Страница:
Для решения этих задач 3-й Украинский фронт выделял 57-ю армию генерала Н. А. Гагена и 4-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерала В. И. Жданова. С воздуха операция обеспечивалась силами 17-й воздушной армии.
Нашим войскам непосредственно противостояла гитлеровская армейская группа "Сербия", которая имела в первой линии до четырех дивизий, в том числе одну моторизованную. В ходе операции предполагался подход еще двух дивизий из района Ниша и некоторых сил из состава греческой группировки войск противника. Штаб Ф. И. Толбухина допускал возможность сосредоточения в полосе наступления 57-й армии до десяти-одиннадцати дивизий врага. Поэтому Военный совет 3-го Украинского фронта высказывал пожелания, чтобы НОАЮ оттянула на себя часть немецко-фашистских войск и преградила им путь на север, связала войска фашистских прихвостней Недича и Михайловича южнее и юго-западнее Белграда. При возможности югославским войскам предлагалось захватить Ниш. Все эти соображения были переданы через Н. В. Корнеева в Верховный штаб НОАЮ, который поставил задачи своим войскам.
Планы Ф. И. Толбухина относительно наступления на Белград опирались на точнее знание реальной обстановки. Он учитывал, что войска 57-й армии прочно закрепились на правом берегу Дуная в районе болгарского города Видин и день и ночь готовились к новому броску вперед. Севернее Видина в излучине Дуная успешно завершил тяжелые оборонительные бои 75-й стрелковый корпус, отбив все попытки врага отбросить его назад. Теперь это соединение передали из 2-го Украинского фронта в состав 57-й армии.
Поскольку горная местность не допускала сведения советских войск в единый кулак и вынуждала наступать по направлениям, Ф. И. Толбухин предложил весьма своеобразное решение: иметь главные силы (64-й стрелковой и 4-й механизированный корпуса со средствами усиления) на левом крыле армии в районе Видина для удара в направлении Заечар, Болевац, Чуприя, Баточина, зап. Паланка. Войска должны были разгромить основную группировку сил армейской группы "Сербия" и отсечь ее остаткам путь отхода к Белграду. Одновременно другие советские войска наступали бы вдоль Дуная на Белград (75 ск) и в центре фронта (68 ск) - в направлении Слатина, Жагубица, Златово. На случай задержки наступления на одном из направлений предусматривалась взаимная помощь корпусов. С выходом войск на Мораву и после ее форсирования возникала возможность повернуть основные наши силы непосредственно на Белград, взятием которого завершалась операция. На этом этапе операции наши войска должны были наступать плечом к плечу с войсками НОАЮ. Что касалось войск Болгарии, то Ф. И. Толбухин предусмотрел для них задачу связать противника перед своим фронтом.
Генеральный штаб принял во внимание соображения Военного совета 3-го Украинского фронта как, в основном, правильные. Однако Генштаб считал необходимым привлечь к операции еще и 10-й гвардейский стрелковый корпус 46-й армии 2-го Украинского фронта. Командовал им генерал Иван Андреевич Рубанюк. Войска корпуса могли бы нанести поражение противнику в районе Врашаца и подорвать устойчивость вражеской обороны севернее и восточное Белграда. Не согласились с Толбухиным и в отношении болгарских войск. Поскольку было известно, что главком Болгарии считал возможным наступать, то и Генеральный штаб, докладывая план действий на Белград в Ставке, предложил не ограничивать задачи болгарской армии обороной, а предусмотреть ее наступление.
Ставка согласилась с Генштабом, но в отношении болгарской армии предложила не форсировать событий, пока не будет достигнута всесторонняя и полная договоренность с болгарским и югославским командованием. Толбухину же приказали начать наступление 13-14 октября, когда должно было закончиться сосредоточение войск, участвующих в операции. Любая затяжка сроков давала бы противнику время для подвода в район Белграда новых сил и укрепления обороны. В директиве Ставки, посланной командующему 3-м Украинским фронтом, говорилось: "Свяжитесь с Тито в Крайове и ознакомьте его подробно с планом операции". Толбухин сделал это немедленно, и в течение ночи на 2 октября товарищи из Верховного штаба НОАЮ работали над планом операций. Утром Генеральный штаб в Москве получил донесение, излагавшее решение маршала Тито. Оно предусматривало прежде всего сковать противника южнее и юго-западнее Белграда, не дать врагу перебросить отсюда силы против советских войск, для чего выделялись два армейских корпуса НОАЮ - 12-й и 1-й. После того как противнику будет нанесено поражение, основная масса югославских войск должна была направиться непосредственно против группировки противника в Белграде, а частью сил повернуть на восток, чтобы содействовать войскам Красной Армии, наступавшим из района Неготина.
Захват города Ниш, важного узла железных и шоссейных дорог, возлагался на войска, подчиненные главному штабу Сербии в составе четырех дивизий. Командующий этими войсками генерал-подполковник Коча Попович вызывался для получения задачи в Крайову на 2-3 октября. Маршал Тито в свою очередь просил советское командование предусмотреть удары 3-го Украинского фронта с целью соединения с частями НОАЮ, чтобы совместными усилиями отрезать противника, выдвигавшегося в район Белграда с юга.
Для решения вопроса о наступлении войск новой Болгарии на территории Югославии и для увязки взаимодействия мы привлекли командование 3-го Украинского фронта. Позвонили Ф. И. Толбухину, объяснили деликатность и характер задачи. Федор Иванович предложил поручить столь ответственное дело С. С. Бирюзову, теперь командующему 37-й армией, которая располагалась в районе Софии. Сергей Семенович одновременно являлся и главой Союзной контрольной комиссии в Болгарии. 4 октября С. С. Бирюзов явился в Крайову для встречи с маршалом Тито. Одновременно туда же прибыла болгарская делегация.
С. С. Бирюзов посетил И. Броз Тито дважды. В первый раз он изложил наши предложения по плану Белградской операции. План был принят югославским командованием с большим удовлетворением. В составе советских войск кроме пехоты имелось 2200 орудий и минометов, 149 реактивных установок, 358 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1292 самолета, а в Дунайской флотилии почти 80 боевых кораблей (в основном бронекатеров). Об увязке совместных действий 3-го Украинского фронта и войск Народно-освободительной армии договорились быстро.
Затем наш делегат доложил о болгарских войсках. Сергей Семенович сказал, что армия Отечественного фронта преследует единственную цель - внести свой вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков. Он указал на состав болгарской делегации в Крайове - в ней было несколько коммунистов, что уже красноречиво свидетельствовало о добром и правильном будущем. "Все сошлись на том,- писал С. С. Бирюзов в своих воспоминаниях,- что болгарский народ не может носить на себе клеймо Каина за преступные действия бывшего царского правительства. Все мы понимали и твердо верили, что солдаты, офицеры и генералы новой болгарской армии питают искренне братские чувства к югославскому народу". Маршал И. Броз Тито дал согласие на наступление болгарских войск на нишском направлении. В ходе беседы, которая проходила затем вместе с болгарской делегацией, маршал официально объявил это решение. Несколько позже договорились, что после занятия Белграда болгарские войска пройдут по югославской территории в Венгрию.
Этой работой, которая проходила одновременно с сосредоточением войск и запасов, составлением частных планов действий, организацией управления, по существу, закончилась подготовка операции на высшем уровне. Теперь дело было за тем, чтобы завершить ее непосредственно в войсках.
К середине октября все подготовительные мероприятия в армейском, корпусном и дивизионном звене наших войск были завершены. Командование НОАЮ и болгарский главнокомандующий сообщили, что они тоже готовы к наступлению.
...Следует сделать оговорку относительно срока начала Белградской операции, которое принято датировать 28 сентября 1944 г. Еще накануне приезда С. С. Бирюзова в Ставку маршала Тито передовые части трех советских корпусов ворвались в Западные Балканы и Восточно-Сербские горы, по которым проходил передний край обороны главных сил германской армейской группы "Сербия". 10-й гвардейский стрелковый корпус очищал левый берег Дуная от противника, наступая в направлении Бела-Црква, Панчево. В 57-й армии 75-й стрелковый корпус генерала А. З. Акименко и 68-й генерала Н. Н. Шкодуновича в результате упорных боев разгромили окруженную ими группировку немецко-фашистских войск в районе Неготина, а 64-й стрелковый корпус генерала И. К. Кравцова окружил значительные силы врага в районе города Заечар. Учитывая столь благоприятный ход событий, советское командование решило войска не останавливать, успех развивать и ранее назначенный срок начала операции отменить. Советская Ставка приказала: "Наступление 57-й армии продолжать и 4-й гв. мехкорпус ввести в действие для развития успеха не позже 10-11 октября 1944 г.". Так началась эта важнейшая совместная операция советских, югославских народно-освободительных и болгарских войск.
Развернувшееся ожесточенное сражение против армейской группы "Сербия" проходило успешно, В течение полумесяца боевых действий наши части и соединения продвинулись на направлении главного удара почти на 130 км. Вскоре Восточно-Сербские горы остались позади. 10 октября с ходу была форсирована река Морава, и на захваченный в районе Велика Плана плацдарм переправился 4-й гвардейский механизированный корпус, который благополучно совершил сложный марш с боями. 12 октября гвардейцы-танкисты стремительно рванулись на Белград.
Вместе с советскими войсками доблестно сражались наши боевые югославские товарищи и воины болгарской армии. Как только советские войска обрушились на врага в районе Неготина, 14-й корпус НОАЮ подверг ударам пути сообщения врага, ведущие через горы в тыл.
Ожесточенные бои разгорелись в районе города Заечар. Здесь 19-я стрелковая дивизия генерал-майора П. Е. Лазарева из состава 64-го стрелкового корпуса блокировала гарнизон противника. Враг закрепился на выгодных рубежах и упорно отбивался. Дивизию усилили мотоциклетным батальоном 4-го гвардейского мехкорпуса. К утру 8 октября разгром немецко-фашистских войск закончился, причем взяли почти 1600 пленных. Путь через горы был открыт.
Тесное взаимодействие между советскими, югославскими и болгарскими войсками было установлено на нишском направлении. Болгарская армия теснила противника с востока, с севера его гнали советские части и 45-я югославская дивизия, а с запада и юга врагу наносили удары части 47-й и 24-й дивизий НОАЮ. Особенно ощутимой была помощь НОАЮ, когда советские войска форсировали Мораву у Велика Плана. Части и соединения 1-го Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии тоже наступали в этом районе и содействовали удержанию и закреплению захваченного нами плацдарма. Они активно взаимодействовали с советскими воинами в районе Топола, Младеновац, примыкавшем непосредственно к оси движения главных сил советских войск на Белград. В ожесточенных боях по разгрому противника в районе Тополы и в других сражениях была скреплена совместно пролитой кровью боевая дружба воинов советской и югославской армий.
В ходе Белградской операции решались не только весьма важные военные задачи, но и вопросы интернациональной дружбы и боевого товарищества народов, совместно боровшихся с гитлеровскими оккупантами. И. В. Сталин и И. Броз Тито договорились, что Белград будут брать войска Красной Армии и НОАЮ, вместе они и войдут в город. К сожалению, мы в Генеральном штабе не учли того обстоятельства, что скорость наступления советских танков значительно превосходила скорость передвижения югославских войск, не имевших тогда ни танков, ни автомашин. Не учли этого в должной мере и в штабах фронта и армий. Танки 4-го гвардейского механизированного корпуса, вырвавшись вперед, стали нести потери от огня противника, поскольку собственной пехоты у корпуса было относительно немного, а югославская пехота не поспевала за ними. Об этих неувязках в наступлении советских и югославских войск напомнила Генштабу телеграмма Н. В. Корнеева от 13 октября, помеченная югославским телеграфистом не совсем обычным грифом: "По радио, очень молния". Телеграмму доложили Ставке. На 3-й Украинский фронт пошла депеша, требующая посадить на наши танки югославскую пехоту и совместно быстрее брать Белград.
Ф. И. Толбухин к тому времени и сам заметил некоторый разнобой в наступлении войск и обратился к маршалу Тито. Оба они стремились сбить оборону противника, не позволить ему отводить войска. В пределах Белграда враг мог, опираясь на городские сооружения, организовать прочную оборону и вынудить наступающих начать осаду города. Всем было понятно, что это значило: не только были бы потеряны время и люди, но подвергся бы разрушению и сам город. Следовательно, торопиться вперед нужно было и танкам, и пехоте - и не порознь, а только вместе.
Во исполнение указаний Ставки Ф. И. Толбухин попросил Верховного Главнокомандующего НОАЮ посадить свою пехоту на советские танки и автомашины для совместного захвата Белграда и тем самым ускорить темп развития операции. Маршал Тито, конечно, сразу же дал согласие. Уже 14 октября первые советские танки с десантом из наших автоматчиков и бойцов 1-го Пролетарского корпуса завязали сражение за Белград.
О боях в югославской столице написано много как у нас, так и в Югославии. Можно лишь подчеркнуть, что противник сумел перебросить сюда некоторые свои силы, и бои в Белграде носили крайне напряженный характер. Особенно сильное сопротивление враг оказывал в районе старинной крепости Калемегдан. В тесном взаимодействии с советской пехотой и танками 4-го гвардейского механизированного корпуса в Белграде вели бои части 1, 5, 6, 11, 16, 21, 28 и 36-й пехотных дивизий Народно-освободительной армии Югославии.
Успешный разгром врага в значительной мере был предопределен тем, что, как ни стремилось немецко-фашистское командование отвести в Белград с юго-востока и юга более чем 20-тысячную группировку своих сил, ему это не удалось. В то время как развертывалось сражение за столицу Югославии, на юго-восточных подступах к ней разгорелись упорные бои. Здесь в тесном взаимодействии наступали 75-й стрелковый корпус 57-й армии, 14-й югославский корпус, части 5-й ударной дивизии 1-го Пролетарского корпуса НОАЮ, наша 5-я отдельная мотострелковая бригада. Они успели отрезать, зажать врага в клещи и приступили к его уничтожению. Особенно хорошо действовали 15-я - под командованием гвардии полковника М. А. Андрианова и 14-я - под командованием гвардии полковника Н. А. Никитина гвардейские механизированные бригады 4-го мехкорпуса. О доблестных действиях этих бригад доложил в Главное политуправление генерал И. С. Аношин - начальник политуправления 3-го Украинского фронта, прибывший в Белград вместе с передовыми частями.
На подступах к столице противник оставил около 200 орудий разных калибров и 1500 автомашин с грузами. Остатки разгромленных немецко-фашистских войск рассеялись по лесу южнее горы Авала, где их продолжали добивать югославские воины.
20 октября командир 4-го гвардейского механизированного корпуса гвардии генерал-лейтенант танковых войск В. И. Жданов и командир 1-го Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии Югославии генерал-подполковник Пеко Дапчевич доложили командованию об освобождении столицы Югославии. Тогда же состоялся общегородской митинг. Только что вышедшие из боя командиры героических войск - советский генерал Жданов и югославский генерал Дапчевич выступили перед жителями Белграда с горячими речами и крепко обнялись. Тысячи людей громко приветствовали боевых побратимов. А вечером того же дня в Москве прогремел артиллерийский салют доблестным воинам 3-го Украинского фронта и войскам Народно-освободительной армии Югославии.
21 октября маршал Тито прислал командующему 3-м Украинским фронтом благодарственное письмо.
"Прошу,- писал он,- передать вверенным Вам войскам, действующим в направлении Белграда, следующее: выражаю свою благодарность бойцам, офицерам и генералам частей Красной Армии, которые совместно с частями НОАЮ освободили нашу столицу Белград.
Ваш героизм и упорство, проявленные в ожесточенных боях по освобождению Белграда, народы Югославии всегда будут помнить как незабываемый героизм войск Красной Армии. Ваша кровь и кровь бойцов ПОАЮ, пролитая в совместном бою против общего врага, навеки закрепит братство народов Югославии с народами Советского Союза".
Многие советские воины были награждены югославскими орденами, а генерал В. И. Жданов получил звание Народного Героя Югославии.
Во время боев за Белград в Генеральном штабе, Верховном штабе НОАЮ и штабе 3-го Украинского фронта уже думали над тем, как развивать операции после освобождения города. Немецко-фашистское командование старалось вывести на север основную массу своих войск, располагавшихся в Греции и на юге Югославии. Войска противника шли по железным дорогам и шоссе западнее Белграда и вдоль побережья Адриатического моря. Наиболее удобным и коротким путем для них была долина реки Западная Морава.
Военный совет 3-го Украинского фронта 15 октября обратился в Генеральный штаб с предложением перехватить пути отхода противника на север. Ф. И. Толбухин, В. М. Лайок и А. П. Тарасов доложили, что достигнутые 3-м Украинским фронтом, Народно-освободительной армией Югославии и болгарской армией рубежи западнее Южной Моравы уже сейчас дают возможность овладеть Чачаком и Кралево, захват которых поставил бы преграду немецко-фашистским войскам. Предлагалось теперь же нанести удар частью сил 57-й армии в направлении Горни-Милановац, Чачак с последующим развитием наступления на Кралево. Одновременно наносился бы удар на Крагуевац.
Мнение командования фронта разделял Верховный штаб НОАЮ и лично маршал Тито. Югославские товарищи вместе с тем полагали, что после взятия городов Чачак и Кралево врагу останется единственный путь отхода из Албании и Греции через Черногорию и Санджак на Сараево. "Дабы лишить противника этой возможности,- писал маршал И. Броз Тито командующему 3-м Украинским фронтом 18 октября, - считаю (нужным) основные силы Белградской группы вверенных Вам войск направить через Лазаревац, Валево, Зворник, Власеница и овладеть Сараево... Для совместных действий с частями 3-го и 5-го армейских корпусов НОАЮ по быстрейшему овладению Сараево предлагаю направить части 4-го гвардейского механизированного корпуса". Одновременно сообщалось, что районы, где должны были проходить советские и взаимодействующие югославские войска, освобождены от немецко-фашистских частей,
Однако ни тот, ни другой план не были осуществлены. Вопрос о перехвате путей отхода противника решили по третьему варианту: путем совместных операций югославских и болгарских войск в районе Приштина, где проходила последняя железная дорога, используемая противником для эвакуации немецко-фашистских войск из Греции на север. О плане операции и взаимодействии югославские и болгарские штабы быстро договорились, а затем провели успешное наступление.
В конце октября 1944 г. соединения и части 3-го Украинского фронта, выполнив задачу на территории Югославии, уходили в новый поход. Для дальнейшей помощи нашим югославским друзьям оставались только советские летчики, достойно продолжавшие военные и интернациональные традиции, окрепшие в славные дни Белградской операции. Наши авиаторы должны были поддержать войска НОАЮ в предстоящих операциях по окончательному разгрому противника: в стране еще оставались по крайней мере десять немецких дивизий и почти двести тысяч недобитых войск Павелича, Недича, Рупника и Михайловича.
В октябре 1944 г. более четко обозначился замысел немецко-фашистского командования в Югославии. Оно не только спешно отводило свои войска на север, но и форсировало строительство оборонительных рубежей по рекам Драва, Сава и Дрина. Эти рубежи, по-видимому, предназначались для того, чтобы прикрыть отход гитлеровских сил из Италии и Югославии в Венгрию и Австрию. На линии Триест, Марибор, Братислава тоже спешно готовились хорошо укрепленные позиции, или, как их называли сами немцы, "рубежи решительного сопротивления". Они должны были обеспечить сплошной фронт немецко-фашистских войск от Италии до Венгрии. Противник ждал, что советское командование будет вбивать клин в этот фронт, и готовился к противодействию.
В советском Генеральном штабе видели, что если врагу удастся вывести войска в оборону на триестско-братиславский рубеж, то обеспечивалось хорошее взаимодействие венгерской и итальянской группировок и выгодное фланговое положение в отношении войск 2-го Украинского фронта, которые резко выдвинулись на север. При этом между левым флангом фронта Р. Я. Малиновского и фронтом Ф. И. Толбухина существовало весьма значительное и слабо занятое войсками пространство примерно от Сомбора до города Новисад. Чтобы не допустить объединения пока еще разрозненных немецких группировок в сплошной фронт, следовало до наступления осенне-зимней распутицы перейти к активным операциям 3-го Украинского фронта. Основным направлением наступления могли стать доступные для всех родов войск долины рек Драва и Мура, где имелась наибольшая вероятность создания того самого клина, которого так боялся враг. Вот почему, выводя корпуса 57-й армии в район Сомбора, мы ориентировали командующего относительно возможности наступления в западном направлении.
В первой половине ноября в Ставке подводились итоги операций 1944 г. и разрабатывался замысел кампании 1945 г. Большое внимание уделили и войскам 3-го Украинского фронта, составлявшим левый фланг советско-германского фронта. В Москву тогда прибыл Ф. И. Толбухин с операторами и 7-8 ноября работал с нами.
В Ставке рассматривались две точки зрения. Одна, которую первоначально поддерживал Ф. И. Толбухин, состояла в том, чтобы наступать на Вену. Ожидалось, что при столь глубоком нашем ударе противник, обороняющий район Будапешта, сам оставит Венгрию под угрозой выхода советских войск ему в тыл. Другая точка зрения отрицала необходимость такого удара в данной обстановке. Ее сторонники, в том числе Генеральный штаб, полагали нужным прежде всего оказать непосредственное содействие 2-му Украинскому фронту под Будапештом, чтобы окружить и полностью разгромить здесь противника. В этом случае открывался бы путь не только на Вену, но и в Чехию, а оттуда через Рудные горы, Судеты и по долине Эльбы - в Германию. Победило второе мнение. Командующему 3-м Украинским фронтом было дано время на то, чтобы в этом плане отработать свои соображения.
С Верховным штабом НОАЮ поддерживались самые тесные отношения. Югославские товарищи тоже думали о том, как лучше разгромить противника в северной части страны, куда уже подтягивались новые гитлеровские войска. С 1 ноября в районе Чачак, Кралево разгорелись кровопролитные бои с крупными силами противника, отходящими на север. Ожесточенный характер боев в этом районе объяснялся тем, что здесь проходила железная дорога, остававшаяся пока в руках гитлеровцев. В этих боях покрыли себя славой 17, 23, 25 и 2-я Пролетарская пехотные дивизии Народно-освободительной армии Югославии. Они отбили атаки крупных сил пехоты и танков противника и сами перешли к наступательным действиям, опрокинули врага и мертвой хваткой вцепились в него, не давая планомерно отводить войска.
С разгромом белградской группировки противника НОАЮ приобрела для себя обширную и выгодную во всех отношениях территорию базирования, откуда она была в состоянии решительно влиять на ход операций в северной и центральной частях Югославии, где находились вражеские войска. Теперь Народно-освободительная армия стала действовать еще более активно. Характерным примером возросшего ее военного искусства становилось окружение значительных группировок немецких войск и полное их уничтожение в течение непродолжительного срока. Так, югославская приморская группа и 3-я пехотная дивизия окружили, а затем уничтожили противника в районе Даниловград, Скадар, Подгорица. Воины 8-го армейского корпуса создали котел для противника в районе Книна и полностью уничтожили здесь пехотный полк немецко-фашистских войск. 25-я дивизия НОАЮ окружила и ликвидировала врага в районе Гуча.
Большое значение имело наступление частей НОАЮ в Герцеговине, предпринятое в феврале 1945 г. Тогда перед Верховным штабом встала необходимость ликвидировать оборону противника в районе Мостара - главного города Герцеговины. Враг, обороняясь здесь, запирал подступы с юго-запада к другому, еще более важному городу и узлу коммуникаций - Сараево, откуда шли пути в Хорватию. В период с 6 по 15 февраля части 8-го корпуса и 29-й дивизии 2-го корпуса Народно-освободительной армии успешно провели под Мостаром хорошо задуманную и организованную операцию. В наступлении приняла активное участие югославская танковая бригада. Враг потерпел чувствительное поражение - 369-я пехотная дивизия немцев была разбита, более 1200 ее солдат и офицеров попало в плен. Мостар и значительная территория Герцеговины были освобождены. Опасаясь за Сараево, гитлеровское командование отказалось от переброски в Венгрию пополненной после недавних боев дивизии "Принц Евгений". Советский Генеральный штаб высоко оценил эту помощь югославских боевых товарищей.
Нашим войскам непосредственно противостояла гитлеровская армейская группа "Сербия", которая имела в первой линии до четырех дивизий, в том числе одну моторизованную. В ходе операции предполагался подход еще двух дивизий из района Ниша и некоторых сил из состава греческой группировки войск противника. Штаб Ф. И. Толбухина допускал возможность сосредоточения в полосе наступления 57-й армии до десяти-одиннадцати дивизий врага. Поэтому Военный совет 3-го Украинского фронта высказывал пожелания, чтобы НОАЮ оттянула на себя часть немецко-фашистских войск и преградила им путь на север, связала войска фашистских прихвостней Недича и Михайловича южнее и юго-западнее Белграда. При возможности югославским войскам предлагалось захватить Ниш. Все эти соображения были переданы через Н. В. Корнеева в Верховный штаб НОАЮ, который поставил задачи своим войскам.
Планы Ф. И. Толбухина относительно наступления на Белград опирались на точнее знание реальной обстановки. Он учитывал, что войска 57-й армии прочно закрепились на правом берегу Дуная в районе болгарского города Видин и день и ночь готовились к новому броску вперед. Севернее Видина в излучине Дуная успешно завершил тяжелые оборонительные бои 75-й стрелковый корпус, отбив все попытки врага отбросить его назад. Теперь это соединение передали из 2-го Украинского фронта в состав 57-й армии.
Поскольку горная местность не допускала сведения советских войск в единый кулак и вынуждала наступать по направлениям, Ф. И. Толбухин предложил весьма своеобразное решение: иметь главные силы (64-й стрелковой и 4-й механизированный корпуса со средствами усиления) на левом крыле армии в районе Видина для удара в направлении Заечар, Болевац, Чуприя, Баточина, зап. Паланка. Войска должны были разгромить основную группировку сил армейской группы "Сербия" и отсечь ее остаткам путь отхода к Белграду. Одновременно другие советские войска наступали бы вдоль Дуная на Белград (75 ск) и в центре фронта (68 ск) - в направлении Слатина, Жагубица, Златово. На случай задержки наступления на одном из направлений предусматривалась взаимная помощь корпусов. С выходом войск на Мораву и после ее форсирования возникала возможность повернуть основные наши силы непосредственно на Белград, взятием которого завершалась операция. На этом этапе операции наши войска должны были наступать плечом к плечу с войсками НОАЮ. Что касалось войск Болгарии, то Ф. И. Толбухин предусмотрел для них задачу связать противника перед своим фронтом.
Генеральный штаб принял во внимание соображения Военного совета 3-го Украинского фронта как, в основном, правильные. Однако Генштаб считал необходимым привлечь к операции еще и 10-й гвардейский стрелковый корпус 46-й армии 2-го Украинского фронта. Командовал им генерал Иван Андреевич Рубанюк. Войска корпуса могли бы нанести поражение противнику в районе Врашаца и подорвать устойчивость вражеской обороны севернее и восточное Белграда. Не согласились с Толбухиным и в отношении болгарских войск. Поскольку было известно, что главком Болгарии считал возможным наступать, то и Генеральный штаб, докладывая план действий на Белград в Ставке, предложил не ограничивать задачи болгарской армии обороной, а предусмотреть ее наступление.
Ставка согласилась с Генштабом, но в отношении болгарской армии предложила не форсировать событий, пока не будет достигнута всесторонняя и полная договоренность с болгарским и югославским командованием. Толбухину же приказали начать наступление 13-14 октября, когда должно было закончиться сосредоточение войск, участвующих в операции. Любая затяжка сроков давала бы противнику время для подвода в район Белграда новых сил и укрепления обороны. В директиве Ставки, посланной командующему 3-м Украинским фронтом, говорилось: "Свяжитесь с Тито в Крайове и ознакомьте его подробно с планом операции". Толбухин сделал это немедленно, и в течение ночи на 2 октября товарищи из Верховного штаба НОАЮ работали над планом операций. Утром Генеральный штаб в Москве получил донесение, излагавшее решение маршала Тито. Оно предусматривало прежде всего сковать противника южнее и юго-западнее Белграда, не дать врагу перебросить отсюда силы против советских войск, для чего выделялись два армейских корпуса НОАЮ - 12-й и 1-й. После того как противнику будет нанесено поражение, основная масса югославских войск должна была направиться непосредственно против группировки противника в Белграде, а частью сил повернуть на восток, чтобы содействовать войскам Красной Армии, наступавшим из района Неготина.
Захват города Ниш, важного узла железных и шоссейных дорог, возлагался на войска, подчиненные главному штабу Сербии в составе четырех дивизий. Командующий этими войсками генерал-подполковник Коча Попович вызывался для получения задачи в Крайову на 2-3 октября. Маршал Тито в свою очередь просил советское командование предусмотреть удары 3-го Украинского фронта с целью соединения с частями НОАЮ, чтобы совместными усилиями отрезать противника, выдвигавшегося в район Белграда с юга.
Для решения вопроса о наступлении войск новой Болгарии на территории Югославии и для увязки взаимодействия мы привлекли командование 3-го Украинского фронта. Позвонили Ф. И. Толбухину, объяснили деликатность и характер задачи. Федор Иванович предложил поручить столь ответственное дело С. С. Бирюзову, теперь командующему 37-й армией, которая располагалась в районе Софии. Сергей Семенович одновременно являлся и главой Союзной контрольной комиссии в Болгарии. 4 октября С. С. Бирюзов явился в Крайову для встречи с маршалом Тито. Одновременно туда же прибыла болгарская делегация.
С. С. Бирюзов посетил И. Броз Тито дважды. В первый раз он изложил наши предложения по плану Белградской операции. План был принят югославским командованием с большим удовлетворением. В составе советских войск кроме пехоты имелось 2200 орудий и минометов, 149 реактивных установок, 358 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1292 самолета, а в Дунайской флотилии почти 80 боевых кораблей (в основном бронекатеров). Об увязке совместных действий 3-го Украинского фронта и войск Народно-освободительной армии договорились быстро.
Затем наш делегат доложил о болгарских войсках. Сергей Семенович сказал, что армия Отечественного фронта преследует единственную цель - внести свой вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков. Он указал на состав болгарской делегации в Крайове - в ней было несколько коммунистов, что уже красноречиво свидетельствовало о добром и правильном будущем. "Все сошлись на том,- писал С. С. Бирюзов в своих воспоминаниях,- что болгарский народ не может носить на себе клеймо Каина за преступные действия бывшего царского правительства. Все мы понимали и твердо верили, что солдаты, офицеры и генералы новой болгарской армии питают искренне братские чувства к югославскому народу". Маршал И. Броз Тито дал согласие на наступление болгарских войск на нишском направлении. В ходе беседы, которая проходила затем вместе с болгарской делегацией, маршал официально объявил это решение. Несколько позже договорились, что после занятия Белграда болгарские войска пройдут по югославской территории в Венгрию.
Этой работой, которая проходила одновременно с сосредоточением войск и запасов, составлением частных планов действий, организацией управления, по существу, закончилась подготовка операции на высшем уровне. Теперь дело было за тем, чтобы завершить ее непосредственно в войсках.
К середине октября все подготовительные мероприятия в армейском, корпусном и дивизионном звене наших войск были завершены. Командование НОАЮ и болгарский главнокомандующий сообщили, что они тоже готовы к наступлению.
...Следует сделать оговорку относительно срока начала Белградской операции, которое принято датировать 28 сентября 1944 г. Еще накануне приезда С. С. Бирюзова в Ставку маршала Тито передовые части трех советских корпусов ворвались в Западные Балканы и Восточно-Сербские горы, по которым проходил передний край обороны главных сил германской армейской группы "Сербия". 10-й гвардейский стрелковый корпус очищал левый берег Дуная от противника, наступая в направлении Бела-Црква, Панчево. В 57-й армии 75-й стрелковый корпус генерала А. З. Акименко и 68-й генерала Н. Н. Шкодуновича в результате упорных боев разгромили окруженную ими группировку немецко-фашистских войск в районе Неготина, а 64-й стрелковый корпус генерала И. К. Кравцова окружил значительные силы врага в районе города Заечар. Учитывая столь благоприятный ход событий, советское командование решило войска не останавливать, успех развивать и ранее назначенный срок начала операции отменить. Советская Ставка приказала: "Наступление 57-й армии продолжать и 4-й гв. мехкорпус ввести в действие для развития успеха не позже 10-11 октября 1944 г.". Так началась эта важнейшая совместная операция советских, югославских народно-освободительных и болгарских войск.
Развернувшееся ожесточенное сражение против армейской группы "Сербия" проходило успешно, В течение полумесяца боевых действий наши части и соединения продвинулись на направлении главного удара почти на 130 км. Вскоре Восточно-Сербские горы остались позади. 10 октября с ходу была форсирована река Морава, и на захваченный в районе Велика Плана плацдарм переправился 4-й гвардейский механизированный корпус, который благополучно совершил сложный марш с боями. 12 октября гвардейцы-танкисты стремительно рванулись на Белград.
Вместе с советскими войсками доблестно сражались наши боевые югославские товарищи и воины болгарской армии. Как только советские войска обрушились на врага в районе Неготина, 14-й корпус НОАЮ подверг ударам пути сообщения врага, ведущие через горы в тыл.
Ожесточенные бои разгорелись в районе города Заечар. Здесь 19-я стрелковая дивизия генерал-майора П. Е. Лазарева из состава 64-го стрелкового корпуса блокировала гарнизон противника. Враг закрепился на выгодных рубежах и упорно отбивался. Дивизию усилили мотоциклетным батальоном 4-го гвардейского мехкорпуса. К утру 8 октября разгром немецко-фашистских войск закончился, причем взяли почти 1600 пленных. Путь через горы был открыт.
Тесное взаимодействие между советскими, югославскими и болгарскими войсками было установлено на нишском направлении. Болгарская армия теснила противника с востока, с севера его гнали советские части и 45-я югославская дивизия, а с запада и юга врагу наносили удары части 47-й и 24-й дивизий НОАЮ. Особенно ощутимой была помощь НОАЮ, когда советские войска форсировали Мораву у Велика Плана. Части и соединения 1-го Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии тоже наступали в этом районе и содействовали удержанию и закреплению захваченного нами плацдарма. Они активно взаимодействовали с советскими воинами в районе Топола, Младеновац, примыкавшем непосредственно к оси движения главных сил советских войск на Белград. В ожесточенных боях по разгрому противника в районе Тополы и в других сражениях была скреплена совместно пролитой кровью боевая дружба воинов советской и югославской армий.
В ходе Белградской операции решались не только весьма важные военные задачи, но и вопросы интернациональной дружбы и боевого товарищества народов, совместно боровшихся с гитлеровскими оккупантами. И. В. Сталин и И. Броз Тито договорились, что Белград будут брать войска Красной Армии и НОАЮ, вместе они и войдут в город. К сожалению, мы в Генеральном штабе не учли того обстоятельства, что скорость наступления советских танков значительно превосходила скорость передвижения югославских войск, не имевших тогда ни танков, ни автомашин. Не учли этого в должной мере и в штабах фронта и армий. Танки 4-го гвардейского механизированного корпуса, вырвавшись вперед, стали нести потери от огня противника, поскольку собственной пехоты у корпуса было относительно немного, а югославская пехота не поспевала за ними. Об этих неувязках в наступлении советских и югославских войск напомнила Генштабу телеграмма Н. В. Корнеева от 13 октября, помеченная югославским телеграфистом не совсем обычным грифом: "По радио, очень молния". Телеграмму доложили Ставке. На 3-й Украинский фронт пошла депеша, требующая посадить на наши танки югославскую пехоту и совместно быстрее брать Белград.
Ф. И. Толбухин к тому времени и сам заметил некоторый разнобой в наступлении войск и обратился к маршалу Тито. Оба они стремились сбить оборону противника, не позволить ему отводить войска. В пределах Белграда враг мог, опираясь на городские сооружения, организовать прочную оборону и вынудить наступающих начать осаду города. Всем было понятно, что это значило: не только были бы потеряны время и люди, но подвергся бы разрушению и сам город. Следовательно, торопиться вперед нужно было и танкам, и пехоте - и не порознь, а только вместе.
Во исполнение указаний Ставки Ф. И. Толбухин попросил Верховного Главнокомандующего НОАЮ посадить свою пехоту на советские танки и автомашины для совместного захвата Белграда и тем самым ускорить темп развития операции. Маршал Тито, конечно, сразу же дал согласие. Уже 14 октября первые советские танки с десантом из наших автоматчиков и бойцов 1-го Пролетарского корпуса завязали сражение за Белград.
О боях в югославской столице написано много как у нас, так и в Югославии. Можно лишь подчеркнуть, что противник сумел перебросить сюда некоторые свои силы, и бои в Белграде носили крайне напряженный характер. Особенно сильное сопротивление враг оказывал в районе старинной крепости Калемегдан. В тесном взаимодействии с советской пехотой и танками 4-го гвардейского механизированного корпуса в Белграде вели бои части 1, 5, 6, 11, 16, 21, 28 и 36-й пехотных дивизий Народно-освободительной армии Югославии.
Успешный разгром врага в значительной мере был предопределен тем, что, как ни стремилось немецко-фашистское командование отвести в Белград с юго-востока и юга более чем 20-тысячную группировку своих сил, ему это не удалось. В то время как развертывалось сражение за столицу Югославии, на юго-восточных подступах к ней разгорелись упорные бои. Здесь в тесном взаимодействии наступали 75-й стрелковый корпус 57-й армии, 14-й югославский корпус, части 5-й ударной дивизии 1-го Пролетарского корпуса НОАЮ, наша 5-я отдельная мотострелковая бригада. Они успели отрезать, зажать врага в клещи и приступили к его уничтожению. Особенно хорошо действовали 15-я - под командованием гвардии полковника М. А. Андрианова и 14-я - под командованием гвардии полковника Н. А. Никитина гвардейские механизированные бригады 4-го мехкорпуса. О доблестных действиях этих бригад доложил в Главное политуправление генерал И. С. Аношин - начальник политуправления 3-го Украинского фронта, прибывший в Белград вместе с передовыми частями.
На подступах к столице противник оставил около 200 орудий разных калибров и 1500 автомашин с грузами. Остатки разгромленных немецко-фашистских войск рассеялись по лесу южнее горы Авала, где их продолжали добивать югославские воины.
20 октября командир 4-го гвардейского механизированного корпуса гвардии генерал-лейтенант танковых войск В. И. Жданов и командир 1-го Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии Югославии генерал-подполковник Пеко Дапчевич доложили командованию об освобождении столицы Югославии. Тогда же состоялся общегородской митинг. Только что вышедшие из боя командиры героических войск - советский генерал Жданов и югославский генерал Дапчевич выступили перед жителями Белграда с горячими речами и крепко обнялись. Тысячи людей громко приветствовали боевых побратимов. А вечером того же дня в Москве прогремел артиллерийский салют доблестным воинам 3-го Украинского фронта и войскам Народно-освободительной армии Югославии.
21 октября маршал Тито прислал командующему 3-м Украинским фронтом благодарственное письмо.
"Прошу,- писал он,- передать вверенным Вам войскам, действующим в направлении Белграда, следующее: выражаю свою благодарность бойцам, офицерам и генералам частей Красной Армии, которые совместно с частями НОАЮ освободили нашу столицу Белград.
Ваш героизм и упорство, проявленные в ожесточенных боях по освобождению Белграда, народы Югославии всегда будут помнить как незабываемый героизм войск Красной Армии. Ваша кровь и кровь бойцов ПОАЮ, пролитая в совместном бою против общего врага, навеки закрепит братство народов Югославии с народами Советского Союза".
Многие советские воины были награждены югославскими орденами, а генерал В. И. Жданов получил звание Народного Героя Югославии.
Во время боев за Белград в Генеральном штабе, Верховном штабе НОАЮ и штабе 3-го Украинского фронта уже думали над тем, как развивать операции после освобождения города. Немецко-фашистское командование старалось вывести на север основную массу своих войск, располагавшихся в Греции и на юге Югославии. Войска противника шли по железным дорогам и шоссе западнее Белграда и вдоль побережья Адриатического моря. Наиболее удобным и коротким путем для них была долина реки Западная Морава.
Военный совет 3-го Украинского фронта 15 октября обратился в Генеральный штаб с предложением перехватить пути отхода противника на север. Ф. И. Толбухин, В. М. Лайок и А. П. Тарасов доложили, что достигнутые 3-м Украинским фронтом, Народно-освободительной армией Югославии и болгарской армией рубежи западнее Южной Моравы уже сейчас дают возможность овладеть Чачаком и Кралево, захват которых поставил бы преграду немецко-фашистским войскам. Предлагалось теперь же нанести удар частью сил 57-й армии в направлении Горни-Милановац, Чачак с последующим развитием наступления на Кралево. Одновременно наносился бы удар на Крагуевац.
Мнение командования фронта разделял Верховный штаб НОАЮ и лично маршал Тито. Югославские товарищи вместе с тем полагали, что после взятия городов Чачак и Кралево врагу останется единственный путь отхода из Албании и Греции через Черногорию и Санджак на Сараево. "Дабы лишить противника этой возможности,- писал маршал И. Броз Тито командующему 3-м Украинским фронтом 18 октября, - считаю (нужным) основные силы Белградской группы вверенных Вам войск направить через Лазаревац, Валево, Зворник, Власеница и овладеть Сараево... Для совместных действий с частями 3-го и 5-го армейских корпусов НОАЮ по быстрейшему овладению Сараево предлагаю направить части 4-го гвардейского механизированного корпуса". Одновременно сообщалось, что районы, где должны были проходить советские и взаимодействующие югославские войска, освобождены от немецко-фашистских частей,
Однако ни тот, ни другой план не были осуществлены. Вопрос о перехвате путей отхода противника решили по третьему варианту: путем совместных операций югославских и болгарских войск в районе Приштина, где проходила последняя железная дорога, используемая противником для эвакуации немецко-фашистских войск из Греции на север. О плане операции и взаимодействии югославские и болгарские штабы быстро договорились, а затем провели успешное наступление.
В конце октября 1944 г. соединения и части 3-го Украинского фронта, выполнив задачу на территории Югославии, уходили в новый поход. Для дальнейшей помощи нашим югославским друзьям оставались только советские летчики, достойно продолжавшие военные и интернациональные традиции, окрепшие в славные дни Белградской операции. Наши авиаторы должны были поддержать войска НОАЮ в предстоящих операциях по окончательному разгрому противника: в стране еще оставались по крайней мере десять немецких дивизий и почти двести тысяч недобитых войск Павелича, Недича, Рупника и Михайловича.
В октябре 1944 г. более четко обозначился замысел немецко-фашистского командования в Югославии. Оно не только спешно отводило свои войска на север, но и форсировало строительство оборонительных рубежей по рекам Драва, Сава и Дрина. Эти рубежи, по-видимому, предназначались для того, чтобы прикрыть отход гитлеровских сил из Италии и Югославии в Венгрию и Австрию. На линии Триест, Марибор, Братислава тоже спешно готовились хорошо укрепленные позиции, или, как их называли сами немцы, "рубежи решительного сопротивления". Они должны были обеспечить сплошной фронт немецко-фашистских войск от Италии до Венгрии. Противник ждал, что советское командование будет вбивать клин в этот фронт, и готовился к противодействию.
В советском Генеральном штабе видели, что если врагу удастся вывести войска в оборону на триестско-братиславский рубеж, то обеспечивалось хорошее взаимодействие венгерской и итальянской группировок и выгодное фланговое положение в отношении войск 2-го Украинского фронта, которые резко выдвинулись на север. При этом между левым флангом фронта Р. Я. Малиновского и фронтом Ф. И. Толбухина существовало весьма значительное и слабо занятое войсками пространство примерно от Сомбора до города Новисад. Чтобы не допустить объединения пока еще разрозненных немецких группировок в сплошной фронт, следовало до наступления осенне-зимней распутицы перейти к активным операциям 3-го Украинского фронта. Основным направлением наступления могли стать доступные для всех родов войск долины рек Драва и Мура, где имелась наибольшая вероятность создания того самого клина, которого так боялся враг. Вот почему, выводя корпуса 57-й армии в район Сомбора, мы ориентировали командующего относительно возможности наступления в западном направлении.
В первой половине ноября в Ставке подводились итоги операций 1944 г. и разрабатывался замысел кампании 1945 г. Большое внимание уделили и войскам 3-го Украинского фронта, составлявшим левый фланг советско-германского фронта. В Москву тогда прибыл Ф. И. Толбухин с операторами и 7-8 ноября работал с нами.
В Ставке рассматривались две точки зрения. Одна, которую первоначально поддерживал Ф. И. Толбухин, состояла в том, чтобы наступать на Вену. Ожидалось, что при столь глубоком нашем ударе противник, обороняющий район Будапешта, сам оставит Венгрию под угрозой выхода советских войск ему в тыл. Другая точка зрения отрицала необходимость такого удара в данной обстановке. Ее сторонники, в том числе Генеральный штаб, полагали нужным прежде всего оказать непосредственное содействие 2-му Украинскому фронту под Будапештом, чтобы окружить и полностью разгромить здесь противника. В этом случае открывался бы путь не только на Вену, но и в Чехию, а оттуда через Рудные горы, Судеты и по долине Эльбы - в Германию. Победило второе мнение. Командующему 3-м Украинским фронтом было дано время на то, чтобы в этом плане отработать свои соображения.
С Верховным штабом НОАЮ поддерживались самые тесные отношения. Югославские товарищи тоже думали о том, как лучше разгромить противника в северной части страны, куда уже подтягивались новые гитлеровские войска. С 1 ноября в районе Чачак, Кралево разгорелись кровопролитные бои с крупными силами противника, отходящими на север. Ожесточенный характер боев в этом районе объяснялся тем, что здесь проходила железная дорога, остававшаяся пока в руках гитлеровцев. В этих боях покрыли себя славой 17, 23, 25 и 2-я Пролетарская пехотные дивизии Народно-освободительной армии Югославии. Они отбили атаки крупных сил пехоты и танков противника и сами перешли к наступательным действиям, опрокинули врага и мертвой хваткой вцепились в него, не давая планомерно отводить войска.
С разгромом белградской группировки противника НОАЮ приобрела для себя обширную и выгодную во всех отношениях территорию базирования, откуда она была в состоянии решительно влиять на ход операций в северной и центральной частях Югославии, где находились вражеские войска. Теперь Народно-освободительная армия стала действовать еще более активно. Характерным примером возросшего ее военного искусства становилось окружение значительных группировок немецких войск и полное их уничтожение в течение непродолжительного срока. Так, югославская приморская группа и 3-я пехотная дивизия окружили, а затем уничтожили противника в районе Даниловград, Скадар, Подгорица. Воины 8-го армейского корпуса создали котел для противника в районе Книна и полностью уничтожили здесь пехотный полк немецко-фашистских войск. 25-я дивизия НОАЮ окружила и ликвидировала врага в районе Гуча.
Большое значение имело наступление частей НОАЮ в Герцеговине, предпринятое в феврале 1945 г. Тогда перед Верховным штабом встала необходимость ликвидировать оборону противника в районе Мостара - главного города Герцеговины. Враг, обороняясь здесь, запирал подступы с юго-запада к другому, еще более важному городу и узлу коммуникаций - Сараево, откуда шли пути в Хорватию. В период с 6 по 15 февраля части 8-го корпуса и 29-й дивизии 2-го корпуса Народно-освободительной армии успешно провели под Мостаром хорошо задуманную и организованную операцию. В наступлении приняла активное участие югославская танковая бригада. Враг потерпел чувствительное поражение - 369-я пехотная дивизия немцев была разбита, более 1200 ее солдат и офицеров попало в плен. Мостар и значительная территория Герцеговины были освобождены. Опасаясь за Сараево, гитлеровское командование отказалось от переброски в Венгрию пополненной после недавних боев дивизии "Принц Евгений". Советский Генеральный штаб высоко оценил эту помощь югославских боевых товарищей.