Страница:
В. И. Ленин учил: "Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену..."{70} Все искусство управления и политики, подчеркивал Владимир Ильич, состоит в том, чтобы своевременно учесть и знать, где сосредоточить свои главные силы и внимание. Руководствуясь ленинскими заветами, советские полководцы в ходе прошлой войны верно ухватывали главное звено обстановки, особенно со времени Сталинграда. В сражениях на Волге было определено особое значение 6-й немецкой армии, как основы группировки противника под Сталинградом. Командующие фронтами нашли свое главное звено - неустойчивые участки румынской обороны, которые надо был разрушить, чтобы окружить и уничтожить потом войска Паулюса.
На оборонительном этапе битвы под Курском главное состояло в том, чтобы выбить танки врага, лишить его ударной силы. Н. Ф. Ватутин и К. К. Рокоссовский, ухватившись за эту основную идею, создали несокрушимую противотанковую оборону именно там, где могли наступать танки противника. Цель была достигнута общими усилиями войск, в том числе резервов.
В битве за Белоруссию главное состояло в том, чтобы разрушить опорные центры обороны противника в районе Витебск, Орша, Могилев, Бобруйск, что позволяло разгромить основные силы группы армий "Центр". И. Д. Черняховский, Г. Ф. Захаров, К. К. Рокоссовский, И. X. Баграмян искусно построили операции войск и выполнили поставленные им задачи. Подобных примеров можно привести множество.
Если для полководца важно определить главное, что обусловливает достижение победы в сражении, то для Верховного Главнокомандования еще более важно найти, что обеспечивает победу в кампании.
Весной 1942 г. только что закончилось наше зимнее победоносное наступление, начатое в декабре 1941 г. под Москвой. Советская страна и весь мир воочию увидели, что гитлеровские генералы, стяжавшие себе в легких победах на Западе лавры "непобедимых полководцев", могут быть жестоко биты. Врага отбросили от стен столицы на 120-350 км. Московская победа вдохнула новые силы в наш народ, который самоотверженно воевал и трудился в тылу. Бредовые вражеские планы блицкрига были сорваны.
Силы наступающих советских войск весной 1942 г., однако, иссякли. Фронт стабилизировался. Для советского Верховного Главнокомандования настало время определиться на будущее и решить, как действовать в предстоящей летней кампании, которой отводилась очень важная роль в ходе всей войны. Обороняться или наступать?
Нужно сказать, что союзники обещали Советскому правительству открыть в 1942 г. второй фронт. Это очень обнадеживало и укрепляло мысль о наступлении. Однако чем дальше, тем становилось виднее, что никакого второго фронта пока не будет. Следовательно, Советской стране опять приходилось думать о единоборстве с фашистской Германией. Такое положение меняло дело. Стала видна решающая роль наших резервов, которые были израсходованы в зимних операциях. Предстояло подготовить новые общевойсковые, танковые, авиационные соединения и армии. Для этого предпринимались большие организационные усилия. Промышленность, перебазированная в новые районы, на восток страны, и вновь построенные предприятия начинали массовый выпуск военной продукции.
Однако для завершения формирований и накопления резервов нужно было значительное время. Учитывая все это, мудрый Борис Михайлович Шапошников, бывший тогда начальником Генерального штаба, предложил в качестве основного вида действий Советских Вооруженных Сил на лето 1942 г. принять стратегическую оборону. И. В. Сталин тоже полагал, что для стратегического наступления у нас пока не хватает сил и средств. Он стремился завершить формирование резервов и твердо придерживался мнения, что использовать их можно лишь тогда, когда они будут полностью готовы. Тот же примерно взгляд был и у Г. К. Жукова.
Расхождения тогда определились в том, что И. В. Сталин и Г. К. Жуков полагали в плане стратегической обороны провести ряд частных наступательных операций: первый считал нужным наступать в Крыму, под Харьковом, на льговско-курском и смоленском направлениях, под Ленинградом и Демянском; второй- под Вязьмой и Ржевом. Б. М. Шапошников предлагал ограничиться только обороной. В конечном счете стратегическая оборона была принята в качестве главного вида действий Советских Вооруженных Сил на лето 1942 г., но Ставка приказала также провести частные наступательные операции, согласившись с мнением Верховного Главнокомандующего.
История показала, что основа решения Ставки о стратегической обороне явилась правильной и дала возможность подвести вооруженную борьбу к переломной для хода войны грани. Допущенные же тогда многочисленные исключения из этого правила существенно осложнили решение задачи: они притупили бдительность к действиям противника, неоправданно раздергали и связали силы ряда фронтов, стали источником многих наших злоключений летом 1942 г.
Летом 1943 г. принцип главного звена в цепи событий был выдержан Ставкой Верховного Главнокомандования с исключительной последовательностью, несмотря на все своеобразие методов его осуществления. В то время Советским Вооруженным Силам было всего важнее удержать инициативу на фронтах в своих руках и завершить коренной перелом в ходе войны. Поэтому основным видом действий Советской Армии могло быть только наступление. До тонкостей разобравшись в обстановке, советское стратегическое руководство, однако, увидело, что скорее всего добиться поставленной перед собой цели можно с помощью сочетания преднамеренной обороны (под Курском, например, когда мы обладали превосходством над противником в силах и средствах) с последующим переходом в контрнаступление на решающем участке советско-германского фронта. Кратковременная оборона блестяще выполнила свое предназначение как средство, обеспечившее наибольшее превосходство сил над противником, особую мощь и решительность последующих наших наступательных действий.
Как видит читатель, нелегко найти главное звено, ключ к победе. От полководца требуются большой опыт, разносторонние знания, умение предвидеть, как будет действовать хитрый враг, и, конечно, постоянный творческий поиск.
Обстановка прошлой войны отличалась резкими и глубокими изменениями, которые происходили за короткий срок, что требовало от полководца большого нравственного и физического напряжения. Чтобы выполнить огромную работу, которая выпадала на долю полководца во время войны, нужно было к тому же иметь хорошую память и очень высокую работоспособность. Надо было отрешиться от всего: от дома, семьи, развлечений, спать и есть на работе, отдаться ей целиком, безраздельно слиться и целиком срастись с нею.
На практике так и происходило. Кроме нескольких часов сна, все остальное время военачальника уходило на работу. Однако способность спать всего 5-6 часов в сутки еще не является показателем высокой работоспособности. Это каждый может. А вот чтобы остальные 18-19 часов плодотворно (подчеркиваю это) работать - в состоянии далеко не каждый. Причем это надо делать не днями и неделями, а годами, без выходных дней, отпусков и смены. Где, в какой отрасли народного хозяйства можно подобное встретить даже во время войны? Только у военных. Такова уж природа службы военной, которая приучает всякого командира к высокой работоспособности, а полководца вынуждает достигать ее максимального выражения.
В военном деле, более чем в любом другом, имеет значение авторитет руководителя. Если военачальник, в результате личных качеств, опыта, знаний, правильных взаимоотношений с подчиненными, обрел авторитет, то ему во сто крат легче будет управлять войсками. Вера в его знания, решительность и умение найти наилучший выход из создавшегося положения - великий стимул для подчиненных, который обеспечивает полководцу беспрекословное выполнение его приказов и позволяет вести массы по намеченному пути.
"...В военной истории,- писал М. И. Калинин,- нет полководцев, создавших себе мировую славу, которые не были бы любимцами своего войска. Это значит, что всемирно известные полководцы не были только мастерами стратегии и тактики. Нет, они знали и дорогу к сердцу своих солдат, своей армии. Они были мастерами высокого духа войск, умели вселять в душу солдата прочное доверие к себе. Такими были, например, Суворов, Кутузов и целый ряд других более или менее крупных полководцев"{71}.
Продолжая эту мысль, добавим, что советские полководцы и гражданской и Великой Отечественной войн всегда пользовались любовью масс, большим уважением народа. Самым огромным авторитетом обладал И. В. Сталин. Это следует отнести в первую очередь за счет признания заслуг Коммунистической партии, во главе которой он стоял.
Авторитет Сталина и уважение к нему народа были созданы партией и, конечно, подкреплялись личными качествами этого человека. В том, что авторитет в последние годы жизни Сталина принял уродливые формы культа личности, повинен, разумеется, сам Сталин. Хотя он и делал попытки протестовать против прославления его персоны, но они были недостаточны и не очень убедительны. Например, в ответе И. В. Сталина на письмо видного советского военного историка полковника Е. Разина было такое замечание: "Режут слух дифирамбы в честь Сталина - просто неловко читать".
Небезынтересен и другой эпизод, свидетелем которого был автор.
Как-то, прибыв на доклад в Кремль, мы с А. И. Антоновым встретили в приемной Сталина главного интенданта Красной Армии генерал-полковника П. И. Драчева. Он был одет в пышную военную форму неизвестного нам покроя. Мундир был сшит по модели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником. Брюки же выглядели по-современному, но блистали позолоченными лампасами. Когда, удивленные столь опереточным нарядом, мы остановились и посмотрели на странный костюм, Драчев тихо сказал нам: "Новая форма для Генералиссимуса..."
В кабинете у Сталина находились члены Политбюро. Докладывал начальник Тыла генерал армии А. В. Хрулев. Закончив доклад, он попросил разрешения показать присутствующим новую военную форму. И. В. Сталин был в отличном настроении и сказал: "Давайте, вот и Генштаб посмотрит".
Дали знак в приемную. Вошел П. И. Драчев.
И. В. Сталин окинул его беглым взглядом и помрачнел. Видимо, он догадался, что это за форма.
- Кого это вы собираетесь так одевать? - спросил он А. В. Хрулева, слегка кивнув в направлении главного интенданта.
- Это предлагаемая форма для Генералиссимуса,- ответил А. В. Хрулев.
- Для кого? - переспросил Сталин.
- Для вас, товарищ Сталин...
Верховный Главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стесняясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это неумно, что никак не ожидал того от начальника Тыла.
Еще раз, уже после войны, на заседании Высшего Военного Совета, председателем которого был И. В. Сталин, а секретарем довелось быть мне, всем присутствующим пришлось выслушать выступление Сталина по вопросу скромности руководителей и недопустимости зазнайства и мании величия: на этом заседании рассматривалось письмо, поступившее на одного из видных военных.
Таким образом, И. В. Сталин, хотя и неоднократно высказывался как письменно, так и устно против зазнайства, отрыва руководителей от масс, нескромности, сам тем не менее решительно не пресекал непомерное возвеличивание своей личности.
...Завершая разговор о труде полководческом, мне хотелось бы высказать свое мнение вот по какому вопросу.
Иногда спорят, какие качества полководца важнее - ум или воля? Одни считают, что для полководца важнее воля, так как война требует от него прежде всего и главным образом решительности, мужества и смелости. И что принять хорошее, умное решение - это только начало, что цель операций и сражений достигалась вследствие непреклонной воли и настойчивости военачальников. Что же, утверждение небезосновательное. История действительно знает множество примеров, когда победа достигалась именно вследствие железной воли военачальников. Но нельзя забывать, что эта воля направлялась на выполнение уже принятого решения!..
Другие утверждают, что полководцу прежде всего необходим глубокий и гибкий ум, который обеспечивает ему верный анализ обстановки и принятие наиболее правильного решения. А волевые исполнители, полагают сторонники такого взгляда, уж доведут умные решения и план действий до логического конца. Пожалуй, и у этой точки зрения есть обоснования, хотя, как видит читатель, полностью согласиться с этим мнением тоже нельзя: ведь полководец - не кабинетный деятель, который придумывает умные замыслы и планы, но как бы отрешен от практического проведения их в жизнь.
В действительности полководец всегда является одновременно и творцом военных планов и руководителем их практического исполнения. У него в подчинении находится множество военачальников разного масштаба, каждый из них на основе замысла старшего принимает собственное решение и свой план действий. И для этого, чтобы общий план был всеми выполнен, старшему военачальнику полководцу нужны не меньшие, а большие, чем у подчиненных, и воля и ум. Короче говоря, у полководца должны быть равно развиты и ум и воля, хотя в жизни, у конкретных людей, нередко что-то превалирует.
Истинный полководец обладает всеми качествами, о которых говорилось выше. Великая Отечественная война показала, как богат социалистический строй талантами, в том числе и военными, как умело Центральный Комитет нашей партии находил и пестовал эти дарования.
Вместо заключения
...В вестибюле здания, где размещаются Объединенное командование и Штаб Объединенных вооруженных сил государств - участников Варшавского Договора, установлены флаги семи братских стран - Народной Республики Болгарии, Венгерской Народной Республики, Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, Социалистической Республики Румынии, Союза Советских Социалистических Республик, Чехословацкой Социалистической Республики. А рядом с флагами на стене - слова Владимира Ильича Ленина: "Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи... и на деле осуществлять интернациональное братство народов". Каждый раз, когда я вижу это бессмертное изречение В. И. Ленина, мысли мои невольно снова и снова обращаются в прошлое, к победному маю тысяча девятьсот сорок пятого.
Да, советский солдат с честью выполнял и выполняет свой священный воинский долг. С каждым годом все зримее величие нашей победы, одним из главных итогов которой и есть вот эти флаги, символизирующие великое братство народов социалистических стран, объединенных в тесное и могучее содружество.
До сего дня вопрос о нашей победе остается очень живым и острым. Наша историческая наука, искусство, литература, кино, радио, телевидение постоянно обращаются к тем героическим дням, говорят об уроках войны, напоминают о бдительности. А врачеватели империализма все еще стараются найти "роковые ошибки", допущенные гитлеровской кликой и предрешившие якобы ее катастрофу. Их потуги предупредить современных единомышленников Гитлера от промахов еще раз свидетельствуют о том, что корни фашизма и агрессии живут глубоко в природе империализма, они постоянно напоминают о себе на земном шаре грохотом бомбардировок и смрадным дымом пожарищ...
Поджигатели прошлой мировой войны, начиная агрессию, не предполагали, что идут прямо к виселице, и не верили в это до самого последнего дня. Лишь когда кольцо советских войск сомкнулось вокруг рейхстага и имперской канцелярии, Гитлер сказал начальнику личной охраны:
"Никогда бы не было этой страшной минуты, Раттенхубер, и никогда бы я не говорил с вами о моей смерти, если бы не эти русские! Только вспомните, где были мои войска!" Гитлеровцы даже в преддверии тюремной камеры Нюрнберга не могли понять, что безнадежно даже пытаться опрокинуть более передовой социальный строй. Они приписывали наши успехи каким угодно факторам, но только не проявлению мощи социализма. Кстати, не могут и не хотят понять этого буржуазные исследователи и сейчас, спустя почти тридцать лет после окончания второй мировой войны.
Передо мной черновик записки Риббентропа, адресованной Дёницу. Гитлеровский министр иностранных дел начал составлять этот документ, видимо, еще в середине апреля 1945 г. Посмотрите, что он пишет: "Россия и ее военная промышленность, распределенная на обширной территории, практически неприступна и несокрушима... Ее 200 миллионов человек биологически, как показала война, очень сильны. Большая многодетность... В России есть все виды сырья, которые нужны... Русский человек, ранее неграмотный, теперь в высшей степени модернизирован и оснащен техникой". Вот ведь как запели нацисты в конце войны! Риббентроп пытался "объяснить" и внутренние побуждения советского народа:
"200 миллионов спаяны фанатичным агрессивным мировоззрением коммунизма, политическая целевая установка которого совпадает с экспансивным панславизмом..."
Исходя из этого, военный преступник рисует картины будущего одну страшнее другой, запугивая весь мир победой, как он говорил, Сталина. "Народы, поскольку они в советском духе ненадежны, будут истребляться пли ссылаться, а их имущество и место работы перейдет к красноармейцам". Он не поскупился на слова, чтобы представить перспективу огромного по размаху переселения народов якобы в угоду советским завоевательным планам: сначала полный захват Европы, затем Восточной Азии, а там и всего мира. При этом Англию и Америку Советы должны были-де разложить изнутри и тем самым ослабить. Даже на краю своей могилы один из главарей фашистской Германии пытался посеять подозрительность, подорвать доверие между государствами антигитлеровской коалиции, сблизить Англию, Америку и фашистскую Германию на позициях антисоветизма!.. Урок истории не должен забываться: враг борется до конца, ищет любой путь и не гнушается никакими средствами, чтобы избежать поражения и ответственности.
Теперь все передовое человечество признало, что корни нашей победы лежат в превосходстве политического строя, идеологии и экономики социализма над политическим строем, идеологией и экономикой фашистского государства. Советские Вооруженные Силы были сильнее считавшейся непобедимой гитлеровской армии. Поистине героический подвиг советского народа на фронте и в тылу вошел в века как пример величайшей стойкости, несгибаемости духа и верности своей социалистической Родине, марксизму-ленинизму.
Говоря об этом, нельзя не подчеркнуть, что объективные возможности, заложенные в характере Советского государства, были успешно использованы для завоевания победы над врагом. Главная роль при этом принадлежала Коммунистической партии. Именно она выработала генеральную политическую линию, обеспечила перестройку жизни страны на военный лад, целеустремила все внутренние и внешнеполитические факторы на достижение победы, нашла формы работы, позволившие быстро и с наибольшим эффектом проводить намеченную программу в жизнь.
Уже после войны, в один из летних дней 1949 г., на "ближней" даче у Сталина должен был обсуждаться вопрос укрепления противовоздушной обороны страны. Министр - А. М. Василевский - был в отпуске, и на заседание поехали В. Д. Соколовский, который оставался за министра, и я, бывший тогда начальником Генерального штаба.
Когда мы приехали, И. В. Сталин и члены Политбюро на открытом балконе дачи вели разговор о строительстве новых заводов тяжелой промышленности за Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке, о проблеме рабочей силы в связи с этим.
В ходе разговора И. В. Сталин вдруг спросил:
- А как думает молодой начальник Генерального штаба, почему мы разбили фашистскую Германию и принудили ее капитулировать?
Я был готов к докладу по ПВО, мысли мои вертелись вокруг этого вопроса. К тому же не вполне было ясно, в каком направлении шла беседа до нашего прибытия. Поэтому, встав, я несколько помедлил с ответом. И. В. Сталин тоже встал, пыхтя трубкой, подошел ко мне и сказал: "Мы слушаем".
Оправившись от неожиданности, я подумал, что лучше всего изложить Сталину его собственную речь перед избирателями, произнесенную накануне выборов в Верховный Совет СССР 9 февраля 1946 г. В памяти были свежи и другие предвыборные выступления членов Политбюро, которые все мы в Генштабе глубоко и очень внимательно изучали.
Чувствуя на себе взгляды присутствующих, я сформулировал положение о том, что война показала жизнеспособность общественного и государственного строя СССР и его большую устойчивость. Наш общественный строй был прочен потому именно, что являлся подлинно народным строем, выросшим из недр народа и пользующимся его могучей поддержкой... Никто меня не перебивал, но, признаюсь, чувствовал себя я не очень хорошо: казалось, что изрекаю давно известные истины и лишь занимаю время. Но все сохраняли серьезность, тоже, видимо, продумывая поставленный мне вопрос. И я уже более уверенно сказал о сплочении народа вокруг Коммунистической партии, о ее руководстве, о том, что советская основа общества укрепила узы дружбы между народами многонационального Советского Союза. Говорил о промышленной базе, созданной за годы пятилеток, о колхозном хозяйстве, о том, что социализм создал необходимые материальные возможности для отпора сильному врагу. В заключение сказал о высоких боевых качествах нашей армии, о выдающемся искусстве советских военачальников и полководцев.
Терпеливо выслушав меня до конца, И. В. Сталин заметил:
- Все, что вы сказали, верно и важно, но не исчерпывает всего объема вопроса. Какая у нас была самая большая численность армии во время войны?
- Одиннадцать миллионов человек с небольшим.
- А какой это будет процент к численности населения?
- Быстро прикинув в уме численность перед войной населения - 194 млн., я ответил: около 6 процентов.
- Правильно. Но это опять-таки не все. Нужно учесть и наши потери в вооруженных силах, потому что убитые и погибшие от ран бойцы и командиры тоже входили в численность армии...
Учли и это.
- А теперь,- продолжал Сталин,- давайте подсчитаем, как обстояло дело у Гитлера, имевшего с потерями более чем 13-миллионную армию при численности населения в 80 миллионов человек.
Подсчитали. Оказалось - больше 16 процентов.
- Такой высокий процент мобилизации - это или незнание объективных закономерностей ведения войны, или авантюризм. Скорее, последнее,- заключил Сталин.- Опыт истории, общие законы ведения войны учат, что ни одно государство не выдержит столь большого напряжения: некому будет работать на заводах и фабриках, растить хлеб, обеспечивать народ и снабжать армию всем необходимым. Гитлеровский генералитет, воспитанный на догмах Клаузевица и Мольтке, не мог или не хотел понять этого. В результате гитлеровцы надорвали свою страну. И это несмотря на то, что в Германии работали сотни тысяч людей, вывезенных из других стран...
Немецкие правители дважды ввергали Германию в войну и оба раза терпели поражение,- продолжал Сталин, шагая по балкону.- Подрыв жизнеспособности страны в первой и второй мировых войнах был одной из причин их краха... А какой, между прочим, процент населения был призван кайзером в первую мировую войну, не помните?
Все промолчали. Сталин отправился в комнату и через несколько минут вышел с какой-то книгой. Он полистал ее, нашел нужное место и сказал;
- Вот, девятнадцать с половиной процентов населения, которое составляло в 1918 году 67 миллионов 800 тысяч.
Он захлопнул книгу и, снова обратившись ко мне, сказал примерно следующее:
- Второе, о чем вы упомянули немного однобоко,- это о наших замечательных кадрах руководителей. Нужно сказать, что они у нас были не только на фронте, но и в тылу. Нельзя забывать, что объективные возможности составляют лишь предпосылки победы. Они очень важны, но сами по себе не могут обеспечить разгром врага, если их не привести в действие и не использовать организованно. Роль организатора и руководителя принадлежит партии, только ей. Война суровое испытание. Она выдвигает сильных, смелых, талантливых людей. Одаренный человек покажет себя в войне за несколько месяцев, на что в мирное время нужны годы. У нас в первые же месяцы войны проявили себя замечательные военачальники, которые в горниле войны приобрели опыт и стали настоящими полководцами.
И он начал на память перечислять фамилии командующих фронтами, армиями, флотами, а также партизанских вожаков.
- А в тылу? Разве смогли бы сделать другие руководители то, что сделали большевики? Вырвать из-под носа неприятеля целые фабрики, заводы, перевезти их на голые места в Поволжье, за Урал, в Сибирь и в невероятно тяжелых условиях в короткое время наладить производство и давать все необходимое фронту! У нас выдвинулись свои генералы и маршалы от нефти, металлургии и транспорта, машиностроения и сельского хозяйства. Наконец, есть полководцы науки. О них тоже нельзя не сказать...
Не торопясь, без запинки он стал называть фамилии ученых, деятелей промышленности, сельского хозяйства. Потом, помолчав некоторое время, добавил:
- На Гитлера работали сотни тысяч людей, вывезенных в Германию и превращенных, по существу, в рабов. И все-таки он не смог в достатке обеспечить свою армию. А наш народ сделал невозможное, совершил великий подвиг. Такой был итог работы коммунистов по строительству Советского государства и воспитанию нового человека... Вот вам и еще одна причина нашей победы!..
...Наша партия всегда неустанно заботится об укреплении обороны страны, о могущества Вооруженных Сил, военно-патриотическом воспитании советских людей. Пока мы живем в неспокойном мире, эта задача остается одной из самых главных.
Каждый из нас - от солдата до маршала - гордится высокой оценкой, данной съездом нашим славным Вооруженным Силам. Всех нас тронули сердечные слова о фронтовиках - тех, кто не жалел ни сил своих, ни самой жизни, отстаивая честь, свободу и независимость Родины.
Им, славным фронтовикам - живым и павшим,- я посвящаю свою книгу.
Примечания
{1} Это обращение написано ко второму изданию книги, вышедшему в 1975 году. Первое издание было осуществлено в 1968 году. - Ред.
{2} 1, 5 и 7-я резервные армии директивами Ставки от 12 июля 1942 года переименованы соответственно в 64, 63 и 62-ю армии и с 6 часов того же дня переданы в состав Сталинградского фронта.
{3} Центральный архив Министерства обороны СССР (далее - ЦАМО), ф. 16, оп. 1006, д. 1, л. 413.
{4} ЦАМО, ф. 16, оп. 1006, д. 1, л. 414-415.
{5}Там же, л. 417-418,
{6} См.: Манштейн Э. Утерянные победы. М., 1957. С. 294.
{7} См.: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 293.
{8} 2 апреля 1943 года С. М. Штеменко был утвержден в этой должности. Ред.
{9} Корпус "Ф" формировался генералом Фельми. Первая буква его фамилии и стала наименованием корпуса,- Ред.
{10}П. Л. Романенко в то время командовал 48-й армией.
{11}Так тогда условно именовался И. В. Сталин.
{12} 20 октября произошло переименование фронтов: Воронежский стал называться 1-м Украинским, Степной, Юго-Западный и Южный - соответственно 2, 3 и 4-м Украинскими.
{13} Роковые решения М., 1958. С. 258.
{14} Калининский фронт с 20 октября 1943 года стал именоваться 1-м Прибалтийским. Тогда же Прибалтийский фронт был переименован во 2-й Прибалтийский.
{15}Мешкучай находится в 20 километрах северо-восточнее Шяуляя.
{16} См.: Фриснер Г. Проигранные сражения. М., 1966. С. 41.
{17} Немцы имели тогда в Восточной Пруссии: пехотных дивизий - 11, танковых - 2, танковых бригад - 2, кавалерийских бригад - 2, а всего - 17 соединений. В составе 3-го Белорусского фронта насчитывалось: стрелковых дивизий - 40, танковых корпусов - 2, танковых бригад - 5, итого - 47 соединений. Надо, однако, иметь в виду, что численность личного состава в пехотных дивизиях противника значительно превышала количество людей в наших стрелковых дивизиях. Боевые возможности советских танковых корпусов и танковых дивизий немцев были примерно одинаковы.
{18}См.: Типпельскирх К. История второй мировой войны. М., 1956. С 542.
{19} См.: Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1955. Т. 6. С. 333.
{20} Тегеран - Ялта- Потсдам; Сборник документов. М., 1967. С. 60.
{21} Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 6. С. 443.
{22}До 1940 года Дальневосточный фронт существовал с непродолжительным перерывом.
{23}Здесь и далее количество награждений дается с небольшим округлением.
{24} В 1980 году стало известно имя четвертого Героя, полного кавалера ордена Славы - Н. И. Кузнецова. - Ред.
На оборонительном этапе битвы под Курском главное состояло в том, чтобы выбить танки врага, лишить его ударной силы. Н. Ф. Ватутин и К. К. Рокоссовский, ухватившись за эту основную идею, создали несокрушимую противотанковую оборону именно там, где могли наступать танки противника. Цель была достигнута общими усилиями войск, в том числе резервов.
В битве за Белоруссию главное состояло в том, чтобы разрушить опорные центры обороны противника в районе Витебск, Орша, Могилев, Бобруйск, что позволяло разгромить основные силы группы армий "Центр". И. Д. Черняховский, Г. Ф. Захаров, К. К. Рокоссовский, И. X. Баграмян искусно построили операции войск и выполнили поставленные им задачи. Подобных примеров можно привести множество.
Если для полководца важно определить главное, что обусловливает достижение победы в сражении, то для Верховного Главнокомандования еще более важно найти, что обеспечивает победу в кампании.
Весной 1942 г. только что закончилось наше зимнее победоносное наступление, начатое в декабре 1941 г. под Москвой. Советская страна и весь мир воочию увидели, что гитлеровские генералы, стяжавшие себе в легких победах на Западе лавры "непобедимых полководцев", могут быть жестоко биты. Врага отбросили от стен столицы на 120-350 км. Московская победа вдохнула новые силы в наш народ, который самоотверженно воевал и трудился в тылу. Бредовые вражеские планы блицкрига были сорваны.
Силы наступающих советских войск весной 1942 г., однако, иссякли. Фронт стабилизировался. Для советского Верховного Главнокомандования настало время определиться на будущее и решить, как действовать в предстоящей летней кампании, которой отводилась очень важная роль в ходе всей войны. Обороняться или наступать?
Нужно сказать, что союзники обещали Советскому правительству открыть в 1942 г. второй фронт. Это очень обнадеживало и укрепляло мысль о наступлении. Однако чем дальше, тем становилось виднее, что никакого второго фронта пока не будет. Следовательно, Советской стране опять приходилось думать о единоборстве с фашистской Германией. Такое положение меняло дело. Стала видна решающая роль наших резервов, которые были израсходованы в зимних операциях. Предстояло подготовить новые общевойсковые, танковые, авиационные соединения и армии. Для этого предпринимались большие организационные усилия. Промышленность, перебазированная в новые районы, на восток страны, и вновь построенные предприятия начинали массовый выпуск военной продукции.
Однако для завершения формирований и накопления резервов нужно было значительное время. Учитывая все это, мудрый Борис Михайлович Шапошников, бывший тогда начальником Генерального штаба, предложил в качестве основного вида действий Советских Вооруженных Сил на лето 1942 г. принять стратегическую оборону. И. В. Сталин тоже полагал, что для стратегического наступления у нас пока не хватает сил и средств. Он стремился завершить формирование резервов и твердо придерживался мнения, что использовать их можно лишь тогда, когда они будут полностью готовы. Тот же примерно взгляд был и у Г. К. Жукова.
Расхождения тогда определились в том, что И. В. Сталин и Г. К. Жуков полагали в плане стратегической обороны провести ряд частных наступательных операций: первый считал нужным наступать в Крыму, под Харьковом, на льговско-курском и смоленском направлениях, под Ленинградом и Демянском; второй- под Вязьмой и Ржевом. Б. М. Шапошников предлагал ограничиться только обороной. В конечном счете стратегическая оборона была принята в качестве главного вида действий Советских Вооруженных Сил на лето 1942 г., но Ставка приказала также провести частные наступательные операции, согласившись с мнением Верховного Главнокомандующего.
История показала, что основа решения Ставки о стратегической обороне явилась правильной и дала возможность подвести вооруженную борьбу к переломной для хода войны грани. Допущенные же тогда многочисленные исключения из этого правила существенно осложнили решение задачи: они притупили бдительность к действиям противника, неоправданно раздергали и связали силы ряда фронтов, стали источником многих наших злоключений летом 1942 г.
Летом 1943 г. принцип главного звена в цепи событий был выдержан Ставкой Верховного Главнокомандования с исключительной последовательностью, несмотря на все своеобразие методов его осуществления. В то время Советским Вооруженным Силам было всего важнее удержать инициативу на фронтах в своих руках и завершить коренной перелом в ходе войны. Поэтому основным видом действий Советской Армии могло быть только наступление. До тонкостей разобравшись в обстановке, советское стратегическое руководство, однако, увидело, что скорее всего добиться поставленной перед собой цели можно с помощью сочетания преднамеренной обороны (под Курском, например, когда мы обладали превосходством над противником в силах и средствах) с последующим переходом в контрнаступление на решающем участке советско-германского фронта. Кратковременная оборона блестяще выполнила свое предназначение как средство, обеспечившее наибольшее превосходство сил над противником, особую мощь и решительность последующих наших наступательных действий.
Как видит читатель, нелегко найти главное звено, ключ к победе. От полководца требуются большой опыт, разносторонние знания, умение предвидеть, как будет действовать хитрый враг, и, конечно, постоянный творческий поиск.
Обстановка прошлой войны отличалась резкими и глубокими изменениями, которые происходили за короткий срок, что требовало от полководца большого нравственного и физического напряжения. Чтобы выполнить огромную работу, которая выпадала на долю полководца во время войны, нужно было к тому же иметь хорошую память и очень высокую работоспособность. Надо было отрешиться от всего: от дома, семьи, развлечений, спать и есть на работе, отдаться ей целиком, безраздельно слиться и целиком срастись с нею.
На практике так и происходило. Кроме нескольких часов сна, все остальное время военачальника уходило на работу. Однако способность спать всего 5-6 часов в сутки еще не является показателем высокой работоспособности. Это каждый может. А вот чтобы остальные 18-19 часов плодотворно (подчеркиваю это) работать - в состоянии далеко не каждый. Причем это надо делать не днями и неделями, а годами, без выходных дней, отпусков и смены. Где, в какой отрасли народного хозяйства можно подобное встретить даже во время войны? Только у военных. Такова уж природа службы военной, которая приучает всякого командира к высокой работоспособности, а полководца вынуждает достигать ее максимального выражения.
В военном деле, более чем в любом другом, имеет значение авторитет руководителя. Если военачальник, в результате личных качеств, опыта, знаний, правильных взаимоотношений с подчиненными, обрел авторитет, то ему во сто крат легче будет управлять войсками. Вера в его знания, решительность и умение найти наилучший выход из создавшегося положения - великий стимул для подчиненных, который обеспечивает полководцу беспрекословное выполнение его приказов и позволяет вести массы по намеченному пути.
"...В военной истории,- писал М. И. Калинин,- нет полководцев, создавших себе мировую славу, которые не были бы любимцами своего войска. Это значит, что всемирно известные полководцы не были только мастерами стратегии и тактики. Нет, они знали и дорогу к сердцу своих солдат, своей армии. Они были мастерами высокого духа войск, умели вселять в душу солдата прочное доверие к себе. Такими были, например, Суворов, Кутузов и целый ряд других более или менее крупных полководцев"{71}.
Продолжая эту мысль, добавим, что советские полководцы и гражданской и Великой Отечественной войн всегда пользовались любовью масс, большим уважением народа. Самым огромным авторитетом обладал И. В. Сталин. Это следует отнести в первую очередь за счет признания заслуг Коммунистической партии, во главе которой он стоял.
Авторитет Сталина и уважение к нему народа были созданы партией и, конечно, подкреплялись личными качествами этого человека. В том, что авторитет в последние годы жизни Сталина принял уродливые формы культа личности, повинен, разумеется, сам Сталин. Хотя он и делал попытки протестовать против прославления его персоны, но они были недостаточны и не очень убедительны. Например, в ответе И. В. Сталина на письмо видного советского военного историка полковника Е. Разина было такое замечание: "Режут слух дифирамбы в честь Сталина - просто неловко читать".
Небезынтересен и другой эпизод, свидетелем которого был автор.
Как-то, прибыв на доклад в Кремль, мы с А. И. Антоновым встретили в приемной Сталина главного интенданта Красной Армии генерал-полковника П. И. Драчева. Он был одет в пышную военную форму неизвестного нам покроя. Мундир был сшит по модели времен Кутузова, с высоким стоячим воротником. Брюки же выглядели по-современному, но блистали позолоченными лампасами. Когда, удивленные столь опереточным нарядом, мы остановились и посмотрели на странный костюм, Драчев тихо сказал нам: "Новая форма для Генералиссимуса..."
В кабинете у Сталина находились члены Политбюро. Докладывал начальник Тыла генерал армии А. В. Хрулев. Закончив доклад, он попросил разрешения показать присутствующим новую военную форму. И. В. Сталин был в отличном настроении и сказал: "Давайте, вот и Генштаб посмотрит".
Дали знак в приемную. Вошел П. И. Драчев.
И. В. Сталин окинул его беглым взглядом и помрачнел. Видимо, он догадался, что это за форма.
- Кого это вы собираетесь так одевать? - спросил он А. В. Хрулева, слегка кивнув в направлении главного интенданта.
- Это предлагаемая форма для Генералиссимуса,- ответил А. В. Хрулев.
- Для кого? - переспросил Сталин.
- Для вас, товарищ Сталин...
Верховный Главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стесняясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это неумно, что никак не ожидал того от начальника Тыла.
Еще раз, уже после войны, на заседании Высшего Военного Совета, председателем которого был И. В. Сталин, а секретарем довелось быть мне, всем присутствующим пришлось выслушать выступление Сталина по вопросу скромности руководителей и недопустимости зазнайства и мании величия: на этом заседании рассматривалось письмо, поступившее на одного из видных военных.
Таким образом, И. В. Сталин, хотя и неоднократно высказывался как письменно, так и устно против зазнайства, отрыва руководителей от масс, нескромности, сам тем не менее решительно не пресекал непомерное возвеличивание своей личности.
...Завершая разговор о труде полководческом, мне хотелось бы высказать свое мнение вот по какому вопросу.
Иногда спорят, какие качества полководца важнее - ум или воля? Одни считают, что для полководца важнее воля, так как война требует от него прежде всего и главным образом решительности, мужества и смелости. И что принять хорошее, умное решение - это только начало, что цель операций и сражений достигалась вследствие непреклонной воли и настойчивости военачальников. Что же, утверждение небезосновательное. История действительно знает множество примеров, когда победа достигалась именно вследствие железной воли военачальников. Но нельзя забывать, что эта воля направлялась на выполнение уже принятого решения!..
Другие утверждают, что полководцу прежде всего необходим глубокий и гибкий ум, который обеспечивает ему верный анализ обстановки и принятие наиболее правильного решения. А волевые исполнители, полагают сторонники такого взгляда, уж доведут умные решения и план действий до логического конца. Пожалуй, и у этой точки зрения есть обоснования, хотя, как видит читатель, полностью согласиться с этим мнением тоже нельзя: ведь полководец - не кабинетный деятель, который придумывает умные замыслы и планы, но как бы отрешен от практического проведения их в жизнь.
В действительности полководец всегда является одновременно и творцом военных планов и руководителем их практического исполнения. У него в подчинении находится множество военачальников разного масштаба, каждый из них на основе замысла старшего принимает собственное решение и свой план действий. И для этого, чтобы общий план был всеми выполнен, старшему военачальнику полководцу нужны не меньшие, а большие, чем у подчиненных, и воля и ум. Короче говоря, у полководца должны быть равно развиты и ум и воля, хотя в жизни, у конкретных людей, нередко что-то превалирует.
Истинный полководец обладает всеми качествами, о которых говорилось выше. Великая Отечественная война показала, как богат социалистический строй талантами, в том числе и военными, как умело Центральный Комитет нашей партии находил и пестовал эти дарования.
Вместо заключения
...В вестибюле здания, где размещаются Объединенное командование и Штаб Объединенных вооруженных сил государств - участников Варшавского Договора, установлены флаги семи братских стран - Народной Республики Болгарии, Венгерской Народной Республики, Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, Социалистической Республики Румынии, Союза Советских Социалистических Республик, Чехословацкой Социалистической Республики. А рядом с флагами на стене - слова Владимира Ильича Ленина: "Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи... и на деле осуществлять интернациональное братство народов". Каждый раз, когда я вижу это бессмертное изречение В. И. Ленина, мысли мои невольно снова и снова обращаются в прошлое, к победному маю тысяча девятьсот сорок пятого.
Да, советский солдат с честью выполнял и выполняет свой священный воинский долг. С каждым годом все зримее величие нашей победы, одним из главных итогов которой и есть вот эти флаги, символизирующие великое братство народов социалистических стран, объединенных в тесное и могучее содружество.
До сего дня вопрос о нашей победе остается очень живым и острым. Наша историческая наука, искусство, литература, кино, радио, телевидение постоянно обращаются к тем героическим дням, говорят об уроках войны, напоминают о бдительности. А врачеватели империализма все еще стараются найти "роковые ошибки", допущенные гитлеровской кликой и предрешившие якобы ее катастрофу. Их потуги предупредить современных единомышленников Гитлера от промахов еще раз свидетельствуют о том, что корни фашизма и агрессии живут глубоко в природе империализма, они постоянно напоминают о себе на земном шаре грохотом бомбардировок и смрадным дымом пожарищ...
Поджигатели прошлой мировой войны, начиная агрессию, не предполагали, что идут прямо к виселице, и не верили в это до самого последнего дня. Лишь когда кольцо советских войск сомкнулось вокруг рейхстага и имперской канцелярии, Гитлер сказал начальнику личной охраны:
"Никогда бы не было этой страшной минуты, Раттенхубер, и никогда бы я не говорил с вами о моей смерти, если бы не эти русские! Только вспомните, где были мои войска!" Гитлеровцы даже в преддверии тюремной камеры Нюрнберга не могли понять, что безнадежно даже пытаться опрокинуть более передовой социальный строй. Они приписывали наши успехи каким угодно факторам, но только не проявлению мощи социализма. Кстати, не могут и не хотят понять этого буржуазные исследователи и сейчас, спустя почти тридцать лет после окончания второй мировой войны.
Передо мной черновик записки Риббентропа, адресованной Дёницу. Гитлеровский министр иностранных дел начал составлять этот документ, видимо, еще в середине апреля 1945 г. Посмотрите, что он пишет: "Россия и ее военная промышленность, распределенная на обширной территории, практически неприступна и несокрушима... Ее 200 миллионов человек биологически, как показала война, очень сильны. Большая многодетность... В России есть все виды сырья, которые нужны... Русский человек, ранее неграмотный, теперь в высшей степени модернизирован и оснащен техникой". Вот ведь как запели нацисты в конце войны! Риббентроп пытался "объяснить" и внутренние побуждения советского народа:
"200 миллионов спаяны фанатичным агрессивным мировоззрением коммунизма, политическая целевая установка которого совпадает с экспансивным панславизмом..."
Исходя из этого, военный преступник рисует картины будущего одну страшнее другой, запугивая весь мир победой, как он говорил, Сталина. "Народы, поскольку они в советском духе ненадежны, будут истребляться пли ссылаться, а их имущество и место работы перейдет к красноармейцам". Он не поскупился на слова, чтобы представить перспективу огромного по размаху переселения народов якобы в угоду советским завоевательным планам: сначала полный захват Европы, затем Восточной Азии, а там и всего мира. При этом Англию и Америку Советы должны были-де разложить изнутри и тем самым ослабить. Даже на краю своей могилы один из главарей фашистской Германии пытался посеять подозрительность, подорвать доверие между государствами антигитлеровской коалиции, сблизить Англию, Америку и фашистскую Германию на позициях антисоветизма!.. Урок истории не должен забываться: враг борется до конца, ищет любой путь и не гнушается никакими средствами, чтобы избежать поражения и ответственности.
Теперь все передовое человечество признало, что корни нашей победы лежат в превосходстве политического строя, идеологии и экономики социализма над политическим строем, идеологией и экономикой фашистского государства. Советские Вооруженные Силы были сильнее считавшейся непобедимой гитлеровской армии. Поистине героический подвиг советского народа на фронте и в тылу вошел в века как пример величайшей стойкости, несгибаемости духа и верности своей социалистической Родине, марксизму-ленинизму.
Говоря об этом, нельзя не подчеркнуть, что объективные возможности, заложенные в характере Советского государства, были успешно использованы для завоевания победы над врагом. Главная роль при этом принадлежала Коммунистической партии. Именно она выработала генеральную политическую линию, обеспечила перестройку жизни страны на военный лад, целеустремила все внутренние и внешнеполитические факторы на достижение победы, нашла формы работы, позволившие быстро и с наибольшим эффектом проводить намеченную программу в жизнь.
Уже после войны, в один из летних дней 1949 г., на "ближней" даче у Сталина должен был обсуждаться вопрос укрепления противовоздушной обороны страны. Министр - А. М. Василевский - был в отпуске, и на заседание поехали В. Д. Соколовский, который оставался за министра, и я, бывший тогда начальником Генерального штаба.
Когда мы приехали, И. В. Сталин и члены Политбюро на открытом балконе дачи вели разговор о строительстве новых заводов тяжелой промышленности за Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке, о проблеме рабочей силы в связи с этим.
В ходе разговора И. В. Сталин вдруг спросил:
- А как думает молодой начальник Генерального штаба, почему мы разбили фашистскую Германию и принудили ее капитулировать?
Я был готов к докладу по ПВО, мысли мои вертелись вокруг этого вопроса. К тому же не вполне было ясно, в каком направлении шла беседа до нашего прибытия. Поэтому, встав, я несколько помедлил с ответом. И. В. Сталин тоже встал, пыхтя трубкой, подошел ко мне и сказал: "Мы слушаем".
Оправившись от неожиданности, я подумал, что лучше всего изложить Сталину его собственную речь перед избирателями, произнесенную накануне выборов в Верховный Совет СССР 9 февраля 1946 г. В памяти были свежи и другие предвыборные выступления членов Политбюро, которые все мы в Генштабе глубоко и очень внимательно изучали.
Чувствуя на себе взгляды присутствующих, я сформулировал положение о том, что война показала жизнеспособность общественного и государственного строя СССР и его большую устойчивость. Наш общественный строй был прочен потому именно, что являлся подлинно народным строем, выросшим из недр народа и пользующимся его могучей поддержкой... Никто меня не перебивал, но, признаюсь, чувствовал себя я не очень хорошо: казалось, что изрекаю давно известные истины и лишь занимаю время. Но все сохраняли серьезность, тоже, видимо, продумывая поставленный мне вопрос. И я уже более уверенно сказал о сплочении народа вокруг Коммунистической партии, о ее руководстве, о том, что советская основа общества укрепила узы дружбы между народами многонационального Советского Союза. Говорил о промышленной базе, созданной за годы пятилеток, о колхозном хозяйстве, о том, что социализм создал необходимые материальные возможности для отпора сильному врагу. В заключение сказал о высоких боевых качествах нашей армии, о выдающемся искусстве советских военачальников и полководцев.
Терпеливо выслушав меня до конца, И. В. Сталин заметил:
- Все, что вы сказали, верно и важно, но не исчерпывает всего объема вопроса. Какая у нас была самая большая численность армии во время войны?
- Одиннадцать миллионов человек с небольшим.
- А какой это будет процент к численности населения?
- Быстро прикинув в уме численность перед войной населения - 194 млн., я ответил: около 6 процентов.
- Правильно. Но это опять-таки не все. Нужно учесть и наши потери в вооруженных силах, потому что убитые и погибшие от ран бойцы и командиры тоже входили в численность армии...
Учли и это.
- А теперь,- продолжал Сталин,- давайте подсчитаем, как обстояло дело у Гитлера, имевшего с потерями более чем 13-миллионную армию при численности населения в 80 миллионов человек.
Подсчитали. Оказалось - больше 16 процентов.
- Такой высокий процент мобилизации - это или незнание объективных закономерностей ведения войны, или авантюризм. Скорее, последнее,- заключил Сталин.- Опыт истории, общие законы ведения войны учат, что ни одно государство не выдержит столь большого напряжения: некому будет работать на заводах и фабриках, растить хлеб, обеспечивать народ и снабжать армию всем необходимым. Гитлеровский генералитет, воспитанный на догмах Клаузевица и Мольтке, не мог или не хотел понять этого. В результате гитлеровцы надорвали свою страну. И это несмотря на то, что в Германии работали сотни тысяч людей, вывезенных из других стран...
Немецкие правители дважды ввергали Германию в войну и оба раза терпели поражение,- продолжал Сталин, шагая по балкону.- Подрыв жизнеспособности страны в первой и второй мировых войнах был одной из причин их краха... А какой, между прочим, процент населения был призван кайзером в первую мировую войну, не помните?
Все промолчали. Сталин отправился в комнату и через несколько минут вышел с какой-то книгой. Он полистал ее, нашел нужное место и сказал;
- Вот, девятнадцать с половиной процентов населения, которое составляло в 1918 году 67 миллионов 800 тысяч.
Он захлопнул книгу и, снова обратившись ко мне, сказал примерно следующее:
- Второе, о чем вы упомянули немного однобоко,- это о наших замечательных кадрах руководителей. Нужно сказать, что они у нас были не только на фронте, но и в тылу. Нельзя забывать, что объективные возможности составляют лишь предпосылки победы. Они очень важны, но сами по себе не могут обеспечить разгром врага, если их не привести в действие и не использовать организованно. Роль организатора и руководителя принадлежит партии, только ей. Война суровое испытание. Она выдвигает сильных, смелых, талантливых людей. Одаренный человек покажет себя в войне за несколько месяцев, на что в мирное время нужны годы. У нас в первые же месяцы войны проявили себя замечательные военачальники, которые в горниле войны приобрели опыт и стали настоящими полководцами.
И он начал на память перечислять фамилии командующих фронтами, армиями, флотами, а также партизанских вожаков.
- А в тылу? Разве смогли бы сделать другие руководители то, что сделали большевики? Вырвать из-под носа неприятеля целые фабрики, заводы, перевезти их на голые места в Поволжье, за Урал, в Сибирь и в невероятно тяжелых условиях в короткое время наладить производство и давать все необходимое фронту! У нас выдвинулись свои генералы и маршалы от нефти, металлургии и транспорта, машиностроения и сельского хозяйства. Наконец, есть полководцы науки. О них тоже нельзя не сказать...
Не торопясь, без запинки он стал называть фамилии ученых, деятелей промышленности, сельского хозяйства. Потом, помолчав некоторое время, добавил:
- На Гитлера работали сотни тысяч людей, вывезенных в Германию и превращенных, по существу, в рабов. И все-таки он не смог в достатке обеспечить свою армию. А наш народ сделал невозможное, совершил великий подвиг. Такой был итог работы коммунистов по строительству Советского государства и воспитанию нового человека... Вот вам и еще одна причина нашей победы!..
...Наша партия всегда неустанно заботится об укреплении обороны страны, о могущества Вооруженных Сил, военно-патриотическом воспитании советских людей. Пока мы живем в неспокойном мире, эта задача остается одной из самых главных.
Каждый из нас - от солдата до маршала - гордится высокой оценкой, данной съездом нашим славным Вооруженным Силам. Всех нас тронули сердечные слова о фронтовиках - тех, кто не жалел ни сил своих, ни самой жизни, отстаивая честь, свободу и независимость Родины.
Им, славным фронтовикам - живым и павшим,- я посвящаю свою книгу.
Примечания
{1} Это обращение написано ко второму изданию книги, вышедшему в 1975 году. Первое издание было осуществлено в 1968 году. - Ред.
{2} 1, 5 и 7-я резервные армии директивами Ставки от 12 июля 1942 года переименованы соответственно в 64, 63 и 62-ю армии и с 6 часов того же дня переданы в состав Сталинградского фронта.
{3} Центральный архив Министерства обороны СССР (далее - ЦАМО), ф. 16, оп. 1006, д. 1, л. 413.
{4} ЦАМО, ф. 16, оп. 1006, д. 1, л. 414-415.
{5}Там же, л. 417-418,
{6} См.: Манштейн Э. Утерянные победы. М., 1957. С. 294.
{7} См.: Манштейн Э. Утерянные победы. С. 293.
{8} 2 апреля 1943 года С. М. Штеменко был утвержден в этой должности. Ред.
{9} Корпус "Ф" формировался генералом Фельми. Первая буква его фамилии и стала наименованием корпуса,- Ред.
{10}П. Л. Романенко в то время командовал 48-й армией.
{11}Так тогда условно именовался И. В. Сталин.
{12} 20 октября произошло переименование фронтов: Воронежский стал называться 1-м Украинским, Степной, Юго-Западный и Южный - соответственно 2, 3 и 4-м Украинскими.
{13} Роковые решения М., 1958. С. 258.
{14} Калининский фронт с 20 октября 1943 года стал именоваться 1-м Прибалтийским. Тогда же Прибалтийский фронт был переименован во 2-й Прибалтийский.
{15}Мешкучай находится в 20 километрах северо-восточнее Шяуляя.
{16} См.: Фриснер Г. Проигранные сражения. М., 1966. С. 41.
{17} Немцы имели тогда в Восточной Пруссии: пехотных дивизий - 11, танковых - 2, танковых бригад - 2, кавалерийских бригад - 2, а всего - 17 соединений. В составе 3-го Белорусского фронта насчитывалось: стрелковых дивизий - 40, танковых корпусов - 2, танковых бригад - 5, итого - 47 соединений. Надо, однако, иметь в виду, что численность личного состава в пехотных дивизиях противника значительно превышала количество людей в наших стрелковых дивизиях. Боевые возможности советских танковых корпусов и танковых дивизий немцев были примерно одинаковы.
{18}См.: Типпельскирх К. История второй мировой войны. М., 1956. С 542.
{19} См.: Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1955. Т. 6. С. 333.
{20} Тегеран - Ялта- Потсдам; Сборник документов. М., 1967. С. 60.
{21} Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 6. С. 443.
{22}До 1940 года Дальневосточный фронт существовал с непродолжительным перерывом.
{23}Здесь и далее количество награждений дается с небольшим округлением.
{24} В 1980 году стало известно имя четвертого Героя, полного кавалера ордена Славы - Н. И. Кузнецова. - Ред.