К операции 3-го Украинского фронта были привлечены вновь обретшие свои исконные базы Черноморский флот и Дунайская военная флотилия. Их действия вдоль морского побережья, по Днестровскому лиману и Дунаю - захват морских баз и портов противника, высадка наших десантов в тылу вражеской обороны и поддержка их наступления - должны были стать очень важным фактором общего успеха. Командующий фронтом с помощью представителя Ставки быстро нашел единый язык с командующим флотом адмиралом Ф. С. Октябрьским и командующим флотилией контр-адмиралом С. Г. Горшковым. Работали они дружно. То же следует сказать и о генерале И. Т. Шлемине - командующем войсками 46-й армии, которой предстояло форсировать Днестровский лиман во взаимодействии с Дунайской военной флотилией.
   После заседания Ставки в планы фронтов были внесены некоторые уточнения. Суть их для 2-го Украинского фронта была сформулирована следующим образом:
   "Цель намечаемой операции: разгромить противника на ясском направлении и совместно с 3-м Украинским фронтом окружить и уничтожить немецкие дивизии кишиневской группировки противника. На пятый день наступления выйти на рубеж Бакэу, Делении, Хуши. В последующем развить удар на Фокшаны с целью овладения нефтеносными районами Румынии.
   Решение: исходя из характера обороны противника наиболее целесообразным участком для прорыва является Поду-Илоаей, Яссы, где не установлены долговременные сооружения. Главный удар силами 27-й и 52-й армий, 6-й танковой армией и 18-м танковым корпусом{41} - нанести с фронта (шириной 16 км) в обход Ясс с юго-запада на Хуши".
   Главные силы обеспечивались действиями 5-й воздушной армии, которой командовал тогда генерал С. К. Горюнов. Вспомогательные удары наносились на трех направлениях как справа, так и слева от главной группировки войск фронта силами одной общевойсковой армии каждый.
   Резерв фронта был весьма крупным. В нем оставлялись 53-я армия, которой предстояло действовать в полосе наступающей в составе главных сил 52-й армии. 5-й гвардейский кавалерийский, 23-й танковый, 57-й и 27-й гвардейский стрелковые корпуса. Такой состав резерва был обусловлен задачами наращивания успеха из глубины, а также учитывал ведущее место фронта в стратегической операции.
   Замысел операции 3-го Украинского фронта, как тогда мы записали в докладе о боевой деятельности войск Ф. И. Толбухина, состоял в том, чтобы "прорвать оборону противника на правом фланге его кишиневской группировки (в основном против румынских частей), при помощи подвижных частей быстро развивать успех в общем направлении на Комрат, после чего повернуть на северо-запад в район Леушени, Лопушна, Негры, соединиться с войсками 2-го Украинского фронта и совместно окружить и уничтожить кишиневскую группировку противника. Одновременно частями 46-й армии окружить и уничтожить аккерманскую группировку противника".
   В составе главных сил фронта были полностью 37-я армия генерала М. Н. Шарохина и часть сил 57-й и 46-й армий генералов Н. А. Гагена и И. Т. Шлемина. Для развития успеха предназначались 7-й и 4-й гвардейский механизированные корпуса. На направлении главного удара действовала 17-я воздушная армия, которой командовал генерал В. А. Суден.
   Поскольку в составе 3-го Украинского фронта было всего пять армий, то крупного резерва Ф. И. Толбухин выделить не мог; в нем находился только 10-й гвардейский стрелковый корпус.
   Таким образом, характерной чертой замысла и решений командующих фронтами было массирование войск на направлении главных ударов и хорошее их обеспечение. Они могли обрушить здесь на противника в среднем более 240 орудий и минометов калибра 76 мм и выше и 30-50 танков на километр фронта прорыва.
   2 августа в 23 часа была подписана совместная директива Ставки 2-му и 3-му Украинским фронтам о подготовке и проведении операции с целью разгрома противника в районе Яссы, Кишинев, Бендеры.
   После того как была получена эта директива Ставки, фронты развернули еще более широкую подготовку к операции. Войска перегруппировывались, вели необходимую боевую подготовку. Это было нелегко, особенно на небольшом открытом плацдарме, занимаемом войсками Ф. И. Толбухина. По указанию Ставки проводились мероприятия по оперативной маскировке. Было очень важно заставить сильного и опытного противника ждать нашего наступления только в районе Кишинева. И этого мы добились: хитрый Фриснер долго верил, что ни в каком ином месте советское командование не нанесет ему удара. Удалось заставить его просчитаться и в прогнозе относительно размаха наших операций.
   Ввести в такое заблуждение противника было непросто. Для этого 5-я ударная армия генерала Н. Э. Берзарина, например, демонстративно готовила наступление в районе Шерпени; специально выделенные войска с помощью радиосредств имитировали сосредоточение новой армии из нескольких корпусов и танковых частей, предназначенной якобы для 3-го Украинского фронта. Ложное сосредоточение войск проводилось также в полосах наступления 40-й и 7-й гвардейской армий на правом крыле 2-го Украинского фронта. Ложное движение колонн показывалось специально выделенными автомашинами с прицепленными к ним различного рода самодельными устройствами для создания больших облаков пыли на дорогах. В районах расположения 6-й гвардейской танковой армии и 7-го мехкорпуса, занимаемых до перегруппировки, обязательно оставлялись макеты танков и орудий, создававшие впечатление неизменности положения этих войск.
   Войска уложились в отведенные им на подготовку действий сроки. 19 августа оба фронта провели контрольную разведку боем на широком участке. Она показала, что поправки к планам предстоящих операций не нужны.
   Разведка боем встревожила противника. Получив о ней доклады, генерал Фриснер на исходе дня созвал совещание командующих 6-й и 8-й армиями и 4-м воздушным флотом. Румынских командующих не пригласили. По общему мнению гитлеровских генералов, на следующий день следовало ожидать крупного наступления советских войск - в этом они не ошиблись. Однако перегруппировка сил, которую они тогда спешно предприняли, чтобы укрепить оборону на угрожаемых направлениях, уже не могла предотвратить их поражения. Немецко-фашистские военачальники понимали это и в тот же вечер "на всякий случай", как писал впоследствии сам командующий, рассмотрели план отвода войск группы армий "Южная Украина".
   В то время когда в штабе Фриснера проходило нервозное совещание, представитель Ставки Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, Р. Я. Малиновский и находившийся в войсках маршал авиации С. А. Худяков вместе с операторами прибыли на наблюдательный пункт 2-го Украинского фронта на высоте, помеченной на картах отметкой 195. Вскоре вместе с операторами прибыл на свой НП и командующий 3-м Украинским фронтом Ф. И. Толбухин. А 20 августа в 6.10 2-й Украинский и в 8.00 3-й Украинский фронты начали артиллерийскую подготовку. Пробивая брешь в обороне врага, стреляли тысячи орудий. Ясско-Кишиневская операция началась.
   Боевые действия войск в этой операции достаточно известны, и нет нужды их подробно излагать. Скажу только, что они были весьма успешны и изобиловали примерами высокого мужества, героизма и отваги советских воинов. Удар атакующих стрелковых соединений был настолько сильным, что уже к полудню части 27-й армии С. Г. Трофименко прорвали тактическую зону обороны противника на глубину до 16 км и форсировали реку Бахлуй. Создались условия для ввода в прорыв 6-й танковой армии А. Г. Кравченко, хотя по плану это предусматривалось только на второй день операции.
   В полосе 52-й армии К. А. Коротеева наступление тоже развивалось успешно: к исходу дня войска вырвались на подступы к Яссам и завязали бои за город.
   Хорошо шли дела и в полосе наступления 3-го Украинского фронта: на главном направлении оборона противника была прорвана на глубину 10-12 км.
   За первый день операции наши войска, по подсчетам того времени, разгромили шесть дивизий противника и вышли к его третьей оборонительной полосе, расположенной на глубине 25-40 км по лесистому хребту Маре. Здесь они были приостановлены: прорвать вражескую оборону с ходу 6-й танковой армии не удалось.
   Ставка и Генеральный штаб отдавали должное героизму войск и достигнутому ими успеху. Однако результаты первого дня боевых действий, по нашему мнению, могли быть в сложившейся обстановке еще лучше. Особенно это касалось 2-го Украинского фронта, где ввод в сражение танковой армии А. Г. Кравченко позволял, на наш взгляд, резко увеличить темп и глубину удара. Поскольку наступление затормозилось, мы опасались, что противник, используя выгодные условия местности, сумеет стянуть на важнейшие участки какие только возможно силы и задержать здесь наши войска на длительный срок. А это означало, что они могли опоздать с выходом к переправам на Пруте и на пути отступления противника в южном направлении: окружение его в этом случае могло не состояться.
   Так и доложил Генеральный штаб Ставке в ночь на 21 августа. Верховный Главнокомандующий тогда не счел нужным дать какие-либо указания командующим фронтами, полагая, вероятно, что утро вечера мудренее. Но и утром следующего дня 6-я танковая армия не смогла прорвать оборону противника, как не прорвал ее и 18-й танковый корпус, наступавший в полосе 52-й армии в обход Ясс.
   Произошло это прежде всего потому, что командованию противника удалось силами трех дивизий, в том числе румынской танковой дивизии "Великая Румыния", перевооруженной немецкой материальной частью, организовать контрудар на подступах к третьей оборонительной полосе. И хотя контрудар был отбит, помешать его осуществлению ни авиация, ни другие средства 2-го Украинского фронта все же не сумели, а это еще на день задержало наши наступавшие войска перед хребтом Маре.
   Более успешно шли дела у Ф. И. Толбухина: здесь сопротивление армейской группы генерала Думитреску, основу которой составляла 3-я румынская армия, было сломлено.
   Положение на направлении главного удара 2-го Украинского фронта очень беспокоило Генеральный штаб. В середине дня 21 августа мы, как обычно, связались по телефону со штабами наступающих фронтов и уточнили обстановку. Вскоре нам предстояло ехать в Кремль на доклад. Начальник штаба 2-го Украинского фронта М. В. Захаров оценивал обстановку оптимистично, полагая, что перед хребтом Маре наши войска не задержатся и вот-вот ускоренно двинутся вперед. Он доложил также, что с часу на час ожидает сообщения об овладении Яссами, и оказался прав.
   В 15 часов мы с А. И. Антоновым были в кабинете Верховного Главнокомандующего. Когда дошла очередь до обстановки на юго-западе, И. В. Сталин, внимательно изучив карту, потребовал напомнить командующим 2-м и 3-м Украинскими фронтами, а также представителю Ставки о главной задаче руководимых ими войск: как можно скорее окружить противника. Он продиктовал: "...Сейчас главная задача войск 2-го и 3-го Украинских фронтов состоит в том, чтобы объединенными усилиями двух фронтов быстрее замкнуть кольцо окружения противника в районе Хуши, после чего сужать это кольцо с целью уничтожения или пленения кишиневской группировки противника".
   Поскольку прорыв вражеской обороны по хребту Маре мог вызвать соблазн бросить главные силы 2-го Украинского фронта для преследования румынских войск в направлении на Роман и Фокшаны, а 3-го Украинского фронта - на Тарутино и Галац, Верховный Главнокомандующий подчеркнул: "Ставка требует основные силы и средства обоих фронтов привлечь для выполнения этой главнейшей задачи, не отвлекая сил для решения других задач. Успешное решение задачи разгрома кишиневской группировки противника откроет нам дорогу к основным экономическим и политическим центрам Румынии".
   Мы особо внимательно отнеслись к этому указанию: ведь Генштабу предстояло контролировать, как выполняются указания Ставки.
   Заключая диктовку, И. В. Сталин сказал: "Перед вашими обоими фронтами действует около 44 дивизий противника, из которых 6 дивизий уже разбито. Вы же имеете 87 дивизий, и, кроме того, у вас значительное превосходство над противником в артиллерии, танках и авиации. Таким образом, вы имеете все возможности для успешного решения указанной задачи и должны эту задачу решить".
   Представителю Ставки Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко было приказано следить за неуклонным выполнением этой директивы.
   Пока мы докладывали об обстановке, с фронтов поступили новые данные. К 15 часам были взяты Яссы - мощный узел обороны противника. Из-за правого фланга выдвинувшихся вперед войск 27-й армии С. Г. Трофименко начали поворачивать на запад, обходя укрепленный Тыргу-Фрумос, части 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова. Они должны были сломить оборону противника и с западного направления обеспечить действия главных сил фронта. 6-я танковая и 27-я армии вклинились в оборону противника до 49 км, прорвали ее и вышли на оперативный простор. Теперь они могли непосредственно перехватить наиболее вероятные пути отхода противника на запад и юг и разгромить его войска, стремившиеся избежать намечавшегося окружения.
   Значительно продвинулся вперед и 3-й Украинский фронт: глубина его прорыва на направлении действий 4-го гвардейского мехкорпуса, которым командовал генерал В. И. Жданов, достигла 50 км. Фронт отсек 3-ю армию румын от войск 6-й немецкой армии.
   Директива Ставки была очень своевременной для организации действий фронтов. К исходу 21 августа противник был уже не в состоянии удержать занимаемые им выгодные позиции по хребту Маре и под напором армий 2-го Украинского фронта начал отход. Войска Р. Я. Малиновского с 6-й танковой армией и 18-м танковым корпусом в авангарде ринулись за ним, не останавливая преследования и в ночь на 22 августа и весь следующий день. Мощь удара главных сил фронта была дополнена ударом перешедшей в наступление 4-й гвардейской армии И. В. Галанина. Действуя вдоль левого берега Прута, она обеспечила операцию фронта с востока и вместе с тем дробила оборону кишиневской группировки противника ударом с севера на юг. К исходу дня войска 2-го Украинского фронта углубились в оборону противника на 60 км и расширили прорыв до 120 км.
   Армии 3-го Украинского фронта стремительно продвигались с востока к переправам на Пруте. Опрокидывая сопротивление румынских и немецких войск, их подвижные части к исходу 22 августа на 80 км вклинились в глубину расположения противника и преодолели три четверти расстояния до своей цели. На левом фланге войска фронта во взаимодействии с Дунайской военной флотилией успешно форсировали Днестровский лиман.
   Таким образом, в течение 22 августа отчетливо обозначились контуры огромного окружения, которое составляло суть разработанной Ставкой советского Верховного Главнокомандования операции по разгрому группы немецко-фашистских армий "Южная Украина" под Яссами и Кишиневом.
   Был уже поздний вечер, и Верховный Главнокомандующий, подписав приказ о салюте, распорядился произвести ею на следующий день, а по радио передать о победе под Яссами и Кишиневом немедленно. Это, как мне помнится, был единственный за всю войну случай, когда объявление приказа и салют разъединялись почти сутками.
   23 августа все армии 2-го и 3-го Украинских фронтов, находившиеся в первом эшелоне, продолжали преследовать противника. Успешно включилась в дело и 5-я ударная армия генерала Н. Э. Берзарина: за день боев ее войска на отдельных направлениях продвинулись на 24-45 км. Успешно развивался охват флангов 6-й немецкой армии, составлявшей, как уже говорилось, основу фронта противника в Румынии. Время окружения главных сил войск Фриснера приблизилось, но в тот день сомкнуть кольцо наших армий, однако, не удалось.
   Немецко-фашистские и румынские войска пытались отойти за Прут в западном и южном направлениях. По всей огромной дуге - Васлуй, Хуши, Леово - разгорелись ожесточенные сражения. Особенно напряженными были они в районах переправ через Прут, где противник стремился вырваться из готовой затянуться петли.
   Усилия врага с целью предотвратить катастрофу были очень мощными и динамичными. Не теряя надежды нанести поражение Красной Армии, немецко-фашистское командование бросало в атаку крупные массы танков и поддерживало их с воздуха многочисленной авиацией, а на земле плотным огнем артиллерии. В отдельных местах враг, прорываясь сквозь боевые порядки наступающих войск 2-го Украинского фронта, оказывался в тылу советских частей. Бои возникали всюду, но удары противника все же решительно отражались.
   24 августа основные силы гитлеровских войск были окружены в районе восточнее Хуши. Это как бы подхлестнуло противника. Борьба продолжалась с еще большей ожесточенностью. Фриснер любой ценой пытался вывести свои войска на запад и ускорял события. Некоторым группировкам врага удавалось прорваться за Прут. Их удары пришлись по тылам ушедших вперед войск наших 6-й танковой и 27-й армий. Обстановка на 2-м Украинском фронте стала еще более сложной и напряженной.
   Нужно отдать дань глубокого уважения Р. Я. Малиновскому, который в той обстановке проявил необыкновенное самообладание, выдержку и мудрую способность своевременно принимать правильные полководческие решения, умение твердо и уверенно руководить действиями наступающих войск. Его полководческий талант, проявившийся тогда с полным блеском, был одним из важных условий выдающейся победы советских войск.
   Незыблемым фундаментом успехов наших фронтов были мужество и героизм советских воинов. Достаточно сказать, что более 18 тыс. солдат и офицеров получили в августе 1944 г. ордена и медали за отличия под Яссами и Кишиневом, Васлуем и Хуши. Многие стали Героями Советского Союза. Их доблесть и достигнутая победа над врагом явились достойным вкладом в дело общего разгрома врага.
   В ходе коротких жарких боев все прорывы вражеских войск удалось полностью ликвидировать. В конце августа 2-й Украинский фронт во взаимодействии с 3-м Украинским покончил и с главными силами окру-женного противника: 18 немецких дивизий из 25, имевшихся в составе войск группы армий "Южная Украина", были уничтожены.
   Значение нашей победы в Ясско-Кишиневской операции трудно переоценить. Разгром главных сил группы армий "Южная Украина" повлек за собой важные военные и политические результаты. Советские войска как бы открыли ворота в глубь Румынии, к границам Болгарии, а затем и Югославии, где должны были решаться последующие стратегические задачи. Операция создала благоприятную военно-политическую обстановку для ликвидации режима диктатуры И. Антонеску, лишив его военной силы в лице гитлеровских и верных правительству румынских войск. В этих условиях Коммунистическая партия Румынии подняла вооруженное восстание народа, в конечном счете предопределившее социалистическое будущее страны.
   В то время когда судьба фашистских войск была предрешена и окружение кишиневской группировки противника становилось фактом, по ту сторону фронта происходили важные для судеб Румынии и по-своему интересные события.
   В ночь на 22 августа во дворце короля Михая состоялось очередное совещание. Оно было созвано втайне от Иона Антонеску - главы фашистской диктатуры и правительства. На совещании присутствовали молодой король, особо доверенные лица из его окружения и представители партий национально-демократического блока - коммунистической, социал-демократической, национал-царанистской и национал-либеральной.
   Столь противоречивый по составу антигитлеровский союз стал возможен в результате сложной и большой подготовительной работы коммунистов, о чем мы выше говорили. Работа велась осторожно, терпеливо. Шаг за шагом позиции коммунистов укреплялись, и 20 июня 1944 г. антифашистский блок был создан.
   Королевский двор, принимая во внимание победы Красной Армии, тоже присоединился к национально-демократическому блоку. Разумеется, король меньше всего заботился о благе румынского народа, а преследовал свои цели: почувствовав, что трон шатается, королевский двор заметался в поисках способов сохранить свое положение.
   Теперь, в момент, благоприятный для свержения режима И. Антонеску, представители блокирующихся партий собрались, чтобы обсудить военно-политическое положение и определить, как практически ликвидировать фашистское, верное гитлеровцам правительство. На этом совещании коммунисты представляли не только равноправную с партнерами, по и растущую силу. Это обусловливалось тем, что под влиянием поражений войск гитлеровской коалиции на советском фронте в стране произошли еще более значительные политические сдвиги. Подорванная тяготами войны, потерявшая большое количество солдат, Румыния была особенно чувствительна к этим поражениям, и противоречия между трудящимися, интересы которых выражала Коммунистическая партия Румынии, с одной стороны, фашистским режимом и гитлеровскими оккупантами, с другой, достигли предельной остроты. Они отчетливо проявились также н в отношениях внутри господствующих классов и правящих кругов, которые, как пауки в банке, боролись за сохранение места под солнцем. Эта борьба теперь особенно усилилась, поскольку стало очевидно, что ставка эксплуататорских классов на фашизм и союз с гитлеровской Германией уже бита.
   Коммунистическая партия Румынии тонко разобралась в противоречиях, возникших внутри правящих классов, в том числе между королевской властью и правительством Антонеску. Она правильно оценила положение и сумела использовать его в интересах свержения власти фашистов и победы народной революции, хотя на поверхности событий частенько выступали и сам румынский король и его окружение.
   Чтобы лучше понять ход исторических событий, нелишне будет напомнить читателю, что кризис отношений между королем и правительством Антонеску начался уже в конце марта 1944 г. Он еще больше углубился, когда советские войска пересекли границу страны и вступили на территорию Румынии. Во дворце тогда поняли, что дальнейший союз с фашизмом ничего хорошего не сулит. Близкие к королю круги стали строить планы спасения монархии, причем вначале в этих планах не отводилось места коммунистам и румынскому народу. Но жизнь заставила царедворцев менять тактику и искать связей с коммунистами. Сторонники короля и сам Михай сознавали, что только коммунисты имеют за собой поддержку трудящихся масс и являются единственной в стране силой, способной свалить фашистский режим.
   Опытные политиканы, окружавшие Михая, в том числе его мать, игравшая в политических делах далеко не последнюю роль, рассчитывали, что многострадальный и трудолюбивый народ Румынии, который долгие годы был обречен правящими классами на темноту и невежество, еще верит в добрые намерения монарха. Они рассчитывали сыграть на патриотических чувствах простых людей, полагавших, что во всех военных невзгодах, гибели множества румынских солдат, разорении и обнищании страны повинна только фашистская диктатура. Дворцовые круги понимали, что ненависть к прогитлеровскому правительству Антонеску заслоняет в глазах народа паразитизм и классовую сущность монархии. Поэтому они надеялись, что народ останется верен королю и сохранит трон, особенно если сам монарх будет с теми, кто поднимется на борьбу против ненавистной всем военно-фашистской диктатуры.
   Приближенные короля были уверены также в поддержке румынской армии. Они выяснили, что многие румынские генералы на фронте настроены против гитлеровцев и режима Антонеску. Ведя свою политическую игру, королевское окружение не сбрасывало со счетов и так называемые "исторические" партии национал-царанистскую и национал-либеральную, которые представляли интересы румынских капиталистов и помещиков и могли служить отличной опорой и ширмой для классовой политики двора. В то же время, по вполне понятным причинам, и эти партии не избегали союза с монархией.
   Коммунисты, присутствовавшие на совещании, одобрили соображения королевского двора об аресте главы фашистского правительства диктатора И. Антонеску. Подготовительные меры с ведома и при участии ЦК Компартии Румынии были заранее предприняты окружением короля. План ареста Антонеску разрабатывали еще с апреля особо приближенные к Михаю лица, в частности адъютант короля полковник Е. Ионеску. Первоначально дворцовые круги думали ограничиться только арестом главаря фашистского правительства. Однако под давлением событий им пришлось изменить свои расчеты. На одном из конспиративных совещаний коммунисты добились, чтобы дворцовые круги согласились на более широкую программу действий - свержение диктатуры Антонеску путем вооруженного восстания, разрыв союза с фашистской Германией, выход Румынии из войны на стороне Гитлера и борьба против немецко-фашистских войск и войск стран-сателлитов. Для технической подготовки восстания был избран Военный комитет, где руководящую роль приобрели коммунисты. Король и его сторонники согласились также со временем начала восстания.