Забыв обо всем, Даймон бесконечно долго смотрел на меч. Впервые в жизни он видел настоящее оружие, чьи братья по кузнице верой и правдой служили многим воителям древности. Палки и выструганные имитации, с которыми он сталкивался прежде, были лишь для того, чтобы не утратить искусство владения катаной. Но теперь он понял, что без самой катаны это искусство лишь выцветший, потрескавшийся раритет.
Много времени прошло, прежде чем зачарованный Даймон смог оторваться от любования уникальным мечом и взглянуть на него по-новому. Теперь он смотрел на рукоять, покрытую шероховатой кожей морского ската и оплетенную шелковым шнуром. Она так и звала взять ее в руки.
И когда он все же осмелился, когда протянул к ней пальцы и бережно охватил рукоять, чувствуя исступленный восторг, он обнаружил рядом движение. На первый взгляд ничего не изменилось на крохотном пятачке белой скалы, возносящейся над тундрой. Равнинный ветер все так же развевал волосы Даймона. Поднявшееся на небо солнце по-прежнему светило холодно. И только свирепый херувим напротив него открыл глаза.
Напуганный Даймон заорал, но этот крик сразу унес проворный ветер. Вцепившийся в рукоять обеими руками, Зверолов-младший не мог оторвать взгляда от нечеловеческих очей, похожих на два вставленных в глазницы сосуда, наполненные гранатовой кровью. Откровение пришло поздно: перед ним было вовсе не изваяние, а настоящий помощник бога – древний, стоявший у начала начал.
Взгляд ангела приковал, притянул и втащил в себя. И Даймон провалился в этот взгляд.
Исчезла тундра, растворились озаренные рассветом небеса. Ушел волчий лай, сменившись степенной тишиной, лежащей в основе всех звуков на свете. Все это выместила уже знакомая Пустота. Даймон стоял в ней, и сердце обмирало, когда он глядел вокруг себя. Стоило ему потерять равновесие или сделать шаг в сторону – он сразу полетел бы в пропасть надмирья и падал бы в нее целую вечность. К счастью, под ним осталась белая скала, и юноша впился в нее ступнями, держась изо всех сил за последний кусочек человеческого мира. Руки отчаянно сжимали катану, вонзенную в скалу.
Из ниоткуда налетел ветер. Он не трепал волосы, не заставлял кожу покрываться мурашками, а мышцы подрагивать от холода. Он проходил сквозь тело, протекал сквозь плоть и кости, заставлял сердце обливаться кровью и выветривал мысли из головы. Он даже коснулся души, высокая из нее далекую горькую тоску.
Однако Даймон оказался здесь не для того, чтобы прислушиваться к себе. Существовало другое, нечто более важное.
Он повернул голову и увидел. Существо, сотканное из звездной пыли, стояло прямо над ним – древний и могучий исполин. При виде него Даймона пронзил леденящий ужас. За спиной исполина ввысь поднимался столб пламени – чистого, холодного, пронзительного.
Позади раздался грохот, гулко прокатившийся по Пустоте. Даймон оглянулся… и обнаружил позади себя второго исполина, чье тело обвивали ветры и молнии. От него исходил ужас еще более нестерпимый.
Два жутких существа окружили его, словно людоеды прокравшегося в дом воришку-пацаненка. От них исходило напряжение, которое до предела насытило электричеством пространство между ними. Ткань Пустоты надрывно гудела, бухала и вот-вот угрожала исторгнуть молнию небывалой силы.
– Вы охраняете меч? – в отчаянии закричал Даймон. – Если да, то я не стану его брать!
Порыв ветра ударил в него и прошел насквозь. Юноша всей душой пожалел, что забрался на эту проклятую скачу…
В ответ на свой клич он услышал слова. Их низкий рокот пронесся сквозь Пустоту, насыщенную напряжением, и врезал по барабанным перепонкам. Понять смысл ответа было невозможно, ибо язык исполинов был невероятно древним. Эти слова могли как оживить природу, так и умертвить ее. Язык страшный и во многом непостижимый для человека.
Напряжение вокруг усилилось, гудение сделалось невыносимым. Даймон страстно хотел понять, что именно было произнесено. Но в этот момент существо, стоящее позади, подняло руку. Ветер надмирья ударил в лицо, сбрасывая юношу со скалы. Даймон страшно закричал, еще крепче вцепился в рукоять катаны и…
… и вырвался из плена красных глаз херувима.
По инерции его бросило назад. Мышцы напряглись, превратившись в натянутые жгуты, и…
Даймон выдрал меч из скалы.
Он выдрал его с такой силой, что камень лопнул, а в воздух брызнула белая крошка и пыль. Они окутали юношу, подобно облаку. А когда облако рассеялось, миру явился стоящий на коленях человек, преданно сжимающий рукоять меча. Несмотря на измученный вид, несмотря на раны, он совсем не походил на того юношу, который спасался бегством от стаи мертвых волков. Он выглядел уверенным. Сквозь пыль и кровь, покрывающие тело, вдруг проступили гибкие мышцы. В глазах обнаружилась упрямая дерзость.
Меч преданно лежал в ладонях, и Даймон наслаждался творением молота, огня и дамьянской стали, совершенно позабыв о тех двоих, которые остались по ту сторону мира. Как яркий сон после пробуждения уходит в небытие, оставляя в душе беспричинную грусть и тоску, так и в памяти Даймона не осталось воспоминаний от сна наяву, ибо чудесный меч всецело поглотил их.
Сделав легкий взмах, он испытал вожделение от того, с каким послушанием клинок повторяет движение кисти, как легко гуляет по воздуху, а рукоять удобно лежит в ладони. Он любовался формой, любовался, как солнечный луч играет на зеркале, как задумчиво гудит клинок, когда заточенная кромка режет налетающий ветер.
– О, ты прекрасен, жнец! – произнес Даймон растроганно. – Как зовут тебя? Хотя, постой… Иггдрасиль, кажется, упоминала. Твое имя Могильщик! Кого же ты отправляешь в могилу?.. Ты был предназначен для великих кормчих и их великих дел, но случилось так, что они не могут принять твою помощь. Позволь же мне владеть тобой, Могильщик, великий меч! Я молод и неопытен, я не был в бою. Но и тебе пока не довелось почувствовать вкуса крови…
Он замолчал, а затем прошептал, наклонившись к клинку.
– Я хочу отомстить за смерть отца. Поэтому мне нужен такой друг, как ты.
Неизвестно, услышал ли клинок его слова. Холодная, без единой царапины сталь лишь отражала небеса и часть равнины. В почтенном вожделении юноша прикоснулся к ней губами и поднялся на ноги. Пусть неловко, с трудом распрямив прокушенное бедро, но встал в полный рост и поднял меч. Клинок поймал солнечный луч и ослепительно вспыхнул. Небеса и тундра увидели стоящего на вершине горы голого человека с полыхающим мечом в руке.
Волки слизали с основания скалы всю кровь, до которой смогли дотянуться. Проглоченные капли только раздразнили стаю, похороненную много лет назад свирепым метеоритным дождем. Твари в бешенстве стали рвать друг другу загривки, но это не приносило облегчения. Мертвым волкам делалось хуже, и только кровь, Лакомая кровь могла принести облегчение.
Они вдруг застыли в недоумении и прекратили драку, когда сверху, прямо в середину стаи прыгнул человек. Они расступились, образовав вокруг него плотное кольцо, из которого уже не было выхода. Сладкий одуряющий запах, идущий от царапин на теле и особенно от прокушенного бедра, ослепил их на короткую секунду и не дал броситься на него в первый момент.
Какой беспечный, какой опрометчивый этот выкормыш с плоскими зубами, вставший против сотен клыков! Усталый, измученный, испускающий запах страха – такого же сильного, как в те часы, когда они преследовали его.
И волки издали довольный рык. Даймон вцепился в рукоять Могильщика, содрогаясь от нешуточной дрожи, которую возбуждали слоновьи дозы адреналина, гуляющие в крови. Сейчас он уже не был уверен, что поступил правильно, когда решил броситься в середину голодной стаи.
Пауза оказалась короткой. Огромный волк, раза в полтора больше любого другого, вожак с квадратной головой и коренастыми лапами, долго не раздумывал. Он стремительно прыгнул на человека, наметившись вырвать горло.
При виде летящего на него чудовища все сомнения Даймона исчезли. И вернулись знания и навыки, заботливо вложенные в него отцом. Юноша закричал в ответ на атакующий рык зомби. Словно тень метнулся в сторону. Взятый обратным хватом великий меч невидимкой скользнул из-под руки.
И дважды хлестнул по чудовищу. Останки вожака посыпались на спины мертвых. Стая замерла на мгновение. Затем взревела и бросилась на человека. Рычащий трухлявый поток повалил со всех сторон.
Позабыв о кровоточащем бедре и не переставая кричать, юноша закружился в таинственном танце. Меч парил вокруг него, выписывая сложные и непредсказуемые фигуры. Он без жалости рассекал кости и трухлявую плоть. Разрубал черепа. Вспарывал животы. Досталось многим из тех, кто не пустил человека по-хорошему и погнал его через тундру. Многие из них недосчитались лап, голов и других частей тела.
Однако даже великий меч был не в состоянии остановить разъяренных мертвецов, в которых страх не заложен изначально. К тому же их было слишком много: они валили и валили на Даймона, и казалось, что потоку не будет конца. Сеча могла закончиться очень плачевно. Но в конфликт вмешалась третья сторона.
В пылу сражения ни волки, ни Даймон не обратили внимания на густую тень штурмового катера, накрывшую их. И пока они бились, с четырех сторон на дно высохшей реки спустились крестоносцы с тяжелыми, оттягивающими ремни излучателями, кабели от которых тянулись наверх, на борт судна. Опустив забрала бронированных шлемофонов, десант Крестоносного флота принялся без разбора заливать плазмой копошащуюся кучу.
Яростный огонь заполонил все вокруг, в мгновение ока обращая волков в пепел. Ослепленный вспышками остаток стаи бросился врассыпную.
Несколько раз жаркие лучи прошли рядом с Даймоном. А он, жмурясь от вспышек и ничего не понимая, стоял над мелькающими у него под ногами серыми спинами и, подняв меч, ожидал новой атаки.
– Смотрите, там человек! – заметил кто-то.
– Голый… Вряд ли человек. Это Дикий!
– Точно, Дикий.
– Но они не появляются на этой планете.
– Этот появился.
– Вчера Крайчек не вернулся с боевого вылета. Он один из тех, кто убил нашего Крайчека!
– Размазать его! – гаркнул чей-то взбешенный голос. – Испепелить Дикого! Одной тварью будет меньше.
– ОГОНЬ!!
Бьющие с нескольких сторон плазменные очереди теперь скрестились в одной точке. Волки давно сбежали и были забыты. Единственная цель, которая занимала солдат, – снести голову обнаженному юноше.
Но странное дело. Убойные потоки ионов, в других обстоятельствах способные крушить деревья и скалы, не брали человека! Не могли достать. Он двигался настолько стремительно, что закрадывалось подозрение о его нечеловеческой сущности.
– Да пали же в него! Отстрели ноги!
– Попасть бы… Какой он верткий!
Уходя от выстрелов, юноша крутился, извивался, прыгал по рассыпающимся трупам. А затем, неожиданно для всех, оказался возле одинокого воина, который стоял позади остальных и задумчиво наблюдал за развитием событий.
Оглушенный и разъяренный стрельбой, Даймон обрушился на него. Клинок ударил по плечевому доспеху. И пружинисто отскочил, оставив длинную царапину на слое антирадиационного напыления.
В голове у Даймона просветлело. Он поднял глаза и обнаружил перед собой умиротворенный взгляд, отливающие серебром латы и гравировку распятия на них. Вот так. Зверолов-младший собирался разрубить не кого-нибудь, а самого настоящего паладина…
Невидимая рука выдернула Могильщика из пальцев. А следом направленный рыцарем бесконтактный, но плотный удар опрокинул юношу на землю.
Солдаты обступили поверженного голодранца. Раструбы излучателей уставились ему в голову.
– Ну все, ущельный человек. Допрыгался.
– Что будем с ним делать?
– У него точки на лбу. Он точно Дикий!
– Я не Дикий, – упрямо пробормотал юноша, все еще не понимая, что происходит вокруг. Бой с волками для него не закончился, и трухлявые тела продолжали мелькать в глазах. – Я не Дикий… Я – Зверолов!
Последняя фраза заставила солдат умолкнуть. В опустившейся тишине слышался лишь гул катера, висевшего над головами.
– Он сказал, его зовут Звероловом? – наконец спросил один.
– Зверолов… – задумчиво произнес другой. – Уж не тот ли это роханский предатель, на которого объявлен галактический розыск?
– Не может быть. Как он оказался здесь, за три тысячи парсеков от Пограничной системы?
– В любом случае его нужно доставить на Базу… Между солдатами завязалась небольшая перепалка о том, как лучше поступить с мальчишкой, но закончилась она внезапно, когда откуда-то со стороны прозвучало проникновенное:
– Нет.
Солдаты с удивлением повернулись к паладину. Они привыкли внимать ему, потому что в трудные минуты он всегда был с ними. Рыцарь первым шел в бой, заслонял от огня и не позволял пасть духом под массированным обстрелом. Солдаты Крестоносного флота уважали воина Святой Церкви.
– Мальчишка отправится не на Базу, – сказал посвященный член Ордена паладинов. – По крайней мере, не сейчас.
5
Ковчег Алых Зорь
Шахревар и Артур Мудрый снова встретились только по истечении нескольких часов. За это время телохранитель успел сопроводить сиятельную дочь Морталес в подземелья храмовой пирамиды, где они вместе с молодым рыцарем Думаном поместили ихор в специальную камеру. Камер в том подвале было много, и больше половины содержали удивительные артефакты, попавшие к паладинам в разные периоды истории Верхних миров. Шахревар знал лишь о некоторых, но даже этих небогатых знаний было достаточно, чтобы относиться к древним предметам с почтением и даже страхом… Вернувшись из подземелий, телохранитель позаботился о том, чтобы Серафима с максимальным удобством разместилась в своих покоях и, убедившись, что его помощь больше не требуется, удалился для встречи с Главой Ордена.
Встреча состоялась в Тронном зале. Эта каменная пещера приобрела столь торжественное название лишь потому, что в ней стоял высокий деревянный трон, на котором было положено восседать правителю суверенного государства. Но Артур Мудрый занимал его нечасто – в основном во время официальных церемоний когда Ковчег посещали высокие гости. В остальное время, как подметил Шахревар, Глава Ордена старался держаться от трона подальше.
В помещении было сумрачно, солнечный свет попадал в зал только сквозь узкое окно. Артур Мудрый стоял перед ним с закрытыми глазами, подставив лицо теплым лучам. Шахревар вошел тихо, но каждый шаг кованого сапога гулко и загадочно разлетался под сводами зала.
– Редкие мгновения, дарующие покой, – произнес Глава Ордена, не оборачиваясь. – Скоро все изменится.
– Я полагаю, изменения происходят быстрее, чем ты думаешь, Артур. Хочу тебе рассказать, что прямо в столице, в коридорах святого Храма на нас было совершено нападение со стороны чернолицых.
Артур медленно опустил голову и, открыв глаза, тяжело посмотрел вокруг себя.
– Вижу, Зверь осмелел, – чуть слышно произнес он. – Зла в Верхних мирах становится все больше. Последний раз такое творилось, когда он пошел войной на тогда еще независимые звездные государства… Ты уже слышал о зеркалах?
– Да. Думан мне рассказал. Невероятно. Получается, что мы спаслись чудом?
– Орки могли хлынуть сквозь зеркала, и сдержать их мы бы не сумели. К счастью, нашелся достойный человек, который вовремя раскрыл угрозу и сделал все, чтобы предотвратить ее.
– Ты говоришь о президенте Союза?
Артур Мудрый вышел из потока солнечных лучей и приблизился к Шахревару.
– К сожалению, наш президент не слишком сведущ в делах подобного рода. Он в них просто не верит. По слухам, угрозу зеркал выявил советник Игнавус. Пожалуй, единственный в верхах Союза, кто способен оценивать новые обстоятельства и принимать правильные решения.
– Мне всегда нравилась его рассудительность и трезвый ум, – согласился телохранитель.
– Так вот, я заговорил о зеркалах потому, что полагаю – они лишь крохотная часть тех неприятных сюрпризов, которые приготовил для нас Зверь. Беда в том, что ответить ему нечем.
– Нашу армию ему не одолеть. Да и паладины не останутся в стороне.
– Нам всем будет очень тяжело. Наш бог мертв, Шахревар! – с горечью сказал Артур Мудрый. – Мы остались одни. Разве ты не почувствовал, как его поддержка исчезла?
– Нет, – произнес рыцарь с заминкой, которая выражала его недоумение.
– Это потому, что ты жил в столице, среди зданий и миллионов людей. Здесь, в тиши, потеря чувствуется острее. Сила, которую дает нам космос, резко уменьшилась. Из потока она превратилась в тонкую ленту. Стало труднее выполнять элементарные вещи… К счастью, наука не стоит на месте. Нам удалось найти дополнительные источники, а один ученый муж, долгое время занимавшийся исследованием нашей силы, создал эликсир, принимая который, мы можем пользоваться этими источниками. Теперь мы черпаем силу из других мест, хотя даже эта помощь едва позволяет выйти на прежний уровень.
– Я хотел бы узнать подробнее о новых источниках.
– Обязательно, друг мой. Завтра же.
Шахревар повернулся на каблуках, совершил нескольку задумчивых шагов по залу и вернулся к иерарху.
– Значит, гибель Десигнатора повлияла на мощь паладинов – на тех, кто стоял на ступеньку ближе к нему. Коснется ли эта трагедия обычных людей?
– Она уже их коснулась. Возможно, они не замечают но один только слух о смерти Десигнатора осел в крови подобно капле яда – не смертельной, но вредоносной. Настанет время, когда яд проявит себя. То же касается наших армий. Мы увидим эффект, когда начнутся боевые действия. Не раньше… Бог приносит удачу. Если сойдутся два равных по силе флота людей и орков, то флот людей априори проиграет. Не вовремя сядет аккумулятор боевого излучателя, бракованная торпеда сдетонирует именно на борту ключевого корабля, инфаркт хватит полководца в решающий момент сражения. Бог черни живет и здравствует, поэтому перевес в удаче на его стороне. И это только часть его преимущества. Представь, какую силу получат сенобиты!
Шахревар внимательно посмотрел на Артура Мудрого.
– На Гее я столкнулся с Натасом.
Седые брови Главы Ордена приподнялись от удивления.
– Да, – продолжил Шахревар. – Черный демон пробрался прямо в Храм Десигнатора. Теперь я знаю, что он использовал зеркала. Какое счастье, что путь этот теперь закрыт. Но я хотел сказать вот о чем. Я мог с ним сразиться. Но выбрал путь бегства. Да, я был вынужден спасать сиятельную Серафиму, но сейчас меня мучает совесть. Я не перестаю думать о том, что, быть может, следовало принять бой?
– Оставь свои терзания. Сила сенобитов сейчас настолько велика, что ты наверняка бы проиграл. Натас хотя не Рап, но тоже силен. Малейшая оплошность – и ты мог оказаться в плену. А это хуже смерти, ибо сенобит по имени Шахревар будет для нас сущим кошмаром. Охота на великих людей продолжалась всегда. Однако если в лапы Темного Конструктора попадет человек со способностями паладина – демон из него получится немыслимой мощи.
Они подавленно замолчали.
– Что же нам делать? – спросил Шахревар. – Мы беззащитны перед грозным врагом, облаченным в черные доспехи, наполненным силой черной крови, устраивающим тысячи ловушек?
– Неспроста в этот час к нам попала кровь Господа, – с расстановкой произнес Артур Мудрый. – Это дар. Божья кровь дана, чтобы противостоять необъятной мощи Бездны. Вопрос лишь в том, как распорядиться святыней?
– История не знала подобных прецедентов. В «Апокрифах» тоже ничего не описано. Возможно ли использовать ихор во время битвы? Чтобы повысить удачу? Чтобы минимизировать преимущества врага?
– Сомнительно. Разве что использовать ее как символ, как знамя. Но это решение неправильное.
Шахревар задумчиво прошел взад-вперед.
– А что, если какой-нибудь очень достойный человек выпьет божью кровь?
– Трудно сказать, будет ли от этого эффект. Человек получит часть божьей души, возможно, исцелится от каких-то своих болезней. Но он не получит ни силы бога, ни его влияния. К сожалению, и это неверный выбор.
– Что же тогда?
– Я не знаю, – развел руками Глава Ордена. Телохранитель, вздохнул.
– Значит, дочери Великой Семьи предстоит нелегкое решение.
– На порядок тяжелее, когда знаешь, что это решение судьбоносное. – Верховный паладин собирался произнести что-то еще, но вдруг уставился на входную дверь. Через несколько секунд она отворилась, и в тронный зал размеренным шагом вошел паладин Донован.
Приветственно кивнув Шахревару, он приблизился к Артуру и что-то зашептал ему на ухо. А телохранитель стал с интересом разглядывать необычную царапину на плечевом доспехе вновь прибывшего. Это был не след реактивной пули или лазерного луча. Как будто отпечаток древнего оружия, которое не находит применения многие века.
– Вот это неожиданность! – обескураженно промолвил Артур Мудрый, выслушав Донована. Тот поклонился в ответ. Шахревар терпеливо ждал, когда его друг пояснит свое восклицание.
– Воинами Союза пойман роханский предатель, – наконец произнес Артур.
– Кто это?
– Ты не знаешь? В Бутылочном Горлышке орки вторглись в орудийный форт. Им пособничал человек, который сумел скрыться от правосудия. Служба общественной безопасности объявила розыск по всей галактике. И вот патрульные обнаруживают его на одной из планет системы Диких Племен!
– Командующий флотом разрешил содержать его у нас, пока не прибудут следователи из военной прокуратуры, – произнес Донован.
– Его поймали на территории Диких, – задумчиво произнес Артур Мудрый. – Сомнительно, чтобы Дикие были связаны с орками. Но нужно немедленно допросить роханского предателя.
6
Отсек лобового наблюдения крепости «Северный Хозяин»,
Бутылочное Горлышко.
К своему третьему дежурству лейтенант Патрик уяснил, что смотреть сквозь широкое лобовое окно, сразу за которым начинается космос Нижних миров, было гораздо увлекательнее, чем обозревать многочисленные мониторы, показывающие участки планетарных систем Сонга и Крутаны в различных ракурсах.
Две первые смены он не отрывался от экранов, как и было предписано инструкциями. Молодой лейтенант разглядывал оплот врага и тихо поражался скоплениям далеких судов, которые напоминали рой насекомых, облепивших планеты; удивлялся нечеловеческой конструкции звездолетов, странной манере полета и бесконечным передвижениям. Но плоские картинки быстро приелись, и Патрик все чаще отрывался от дисплеев и глядел в окно.
Обозревать открытый космос не электронным, а живым глазом было намного интереснее. Взгляд охватывал весь масштаб передвижений. Представляя себя аналитиком, от которого зависят, ни много ни мало, судьбы человечества, Патрик тщательно разбирал эти передвижения и пытался вскрыть стратегические планы врага.
Нужно сказать, что анализ не входил в перечень обязанностей Патрика. Отдел анализа и прогноза располагался двумя палубами ниже. Патрик же – наблюдатель, дозорный, впередсмотрящий. А еще… «Мы последние люди, – говорил старший, который прослужил в отсеке наблюдения больше двадцати лет, капитан-лейтенант с крупным носом и скучающим взглядом. – Верхние миры заканчиваются мной и тобой. Можно сказать, что галактика – это огромная равнина, а мы сидим на ее краю, свесив ноги в бездну, и следим, когда оттуда вылезет химера… Вот такая картина, но если она производит на тебя впечатление, то ты полный кретин».
Кретином младший офицер себя не считал. Чтобы сесть на край и свесить ноги, понадобилось полгода основательной подготовки. Он штудировал техническую астрономию, секретные каталоги вражеских боевых судов, методы локации, устройство систем сигнализации; проходил тесты на внимательность, остроту зрения и быстроту реакции, сдавал экзамены. Возможно, через двадцать лет он тоже будет считать кретинами пялящихся на экраны новобранцев. Но сейчас Патрику казалось, что ему поручена весьма ответственная миссия, от которой зависят судьбы миллиардов.
«Западный Хозяин» являлась одной из четырех исполинских крепостей, которые составляли первый рубеж обороны Бутылочного Горлышка. Крепости возвел еще государь Мирогор. Хотя с тех пор их несколько раз перестраивали и реконструировали, внешний вид боевых станций остался таким же суровым, как и тысячу лет назад. В боковые иллюминаторы Патрик мог видеть крепости на севере и юге. «Восточный Хозяин» лежал вне пределов прямой видимости, но его показывал один из экранов. Сверху станцию огибала полусфера абсолютной черноты, которая поглощала даже отблески света, она казалась близкой, рукой подать, но на самом деле глазом невозможно определить границу, за которой начинаются искривленное пространство и непреодолимая гравитация, создаваемая скоплением схлопнувшихся звезд. Экипажу звездолета, который окажется за этой границей больше не суждено увидеть свет.
Пограничная система лежала позади, но вездесущая электронная оптика не оставляла без внимания и ее. На одном из экранов лейтенант Патрик наблюдал белого карлика, на другом – планету Рох, которая находилась сейчас неподалеку от «Западного Хозяина». Левее планеты выстроились мощные эскадры крейсеров, правда, за сутки их количество по каким-то причинам уменьшилось. Позади крейсеров виднелось широкое днище линкора «Союз Нерушимый», на борту которого находился командующий флотом адмирал Стилихон.
Вызванный для какого-то инструктажа, старший дозора покинул кресло час назад и до сих пор не вернулся, поэтому Патрик оказался в лобовом отсеке один на один с Мертвыми Глубинами. И вот уже около часа он наблюдал странную картину. Передвижения черных звездолетов возле Сонга и Крутаны, неожиданно потеряли неорганизованность. Нет, они по-прежнему выглядели хаотичными, но теперь повторялись с определенным периодом. Они убаюкивали и вводили в некий транс. Патрику даже показалось, что бурлящие потоки кораблей формируют какие-то знаки.