Силверберг Роберт. Лорд Престимион

   К некоторому удивлению Септаха Мелайна вместе с Акбаликом пришел рыцарь-ученик Деккерет, этот силач, протеже Престимиона, которого он привез с собой из поездки в Норморк. Очевидно, это был первый визит Деккерета в королевские покои, так как он с неприкрытым изумлением рассматривал великолепный парадный кабинет, огромный стол из палисандра, громадное окно, за которым простиралось бесконечное небо, чудесную инкрустацию из редких пород дерева в виде Горящей Звезды на полу Септах Мелайн бросил на Акбалика вопросительный взгляд и нахмурился. Никто не предупредил его, что Акбалик приведет с собой Деккерета.
   — Мне бы хотелось взять его с собой в Зимроэль, — сказал Акбалик, указывая рукой на юношу. — Как ты считаешь, корональ не будет возражать?
   Септах Мелайн ядовито спросил:
   — А вы так быстро стали добрыми друзьями?
   Но Акбалик не понял насмешки.
   — Дело совсем в другом, и ты это знаешь, Септах Мелайн.
   — Так в чем же? Неужели этот юноша уже нуждается в каникулах? Он только начал здесь учиться.
   — Это станет продолжением его учебы, — ответил Акбалик. — Он попросил разрешения сопровождать меня, и, по-моему, ему это будет полезно. Знаешь ли, молодому ученику невредно узнать, что происходит за пределами Замковой горы. Совершить путешествие по морю, почувствовать истинные размеры планеты; увидеть такой живописный город, как Ни-мойя, и понаблюдать, как правительственный механизм работает на таких огромных расстояниях, которые нам предстоит преодолеть.
   Септах Мелайн обратился к Деккерету:
   — Да, расстояния огромные. Ты понимаешь, парень, что уезжаешь на девять месяцев, а то и на год? Как ты думаешь, ты сможешь прервать на такое время свою учебу?
   — Лорд Престимион сказал в Норморке, что я должен пройти ускоренный курс обучения. Подобное путешествие, несомненно, его ускорит, милорд.
   — Да, наверное. — Септах Мелайн пожал плечами.
   Не будет ли Престимион возражать, если этот мальчик на год исчезнет в Зимроэле? Откуда ему знать? В тысячный раз он проклял Престимиона за то, что тот свалил на него тяжкое бремя принятия решений. Ну что ж, это была идея Престимиона — сделать его регентом, а раз так, он должен поступать как сочтет нужным. Почему бы не отпустить парня? Ответственность за него ляжет на Акбалика, а не на него. И Акбалик прав: молодому человеку всегда полезно побольше узнать о реальном мире.
   Обращенный на него взгляд Деккерета был откровенно умоляющим. И этот нетерпеливый, просящий взгляд показался Септаху Мелайну очаровательно невинным и милым. Он еще помнил то время, когда он и сам был нетерпеливыми откровенным, давным-давно, пока не предпочел спрятаться под маской ленивого, добродушного легкомыслия, которое теперь перестало быть маской и стало самой сущностью его характера.
   Так тому и быть, подумал он. Пусть отправляется в Зимроэль.
   — Хорошо. Твои бумаги готовы, Акбалик. Я впишу сюда имя рыцаря-ученика Деккерета — вот так — и распишусь на этой странице.
   Он обнаружил, что завидует парню. Уехать из Замка, отправиться в путешествие по дальним просторам планеты, на время сбежать от политических маневров и вдохнуть здорового, свежего воздуха дальних стран…
   Он бросил взгляд на Деккерета.
   — Разреши мне кое-что тебе подсказать. Если ты будешь не слишком занят в Ни-мойе, вы с Акбаликом должны позволить себе маленькую экскурсию на север в Граничье Кинтора и поохотиться на ститмоев. Ты слышал о ститмоях, парень?
   — Я видел одежду, сделанную из их меха.
   — Носить накидку из меха ститмоя не совсем то же, что смотреть в глаза живому зверю. Насколько я знаю, этот ститмой самый опасный дикий зверь на планете.
   Красивая тварь: густой мех, горящие глаза… Я сам на них охотился, когда мы с Престимионом ездили в Зимроэль. Наймите себе профессиональных охотников в Ни-мойе и поезжайте подальше на север, в глубину Граничья. Это холодный, заснеженный край — вы такого никогда не видели, — покрытый туманными лесами и дикими озерами, а небо там похоже на железную плиту. Выследите стаю ститмоев: непростая задача — увидеть белых зверей на белом снегу Подберитесь к ним поближе с кинжалом в одной руке и мачете в другой…
   Глаза парня горели от волнения. Но Акбалик не проявил такого восторга.
   — Мне показалось, что тебя беспокоит, не отстанет ли он в учебе, поехав со мной в Зимроэль. А теперь ты вдруг отправляешь его в Кинтор гоняться по снегу за ститмоями. Ох, друг мой, ты не умеешь долго оставаться серьезным, правда?
   Септах Мелайн покраснел. Он понял, что позволил себе увлечься.
   — Это тоже станет частью его обучения, — ворчливо ответил он и стукнул печатью по бумагам Акбалика. — Вот. Счастливого пути вам обоим. И отпусти его в Кинтор на недельку, Акбалик, — прибавил он им вслед. — Какой от этого может быть вред?
   Теперь ему оставалось лишь встретиться с принцем Сирифорном Самивольским, а после он сможет пойти в гимнастический зал в восточном крыле и приступить к ежевечернему фехтовальному поединку с одним из офицеров стражи. Септах Мелайн каждый день тренировался во владении различными видами оружия: рапирой, двуручным мечом, саблей, нарабальским коротким мечом, фехтовальной палкой, кетеронской пикой — и с разными партнерами, так как он настолько быстро усваивал основные приемы противника, что ему было скучно фехтовать с одним соперником более двух-трех раз. Сегодня его партнером станет новый молодой гвардеец из Тумбракса по имени Мардилик. Говорят, он хорошо владеет саблей и явился с рекомендациями от самого герцога Спалирайсиса. Но сначала надо принять Сирифорна.
   Имя принца появилось в списке назначенных аудиенций лишь сегодня утром. Как правило, нельзя встретиться с регентом, не записавшись заранее; но Сирифорн, как старший из вельмож королевства в Замке, стал исключением из этого правила, как и из всех прочих. Кроме того, Септах Мелайн вместе со всеми остальными считал Сирифорна человеком приятным и близким ему по духу, несмотря на то что тот после долгих колебаний поддержал Корсибара в гражданской войне. Трудно было долго таить на Сирифорна обиду за что бы то ни было. А война даже не стала древней историей — она вовсе вычеркнута из истории планеты.
   Обычно Сирифорн опаздывал на встречи. Но сегодня он почему-то пришел минута в минуту. Интересно почему, удивился Септах Мелайн. Сирифорн был одет, как всегда, просто и неброско: желтовато-коричневая мантия с многочисленными складками, под ней — темно-пурпурная туника, а на ногах кожаные сапоги, отделанные красным мехом. Самому состоятельному гражданину Маджипура ни к чему было демонстрировать свое богатство. Другой человек выбрал бы в качестве головного убора какую-нибудь броскую шляпу из мягкого фетра с широкими полями, отделанную металлической тесьмой и алыми перьями тирувина. Но принц Сирифорн удовольствовался необычной желтой шапкой, жесткой, высокой и квадратной, от которой с презрением отказался бы и лиимен, торгующий на улице сосисками. Сейчас он снял ее и бросил на письменный стол — стол короналя — так небрежно, словно находился в собственной гостиной.
   — Как я понимаю, здесь только что побывал мой племянник. Чудесный парень, этот Акбалик Наша семья может им гордиться. Престимион отправляет его в Зимроэль, как я слышал. Интересно зачем?
   — Просто для того, чтобы получить представление, как относятся в Зимроэле к новому короналю, я полагаю. Разве вам не кажется удачной идея Престимиона быть в курсе общих настроений на континенте?
   — Да-да, наверное. — Сирифорн указал на высокую стопку документов на краю стола и добавил:
   — Вам приходится много работать, не так ли, несмотря на ваш беззаботный характер? Корпеть непрерывно над всеми этими скучными бумажками! Примите мои комплименты вашему только что обретенному трудолюбию, Септах Мелайн.
   — Эти комплименты не заслужены, принц Сирифорн. Эти документы все еще ждут моего внимания.
   — Но тем не менее вы его им уделите, я уверен! Это всего лишь вопрос времени. Я вами искренне восхищаюсь, Септах Мелайн! Как вам известно, у меня легкомысленный характер, очень похожий на ваш; но вот вы день за днем героически трудитесь на посту регента, а я никогда не мог заставить себя быть серьезным дольше чем три минуты кряду. Мои поздравления от всей души.
   Септах Мелайн покачал головой.
   — Вы меня переоцениваете. И слишком недооцениваете себя. Некоторые люди втайне глупы и скрывают свои недостатки под маской серьезности или похваляясь без меры. Но вы человек глубокий и лишь прикидываетесь легкомысленным. И пользуетесь огромным влиянием в государстве. Я случайно узнал, что именно вы навели лорда Конфалюма на мысль сделать своим преемником Престимиона.
   — Я? О, тут вас обманули, друг мой. Конфалюм сам заметил способности Престимиона. Я только одобрил его выбор, когда он спросил у меня совета. — Сирифорн поднял одну бровь. По его безмятежному лицу скользнула веселая улыбка. — Глубокий, вы считаете?
   Очень лестно услышать от вас такое мнение, очень. Но оно совершенно неверное. Возможно, это в вас есть тайная глубина, дорогой друг, скорее всего так и есть.
   А я — человек до мозга костей легкомысленный. Всегда был таким и всегда буду. — Широко расставленные, ясные глаза Сирифорна смотрели на Септаха Мелайна с сарказмом, который опровергал все только что им сказанное.
   Сколько же в них таится коварства, подумал Септах Мелайн. Но он не захотел принять вызов, а с коротким смешком ответил:
   — Думаю, дело в том, что мы переоцениваем друг друга. Вы считаете себя легкомысленным до мозга костей? Очень хорошо: я согласен с вашим мнением о себе. Что до меня, предлагаю исходить из того, что я не более чем пустой насмешник, ленивый и веселый в душе, чересчур любящий шелка и тонкие вина, и единственными моими достоинствами являются владение мечом и глубокая преданность друзьям. Не можем ли мы согласиться с этой оценкой? Договорились, Сирифорн?
   — Согласен. Мы с вами люди одного сорта, Септах Мелайн. Мы оба — пустые, легкомысленные болтуны, .
   И поэтому я глубоко вам сочувствую по поводу того, что Престимион заставил вас справляться со всей этой бюрократической волокитой. У вас слишком беспокойная и жизнерадостная душа для такой работы.
   — Это верно. Когда корональ в следующий раз отправится в путешествие, я поеду с ним, а вы можете побыть регентом.
   — Я? Вспомните наш договор! Я не больше пригоден к сидению за столом, чем вы. Нет-нет, пусть этот пост займет более надежный гражданин государства.
   Если бы я захотел выполнять трудоемкую работу короналя, я бы уже давно позаботился о том, чтобы заодно получить и сопровождающие ее почести и славу. Но я никогда не стремился к короне, и именно гора бумаг на этом столе тому причиной.
   Септах Мелайн понял, что теперь Сирифорн говорит совершенно серьезно. Сирифорн ни в коей мере не был таким легкомысленным, каким притворялся; но всегда довольствовался тем, что осуществлял свою власть на расстоянии, стоя рядом с троном, но не садясь на него. Кровь многих правителей текла в его жилах: никто в мире не имел такой знатной родословной, хотя одно это не могло бы сделать его короналем. Ум и хитрость, однако, другое дело, а у Сирифорна эти качества присутствовали в избытке. Он мог бы стать правителем, если бы не одно «но»: его искреннее и категорическое нежелание нести бремя власти.
   По рассказам Престимиона, который слышал об этом от своей матери, много десятилетий назад лорд Пранкипин, когда сам стал понтифексом, действительно просил Сирифорна стать его преемником на посту короналя, но Сирифорн ответил отказом и посоветовал отдать трон принцу Конфалюму. Эта история звучала правдоподобно. Других причин, препятствовавших Сирифорну сесть на трон, не было. После долгого и славного правления в качестве короналя Конфалюм сам стал понтифексом, а Сирифорн так всегда и оставался частным лицом, желанным гостем во всех коридорах власти, но сам не обладал никакой властью; веселый, жизнерадостный человек, с лицом без морщин и с легкой походкой, он выглядел на двадцать или тридцать лет моложе своего возраста.
   — Ну, — произнес Септах Мелайн после непродолжительной паузы, — теперь, когда это улажено, скажите ваш визит имеет какую-то особую причину? Или он чисто светский?
   — О ваше общество весьма приятно, Септах Мелайн. Но визит, скорее, деловой. — Сирифорн быстро сдвинул брови и нахмурил лоб, и тон его стал более серьезным. — Вы не могли бы оказать мне любезность и коротко рассказать, что происходит в последние месяцы между Престимионом и прокуратором Ни-мойи?
   Септах Мелайн почувствовал, как напряглись мышцы. Такой прямой вопрос шел вразрез с обычной игривой манерой Сирифорна. Следует проявить осторожность.
   — Мне кажется, — ответил он, — что вам лучше обсудить это дело с самим Престимионом.
   — Я бы так и поступил, будь Престимион здесь. Но он предпочел уехать в восточные земли на неопределенный срок, не так ли? А вы сидите на его месте. Мне совсем не хочется причинять беспокойство, Септах Мелайн. Собственно говоря, я пытаюсь помочь. Но мне настолько не хватает важной информации, что я не могу должным образом оценить природу кризиса, если «кризис» — подходящее слово для нашей ситуации.
   Например, во время коронационных торжеств ходили слухи, что Дантирия Самбайл по какой-то причине помещен в туннели Сангамора.
   — Полагаю, что мог бы официально отрицать этот факт.
   Могли бы, но не стоит трудиться. Я узнал это непосредственно от Навигорна, который сказал, что Престимион назначил его тюремщиком прокуратора. Навигорна сильно озадачило такое назначение. Как и всех нас. Согласны ли мы считать установленным фактом то, что Престимион действительно держал Дантирию Самбайла в подземелье во время коронации и еще некоторое время после нее, предположительно по каким-то веским причинам, о которых я сейчас не стану спрашивать?
   — Будем считать это установленным фактом.
   — Хорошо. Заметьте, что я употребил прошедшее время. Держал. Теперь прокуратор на свободе, не так ли?
   — Я бы предпочел, чтобы вы задали все эти вопросы Престимиону, — смущенно ответил Септах Мелайн.
   — Да, не сомневаюсь. Пожалуйста, Септах Мелайн, перестаньте парировать на каждом шагу, мы не на дуэли. Дело в том, что Дантирия Самбайл убежал. А Престимион находится где-то между Замком и Великим океаном. Они с Гиялорисом, Абригантом и целым отрядом солдат бросились в погоню. Да-да. Я это точно знаю, Септах Мелайн. Нет смысла отрицать. Далее: забудьте о том, что я спрашивал вас о подробностях ссоры между Престимионом и прокуратором. Только подтвердите, что такая ссора имела место. Они — заклятые враги, не так ли?
   — Да, — ответил Септах Мелайн и кивнул с покорным вздохом. — Это так.
   — Благодарю вас. — Сирифорн достал из кармана свернутый лист бумаги. — Если Престимион еще не знает об этом, то, мне кажется, ему будет полезно получить от вас сообщение, что он почти наверняка ищет не в том месте.
   — Неужели? — удивился Септах Мелайн, на секунду широко раскрыв глаза.
   Сирифорн улыбнулся.
   — Как вам известно, я владею довольно обширными поместьями. И постоянно получаю доклады от своих управляющих из различных частей страны. Этот доклад пришел от некоего Хейгина Харты, из города Байлемуны в провинции Балимолеронда. Очень странное событие там произошло. Группа каких-то пришельцев — Хейгин Харта не пишет, сколько их было, — угоняла стада гамбилаков на моих землях в окрестностях Байлемуны. На возражения моего лесничего один из угонщиков ответил, что мясо пойдет на нужды Дантирии Самбайла, прокуратора Ни-мойи, который совершает большое торжественное шествие по этому региону. Другой угонщик… я вас утомляю, Септах Мелайн?
   — Ничуть.
   — Мне показалось, что вы слушаете невнимательно.
   — Я просто задумался, — возразил Септах Мелайн.
   — Вот как! Тогда я продолжу. Другой угонщик ударил первого по лицу и сообщил моему лесничему, что первый сказал не правду, что это чистая выдумка и что лесничий должен сейчас же забыть об этом, что они просто забирают мясо для себя. Он предложил моему человеку пятьдесят крон, и поскольку отказаться явно означало быть убитым на месте, то лесничий их принял. Угонщики удалились со своей добычей. Позже в тот же день Хейгин Харта — это мой управляющий поместьем в Байлемуне, если вы помните, — услышал от одного друга, что некто, очень напоминающий внешне представительного Дантирию Самбайла, был замечен в то утро на окраине города в сопровождении группы мужчин. Друг моего управляющего поинтересовался, не ожидает ли Хейгин Харта официального визита прокуратора в наше поместье. Как и можно было ожидать, Хейгина Харта эта идея очень встревожила. Не прошло и десяти минут, как явился лесничий со своим докладом об угонщиках скота и взятке. Какой вывод вы сделаете из всего этого, Септах Мелайн?
   — На первый взгляд все понятно. Меня, однако, заинтересовал тот угонщик, который ударил своего сообщника. Не был ли он высоким и худым, с головой, похожей на череп, лицом из сплошных острых углов и злыми черными глазами?
   — Дегустатор ядов прокуратора — вы о нем говорите? Неприятный субъект.
   — Да. Мандралиска. Он едет вместе с Дантирией Самбайлом. Есть еще что-нибудь?
   — Ничего больше. Хейгин Харта завершает послание словами, что не получал от прокуратора никаких сообщений о предстоящем визите и спрашивает, следует ли ему ожидать его. Естественно, не следует. Интересно знать, почему прокуратор Ни-мойи вздумал совершать большое официальное шествие по провинции Балимолеронда или любой другой провинции Алханроэля?
   — Большое официальное шествие — это, конечно, неверное название. Он просто едет как частное лицо через провинцию Балимолеронда, возвращаясь из Замка в Зимроэль, как мне кажется.
   — Из тюрьмы Замка? — мягко уточнил Сирифорн. — Должен ли я понимать, что он — беглый арестант?
   — Такие термины, как «беглый» и «арестант», я бы попросил вас приберечь для беседы с Престимионом.
   Но могу вам сказать, по крайней мере, что корональ действительно пытается выяснить местонахождение Дантирии Самбайла. И поскольку Байлемуна находится, насколько я помню, к югу от Замковой горы, Престимион явно не найдет его на востоке. Благодарю вас от его имени. Ваше сообщение принесло большую пользу.
   — Я действительно пытаюсь помочь.
   — Вы помогли. Я позабочусь о том, чтобы короналю сообщили обо всем как можно скорее. — Выпрямившись во весь свой немалый рост, Септах Мелайн сначала вытянул руки, потом ноги и сказал Сирифорну:
   — Надеюсь, вы меня извините за то, что я немного нервничал. У меня выдался напряженный день. Есть еще вопросы, которые мы должны с вами обсудить?
   — По-моему, нет.
   — Тогда я иду в гимнастический зал, чтобы снять дневное напряжение схваткой на саблях с одним беднягой — новым стражником из Тумбракса.
   — Хорошая мысль. Я и сам иду в этом направлении, могу я вас проводить?
   Они вышли вместе. Пока они шагали по лабиринтам внутреннего Замка, мимо таких древних сооружений, как балконы Вильдивара, сторожевая Башня лорда Ариока и Башня лорда Стиамота, по направлению к Девяноста девяти ступеням, ведущим вниз, в окрестности Замка, который представлял собой огромный комплекс разнообразных построек, Сирифорн, сама любезность, сообщил Септаху Мелайну несколько забавных сплетен.
   Их маршрут через некоторое время привел их к удручающе неприглядному нагромождению черного камня, которое Пранкипин в начале своей бытности короналем пристроил к Замку в качестве официальной резиденции министров Казначейства. Когда они подошли к нему, Септах Мелайн заметил странную пару, которая приближалась к зданию с противоположной стороны: высокую, поразительно красивую, темноволосую женщину в сопровождении гораздо меньшего ростом и более толстого мужчины, разодетого в вычурный, сверкающий костюм, который казался пародией на придворный наряд, весь в оборках, блестках и гротескно затейливом золотом шитье. Он производил впечатление своим необычайным уродством, и самой заметной особенностью его внешности была тщательно уложенная копна седых волос, возвышающаяся над широким лбом.
   Септах Мелайн без труда тут же узнал их; это был финансист Симбилон Кайф, без сомнения направлявшийся в Казначейство, чтобы провернуть какую-нибудь хитроумную операцию, и его дочь Вараиль. В последний раз он их видел несколько месяцев назад, в большом особняке Симбилона Кайфа в Сти, и тогда сам он был одет в грубые полотняные одежды торговца, носил парик, скрывая собственные золотистые волосы, и фальшивую бороду. Он тогда изображал неотесанного мужлана, чтобы помочь Престимиону проникнуть в тайну второго лорда Престимиона, который мешал судоходству в Сти. Сегодня Септах Мелайн был одет более роскошно, как истинный Верховный канцлер государства. Но после всех сложных перипетий этого дня у него не было никакого желания общаться с грубым и вульгарным Симбилоном Кайфом.
   — Свернем здесь налево, — тихо предложил он Сирифорну.
   Слишком поздно Они были еще шагах в пятидесяти от Симбилона Кайфа и его дочери, но банкир уже их заметил и издали разразился приветствиями.
   — Принц Сирифорн! Клянусь всеми святыми, принц Сирифорн, как чудесно видеть вас снова! И посмотри! Посмотри, Вараиль, это великий Септах Мелайн, сам Верховный канцлер! Господа! Господа! Какая приятная встреча! — Симбилон Кайф бросился к ним так поспешно, что чуть не упал, запутавшись в своих расшитых одеждах. — Вы должны познакомиться с моей дочерью, господа! Это ее первый визит в Замок, и я обещал ей показать великих людей, но даже не мог представить, что мы встретим в этот вечер двух таких высокопоставленных и знатных лордов, как Сирифорн Самивольский и Верховный канцлер Септах Мелайн!
   Он вытолкнул Вараиль вперед. Она подняла взгляд, посмотрела прямо в глаза Септаха Мелайна и тихо ахнула от изумления. Она тихо произнесла:
   — Но мне кажется, мы уже знакомы.
   Ситуация была весьма неловкой.
   — Это не так, миледи. Здесь какая-то ошибка.
   Она смотрела ему прямо в глаза. И теперь улыбалась.
   — Не думаю, — ответила она. — Нет-нет. Я знаю вас, милорд.

4

   — И так мы стояли, — рассказывал Септах Мелайн, — прямо перед сокровищницей лорда Пранкипина, она, я, Сирифорн и ее невозможный отец с его глупой улыбкой. Конечно, я категорически отрицал, что мы с ней раньше встречались. Мне казалось, что это единственный выход.
   — И как она на это отреагировала? — спросил Престимион.
   Они сидели в личных апартаментах Престимиона в Башне лорда Трайма. Престимион только что вернулся из поездки на восток. После долгого и бесплодного путешествия он чувствовал себя измученным, но едва он успел принять ванну и переодеться, как прибежал Септах Мелайн со своим докладом обо всем, что произошло здесь в его отсутствие. И сколько же всего случилось! Этот чародей-хьорт Абриганта, который утверждает, что способен превращать мусор в драгоценные металлы, и предположительное появление Дантирии Самбайла возле Байлемуны, и жалобы Конфалюма на то, что корональ им пренебрегает, и новые рассказы о широкомасштабных волнениях и случаях расстройства психики в разных городах.
   Престимион хотел тотчас же подробно узнать обо всем. Но Септах Мелайн, кажется, мог говорить лишь об этом тривиальном эпизоде с дочерью Симбилона Кайфа.
   — Она знала, что я лгу, — рассказывал он. — Это легко было заметить. Она все время смотрела мне прямо в глаза, сравнивая мой рост со своим, и явно прикидывала: «Где я раньше видела такие глаза и такого высокого и худого мужчину?» Она могла бы мысленно приставить ко мне парик и фальшивую бороду и получила бы ответ. На мгновение я подумал, что она собирается упорствовать и настаивать, что знает меня. Но ее отец, который, возможно, груб и вульгарен, но совсем не дурак, понял, что сейчас произойдет, и явно не хотел, чтобы его дочь пускалась в споры с Верховным канцлером, поэтому одернул ее. У нее хватило ума понять намек.
   — Пока хватило. Но она подозревает правду, и это приведет к дальнейшим осложнениям.
   — О нет, она не просто подозревает правду, — небрежно возразил Септах Мелайн. Он улыбнулся и сделал грациозный жест обеими кистями рук. Престимион очень хорошо знал этот жест Септаха Мелайна. Он означал, что он предпринял какие-то действия в одностороннем порядке, за которые просит прощения, но о которых никоим образом не сожалеет. — Я послал за ней на следующий день и выложил ей всю историю о маскараде.
   У Престимиона отвисла челюсть.
   — Ты это сделал?
   — Мне пришлось. Просто невозможно лгать такой женщине, Престимион. И в любом случае, она определенно не поверила всем моим возражениям.
   — Полагаю, ты также рассказал ей, кто были два твоих спутника?
   — Да.
   — Хорошая работа, Септах Мелайн! Здорово! И что же она сказала, когда обнаружила, что принимала короналя Маджипура, Верховного канцлера и Великого адмирала в гостиной своего отца?
   — Сказала? Что-то тихо пробормотала от удивления. Залилась краской. Выглядела очень взволнованной. И еще, мне кажется, ее это позабавило и доставило ей удовольствие.
   — Неужели? Позабавило! Доставило удовольствие! — Престимион встал, походил по комнате и остановился у окна, выходящего на воздушный мост из сияющего розового агата, предназначенный только для короналя, который вел через двор Пинитора к королевскому кабинету и прилегающим церемониальным залам внутреннего Замка. — Хотел бы я сказать о себе то же самое. Но повторяю тебе, Септах Мелайн, меня не слишком радует мысль о том, что Симбилон Кайф теперь знает: я тайно вынюхивал что-то в Сти, переодетый в маскарадный костюм персонажа комической оперы, и притворялся тупоголовым торговцем счетными машинками. Интересно, как он собирается использовать эту информацию?