает сбежать.
– Нет, мастер, – ответил Бэнсон. – Люпус сидит в Городе, в дорогостоящем наёмном убежище, и выходить, как я думаю, опасается. Я могу рассказать о том, что происходит в Адоре, а потом Гэри расскажет, если это тебе будет нужно, о том, что происходило во время посещения Адора “Дукатом”, и о плантациях и сокровищах Джованьолли. Она это знает доподлинно, потому что нелгущие монахи, которым пришлось быть очевидцами, всё до мелких подробностей донесли хозяину Города Августу, а у того уже несколько лет нет секретов от Гэри.
– Августу? – переспросил Альба. – А я с ним только что свёл знакомство. И пообещал, что приду к нему.
– Вы познакомились с Августом? – удивление на лице Гэри меняло оттенок за оттенком, – так вы только что были в Городе?
– Нет. Мы познакомились здесь. Но – после об этом. Сейчас меня интересует вот что…
Альба не зря торопился, потому что в это самое время у виллы Джона Перебей-Носа происходило что-то невообразимое. Час назад дремлющих Джо Жабу и его спутника-старика потревожили, и достаточно бесцеремонно. Прибывший отряд в два десятка пиратов был готов отправиться с ним на плантации. Джованьолли от такой неучтивости поначалу рассвирепел, но потом даже обрадовался: “Я же этого и добиваюсь!” Он записал прибывших в расходный лист и выдал всем аванс за предстоящую “работу”. Здесь его на секунду кольнула игла нехорошего предчувствия, – пираты брали деньги с некоторым удивлением (хотя и молчали), но бывший владелец плантаций отнёс это на тот счёт, что они ожидали, быть может, несколько иную цену.
После этого пиратские группы – и маленькие, и большие – пошли непрерывным потоком. И вот, через час, случилось то, что и должно было: во время внезапно вспыхнувшей ссоры – короткой, из-за места в очереди – вскинулись и прозвенели клинки, и на полу перед эркером остались лежать три тела, пачкающие этот пол неспешно вытекающей кровью. Почти тотчас на первом этаже появился владелец виллы, – главный атаман Адора, – и распорядился всю эту утреннюю церемонию перенести на площадь перед входным порталом. Чертыхающийся Джо Жаба, а за ним – незаметный монах вышли на площадь – и Джо онемел: вся она была заполнена гудящей толпой, которой преграждали вход в виллу несколько заслуженных, бывалых пиратов. При появлении Джованьолли на ступенях портала на короткий миг пришла тишина, но когда Джо спросил: “Это что – желающие поступить ко мне на работу?” – толпа взорвалась утвердительными и даже требовательными выкриками.
“Что-то не так”, – сказал себе Джо и попробовал взять паузу, чтобы понять, что происходит.
– Спасибо, джентльмены! – громко сказал он. – Но у меня больше нет денег! Набор в отряд прекращён!
– К чёрту деньги! – заорали в ответ. – Мы так пойдём! Без оплаты!
И тут же эту мысль немного подправили:
– После рассчитаешься, Джо!
“Когда это после?” – всё ещё не понимал Джованьолли и вдруг схватился за сердце, расслышав очередной выкрик:
– Когда мы твои сокровища у негров отнимем!
“Откуда?! – билась у потрясённого владельца плантаций мучительная, жалящая его мысль, – откуда они знают о том, что я не успел спасти деньги?”
– Там нет сокровищ! – прокричал он в ответ, и голос его, очевидно, был жалок и не уверен, так как толпа расхохоталась в ответ.
– Чего ты тогда боишься?! Нет сокровищ – значит, нечего и терять! А?
Но Джо не ответил. Его посетила новая, не менее отчаянная мысль: “Если столько желающих поработать бесплатно, – зачем же я целый час платил свои деньги? Вот, значит, почему на их лицах было удивление! О, негодяи…”
А события, несмотря на стремительность, ещё прибавили скорости.
– Тихо! – послышался голос – громкий и властный. – На плантации пойдут только те, кому заплатили!
Джо обернулся. Главный атаман, Перебей-Нос. “Он-то почему на моей стороне? – удивился про себя Джо и тут же понял: Он уже считает плантации своими! И не желает, чтобы их вытоптала неуправляемая толпа!”
– Эй, эй! Ты что же, нам запрещаешь? – с очевидной угрозой поинтересовались не успевшие получить плату.
– Да, запрещаю!
– А кто ты такой?
– Я – Джон Перебей-Нос, выбранный атаман Дикого Поля!
– А мы можем, – ответил ему тот же голос, – остаться сегодня без атамана и плакать не будем.
– Что?! – Перебей-Нос вытянул из посеребрённых ножен широкий абордажный тесак. – А ну-ка выйди!
Не сдержался Перебей-Нос, не поосторожничал. Вышел против него пират известный в Адоре, выживший во многих боях, умелый, закалённый, безжалостный. Поднял перед собой точно такой же тесак, и отступить атаману было уже невозможно: сам вызвал.
Как под пассами волшебника смолкли крикливые голоса. Потеснились пираты, поспешно и радостно освобождая круг для честного поединка. Но поединка почти что и не было. Свой первый удар не протрезвевший, не выспавшийся Перебей-Нос нанёс в пустой воздух, а противник его хладнокровно и точно вогнал клинок под правые рёбра, в самую печень, и пробил тело навылет.
– Вот новый атаман! – провизжал кто-то на всю площадь, и все закричали, и в этом оглушительном хоре Джо, да и многие тоже, расслышали резонный ответ:
– Атамана всегда выбирают!
И новые голоса, перебивающие друг друга:
– Нет времени!
– Да и не нужно!
– Нет, нужно! Кто нас поведёт?
– И кто будет деньги делить?
Последняя фраза как будто окатила присутствующих холодной водой, так как после слова “деньги” и слова “делить” сердце каждого добавило недосказанное слово “кровь”. Да, атаман был нужен – об этом говорил им весь их жизненный опыт, но выбирать главаря – дело долгое, а броситься за сокровищами хотелось уже до чёрных пятен в глазах. Возникла недлинная пауза, и ею очень ловко воспользовался человек, которого до этой минуты никто и не замечал. Вскинул руку к небу редкостный гость Адора, старый монах, и твёрдо проговорил:
– Не нужно выбирать атамана.
Это было так неожиданно, что внимание всех на площади с какой-то чарующей силой притянулось к нему, и смолкли не только выкрики, но даже и ропот. А монах продолжил – убедительно и резонно:
– Не нужно выбирать, кто вас туда поведёт. Никто, кроме владельца плантаций не знает, даже приблизительно, где зарыты сокровища. Значит, ему и вести. Подождите! – он вновь вскинул руку, останавливая приветственные крики. – Затем. Когда золото найдут, нужен кто-то, кто его честно разделит – сколько владельцу, сколько – вам за работу. Так вот. Это сделаю я. А кто ж ещё? Я монах, то есть священник. Моему слову не верить нельзя. А я обещаю, что при разделе недовольных не будет. Разве вот только синьор Джованьолли будет слегка недоволен.
И опустил руку, принимая неистовый поток криков, хохота и одобрений. Но и тут не закончил создавать себе образ великолепный и мудрый. Подождав, когда выкрики стихнут, он подытожил:
– А вот после того, как золото будет разделено, можно спокойно собраться и выбрать нового атамана. И жить хорошо!
Толпа, заполнявшая площадь, качнулась, в воздух взметнулись и заблистали клинки.
– Молодчина, монах!
– Веди, Джо!
– Веди к сокровищам, не томи!
И разрезалась эта толпа надвое, образовав дорожку, направленную в сторону тропы, ведущей наверх, на плато, ко всем известному месту привоза ромовых бочек. Но и тут был ещё не конец внезапному росту власти монаха. Он схватил за рукав двинувшегося было с места Джо Жабу, и снова привлёк внимание к себе, и твёрдо проговорил:
– Я отменяю один из законов Дикого Поля!
Вот здесь тишина настала такая, что стали слышны негромкие хрипы и бульканье умирающего возле ступеней бывшего атамана. А монах объяснил:
– Там, на плантациях – не просто взбесившиеся рабы. Там бойцы, которые вырезали до последнего человека охранников Джованьолли. Так что вы, господа джентльмены удачи, бегите-ка к шлюпкам, плывите на корабли и возьмите мушкеты, и порох, и пистолеты, и пули. Я не хочу, чтобы кто-то из вас, вместо того, чтобы вернуться богатым, вернулся бы мёртвым!
МАСТЕР СОКРОВИЩ
ГЛАВА 9 ГИБЕЛЬ АДОРА
БЕШЕНОЕ ЗОЛОТО
Повар понимающе закивал, и через минуту пришедший ел похлёбку с лапшой и луком, придерживая между коленями ещё и плошку с большим куском холодной жареной рыбы. Этот старый пират, а ныне, скорее всего, – портупейный ремесленник был так неприметен в своём простом и понятном занятии, что двое вышедших из трактира людей даже не обратили на него внимания. Один сел на бочонок, второй встал рядом. Достали трубки, набили табаком, закурили.
– Ну и что делает Гэри? – спросил один из них.
– Гэри делает глупость, – зло ответил второй. – Все ребята сейчас собираются и пишут Ронд-Робины. Решают, как делить наследство Джо Жабы. В этом должны принять участие и мы – шайка небольшая, но все отъявленные, ты же знаешь. А Гэри уселась с этим пришлым и проговорила ночь напролёт – о всякой ерунде.
– Ну, скажем, не о ерунде. Один секрет поднявшегося со дна бухты объятого пламенем корабля чего стоит. А пришлый-то – из этой команды, с “Дуката”. Их рубахи нипочём не подделаешь.
– Ну и как нам быть? Они мило беседуют, а мы теряем время! Все шайки Адора наперегонки готовятся!
– А может, удача и будет у того, кто не поспешит! Ты разве не знаешь, насколько у Гэри умная голова. Известие о сокровищах, спрятанных на плантациях, принесли за пару часов перед рассветом. И если она не спешит, – значит, знает, что делать.
– Что она знает! – зло откликнулся собеседник, взмахнув над головой дымящейся трубкой. – Она просто заинтересована этим лысым и его картинными шрамами. – А ты здесь что делаешь? – заметил-таки он завтракающего старика и ударом ноги выбил из его рук миску. – Почему не ешь в зале, где полагается? Пошёл прочь!
– Уже ухожу, – негромко и миролюбиво ответил человек, – не сердись.
И, опершись о бочку, встал.
– Габс! – долетел от двери трактира насмешливый возглас. – Ты стал так могуч, что воюешь со стариками!
Габс порывисто обернулся. Гэри и её ночной собеседник стояли возле дверей. Они, очевидно, приготовились в путь. Она прицепляла к поясу шпагу, он держал огромный топор. Из-за их спин выглядывал Урмуль. Все улыбались, и Габс, задрожав от бешенства, бросил на землю и раздавил ногой свою трубку, – а старик между тем доплёлся до Гэри и Бэнсона и, огибая их с намерением пройти в общий зал, негромко сказал:
– Здравствуй, Бэн.
И скрылся в дверях. Бэнсон, на полусогнутой руке откинув в сторону топор, второй рукой схватил Гэри за широкий кожаный шпажный пояс и поднял её вверх. Смолкли, опешив, двое, курившие во дворе, и ещё двое, подходящие со стороны ворот, и те несколько человек из свиты единственной во всех южных морях девушки-капитана, а Бэнсон, опустив её осторожно на землю, обхватил её своей толстой рукой и на коротенький миг прижал к себе, обнимая.
– Это он! – не пряча выскочившего на лицо счастья, сообщил Носорог. – Идём! Сейчас будет действительно серьёзный разговор!
– Он? – недоумевающая, счастливая, со вспыхнувшим лицом, Гэри машинально оправляла укороченный, мужского кроя камзол. – Тот, кого ты ждал? Но ведь он – ты рассказывал…
– Да, Гэри, да! Это он. Крысолов из Мадраса. Тот самый монах, мастер Альба. Идём!
И, склонив свой топор, поспешил вернуться в трактир. Поспешила за ним и Гэри, но в дверях обернулась назад и воскликнула с горечью:
– Габс! Кажется, мы скоро останемся без тебя.
– Почему? – растерянно взглянул на неё охранник и кавалер.
– Ты очень настойчиво ищешь смерть.
Она ушла вслед за Альбой и Бэнсоном, а Габс, повернувшись к недавнему собеседнику, тревожно спросил:
– О чём это она?
– Старик этот, кажется, непростой человек, – ответил тот, выбивая пепел из трубки. – Настолько, что ты для него – просто пустое место. Как оказалось.
– Я-а? – с вызовом протянул Габс.
– Да не дёргайся. Радоваться должен.
– Это ещё почему?
– Во-первых, – остался жив. А во-вторых, – ты же хотел действий? Так вот, судя по происходящему, действия скоро будут.
Да, несколько пиратов из свиты Гэри “верхним чутьём” уловили “аромат”, “неслышимый шорох” приближающихся событий и встали в кружок, беглыми движениями поправляя ремни и оружие. Они не разговаривали, только посматривали друг на друга довольно и понимающе, набивали табаком трубки. Лишь верзила Габс несколько раз повторил с досадой и нетерпением: “Что происходит?”
“Что-то” действительно происходило, и неожиданно быстро. Альба, Гэри и Бэнсон присели за стол в бывшей комнате несчастного Три Ноги, закрыли дверь, и Урмуль встал возле неё, следя, чтобы с той стороны никто не подкрался и не подслушал.
– Здравствуй, Гэри, – негромко произнёс, снимая колпак, Альба. – Вот где пришлось встретиться.
На красивом и тонком, но в то же время обветренном и упрямом лице Гэри проявилось глубокое недоумение. Она удивлённо произнесла:
– Здравствуйте, мастер… Но разве мы?..
– Нет, конечно, – ответил Альба. – Мы никогда не виделись и не были раньше знакомы. Но я тебя знаю. Нет времени, и я могу сказать тебе только самое главное: ты сможешь вернуться домой, в Англию, и так, что при этом никто не будет повешен.
Гэри вспыхнула и прижала руки к груди, а монах быстро продолжил:
– Об этом мы скоро поговорим. А сейчас мне нужно узнать некоторые подробности происходящего – и побыстрее, так как в Адоре что-то затевается. Как бы это не было отвлекающим маневром нашего с Бэнсоном старого знакомого, который под занавес всей этой кутерьмы предполагает сбежать.
– Нет, мастер, – ответил Бэнсон. – Люпус сидит в Городе, в дорогостоящем наёмном убежище, и выходить, как я думаю, опасается. Я могу рассказать о том, что происходит в Адоре, а потом Гэри расскажет, если это тебе будет нужно, о том, что происходило во время посещения Адора “Дукатом”, и о плантациях и сокровищах Джованьолли. Она это знает доподлинно, потому что нелгущие монахи, которым пришлось быть очевидцами, всё до мелких подробностей донесли хозяину Города Августу, а у того уже несколько лет нет секретов от Гэри.
– Августу? – переспросил Альба. – А я с ним только что свёл знакомство. И пообещал, что приду к нему.
– Вы познакомились с Августом? – удивление на лице Гэри меняло оттенок за оттенком, – так вы только что были в Городе?
– Нет. Мы познакомились здесь. Но – после об этом. Сейчас меня интересует вот что…
Альба не зря торопился, потому что в это самое время у виллы Джона Перебей-Носа происходило что-то невообразимое. Час назад дремлющих Джо Жабу и его спутника-старика потревожили, и достаточно бесцеремонно. Прибывший отряд в два десятка пиратов был готов отправиться с ним на плантации. Джованьолли от такой неучтивости поначалу рассвирепел, но потом даже обрадовался: “Я же этого и добиваюсь!” Он записал прибывших в расходный лист и выдал всем аванс за предстоящую “работу”. Здесь его на секунду кольнула игла нехорошего предчувствия, – пираты брали деньги с некоторым удивлением (хотя и молчали), но бывший владелец плантаций отнёс это на тот счёт, что они ожидали, быть может, несколько иную цену.
После этого пиратские группы – и маленькие, и большие – пошли непрерывным потоком. И вот, через час, случилось то, что и должно было: во время внезапно вспыхнувшей ссоры – короткой, из-за места в очереди – вскинулись и прозвенели клинки, и на полу перед эркером остались лежать три тела, пачкающие этот пол неспешно вытекающей кровью. Почти тотчас на первом этаже появился владелец виллы, – главный атаман Адора, – и распорядился всю эту утреннюю церемонию перенести на площадь перед входным порталом. Чертыхающийся Джо Жаба, а за ним – незаметный монах вышли на площадь – и Джо онемел: вся она была заполнена гудящей толпой, которой преграждали вход в виллу несколько заслуженных, бывалых пиратов. При появлении Джованьолли на ступенях портала на короткий миг пришла тишина, но когда Джо спросил: “Это что – желающие поступить ко мне на работу?” – толпа взорвалась утвердительными и даже требовательными выкриками.
“Что-то не так”, – сказал себе Джо и попробовал взять паузу, чтобы понять, что происходит.
– Спасибо, джентльмены! – громко сказал он. – Но у меня больше нет денег! Набор в отряд прекращён!
– К чёрту деньги! – заорали в ответ. – Мы так пойдём! Без оплаты!
И тут же эту мысль немного подправили:
– После рассчитаешься, Джо!
“Когда это после?” – всё ещё не понимал Джованьолли и вдруг схватился за сердце, расслышав очередной выкрик:
– Когда мы твои сокровища у негров отнимем!
“Откуда?! – билась у потрясённого владельца плантаций мучительная, жалящая его мысль, – откуда они знают о том, что я не успел спасти деньги?”
– Там нет сокровищ! – прокричал он в ответ, и голос его, очевидно, был жалок и не уверен, так как толпа расхохоталась в ответ.
– Чего ты тогда боишься?! Нет сокровищ – значит, нечего и терять! А?
Но Джо не ответил. Его посетила новая, не менее отчаянная мысль: “Если столько желающих поработать бесплатно, – зачем же я целый час платил свои деньги? Вот, значит, почему на их лицах было удивление! О, негодяи…”
А события, несмотря на стремительность, ещё прибавили скорости.
– Тихо! – послышался голос – громкий и властный. – На плантации пойдут только те, кому заплатили!
Джо обернулся. Главный атаман, Перебей-Нос. “Он-то почему на моей стороне? – удивился про себя Джо и тут же понял: Он уже считает плантации своими! И не желает, чтобы их вытоптала неуправляемая толпа!”
– Эй, эй! Ты что же, нам запрещаешь? – с очевидной угрозой поинтересовались не успевшие получить плату.
– Да, запрещаю!
– А кто ты такой?
– Я – Джон Перебей-Нос, выбранный атаман Дикого Поля!
– А мы можем, – ответил ему тот же голос, – остаться сегодня без атамана и плакать не будем.
– Что?! – Перебей-Нос вытянул из посеребрённых ножен широкий абордажный тесак. – А ну-ка выйди!
Не сдержался Перебей-Нос, не поосторожничал. Вышел против него пират известный в Адоре, выживший во многих боях, умелый, закалённый, безжалостный. Поднял перед собой точно такой же тесак, и отступить атаману было уже невозможно: сам вызвал.
Как под пассами волшебника смолкли крикливые голоса. Потеснились пираты, поспешно и радостно освобождая круг для честного поединка. Но поединка почти что и не было. Свой первый удар не протрезвевший, не выспавшийся Перебей-Нос нанёс в пустой воздух, а противник его хладнокровно и точно вогнал клинок под правые рёбра, в самую печень, и пробил тело навылет.
– Вот новый атаман! – провизжал кто-то на всю площадь, и все закричали, и в этом оглушительном хоре Джо, да и многие тоже, расслышали резонный ответ:
– Атамана всегда выбирают!
И новые голоса, перебивающие друг друга:
– Нет времени!
– Да и не нужно!
– Нет, нужно! Кто нас поведёт?
– И кто будет деньги делить?
Последняя фраза как будто окатила присутствующих холодной водой, так как после слова “деньги” и слова “делить” сердце каждого добавило недосказанное слово “кровь”. Да, атаман был нужен – об этом говорил им весь их жизненный опыт, но выбирать главаря – дело долгое, а броситься за сокровищами хотелось уже до чёрных пятен в глазах. Возникла недлинная пауза, и ею очень ловко воспользовался человек, которого до этой минуты никто и не замечал. Вскинул руку к небу редкостный гость Адора, старый монах, и твёрдо проговорил:
– Не нужно выбирать атамана.
Это было так неожиданно, что внимание всех на площади с какой-то чарующей силой притянулось к нему, и смолкли не только выкрики, но даже и ропот. А монах продолжил – убедительно и резонно:
– Не нужно выбирать, кто вас туда поведёт. Никто, кроме владельца плантаций не знает, даже приблизительно, где зарыты сокровища. Значит, ему и вести. Подождите! – он вновь вскинул руку, останавливая приветственные крики. – Затем. Когда золото найдут, нужен кто-то, кто его честно разделит – сколько владельцу, сколько – вам за работу. Так вот. Это сделаю я. А кто ж ещё? Я монах, то есть священник. Моему слову не верить нельзя. А я обещаю, что при разделе недовольных не будет. Разве вот только синьор Джованьолли будет слегка недоволен.
И опустил руку, принимая неистовый поток криков, хохота и одобрений. Но и тут не закончил создавать себе образ великолепный и мудрый. Подождав, когда выкрики стихнут, он подытожил:
– А вот после того, как золото будет разделено, можно спокойно собраться и выбрать нового атамана. И жить хорошо!
Толпа, заполнявшая площадь, качнулась, в воздух взметнулись и заблистали клинки.
– Молодчина, монах!
– Веди, Джо!
– Веди к сокровищам, не томи!
И разрезалась эта толпа надвое, образовав дорожку, направленную в сторону тропы, ведущей наверх, на плато, ко всем известному месту привоза ромовых бочек. Но и тут был ещё не конец внезапному росту власти монаха. Он схватил за рукав двинувшегося было с места Джо Жабу, и снова привлёк внимание к себе, и твёрдо проговорил:
– Я отменяю один из законов Дикого Поля!
Вот здесь тишина настала такая, что стали слышны негромкие хрипы и бульканье умирающего возле ступеней бывшего атамана. А монах объяснил:
– Там, на плантациях – не просто взбесившиеся рабы. Там бойцы, которые вырезали до последнего человека охранников Джованьолли. Так что вы, господа джентльмены удачи, бегите-ка к шлюпкам, плывите на корабли и возьмите мушкеты, и порох, и пистолеты, и пули. Я не хочу, чтобы кто-то из вас, вместо того, чтобы вернуться богатым, вернулся бы мёртвым!
МАСТЕР СОКРОВИЩ
Гэри, – сказал Альба, глядя девушке прямо в глаза. – Твоя главная задача обнаружить в Городе монаха с телохранителем, и так, чтобы не быть замеченной ими. Справишься? (Гэри кивнула.) Затем – исключи из своей команды людей ненадёжных и добавь тех, на кого можно надеяться, – и пусть ждут. Дело им предстоит непростое. Но это потом, к вечеру. А сейчас мы с Бэнсоном должны предотвратить мясорубку на бывших плантациях. И чтобы попасть туда раньше пиратов, нужно бежать, что есть силы. Бэн, ты готов?
Но оказалось, что время у них ещё было. Примчался запыхавшийся человек – кто-то из команды Гэри, и принёс необычайные новости. И, пока пираты Дикого Поля спешили к шлюпкам, а потом – к кораблям, стоявшим на якорях в округлой бухте Адора, Бэнсон и Альба спокойно добрались до тропы, ведущей наверх, на плато. Здесь Бэнсон надел свою “дукатовскую” рубаху, и они, пройдя по тропе десяток шагов, остановились и принялись выкрикивать на два голоса одно короткое слово:
– Тамба! Тамба!
Через несколько долгих минут плотные кусты зашевелились, и на тропу неуверенно вышел чернокожий человек, вооружённый мушкетом. Он, показывая на Бэнсона, одетого в рубаху красного шёлка, спросил:
– “Дукат”? Масса Том?
– Да, – твёрдо сказал Альба. – Нас послал Том. Очень плохое дело. Сюда идут все пираты. Две тысячи или больше. За золотом Джованьолли. Нам нужно срочно встретиться с Тамбой. Срочно. Том сказал, что у вас здесь лошади есть. Приведи.
Человек, повернув голову к зарослям, что-то негромко сказал, и на тропу вышли ещё двое. Они обменялись несколькими быстрыми словами, и двое ушли назад, а тот, что вёл недлинную эту беседу, знаком позвал за собой и побежал по тропе. Через минуту быстрого бега он сделал знак подождать. Снова зашелестели кусты, и на поляну вывели двух лошадей.
– Бэнсон, – сказал Альба, – ты запомнил, что нужно сказать этому Тамбе?
– Да, запомнил.
– Тогда бери с собой одного из дозорных – и скачите. Встретимся или в трактире, или на корабле Гэри. Запомнил название?
– Да, “Британия”.
– До встречи, Бэнсон.
– До встречи, Альба.
Двое всадников пустили лошадей в галоп, а Альба спросил у тех, кто остался:
– Вы можете привести меня к месту, откуда можно прыгнуть в воду бухты? Вернуться по тропе я уже не успею, пираты вот-вот начнут подниматься.
Один из африканцев кивнул и, жестом позвав за собой, скрылся в зарослях. Через четверть часа они вышли к краю отвесной скалы. С неё был прекрасно виден Адор – и Дикое Поле, и Город, и овальная бухта. От стоящих на якорях кораблей, к берегу, наперегонки, словно гигантские сороконожки, двигались наполненные людьми шлюпки.
– Целая армия, – сказал Альба чернокожему проводнику. – Так что собери всех своих, кто здесь есть, и бегите к Тамбе. В лесу сейчас будет очень опасно.
Проводник, послушно кивая, отошёл, но, обернувшись, увидел, как этот странный, в монашеском балахоне, с бритой головой человек вдруг достал откуда-то изогнутый жёлтый клинок, сжал его в руке – и прыгнул вниз со скалы.
А лес притаился и замолчал: двадцать две сотни вооружённых пиратов, растянувшись длинной змеёй, торопливо шагали по узкой тропе в сторону бывших плантаций.
В бухте стояли на якорях тринадцать кораблей и ещё четыре – у платной пристани Города, но эти четыре пока можно было сбросить со счёта, а вот те тринадцать – они были опасны. И, хотя людей на палубах не было видно, Альба осторожничал, проплывая мимо них. Со стороны казалось, что под водой плывёт странное существо, с коричневой головой и бесшумное, которое время от времени высовывает голову и тут же снова скрывается. Но если проследить эту цепочку выныриваний, то без сомнения определялось, что протягивается она прямо к “Британии”. Скоро стало понятно, что ни одного пирата на кораблях не осталось, но Альба пока этого не знал и поэтому плыл скрытно.
Он добрался до высокого борта “Британии” и с ловкостью обезьяны вскарабкался на палубу по сброшенному канату. Здесь его ждали Гэри и её небольшая команда – двадцать шесть человек. Они не были организованным корабельным отрядом, поэтому стояли у мачты и сидели на перилах фальшборта – кто где хотел. Однако вид поднявшегося по канату старого человека со странным клинком в руке, в мокром монашеском балахоне, с которого ручьями стекала вода, а также то, с каким почтением встретила его Гэри, заставил их проявить не демонстрируемый интерес. Независимой походкой, не торопясь, они стали приближаться к тихо разговаривающим Гэри и гостю. Но ничего не расслышали, так как разговор был коротким.
– Сколько у тебя надёжных людей, – спросил, снизив голос, тяжело дышащий Альба.
– Надёжных – четверо.
– Таких, что если им скажешь идти за тобой на дело, которое не обещает ни одного пиастра, – и они пойдут.
– Да. Таких – четверо. Остальные взвинчены до предела.
– Оттого, что все бросились за миллионом, а их лишили возможности попытать счастья?
– Да. И я не знаю, будут ли они подчиняться мне хотя бы ещё полчаса.
– Будут. Представь меня как мастера поиска кладов.
К этому времени вокруг них стянулся редкий кружок джентльменов удачи.
– Ну что, битые псы? – спросила их Гэри ироничным и повелительным тоном. – Вижу, вас занимает – какие новости мне принесли? Я знаю, внутри вас – негодование и злость. Злость на то, что я вас не пустила на “золотые” плантации, а притащила сюда, на “Британию”. Однако вы помалкиваете, помня, что мои на первый взгляд безумные действия не раз отводили смерть от нашей команды и не раз приносили нам деньги, которые и не снились другим любимцам Фортуны. Кто из наших ушёл? Двое? Габс и Овсяный Кисель?
– Трое, – ответили ей. – Печальный Мальчик тоже ушёл на плантации.
– Вот как. Значит, в Адоре объявилась новая компания – “Три дурака”.
– Печальный Мальчик всегда был удачлив! – возразили ей, хотя и не очень уверенно.
– Всегда, но не сегодня. Вот, джентльмены, человек, именуемый Мастером. Человек-невидимка, охотник за кладами. Он сам сообщит вам наши скромные новости.
– Приветствую вас, джентльмены, – сказал Альба совершенно без интонаций. – Сначала главное: сокровищ Джо Жабы на плантациях нет.
Кто-то изумлённо охнул, кто-то сдёрнул шляпу с головы и бросил её на палубу. А один из пиратов коротко и деловито спросил:
– Откуда ты знаешь?
– Одна старушка сказала, – ответствовал тем же безразличным голосом Альба, и добрая половина команды захохотала.
Но монах продолжал говорить, и смех скоро затих.
– Дело было одним из самых непростых в моей жизни. Я нанял лучшую команду и лучший корабль Бристоля…
– “Дукат”? – изумлённо выкрикнул кто-то.
– “Дукат”. Когда Джо Жаба сбежал, ребята взяли свою долю и отвалили. А я три недели перетаскивал сокровища в надёжное место.
– А почему же ты не увёз его вместе с Краснорубашечным Томом?
– Потому что нельзя все деньги держать в одном месте. Так вот, теперь мне понадобился быстрый корабль и небольшая, но надёжная команда с капитаном удачливым и умелым. Мне рекомендовали Гэри и вашу “Британию”.
– А кто рекомендовал?
– А вот та самая старушка.
Кто-то снова засмеялся, кто-то выкрикнул: “А я знаю, это Август! Ну кто, кроме Августа?” А стоящий поодаль, прислонившийся к мачте пират, посасывая незажжённую трубку, вдруг с вызывающей ноткой проговорил:
– А эта твоя железка в руке – она что-то может?
Все на миг повернули головы в его сторону, но тут же – в сторону Альбы, потому что он, как волчок, крутнулся на месте – и что-то свистнуло, – и опять все дёрнули головами в сторону задавшего неучтивый вопрос: у него что-то упало со стуком, и он сдавленно вскрикнул. И изумлённым глазам открылось, что он ничего не ронял, а стук был от той самой “железки”, которая ударила в мачту и теперь торчала, впившись в её массивное тело между слегка расставленных ног пирата, чуть повыше колен, заточкою вверх. Впечатление было такое, что он собирался сесть на неё верхом, но вдруг увидел что-то беспредельно его изумившее и заставившее лицо его сделаться неподвижным и бледным.
Кто-то охнул: расстояние между монахом и задавшим вопрос было четырнадцать или пятнадцать широких шагов, и точность броска не могла не потрясти воображение.
– Она что-то может, – равнодушным и ровным, без всякого окраса голосом сообщил Альба, и все вернули ему свои взоры – изумлённые и немые. А монах продолжал: – Мне нужны люди для срочной работы, которая будет отчаянно трудной. Соответственно по ней – и оплата. Кто согласен – пусть просто скажет вслух. Им я открою, что нужно сделать.
– А сколько денег у Жабы? – негромко спросили из круга. – Правда, что миллион?
– Нет, неправда. Сейчас там два миллиона девятьсот тысяч пиастров – только в монетах, не считая украшений, посуды и драгоценных камней.
– Ох-ох! А сколько мы получим за нашу работу?
– Об этом я буду говорить только с Гэри. Вам же достаточно знать, – что никто не будет в обиде. Вы доверяете Гэри?
– О чём говорить!
– Всегда доверяли!
– Что нужно делать?
– А эти потащились на пустые плантации!
– Вот это да!
– Алле хагель!
Гэри подняла руку, возгласы смолкли.
– Может, есть кто-то не согласный? – спросил, отжимая воду с рукавов балахона, монах.
– Нет! Все пойдём! Что нужно делать?
Альба кивнул бритой своей головой, проговорил:
– Хорошо. Мы увозим всё золото Жабы, и за нами обязательно будет погоня. Но мы можем избавиться от неё прямо сейчас. Смогут тринадцать человек прокрутить якорный шпиль? С трудом? Хорошо. Спустите на воду две шлюпки. Распределитесь по тринадцать человек. Забирайтесь на каждый корабль, стоящий в бухте, – на каждый, по очереди, – поднимайте якорь, ставьте пару носовых парусов – и ведите корабль в местное кладбище.
– В Яму?
– В Яму.
– Но зачем?
– Мы их там сожжём. И, джентльмены, имейте в виду: я в последний раз ответил на ваш вопрос. Вы или работаете – или болтаете. Мне нужна только работа. Так что – за дело.
Затем он, не обращая больше внимания ни на кого, прошёл к мачте и, спросив вежливо: “Помочь тебе слезть?” – выдернул Кобру из дерева. Щёки пирата медленно розовели.
– Я, – сказал он с демонстративным достоинством, – отправляюсь работать.
– Иди, – сказал ему Альба и, повернувшись, отправился в квартердек.
Но оказалось, что время у них ещё было. Примчался запыхавшийся человек – кто-то из команды Гэри, и принёс необычайные новости. И, пока пираты Дикого Поля спешили к шлюпкам, а потом – к кораблям, стоявшим на якорях в округлой бухте Адора, Бэнсон и Альба спокойно добрались до тропы, ведущей наверх, на плато. Здесь Бэнсон надел свою “дукатовскую” рубаху, и они, пройдя по тропе десяток шагов, остановились и принялись выкрикивать на два голоса одно короткое слово:
– Тамба! Тамба!
Через несколько долгих минут плотные кусты зашевелились, и на тропу неуверенно вышел чернокожий человек, вооружённый мушкетом. Он, показывая на Бэнсона, одетого в рубаху красного шёлка, спросил:
– “Дукат”? Масса Том?
– Да, – твёрдо сказал Альба. – Нас послал Том. Очень плохое дело. Сюда идут все пираты. Две тысячи или больше. За золотом Джованьолли. Нам нужно срочно встретиться с Тамбой. Срочно. Том сказал, что у вас здесь лошади есть. Приведи.
Человек, повернув голову к зарослям, что-то негромко сказал, и на тропу вышли ещё двое. Они обменялись несколькими быстрыми словами, и двое ушли назад, а тот, что вёл недлинную эту беседу, знаком позвал за собой и побежал по тропе. Через минуту быстрого бега он сделал знак подождать. Снова зашелестели кусты, и на поляну вывели двух лошадей.
– Бэнсон, – сказал Альба, – ты запомнил, что нужно сказать этому Тамбе?
– Да, запомнил.
– Тогда бери с собой одного из дозорных – и скачите. Встретимся или в трактире, или на корабле Гэри. Запомнил название?
– Да, “Британия”.
– До встречи, Бэнсон.
– До встречи, Альба.
Двое всадников пустили лошадей в галоп, а Альба спросил у тех, кто остался:
– Вы можете привести меня к месту, откуда можно прыгнуть в воду бухты? Вернуться по тропе я уже не успею, пираты вот-вот начнут подниматься.
Один из африканцев кивнул и, жестом позвав за собой, скрылся в зарослях. Через четверть часа они вышли к краю отвесной скалы. С неё был прекрасно виден Адор – и Дикое Поле, и Город, и овальная бухта. От стоящих на якорях кораблей, к берегу, наперегонки, словно гигантские сороконожки, двигались наполненные людьми шлюпки.
– Целая армия, – сказал Альба чернокожему проводнику. – Так что собери всех своих, кто здесь есть, и бегите к Тамбе. В лесу сейчас будет очень опасно.
Проводник, послушно кивая, отошёл, но, обернувшись, увидел, как этот странный, в монашеском балахоне, с бритой головой человек вдруг достал откуда-то изогнутый жёлтый клинок, сжал его в руке – и прыгнул вниз со скалы.
А лес притаился и замолчал: двадцать две сотни вооружённых пиратов, растянувшись длинной змеёй, торопливо шагали по узкой тропе в сторону бывших плантаций.
В бухте стояли на якорях тринадцать кораблей и ещё четыре – у платной пристани Города, но эти четыре пока можно было сбросить со счёта, а вот те тринадцать – они были опасны. И, хотя людей на палубах не было видно, Альба осторожничал, проплывая мимо них. Со стороны казалось, что под водой плывёт странное существо, с коричневой головой и бесшумное, которое время от времени высовывает голову и тут же снова скрывается. Но если проследить эту цепочку выныриваний, то без сомнения определялось, что протягивается она прямо к “Британии”. Скоро стало понятно, что ни одного пирата на кораблях не осталось, но Альба пока этого не знал и поэтому плыл скрытно.
Он добрался до высокого борта “Британии” и с ловкостью обезьяны вскарабкался на палубу по сброшенному канату. Здесь его ждали Гэри и её небольшая команда – двадцать шесть человек. Они не были организованным корабельным отрядом, поэтому стояли у мачты и сидели на перилах фальшборта – кто где хотел. Однако вид поднявшегося по канату старого человека со странным клинком в руке, в мокром монашеском балахоне, с которого ручьями стекала вода, а также то, с каким почтением встретила его Гэри, заставил их проявить не демонстрируемый интерес. Независимой походкой, не торопясь, они стали приближаться к тихо разговаривающим Гэри и гостю. Но ничего не расслышали, так как разговор был коротким.
– Сколько у тебя надёжных людей, – спросил, снизив голос, тяжело дышащий Альба.
– Надёжных – четверо.
– Таких, что если им скажешь идти за тобой на дело, которое не обещает ни одного пиастра, – и они пойдут.
– Да. Таких – четверо. Остальные взвинчены до предела.
– Оттого, что все бросились за миллионом, а их лишили возможности попытать счастья?
– Да. И я не знаю, будут ли они подчиняться мне хотя бы ещё полчаса.
– Будут. Представь меня как мастера поиска кладов.
К этому времени вокруг них стянулся редкий кружок джентльменов удачи.
– Ну что, битые псы? – спросила их Гэри ироничным и повелительным тоном. – Вижу, вас занимает – какие новости мне принесли? Я знаю, внутри вас – негодование и злость. Злость на то, что я вас не пустила на “золотые” плантации, а притащила сюда, на “Британию”. Однако вы помалкиваете, помня, что мои на первый взгляд безумные действия не раз отводили смерть от нашей команды и не раз приносили нам деньги, которые и не снились другим любимцам Фортуны. Кто из наших ушёл? Двое? Габс и Овсяный Кисель?
– Трое, – ответили ей. – Печальный Мальчик тоже ушёл на плантации.
– Вот как. Значит, в Адоре объявилась новая компания – “Три дурака”.
– Печальный Мальчик всегда был удачлив! – возразили ей, хотя и не очень уверенно.
– Всегда, но не сегодня. Вот, джентльмены, человек, именуемый Мастером. Человек-невидимка, охотник за кладами. Он сам сообщит вам наши скромные новости.
– Приветствую вас, джентльмены, – сказал Альба совершенно без интонаций. – Сначала главное: сокровищ Джо Жабы на плантациях нет.
Кто-то изумлённо охнул, кто-то сдёрнул шляпу с головы и бросил её на палубу. А один из пиратов коротко и деловито спросил:
– Откуда ты знаешь?
– Одна старушка сказала, – ответствовал тем же безразличным голосом Альба, и добрая половина команды захохотала.
Но монах продолжал говорить, и смех скоро затих.
– Дело было одним из самых непростых в моей жизни. Я нанял лучшую команду и лучший корабль Бристоля…
– “Дукат”? – изумлённо выкрикнул кто-то.
– “Дукат”. Когда Джо Жаба сбежал, ребята взяли свою долю и отвалили. А я три недели перетаскивал сокровища в надёжное место.
– А почему же ты не увёз его вместе с Краснорубашечным Томом?
– Потому что нельзя все деньги держать в одном месте. Так вот, теперь мне понадобился быстрый корабль и небольшая, но надёжная команда с капитаном удачливым и умелым. Мне рекомендовали Гэри и вашу “Британию”.
– А кто рекомендовал?
– А вот та самая старушка.
Кто-то снова засмеялся, кто-то выкрикнул: “А я знаю, это Август! Ну кто, кроме Августа?” А стоящий поодаль, прислонившийся к мачте пират, посасывая незажжённую трубку, вдруг с вызывающей ноткой проговорил:
– А эта твоя железка в руке – она что-то может?
Все на миг повернули головы в его сторону, но тут же – в сторону Альбы, потому что он, как волчок, крутнулся на месте – и что-то свистнуло, – и опять все дёрнули головами в сторону задавшего неучтивый вопрос: у него что-то упало со стуком, и он сдавленно вскрикнул. И изумлённым глазам открылось, что он ничего не ронял, а стук был от той самой “железки”, которая ударила в мачту и теперь торчала, впившись в её массивное тело между слегка расставленных ног пирата, чуть повыше колен, заточкою вверх. Впечатление было такое, что он собирался сесть на неё верхом, но вдруг увидел что-то беспредельно его изумившее и заставившее лицо его сделаться неподвижным и бледным.
Кто-то охнул: расстояние между монахом и задавшим вопрос было четырнадцать или пятнадцать широких шагов, и точность броска не могла не потрясти воображение.
– Она что-то может, – равнодушным и ровным, без всякого окраса голосом сообщил Альба, и все вернули ему свои взоры – изумлённые и немые. А монах продолжал: – Мне нужны люди для срочной работы, которая будет отчаянно трудной. Соответственно по ней – и оплата. Кто согласен – пусть просто скажет вслух. Им я открою, что нужно сделать.
– А сколько денег у Жабы? – негромко спросили из круга. – Правда, что миллион?
– Нет, неправда. Сейчас там два миллиона девятьсот тысяч пиастров – только в монетах, не считая украшений, посуды и драгоценных камней.
– Ох-ох! А сколько мы получим за нашу работу?
– Об этом я буду говорить только с Гэри. Вам же достаточно знать, – что никто не будет в обиде. Вы доверяете Гэри?
– О чём говорить!
– Всегда доверяли!
– Что нужно делать?
– А эти потащились на пустые плантации!
– Вот это да!
– Алле хагель!
Гэри подняла руку, возгласы смолкли.
– Может, есть кто-то не согласный? – спросил, отжимая воду с рукавов балахона, монах.
– Нет! Все пойдём! Что нужно делать?
Альба кивнул бритой своей головой, проговорил:
– Хорошо. Мы увозим всё золото Жабы, и за нами обязательно будет погоня. Но мы можем избавиться от неё прямо сейчас. Смогут тринадцать человек прокрутить якорный шпиль? С трудом? Хорошо. Спустите на воду две шлюпки. Распределитесь по тринадцать человек. Забирайтесь на каждый корабль, стоящий в бухте, – на каждый, по очереди, – поднимайте якорь, ставьте пару носовых парусов – и ведите корабль в местное кладбище.
– В Яму?
– В Яму.
– Но зачем?
– Мы их там сожжём. И, джентльмены, имейте в виду: я в последний раз ответил на ваш вопрос. Вы или работаете – или болтаете. Мне нужна только работа. Так что – за дело.
Затем он, не обращая больше внимания ни на кого, прошёл к мачте и, спросив вежливо: “Помочь тебе слезть?” – выдернул Кобру из дерева. Щёки пирата медленно розовели.
– Я, – сказал он с демонстративным достоинством, – отправляюсь работать.
– Иди, – сказал ему Альба и, повернувшись, отправился в квартердек.
ГЛАВА 9 ГИБЕЛЬ АДОРА
Никто из команды“Британии” не смог бы объяснить дальнейшие действия Альбы, а уж тем более – предсказать их. Монах, как только “запустил” новоявленную свою команду в работу, оставил новые указания Гэри и вновь прыгнул в воду. Он доплыл до протоки, огибающей Яму и соединяющей океан с бухтой Адора. Здесь снял балахон, завернул в него Кобру, спрятал в камнях и стал методично, передвигаясь по десять шагов, нырять, исследуя дно.
БЕШЕНОЕ ЗОЛОТО
Дон Джови, который больше двадцати лет ездил знакомой тропой только на лошади, теперь почти бежал по ней на своих ногах – усталый, измученный, влекомый отворачивающейся от него Фортуной. Его безжалостно подгоняли пираты, доведшие своё нетерпение увидеть сокровища до явной бессмысленности в глазах и тупого, почти животного рыка. И задние, отставшие при подъёме по узкой тропе, теперь наступали на пятки передним.
Дон Джо разбил ноги в кровь, и к этим страданиям добавился вдруг вид призрачных, бесконечных людских потоков, которые он прогнал по этой тропе за долгие, долгие годы. Возникло в нём вдруг ломающее душу сомнение – не напрасно ли он столько лет истязал беззащитных рабов у себя в подземелье, по совету Магистра потусторонних сил патера Люпуса перекачивая их жизни в себя, в надежде получить бесконечную власть, или, иным словом, – бессмертие. Поселился в голове назойливый звук – как будто, шурша, текут в узкой цезуре часов песчинки его земной жизни. Отчего-то ему представилось, что песчинки эти кончаются, и уже ждут его неописуемо страшные звери у невидимых близких ворот иного, посмертного мира.
Дон Джо разбил ноги в кровь, и к этим страданиям добавился вдруг вид призрачных, бесконечных людских потоков, которые он прогнал по этой тропе за долгие, долгие годы. Возникло в нём вдруг ломающее душу сомнение – не напрасно ли он столько лет истязал беззащитных рабов у себя в подземелье, по совету Магистра потусторонних сил патера Люпуса перекачивая их жизни в себя, в надежде получить бесконечную власть, или, иным словом, – бессмертие. Поселился в голове назойливый звук – как будто, шурша, текут в узкой цезуре часов песчинки его земной жизни. Отчего-то ему представилось, что песчинки эти кончаются, и уже ждут его неописуемо страшные звери у невидимых близких ворот иного, посмертного мира.