Страница:
С ноября 1944 г. по май 1945-го заметную помощь войскам НОАЮ оказали советские летчики авиационной группы генерала А. Н. Витрука. Группа была создана после переговоров маршала Тито в Москве. Верховный Главнокомандующий Народно-освободительной армией попросил тогда оказать содействие югославам с воздуха. Признав просьбу обоснованной, Государственный Комитет Обороны постановил передать народной Югославии авиагруппу из двух авиадивизий (10-й гвардейской штурмовой и 236-й истребительной). Передавались также необходимые части базирования (9-й район авиационного базирования), средства хозяйственного и технического обеспечения. 15 ноября 1944 г. в Белграде был подписан договор о передаче этих дивизий НОАЮ.
Группа генерала Витрука была не только сильным боевым соединением (244 самолета), но и центром подготовки кадров, формирования органов управления югославской авиации.
Летчики авиагруппы проявили высокий героизм при выполнении боевых заданий, а сам А. Н. Витрук был удостоен звания Народного Героя Югославии. Они самоотверженно воевали на братской земле Югославии до полной победы над фашистскими оккупантами.
Разгром гитлеровских войск в Югославии способствовал успеху сил народного освобождения в Албании. Наши летчики авиабазы в Бари по указаниям из Москвы не раз помогали албанским патриотам вооружением, боеприпасами, санитарным и другим имуществом. Осенью 1944 г. частям НОАЮ удалось установить достаточно прочный контакт с Народно-освободительной армией Албании. В отдельных случаях армии этих соседних народов действовали совместно. 17 ноября Народно-освободительная армия Албании выбросила немецко-фашистские войска из Тираны. Она загоняла врага в горы и здесь его уничтожала или вынуждала покинуть пределы государства. 29 ноября Албания была полностью освобождена от оккупантов.
1-я болгарская армия, наступая совместно с 46-й, 42-й пехотными дивизиями, 3-й и 2-й Косовскими бригадами НОАЮ, овладела 17 ноября 1944 г. крупным узлом коммуникаций противника Приштиной. Спустя несколько дней части 2-й болгарской армии совместно с 22-й югославской пехотной дивизией освободили Митровицу и закрыли тем самым путь противнику на Нови-Пазар.
В ходе боевых действий в Югославии по обоюдному согласию союзников привлекались самолеты США и Великобритании, базировавшиеся в Италии. Задачи им ставились через наш Генеральный штаб, о чем мы с союзниками быстро договорились. На случай вынужденных посадок самолетов в горах подыскивались и по возможности оборудовались необходимые площадки в партизанских районах. Здесь очень помог опыт советской авиабазы в Бари, пилоты которой, как уже было сказано, часто летали в Албанию и Черногорию и пользовались посадочными площадками, подготовленными населением и партизанами.
Советских летчиков встречали радушно, особенно черногорцы. Чего только не рассказывали партизаны и жители деревень о мастерстве повелителей краснозвездных воздушных кораблей! Как-то в высокогорном селении Югославии совершили посадку на одной площадке два самолета: наш и английский. Они были одной марки (Си-47), естественно, одних размеров и отличались только опознавательными знаками. Подле самолетов, поставленных рядом, собралось население деревушки от мала до велика. Пока экипажи совещались, крестьяне пытались определить, какой самолет лучше и чьи летчики искусней. Наконец вышел вперед старый крестьянин. Он на виду у всех несколько раз промерил шагами длину и размах крыльев самолетов, деловито похлопал их по фюзеляжу, затем подумал и громко объявил, что русский самолет на полметра длиннее. Посадить эту машину в горах труднее, чем английскую. Так был решен спор к общему одобрению собравшихся...
Однако, как оказалось, одно дело было договориться об использовании авиации в высших штабах и другое - организовать все как следует на местах. Это мы почувствовали в ноябре 1944 г., когда 27 американских самолетов появились над колонной 6-го гвардейского стрелкового корпуса, совершавшего марш через Югославию. Самолеты опознали и, поскольку это были союзники, их приветствовали, помахивая головными уборами. Но вдруг самолеты развернулись и нанесли мощный бомбовый удар. На беду, он оказался точным: погибли командир корпуса генерал-лейтенант Григорий Петрович Котов и 31 офицер и боец, было ранено 37 человек. Поскольку маневры самолетов показали их намерение нанести повторный удар, была поднята девятка советских истребителей. Завязался воздушный бой. В результате кроме людей было потеряно 3 американских и 3 наших самолета.
9 ноября главе американской военной миссии в Москве было сделано по этому случаю представление, а 10 декабря в Софию прибыл американский генерал, который выразил сожаление советскому командованию. Сожаление приняли во внимание, но впредь войска должным образом относились к воздуху во всех случаях появления самолетов, а высшие штабы проверяли и перепроверяли сигналы взаимодействия.
В итоге совместной работы Ставки, Генерального штаба, Военного совета и штаба 3-го Украинского фронта был разработан план операций на территории Венгрии. 12 ноября Ф. И. Толбухин представил соображения, которые были рассмотрены в Генеральном штабе, а затем доложены Ставке и получили ее одобрение. План предусматривал в качестве ближайшей задачи выход основных сил войск фронта в район Суботицы, форсирование Дуная и захват оперативного плацдарма в районе Печа на западном берегу реки.
Предстоящий этап наступления против гитлеровских войск был характерен широким взаимодействием армий СССР, Болгарии и Югославии. На первом этапе наступления 3-го Украинского фронта, когда его левый фланг тесно смыкался с правым флангом НОАЮ, было важно продолжать активные действия югославских войск в междуречье Дравы и Савы. В дальнейшем, когда главные силы 3-го Украинского фронта нацеливались на север, фланги советской и югославской армий расходились. В образовавшийся разрыв могли быть введены войска новой 1-й болгарской армии, которая формировалась правительством Отечественного фронта.
Таким образом, план дальнейших операций предполагал участие трех дружественных армий, которые совместно решали задачу расчленения сил венгерской и итальянской группировок противника. Это предполагало тесное согласование всех вопросов подготовки и проведения операций.
Ставка приказала маршалу Ф. И. Толбухину лично договориться обо всем с маршалом И. Броз Тито и болгарским командованием. В период с 17 по 20 ноября Федор Иванович побывал в Белграде, а затем в Софии.
Было достигнуто общее согласие относительно действий югославских и болгарских войск, причем югославы предоставили возможность болгарской армии обеспечивать себя в Югославии соломой, дровами и отчасти сеном, без чего не могли тогда обойтись болгарские войска. Поскольку болгары еще не двинули 1-ю армию на фронт, югославское командование согласилось наступать вдоль реки Сава в общем направлении на Загреб и до начала действий болгарской армии выделить армейский корпус, чтобы обеспечить левый фланг 57-й армии.
Во второй половине ноября 1944 г. войска 3-го Украинского фронта повернули на север, а окрепшая и возмужавшая Народно-освободительная армия Югославии под руководством коммунистов готовилась к наступлению. Но страна терпела большие материальные, особенно продовольственные, трудности. На помощь товарищам по оружию пришло наше государство: в декабре 1944 г. Югославии было передано свыше 50 тыс. тонн зерна и муки. 10 марта из района Тулы двинулась по железной дороге югославская танковая бригада, сформированная в нашей стране (65 танков Т-34). 1 апреля в районе города Шид она вступила в бой с противником. До дня победы танкисты доблестно сражались, наступая в направлении Загреба. С марта 1945 г. началась массовая передача Народно-освободительной армии Югославии советского и захваченного нашими войсками трофейного вооружения. Этим оружием были полностью вооружены и оснащены двадцать пехотных дивизий, три артиллерийские и две танковые бригады, две авиационные дивизии, несколько полков связи, инженерные и автомобильные части. На этот счет было особое постановление Государственного Комитета Обороны от 10 февраля 1945 г. История показала, что оружие попало в руки мужественных и храбрых защитников народной Югославии.
...Время - лучшее мерило прочности содеянного в прошлом. Народы Советского Союза и Югославии верны дружбе, закаленной в самоотверженной борьбе против общего ненавистного врага. Эта дружба скреплена кровью, совместно пролитой на полях сражений под Белградом и десятками больших и малых городов и сел Югославии. 8000 советских воинов спят вечным сном на югославской земле. Памятники над могилами павших славят тех, кто шел сюда сквозь пламя боев от стен Москвы, от руин Сталинграда, от развалин Киева и Минска, чтобы спасти от разрушения и огня мирные дома наших югославских братьев.
Глава 7. В центре Европы
Венгерский узел. - Директива Ставки. - Переполох в стане Хорти.- Нажим Гитлера. - Тайная миссия.- Письмо пленных офицеров. - Неуклюжие маневры. Генерал-полковник Бела Миклош. - Битва за Будапешт. - У. Черчилль и А. Иден в Москве. - Доклад маршала С. К. Тимошенко. - Гибель советских парламентеров. Рождение боевого содружества. - Под Балатоном. - "Войну не затягивать".
Успех Ясско-Кишиневской операции выдвинул перед советскими вой-- сками в качестве одной из практических задач освобождение Венгрии.
Как известно, Венгрия расположена в географическом центре Европы, на перекрестке главных дорог континента. Ее правители во главе с регентом Хорти в годы второй мировой войны стали верными слугами Гитлера. Они превратили страну в сателлита третьего рейха, его опору. Из Венгрии выкачивали нефть, приобретавшую для вермахта ценность эликсира жизни в связи с потерей румынских источников, вывозили хлеб, мясо, сельскохозяйственное и другое сырье. Венгрия поставляла и солдат.
Генштаб в своих расчетах все это принимал во внимание. Но не только это. Мы не забывали, что Венгрия занимала особое место и в расчетах англо-американского блока. Была известна двойственная политика западных держав в отношении Венгрии. Они, например, довольно своеобразно отреагировали на вступление этой страны в войну против СССР: Англия объявила войну Венгрии только в конце 1941 г., а США и того позже - в июне 1942 г. Подобные отношения были чреваты всякими сюрпризами, и, как увидим, это сказывалось на планах сторон.
Освобождение Венгрии сулило нам заметный военный выигрыш. Освободив эту страну, советские войска вошли бы в союзную нам Чехословакию, непосредственно граничившую с гитлеровским государством, и охватили бы Германию с юга. А там уже до центра фашистского логова оставались немногие сотни километров. Были у нас и другие соображения. Освобождение Венгрии существенно изменило бы, например, военную обстановку в Италии, Югославии, Греции и Албании: возникла бы угроза наших ударов в тыл группировок немецко-фашистских войск в этих странах и перехвата путей их отхода на территорию Германии. Такое положение стало бы новым и весьма важным элементом стратегической обстановки в Европе.
Враг понимал возможные перспективы развития военных событий и упорно стремился удержать за собой Венгрию. Мы почувствовали это сразу, как только советские войска приблизились к Трансильвании.
Разгром противника под Яссами и Кишиневом дал возможность несколько по-иному, чем ранее, подойти и к решению вопроса о способах преодоления обороны немецко-фашистских и хортистских войск в Карпатах. Генеральный штаб и Ставка задумались: а нужно ли ломиться в Венгрию через горные хребты лобовым ударом, к которому уже готовился 4-й Украинский фронт? Такой удар всегда связан с большими потерями - и в людях и в материальных средствах. Не лучше ли использовать быстрое развитие операции на юго-западном направлении для выхода наших армий в районы, расположенные за горами, то есть обойти горные хребты с юга через Румынию? Конечно, совсем без наступления в горах и ударов по обороне врага с фронта не обойтись, но главная-то задача была бы выполнена значительно проще, экономнее и, безусловно, решительнее.
В Генштабе тщательно обсудили складывающуюся обстановку, и 25 августа 1944 г. А. И. Антонов доложил Ставке возможный вариант действий 4-го и 2-го Украинских фронтов. Генштабу было предложено посоветоваться с командующим 4-м Украинским фронтом И. Е. Петровым, а несколько позже с командующим 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновским и заместителем Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуковым, находившимся тогда в Румынии.
Не откладывая, мы переговорили по ВЧ с генералом армии И. Е. Петровым. В полосе его фронта по всем дорогам и тропам в предгорьях Карпат медленно, как муравьи, ползли на высоты войска и техника, пробиваясь сквозь леса, расчищая себе путь где огнем, а где и врукопашную. Фронт наступал, подготавливая условия для форсирования Восточных Карпат с востока. Никаким горным оборудованием и снаряжением войска не располагали.
Результаты наступления не были особенно обнадеживающими: враг, хотя и пятился понемногу к вершинам и перевалам главного хребта, решающих позиций не сдавал. Наши войска несли чувствительные потери в людях и технике.
Иван Ефимович согласился со всеми доводами Генштаба, но сказал, что до того, как Ставка примет окончательное решение, было бы неплохо остановить 4-й Украинский фронт: надо подучиться действиям в горах, улучшить снабжение войск и дать людям хоть небольшой отдых, поскольку они давно уже наступают. В Генштабе не возражали, так как временный переход к обороне облегчил бы фронту подготовку к новым наступательным операциям. Мы надеялись, что Верховный Главнокомандующий согласится с нами и с И. Е. Петровым. К тому же Генштаб получил некоторые сведения о подготовке антигитлеровского восстания в Словакии. Сведения эти были еще неясными, не очень надежными, однако их нельзя было сбрасывать со счетов.
Пребывать в обороне 4-му Украинскому фронту почти не пришлось, но об этом речь дальше.
В ночь на 26 августа о соображениях Генштаба и И. Е. Петрова было доложено Верховному Главнокомандующему. Проект директивы на переход 4-го Украинского фронта к обороне мы заготовили заранее. И. В. Сталин подписал его, но приказал фронту в интересах будущего наступления создать сильные резервы, необходимые в горной войне. Чтобы еще раз подчеркнуть значение принятого решения, И. В. Сталин велел приписать: "Намеченную Вами операцию (прорыв через Карпаты. С.Ш.) отложить и без разрешения Ставки не проводить". Приписка была необходима и потому, что в случае восстания словаков следовало внимательно взвесить военные и особенно политические последствия этого важного акта. Перед нашими глазами всегда стоял пример борющейся Варшавы - Красная Армия всячески помогала ей, но не могла вызволить из беды.
И. Е. Петров отдал войскам фронта распоряжение, в котором разъяснил командному составу причину перехода к обороне:
"Во исполнение директивы Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта перешли к жесткой обороне, в то же время сохраняя сильные резервы.
Переход к обороне обусловлен успешными действиями войск 2-го и 3-го Украинских фронтов и создавшейся возможностью выполнить задачи, стоящие перед нашим фронтом, с меньшими трудностями и более эффективными методами.
Следовательно, переход к обороне следует понимать как подготовительный этап к последующему наступлению с решительными целями".
4 сентября Ставка получила доклад Г. К. Жукова и Р. Я. Малиновского. Они писали: "Надеяться на то, что 40-я и 7-я гв. армии быстро пробьются фронтальным ударом, не приходится". Эти армии, которыми командовали генералы Ф. Ф. Жмаченко и М. С. Шумилов, были уже нацелены на Венгрию в обход Карпат с юга.
Как мы и ожидали, в докладе предлагалось выйти в Трансильванию, комбинируя удары войск с востока и юга, повернуть сюда 53, 27 и 6-ю танковую армии с Дуная и овладеть районом Клуж, Орадеа-Маре, Хацег. "Заняв этот район,- писали Г. К. Жуков и Р. Я. Малиновский,- мы тем самым создадим угрозу окружения немцев и венгров, действующих против армий Жмаченко и Шумилова, и поможем им быстрее выйти на рубеж Деж, Клуж для последующих действий на Сату-Маре для взаимодействия с 4-м Украинским фронтом". Мнение Генерального штаба было, таким образом, весьма авторитетно подкреплено.
Внимательно изучив все соображения, Ставка на следующий день вечером приказала 2-му Украинскому фронту внести исправления в представленный накануне план операций фронтом. Смысл указаний сводился к следующему: обойти Карпаты с юга, сочетая для этого фронтальные и охватывающие удары нескольких армий; помочь фронту И. Е. Петрова; сил не распылять.
Поворот армий 2-го Украинского фронта пресекал все домыслы и разговоры за границей о том, что Советский Союз будет-де преследовать старую цель царской России в отношении Босфора и Дарданелл. Гитлер, в частности, был убежден, что Красная Армия бросит все свои силы в этом направлении, а в Карпатах оставит только небольшое прикрытие. Об этом свидетельствует в своей книге "Проигранные сражения" генерал Г. Фриснер, командующий группой армий "Южная Украина", разбитой нашими войсками. Подобный просчет противника был очень существен, поскольку оказал влияние на группировку его войск и, в частности, привел к усилению участка фронта южнее Карпат, а не западного, наиболее важного и ответственного.
В директиве, как мне помнится, впервые был назван район Дебрецена - пока как цель действий конницы, которую предлагалось использовать для наращивания удара фронта. Выход в район Дебрецена ставил наши войска в положение, выгодное для наступления на нескольких направлениях: на восток и северо-восток - в тыл обороны противника в Карпатах; на север - для перехвата путей отхода немецко-фашистских войск; на северо-запад - для помощи возможному восстанию словаков; на запад - для удара на Будапешт. Маневр, задуманный Ставкой, был более глубоким, чем предлагал командующий 2-м Украинским фронтом, и таил в себе многие возможности для последующего развития операций, создавал угрозу окружения вражеских войск, оборонявшихся в Закарпатской Украине и Трансильвании.
В этой директиве советское Верховное Главнокомандование закладывало основы взаимодействия между Советскими и румынскими войсками, повернувшими теперь оружие против фашистской Германии. Ставка предложила румынскому командованию выделить для обороны Дуная две-три пехотные дивизии и для обороны участка Сегед, Турну-Северин не менее трех дивизий. Основой этих войск была 1-я румынская армия. Войска 4-й румынской армии и другие румынские части, находившиеся в районе Брашова и в Трансильвании, предлагалось использовать для совместного с Красной Армией наступления на Клуж.
Выполняя указания Ставки, войска левого фланга фронта Р. Я. Малиновского совершили поворот на север. В центре их выдвигалась 6-я танковая армия генерала А. Г. Кравченко, насчитывавшая 262 танка и 82 самоходно-артиллерийские установки. На подходе к району Турды 14 сентября армия вступила в ожесточенные бои с танками и пехотой противника, который наносил здесь сильный контрудар, чтобы сорвать успешное развитие наших операций.
Сокрушительный разгром группы армий "Южная Украина" под Яссами и Кишиневом значительно повлиял на политическую обстановку в Венгрии, на ее военное положение. Столпы фашистского строя страны почувствовали, что земля начинает колебаться под их ногами. Хотя с марта 1944 г. Венгрия была оккупирована немецко-фашистскими войсками, это теперь уже не могло гарантировать устойчивости ее обороны против советских войск. Политика реакционных господствующих классов и контрреволюционных правительств, политика предательства национальных интересов и угнетения народа привела страну к катастрофе. В то время как нилашисты с пеной у рта кричали об "окончательной победе" и "чудо-оружии" Гитлера, в Венгрии шла насильственная эвакуация в Германию рабочих рук, вывозилось заводское оборудование, запасы сырья, сельскохозяйственные машины и продукты. Страна оказалась в еще большей зависимости от немецко-фашистского диктата, поскольку Гитлер ввел в нее несколько немецких дивизий, но вывел главные силы боеспособных венгерских войск.
Как только закончилась ликвидация немецко-фашистских войск, окруженных под Яссами и Кишиневом, и советские войска двинулись к венгерской, югославской и болгарской границам, в стане Хорти начали лихорадочно искать выход из положения, грозившего катастрофой венгерскому фашизму. Но и теперь, когда слепая вера правящих кругов Венгрии в силу немецкого оружия была подорвана, Хорти и его клика вовсе не думали о безоговорочной капитуляции. Избежать краха они предполагали за счет усиления ориентации на Англию и США. Хортисты думали, что западные державы рано или поздно договорятся за спиной Советского Союза с фашистской Германией, и тогда немцы пропустят англичан и американцев в Венгрию прежде, чем советские войска преодолеют Карпаты. Для этих надежд были основания. "Я очень хотел,- говорил У. Черчилль,- чтобы мы опередили русских в некоторых районах Центральной Европы. Венгры, например, выразили намерение оказать сопротивление советскому продвижению, но они капитулировали бы перед английскими войсками, если бы последние могли подойти вовремя"{50}. Сдаться на милость Великобритании и США хортистам представлялось меньшим злом, чем капитулировать перед СССР. Они рассчитывали на непрочность антигитлеровской коалиции. Сейчас их забота состояла главным образом в том, чтобы задержать советские войска, выиграть время, дать возможность англо-американцам опередить Красную Армию и стать в Венгрии хозяевами положения.
Венгерским министрам было известно также, что и некоторые видные гитлеровцы были не прочь открыть перед англо-американскими войсками фронт на западе для того, чтобы все силы третьего рейха сосредоточить против Красной Армии на востоке. Это, конечно, облегчило бы вступление англо-американцев в Венгрию, тогда как войска Красной Армии истекали бы кровью, медленно преодолевая упорную немецко-венгерскую оборону. Оккупация страны войсками западных держав, как полагали венгерские фашисты, не повлекла бы за собой расплаты за злодеяния и позволила бы продолжать борьбу против Советского Союза.
Что же касается германских дивизий, находившихся в стране, то при покровительстве и содействии англо-американских войск Хорти и его клика надеялись выдворить их сравнительно быстро.
Таким образом, осенью 1944 г. Венгрия оказалась в центре военно-политических событий в Европе.
При переносе действий Красной Армии за рубежи СССР нам стало, естественно, труднее скрывать направление ударов: противник узнавал о передвижении и сосредоточении наших войск. Не удалось нам скрыть и поворот левого фланга 2-го Украинского фронта на север. Получив данные об этом, хортистское правительство ударило в набат: оно считало, что советские армии заняли исходное положение для наступления на Венгрию. В Будапеште заторопились. 7 сентября вечером собрался так называемый коронный совет. Регент государства Хорти обсудил с правительством и представителями главного командования венгерской армии военное и внешнеполитическое положение страны. Оценки были самые неблагоприятные.
Информация начальника генерального штаба генерал-лейтенанта Яноша Вёрёша о положении на фронте не оставляла сомнений в том, что Красная Армия намерена провести мощные одновременные удары по сходящимся направлениям: с востока - из Румынии и с севера - через Карпаты. Генерал не скрывал, что результатом таких действий советских войск могут стать гигантские клещи, которые отрежут от центра страны главные силы венгерской армии, сражающейся в Восточных Карпатах, и тогда возникнет прямая угроза Будапешту.
О капитуляции на этом совете не было сказано ни слова. Однако его участники сошлись на том, что собственными силами стране против Красной Армии не устоять. Поскольку с англо-американцами связь еще не была установлена, обстоятельства заставляли венгерское правительство потребовать помощи у Гитлера. Именно потребовать, а не просить, так как фашистская Германия была чрезвычайно заинтересована в сохранении за собой последнего союзника Венгрии. На случай отказа в помощи можно было и припугнуть немецких патронов тем, что Венгрия-де вынуждена будет договариваться с Советским Союзом о перемирии.
На следующий день, 8 сентября, состоялось чрезвычайное заседание венгерского правительства. Опять искали выход из положения, но никто из министров не мог предложить ничего нового - все уже было сказано накануне. После того как граф Бела Телеки, помещик, профессор Клужского университета, резонно заметил, что удобный момент для переговоров с Советским Союзом о перемирии упущен еще неделю назад, вопрос о возможности оккупации страны англо-американскими войсками казался решенным. Причиной тому был ответ немецкого правительства: в стремлении не допустить краха на восточном фронте оно готово снять силы с фронта на западе. Более того, гитлеровский представитель в Будапеште Грейффенберг от имени немецко-фашистского командования обещал, что в течение пяти дней на помощь Венгрии придут танковая дивизия и полицейская дивизия СС из района Белграда, а затем 18-я пехотная дивизия СС из Дьера, 22-я пехотная дивизия и танковая бригада из других районов.
Группа генерала Витрука была не только сильным боевым соединением (244 самолета), но и центром подготовки кадров, формирования органов управления югославской авиации.
Летчики авиагруппы проявили высокий героизм при выполнении боевых заданий, а сам А. Н. Витрук был удостоен звания Народного Героя Югославии. Они самоотверженно воевали на братской земле Югославии до полной победы над фашистскими оккупантами.
Разгром гитлеровских войск в Югославии способствовал успеху сил народного освобождения в Албании. Наши летчики авиабазы в Бари по указаниям из Москвы не раз помогали албанским патриотам вооружением, боеприпасами, санитарным и другим имуществом. Осенью 1944 г. частям НОАЮ удалось установить достаточно прочный контакт с Народно-освободительной армией Албании. В отдельных случаях армии этих соседних народов действовали совместно. 17 ноября Народно-освободительная армия Албании выбросила немецко-фашистские войска из Тираны. Она загоняла врага в горы и здесь его уничтожала или вынуждала покинуть пределы государства. 29 ноября Албания была полностью освобождена от оккупантов.
1-я болгарская армия, наступая совместно с 46-й, 42-й пехотными дивизиями, 3-й и 2-й Косовскими бригадами НОАЮ, овладела 17 ноября 1944 г. крупным узлом коммуникаций противника Приштиной. Спустя несколько дней части 2-й болгарской армии совместно с 22-й югославской пехотной дивизией освободили Митровицу и закрыли тем самым путь противнику на Нови-Пазар.
В ходе боевых действий в Югославии по обоюдному согласию союзников привлекались самолеты США и Великобритании, базировавшиеся в Италии. Задачи им ставились через наш Генеральный штаб, о чем мы с союзниками быстро договорились. На случай вынужденных посадок самолетов в горах подыскивались и по возможности оборудовались необходимые площадки в партизанских районах. Здесь очень помог опыт советской авиабазы в Бари, пилоты которой, как уже было сказано, часто летали в Албанию и Черногорию и пользовались посадочными площадками, подготовленными населением и партизанами.
Советских летчиков встречали радушно, особенно черногорцы. Чего только не рассказывали партизаны и жители деревень о мастерстве повелителей краснозвездных воздушных кораблей! Как-то в высокогорном селении Югославии совершили посадку на одной площадке два самолета: наш и английский. Они были одной марки (Си-47), естественно, одних размеров и отличались только опознавательными знаками. Подле самолетов, поставленных рядом, собралось население деревушки от мала до велика. Пока экипажи совещались, крестьяне пытались определить, какой самолет лучше и чьи летчики искусней. Наконец вышел вперед старый крестьянин. Он на виду у всех несколько раз промерил шагами длину и размах крыльев самолетов, деловито похлопал их по фюзеляжу, затем подумал и громко объявил, что русский самолет на полметра длиннее. Посадить эту машину в горах труднее, чем английскую. Так был решен спор к общему одобрению собравшихся...
Однако, как оказалось, одно дело было договориться об использовании авиации в высших штабах и другое - организовать все как следует на местах. Это мы почувствовали в ноябре 1944 г., когда 27 американских самолетов появились над колонной 6-го гвардейского стрелкового корпуса, совершавшего марш через Югославию. Самолеты опознали и, поскольку это были союзники, их приветствовали, помахивая головными уборами. Но вдруг самолеты развернулись и нанесли мощный бомбовый удар. На беду, он оказался точным: погибли командир корпуса генерал-лейтенант Григорий Петрович Котов и 31 офицер и боец, было ранено 37 человек. Поскольку маневры самолетов показали их намерение нанести повторный удар, была поднята девятка советских истребителей. Завязался воздушный бой. В результате кроме людей было потеряно 3 американских и 3 наших самолета.
9 ноября главе американской военной миссии в Москве было сделано по этому случаю представление, а 10 декабря в Софию прибыл американский генерал, который выразил сожаление советскому командованию. Сожаление приняли во внимание, но впредь войска должным образом относились к воздуху во всех случаях появления самолетов, а высшие штабы проверяли и перепроверяли сигналы взаимодействия.
В итоге совместной работы Ставки, Генерального штаба, Военного совета и штаба 3-го Украинского фронта был разработан план операций на территории Венгрии. 12 ноября Ф. И. Толбухин представил соображения, которые были рассмотрены в Генеральном штабе, а затем доложены Ставке и получили ее одобрение. План предусматривал в качестве ближайшей задачи выход основных сил войск фронта в район Суботицы, форсирование Дуная и захват оперативного плацдарма в районе Печа на западном берегу реки.
Предстоящий этап наступления против гитлеровских войск был характерен широким взаимодействием армий СССР, Болгарии и Югославии. На первом этапе наступления 3-го Украинского фронта, когда его левый фланг тесно смыкался с правым флангом НОАЮ, было важно продолжать активные действия югославских войск в междуречье Дравы и Савы. В дальнейшем, когда главные силы 3-го Украинского фронта нацеливались на север, фланги советской и югославской армий расходились. В образовавшийся разрыв могли быть введены войска новой 1-й болгарской армии, которая формировалась правительством Отечественного фронта.
Таким образом, план дальнейших операций предполагал участие трех дружественных армий, которые совместно решали задачу расчленения сил венгерской и итальянской группировок противника. Это предполагало тесное согласование всех вопросов подготовки и проведения операций.
Ставка приказала маршалу Ф. И. Толбухину лично договориться обо всем с маршалом И. Броз Тито и болгарским командованием. В период с 17 по 20 ноября Федор Иванович побывал в Белграде, а затем в Софии.
Было достигнуто общее согласие относительно действий югославских и болгарских войск, причем югославы предоставили возможность болгарской армии обеспечивать себя в Югославии соломой, дровами и отчасти сеном, без чего не могли тогда обойтись болгарские войска. Поскольку болгары еще не двинули 1-ю армию на фронт, югославское командование согласилось наступать вдоль реки Сава в общем направлении на Загреб и до начала действий болгарской армии выделить армейский корпус, чтобы обеспечить левый фланг 57-й армии.
Во второй половине ноября 1944 г. войска 3-го Украинского фронта повернули на север, а окрепшая и возмужавшая Народно-освободительная армия Югославии под руководством коммунистов готовилась к наступлению. Но страна терпела большие материальные, особенно продовольственные, трудности. На помощь товарищам по оружию пришло наше государство: в декабре 1944 г. Югославии было передано свыше 50 тыс. тонн зерна и муки. 10 марта из района Тулы двинулась по железной дороге югославская танковая бригада, сформированная в нашей стране (65 танков Т-34). 1 апреля в районе города Шид она вступила в бой с противником. До дня победы танкисты доблестно сражались, наступая в направлении Загреба. С марта 1945 г. началась массовая передача Народно-освободительной армии Югославии советского и захваченного нашими войсками трофейного вооружения. Этим оружием были полностью вооружены и оснащены двадцать пехотных дивизий, три артиллерийские и две танковые бригады, две авиационные дивизии, несколько полков связи, инженерные и автомобильные части. На этот счет было особое постановление Государственного Комитета Обороны от 10 февраля 1945 г. История показала, что оружие попало в руки мужественных и храбрых защитников народной Югославии.
...Время - лучшее мерило прочности содеянного в прошлом. Народы Советского Союза и Югославии верны дружбе, закаленной в самоотверженной борьбе против общего ненавистного врага. Эта дружба скреплена кровью, совместно пролитой на полях сражений под Белградом и десятками больших и малых городов и сел Югославии. 8000 советских воинов спят вечным сном на югославской земле. Памятники над могилами павших славят тех, кто шел сюда сквозь пламя боев от стен Москвы, от руин Сталинграда, от развалин Киева и Минска, чтобы спасти от разрушения и огня мирные дома наших югославских братьев.
Глава 7. В центре Европы
Венгерский узел. - Директива Ставки. - Переполох в стане Хорти.- Нажим Гитлера. - Тайная миссия.- Письмо пленных офицеров. - Неуклюжие маневры. Генерал-полковник Бела Миклош. - Битва за Будапешт. - У. Черчилль и А. Иден в Москве. - Доклад маршала С. К. Тимошенко. - Гибель советских парламентеров. Рождение боевого содружества. - Под Балатоном. - "Войну не затягивать".
Успех Ясско-Кишиневской операции выдвинул перед советскими вой-- сками в качестве одной из практических задач освобождение Венгрии.
Как известно, Венгрия расположена в географическом центре Европы, на перекрестке главных дорог континента. Ее правители во главе с регентом Хорти в годы второй мировой войны стали верными слугами Гитлера. Они превратили страну в сателлита третьего рейха, его опору. Из Венгрии выкачивали нефть, приобретавшую для вермахта ценность эликсира жизни в связи с потерей румынских источников, вывозили хлеб, мясо, сельскохозяйственное и другое сырье. Венгрия поставляла и солдат.
Генштаб в своих расчетах все это принимал во внимание. Но не только это. Мы не забывали, что Венгрия занимала особое место и в расчетах англо-американского блока. Была известна двойственная политика западных держав в отношении Венгрии. Они, например, довольно своеобразно отреагировали на вступление этой страны в войну против СССР: Англия объявила войну Венгрии только в конце 1941 г., а США и того позже - в июне 1942 г. Подобные отношения были чреваты всякими сюрпризами, и, как увидим, это сказывалось на планах сторон.
Освобождение Венгрии сулило нам заметный военный выигрыш. Освободив эту страну, советские войска вошли бы в союзную нам Чехословакию, непосредственно граничившую с гитлеровским государством, и охватили бы Германию с юга. А там уже до центра фашистского логова оставались немногие сотни километров. Были у нас и другие соображения. Освобождение Венгрии существенно изменило бы, например, военную обстановку в Италии, Югославии, Греции и Албании: возникла бы угроза наших ударов в тыл группировок немецко-фашистских войск в этих странах и перехвата путей их отхода на территорию Германии. Такое положение стало бы новым и весьма важным элементом стратегической обстановки в Европе.
Враг понимал возможные перспективы развития военных событий и упорно стремился удержать за собой Венгрию. Мы почувствовали это сразу, как только советские войска приблизились к Трансильвании.
Разгром противника под Яссами и Кишиневом дал возможность несколько по-иному, чем ранее, подойти и к решению вопроса о способах преодоления обороны немецко-фашистских и хортистских войск в Карпатах. Генеральный штаб и Ставка задумались: а нужно ли ломиться в Венгрию через горные хребты лобовым ударом, к которому уже готовился 4-й Украинский фронт? Такой удар всегда связан с большими потерями - и в людях и в материальных средствах. Не лучше ли использовать быстрое развитие операции на юго-западном направлении для выхода наших армий в районы, расположенные за горами, то есть обойти горные хребты с юга через Румынию? Конечно, совсем без наступления в горах и ударов по обороне врага с фронта не обойтись, но главная-то задача была бы выполнена значительно проще, экономнее и, безусловно, решительнее.
В Генштабе тщательно обсудили складывающуюся обстановку, и 25 августа 1944 г. А. И. Антонов доложил Ставке возможный вариант действий 4-го и 2-го Украинских фронтов. Генштабу было предложено посоветоваться с командующим 4-м Украинским фронтом И. Е. Петровым, а несколько позже с командующим 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновским и заместителем Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуковым, находившимся тогда в Румынии.
Не откладывая, мы переговорили по ВЧ с генералом армии И. Е. Петровым. В полосе его фронта по всем дорогам и тропам в предгорьях Карпат медленно, как муравьи, ползли на высоты войска и техника, пробиваясь сквозь леса, расчищая себе путь где огнем, а где и врукопашную. Фронт наступал, подготавливая условия для форсирования Восточных Карпат с востока. Никаким горным оборудованием и снаряжением войска не располагали.
Результаты наступления не были особенно обнадеживающими: враг, хотя и пятился понемногу к вершинам и перевалам главного хребта, решающих позиций не сдавал. Наши войска несли чувствительные потери в людях и технике.
Иван Ефимович согласился со всеми доводами Генштаба, но сказал, что до того, как Ставка примет окончательное решение, было бы неплохо остановить 4-й Украинский фронт: надо подучиться действиям в горах, улучшить снабжение войск и дать людям хоть небольшой отдых, поскольку они давно уже наступают. В Генштабе не возражали, так как временный переход к обороне облегчил бы фронту подготовку к новым наступательным операциям. Мы надеялись, что Верховный Главнокомандующий согласится с нами и с И. Е. Петровым. К тому же Генштаб получил некоторые сведения о подготовке антигитлеровского восстания в Словакии. Сведения эти были еще неясными, не очень надежными, однако их нельзя было сбрасывать со счетов.
Пребывать в обороне 4-му Украинскому фронту почти не пришлось, но об этом речь дальше.
В ночь на 26 августа о соображениях Генштаба и И. Е. Петрова было доложено Верховному Главнокомандующему. Проект директивы на переход 4-го Украинского фронта к обороне мы заготовили заранее. И. В. Сталин подписал его, но приказал фронту в интересах будущего наступления создать сильные резервы, необходимые в горной войне. Чтобы еще раз подчеркнуть значение принятого решения, И. В. Сталин велел приписать: "Намеченную Вами операцию (прорыв через Карпаты. С.Ш.) отложить и без разрешения Ставки не проводить". Приписка была необходима и потому, что в случае восстания словаков следовало внимательно взвесить военные и особенно политические последствия этого важного акта. Перед нашими глазами всегда стоял пример борющейся Варшавы - Красная Армия всячески помогала ей, но не могла вызволить из беды.
И. Е. Петров отдал войскам фронта распоряжение, в котором разъяснил командному составу причину перехода к обороне:
"Во исполнение директивы Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта перешли к жесткой обороне, в то же время сохраняя сильные резервы.
Переход к обороне обусловлен успешными действиями войск 2-го и 3-го Украинских фронтов и создавшейся возможностью выполнить задачи, стоящие перед нашим фронтом, с меньшими трудностями и более эффективными методами.
Следовательно, переход к обороне следует понимать как подготовительный этап к последующему наступлению с решительными целями".
4 сентября Ставка получила доклад Г. К. Жукова и Р. Я. Малиновского. Они писали: "Надеяться на то, что 40-я и 7-я гв. армии быстро пробьются фронтальным ударом, не приходится". Эти армии, которыми командовали генералы Ф. Ф. Жмаченко и М. С. Шумилов, были уже нацелены на Венгрию в обход Карпат с юга.
Как мы и ожидали, в докладе предлагалось выйти в Трансильванию, комбинируя удары войск с востока и юга, повернуть сюда 53, 27 и 6-ю танковую армии с Дуная и овладеть районом Клуж, Орадеа-Маре, Хацег. "Заняв этот район,- писали Г. К. Жуков и Р. Я. Малиновский,- мы тем самым создадим угрозу окружения немцев и венгров, действующих против армий Жмаченко и Шумилова, и поможем им быстрее выйти на рубеж Деж, Клуж для последующих действий на Сату-Маре для взаимодействия с 4-м Украинским фронтом". Мнение Генерального штаба было, таким образом, весьма авторитетно подкреплено.
Внимательно изучив все соображения, Ставка на следующий день вечером приказала 2-му Украинскому фронту внести исправления в представленный накануне план операций фронтом. Смысл указаний сводился к следующему: обойти Карпаты с юга, сочетая для этого фронтальные и охватывающие удары нескольких армий; помочь фронту И. Е. Петрова; сил не распылять.
Поворот армий 2-го Украинского фронта пресекал все домыслы и разговоры за границей о том, что Советский Союз будет-де преследовать старую цель царской России в отношении Босфора и Дарданелл. Гитлер, в частности, был убежден, что Красная Армия бросит все свои силы в этом направлении, а в Карпатах оставит только небольшое прикрытие. Об этом свидетельствует в своей книге "Проигранные сражения" генерал Г. Фриснер, командующий группой армий "Южная Украина", разбитой нашими войсками. Подобный просчет противника был очень существен, поскольку оказал влияние на группировку его войск и, в частности, привел к усилению участка фронта южнее Карпат, а не западного, наиболее важного и ответственного.
В директиве, как мне помнится, впервые был назван район Дебрецена - пока как цель действий конницы, которую предлагалось использовать для наращивания удара фронта. Выход в район Дебрецена ставил наши войска в положение, выгодное для наступления на нескольких направлениях: на восток и северо-восток - в тыл обороны противника в Карпатах; на север - для перехвата путей отхода немецко-фашистских войск; на северо-запад - для помощи возможному восстанию словаков; на запад - для удара на Будапешт. Маневр, задуманный Ставкой, был более глубоким, чем предлагал командующий 2-м Украинским фронтом, и таил в себе многие возможности для последующего развития операций, создавал угрозу окружения вражеских войск, оборонявшихся в Закарпатской Украине и Трансильвании.
В этой директиве советское Верховное Главнокомандование закладывало основы взаимодействия между Советскими и румынскими войсками, повернувшими теперь оружие против фашистской Германии. Ставка предложила румынскому командованию выделить для обороны Дуная две-три пехотные дивизии и для обороны участка Сегед, Турну-Северин не менее трех дивизий. Основой этих войск была 1-я румынская армия. Войска 4-й румынской армии и другие румынские части, находившиеся в районе Брашова и в Трансильвании, предлагалось использовать для совместного с Красной Армией наступления на Клуж.
Выполняя указания Ставки, войска левого фланга фронта Р. Я. Малиновского совершили поворот на север. В центре их выдвигалась 6-я танковая армия генерала А. Г. Кравченко, насчитывавшая 262 танка и 82 самоходно-артиллерийские установки. На подходе к району Турды 14 сентября армия вступила в ожесточенные бои с танками и пехотой противника, который наносил здесь сильный контрудар, чтобы сорвать успешное развитие наших операций.
Сокрушительный разгром группы армий "Южная Украина" под Яссами и Кишиневом значительно повлиял на политическую обстановку в Венгрии, на ее военное положение. Столпы фашистского строя страны почувствовали, что земля начинает колебаться под их ногами. Хотя с марта 1944 г. Венгрия была оккупирована немецко-фашистскими войсками, это теперь уже не могло гарантировать устойчивости ее обороны против советских войск. Политика реакционных господствующих классов и контрреволюционных правительств, политика предательства национальных интересов и угнетения народа привела страну к катастрофе. В то время как нилашисты с пеной у рта кричали об "окончательной победе" и "чудо-оружии" Гитлера, в Венгрии шла насильственная эвакуация в Германию рабочих рук, вывозилось заводское оборудование, запасы сырья, сельскохозяйственные машины и продукты. Страна оказалась в еще большей зависимости от немецко-фашистского диктата, поскольку Гитлер ввел в нее несколько немецких дивизий, но вывел главные силы боеспособных венгерских войск.
Как только закончилась ликвидация немецко-фашистских войск, окруженных под Яссами и Кишиневом, и советские войска двинулись к венгерской, югославской и болгарской границам, в стане Хорти начали лихорадочно искать выход из положения, грозившего катастрофой венгерскому фашизму. Но и теперь, когда слепая вера правящих кругов Венгрии в силу немецкого оружия была подорвана, Хорти и его клика вовсе не думали о безоговорочной капитуляции. Избежать краха они предполагали за счет усиления ориентации на Англию и США. Хортисты думали, что западные державы рано или поздно договорятся за спиной Советского Союза с фашистской Германией, и тогда немцы пропустят англичан и американцев в Венгрию прежде, чем советские войска преодолеют Карпаты. Для этих надежд были основания. "Я очень хотел,- говорил У. Черчилль,- чтобы мы опередили русских в некоторых районах Центральной Европы. Венгры, например, выразили намерение оказать сопротивление советскому продвижению, но они капитулировали бы перед английскими войсками, если бы последние могли подойти вовремя"{50}. Сдаться на милость Великобритании и США хортистам представлялось меньшим злом, чем капитулировать перед СССР. Они рассчитывали на непрочность антигитлеровской коалиции. Сейчас их забота состояла главным образом в том, чтобы задержать советские войска, выиграть время, дать возможность англо-американцам опередить Красную Армию и стать в Венгрии хозяевами положения.
Венгерским министрам было известно также, что и некоторые видные гитлеровцы были не прочь открыть перед англо-американскими войсками фронт на западе для того, чтобы все силы третьего рейха сосредоточить против Красной Армии на востоке. Это, конечно, облегчило бы вступление англо-американцев в Венгрию, тогда как войска Красной Армии истекали бы кровью, медленно преодолевая упорную немецко-венгерскую оборону. Оккупация страны войсками западных держав, как полагали венгерские фашисты, не повлекла бы за собой расплаты за злодеяния и позволила бы продолжать борьбу против Советского Союза.
Что же касается германских дивизий, находившихся в стране, то при покровительстве и содействии англо-американских войск Хорти и его клика надеялись выдворить их сравнительно быстро.
Таким образом, осенью 1944 г. Венгрия оказалась в центре военно-политических событий в Европе.
При переносе действий Красной Армии за рубежи СССР нам стало, естественно, труднее скрывать направление ударов: противник узнавал о передвижении и сосредоточении наших войск. Не удалось нам скрыть и поворот левого фланга 2-го Украинского фронта на север. Получив данные об этом, хортистское правительство ударило в набат: оно считало, что советские армии заняли исходное положение для наступления на Венгрию. В Будапеште заторопились. 7 сентября вечером собрался так называемый коронный совет. Регент государства Хорти обсудил с правительством и представителями главного командования венгерской армии военное и внешнеполитическое положение страны. Оценки были самые неблагоприятные.
Информация начальника генерального штаба генерал-лейтенанта Яноша Вёрёша о положении на фронте не оставляла сомнений в том, что Красная Армия намерена провести мощные одновременные удары по сходящимся направлениям: с востока - из Румынии и с севера - через Карпаты. Генерал не скрывал, что результатом таких действий советских войск могут стать гигантские клещи, которые отрежут от центра страны главные силы венгерской армии, сражающейся в Восточных Карпатах, и тогда возникнет прямая угроза Будапешту.
О капитуляции на этом совете не было сказано ни слова. Однако его участники сошлись на том, что собственными силами стране против Красной Армии не устоять. Поскольку с англо-американцами связь еще не была установлена, обстоятельства заставляли венгерское правительство потребовать помощи у Гитлера. Именно потребовать, а не просить, так как фашистская Германия была чрезвычайно заинтересована в сохранении за собой последнего союзника Венгрии. На случай отказа в помощи можно было и припугнуть немецких патронов тем, что Венгрия-де вынуждена будет договариваться с Советским Союзом о перемирии.
На следующий день, 8 сентября, состоялось чрезвычайное заседание венгерского правительства. Опять искали выход из положения, но никто из министров не мог предложить ничего нового - все уже было сказано накануне. После того как граф Бела Телеки, помещик, профессор Клужского университета, резонно заметил, что удобный момент для переговоров с Советским Союзом о перемирии упущен еще неделю назад, вопрос о возможности оккупации страны англо-американскими войсками казался решенным. Причиной тому был ответ немецкого правительства: в стремлении не допустить краха на восточном фронте оно готово снять силы с фронта на западе. Более того, гитлеровский представитель в Будапеште Грейффенберг от имени немецко-фашистского командования обещал, что в течение пяти дней на помощь Венгрии придут танковая дивизия и полицейская дивизия СС из района Белграда, а затем 18-я пехотная дивизия СС из Дьера, 22-я пехотная дивизия и танковая бригада из других районов.