– Вы, как всегда, правы.
Больше не было смысла оттягивать откровение. Серафима устала от своей ноши и была счастлива перевалить ее тяжесть на президентского мудреца.
– Да не станут для вас ударом мои слова. Но, видит провидение, вы должны их услышать, ибо мне неведом другой человек, который способен принять решение, касающееся миллиардов человеческих судеб. – Она набрала воздуха, чтобы произнести решающие слова. – У меня находится ихор, божья кровь.
Лицо Игнавуса не изменилось, словно он не поверил в первый момент.
– Доказательство его смерти? – сухо спросил он.
– И величайшая святыня.
Взгляд Игнавуса с экрана сделался внимательным и собранным. В нем было больше деловитости, чем удивления. Как истинный государственный человек, он не поддавался эмоциям – в первую очередь он решал, что следует делать.
– Вот из-за чего весь переполох! Враг пытался заполучить ихор. Что ж, теперь на многое проливается свет…
Где вы сейчас?
– В городе паладинов. На Святом Ковчеге.
– Оставайтесь там. Лучшего хранилища для святыни трудно придумать.
– Меня терзает единственный вопрос. Что мне делать с этим?
– Предстоит принять очень серьезное решение. – Старик задумчиво уставился на костяную рукоять своей трости. – Но я знаю, что нужно делать. В одном из древних гримуаров есть подсказка. Божья кровь – величайшая святыня, а как и всякая святыня он обладает великой силой. Ихор спасет Верхние миры.
– Скажите же! Иначе я сойду с ума. Вы не представляете, как тяжела эта ноша!
– Видите ли, сиятельная Серафима… Мне бы не хотелось обсуждать эту тему через дырявые каналы связи. Враг может услышать нас, а уж ему в последнюю очередь следует знать о том, как мы воспользуемся ихором. В умелых руках кровь Десигнатора есть смерть для Темного Конструктора… Пожалуй, если я немедленно отправлюсь к вам, то прибуду утром. В краснокаменной долине мы все обсудим.
– О, это будет замечательно! Я вас жду с нетерпением. Советник погладил клиновидную бороду, о чем-то вспоминая.
– Мне пора. Но меня беспокоит один вопрос. Кто передал вам божью кровь?
– Я не могу ответить, поскольку не видела этого человека. Он представился другом.
– Другом, хм… Если он друг, то ему не было смысла скрывать лик.
– Тем не менее он не назвал своего имени.
– Где же это случилось?
– Прямо в Храме, приблизительно за час до церемонии.
Слова эти окончательно погрузили Игнавуса в тяжкие размышления. Очевидно, он пытался представить человека, передавшего ихор. Серафима ранее и сама думала об этом. Вспоминая властные интонации, она пришла к выводу, что это должен быть знакомый человек.
– До свидания, сиятельная Серафима! – Игнавус склонил голову. – До скорой встречи. Ждите меня.
– Буду ждать с огромным нетерпением.
Экран исчез, растворился в ночном воздухе. Серафима оперлась ладонями на перила балкона и слегка покачалась на них. Она глядела на тихую долину, на безмятежные контуры гор. Словно в противовес этой безмятежности внутри нее взволнованно колотилось сердце. «Кафе счастье, – думала она, – что решение, наконец, найдено! Какая удача, что Антонио все-таки нашел Игнавуса!» Она вдруг обратила внимание на доносящийся из темноты множественный гул, который не замечала ранее. Словно стая пчел, запертая в улье. Приглядевшись, девушка обнаружила по краям Ковчега несколько пристыкованных буксиров, похожих на пузатых жуков. Их двигатели работали, из дюз вырывалось пламя. Буксиры несли Ковчег.
В первый момент Серафима растерялась. Но затем заметила неподалеку от мест стыковки серебристые кирасы паладинов. Она расслабилась, решив, что Ковчег совершает какую-то передислокацию в военных целях. Девушка тут же позабыла об этом, поскольку на нее вдруг навалилась тупая и неодолимая сонливость. И сиятельная дочь отправилась в свои покои, чтобы наконец предаться сну.
2
Бутылочное Горлышко
Сквозь брешь на месте уничтоженного «Западного Хозяина» хлынули легкие звездолеты. Огибая раскаленные обломки исполинской крепости, пять тысяч черных кораблей рванулись вглубь обороны… и были встречены убойным залпом двух эскадр Союза.
Плотная стена ракет и плазмы врезала по черной лавине. Около сотни головных кораблей рассыпались под испепеляющим жаром. Шедших за ними разметало по сторонам. Но эти потери для орков были неощутимы. Звездолеты резко изменили вектор атаки и устремились в южную часть прохода. Под яростным огнем они потеряли еще часть судов, но упрямо завершили маневр и вышли в тыл «Южного Хозяина». В этот момент ринулись в атаку корабли с фронта. Крепость оказалась в окружении.
– Ублюдки все просчитали с дьявольской точностью, – угрюмо пробормотал Стилихон, разглядывая картину боя сквозь широкое панорамное окно. Престарелый адмирал одним из первых оправился от шока. Короткими и резкими командами он вывел из прострации остальных офицеров штаба. – Первой эскадре придвинуться к месту прорыва Третью эскадру к «Южному Хозяину». Открыть огонь по прорвавшимся. «Южному Хозяину» – держаться!
На командной палубе флагмана поднялся переполох, Начальники подразделений наперебой передавали приказы войскам, офицера штаба срочно перекраивали стратегические планы обороны. Носились шифровальщики и помощники главного диспетчера.
Тем временем в брешь уже входили большие угловатые броненосцы, управляемые орками из звездной системы Р'уага. Представители этого воинственного племени были хорошо известны за пределами своего мира. На протяжении трехсот лет они владели большей частью Нижних миров, пока Зверь не прижал их к ногтю. И сейчас, натасканные в кровопролитных боях, тяжелые корабли встали могучим клином напротив человеческих крейсеров, которые хотя и превосходили их по размерам, но не имели боевой практики. Глянув на броненосцы сквозь прицелы, наводчики первой эскадры содрогнулись при виде иссеченной брони, прошедшей огонь и холод.
По палубам крейсеров и приданных кораблей пронеслась команда приготовиться к залпу. Наводчики возле орудий прочли короткие молитвы, обращаясь к богу за помощью и удачей. И вдруг ощутили, что их молитва – словно крик в пустую пещеру. После нее многие почувствовали не поддержку, а обреченность. И уже не приходилось говорить о едином порыве, с которым они сметут вражеский клин. Наводчики смотрели сквозь прицелы и думали не о доблести, а о том, какая смерть их ждет и как сделать так, чтобы она была наименее мучительной.
Одновременный залп из главного калибра крейсеров озарил пространство на тысячи миль и резанул по глазам даже сквозь светофильтры. Словно возле первой эскадры на миг зажглось новое солнце. Море едкого всепрожигающего огня обрушилось на вражеский клин и, казалось, должно поглотить и растворить его в себе. Но этого не случилось. Море ударилось о силовые поля и разлетелось на брызги, откатив броненосцы назад, но не причинив им вреда. Прекратив продвижение, корабли Р'уагов встали на месте уничтоженной станции, окруженные меркнущими вспышками, раскаленными обломками и обугленными человеческими телами.
Таким образом на этом участке фронта враг оказался на удобных позициях, с которых его было невозможно сбросить. Чтобы справиться с броненосцами, требовались средства помощнее крейсерских пушек. Стилихон это понимал, однако единственное планетарное орудие, развернутое сейчас в сторону Нижних миров, находилось в руках орков. Другой орудийный форт стоял на светлой стороне Роха и помочь не мог. Box с двумя его фортами и вовсе был скрыт за раскаленным ядром белого карлика. Серьезную поддержку могли оказать гаубицы заорбитальных крепостей. Но «Южный Хозяин» был плотно окружен, а космические станции на востоке и севере подверглись такому штурму, которого не знала история Верхних миров.
На них повалили тысячи и тысячи звездолетов. Не обращая внимания на жестокий огонь, презирая потери, черные армады накатывались волнами: одна за другой, одна за другой. Они не рассчитывали пробить исполинские силовые поля. Оркам было нужно лишь подойти к ним вплотную и, вскрыв защиту, высадить на стены десант.
Хуже всего обстояли дела на «Южном Хозяине». Со всех сторон крепость облепили тучи мелких звездолетов, и выстрелы гаубиц лишь распыляли на них свою силу, в то время как более крупные суда и десантные транспорты подходили все ближе. Стилихон бросил в этот район все истребители, которые только были в наличии, подтянул третью эскадру. В нижней части панорамного окна далекие вспышки замелькали в несколько раз чаще.
Даже несмотря на жуткую гибель «Западного Хозяина» и вставший на ее позициях клин броненосцев, ничего потеряно не было. Стилихон рассчитывал выдавить броненосцы за пределы Бутылочного Горлышка, а брешь на месте уничтоженной крепости закрыть первой эскадрой. Даже звездолеты, которые окружали сейчас «Южного Хозяина», и те не представляли угрозы. Они не обладали серьезным вооружением, и требовалось лишь время, чтобы разделаться с ними. Все можно исправить. Положение Союзных войск не выглядело катастрофическим…
Но все планы разбивало орудие Роха!
Оно как заноза между лопаток, которую не вытащить и до которой не дотянуться, не давало Стилихону покоя. Мощное и меткое, планетарное орудие с изнуряющей периодичностью лупило по тылам союзного флота. Четыре лучших крейсера утонули во взрывах, даже несмотря на постоянное маневрирование и включенные силовые поля. Парой выстрелов орки пытались достать и «Северного Хозяина», но Савл, уже принявший крепость под свое командование, успел перевести основную энергию на тыловой щит. Такой шаг был рискованным – давящие с фронта звездолеты тут же открыли интенсивный огонь, – но единственно возможным. В результате гора выпущенной с Роха плазмы разбилась о щиты.
– Все можно поправить, – повторял Стилихон, взирая на вспышки, разрывающие космос в районе, где укрепились броненосцы. – Ничего не потеряно! Их корабли не обладают мощью нашего флота. Вот только эта чертова пушка… Она палит нам прямо в зад!
Первым его желанием было погасить захваченный орками форт тяжелой орбитальной бомбардировкой. Такой тяжелой, чтобы на месте белоснежных стен осталась воронка глубиной в полмили. Но выполнить сию задачу было невозможно, и Стилихон это прекрасно знал. Даже если на гарнизон рухнет целый крейсер, силовое поле выдержит и столкновение, и последующий взрыв.
– У нас есть несколько танкеров с водой, – предложил один из его помощников. – Нужно разместить их в стратосфере и распылить воду над участком планеты, где расположен захваченный Гарнизон. Вода превратится в кристаллы льда, которые загородят обзор.
– Для радаров Гарнизона облако из кристаллов не преграда, – возразил другой помощник. – Орудие может работать даже в полной мгле. Нужно начинать бомбардировку. Она будет долгой, но другого выхода нет!
– Есть, – сказал Стилихон, задумчиво ощупывая бороду. – Десант. Ничего другого не остается. Что скажешь?
Он повернулся к командующему наземными войсками, поджарому генералу, который и сам когда-то служил в десанте. Генерал оценивающе взглянул на зеленое полушарие Роха, лежащее подлогами в правом иллюминаторе. Очередная вспышка озарила атмосферу планеты. В космос рванулась слепящая огненная стрела.
– Чтобы добраться до орудий, потребуется вскрыть мощные силовые поля и подняться на девятисотфутовые стены, – произнес он. – Форт располагает полным оборонительным комплексом. Орудия по всему периметру. Пулеметы и зенитная артиллерия. Полугодовой боезапас. По всем учебникам, потери обороняющихся: один к пятидесяти. – Поджарый генерал взглянул на Стилихона. – Это будет бойня, и орки будут рады ее устроить.
Стилихон молча наблюдал, как меркла атмосферная вспышка. Он ясно понимал, чем грозит высадка десанта, но с не меньшей ясностью понимал и то, что планетарное орудие является мощным козырем, который противник вытащил из рукава и ввел в игру. И если Стилихон хочет, чтобы Союз выиграл сражение, чтобы орки не смогли пройти на территории людей, ему нужно побить этот нечестный козырь в честном бою.
– Ничего другого не остается, – произнес он. – Готовьте операцию.
Тем временем крейсеры первой эскадры продолжали вести огонь по броненосцам, но сбросить их с занятых позиций не могли. Выдерживая натиск, броненосцы из боевого клина перестроились в выпуклую плоскость, увеличив зону поражения и еще больше подставив себя под огонь союзного флота. Но было в этом перестроении нечто устрашающее и презрительное по отношению к людям.
– Прекратить огонь! – приказал Стилихон. Вспышки погасли. Двенадцать крейсеров напротив перестроившегося соединения замерли в напряженном ожидании, личный состав в изумлении прильнул к иллюминаторам.
Перемещая указательный палец по коврику управления, Стилихон направлял телескоп от корабля к кораблю. Он видел на экране, как тысячи орков уткнулись лбами в палубы и замерли в ожидании.
– Что задумали эти твари? – пробормотал он в бороду и вдруг отдернул руку от пульта, когда телескоп обратился к самому большому кораблю, расположенному в центре. В отличие от остальных, его нос был закрыт не броней, а прозрачным куполом. И взору открылась просторная палуба, на которой точно статуя застыла одинокая фигура, укутанная в черный плащ. Стилихон увеличил изображение и впервые в жизни увидел белое безгубое лицо.
Глаза Рапа были закрыты.
Демона увидело великое множество людей. На кораблях и крейсерах вдруг воцарилась какая-то придушенная атмосфера. Возле Стилихона офицеры и диспетчеры служб больше не кричали в микрофоны и друг на друга. Смолкли писк и гудение электроники. Стихли сбивчивые донесения капитанов, периодически раздающиеся из динамиков. Движение кораблей на экранах затормозилось, а вспышки поблекли…
Стилихон вернулся к экрану, который показывал флагман броненосцев. Закрывающий лобовой отсек стеклянный купол вдруг вздрогнул и стал подниматься. Космический вакуум молниеносно высосал из помещения весь воздух, стены и пол покрылись серым инеем. А стекло продолжало поворачиваться, отдавая сенобита открытому космосу.
Рап поднял веки и обвел взглядом Союзный флот. Казалось, что угольные глаза посмотрели на каждого, и каждый из людей вдруг почувствовал ноющую боль в груди, как предупреждение о неминуемой беде. Стилихон покрылся мурашками, когда на короткий миг сенобит посмотрел и на него. И командующий флотом вспомнил старинную легенду, услышанную в детстве: человеку, который посмотрит на Рапа, грозит смерть. И он подумал, что напрасно эти слова пришли на ум, потому что сейчас сенобита видел весь флот.
Космос облизывал лицо ледяным языком. Для другого существа подобный контакт был бы фатальным, но Рапа эти прикосновения только освежали. Он некоторое время наслаждался ими. Затем раздвинул мантию, сделавшуюся жесткой на морозе, и изъял из складок свой угловатый крюк, который, по мнению Суеверного Букиниста, предназначался для пыток и издевательств над невинными существами.
Далеко внизу на месте «Южного Хозяина» копошился гигантский рой, в некоторых местах разрываемый сверканием вспышек. Слева и вверху ощущалось движение тысяч кораблей и мощь орудий, палящих в эти корабли. Но здесь, в районе уничтоженной крепости, установился странный покой и равновесие.
Пальцы свободной руки прошлись по завязке, что стягивала кожаную рубаху на теле. Расправив шнуровку, он откинул сначала одну сторону рубашки, затем другую, обнажив белую безжизненную плоть, испещренную шрамами, рубцами и проколами, оставшимися от пыток, которым его подверг Темный Конструктор. Казалось, нет места, где туловища не коснулось истязание.
Пальцы стали ощупывать тело, перебирая шрамы, задерживаясь на некоторых, словно он вспоминал истории, с ними связанные. Затем опустились ниже пупка и там, между двумя рубцами, отыскали небольшой свободный участок.
В то самое время, пока сенобит исследовал свою плоть, а внимание людей было сосредоточено на нем, из-за броненосцев выдвинулись около двух десятков вспомогательных катеров. Катера образовали ромб, его верхний угол оказался ровно под флагманом с Рапом.
Открылись люки. Заработали гидроприводы.
Из носовой части катеров выдвинулись телескопические опоры. Листы на их концах развернулись, сложились вместе и образовали единую плоскость, площадью не меньше квадратной мили. Они соединились настолько плотно, что между стыками не виднелось даже щелей.
А Рап, казалось, не замечал огромный сверкающий ромб, который раскрылся у него под ногами. Его внимание было сосредоточено на крохотном пятачке плоти. Он поднес крюк к животу, приставил заточенный конец к этому участку и, выждав мгновение, которое можно назвать секундной нерешительностью, вогнал в себя сталь.
Челюсти раскрылись, извергая бездыханный крик. Члены содрогнулись. Превозмогая конвульсию, он повернул крюк, заканчивая начатое, и блестящий конец вылез наружу в паре дюймов от места проникновения.
Ничто на белом и темном свете не могло причинить боль бывшему полководцу Верхних миров. Ничто, кроме этого крюка, сталью которого он был убит. Крюк приносил боль чудовищную. Многим более сильную и глубокую, нежели от подобного истязания испытал бы человек. В этом и состоял смысл. Ибо боль и только боль позволяла сенобиту выкачивать энергию напрямую из черных дыр.
И темная сила толчками полилась в него.
Пространство вздрогнуло, человеческий флот покачнулся, стронутый волной. На некоторых кораблях пропало электричество, сгорели электронные платы, отказали приборы и пульты. По экранам пошла рябь, а связь заглушили помехи… Солнце Пограничной системы моргнуло. На доли секунды белый карлик погас, словно ленивые термоядерные реакции в его недрах приостановились, а затем вспыхнул вновь. Однако с этого момента он светил тусклее, чем прежде.
А тем временем Рап, оставив крюк в теле и продолжая испытывать обжигающую боль, воздел руки. И в тот же миг люди ощутили незримый удар. Толчок в сознании. Прикосновение к их разуму чего-то неведомого, что породило новые неожиданные мысли, вместе с которыми пришел безотчетный ужас.
На палубах первой эскадры стали твориться страшные вещи.
Палубный матрос оторвался от иллюминатора и посмотрел на своего друга, который восемь лет назад увел его девушку. Похороненная ненависть неожиданно проснулась. Не помня себя, матрос накинулся на сослуживца, повалил на пол и принялся душить. И непременно задушил бы, если бы не товарищи, которые оттащили его и удерживали до тех пор, пока гнев не исчез.
Старший радист ракетного корабля почувствовал, что ему не хватает воздуха. Кислород из аварийной маски не помогал справиться с асфиксией, и тогда радист высалил иллюминатор. Погибнув за несколько секунд, он умертвил вместе с собой четырех помощников…
Второй пилот патрульного звездолета, стоявшего у границы гравитационного поля черной дыры, вдруг увидел в темноте за бортом прекрасного ангела, который манил его и призывал. Пилот без промедления направил судно в ту сторону, и только реакция первого пилота спасла экипаж из пятидесяти человек от падения в гравитационную пропасть…
На малом вспомогательном судне наводчик лазера, незлобный, безропотный парень, неожиданно вспомнил о том, как командир батареи крейсера «Громовержец» отправил его за провинность на эту скорлупку. Безропотный парень повернул свою подопечную, которую ласково называл «девочкой», в сторону крейсера и пробил его борт, а затем бросился вниз головой в лифтовую шахту…
Подобных случаев были сотни, но не они являлись целью колдовства, которое сенобит плел из собственной боли. Они стали лишь косвенным проявлением этого колдовства. Сознание людей задел край вызова, который Paп отправил в Мертвые Глубины по только ему ведомым каналам.
И вызов не остался без ответа.
По глади огромного ромбического зеркала – а именно его образовали катера – пробежали волны. Белый карлик Пограничной системы вдруг перестал в нем отражаться, как и зеленый Рох, и человеческий флот, и далекие звезды Верхних миров. Отражения исчезли, и на их месте образовалась черная пустота.
Только вначале наблюдателям показалось, что в зеркале пусто. В следующий миг внутри шевельнулось огромное тело…
Сенобит двинул челюстями, изрекая беззвучный призыв. Существо, которое находилось по другую сторону мира, начало вылезать из портала.
Трудно было понять, что оно из себя представляет. Тварь скрывалась за изнанкой космоса, подобно морскому угрю, который прячет тело среди водорослей. Лишь иногда, на короткое время, взору открывались… даже не контуры тела, а его элементы. Дисгармоничная голова. Змеиный изгиб. Горящий безумием глаз.
Тварь выползала бесконечно. В какой-то момент завеса мрака соскользнула, и люди увидели протянувшийся к крейсерам первой эскадры гигантский ствол, покрытый потрескавшейся чешуей… А затем все исчезло. Тело растворилось, и не осталось ничего, что напоминало бы о страшном порождении, призванном из глубин Хеля.
Рап, стоящий над зеркалом с воздетыми руками, не шевелился. Могло показаться, что холод космоса все-таки превратил его в ледяную статую.
– Господи, почему ты не покараешь этого проклятого колдуна! – не выдержал Стилихон. – Крейсер «Варяг»! Дать по нему залп!
Головной крейсер эскадры с голубыми башнями, самый большой из всех, шарахнул с борта по броненосцам. Открытую палубу с Рапом на ней окутали огненные клубы, однако, как и в предыдущих случаях, выстрел разбился о силовые поля, и сенобит остался невредим.
Он поднял правую руку.
Простейший жест заставил содрогнуться всех, кто смотрел на Рапа в бесчисленные иллюминаторы. Но более всех ужаснулись служащие головного крейсера с голубыми башнями, ибо палец сенобита указал на них…
Рядом с крейсером раздвинулось пространство, и корабль накрыла гигантская пасть. Огромный «Варяг» дернулся, стискиваемый могучими челюстями, и в следующий миг исчез из поля зрения и с экранов радаров со всем вооружением, людьми и синими башнями. На его месте осталась пустота, а в ряду эскадры теперь зияла вызывающая брешь. «Варяга» словно и не было в составе Пограничного флота. И только в головах людей еще долго слышался удаляющийся вопль тысяч голосов.
Рап больше не медлил. Его перст указывал на следующий и следующий корабли первой эскадры. Их командиры не успевали что-либо предпринять, когда за иллюминатором распахивался космос. Некоторые отчаянные канониры открывали огонь, но выстрелы уходили в неизвестность. А затем на палубы накатывался древний ужас, и больше половины личного состава умирали еще до того, как судно исчезало в пасти хтонического змея. Иногда движущееся тело возникало возле кораблей, на которые не указывал перст Рапа. Там, где это происходило, у людей отнимались руки, рвались капилляры в глазах, а мозг поражал инсульт. На многоцелевом «Александре Великом» матросы целой палубы слегли от инфаркта и внезапной пневмонии.
Ужас из Хеля ударил в основном по первой эскадре. Остальных кораблей он коснулся не так сильно, хотя мученические крики умирающих услышали многие. Некоторые из этих людей не вынесли чужих мыслей, разрывающих мозг, и кончали с жизнью прямо на глазах сослуживцев и товарищей.
– Господи, почему? – вскричал в отчаянии Стилихон, когда один из операторов рядом с ним вонзил карандаш себе в глаз. – Неужели некому остановить этот ужас? Неужели нет силы, которая способна ему противостоять!
Вскоре на месте первой эскадры осталась пустота, и броненосцы Р'уагов передвинулись на эти позиции, проникнув еще глубже в человеческую оборону. Палец Рапа указывал на следующие корабли, и вот уже исчез головной крейсер второй эскадры. Вдобавок с Роха грянул очередной выстрел, и во взрыве потонул следующий крейсер.
Казалось, что выхода нет и флоту пришел конец. Страх парализовал людей и захомутал их разум.
Но нашлись сильные духом, которые преодолели этот кошмар собственного разума. Молодой пилот Герман повел за собой звено истребителей после того, как их командир активировал боеголовки ракет в шахтах своей машины. Прорвавшись сквозь заградительный огонь, истребители зашли в тыл броненосцев и, вырезав отверстие в силовых полях, скользнули внутрь построения.
Дерзкий замысел оказался успешным, и стоявшие близко друг к другу корабли Р'уагов не смогли вести огонь, опасаясь задеть соседей. А Герман провел звено в центр и дал ракетный залп по катерам, державшим зеркало.
С командной палубы линкора было видно, как зеркальный ромб взорвался изнутри. Отражая плазму, осколки брызнули во все стороны, словно колючие искры. Отдача тряхнула флагман с сенобитом. Рап пошатнулся, потеряв концентрацию, и выпустил змея. Но не это решило исход противостояния.
Хтонический змей выскользнул из надмирья, открыв себя полностью. Люди воочию увидели его необычайные размеры. А кроме этого вдруг стало ясно, что все это время он высовывался из зеркала. Потому его и называют хтонической, земной тварью, что хвост прикован к одной из планет Баратрума. И теперь, когда зеркала не стало, змей оказался разрезанным надвое.
Тело забилось в предсмертной судороге. Могучий обрубок стал хлестать по соединению броненосцев и разметал его как щепки по воде. Темная кровь заполнила космос миллионами дрожащих пузырьков. При последней конвульсии тело вытянулось в струну, а пасть распахнулась так широко, что змей ее порвал.
– Огонь по броненосцам! – скомандовал Стилихон.
Вторая эскадра ринулась в атаку.
Крейсеры нанесли несколько разящих ударов. Разорванное силовое поле теперь не защищало броненосцы, несколько штук вспыхнули, словно маленькие звезды.